Неожиданно Нога принялась укореняться. Внедряясь в почву, босая ступня её пустила могучие толстые корни. Можно было подумать, что Нога - это дерево, многие так и подумали, с нетерпением ожидая, когда она, наконец, начнёт ветвится. Но нет, Нога так и не заветвилась, по всей видимости, она была просто ногой, которая отличалась от обычной задней конечности своим воистину глобальным размером и странной способностью пускать несоответствующие её положению корни. Хотя почему "странной", может в местах, из которых она вышла в этом не было ничего странного. И ещё: Нога была левой и, как некоторые говорили, толчковой, что в общем тоже характеризовало её, как обыкновенную человеческую конечность, а не растение. После того как выяснилось, что Нога - это нога, местные жители вздохнули с облегчением, ибо если бы она вдруг зашумела кроной, представляете, какая бы это была крона. Без сомнения, она закрыла бы собой добрую половину неба, погрузив прилегающую местность в непроглядную тень - а кому это надо?
За всё то время пока Нога стояла, она ни разу не шевельнула пальцем и не вздрогнула, как иногда случается, когда на поверхность кожи садится назойливое насекомое. Может потому, что на планете не обнаружилось ни одного соразмерного Ноге насекомого, птицам эта роль тоже оказалась не по плечу. Если бы на Ногу взобрался, скажем, бурый медведь, она бы, скорее всего, вздрогнула, но медведь почему-то не взобрался, поэтому Нога, не шелохнувшись, как вкопанная, благополучно простояла до самого момента своего потрясающего старта: по неизвестной причине конечность вдруг опомнилась и совершила действие космического масштаба - шагнула. Хотя некоторые считают, что это был не шаг, а скорее прыжок, поскольку нога в единственном числе сама по себе шагнуть не в состоянии.
Нога оттолкнулась от Земли, вернее, попыталась. Если бы Нога не имела корней, она бы взмыла в звёздную даль, но корни её удержали и, хотя Нога таки взмыла в звёздную даль, но взмыла не одна, а вместе с приросшей к её ступне планетой, как будто обутая в кроссовок спортивного голубого шара.
Люди почувствовали себя необыкновенно, словно над ними свершилось волшебство - почва ринулась у них из-под ног. Привычный мир стронулся, солнце вероломно дёрнулось в сторону, небо зловеще потемнело, среди бела дня высыпали дикие несвоевременные звёзды. Земляне всем человечеством выбежали посмотреть, как звёзды, оставляя серебренные царапины, проносились мимо. Начались дивные гравитационные пертурбации. Погода стала себя вести, как живая, у неё то и дело пропадало настроение. Некоторые города упали на колени, некоторые - захлестнула величественная волна цунами. Землетрясения вздохнули полной грудью и расправили борцовские плечи. Мир заколебался, словно на пьяных ногах; ударили крепкие трансцендентные морозы, но атмосфера выдержала и не сдулась, как иногда бывает с пушинками одуванчика в руках у быстро бегущего ребёнка. "Мама, мама, смотри" - кричали миллионы детей, показывая на мелькающие над головой ртутные шарики миров. Куда неслось их небесное тело никто не понимал, но судя по уменьшающемуся на глазах светилу, оно явно уносились прочь из солнечной системы. Прощай, Солнце, прощай, жёлтенькое невзрачное зёрнышко проса, адью.
Планета летела несколько суток, по истечению которых прыжок завершился и на небе вспухло незнакомое светило, грандиознее прежнего. Люди, охая и ахая, начали привыкать к новому месту в Галактике, которое так кстати оказалось вакантным. Совершённый прыжок был сверхъестественно огромен, Нога, наверное, перемахнула, расстояние не в один световой год. Морозы вдруг отступили к полюсам и там фундаментально окопались. Европа и Азия поменялись местами, небоскрёбы вышли из моды, распоясалось атмосферное электричество и человечеству пришлось грызть сухари континентальных плит. Цивилизация на ходу переобувалась, прогибаясь под условия нового места пребывания.
