Прошло еще несколько дней. Я обживал деревню и заходил к моим новым знакомым. Особенно подружился я с дядей Ваней. Один раз я даже ходил с ним косить траву на луг - чтобы привыкать понемногу к моей деревенской жизни. Приятеля в лесном шалаше я не посещал - что-то мне по-прежнему в нем казалось странное.
Огород мой подавал надежды. На нем, несмотря на сухую погоду, уже проклюнулось несколько ростков. Я с любовью и надеждой смотрел на них. В них виделось мне начало моей новой, счастливой и совершенной жизни.
С заботливой женщиной я по-прежнему не познакомился. Я вроде этого и хотел, но как-то руки не доходили. Я довольствовался тем, что проходил мимо ее огорода и издалека наблюдал ее.
Радовали меня по-прежнему погода - и особенно закат. Я уже много раз наблюдал его, находя все новые оттенки в расцветке неба.
В один из таких вечеров заглянул я как-то к дяде Ване на огонек.
- Ну, как успехи? - приветствовал меня он, - Со всеми, кого я тебе называл, познакомился?
- Со всеми, - беспечно ответил я, - Кроме той женщины. Марья Иванна, кажется, зовут.
Он серьезно взглянул на меня.
- Что ж так?
- А... - махнул рукой я, - Ноги никак не доходят. Я все мимо ее дома прохожу - да никак не зайду.
Он пожал плечами.
- Что ж, Бог даст...
- Вы мне лучше, дядя Ваня, расскажите, что с этим Николаем, - тут же спросил я, - Я его видал - да ничего не понял.
- Ах, так ты, значит, познакомился? - Да, но до сих пор не понимаю - в чем же его болезнь.
Дядя Ваня стал вдруг серьезен.
- Грустная история... - вздохнул он, - Не сразу и разберешься. Говорят, работал на заводе, а там что-то произошло, какая-то что ли стена на него упала... Думали, вовсе погиб - а он вон оправился, теперь даже ходит. По другим слухам, его как-то в поле косилка переехала. По разному люди говорят. Впрочем, какая разница - один черт!..
- Я удивляюсь, что он все же ходит!.. - вставил я.
- Конечно, а как же!.. Все же воля у парня, тяга к жизни. Молодой, еще в могилу не хочется. Если все ж выбрался - то только своими силами.
- Вот за это я его уважаю! - воскликнул я.
- И правильно - есть за что.
- А что это еще за один парень, который все около деревни ходит? - после некоторого vолчания спросил я, - Вы мне его не называли.
- Какой парень? - удивился он.
- Здесь, за деревней, в лесу живет. Говорит, у него и здесь дом есть, в который они приезжают с родственниками.
- Сроду такого не было!
- Он еще говорил, что в соседнем городе живет. Сюда приезжает на лето, - продолжал объяснять я, - Говорит, целыми месяцами тут живет.
Старик удивленно смотрел на меня.
- Честное слово, первый раз про такого слышу!..
- Ну как же... - пробовал понять я, - Такой невысокий... весь еще волосами зарос.
- Слушай, добрый человек, - прямо глядя на меня, сказал дядя Ваня? - Я здесь двадцать лет живу - и хоть часто месяцами из своего дома не выхожу, все же всех жителей деревни знаю. Не бродило здесь никогда около деревни никаких волосатых парней.
Я во все глаза глядел на него.
- Но как же... - пробовал разобраться я, - Ведь я его не далее как неделю назад собственными глазами видел. Я с ним вот так же, как с Вами сейчас, разговаривал.
- Считай, что тебе это приснилось. Нет здесь за сто километров никакого города - и чудес никаких быть не может.
Я, ничего не понимая, смотрел на него.
- Ладно, выкинь из головы все эти тайны - и пошли мне в огороде поможешь, - выручил он меня.
Мы с ним с полчаса поливали грядки - но мне невольно нет-нет, да и приходила последняя часть нашего разговора, и в голове у меня что-то не вязалось. Выходит, не зря я что-то подозревал, когда разговаривал с этим парнем.
Когда мы закончили дело, попили чай и я собрался домой, он мне напоследок сказал:
- Ты пошел бы узнал, что это за бродяга, и мне бы потом рассказал. Интересно разобраться, кого это вдруг в наши края занесло.
Я, сам недоумевая и теряясь в догадках, ему обещал. Тут я покинул его двор.
