Любителям канона - смотрите и читайте канон, здесь его бесполезно искать
Написано в подарок одному хорошему человечку.
Мураки даже не подозревал, что огромная удача может одновременно оказаться такой гадостью. Как говорится, везение тоже может иметь свои отрицательные стороны... а у некоторых богов совершено идиотское чувство юмора.
После смерти Кадзутака стал шинигами, на что почти и не смел надеяться - всё же он достаточно насолил богам смерти, чтобы рассчитывать, что его примут в их ряды.
Однако судьбоносная подлость заключалась в том, что доктора-маньяка приняла к себе европейская организация, и теперь его новый офис располагался точнёхонько над Лондоном.
Ещё одна подлость судьбы заключалась в том, что самым красивым мужчиной среди местных богов смерти как раз был новый напарник Кадзутаки... Но изюминка была в том, что это... существо оказалось высшим вампиром и талантливым чёрным магом в одном лице... плюс - шинигами. Настолько ядрёная смесь делала молодого человека настолько сильным, что подкатывать к нему было сродни мазохизму и самоубийству.
Ещё в самые первые дни Мураки ухитрился втереться в доверие нескольким шинигами, и они после того, как он угостил их в лондонском пабе за свой счёт - ему выдали аванс до первой зарплаты - опьянели и разговорились. Денег на выпивку Кадзутака не жалел и навострил уши.
Сведения полились рекой. Отбросив несущественное, Мураки многое узнал о местной иерархии, оказавшейся примитивной до жути, но зато куда более надёжной системой, чем в его любимом Мейфу - да, там любили его до сих пор... некоторые даже приходили на его могилку. Под конец вечера он спросил про своего напарника, которого видел только мельком, так как сразу же после оживления его несколько часов гоняли по всему зданию - мрачному, словно средневековый замок, совсем не похожему на светлые и просторные офисы Мейфу - знакомили со всеми сотрудниками - с теми, кто не был на задании - и снабжали новой легендой - для поселения в Англии - всем сотрудникам разрешалось иметь там свои квартиры или даже дома. Так что он только успел взглянуть на Дэмьена Хорна, ощутить пожатие прохладной и невероятно сильной ладони, и наткнутся на ледяной, словно звёзды, взгляд фиолетовых глаз.
Попивая в пабе местное пиво, Мураки вновь и вновь представлял это странное создание, силясь понять, отчего Дэмьен произвёл на него такое сильное, можно даже сказать, тотальное впечатление.
И это несмотря на то, что Мураки переспал за свою жизнь с тремя действительно потрясающе красивыми молодыми мужчинами: Орией, Хисокой и Асато.
- Не вздумай даже лезть к нему! - сразу же предупредил его Айк - симпатичный блондин с красными глазами и длинными светлыми волосами. - При жизни он был вампиром, к тому же, триста лет изучал чёрную магию. Когда же его превратили в шинигами... - Айк закатил глаза. - Его все у нас боятся, ну, кроме высшего начальства, конечно же. Те просто уважают и очень-очень ценят. А тебя, наверное, не слишком, так как ты будешь пятым его напарником. Трое, кстати, погибли на заданиях. Понимаешь, - разговорчивый Айк придвинулся ближе, но без малейшего намёка на влечение и интим, просто как один мужчина общается с другим, будучи под градусом, - Дэмьену обычно поручают очень сложные задания. А своим напарникам он вообще не помогает, ему безразлично, сдохнут они или нет. Он вообще очень равнодушный парень, даже для богов смерти.
- А почему ты полагаешь, что я собираюсь к нему лезть? - полюбопытствовал Кадзутака.
- Ну, ты ж наполовину японец, верно? А восточные - они ж все извращенцы. Я ничего против не имею, - заверил Айк, поднимая руки, словно признавая своё поражение. - Просто, если ты не будешь трогать и доставать Дэмьена, проживёшь дольше. Всё-таки некоторые его напарники выживали... но бежали от него как можно быстрее, как только возможность появлялась. Кстати, ты можешь официально потребовать нового напарника через три месяца. Так что, если доживёшь - то сможешь от него избавиться раз и навсегда.
Мураки машинально кивнул, выслушивая рассказы Айка и Лары, которая являлась, как он понял, напарницей и любимой девушкой его собеседника, о Дэмьене, составляя свою характеристику.
Чёрный маг, который явно знает куда больше него - всё же прожил намного дольше - высший вампир - с подобными существами Мураки никогда даже не стал бы связываться, а лучшим способом борьбы признавал мгновенную телепортацию. Суров, холоден, умеет держать себя в руках. Явно куда лучше самого Мураки, так как у того в последнее время эмоции всё же прорывали ледяную оболочку. Но, было и другое, то, что притягивало к Хорну. Не только невероятная, женственная красота молодого мужчины, но и то, что у Дэмьена были фиолетовые глаза. После того, как Кадзутака получил всё, что хотел от Асато в ту памятную ночь в лаборатории - и то, чего бы не хотел - удар ножом в бок и ожоги от пламени Тоды - этот цвет глаз стал его фетишем. Впрочем, Мураки надеялся когда-нибудь вновь увидеться с этим шинигами вновь - командировки, правда, разрешались только через полгода, да и то, если отпустят. А отпустят, если не будет срочной работы, что маловероятно.
Конечно, разрез глаз был другим, но всё же цвет был точно таким же, разве что чуть-чуть темнее.
