Справка из Энциклопедии Академии, Релат.

  Хьёртт - четвертая планета системы нашего солнца. 1,1 массы Релата, 1,2 диаметра, период обращения 403 дня. Имеет 4 крупных естественных спутника. Согласно теории основателя современной звездной навигации айри Таэрльхиннра (принятое сокращенное имя Хиннр), прежде Хьёртт имел несколько иную орбиту и являлся системой из трех объектов, двух планет и спутника. В результате катастрофы - виновник предположительно комета или иной объект из внешнего космоса - планетарная группа оказалась разрушена. Хьёртт потерял большую часть атмосферы, до 65-70% по оценкам того же автора, и стал непригодным для жизни. Вторая планета системы оказалась разрушена, один из её осколков - луна Релата.

  Теория находит все больше сторонников и подтверждений. Очевидно, дополнительного изучения заслуживает тот факт, что наш Релат в катастрофе уцелел. Это необычно и пока не имеет объяснения. Современный Хьёртт - мертвый мир, его атмосфера недостаточна для дыхания, ядовита. Планета посещалась кораблем древних айри, часть отчетов уцелела. Это редкий для айри периода раздельного с людьми существования случай проведения заинтересованных и полноценных исследовательских работ. (см. например, материалы, хранящиеся в Архиве Академии, доступ для преподавателей открытый, внешнее использование по согласованию с деканатом технического Акада: 'Частично-стабильное магнитное поле: есть ли потенциал для восстановления?' - шар с размышлениями айри Тарлосима, ориентировочная датировка 265 год до ЕЛ; 'Отчет. Состав атмосферных газов, пробы грунта, общая география и климатические особенности 4-го мира'; '10 км над уровнем моря: слой атмосферы Релата, аналогичный поверхностному Хьёртта по многим параметрам', тот же автор, 224 г. до ЕЛ; '4-я планета как космическая база для дальних полетов: преимущества и строительные технологии', 'Реконструкция катастрофы: модель в реальном времени', шар знаний, 257 год до ЕЛ, работы инженера Юнтара; 'Умирающий мир: живое тело и сожженная кожа', эссэ, Таэрльхиннр, 297 г. до ЕЛ; 'Обратима ли потеря жизнеспособности планеты? Размышления и теоретические выкладки.', тот же автор. Отдельно можно упомянуть и глобальное исследование, датированное 219 годом до ЕЛ, совместный труд капитана Таэрльхиннра и наставника Аэртоэльверриана, серия шаров знаний (16) и отчеты, изучение которых жестко ограничено: материал насыщенный, объемный, чтение сознания обоих авторов требует высокого уровня базовых знаний и таланта. К тому же некоторые разделы теории утрачены. У неподготовленного айри или одаренного может вызвать перегрузку сознания. После инсульта у одного их руководителей филиалов технического Акада в 191 г. ЕЛ выдается по итогам личного собеседования у Аэртоэльвэрриана, с первичным изучением в его присутствии, строго под контролем состояния здоровья со стороны снави второго посвящения.

  

  ***

  28 марта, Хьёртт, Тор-а-Мир, Ника.

  Сколько надо больных волвеков, чтобы отключить снавь?

  Оказывается, очень много. Похоже, мир Хьёртта принял меня и охотно наполняет силой, иного объяснения нет. Должна бы уже лежать дохлая, а я все копошусь...

  И даже отоспалась до заката вполне сносно, несмотря на боль наших айри. Потом опять лечила и дремала.

  Разбудили нас с Яли на рассвете неразлучные враги - Ринк и Йялл. Они приготовили вполне сносную кашу, уже второй раз, первый общий ужин мы пропустили. Совершенно такую, как учил Дед, я попробовала и подтвердила. Оба возрадовались и теперь весело впихивали её в нас с удвоенным энтузиазмом, жутко зевая, сверкая желтыми глазищами и рассказывая новости. Удивительные они - волвеки. Одни остались на корабле, и все у наших дикарей в порядке. Ринк выглядит очень довольным, он явно приложил лапу к дисциплине.

  А Йялл дурашлив сверх меры. Спросила - наш 'главный дуб' теперь обвешан детьми, все малыши общины на нем, а их - в возрасте от полутора лет и до пятнадцати - сто сорок с лишним. Молодая у Лайла стая!

  И полные тарелки событий.

  Вожак практически здоров и вместе с прочими старшими учинил на корабле невозможный порядок: все моются, ведут себя вежливо и соблюдают режим дня, Деду бы и полумертвому сразу пришлось по душе. Дети, как и взрослые, уже сегодня начнут учиться, у волвеков просто ненормальная тяга к новому.

  Тимрэ по просьбе Лайла организует на днях научно обоснованное переселение, все скоро станут жить семьями. Это удобно, дети присмотрены, родичи не заглядываются на своих же, да и на условия загонов совершено не похоже.

  Дальнюю связь пока отключили, до окончания работ с Гнездом и его полной консервации. Там становится все холоднее, воздух уже плохо годится даже для дыхания выносливых волков в шкурах. Все архивы вчера за день вывезены, некоторые полезные приборы еще демонтируют наши счастливо обретенные инженеры.

  А единственный биолог успешно получил ожег от слага и благодарен за него судьбе: в больничном отсеке он нашел не только исцеление, но и поддержку программы озеленения Хьёртта в лице Рилы, любимой дочери Первого. Которой, кстати, усердно поклоняются теперь слишком многие. Их легко отличить по крупным синякам, приобретенным при пояснении главным поклонником более чем скромных прав прочих претендентов. Например, права не разгибая спины копать грунт под её руководством, - айри добился-таки спасения леса с девятого уровня Гнезда. Конечно, не полностью, самые крупные деревья не вывезти. Но прочие грузят. Они, по словам биолога, такие же мутанты, как волвеки, - создавались для жизни на Хьёртте и, как он надеется, когда-нибудь станут тут свободно расти.

  Сидда пока спит, и Эйму есть чем заняться. Её сына нашла группа Лайла, а на корабле его в первый же день разыскал беспокойный папа. У Йяллов замечательный щенок - то есть полноценный волвек, что снова удивило врачей-айри. Они ожидали, что от подобных браков будут рождаться только люди.

  Риле теперь тоже работы хватит, поскольку у её мужа двое почти взрослых детей, старшему девять, младшей пять. И, как назло, мама одного из них - бойкая золотисто-русая особа с восьмого уровня. Вечные наворотили, а теперь Лайлу расхлебывать...

  Каша меня взбодрила, новости развлекли. Ненадолго. Вчерашняя усталость быстро сморила, да и боль айри выматывает не хуже боя.

  Так и получилось, что я только после обеда пошла искать Тиэрто, по-прежнему с кротовьим усердием роющего данные в архивах вечных. Яли осталась с братом, который сидел рядом, баюкал и помогал терпеть боль. Волвеки, оказывается, уже и график составили - они очень организованные - кому когда 'болеть' возле капсул. Три часа каждая смена, и в деле участвуют все богато одаренные: Лайл, Рила, старая наставница девочек, которую Йялл встретил на шестом уровне - у неё теперь замечательно красивое имя Виана, Ринк и даже еле живой Второй. Куда он денется, если у них с Элом общее имя - Тарин?

  Яли сидела и ярко радовалась, её уверенность в успехе лечения передавалась нашим больным. Моя надежда куда меньше. И чуть в стороне, где они уже не могли читать сознание так подробно, я стерла с лица утомительную и несколько фальшивую улыбку.

  Пока мы еще ничего не сделали. А время идет, первые сутки миновали давно и у обоих положение - хуже некуда. Волвеки пока не читают показания приборов айри, оплетающих тела и капсулы. В отличие от меня, для которой в их языке тайн нет. К Тиэрто я шла за надеждой и поддержкой. Но старый айри сидел удрученно-задумчивый, и остатки моей бодрости растаяли, как случайный рой весенних снежинок. Так хотелось верить, что он уже нашел решение. Потому что он - безусловно лучший, Эрто, - признанный гений.

  - Совсем плохо?

