Передо мной стоит цветок - прекрасный цветок со странного вида бледно-розовыми остроконечными листьями и пышным бутоном странного цвета, больше всего похожего на засохшую, но еще не почерневшую кровь. Цветок, который убил мою любимую. Я сижу перед столом и плачу- от осознания ужасной правды и едкого, сладковатого запаха, исходящего от лепестков.
Четыре дня назад я принес его своей обожаемой молодой жене Джолане. Этот цветок я увидел ночью с 30 апреля на 1 мая. Тогда я услышал на дворе своего дома странные звуки, больше всего похожие на детский плач. Вскоре они затихли. Мне было очень страшно, но на всякий случай я решил посмотреть, что происходит. Взяв в руки свечу я вышел в ночь. Было очень холодно, к тому же накрапывал дождик, но внезапно мой взгляд привлек странный предмет, немного светившийся в глубине сада. Преодолев страх и подойдя поближе, я и увидел это растение, мгновенно поразившее меня своей необычной красотой. Я тут же понял, как моей супруге понравится такой подарок, и потому, не колеблясь, бросился выкапывать его из холодной земли трясущимися руками.
Дело продвигалось быстро, и вскоре я, испуганно озираясь, уже бежал обратно к дому. Я разбудил свою жену и даже с некоторой гордостью показал ей свою находку. Как я и предполагал, она пришла в дикий восторг, и всю оставшуюся часть ночи возилась с ним - пересаживая его, поливая и просто рассматривая.
Не проходило позднее ни часа, чтобы она не отрывалась от своих дел и не бежала смотреть на него. Все эти странности удивляли и немного забавляли меня - моя жена казалась в этот момент такой смешной и увлеченной, что я был не в силах отрывать ее от этого своеобразного отдыха. Цветок стоял на окне, выходившем в сад, в простом глиняном горшке, подчеркивающем пугающую красоту растения. Часто, проходя по саду под тенью деревьев, я видел, как моя жена сидит перед этим окном, внимательно глядя на мой подарок.
Однако уже на следующий день она начала жаловаться на головную боль- сначала тихую, но потом все более усиливающуюся. Я перепробовал все возможные настойки и отвары, предложенные деревенским знахарем, но ничего не помогало. Моя жена лежала в постели, а так как я должен был заниматься другими делами, то единственным ее утешением и развлечением был цветок.
Поняв, что своими силами вылечить ее я не смогу, через три дня я запряг свою кобылу в телегу и отправился в город. По просьбе жены, сказанной тихим голосом, я взял ей с собой цветок, который она везла с собой. Солнце нещадно палило, и я натянул над ней белую холстину, а сам, утирая пот, сел на козлы и отправился в путь. Если бы я знал, чем оно закончится...
Проехав позорные столбы и базарную площадь, я направился в знакомый мне дешевый трактир "Красный лев ". Его владелец Коломан был моим знакомым и по дружбе дал мне в наем одну из верхних комнат. Договорившись с ним, я отправился в лучшую аптеку города, которую мне посоветовал трактирщик.
В пропахшей странными и пугающими ароматами аптеке я смог купить у аптекаря- приятно улыбающегося седобородого старичка лекарство, которое, как мне было обещано,"вылечит вашу жену-красавицу, коли давать его ей после еды и перед сном". Поблагодарив его, я поспешил обратно, потому что был уже вечер.
Коломан лично принес нам еды и посидел со мной, внимательно слушая мой рассказ и поглядывая на поевшую и уснувшую Джолану. Затем он посоветовал мне как следует отдохнуть, убедил, что "лекарство, несомненно, поможет, потому что этот аптекарь был известен не только в городе, но и за его пределами, и уже несомненно знает свое дело", после чего ушел к остальным гостям. Я остался один.
Несмотря на совет, мне не спалось, и вместо этого я уселся у небольшого окна, тщетно вглядываясь в ночную мглу. Моя жена спала на единственной кровати, на которую я положил всю одежду и ткань, которая только нашлась. Я уже сам начал дремать, когда внезапно услышал слабый голос Джоланы. Лишь прислушавшись как следует, я смог понять, о чем она говорит.