ТРЕВОГИ
На следующее утро я попытался выполнить данное мной обещание. Загадка эта не давала мне покоя. Собравшись с духом, отправился я в начинавшийся прямо от моего дома лес за деревней, искать злополучный шалаш. Воспоминаний о его местоположении и о пути к нему у меня не сохранилось - ведь в тот раз я наткнулся на него случайно.
Потратив порядочно времени, я, наконец, вроде нашел нужное место - и стал кликать его хозяина. Все вроде на месте - и шатер из раскидистых еловых веток, и шалаш на хвойной подстилке в глубине - но только самого виновника моей тревоги не было. Я обшарил рядом всю окрестность и еще к тому же прождал часа два - но так никого не дождался и не нашел. (Надо сказать, что в этот день было довольно прохладно.)
Сожалея о времени, потерянном зря, я пошел обратно в деревню, и вот уже шел к своему дому по ее улице - но тут внезапно меня ждал еще один сюрприз.
Начать с того, что я шел совершенно спокойно. Была полная тишина - ни звука, ни шороха; вся деревня будто в этот послеобеденный час спала; было довольно пасмурно и туманно. Спокойствие это показалось мне странным. Душа моя будто начала предчувствовать в нем какую-то тревогу, что-то еще не случившееся, но назревающее.
И это не замедлило случиться. Когда я проходил середину деревни, в тишине вдруг раздался крик. От этого крика так и похолодело все внутри меня.
- Утонул! Утонул! - разносился над деревней женский голос, полный какого-то последнего, крайнего отчаянья. Я мигом обернулся и бросился по направлению крика. Это было как раз в конце короткой крутой улочки, ведущей к реке, на которой стояли дома дяди Вани и хромого Кольки.
Когда я был уже на середине, сзади меня хлопнула дверь, потом калитка - и я услыхал вслед за мной топот ног. Обернувшись, я краем глаза увидел, что дядя Ваня тоже выбежал из двора и тоже бежит на крик. Показалось мне также, что с другой стороны в то же место бежит какая-то женщина.
Я будто знал уже, предчувствовал, что случилось и что я там найду. Скоро я, усталый и запыхавшийся, добежал до конца улицы и выбежал к реке. Здесь, в конце тропинки среди ивовых кустов были какие-то шаткие мостки, с которых, видимо, полоскала белье мать хромого Кольки, или еще какая-нибудь из здешних хозяек - и около этих мостков я нашел вдруг всех моих знакомых.
Здесь действительно была и мать Кольки, и прибежавшая только что Марья Степановна; тут же, буквально через минуту, подоспел и дядя Ваня; было и еще 2-3 человека, мне не совсем знакомых.
Но самое главное, что приковало мое внимание, было внизу, в реке - и туда были направлены взгляды всех стоявших. Там, не так далеко от берега, в стремнине, среди тут и там возникавших водоворотов, бултыхалось что-то пестрое, вроде как вздувшаяся от воздуха над водой рубашка - и в этом пятне я без труда определил пеструю ситцевую рубаху Кольки и его самого.
Все стоявшие на берегу были как бы в оцепенении, ибо явно было надо помочь, человек тонул - для них же это было затруднительно, они были слишком стары. Из всех собравшихся я один был достаточно молодой - поэтому я тут же, в одну минуту ощутил лежащую на мне ответственность. Буквально не раздумывая и не раздеваясь, в чем был, я тут же бросился в реку - и поплыл на помощь моему новому, недавно обретенному здесь другу. Мы принялись бороться с течением, и, скажу правду, до последней минуты не было ясно, "кто - кого" - но понемногу мне удалось, поддерживая несчастного и подталкивая его к берегу, вывести его из стремнины. Ноги наши, наконец, ощутили дно - и мы, порядком облепленные тиной, выбрались в прибрежные кусты. Я сам был еле живой - а Николай вообще вряд ли соображал что-нибудь. У него к тому же зуб на зуб не попадал. Все прибежавшие уже обступили нас. Я от усталости и холода вряд ли мог понимать их восклицания - неважно, будь то выражения горя или радости. Я, конечно, в первую очередь хотел говорить с Колькой - как мог он попасть в такую историю - но он тоже вряд ли способен был на что-нибудь отвечать.