  - Плохо, - кивнул он. - В прежнее состояние после такого поражения нам их не вернуть.

  - Знаю. Я смотрела показания и снимки. Легких нет, работа сердца нестабильна у обоих. Прочее - даже хуже исходного графика.

  - Именно так. Остается то, что вечные и затевали, контролируемая мутация. Тимрэ уже сделал необходимое, мы подобрали двойников по максимальной совместимости крови и прочим важным параметрам. Волвеков, тут ты права. Обоим объяснили ситуацию, они полностью согласны и уже сдают кровь, базовые клетки и так далее. Хорошо хоть их способность к восстановлению много больше человеческой, а то и говорить было бы не о чем. Сколько крови из людей за неделю накачаешь? А нам требуется еще и отменное состояние здоровья донора, это важно.

  - Кто?

  - Лайл и Йялл. Можно было взять из второго ряда, но эти более стабильны по данным вечных, если хочешь знать. Тоже может быть важно, хоть и некрасиво звучит. Процесс понятен, и я его просчитал. Даже смоделировал. Все бы было отменно здорово, три недели в минимуме, очень быстро. Только они первый раз в модели умирают на пятый день от ввода программы, а второй - на восьмой, хотя это уже неточно. А по сути и не важно. Потому что первая смерть гарантирована. Вечные прогнали через похожий процесс десять моих родичей в разное время, и все погибли. Отчеты здесь. Впрочем, ты их уже смотрела. Энергетику клеток не удержать на нужном уровне. Ты с моими старыми работами знакома, понимаешь, о чем речь.

  - Да, - я села в сторонке и принялась рассматривать слепым взглядом модель, красивую и невнятную пока для сознания, бьющегося в немой истерике. Он оценил мой потерянный вид по-своему и упростил модель, оставляя лишь проблемные показатели. Я чуть выровняла дыхание за это время. - Разобралась, спасибо. Провал идет по уровню и по стабильности изменения.

  - На отдельной клетке зародыша мы бы могли надеяться на успех процесса, - он усмехнулся. - Слава Богам, у вас эти шутки под запретом. Наши айри состоят гораздо более, чем из одной клетки, хоть на их случай запрет и не распространяется. Процесс будет развиваться скачками и вроде бы уже обновленная ткань станет снова пищей для мутации там, где не хватит энергии, или породит бурный клеточный рост при её избытке. А скорее всего, случится наверняка и то, и другое. Вот так... Извини.

  - Ты не учел меня! - неуверенно выдавила я. - У меня дар. Еще у Рилы, Лайла...

  - Учел. Лайла не упоминай даже, он в буквальном смысле обескровлен. Прочие - вас не хватит. Именно в указанные дни и не хватит. К тому же процесс контроля не передать от одного другому и настоящая снавь тут только одна, - ты. Смотри сама.

  - Дар не моделируется.

  - Глупости. Я знаю, что ты делала вчера и могу оценить по интенсивности. Очень внушительно и даже невероятно! Тарина, сгоревшего до костей, ты фактически оживила. Но разницу минимум в четыре порядка с требуемым я вполне способен прикинуть. И дело не в разовом выбросе, а полноценном контроле всего процесса, до последней клетки. Задача нерешаемая. Я буду еще думать. Пока сама смотри - стоит их мучать дальше или отключить теперь же. Обоим очень больно.

  - Мне-то зачем объяснять?

  - Извини. Забыл. Значит, запускаем процесс?

  - Запускаем.

  - И Яли ты ничего не скажешь?

  - Нет. Если они будут жить - это её заслуга, если нет - моя вина. Не убивай еще и девочку таким ужасным грузом, как ответственность за смерть любимого человека.

  

  Он уже почти собрался добавить, что Дед - не человек, но смолчал. И на том спасибо. Я вышла и отправилась искать Лайла. Не люблю гениев. Этот айри имеет полное имя Эннлитрэтиэрто, если не ошибаюсь, то есть безусловно гений и умница, который рос от ученика к мастеру и выше, брал упорством и блистал талантом. Он в несколько часов осознал и сконструировал то, что я бы с огромным трудом и куда хуже сделала за отведенные нам три дня. И то - не наверняка.

  Только больше я никогда не перепутаю его ворчание с уютными сетованиями Риана. У Аэтроэльверриана слоги гениальности далеко в начале имени. Впрочем, он такой вообще один. А - немыслимая первая буква для имени айри, универсальная. Дальше сразу - высокий талант и следом много позднего и более существенного для него, раз оно вошло в имя - умение слышать мир, то самое со-чувствие, совсем как у вожака волвеков, и редчайшее право вести по дороге судьбы. Риан свой великолепно тренированный и усиленный наитием рассудок перерос долгие века назад и стал просто мудр. Это совершенно иное, уж поверьте снави. Мудр - способен видеть большее, нежели модель процесса или расчет его по стадиям. Он бы никогда не попытался учитывать в цифрах дар. Я и без расчетов знаю, что у нас всего один шанс. И чтобы его реализовать, надо пробовать. Эл и Дед простят мне ошибку и боль. Но отказа от попытки - не простят.

  В общем, я все рассказала Лайлу.

  Старший сидел в парке, устроенном в соединенных наспех комнатах пустого сектора тора. Он уже начал сдавать кровь и выглядел бледным, но ничуть не менее активным и деятельным. Он даже отдыхал в полную силу, счастливо сливаясь с крошечным островком зелени. Волвеки перенесли сюда грунт, аккуратно расстелили почти не потревоженный дерн с травой, для скорейшего приживления укрепили к шестам деревья и лианы. Получилось очень уютно, настоящий парк, они даже дорожки сохранили прежними, отсыпанными из мелкого цветного гравия.

  Лайл меня выслушал очень спокойно, не перебивая и не выспрашивая, не лез в сознание и не копался в памяти. Просто со-чувствовал, полно и глубоко, как умеет только он. Потом мы еще долго молчали. Вожак смотрел на парк и радовался: его община узнала, что есть деревья, зелень, трава. И услышала запах живого мира. Еще он думал, что волвеки обязательно вернутся на Хьёртт и посадят эти деревья на воле. Они связаны с пустыней незримыми нитями и рвать связи не согласятся.

  

  - Ник, ты знаешь, что мы потеряли старого Второго? Я его помню, но увы, в ночь штурма даже не застал живым в Гнезде. Лучший был из нас. Он понимал всегда то, что мы осознали лишь с появлением Сидды. Теперь стая считает старшим учителем Деда, - он усмехнулся. - Мне нравится иногда считать нас стаей, знаешь ли. Все равно волвеки не люди. И не айри. Дед тоже не айри, он и родился-то среди них по ошибке, не иначе. Или все остальные у них крупно ошибаются, за столько веков не научившись толком дышать, слушать, смотреть? Эрто, кстати, - он слишком уж умный, на мой взгляд. Так недолго и вечным сделаться. Начнешь с ним говорить, вроде, все путем. А чем мозг активнее работает, тем мысли становятся к живому более безразличны. После его очень грамотных рецептов народ тайком бегает к Тимрэ. Не дают бедняге выспаться, я к его двери ночью Ринка приставил. У парня есть надежные способы лечения бессонницы - низкий рык и висячий замок.

  - Тимрэ тоже из стаи?

  - Само собой, уже давно! - уверенно кивнул Лайл. - И Эл, и ты, и Сим. Этот чудной биолог, слегка на голову нездоровый, он постоянно с деревьями разговаривает. У них, зеленых, только представь, даже имена есть. Самое большое он погладил и извинился, срезал черешок и пообещал возродить. И полагает, что они слышат и отвечают... Впрочем, с кем еще в Гнезде было общаться? Затем пара инженеров, новый врач, совсем молоденький, Тирн. И химик, хотя он сам еще не верит, что наш и родной. А прочие - они айри. Гордые и далекие от жизни, с большой головой и маленькой душой. Может, мы их подлечим... Не делай такие глаза! Знаю. Твой Эллар очень тяжело вживается в мир, его слишком сильно обидели когда-то давно. Небось, очередные вечные, только быть тяжело и надолго раненным и от рождения ледяным - разные состояния.