Лицо прекраснейшей девушки, женственность облика подчёркивают длинные ресницы и длинные же густые, слегка вьющиеся волосы, распущенные по плечам. Высокий, стройный, с тонкой талией и потрясающей задницей. "Тыл" нового напарника он разглядел, когда тот повернулся к нему спиной и удалился, почти сразу же после того, как показал, где Мураки будет сидеть в их кабинете.
К тому же, между ними вспыхнула искра - это Мураки ощутил во время прощального рукопожатия. Что-то блеснуло на дне фиолетовых глаз, словно искры костра, разведённого ночью в чистом поле. Да и он сам ощутил, как в груди разлилось пламя.
После той посиделки в баре, прошло уже около месяца. На самом деле Мураки и не думал покидать своего напарника по истечению трёх месяцев, если, конечно, лично не убедится, что работать с ним опасно для жизни. Но ему всё ещё было интересно попытаться разгадать тайну этих фиолетовых глаз странного существа по имени Дэмьен.
Тот вёл себя по-прежнему холодно, по сдержанности действительно мог соперничать либо с роботом, либо с холодильником, а уж с Мураки и подавно.
Только вот Кадзутака стал замечать странности: Дэмьен молча, без лишних комментариев, складывал на его столе специальную литературу с углублёнными сведениями о демонах и прочих чудовищах, с которыми приходилось бороться их отделу кроме обычного отлавливания душ, которые не хотели покидать землю.
Вроде бы ничего особенного, но, по словам Айка, ставшего его приятелем, хотя, конечно, и не близким, так, иногда побеседовать в обеденный перерыв - Дэмьен всё равно питался только кровью - его ледяной и крайне опасный напарник никогда не заботился о своих напарниках, считая работу шинигами самой глобальной проверкой на прочность. Правда, по словам Айка, он также никогда не щадил и себя. Только вот выживать ему самому удавалось куда лучше. В этом плане Кадзутака даже его понимал - он сам никогда не желал себя, и не давал спуску ни своей душе, ни телу, постоянно надрываясь на грани самоубийства.
Однако литература, которую он бы сам ни за что бы не нашёл в библиотеке, которая казалась просто бесконечной, и, кажется, уходила в четвёртое и даже в пятое измерение, помогла ему не только увеличить свои силы вполне легальными способами, но также позволила получить неплохие навыки.
Также Мураки стал замечать, что в их кабинете в постоянно пустом шкафчике стали появляться конфеты, печенье, даже сэндвичи, а также кофе и чай. Причём всё - высшего качества и чрезвычайно дорогое.
Дэмьен, конечно же, делал вид, что он тут совершенно ни причём, но так как никто бы не рискнул зайти в кабинет в их отсутствие - да и Дэмьен всегда его запирал, выдав один экземпляр ключей своему напарнику - вывод напрашивался сам собой.
Несмотря на все эти знаки внимания Дэмьен по-прежнему смотрел на него равнодушно, и не делал попыток сблизиться теснее. Он демонстрировал просто сверхъестественную холодность, и никогда не спрашивал Мураки ни о его прошлом, ни о планах на ближайший вечер.
Только поинтересовался адресом его жилища, как он спокойно отметил, "для рабочей надобности".
... Их первая битва была похожа, по мнению Мураки, на апокалипсис смешанный с филиалом ада. Огненные демоны были одними из самых опасных среди своих собратьев. К тому же, сражаться приходилось в замкнутом помещении, напоминающем арену гладиаторов. Стадион с высоким каменным забором, переполненный чужеродной магией.
Пламя - Мураки ощутил, как дрожит всем телом, а на тело накатывает предательская слабость. По сравнению с этими адскими созданиями, Тода нервно курил в сторонке... сидя на ящике с динамитом. Огромные, многоглазых, многорукие, чудовищные, полуматериальные - что помогало им избегать многих атак как Кадзутаки, так и Дэмьена, твари вызывали невольный страх.
Мураки показалось, что перед ним - его вариант ада, где вместо одного - около десятка Тод, причём, всё это круто замешано на крови и воспоминаниях. О глазах Асато, широко распахнувшихся, когда тот ощутил его в себе. О вопле шинигами, когда тот наконец-то осознал, что Мураки с ним сделал. Это произошло, когда Кадзутака кончил, войдя глубоко в такой тесный анус.
Он помнил, как удар невиданной силы столкнул его с распростёртого тела, как он летел на пол, а за ним прыгнул разгневанный Асато, ставший его богом-мстителем. Удар ножом, попытка Асато убить их обоих. Беспамятство. Ощущение собственной слабости, когда Мураки смог себя излечить после всего, но понял, что лишился магии... И что жить ему осталось пару месяцев.
На миг Кадзутаки почудилось, что он вернулся в прошлое. Тот же удар сверхъестественно сильной руки. То же сияние фиолетовых глаз, отражавшее кроваво-алое пламя.
Боль от падения на спину немного отрезвила Кадзутаку. Он вдруг осознал, что произошло, когда увидел сражающегося Дэмьена... и обугленный участок земли на том самом месте, где он сам стоял минуту назад.
Ошеломлённый, доктор попытался встать.
- Лежи!!! - заорал Дэмьен, швыряя раскалено-белый шар в одного из чудовищ. - Тебе с ними не тягаться.
