По изгибам изменчивых тканей,
В закоулках остывших огней,
Где хранятся перины желаний
И осколки скрипучих цепей,
Отказавшись от рамок скрижалей,
Вышла каста свободных людей.

Пионеры хипповского дрима
Рок-н-ролльных лохматых годов
Проложили тропу пилигрима 
К пантеону забытых богов,
И расшарив пароли от стрима
Раскачали основу столпов.

На холме у зелёного храма,
Позолоченный мальчик строки
Рассказал мне историю клана,
Про приюты великой реки,
Про себя и про замысел плана,
Как проплыть по рисункам руки.

Он вплетается в таинство вира,
Возрождаясь в поэзии гор,
Слышит всплески грядущего мира,
Видит, как растворился минор,
Словно масляный запах эфира
По каналам разрозненных нор.

Эту роль, меланхолию сплина,
Не заметить за бурной игрой,
Соскребая следы нафталина,
Увлечённо рисует прибой
Из романов волшебного Грина,
Где особо лиричен герой.

Разбирая транскрипции эха,
Растирает меж точек штрихов
Перекаты бунтарского смеха
И басовые ноты китов,
Ослабляя ярмо человека, 
Прославляя повсюду любовь.

Этот образ, как серость эмали,
Не сотрётся в прошествии лет,
И смотря на бескрайние дали,
Я ищу в них затерянный след,
Чтобы выйти из этой спирали,
Чтоб понять, кто рассеял рассвет.