Ольга ТУРБАСОВА

БЕДНЫЙ  ЯН!

Из цикла: «Параллельные миры»

   Недавно прочла в интернете: «Мужик по фамилии Суббота сделал заказ в зарубежном интернет-магазине и написал свою фамилию по-русски. В интернет-магазине воспользовались переводчиком. Ну, а на «Почте России» обратный перевод делать не стали, а просто транслитерировали. Так Суббота стал Сатурдяем».

   Сразу вспомнилась история пятнадцатилетней давности, когда некая международная компания, работающая над брендами в Лондоне, предложила мне помочь им выбрать название для филиала одного из российских банков, намеревающегося обслуживать и русскоговорящих, и иностранных клиентов. Критерии выбора были незамысловатыми: короткое, легко запоминаемое название, и произноситься оно должно и русскими, и британцами ненадрывно, то есть без особого напряга речевого аппарата.

   Мне представлялось, что «вопрос и выеденного яйца не стоил» и решался в течение одного неполного рабочего дня одним же человеком, владеющим не более чем полутора языками — русским и базовым английским. Брендовая же компания собственную работу над проектом оценила в довольно крупную сумму фунтов звонких стерлингов, обеспечив двухнедельной занятостью свой несколько раздутый международный отдел.

   Ситуация, вообще говоря, была довольно стандартной, ибо представители российских компаний достаточно часто предлагают зарубежным партнерам за очень солидные суммы, например, разработать проект парковки автомобилей в центре Санкт-Петербурга или логотипы Олимпиады в Сочи. И, как я предполагаю, не оттого, что перевелись профессионалы в отчизне нашей.

   Что касается московского заказчика, то и он принял условия создателей брендов без признаков какого-либо драматизма — то ли тех самых «звонких» было у него выше самой высокой лондонской крыши, то ли надо было что-то срочно «отмыть». Не было у обласканного фортуной крутого мужика лишь одного — информации о том, что в международном офисе, куда он обратился, нет ни одного русскоговорящего работника. Ну вот, вообще, ни одного! — такое иногда на Альбионе случается.

   Тем не менее работа закипела, а главного менеджера — на то он и главный! — посетила блестящая мысль пригласить переводчика со стороны, дня, эдак, на полтора работы, дабы отшлифовать полученные результаты, продиагностировав их на восприятие «исконно» русским ухом. И так уж сложилось, что тем самым ухом стало моё, кровное.

   Заполнив ворох всяческих анкет, побожившись, что со времён основания компании не являюсь ни чьим «протеже», ни звеном хитроумной коррупционной цепи, очумев от недельной переписки, от прочтения множества официальных бумаг и ответов на десятки, по сути, никому не нужных вопросов, оказалась я в многолюдном офисе.

   И является туда же «спец-брендодатель», выкладывая предо мной порядка пятиста потенциальных названий, наиболее комфортных для произношения и слуха коренного носителя русского языка — с точки зрения специалистов, никогда на этом языке не общавшихся.

   И задача моя теперь — обосновать, почему то или иное из представленных наименований отвергнуто, либо, напротив, принято. И, понятное дело, что в списке этом обнаруживается целая коллекция удивительных русских слов, о которых я — до сей поры — как говорится, «ни сном, ни духом»...

   В итоге, победителем конкурса выходит короткое «Ян», с определением: «удобно для произношения и легко запоминается русскоговорящими и иностранцами, поскольку для славян звучит именем, а для британцев «young» — «ян» — «молодой». Коротко, логично, понятно — ура, условия соблюдены, двухнедельный «забег» целого коллектива завершён!

   Но поскольку в коллективе никто «великим и могучим» не владеет, что называется, «ни-ни», понятно, что все пятьсот вариантов записаны латиницей — как тот самый «young», и поскольку все очень торопятся, весь набор выдаётся мне в рукописном виде.

   А проект, между прочим, «costs», то есть шибко «денег стоит», и значит заказчику требуется продемонстрировать, что работы было невпроворот, и ограничиться в презентации одним «Ян» — ну, совсем несолидно.

   — Давайте, — предлагаю я, — распечатаю ваши предложения в кириллице?

   — Нет, — отвечают, — не надо, у нас тут целый отдел работает с утра до вечера — управимся! Вы завтра утром минут на пятнадцать ещё зайдите — бегло глянуть распечатку.

   Ну да, хорошо, моё дело — предложить. Оплата у меня почасовая, может, думают, что хочу ещё капусты нарубить в их «огороде». Сами управятся — так и славно.

   На следующее утро получаю распечатанные в кириллице списки. Факс готов — до отправки проделанной работы в Москву остаётся двадцать минут.

   Вглядываюсь, тщетно пытаясь распознать увиденное — текст плывёт перед глазами. Состояние моё — между смеяться и плакать, но скорее — просто тихо, не сходя с места, умереть. Перед взором — безумная, убойная шифровка, первым номером в которой — с обоснованием — «короткое, удобное для произношения и запоминания русскими и британцами славянское имя ЙОУНГ»!

   — ...Ребята, что это!?

   «Элементарно, Ватсон!» — ответил бы Шерлок Холмс. «Специалист» отдела нашёл транслитерацию и просто механически «отщёлкал» все имеющиеся в словах английские буквы, ожидая, что таким образом и вырисуются те самые, легкие для памяти и произношения, отфильтрованные стараниями большого интернационального коллектива профессионалов, названия.

Лондон, март 2019 г.