Аннотация: роман-памфлет об известных событиях последних лет
Дома начинающего революционера ждал полный развал. Зайдя в прихожую, он сразу же понял, что соседи-выродки уже дома. В воздухе стоял тяжелый винный дух, а из их комнаты неслись громкие разговоры и дребезжащие звуки расстроенной гитары. Звуки из их с "боссом" комнаты были совершенно другими. Орест понял, что начальник чувствует себя лучше, что ему вообще очень даже хорошо... Положение было безвыходное. Идти к соседям нельзя - он не умел играть на гитаре и пить стаканами дешевый портвейн, ломиться в свою комнату тоже было бесполезно и даже неэтично, а появляться в кухне рискованно: там стоял холодильник - запретная территория для новичка. Оставалось только одно - запереться в ванной и подождать, пока вакханалия закончится. Так он и сделал.
Не успел он омыть после тяжелого дня лицо, как в ванную ворвалась какая-то полуобнаженная девица и вскрикнула о неожиданности:
- Ай-ай! Кто здесь?!
В желтом свете слабенькой шестидесятиватной лампочки ее лицо показалось юноше обтянутым пергаментом, который был весь утыкан шоколадными точками прыщей. Молодой человек поспешил вырваться из узкой щели между чугунной ванной и стенкой, чтобы девица смогла остаться одна и привести себя в порядок. С мокрым лицом он вошел в свою комнату и застал там полный разгром. Босс лежал в своем углу и курил, выпуская изо рта кольца дыма к потолку. В воздухе висел туман и тяжелый запах "Примы". На полу валялся товар Канадской оптовой компании, помятое женское белье и окурки. Убогая раскладушка Ореста была сдвинута в центр комнаты, аккуратно сложенная на ней постель разбросана, а на подушке темнела помада...
- Ты уже? - спросил сквозь дымовую завесу "босс".
- Нет, еще нет! - ответил его мокрый сосед первое, что пришло в голову.
- Кто здесь? - вскочил "босс" с бывшего одра болезни и уставился в темноту.
Орест включил свет и слабо улыбнулся. Партнер скривился в ответ и спросил:
- А где Юлька?
- Она в ванной, - тихо ответил журналист и стал собирать валяющиеся вещи. - Как ты себя чувствуешь?
- Нормалек! - невозмутимо ответил "босс". - А ты как сегодня - много продал?
Этот вопрос испугал Ореста. Он знал - в глазах своего товарища он все еще сотрудник Канадской оптовой компании, а не журналист, ступивший на путь демократии. Да и значит ли что-нибудь для этого парня слово "демократия"? Тем не менее, от объяснений не уйти.
- Нет, сегодня я ничего не продал, но очень старался...
В ответ - молчаливое курящее осуждение, которое моментально заполнило всю комнату и стало давить на уши.
- Я понял, что из меня плохой продавец, и компании будет только хуже, если я буду работать на нее...
Плевок на пол и снова затяжка, которая была весомее, чем любая ругань.
- Завтра в девять я иду на собеседование к другому работодателю. Попробую стать журналистом, у меня ведь есть диплом.
Вздох - покашливание - еще один вздох - вопрос.
- Где сумка с товаром?
Юный демократ ждал этого страшного для себя вопроса. Когда он вернулся в переход с легким головокружением после митинга, он не нашел своей сумки с канадским товаром. Пройдя по всей длине перехода, он заглянул во все урны, спросил в каждом ларьке, но все было бесполезно. Вместе с мечтой о Канаде, демократия унесла в небытие и его уродливую огромную сумку. Только когда он вышел из перехода и направился к дому, в одном из мусорных ящиков он увидел знакомый грязно-коричневый дерматин. Конечно, в выброшенной сумке уже ничего не лежало - расчески, соковыжималки, электробритвы, эпиляторы безвозвратно исчезли. Рассказывать сразу о своем коммерческом крахе "боссу" не хотелось. Поэтому Орест решил пойти по другому пути: он поведает о своем участии в демократическом митинге, расскажет ему правду о стране, о Кучке, о жизни... Возможно, сердце начальника дрогнет, и он тоже проникнется Идеей, и тогда уже можно будет сказать о сумке в мусорном ящике. По сравнению со всемирным торжеством демократии, потери покажутся мелкими и ничего не стоящими, и "босс", конечно же, его простит. И кто знает, может завтра товарищ тоже уйдет из компании и вольется в стан прогрессивной молодежи?..
Но мечтам юноши не суждено было сбыться. При слове "митинг" босс ругнулся и сплюнул на пол. Потом последовали другие слова, поток которых бедный бывший сотрудник оптовой компании не мог остановить. Он молча подбирал окурки с потертого старого коврика, слушая, как ругается его "босс". Наверное, это не кончилось бы никогда, если бы не прыщавая Юлька, которая уже поделала все свои дела и пришла за вещами. При виде ее "босс" сменил тему разговора.
- Где ты шарилась так долго?
- Чего орешь, придурок? В ванной я была... - Юлька покрутила мокрой головой и брызги полетели во все стороны. Одна попала Хулиганяну прямо в глаз. Ругающийся босс мигом превратился в серую бесформенную массу, скопившуюся в углу, а электрическая лампа стала тусклым солнышком.
- Подай мне штаны, коза! - донеслось из массы.
- Возьми сам, козел! - спокойно ответила Юлька и стала расчесывать волосы.
- Вот блин... - ругнулась масса. Из нее выросли два бледно-желтых отростка, которые направились к нему - сидевшему на своей раскладушке уволенному сотруднику оптовой компании.
Ореста грубо попросили встать, из-под запачканной подушки вытащили грязные джинсы и стали натягивать. Потом потребовали, чтобы он побыстрее "сваливал" из квартиры - после такого провала ему здесь не место. Орест убедился, что Идея не подействовала, и потому стал смиренно собирать свои вещи...
Через полчаса его уже не было в квартире, где жил "босс" со своей девчонкой и "выродки" со своими гитарами. А Орест теперь жил со своей демократией и мечтами о служении человечеству. А еще с ним была улица - пустая, темная и неуютная в этот поздний час. И он шел по ней туда, где завтра в девять его будет ждать новый "босс" и новые цели, которые нельзя измерять сковородками, бритвами и соковыжималками. Это будут высокие цели, на достижение которых уйдет вся его молодость, а может, и жизнь... И он был готов ее отдать!