Над полотном облаков, от горизонта до горизонта, была видна только узкая полоса синего неба, над которыми сплошным полем висели самые невероятные конструкции стратов. Разных цветов, размеров, вытянутые в высоту и в длину, приплюснутые полусферы и прямоугольники, собранные из отдельных элементов с лесами балок и перекрестий. Это был сбор торговой лиги. Страты стыковались, связывались друг с другом в единый остров, плывущий в небе над облаками. Наверху было только небо, внизу облака, с изредка проглядывающим сквозь них клочками далекой земли.

Падение с небес.

Когда в тебя стреляют ракетами земля-воздух, одного осознания этого хватает, чтобы ощутить всю безнадежность всякой защиты.

Медлительный, хрупкий, почти надувной шарик страта, по сути своей стратостата на основе жесткой пены с водородом, создающим подъемную силу, не имеет никакой возможности увернуться, ему нечем защищаться от современных ракет. Сам сигнал о ракетной атаке, считай уже смертный приговор. И все-таки, сквозь шок, страх, отказ верить, в ручном режиме рванул сразу все восемь рычагов сброса балласта, простой воды из танков снизу. Кому-то на голову выльется сегодня хороший дождик.

Запустил двигатели на полную, даже сюда сквозь толщу страта донесся гул зашумевших винтов. Но по экрану радара все так же неумолимо двигалась анимация приближающихся боеголовок. Одна, две, четыре. Куда столько на меня одного?

Кому понадобился мой маленький шарик, на котором кроме меня и нет никого. Самый маленький из всей группировки, экспериментальный, потому и доставшийся новичку для теста. Может и атака эксперимент?

Тридцать секунд до поражения. - Сухо отрапортовал радар. Зачем он вообще на таком страте как мой? Но поставили же, при всей экономии веса.

- Что делать? Что делать? - Можно прыгнуть, есть парашют и спасательный шар, и то и другое в ранцах. - Двадцать пять секунд до поражения. - Рву с крючка оба ранца, цепляю тот, что с парашютом на плечи и бегу к люку. Второй ранец крепко держу в руках, и вот так, с ним, зажмурившись, бросаюсь в раскрывающуюся бездну серого утреннего неба на высоте трех километров. В лицо бьет ледяной ветер. Руки тут же леденеют. И впереди видны приближающиеся черные точки окруженные оранжевым заревом. Ближе, еще ближе. Меня обдает волной горячего ветра.

Ну хоть не встретились.

Еще несколько секунд и сзади нагоняет удар одновременно с хлопком. Один за другим, четыре. - И сразу становится легко. Страх уходит. Живой. Теперь надо еще приземлиться нормально. Непонятно даже над чем я был в тот момент. Карабином цепляю к груди рюкзак с шаром, и всматриваюсь в дымку низовых облаков. За ними не видно даже огней. Очков нет, глаза слезятся от ветра. Несколько минут назад я вообще спал. Сердце колотится как ненормальное. Но на душе тепло. Страх высоты куда-то пропал, в высоте оказалось спасение. В разрыве облаков видны какие-то квадратики полей. Дома. Пруды. Ровное место. Рву кольцо. За обвязку дергает, разворачивая вертикально и хлопком раскрывается купол. Третий прыжок. Два было чтобы научить пользоваться, обязательные уроки для того, чтобы оказаться на страте. Управлять толком не умею. Только в теории. Аккуратно подтягиваю передние стропы, чуть накреняясь, а если назад, торможусь. Или где передние, а где задние?

Почему-то совершенно не боюсь разбиться. Ужас перед летящими в меня ракетами забил все остальные страхи. Меня несет в пруд. Не самый худший вариант. Или пронесет дальше? Подтягиваю стропы, спуск корректируется в сторону берега. На поле, прямо в стог сена. Идеально! Даже не группируюсь, меня впечатывает в траву, оказывающуюся далеко не такой мягкой как хотелось бы. Но ничего, живой, ничего не сломано. Секунду перевожу дух, отлепляюсь от стога и сдергиваю плохо слушающимися руками подвесную систему. Нафиг, сами пусть собирают. Только рюкзак с шаром за плечи и плетусь в сторону домов. И тут накатывает апатия. Стресс, шок, прошел. Не нужно быстро принимать решения, не нужно никуда бежать. Всё.

До домов я так и не дошел, привалился к ближайшему стогу и сидел так несколько минут. В голове не было ни единой мысли. Затем приходят вопросы.

Что же все-таки случилось? Случайный запуск? Почему по мне? Почему вообще радар засек ракеты, у него не военные функции, откуда такие четкие указания и реакции на ракетную атаку? И если запуск случайный, то почему сразу четыре ракеты? На меня одного?

В небе вспыхнуло. Еще непонятно с какой стороны. Но вспыхнуло очень ярко. И еще раз, с другой стороны от стога. Да что ж это творится такое? По рассветному небу прочистились несколько линий инверсионного следа где-то очень высоко. И как-то очень неестественно быстро для самолетов.

