"Если вам повезёт и вы забредёте сильно влево от основной трассы, преодолев силу притяжения истинной Галактики, то попадёте в царство квазара - Чёрной дыры, где первым делом наткнётесь на гигантскую стену из давно потухших астероидов и метеоритов, крупных и мелких. На ней вы увидите множество каменных изваяний, а на воротах у самого входа вас встретят равнодушный крылатый грифон и вечно спящая гортулья...
Но лучше бы вам не повезло".
(из лекции Главного Лаборанта Тео Цельса)
* * *
Глава Общества с Неограниченной Ответственностью Вельзевул в глубине души ненавидел свою внешность.
Нет, он не был ни уродливым или страшным, ни писаным красавцем. Главный Вельз был... невзрачным. Бесцветные, непонятного оттенка глаза. Блёклые волосы сероватого оттенка. Незапоминающееся лицо. Ниже среднего рост и далеко не атлетическое телосложение. Невеликие, по сравнению с Первым, способности, которые он возмещал другим умением.
Если бы сейчас глава Компании вышел из кабинета и отправился по своему серому зданию инкогнито (стерев память у сотрудников), никто не обратил бы на него ни малейшего внимания, не остановил на нём взгляда, как на одном из сотен прохожих.
Когда он взял в свои руки управление компанией, на стене ещё висел портрет предыдущего. Контраст с Великим был настолько разителен, что новый руководитель ОНО скрипел зубами. А ведь они были почти родственниками, только очень-очень дальними.
Высокий худой получеловек-полузверь в сером плаще, с когтями и конечностями льва, с пылающим взглядом чёрных, глубоко запавших глаз и гривой медных волос взирал на нового начальника ОНО мрачно и требовательно.
Возможно, когда-то художник польстил тому, кто позировал.
Возможно. Но впечатление было сильным.
Обнаружился портрет сразу после внезапного исчезновения Первого. Имя художника было никому не известно.
Вельзевул не знал его тоже, как и не сразу понял, почему после периода всеобщей скорби и долгого траура избрали на главный пост именно его.
Вероятно, всё дело было в его способностях и умении лавировать в тех калейдоскопически быстро меняющихся событиях, череда которых последовала затем.
Официально было решено считать, что основателя ОНО поглотила более мощная Чёрная дыра. Это было вполне правдоподобно. Вселенная действительно необъятна, а хищных квазаров в ней насчитывалось, увы, немало...
Вначале, правда, ходили упорные слухи, что Первый был сожжён Солнцем. Но тогда следовало признать, что он сам направил корабль на верную гибель. А это никак не вязалось с его виртуозным умением управлять судном и способностью выходить из тяжелейших, безвыходных ситуаций.
Слухи были активно, вплоть до уничтожения их распространителей, подавлены. Версия откинута как абсурдная.
Через месяц после назначения главный вельз перевесил огромную картину на боковую стену, чтоб не натыкаться на неё взглядом каждый раз, входя в кабинет. Сотрудники молчаливо приняли перемены, и Падший теперь взирал на них огненным взглядом справа.
Впрочем, падшим его называл сейчас один Вельз, и только мысленно. Остальные уже давно предпочитали совершенно забыть о прошлом Первого. Так оно было спокойнее и устраняло сомнения. Вычеркнуть прошлое, в котором посланник самого Шефа по имени Люцифер дерзнул занять Его место и был уволен и изгнан из Белого Света окончательно, без права восстановления .
Люцифер основал ОНО, дал им работу - и стал великим и неприкасаемым. Он умел завоёвывать и поглощать планеты и другие объекты так, как никто другой, мог создавать другие объекты. Вельзевул признавал величие Падшего, ставшего Первым.
Но собственная безликость угнетала. И порождала ещё более безумную жажду энергии.
Энергии, которой всегда не хватало.
Их квазар находился в отдалённом от Солнца месте, и провалиться в столь труднодоступную Чёрную дыру могли только случайно забредшие корабли белосветников. Те же были осторожны и не ходили опасными путями. А метеориты, астероиды, необитаемые объекты давали минимум драгоценных энов.
Приходилось выходить на охоту самим.