  - Все-то ты знаешь.

  - Я вожак, - прищурился он лениво. - Мне положено. Я даже знаю, что отдам стаю не Йяллу, а Ринку. Сам сижу и удивляюсь, что из Третьего собирается вырасти учитель. Это все Сидда, она нас так невероятно изменила, беззащитная маленькая жена Йялла. Меня, наверное, больше прочих. Я как-то и не понимал, что люблю свою стаю. Не просто со-чувствую, а жить без них не могу. Только ради них, как Йялл - ради детей. Уж больно он для малышни ростом здоров, как думаешь?

  - Мы с Рилой его назначили главным дубом, когда играли в лес. Дети наверняка в восторге.

  - Так что я и говорю... - вроде бы вернулся он к оборванной мысли, которую забыл озвучить. - Нимар лепит памятник. Представляешь? Откуда мысль такую выискал, ума не приложу. Вернулся на корабль, бегом рванул в дальний сектор, от всех отгородился и работает. Меня звал недавно, вот я и видел в его сознании - на плите будут стоять, возле твоего Птенца, и смотреть на него. Двое - капитан этот умерший давно, чтобы корабль хозяевам не достался, а у нас было второлунье с помехами, и прежний Второй, волком. Я для Нимара с утра битый час думал, какой он был - чтобы узнаваемым делал, а не абы как. Человеком его Нимар с детства помнит, а вот в шкуре - нет. Теперь донимает Тарина, тот знал Второго, воспитавшего его. Нашего лучшего Второго, это я тебе еще раз совершенно точно говорю. Сильная боль, тяжелая потеря. И больше мы тут никого не оставим. Прочие все живы и увидят Релат. Поняла?

  - Поняла. Спасибо.

  - И не ходи с вопросами к этому Эрто. На пятый день, на десятый... не выдержат, невозможно... Боги может и знают, кому еще дать шанс, а кому уже не давать, мне про них твой Эл говорил, а врач - всего лишь старый айри. Сиди возле мужа и делай, что сердце велит. Ты же снавь, вот и брось эту дурную ме-ди-ци-ну. Все, что можно, уже сделано и делается. А что нельзя - он неё не зависит. От тебя, от стаи, обоих всем сознанием и сердцем принявшей, и от Яли, само собой.

  - Спасибо.

  - Я и сам иногда не знаю ответы, но этот правильный. Куда сложнее понять, стоит ли нам сейчас говорить с Релатом? Гнездо закроют через час. Сигнал вызова с их стороны горит непрерывно. Беда в том, что я не хочу говорить за всех. Без Эла, без Деда... И не решаюсь тех, далеко, заставлять снова мучительно и долго ждать.

  - Я могу пойти с тобой.

  - Ладно. Ненадолго, и марш к мужу. Договорились?

  - Да, старший.

  

  Он довольно усмехнулся и поднялся. Погладил листья странного дерева - плотные, узкие и сероватые, проследил, как поднимается трава, слишком устойчивая и несминаемая для обычной, и зашагал в рубку.

  Мы сели рядом, за стол капитана. Лайл резковато ткнул в панель, принимая вызов. Удивленно нахмурился, рассматривая возникшего по другую сторону стола объемного и почти осязаемого собеседника, доступного в некоторой мере и для чутья. Значит, канал полностью отладили. И не только. Я никогда не видела Риана таким уставшим и измотанным.

  

  - Так, - вздохнул он, явно сбросив с плеч огромную тяжесть. - Все же вы справились.

  - Ты всегда все знаешь, - улыбнулась я. - Что, худо на Релате было в минувшие сутки?

  - Необычно, - покачал он головой. - Айри собрались вместе. Позвал их Грийен, только в итоге ему это стоило жизни. И еще троим старейшим. Хотел объявить отделение от мира людей наших 'высших', как он зовет бескрылых драконов. Только все уже привыкли жить внизу, упустил он момент. А потом прилетела та, которая его избирала и сообщила, что для некоторых из нас больше нет права жить, а иные лишатся права сознавать. Говорила ему старшая Ника в свое время, - доиграешься, не лезь... Не видела пока безумных айри? Мороз по коже.

  - И ты не причем, как всегда. Как Ялитэ?

  - Отлично, Академии отошли все ресурсы погибших. С утра никак не осознает свое положение самого состоятельного директора мира. Его Гимир успокаивает, Деда ресурсами не проймешь. Хотя последнее время он меня сильно беспокоит, эти глупости с порядком и полной дисциплиной... Стареет, наверное, или ему кто-то на ухо шепчет отборные гадости. Ринтэю отдали корабль и верфи айри, лишенного права жить. Теперь наши поющие металлурги его донимают. Впрочем, у них совпали музыкальные вкусы, бывает и так. На стапеле практически готовый 'Птенец-2'. У кораблика отменные планетарники моей старой конструкции, без проблем на взлете. Ринтэй просто счастлив, 'двушку' во всю гоняют пробно, вся твоя обожаемая группа пилотов в деле. Что еще? У волвеков будет прекрасный городок. Стройка идет полным ходом, уже никто не мешает, - он чуть нахмурился. - Как Эл? Насколько у тебя все плохо?

  

  Я рассказала коротко и без деталей. Он усмехнулся, узнав, что нашелся Тиэрто. Кивнул, подтверждая слова Лайла о моем месте на корабле.

  

  - И что ты тут делаешь, хотел бы я знать? - добавил вслух для верности, почти сердито. - Иди, сиди там. Ти ужасно умный, и, действительно, стоящий врач, и айри толковый, только не жди большего. Вернешься - сдай старого умника на воспитание Лимме. Или сбежит в горы, или научится быть помягче, к людям внимательнее. Так, Лайл, я вызываю Ялитэ и мы начинаем думать, кто из учителей вам нужен. Здесь у здания дирекции скоро драться начнут за высокое право давать уроки Хьёртту и посмотреть хоть так на живых волвеков. Я немного знаю Тор-а-мир, у вас можно транслировать сигнал на несколько помещений, чтобы учить одновременно. Разберемся, полагаю. Твои уже обдумали, кто к чему склонен?

  - Вполне, сброшу запрос до вечера.

  - Ограничения с канала я снял. Кстати, именно они дали нам отследить ночной вызов Грийена. Закончим с делами, зови своих семьями, будут смотреть дома и подбирать отделку. Мороки на месяц хватит. Зато вселятся в жилье, а не в пустые стены. Сколько вас там?

  - Четыреста шестнадцать голов! - гордо сообщил Лайл. - Правда, три десятка пока еще в инкубаторах, женщин совсем мало и следующее поколение надо почти поголовно с людьми мешать. Мы слишком близкая родня друг другу, как говорит Тимрэ.

  - Мешать? - Ялитэ, ворвавшийся в зал связи и теперь, падающий в кресло, смотрелся не лучше Риана, с темными тенями на пол-лица, но был непривычно жив и весел. - Госпожа Энзи уже замешала, не расхлебаешь!

  

  И он рассказал, почти не давая вставить слово хоть кому-то. Странно видеть Ялитэ таким возбужденным и издерганным. Он уже не так молод, чтобы испытывать проблемы с контролем эмоций. Лимма как-то сердито отметила: у директора скорее проблемы с самими эмоциями, а вот поди ж ты, вскакивает, руками машет, шипит...

  Риан наблюдает с интересом. Даже благосклонно, пожалуй. И молчит. Ничего, я его разговорю, не в первый раз. Месяц-другой поупирается и начнет делиться. Поймал мой хищный взгляд, улыбнулся понимающе, пожал плечами. Значит, не месяц, раньше зимы не стоит и начинать любопытствовать. Интересная у него ссадина на руке: я бы сказала, пролеченная снавью серьезная травма. Ага, одернул рукав. Ох и трудно будет добыть правду! Ладно, послушаем пока то, что можно. Благо, Ялитэ необычайно говорлив.

