3.Участие Архелая в Первой войне Митридата с Римом.
4.Дарданский мир: Участие Архелая в нем
5.Побег или предательство.
6.Заключение.
1. Вступление.
Мое выступление посвящено полководцу Архелаю, чье имя, конечно, может
показаться эхом, по сравнению с именем "царя царей" Митридатом VI Евпатором. Но тем ни менее Архелай был не последним стратегом в античной истории, а при дворе Митридата до поры занимал привилегированное положение. Митридат был человеком неумной жизненной энергии и желания сделать свою державу великой, а его полководцы должны стать инструментами выполнения его территориальных аппетитов. Нужно признать так оно и было. Но остановимся на частном, а конкретно уже выше упомянутом Архелае.
Так кем же был Архелай? Главным стратегом, который упорствовал Сулле или же типичный предатель, проиграв дипломатически мир, и почувствовав, что дело пахнет жаренным перебежал к римлянам, да мало того, старался содействовать в помощи против Митридата. Об этом я еще успею поведать.
2. Происхождение Архелая.
Верных данных, откуда родом стратег Митридата мы не располагаем. Архелай возникает неожиданно в источниках и также практически неожиданно из них пропадает, прожив свой сюжетный замысел, во всех сообщений, где встречается его имя, в связи с военными предприятиями Митридата. Несмотря на то, что конкретики по этому аспекту мало, но можно предположить хотя бы какие-нибудь теории его происхождения, и установление родственников Архелая. Архелай был первым полководцем у Митридата, хотя Павсаний в своем повествовании об Аттике, утверждает, что Таксил (один из генералов царя) был главнокомандующим в битве при Херонее (XX. 4). Носил полководец греческое имя, можно с доброй степенью вероятности утверждать, что Архелай хотя бы наполовину грек (по отцу). Брат его, носил также эллинское имя - Неоптолем, при этом тоже занимался командованием войск, и согласно сведеньям Плутарха занимал второе место в войске. В известном памятнике Митридата на 13 медальонах с изображением союзников и приближенных Митридата, мы не находим Архелая, хотя это вовсе не говорит о том, что его там нет, поскольку некоторые архитектурные композиции не сохранились, а надписи под бюстами значительно испортились. Известно что в государствах бывшей империи Александра Македонского было принято назначать на высокие должности греков, и род Архелая при понтийском дворе занимал высокопоставленную должность. Архелай мог и быть выходцем из колонии в Понте. Видимо ему было уготовлено быть обычным гражданином эллинского полиса, а затем поворотом судьбы оказаться у руля всей сухопутной и морской армии Понта. И таких случаев было много. Но и это все чистой воды догадки.
С большей или меньшей степенью вероятности можно предположить, что Архелай житель Синопы или Амиса (столиц Понта). Упоминание в плутарховой речи, что Архелай, есть "каппадокиец и раб" (Plut. Sull. XXII), скорее являет нам картину того, что сам Сулла желал поставить Архелая уничижительным, и показывает политическую ориентацию последнего, вот это и отмечает Вилькен. Доказательством может послужить то, что после завершения военных действий в Греции и Малой Азии, род Архелаев, основался в Команах (App. Mithr. 34-35; Strabo. XII.III.34). А Плутарх в свою очередь называет его сатрапом, т. е. как владетеля обширного надела земли и военной мощи (Plut. Mar. XXXIV). Также Фронтин называет полководца префектом Каппадокии (Front. Strat. V.18). И еще один факт говорит о том, что Архелай является греком, а именно участие Архелая в Греческой компании вместе другими греческими полководцами. Митридат не стал бы назначать в столь ответственной военной компании варвара из своего подчинения, ибо в Континентальной Греции должен был управлять человек, который мог олицетворять благонадежность, честность и быть отражением девиза Митридата "против римского владычества, за всеобщую свободу", и кто как не грек подходил на эту роль. Тем более Митридат любил греческую культуру и в этом была прямая необходимость даже для всего Понта.
3. Участие Архелая в Первой войне Митридата с Римом.