* * *
Приземистый, полноватый секретарь, в таком же, только сером, балахоне-мантии, скрывающем руки, как и у Вельза, докладывал, разливаясь соловьём.
- Как известно, субъект номер 2 находится в угнетённом состоянии духа, совершенно деморализован, и сомнения гложут его ум. А сомнения - это первый признак того, что он будет делать ошибки, возможно, сойдёт на верный путь... - докладчик осёкся и прокашлялся.- Правда, это будет, наверное, нескоро, но я уверен, что наша процветающая Компания привлечёт ещё немало сотрудников, в том числе и из верхнего эшелона. Солнце повернётся к нам, а наши конкуренты, страдая от постоянной нехватки энергии...
- Ты можешь по существу, Визирь? Как обстоят дела с поисками? - сухо перебил Глава компании. Красноречие помощника порой утомляло.
- Поиски продолжаются, сир, но пока безуспешно, - осторожно произнёс Визирь. - Вы же знаете, он сбил все навигации. Но я уверен, что результаты скоро будут.
- Не рассказывай мне азы, - поморщился Вельзевул. - Хотя бы приблизительное местонахождение установили?
Визирь сокрушённо вздохнул, но тут же опомнился и вернул себе бодрый вид.
- Но наши люди работают не покладая рук, и Чёрные датчики показывают, что субъект номер 2 находится... - собеседник моментально развернул перед собой копию Земли, и коготь его правой лапы, появившейся из-под мантии, указал на поверхность объекта. - ...находится вот в этом секторе, в западном полушарии планеты. Скоро мы их обнаружим.
- "Их"?
- Есть сведения, что туда же отправился и его помощник.
- Великая уже ушла? - хмуро спросил главный вельз.
Помощник развёл руками-лапами.
- Увы, сир. Но мы можем попытаться привлечь внимание "Акулы" снова, и на это...
- ...опять уйдёт не менее трёхсот лет, - снова мрачно перебил Вельзевул.
Сегодня он был совершенно не в духе. Всё опять шло не так, как всегда было с этими белосветниками вкупе с их безалаберным и непостижимым Шефом, чтоб им всем провалиться и сгинуть в Чёрной дыре навсегда, чтоб они никогда не увидели Солнца и Энергии, чтобы...
- Как реагирует их Шеф на произошедшее?
- Э-э... - Визирь запнулся, затем продолжил. - Собственно, реакции пока нет. "Его светлость" хранит молчание.
В слова "его светлость" помощник вложил всю доступную ему едкость и сарказм.
- Понятно, - бросил главный вельз. - То есть как всегда. Когда это он на что-то реагировал...
- Лодка восстанавливается, - добавил Визирь.- Конечно, убытки велики, пострадал ещё один белосветник, но вы же знаете их живучесть, сир...
Мужчина в чёрной мантии вздохнул. И подавил рвущееся наружу желание швырнуть что-нибудь в стену кабинета тотчас же. Желательно тяжёлое и твёрдое.
- Что Корпорация? - у Вельза не было ни времени, ни желания выходить на поверхность, и он делал это только в интересах дела.
- Слава Люциферу! Разваливается, сир, - возвестил Визирь тоном, полным очень старательного оптимизма.
- Что? - прошипел главный Вельз. В бесцветных глазах мелькнуло бешенство, и стоящий рядом содрогнулся.
- Разваливается, говоришь?! - рявкнул глава компании так, что в кабинете подпрыгнуло всё, включая побледневшего Визиря.
Вельзевул грохнул кулаком по гладкой поверхности чёрного зеркального столика, отчего по нему моментально побежали трещины, образуя звезду с длинными, изломанными кривыми лучами.
- Если разваливается - почему я не вижу горящих обломков и осколков, летающих в пространстве?! - проговорил Вельз, понизив голос до ядовитого шёпота. - Почему не слышу криков и воплей о помощи, не чувствую запаха гари? Она разваливается вот уже тысячи лет! Почему я до сих пор не вижу огня и дыма?!
