Аннотация: О том, как сотрудники института вытаскивали папу римского, застрявшего в другом измерении.
В ночь с субботы на воскресенье остров Таити гулял, пил и веселился. Началось все с открытого кафе, куда химики притащили свой самогон из банановых шкурок. Что характерно, пластиковые бутылочки с оной выпивкой Прося запихал в ящик с надписью "Антиалкогольный комитет острова Таити", и да, такой комитет существует.
Мы посидели, потом еще посидели, потом обнаружили в кафе группу сотрудников 11-го этажа во главе с Гэллегером, а тот прихватил свое последнее изобретение - алкогольный оргАн, и пошло-поехало. К вечеру субботы пляж был набит битком сотрудниками института, гостями, прибывшими по Нуль-Т, и обитателями второй половины острова. Губернатор не пришел принципиально.
Остров гудел всю ночь, пока во всех магазинах не закончилась выпивка, а у химиков не иссякли запасы самогона. Аборигены устраивали таитянские народные танцы, французы устраивали... чего они только не устраивали. Что касается работников института, то те вообще старались по мере сил и воображения. Разошлись все в пять утра, пьяные, уставшие, но довольные. К половине шестого остров затих, воскресенье мы мирно проспали, началась рабочая неделя и счастливо продолжалась до утра четверга, когда ко мне в кабинет ввалился кардинал Ришелье.
- Какого черта? - спросил я, отрываясь от работы: какая-то тварь запускала дрон над территориальными водами института, я пытался тот дрон сбить.
- Пропал папа римский, - в голосе Ришелье звучала вселенская скорбь, которую я не разделял.
- Да и хрен с ним, - отозвался я.
- Нет, не хрен, - сказал кардинал, - он поехал к вам, на Таити.
Переведя управление системой ПВО на авторежим, я зевнул:
- Чего его сюда понесло? Обмена разума мало показалось? Или еще раз захотелось узреть архангела с пламенным мечом?
Ришелье занял позицию в кресле и ввел меня в курс дела.
Остров Таити, формально относящийся к личной епархии папы римского, фактически не принадлежит ни к одной церковной конфессии. Согласно последнему опросу, 78% жителей острова затрудняются ответить, к какой вере принадлежат, а 19% из оставшихся 22% являются стойкими атеистами (причем все они работают в институте Космонавтики).
Оторопевшие от такого открытия представители Ватикана срочно решили отправить на остров миссионеров для ликвидации религиозной неграмотности у большей части населения. Проповедников транспортировали по нашей ветке ватиканского метрополитена.
Я вспомнил наше путешествие по этой ветке и перестал зевать.
В субботу вечером, когда мы пели песни, накачавшись Просиным самогоном, святой Бенедикт Нурсийский, святой Франциск Ассизский и святой Ян Непомуцкий начали свое нелегкое путешествие, и в шесть утра воскресенья стали обходить дома жителей половины острова, принадлежащей Франции, собирая народ на воскресную нравственную проповедь.
Для начала на них вылили таз с водой, потом запустили пустыми бутылками, потом пальнули хорошим зарядом соли, кинули гранату со слезоточивым газом, а на закуску спустили двух доберманов. И только в последнем коттедже сердобольная старушка, приняв святых за бомжей, насыпала им мелочи. Больше всего мелочи досталось святому Франциску.
Примерно в полдень народ, наконец, выполз из домов - за пивом и минералкой. Святые смекнули, где самое людное место, и начали свою проповедь у супермаркета. Слушали их плохо, норовили бросить монетку и уйти. Святые поразились отношению, кричали, что попали в "новый Вавилон", пока не собрали аудиторию из доброжелательных старушек и политкорректных старичков.
- Они до сих пор проповедуют? - спросил я.
- Нет, их забрали в сумасшедший дом и отказываются выпускать, - сообщил Ришелье. - Но папа держал дело на контроле, и когда он узнал об этом прискорбном случае, лично выехал сюда на метро во вторник. И пропал.
В этот момент ПВО все-таки сбили дрон. Монитор показал, как он падает в океан, оставляя за собой дымящийся след, а с места его вероятного падения удирают челюсти.
- Папа пропал на острове? - вяло поинтересовался я.
- Похоже, что до острова он не добрался, - сказал кардинал. - Короче, нам надо найти папу.