И тут страх возник снова, но уже куда более сильный. Тут речь шла не о моей гибели, а о гибели всего. - Первая мысль - Не смотреть! Отвернуться, зажмурится. Жаль темных очков нет. Хотелось самому себе закричать. - Какие очки, идиот! Они не помогут. - Организм сам уже выкатился из-за стога, и на четвереньках побежал в ближайшую канаву, благо она была. В грязь, в глину, в тину, но как можно глубже. Последовали еще вспышки, снова где-то вне поля зрения и далеко. В небо даже не смотрел, мозг соображал на удивление ясно, просчитывая варианты. Ядерные взрывы? Очень похоже по вспышкам. Или я просто дурак, валяюсь тут в грязи. Ракеты, судя по инверсионному следу. И не слабые, и не случайные. Если взрывы далеко, самое опасное - это радиоактивные осадки, пыль, радиоактивные частицы. Нужен фильтр на дыхание. - Обшариваю карманы, достаю носовой платок и оборачиваю кое-как лицо, завязываю на затылке. Дальше найти укрытие, канава - это хорошо, но только на первое время. Лучше подвал, с доступом к воде. То есть коллектор. В любой люк залезть. Но где его искать? Там где есть дома и центральное водоснабжение. А тут у нас то ли деревня, то ли ферма, то ли колхоз. Пока ждем чем закончится. Становится холодно. Перебираюсь из откровенной лужи чуть выше. Хорошо лето, тепло. Сохну. Вспышек больше нет, но выглянуть посмотреть как-то не хочется. Только тот клочок неба, что виден из канавы, а он наливается утренним светом, открывает чистое голубое небо, без единого черточки. Где-то там разорванный на части мой страт. Мой дом уже долгие пол года.

Удивительная идея, чудесный проект, способный сделать человечество совершенно другим, дать ему новые возможности, новый мир и новые способности.

Мы все могли бы жить на небе. Просто, дешево, надежно. Теперь этого не будет. Мир рухнул. Вон, спасательный шар. Рюкзачок, в котором вместо парашюта шар, который надувается водородом, из баллона, открутил вентиль и получил шар, который поднимет тебя. (20 кг газа в баллоне всего, под давлением) Спасет с земли. Насмешка.

Или все-таки надежда на то, что это может понадобиться и на земле для человека станет опаснее, чем на небе? Наверху можно включить маяк и меня должны были бы подобрать. Эта технология отрабатывались не раз. Если бы все было как прежде. А после случившегося? И что это вообще? Война?

Не выдержав выглядываю из канавы. Сквозь заросли травы видны грибовидные столбы на самом горизонте. Два близко, и еще два дальше, почти на горизонте, видны одни шляпки. В другую сторону не дает посмотреть лес. Все-таки война. Больше инверсионных следов на небе не видно. Как то быстро все закончилось. Но все-таки странно, стреляли то по мне свои, с земли.

Лежать больше смысла нет. Выбираюсь наверх и быстрым шагом, иногда переходя на бег, направляюсь к строениям. Элеватор? Свинарник? Что бы это ни было, меня тянет к людям. Но назло нет ни единой фигурки вокруг. Словно все вымерло. Тьфу-тьфу-тьфу. Не так рано. За громадным элеватором начинается дорога и ржавые железнодорожные пути. Оглядываюсь по сторонам, да, поля старые. Элеватор старый, полуразрушенный, и дорога заросла. Умудрился упасть в не населенку. Придется выкручиваться самому.

Дорога всегда куда-то ведет. Даже заброшенная. И эта явно тут заканчивалась, значит надо искать где она начиналась. Придется пробежаться. А много ли набегает тот, кто пол года сидел в четырех стенах страта? Значит, пешочком, аккуратненько. Обувь мягкая, удобная, а вот шортики и маечка сорвавшегося с пастели, совсем не к месту, да еще весь заляпанный в грязи. Но выбирать не приходится. Пионером скачу вдоль дороги по утоптанной тропинке, хоть дорога и заброшенная тропинка явно используется. Есть надежда на близкое жилье. Металлолом они что ли с элеватора таскали?

С неба доносится гул. На рефлексах падаю в траву. Кому я нужен? Но организму не объяснишь. Адреналин работает за меня. В небе две линии - вот это уже самолеты. А не поздновато ли? И тут происходит странное. Прямо на моих глазах, одна линия резок прерывается, а вторая изменяет направление, и тоже прерывается. Звук еще не дошел, равномерный гул продолжается, Проходит прилично времени и слышится хлопок, за ним еще несколько и гул прекращается. - Сбили что ли? Вот так вот? И кто кого? - Осматриваю небо сколько видно. Ничего. Благодать и тишина, только расходятся в стороны грибовидные облака от одного вида которых подгибаются ноги. Бежать. Еще бежать. Сколько хватит сил бежать. Как раз дорога от ядерных взрывов. Смешно и страшно, бежать от такого нечеловеческого ужаса. Но других решений нет.

За поворотом, наконец, открывается вид на поселок. Многочисленные дома окруженные лесом, линия электропередач, замершие вдоль дороги машины, мелькающие фигурки людей. - Вот это уже лучше. Или хуже? Теперь и не поймешь. Паника у них там? Добро сгребают и в машину? Похоже на то. Вдалеке уже видны облака пыли поднимающиеся за теми, кто сорвался первым. Интересно, от ядерного взрыва идет электромагнитный импульс выжигающий электронику, неужто на машину не подействовало? Или далеко?

