Итак, в жизни моей наступило некоторое затишье. Я хожу теперь по кабинетам и оформляю бумажки. На новом месте меня не торопят, на этом - понятно, уже ничего не требуют, и работать я, конечно, не должен. Счастливое время, когда можно расправить плечи, расслабиться - а заодно и немного оглядеться.
А тут как раз и случай представился. Сегодня, когда я шел по коридору за очередной бумажкой, мне вдруг навстречу попался Володя.
- Все в порядке, - сразу, с разбега начал он, - Мы уже устроились и даже начали работать.
- Да расскажи толком, в чем дело, - сразу осадил его я, - Ты ведь мне, в сущности, ничего и не рассказал, я толком до сих пор ничего не знаю!..
- Потом, потом!.. - нетерпеливо перебил он, - Да и что тут, собственно, рассказывать? Это видеть надо! Ты вот лучше как-нибудь приходи. Посмотришь, сам все увидишь, заодно поможешь...
- А где это? - спросил я, хотя не думал, что чем-то серьезно смогу им помочь.
Он в двух словах объяснил. Оказалось, это довольно далеко, почти на другом конце города - но, впрочем, на метро вполне можно добраться. Он описал мне, как туда идти - это, судя по всему, был какой-то клуб в одном из дворов. Я про себя сразу же решил как-нибудь зайти туда - пользуясь появившимися у меня сейчас излишками свободного времени.
- А когда вы там собираетесь? - для пущей точности спросил я.
- А-а!.. Почти каждый день, - оживленно ответил он, - Чуть после работы - и сразу туда! А что делать?..(как бы виновато развел он руками) Дел невпроворот. Такое время - надо помещение обживать, инструменты налаживать. Вот и работаем почти всеми вечерами и ночами. Эх, ты не представляешь, что это для нас значит, - как-то особенно доверительно продолжал он, - Мы к этому так готовились, так ждали!.. Поначалу все в квартирах занимались - на каких-то подручных материалах. У нас еще год назад вместо инструментов были самые обычные тарелки, чайники и кастрюли. Эх, да что говорить!(мечтательно поднял глаза он) Теперь совсем другое дело! Мы теперь таких дел наворочаем - о нас весь мир заговорит!.. Перед нами теперь такие перспективы разворачиваются - только держись!.. Так что приезжай! (переключился на прежнюю тему он) Нам теперь люди нужны, как-нибудь тебя пристроим - тем более, что ты все же не посторонний человек, с самого начала присутствовал, все слышал!..
Я снова порадовался за успех их дела - фирмы или мастерской, пообещал, что загляну при случае - и мы расстались. Мне нужно было продолжать мой сегодняшний обход - я имею в виду сбор бумажек. Этим и закончился мой рабочий день - причем в свою комнату, к своим сотрудникам, с которыми я провел столько месяцев, я даже не заглянул. Была бы мне теперь в этом радость - когда я совсем отсюда ухожу! Я теперь уже не их, я не здешний, я к этому месту отношения не имею! Какое мне до них дело - скоро и совсем расстанусь!
Вечером, покинув работу, я не поехал сразу домой, а пошел погулять. Причиной была и теплая ясная погода, и начавшиеся в моей жизни благотворные изменения. Отойдя от института, я углубился в городские дворы и улицы. Весна была в самом разгаре - ведь уже начало мая! Всюду зеленеет трава, и деревья уже почти все распустились. Недавние лужи высохли, и ветер гонит по асфальту пыль и прошлогодние листья, которые в некоторых местах уже собрали в кучи и сжигают. От этого в воздухе стоит такой тонкий запах дыма, а небо над головой такое ясное, как слеза прозрачное!.. Короче, и вправду весна пришла - и кругом такая благодать и красота!..
Наверно, поэтому мысли мои приняли вполне определенное направление. Я огляделся вокруг. Со всех сторон кругом меня громоздился этот пыльный, огромный город. Я сперва тоже радостно глядел на эту картину, но потом вдруг погрустнел. Мне вспомнились все неприятности и тяжелые моменты моей жизни, связанные именно с ГОРОДОМ, то есть с тем, что я в нем жил - и одинокие часы, проведенные в моей комнате-клетке, и тоскливые утренние поездки в переполненном транспорте, и общие в этом месте отчуждение и замкнутость... Вы согласитесь, что из всех мест проживания это - далеко не лучшее.
"Вот, - подумал я, - С одной проблемой разделался, а ЭТА еще осталась!(я имел в виду благоприятное решение с моим переходом на другую работу) Как бы мне теперь, на подъеме, набравшись сил, сразу решить и эту!.. Впрочем, всему свое время (я сразу осадил себя) Сейчас мне надо как можно более аккуратно закончить начатое. И вообще - теперь не время предаваться унынию! Главное - начало положено. Я сделал ПЕРВЫЙ ШАГ - а дальше уж все само пойдет. Поэтому и не время всяких сожалений и проблем."
Да, сегодня вечером мне казалось все возможно - и даже изменение моего городского образа жизни вслед за изменением характера работы. Все мне казалось так легко, ясно!..
С этой мыслью я снова огляделся. Город вовсе не казался мне уже таким хмурым и ужасным. Уже опустились сумерки, потом совсем потемнело, зажглись кругом окна домов - тысячи, миллионы светящихся точек, витрины ларьков, магазинов!.. По-прежнему ветер гнал пыль по улицам, а на людном проспекте слышен был шорох сотен, тысяч шагов... Мне стало снова легко и радостно, обстановка эта меня уже не пугала, в предвкушении решения и этой, ГЛАВНОЙ проблемы.
Я теперь, по-видимому, должен был ехать домой - но легкость и бодрое настроение привели вдруг к другому решению. Подойдя к метро, я вспомнил о приглашении, которое мне сделал Володя. Они где-то там собираются и налаживают свою независимую, самостоятельную жизнь - и не жалеют для этого даже ночи, вечера!.. Конечно, они и теперь там, и - Володя меня ждет!.. Мне почему-то особенно была мила эта их идея - то ли фирма, то ли мастерская - я тогда еще не знал, что это будет на самом деле.
Не знаю, почему и как - но я решил вдруг сейчас к ним ехать. Решение, прямо скажу, для меня необычное, при моей робкой и размеренной жизни, и прежде таких решений не помню сколько не было. Но такой уж это был вечер, и такое уж было у меня настроение!
Углубившись в метро, я отправился не домой, а совсем в другую сторону, на названную мне Володей сегодня днем станцию.
Выйдя, я пошел по описанию Володи - и, хоть не без труда, но нашел нужный клуб. Это было невысокое здание, стоящее посреди двора, в трех или четырех кварталах от метро. Войдя, я замешкался, не зная, куда идти дальше - и, наверное, их бы не нашел, если бы мне навстречу не попался сам Володя. Увидав меня, он даже не удивился, а сразу махнул мне рукой, увлекая за собой, обратно на улицу.
- Вот и хорошо, что пришел, - говорил он мне, стоя на крыльце, - сегодня как раз новые инструменты привезут. Очень кстати - как раз поможешь.