Согласно кивнув, Кадзутака растянулся на земле. Жар нарастал, Мураки всё сильнее ощущал себя так, словно его собирались приготовить в духовке. Пот стекал по телу, стёкла очков запотевали, отчего высокий мужчина, который сражался с невиданной силой, двигаясь с огромной, нечеловеческой скоростью, казался смазанной тенью.
Кадзутака потерял сознание раньше, чем узнал как закончилась битва.
Но то, что он всё-таки очнулся, показало, что битва завершилась... и он остался в живых, хотя и имел все шансы умереть... повторно.
"Наверное, Асато порадовался, если бы меня поджарили", - с заполнившей сознание горечью подумал он. "И, конечно же, он здорово огорчился, если б узнал, что я выжил в этой битве".
Приподняв голову, он увидел сидящего неподалёку Айка. Лара, сидящая в кресле рядом со своим напарником, встрепенулась, подскочила, кинулась к столику с графином и, налив воды в стакан, поднесла ему прозрачную, такую желанную жидкость. На самом деле он всё ещё ощущал отголосок того жара, в котором едва не спёкся.
Кивнув девушке, он отпил несколько глотков с жадностью, а затем задал волновавший его вопрос охрипшим голосом.
- Как я здесь оказался?
Подумав, Мураки добавил.
- А где Дэмьен?
- Знаешь, первый раз на моей памяти Дэмьен спасает своего напарника, - мужчина покачал головой, восхищённо уставившись на него, как на восьмое чудо света. - Если б он тебя не вытащил, ты бы зажарился, это факт. И, да, Дэмьен всю работу за вас двоих выполнил... И, между прочим, даже не пожаловался на это! Что вообще является из ряда вон выходящим происшествием. А что касается местонахождения Дэмьена, то сейчас он отлеживается дома, ему тоже здорово досталось.
- Может, мне его навестить? - не то, чтобы Мураки ощущал такую уж сильную признательность, он привык, чтобы ради него умирали, но Кадзутаке почему-то хотелось его увидеть.
- Не вздумай даже! Точно прибьёт, - это заговорила Лара. - Он ненавидит, когда его видят в не подобающем виде. В этом вы похожи, - она улыбнулась Мураки. - В любой битве вас больше заботит целостность и чистота одежды, чем всё остальное.
- Это ты уже утрируешь, - ответно усмехнулся Мураки, польщённый такой оценкой.
Плавный разговор продолжался недолго, Кадзутаку клонило в сон, и его знакомые это заметили и ушли, оставив его на попечение молчаливой медсестры.
Мураки был рад, что его оставили одного, ему хотелось обо всём подумать.
И Кадзутака предпочёл думать о Дэмьене, чем вспоминать о том, как они рассталась с Цузуки.
***
В тревожном, тяжёлом сне, наполненном всполохами огня и отражением их в крови, разлитой на полу, его крови, когда он лежал, почти беспомощный и ожидал, пока до него доберётся пламя, он ощутил прикосновение прохлады.
Это касание оказалось настолько приятным, что он тянулся к нему снова и снова, желая разрушить кошмар сновидения и вернуться из прошлого в настоящее.
Открыть глаза оказалось неимоверно тяжело, словно на его веках лежали монеты, которые в прошлом пираты клали на глаза своих мертвецов.
Когда зрение сфокусировалось, Кадзутака увидел сидящего на его больничной койке Дэмьена. Тот сразу же убрал руку с его лба и пристально вгляделся в его лицо.
- Я что-то говорил? - спросил Мураки, ему была неприятна сама мысль, что он мог звать Цузуки... это свидетельствовало бы о его слабости. И о том, что он способен испытывать чувства.
- Нет, только стонал, - отозвался Дэмьен. - Я принёс тебе холодный коктейль, думаю, он тебе будет в самый раз.
С непроницаемым лицом он достал из сумки небольшой железный термос и налил в крышку от него жидкость, находящуюся внутри, добавив несколько кусочков льда, добытых из другого мини-термоса.
- Спасибо, - Мураки сел на кровати и осторожно взял прохладную железную чашку двумя руками, стараясь откровенно не пялиться на мужчину - представляя, какие у него самого сейчас изумлённые глаза.
После того, как приятный на вкус напиток был выпит, Кадзутака всё-таки открыл рот, чтобы спросить, но Дэмьен моментально перебил его.
- Не задавай глупых вопросов, и не получишь идиотских ответов, ладно? Но если тебе так уж интересно, в мою компетенцию не входят больничные услуги.
- Хорошо, тогда зачем это тебе? - Кадзутака кивнул на пустую чашку, которую Дэмьен кинул в сумку и закрыл молнию, явно собираясь поспешно удалиться.
- Потому что я так хочу, - мужчина пожал плечами. Доктор невольно залюбовался этим красивым лицом, которое странным образом выглядело одновременно отстранённым и холодным, как невероятно далёкий идеал, и в то же время в фиолетовых глазах он заметил искорки тепла. Словно следил за огоньками пламени сквозь пуленепробиваемое стекло. Сегодня Дэмьен завязал волосы в хвост, отчего стала видимой стройная шея и ключицы в вырезе футболки. Длинные изящные пальцы одной руки нервно и совершенно машинально трогали пряжку ремня на тёмно-синих джинсах, а вторая ладонь лежала на сумке.
- Что? - Дэмьен поймал его взгляд.
