|
|
||
Ну что могла сочинить романтическая десятиклассница, которой надоели "Отцы и дети" и очень нравился Вальтер Скотт? "Правда" о смерти Базарова и его дальнейшие приключения на Найде. С остальными вещами никак не связано, кроме реалий планеты Найды. | ||
Любовь Отраднева
Рыжая фея
Посвящается моему школьному учителю биологии
Владимиру Анатольевичу Лапшову.
С любовью и уважением...
- За смерть наших сестёр во имя праздного любопытства ты приговариваешься к смерти! Твоё тело будет отпрепарировано и выставлено в лягушачьей школе, а на сосуде будет надпись: "Террорист номер один"!
И соседняя с ней лягушка воткнула в палец Евгению что-то острое...
Базаров вздрогнул и проснулся. Ранка на пальце и впрямь болела, да только не стал он её обрабатывать... Через то и заразился, когда занимался больным, через то и нашёл свою смерть.
Да только на небе, вопреки мнению лягушек, видимо, решили: "Вы не такой уж плохой человек. Идите и постарайтесь исправиться!"
- Жив я или умер? - спросил Базаров вслух, открывая свои большие глаза. Непонятным образом он оказался на берегу какого-то горного озера. Судя по разноцветным листьям на деревьях, что росли вокруг, стояла осень. И это не была Россия - чем-то веяло здесь чужеземным, европейским, но не цивилизованным, а наоборот, диким и волшебным.
Окинув всё это быстрым взглядом, Базаров глянул на себя в зеркальные воды озера. На лице не было никаких следов перенесённой смертельной болезни. И снова на Евгении был его знаменитый балахон.
- Жив я или умер? - повторил Базаров свой вопрос.
- Эх, вы, а ещё естественник, - раздался вдруг чей-то насмешливый голос. - Неужели непонятно, что вы возродились для новой жизни?
- Что-что? Это антинаучно! - по привычке выпалил Евгений, даже не посмотрев, с кем спорит.
- То ли ещё будет! Вы у нас всю науку перезабудете!
- Да кто со мной спорит?! - крикнул Базаров, глянул на озеро... и застыл с разинутым ртом. Из воды торчала маленькая зелёная головка на длиннущей шее. Это живое ископаемое смотрело на неисправимого спорщика холодным немигающим взглядом. Наконец спросило:
- Ну, чего уставились? Никогда не видели Лох-Несского чудовища?
А тут ещё из воды высунулись рыбы и запищали:
- Вот тебе и наука! Вот тебе и наука!
- Ладно, хватит! - прикрикнуло на них чудовище. - Я сама люблю подурачиться, но надо знать меру. Он же с Земли, с этой несчастной планеты, где животные не имеют права голоса. Не обижайтесь, Евгений Васильевич!
Базаров мимоходом вспомнил свой кошмарный сон про лягушек - может, и там, в его мире?.. Но не стал сейчас об этом задумываться и сказал:
- Я ни на кого не обижаюсь. А откуда вы всё про меня знаете?
- Господин Тургенев написал про вас роман, который даже в школе проходят. А меня можете звать просто Несси. Сейчас я вам расскажу всё, что сама знаю.
И она долго рассказывала Евгению о Найде - планете чудес. У него голова шла кругом от тех неожиданных вещей, которые он узнавал. Но спорить он не решался. Ведь так умно рассуждавшая чешуйчатая Несси и нахально хихикавшие рыбы были всё время перед глазами! Да тут ещё зашумели листвой деревья, и в шелесте их слышались слова:
- Приветствуем тебя в Тартании! - ибо Базаров оказался именно в этой старой доброй горной стране.
Когда Несси закончила свой длинный рассказ, уже начало темнеть. Евгению пришлось провести эту ночь в лесу под деревьями.
Он думал об этом довольно долго и пришёл к выводу: лучшего выхода, чем поступить куда-нибудь врачом или учителем, для него нет. Несси, когда проснулась и поднялась со дна озера, одобрила этот план.
- А вы не знаете, куда я могу поступить? - спросил её Базаров.
- Пока не знаю, но сейчас мы оба это увидим, - загадочно ответила Несси. Нырнула и тут же снова появилась на поверхности. В зубах славное чудище держало газету, притом не обычную, а напечатанную на полиэтиленовой плёнке.
- "Окраина Минус". Бесплатная рекламная газета, - пояснила Несси, подавая Евгению это странное типографское изделие. - Её подсовывают всем и каждому, а для нас, водных жителей, специально печатают вот таким образом и кидают в воду. Пишут здесь всякую чушь, но при желании можно найти и ценную информацию. Поищите страницу, где помещены объявления вроде: "Малому предприятию требуются..."
- Нашёл, - отозвался Базаров через минуту и начал читать объявления. Видимо, они ему не нравились, потому что он угрюмо молчал. Но потом вдруг объявил: - Вот оно! "Требуется учитель биологии к двум девушкам - ученицам девятого и одиннадцатого классов. Предоставляется жильё и хорошее питание. Обращаться в замок Стоун-Вайолет". Это то, что мне нужно! Опять, правда, придётся терпеть этих чванных аристократов, но можно сие и пережить. Где этот замок?
- Вон там, - указала хвостом Несси. Базаров посмотрел в ту сторону и увидел на вершине холма старинную тартанскую крепость с толстыми стенами, множеством башен и грозными решётками на окнах.
- Спасибо, Несси! - неожиданно вырвалось у Евгения вежливое слово, и он пошёл по направлению к холму.
- Помогай тебе Бог! - крикнула вслед ему Несси и снова нырнула в прохладные глубины своего озера.
* * *
Ворота неприступного замка оказались гостеприимно распахнутыми. Нигде не было видно вооружённой стражи, и хозяев, казалось, совершенно не интересовало, кто войдёт в их владения.
За воротами начинался обширный сад. Он выглядел запущенным, траву на газонах давно никто не подстригал, все растения росли здесь как хотели. Но от этого сад смотрелся только красивее и естественнее, отметил про себя Базаров, проходя по заросшей тропинке к господскому дому.