- Зачем? Мне и без него хорошо, - отозвался я.
- Хочешь выборы нового папы? - коварно спросил Ришелье. - Выберут Сфорца или Мазарини - не обрадуетесь: они давно точат зуб на институт, еще с эпохи обмена разумов. Кстати, обмен разумов я вам тоже не простил, как и изгнание дьявола.
- Будешь угрожать - Французское Независимое Католичество понесет в твоем лице тяжелую и невосполнимую утрату, - я нехотя оторвался от монитора. - Папа опять был обкурившись и поехал один?
По лицу кардинала я понял, что попал в десятку.
- Между прочим, папа мог не туда свернуть по накурке, - сказал я, намекая на недавнюю историю, когда личность папы Паши взяла верх, и понтифик решил сам управлять папамобилем.
В результате папа свернул в монастырь имени девы Марии в одной из южных провинций Италии. Монашки там активно занимаются наркобизнесом, выращивая на продажу коноплю и мак. Папа Паша благословил их труды и плантации мака (конопля еще не созрела), папа Иоанн уговорил настоятельницу часть наркосырья отправлять на переработку для медицинских нужд.
- Куда он свернет в метро?! - заорал кардинал. - Там всё на автоматике.
- Паша Неверный исповедует принцип "куда ехать - не знаю, но рельсы вывезут", - заметил я.
- То есть, ты не будешь искать папу? - грозно спросил Ришелье.
- Нафиг он мне нужен, - честно признался я. - Пусть выбирают Сфорца. Или Мазарини. Или Гаэтани. Да, если ты забыл, то напоминаю - институт причислен к лику святых.
Напоминание произвело эффект разорвавшейся клизмы.
- Причислен... после героинового прихода неверной половины! - взорвался кардинал. - И канонизация не всеми признана! Кроме того, институт не прошел этап беатификации... - увидев, что я смеюсь, Ришелье плюнул и ушел, хлопнув дверью.
Впрочем, смеялся я рано, потому что скоро ко мне пришел измученный директор в сопровождении сияющего кардинала и сказал:
- Возьми Гэллегера или Валькара, кто там потрезвее... поищи папу.
- Пусть его спецслужбы ищут, - попытался возразить я.
- Займись этим делом ты, мне будет спокойнее, - попросил Пирогов.
Польстил, собака.
Ришелье расцвел, как подснежник. В отместку я отправил его на 11-й этаж к Гэллегеру, но и здесь не повезло - начальник лаборатории был трезв и спустился ко мне, заинтересовавшись новой задачей.
- Каковы исходные данные? - спросил Гэллегер, когда мы шли к стеклянному шатру, под которым скрывался вход в ватиканский метрополитен.
Ришелье доложил обстановку, Гэллегер задумался, затем спросил, достаточно ли сложная система линий метро. Кардинал пожал плечами и полез в новенький ультрабук. Зная о разработках Ватикана, я насторожился - и не напрасно. После нудных переговоров и подтверждения личности кардинал получил схему подземки. Схема привела Гэллегера в восторг, я тоже ничего подобного не видел.
От Ватикана линии метро расходились во все стороны, образуя сложную, хитроумно переплетенную сеть. Запасный путь связывал линию Лукки с линией Портовенере для поездов, везущих паломников, и с линией святого Вацлава - для поездов, следующих на север. Линии святого Антония и святого Иакова соединялись туннелем, пересекавшимся на большой глубине с линией святого Леопольда. Возле Будапешта линия святого Иштвана соединялась с туннелем святого Сворада и, выходя на поверхность, связывала страны Западной Европы со странами Восточной Европы. Затем она снова уходила под землю и под Ла-Маншем соединялась с линией Англиканской церкви. Линия Богоматери, помощницы христиан, соединяла Ватикан с американским материком, где сеть метрополитена была зверски запутанной.
Гэллегер полюбовался строгой прямизной линий, подведенных к некоторым островам Французской Полинезии, и нежно произнес:
- Эта система метро представляет собой сеть огромной топологической сложности. Система, так сказать, необычайно высокой связности. Мне кажется даже, что связность стала бесконечной.
Кардинал беспомощно посмотрел на меня.
- Только не говори, что поезд с папой находится в другом измерении! - умоляюще произнес я.