- Ты отлично выглядишь, - Кадзутака усмехнулся, подумав о том, что ещё несколько дней назад не осмелился бы сказать такое своему напарнику.
Тот улыбнулся в ответ, легко, мгновенно, но эта улыбка отразилась в глазах, заставив их вспыхнуть тёплым свечением.
- А я-то думал, что для тебя отлично выглядеть - означает мужчину в очень дорогом и стильном деловом костюме, м? И обязательно при галстуке. А на галстуке просто обязан быть зажим или там булавка из чистого золота, а лучше платины с брильянтом.
- Подлецу всё к лицу, - ещё шире улыбнулся Мураки, позволяя себе скользнуть по нему взглядом. Откровенно, но не слишком масляно, так как Кадзутака понимал, что балансирует на тонкой грани. И ему не хотелось всё разрушить. Почему-то отношения с Дэмьеном стали для него удивительно важными... Доктор вдруг вспомнил, что подобные чувства испытывал к Ории, когда они только начали сближаться. Тогда он тоже боялся чем-то обидеть или случайно оскорбить гордого наследника самурайских традиций... и наследника одного из могущественных мафиозных кланов. Тогда он старался выбирать слова, быть нежным и осторожным.
Вдруг с неожиданной ясностью Кадзутака осознал, что был неправ, когда начал срываться на Мибу, относиться к нему хуже, чем к незнакомому человеку... Пинать его по всем чувствительным местам - гипотетически, конечно, самурай, виртуозно владеющий катаной, был грозным противником даже для шинигами, не говоря уже про смертных, хоть и сильных магов.
"Я дурак! Я любил его, очень любил... до сих пор люблю, а он думает, что я вытираю об него ноги и ничего к нему не чувствую. Как же это больно, ощущать, что любишь только ты один".
Мураки постарался списать свои мысли на шок и нездоровье после вчерашней битвы, но не слишком-то получалось.
Дэмьен следил за ним немигающим взором, но никак не комментировал повисшее в воздухе молчание.
- Что ж, выздоравливай. Когда ты придёшь в себя, я буду регулярно с тобой заниматься, в нашем замке совершенно потрясающие тренажёрные залы. Дэмьен на миг запнулся, словно решая, говорить это или же промолчать, но затем решился, глядя в окно, старательно избегая глядеть на собеседника. - Я не хочу, чтобы ты пострадал.
***
С этого дня их отношения потеплели. Дэмьен регулярно улыбался ему, хотя и не перебарщивал с улыбками, от его холодности осталась лишь тень. Хотя, опять же, напарник не лез в душу, ни о чём не спрашивал, и, снова же, не пытался напроситься к нему домой... ну или каким-то другим способом показать, что он хочет большего.
Но Мураки был уверен, что в этих прекрасных глазах появлялась страсть, отчего у него самого подкашивались ноги, раскалённая вспышка пронизывала низ спины, а сидеть становилось несколько... затруднительно из-за становившихся чересчур тесных штанов.
Красота Дэмьена соответствовала всем эстетическим идеалам и вкусам Мураки и он был готов... уже давно готов к большему.
Однако он всегда умел ждать и терпеть. Пусть это походило на извращение, но ожидание возбуждало его не меньше, чем возможность получить свой приз здесь и сейчас.
... На очередное дело они отправились поездом. Кроме них в купе больше никого не было - начальство позаботилось выкупить остальные два билета.
Мураки первым кое-как умылся, а затем переоделся в пижаму, улёгшись на выбранную нижнюю полку. Дэмьен отвернулся, когда он переодевался, что вызвало на лице Кадзутаки широкую усмешку, которую он, впрочем, сумел подавить.
В еле видимом свечении лампы Дэмьен читал какую-то книгу, а Мураки неотрывно пялился на это невозможно красивое существо. Светлая пижама подчёркивала все прелести и изгибы его фигуру, чуть сухощавое телосложение - впрочем, его можно было назвать скорее стройным - не чрезмерные, но отчётливо видимые мускулы, тонкую талию и длинные ноги.
- Кадзутака, лучше поспи, успеешь ещё на меня насмотреться, - усмехнулся тот, отрываясь от чтения и обжигая его взглядом.
- А ты? - поинтересовался Мураки, устраиваясь поудобнее.
- А я не сплю. Издержки моего вампирского состояния, - пожал плечами тот.
Мураки заснул, улыбаясь во сне.
***
Мураки изумлённо приподнял бровь, когда понял, что они будут жить в одном номере.
- Тебя это беспокоит? - поинтересовался Дэмьен, когда они оказались в номере и поставили вещи на пол. - Боишься меня? - мужчина шагнул к блондину и стал почти вплотную, улыбаясь.
Кадзутака ощутил, как сердце ёкнуло. Он мог бы поклясться, что Дэмьен его поддразнивает, даже флиртует.
- Нет, - усмехнулся он в ответ. - Просто удивился. Помню, один мой... знакомый жаловался на то, что им выделяют мало средств.
- Твой знакомый из Токио? - поинтересовался Дэмьен. - Ты общался с местными шинигами? Когда ты уже успел? - искренне удивился он.
- Да так, ещё при жизни.
Дэмьен изумлённо глянул на него, но никак не прокомментировал, только покачал головой.
- Ты разве не читал моё досье? - спросил Мураки, снимая плащ и вешая его в шкаф.
- Нет, хотя мне предлагали. Я посчитал, что это - твоя личная жизнь, и я не хотел в неё лезть.