Вдруг над головой Евгения раздался звонкий смех. Базаров поднял голову: высоко на дереве сидела девушка и весело смотрела на него.
Ей едва ли минуло шестнадцать. Её никак нельзя было назвать красивой, но симпатичной - с полным правом. Всё лицо её, и так обладавшее не слишком правильными чертами, покрывали веснушки. Но на этом лице сияли такие весёлые и ласковые синие глаза и девушка так чудесно улыбалась, что, глядя на неё, люди очень скоро переставали замечать недостатки.
Волосы у девушки были, естественно, рыжие. Не скованные никакими украшениями, они падали ей на плечи, завиваясь самым причудливым образом. И так сияли на солнце, что человек более романтического склада, чем Базаров, непременно подумал бы: "Вот дочь солнца, рыжая фея этого сада!" Но Евгений только ответил сдержанной улыбкой на улыбку девушки (совсем не улыбнуться ему не удалось, как он ни старался) и пошёл дальше.
Дойдя до господского дома, он постучал. Открыл ему какой-то человек средних лет, такой же рыжий, как девушка на дереве. "Наверное, её отец", - подумал Базаров, а вслух сказал:
- Здравствуйте. Будьте любезны передать хозяину дома, что пришёл учитель по объявлению.
- Здравствуйте, - ответил человек. - Я ничего не могу передать хозяину дома, потому что хозяин - я.
- Как? Вы живёте в таком роскошном замке и не держите слуг?
- Да вы откуда свалились? В Тартании давно все равны. И я предпочёл бы жить в обычном доме, но правительство велело мне жить в замке. Волшебнику так по штату положено.
- Волшебнику?
- Да, я добрый волшебник Крэндальф Стоун-Вайолет. Будем знакомы!
- Евгений Васильев, - по привычке отозвался Базаров.
- Очень приятно. Значит, будете учить моих дочек? У них у бедных в школе, в Эдинбурге, из рук вон плохо преподают, уж лучше бы никак... Тем более старшая хочет поступать на биофак, а младшая - на медицинский.
- Буду, если вы меня возьмёте.
- По-моему, вы подходите. Сейчас я вам представлю ваших учениц.
Они зашли в дом, миновали несколько комнат и оказались в большой светлой гостиной, где у стола сидели с рукоделием женщина и девочка.
- Мистер Евгений Базаров, учитель, - представил волшебник Крэндальф своего гостя. Видимо, и здесь знали о нём всё.
- Рада с вами познакомиться, - сказала женщина. - Очень хорошо, что вы наконец научите моих девочек биологии.
- Моя жена, леди Араминта Стоун-Вайолет, прежде шахматная принцесса, а теперь по совместительству воспитатель детского сада, - представил её Крэндальф.
Базаров поклонился хозяйке дома. Она была ещё молода, очень красива и, судя по ласковому взгляду синих глаз, добра. Светлые волосы, заплетённые в две толстые косы, были уложены венцом на голове. Из-за этого Араминта казалась настоящей принцессой в короне. И при всей своей ослепительной красоте хозяйка была чем-то неуловимо похожа на рыжую фею, что сидела в саду на дереве. Наверное, взглядом, хотя у девушки из сада ласка сочеталась с кипучим весельем. Базаров окончательно убедился, что она не дочь солнца, а дитя Крэндальфа и леди Араминты.
- А это моя младшая дочь, Вероника, - кивнул волшебник на девочку. Та встала с места, холодно и неохотно сделала реверанс и снова взялась за вышивание. Ей было, наверное, лет четырнадцать. Светловолосая, такая же красивая, как мать, она, однако, производила не столь приятное впечатление. В ней сквозило высокомерие, плохо скрытое презрение к окружающим и восхищение собственной персоной. Глаза у девочки были светло-зелёные, как у отца, но без отцовского задорного огня. Они смотрели ледяным, бесстрастным и почти злым взглядом.
На холодное приветствие Вероники Базаров ответил таким же принуждённым поклоном и с сомнением покачал головой, когда Крэндальф с надеждой промолвил:
- Надеюсь, вы поладите друг с другом.
- Да, а где Пиндавсика? - спросила леди Араминта. - Наверное, опять бегает по саду?
Волшебник открыл окно и крикнул:
- Пиндавсика! Иди сюда скорее, негодница!
Через две минуты в гостиную вбежала та самая рыжая девушка, которую Базаров видел в саду на дереве.
- Пиндавсика, моя старшая дочь, - представил её отец. - Пиндавсика, это учитель биологии, мистер Евгений Базаров.
- Что это за имя "Пиндавсика"? - спросил тот, от удивления начисто забыв о вежливости.
- Все мои друзья нетартанского происхождения задают этот вопрос, - звонко и смело ответила девушка. - Пиндавсика - старинное тартанское имя и означает "надежда и гордость своих родителей". Но если оно для вас звучит слишком дико - можете звать меня Полиной.
- Пиндавсика, тебе не стыдно столько болтать? - погрозил ей пальцем Крэндальф. - Не обращайте на неё внимания, мистер Базаров.
Все отлично видели, что волшебник и не думает сердиться на дочь и ворчит только для порядку.
- Очень приятно с вами познакомиться, - не унималась Пиндавсика. - Мы вас в прошлом году проходили в школе, и я даже писала сочинение о том, как я к вам отношусь, - эту тему она, однако, развивать не стала и перескочила на другое: - Биологию я очень люблю и постараюсь заниматься хорошо. Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату.
Девушка весело тряхнула рыжими кудрями и побежала вверх по лестнице. Прежде чем пойти следом, Базаров спросил:
- Занятия начинаем сегодня?
- Хоть сейчас! - крикнула с лестницы Пиндавсика.
- Сегодня воскресенье! - проворчала Вероника.
Леди Араминта сказала решающее слово, и первый урок назначили на завтра. Потом Базаров пошёл за Пиндавсикой наверх, в комнату, давно уже отведённую для учителя. Девушка дала Евгению ключ и убежала, предоставив новому обитателю замка устраиваться по своему вкусу.