Нас, наконец, подняли и повели вверх, в гору. Вот уже и Колькин дом, и его калитка. Тут женщины взяли его и свернули туда, приводить его в порядок. Я хотел было отправиться за ними, т.к. уже немного пришел в себя - но дядя Ваня воспрепятствовал, сказав, что им и без того хлопот достаточно, а мне сейчас самому нужен уход. Он предложил мне пойти обсохнуть и согреться к нему.
Я, подумав, принял его предложение, т.к. мне не хотелось теперь оставаться одному, и пошел вслед за ним - но тут нас поджидал еще один сюрприз. Неожиданно оказалось, что нас идет вверх по улице не двое, а трое. В общей суматохе, связанной с несчастьем, к нам еще кто-то примазался. Я вгляделся внимательнее - и остолбенел. Следом за нами шел мой третий знакомый - с которым я познакомился неделю назад в лесу и которого безуспешно искал два часа назад.
Поймав мой взгляд, он как-то неловко ухмыльнулся и развел руками.
- А я что - я ничего... - как бы оправдываясь, сказал он, - Гулял здесь неподалеку, вдруг слышу - кричат... Я, конечно, на крик - смотрю, из реки кого-то вытащили. Не каждую минуту такое случается - я, понятно, вместе со всеми... Вы позволите, я с вами пойду?..
Дядя Ваня удивленно взглянул на меня.
- Кто такой?
У меня не было ни времени, ни сил объяснять.
- А, пусть идет!.. - махнул рукой я, - Он мне знаком! Может быть, будет довольно интересно (напоследок добавил я, как-то особенно ему кивнув и подмигнув).
Дядя Ваня безразлично пожал плечами. У меня от всех этих впечатлений раскалывалась голова. Мы продолжали путь вверх по крутой улице - и скоро вошли в дом.
ПРИЯТЕЛЬ
Скоро мы сидели уже за дяди Ваниным крепким и аккуратно прибранным столом, и перед нам уже дымились чашки чая. Я был в каких-то рабочих штанах и куртке, нашедшихся в его хозяйстве, а мои вещи сушились в комнате.
Скоро возобновился разговор.
- Дядя Ваня, а что это за странная история... - спросил я, - что это такое... сегодня было?
Он задумался и вздохнул.
- Эта история была не только сегодня, - наконец, сказал он, -Это уже давно. Понимаешь, не хочет парень смириться. Никак не хочет признать, что жизнь уже кончена. Все "испытывает" себя, все жить пытается. То на дерево залезет, то огород пробует вскопать - то вот, теперь плавать решил учиться. Другим одно расстройство, конечно. Вот на днях так же пришлось с дерева его снимать. Для него это, может, и борьба за жизнь - а для матери его, да и для всех нас - постоянная тревога.
- Но ведь это хорошо! - воскликнул я, - Если человек не сдается, если в любых условиях пытается подняться на ноги!
Слова дяди Вани, если честно, меня потрясли и вызвали еще большее уважение к бедному больному. Старик вновь взглянул на меня и вздохнул.
- Что ж, а я и не спорю...
Я почувствовал, что надо менять тему. Взгляд мой вновь упал на моего странного знакомого.
- А это вот - рад вас познакомить, - обратился я вновь к дяде Ване, - Это тот самый человек, о котором мы в прошлый раз говорили, тот самый "лесной человек", которого я недавно встречал.
Лицо дяди Вани оживилось.
- Ну-ка, ну-ка, - сказал он с интересом, - Давайте-ка на него посмотрим... У нас тут из-за тебя интересный спор вышел.(обратился он уже к незнакомцу)
Тот с интересом и удивлением смотрел на нас, как бы не понимая, о чем речь. На лице его начали проявляться какой-то испуг и тревога.
- Этот вот молодой человек (указал старик на меня) говорит - живет, я говорю - не живет. Ну-ка, друг, расскажи, что ты за птица и откуда залетел в наши края?
На лице сидящего вновь отразилось какое-то недоумение. Он даже стал озираться по комнате, будто ища какой-то поддержки или опоры.
- Я... - наконец, начал он, - Из соседнего города. Мы летом с родными приезжаем и здесь живем. Теперь родные уехали, а я здесь один остался.
- Как называется город-то?
Парень беспомощно молчал.
- Н-да, интересно... А как фамилия ваша? И где же вы здесь живете - в каком доме?
Парень покраснел и потупился.
