На конюшне затеяли генеральную уборку, и пока девчонки вывозили на тачках мусор с территории, мы - Таня, Аня и я - разбирали завалы в нашем кормовом отсеке.
Не тот кормовой, который на корабле расположен сами знаете где, а тот, где у нас раньше лежали мешки с комбикормом.
Так вот, хлама там оказалось более чем дофига. Рессоры, покрышки, разобранный шкаф, балконная застекленная дверь (как? как она, сука, туда попала?!), железный ящик, в котором обнаружились сгнившие офицерские шинели, мятые пластиковые бутылки, пробитые канистры, ржавые рефлекторы от прожекторов... Я так долго могу перечислять.
Вынеся все это на улицу и погрузив в машину, любезно предоставленную полицией для вывоза мусора, мы добрались до железных бочек. Одна пустая, в другой на дне сохранились остатки овса.
Открыв эту бочку, мы поняли, что сделали глупость: в овес в незапамятные времена кто-то не то уронил, не то бросил пакет с остатками кошачьего корма. И несколько лет эта субстанция гнила.
Запах пошел соответствующий. Убийственный. Циклон-Б. Фосген. Азотистый иприт. Вскрытый на жаре скотомогильник. Привокзальный туалет районного центра.
Однако, хошь не хошь, а бочку вытаскивать надо.
Задержав дыхание, мы с Анной выволокли бочку на улицу. Там дышать стало легче.
А куда вонючий мусор? А в котлован, что остался от попытки в 90-х гостиницу построить.
И мы потащили, поскольку катить было низяяяяя.
Доперли. Перевернули. Вытряхнули.
Оттуда стартанула откормленная мышь - ей-то пофиг на запахи.
Анна:
- Ой, какая хорошенькая!
И за мышью.
Та от нее. Анна за ней. Мышь от ужаса (может, еще и рассудок помутился - все-таки сколько времени не розами дышала) заскочила на дерево и даже сумела на полметра подняться.
Упала.
Анна:
- МАЛЕНЬКАЯ МОЯ!
Я ржу в стороне, пугая хохотом гуляющих неподалеку козлов. Мышь летит в лес с околосветовой скоростью, натыкается на козлов, сворачивает и исчезает в кустах.