Стоя, он вглядывался в другой конец двора, как бы чего-то ожидая. Скоро и в самом деле оттуда показалась машина и подъехала к крыльцу. Тут же появились и другие ребята - я поначалу их не разглядел - и тут началась работа, так что только успевать надо было поворачиваться. Меня тоже поставили в общую цепочку - разгружать и носить эти вещи вместе со всеми. Я с удивлением смотрел на то, что проходило через мои руки. Да, это были "инструменты", но совсем не те, которые я ожидал - то есть не производственные, а музыкальные. Вместо станков, или, на худой конец, пил и молотков на глаза мне попадались только колонки, мотки провода, электрогитары, детали ударника - и еще что-то, чего я совсем не знал. Все это "богатство" мы носили по коридору в подвальный этаж, где наспех сваливали в каком-то небольшом и довольно неаккуратном зале. Не ожидая такого применения моим способностям, я к концу этого предприятия совершенно замучился, так что еле дышал. Все в глазах у меня так и мелькало. Поэтому я был очень рад, когда, наконец, все детали были перетащены и Володя скомандовал "отбой".
Сгрузив последнюю деталь в зале, я сел на какой-то стоявший рядом стул и огляделся. Только тут я толком разобрал, что это за место. Помещение было для таких целей совсем маленькое - метров 4 на 5. Раньше это был, видимо, подвал, и некоторые следы этого по-прежнему остались - например, сырость и облупившаяся краска на стенах и какие-то трубы, проходящие по этим же стен1-___л________ЏN__Я_г_г_i_i_i_NORMAL.STY__________________________________________________________INSTC___i_@_тЖ=_i[__г_г___i_i_
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Затишье. Друзья.
Итак, в жизни моей наступило некоторое затишье. Я хожу теперь по кабинетам и оформляю бумажки. На новом месте меня не торопят, на этом - понятно, уже ничего не требуют, и работать я, конечно, не должен. Счастливое время, когда можно расправить плечи, расслабиться - а заодно и немного оглядеться.
А тут как раз и случай представился. Сегодня, когда я шел по коридору за очередной бумажкой, мне вдруг навстречу попался Володя.
- Все в порядке, - сразу, с разбега начал он, - Мы уже устроились и даже начали работать.
- Да расскажи толком, в чем дело, - сразу осадил его я, - Ты ведь мне, в сущности, ничего и не рассказал, я толком до сих пор ничего не знаю!..
- Потом, потом!.. - нетерпеливо перебил он, - Да и что тут, собственно, рассказывать? Это видеть надо! Ты вот лучше как-нибудь приходи. Посмотришь, сам все увидишь, заодно поможешь...
- А где это? - спросил я, хотя не думал, что чем-то серьезно смогу им помочь.
Он в двух словах объяснил. Оказалось, это довольно далеко, почти на другом конце города - но, впрочем, на метро вполне можно добраться. Он описал мне, как туда идти - это, судя по всему, был какой-то клуб в одном из дворов. Я про себя сразу же решил как-нибудь зайти туда - пользуясь появившимися у меня сейчас излишками свободного времени.
- А когда вы там собираетесь? - для пущей точности спросил я.
- А-а!.. Почти каждый день, - оживленно ответил он, - Чуть после работы - и сразу туда! А что делать?..(как бы виновато развел он руками) Дел невпроворот. Такое время - надо помещение обживать, инструменты налаживать. Вот и работаем почти всеми вечерами и ночами. Эх, ты не представляешь, что это для нас значит, - как-то особенно доверительно продолжал он, - Мы к этому так готовились, так ждали!.. Поначалу все в квартирах занимались - на каких-то подручных материалах. У нас еще год назад вместо инструментов были самые обычные тарелки, чайники и кастрюли. Эх, да что говорить!(мечтательно поднял глаза он) Теперь совсем другое дело! Мы теперь таких дел наворочаем - о нас весь мир заговорит!.. Перед нами теперь такие перспективы разворачиваются - только держись!.. Так что приезжай! (переключился на прежнюю тему он) Нам теперь люди нужны, как-нибудь тебя пристроим - тем более, что ты все же не посторонний человек, с самого начала присутствовал, все слышал!..
Я снова порадовался за успех их дела - фирмы или мастерской, пообещал, что загляну при случае - и мы расстались. Мне нужно было продолжать мой сегодняшний обход - я имею в виду сбор бумажек. Этим и закончился мой рабочий день - причем в свою комнату, к своим сотрудникам, с которыми я провел столько месяцев, я даже не заглянул. Была бы мне теперь в этом радость - когда я совсем отсюда ухожу! Я теперь уже не их, я не здешний, я к этому месту отношения не имею! Какое мне до них дело - скоро и совсем расстанусь!
Вечером, покинув работу, я не поехал сразу домой, а пошел погулять. Причиной была и теплая ясная погода, и начавшиеся в моей жизни благотворные изменения. Отойдя от института, я углубился в городские дворы и улицы. Весна была в самом разгаре - ведь уже начало мая! Всюду зеленеет трава, и деревья уже почти все распустились. Недавние лужи высохли, и ветер гонит по асфальту пыль и прошлогодние листья, которые в некоторых местах уже собрали в кучи и сжигают. От этого в воздухе стоит такой тонкий запах дыма, а небо над головой такое ясное, как слеза прозрачное!.. Короче, и вправду весна пришла - и кругом такая благодать и красота!..
Наверно, поэтому мысли мои приняли вполне определенное направление. Я огляделся вокруг. Со всех сторон кругом меня громоздился этот пыльный, огромный город. Я сперва тоже радостно глядел на эту картину, но потом вдруг погрустнел. Мне вспомнились все неприятности и тяжелые моменты моей жизни, связанные именно с ГОРОДОМ, то есть с тем, что я в нем жил - и одинокие часы, проведенные в моей комнате-клетке, и тоскливые утренние поездки в переполненном транспоа сцену, обращая теперь особое внимание не столько на инструменты, сколько на ребят, возившихся с ними.
Они были мне в основном незнакомы, кроме одного-двух, которых я видел до того в нашем институте, во время разговоров в буфете. Особенно меня удивила явно мелькнувшая фигура того парня, которого у нас звали "ученым" и который жаловался на непонимание начальства во время как-то приведенного мной разговора. Его фигура смотрелась здесь как-то вовсе негармонично, и я никогда бы раньше не подумал, что он может иметь какое-нибудь отношение к такой компании и к такому делу. Однако, он явно стремился вписаться и старался вместе со всеми. Большинство, повторяю, было мне не знакомо и я ничего не мог разобрать, сколько ни вглядывался. Лишь один из участников сегодня привлек мое внимание, своим странным нестандартным поведением, а, вернее, одной выходкой или шуткой.
Это произошло уже под самый конец. За вечер наработались достаточно, даже из музыки кое-что стало получаться, но под конец все, видно устали. Инструменты были несовершенными и то и дело что-то заедало. В один такой момент, когда вдруг отключилась гитара и все несколько минут не могли ее починить, один парень, из игравших вышел вдруг на середину зала, чуть ли не демонстративно упал на стул и заявил:
- Все. Ничего больше не буду делать. Надоело.
Все принялись смеяться, шутливо укоряя его и показывая на него пальцами. Никто, конечно, не воспринял его выходку всерьез, да это и невозможно было - однако, видимо, в такой серьезный момент лучше было этим чувствам не поддаваться.
- Ну вот, один "сломался"!.. - раздался чей-то голос, - Кто следующий?
- А что мне делать?.. - шутливо оправдывался "нарушитель", - Ну разве можно работать в таких условиях? Пыль, грязь, какие-то инструменты... Вот то ли дело у меня на даче, - добавил он мечтательно, - Чистота, природа... Лес, речка, цветочки... Отдыхай, занимайся чем хочешь.
Все по-прежнему не принимали его слова серьезно.
- Э, Колька, мы тебя знаем! - крикнул кто-то, - Ты известный "любитель природы", мы от твоих рассказов уже устали! Ты, случаем, не хочешь ли рассказать нам что еще из своих похождений?
