- Впереди "Море страха", - сказал Брук, указывая на большой сгусток тумана, появившийся на горизонте. Приближаясь, грозной армадой клубились облака. Острые и белые сверху, к низу они становились сизо-свинцовыми с фиолетовым отливом.
- Море чего? - переспросил Луффи.
- Страха, - вздохнув, пояснил скелет и пустился в объяснения: - Каждый, кто попадает туда, сталкивается лицом к лицу со своим страхом. Осознанным или нет, не имеет значения. Это море сложно покинуть еще по той причине, что оно умеет воплощать наши боязни. Например, если человек боится заблудиться или потеряться, то он непременно будет блуждать там до тех пор, пока не сумеет совладать с собой.
- Мы можем его миновать? - спросила Нами.
- Нет. Рано или поздно в него попадают все путешествующие по Гранд Лайн.
- Тогда лучше рано, чем поздно, - весело сказал Луффи и решительно скомандовал: - Вперед!
Мягко журчала вода по борту "Санни", когда каравелла погрузилась в молочный туман. Поглощенные звуки примолкли. Стало холодно и промозгло. Свет проходил, но тускло и неуверенно.
Зоро привычно поправил на поясе свои катаны и призадумался: чего же он боялся?
Говорят, мужчины боятся спрашивать дорогу, если заблудятся. За всех он сказать не мог - только за себя. Он спрашивал. Дня через три после того, как осознавал, что потерял дорогу.
Он искоса глянул на Санджи. Эро-кок занял такое положение, чтобы не выпускать из виду Нами и Робин одновременно. Мечник фыркнул, но с долей зависти. Этот озабоченный курильщик не боялся быть отвергнутым и каждое знакомство с женщинами начинал с бурного ухаживания. Дарил цветы, открывал двери, подавал руку... Зоро не боялся женщин, вовсе нет. Женщины вообще являются тайной для мужчин. А неизвестность, как всегда, порождает как множество страхов и тревог, так и интересов, волнений и любопытства.
Еще мужчины боятся проявлять свои чувства. Ну, с этим проблем у него не было. Вроде бы... Его самолюбие не позволяло ему признавать поражений, потому он судил о себе, как о мертвых - либо хорошо, либо никак.
Накатили воспоминания о последних событиях в Триллер Барк и... страх буквально толкнул его под ложечку.
Он помнил единогласный крик своих накама, что лучше погибнуть, чем предать друга, после предложения Кумы обменять голову Луффи на их жизни. Мертвую тишину после взрыва. Размеренно раздававшиеся шаги не человека, механизма. Ветер, гуляющий по руинам... Свои отчаяние и нежелание сдаваться, даже когда не осталось сил на то, чтобы стоять. Рывок Санджи, бросившегося на помощь и собственное осознание... Готовность умереть ради команды, ради капитана. И боль, огромная боль... Чужое страдание, принятое на себя.
Он понял, чего боялся больше всего на свете: не успеть спасти близких людей. Пред этим меркли все остальные планы, мечты и амбиции.
Далее...не было никаких знамений, просто плотный туман друг рассекла прямая линия. Захлопали на ветру освобожденные паруса, и корабль устремился в просвет.
- Зоро! Вот и ты вернулся, - раздался рядом веселый голос Луффи.
- Ты отсутствовал дольше всех, - заметила Нами.
"Санни" миновал границу тумана и бодро скользил по яркому синему морю. Зоро отвернулся к борту и вытер лицо сдернутой с правой руки банданой. Ему не хотелось, чтобы остальные заметили мелкую дрожь, сотрясавшую его. Луффи подошел и молча встал рядом. Подул ветер, капитан придержал соломенную шляпу. Глаза оказались затемнены широкими полами и мечник внезапно заметил на его лице острую, косую, понимающую усмешку. Такая появлялась очень редко и всегда перед серьезной заварушкой, когда вставал вопрос: жить или умереть. Усмешка Мугивары, смертельно опасная для тех, кто посмел угрожать его накама. Зоро глянул на него... и внезапно подумал, что не знает, какие страхи терзали их капитана.
Но его молчаливого присутствия было достаточно, чтобы осознать, что миражи остались позади.