Небо насыщенно фиолетового цвета, но не мутное, а прозрачное, как толща морской (только фиолетового цвета) воды. Солнце крупнее, чем Солнце, оранжевое и не жаркое. Но температура ощущается как довольно теплая и комфортная, однородная, без перепадов. Облаков нет, ветра нет. Я и рядом другое разумное существо, похожее на огромную медузу: плотное тело в виде шапки гриба, такое же по консистенции, как у земных медуз, довольно плотное, матово-белесого цвета, где-то цвета слоновой кости. От него исходят длинные нити, я, возможно, тоже такого вида, одна моя нить соединяется в ее/его нитью, мы медленно движемся в толще довольно плотного воздуха. Я как-то дышу, видимо, всеми порами тела, у меня, кажется, нет специального органа для дыхания. И я как-то вижу, раз я вижу солнце и небо. Мне очень нравится цвет неба и солнца. Мне кажется, что я знаю, что наше солнце умирает, что наш мир очень старый. Но я вполне молодое существо, я чувствую себя молодым существом.
Мы движемся все дальше и дальше, и теперь я вижу высокие сооружения, похожие на пористые горы льда, но это не лед, а какое-то другое вещество, что-то вроде известняка. Эти горы словно источены, в них всевозможные террасы, арки, переходы, ниши, висячие конструкции, все кружевное, очень красивое в свете солнца. Там живут такие же существа, как я и мой спутник/ца. Подлетев ближе, мы оказываемся в левой части одного из отрогов горы, поднимаемся выше и попадаем в нашу "квартиру". Это большой зал, в нем разные выступы, которые мы используем для сидения и лежания, еще есть много вьющейся растительности, типа земного плюща, только с очень мелкими толстыми листьями-пупырышками, что-то вроде вьющейся толстянки, это, видимо, какой-то суккулент. Они украшают комнату, у них красные плоды-ягодки, как у земных маммилярий. Интересно, как мы питаемся? Видимо, существо, с которым я плавал/а/о, мой родитель, он/а крупнее и опытнее, видимо, я - совсем маленький ребенок, по земным меркам - года три-четыре. Сколько мы живем?
К вечеру воздух электрилизуется, становится влажным, шумит ветер и начинается сильная гроза. Мы подлетаем к краю нашего зала, куда захлестывает ветер и дождь, и вытягиваем щупальца наружу, мы впитываем воду, озон и электричество. Так интересно! Видимо, мы так питаемся. Оказывается, край нашей ниши-зала имеет уровень, отделяющий более возвышенную область от более низкой, куда нахлестывает огромную лужу-прудик воды. Мы погружаемся в эту воду - она немного растворила известь нашего пола, вода стала мутной, как земное молоко или растворенная побелка. Мы лежим в этой луже, свернувшись, и тоже питаемся, видимо, мы потребляем известь в растворенном виде. Тут я, видимо, и засыпаю. Мне снится высокий кружевной мост-лестница на высокую-высокую гору.
Когда я просыпаюсь, воды вокруг уже нет, видимо, она за ночь испарилась, а что-то мы выпили. Теперь я кружусь по комнате, "мамы" нет. Где же она? Я вылетаю наружу и начинаю медленно облетать другие ниши-холлы, где-то есть такие же существа, как я, где-то нет. Кто-то меня узнает и помавает мне навстречу своими щупальцами. Я не знаю, как мы общаемся, я не знаю, что нужно делать, чтобы спросить, где "мама". Наконец, одна крупная особь подлетает ко мне, обвивает мое щупальце, и мы куда-то летим - там моя "мама". Это огромная ниша глубоко в недрах горы, там что-то вроде сада - гигантские заросли плюща-толстянки по стенам и на каких-то специальных очень высоких шпалерах-подставках. "Мама" летает вокруг них и что-то делает. Кажется, она их опыляет, у них маленькие беленькие цветочки, как у земной маммилярии, даже еще поменьше. Видимо, это "мамина" работа. Несколько взрослых особей заняты этим же. Кажется, "мама" удивлена, что я ее искала, видимо, обычно я так не делаю. Интересно, что я делаю обычно? Оказывается, что "мама" не опыляет их, а собирает пыльцу, все ее щупальца облеплены этой пыльцой. Что она будет делать с ней потом? Через какое-то время я лечу с ней к специальному бассейну, куда она опускает щупальца. Видимо, она так смывает пыльцу. Что потом делают с этой водой? Она разрешает мне опустить щупальца в воду, и я понимаю, что вода очень сладкая. Видимо, это тоже относится к нашему питанию. Тут прилетает целая стайка таких же маленьких существ, как я, они опускаю свои лапки в бассейн, им это очень нравится. Мне тоже, я бы еще раз так сделал/а, но "мама" мне не дала, видимо, это делают один раз. Интересно, один раз в день? Или реже? После этого я чувствую страшную сонливость, крупная особь сажает меня к себе "на голову" и мы уплываем к нам домой, где я засыпаю в какой-то известковой "ямке".