  Итак, моя бесподобная тетушка утром 20 марта посетила первый официальный сеанс связи, вернулась к себе в деканат и вызвала на казнь перепуганных погодников. Ребята сразу пришли в старых штанах и майках, с тряпками, ведрами, запасом трудового энтузиазма, показным раскаянием на лицах и настоящим страхом в душе. Отделаться неделей-другой каторжных работ - пустяки: все же не шалость, вскрыт кабинет декана, зафиксировано проникновение в систему Акада... Дело серьезное, да и Лимма улыбается многообещающе.

   Львица воркующим тоном предложила оставить орудия труда - не помогут - и пригласила всех в тот самый деканский кабинет, закрыв дверь на замок. Парни позеленели: значит, как минимум, верное отчисление. А спасти их может лишь Эл, который далеко... Все сидели молча, дышали со всхлипами и ждали.

  Чего угодно, но не разноса с требованием никому ни-ни о её ночном сеансе связи с экипажем Птенца и общении с запрещенными пока к демонстрации их замечательной внешности волвеками. Такая информация сама по себе стоит изгнания в дикую пустыню, но если они будут умными мальчиками и сохранят тайну... Ребята стонали и дергались, забыв про угрозу отчисления: они, оказывается, ТАКОЕ упустили!

  А премудрая Лимма все бушевала, настаивая: срочно сдать попавшую к ним незаконно запись. Которой у них, само собой, никогда не было, но что может быть слаще тайны? Тем более, наставницу снавей срочно вызвал по внутренней связи Ниэст. Настолько неотложно, что госпожа Энзи забыла обо всем и ушла, не выгнав их в коридор. Кабинет немедленно подвергся повторному пристальному осмотру. Нашлась и запись со встречи, и несколько крупных фото волвеков, и материалы по Хьёртту.

  К вечеру тайну честно хранили все студенты. Через три дня Гимир обнаружил это, заглянув в комнату своего ученика, где всю стену занимал Йялл, свеженькая распечатка. Скоре всего он, - пока там плохо различают лица волвеков. Потрясенный директор вызвал Ялитэ и оба пробежали по коридору, наугад открывая двери и выслушивая разнотонный визг пятикурсников, пойманных за поклейкой новомодных обоев.

  Ситуация тупиковая: отчислить всех или закрыть глаза и махнуть рукой?

  Ялитэ махнул, айри уже затевали свою большую склоку с отделнием 'высших'.

  Гимир учинил расследование. Погодники осознали неизбежную угрозу разоблачения и пошли сдаваться, теперь уже в кабинет директора, в тех же майках и с теми же швабрами. Их со слезами провожала вся Академия. Дед выглянул в окно: внизу топтали газоны его любимчики. Гимир тяжело вздохнул и отослал хулиганов к Вэинэри, на высадку нового стойкого к заморозкам розария перед главным зданием дирекции. Говорят, хорошо получилось, негодникам усердно помогали.

  Ялитэ вздохнул.

  

  - Лимма, хоть и делает невинный до святости вид, бросала материалы по Хьёртту где не надо, это очевидно. Гимир безмерно зол, он вообще панически боится всего, что связано с генетикой. Но может, и обойдется, - добавил директор, чуть успокаиваясь. - Тут девицы уже за право встречать вас в рукопашные ходят. Погодники, заразы, что еще учудили: поставили сигнал с официального приветствия на просмотр по внутреннему каналу, закончив с цветником, теперь моют-таки полы, и опять в дирекции. А толку? От портретов волвеков нам не избавиться. Уже на майках печатают. Вчера занятия отменили, второй курс лекарского Акада объявил траур, узнав о том, что у Йялла уже есть жена. Сегодня парни с третьего курса побрились наголо, целая группа, и их сразу стали считать очень красивыми. Тренировки с холодным оружием проводить невозможно, - в зале толпы. Лайл, вас будут рвать на куски и растаскивать на сувениры. Тренируйте нервы!

  

  С тем я и ушла.

  Возле каспул было тихо и очень спокойно. Яли сидела и пила чай. Брат принес из больничного блока Сидду, одетую в знаменитое голубое платье моего изготовления: лен с вышивкой в стиле древних узоров племени брусов. Ей и правда идет, к тому же женщина так ценит внимание мужа, что буквально засветилась от радости. А этот гигант, еще более раздуваясь от гордости и важности, деятельно знакомил её с сестрой. У него самая удивительная и смелая жена, у него бесподобно красивая и умная сестра, потом наоборот, Сидда - красавица, а Яли - самая смелая...

  Обе хихикали, таким они Третьего никогда не видели. Он ничуть не смущался и охотно повторил все глупости для меня, в развернутом и дополненном виде. Потом важно потребовал после завершения оживления больных айри устроить ему нормальную свадьбу, чем он хуже Ринка? Только шлейф должен быть длиннее, - ехидно добавила Яли.

  От дверей её замечание расслышала Рила и пообещала припомнить. Рыжая смотрелась восхитительно: свежая, отдохнувшая и победительная. Она разогнала конкуренток, как настоящая волчица, без всяких там жалоб или походов к вожаку, и теперь еще не истратила весь боевой задор. Впрочем, глянув на обожженную голову Яли, успокоилась и отпустила всех Йяллов гулять. Сегодня им выбирать себе дом, первыми. Я мысленно посочувствовала той дизайнерше, которая все утро извела на макияж и прическу для Йялла, 'настоящего дикого волка'. Я, уже выйдя из рубки, краем уха слышала директорские сплетни. Она не видела волчиц, с которыми даже Йяллу едва ли удастся соревноваться в массовости поклонения. Слишком уж красивая община у Лайла.

  Я села возле капсул и принялась думать для айри - про собрание на Релате, про памятник, парк на корабле и их заочный прием в стаю. Сегодня им было куда как менее больно и новости прошли на 'ура'. Дед так серьезно воспринял свое назначение Вторым, что уже никуда не собирался уходить. Он деловито обдумывал план обучения, и я готова поручиться, был в полном сознании.

  За него я не особенно волновалась. Дозу исходно рассчитывали для обоих примерно одинаковую, но помещения-то разные. На седьмом уровне - внушительный цех, масса механизмов и, возможно именно от их работы, - я приметила сразу же, едва войдя, - там отчетливо прослушивался озоновый аромат, гарантия стремительного разложения пирана. Соответственно, добавила позитива и дополнительная система фильтрации воздуха, приборы ведь не любят пыли. А на пятом - замкнутая герметизированная комната малого объема. Что из этого следует? Десятикратная разница в практически полученной дозе яда. Поэтому Дед уже с нами и скоро начнет скучать, ему мучительно безделье. Эл же очень далеко и по-прежнему без сознания. Я придвинула кровать так, чтобы рука касалась капсулы, улеглась и задремала.

  Во сне до ушедших добраться проще.

  Он сидел на ступеньках лестницы, уходящей вниз и теряющейся во мраке. Той же самой, на которой я однажды ждала Лимму, в очередной раз истратившую все силы и уже не способную найти дорогу в мир без помощи другой снави. Ступени впитывали свет и тепло, оставаясь непроницаемо-матовыми, призрачными и чужими. Ветерок чуть тянул снизу и шевелил темные волосы Эла. Его взгляд был прикован к провалу мрака впереди и уже принадлежал тому пути, с которого не возвращаются. Но мой айри упорно цеплялся когтями за кромку ступени, заставляя себя не вставать и не идти прочь. Он ведь обещал потерпеть и дождаться. Я села рядом и осторожно приблизила плечо к его плечу. Это правило - сначала ощущение, потом касание. Здесь все так зыбко, что поспешность может сорвать его вниз, откуда уже нет возврата.

  Эл чуть качнулся ко мне, рука была совершенно холодная и сведенная судорогой. Проклятый упрямец умудрился-таки оставить боль при себе, почти всю, и я осознала её сполна лишь теперь. Зато он чуть вздохнул и шевельнулся, отрывая, наконец, взгляд от мира теней.

  

  - Пошли домой! - жалобно попросила я. - Там хорошо. Риан привет передавал. Твои студенты в волвеков играют, Ялитэ гневается напоказ. Лимма моё платье дошила.