Митридат жаждал земель. Объектом притязаний были: Каппадокия, Вифиния и прочие суверенные государства Малой Азии. Но если Каппадокия во многом была квази-государством, то благодаря стараниям Никомеда III Вифиния выглядела единственным достойным соперником Понта на тот момент в Малой Азии. Но желания царя не совпадало с возможностями, Рим решал слишком многое. И позволить разрушить паритет в Малой Азии не было никакой возможности. В подобном случае Рим, ослабленный гражданской войной дав фору Понту возвоял себе бы опаснейшего врага. Рим хоть и зараженный гражданской войной, бился в агонии и подобно человеческому организму активизировал все свои защитные функции. Митридат решил действовать. Первым делом он направил Сократа Хреста который являлся братом действующего царя Вифинии Никомеда IV Филопатора в Рим, затем чтобы тот посетовал за престол и таким образом помог бы Митридату осуществить влияние в Вифинском царстве (Gran. Lic. XXXV.30.6). Но этого осуществить не удалось и тогда пришлось воспользоваться оружием, и Никомед был изгнан (App. Mithr. 10; 57; Memn. f.22.5). Подобная же судьба постигла и Каппадокию. Рим потребовал восстановления царей. Так оно и случилось. Но Рим спохватился что контролировать постоянно Митридата по проблеме Вифинии и Каппадокии чересчур хлопотно и лучше избавиться от Евпатора (App. Mithr. 14-16). Римляне, подначивают Никомеда Филопатора начать войну. Потерпев неудачу в переговорах, понтийский царь решил еще раз попытаться добиться мира путем демонстрации своей военной мощи. Сразу после возвращения Пелопида, он отправил своего сына Ариарта с большим войском в Каппадокию. Ариобарзан опять вынужден бежать к римлянам. Теперь понтийские войска с двух сторон были нацелены на римские владения. И вновь Пелопид прибывает к римлянам на переговоры. На этот раз он не просит, не жалуется, но прямо угрожает военной силой Митридата и тем, что римские послы развязывают войну, не согласовав свое решение с сенатом. Но и в таком варианте миссия Пелопида оказалась безуспешной. Война стала неизбежной и, по общему мнению, ученых началась она осенью 89 года до н. э. Как пишет Е. А. Молев, из-за огромной поддержки союзных Понтийскому царству земель, Митридат мог рассчитывать на победу в войне, тем более что общая политическая ситуация была исключительно благоприятна для Понта.
Вот здесь впервые появляется Архелай. У Аппиана он подразумевается на ряду со своим братом Неоптолемом одним из главнокомандующим по истине огромной армии (250000 войска и 40000 всадников, а также военные суда с крытой палубой 300 и с двумя рядами весел 100). По Аппиану противниками армии Митридата выступили войска послов участвовавших в переговорах между Митридатом и Римом: Луция Кассия, Мания Аквилия и Квинта Оппия, у каждого из них было по 40000 человек пехоты и 4000 всадников, что само по себе тоже не мало и вдобавок у самого Никомеда было 50000 пеших и 6000 всадников. Ясное дело что эти цифры достаточно преувеличены, например Мемнон отмечает что Архелай двинул через Пафлагонию 150000 войско (Memn. XXXI). Таким образом, даже при таком раскладе понтийская армия имела преимущество, ведь у Митридата были и вспомогательные войска в лице зятя Тиграна II и других полководцев (App. Mithr. 17). Войска римских полководцев сосредоточились на границе Понта по всей вероятности были не столь сплочены. Армия Митридата стояла напротив. Создавалась определенная статика в таких условиях, сторона, взявшая военную инициативу могла довести ее до победного конца. Архелай понял, что необходимо действовать. Впервые увидели друг друга Никомед и военачальники Митридата на широкой равнине у реки Амнейон. "Митридат передал стратегу Архелаю 40000 пехоты и 10000 конницы, приказав ему предпринять поход против вифинов" (Memn. XXXI). Поскольку это была равнина шансы обоих соперников были равны. Но численность войска Никомеда было намного больше сил Архелая, Неоптолема и Аркафия (App. Mithr. 18), понимая это, необходимо было занять более выгодные позиции для ведения боя поэтому был дан приказ о захвате холма на равнине. Но вскоре вифинцы сбросили понтийцев с этой высоты. Неоптолем и Аркафий поспешили туда и завязался бой. Вифинцы стали одолевать понтийские войска. Неоптолем с Аркафием отошли, а Никомед устремился за ними, но Архелай атаковал с правого фланга и заставил прекратить наступление войск Вифинии. Тем временем Неоптолем и Аркафий прекратили свое отступление и реорганизовали левый фланг. Архелай отвел свой рукав на уровень фланга своего брата.