Бледный восковой бледностью Визирь взмахнул рукой, убирая чёрную пыль, закружившуюся в воздухе из трещин в столике. Здесь всё было из неё, из этой знаменитой пыли квазара - истиной хозяйки Чёрной дыры. Всемогущей и своенравной, подчиняющейся только им, владельцам и сотрудникам компании. Остальных она сжирала без следа.
- Мы работаем, сир, - пробормотал Визирь негромко. - Наш план остаётся в силе.
- Я на это очень надеюсь, - прорычал Вельзевул. - Мы должны постепенно завладеть этим объектом полностью, там много живой энергии. Ну, а субъект номер 2... должен нам в этом помочь.
- Нам ничто не помешает, сир, - позволил себе почтительно перебить начальство Визирь. - Я обещаю.
Он поклонился и спешно ретировался из кабинета, сопровождаемый мрачным взглядом главного вельза.
Оставшись один, Вельзевул бросил мельком взгляд на правую стену.
Суровый огненный взгляд тёмных глаз сиял как прежде.
Первый стоял без одежды. Без обязательной мантии, скрывающей звериное тело. Это потом, пару тысяч лет назад, они начали соблюдать приличия. А попросту, горько усмехнулся Вельзевул, поддались влиянию этого вездесущего, белые его побери, Белого Света. Выглядеть как они, становилось модным. Как люди. Как Он...
А великий Люцифер остался лишь на картине - как напоминание о прежней дикой, никем не ограниченной свободе. Как упрёк в трусости. Постоянный - для него, Вельзевула.
Он стиснул зубы, до крови впиваясь когтями в подушечки лап, сжатых под мантией в кулаки.
Как всегда, мысль соскользнула в самооправдание.
До Первого ему, конечно, далеко. До великого Люцифера, смогшего устроить не один апокалипсис, завоёвывая с ходу несколько объектов конкурентов и пополняя запасы энергии на насколько тысяч лет вперёд.... Тогда не было Корпорации, не было их начальника, творящего вечный хаос. Вельзевулу же досталось нелёгкое время. Строительство новых объектов тяжело давалось неприспособленным к труду, привыкшим только поглощать вельзам.
Но ничего. Они будут действовать другими методами - постепенными. Они завладеют Корпорацией во что бы то ни стало. Последние объекты Шефа также неплохо было бы прибрать к рукам.
Раса людей, порождённая неуёмным воображением Шефа Корпорации, явилась неожиданной и ценнейшей находкой. В отличие от бессмертных, расстающихся с жизнью весьма неохотно и редко - так редко, что эта возможность почти сводилась к нулю - люди могли утолить их, вельзов, вечный голод по смертным телам и душам.
Им, живущим в Чёрной дыре и состоящим из чёрной пыли квазара, им - недоразвитой галактике, выкидышу вселенной, энергия требовалась всегда .
* * *
В затенённой комнате на подушках полулежал молодой человек лет 20-22, с аккуратно подстриженными кудрявыми волосами, большеносый и темноглазый. Он грустно и растерянно глядел на стоящую рядом будущую жену.
- Милева, дорогая, может быть, всё-таки не нужно? Стоит ли тебе волноваться в твоём положении? Ведь я совершенно здоров, и..
- Альберт, нет, пожалуйста, - быстро проговорила пышноволосая молодая женщина с раскосыми глазами и очень бледным лицом.- Это медиумы, Европу посещают впервые, но известны у себя на родине. Попробуем ещё раз, вдруг память вернётся...
Она отвернулась, губы её задрожали.
- Ну вот, опять плачешь, - он недовольно нахмурился. - Зачем эти медиумы, к чему? Доктор Вейзельберг оставил микстуры, их достаточно, есть и порошки для улучшения памяти.
На аккуратно застеленной тумбочке действительно стояли блюдечко с разноцветными пилюлями и стакан с водой, чтобы запивать назначенные порошки.
Молодой человек сокрушённо вздохнул.
Когда он говорил, что совершенно здоров, он не обманывал.
Но Милева, его бывшая однокурсница, тоже была права.
Уже почти две недели прошло с того момента, как её будущий муж, чудаковатый, малообщительный и очень умный человек, всегда поглощённый своими научными идеями, изменился до неузнаваемости.