  - До чего же ты упрямая, - он, наконец, вспомнил, как надо двигать губами, хотя речь пока удавалась плохо, голоса почти не осталось. - Как ты нас держишь, не пойму. Там от тела уже ничего не осталось. Я удивляюсь, что у меня может болеть?

  - У тебя пока вполне прилично работает сердце, - успокоила я.

  - А потом? - он заинтересовался, с трудом отдирая когти от ступеньки и разминая руки.

  - Будем делать из вас айков. Йялл с утра придумал слово. Нравится? - Я подставила плечо, помогая ему встать и потащила вверх, туда, где дышит наш живой мир. - Доведем проект вечных до конца, такой вот абсурд. Будешь помесью айри и волвека.

  - Облысею, что ли? - он уже неплохо шел, почти не спотыкаясь. - Тебя близко к науке подпускать нельзя. И как у меня с шансами?

  - Паршиво! - честно сообщила я. Воздух заметно потеплел, руки мужа тоже. - Тиэрто говорит, вы точно не выдержите. А Лайл говорит, не слушай старого айри, он не из моей стаи.

  - А я? - он развеселился, представив антинаучный диспут легендарного врача с безразличным к званиям вожаком.

  - Ты из стаи, можешь не сомневаться.

  - Тогда слушай Лайла! - милостиво разрешил он, почти поверив в возможность вернуться, даже начал думать о нормальном, мелочном. - Где-то в Гнезде я нелепо бросил меч... Если даже и выживу, Риан наверняка добьет по возвращении.

  - Ринк подобрал, сейчас пойду и вычищу.

  - Ага, займись.

  

  Я стояла на самой первой ступеньке и смотрела, как он поднимается по зеленому холму. Сегодня удалось. Что будет завтра - решим завтра. Пока же меня бесцеремонно встряхнули, разбудили и усадили.

  Ринк. Опять кормить будет? Он, похоже, разобрал смысл вздоха. И сегодня он до странности иной, грустный и встревоженный. А еще - чуткий. Прежде дар Ринка не читался так явно. Растет Четвертый, прав Лайл.

  

  - Нет, с кашей покончено. Готовить теперь будет Сидда, - сообщил он значительно, и даже чуть повеселел. - Третий раздулся от гордости еще сильнее, того и гляди лопнет! Всем ужин очень понравился, вот у него какая жена! Хотя готовил я, она только пальцем показывала и пробовала. Большое дело, когда на кухне такая Шеф-повари. Её Рила полечила удачно, скоро домой отпустит.

  - Уже вечер? Я спала долго, выходит.

  - Поздний. А я принес меч.

  - Мне только что велели его отчистить.

  - Я чистил, - он продемонстрировал. И правда, неплохо. - Он куда удобнее твоего в руке, я знаю. Подавал Йяллу и чуть не выронил. Почему так?

  - Мой капризен и признает лишь того, кого выберет. Этот младше и не так упрям, к тому же ты его вернул владельцу, уже не враг и не чужой. Дом выбрал?

  - Нет, сегодня была очередь Йяллов, там из-за них целый скандал. От одного вида Яли дизайнерша на том конце канала связи чуть не устроила истерику. Потом Йялл вежливо спросил её, почему у бедняжки лицо такое грязное, в три слоя разноцветной пылью вымазано. Может, у них воды нет? И она все же устроила истерику. Пришла Лимма, фыркнула и выгнала дуреху. Теперь с нами будет работать единственный на Релате айри-художник, он совсем мальчишка, сильно на Тимрэ похож, всем сразу понравился, потому что чувствует нас. Говорили, он капризный и может отказаться от работы или запросить непомерно, ему платят там любые деньги.

  - Он попросился в стаю.

  - С тобой разговаривать неинтересно. Да, уже уговорился с Лайлом и строит себе студию на берегу. Нимар от него не отлипает со своим памятником. Вроде у малыша хорошо получается, - он цедил новости без привычного живого интереса. - Знаешь, у Йяллов нашлись бабушка, правда двоюродная, и еще племянник...

  - Ты вообще многодетный... - я нащупала причину его беспокойства.

  - Вот потому я здесь, - деловито и напряженно кивнул он. - У Рилы правда все будет хорошо потом, дома? Она переживает, я вижу. Может, поговорить тебе с ней, не для Лайла тема. Вожак хоть и умница, но про внуков что ни день думает. Ей очень больно. Невыносимо, понимаешь?

  - Невыносимо? Это серьезно. Так... в ближайшие дни у Эла и Деда все должно быть нормально, восстановлюсь до кризиса. Тащи всех, будем лечить.

  

  Он молча исчез, как умеют лишь волвеки, и то не все. Только что рядом дышали сто десять кило - и пустота. Ни звука, ни дуновения, ни тени. Магия, наверное. Точно могу сказать другое - он отчаянно ждал именно того ответа, который получил. Не для себя даже, для нашей рыжей умницы. Вон, стоит в дверях, глаза совсем красные. Плакала? Руки дрожат, мнут платок, плечи одеялом укутаны, мех на шее дыбом... нет, дело плохо. Что могло довести её до настоящей истерики? Рила ведь сильная и уверенная. Рядом сердитая Яли - утешала и ругалась с кем-то...

  Прошла, села спиной к капсуле и замерла, слушает, как спят наши айри. Успокоено улыбнулась, сознавая возвращение Эла. Его боль легла теперь на её плечи, освобождая мое чутье для новой работы.

  Большой и трудной.

  Я бессовестно врала Риле, когда говорила, что случай простой. Не вполне безнадежный - уж так куда точнее. И плакала она, похоже, именно ощутив своим растущим даром, который особенно быстро прогрессирует при постоянной работе лекаря, насколько все непросто. Я глянула внимательнее - ах вот как, ходила консультироваться к Тиэрто, не желая беспокоить близких и меня, вымотанную до крайности. Рила виновато кивнула и снова всхлипнула. Яснее ясного - он честно сказал, что медицина бессильна. Может, будь у бескрылых женщины, он бы и изучил подобные проблемы детально, а так - лишь оценил общее состояние. И привычно склонил голову перед делом рук высших, своих же соплеменников - хозяев. Они айри, они все рассчитали правильно, когда уродовали 'самку'. Я сжала зубы - Рила не прятала сознание. Значит, резали как всегда, без наркоза, она и теперь боится даже воспоминания, а этот гениальный червь залез в её память и рылся бесцеремонно. Заставил все пережить заново. Тогда у неё не было ни желания жить, ни свободы, ни Ринка, на которого смотрят с восторгом все наши женщины. И отца не было, замечательного, чуткого и мечтающего о внуках. Второй раз пережить кошмар оказалось куда страшнее: ей теперь есть, что терять. И пожалуй, утрату она могла счесть невосполнимой. А себя - ненужной и даже вредной для близких. Её изуродовали, лишив Ринка того, на что он безусловно имеет право - наследников. Четвертый очень любит детей. Она это чувствует и мучается. Ну кто тянул за язык нашего гения!

  Когда еще мы доберемся до Релата...

  Прав Ринк, надо работать сейчас, не откладывая ничего. Я могу и не справиться, но тогда ею займется Лимма, после возвращения, мы ничем не рискуем. Куда важнее сохранить у Рилы остатки веры в лучшее.

  Второго-Тарина привез Йялл, прямо на кровати, с капельницей, в свежих повязках. Тиэрто хороший врач, именно он создал в свое давнее время 'вторую кожу', клеточный препарат, способный восстанавливать обожженные зоны до исходного состояния. Я любимого учителя волвеков вызвала с нижних ступенек лестницы, уже почти силком втащила в мир живых, а прочее - медицина Тиэрто. Дней через пять Тарин встанет. У него тоже семья: дочь десяти лет и сын почти совершеннолетний, уже лысеет.