- Почему? - спросил Кадзутака, снимая обувь.
- Предпочитаю узнавать с чистого листа тех, кто сам начал свою жизнь заново, - пожал плечами Дэмьен.
... Весь день они бегали по делам, и практически завершили всё то, что им было нужно, прежде чем вернуться обратно в номер.
Несмотря на некоторую усталость, Мураки смог быстро восстановить силы после прохладного душа и лёгкого ужина. Поэтому, увидев, что именно надел Дэмьен после душа, сразу же очень заинтересовался.
Короткий светлый халат из атласа едва прикрывал задницу. Зрелище становилось ещё более увлекательным, когда Дэмьен растянулся на кровати с очередной книжкой.
Так как их кровати были практически сдвинуты, то Мураки, когда устраивался на своей постели, ощутил, как забилось сердце. Они словно лежали на одной кровати... так близко. Он видел профиль Дэмьена, подчёркиваемый золотистым светом лампы: прямой нос, чувственные губы, длинные ресницы, опускающиеся и поднимающиеся, словно движение чёрного веера. Глаза в полутьме казались совсем чёрными.
Неожиданно для самого себя, словно подброшенный пружиной, Мураки откинул одеяло, лёг поближе к Дэмьену, и даже забрал книгу из его рук, положив её на столик рядом.
Через пару секунд - несколько ударов сердца - Мураки осознал, что именно он совершил, но... Вглядываясь в лицо лежащего под ним мужчины, он понимал, ощущал всем существом, что тот не сердится, разве что немного удивлён.
Молчит. Просто смотрит невозможными фиолетовыми глазами, чуть приоткрыв манящие губы.
Настолько манящими, что Кадзутака не удержался - склонился ниже, удерживая себя на руках, и медленно, осторожно, почти робко коснулся его губ своими губами. Слегка прохладные, но не ледяные, вполне человеческие уста. Сладкие, почти приторные, словно так любимые сладости Асато.
Сердито отбросив эту мысль, доктор продолжил целовать, ощущая робкий, неумелый ответ. Догадка вспыхнула в мозгу, но Мураки ещё не решил, верить ей или нет.
Оторвавшись от губ, он спросил, нависая над ним.
- Ты уже спал с кем-нибудь?
- Нет, - спокойно, хотя и дыша поверхностно и часто, ответил тот.
- Мне везёт на девственников, - усмехнулся Мураки - и тут же мысленно отвесил себе пощёчину.
- Мне приятно, что ты считаешь секс со мной везением, - Дэмьен легко улыбнулся чуть дрожащими губами.
Выдохнув с облегчением, Мураки устроился поудобнее и взялся за пояс халата. Медленно потянул, продолжая смотреть в глаза Дэмьену.
- Можешь не быть нежным, у меня невероятная даже для шинигами регенерация, - заметил он, чуть приподнимаясь и опуская руки, позволяя полностью снять с себя халат, под которым ничего больше не было.
... Белоснежное тело казалось одновременно и твёрдым, и мягким, податливым и нежным. Словно фарфоровая кукла, нет, даже лучше. Куда лучше. Ведь куклы были мёртвыми, а Дэмьен - живым.
Когда Дэмьен обхватил его талию ногами, Мураки постарался войти осторожно в такое тесное отверстие. Смазкой послужил вазелин, заботливо положенный кем-то из местной прислуги на столик возле кровати.
Мураки давно не ощущал такого блаженства. Мужчина, позволяющий делать с ним всё, что Кадзутаке хотелось, казался причудливым сочетанием образа Асато и Ории.
Ощутив приближением высочайшего блаженства, он обхватил член Дэмьена, заставив того кончить. При этом тот так сильно сжал его собой, что Мураки сразу же последовал за ним, ощущая себя так, словно падал в бездонный колодец наслаждения.
***
Татсуми Сейчиро едва не подавился... причём два раза подряд, когда обнаружил на конференции, специально организованной для европейских коллег, Мураки Кадзутаку.
Гадёныш ведь сдох, нет?
Секретаря колотила дикая ярость, когда он видел этого ублюдка, самодовольно усмехающегося, изящно сложившего руки перед собой, словно послушный школьник, за столом.
Коноэ, который и должен был читать информацию, интересную для западных коллег, подавился воздухом. Да и у самого Сейчиро возникло ощущение, что его изо всех сил пнули под дых. Он даже боялся повернуть голову и посмотреть на сидящего рядом с Хисокой Асато. На них обоих. Только Граф, принявший из вежливости видимый облик, вовсю пялился на Мураки и его странного соседа.
Мужчина, спокойно сидящий рядом с Кадзутакой, вызывал у Сейчиро второй раз ощущение нехватки кислорода. Настолько красивого мужчины он не видел никогда, хотя даже в их отделе было полным-полно красавчиков, начиная от Асато и заканчивая Ватари.
Мураки откровенно и издевательски усмехнулся, поправил очки. Сидящий рядом с ним красавец потянул к себе бутылку с холодной минеральной водой и налив в стакан, пододвинул к Кадзутаке. Это вызывало у Сейчиро ещё один шок. Он даже на расстоянии ощущал силу незнакомца. Неужели тот стал очередной жертвой обаяния и подлой лжи Мураки? Ещё одна волна бессильного гнева накатилась на Сейчиро.