- Я всегда рад! - живо откликнулся тот, - Мне сейчас только и остается жить рассказами. Хорошо, что хоть остались кой-какие воспоминания. Без этого была бы совсем тоска.
Собственно, этот разговор не так важен, там было сказано и еще что-то - но не все же подряд мне вспоминать! Под конец Володя сказал:
- Вы, между прочим, зря смеетесь. Николай человек нам очень полезный. Вот наладим все, закончим - захочется нам развеяться размяться, тут мы и махнем к нему на дачу. То, что у него есть за городом такое место, нам очень приятно, и его опыт жизни на природе тоже пригодится. Нужно нам иметь, куда выехать за город, как всякому порядочному ансамблю. Так, николай? - обратился он к нему, - Возьмешь нас?
Парень определенно не ответил, но по его лицу было видно, что он вовсе не против.
Так и закончился этот эпизод. Я его вспомнил не ради него самого, а ради того, что тогда я первый раз увидел Николая, первого из всей этой компании, пока еще незнакомой. Стараясь поближе их узнать и как-нибудь познакомиться, я решил теперь, что начну с него, поскольку этот человек уже себя как-то проявил и характер его отчасти был ясен.
Но сегодня было уже поздно и мне это не удалось. Скоро репетиция закончилась, инструменты стали убирать, а я случайно взглянул на часы и неожиданно для себя выяснил, что я, пожелуй, засиделся здесь и что для первого раза будет достаточно. Боясь опоздать на метро или взволновать домашних, я попрощался с ними и, не дожидаясь, пока они кончат свои дела и выйдут сами, поехал домой.
А сейчас, дома, я ограничусь только одним замечанием - я уже несколько дней назад решил, что не буду больше вспоминать. Видно, правда, углубляться в свою внутреннюю жизнь или далекие воспоминания можно только когда вокруг ничего не происходит, во время некой "жизненной остановки", а когда это не так, это занятие совсем неподходящее. Теперь же вокруг меня все так и бурлит - новая работа, теперь вот ансамбль... Отложу разбирательства моих чувств и прошлого до лучших времен, или, вернее, до худших, если они еще у меня когда-нибудь будут.
II.
Сегодняшний день не принес ничего нового. Ближе к обеду, гуляя в коридоре я снова видел мою "подругу", как я ее с иронией теперь называю, со всем ее букетом как ее собственных, отражающихся на ее лице, так и моих, совершенно невольно рождающихся во мне при ее виде чувств. Снова быстрый взгляд, радость, даже будто какая-то надежда - и тут же огорчение, разочарование, даже чуть ли не отвращение. Странно, странно, что же это значит?..
Впрочем, не понимая этого, могу все же вспомнить, кто она такая и как ее жизнь в нашем "ящике" складывается - все, что я о ней знаю.
Она пришла сюда примерно тогда же, когда и я. Я не знаю, как она жила раньше. Однако, предполагаю, что она после школы нигде не училась, т.е. что она, так сказать, "из простых". Одно видно невооруженным глазом - что она все это время здесь очень тосковала. Тоже я ее видел среди дня без дела ходящей по коридорам. В этом-то мы с ней и похожи - хотя во всем другом различны - из-за этого-то мы и заметили друг друга, и встретились!..
Так уж случается, что в тоске и безделье люди замечают вокруг таких же, похожих на себя! Из-за этого-то и сложились между нами такие странные отношения, которые я теперь, наконец, хочу вспомнить. Она уже с прошлого года стала меня замечать и как-то особенно поглядывать. Я отвечал тем же - скорее из жалости, потому что чувствовал в ней человека "тех же проблем". Мы даже с ней начали разговаривать - потому что нехорошо же так ходить и молчать - но эти разговоры меня разочаровали. В них сразу чувствовался человек другого круга, другого "уровня" - и очень скоро она перестала мне быть интересна. Зато тут началось что-то новое. У нее что-то новое появилось во взгляде. Она уже как-то особенно мне улыбалась и со мною здоровалась. Из-за этого в наших отношениях появилась неловкость - я никак не мог понять, в чем она - и я стал избегать встреч с ней. Собственно, с тех пор это и началось, и до сих пор тянется. Проявления этого я уже описал. Вот, собственно, и вся история. Момент этот до сих пор отравлял мои дни в институте, потому что я ничего в этом не понимал. Или, может, и понимал - но какая в том польза?.. Все ЭТО, вся эта область отношений последние годы слишком далеки от меня!..
Вот поэтому эта встреча в очередной раз вовсе не обрадовало меня, а наоборот, оставило чувство грустное и тяжелое, как какой-то неразрешенный вопрос, или собственный недостаток, ущерб, которого я своими силами не могу исправить. Но довольно! Не век же это вспоминать!..
Зато другая встреча была более радостной. Ближе к вечеру я в коридоре столкнулся с Володей, который очень мне обрадовался. Он поблагодарил меня за то, что я навестил их вчера, и предлагал сегодня вечером снова приезжать.
- Мы к вечеру снова собираемся, - сказал он.
Я отвечал, что пока не знаю, что приду, если получится - но сам уже был настроен к ним ехать.
К вечеру, уйдя из института, я снова погулял по городу - и потом снова к ним отправился.
Когда я приехал, все были уже в сборе. Музыка уже звучала. Я, как в прошлый раз, сел в уголке на стуле и принялся разглядывать игравших. Я по-прежнему был полон решимости с кем-нибудь познакомиться, как и сказал мне Володя. Особые надежды я возлагал на того парня, которого приметил вчера, во время устроенной им под конец репетиции сцены. Но так вышло, что когда музыканты устроили перерыв, он быстро вышел из зала и ускользнул в неизвестном направлении, так что я никак не мог его догнать - и я вынужден был вернуться в зал, сосредоточив свое внимание на других участниках. Кроме него и Володи у меня тут был еще только один знакомый - парень из нашего института, которого мы называли "ученым" - и я решил для начала подойти к нему.
Дождавшись, когда он сойдет со сцены и станет выходить из зала, я прямо в дверях поймал его.
- Здравствуй. Вот так встреча! Вот уж кого не ожидал увидеть здесь, так это тебя! Похоже, здесь правда некий жизненный перекресток, на котором все пути сходятся...
Он смущенно смотрел на меня. Я уже описывал как-то нашу встречу в столовой, на которой он жаловался на начальство и утверждал, что ему "не дают развернуть его научные способности". Это, в сущности, было все, что я знал о нем, т.к. больше мы практически не разговаривали. Теперь я решил восполнить этот пробел.
- Слушай, - сказал я вполне доброжелательно, - Мы уже столько времени знакомы и так часто видимся - а ведь, в сущности, совсем друг друга не знаем! Ты не считаешь, что нам можно бы использовать эту встречу, чтобы, наконец, по-настоящему познакомиться?
Он смотрел удивленно - но без недоброжелательности.
- А как нам, собственно... знакомиться, и что друг другу рассказывать? - слегка усмехнувшись, сказал он.
- Как что?! - удивился я, - Ну хотя бы то, как ты сюда попал? С институтом-то, вроде, все с нашим ясно - а вот это вопрос!..
- Как попал? - пожал плечами он, - Обычно... Меня Володя сюда привел, как и тебя.
- Я понял свою оплошность - действительно, вопрос был бессмысленный - но не сдавался.
- Хорошо, - продолжал я, - с настоящим все ясно. Но прошлое - вот что интересно! Ты ведь, кажется, в Университете учился?
Он вдруг помрачнел и присел на ящик из-под ударника.
- Да... а что такое? - как-то бесцветно спросил он.