Потом провал воспоминаний до того момента, когда солнце стало очень рыжим, все вылетели из своих "комнат" смотреть, какое оно огромное и рыжее. Его я помню очень хорошо. Теперь я знаю, что у нас нет пола, мы размножаемся почкованием и что я - копия "мамы". Когда наши нити переплетаются, я узнаю то, что знала она. Когда мы собираемся вместе, то можем знать все, что знают другие. Так мы общаемся. Наш мир очень беден событиями, мы живем очень размеренно. Единственное, что мы очень любим делать - это летать в "луга", туда, откуда мы возвращались с мамой (так я буду ее звать) в день моего первого воспоминания. Тогда я, видимо, начала себя осознавать. Интересно, что у нас общая память, но каждый воспринимает себя отдельным, самостоятельным существом, у нас есть что-то вроде прозвищ, меня зовут "беляночка", потому что я белее, чем другие. Не знаю, почему. Даже при почковании возможны, видимо, изменения. В земном языке нужно выбрать род, так что мне удобнее писать в женском роде. Теперь я могу уже одна летать в "луга". Там другая растительность - огромные мхи разных оттенков, громоздящиеся в виде холмов, очень красиво. На закате они сверкают разными цветами. Для каждого оттенка есть свое название, это очень удобно, потому что мы любим обсуждать, кто какие оттенки видел. Иногда кто-то видит новые оттенки, тогда им дают новое имя. Наши слова не такие, как земные. Это не звуки, это только образы. В нашем мире звуков намного меньше, чем красок, это звуки дождя, ветра, грозы... Но мы не можем их издавать специальным органом для звука, как у людей, мы можем передавать их с помощью вибраций своих щупалец, которые очень-очень чувствительные.
Теперь я знаю, что каждый отдельный организм живет около ста пятидесяти лет, а наша "колония" населяет планету несколько миллионов лет. И мы помним все, что помнили они. Мы знаем, как менялась наша планета и наше солнце, как менялись мы сами за это время. Мы даже знаем, как мы появились. Мы эволюционировали из морских жгутиковых, сначала мы жили в воде, но потом вода стала испаряться, а воздух стал плотнее. Мы стали жить в воздухе. Хотя, возможно, это не совсем была вода. Просто жидкость. Мы не сильны в химии. Странно, у нас очень хорошо развита способность к селекционированию, но у нас нет никаких орудий труда и приборов, у нас нет не то что техники - даже посуды, одежды - ничего этого нет. Мы не копаем землю. Эти горы образовались естественным путем за многие-многие годы, мы не смогли бы "проковырять" себе такие норы. Ветер и вода сделали это за нас. Зато мы сочиняем истории в образах - в гигантских количествах и каждый день вечерами каждый передает другим то, что он сочинил за день. Иногда получается история с гигантским количеством разветвлений сюжета, но мы никогда не путаемся и все это помним. Всегда. И еще мы строго различаем истории и быль. Быль мы помним отдельно. В быль запрещено вмешивать истории, это у нас единственное правило. Быль гласит, что давным-давно одна из нас выдумала, что она видела оттенок мха, который она на самом деле не видела. За это ее изгнали из общества. А потом одна из нас видела, как изгойка погибла в грозу. Так что первая заповедь, которую мне передала мама, была: "Помни, быль - это быль, а истории - это истории. Никогда не смешивай их вместе. Никогда!". Вторая заповедь была уже другая: "Наш мир умирает, нам заповедали родители найти другой мир". Но никто не знал, как его искать, и эта заповедь передавалась из поколения в поколение уже несколько тысяч лет. Мир умирал медленно. Но мы знали, что он умирает.
Вчера солнце стало больше и оранжевее, это было знаком того, что мир рано или поздно погибнет. А мы так и не придумали, как спасись и как спасти память миллионов лет жизни наших предков. Мы чувствовали вину за это, и у всех было подавленное состояние. Чтобы развеяться, я полетела в Луга, там было прекрасно, как всегда, я внимательно осматривала все оттенки, мне очень хотелось найти новый и рассказать об этом другим, это бы их немного развеселило. В погоне за новым оттенком я залетела так далеко, как никогда не улетала и поняла, что не успею домой до вечерней грозы. Мне нужно было найти место, где спрятаться. Но ничего похоже на "дом" не было и я летела все дальше так быстро, как только могла. Я уже чувствовала напряжение в атмосфере, затихшей перед первым порывом, и когда он налетел, меня закружило и понесло, и в этой суматохе я вдруг увидела отвесные скалы, похожие на наши. Прорываясь сквозь упругие порывы ветра, я добралась до первой ниши и была совершенно изумлена, когда увидела там существ, похожих на нас. Кто же это мог быть? Ни одна наша быль не рассказывала о делении колонии. Моему изумлению не было предела! Это было лучше, чем найти новый оттенок мха!
Мне показалось, что меня сначала испугались, потом одна из них протянула мне щупальце и когда мы соприкоснулись, что-то мощное и ужасное потрясло мое сознание. На миг я перестала понимать, кто я и где нахожусь, что со мной происходит. Снаружи полыхала гроза, но внутри меня рвались не менее ужасающие всполохи. Видимо, я не выдержала и потеряла сознание. Когда я очнулась, был уже день. Но моя новообретенная колония толпилась вокруг меня, все были страшно возбуждены. Но как же была изумлена я, когда НЕ увидела рыжего огромного солнца и фиолетового неба - солнце было маленькое и желтое, а небо синее. Прошло много времени прежде чем мы поняли, что произошло и отделили быль от историй: оказалось, что изгойка не погибла, а основала новую колонию. Ее воображение смешало быль и истории и постепенно появилось предание о том, что наш мир умирает, а солнце становится оранжевым. Мы передавали это новым и новым поколениям, веря в то, что это - быль. А это была история. Наш мир был еще молод, и ему не грозила скорая гибель. Радостней этой вести и быть не могло.
Мы решили объединить колонии. В день, когда это случилось, произошло ужасное - каждая колония считала, что ее солнце - настоящее. Все особи передрались, и убили друг друга электрическими разрядами. Я осталась одна на планете. Теперь я должна создать новую колонию и продолжить наш род. Но я не знаю, что передать своим потомкам. Я не знаю, какое наше солнце на самом деле. И никто не может мне помочь в этом разобраться. Мои потомки не будут знать, живут они в старом или молодом мире, и нужно ли искать способ спасения. Я не знаю, как отделить быль от истории, занявшей место были.