Трясущимися руками вырываю лист из записной книжки и залпом занюхиваю полграмма кокаина. Перед выходом ещё раз осматриваю себя в зеркале - этот костюм из последней коллекции сына мадам ДеВуаль чертовски хорошо на мне сидит, подчёркивая не только контуры моего тела, но и чувство стиля. Костяшки пальцев белеют, когда я всё сильнее вжимаюсь руками в кожаный руль нового мерседеса. Хочется, чтобы каждый миллиметр моих ладоней прикоснулся к этому немецкому произведению дизайнерского искусства, передав по нервным окончаниям сигналы в мозг, сообщая, что я не зря сделал эту покупку. Подъезжаю к Трикстеру. Модный клуб, даже штат парковщиков есть. Естественно, они паркуют только машины вроде моей. Заказываю мартини. Проверяю телефон, пропущенных нет. Выпиваю. Иду на танцпол. Сегодня в музыкальном меню Двойняшки Сью, две семнадцатилетние фифы, поразившие мир клубной электроники своим мастерством диджеинга. В моём же меню - сучка в чёрном платье с невероятно глубоким декольте. Пока она сосёт мне в туалете, занюхиваю ещё кокса из заранее заготовленного тюбика. Пока её губы и язык ласкают мне яйца, рассказываю, какая ****атая у меня тачка. Она говорит, что хочет прокатиться. Догоняемся водкой у бара. Даю парковщику сто баксов. Пока огни большого города отражаются в глянцевой поверхности мерседеса, эта сучка продолжает наяривать мой болт. Правой рукой залезаю к ней в трусики. Там просто дико мокро. Влага стекает по бёдрам прямо на кожаное сиденье. Сука. Выезжаю за город и останавливаюсь на обочине. Вытаскиваю эту прошмандовку из машины и трахаю раком прямо на капоте. Чёртов кокс, не могу кончить. Что не скажешь об этой ****ине, каждую минуту извивается в оргазмических судорогах. Не в силах больше стоять на ногах, она опускается коленями прямо на землю, а я сажусь в мерс и сваливаю обратно в город. Похуй. Проверяю телефон, ни входящих звонков, ни сообщений. Достаю из барадачка Джека и делаю несколько глотков. Следующий клуб - Гавайи. Музыка здесь поспокойнее, но и контингент иной. Пробиваюсь сквозь толпу накачанных загорелых мужских тел к барной стойке. Водки нет, одни коктейли. Выпиваю три маргариты. Замечаю Майка, вместе работаем. Пританцовывая и привлекая внимание самцов, подхожу к нему и предлагаю переместиться в кабинку туалета. Он кричит мне в ухо что-то из разряда "ты мне друг, я не хочу, тебе это не надо, ты же натурал", на что я толкаю его в плечо и переключаюсь на симпатичного блондина, который, сразу всё поняв, берёт меня за руку и тащит в туалет. Там мы занюхиваем по дороге прямо с бочка унитаза и я принимаюсь сосать его член. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем его ствол окончательно затвердевает. Судя по вздохам, ему явно не очень нравится, как я слюнявлю его член, однако я помогаю делу руками, и вот, тёплая терпкая жидкость наполняет мой рот. Не в силах сдержаться, выблёвываю его сперму и весь выпитый за вечер алкоголь прямо на его ***. Мне так хреново, что я даже не слышу и не чувствую, как он на меня орёт и выталкивает пинками из кабинки. Ясно смог разобрать только одно слово - пидор. Валяюсь посреди туалета в гей-клубе, пока этот петух меня пинает, стоя надо мной с облёваным членом, торчащим из штанов. Взяв себя в руки, отталкиваю его, отчего он теряет равновесие и падает, ударившись головой о стенку кабинку. Только собираюсь отмудохать его, как налетает толпа пидоров и вытаскивает меня из туалета. Удары сыпятся со всех сторон с такой частотой, что в определённый момент я перестаю их ощущать и отключаюсь. Прихожу в себя около своего новенького мерса. Голова раскалывается, и не только от побоев. Действие кокса прошло, а больше у меня с собой нет. Губы и брови рассечены, кровь заливает лицо. Стильный костюм от сынишки мадам ДеВуаль превратился в рваную помойную тряпку. С трудом встаю на ноги, всё тело болит словно по мне каток проехался. ****ец. Но самое худшее это то, что они сделали с моим новым мерседесом, этим произведением искусства немецких гениев машиностроения. Домой пришлось ехать медленно, чтобы ветер не так сильно дул в лицо через разбитое лобовое стекло, и окольными путями, чтобы меньше людей видело нацарапанные на кузове слова типа "пидор", "хуесос" и прочие. Достаю телефон. Экран разбит, но по-прежнему работает. Входящих звонков и сообщений нет. Дома обрабатываю раны и ложусь спать на огромной двухместной кровати. Тело ноет от боли, но больнее всего от того, что рядом никого нет.
Просыпаюсь в пять вечера. Всё лицо опухло. На теле ни одного живого места. Беру телефон. Сенсор неимоверно тупит, с трудом набираю её номер. Телефон абонента недоступен. Боль в груди заставляет съёжиться на полу. Зачем? За что? Почему? Еле встаю с пола и, шатаясь, подхожу к журнальному столику, на котором ещё со вчерашнего вечера осталось несколько дорожек. Трясущимися руками вырываю лист из записной книжки и залпом занюхиваю грамм кокаина.