Он всё-таки нашёл в себе мужество глянуть на Хисоку и Асато. Оба побледнели и выглядели как плохо оживлённые зомби. Причём, мальчика залихорадило, и он не мог сдержать дрожь.
- Извините, - Хисока вскочил и кинулся к двери.
- С каких это пор на конференции приглашают детей? - хмыкнув, поинтересовался мужчина с такими же фиолетовыми глазами, как и у Асато.
- Хисока не ребёнок, он наш сотрудник, - сухо заметил Татсуми.
- А, вы уже набираете в шинигами детей? Скоро у вас в штате появятся младенцы? Впрочем, не моя это печаль. Кстати, я не представился - Дэмьен Хорн.
- Мураки Кадзутака, - издевательским тоном заговорил всем известный доктор. - Может быть, начнём?
***
- Мураки мне мерещиться, я надеюсь? - жалобно спросил Асато, когда они после конференции, не сговариваясь, направились в кабинет Татсуми.
- Тогда он нам всем мерещится, - кисло заметил Хисока. Бледный, как смерть, он застыл в кресле, вжимаясь в спинку.
- К сожалению, он теперь официальное лицо... шинигами, - проворчал Татсуми. - Жаль, что я не могу его убить! - с яростью воскликнул он, сжимая кулаки.
Асато неожиданно подскочил и кинулся из кабинета, даже не реагируя на крики Хисоки и Сейчиро.
Он телепортировал в свою любимую кондитерскую, где всегда было мало народа, сладости были не слишком дорогими, но очень хорошими.
Заказав три куска торта и большую чашку чая, Асато уселся возле окна, глядя сквозь стекло на улицу.
Он сам чувствовал, что пьёт и есть машинально, целиком поглощённый своими мыслями.
Когда Мураки появился в зале, Цузуки почти не удивился. К нему словно вернулся лихорадочный бред, который мучил его в плену доктора.
"Мураки всегда меня находит... он всегда со мной, всегда во мне", - бессвязные мысли вертелись в голове, погружая его почти в беспамятство.
Когда доктор подошёл к нему, с силой схватил за руку и почти силой вывел из кафе, Цузуки ощутил, как его трясёт, как накатывает беспомощность. Такая привычная во время встреч с Кадзутакой. Но сейчас он не мог просто разорвать её, стать собой, стать прежним.
Столько чувств, перемешанных в ядовитом коктейле. Рывок телепортации тоже не заставил его очнуться, как и ощущение сильного тела, которое вжимало его в стену.
Руки, сильные и такие знакомые, сжимали его, лапали. Откровенно, непристойно, и грубовато-бесстыдно.
Асато дрожал, почему-то не в силах даже оттолкнуть его, но это не были чары Мураки.
Слишком много боли, и Цузуки не в силах был с ней бороться, она затапливала его, погружая на тёмное дно беспросветного отчаянья.
Мураки молчал, только тяжело дышал, и Асато был рад этому. Что тот не сопровождает свои действия привычными язвительными комментариями.
Асато пытался понять, почему не сопротивляется. Вина из-за того, что он убил доктора? Подавляющее влияние личности Мураки, его харизмы? Гипноз?
Обнажённые, они очутились на мягком ковре.
Цузуки позволил ему войти в себя, и, сжав зубы, готов был перетерпеть эту пытку. Да, пусть это будет наказанием. Ведь он оставил Мураки умирать, хотя пообещал ему умереть вместе...
Наслаждение стало ещё большей пыткой. Сжав зубы, Асато душил в себе стоны наслаждения от каждого толчка, от умелой руки, ласкавшей его вставший член.
Толчки стали грубее, безжалостней, но это лишь добавляло терпкости удовольствию, накатывающему волнами. С каждой волной это было всё приятнее, почти нестерпимо.
Он всё же застонал, когда пальцы сжались на его члене сильнее, а зубы любовника впились в шею.
***
Асато шёл быстрым шагом, вдыхая холодный осенний воздух, который охлаждал его разгорячённую даже под одеждой кожу и царапал лёгкие.
Слёзы катились по щекам, ему хотелось умереть. Дремавшее в глубине души желание покончить с собой усилилось, как это иногда бывало.
Он не мог представить, как будет смотреть в лицо Татсуми... а особенно Хисоки. Ведь тот всегда лез в его жизнь, читал его чувства и даже мысли, никогда не спрашивая разрешения, просто хватая за руку и требовательно заглядывая в глаза.
Моргнув, Цузуки вдруг заметил шагающего рядом с ним Дэмьена, да, кажется, так звали того мужчину, который прибыл вместе с Мураки. Интересно, что за отношения их связывали? Мужчина был потрясающе красив, хотя и не нравился Цузуки в этом смысле. Наверное, потому, что ему уже давно нравился только доктор. Однако он понял это слишком поздно... и тогда, когда осознал, что должен покориться долгу, а не чувствам.
- Не стоит делать глупостей, - заговорил Дэмьен, шагая широким шагом рядом с ним, но совершенно не утомляясь. - Поверь, нет ничего страшного в том, чтобы иногда покоряться своим желаниям, и невозможно идти против течения, которое тебя намного сильнее.
"Мураки, тебе ещё нужна твоя игрушка?" - мысленно спросил Дэмьен любовника. Их связь действовала на любом расстоянии, правда он никогда просто так не лез в мысли Кадзутаки, как и тот в его. "А то мальчик расстроен и кажется почти убитым горем".
