Перед уходом я с Ю Ён До подошли к бабушке попрощаться. Она напомнила, что ждёт меня в гости в следующую субботу. Я пообещала поговорить об этом ос своим менеджером и позвонить ей. Мы обменялась номерами телефонов, и распрощались.
- А где твой дедушка? Он же вёл церемонию... - спросил Ён До, когда мы спускались по лестнице на первый этаж отеля.
- Он уехал сразу после неё, появились какие-то срочные дела, я даже поздороваться с ним не успела.
- Управлять конгломератом - сложная работа, - деловито отметил Ён До и подмигнул мне, а я усмехнулась в ответ.
В вестибюле отеля нас перехватил Ким Чжо Вон.
- Я хотел бы поговорить с вами, Ким Лин Мэй-сси, - сходу заявил он, и, заметив недоумение на моём лице добавил, - о нашей совместной работе в дораме.
Я проговорила, удручённо взглянув на Ён До:
- Езжай без меня. Я разберусь со всем и позвоню секретарю Кону, чтобы он приехал за мной.
- Я сам его предупрежу! - Ён До сурово посмотрел на Чжо Вона, поклонился нам и удалился.
- О чём хотели поговорить? - спросила я, направившись в сторону ресторана, расположенного на первом этаже отеля.
- О нашей дружбе...
- Дорама всего лишь предлог... - констатировала я, остановившись, так как Чжо Вон не пошёл за мной.
- Ю Ён До - излишне любопытный молодой человек, - ухмыльнулся Чжо Вон. - Считаю, чтобы завязать дружеские отношения нам следует узнать друг друга лучше. Я хотел показать вам несколько особенно любимых мной мест в Сеуле. Не против?
- Они помогут мне понять какой вы человек? - ответила я вопросом на вопрос.
- Возможно! Воспользуемся запасным выходом, - Чжо Вон указал в сторону двери, ведущей в служебное помещение. - У дверей отеля много репортёров, - пояснил он.
За служебной дверью оказался длинный коридор, пройдя по которому мы вышли на крытую парковку за зданием отеля. Чжо Вон подошёл к шикарному шестиметровому автомобилю и открыл для меня переднюю дверцу. Прежде чем подойти к Чжо Вону, я прочитала название автомобиля "Maybach 62S". Очень уж впечатлили меня его габариты.
- Сами поведёте? - удивлённо поинтересовалась я, заметив отсутствие шофёра. - Вы же спиртное пили!
- Уверяю вас, я пил только минеральную воду!
Я решила поверить ему на слово и села на пассажирское кресло. Пока Чжо Вон обходил автомобиль спереди, чтобы сесть за руль, я рассматривала роскошный салон, обшитый бежевой кожей и полированным деревом. Пассажирская часть отделена перегородкой, с открывающейся прозрачной крышей и кучей электроники. Сразу возникло чувство, эта машина сделана прежде всего для пассажиров, так как спереди места маловато. "Странно, что Чжо Вон сам сел за руль, учитывая насколько он любит комфорт и идеально благородную роскошь, которая обычно окружает педантичных людей, с детства привыкших жить в достатке".
Чжо Вон расположился за рулём, завёл мотор, который тихо заурчал, включил музыку, вырулил на улицу Ёндон-даэро перпендикулярную Тегеран-ро и мы поехали в сторону реки Хан. Проехали мимо Trade Tower, аквариума COEX и повернули направо около знаменитого высотного здания HDC с кругом на фасаде, очень похожим на часы.
Здания сразу же стали поприще и поскучнее. Я сидела тихо, словно мышь под веником. Мне как-то расхотелось напоминать о себе. Я растерялась ощущая властную ауру Чжо Вона поглотившую ограниченное пространство салона автомобиля. Его запах, энергетика, эмоциональный фон заполнили всё вокруг. Я внезапно поняла, что не знаю о чём говорить с ним. В последнее время меня окружали люди младше меня, я привыкла к стилю их общения и тут он - мужчина средних лет успешный и властный, бывший моим недругом вдруг решил подружиться со мной. Поверить в это сложно, но хотя бы ради успеха в карьере актрисы стоит попытаться.
Чжо Вон вырулили на широкополосную автостраду вдоль притока реки Хан. На том берегу были видны стадионы спортивного центра "Jamsil". В музыкальном центре заиграла французская песня Дизайрлес "Вояж, Вояж".
Чтобы наше молчание не слишком затянулось, я спросила:
- Вам нравится эта песня?
- Е-э (да)! больше всего одна из строк - "Voyage, voyage, vole dans les hauteurs". Она переводится как "Уносясь вдаль выше небес".
Я знала перевод, дословно он звучал иначе, но спорить не стала, просто заметила:
- Красиво звучит! Подходит для описания вашей машины. Я хочу такую же.
Он мельком взглянул на меня и категорично заявил:
- Вряд ли получится купить новую. Производитель недавно объявил о намерений упразднить завод и марку "Майбах". На мой взгляд, вам подойдёт более изящная машина, например "Феррари" ярко красного цвета.
"Ну-ну, куда же без красного?" - съехидничала я мысленно.
- Умеешь водить машину? - спросил Чжо Вон, не отводя взгляда от дороги.
Я уже собралась похвастаться умениями, но вовремя осеклась. Машину я водила в той прежней жизни, а в новой - официально у меня нет необходимых навыков вождения.
- Не совсем. У меня пока нет прав, - тихо проговорила я, посмотрев в окно.
- Тогда я могу стать твоим учителем. Но не сегодня, скоро стемнеет. Это не самое удачное время для уроков езды на автомобиле.