Я уже почувствовал в его тоне какое-то странное настроение, из-за которого этот разговор, может, не стоило продолжать - но меня в моем одушевлении несло.
- Как же! Ведь это так интересно! Университет! Вершина знаний!.. Я об этом месте много слышал, и хотел бы, чтобы кто-то подробнее рассказал!..
Он совладал со своей внезапной слабостью, но был так же мрачен.
- Да что рассказывать... - только сказал он.
- Как же! - продолжал я, - Неужели не было ничего интересного?.. За пять лет - и ничего интересного, о чем можно было бы рассказать?..
- Нет... что-то ничего такого не припомню. - как-то отчужденно сказал он, - Хотя нет, постой...(сказал он каким-то мстительным, особенным тоном) помню кое-что. Помню, как у нас студент летел.
Мне бы по его тону сразу было понять, что он что-то замышляет и прекратить разговор - но я вместо этого наивно продолжал:
- Студент? Какой студент?
- А, было у нас, - как-то жестко, и в то же время будто стараясь показать свое безразличие, продолжал он, - Учился один у нас такой. Он издалека приехал, что говорится, "в столицу за счастьем". Год учился, другой - потом перенапрягся, ум не выдержал - вот он и сиганул в один прекрасный день из окна, с самого верхнего этажа.
Я от этого нежданого известия даже поперхнулся - настолько странно мне это было услышать. Осознав, наконец, его особое, "специфическое" настроение, я пожалел, что затеял разговор на эту тему - и скорее пошел на попятный.
- Ну... ты не вспоминай... и не рассказывай... даже и не думай об этом, если тебе тяжело, - скорее пробовал поправить положение я, - Я же не знал, и не ожидал этого... я просто так сказал...
Но тут уже его самого остановить было нельзя - он, видно, вошел во вкус.
- Ну почему же, - тем же жестким, мстительным тоном продолжал он, - Почему же не повспоминать и не рассказать!.. Надо же когда-то и вспомнить! Ты вот спрашиваешь, что там было у нас интересного. Я охотно расскажу. Вот, к примеру, другой студент у нас повесился.
- Повесился?! Как?!
- Очень просто. Прямо в своей комнате, в обежитии. Тоже не выдержал учебы. У нас несколько таких студентов было, за эти годы, за все время, пока я учился...
- Ну зачем ты... - тихо и сочувственно прервал его я, - Зачем себя мучишь? Неужели тебе это приятно?
Он как-то нервно усмехнулся.
- А что мне еще вспоминать? Что я еще за эти годы вынес? Да у меня только это от них и осталось - я еще тогда, в то время только такие случаи и запоминал...
Он помолчал секунду, и тут его вдруг прорвало.
- Бессмысленные годы! Пропавшие годы! Если знал бы, ни за что бы не пошел туда! Хочешь вспомнить что-нибудь - и то нечего, одни упавшие и повесившиеся студенты! Знаний никаких, умений тоже! Еле к нам вот устроился (он говорил про институт) - и все равно никому не нужен, свое дело никак не найду!..
- Ну, зачем же ты так... - пробовал я его успокоить. Я сам не ожидал, что разговор примет такое направление, что он все это на меня выплеснет.
- А как, а как?!.. - с мучением повторял он, - Что я там нашел хорошего? Миф о высокой науке, свете знаний!.. Где он, этот свет - все и правда один только миф!..
- Но было же, было и что-то реальное? - мне пришлось взять роль защитника высшего образования на себя.
- Реальное?! - прямо мне в глаза засмеялся он, - Да, пожалуй, было. Вот, в армию не пошел, "статью" в военном билете имею. Хоть какая польза. Знаешь это почему? - впился он глазами в меня.
Я молчал.
- Это потому, - закончил свою атаку он, - Что я в сумасшедшем доме сидел. Меня туда тоже из-за переутомления посадили. Хоть какая-то польза - к тому же и множество свежих, ярких впечатлений!..
Я почувствовал, что пора кончать разговор.
- Ну, ты извини, что я об этом заговорил и все эти воспоминания в тебе потревожил, - еще раз сказал я, - Но ведь это все было давно... Теперь все кончилось, кругом совсем другая жизнь - чего же вспоминать!.. Вот, к примеру, мы здесь встретились, попали в этот ансамбль - разве не радость? Я полагаю, что есть еще в жизни другие темы, о чем говорить, и даже очень приятные.
Тут он вдруг посветлел - и я даже удивился, как в одну минуту изменилось его лицо.
- Ну, это совсем другое дело, - совершенно другим тоном произнес он, - это - разрешение вопросов, это - радость, надежда. Для меня это счастье, до сих пор не могу поверить, что я сюда попал.
- А что тебя здесь привлекает? - воспользовался случаем, чтобы выпытать этот момент я.
Он на минуту задумался, как-то мечтательно глядя вверх. Вопрос, видно, оказался не из легких.
Наконец, он пожал плечами, тряхнул головой и откровенно сказал:
- А... я и не знаю. Мне это трудно объяснить. Но только... (он еще раз мечтательно поднял глаза вверх) - здесь хорошо! Понимаешь, здесь ДЕЛО есть. Жизнь кипит. Мне этого всю жизнь прежде не хватало. Здесь действительно люди чего-то хотят, и знают, ЧЕГО хотят - и, главное, не только мечтают, а это делают! У нас это так редко сейчас встретишь!.. Я, к примеру, этого раньше всю жизнь нигде не встречал - только здесь вот в первый раз. С этими людьми жить как-то просто, хорошо, - с улыбкой продолжал он, - с ними ЖИЗНЬ как-то чувствуешь. Они и сами какие-то особенные - не знаю, НАСТОЯЩИЕ, что ли...
Он, видимо, хотел продолжать, и высказать это точнее и тверже, тема эта была ему приятна - но не находил слов.
- Ну хорошо, - подхватил я, - А что это за ДЕЛО, чем здесь, собственно, занимаются, чего хотят?.. В чем эта ПОДЛИННОСТЬ людей заключается?
- А... я и не разобрал еще толком, - все с той же улыбкой отвечал он, - Я здесь человек новый, сам еще только присматриваюсь. Да и разве, если по-правде сказать, уж так это важно? Главное, что я чувствую это, что здесь вся атмосфера такая.
Я удовлетворился этим ответом и не стал уточнять. По сути глядя, он был исчерпывающим - если не по заключавшейся в нем информации, то по чувствам. Чувства же были самые ясные - и, что самое главное, я тоже ощущал их. Мне - как ни странно! - тоже было в этом обтрепанном зале, верней, подвале, среди этих незнакомых и почти не обращавших на меня внимания людей как-то на редкость свободно и хорошо. Впечатление это трудно объяснить и тем более передать - оно было бессознательным и, скорее всего, только и могло выразаться теми словами, которые мне только что сейчас сказал мой товарищ. Дело действительно шло, атмосфера была хорошая, все собравшиеся не чуждались ни душевного, ни физического труда. Когда появлялась необходимость приладить что-нибудь на сцене или сколотить ящик для колонки - сразу появлялись сверло, молоток и все, что было для этого нужно, и прямо посреди зала кипела работа. Шутки и замечания музыкантов были доброжелательные и вполне естественные.
Я расстался с моим собеседником, повертелся еще в зале, думая, чем я могу быть тут полезным, поглядел на работающих в ожидании, быть может, еще одного разговора - но в конце концов не нашел себе применения и решил ехать домой. В самом деле, на сегодняшний день впечатлений было достаточно. Все же остальное, что я жду еще узнать, я без затруднений и спешки смогу узнать в другой раз.