- Вот так, - обратился ко мне дядя Ваня, - Совсем немного времени было надо, чтобы вывести приятеля на чистую воду. Ну, друг мой (вновь обратился он к нему), расскажи нам, наконец, кто ты такой есть на самом деле и откуда к нам прибыл.
Гость сидел, беспомощно и как-то опущенно глядя на нас.
- А ниоткуда! - вдруг довольно резко сказал он, - И вообще, какое право вы имеете спрашивать? Разве не свя земля общая, разве не всем принадлежат эти поля и леса?! Может, вот так и живу - в лесу - и никакого другого прошлого не имею и не хочу иметь!
- Но зимой в лесу бывает холодно, - совершенно резонно заметил дядя Ваня.
- Ничего! - воскликнул приятель, - До зимы еще далеко, я к тому времени что-нибудь придумаю!
Дядя Ваня пожал плечами и взглянул на меня.
- Ничего не пойму, - сказал он, - Чудеса стали твориться в нашей забытой Богом деревеньке. Слушай, не буду-ка я ломать над всем этим голову - разберись-ка ты сам с ним!
- Но я еще не высох! - так же искренне заметил я.
- Ничего, наверное, уже можно одеть. А если нет - иди прямо так, мне не жалко. Потом вернешь. Тем более вон - на улице солнце.
Я действительно счел за лучшее покинуть его гостеприимный дом. Захватив с собою странного приятеля, я вышел на крыльцо и затем во двор, где действительно уже сияло солнце.
- Ну, что же ты! - заговорил я, когда мы отошли за дом, - Нагородил с три короба - а теперь все оказалось сказкой. Замучил бедного старика.
Он глядел на меня, смеясь.
- А что я - виноват? Пристал ко мне - расскажи да расскажи! А если я не хочу рассказывать?!
- Но кто же ты? - удивленно воскликнул я, - Мне-то ты можешь рассказать?! Я же не враг тебе!
Он посмотрел на меня серьезно.
- Да тебе-то зачем рассказывать? Ты же и сам все знаешь!
Я буквально остолбенел и взглянул на него совсем новыми глазами. Мне вспомнился вдруг тот, первый наш разговор и несколько его странных моментов, когда мы будто не договаривали с ним чего-то - и в то же время будто что-то понимали.
- Так ты, значит, тоже ОТТУДА? - после минутного молчания сказал я.
В ответ он молча глядел на меня. Я тоже молчал, переваривая эту вдруг открывшуюся мне странность.
- Но почему, почему же все это так? - в недоумении сказал я,
- Лес, шалаш, одиночество - и к тому же все эти выдумки?
Он взглянул на меня серьезно. - Просто я решил испытать другой вариант, - спокойно сказал он, - Ты испытываешь вариант с деревней и домом, а я - с лесом и одиночеством. Ведь правильно я тебя понимаю?
Все это было слишком странно и в голове не укладывалось.
- Ты что же, решил предпринять в некотором роде... поход? - наконец, нетвердо сказал я.
- Именно! - обрадовался он, - Свободную жизнь на природе, на свежем воздухе, с помощью которой осуществляется бегство из тех ненавистных условий.
- И мы, значит, с тобой выходим жалкие беглецы... - задумчиво и медленно произнес я.
- Ну, это с какой стороны посмотреть, - неопределенно ответил он.
Мы помолчали.
- Нет, я бы не хотел с тобой так сейчас расставаться! - вдруг неожиданно горячо воскликнул я, - Раз мы здесь встретились, и оказались вдруг товарищами - даже чуть не братьями - то нужно нам и дальше так вместе держаться, как-то друг другу помогать!
Он грустно усмехнулся.
- К сожалению, скорей товарищами по несчастью...
- Ну и что - все равно! - продолжал настаивать я, - Нас здесь не так много людей - тем более столь сходных! Я считаю совершенно необходимым не расставаться сейчас, а, скажем, пойти ко мне!
Он неопределенно пожал плечами.
- Что ж, пожалуй... Вреда, по крайней мере, от этого не будет. Я подтянул дяди Ванины штаны - и мы тут же покинули двор
старика и пошли ко мне.
РАЗГАДКИ
Скоро мы сидели в моей прохладной и затененной комнате. Я с ожиданием смотрел на него. Наконец я не выдержал молчания и сам прервал его.
- Ну... рассказывай.
- Что рассказывать?
- Свою историю... кто ты, откуда...
Он вздохнул и скорчил гримасу.