Мы снова замолчали. Ограниченное пространство салона автомобиля делало нас как бы ближе друг другу, настраивало на романтический лад. Периодически возникавший в салоне полумрак создавал ощущение интимности нашей встречи. Но несмотря на это я не чувствовала страха, я не опасалась Чжо Вон. Наоборот возникло желание пофлиртовать с ним, чего за мной давненько не водилось.
"Может, я воспринимаю его как мужчину, подходящего мне по возрасту? Или он мне по-настоящему нравится, но я не хочу этого признавать? Почему вообще появилось это странное желание? Ведь прекрасно знаю, женщин вокруг него вертится больше чем бабочек на лугу в солнечный день. Если начну флиртовать, стану одной из них. Как-то это не комильфо" - раздумывала я, глядя на высотные однотипные дома, мелькавшие за окном автомобиля.
- Хорошо знаешь Сеул? - Чжо Вон вдруг сам нарушил молчание.
- Не очень. К сожалению, у меня нет времени просто гулять по городу.
- боюсь такая возможность у тебя ещё не скоро появится, учитывая сколько обязательств ты на себя взяла, - проговорил он без упрёка. - Можешь обращаться ко мне неформально. У меня такое чувство, что если ты продолжишь разговаривать со мной официально, то мы никогда не станем ближе.
- Ближе?! Мне говорили, ты не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной, - проговорила я на манер юной девицы.
Он снова мельком взглянул на меня и ответил:
- Я верю! Только не все девушки подходят для дружбы с мужчиной. Обычно хорошим другом становится умная, но некрасивая девушка. Красивую девушку в силу определённых психологических закономерностей мужчинам сложно воспринимать как друга. Умные и красивые девушки вообще являются редкостью в наше время. Как правило, они чрезвычайно опасны для мужчин, так как с умом пользуются своей красотой и легко манипулируют ими. - Чжо Вон помолчал немного ожидая реакции с моей стороны и добавил: - Я отношу тебя к опасным девушкам.
- С чего это? - возмутилась я. - Когда это я пользовалась своей внешностью?
- Всегда! - заявил он невозмутимо.
- Что?!
- Временами ты выглядишь как невинный ребёнок, поэтому окружающие тебя люди изначально не ждут от тебя взрослых поступков, обманываются в тебе, и относятся не так строго, как следовало бы, - проговорил он серьёзным тоном. - В результате тебе многое даётся легче, чем другим. Из-за красоты люди относятся к тебе более благосклонно, и ты уже давно привыкла пользоваться этим, - разоблачил он меня.
- О, только из-за этого я опасна! - я была возмущена до глубины души.
- Нет не только! Отличаешься умением быстро просчитывать ситуацию и довольно хорошо разбираешься в людях. Например, сегодня, когда увидела мой автомобиль, сразу поняла, что он мне нравится, и ненавязчиво, но весьма ёмко похвалила мой выбор. Всего одной фразой - "Я хочу такой же!", ты указала на наивысшую степень одобрения моего вкуса.
Я молчала, растерявшись с ответом. Вскоре Чжо Вон вырулил на обочину трассы со словами:
- Вот и наша первая остановка.
Мы находились на левом берегу реки Хан, недалеко от одного из многочисленных мостов. Ким Чжо Вон заглушил мотор, мы вышли из машины и по дорожке спустились с шоссе. Почти у самого берега проложена мощёная велодорожка, освещаемая невысокими фонарями. У самого моста сделана небольшая забетонированная площадка, что-то навроде небольшого причала. Мы прошли по ней к самой кромке воды и встали у железного ограждения.
- Вижу, рассердилась на меня за мою прямолинейность, - сказал он, пронзительно взглянув на меня. - Давно хотел спросить, почему ты каждый раз сердишься на меня?
Я удивилась про себя: "Оказывается всё время знал, как меня злит, и тем не менее продолжал общаться со мной".
- Меня сердит твоя бесцеремонность, манера устраивать мне допрос при каждой нашей встрече и ещё нарушение границы личного пространства. Особенно в первую нашу встречу на киностудии, - напомнила я. - Так как меня учили уважать старших, мне приходилось отвечать на твои вопросы, хотя мне это и не нравилось.
Чжо Вон прислонился спиной к ограждению:
- У тебя хорошо получалось маскировать своё раздражение, прятать себя настоящую. Именно поэтому я рекомендовал тебя режиссёру Чану как хорошую актрису. А допрашивал я тебя из любопытства. Мне было интересно наблюдать за тобой, угадывать, когда я вижу образ, а когда - тебя настоящую.
Он потянулся ко мне, взял за руку и заставил подойти к нему ближе. Глядя мне в глаза, он стал рассказывать:
- Столкнувшись с тобой в коридоре киностудии, я растерялся. Я сразу понял, что иностранка и ничего не знаешь обо мне. Однако мне не хотелось, так сразу отпускать тебя, и я разыграл спектакль, чтобы познакомиться с тобой. Услышав, про твою встречу с режиссёром Чаном, я отпустил тебя, и ты умчалась от меня, как от прокажённого. Прошло несколько дней, но я никак не мог забыть про наше столкновение, поэтому позвонил тебе и пригласил на ужин. Ты пришла, но это была не та привлекательная девушка, которую я повстречал несколькими днями раньше, а подросток. Глядя на неё мне было сложно говорить о чём-то серьёзном.
Ким Чжо Вон явно напрашивался на откровенный разговор о нашем прошлом общении. "С одной стороны, я могу также как он рассказать о своём реальном отношении к нему, а с другой стороны, я не могу быть уверена в том, что это не очередной его маленький спектакль. Нужно признать, я трудом понимаю его, хотя между нами не такая уж большая разница в возрасте. Как же выяснить чего он хочет в конечном итоге?"
- Зачем сейчас говоришь мне об этом? - спросила я без обиняков.