  После потери волос волвеки-мужчины считаются взрослыми, они получают способность к смене облика. Мне Лэл рассказал, когда я лечила его в ночь штурма. Кстати, сбылась и моя нелепая, как наваждения, навязчивая идея: погладить шкуру волка. На вид очень мягкая и уютная. Я долго маялась, а в больничных палатах 27 марта оказалось куда больше, чем хотелось бы, и волвеков в человечьем облике, и волков. Обгоревших, изнаренных, отравленных гарью. Они терпели боль с каким-то действительно нечеловеческим упорством вцепившись зубами и когтями в жизнь, и ждали помощи. А я старалась и спешила. Тоже с упорством, достойным этой замечательной стаи. Теперь уже и моей тоже. Кстати, шкура у них и правда невероятная. Выдерживает удар электрического бича с зазубренными иглами-пилками на конце. А покрывающий её пух нежнее и тоньше бархата.

  Итак, мы все в сборе.

  Я вздохнула, не без дрожи сознавая, как буду плоха через несколько минут. Сообщила каждому его часть 'операции' - давать силы, удерживать сознание - мое и Рилы, - ограждать нас от капсул, их поселенцам ничего плохого знать и чувствовать не стоит.

  Сознание управилось с делом из последних сил и погасло так основательно, что я не стала пытаться его будить. Уже вечер, утром и так проснусь, даже вполне отдохнувшая.

  

  Утро. Одна. Яли ушла завтракать, оставив мне порцию сладкого и чай. Сидда удивительно вкусно готовит. К чему это может привести - подумать страшно. Её Йялл весил сто шестнадцать килограмм без капли жира, а на такой кормежке... Да мы не взлетим!

  Я усердно поедала завтрак, мысленно дорисовывая вожакам щеки. Дед приглядывался с ехидством к моим затеям и без голоса брюзжал, что все это глупости. Лайл не допустит, чтобы его стая утратила форму, это же не глупые безответственные люди или айри. Волвеки в лабораторию не заглядывали, не хотели беспокоить. Впрочем, стоило о них подумать, как через пару минут в дверях возник Лайл. Следил и был поблизости. Я допила чай, жадно догрызла пирожок и подумала о добавке. Он улыбнулся одобрительно.

  - Сидда отменно готовит, новенькие толстеют на глазах. Мы ведь быстро восстанавливаемся. Иди, я тут посижу, а тебе дадут добавку без боя.

  - Это как? - приятно удивилась я.

  - Йялл с Ринком забавляются. Сперва подрались прилюдно - разбирались, кто из них 'молодец'. Потом встали у раздачи: чтобы получить добавку, надо мимо них пройти. Парни сперва пускали свободно женщин и детей, не драться же с ними. Те обиделись на неравенство условий, объединились и напали с тыла, теперь кипит сплошное побоище. Скучает народ, пусть поиграют. Наконец стае хоть удалось сообща обоим нашим переросткам по синяку поставить. Событие. Уже просили Сидду испечь боевой пирог в честь такого случая.

  

  Я кивнула и вышла.

  Вообще-то есть хочется не сильно. Дар потихоньку прибывает, к вечеру буду в норме. А пока все заняты, надо зайти к Тиэрто. Разговор есть, и серьезный. Он устроился обособленно, в комнате сектора, содержащего архивы и приборы Гнезда. Встретил меня спокойно, даже с легким недоумением.

  

  - Я уже запустил программу, идет предварительная обработка данных. По остановке сердца будем менять кровь и стартовать. Судя по данным приборов - не сегодня, как я исходно полагал, а завтра. Или передумала?

  - Вопрос в ином.

  - Как-то неприветливо! - удивился он.

  - Любому, кто живет теперь на Релате, я бы ребра вывернула за то, что произошло вчера. Но ты можешь не знать законов и проблем. А самому подумать - сердце мелковато.

  - Как ты смеешь?

  - Смею. Копался в моем сознании - ладно. Это было очень больно, грубо, унизительно, ты рылся без разбора и такта, влезая в личное, но для дела. Я понимаю и я не сахарная, могу потерпеть.

  - Что, стыдно признать, что муж не так пылок, как волвеки? - недобро усмехнулся он. - Убогие человеческие инстинкты таишь от всех? Глупо. Я твои проблемы к другим напоказ не носил, а мне они неинтересны. Пошла вон.

  - Ваши уроды-старейшие Элу жизнь сломали. Он почти не может видеть мир в цвете и радоваться ему. Живет через силу и очень старается, но без цели, без праздников и в угнетающем одиночестве. Он мой самый родной, и мне тоже больно. А ты приплел инстинкты! Вот уж с чем проблем нет... - Я грустно усмехнулась. - Смотрю на Ринка и радуюсь, у него каждый день наполнен. А твоими усилиями Четвертый может стать подобен Элу. На Релате законом запрещено глубоко вмешиваться в сознание. Это сделали после гибели двух добровольцев, участвовавших в эксперименте. Они покончили с собой, в отличие от меня. Комплексы и подсознание - не игрушки для холодных чужаков. А ты, надеюсь, не хозяин из Гнезда.

  - Вон!

  - Рилу пытали унизительно и больно. Ты вынудил её пережить некоторые самые глубокие страхи заново. Еще больнее то, что ей лезли в сознание - как ты, да еще с приборами, для точности. И лишая права иметь детей, её резали без наркоза, издевательски поясняя, что именно делают. И вчера она пережила этот кошмар снова, пока ты любопытсвовал. Куда тяжелее - надо было скрывать свою боль от близких, чтобы не мучить их. Она была еле жива вечером. Мне все показала Яли. Ты лишил женщину надежды и она пошла к Нисе, которой нравился Ринк, сказала, что ему будет плохо одному и попрощалась. Хорошо, в стае полных уродов нет. Та сразу докричалась до Яли. Ринк молодец, и пришел во время, и выслушал, и принял боль, и успокоил. Он её просто вытащил с того света.

  - Она всего лишь сказала, что устала и не может уснуть ночами, попросила сильное снотворное! - Тиэрто тяжело уронил голову. - Я дал. Одну дозу...

  - Название. Она остальное сама взяла из больничного шкафа, давно не дикая, нашла. Рила уже умеет синтезировать простые препараты, кстати. В общем, не одна была к ночи доза. И наша рыженькая сидела над ампулой с беспробудным сном и рыдала. Уходить нелепо, а оставаться - обожаемого Ринка радости лишать, бездетным делать. Ты очень хороший врач и неплохой айри. Только очень прошу: учитывай, мы все живые и хрупкие. Мы не для игр. Сломаешь - как еще сам переживешь такое? - я вздохнула и поднялась. - Поговори лучше с Рианом, а я пошла вон. Извини, если я была груба, мы только что общались с Лайлом и я приметила, как ему отчаянно плохо из-за дочери. Но все обошлось и мы станем умнее и осмотрительнее впредь.

  

  Он промолчал, и я вышла, аккуратно прикрыв дверь. Где вы, остатки хорошего настроения? В столовой! Я перешла на бег. Не знаю, сколько там наготовила Сидда, но волвеки прожорливы, и я рискую застать лишь группу уборщиков.

  Ух ты! Не угомонились.

  Я влетела в двери и остановилась. Не люди, уж точно. Дерутся все, вопли и визг оглушительные, от рычания вожаков посуда мелко вздрагивает, а синяки некрупные и лишь у сильных. Никто не заигрался и не использовал случая, чтобы отомстить за тайную обиду. Ниса так и вовсе объединилась с Рилой и гоняют они почему-то не Ринка, а Сая...

  Сидда одна подозрительно скучает у кастрюль. Умные волки не портят добавку, они просто резвятся чуть в стороне, нагуливая аппетит. Так что я получила пирожки, чай, блинчики, даже тянучий сахар совершенно без боя. Сколько сил эта смиренная бруса потратила на кормление оравы волвеков! Не зря они ценят её безмерно, она и правда удивительная. Как Йялл говорил? Теплая и тихая. На Хьёртте с его климатом, в стае, охваченной ненавистью к вечным, это должно особенно поражать. Да и теперь рядом сидеть уютно, она для всех старается, не умеет просто в сторонке оставаться. Вон, пирожок мне греет, стул двигает. Подушечку где-то раздобыла. Переживает.