Понтийская армия воспользовалась армянской конницей и серповидными колесницами; последние создавали особенное опустошение. Таким образом, завлекаемый Никомед не мог использовать его превосходящие войска. Эффект колесниц непостижимым образом повлиял на вифинцев. Они стали беспорядочно убегать. Затем была одержана еще победа при Пахии, а остальные военачальники вместе с Никомедом ринулись в Леонтокефалею (App. Mithr. 19). Об Архелае, таким образом, все источники отзываются лестно. Аппиан отмечет, что "победу одержало войско немногочисленное над превосходящим его намного численностью не вследствие какой-либо сильной позиции и ошибки неприятеля, но благодаря военачальникам и храбрости войска" (ibid). "И в иных краях, подчиняя их власти Митридата, действовали полководцы, самым выдающимся из которых был Архелай" (Plut. Sull. XI)
Митридат, подобно Антиоху III, завоевав провинцию, Азия был охвачен жаждой к завоеванию и власти, решил аннексировать Балканский полуостров к своим владениям, осенью 88 года он послал две армии через Эгейское море, под объединенной командой одного из его сыновей и генерала Таксила, вторгся во Фракию и Македонию, другая во главе с Архелаем, перешла в Грецию.
Архелай с флотом, армией и провиантом овладел Кикладами, (Plut. Sull. XI): "Архелай, с боем одержав решительную победу, захватил Делос, отпавший от афинян, и другие укрепленные места" (App. Mithr. 28; Strabo. X.V.4), затем взявши казну Делоса, некий эпикурейский философ Аристион, воспользовавшись сложившийся обстановкой захватывает Афины (App. ibid; Oros. VI.2.4). Что же касается Эвбеи, то здесь источники расходятся, Аппиан утверждает что ее покорил полководец Метрофан, а Плутарх же говорит об, Архелае. Затем пала Беотия, Ахейя и Лакония (App. Mithr. 29). Победы были, на мой взгляд, очень мнимыми, ибо греки легко переходили на сторону Митридата, но и также в случае неудач могли отвернуться от него. Некоторые города, например Феспий наотрез отказывались переходить на сторону Архелая и их ждала не радужная перспектива осады. Архелай не жалел и италиков находившихся в подчиненных областях. После Эфеской вечерни 88 года до н. э. (App. Mithr. 22-23), Митридат приказал не оставлять в живых италийских жителей, которые вполне могли возмутиться против покровительства царя. Мало того Митридату необходимо было осуществлять свой девиз. Архелай умертвил 20000 жителей Делоса, в большинстве которых были именно италиками (App. Mithr. 28), Страбон и вовсе говорит, что при приходе римлян на землю Делоса, после войны, обратили внимание, что остров обезлюдел (X.V.4). Подобные действия должны были добавить веру в покоренные области Греции. Затем произошла трехдневная битва Архелая против Бруттия Суры у Херонеи. В конечном итоге Бруттий отходит, но важно не это, а отношение греков, с одной стороны лаконяне и ахейцы помогали войскам Архелая (App. Mithr. 29), с другой стороны греки отмечают доблесть Суры и готовы уже перейти на сторону римлян (Plut. Sull. XI).