- Обычно, юным девушкам льстит подобная откровенность, - сказал он, ни капельки не смутившись.- Ты заинтересовала меня с самой первой нашей встречи, буквально захватила моё внимание. Не видеть тебя было выше моих сил, каждый раз я старался удержать тебя возле себя, чтобы ты просто находилась рядом какое-то время.
Пока он говорил это, не переставал внимательно наблюдать за мной. На его губах играла улыбка. "Возможно, он своей откровенностью пытается загнать меня в угол, признаться ему в своих чувствах. Но он просчитался, у меня нет к нему никаких чувств. Наоборот, меня злит его самоуверенность и напористость".
В результате, он так и не увидел потрясённого и восторженного выражения на моём лице. Если бы я действительно была юной девушкой, я бы, безусловно, была ошеломлена, таким признанием красивого мужчины. Но в силу своего опыта я прекрасно осознавала, передо мной стоит не просто красивый мужчина, а великолепный актёр, который прекрасно умеет играть на чувствах других.
"Что же мне ему ответить?! Надо выдержать нейтральный тон", - решила я и спросила:
- Мне лестно слышать, что я заинтересовала тебя, но если честно, недоумеваю, чем именно?
Он принял более непринуждённую позу, встал опираясь локтями на ограждение и проговорил:
- У тебя необычно притягательная аура. Мне сложно предугадать твои поступки, разгадать твои истинные чувства. Это делает тебя в моих глазах неординарной девушкой.
- О, сколько комплиментов и все мне одной, аж голова закружилась, - изобразив смущение, я отвела взгляд и стала смотреть на воду, опасаясь, что в глазах отразится ирония.
Ким Чжо Вон обошёл меня и встал так, чтобы я смотрела только на него.
- Я хочу стать твоим другом! Но не на словах, а по-настоящему! Для меня дружба - это, прежде всего, безграничное доверие и взаимопомощь. Можешь мне это обещать?
Я задумалась: "Он умело расставил капкан и теперь неминуемо его захлопнет. Я сама помогла ему в этом. Если я сейчас откажусь дать обещание, он удивиться, почему же я до этого так хотела с ним подружиться и, скорее всего, выставит меня интриганкой. Если же я пообещаю доверять ему, он будет бессовестно пользоваться этим. В обоих случаях я проиграю".
- Обещания должны быть взаимными!
- Вот видишь, уже ставишь мне условие, хотя сама предложила подружиться - рассердился он наигранно. - Крэ (хорошо) обещаю, но давай больше не будем ставить каких-либо условий для нашей дружбы?!
- Чингу (друг) обещал мне показать свои любимые места в Сеуле. Я по-прежнему хочу их увидеть и узнать, почему же они тебе так нравятся, - сменила я направление разговора, на более безопасную тему.
Ким Чжо Вон немного помолчал, смотря на мост, соединявший две берега реки Хан и бегущую под ним воду, потом ответил:
- Арасо (хорошо)! Олимпийский мост, который видишь прямо перед собой, мне нравится из-за факела, венчающего его середину. Олимпийский факел - символ борьбы, преодоления себя, высоких достижений и победы. Он олицетворяет всё то, к чему я стремлюсь, чем преисполнена моя жизнь. Когда по нему едешь на машине, создаётся ощущение полёта над землёй, словно уносишься вдаль выше облаков и небес. Больше всего я люблю сюда приезжать на утренней или вечерней заре, когда небо окрашено в самые яркие краски и мир вокруг кажется праздничным и волшебным.
Я попробовала посмотреть на мост его глазами. Появилось чувство, будто он стал немного искренней со мной и готов показать мне истинного себя. Но я не спешила верить в желаемое, ведь его искренность вполне могла оказаться ещё одной ролью Чжо Вона, его новой игрой со мной.
- Ночью мост не так красив, - продолжал говорить он. Хотя в ясные ночи, когда светит луна, моё воображение будоражит лунная дорожка на воде. Бывает, смотришь на эту дорожку и, кажется, если ступишь на неё, то обязательно попадёшь на небеса.
Мы постояли молча. Край неба окрасился в нежно розовый цвет, проложив несколько поблёскивающих дорожек на воде. На мосту зажглась подсветка и настроение пейзажа, лежавшего перед взором, сразу переменилось. Мост из простого бетонного сооружения превратился в сияющий символ победы человека над самим собой.
- Пойдём, я покажу тебе ещё парочку загадочных мест Сеула, - Чжо Вон отошёл от перил ограждения и направился к машине.
Я бросила последний взгляд на мост. Где-то глубоко внутри появилось чувство недосказанности, точно мой новый чингу не сказал мне всего, умолчал о главной причине, почему привёз меня сюда так нежданно. Люди слишком часто скрывают свои мысли, оставаясь внешне холодными, отчуждёнными. Сейчас, когда я посмотрела на него не предвзято, я осознала, Чжо Вон - человек-хамелеон, абсолютно такой же как я.
Чжо Вон подождал меня у тропинки, ведущей по насыпи вверх на шоссе. Когда я подошла, он подал руку и помог мне подняться по ней. прикосновение его сухой и жаркой руки немного взволновало меня. "Всё же сильная у него энергетика, - мысленно отметила я.
- Похожа на твою, - заметил внутренний голос.
- Что и настораживает, и не даёт расслабиться".
Чжо Вон ловко открыл передо мной дверцу, быстро обошёл автомобиль, сел за руль и уверенно вывел с обочины. Машина помчалась по скоростной трассе вдоль реки Хан. Мимо пробегали многочисленные мосты, преобразившиеся благодаря яркой подсветке. Небо заволокли облака, затенив розовые краски заката. В окнах домов засветились огоньки электрических лам. Город готовился к наступлению тёмного времени суток.