- Хорошо, не скажу, - кивнул Гэллегер, возвращая ультрабук кардиналу, - но положение вещей от моего молчания не изменится.
С-сука.
- Предлагаю спуститься к платформе, - сказал Гэллегер, после чего Ришелье послушно открыл вход и включил эскалатор.
Мы поехали.
- Можно ли вытащить папу? - спросил кардинал.
Гэллегер пожал плечами.
Я представил укуренного Пашу Неверного, развалившегося на мягком диване персонального вагона, и хмыкнул: папе был обеспечен вечный приход.
У платформы стоял вагон с изображением двуликого Януса на борту. Я посмотрел на Ришелье, но тот энергично помотал головой:
- Не-не-не, я прилетел на самолете. На этом поезде прибыли миссионеры.
- А куда мы поедем? - с тревогой посмотрел я на Гэллегера.
- До первой развязки, - сказал начлаб и шагнул в вагон.
Мы с кардиналом обреченно повлеклись следом. Кажется, Ришелье молился. Пришлось толкнуть его в бок, чтобы он опомнился и запустил поезд.
Качнувшись, вагон пошел на малой скорости, пока Гэллегер разбирался с навигационной системой и выяснял, сколько двигаться до первой стрелки, затем мы ускорились.
Спустя четверть часа кардинал по просьбе Гэллегера остановил вагон, мы вышли на короткую, слабо освещенную платформу, за которой к нашему пути примыкал второй. На соединении стояла автоматическая стрелка.
- Надо подождать, - сообщил Гэллегер.
Усевшись на неудобную металлическую скамейку, мы стали ждать неизвестно чего, а Ришелье вытащил из кармана сутаны "Вестник Ватикана".
- Скучно, - сказал я. - Почитай вслух.
- Не вопрос, - кардинал развернул газету. - "Вновь отличился галактический кляузник доктор Юэ. Решив провести апгрейд ноутбука, коварный доктор нашел фирму, в которой его ни разу не обслуживали. Это был недавно открывшийся в Париже очередной филиал IBM.
Приведя ноутбук доктора в божеский вид, сотрудники фирмы были неприятно удивлены визитом двух ревизоров и представителей парижской префектуры: в процессе апгрейда Юэ успел написать от руки 38 жалоб на фирму в различные инстанции (как водится, анонимно) и начал 39-ю, когда в фирму ворвался отряд рыцарей во главе с Жанной д'Арк. Орлеанская дева, движимая праведным гневом, недавно полученным от IBM гонораром, а также видеофонным звонком от представителей фирмы, примчалась на разборки.
Увидев Юэ, который за последние два года успел написать на деву 74 кляузы, Жанна, позабыв достоинство святой, обрадовано треснула его по голове и потащила к Морису де Сюлли, который тоже нехорошо обрадовался, так как на него Юэ настрочил доносов не меньше. "На костер! На костер!!" - скандировали оставшиеся во дворе Сен-Шапель рыцари святой Жанны, потрясая лазеружьями, бластерами и штурмовыми винтовками. Самые крутые, прославившиеся еще в XV веке под Орлеаном, угрожающе вздымали гранатометы. Юэ цеплялся за сутану де Сюлли и панически верещал: "Господа, это же не наш метод!", на что де Сюлли злорадно отвечал: "А кляузы в Совет ООП писать - наш метод?!" На шум подтянулись священники из Французского Независимого Католичества и, узнав причину митинга, с удовольствием присоединились к скандирующим: Юэ успел насолить всем.
Морис де Сюлли тем временем созвонился с Ватиканом, чтобы спросить, имеют ли право архиепископ Парижский и французская святая с большим стажем и опытом работы в средневековье отправить на костер человека, который достал всю обитаемую Вселенную. К великому сожалению присутствующих, папа Иоанн был в мирном настроении, а папа Паша накануне посетил бордель. Мягко, но доступно папа римский объяснил, что сжигать доктора Юэ не надо, однако не возбраняются попытки наставить блудного сына Галактики на путь праведный домашними средствами. Поэтому вместо одного средневекового шоу парижане получили другое, в котором доктор Юэ исполнял обязанности боксерской груши..."
Вдалеке нарастал гул приближающегося поезда; гул превратился в оглушительный грохот, когда поезд промчался где-то рядом, наша платформа завибрировала под ногами. Ришелье перекрестился.