Появляется Сулла, выбранный военоначальником в войне с Митридатом. Сулла очищает Беотию, делает это легко, в частности Фивы сразу же переметнулись на сторону Рима. Должно быть, понимая, что пора прекращать это бесчинство варваров, Сулла направляется прямо к Афинам. Захват Афин представляется для Суллы не как захват обычного города, а как покорение величайшей культуры, которой он восхищался, вполне желал быть причастным к истории этого города. Афиняне, а в частности Аристион со своими сотоварищами стали оскорблять его вместе с женой. И в сердце к Сулле закрался неописуемый гнев. Теперь для него Афины выглядели центром зла, который нужно уничтожить.
Архелай благодаря флоту захватил Пирей, но когда появился Сулла тоже начал готовиться к осаде, но в отличие от Афин, Пирей был куда более укреплен, благодаря стенам, выстроенные еще во времена Перикла (App. Mithr. 29-30). Длинные стены, соединявшие Афины и Пирей были, по всей видимости, сильно деформированы, из-за того, что Сулла "переусердствовал" в подготовке осады Афин (App. Mithr. 30). Но Архелай имел флот, а Сулла нет, (App. Mithr. 33; 40) и таким образом, привоз припасов в Пирей осуществлялся без проблем, тем более ни один из источников не упоминает о голоде в Пирее, а в Афинах напротив голод творился жуткий (App. Mithr. 38; Plut. Sull. XIII). Архелаю ничего не оставалось, как подвозить пищу в Афины обозом, но это действие закончилось фиаско, из-за предательства сочувствующим римлянам. Осады, особенно, привлекают внимание Аппиана, это особенно заметно в Митридатовых войнах. Действительно осада Пирея и Афин (30-40) получают самый детальный охват различных случаев в целой работе, тема действий наблюдаются в большом количестве. Хорошие генералы ведут войска, дают важный пример своим солдатам - Архелай и Сулла - почти подобны героям Гомера в своих неустанных усилиях. Архелай лично участвует в защите города, подбадривает солдат. Руководит подкопом под осадные машины Суллы и прочими вылазками. Например, набег на Сипил едва не стоил стратегу Евпатора жизни (Paus. Att. XX.6). Но тем нименее Сулле удается разрушить часть стены, Архелай восстанавливает этот бастион и делает укрепления в виде полумесяца. Понимая, что Пирей вот так взять не удастся, Сулла пытается взять Афины. Афины к тому времени доведены до крайности, а Архелай уже ничем не может помочь. Город был взят в слабом месте Гептахалк и подвергнут уничтожению, но Акрополь продолжают осаждать, там спрятался Аристион, но Архелай прекрасно понимает, что город будет взят, а смысл защиты Пирея не виден. Он оставляет порт, а Сулла поистине варварски уничтожает его. Кстати судьба Аристиона непонятна - по Аппиану его убивают после осады Акрополя, по Плутарху по просьбе Архелая, Сулла отравил его (Sull. XXIII), а согласно Павсанию Сулла казнит его прямо у алтаря храма Афины (Att. XX.7).
Сулла жаждет битвы, а Архелай напротив медлит, возможно, боясь Суллу, либо надеясь на подкрепление с севера. Оно приходит от Таксила. В результате в соединенной армии Архелая, по мнению Мемнона, было 60000, а по Аппиану 120000. В любом случае преимущество над войсками Суллы были клосально. Нужно отметить, что если Аппиан, акцентирует на описании осады, то Плутарх напротив красочно описывает битвы. Архелай остановился около Херонейской равнины, а Сулла следующий за ним по пятам нагнал его там. Архелай получив в распоряжение теперь огромное войско в которое входили все подвластные Митридату народы, был спокоен и имел по всей вероятности желание теперь помериться силой с великой римской армией. Теперь он знал, несмотря на обученность, римские войска можно побеждать. Архелай тем нименее не предпринял ничего что могло ему помочь в момент битвы. Равнина была слишком узка, сзади подпирали горы. Трудно понять чем руководствовался Архелай ставя свои войска в столь неблагоприятные условия, вполне возможно он просто-напросто не ожидал атаки Суллы, надеялся через лагерь ускользнуть. Но если верить Плутарху его войска были вполне готовы к битве и даже потешались над римскими легионами (Plut. Sull. XVI). Битва, скорее всего, началась совершенно неожиданно. Прилично описывает эту битву историк Франсуа Инар. Сначала Архелай отправляет своих элитных солдат, которых называли халкаспиды (медные щиты) завладели высотами Парапотамии, что позволяло ему контролировать проход с равнины Элатеи в Херонею. Затем понтийцы попытались захватить Херонею, но город встал на сторону римлян, и жители Херонеи вошли в состав армии Суллы (ibid). Понтийские войска от Херонеи отступили к Фуриону, немного далее на запад, откуда они также могли контролировать часть равнины и неизбежно основательно стеснять римлян в случае спланированного сражения, потому что большая часть понтийских войск находилась, имея свой лагерь на севере, на левом берегу Кефиса, между отрогами гор Аконтион и Гедильон.