А сейчас, в эти спокойные вечерние минуты я все же хочу еще кое-что повспоминать. Это отчасти связано с тем, что мне рассказывал сегодня мой товарищ - но не прямо, а скорее даже очень опосредовано. Может быть понято и не как подтверждение, а скорее как опровержение. Это, так сказать, совсем из другой области - не общественной, а личной.
Вспоминается мне вот уже который год один мальчик. Я его как-то уже описал - еще когда рассказывал о своем раннем детстве. Это был тот, который жил со мной в одном дворе, без отца, почему-то один с мамой - и так интересно рассказывал, "что у него папа в танке сгорел". Я тогда еще этого не понимал, потому что был маленький, а потом уехал и долго его не видел. Но потом, уже в юности, мы встретились - и он мне тогда многое рассказал. По крайней мере, рассказал о своих родителях, потому что сам тоже вырос и стал понимать, и его эта тема, конечно, интересовала. Мне тогда было непривычно и странно, но потом показалось очень важным. Все мне казалось, что эта история имеет отношение к чему-то важному в жизни, и даже к тому, что меня в то время волновало. Я потом и другие такие случаи встречал. Но по-порядку.
Родители его, перед тем как встретиться, приехали в Москву из разных городов. Они были тогда студенты, во время студенчества и познакомились. Это вообще ситуация обычная - как то, что в Москву съезжаются с разных концов страны студенты, так и то, что они здесь знакомятся и составляют пары. Скоро, курсе на третьем, быть может, они поженились. Через некоторое время появился ребенок. Некоторое время они жили в общежитии, потом их срок учебы кончился, встала потребность в трудоустройстве. Как где-нибудь устроиться после учебы в Москве иногороднему студенту - многие знают. Потянулись месяцы в какой-то загородной дыре, потом - в огороженном сеткой военном учреждении. Кажется, молодые родители пытались, где только могли - и на родине у его, и у ее родителей - мне того неизвестно, я не могу влезать в такие давние обстоятельства почти неизвестных мне людей. Суть не в этом. Главное, что по каким-то причинам, тоже мне совершенно неизвестным, эта пара в конце концов разошлась. Молодая мать осталась одна с ребенком на руках. И, хотя, повторяю, причины и переживания этих двоих покрыты для нас мраком, главный интерес для меня заключается в этом третьем, то есть ребенке.
Его-то я ведь знал - я с ним несколько лет играл в одном дворе! И, хотя я не могу ничего утверждать, я ясно вспоминаю, что его характер очень сильно отличался от от характеров других, "благополучных" моих товарищей. Уже в то время он был каким-то хмурым, замкнутым, все норовил уйти в себя. С товарищами трудно сходился, будто эта жизнь, столь милая и приятная для всех, его не устраивала. В школе он потом учился плохо, интереса к учебе не проявлял. Но это, в конце концов, что - мало ли какими мы бываем в детстве?!.. Дело в том, что и в более зрелом возрасте многие из этих качеств в нем сохранились. Он по-прежнему так и оставался какой-то весь ушедший в себя, будто не связанный со всей окружавшей его жизнью.
Повторяю, что я ничего не утверждаю! У меня нет никаких оснований связывать странные качества этого молодого, третьего с событиями, когда-то происшедшими в жизни тех двоих! Я вовсе не знаток этих вопросов и не психолог. Но уж больно все кажется похожим, больно все сходится! У меня перед глазами до сих пор эта ущербная семья, какой я знал ее в детстве - хмурый, робкий мальчик и женщина, так же отгороженная от всего, будто ушедшая в свое горе, свою обиду... Невозможно, чтобы это с самого начала не отражалось на нем, не было одним из важных ощущений его жизни - если вспомнить еще тогда, в раннем детстве его особый интерес к "сгоревшему танку", и тем более представить, какие разговоры могли быть впоследствии у него с матерью, которая, пережив когда-то такое от "взрослого", конечно, не могла не видеть в "маленьком" его наследника и не переносить часть своей старой обиды на него. В такой обстановке он, вполне возможно, рос - и могло ли это не произвести на него определенное действие, не найти отражение?..
К чему я это говорю? К тому ли, что меня как-то особенно интересуют эти вопросы и такие отношения? Нет, я в них почти не разбираюсь, а ту пару к тому же совсем не знаю. Но вот в чем дело - ведь во всех моих предыдущих воспоминаниях и размышлениях ясно прослеживался один взгляд, одна мысль - и только слепой и непонятливый человек ее бы не разобрал. Мысль эта, ясно написанная и легко читаемая - что все беды наши заключены в "общественной машине", в ее странных и враждебных человеку порядках, что все они, так сказать, "социальные"; иначе для чего бы я с такой тщательностью описывал все "места", где довелось мне за свою жизнь побывать, да и не только мне, а любому человеку, для чего так подробно распространялся про эти школы, институты - даже про детские садики? Что еще могло меня заставить так на них время тратить, если не мысль, что человек - существо связанное, что его судьба определена, задана, и зависит именно от этой жизненной "канвы", от последовательности этих "учреждений", в которых он вовсе не по своей воле, а по общему, заведенному для всех порядку оказывается?.. И вот выходит, что это, быть может, вовсе не так. Что, быть может, есть и другие причины, под действием которых судьба человека складывается - и они вовсе не связаны с обществом, с "учреждениями". Вот живой пример - влияние "психологическое", к тому же совершившееся еще до его рождения, заложенное в отношениях двух других людей. Хотя как знать - ведь здесь все так связано!.. И не было ли несчастье той пары в свою очередь связано с институтом, воложением в высшем образовании, студенческими проблемами, о которых я уже говорил, да и мой товарищ мне сегодня напомнил, а те, в свою очередь - со многими несовершенствами и проблемами всей остальной, общественной жизни?.. Как знать, как знать... Тем не менее, раз к слову пришлось, то и это для разнообразия вспомнил.
III.
Сегодня меня снова ждало нечто интересное. О событиях в институте я уже не вспоминаю - все это уже отошло в прошлое и меня не волнует, да, к тому же, там и не было никаких событий.
Вечером, покинув институт, я снова отправился к моим новым товарищам, к Володе. Здесь я уже времени зря не терял и подключился к их заботам, участвуя в сборке какого-то ящика - как впоследствии оказалось, для колонки. Непривычность работы меня не смущала - все покрывало то особое чувство легкости, которое давала мне здешняя атмосфера. Я заметил его еще в прошлый раз - и вот, сегодняшнее мое посещение вновь полностью это подтвердило.
В перерыве я уже готовился вступить с кем-нибудь в разговор - причем нацелился именно на того парня, которого заметил в первый раз и с которым поговорить вчера мне что-то помешало. В этот раз все пошло гораздо более удачно. Спрыгнув со сцены, он никуда не побежал, а остался в зале. Спокойно пройдясь между рядами, он сел на стул. Тут-то я к нему и подошел.
- Привет, успешной работы, - сказал я, - Вот удивительно - мы здесь с тобой третий раз видимся, а я тебя даже не знаю.
- Это ты к тому, чтобы поболтать? - совершенно спокойно сказал он, - Что ж, я не против. Только здесь не слишком удобно - темно, и воздух достаточно спертый. Если не возражаешь, давай пройдемся.
Для меня было неожиданностью, что он так охотно угадал мое намерение и даже сразу его поддержал. Теперь мне, конечно, ничего не оставалось, как согласиться. Он поднялся, мы вышли из зала, поднялись в клуб - и потом, пройдя коридор, вышли на улицу. Здесь он потянулся, размял затекшие ноги - и предложил мне сесть на скамеечку, недалеко от стены клуба, в тени роскошных деревьев. Мы так посидели, помолчали - и потом начали наш разговор.