"Он мне нужен, постарайся его успокоить", - услышав этот ответ, Дэмьен вновь повернулся к Асато.
- Знаешь, когда я ещё был обычным чёрным магом, лет триста назад, мои собратья, так сказать, члены ордена, в который входил и я, решили принести меня в жертву вампирам, - начал он. - Меня, естественно, никто не предупредил, все меня предали. А я ведь считал их друзьями, семьёй... И вампиры, которых я считал пусть неприятными, но гостями, неожиданно накинулись на меня. Они хотели не только поужинать моей кровью, но и изнасиловать меня. Моя сила помогла мне. Я сумел не только выжить, но и превратиться - почти мгновенно - в сильнейшего из них. Я пил их кровь, хотя меня мутило от этого, убивал... А затем покончил со всеми остальными. С магами, которые наслаждались зрелищем, пока удовольствие не сменилось страхом, но не успели сбежать. И, знаешь, именно тогда я понял, что в первую очередь нужно выживать, а потом уже всё остальное. Если говорить о преданности и чувстве вины... получается, что я должен был позволить сделать им с собой то, что хотели от меня мои бывшие братья и сёстры по убеждениям, по вере...
Неожиданно, после недолгого молчания, пока Асато переваривал сказанное, Дэмьен резко переменил тему.
- Мне нужно найти ресторан Мибу Ории, ты вроде бы там был. Не подскажешь, как мне его найти? Я совсем у вас не ориентируюсь, поэтому не могу телепортироваться туда, где никогда не был.
... Когда они телепортировали к ресторану Ории, выполненному в старинном стиле, Асато уставился на ворота, подумав о том, что именно здесь, в этом доме, живёт тот, кто любил Мураки... А тот заставил его сражаться против трёх шинигами! Удивительно, что Мибу пожалел Хисоку, хотя вполне мог убить его. Однако Ория дал Мураки фору, хотя наверняка знал, что Мураки собирается с ним сделать... и не только отрезать голову, конечно же.
- Скажи, ты любишь его? - неожиданно для себя самого спросил Цузуки, резко повернувшись к Дэмьену, с интересом изучавшему окрестности. - Мураки... ты ж любишь его, не так ли?
- Люблю, - кивнул Дэмьен. - И мне совершенно не мешает то, что происходит между вами.
- Почему? - изумлёно спросил Асато. - Извини, но я и правда не понимаю. Ты разве... не ревнуешь? Объясни мне, как ты можешь не ревновать?!
- Совершенно не ревную, - улыбнулся Дэмьен. - Любовь, по моему мнению, не должна быть мелочной и жадной. Желание захапать любимого только себе - недостойно для меня. Я хочу, чтобы ему было хорошо.
- Ты так же пресмыкаешься перед Мураки, как и Ория, - зло прошипел Асато, ему было плевать, насколько сильным был Дэмьен. Ему на всё было плевать, кроме боли, разрывающей душу. - Впрочем, как и я.
- Любовь всегда такая, - неожиданно заметил Дэмьен без капли ярости в голосе. - Хотя я и не эксперт, так как люблю впервые в смертной и посмертной жизни. Но иначе быть просто не можешь. Когда ты любишь, ты полностью отдаёшь себя другому.
Они немного помолчали.
Наконец Дэмьен снова заговорил.
- Тебе надо обо всём подумать и отдохнуть. Лучше всего даже не думать, а больше отдыхать. Закройся у себя дома и выспись, хотя... мне кажется, что у тебя такие друзья, что повсюду тебя найдут?
Асато кивнул с обречённым видом.
- Хорошо, возьми, - мужчина достал из кармана распахнутой куртки ключи и протянул их Цузуки.
- Зачем мне они? - шинигами непонимающе уставился на них.
- Это ключи от номера в отеле, который сняла для меня наша организация в Токио. А так как я всё равно живу в номере Мураки, то он всё равно стоит свободный. Поэтому предлагаю остаться там, как следует выспаться, но лучше никакого алкоголя, он навевает дурные мысли и сподвигает на глупости. Дэмьен легко улыбается. - Я ещё помню это. Поэтому, отключи все телефоны и закрой дверь изнутри, повесь табличку "Не беспокоить", и постарайся уснуть. Я знаю, что ты будешь крутиться и вертеться в постели, но всё-таки, я уверен, сон сморит тебя, а потом, свежий и отдохнувший, ты ощутишь новую ясность сознания. Если уж оставаться наедине с самим собой, то лучше на свежую и ясную голову, иначе, повторюсь, можно такого наворотить! Дэмьен покачал головой. - Знаешь, не стоит бояться любви, какую бы форму она не приняла. Всегда нужно любить в первую очередь себя. В конце концов, ты не верховное божество, чтобы нести ответственность за весь мир. Иногда я думаю, что, если бы все больше любили себя, то в мире было бы куда больше довольных и счастливых людей... которые бы могли осчастливить и других... Пообещай, что не попытаешься себя убить или нанести себе вред, вроде тех шрамов, которые ты пытаешься прикрыть ремешком часов. Вообще забавно, учитывая, что у шинигами не может быть шрамов, ты их специально оставляешь на себе, силой воли, но, как мне кажется, они всё равно тебя ничему не учат. А если ты не пообещаешь, я сам обещаю... отыграться на тех, кто тебе дорог. Поверь, даже если я прибью парочку-другую ваших шинигами, мне ничего не будет. Ваше начальство мне не посмеет ничего сделать, а моё, ну, отстранит от работы года на три, затем месяца через два, когда накопится куча сложных заданий, которые способен без риска для жизни выполнить только я, плюнет и сделает вид, что ничего не произошло, всё мне простит. Удачи, - Дэмьен похлопал по плечу полностью дезориентированного шинигами и направился к закрытым деревянным воротам.