Для Суллы, расположившего свой лагерь западнее лагеря Архелая и рассчитывавшего заставить того сражаться на равнине Херонеи. Сулла старался, как можно более стеснить войска варваров, помешать их передвижению, вырыв рвы подле реки Кефиса. Тем ни менее для Архелая было важно, чтобы войска его не отступали, иначе это грозило полной катастрофой. Весной 86 года, битва началась. Понтийцы послали конницу, та разрезала фалангу римлян, но римляне захлопнули фалангу и разбили превышающую по численности их конницу. Продвижения римлян конница не остановила, а передовые отряды подались в бегство. Тогда Архелай направил отряд серпоносных колесниц, но римляне поступили с ними, как и с всадниками, мало того, врыв в землю колья, заставили их повернуть обратно в сторону своих же войск. Мурена перехватил часть войск с севера. Однако греческий стратег смог расставить контингенты, которые управлялись различными начальниками в реальный порядок. Впереди выставив серпоносные колесницы, затем отряд италиков, ненавидящих римлян и после пехоту, а по флангам расположилась конница. Мурена командовал левым флангом, а левым занялся Сулла, позади в центре расположились вспомогательные войска Луция Гортензия и Сервия Сульпиция Гальбы. Архелай выдвинулся на Мурену и попытался окружить его Гортензий и Гальба пошли наперерез, но были встречены конницей и окружены. Архелай сам яростно сражался с этими полководцами (App. Mithr. 43). Но в конечном итоге войска Понта дрогнули, посыпались оба крыла, а центр долго не смог сопротивляться. Войска отошли к лагерю, но он по приказу Архелая был закрыт, тут несчастных встретил Сулла и на голову разгромил. В результате по данным источников Аппиана и Плутарха. Потери были огромными до 110000 человек, в свою очередь римляне потеряли всего несколько десятков.
Митридат, узнав о гибели войска, посылает Дорилая отборным войском в 80000 человек в Холкиду, где прятался Архелай (App. Mithr. 49; Plut. Sull. XX) и 70000 по Орозию (VI.2.6).
Римляне и азиаты вторично встретились в долине Кефиса близ Орхомена. Многочисленная понтийская конница стремительно напала на римскую пехоту. Ряды римлян дрогнули и подались назад. В этот критический момент Сулла, схватив боевой значок легиона, ринулся со своими ближайшими офицерами на врага и крикнул солдатам: "Если на родине вас спросят, где вы покинули своего вождя, отвечайте: при Орхомене" (App. Mithr. 49; Plut. Sull. XXI; Amm. Marc. XVI.12.41). Солдаты пристыдились и атаковали врага. "Из вражеского войска погибло 15000, из них приблизительно 10000 всадников, в том числе сын Архелая Диоген. Пехота бежала в лагерь" (App. Mithr. 49). Евтропий называет Диогена сыном Архелая (V.6.3). Орозий также называет Диогена сыном (VI.2.6), а вот Плутарх отмечает его пасынком (Plut. Sull. XXI). Если смотреть на тот факт, что в своих "Воспоминаниях" Сулла отказывался оттого, что он подговаривал Архелая перейти на его сторону, то получается что при кровной связи Архелая с Диогеном, выставляется невозможность такого союза, тем более Плутарх не стал бы просто так безосновательно указывать на косвенность родственных связей. После этого всего, войска Архелая были скинуты в местные болота. А Архелай убежал на Эвбею.