- Какую историю... Все обычно... Школа, институт, работа. В том-то и дело, что ничего особенного. Все как у всех. Зато и результат тот же (как-то едко усмехнулся он). Сначала идешь, идешь - и вроде кажется, все нормально, и даже есть какое-то будущее, а потом вдруг смотришь - в один прекрасный момент вдруг кругом пустыня, и холод, и снег, и ветер свищет, и вообще не знаешь, как выбраться из этого тупика.
- Да, да... - как эхо, откликнулся я, - У всех так же... И так же незаметно происходит, и причины нельзя понять... Скажи, а может, это и правда свойство этого МЕСТА? И иначе ТАМ быть не может?
- Не знаю... - чуть раздраженно ответил он, - Может место, может люди... Я вообще-то в этих вещах не разбираюсь. Главное, что это действительно так - и вот и на нас теперь подтвердилось.
Мы снова помолчали. ГЛАВНОЕ было ясно - я размышлял теперь о деталях.
- И что же, ты решил... - наконец, начал я.
- Вот именно! - подхватил он, - Осуществить "природный вариант". Стать вольным сыном лесов и полей. Я мог бы и поподробнее рассказать, но сначала разреши спросить у тебя: ты сам... то есть вот эта деревня, этот дом, огород, и ты здесь - это что, действительно вариант все того же, твой способ "бегства"?
- Да, да... - нервно смеясь, ответил я, - А твой шалаш - всего лишь "другой вариант", тоже все равно что мой дом?
По всем его словам я знал уже, что это так.
- Значит, мы на пару с тобой осуществили два этих варианта, - подвел итог он, - главная суть которых - бегство из города.
Все было ясно - лучше не скажешь. Я больше не знал, о чем говорить.
- Ну почему, почему!? - после некоторого молчания воскликнул я, - Почему ЭТО МЕСТО такое гиблое? Почему там нет жизни для нормальных людей, и все только и думают, как бы оттуда повернее сбежать?
Он только пожал плечами.
- Ты знаешь, - вдруг каким-то другим, грустным голосом сказал он, - Мне сегодня первый раз пришла мысль, что ничего, может, и не выйдет из наших затей...
Я с испугом взглянул на него.
- Как же?!.. А новая жизнь?! А решение проблем?! А избавление, наконец, от прежних печальных воспоминаний?!
Он так же грустно смотрел на меня.
- Вот я о том и подумал... - медленно сказал он, - Что все это, быть может, иллюзии...
- Не может быть!.. - отчаянно воскликнул я, - А как же мой огород?!.. У меня есть огород!..
- Какой огород? - удивленно спросил он.
- Тот, который я вскопал в знак моего выздоровления! - как безумный, восклицал я, - На котором зреют семена моей новой жизни! Он с сомнением глядел на меня - видно, я и в самом деле выглядел немного странно.
- Огород... - удивляясь, повторил он, - Я и не знал, что какой-то есть огород...
Я уже выбегал из комнаты.
- Пойдем, пойдем! - крикнул я, - Это самое важное во всей моей жизни здесь! Пойдем, я тебе покажу!
Он, все еще недоумевая, все же поднялся и последовал за мной. Скоро мы вышли во двор - и отправились за дом, в заросли бурьяна.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
- Вот! - гордо сказал я, остановившись около чернеющего в кустах прямоугольника земли, - Вот самая ценная вещь во всей этой деревне, вот главный результат моей жизни здесь!
Он некоторое время вглядывался туда.
- Но я ничего не вижу!..
Действительно, как назло, ничего не было видно.
- Ну как же! - начиная нервнияать, воскликнул я, - Приглядись повнимательней! Вон несколько ростков!
Увы - я, пожалуй, сам хотел выдать желаемое за действительное! Ростки если и были - то такие чахлые и невзрачные, что их почти невозможно было разглядеть. Сухая и жаркая погода последних дней так и не позволила им подняться.
Раздосадованный, я опустился на корточки рядом с огородом.
- Ну как же! - восклицал я, - Я же ведь сам сажал! Не могло же не взойти!
Реальность, увы, говорила об обратном. Он некоторое время скептически смотрел на меня.
- Это что, - наконец, спросил он, - и есть главные результаты твоей здешней жизни?
Я сконфуженно молчал.
- Да, не густо...
Я не знал, что отвечать.