Автомобиль промчался к мосту Тонхо с подсвеченной огнями металлической конструкцией по центру, ограждающей линию метро от магистрали. Я вспомнила, как проезжала по этому мосту впервые, когда добиралась до адвокатской конторы Чо. Стало немного жаль, что я больше не смогу как прежде свободно кататься на метро. "Впрочем, если сбежать от телохранителей, надев маску и бейсболку, можно будет прокатиться".
- Куда мы едем? - не выдержала я.
- Увидишь, - не поддался Чжо Вон, и завернул на мост Тонхо. - Хочешь покричать как в дораме? - неожиданно предложил он.
Улыбаясь, я отрицательно покачала головой.
- Потренируйся, в дорамах часто приходится орать во всё горло, особенно в исторических.
- Я попробую как-нибудь в горах.
- Слышал, поднималась на гору Халласан вместе с Со Мин Чжу...
- Смотрел интервью? - удивилась я.
- Е-э! Всё же Мин Чжу мой подопечный. Он мечтает сняться с тобой в рекламе.
- Я не против. Он приятный молодой человек.
- Странно звучит из твоих уст. Он же старше тебя.
- Ну да! - пролепетала я и напряжённо рассмеялась.
"Будь осторожна, Чжо Вон слишком наблюдательный!" - предупредил внутренний голос.
"Не волнуйся, после заявления Ким Чжэ Рена о нашем родстве он вряд ли будет считать меня авантюристкой".
В этот раз, мы остановились недалеко от величественных древних ворот, стоящих на перекрёстке шести дорог. Я как-то проезжала мимо них в такси. Великие южные ворота Намдэмун, подсвеченные огоньками, находятся в центре площади, образованной современными высотными зданиями. Они представляют маленький островок истории Кореи на фоне современного города. Это обычная картина для Сеула.
- Ворота Суннемун - один из главных символов Сеула, - пояснил Чжо Вон, заглушив мотор.
- Я полагала их называют Намдэмун, - заметила я, когда мы вышли из автомобиля и вместе по широкой дорожке пошли к воротам.
- Да, так тоже называют. Суннемун - официальное название, означает ворота возвышенных церемоний, построены в XIV веке. Их совсем недавно восстановили после пожара. Об этом месте сложено много легенд, - проговорил Чжо Вон, рассматривая затейливую роспись на деревянной двухъярусной крыше ворот. - Однако больше всего меня привлекает их монументальность. Для бренного человека, как я, эти ворота вечны. Ведь, когда я родился, они уже стояли на улицах Сеула, я умру, а они всё ещё будут стоять. - Он помолчал, раздумывая, потом добавил, - Я хочу быть похожим на них - всегда оставаться неизменно привлекательным, надёжным и любимым массой людей вокруг...
"Ничего себе заявленьеце!" - я удивлённо посмотрела на Чжо Вона. У него было отрешённое выражение лица, как будто он всецело погружён в свои размышления и мир вокруг него просто перестал существовать.
Решив капельку подразнить его, я произнесла:
- Я тоже хочу походить на эти ворота. Хочу быть такой же величественной, одним своим видом внушать уважение и трепет, - скопировав выражение лица Чжо Вона, я подошла ближе к воротам, погладила их шероховатые камни. Приложив обе ладони к камням, добавила: - Однако, нельзя быть холодной как эти камни, из которых сделаны ворота.
Чжо Вон подошёл ближе, встав рядом, положил свою руку в сантиметре от моей ладони:
- Они не всегда такие холодные. Когда долго светит солнце - камни нагреваются и даже ночью остаются горячими, даря холодному миру вокруг накопленное тепло. Мне кажется, многие люди похожи на камни. Они способны дарить тепло, только если их освещает любовью другой человек - их солнце. Тогда они накапливают душевное тепло и дарят его другим. Но этого человека-солнце так сложно найти, - в его голосе отразились неподдельное сожаление и тоска. Посмотрев в мои глаза, он произнёс: - Я думал, что нашёл в тебе своё солнце, но ты согласилась быть только луной. Дарить мне теплоту дружбы, но не любви. - Многозначительно улыбнувшись, он добавил: - Хотя часто дружба между мужчиной и девушкой перерастает в любовь... - искорки торжества во взгляде и снова полная отрешённость.
"Игра, он точно снова играет со мной! - отметила я про себя. - Доиграется ведь! Вот возьму и из принципа скручу его в бараний рог".
Я прошла проём ворот - небольшой тоннель с деревянным, разрисованным потолком. Подняв голову вверх, стала рассматривать яркого дракона на чёрном фоне потолка. Дракон со змеиным телом, покрытым золотой чешуёй, усатый, с раззявленной клыкастой пастью, внушал страх.
- Бу! - раздалось у уха.
Я подпрыгнула от неожиданности, издав краткое: - А!
- Трусишка! - как-то мягко, по тёплому сказал Чжо Вон. - Уже поздно, нам нужно поспешить. Я собираюсь показать тебе ещё одно замечательное место. Оно тоже не оставит тебя равнодушной.
Я ещё разочек взглянула на величественные ворота Намдэмун, ощутив мощнейший ток их энергии, и пошла к автомобилю вслед за Чжо Воном.
- Возвращаемся в Каннам! - объявил Чжо Вон, усаживаясь за руль. - Проедем по дороге у горы Намсан. Она, конечно, не самая прямая, но зато не придётся пробираться по узким улочкам.
Мы довольно быстро проехали по дороге вдоль парка Намсан, повернули направо у отеля "Hyatt" и всё же заплутали в улочках между двухэтажных особняков с ухоженными садами. В итоге остановились в свете уличного фонаря и Чжо Вон уткнулся в навигатор. Разобраться в хитросплетениях улочек старой части Сеула довольно сложно. Дома здесь налеплены один на другой, дорога то поднимается вверх, то идёт под гору. Но самое убийственное - это ширина улиц, многие подходят только для пешеходов и мотоциклов.