- Ну что, - для завязки сказал я, - Расскажи что-нибудь о себе.
- А что рассказывать? - не смутившись, отозвался он.
- Ну, кто ты такой, откуда взялся, что в жизни делаешь?
Он рассмеялся.
- Кто я?.. Обычный человек!..
Я с каждой секундой все больше радовался, что с ним заговорил. Он вызывал во мне какую-то безотчетную симпатию - быть может, своим открытым взглядом или этой вольной манерой разговора.
- Но ты ведь как-то живешь, что-то в жизни делаешь?
- В данный момент ничего. Прежде немного работал в одной конторе, а теперь вот, как говорится, вольный человек. Только здесь вот...
Разговор становился мне все более интересным.
- Как?.. Разве так можно?!.. - удивился я.
- А почему бы нет?.. - в ответ спросил он.
- Но ведь надо на что-то жить, как-то деньги зарабатывать!..
- А я нашел другие источники, - преспокойно, закинув ногу за ногу продолжал он, - Я все езжу по экспедициям и стройотрядам. Знаешь, есть такие интересные места. Месяц поработаешь - потом полгода спокойно здесь живи. Должен тебе сказать, кроме того довольно интересное занятие. Иногда людей довольно интересных встретишь.
Я не знал, что сказать. Этот образ жизни мне оказался совсем неизвестен - и почему-то внушил вдруг безотчетное уважение.
- Вот так и езжу, - продолжал он, - Здесь я, честное слово, довольно редко показываюсь - по крайней мере, показывался последние годы. Здесь для меня довольно мало радости. Открыто тебе признаюсь - ненавижу город!
Беседа стала мне еще интереснее.
- А почему, если не секрет?
- А разве это и без объяснений не ясно? Вся эта толкотня на маленьком пятачке, все эти учреждения, эти порядки... Здесь даже люди от этой толкотни какие-то сдавленные, неполноценные, какие-то ущербные. Нет, точно тебе скажу - это место гнилое, гиблое, здесь совершенно нет нормальному человеку никаких перспектив, это какой-то тупик.
Я с неподдельным интересом глядел на него.
- Я до этой минуты только один раз имел возможность о тебе составить мнение, - продолжал я, - и понял, что ты любишь природу, чт ты часто ездишь на дачу. Теперь вот выясняются и еще интересные детали... Но скажи, ты ведь не всегда такой был? Были же у тебя в жизни, наверно, и другие периоды? Как же ты "дошел до жизни такой"?
Лицо его как бы затуманилось. Какая-то тень или воспоминание как бы промелькнули на нем.
- А ты, однако, догадливый!.. - с легкой грустью сказал он, - И вовсе не так прост. Да, да, правда - были в моей жизни и другие моменты.
- Вот как, очень интересно! Расскажи, расскажи! Если, конечно, тебе не трудно, если тебе хочется... - тут же слегка охладил свой азарт я.
Он действительно был будто в некотором затруднении. По крайней мере, сомнение и определенное смущение я ясно видел на его лице.
- Послушай, может, не стоит? - как-то неуверенно сказал он, - Зачем так перескакивать с темы на тему и портить первое впечатление?
- Я не знаю... Если действительно что-то мешает... Если там действительно что-нибудь такое... Я же не настаиваю...
- Да, - вздохнул он, - это особая тема... и, должен сказать, не столь радостная, как прежняя. Но, думаю, хоть это и неприятно, но все же вполне можно об этом рассказать. Знаешь (вдруг как-то открыто сказал мне он), я почему-то чувствую к тебе особое доверие, мне кажется, что ты человек хороший и меня поймешь. К тому же и надо это когда-нибудь высказать, не все же в себе держать - взглянуть со стороны, с высоты, обдумать, разобраться, может, окончательно избавиться. Так что я, пожалуй, тут, при тебе все-таки вспомню это время.
Он будто задумался, приготовился - и вдруг совершенно изменился. Передо мной теперь сидел совсем другой человек - серьезный, задумчивый - и эта перемена произошла с ним в одну минуту. Вздохнув и собравшись с мыслями, он начал.
- Это было со мной лет пять назад. Я тогда еще работал в моей конторе. Предыдущая жизнь моя зашла тогда в полный тупик. Я совершенно потерял все ориентиры, надежды, не знал, куда идти и что делать - короче, кругом был полный мрак.
Не знаю почему, начало его меня заинтересовало.
- Тупик? Какой тупик? - затаив дыхание, спросил я.
- А... - только махнул рукой он, - Я и не знаю!.. В таких делах вообще никогда ничего не разберешь! Я бы, конечно, мог сейчас пытаться понять и искать причины - но что в этом толку!.. Такие вещи всегда случаются непонятно как и отчего - просто жизнь идет, и потом вдруг заходит в гиблое место, так что уже ничего вокруг и себя не узнаешь. Тут, бывает, и не поймешь, отчего - вернее было бы просто сказать, что от всего вокруг, от всей жизни. Но это ведь все равно, что ничего не сказать...
- Понятно... - задумчиво произнес я.
- Вот в такую ситуацию я тогда попал, - продолжал он, не обращая внимания на мою странную реплику, - И совсем не знал, как из нее выбраться. Вернее, я даже и не пытался выбираться, я смирился и уже ничего не искал. Потому что ведь для того, чтобы что-то искать, делать (добавил он), надо хоть осознать, что что-то с тобой не в порядке, надо иметь, с чем сравнивать - а как это сделаешь, если все ориентиры разрушены, если все так живут? Поневоле смиришься с тем, что это жизнь, это реальность, что все твое прошлое естественно к этому пришло, а потому надо это принять, сидеть и не дергаться. "У всех так - и у тебя так. Что ты, лучше других? Жизни надо подчиняться, надо смиряться." Вот я так медленно и погибал, месяц да месяцем, год за годом - и даже не знал, что я погибаю. Обычная ситуация, не правда ли?
- И... что же, как ты из этого выход нашел? - не слыша его последнего вопроса и замирая, спросил я.
- Вот о том я и веду речь. Потому что невозможно совсем без выхода, невозможно, чтобы человека совсем окружила тьма. Впрочем, до того, как найти выход, надо было еще ПОНЯТЬ. И это произошло со мной летом, однажды, когда я набрался сил и выехал-таки на отдых, на природу.
- На природу? Вот здорово! Расскажи, расскажи!
- Это случилось со мной, когда я, так сказать, уже дошел до последнего и город окончательно перестал меня привлекать. Вся эта жизнь, мои занятия, цели, люди вокруг, все это мельтешение до того доконали меня, что передо мной уже не было иного выхода, как бросить все это и скрыться куда подальше. Из последних сил я буквально бросил все свои дела, распрощался со всеми - и отправился за город, в деревню, благо удобный случай как раз представился.
- Случай этот, видимо, только к тебе имеет отношение и здесь не важен? - догадался я.
- Совершенно справедливо, ты очень верно все понимаешь. В конце концов, чуда здесь никакого нет - у многих из нас, если не у большинства, есть такая возможность при необходимости отыскать где-нибудь такое место - если, конечно, серьезно поискать. Вот я и оказался в разгар лета вместо душного города в благословенном месте, на природе, в прекрасной деревне и таком же удобном прекрасном доме.
- Как здорово, как здорово! - продолжал радоваться я, - Я так и знал, что все хорошо так кончится. И ты, конечно, все свои проблемы там решил?
