Аннотация: Эта любовь была слишком сильной, чтобы принести счастье...
Анна Алфимова была одной из самых обворожительных дебютанток, вышедших в петербургский свет в 1878 году, когда последняя турецкая кампания завершилась новой, блистательной победой русского оружия.
Герой Плевны, полковник Григорий Опалёв впервые увидел ее на благотворительном бале, где собирались средства в пользу вдов и сирот погибших солдат. Увидел - и понял, что пропал. Никогда прежде ему не нравились блондинки, а смуглые прелести гордых болгарок и лукавых валашек, которые скрашивали тяготы его жизни в дни войны, только усилили пристрастие к брюнеткам. Но эта девушка... Как мог он жить, не зная, не видя этой красоты? Так восхитительно свежа и лучезарна была голубоглазая барышня с нежно-розовыми щечками, что простонародное "кровь с молоком" напрашивалось само собой при взгляде на нее. Это живое манящее создание хотелось ласкать и баловать, носить на руках и любить до умопомрачения...
Когда его представили Анне, он был окончательно очарован обаянием девушки; после тура вальса - влюблен. Одно воспоминание о том, как ее нежные пальчики лежали на его плече, когда они кружились по залу под волшебную мелодию "Голубого Дуная", сводило с ума, покой и сон были бесповоротно утрачены. Цену себе он знал: молодой, статный, черноглазый полковник с Владимирским крестом в петлице, с хорошим состоянием и перспективами, был бы удачной партией для дочери надворного советника. Но Анна была увлечена блестящим красавцем-конногвардейцем, князем Алексеем Мещерским, и ходили слухи, что брак их почти решенное дело. Эта новость повергла Григория в отчаяние, но ненадолго. Анна создана для него, рождена на свет для того, чтобы принадлежать ему. И он добьется ее, чего бы ему это ни стоило. При первой же возможности он признался девушке в любви, предложив руку и сердце. Ответ Анны был хотя и мягок, но решителен:
- Григорий Петрович, видит Бог, как я ценю честь, которую вы мне оказали, но быть вашей женой я не могу.
Он готов был к отказу, но не ожидал, что боль будет так сильна. Конечно же, Анна ждет предложения от Мещерского. Как же он ненавидел этого никчемного сноба, кичившегося своим княжеским титулом. Но Анна любила его, не замечая, что за смазливой наружностью скрыта пустота. Как быть? Вызвать этого хлыща на дуэль и пристрелить? Выкрасть Анну из дома, вынудив стать его женой? Ему ли, отчаянному рубаке, который не боится ни Бога, ни черта, робеть перед невинной барышней и этим самодовольным фатом? Григорий был готов осуществить любую авантюру, на которую толкала его отвергнутая любовь, но мысль о том, что он неизбежно сделает Анну несчастной, парализовала его энергию. Оставалось одно средство: переговорить с Мещерским.
- Сударь, - без обиняков сказал Григорий, явившись в дом ненавистного соперника. - Если вы посмеете сделать предложение Анне Павловне, клянусь, этот день станет последним в вашей жизни.
Мещерский, который сидел, лениво теребя лайковую перчатку, украшенную золотыми пуговицами с родовым гербом - двумя полумесяцами, устремленными рогами вверх, удивленно приподнял бровь:
- Что за странная угроза? Я женюсь на Анне, если мне будет угодно. Вас, полковник, я спрашивать точно не стану.
- Что ж, - сказал Григорий, - я вас предупредил.
Он так никогда и не узнал, удалось ли ему напугать князя, потому что на следующий же день произошло непредвиденное: отец Анны скоропостижно скончался от удара, а после его смерти в дом Алфимовых явились многочисленные кредиторы. Дом и земли семьи были заложены, отец оставил жене и дочери только долги. А еще спустя несколько дней была оглашена помолвка Мещерского, но не с Анной, а с наследницей миллионного состояния. Григорий был тогда в отъезде, вернувшись и узнав обо всем, он поспешил к Алфимовым и едва ли не с порога горячо заявил Анне:
- Будьте моей женой. Я знаю, вы не любите меня, но я вас люблю и все сделаю для того, чтобы вы были счастливы. Я оплачу все векселя вашего отца. Впрочем, - прибавил он решительно, - я сделаю это, даже если вы откажете мне в вашей руке.
По тому, как засияли ее заплаканные глаза, Григорий понял, что предложение будет принято. Но к чести Анны, прежде чем дать согласие на брак, она открыла ему свою тайну: Мещерский соблазнил ее, воспользовавшись ее доверчивостью, и бросил. Именно это стало причиной смерти отца. Григория охватило жгучее желание убить негодяя и убить немедленно.
- Стойте, - воскликнула Анна, удерживая его. - Я стану вашей женой, только если вы поклянетесь мне, что не причините вреда князю и не подвергнете опасности свою жизнь!
И он вынужден был дать слово. С тем, что Анна не девица, он смирился сразу же и никогда не упрекал, высоко ценя искренность, с которой она открылась ему. Спустя год траура, они обвенчались. Григорий был счастлив, стоя у алтаря, и счастье не стало меньше в первую брачную ночь, когда ничто больше не скрывало бело-розового сияния, исходившего от ее прекрасного обнаженного тела. Он был нежен и ласков, она - по-девически стыдлива, но покорна его воле. Он знал, что в ее сердце только благодарность, но не терял надежды, готовый любить за двоих, и ждать сколько угодно, только бы любимая была с ним. О Мещерском Анна не вспоминала, с мужем была мила и приветлива, и ничто не омрачало их жизнь, - до того дня, когда Григорий, уехав по делам, был вынужден вернуться с пол-дороги, чтобы забрать забытые дома бумаги. Прошел к жене; Анна, нежившаяся в ванне, наполненной молоком - ее маленькая слабость, удивленно улыбнулась. Он наклонился поцеловать соблазнительную супругу, но тут сновавшая по спальне левретка, обнаружив что-то под кроватью, подбежала к хозяину, неся в пасти свой трофей.
Не веря своим глазам, Григорий смотрел на лайковую перчатку с золотыми пуговицами, украшенными двумя полумесяцами, что сжимали собачьи клыки, и сердце медленно обрушилось в груди, разбиваясь на осколки, как и его призрачное счастье. Анна в ужасе всхлипнула и закрыла руками лицо.
- Давно? - глухо спросил он, чувствуя, что все тело сковывает мертвящим холодом.
- Всегда. - голос дрожал, но она открыла побелевшее лицо и без страха взглянула на него.
"Всегда!" Григорий на миг закрыл глаза, сломленный пополам той нечеловеческой мукой, которую вызвало это слово. Он был посмешищем для этих двоих всю свою недолгую, проклятую семейную жизнь. Ничтожеством, целовавшим ноги лгунье, которая посмеялась над его любовью. Пальцы неосознанно сжали лежавший в кармане предмет, и вот он блеснул на свету - короткоствольный смит-вессон, с которым он никогда не расставался. Анна закричала, но взведенный курок неумолимо щелкнул, повернув барабан, и спусковой крючок высвободил пулю, с грохотом ударившую в белоснежную грудь женщины.
Отшвырнув ногой залаявшую собачонку, он молча смотрел, как оседает мертвое тело той, которую любил, и ручейки алой крови растекаются по молочной глади, окрашивая ее в нежно-розовый цвет. Все было только сном, безумным и страшным, вся его жизнь. Но теперь у него есть средство пробудиться навсегда.
Григорий приложил револьвер к виску и нажал спусковой крючок.