На первый, посторонний взгляд, всё было в порядке: он всех узнавал, по-прежнему собирался связать с ней жизнь, ходил на работу, но...
На первые признаки странного поведения Милева не обратила особого внимания, только слегка удивилась: письмо профессора Вебера из Цюрихского университета лежало распечатанным и брошенным на столе, а на замечание Альберт ответил, что не знает этого человека и то, о чём он пишет, ему неинтересно. Женщина списала всё на усталость и обычную эксцентричность, нежелание общаться (с адресантом у Альберта были несовпадения во взглядах на электромагнитную теорию Максвелла). Но всё оказалось гораздо хуже и непонятнее.
На следующий день она обнаружила Альберта сидящим перед своими записями с таким видом, будто перед ним китайские иероглифы. Он знал, что тетрадь его, но НЕ ПОНИМАЛ написанного. Со словами "какой бред, однако" молодой человек закрыл записи.
На следующий день стала понятна одна вещь, ужаснувшая молодую женщину до глубины души: Альберт стал избегать всяческих разговоров о физике и математике и почти перестал понимать её.
Её, провалившую выпускной экзамен в том же Политехникуме* в Цюрихе, который он закончил с дипломом.
Последовал откровенный разговор, после которого выяснилось, что человек, увлечённый физикой высоких материй с 15 лет, помнил только азы этой науки и не слышал ни о каких теориях, своих или чужих.
Доктор Вейзельберг, посещая "больного", цокал языком и качал головой, потом выписал рецепт "для улучшения памяти". Милева добилась, используя старые университетские связи, консультации профессора Штромпфе, известного специалиста по нервным и психическим болезням, но посещение его берлинской клиники тоже ничего не дало. Профессор глубоко задумался и сделал вывод о губительном влиянии нервных стрессов и длительного перенапряжения на организм человека, прописав успокоительное и длительный отдых от работы и научной деятельности.
В отчаянии молодая женщина дала объявление в газету, и на следующий день их осчастливил визитом гипнотизёр, заезжий итальянец, который, тряся внушительной гривой чёрных волос и коверкая немецкие слова, содрал внушительную сумму, продав им "эликсир для улучшения памяти". Средство вызывало сонливость, и это был единственный результат его действия.
Милева считала себя сильной, но у неё опускались руки.
Альберт никак не хотел или не мог понять её страданий, и только беременность будущей жены удерживала от скандалов.
Он помнил всё, кроме специальных знаний - даже то, что работал в Бюро патентов. Очередное потрясение постигло девушку, когда пришедший с работы будущий муж объявил, что решил усовершенствовать работу конторы, дабы увеличить её доходность.
Милева едва не потеряла дар речи.
- Доход... что? Ты же сам называл её "светской богадельней"! Работал там только потому, что непыльная работа позволяла не отвлекаться от научных изысканий! Ты же... - она почти задохнулась. В голосе появились истеричные нотки, и юноша раздражённо закатил глаза.
- Но сейчас я изменил мнение, дорогая.... Даже если я так думал раньше, но...
- Когда? - шёпотом перебила Милева.- Когда ты изменил его? Почему я ничего об этом не знаю?!
Она схватилась руками за щёки, и Альберт поспешил обнять девушку.
Но вид у него был растерянный. Он не знал, как успокоить её, искренне не знал, и это удручало.
Своими страхами Милева предпочитала не делиться, особенно с родственниками в далёкой Сербии - не надеялась, что её поймут. По мнению же одной из здешних знакомых, она должна была только радоваться, что молодой человек "взялся за ум" и стал предприимчивым. Значит, будет достаток в семье. Значит, повзрослел и стал понимать, что наукой много не заработаешь, а вот продажей патентов изобретателей...
Значит, просто стал нормальным, "от мира сего".
Таким, как все.
Обычным.
Беда была только в том, что Милева любила другого человека. Доброго, но рассеянного, забывающего, куда положил зонт или шляпу. Поглощённого наукой. Присылающего поздравительную открытку из другой страны на следующий день после дня рождения, с покаянными словами о том, что он обещает исправиться. Остроумного, очень сдержанного и по-своему харизматичного, фонтанирующего новыми идеями...
