Накупаться вволю, сходить в "Гагрипш", совершить паломничество на озеро Рица, досыта наесться хинкали, приправляя их огненной отжигой.
Залить пожар во рту Светлым Ледяным Рислингом, а особо отважным подняться в горы, к тогда ещё гостеприимным горцам.
Горцы тогда потчевали гостей свежеиспечёнными лепёшками, козьим сыром и домашним душистым красным вином, от которого у наших простаков, на радость посмеивающихся хозяев, отнимались ноги.
С головою всё было в порядке.
Руки, шея, туловище ворочались, ... а с ногами, какая то беда - не идут.
Но женщинам этого было мало. Женщины ехали за загаром.
Они вахтовым способом лежали на лежаках, подставляя разнообразное имущество под жаркое светило, подобно ингредиентам бараньего шашлыка.
Ещё в поезде их предупреждали, что делать этого не надо.
Но они, дорвавшись до пляжа, валялись на солнцепёке до тех пор, пока на спине, и на животе у них не затевался праздник малиновых волдырей.
Ночами, облившись "Красной Москвой", бедные стонали, но не от любовных мук, а от своего упрямства и жадности.
Загорать тогда нужно было до голографического посинения.
До чёрно-фиолетового блеска с тем, чтобы, приехав родной город, встать перед зеркалом и снимая отдельные части купальника, демонстрировать подругам и... другим друзьям ослепительную белизну кожи под бретельками, сравнивать её с эфиопской чернотой остальных частей тела...безмолвно вопрошая:
- Ну, как?
Допущенные к телу, обязаны были вздыхать, причмокивать и издавать другие звуки, демонстрируя таким образом своё восхищение перед контрастами неземного зрелища.
У меня на работе, в сотрудниках была одна пара - муж и жена Юдины
Мужа звали Эдик, а жену Муся.
Они ездили в Крым за загаром
Они предпочитали Крым, а в Kрыму Гурзуф.
Народищу там всегда собиралась тьма.
За это я Крым не любил.
Жарища адская, на пляже столпотворение, с туалетами полный абзац.
На Кавказе... в "Якорной щели" народу тогда практически не было..
Холоднющая речка бежала в ущелье по каменной гальке и метров на сто, кометой врезалась в изумрудную гладь Черного моря... на закидушку здесь отлично ловились бычки.
Но Юдины предпочитали крымский бедлам.
Да, там в Крыму песчаные пляжи и песок непростой: бело - жёлтый, золотистый, мелкий ракушечник.
Да, там не нужно ковылять босыми ногами по обжигающей гальке.
Там нет такого быстрого, крутого понижения дна.
Вода на крымских мелководьях прогревается до такой температуры, что можно ходить и лежать в шипящей шампанистой пене часами.
Но, чтобы занять место около воды на пляже, надо было приходить с ранья.
Народ приходил к шести, а то и к пяти часам утра, чтобы оказаться поближе к воде. Народ не хотел испытывать судьбу случайно наступив на распластавшееся медузой существо, которое идентифицировать можно было только по пятой точке, составляющей большую часть обваренного предмета. Переступая через десятки тел, лежебоки медленно пробирались, к такой казалось близкой и такой желанной, безконечной глади чудесного бассейна, ограниченного только линией горизонта.
Юдины облюбовали себе местечко вдали от общего пляжа, в виду двух скал.
Скалы находились рядом, они наклонились друг к другу так, что между ними был небольшой просвет... около трёх метров в ширину, - заманчивый, живописный грот.
Скалы защищали гостей от кинжальных лучей солнца и своим сводом делили небо и море почти правильной аркой, вырезая подобно бленде фотоаппарата, лучезарный морской пейзаж.
Внизу грота была площадка, как раз на двоих, на высоте не более полуметра.
Но вот незадача, - это место всегда было занято.
Юноша и девушка лет шестнадцати, с раннего утра были внутри грота, украшая его своими гибкими молодыми телами
Это был их дом.
Дом солнца, ласкового бриза, солёных брызг с ароматом саргассовых водорослей. и дальних странствий. Глядя в открытое море через арку капитанской каюты, ребята грезили приключениями "Святой Марии" Колумба и жуль-верновской субмарины "Наутилус", открывающих тайны безбрежных океанов и обитателей подводных глубин.
Зачаровано смотрели они на блики света, играющие на голубой поверхности водной глади, наблюдали за медленно ползущим к зениту солнцем, рассматривали полосатых зеленух и серебристых кефалей, проплывающих в приглушённой глубиной толще волшебной, просвечивающей снопами колеблющегося света, чистейшей воды.
Они о чем то говорили.
Больше юноша, а девушка слушала.
Они говорили очень тихо и слов их за легким прибоем было не разобрать.
Наверно они мечтали о будущем, строили планы.
Они были ещё слишком юны, но их дружба прорастала в ракушке грота жемчугом доверия и симпатии, которые навек соединяет людей.
Юдины лежали на каменистом берегу... метрах в 50 от грота, который с каждым днем становился всё желаннее.
Однажды, кто то из них издал первый утробный звук, который обычно приводит в замешательство как исполнителя оного, так и окружающих его граждан.
Юдины посмотрели друг на друга и в их глазах сверкнул марсианский огонёк
Они без слов поняли друг друга.
На следующий день они пришли на свое место и залегли напротив влюблённой парочки
Не поднимая голов, они начали тужиться и, спорадически, с большим интервалом, стали продуцировать характерные звуки, похожие на звуки издаваемые трубачами, когда они продувают мундштук бас-геликона.
Эти звуки не вызывали никакого сомнения о физике их происхождения.
Сначала дети грота не обращали внимание на позорные дела у них за спиной.
Но увидев дебелых дядьку и тётку, они смутились... притихли...
Поневоле, с напряжением они стали прислушиваться к возне происходящей у них за спиной.
Истратив патроны, Юдины на этот раз удалились ни с чем.
На следующий день они пришли вооружённые до зубов.
Наевшись тушёнки с зелёным горошком, взяв с собой виноград и сливы, они залегли на облюбованную позицию и стали методично издавать ухающие звуки, подобные шуму канонады от переносных минометов.
Ребята крепились, не желая сдаваться.
Они конечно всё поняли, но уступать пришельцам не хотели.
Продержались они не более получаса.
Вдруг, не сговариваясь, они прыгнули в прохладное, сверкающее тело волны и пронырнув его, поплыли рядом, блестя мокрыми руками и спинами, постепенно сливаясь с бликами на воде.
Издавая утробные звуки всеми своими отверстиями, марсиане двинулись к заветному гроту.