Честно говоря, Евгений сам многого не знал. Наука-то за сто сорок лет ушла далеко вперёд! И когда его ученицы были в школе, Базаров читал их учебники, как другие читают самые захватывающие приключенческие романы.
Впрочем, это не всегда удавалось. Леди Араминта с утра до вечера была занята в детском саду со своими малышами, а вот чудесная помощь Крэндальфа требовалась людям, слава Богу, совсем не так часто. Скучающий волшебник часто звал нового учителя играть в шахматы, а за игрой вёл с ним жаркие споры о том, что важнее - наука или волшебство. Споры эти ни к чему не приводили - каждый оставался при своём мнении. После того, как были произнесены две сакраментальные фразы - Евгением: "Ваше волшебство не может научить ваших дочерей биологии!" - и Крэндальфом: "Ваша наука не может продлить вам жизнь!" - спор прекращался, и собеседники молча доигрывали партию, потому что отвечать им было нечего.
Но если разговор уходил от нерешаемого спора, Крэндальф и Базаров беседовали очень мирно. Однажды, например, волшебник до того разоткровенничался, что поведал учителю историю своей женитьбы на леди Араминте.
* * *
Окончив школу волшебства, Крэндальф долго искал себе жену. Обошёл, по его утверждению, весь свет, но вернулся домой ни с чем. Печальный, вошёл он в свой пустой замок и... увидел ту, что искал. На его столе, рядом с любимой шахматной доской, стояла девушка, прекраснее которой не могло быть в мире, - только ростом она была с шахматную фигурку. На вопрос юного волшебника, кто она, незнакомка ответила, что её зовут Араминта и она дочь шахматного короля - белая принцесса. От неё Крэндальф впервые с изумлением узнал, что его шахматные фигуры разумны и их государство населено не только теми, кто участвует в игре. Там, в коробке, есть и другие, которых никто не видел: они живут в другом измерении. И только сегодня юная принцесса Араминта осмелилась выйти в широкий мир...
Недолго думая, волшебник упал перед ней на колени, объяснился в любви и просил стать его женой. Араминта сказала "да" и тут же превратилась в обыкновенную девушку. Её родители дали согласие на брак, даже разрешили зятю и впредь играть ими в любимую игру. И вот уже целых семнадцать счастливых лет принцесса - хозяйка замка Стоун-Вайолет.
* * *
Рассказ этот не произвёл на Базарова особенного впечатления. Гораздо больше заинтересовала его история взаимоотношений Англии и Тартании, которую Крэндальф, сам депутат Государственного Совета, рассказывал с большим удовольствием.
...До семнадцатого века Тартания была независимой страной. Её соседка - Англия - давно точила на неё зубы, предпринимала захватнические походы, но все они кончались поражением. В конце концов в Англии вместо "иди ты к чёрту!" стали говорить: "Иди ты завоёвывать Тартанию!"
Раз в середине семнадцатого века поссорились два английских принца - претендента на престол, и один послал другого покорять строптивых соседей, уже не думая о буквальном смысле этих слов. "Ну и пойду!" - ответил тот, собрал войско из преданных ему людей, вторгся в Тартанию и в одно касание стал её королём. Потом брат его скончался при невыясненных обстоятельствах, и Тартания стала частью Англии.
Как же могло случиться, что свободолюбивая страна пала в несколько дней? Всё дело в том, что захватчик знал о тартанцах кое-что неизвестное другим. А именно - они до безумия увлеклись игрой в "тетрис" и ни о чём больше не думали. Напасть эта попала в Тартанию с планеты Эвридика, где все вещи разумны. Несколько сот таких разумных "тетрисов" бежали на Найду, где научили в себя играть жителей приютившей их страны - на родной планете "тетрисами" давно уже никто не интересовался.
Двести лет играли тартанцы в эти "тетрисы", и в детей их, и во внуков (ибо разумные вещи размножаются, как любые животные). Потеряли тартанцы из-за этого свободу и даже не замечали зверских английских законов. Но в конце концов взбунтовались "тетрисы", захотевшие жить самостоятельно, и удрали. Вот тогда народ прозрел, увидел, в какой жуткой стране живёт, и восстал. Тартания освободилась и стала республикой с Государственным Советом во главе. Скоро сто пятьдесят лет, как она свободна, и Англия с этим смирилась.
- Одно плохо, - сказал Крэндальф, заканчивая этот рассказ, - правительство Тартании не позаботилось о ползисинах.
- О ком? - спросил Базаров.
- О ползисинах. Я ставил о них вопрос в Совете, но всем всё равно. Даже председателю герцогу Аргайлу, хотя он прекрасный человек и только одно название, что герцог...
- Да что за ползисины такие? - перебил Евгений.
- Видели в Эдинбурге чуть не у каждого второго разноцветные пружины, их ещё с руки на руку перебрасывают и по ступенькам спускают? Это они и есть. Никто не помнит, что когда-то они были живыми. Только в нашей семье поют ещё старинную балладу о них. Когда я говорю о ползисинах в Совете, надо мной смеются. А моей волшебной силы недостаточно, чтобы им помочь. Хотите, я о них спою?
Базаров поморщился: он отрицал искусство. Но узнать про таинственных ползисин было очень любопытно, и Евгений кивнул.
Крэндальф откашлялся и запел довольно приятным голосом:
Жили-были ползисины в наших горах -
Разноцветное, яркое племя.
Но совсем было пусто у них в головах,
И любой бы сумел удержать их в руках.
И - настало для этого время!
Что должно было сбыться - конечно, сбылось:
Злые половцы вдруг появились.
Им всегда доставались колючки без роз,
Но они отыскали ответ на вопрос:
Как добиться, чтоб все покорились?
Вот злодеи к ползисинам в горы пришли,
Посулили им вкусного сыру,
Чтобы русских им те победить помогли,
Завладеть чтоб просторами русской земли,
А потом и оставшимся миром.
Согласились дурынды и в степь поползли,
Не подумав про горе людское.
За хвосты их схватив, раскрутили хмыри,
Заарканили русских и в степь увели,
Завладели родной их землёю.
Так немало они одержали побед,
Захватили б всю Найду, наверно.
Но сказала волшебница добрая: "Нет!