Присматриваюсь: на месте застыли иномарки, те что на ходу, по больше части, наши, старые. Вот теперь все понятно. Но последняя надежда, что грибовидные облака не от ядерных зарядов улетучиваются. Все слишком очевидно. Сейчас бы в глубокий подвал забиться и не отсвечивать с недельку. Так где ж его такой найдешь? И тут же мысль: А вот, куча народа срывается и бежит неизвестно куда. Полно пустых домов, выбирай на вкус. Куда бегут, зачем? Как будто в городе лучше? Они, что, в бомбоубежища будут там стучаться?

Встречаться с жителями нам, значит, и не надо. Обойдем сбоку, вон, высокий забор, и дом большой, не может быть чтобы подвала не было. Эх, только бы на хозяев не нарваться. Сейчас ведь ничего никому не объяснишь. А потом поздно будет.

Перемахиваю через забор и, бегу к распахнутой двери. Дом пуст. Видны разбросанные вещи от скорых сборов. Мечусь по комнатам ища вход в подпол. Так вот же он. - Дверь прямо на кухне. Открыл, спустился, тут же на полке фонарь, отлично. Еще дверь, ступеньки вниз, а основательно тут всё, как раз на такой случай. Закрываю за собой дверь. Оглядываюсь водя фонарем по стенам: комната отдыха прямо. Большой диван в центре, экран во всю стену и проектор под потолком. Домашний кинотеатр у них в подвале. Нет бы огурцы солили, а у них тут кино смотрят. Становится безумно смешно и напряжение пережитого выходит в хохоте. Отсмеявшись, взгляд замирает на нескольких бутылей с водой и кулере. Ну вот, кое что есть. Вода. Это уже не мало. Выживем.

***

Поднялся наверх, запер входную дверь. Подозреваю подобные мне вполне могут забраться в такое удачно найденное убежище, а так хоть услышу когда будут ломать дверь или разбивать окна.

Порыскал по полкам, бегло осмотрел шкафы. Ничего полезного не было. Ворохи старой одежды, покрывала, пастельное белье, рыболовное снаряжение. Холодильник был отключен и приоткрыт. В ящиках на кухне несколько пачек гречки, пшена, еще что-то. Собрал все в пакет, ибо съедобное. Аптечка. Вот тут может быть целое богатство. Так. Бинты, йод, зеленка, стрептоцид, анальгин. Не густо. Ну хоть это. Тоже в пакеты. Дверь в гараж, в полутьме ничего не разглядеть, пришлось ждать когда глаза привыкнут. Инструменты на полках, верстак заваленный какими-то деталями. Не разбираюсь я в автомобилях, проводка вроде. Кому-то эти инструменты могли бы быть сокровищем, но для меня хлам. Краски, кисточки, пачки одноразовых молярных комбинезонов, респираторы с фильтрами. Отлично. То что надо, это прямо как по заказу. Все в пакеты, которые уже стали весомыми.

Переношу все к лестнице вниз.

Что тут есть еще? Газовые баллоны на кухне, туристическая горелка. Туда же. Это все позволит продержаться минимально необходимое время для того, чтобы снизить шанс получить ударную дозу радиации. Хотя бы несколько дней, три, пять, неделю. На сколько хватит набранного добра. И потом, меняя фильтры и комбинезоны, протопать куда-нибудь к людям. Делать это можно после, не сейчас, не в первые часы после атаки. Иначе дозу схватишь максимальную из возможных. Если уже не схватил. Хотя не должен, взрывы были далеко. Потом главное не вдохнуть пылинку, крохотную частицу распыленной после взрыва радиоактивной дряни. Не вдохнуть, не проглотить, не посадить на тело с грязью. Это уже проще.

На этом мои знания по спасению после ядерной катастрофы заканчивались. Придется руководствоваться тем что знаю. Накидал мусора возле лестницы вниз, чтобы та хотя бы на первый взгляд замаскировать и этот проход, и, прикрыв за собой дверцу, спустился с набранными пакетами вниз. Вентиляция тут никакая, под потолком решетки с пыльными фильтрами. И то хорошо. Электричества нет, вентилятор не работает.

Сел на диван, бросил все набранное добро рядом, снял рюкзак с шаром, усмехнулся глядя на него. Бесполезное спасательное оборудование, но как я за него цепляюсь. Как за последнюю ниточку связывающую меня с тем миром в котором жил. Совсем недолго жил. Думал вот оно, будущее настало. Новая технология, новый мир. А тут вышло так.

От пережитого затрясло и накатила слабость. Организм понял, что основная опасность миновала и можно расслабиться и выплеснул все накопленное. Откинулся на диван, потащил пальцами какое-то покрывало сверху и закрыл глаза. День на дворе, точнее утро только. Но сон пришел мгновенно, словно выключили. И проснулся уже когда из вентиляционных решеток не было видно даже слабого лучика света. Стемнело? Я проспал весь день?

Поднялся, прислушался к звукам на улице. Тишина. Ни лая собак, ни шума моторов, даже далекого. Глубокая, неестественная тишина. Только ветер шумит листвой близких деревьев. И больше ничего.

Вот так наступает конец света.