Но долго приспосабливаться не пришлось, стоянка на новом месте продолжалась двадцать шесть лет, а потом Нога снова прыгнула и снова обутая в голубой кроссовок Земли. Прыжок опять оказался гигантским и продолжался несколько головокружительных суток, а когда Земля, наконец, остановилась, краски абсолютно нового бытия со всех сторон грянули на голову человечеству. Звёзд стало намазано значительно толще, а созвездия изменились до полной неузнаваемости. Небом, догоняя друг друга, ходило несколько солнц, и дети запрыгали от удовольствия, не понимая насколько это серьёзно. Но, слава богу, всё обошлось: светила оказались безвредными, они бегали своими цирковыми орбитами, словно дрессированные пони. От такой перемены сельское хозяйство только приобрело. Поднимаясь на цыпочки, начали расти какие-то буйные хореографические деревья, урожайность злаковых выросла втрое. Города вновь выстрелили вверх, всё выше карабкаясь по лестнице в небеса; под действием неясный силы притяжения пролились очень запутанные женские дожди. Но и здесь человечество долго не задержалось.
Не прошло и тридцати лет, как Нога опять прыгнула в колодец Мироздания; звёздная даль снова рванулась навстречу. Летели ртутные миры, летели тревожные года. С завидной регулярностью, плюс-минус несколько лет, Нога вновь и вновь пускалась во все тяжкие космических путешествий. Она совершала прыжок за прыжком, подобно играющей в классики маленькой девочке. Зачем она это делала оставалось загадкой. Может действительно забавы ради, а может быть по срочной необходимости, трудно сказать. Прыгая она покрывала сказочные расстояния в десятки световых лет. При этом скорость её перемещения была колоссальной, недаром Нога с такой лёгкостью покидала пределы планетарных систем, непринуждённо избегая клинча с самыми навязчивыми из сверхгигантов. По всей видимости, конечность спешила куда-то конкретно, но спрашивать, куда и зачем не имело смысла. Если же она просто играла, то игра эта на человеческий взгляд выглядела ничем неоправданной и совершенно неправдоподобной.
Где только люди не побывали за это время, каких только солнц не встречали на своём пути. Сменяемые, как перчатки, миры маниакально мелькали у них перед глазами. Созвездия непредсказуемо трансформировались, словно в детском калейдоскопе. Человечество, то угрюмо ныряло под залежи породы, опасаясь метеоритов, то утопически витало в облаках, угодив в нестабильную гравитационную лакуну тройной системы. Многие виды животных неумолимо исчезли, другие же наоборот, перманентно адаптируясь, выказали себя достойными претендентами на бессмертие. А Нога всё прыгала и прыгала, всякий раз оказываясь в местах воистину нетривиальных. Звёзды проносились, как угорелые, космос давно потерял своё лицо, человечество эволюционировало галопом, от прежней исходной цивилизации не осталось и следа. Иногда родившись под одним солнцем, ты умирал совершенно под третьим. Новые города, то повисали, наподобие кружев, в верхних слоях атмосферы, то грели озябшие руки у самой мантии Земли. Люди, узрев миллиарды чудес, ещё долго помнили о дешёвой жёлтенькой звезде по имени Солнце, но вскоре забыли и её.
Спустя сотню лет стало понятно: Нога совершала прыжки по направлению к центру Галактики, в сторону её шикарного шарового скопления. Люди всё ещё терялись в догадках, что заставляло Ногу так настойчиво прыгать в эпицентр звёздной круговерти: может её гнал всевластный инстинкт смерти, а может наоборот, встречая себе подобных, ноги в тех местах привычно размножались. Как бы там ни било, но Нога упорно стояла на своём, придерживаясь раз и навсегда выбранного маршрута. С каждым рывком звёзд над головой становилось всё гуще, скоро космос превратился в сплошное разлитое молоко. Казалось, Земле более не протолкнуться в этом месиве из звёзд, миры вокруг так и кишели. Рано или поздно, Нога должна была напороться на одно из бесчисленных небесных тел, которые засахарили данный участок континуума. Наверное, из-за этого прыжки становились всё короче, а может из-за возраста, ведь конечность, если разобраться, была уже немолодой и не столь выносливой как раньше. В свете её эпохальных прыжков промелькнуло уже не одно поколение удивлённых землян. Да, изменилось не только человечество, но и Нога. Она постарела, столетия брали своё. За проистёкшее время конечность заметно осунулась, её легкоатлетические мышцы ослабли, кожа в некоторых местах провисла и каждый новый рывок давался ей с ощутимым трудом.