- Ничего! - наконец, воскликнул я, - Это потому, что дождя не было! Они взойдут, вот увидишь! Я их специально для этого посадил! Если хочешь знать - это главная, единственная моя надежда! Я так и решил, когда сажал: если взойдет - значит, все удачно, значит, моя жизнь здесь сложится...
- Что ж, поговорили довольно, - пришел мне на выручку он, - Пора и по домам.
Я все никак не мог прийти в себя.
- Как, ты уже?.. Мы же ни о чем не поговорили!
- Я думаю, у нас еще будет время - не последний раз видимся. А на сегодня достаточно - слишком много новостей за один раз.
- Да, да! - немного опомнясь, воскликнул я, - Нам непременно надо встречаться! Раз уж мы здесь друг друга нашли - расстаться теперь было бы странно!
Он сделал несколько шагов к калитке.
- Ты приходи! - крикнул я под конец еще раз, - Я всегда буду тебе рад! Мы что-нибудь ценное вместе придумаем!
Я вдруг поймал себя на мысли, что в действительности не уверен ни в одном из этих слов. Он окончательно вышел за калитку.
Я остался один посреди двора. Чувствовал я, должен сказать, себя неважно и странно.
- Они взойдут, взойдут!.. - крикнул я для чего-то напоследок, вдогонку ему, пытаясь одновременно понять причины этого странного чувства.
СОМНЕНИЯ
Жизнь пошла по-прежнему. Я обживал деревню и скитался по окрестным полям. Погода была сносная, хотя чувствовалось уже приближение осени - все больше становилось желтых листьев и холодных дней.
С моим "товарищем по несчастью", почти что братом я пару дней не встречался. Странное чувство, возникшее еще в нашу первую встречу, все крепло и исключало особое рвение к встречам с моей стороны. Оно было мне самому сперва непонятно, но постепенно как бы прояснялось. Во всяком случае, я даже не ходил искать его в лесу - несмотря на самые мои горячие заверения во время последней встречи.
К дяде Ване я заходил и штаны ему отдал. Мы с ним в этот раз говорили как-то скупо - по крайней мере, ничего существенного. К Кольке я не заглядывал, и с той женщиной, Марьей Ивановной, так и не познакомился - все было недосуг.
Следующий день выдался какой-то прохладный и невзрачный. Я пробовал было с утра выйти из дому - но сразу озяб, и счел за лучшее отсиживаться в комнате.
Я сидел у окна за столом и читал, когда вдруг раздался громкий стук в окно. Я отогнул занавеску и выглянул. У окна, немного поодаль, стоял мой новый приятель.
Опять же в противоречие тому, что я говорил ему в прошлый раз, я не обрадовался. Грустно вздохнув, я кивнул ему:
- Ты чего?..
Он знаками показывал, чтобы я впустил его в дом. Я нехотя пошел открывать.
Открыв дверь на щелочку, я снова не хотел его пускать, а с вопросом смотрел на него. Когда он увидел такой прием, удивление отразилось на его лице.
- Друг, ты чего?.. - в смятении сказал он, - Как ты меня встречаешь?
Я печально смотрел на него.
- А ты разве не понял?..
Он пожал плечами и отрицательно затряс головой.
- Нам же здесь встречаться нельзя, - едко усмехаясь, сказал я, - Мы же "товарищи по несчастью", "двойники" - не знаю, как лучше сказать. Мы болели одним и от одного бежали - и какая же польза нам видеться здесь?
Он смотрел с недоумением.
- Не понимаю, почему? - наконец, сказал он.
- Ну где ты видел когда-нибудь, чтобы больным было полезно общение друг с другом, и чтобы они могли друг другу помочь, - нервно продолжал я, - Больным нужно скорей хорошего врача. А если они без конца будут пережевывать болезни друг друга - много ли будет от этого толку?
- Что ты имеешь в виду под болезнью? - быстро спросил он.
- Ну ты же сам понимаешь!.. - воскликнул я, - То, что мы жили там. Да и эти попытки удрать, избавиться - неважно каким из вариантов, "лесным" или "деревенским" - тоже ведь симптомы болезни!..
Он с минуту странно смотрел на меня - но, как видно, понял. По крайней мере, я заметил, как вдруг изменилось его лицо.
- Однако, это не причина, - вдруг сказал он, - чтобы не пустить меня в дом. Погода довольно мерзкая, и я в лесу замерз. Я ведь когда-то пустил тебя к себе от дождя.