Не позволю! Избавлю народы от бед!
Накажу негодяев примерно!"
Лишь ползисин сумела она наказать:
Не подвластны ей половцы были.
Собрала их, в ларьки отнесла продавать,
И по слову её стали люди считать
Их игрушечными, не живыми.
Так по мукам хождение их началось:
Не кормили, швыряли, ломали.
Как страдали они! Сколько пролили слёз!
Поумнели, но всё ж не решались всерьёз
Стать свободными иль мертвецами.
И остались рабами они у людей
На бессчётные, долгие годы.
Люди! Правду узнайте и будьте добрей!
Отпустите ползисин - ведь стали умней!
Подарите им, бедным, свободу!
Дослушав балладу до конца, Евгений поблагодарил, и разговор между ним и волшебником перешёл на другое. Никто тогда не знал, что ползисины сыграют важную роль в судьбе семьи Стоун-Вайолет и самого Базарова.
Пиндавсика общалась с Базаровым и во внеурочное время. Он её интересовал как личность. Она расспрашивала его о том, правда ли написана у Тургенева, и тоже вела с Евгением споры о волшебстве, поскольку изучала под руководством отца прикладную магию. Но спорила Пиндавсика не так жарко, как Крэндальф - ей передалась от матери мягкость и уважение к чужому мнению.
В первый же выходной день девушка повела своего учителя на экскурсию по Эдинбургу - город лежал у подножия холма, где стоял замок. Пиндавсика показала Базарову все достопримечательности столицы, и Евгений, против обыкновения, не протестовал и не говорил ехидных фраз. Ему было приятно рядом с этой девушкой. Она не жеманилась, не красилась, одевалась просто, говорить с ней можно было как с равной, с товарищем. И даже более того: от Пиндавсики Базаров узнал массу сведений о славных революциях Найды.
С Вероникой картина была обратная. Биологии эта девочка никогда не знала и не любила. Странно, что вообще собиралась в медицину, возможно, что на самом деле её "собирали". Или Вероникой двигал скрытый садизм? Судя по всему, она ещё и питала неприязнь к самому Евгению. И ему тоже очень не нравилась младшая сестра Стоун-Вайолет. Если они случайно сталкивались вне уроков, то тут же спешили разойтись.
Поэтому Вероника смерила сестру презрительным взглядом, когда та пригласила однажды Базарова в горы собирать яблоки:
- Евгений Васильевич, вы в горах ещё не были, а там красиво. И вы увидите, чего достигает селекция, подкреплённая волшебством. Вероника, замолчи! - та как раз прошипела что-то довольно обидное. - Пойдёте, Евгений Васильевич?
Базаров кивнул, и они вышли на улицу.
- Не обращайте внимания на Веронику, - сказала рыжая фея. - Она в последнее время такая зазнайка! Какая она была хорошая, когда мы три года назад отдыхали в лагере! Тоже, конечно, воображала, но была добрая. А теперь она бездушна, и мне это очень горько.
Евгению неприятен был этот разговор. Не стал он ничего отвечать, и девушка тоже, вздохнув, примолкла. Так, молча, они спустились с холма и пошли в другую сторону от города. Снова поднялись в гору и оказались у волшебных яблонь Крэндальфа. Видимо, были причины, не дававшие ему проводить свои эксперименты в собственном саду...
Пиндавсика начала рвать яблоки. Ну, уж это были и яблоки! Огромные, красные, наверняка сладкие. Даже не верилось, что они выросли на дереве, а не сделаны человеческими руками.
- Вот волшебство моего отца! - радостно воскликнула Пиндавсика. - Смотрите и убеждайтесь!
Она затронула другую тему, которую Базарову не хотелось бы с ней обсуждать. Поэтому он быстро предложил:
- Полина, а что, если я спущусь вниз, а вы будете кидать мне яблоки? Вам без них легче будет слезть.
Его ученице понравилась эта затея. Пиндавсика отдала Евгению корзинку. Подождала, пока он спустится, и начала бросать волшебные яблоки. Ловить их было непросто, но тем веселее и веселее становилось обоим. Базаров до того разошёлся, что, выкрикнув:
- Волшебства нет! - кинул одно яблоко обратно Пиндавсике.
- Так нечестно! - возмутилась та. Но тут же рассмеялась, ловко поймала не по правилам брошенный плод и отправила обратно: - Есть волшебство!
После этого перестрелка и словами, и яблоками стала с обеих сторон весьма ожесточённой. Так они ещё ни разу не спорили. Между ними вышло только два довольно мирных разговора, а потом было молча решено не затрагивать этой темы. Но сейчас и Базаров, и Пиндавсика разгорячились. Веселье, как газ в газировке, пузырями, толчками распространялось от рук по всему телу. И они оба увидели, как каждый из них может отстаивать своё мнение, когда забывает о чувствах другого.
- Я докажу вам, докажу! - кричала девушка. Кудри её совсем растрепались, глаза сверкали. Сейчас она была похожа на отца.
- Не докажете, Полина!
- Докажу!
- А, вот вы где! - раздался чей-то голос. Учитель и ученица повернули головы и увидели леди Араминту. - Я думала, вы пропали, а вы тут яблоками кидаетесь! - бывшая шахматная принцесса добродушно рассмеялась. - Евгений Васильевич, я думала, вы взрослый человек, а вы ещё хуже моей Пиндавсики. Ну, собирайте яблоки - и марш домой!
Веселье кончилось. Но рыжая фея повторила про себя клятву: "Я докажу, что волшебство есть!"
- Я докажу вам, что волшебство есть!
- Вы ещё не забыли этого спора? - спросил Евгений тоже шёпотом. - Пусть всё будет как раньше.
- Ну уж нет! За правду стоять насмерть! Пойдёмте! - она схватила его за руку.
- Куда вы меня тащите?
- Увидите.
Пиндавсика привела его к лестнице, ведущей на самую высокую башню замка. Лестница была винтовая, достаточно крутая и довольно тёмная, и для ходьбы по ней требовалось известное мужество.