- Называется хотел быстрее доехать, - пробормотал под нос Чжо Вон, нажимая на экран навигатора. - Рискнём?! Я вроде бы понял, как проехать к мосту Ханнам. Увидишь ещё один необычный мост. У северного берега в начале моста установлены статуи львов на каменных постаментах, а у южного берега расположено уютное кафе.
Мы снова тронулись в путь. Я с интересом рассматривала большие дома, освещённые тусклыми уличными фонарями. Неловкость, которую я испытывала поначалу рядом с Чжо Воном, куда-то пропала. Меня слегка клонило в сон. Вскоре мы выехали на ярко освещённую широкую улицу и влились в густой поток несущихся машин.
- Скоро будем на месте. Или хочешь перекусить в кафе? - поинтересовался Чжо Вон, когда мы въехали на мост.
- Можно выпить кофе, - согласилась я.
- Тогда нужно предупредить телохранителей, - проговорил Чжо Вон вырулил на крайнюю полосу и остановил машину, включив габаритные огни.
- Я на минутку выйду из машины? - спросила я, взглянув на него, и получила в ответ разрешающий кивок Чжо Вона, вслушивающегося в гудки телефона, прижатого к уху.
Открыв дверцу, я выскользнула на трассу, перешагнула через невысокое ограждение, отделяющее тротуар от проезжей части подошла к перилам. На них написаны разные повседневные фразы, которые принято говорить в кругу семьи "Ты был занят сегодня?", "Ты покушал?". Всё для того, чтобы убедить отчаявшегося человека жить дальше. Корейцы, на мой взгляд, слишком легко сводят счёты с жизнью. И чаще всего бросаются с мостов на реке Хан. Поэтому власти Сеула и придумали размещать такие надписи на перилах, а также фотографии еды из-за того, что корейцы любят покушать, в том числе и глазами.
Погрузившись в мысли, я не сразу заметила Чжо Вона, подошедшего ко мне. Он снял свой пиджак и накинул мне на плечи со словами:
- От реки тянет холодом, заболеешь ещё!
- Кумао (спасибо)! - тихо поблагодарила я, совладав с собой. Его жест напомнил мне мужа, запах одеколона, внезапно окутавший меня, вызвал бурю эмоций.
- Я договорился с охраной, нас ждут в кафе, - сказан он, не заметив моего смятения.
- Постоим немного, - предложила я. Запах реки, её прохлада, постепенно пробирающаяся под одежду, быстро привели меня в норму. Волнение схлынуло, оставив после себя пустоту с едва уловимым оттенком сожаления. - Река сегодня спокойная, - заметила я, чтобы хоть что-то сказать.
- Она практически всегда такая. Дно реки Хан почти идеально ровное, так как несколько лет подряд во время экономического бума, здесь добывали гравий и песок для строительства дорог и домов. Можно сказать в черте города река частично искусственная. - Заметив, как я передёрнула плечами от холода Чжо Вон поторопил: - Продолжим разговор в тёплом кафе.
Через несколько минут мы были у кафе "Радуга" у моста Ханнам. Оно своей формой, и панорамными окнами напомнило мне смотровую башню поста ГАИ советских времён. Разве что этажность была побольше, а внешне почти один в один. Это сравнение невольно повысило моё настроение, и спешить куда-либо полностью расхотелось. Мы под присмотром телохранителей прошли на верхний этаж, полностью свободный от посетителей. Видимо их попросили перейти на первый этаж перед нашим приходом.
Интерьер кафе оформлен в соответствии с велосипедной тематикой. В центре зала на стеклянных стойках выставлены маленькие велосипеды, и они же нарисованы на стекле. На стенах вдоль лестницы, ведущей на первый этаж, устроена маленькая экспозиция из картин разных размеров на тему велосипедных прогулок. Служащий за кассой радостно сообщил нам, что в кафе подаётся здоровая еда, подходящая для велосипедистов-спортсменов. Однако его слова можно было поставить под сомнение, так как в меню числилось кофе, мороженное, пицца и тирамису.
Заказав ванильный латте, итальянский шоколад мокко и тирамису, мы присели за столик с видом на северный берег реки Хан и парк Намсан.
- Я хочу рассказать тебе одну историю, - признался Чжо Вон, устремив взгляд на город. - Песня "Вояж, Вояж" мне нравится благодаря исполнению одной девочки по имени Ким Лин Мэй. Она прекрасно пела и говорила на французском, обладала абсолютным слухом и казалось, была талантлива во всём. Я познакомился с ней в частной школе, когда мне было 14 лет. Как сейчас помню тот день в конце апреля, цветёт сакура, маленькая светловолосая девочка сидит на скамейке в школьном саду и напевает французскую песню. Я чувствовал себя Питером Пэном, нашедшим свою фею Динь-Динь. Я осторожно подошёл ближе, опасаясь спугнуть малышку, но она услышала, обернулась, улыбнулась мне и, одарив задорным взглядом зелёных глаз, сказала на чистом корейском: "Моё имя Ким Лин Мэй, будем знакомы!". Рассмеялась, соскочила со своего места и подбежала ко мне. Я стоял поражённый, а она вытянула вперёд ручку сжатую в кулачок и разжала пальчики, на её ладошке лежала конфета с иностранной надписью. "Возьми!" - прозвенел её голосок. Я, как зачарованный взял конфетку, и девчушка убежала от меня. Позже мне удалось подружиться с Лин Мэй. Она сильно отличалась от других детей её возраста. Изгой в своём классе, она ежедневно терпела нападки из-за своего происхождения. Я стал защищать её в школе, как свою младшую сестрёнку. Девочка из семьи "Мэйлин групп", всегда красиво одетая, ухоженная, но одинокая. Учителя тряслись, боясь её чем-либо обидеть, а она слишком хорошо видела их лесть и страдала от этого, - Чжо Вон замолчал, взглянул на стаканчик кофе, взял его в руки, немного отпил и после этого произнёс: - Со Ра, - эта девочка была твоей старшей сестрой. Теперь я уверен в этом. Когда семья "Мэлин групп" признала тебя своей внучкой, картинка сложилась.