Сколько народу сейчас мечутся, ищут что делать, не понимая, что это время самое опасное, сейчас надо спрятаться, зарыться, хоть в шкаф залезть, как можно меньше контактируя с внешней средой.

Хотя чего это я? Не эксперт ведь в этих делах. Может все не так? Хотя нет, так, хотя бы частично, что-то где-то читал, сам примерно понимаю как все это работает. Но как сложно в такое время просто забиться в щель и сидеть ничего не делая.

Подошел к кулеру на ощупь, набрал помпой воды, выпил. Воды много, но её все равно надо беречь. Неизвестно сколько тут придется ждать. И сколько дадут ждать. Надо подготовится к тому, что может придется срочно покидать это место. На ощупь нашел свой рюкзак. Маленький. Баллон и шар занимает всё пространство. И толком ничего не прицепить. Из простыни связываю что-то вроде сумки через плечо. Туда идут пачки с молярными комбинезонами и респираторами, и все, что влезло из круп. Всё. Это можно сразу схватить и уйти. Два кармана на рюкзаке две полутора литровые бутылки с водой. Наливаю в пустые из кулера и плотно закрываю. Мало, но больше пустых нет, а десятилитровый я не потащу на себе. Приготовления к побегу закончены. Что еще можно сделать? А ничего. Сидеть и ждать, и меньше суетиться. Даже готовить ничего не стоит, пока не почувствую явный голод. Разваливаюсь на диване и смотрю в пустоту. Ничего не видно. Где-то зашумел двигатель. Очень далеко, на грани слышимости. И пропал. Скрипнуло что-то. Зашуршало. И снова тишина.

Семь дней. Так надо продержаться целых семь дней. Какой же я нетерпеливый.

Почему-то не было желания даже предполагать, что произошло. Слишком много непонятного, слишком мало информации. Вопросы повисали в воздухе не имея никаких подтверждений. Если бы хотя бы радио было. Но его нет. Нет сотового. Нет никакой электроники и электричества. Хотя в рюкзаке с шаром должен быть маяк. Но он просто посылает сигнал бедствия. Причем исключительно для наших там, наверху. И рассчитан на прямую видимость. Наверху он до горизонта добьет, а на высоте это означает многие сотни километров. А тут не знаю есть ли смысл включать вообще. Если будет совсем плохо, выберусь на поверхность надену и рвану чеку, вынесет наверх, вот там и включу. Может до кого и добьет, подберут. Парашюта уже нет. Спуститься не получится.

Вот такая у нас спасательная техника. Только вверх. Обратно своим ходом. И обратно я уже слетал. Часы шли за часами. В легкой дреме, питье воды, и обратном процессе в обнаруженное тут же ведро. Вот и все занятия. Появилось чувство голода. Подсоединил баллон, включил горелку, глаза аж резануло от яркого света. А готовить то не на чем. Начал рыться по всей комнате. Ни единой кастрюльки. Пришлось подняться наверх и найти там посуду. Сварил себе кашу, поел. С огромным трудом заставил себя погасить горелку. Пока было относительно светло обшарил всю комнату в поисках чего-нибудь полезного, но так ничего и не нашел.

Снова погрузился в темноту и полудрему и не заметил как заснул. Так прошли первые сутки после катастрофы. Снаружи ничего не изменилось.

***

На пятую ночь приснился сон. Жилое пространство страта, обзорные окна за которыми клубящийся океан темных облаков, а выше небо усыпанное звездами. Всё как прежде. Несколько экранов аппаратуры, на самый большой, на столе, выведено окно видеосвязи и ему о чем-то рассказывает его давний приятель. Он там, на земле. А я здесь, над облаками. Не космос, но все же. Восхищался, какая у меня работа, спрашивал, как туда попасть, сам бы от жены сбежал на седьмое небо. Мы смеялись. И тут порывом ветра страт качнуло, и он стал заваливается как самолет, пикируя на крыло. И начал падать, я хватался за вещи, никак не получалось за что то уцепиться, а приятель все рассказывал и рассказывал, ничего не замечая.

И я проснулся. Страта больше нет. Я на земле. Один. В пустом доме за которым, скорее всего сильно зараженная территория. И нет ни единой мысли о том, как там близкие, знакомые, друзья. Живы ли, или может те взрывы были единичными и больше нигде ничего подобного не было. Тогда в беде только я один. Но удивительная самому отрешенность от всякого переживания за судьбу дорогих мне людей пугала. Так не должно быть. Или в стрессовой ситуации это нормально?

Пятый день начался привычным ритуалом завтрака. Первый газовый баллон кончился. Это звоночек. Ничего нет вечного. Долго тут не просидишь. И стало невыносимо хотеться выбраться, посмотреть хотя бы со второго этажа на то, что происходит вокруг. Просто увидеть небо. Переоделся, выбрав из набранного барахла самое подходящее. Джинсы, широкий кожаный ремень потрескавшийся от старости. Рубашку, сверху рабочую куртку похожую на джинсовую. Все не совсем моего размера, но ничего, главное тепло, а последние дни похолодало. На ноги стоптанные кеды, вот они были точно моего размера. Сверху комбинезон моляра, и на лицо респиратор. И очки. Большие рабочие с защитой по бокам. Чуть затемненные, самое то, после почти недельного сидения в темноте. С собой взял только пакет для мусора, чтобы сразу снять все и упаковать туда. Аккуратно открыл дверь. Выглянул.