- Если бы!.. - довольно печально отозвался он, - Да и что ты так радуешься? Ты случайно не из тех людей, которые по какой-то необъяснимой причине думают, что стоит горожанину выбраться из города - и все проблемы его вдруг решены? Известная и распространенная иллюзия, причем довольно смешная. Ну как, подумай сам, могут быть решены проблемы человека только благодаря перемене места, причем на такое, где он жить совсем не привык, где он, предоставь его самому себе, не выживет? Нет, это какая-то загадочная игра ума, и я не могу даже понять, откуда она взялась - хотя у нас довольно распространена, да и не только она, а и другие весьма интересные штуки. Люди почему-то предпочитают верить в недоступное, загадочное, в то, "где нас нет". Впрочем, об этом достаточно. Не-ет, воздействие на меня этого места оказалось в другом.
- В чем же?
- Я, как приехал туда, все не мог прийти в себя, все не мог опомниться, начать нормально жить. Я, помню, несколько дней все ходил по деревне, по полю вокруг, по реке, и только глядел вокруг на дома, на цветы, на деревья с одной мыслью - "Господи, неужели я здесь, неужели все ТО осталось позади?" Да, настроение у меня тогда было не очень ободряющее. Но прошло пять дней, неделя - и я стал оживать, как-то раскрываться, даже с людьми знакомиться.
- С этого момента и началось "выздоровление"? - догадавшись, вставил я.
- Да ты подожди, я не о том совсем... Хотя, конечно, в некотором роде да. Я обошел некоторые дома и нашел себе там знакомых. Как сейчас помню этих милых людей - старика, молодого парня, живущих по-соседству, еще какую-то женщину, ее сына, двух или трех колхозников. Все занимались своими делами - старик копался на своем участке, парень отдыхал перед тем, как идти в армию, колхозники на поле работали, женщина стирала... а я к ним ко всем ходил, развлекал их приятными разговорами да пил с ними чай.
- И... что же из всего этого получилось?
- А... ничего особенного... Парень повесился, старик застрелился, женщина сломала себе ногу, колхозники попали под трактор.
Я так и вздрогнул и во все глаза посмотрел на него.
- Как! Быть не может! Ты, наверно, шутишь?! Никак не может на нескольких людей свалиться столько несчастий сразу!
- В том-то и дело, что шучу, - каким-то слегка бесовским взглядом посмотрел он на меня, - Конечно, все было не по-правде. Я эту историю специально выдумал, ради некоторой мысли моей, которая все меня в то время занимала. Кстати, а почему ты решил, что это было невозможно? В обычной-то жизни невозможно - но ведь рядом с ними был я, представитель, так сказать, всего ложного и искаженного, нашего развращенного города...
- А... ну если только в этом смысле... - отозвался я, начиная что-то понимать и даже пытаясь улыбаться, - Это ты, видимо, сочинил как "символ", как иллюстрацию того, что в тебе все было искажено и ненормально?
- НУ да, ты прекрасно все понимаешь! - как-то нервно и слегка странно смеясь, продолжал он, - В самом деле, чем не естественна мысль, что эти дети Бога и природы, эти незамутненные души должны были развратиться от присутствия рядом такого человека, как я, и что, наоборот, городской человек, воспитанный в этой искаженной обстановке и несущий в себе целый букет привитых ему за долгие годы определенных качеств, естественно должен губить и развращать все, что рядом с ним, по несчастным стечениям обстоятельств окажется?
- Да, но ты же не ради этих фантазий позвал меня сюда, и не это хотел мне рассказать? - разочарованно заметил я, - Ты ведь сначала имел в виду что-то реальное?
- Ах, да, да, - поник головою он, - Я виноват. Я начал серьезно, а потом сбился на эту невозможную фантазию. Но меня можно понять, и... простить. Я потом так события этого лета переживал и свою мысль обдумывал, что вполне реальные обстоятельства невольно выстроились у меня в определенную фантазию, так сказать, подстать моим мыслям... А так, конечно, эпизод с этими знакомствами был совсем неважный - я и знал-то этих людей всего месяц, а потом и вовсе забыл. Это они для меня, в моем сознании умерли - а сами, конечно, преспокойно доживают свой век в той же деревне. Нет, я своим перерождением обязан другому.
- А, ну вот наконец-то ты говоришь серьезно.
- Серьезнее некуда! - отвечал он, и стал вдруг снова очень мрачен, - Собственно, весь переворот мой обязан только одному случаю. Его-то я совершенно серьезно всю жизнь вспоминаю - и именно так, как он на самом деле был, без всяких фантазий.
Я молчал, ожидая, что он, наконец, расскажет.
- Этот случай и показал мне тогда, так сказать, наглядно, въяве, что жизнь моя идет не так, что со мной что-то не в порядке. С тех пор и начались в моей жизни изменения, то постепенное движение, которое, в конце концов, привело меня к тому, что я есть сейчас.
- Я тебя слушаю очень внимательно, - сказал я.
- Это случилось уже ближе к концу моей поездки, - начал свой рассказ он, - Я уже сказал, что очень любил там гулять. Забрел я как-то и на это озеро. Это было где-то в середине дня. Обстановка была обычная - народ играл, купался, загорал. Я, порядком устав от ходьбы, тоже расположился в этом месте, немного поодаль.
- Ну и что же дальше? - подбадривал его я.
- Дальше самое интересное. Не успел я тут освоиться и согреться, как вдруг с берега слышу крик. Я поднимаюсь и иду туда. Так и есть - на берегу беспокойство и суета, а из воды буквально под руки вытаскивают человека.
- Утонул?.. - завороженно выдохнул я.
- Разумеется. Весь уже неподвижный, синий. Но те, с кем он сюда пришел, его товарищи, конечно, надеялись на лучшее и принялись его откачивать.
- И... откачали?
- Нет, скажу сразу, - обрубил все мои надежды он, - Но тогда-то еще ничего не было ясно, все надеялись, чего-то ждали... И я тоже ждал.
- Ну... и что?
- Да я, собственно, не про него, а про себя. Понимаещь, меня больше всего поразила моя реакция.
- А какая была реакция?
- В том-то и дело, что никакая. Но попробую объяснить.
Он говорил теперь не так твердо, как бы сомневаясь или затрудняясь.
- Сначала я очень переживал, сочувствовал. Даже все мысли, чувства мои изменились, как бывает в момент сильного потрясения. Я даже все порывался бежать туда, помогать - не знаю, gjxtve b pfxtv, какая от меня там была бы польза. Но потом я как-то свыкся, успокоился. Я смотрел уже куда угодно, только не на толпу, которая окружала тело - на водную гладь, облака, деревья... Я даже и думал временами совсем о другом. Меня даже увлекали наблюдения над другими отдыхающими - кто как себя ведет, кто как к этому относится...
- Ну и что же? - вставил я, - Наверно, это вполне нормальная реакция. Я, правда, не имею опыта в таких делах - но что же тут такого?..
- В том-то и дело, что нет! - вдруг с каким-то мучением сказал он, - Я вовсе не считаю это нормальным, и должен сказать, что не было у меня за всю жизнь более тяжелых и странных переживаний, чем в этот момент.
Я удивленно смотрел на него.
- Понимаешь, - еще более тревожно и смущенно сказал он, - Я все это время страшно переживал, места себе не находил. То, что я смотрел на отдыхающих - это была внешность, а на самом деле я умом своим постоянно, не отрываясь, был ТАМ. То я мысленно бежал туда, всех расталкивал, откачмивал его и "спасал", то утешал его знакомых, то бежал в соседний город за врачем - но в том-то и дело, что все это было МЫСЛЕННО, и каково же мне было после этих мечтаний каждый раз снова находить себя стоящим на том же месте и смотрящим на народ?!..