- Сестра? - переспросила я удивлённо. "Он говорит обо мне?! Обо мне настоящей!".
- Да, родная сестра. Для участия в кастинге дорамы "Белый страж", ты взяла её имя как свой псевдоним. Во время съёмок я несколько раз спрашивал тебя о том, почему выбрала это имя. Ты каждый раз говорила, что его придумала твоя мачеха.
- Прости, я ничего из этого не помню...
- Поэтому я рассказываю тебе о ней. Меня удручает, что Лин Мэй вычеркнули из истории семьи словно её никогда и не существовало.
"Значит Ким Лин Мэй и есть моё настоящее имя" - подумала я. Слезы навернулись на глаза и закапали на блестящую поверхность столика. "Получается Веня знал всё... Почему он не рассказал мне?!"
- После летних каникул Лин Мэй перевели в другую школу, а я не нашёл предлога для визита к ней домой. Позже, когда я приобрёл известность, я решился на встречу с ней. Мне хотелось увидеть как она выросла, какой стала. Тогда мне сообщили, что она покинула страну несколько лет назад и больше не вернётся. Я долго сожалел о своей нерешительности.
Я сидела не шевелясь. Его невероятное признание одновременно и порадовало меня и испугало. "Как же так?! Почему для противостояния я выбрала именно того, кто бережно хранил воспоминания обо мне?!".
- Прошло ещё несколько лет и однажды в разговоре своего менеджера с другом я услышал имя Ким Лин Мэй. Я узнал от него, девочка пробуется на роль в дораме. Как на крыльях летел я в кабинет директора, чтобы попросить её анкету и замолвить слово, если потребуется. И вот заветный листочек в моих руках, и с фотографии на меня смотрит названная сестрица Лин Мэй точно такая же как много лет назад, тот же 6-летний ребёнок. Моему разочарованию не было предела, однако я попросил директора принять именно эту девочку. Я не смог отказаться от возможности вновь увидеть образ моей Лин Мэй, - Чжо Вон посмотрел на меня, но заметив слёзы в моих глазах, отвёл взгляд. - Официально мы познакомились на чтении сценария. Передо мной сидела копия моей Лин Мэй, такая же уверенная в себе, и такая же одинокая. Это была ты Со Ра. И повторилось то, что уже было. Я стал опекать тебя - маленькую забавную и одинокую девочку, которая отчаянно хотела выглядеть счастливой, но много плакала, когда никто не видел. Видимо поэтому актёрское мастерство девочки оказалось выше всяких похвал. Съёмочная команда души не чаяла в светловолосом зеленоглазом ангелочке. - Чжо Вон тяжело вздохнул и продолжил: - Время съёмок пролетело слишком быстро. Я уехал в Японию, а когда вернулся, новой Лин Мэй уже не было в стране. История повторилась, я совершил ту же ошибку.
Я чертила ложечкой круги на тарелке вокруг нетронутого тирамису. Чжо Вон, понаблюдав за мной немного, продолжил говорить:
- И вот, в начале этого года в коридоре киностудии я столкнулся с тобой. Когда услышал твоё имя, мне показалось, что провидение потешается надо мной. Ты не узнала меня, не связалась с семьёй, но говорила с режиссёром Чаном как Ким Со Ра, поэтому я счёл тебя авантюристкой, подбирающейся окольными путями к состоянию "Мэйлин групп". Прошу прости меня за моё недоверие!
- Е-э (да)! - выдохнула я, пребывая в замешательстве. "Сложно поверить в слова Чжо Вона, уж больно они смахивают на сюжет посредственной дорамы, но исключать такого парадокса тоже нельзя. Ведь свадьба русской девушки и корейского чэболя в 1982 году, когда СССР являлся союзником Северной Кореи, сама по себе явление парадоксальное". - Расскажи мне о сестре, пожалуйста!
- Почему не спрашиваешь о себе?
- Про себя смогу спросить у других, а про сестру в семье не говорят. Почему она казалась тебе одинокой? Насколько я знаю, она воспитывалась родной мамой.
- Как я уже говорил, у Лин Мэй не было друзей среди сверстников. Родители её очень любили, но в школе она была одинокой. Одноклассники из-за русской матери открыто называли её врагом и часто обижали. У корейцев есть такая черта - организовывать всеобщую травлю человека, который чем-либо отличается от них. По этой причине я старался защитить её и всё свободное от занятий время проводил с ней рядом, встречал у школы и провожал до дома. В то время я жалел, что мы не родные брат и сестра.
Время за разговорами пролетело быстро, наступала полночь, и нам пришлось покинуть кафе у моста. Перед уходом мы по очереди сфотографировались с менеджером кафе и поставили автографы на открытках с велосипедами. Он пообещал фотки и открытки разместить на стене, как гордость заведения. "Может много лет спустя я приеду сюда вспомнить о разговоре с Чжо Воном", - подумала я, взглянув на башню кафе.
- Ну как, съездим ещё кое-куда? Или уже слишком поздно? - спросил Чжо он, когда мы выбрались на дорогу со стоянки у кафе.