Я застал Ногу уже глубокой старухой, но надеюсь, ещё живой, хотя кто знает. Нога тогда в целости и сохранности возвышалась под самые облака. Вполне вероятно, что это были её последние годы. Подобным невозмутимым образом, она возвышалась очень долго, не подавая признаков ни жизни, ни смерти, словно не подвластная ходу времени. Помню, когда я её впервые увидел, стояло сухое и жаркое лето. Нога припала пылью и огромные капли пота, стекая, прокладывали на ней длинные русла, похожие на русла высохших рек. Первоначально бледная, нога за лето сильно загорела и стала напоминать кофейную ногу полинезийца. С наступлением осени её кожа вылиняла и опять превратилась в конечность немолодого белого человека. Позднее осенние дожди смыли с неё последние следы загара. Нога больше не потела, на утреннем холоде она топорщилась стройными стволами вставшего дыбом, волосатого леса. Местные жители стали находить в её окрестностях странные мясистые грибы, которых раньше здесь никогда не видели. До самых первых морозов всё пространство вокруг Ноги исправно вытаптывалось предприимчивыми грибниками.
С приходом зимы Нога стала совершенно бледной, а её кожа образовала неровный гусиный рельеф географических пупырышек. Наверное, такие гигантские конечности тоже испытывают холод и замерзают подобно самым обыкновенным. В декабре месяце ступня оказалась погребённой под толстым слоем снега, которого в том году выпало как никогда. Остальная часть ноги, вздымавшаяся из сугроба, выглядела совершенно как мраморная. Немногие видевшие её тогда в один голос уверяли, что нога не переживёт холодов и околеет ещё до наступления Рождества. Большинство местных поставили на ней крест. Достаточно было увидеть ногу в трескучие крещенские морозы, чтобы понять - она более не жилец. Но люди ошиблись: с наступлением весны Нога оттаяла, с неё быстро сошёл снег, а под кожей снова запульсировали едва заметные, голубоватые вены. В пику досужим разговорам Нога оказалась живой, готовой дальше возвышаться и непринуждённо потрясать умы.
Когда Нога умерла никто в точности не знает. После того как истекли все сроки очередного прыжка, а его не последовало, люди поняли: здесь что-то не так. Подобное промедление казалось, как минимум, подозрительным. Земляне видели, что конечность не портится, поэтому естественным образом думали, что она жива, но просто немного устала. Нога ещё очень долго сохраняла целостность своей структуры, но однажды нос человечества учуял сладковатый запах разложения. Даже умерев, конечность продолжала возвышаться, словно ничего не случилось. Так не без помощи обоняния люди узнали, что история их странствий подошла к концу. Ещё несколько десятилетий назад, очутившись чёрт его знает где, никто не мог и предположить, что это их новые родные пенаты. С кончиной Ноги, человечество вновь стало на прикол. Привыкшие к акробатическим прыжкам по Мирозданию, люди с сожалением вздохнули и огляделись вокруг. В новых пенатах царило одинокое лиловое светило, вокруг планеты поэтично вращались два естественных спутника, а ночью от звёзд было страшно дышать.
Нога продолжала стоять, истлевая в лучах прямого солнечного света. Постепенно плоть её начала заметно подгнивать, образовались видимые невооружённым глазом трупные пятна. Никто более не сомневался: Нога, наконец, отдала богу душу. Со временем её труп начал издавать сильный смрад и апокалипсически распадаться впечатляющими пластами тухлого мяса. Мир накрыла невыносимая вонь кубометров разлагающейся плоти. Скоро, удерживаемый высохшими корнями, над землёй возвышался один только грандиозный костяк. Скелет конечности пошатывался на ветру, долго и со скрежетом балансируя на шарнире коленного сустава, но однажды и он обрушился на глазах у ошеломлённого человечества. С грохотом обвалилась его костлявая Вавилонская башня. Удобренные титанической падалью, смежные поля давали замечательные урожаи, на них произрастала пшеница особой жирности, а также странные, похожие на волосатые колокольчики, растения, которые больше нигде не встречались. Фермеры тщательно и безуспешно с ними боролись. По истечению нескольких лет колокольчики исчезли сами, унося с собой последние воспоминания о гигантской конечности, доставившей человечество в кишащую звёздами, наваристую сердцевину Млечного Пути.