-Где ты, цветочек? О, я хочу снова увидеть тебя...говорить с тобой. Расскажи мне, цветочек, расскажи о своей тайну... Ты обмолвился вчера про то, куда спускаются твои корни, что они видят...Ты обещал назвать мне имя своего хозяина...Ты навал первую букву, а....Скажи мне это, я хочу, я готова...
Она несомненно бредила. Я с ужасом слушал ее, не двигаясь. Ее голос становился все более тихим, вскоре стал только шепотом. Потом же она замолчала. Звенящая тишина сразу же навалилась на меня, но я, сославшись на болезнь, постарался отогнать пугающие мысли и уснуть.
Внезапно моя жена закричала- дико, пугающе, потом забилась в конвульсиях, выгибая спину. Ее жуткий крик разбудил весь трактир, но я не обращал внимания на вопли его постояльцев, тщетно пытаясь хоть как-то помочь Джолане.
Она бешено вращала глазами, судорожно дергала головой, а из горла раздавались только хрипы. Среди них я с ужасом расслышал:
-Цветоче-е-ек...
Это было последнее, что она сказала. Больше она не двигалась.
Ко мне в комнату вбежал Коломан со свечой в руке. Он испуганно смотрел то на меня, то на лежащую без движения Джолану. Потом, не говоря ни слова, не сговариваясь, мы отнесли ее, прикрыв одеждой, в мою телегу. И как только рассвело, я двинулся в обратный путь.
По дороге обратно - гораздо более пугающей чем накануне, я решил заехать к священнику в близкорасположенном храме. Рассказав ему придуманную мной историю о несчастном случае - достоверную благодаря моим искренним слезам, я поехал обратно в свой дом, ставший теперь для меня таким жутким, пустым и пугающим. Приор должен был прибыть ко мне через несколько часов вместе с гробовщиком.
Стоя в дверях, я с грустью оглядел свое тихое жилище, и, вздохнув, начал вытаскивать из телеги вещи. В самом низу же низу я нашел цветок в треснутом горшке, и, повинуясь непонятному порыву, поставил его на то же окно, на котором он стоял раньше и сел перед ним, как до этого сидела моя жена.
И теперь я сижу перед ним, и безостановочно рыдаю. И внезапно, в моей отупевшей голове раздается голос. Голос мягкий, приятный, но навязчивый - он, кажется, исходит из самой глубины головы, обволакивая собой все мысли и призывы.
Этот демонический, сладковатый голос вещает мне:
-Не стоит расстраиваться. Твоя обожаемая Джолана лишь ушла в другой мир - более для нее приятный. И я, и мой хозяин очень рады этому, и ты тоже должен быть рад - ведь вскоре и ты отправишься за нею, и вы снова будете вместе.
От ярости и ненависти к этому холодному и циничному голосу я реву как раненный бык, с размаху сбрасываю горшок на пол и начинаю топтать все - и демонические лепестки, и таинственные корни, и глиняные осколки.
Внезапно мое тело пронзает мучительная, обжигающая боль- кажется, что внутри меня развели костер, который ярко горит. Я падаю рядом с обломками на пол, корчась и дергаясь. С ужасом и даже некоторым облегчением я понимаю, что умираю. Но последние мои слова я все-таки говорю, и говорю вслух:
-Ты прав. Я буду рядом с моей Джоланой, но ты...Проклина-а-аю тебя-я-я...Цвето-о-ок...
Когда почтенный приор, удивленный отпертой дверью и лежащей на телеге мертвой женой вошел в дом, то его взору представилась ужасная картина. На полу лежал тот, кто и пригласил его, а в его белых сжатых руках было зажато нечто, что медленно вытекало из них. И было удивительного цвета, какой бывает у засохшей, но еще не почерневшей крови.