- Поздно, но давай съездим! - я хотела ещё немного побыть с ним рядом, насладится доверительным общением, возникшим между нами. Я украдкой наблюдала за Чжо Воном, его жестами, мимикой и думала: "Как необычно жизнь переплела наши судьбы. Однако нельзя придавать большое значение нашей истории, столько лет прошло и нужно просто отпустить былое. Чжо Вон уже не подросток, а я - не маленькая девочка, нуждающаяся в его опеке. Да и смотрит он на меня отнюдь не как на свою сестрёнку. Глупо ожидать от человека много лет работавшего в сфере развлечений наивности и веры в предначертанное. Значит, следует дать ему понять, что для меня всё осталось в прошлом, пусть не лелеет напрасных ожиданий". - Спасибо за историю! - проговорила я, печально улыбнувшись. - Мне жаль, я не помню ничего о том времени. Прошло уже много времени, мы оба изменились, я повзрослела, а ты стал именитым продюсером. Поэтому предлагаю начать наше общение с чистого листа.
- Да, теперь я хочу стать твоим другом, тем, кто будет поддерживать тебя.
Автомобиль свернул на улицу, параллельную Тегеран-ро. Я немного удивилась, когда Чжо Вон припарковал автомобиль напротив здания COEX, недалеко от ворот буддийского храма, который виден с балкона моей квартиры.
- Храм Бонгеунса - третье место, которое я хотел показать тебе сегодня.
- Он, наверное, закрыт, время за полночь, - проговорила я, выходя из машины.
- Для некоторых посетителей монахи делают исключение, - уверил меня Чжо Вон.
- Тебе слишком часто делают исключение и порядком избаловали, - слегка поддела я Чжо Вона, идя рядом с ним к воротам храма.
- То же самое я могу сказать про тебя, - рассмеялся он.
- Разве?
- Привилегии прерогатива исключительных персон.
- Но я не считаю себя таковой.
- Просто не видишь всю картину полностью.
Я в ответ иронично поцокала языком.
- Забавная как и раньше, - выдал Чжо Вон.
- Храм Бонгеунса был основан монахами в конце восьмого века, - произнёс Чжо Вон, когда мы остановились у полукруглой арены, в центре которой возвышалась гигантская статуя Будды. - Я часто проезжаю мимо него, но, к сожалению, редко захожу, так как в нём почти всегда много людей, а я не хочу отвлекать их от молитв и раздумий.
Поднявшись по каменной лестнице, мы прошли между колонн под деревянной надстройкой ворот, рассматривая потолок, расписанный цветочным орнаментом.
- Красивая роспись! - отметила я.
- Естественно, сделано всё для привлечения туристов. Ведь сейчас уже не важно существовала ли такая роспись в восьмом веке, главное при реставрации сохранили общую концепцию расположения построек храма и ладно.
Мы прошли ещё по одной лестнице, и вышли на площадку, отделённую от остального мира полукруглой каменной стеной в три человеческих роста. В середине площадки возвышается огромная статуя Будды с умиротворённым выражением на лице.
- Чем тебе нравиться этот храм? О чём думаешь, когда бываешь здесь? - спросила я у Чжо Вона.
- Множество людей ежедневно приходит сюда излить свои чувства, высказать просьбы, помолиться о своих грехах. Не осознанно они восхищаются этим храмом, любят его за красоту и возможность воззвать к Всевышнему и поверить в чудо. Кажется все мысли здесь уносятся вдаль, воспаряя выше самого небосклона. Я хотел бы быть подобен этому храму, чтобы близкие мне люди приходили ко мне, спокойно открывали своё сердце и свободно просили о помощи...
"Нужно признать, Чжо Вон чарующий рассказчик. Когда он говорит о своём восприятии сущности вещей, весь его облик преисполняется внутренним светом. В такие моменты он выглядит как воистину одухотворённая личность, что несколько не вяжется с его поступками" - думала я, наблюдая за Чжо Воном.
Ким Чжо Вон замолчал, устремив взгляд на лик статуи Будды, в необычном головном уборе, с четырёх углов которого свисали колокольчики с язычками в виде цепочек с рыбками. Я слышала их мерный звон от частых дуновений ветерка. Почти полная тишина, царившая на храмовой площади, поражала, так как совсем рядом, за воротами, господствовал город переполненный шумом. Здесь лишь звенели колокольчики, пели птицы, и иногда их дополняло потрескивание огня зажжённых свечей.
Вдоволь насмотревшись на храм, я попросила Чжо Вона:
- Время уже позднее, пожалуйста, отвези меня домой!
- Я не хочу расставаться! Боюсь, если отпущу тебя сейчас, снова растаешь подобно вечерней дымке, - поэтично сказал Чжо Вон, но всё же пошёл к воротам храма.
- Ну и ладно, сама дойду, тут рукой подать до моего дома.
- Совсем забыл, про твою квартиру на Тегеран-ро. Мне любопытно, почему именно Тегеран-ро, а не апартаменты в Чхондам-доне? - проговорил Чжо Вон едва мы сели в автомобиль.
Я на минуту зависла, квартиру-то выбирала Ника - мой двойник. Чтобы избежать дальнейших расспросов сказала:
- Я считаю, когда есть возможность выбирать, то нужно брать самое лучшее.
- В этом мы похожи! - громко рассмеялся Чжо Вон. - Я тоже предпочитаю выбирать самое лучшее. Наверное, поэтому я до сих пор и не женат. Однако только что мне пришла в голову интересная мысль. Как давний друг, помоги мне найти невесту. Поможешь?!
"Намекает, что больше не смотрит на меня как на девушку?! Пытается задеть моё самолюбие? Впрочем без разницы! Если я действительно найду ему невесту, и он женится, то сможет стать мне настоящим другом", - в мгновенье ока промчались мысли в моей голове.
- Арасо (хорошо), - сказала я, - но если я ошибусь, ты не будешь валить на меня все шишки.
- Анни (нет)! Я не согласен! Если не возьмёшь ответственность за моё будущее, то и не будешь стараться найти самую лучшую невесту для меня.