  Я устроилась возле светловолосой и принялась жадно жевать, рассматривая её. Маленькая, тоненькая, все еще бледная после ранения и действительно - грустная.

  

  - Не тяжело в нашем странном мире? - спросила я. - Ты ведь из племени брусов, да? Моя соседка, получается. В одной степи уродились.

  - Уж в том, что ты арагни, сомнения нет, вы все очень яркие, красивые и уверенные! - кивнула она, радуясь возможности поговорить на полузабытом родном языке. - Здесь хорошо. Только они слишком быстро меняются. Йялл такой умный теперь! А я даже ваш новый язык никак не освою, через слово запинаюсь. Он помогает, конечно, и не сердится, что я глупее прочих. Пока еще не слишком заметно.

  - Очень заметно! - обнадежила я её. - Где ты так ловко научилась себя не ценить? Ты спасла Второго. Ты умеешь готовить лучше всех и вести хозяйство - тоже. Твой Йялл самый аккуратный, дети тебя обожают. Впрочем... давай, еще осталась главная глупость, ты же некрасивая, да?

  - Да, - она согласилась со вздохом, очень спокойно, привычно и подробно пояснила. - В селение в далекой первой жизни, еще до ледяного сна, пришли враги и нас сделали рабами. Они себе выбрали женщин, а прочих продали. Меня дешевле всех. Я страшненькая, так и сказали. Тощая и блеклая. Злой хозяин из Гнезда, что увел вниз Йялла, тоже говорил - невзрачная, из-за таких не стоит умирать. Там я была Третьему нужна, а тут... он порядочный и очень добрый. А я из прошлого. Так будет недолго.

  - Много ты понимаешь в зрении и вкусах волвеков! Лучше бы попросила Йялла соединить сознания и рассмотрела толком для начала хотя бы свои волосы его глазами. Они, к твоему сведению, почти не понимают, что у людей означает 'белый'. Тиэрто с Тимрэ второй день убитые наповал ползают, - я вынуждено перешла на карнский диалект, все наши новые научные термины из него или из языка айри. - Спроси у умников про многоканальное и мультидиапазонное восприятие. Если смогут - объяснят, они сами половину не понимают. Вкратце: твои волосы для любого волвека настоящее радужное чудо.

  

  Она удивленно распахнула глаза. Синие, глубокие и ясные, - единственный кусочек неба Релата на корабле, не считая взгляда Тимрэ. То ли еще будет, когда и впрямь посмотрит! Я пояснила попроще: это как снег. В пасмурную погоду он белесый и невзрачный, почти серый, так видят люди. А для волвеков солнце всегда светит: их восприятие того же снега - искристое, многоцветное, праздничное. Уж само собой, он не белый и не серый. Играющий всеми цветами, переливчатый, подобный россыпи драгоценных камней. Сидда задумалась, перекинула косу на грудь. Загрустила вновь. От прежней-то густоты волос мало что уцелело, - догадалась я. И отметила для себя: надо ей срочно пролечить кожу головы и подрастить волосы. После Гнезда с его гнилым воздухом и ядовитой водой они сухие и ломкие. А пока она думает, я, радуясь успеху, продолжила убеждать.

  Нимар, как мне сообщил Лайл, с утра в волчьем облике усердно смотрел для наших ученых, он видит ярче прочих и отменно передает. А её дорогой Йялл, кстати, на пару с Тарином обеспечивал айри настройку на восприятие. Тиэрто слишком рационален и рассмотрел малую долю, то есть остался в своем уме, чуть потеснившемся по милости очень сильной головной боли.

  Зато Тимрэ, развеселого в зюзю от увиденного, час ловили в центральном коридоре! Он бегал и лазал по стенам с удивительным проворством. Он умудряясь уворачиваться от двух десятков встревоженных волвеков-ловцов, счастливо убежденный, что снова обрел крылья и летает, ведь так видят мир только настоящие драконы. Кричал, что любит Хьёртт, что волвеки тоже драконы, и притом замечательные, но теперь они далеко внизу и оч-чень маленькие.

  Протрезвел, смущенно сидит в комнате и переживает недостойное поведение. Нимар его и утешает и хвалит: потому что смотреть на мир надо именно так, взахлеб, а если на первый раз вышло чересчур, то виноват-то он, Ним, ведь так и показывал...

  А Лэл, увлеченный уже неделю химией, пока что приметно хромой и по-прежнему обмотанный повязками, сбежал из больничного отсека и до сих пор усердно ремонтирует порванную когтями айри обшивку. Научился и тоже радуется, по-своему. Явный будущий инженер.

  Я уверена: синие глаза Сидды в восприятии её мужа содержат молодую бирюзу и еще целое море красоты, даже тот загадочный за-фиолетовый оттенок, что я помню по Крику. И волосы у неё совершенно не белесые и блеклые, как говорили слепые люди-недоумки. Даже я, снавь, вижу их иначе, отливают теплом и шелковой искристостью. А при полном зрении, да еще в четвероногом облике если, - там настоящее сияние, невероятное зрелище, - заново повторяла я.

  Пока я говорила, а Сидда хмурилась, не решаясь поверить, Йялл деловито избавился от очередного 'врага' и уже тревожно смотрел на нас. Подошел, обнял жену. Зарыл нос в её волосы, недовольно вдыхая сомнения и горечь. Глянул на меня растерянно, давая понять - это не в первый раз. И что делать, он не знает. Уже все ей по сто раз говорил и думал, никак не успокаивается.

  

  - Йялл, она у тебя очень тихая и домашняя. Слишком даже, - недовольно отметила я. - Для тебя или других на нож нарывается, а для себя только плачет. Могла бы с Рилой погонять вожаков и отлупить, но сидит возле добавки. Ты целыми днями не говоришь ей, какая она замечательная, и не смотришь толком, привык, что всегда рядом. Ты бросил с ней заниматься драками. Давно не бит женой.

  - Я слишком увлекся болтовней с инженерами, - виновато вздохнул он. - Я исправлюсь.

  - Твоя жена не уверена, что вы останетесь вместе в новом мире.

  - Тарин, Второй то есть, умнее меня и лучше, - тяжело кивнул Йялл, повергая жену в изумление. - Жаль, что мы не дикие. Загрыз бы, и все дела.

  - Видишь, Сидда, твой муж ничем тебя не умнее, - довольно сделала я вывод. - Он тоже глупый и некрасивый.

  - Слишком крупный, - вздохнул он согласно. - И страшный. Шкуры у нас невзрачные, по умному такое называется: с высокой поглощающей способностью. Мы, как врачи говорят, через кожу питаемся энергией напрямую. В общем, из-за этого блеклые. А я удачный по признакам породы, то есть самый блеклый. Ой, беда, если с Тимрэ сравнивать или твоим Элом...

  Сидда тихо засмеялась. Довольно уткнулась в массивную, как скала, грудь 'страшного', погладила его больное плечо. И со вздохом честно признала - красивый, умный и даже слишком, она вот не такая... Я успокоилась, им разговоров на весь день хватит. Рядом уже бурно дышала Рила, вполне веселая и довольная жизнью. Слезы высохли, а боль, которую так легко не сотрешь платком, она спрятала. Пройдет, да и Ринк с Лайлом помогут. Ниса тоже подошла, светло-золотистая и яркая, с темными бровями и угольными ресницами.

  Я усмехнулась - и не захочешь, получишь комплекс неполноценности среди таких красоток. Впрочем, мне это не грозит, я несравненной теткой Лиммой с детства тренирована. А Сидда... Златовласка Ниса тяжело вздохнула, завистливо тронув пальцем косу брусы.

  

  - Она мне раз десять и думала, и объясняла, все без толку, - грустно признала и эта обиженная судьбой, - руки-крюки, так еще мой владелец говорил. Да и волосы так себе, в один цвет. У неё вон переливчатые, красотища. И хожу я страшнее дикой, мной детей пугать можно. Грива дыбом, комбинезон велик. Ногти обломаны. Как в таком виде найти себе мужа? Загнать-то мы его загнали, и свалили, и отлупили. А его еще регулярно кормить надо! Вон, кроме Сидды с её пирогами им никто не хорош. Прилетим на Релат и каждый вечер все мужики будут выть от голода под окнами Йяллов. Кошмар!