- Вперёд и выше! - прошептала рыжая фея голосом, дрожащим от волнения, и шагнула на первую ступеньку. Базаров покорно шёл за девушкой. Им обоим было не по себе, хотя обычно они ничего не боялись. Оба чувствовали, что должно произойти нечто важное, такое, что перевернёт их судьбы. Пиндавсика знала об этом больше, она сама готовила сюрприз. Но и ей казалось: что-то будет...
Они шли, не говоря ни слова, и наконец оказались на верхней площадке башни. Свежий ветер мгновенно встрепал им волосы и перемешал мысли. Девушка первой справилась со смятением и сказала уже совсем спокойно:
- Закройте глаза, возьмите меня за руку и держитесь крепче!
Её учитель машинально повиновался. Рыжая фея быстро добавила несколько непонятных слов и... прыгнула с башни, увлекая за собой Базарова. И тот с удивлением почувствовал, что стал лёгким, как пушинка, и летит по воздуху, как летают только во сне.
- Открывайте глаза! - скомандовала Пиндавсика. Евгений так и сделал. Да, они действительно летели по тёмному небу, под яркими звёздами. И ничто их не держало, кроме рук друг друга, а всё-таки они не падали...
- Ну что? - юная волшебница обратила раскрасневшееся лицо с сияющими глазами к своему спутнику.
- Этого не может быть! - выдохнул Базаров. И тут же камнем полетел вниз, потянув за собой Пиндавсику.
- Только не это! - вскричала она. - Здесь сорок метров!
Она вырвала у него руку, подлетела снизу и, призвав на помощь все известные ей магические средства, благополучно подхватила Евгения у самой земли.
- И охота вам была, Полина, так меня пугать, - проворчал он, немного придя в себя. - Мы могли разбиться!
- Это ВЫ могли разбиться!
- А вы нет?
- Нет, потому что я верю, что летать возможно. Только вера в чудо держит в воздухе. А как только вы сказали: "Этого не может быть!" - волшебство кончилось, и вы начали падать.
- Ах, так?! Не морочьте мне голову! Идите спать!
- Ну и пожалуйста! Только всё равно я права!
Они отвернулись друг от друга и разными дорогами, он - с чёрного хода, она - с парадного, вернулись в дом.
* * *
- Ну как, полетели с крыши на чердак? - спросила из темноты Вероника, когда Пиндавсика вошла в их общую спальню. - Не смотри на меня так, я всё видела. И нашла же ты, Пиндавсика, в кого влюбиться! Неужели в округе нет никого лучше?
- Клевета! - крикнула рыжая фея. - Я хотела доказать, что есть волшебство.
- Доказать! Допустим, но зачем ты тогда всё время вместе с ним?
- Он меня интересует как личность, - промолвила Пиндавсика, чувствуя, как это глупо и неубедительно звучит.
- "Личность, личность!" - передразнила Вероника. - Все говорят "личность", а знаешь, чем это кончается? Солёными огурцами, вот чем!
Старшей сестре очень захотелось швырнуть в младшую подушкой. Но рыжая фея сдержалась и только сказала:
- Я никогда не думала, что ты такая... недобрая и пошлая.
Вероника демонстративно отвернулась к стене и натянула одеяло на голову. Пиндавсика разделась и легла. Но заснула только под утро, а почти всю ночь проплакала...
- По какому случаю иллюминация? - осведомилась рыжая фея.
- Иди в классную комнату - и всё узнаешь, - ответила Вероника с ехидной улыбкой.
Сердце Пиндавсики заныло от недоброго предчувствия. И первым делом она подумала о Базарове. "Не дури! - строго сказала сама себе рыжая фея. - Почему её радость обязательно должна быть твоим горем?" Приободрив себя таким образом, девушка довольно смело вошла в классную комнату.
Там её уже ждал Евгений. Не говоря ни слова ("Видимо, ещё сердится за вчерашнее! Ну и я тогда тоже промолчу!"), он подал ей листок с контрольной работой, которую Пиндавсика писала накануне, ещё до похода за яблоками. В конце работы Базаров вывел красными чернилами одно только странное и восторженное слово: "Сверхотлично!" Но рыжую фею не обрадовала столь высокая оценка. Девушка скользнула взглядом по листку, положила его на стол и сразу перевела глаза на своего учителя, снова охваченная недобрым предчувствием.
- Полина! - промолвил тот. - Я жду вас, чтобы проститься с вами!
- Что? - сразу забыв о вчерашней размолвке, переспросила поражённая Пиндавсика.
- Я покидаю ваш замок.
- Но почему? Разве на вас поступила жалоба?
- Нет, мною довольны.
- Тогда вы недовольны?
- Меня всё устраивает. Просто у меня есть причины личного характера. Не буду их называть, но, уверяю вас, они серьёзные и уважительные. Итак, Полина, прежде чем мы с вами расстанемся, я прошу у вас прощения за вчерашнее.
- Так вы признали мою правоту? - воскликнула девушка, загораясь прежним задором.
- Нет, вы меня не поняли. Я прошу прощения за то, что вчера нагрубил вам. Но я остаюсь при своём мнении.
- Как хотите. Но вы в самом деле уходите?
- Да. Прощайте, Полина!
- Почему "прощайте"?
- Мы больше не увидимся - я это знаю.
- Ну что же, прощайте, Евгений Васильевич! Не поминайте лихом! Спасибо за науку!
Пиндавсика протянула ему руку, до которой он только дотронулся и тут же вышел из комнаты, словно хотел избежать опасности.
Стоило ему уйти, как рыжая фея дала волю своим чувствам. Если бы кто-нибудь сейчас её увидел, то не узнал бы. Весёлые огоньки в её глазах погасли. Пиндавсика скорее упала, чем села на стул и уронила голову на стол, прямо на контрольную работу. И на листке расплылись красные пятна. Если не знать, что Базаров писал красными чернилами, то можно было подумать, что раненое сердце девушки плачет кровавыми слезами...