- ОК! Тогда скажи, какой видишь свою будущую жену?
- Здесь всё просто, тебе достаточно взглянуть на себя в зеркало, и увидишь, как она должна выглядеть. Ещё она должна быть добродушной, послушной и никогда мне не перечить, ответил Чжо Вон, припарковав машину недалеко от парадного входа.
Я не стала заострять внимание на его намёке, лишь проговорила:
- Замётано! Завтра же начну поиски невесты знатного происхождения с ангельским характером. А сейчас мне пора! Благодарю за интересный вечер!
- Не пригласишь меня на чашку чая? - Чжо Вон повернулся ко мне всем корпусом, сверкнув смешинкой в глазах.
- Извини, в следующий раз! Доброй ночи! - я оперативно выбралась из машины, мысленно добавив - "Хорошо, что следующий раз будет не скоро!", закрыла за собой дверцу и быстрыми шагами пошла к подъезду.
В квартире всё было по-прежнему, чистота и порядок. Домработница, которую я наняла по рекомендации Кан Ын Кю, исправно выполняла свои обязанности. Я прошла по всем комнатам, припоминая своё появление здесь. В итоге пришла в гостиную, не включая свет, присела на диван, поджав ноги. За окнами светили огни ночного Сеула. Мне о многом нужно было подумать, соединив воедино накопленную информацию о семье:
"Было ли в моей жизни то, чего я достигла сама, а не благодаря своему привилегированному происхождению? Начиная с лечения моей детской травмы в лучшем исследовательском институте бывшего Советского Союза, заканчивая мгновенным взлётом по карьерной лестнице в Корее - всё это получилось из-за связей моей семьи, как со стороны матери, так и со стороны отца.
Два года после получения мной травмы мама нигде не работала, а занималась моим лечением и восстановлением утраченных знаний. Откуда же появлялись деньги у матери-одиночки на медикаменты и консультации у знаменитых врачей? Очевидно, ей помогали родители - мои бабушка и дедушка, проживавшие в Москве... Моё чудесное поступление в МГУ скорее всего - подарок от дедушки-дипломата, так же как квартира и прописка в Москве...Получается моя жизнь в России была обеспеченной за счёт семьи дедушки-дипломата.
И брак с Виктором возможно тоже, ведь с ним меня познакомил Веня, поверенный в делах моего дедушки. Если припомнить, дела Виктора быстро пошли в гору сразу после нашей помолвки. Наши отношения до рождения Егора не отличались романтизмом и теплотой. Недостаток внимания со стороны Виктора я списывала на его воспитание в детдоме. Откуда у человека, выросшего среди чужих, может возникнуть представление о хороших внутрисемейных отношениях?! После появления Егора, я вообще перестала обращать внимание на холодность Виктора, ведь в моей жизни появился тот, кто нуждался во мне и любил меня безоговорочно.
Может Виктор вообще не любил меня по-настоящему? У него всегда было много тайн от меня. А я не интересовалась ими, так как сама не хотела раскрывать свои. Человек, скрывающей что-либо, не имеет морального права требовать абсолютной искренности от других...
Мой приезд в Корее заранее подготовил всё тот же Веня вместе с моим двойником. Мне не пришлось ни оформлять документы, не бегать по инстанциям. Я приехала на всё готовое, как истинная привилегированная особа. Даже появление Хан Ён Уна в моей жизни может быть связано с Веней. Он мог быть тем, кого наняли контролировать меня по приезду в Корею. Он лете тем же самолётом, приезжал ко мне в отель, помог освоиться на фотосессии, устроил моё поступление в универ и привёл меня в галерею Чхве Шмин Хёка - того, кто наверняка помнил Ким Со Ра - Лин Мэй...
Если подумать, моё обращение к режиссёру Кан Чан Уку было чем-то вроде наития. Волею судьбы я пришла к тому, кто знал о моём родстве с семьёй "Мэйлин групп". Наверняка, данный факт послужил одной из причин, почему он порекомендовал меня своему другу - режиссёру Чхве, а тот не отказался от меня из-за возможности обрести новые связи. Корейцы говорят, умение поддерживать полезные связи - это тоже своеобразный талант, и те, кто им обладают, многого достигнут...
Интерес ко мне со стороны председателя компании "Арма" - Чжу Чжин Хо тоже может быть связан с рекомендацией режиссёра Кан Чан Ука. Ведь это он отправил меня в косметологическую клинику. Чжин Хо знал, что за мной стоят влиятельные люди. Он ведь ни капельки не удивился узнав про моё богатство, не спросил откуда такое состояние у 20- летней девушки. Как истинный бизнесмен он извлёк выгоду, заключив сделку лично со мной...
Итак, получается если бы не имидж семьи влиятельной Ким, бежавший впереди меня, я бы ничего так просто в Корее не получила".
И в памяти всплыл фрагмент недавнего разговора с Чжо Воном. "Привилегии прерогатива исключительных персон", - сказал он. "Но я не считаю себя таковой", - ответила я, а он возразил, что я не вижу полностью всю картину.
"Теперь вижу! Всё что я принимала за удачу, было плодами деятельности моей семьи. Каждый человек, если он не сирота, пожинает плоды , которые приносит его рождение в той или иной семье - так устроено общество. Эти плоды могут быть разными. Мне достались удача и богатство в совокупности с множеством тайн и непрекращающейся борьбой за влияние...
Больно осознавать насколько я заблуждалась, была наивной. Если бы мама не погибла, осталась рядом со мной, моя жизнь однозначно сложилась бы иначе, без всяких тайн и подводных течений... Мама, мама! Прости меня! Я запуталась...Спасибо, что оставила Веню присматривать за мной. Он возродил во мне желание жить полной жизнью и вернул в семью отца..."