  

  Бруса снова рассмеялась, уже ничего не понимая в своих и чужих страхах. Я отказалась от мысли делать из неё психолога, для стаи должность бесперспективная на фоне Лайла, и пришла к новому решению. Пусть учит женщин быть домашними. Тоже - дело, и надолго. Она расслышала мысль, согласно и серьезно кивнула.

  

  - Завтра пойдешь и поговоришь с Лиммой, она перешлет тебе информацию по покроям, прическам, домоводству и прочему. Тимрэ расскажет, как работает система моделирования одежды. - Я была собой очень довольна. - Тошно на вас смотреть в комбинезонах, одинаковые до безобразия. Кстати: дома-то вам строят невысокие. Во что вы газоны превратите? А цветники?

  

  За сообразительность мне дали еще два пирожка. И добавили по рукам, когда я потянулась за третьим: волвеков много, а пирожки некрупные. Я отнесла ополовиненную по дороге добычу Яли, отдала и сменила её. Пусть отдохнет. Когда дверь закрылась и шаги удалились, подошла к экранам и нервно обшарила их взглядом. Пока живут, что тут еще скажешь. Процесс чуть стабилизировался, теперь распад замедлился и уверенно обещал еще одну ночь до начала того, что никто пока не делал и едва ли решится повторить. А я по-прежнему не знаю, цел ли наш шанс на выживание. Чутье молчит, отдыхает. Не идти же снова к Лайлу? Ему и так страдальцев хватает.

  Вот - еще один. Внеплановый!

  Вожак втащил Тиэрто, усадил и накинулся сердито на меня. Я грубая, бестактная и ничего не понимаю в айри. Он все знает и Ринк тоже, дочь призналась, и что теперь, доводить еще одного человека? Не человека, какая разница! Он так уютно кипел и злился, что даже айри слушал с растущим любопытством. Иссяк, махнул на нас рукой и ушел.

  

  - А ты поймал моё впечатление от волвеков, самое первое? - заинтересованно уточнила я.

  - Да! - Тиэрто дернулся, как от боли. - Кто же знал, что вы так плохо воспринимаете чтение? Это моя особенность, я умею - другие нет. Я и сам не знал. Пока до твоего сознания не добрался.

  - Риан тоже читает. Но очень бережно. Мне интересно, ты сам их как воспринял? Сначала?

  - Намного хуже, - буркнул он. - Дикие, могучие и тупые звери. Я и женщин их считал самками, каюсь. Даже думал, им не мучительно унижение, и так удивился, заглянув в её сознание, что стал рыться. Стыдно, конечно.

  - Любишь новое.

  - Люблю. Что мне теперь, прятаться? Ей и правда очень плохо, и помочь в таком случае ни один врач не может. Все проверил - никаких шансов.

  - Ага, кроме двойни! - серьезно кивнула я. - На что спорим? О, знаю на что: пойдешь к тетке Лимме и попросишь мне на свадьбу туфли на плоской подошве. Она тебе не решится возражать... наверное.

  - Как тебя Вэрри терпит! Риан то есть.

  - С трудом. У волвеков дети рождаются как и у людей, через девять месяцев?

  - По данным Гнезда чуть позже, недели на две. А что?

  - Улетать надо, пока не обзавелись мы тремя, а то больше, дамами глубоко в положении. Сидда - это раз, и я прямо уже жду, когда. Ниса, она успешно охмурила себе вожака, даже со сломанными ногтями. И Рила с её гарантированной двойней. Интересно, она сама когда почует?

  - Лечила своим странным даром... - он не спрашивал. - Уйду я из медицины. Ничего уже не могу сказать наверняка. И про туфли - забудь, вот еще глупости!

  - Про двойню я вообще-то не уверена. Но Рилу надо наблюдать.

  - Зачем меня наблюдать?

  

  Рила стояла возле порога. От их бесшумной походки я скоро начну вздрагивать. Задумчивая и глядящая мимо айри, руки снова зябко и нервно обнимали плечи. Он тяжело вздохнул и попросил её уделить время. Кивнула нехотя и вышла, разговор не для чужих ушей. Я натянула одеяло и устроилась спать. Чутье поднатужилось и сообщило - помирятся, и даже, может быть, станут вместе работать. Она очень любит новое, он - тоже. Хорошее начало для знакомства с нуля. Ведь Тиэрто больше не считает волвеков дикими. Даже пошел в отчаянии к Лайлу. Куда мир катится! Эйм у них стал серьезным, и этот подобреет и оттает, того и гляди.

  Сердце Эла встало в пять утра.

  Приборы переключили его на внешнее, но это уже ничего не меняло, тянуть дольше со стартом программы нельзя. Я бы охотно запустила процесс раньше, чтобы не изводить обоих болью, но без данных и крови в нем мало пользы. Яли сидела рядом с огромными испуганными глазами и слушала Деда. Он продержался на полчаса дольше. К тому моменту уже прибежал Тиэрто и мы начали.

  Полное переливание, основа - плазма волвеков, полученная у всех годных, пока мы не трогали малый запас двух основных доноров. В неё введены дополнительно вещества, чем-то похожие по действию на пиран, но более мягкие, 'медленные' и контролируемые. Именно они помогут нам выполнить программу модификации организма. Первые часы смотрятся отменно хорошо - структура отстраивается стремительно и уверенно - нервы, кости, ткани, органы.

  К полудню мы запустили сердца, а вечером перевели обоих на частично самостоятельное дыхание. Этот этап у вечных описан как 'фаза фантома'. Структура клеток неопределенна, ткани слабы и существуют без деформации лишь в плотной жидкой питательной среде, частично принимающей на себя несущие функции. Постепенно фантомом станет весь организм, и тогда начнется вторая фаза - 'активная волна', то есть собственно трансформация.

  Именно её пока никто не переживал.

  Чем глубже поражение - тем продолжительнее построение фантома, ведь требуется восстановить все, что утрачено или повреждено. Исходно окончание 'ремонта' мы планировали на пятый день от запуска процесса, но данных было явно маловато - все шло не в том темпе и чуть иначе. Тиэрто лично дал старт программе, и теперь метался с горящими глазами: ученый снова взял верх над прочим и требовал впитывать знания. Иногда он виновато косился на меня и Яли, потом встряхивался и снова бежал к приборам.

  Сознания обоих айри спали так глубоко и полно, что мы их почти не слышали. Но спали спокойно, больше не было и следа прошлой боли. Хоть это радует.

  Мы с памятного утра уже не покидали лабораторию и дремали по очереди, а к нам то и дело наведывались волвеки - знакомые и пока незнакомые, здоровались, сидели рядом, рассказывали новости, заставляли сытно есть, приводили детей и приносили совсем маленьких. Рила как-то сказала, что Тимрэ часто стоит в коридоре, но не заходит. Он переживает вероятную утрату Деда, как свое самое большое и непосильное горе. Юнтар был и остается его другом, наставником и единственным, кто по-настоящему дорог и близок. Лишиться его невозможно, это обрывает жизнь самого Тимрэ. Он боролся, занимал себя больными, возился с определением родичей и расселением семей, готовил отчеты для Релата. Вот только почти не спал. Его обманом и силой поили снотворным и также скандально кормили, почти не оставляли одного. Яли переселилась в комнату Деда и свою отдала Тимрэ, так что его соседи - Йяллы, те еще упрямцы и занозы.

  Мы тоже спали очень плохо. Все время казалось, что кризис застанет нас неготовыми и айри уйдут, пока мы глупо дремлем, уйдут невозвратно. На четвертые сутки Тиэрто последний раз запустил процесс переливания крови, используя ту, что сдали основные доноры. Я тихонько приняла стимулятор, мне упустить момент нельзя. И на пятые сразу же запасла вторую дозу, но она не пригодилась.