- Н-да, интересно... Ну и что?
- А в том-то и дело, - с каким-то азартом и в то же время мучением закончил он, - Что это мое "мечтательство" меня там и доконало. Вот это самая моя нетвердость, внутреннее раздвоение - вот что было самое страшное! Уж лучше было бы мне сидеть и предаваться обычным развлечениям, будто ничего не произошло - как, кстати, и делало большинство отдыхающих! Ведь в самом деле, если спокойно посмотреть, я был и не нужен там, от меня ничего и не ждали - я был посторонний, меня никто не знал, к тому же я и ничего, что требуется в таких случаях, не умел. Но стоять почти час, мучаться и разрываться от противоречивых чувств, не находить себе места, все время порываться куда-то бежать, и в то же время оставаться на месте - это ли не верх человеческого безумства?!.. Ты не представляешь, - с тем же мучением добавил он, - что я там под конец даже начал предаваться самонаблюдению, самоанализу - вот сейчас мне эта мысль пришла, а теперь та - а тем времененм в нескольких шагах от меня зрело человеческое несчастье, погибал человек!..
- Да, действительно, все это очень странно, - с сомнением сказал я, - но что дальше-то было?
- Дальше? - как-то вдруг ослаб и поник он, - Ничего, все как и должно быть. Его не откачали, вскоре все убедились, что он погиб и разошлись. Приехала все же медицинская машина - разумеется, поздно, да и прежде было бы поздно - его в нее погрузили и увезли. Друзья его, понятно, не могли смириться, в голос рыдали - один даже ползал по берегу и бился головой о песок, а потом хотел залезть вслед за ним в машину. Но все было уже кончено и все равно ничем нельзя было помочь. Поэтому я постоял-постоял немного, да и пошел оттуда. Мне было грустно и тяжело. Ну да что! (вдруг вскрикнул он) Я вовсе не о том рассказываю! Меня все эти детали не волнуют, а только то, каким я был ТОГДА, как вел себя!
- Знаешь, - осторожно сказал я, - Я толком ничего в этом случае не понимаю.
- Я тоже, - признался он, - Но только знаю точно, что этот случай стал в моей жизни поворотным. Так иногда бывает, что какое-то сильное впечатление, случайность западает в память надолго и потом как-то незаметно многое в жизни заряжает собой. Ведь в сущности, что я понял тогда?(как бы размышляя сам с собой, продолжал он) Что со мной что-то не в порядке, что жизнь моя сложилась как-то НЕ ТАК. В самом деле, полчаса стоять и предаваться самоанализу, когда рядом человек погибает - ведь до этого додуматься еще надо! А что не так? - думал я далее. Так, обсуждая и размышляя, дошел я до нашего города. Судя по всему, ГЛАВНЫЕ причины здесь надо было искать. Ведь это в нем жизнь наша оказывается как бы сдавлена и ущербна, как бы несовершенна и неполна. Это здесь у нас такой нелостаток в общении и нормальных человеческих отношениях. Это здесь человек задыхается от отсутствия поля деятельности, от невозможности применить свои силы, благодаря чему все его силы и деятельность уходят внутрь. Что же удивительного, если все мы здесь такие неполные и искаженные? Вот и там, на озере, ведь, в сущности, это проявилось...
- Что же, быть может... - сказал я, хотя не мог не замечать, что его мысли были мне в чем-то очень сильно близки, - Ну и дальше что же? Ты ведь сказал, что этот случай как-то очень сильно твою жизнь изменил - что же, прям сразу, прям тогда?
- Не-ет... - рассмеялся он, - Сразу ничего не бывает. Да я и не говорил, что этот случай сразу все изменил - а только что это был заряд, толчек... Но за первым толчком следуют и другие действия. Я размышлял, потом шаг за шагом начал расширять свою жизнь - и вот, пришел к тому, что сейчас. Изменения, прямо скажу, самые радикальные. Я бы прежний себя теперешнего, наверно, не узнал, а мне теперь с собой тогдашним просто неинтересно было бы говорить.
- Вот здорово! - не удержался я, - Это то, о чем ты сначала говорил - поездки за город, новые люди, работа по разным интересным местам, материальная независимость и полная свобода!
- Да, что-то в этом роде.
- Постой, а как же ансамбль? Раз жизнь твоя так разнообразна, это-то тебе зачем?
Он слегка смутился, но потом повеселел.
- А-а, ну это-то как раз понятно, - со слегка смущенной улыбкой ответил он, - Дело в том, что видишь ли, этот яркий период, о котором я тебе с такой радостью рассказал, похоже, тоже подходит к концу. Всю жизнь-то по разным экспедициям и интересным местам не проездишь, все это временами все же отдает какой-то нетвердостью и неприкаянностью - вот и ищет душа, где бы закрепиться, за что бы зацепиться, да так, чтобы не слишком далеко, почти дома, под боком. И чтобы не совсем было бесполезное дело, а все же с какой-то "жилкой", с живым биением. А это дело, на мой взгляд, как раз такое. И потом, - совершенно спокойно добавил он, - это на тот крайной случай, если я все же решу со своей недавней жизнью, наконец, "завязывать". Хоть где-то себя пристроить, да притом, по возможности, в месте неплохом.
- Так я вижу, ты неплохо устроился, - улыбнулся я.
- Да, в некотором роде... - ответил он, - Кстати! (он тут же спохватился) Мы репетицию не прозевали? Часов не взял, времени незаметно, заболтались мы с тобой...
- Ой, - я тоже испугался, - Уже темно, они наверняка там опять играют.
- Ну ничего, - успокоился он, - Не беда. Час или два роли не играют. Теперь работы на годы, а ребята простят.
- Да, кстати, о ребятах, - вспомнил я, - откуда они все здесь собрались? Как Володя их набирал?
- А почему тебя это интересует? - заинтересовался он.
- Да мне Володя советовал со всеми познакомиться, а я еще про многих ничего не знаю.
- Ну, половину ты уже знаешь, - ответил он, - Меня, Володю, того ученого парня, а кроме нас тут еще работают три человека. Кто они? Так, ничего особенного. Один на заводе работает, другой - в кафе официантом, третий, если не ошибаюсь, только после армии. Просто честные хорошие ребята. По какому принципу набирались? Очень по простому. Если честный человек, если есть потребность и желание работать - пожалуйста, милости просим. Ни на образование, ни на теперешние занятия внимания не обращают. Кстати, (усмехнулся он), здесь у нас как-то невзначай собрались люди из самых разных жизненных областей. Будто весь мир в миниатюре. И всех, заметь, привлекло это дело - вроде бы на первый взгляд такое скромное и невзрачное, но на проверку выходящее чуть ли не самым стоящим, по крайней мере теперь, в нашем разваливающемся и шатающемся мире. Так сказать, один из вариантов "якоря спасения". Но мне пора, - он поднялся с лавки, - Пойду еще позанимаюсь с ребятами, а ты как хочешь. Очень приятно было познакомиться. Конечно, много печального я тут тебе рассказал - но ты не обращай внимания, если тебе не хочется, просто на меня какая-то откровенность напала, котелось перед кем-нибудь выговориться.
Он повернулся и пошел со двора сногва в клуб. А я, поскольку у меня там определенного занятия не было и поскольку я решил, что на сегодня впечатлений достаточно, немного постоял во дворе и поехал домой.
IV.
Дома меня ждал сюрприз. Еще раздеваясь в прихожей, я заметил на вешалке чужое пальто. Впрочем, сразу и догадался, чье оно - так что открывал дверь своей комнаты уже с предвкушением.