4. Дарданский мир: Участие Архелая в нем.
Потерпев столь серьезные поражения, Архелай понял, что война для него завершена. У него не было не сил, не желания воевать против Суллы. Сулла в свою очередь тоже устал от бесконечных преследований и сражений с понтийцами, тем более на родине у Суллы складывалась неблагоприятная обстановка. Начались переговоры. Мнения источников расходятся Аппиан и Плутарх утверждают, что инициатором переговоров был Архелай, а Мемнон сообщает что Сулла. Так или иначе, я согласен с мнением К. Гуленкова, который считает что решение о мире было обоюдным. Встречаются они близ Делия. На предварительных переговорах Архелай немногословен и лишь ссылается на то, что виноват не Митридат, а римские полководцы, которые втянули Митридата в войну, и вообще Митридат является с давних пор другом Рима. Подобные речи Суллу не убедили, ведь Митридат мог пожаловаться на полководцев посольством в Риме, и по видимому чувствуя что как дипломат Архелай из себя ничего не представляет, он решил требовать, пользуясь психологической атакой, напоминая Архелаю, что именно благодаря его "умелым" действиям войска Понта потерпели ряд поражений, и как на мой взгляд правильно отмечает Б. Макгинг, Митридат и не мог быть другом Рима, ибо жаждал войны. Архелай окончательно присмирел, и спросил мира на любых условиях уже не требуя поблажек. Но Сулла попросил вернуть все земли нечестным образом захваченные Митридатом, выплатить контрибуцию, отдать заложников и флот. Однако Е. А. Молев пишет, что Митридату было достаточно и Каппадокии, и ни каких такой алчности пространства у него и не было. Архелай тут же выводит гарнизоны, но насчет остального обратился к Митридату (App. Mithr. 54-55). На переговорах в Дардане по всей вероятности находится Дорилай, главный раздражитель для Архелая, который наверняка, добившись должности в это время жреца в Команах, не упустил счастливого случая, напортачить главнокомандующему. Сулла, взял Архелая с собой и заботился о нем как о собственном полководце, особенно в период болезни (Plut. Sull. XXII-XXIII). Понтийский генерал нужен был Сулле для привлечения масс, но до поры до времени, пока Архелай не согласится на условия мирного договора. Сулла подговаривает Архелая перейти на его сторону, для создания союза выгодного Риму. Архелай отвергает такое предложение, но соглашается подумать если Сулла вынесет умеренные условия (App. Mithr. 55). Митридат, которому война до сих пор казалась не проигранной условия Суллы показались неприемлемыми. Через послов он сообщает об этом Сулле. Последний взбешен, ему необходимо показать свой гнев, чтобы несчастный полководец окончательно убедил царя. Митридат еще верил своему генералу, и Архелай тоже еще доверял ему. Царь соглашается на уговоры, перепуганного стратега. Встретившись с Сулой в Дардане, Митридат принимает все условия (App. Mithr. 54-55; Plut. Sull. XXIII; Memn. XXXV). Но еще напрашивается вопрос о периохе 82 Тита Ливия. На основании ее текста (ArchelauscumclasseregiaSullaesetradidit, Архелай передал себя с царским флотом Сулле), можно предположить что Архелай, просто перебежал к римлян с флотом. Но с другой стороны эту же периоху, можно трактовать, как статью условия мира и переход Архелая в качестве заложника. Но это мало вероятно и слишком противоречит концепциям всех источников.
5. Побег или предательство.