Вокруг было ослепительно светло, сквозь стекла лился яркий, белый, почти осязаемый свет. Пришлось отвернуться и несколько минут привыкать.

Поднялся на второй этаж, отмечая, что оставляю следы в пыли на полу и ступеньках. Так быстро налетело? И что это за пыль? Лучше не думать. Мир разрушился, прекратил своё существование. Прежний мир. В нынешнем еще надо научиться жить. На втором этаже было чище, коридор с большими окнами, и двери в спальни. Обе распахнуты настежь, так что видны окна и там. Вокруг был все тот же пасторальный сельский пейзаж. Вдалеке виднелись башни рефрижератора. Что-то не далеко я утопал. Километр, максимум полтора, а казалось шел несколько часов.

В другой стороне крыши домов, кусок дороги, лес, столбы. И никакого движения. А ведь даже примерно не знаю где нахожусь. Район, город рядом. Как сбитый летчик. Вот только мирного населения рядом тоже не наблюдается.

Вглядываюсь во все мелочи, стремясь найти за что зацепиться чтобы решить что делать дальше. Еще на неделю припасов у меня есть. Могу просидеть, и скорее всего это будет самым правильным решением. Но сил уже нет терпеть, в неведении, в полной темноте, с ворохом мыслей, вопросов, на которые нет ответов. Мир может укатился в тартарары, а может просто эвакуировали из места заражения, теракта, еще чего. А я тут сижу, параноиком, в респираторе, боюсь свежего воздуха глотнуть. Герой дня.

У забора соседнего дома виднеется знакомый силуэт: велосипед, точно. Машин нет, так толку от них, водить не умею. Так и не сподобился научиться. А вот этот двухколесный агрегат может сильно выручить, вопреки мнению автолюбителей это замечательный транспорт. Уникальный по проходимости и способности проехать почти везде, где пройдет человек, но быстрее и дальше. Главное чтобы был на ходу. Раз во дворе, значит пользовались.

Придется выйти. Если дома пыль могла налететь своя, то на улице вероятность того, что вокруг летает далеко не безвредное, намного больше. Рискую выйти. Надо. Нечего сидеть тут. Пан или пропал. Как тогда в страте, мгновенное решение прыгнуть спасло жизнь, так и сейчас, не останавливаясь иду к двери на улицу, выхожу во двор, оглядываюсь по сторонам. Ничего необычного. Солнечный день, ни одного облачка на небе, теплый ветер обдувает легкий комбинезон. Солнце нагревает.

Иду по дорожке, калитка не заперта, скрипит. Велосипед обычный, то что называют горным, дешевый, но колеса накачены, на ходу. Сажусь, проехал метров пять. Пойдет. Накат есть, смазывали. Остается взять рюкзак и давно приготовленный к побегу сверток. На багажнике закреплю десятилитровую бутыль воды, на треть уже пустую.

В моем подвале сразу бьет в нос запах старого туалета и спертый воздух которым теперь даже непонятно как дышать. Нет, я сюда не вернусь. Хватит, насиделся. Рюкзак на плечи, скрутку через плечо, и обратно. На велосипед и на дорогу. Поселок не маленький, асфальтированная дорога между домами, не маленькие дома, Почти у всех распахнутые калитки сплошных заборов. Открытые ворота в гаражи. Люди бежали.

Останавливаюсь у очередных ворот. Не знаю что ищу, но тянет посмотреть. Поверхностно оглядываю внутренности гаража. Ничего полезного. Захожу в дом, сразу на глаза попадается большая спортивная сумка. Синяя с надписью спорт на боку. Пустая. Так, это пойдет на багажник. Беру. В ящиках стола на кухне пара зажигалок. Это в карман. Пригодиться. И ни одного ножа, как на зло. Вообще ничего, что могло бы понадобиться в нынешних условиях. Мне с моим первым домом сильно повезло. Одни молярные комбинезоны чего стоят. Порылся на полках. Одно барахло.

Еду дальше.

Еще дом, так же открытые ворота. Заезжаю прямо внутрь, снова ничего. В дом не зашел, дверь была закрыта. А вот и последнее здание у самой границы поселка, за ним сразу поворот на проселок, и прямо продолжение асфальтовой дороги. Вот отсюда начнется мой большой путь в никуда. Я так и не знаю где я. Обрывки газет дали только общее представление, где-то в центральной части России. Больше ничего.

Выезжаю на асфальтированную дорогу. Ехать сразу стало легче и я придавил педали. Если повезет сегодня проеду километров тридцать сорок. Я не спортсмен, но это точно осилю.

Вглядываюсь в мелькающие по обочинам пейзажи. Нигде и намека на людей. Тропинки, заборы. Обгорелый остов жигулей заросший травой. И чистое небо во все стороны над головой.