Неужели она потеряла его? Как это случилось? Чёткий, рациональный ум, которым она отличалась с детства, не вмещал мистики, но словно начал давать сбои. Новое, ХХ тысячелетие только-только наступило, и вездесущие предсказатели, медиумы и экстрасенсы толпами бродили по Европе, пользуясь извечным страхом людей перед всем новым и неизведанным, их любопытством - что же будет дальше?
И Милева сдалась, поддавшись велению времени и его вкусам... или, может быть, своему отчаянию.
* * *
- Фрау Милева, они пришли! - постучав и открыв дверь, возвестила миловидная голубоглазая горничная в косынке и аккуратном переднике.
- Зови их, Мари, - тихо ответила женщина. - Я... сейчас, да. О майн готт, мне нехорошо... - она схватилась за живот, сморщившись, и испуганная Мари, коротко кивнув двоим вошедшим и указав на дверь со словами "входите, вас ждут", поспешила подхватить её за руку и увести.
Солнце небрежно заглядывало в небольшую уютную комнату, ветерок трогал занавески, принося запахи цветущих лип, шин и свежих сладких булочек из кондитерского магазина неподалёку, звуки клаксонов проезжающих автомобилей и трели трамваев.
Альберту всегда нравился Берн, его тихий говор, такие клонящиеся к закату дни, тёплый июньский воздух - но сейчас для человека на кровати ничего этого не существовало. Угрюмый и подавленный вид говорил о том, что мысли юноши были весьма далеки от приятных. Альберт взял лежавший на комоде берлинский журнал "Анналы физики", в который, как говорила Милева, он должен был написать какую-то статью, полистал - и угрюмо отложил обратно. Нарастало раздражение и нежелание изображать из себя больного, которым он себя вовсе не считал.
Он встал с кровати, намереваясь выйти.
И едва успел отскочить в сторону.
Дверь распахнулась, на пороге появились двое мужчин, немногим старше его самого.
Большие зеркальные очки на одном из них ярко блеснули, поймав луч заходящего солнца, и ослеплённый молодой человек попятился обратно.
Он осторожно сел на стул возле кровати.
- Господин Эйнштейн?
- Вы не ошиблись, - обречённо произнёс молодой человек. - Но предупреждаю сразу, господа: я совершенно здоров.
Он в шутку поднял обе руки, будто сдаваясь.
"Как там сказала Милева? Австралия? Может быть, всё-таки Россия? Странные субъекты, однако", - промелькнуло у них в голове.
Один из вошедших, высокий, худощавый и светловолосый, тут же снял очки, под которыми оказались серые внимательные глаза, и обаятельно улыбнулся. Второй, плотнее и ниже ростом на полголовы, кивнул, при этом широкополая шляпа спустилась ему на лоб, и он тут же стащил её, оказавшись в головной повязке. Карие глаза странно блеснули. Вернее, один глаз, будто сделанный из стекла.
Скорее всего, так оно и было.
От созерцания искусственного глаза его оторвало приветствие. Они представились одновременно, и Альберт всё-таки сделал выбор в пользу Австралии: имена оказались слишком короткими.
- Типичная болезнь нашего времени. И лечится она типично, достаточно лишь наладить ментальное общение, связь с духовным миром. Мы имеем большой опыт в излечении подобных неприятных казусов, - нараспев, с необычным акцентом начал говорить сероглазый. Речь его звучала умиротворяюще.
Молодой человек вздохнул. Он решил вытерпеть процедуру до конца, чтобы не доставлять Милеве беспокойства.
В конце концов, это было не так трудно.
Альберт ожидал, что, по неизменному обычаю всех медиумов, сейчас на свет божий будут извлечены хрустальный шар (или ещё какой-нибудь), ароматические палочки, зеркало и тому подобные вещи, необходимые для спиритического сеанса.
Вместо всего этого в кармане пиджака юноши с искусственным глазом что-то запищало, и он вынул прямоугольный предмет, быстро взглянул на него и потыкал туда пальцем, а потом коснулся рукой повязки на лбу.
У медиумов из далёкой Австралии явно были свои обычаи.