"Атаки" с этой стороны я не ожидал.
- Я, собственно, только за этим и пришел, - продолжал он, - Философские вопросы меня, честно говоря, мало волнуют - а только то, что у меня зуб на зуб не попадает.
- А, ну если только это... - тоскливо сказал я и пропустил его.
На такую его просьбу не было у меня ответа - а также достаточно веской причины, чтобы отказать.
Пропустив его мимо себя, я сам вошел вслед за ним в комнату.
Некоторое время сидели молча. Он как-то задумчиво смотрел в окно.
- Имей в виду, я вовсе не хочу с тобой здесь общаться! - еще раз для верности сказал я.
Он, безразлично пожав плечами, взглянул на меня. - Да и я, честно говоря, тоже...
С минуту еще помолчали.
- Что ж ты дальше собираешься делать?.. - вдруг спросил он.
Я, насупившись, отвернулся. Он вопроса не повторял.
- Ну почему, почему?! - вдруг, не выдержав, воскликнул я, - Почему все так неудачно складывается?! Хотел вылечиться, избавиться от болезней, забрался для этого в такую даль - и вдруг встречаю здесь своего "двойника"!.. Пойми, я гляжусь в тебя, как в зеркало. В нем отражаются все мои болезни - а мы ведь выяснили уже, что я не слишком здоров.
Он несмело взглянул на меня.
- Так ведь и я тоже...
- Тем более! - азартно подхватил я, - Мы только мозолим глаза друг другу, только раздражаем себя! Обоим приятное знакомство!
Он недолго помолчал.
- Но раз так... - через некоторое время сказал он, - может быть, нам вместе подумать об исцелении, может, нам объединить свои усилия?!..
Я удивленно взглянул на него.
- Если двое больных очень постараются, - пояснил свою мысль он, - может, им удастся и самим вылечиться, и друг другу помочь?
Как ни тяжело мне с ним было общаться, как ни стремился я прервать беседу - но понемногу вовлекался в разговор.
- Хорошо, давай подумаем, как, - даже с каким-то раздражением подхватил я, - Природу и сельский труд мы уже испробовали. Что еще?
- Знакомства, - коротко ответил он.
Я глядел удивленно.
- У тебя здесь много знакомых, - продолжал развивать мысль он, - Ты за это время их приобрел, пока я там в лесу сидел. Общение с людьми - вот лучший способ решения всех проблем. Самые тяжелые случаи лечатся этим. Давай пройдем по твоим друзьям, поближе с ними сойдемся, вольемся в здешнюю жизнь - вот все и поправится.
Я понял, куда он клонил. Это было то же, что имел в виду я сам, когда искал знакомства с дядей Ваней и расспрашивал у него про здешних жильцов. План тоже был нетвердый - но, по крайней мере, он меня еще пока не подвел.
-Что ж, давай! - быть может, несколько поспешно отозвался я,
- Попробуем влиться в здешнее общество! Со стариком мы уже знакомы, виделись в прошлый раз - давай теперь навестим нашего больного!
СНОВА КАЛЕКА
Я дал ему телогрейку из чулана, кое-как оделся сам - и мы скоро вышли из дома. Путь наш лежал по крутой улочке вниз, прямо к стоящему в конце ее дому. Скоро мы уже входили в калитку.
Мы направились прямо к дому, думая найти его там - но неожиданно заметили его во дворе, в небольшом палисаднике, в стороне от дорожки.
Он сидел под кустом на скамейке и смотрел вверх. Вся поза его и взгляд были какие-то отрешенные, будто он "отключился" от этого мира и ничего вокруг не воспринимал.
Подойдя, я постоял некоторое время, а потом решился окликнуть его. Он ответил не сразу - но потом все же переменил позу и немного повернул голову к нам.
- А, друзья... - как бы еще в каком-то сне сказал он, - Зашли все-таки...
Взгляд его действительно был странный - он вроде и смотрел на нас, а будто не видел. Потом как бы нехотя кивнул и указал нам рядом с собою на скамейку. Мы, слегка удивленные таким приемом, сели.
Я не знал, как начать - и он тоже не нарушал молчания. Наконец я попробовал начать разговор.
- Как - ты здоров?..
Он пожал плечами.
- Так, понемногу... Здоров, как видишь.
Некоторое время еще помолчали.
- А... что это такое было?.. - наконец, снова сказал я.