И тут, в полной тишине, умиротворяющей, по ушам ударил визг, затем крик. - Стойте! Подождите! - Я затормозил крутя головой по сторонам. Ко мне со всех ног, неслась женщина, лет тридцати, в платье с крупными цветами, и платком в руке, таким, большим, женским, цветастом, под стать платью. Я ждал, брезгливо размышляя, или нет никакого заражения или этой повезло. - Все куда-то подевались! - Она запыхавшись облокотилась на моё плечо. Потасканная, растрепанная, круги под глазами, опухшее лицо. Перегар. Картина примерно понятная. - Вы не знаете, что случилось? Где все? Почему вы в маске? - Только заметила. Я про себя хихикнул. Отчего нет никакого сочувствия? - Вы давно здесь? - Спросил я. - Со вчерашнего дня, проснулась и никого нет. К соседям зашла, тоже нет, обошла вокруг всех, пусто. Радио не работает, по телевизору помехи, сотовые не работают. - Вот это хорошая информация, я так ничего из техники не встретил, чтобы проверить. Где мы находимся? Город ближайший? - Она как-то странно на меня посмотрела. - Тула. Это тульская область. Так вы знаете что произошло? - Я вздохнул. Как объяснить? - Взрывы были. Территория заражена, всех эвакуировали. И вам желательно было бы уйти. Одежду сменить эту выкинуть, дышать через любую ткань, которую тоже менять, воду из открытых источников не пить. - Она открыла рот, но ничего не сказала. - Удачи. - И я нажал на педали. Она так молча ничего не говоря, и осталась стоять на дороге.

Какая невезуха. Первый встреченный человек и совершенно бесполезен. Как все-таки меня испортило одиночество. Другой бы вцепился, помогать стал. Плохая у меня работа на самом деле. Очень плохая. Была.

Желания вернуться не было. Ни малейшего. Педали крутились легко и даже было приятно вот так, тихо двигаться по незнакомой дороге, за каждым поворотом встречая новое. В полдень остановился попить. Готовить было не на чем, разве только костер разводить. Но решил, что пока не голоден, переживу.

Дорога вывела наконец на возвышенность с которой проглядывались городские окраины, трубы, несколько высоток нового жилого комплекса, крайняя дымилась, причем прилично, черным коптящим дымом. Не ладно что-то и в этом королевстве.

И тут в глаза бросилось что над городом неожиданно много облаков, причем каких то странных, если не приглядываться. Клубящиеся формы не привлекали внимания, но если начинать разглядывать внимательнее, то проступали знакомые черты. Страты!

Большие, не такие как мой.

Парящие конденсатом страты. Если спускаться с высот выше пяти семи километров, обледенелые бока начинают таять, а легкий сброс балласта так вообще превращает в маленькую тучку с легким дождиком. От облака не отличишь если не знать, что искать. Не думал что их так много. Хотя я уже пятый год летаю, все развивается. Мне говорили, что за нашим направлением будущее, заговорщицки подмигивали, но ничего не рассказывали.

Что они там делают? Спасатели? Возможно. В любом случае это как раз те, к кому мне стоит стремиться навстречу. Все таки это прямые работодатели. Например к военным я бы не спешил, как и к само организованным лагерям беженцев. Не то чтобы верилось, что в случившемся хаосе тут же начнется мародерство, и все друг другу мгновенно станут врагами. Вооружаться бежать как то желания не было, несмотря на промытые населению партизанщиной мозги. Тот процент мужчин, которые готовы взять оружие и начать указывать остальным как им жить, все-таки не так многочислен, как хочется считать любителям выживания.

Обычные люди инертны. Чтобы не случилось, они постараются жить как привыкли, надеяться на лучшее, и выполнять хотя бы видимость установленных правил. Это их инстинкт, их образ мыслей, программа поведения. Для тех, что с оружием, такие, конечно, первые жертвы. Но дело в том, что как раз таких большинство, и ведя себя привычным образом они подпитывают своей уверенностью друг друга. Надежда на власть, обязательность закона, очень быстро такими воплотиться в восстановление привычной структуры отношений, и одной этой массой легко окажутся сильнее любых вооруженных людей, если те только не заявят сразу, что теперь они власть и уже они будут устанавливать прежние порядки. Главное что прежние. Казнить и миловать и раздавать указания.

А вот новое масса не потерпит. Никогда. Им проще принять оккупационную армию, которая просто сменит власть, зато никогда не примут смену правил. Поэтому очень интересно как сейчас воспринимают спускающиеся на город страты. О существовании особо не афишировалось. Стратостат и стратостат, мало ли. Никаких чудес, шумиху в прессе не делали. Не из-за чего. Ну какие-то новые технологии, так это же мелочь. Зато теперь, ядерные грибы на горизонте, а через пять дней с неба спускаются в облаке, гигантские белые корабли. Инопланетное вторжение прям. Как бы стрелять не начали.

И словно в подтверждении моих опасений, послушались хлесткие звуки выстрелов со стороны города. Одиночные, затем застрекотал автомат. Две коротких очереди, потом длинная. Ухнуло что-то посерьезнее. - Ну дела. - Вслух произнес я. - А, может, ну его, эту Тулу? - Перепутав рода добавил себе под нос. Оглянулся назад. Позади была пустая дорога, покосившиеся столбы, крыши нескольких домов. А впереди люди. Опасные. Озлобленные. И стреляющие. - Я идиот. - Отругал я сам себя и надавил на педали, двигаясь в сторону жилого комплекса, прямо на дым, и на висящие над домами белые облака с длинными шлейфами хвостов комет, парящих таявшим льдом. Заберусь повыше и подниму шар. Авось заметят, подберут.