Какими только словами не ругал он себя за это чувство! "Вторая измена принципам! - мысленно восклицал он. - И ради кого? Я ещё понимаю - Одинцова, но эта конопатая девчонка, суеверная и упрямая? Да ведь за это я больше всего и люблю её, - тут же перебивал он сам себя, - и осознал я это несчастное чувство именно тогда, когда увидел в ней эту черту, которой горжусь в себе: умение отстаивать своё мнение! Нет, дальше, как можно дальше от неё - она слишком похожа на меня. И мне поможет её забыть одно дело, за которое я давно собирался взяться".
Дело это было освобождение ползисин, рассказ о которых глубоко врезался в память Базарова. План его был прост: заработать денег и выкупить как можно больше несчастных существ. С этой целью Евгений поселился в Эдинбурге, в такой маленькой и грязной комнате, что хозяева сдавали её не за деньги, а за помощь по дому. И взялся переводить с немецкого какую-то глупейшую книгу под названием "Мемуары стерляди". (Прим. автора: через несколько лет, и тоже для заработка, по этой самой книге знаменитый режиссёр Расщепей будет писать сценарий, о чём рассказано в повести "Озма").
* * *
А Пиндавсика? Нечего и говорить о том, что она любила Базарова. Но решение приняла прямо противоположное. "Я найду его! - поклялась она. - Найду и скажу, что буду часто к нему приходить и помогать чем смогу!"
Сказано - сделано. На следующий день рыжая фея выбила себе липовое освобождение от физкультуры - что грело, ещё и спаренной. И начала поиски в Эдинбурге. Она была уверена: её учитель не покидал столицы, хотя бы потому, что денег у него не было ни гроша.
Пиндавсике очень повезло. Неподалёку от школы она увидела, как какой-то человек срывает с двери дома объявление: "Здесь сдаётся комната, оплата домашней работой". "Значит, уже сдали, - поняла рыжая фея. - А раз у Евгения Васильевича нет денег - нанять её мог только он!" Хозяин подтвердил её догадку и по просьбе девушки провёл её в эту комнату.
Жуткая была комната! Тесная, тёмная, с трудом отчищенная от грязи. По углам уже развесилась свежая паутина, а по стенам ползали пауки и тараканы. Сейчас из охотников и жертв они превратились в единую команду, считавшую своим долгом оскорблять Базарова. Видимо, тот сильно надоел им на уроках литературы. Ехидные членистоногие исписали все стены фразами вроде: "Женька - дурак!" и "Не режь лягушек!". А кроме того, демонстрируя хорошее знание оригинала, несколько раз нарисовали свинью в кусте. Чернила они таскали у самого жильца, который, когда вошла Пиндавсика, сидел за шатающимся столом и переводил свою книгу. Расположился Евгений спиной к двери и потому не мог видеть своей незваной гостьи.
Рыжая фея, поражённая видом комнаты, не могла вымолвить ни слова и только смотрела через плечо Базарова на то, что он писал. Пиндавсика стояла прямо у него за спиной - такая крошечная была комнатушка - и ясно видела, как перо в руке бывшего учителя, явно против его воли, рисует под несколькими строчками перевода тартанские горы, яблоки, башню замка...
- Проклятие! - вскричал Евгений, заметив наконец, что он делает. - Третий лист порчу!
"Переводит эту чушь ради куска хлеба", - подумала девушка, и у неё вырвалось восклицание:
- Несчастный, несчастный!
- Кто здесь? - Базаров вздрогнул и обернулся. - Полина?!
- Здравствуйте, Евгений Васильевич! - промолвила рыжая фея.
- Что вы здесь делаете? - спросил её бывший учитель, не отвечая на приветствие.
- Я пришла вас навестить, и, надеюсь, не в последний раз. Я хочу вам чем-нибудь помочь - ведь вы один и без денег. Как вы только живёте в этой жуткой комнате? Я сейчас же приструню всех этих многоногих нахалов! - Пиндавсика начала было посылать в тараканов и пауков тонкие лучи заклинаний, но запуталась в волшебных словах. С языка готовы были сорваться другие слова, но их она смела повторять только мысленно: "Я люблю вас, Евгений! Позвольте мне приходить к вам, иначе я умру!"
- Вы с ума сошли, Полина! Не ходите ко мне! Я посвятил себя делу, которое может стоить мне жизни, и я не хочу сгубить и вас! Я собираюсь освободить ползисин, - Базаров говорил это, а думал совсем другое: "Я люблю вас, Полина! Простите, что лгу вам - дело моё не опаснее контрольной по алгебре. Но мне надо, чтобы вы ушли и не вводили меня во искушение".
А Пиндавсика поняла его слова так: "Вы ещё ребёнок, Полина, серьёзные дела не для вас! Идите домой!" - и очень обиделась. Но сумела не обнаружить своих чувств и сказала:
- Хорошо, прощайте!
С этими словами она вышла из бесплатной комнаты. "По-вашему, я ребёнок! - возмутилась она мысленно. - Ну хорошо! Спорим, что я освобожу ползисин раньше вас!"
Дав себе такую клятву, она пошла домой, на ходу пытаясь обдумать план действий. Но получалось плохо. Пиндавсике было грустно. Она думала, что не нужна Базарову. К нему она шла, полная надежды, и напевала отрывок своей самой любимой песни:
Вслед за весенним ливнем
Раньше придёт рассвет,
И для двоих счастливых
Много-много лет
Будут сверкать зарницы,
Будут ручьи звенеть,
Будет туман клубиться,
Белый, как медведь!
Тогда Пиндавсика была уверена, что Евгений ей обрадуется. А теперь ей хотелось петь совсем другую песню:
Одна девчонка в шестнадцать лет
Поверила в счастье, которого нет...
Пиндавсика немедленно начала приводить свой план в исполнение. Она взяла ножницы и решительно, без всякой жалости остригла под корень свои длинные рыжие кудри. Потом пошла во владения сестры и, мысленно извинившись, покрасила волосы в чёрный цвет одним из средств, входивших в богатую коллекцию Вероники.
Проделав всё это, Пиндавсика глянула в зеркало и осталась довольна. Узнать её было невозможно. И если бы план её провалился, позор не пал бы на Крэндальфа и леди Араминту.