Дальше для источников Архелай исчезает, известно, что он после Дарданского мира возвращается в Понт, здесь он пробыл до начала Второй Митридатовой войны. По всей вероятности он был с царем еще в хороших отношениях, иначе зачем ему туда надо было возвращаться. И здесь я полностью поддерживаю мнение исследователя Д. Глю, который утверждает, что Архелай стал жертвой придворных россказней и сплетень, в то время Митридат наиболее подозрителен, и наверняка спрашивал бы с полководца, ведь кто-то должен держать ответственность за проваленную операцию. Еще перед битвой при Орхомене, "молочный брат" Евпатора и по совместительству его полководец - Дорилай отмечает, что без предательства битва при Херонее не обошлась (App. Mithr. 46). Сказано это было вскользь, но ведь Архелаю в лицо. Наверняка мучимый подозрениями со стороны придворных, стратег вспоминает предложение Суллы. Но все-таки отношение к Сулле у Архелая двоякое. С одной стороны, он радушно принял его во время переговоров, с другой это человек которому была проиграна война, и который пролил реки крови его людей и пасынка Диогена. Полководец начинает бояться царя. Предупреждение Архелая об опасности со стороны Евпатора слышна от Аппиана дважды. В первый раз, когда он учиняет резню тетрархам галатам, боясь, с указанием на Тита Ливия, за свою жизнь (App. ibid). А второй раз Сулла с предрассудительностью обращает внимание понтийца, на то, как "царь царей" относится к друзьям (App. Mithr. 54).Для побега нужен был повод и он нашелся. Митридат, по всей видимости, давно имел виды на жену Архелая. Из источников в подтверждение этого факта, могут послужить следующие цитаты: "Из всех захваченных в плен наложниц Митридата Помпей не сошелся ни с одной, но всех их отослал родителям и родственников. Ведь большинство их были дочери полководцев и правителей" (Plut. Pomp. XXXVI). "Серторий для утверждения союза отправил к нему Марка Мария, которого царь держал при себе, а вскоре назначил полководцем вместо Архелая, с женой и детьми бежавшего к Сулле" (Oros. VI.2.12). К. Гуленков отмечает в своей статье, что сын Архелая - Архелай воспользовался неразберихой в Египте, женился на царице. Ему поверили, однако, что он сын Митридата Евпатора. И Архелаю удалось пробыть царем в Египте целых полгода (Strabo. XII.III.34; XVII.I.11). По всей вероятности он имел основания называться сыном Митридата VI. Известен факт того, что Митридат, как говорит Моммзен был настоящим восточным султаном не только по поведению, но и по образу жизни и у него был настоящий горем. Так или иначе, Архелай убегает к Мурене (App. Mithr. 64). Он теперь подстрекает военаначальника первым напасть на Митридата. Мурена слушает его и так начинается Вторая война. Помимо этого Архелай просит того же и у Лукулла, что только стоит тому появиться в Понтийском царстве, тотчас все оно окажется в его руках (Plut. Luc. VIII). Эта была месть. Таким образом, Архелай невзначай лишь убедил Евпатора, что он его бывший полководец стал предателем. "Моим первоначальным успехам помешал Архелай, последний из рабов, предав мое войско" (Sallust. Hist. Epistola Mithr). Из этого пассажа отлично видно как разочарован Митридат в своем бывшем полководце. Есть также отрывок из Валерия Августа: "Сулла разбил его (Митридата - примечание Д.О.) в сражении и благодаря предательству Архелая захватил его флот, а [войска] его самого разгромил и подавил при городе Орхомене и мог бы взять его в плен" (Val. Avg. Hum. Roma. LXXVI.5). Возникает впечатление, что речь идет о битве при Херонее. И тогда доводы Дорилая, о которых было сказано подтверждаются.
Но пуще всего упоминание Мемнона о том, что в 70-х годах, Архелай, т. е. в период Третьей войны, находился в распоряжении Митридата, переманивая фимбрийцев. Конечно войска, которые были нерезиновые, необходимо было пополнять свежими силами. Тем более что Митридат, терпел поражение за поражением, и любые людские ресурсы, были в пику. Но общая концепция, связанная с судьбою Архелая, никак не увязывается с этим упоминанием (Memn. XL).
6. Заключение
В заключение скажу, что Архелая обвинять в предательстве нельзя, ибо как обычный человек, он боялся за самое дорогое за свою жизнь и семью. Что же касается отражения его как личности в истории, как полководца, он, по крайней мере, попытался сделать так, чтобы о нем помнили. ЏДмитрий Одинцов
Максимова М. И. Античные города юго-восточного Причерноморья. М., Л., 1956. С. 201-209.