***

В низине, окруженный целой рощей березок, соорудил костер на котором приготовил поесть. Думать лучше было на сытый желудок. Дым прилично рассеивался листьями, а дрова собрал сухие, так что заметить место моего нахождения так сразу не должны были. Так мне надеялось. Впереди был город. Незнакомый. В Туле я не был ни разу. Какая там обстановка было видно уже отсюда. Ничего хорошего. Электричества нет. Часть играет в войнушку. Часть сидит по подвалам. В общем идеальные условия для воплощения сценария выживания после апокалипсиса. Подозреваю, что власть так же в панике, и где-то окопалась. Все-таки модели поведения, которые прописывают в нас фильмы и книги управляют большинством эффективнее их собственного разума.

Модель поведения в случае катастрофы подобной той, что произошла, даже без явных последствий прямо перед глазами, без разрушенного города, развалин, массовой гибели людей, была заложена основательно. Её и воплощали судя по стрельбе. Роботы. Или зомби, что ближе к реальному воплощению.

Но главное тут было наличия целой кучи страт над городом. Несмотря ни на что я считал своих бывших сослуживцев своими, никто меня из холдинга не увольнял, да и нравилось мне в той среде, и сейчас тянуло не в подвалы и бомбоубежища с бункерами, а в небо. Там было чисто, свежий воздух, и гарантированная защита от внешней заразы. Да еще и от толп обезумевших 'зомби', в которых превратились жители копирующие навязанное им поведение в сложившихся обстоятельствах. Но как туда попасть? Есть ранец с шаром и маяком. Если бы было все как обычно, можно было бы рискнуть, дернуть кольцо и ждать когда меня подберут. Но в нынешнее время возникало сильное сомнение в том, что даже на сигнал о бедствии своего, отреагируют, слишком много забот вокруг.

А парашюта у меня больше нет, спуститься не получится. Так что надо думать как с земли найти способ связаться со своими. Вот такая обрисовывалась цель. Надеюсь меня все-таки примут обратно без страта, потому что, чувствую, желающих выбраться из обезумевшего города будет у многих. Одно вселяет надежду: мало кто из жителей ассоциирует страты со спасением, и вообще с местом где может быть безопасно и спокойно.

Днем решил не светиться, идти в темноте. Пока светло осматривал дороги к жилому комплексу, так чтобы ночью не заблудиться и не попадать на особо открытые участки.

Стемнеет, пойду. Велосипед придется бросить тут. Послужил он мне хорошо. Но сейчас лучше своими ногами, тут не так далеко, а если нарвусь на кого-нибудь то уехать он не поможет. Догонят. Не такой я скоростной велосипедист, чтобы обогнать бегунов, на короткой дистанции.

***

Насколько красив город ночью расцвеченный огнями, настолько же тревожен и страшен без них. Редкие звезды на небе, и желтые отблески костров вдалеке, кое-где даже в окнах высоток, навевали мысли о скалах и каменном веке. И такой же дикой жестокости обитателей этих рукотворных гор.

Как сильно все переменилось. Пять дней, и всё остановилось. Город не был уничтожен, вокруг не виделось военных, но паника, отсутствие электричества уже сделали своё дело. Прежний мир держался только на этом тонком незримом доверии сложившемуся порядку.

На привычке.

Это раньше нужны были обязательно люди с оружием демонстрирующие тут и там присутствие государства. Сегодня люди жили в мире виртуальных условностей, оружие полицейского уже не вселяло страх и уважение, не было собирательным образом присутствия государства здесь и сейчас. Это был просто человек с оружием, не более того. И вот когда исчез доступ к виртуальной вселенной с её ценностями, реальная развалилась в сознании людей так же легко, как исчезло вдруг электричество, а с ней и стала недоступной сеть. Каким хрупким стал мир.

Я брел вдоль стен гаражей к видневшимся теням высоток, всматриваясь в неожиданно жутковатые пейзажи вымершего пригорода. Прямо на дороге стояли машины с разбитыми окнами, открытыми дверями. Не аварии их остановили. Люди сами бросили. Неизвестно еще было насколько заражена эта территория и заражена ли вообще. Но складывалось впечатление о том, что она покинута столь стремительно и в такой панике, что уже не важно было есть ли заражение или нет, это уже территория без населения. Куда бы я бежал застань меня вспышки на горизонте, с ядерными грибами, здесь? Забился бы в подвал, забрался бы в бомбоубежище, есть ли оно здесь? А дальше что?

Масса людей сделали бы тоже самое. На всех бы мест не хватило. Не было бы ни воды ни пищи. Многие бы остались в квартирах, кто-то потому, что не понял что произошло, не обратил внимания, не придал значения, кто-то от страха, кто-то просто взирая на жизнь с откровенным фатализмом. В итоге город бы превратился в застывший муравейник с опустевшими улицами. Вот где было бы меньше всего народу. Большинство бы просто спряталось. Где-то началась бы драка за свой угол, за воду. Тут точно пригодилось бы оружие. Отсюда и стрельба. Плюс всеобщая зомбированность готовой моделью поведения, в которой главное обзавестись стволом. Вот только для обладания им нужно иметь еще и голову на плечах, потому что это как игра в царь горы, если у всех одна цель - заполучить ствол, то всякий его обладатель тут же становится целью для других, при том, что сам себя считает хозяином положения, и очень ошибочно.