- Оно? - спросил я.
- Оно, - вздохнул Гэллегер. - Оно ездит по непространственной части, и увы, невозможно предугадать, когда произойдет переход из непространственной части системы в пространственную. Нельзя также предсказать, где это произойдет.
Снова послышался шум поезда, далеко впереди в темноте загорелся красный свет светофора. Когда поезд-призрак пронесся мимо, светофор вспыхнул зеленым.
- Какова первопричина пропажи поезда? - спросил я. - Раньше вроде ничего не пропадало.
- Вероятно, недавно была запущена новая линия, - Гэллегер повернулся к кардиналу.
- Да, - подтвердил Ришелье. - Линия святого Казимира.
- Вот и получите, - Гэллегер поднялся. - Свойства, порожденные новой линией, стали свойствами всей системы. Когда папский поезд вернется, отключите эту вашу линию святого Казимира.
- А сейчас-то что делать? - возопил кардинал.
- Ждать, - ответил Гэллегер, и мы вернулись на остров.
- Ждать можно вечность, - сказал я вечером расстроенному кардиналу, который набрал у Франкенштейна успокоительных. - Надо попробовать связаться с папой, вдруг поможет.
- Как связаться? - сухо осведомился Ришелье и кинул в рот горсть таблеток. - Он в другом измерении.
- Есть мысль, - я подмигнул и вызвал по внутренней связи Фредди Крюгера.
Завхоз пришел очень настороженный, поскольку не ожидал ничего хорошего от вызовов к начальству (причем справедливо), но нынче мне от него требовались уникальные способности, вгоняющие в ужас улицу Вязов и отдел снабжения институтов, если он не давал хода нашим заявкам.
- Фредди, - сказал я, - надо заглянуть в сон папы римского.
- Я снова буду архангелом с пламенным мечом? - приосанился Крюгер, но я проткнул раздувшийся пузырь чувства собственной значимости завхоза, сказав:
- Нет, надо достучаться до его сознания и объяснить, что он в другом измерении.
- Он точно спит? - с подозрением спросил Фредди.
- Если папа уезжал накуренный, он до сих пор в раскумаренном состоянии, - пояснил я, - потому что время для него остановилось.
Ришелье посмотрел на меня с уважением, завхоз задумался.
- А вдруг не получится объяснить? - спросил Фредди. - Давайте я отправлю в сон папы вас.
Меня это заинтриговало. Ришелье тоже.
- Что нужно сделать? - спросил кардинал.
- Спать, - ответил Крюгер.
Я лег на диване кают-компании, Ришелье поставил там раскладушку.
- Вообще сна нет, - минут через двадцать сообщил кардинал. - Ни в одном глазу.
Бум.
Что-то ударило в окно. Я поднялся.
Бум-бум.
Кардинал вскочил.
Еще несколько мягких ударов по стенам.
- Что такое? - спросил я. - Ураган?
Но сирена молчала.
БАХ! ДЗИНЬ! Стекло разлетелось вдребезги, и в кают-компанию влетел какой-то темный предмет. Предмет дернулся и квакнул. Я перевел взгляд в окно и обомлел, поскольку не видел ни звезд, ни силуэтов пальм, ни мягкого свечения ночного Тихого океана, зато с неба падали жабы. Три из них влетели в разбитое окно. Одна приземлилась неподалеку от своей дергающейся подруги и распахнула пасть с огромным количеством острых зубов.
Кардинал заорал... и мы проснулись.
- Что... что это было? - срывающимся голосом спросил я. - Приход папы Паши?
- Нет, - тихо сознался Ришелье. - Это мои кошмары: я люблю смотреть на ночь хоррор.
- Однако, - с огромным уважением произнес пришедший в кают-компанию завхоз. - Дождь из жаб я возьму на вооружение, этим славно будет пугать начальника отдела материально-технического снабжения.
Мы выпили по стопке Просиного коктейля, чтобы успокоиться, и Крюгер предложил продолжить.
На сей раз мы были морально готовы к чудесам и не удивились, обнаружив себя летящими на облаке над каменистой пустыней. Нас обогнал на хрустальном корабле Джим Моррисон, окутанный клубами сизого дыма, а с вершины проплывающей мимо горы приветливо помахала синяя гусеница, томно курившая кальян.