Можно было уходить из дому. Но девушка хотела сделать ещё одно дело: написать записку родным. Она вырвала листок из блокнота и начала: "Дорогие мама и папа!" Но тут же порвала написанное: получалось как-то несерьёзно и очень уж похоже на дядю Фёдора.
Второй вариант удался ей лучше. Она подписалась под ним и хотела оставить записку на видном месте. Но увидела, что рука её бессознательно вывела: "Полина Базарова". Залившись жгучей краской, Пиндавсика порвала письмо и ушла не прощаясь.
Вскоре она уже садилась на поезд в Лондон - чтобы купить билет, пришлось опустошить копилку...
* * *
Рыжая фея шла вдоль ограды королевского сада, напряжённо глядя внутрь, словно искала кого-то. Вскоре она увидела ту, кто был ей нужен. Королевская ползисина, разноцветная пружина в форме звезды, валялась на траве. Видимо, английской королеве Джорджиане надоело с ней играть, и она бросила ползисину, не подозревая, что та живая.
Пиндавсика села на корточки, чтобы быть поближе к пружине, и прошептала:
- Ползисина! Ты меня слышишь?
- Кто меня зовёт? - еле выговорила несказанно удивлённая королевская игрушка.
- Это я, Пегги Джонсон. Запомни: Пегги Джонсон. Я хочу освободить всё твоё племя. Слушай внимательно: как увидишь других ползисин - изо всех сил уговаривай их бежать из неволи и сама беги при первой возможности. У тебя авторитет - тебе начинать. И пусть они передают агитационную эстафету дальше. Вам пора решиться и начать борьбу. Хорошо?
- Хорошо, - пискнула ползисина, впервые осознавшая: можно что-то сделать для собственного освобождения.
Пиндавсика протянула руку через решётку и погладила необычайное существо. И в эту самую минуту в сад вошла королева. Истолковав увиденное не как должно, она завизжала:
- Караул! Эта нахалка хочет украсть мою игрушку! Стража! В Тауэр её!
И вскоре рыжая фея уже сидела в сырой и холодной темнице.
Вот и теперь королева заявила, что Пиндавсика оскорбила лично её и поэтому будет казнена. А перед этим она, Джорджиана, на всякий случай допросит злоумышленницу. Члены Совета пытались доказать королеве, что это незаконно и что в конституции даже смертной казни вообще нет. Но Джорджиана иронически сказала:
- Конституция? Да ну её совсем! - и, достав из-под трона толстую книгу, метко швырнула её в окно. Стекло разлетелось вдребезги, а королева, захохотав, потребовала привести арестантку.
Ответом ей было гробовое молчание. После крещения Англии даже дворцовая стража избрала эту форму протеста против сумасбродств Джорджианы. Люди просто молчали и пальцем не шевелили, чтобы выполнить дикий приказ, и ничего нельзя было с ними поделать...
Наткнувшись на непреодолимую преграду, королева сама пошла в Тауэр и через дверь камеры допросила рыжую фею.
Пиндавсика отвечала чистую правду, скрыв только своё имя и назвав себя, как и в разговоре с ползисиной, Пегги Джонсон.
Джорджиана не поверила ни одному слову и объявила:
- Ты умрёшь, лгунья, ибо ты нанесла мне два оскорбления!
- Ну и пожалуйста! - гордо ответила Пиндавсика. - Мне не страшно! Я погибну незаслуженно, но не зря!
Королева, злая, как чёрт, ушла из Тауэра. И тут же рыжей фее изменило мужество. Всё-таки очень не хотелось умирать, не дожив и до семнадцати лет, оставляя любящих родителей, школу, мечты о карьере биолога, всю прекрасную Тартанию и, конечно, горячо любимого Евгения Базарова. "Перестань, - сказала себе Пиндавсика, - он тебя не любит, а доброе дело ты уже сделала". И, подбодряя себя, она нарочито громко запела старинную балладу:
Так весело, отчаянно
Шёл к виселице он.
В последний час в последний пляс
Пустился крошка Джон.
* * *
Тем временем Джорджиана гадала, кто же казнит эту Джонсон, если подданные единодушно против. Вдруг она вспомнила, что в её саду растёт одно очень злое и жестокое ходячее дерево. Оно прикидывалось обыкновенным, а само было всегда готово сделать какое-нибудь чёрное дело по приказу королевы, которую только одну и слушалось. "Как я могла забыть о нём? - подумала Джорджиана. - Оно и повесит девчонку на своих ветвях!"
* * *
На следующий день дерево и Пиндавсика уже стояли на помосте посреди площади. Королева рискнула предать рыжую фею смерти на глазах народа, хотя это и грозило большими бедами вплоть до потери власти и жизни.
Корявые ветви дерева потянулись к девушке. Толпа зароптала, возмущение перекипало через край. И в последнюю минуту какой-то человек решился. Бросился к помосту, вырвал Пиндавсику из лап палача и понёс на руках. Толпа расступалась, и спаситель рыжей феи благополучно скрылся.
В злое дерево тут же ударила молния. От неё не пострадал никто из народа, а сгорели только сам палач и Джорджиана...
Англичане неизвестно почему, может быть, в пику соседям-тартанцам, не установили республику, а пустились на розыски наследника престола - принца давным-давно украли цыгане. Что касается короля, мужа Джорджианы, то он умер от ужаса в первый же год брака...
Принц Артур, когда его нашли и короновали, вознаградил англичан за безобразия матери. Впрочем, это к делу не относится...
Очнулась она от того, что ей брызнули в лицо холодной водой. И первое, что увидела Пиндавсика, был склонившийся над ней Евгений Базаров.
- Вы? - поразилась девушка. - Спасибо вам за моё спасение! - воскликнула она с глубокой благодарностью. Но тут же что-то вспомнила и разом помрачнела. - Конечно, спасибо, но я знаю, что вы сейчас скажете. Вы скажете: "Вы очень маленькая и очень глупая девочка, вы ничего не умеете и никуда не годитесь, и если бы не я, погибли бы почём зря".
Базаров не собирался говорить ничего подобного. На площади, где казнили Пиндавсику, он оказался совершенно случайно. И сразу узнал её, несмотря на изменённую внешность. И забыл обо всём, кроме одного: он безгранично любит свою бывшую ученицу и должен её спасти.