Думаю первыми пострадали полицейские, вторые владельцы легального охотничьего оружия, их списки бы вскрыли, или по знакомым бы пошли. По слухам находя тех, у кого можно разжиться вожделенным предметом первой необходимости. И снова получаем жертвы, жертвы, жертвы. За возможность выжить по предложенным правилам, начали бы драться на смерть и не выжили бы.

Что дальше? Пять суток? За эти дни ситуацию бы поняли все участники процесса. Кто-то добыл своё сокровище и начал пробовать играть в хозяина положения, кто-то объединился в банду, кто-то забился в угол на припасах. И снова большая часть просто спряталась ожидая разрешения своих проблем, изредка выбираясь за той же водой и пищей, и становясь новыми жертвами банд, которые и сами не понимают, почему они так себя ведут и зачем им это. Потом все объяснят преступными наклонностями, хотя на самом деле просто вбитая в головы модель поведения, которая даже не осмысливаясь выполнялась. Что требуется в этой обстановке мне?

Прежде всего не засветиться перед подобными бандами и не нарваться на спрятавшихся. При этом забраться на крышу самой высокой башни и включить маяк. Если не отзовутся мои, то запустить шар. Проверим готовы ли они подбирать своих. С поверхности шансов очень мало. Не рассчитан он на то чтобы его сигнал принимали с поверхности. Я старался не выходить на дорогу, почти сливаясь со стенами, продвигался все дальше и дальше. Невольно бросая взгляды в темные окна первых этажей. Нигде ни огонька. Куда же делись люди? Не все же спрятались на верхних?

В окнах высотки впереди засветились всполохами огня. Паркет они там что ли жгут. Неужели готовят? Обойдя сгоревший остов джипа, стараясь не вляпаться во впитавшееся в пыль масло, протиснулся между стеной и другой машиной, с виду целой. Вот бы сейчас камуфляж какой. Самое место. Не моя одежда доброго но веселого приведения с мотором. Ну или шаром в рюкзаке. Абсурдное зрелище для погруженного во тьму города.

И гнетущая тишина, к которой, уверен, прислушивается сейчас очень и очень много ушей. Не верится даже что кто-то меня не заметил, но молчит, пристально наблюдая. Оставалось надеяться, что не через оптический прицел. Самая моя большая ценность это тот самый молярный комбинезон и респиратор.

Иду. Асфальт под ногами уже новый, темный, недавно положили. Кусты с начавшими зеленеть листочками. Детская площадка с качелями и пластиковой разноцветной ракетой превращенной в горку. Песочница. Перешагиваю заборчик, Вот и стена первой высотки. Первая попытка. Хотя бы ломик добыть. Ведь нет ничего. Нож столовый один прихватил, и тот с закругленным острием. Тоже хочется оружия. Любого. Подъезд приглашающе открыт. Хотя без электричества все магнитные замки отключаются автоматически, ничего странного. Захожу. Внутри еще темнее, с трудом видно лестницу. Прохожу до пожарного выхода, а вот и двери на лестницу наверх. Жутко скрипят петли, с трудом открываются створки. Звуки режут как по живому. Сколько ушей слышат их сейчас?

Первый пролет. Подоконник заставлен консервными банками с окурками. Второй пролет, разбитое окно. Третий пролет, четвертый, пятый. Шаги гулко отдаются в голове, с ударами сердца. Физической подготовки тебе не хватает, герой атомной войны. На десятом я тяжело дыша прислонился к двери и уже не слушал ничего, что было во вне, главное творилось во мне самом. Хриплое дыхание и круги перед глазами. Достал бутылку попить. Как быстро уходит вода.

На двенадцатом стоял сильный запах мочи. Вот тебе и знак что тут точно кто-то засел. И спрашивать не надо. Пятнадцатый одарил заваленным изнутри выходом в общий коридор. А выбираться они как собираются? Еще отдых. Дольше. Бутылка воды закончилась.

Двигаемся дальше.

Внизу скрипнула дверь. Я замер. Послышались шаги. Ругань сквозь зубы, и потянуло сигаретным дымом. Ну прям как в прежние времена. Еще тише, чем прежде и медленнее, шагаю выше и выше. Внизу горестно вздохнули и снова хлопнули дверь. Вот такой у нас постапокалипсис. Будничный. Не удивлюсь если он там еще и водку глушит. Говорят радионуклиды красное вино выводит. Надо об этом подумать.

Подвернется, обязательно хряпну, хоть чуть отвлекусь от всего этого. До сих пор дрожь в ногах когда вспоминаю как прыгал в темноту. Я ведь боюсь высоту. На страте как-то её не чувствуешь, только когда на курсах был и прыгать заставляли, вспомнил, а так до ужаса боюсь высоту. Где перила ниже груди, буквально руки немеют. Пока все гладко и никаких приключений. Везунчик я.