... - Он любит тебя, - Дэмьен потянулся за чашечкой зелёного чая, глядя на пытающегося выглядеть хладнокровным красивого мужчину с янтарным цветом глаз и длинными золотисто-каштановыми волосами. - Просто Мураки сам не захотел придти, так как, цитирую, считает, что вы либо попытались бы убить друг друга, либо не вылезали бы эти три дня из постели, а ему ни того, ни другого не надо, он всё-таки с рабочим визитом сюда отправился.
- Однако за Цузуки он побежал, - угрюмо оскалился Ория, на несколько секунд сжав пальцы в кулаки.
- Да, но просто потому, что с ним у него слишком неопределённые отношения, не то, что с тобой. Ты можешь подписать этот контракт, и после смерти станешь шинигами... у нас, в Европе. У тебя подходящая энергетика и сила... в том числе, сила духа.
- У Мураки, как я понял, есть ты... И Цузуки от него не уйдёт, куда он денется в самом-то деле? - криво усмехнулся Ория. - Зачем ему ещё и я?
- Ты же прекрасно знаешь Кадзутаку, если б ты ему не был нужен, он вообще бы не стал хлопотать. Уж он-то никогда не совершает бессмысленных действий. Так ты согласен?
- Да, - Ория кивнул, даже не раздумывая. Впрочем, он давно всё решил для себя, когда влюбился в того надменного блондина с сердцем из стали. В конце концов, Мураки ему нужен намного больше, чем он сам нужен ему... Просто потому, что Кадзу всегда так относился ко всем. По крайней мере, те, кто ему был безразличен, выживали.
Ория уже мысленно прикинул, что продаст свой дом-ресторан-бордель, а все накопленные средства переведёт в Англию, чтобы жить рядом с любимым, умереть и возродиться.
- Прекрасно, - Дэмьен улыбнулся, бережно доставая из широкого внутреннего кармана свернутый в свиток пергамент. - Подпишись. Кровью, конечно же. Традиция, ничего не поделаешь, - он пожал плечами.
... - Мы уже скоро уезжаем, - Мураки подошёл к Цузуки, который очутился на пороге его гостиничного номера под предлогом отдать ключи. Дэмьен тут же кинулся в прихожую, бросив, что пойдет, прогуляется напоследок и закупит сувениров. Мужчина пристально вглядывался в фиолетовые глаза того, кто оказался ему так дорог.
- Я знаю, - Асато всё-таки посмотрел ему в глаза.
- Сейчас тебе выпадает возможность подумать... решить за себя, а не за кого-то ещё, - Мураки говорил серьёзно, без обычных издевательских усмешек и подколок. - Дэмьен сказал, что вполне может организовывать твой перевод к нам. И тогда мы сможем быть вместе, и никто из твоих друзей не сможет тыкать тебя в это носом. Я понимаю, что ты о них заботишься, такой уж у тебя жертвенный характер, но, подумай, хоть раз в жизни сделай что-то для себя... Я не тороплю тебя, - Кадзутака сделал ещё шаг и взял его лицо в ладони. - В следующий раз я смогу приехать в Токио где-то через полгода.
Он прижался лбом ко лбу Цузуки и продолжил, не пытаясь зайти дальше.
- Знаешь, существует поговорка или выражение, что нет такого тирана, который стал бы преследовать своих врагов и за гробовой доской. Поэтому, я не думаю, что тебе следует продолжать ненавидеть меня после моей смерти. Теперь я занимаюсь такой же работой, что и ты. Мы на одной стороне. Как оказалось, мои чувства не умерли даже после моей физической смерти. И ты мне нужен.
***
Цузуки собирал вещи, немного жалея, что не может даже организовать последний ужин вместе с бывшими друзьями. Конечно, он не мог ненавидеть их за то, что они все отвернулись от него, когда увидели, что их попытки его переубедить напрасны. Асато уже подписал новый договор, и официально уже считался европейским шинигами. Хисока наорал на него и попытался побить. Его с трудом остановил Ватари... Ютаке пришлось потом утихомиривать и Татсуми, который тоже разбушевался.
Они наговорили ему столько гадостей, делали такой сильный упор на его эгоизм и развращённость, что Асато невольно подумал о том, что стал для них врагом номер один, когда перестал быть марионеткой. Да, это оказалось болезненное и грустное открытие, но... По крайней мере, когда он распростился с иллюзией "дружбы", стало легче от принятого решения.
Конечно, он не мог поручиться на все сто процентов, что Мураки на самом деле любит его, и понимал, что никогда не будет единственным для доктора, но также осознавал, что на самом деле любит его и не хочет без него жить.
"Я выполнил свои обязательства перед бывшими друзьями, когда убил того, с кем хотел вместе умереть", - подумал он, заталкивая в сумку последнюю рубашку.
Широко открыв окна и дверь, чтобы насладиться свежим воздухом своего дома в последний раз, Асато застегнул молнию на сумку, повесил её на плечо и телепортировал.