- Полина... - начал он, пытаясь оправдаться.
- Не отпирайтесь. Вы это думаете, и вы неправы. Я сделала кое-что для ползисин и погибла бы совсем не зря. Неужели вы ничего не понимаете? - она, видимо, не выдержала дольше взятой на себя роли и вдруг разрыдалась, снова став сама собой. - Неужели вы не понимаете, что я вас люблю?!
Евгений, поражённый, не знал, что ей сказать, как утешить. Он никогда не видел слёз на глазах этого смелого и весёлого создания, а уж такого потрясающего признания и вовсе не ждал.
Пиндавсика всё рыдала и рыдала, невнятно просила у Базарова прощения... А он смотрел на неё и вдруг понял, что не надо ничего говорить. Он нагнулся к ней ещё ближе и покрыл поцелуями это мокрое от слёз лицо. Рыжая фея глянула Евгению в глаза и ясно прочла те же два слова: "люблю" и "прости"...
Как ни была счастлива Пиндавсика, всё же через некоторое время она заговорила о посторонних вещах:
- А где мы, собственно, находимся?
- В Лондоне, в некоем доме, предназначенном на слом. Я здесь живу с тех пор, как уехал из Эдинбурга. Я хочу потратить всё, что зарабатываю, на выкуп ползисин. А сюда поехал, чтобы не прослыть в Эдинбурге чудаком, скупающим пружины. Я там выкупил уже четырёх. Теперь действую здесь. И слава Богу, что сегодня оказался там, где оказался... Ты знаешь, Полина, здесь неплохо, единственная неприятность - это летучие мыши... о-о-ой!..
И в самом деле, с потолка дома на слом слетели крылатые тени и ринулись на влюблённых. Базаров впоследствии утверждал, что это были не те мелкие мышки, которые действовали ему на нервы до появления Пиндавсики, а какие-то другие, огромные и страшные. Разбудила ли их, вызвала ли из тьмы возникшая здесь волна счастья?..
Отбиваться от чудовищ было нечем. Рыжая фея и её любимый обнялись, приготовились к смерти. Но мыши, почти долетев до них, вдруг с жалобным писком повернули к окнам, где давно не было стёкол, и вылетели наружу. И Евгений с Пиндавсикой увидели, что дом полон ползисин, и поняли, что это они прогнали злых мышей.
Сами пружины тут же это подтвердили. Выяснилось, что четыре ползисины, выкупленные и отпущенные Базаровым, и королевская игрушка развернули агитацию остальных пружин. Цепная реакция охватила уже почти всю Найду. Королевская ползисина присутствовала на площади, где должны были казнить рыжую фею. И после её чудесного спасения проследила, куда унёс её Евгений. И теперь пружины, собравшись в стаю, явились, чтобы поблагодарить своих спасителей. И нежданно-негаданно избавили их от верной смерти.
Всем стало весело. Наконец-то свободны ползисины, с лихвой отплатившие за своё спасение. А кроме того, решён наконец вечный вопрос: что важнее - наука или волшебство? Ответ на него несколько неожидан: ни то, ни другое, а дружба и любовь!
Похоронив таким образом спор, которому они, впрочем, многим были обязаны, Базаров и Пиндавсика в сопровождении своих друзей-ползисин отправились назад в Тартанию. Просить позволения пожениться через два года.
...И вот на второй вечер в дверь господского дома постучали. Открыла Вероника и с величайшим удивлением увидела сестру и Базарова. Те вошли в дом, а ползисины пока остались в саду. Пиндавсика опустилась на колени. Евгений сначала не хотел следовать её примеру. Но рыжая фея шепнула:
- Уступи в последний раз, а дальше уже будет всё как ты хочешь.
Тогда он опустился рядом с ней, и они просили благословения.
Крэндальф ответил на эту просьбу весьма неласково:
- Что?! Неслыханная наглость! Вероника была права: вы покрыли наш дом позором, а теперь ещё смеете показываться мне на глаза! Вон отсюда! И не оправдывайтесь! Уж будто я не знаю, чем вы занимались, пока не явились сюда.
- Не знаешь, отец! - возразила Пиндавсика. - Мы спасали ползисин.
- Ой ли? - спросил волшебник, невольно смягчаясь.
- Да. Идите сюда, ползисины!
И пружины, словно живая радуга, вползли в дом. Крэндальф так обрадовался, что сменил гнев на милость, забыл все наветы Вероники и дал дочери и Базарову своё благословение. К мужу присоединилась и леди Араминта, ничего не желавшая так сильно, как счастья Пиндавсики.
Евгений занимался научной работой, вкладывал в неё душу. Но всё равно, разумеется, он при первой возможности приезжал в замок Стоун-Вайолет, где ждала его невеста. А вскоре она поступила куда хотела, на биофак, и не в Эдинбурге, а в Лондоне, так что видеться стало ещё проще.
...Настал наконец день свадьбы, и молодые поселились в "Доме ползисин". Пиндавсика объявила, что отказывается от права наследования замка в пользу Вероники. Рыжей фее ни к чему было богатство и титул, а вот сестра её грезила о праве называться "леди Стоун-Вайолет" уже много лет.
Евгений и Полина Базаровы были очень счастливы вместе. Рыжая фея оказывала мужу неоценимую помощь в научной работе. Жили они не так чтоб уж очень бедно, но всё же далеко не роскошно. И все соседи удивлялись:
- Откуда у этой Полины Базаровой столько нарядов?
Где им было знать, что ползисины, вечно благодарные за своё спасение, обвиваются вокруг Пиндавсики и превращают три её платья в тридцать? А это было так, и из-за этого скрежетала зубами Вероника.
В отличие от рыжей феи, её мужа и детей, младшая дочь доставляла родителям одни огорчения. Её так никто и не взял замуж, и она прожила всю жизнь под тем именем, о котором так мечтала. Правда, со временем из неё получился неплохой хирург, с верным глазом и ни разу не дрогнувшей рукой. Да только больные её не любили...
1994, 2005