- Судя по антуражу, мы на правильном пути, - заметил Ришелье.
Мы поднимались все выше. Постепенно стало холодно, небеса изменили цвет с голубого на черный, горы внизу окутались бледной дымкой. Снизу обрывочно донеслось: "...недаром в доме все зеркала из глины, чтобы с утра не разглядеть в глазах снов о чем-то большем..."
Луна делалась все больше и ярче, но дышали мы свободно: все-таки сон. В Море Спокойствия зажегся сигнальный огонь, и наше облако послушно полетело в том направлении. С неведомо откуда взявшегося другого облака ученый муж в длинной черной мантии громко читал:
- По своему строению листья пантагрюэлиона мало чем отличаются от листьев ясеня и репейника и расположены рядами на некотором расстоянии один от другого вокруг стебля; при этом каждый такой ряд насчитывает от пяти до семи листьев. В том, что природа наделила пантагрюэлион нечетным числом листьев, числом божественным и таинственным, сказывается ее особая к нему любовь. Пахнут его листья сильно и для тонкого обоняния не весьма приятно.
Тут налетевший солнечный ветер подхватил облако, отнес в сторону от нашего, и мы не услышали окончания описания травы, но я почему-то был уверен, что речь идет о конопле.
А мы попали в зону притяжения Луны, и через короткое время опустились в Море Спокойствия. Сигнальный огонь оказался костерком из сочинений Василия Богомила, у костерка на папском троне восседал понтифик с косяком в зубах. Тиара на его голове была лихо сдвинута на затылок. Луна вокруг источала холодное сияние, на могучих облаках проплыли поочередно Дженис Джоплин, Глен Миллер и Курт Кобейн.
- Кто хочет слушать отпадный музон? - папа выдохнул кольца дыма.
- Ты не на рок-н-ролльных небесах, викарий Христов, ты в поезде метро, - сказал я.
На короткое время освещение изменилось, где-то мелькнули пятна на стенах туннеля, люминофоры, послышался знакомый ритм колес, но папа глубоко затянулся, и все пропало.
- Я в раю, - хрипло возразил понтифик под отдаленные аккорды "Smells like teen spirit".
Мы поняли, что достучаться до сознания папы будет сложно, тогда я выхватил у папы косяк.
- Обалдел? - Паша приподнялся, однако подскочивший Ришелье внезапно отвесил ему пощечину.
Папа дал сдачи, но в этот момент мир словно перевернулся. В полной тишине Луна треснула и развалилась на части. Облака на минуту сгустились и слились, спрятав во мгле певцов, затем туман развеялся, и мы втроем очухались на полу вагона. Поезд обогнул поворот и, сбавив скорость, проехал стрелку и знакомую платформу, где накануне кардинал читал про доктора Юэ.
Папа с Ришелье продолжали драться, я растащил их и заорал:
- Уймитесь, идиоты! Мы в пространственной части системы!
- Или во сне, - ответил кардинал, пытаясь достать оппонента ногой.
Пришлось развести священнослужителей по разным углам вагона и бдительно следить, чтобы они не сближались, пока поезд не прибыл на конечную станцию.
У эскалатора нас встречали Крюгер и Гэллегер. Крюгер заверил нас, что мы не во сне, Гэллегер напомнил о необходимости отключить линию святого Казимира.
Пробудившийся папа Иоанн кротко спросил, что произошло.
Объясняли мы долго. Начали по дороге, закончили в ресторане отеля "Хилтон", пока кардинал бегал устраивать для папы номер "люкс".
- Невероятная история, - заключил папа Иоанн, а папа Паша добавил: - охренительная.
Помолчав, верная половина сообщила, что позвонит инженерам с приказом отключить новую линию, а завтра займется вызволением из сумасшедшего дома святых проповедников.
Звонить папа стал немедленно, причем включил громкую связь. Пояснив причины, понтифик сказал инженеру:
- Самое время закрыть линию святого Казимира.
- Поздно, - ответили ему, и мы встревожились, - шесть часов назад пропал поезд кардинала Гаэтани.
- Плевать на этого Гаэтани, пусть болтается по непространственной части, - безмятежно произнес папа. - Закрывайте линию.