Пакута Франтишек Францевич : другие произведения.

Демонократия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  

ФРАНТИШЕК ПАКУТА

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Демонократия.
   - Дедушка, а дедушка, а что еще интересного происходило в нашей стране после смерти Великого Сталина? - нетерпеливо затормошили старого Антона его малые внуки, после того как он рассказал им большую часть переполненной необычайными приключениями жизни своего отца.
   - Жизнь любого человека, дорогие мои, всегда интересна и неподражаема, - погладив внуков по их вихрастым головкам, негромко проговорил Антон. - И история нашей семьи не может и не должна заканчиваться даже после смерти ее самых выдающихся представителей. Ибо у каждого из нас есть свой шанс вписать в нее немало славных страниц. Этот же шанс, вне всякого сомнения, со временем, будет предоставлен и вам, мои возлюбленные потомки, а потом вашим детям и внукам.
   - Внукам? - переспросила его самая маленькая смешливая Ирочка и, не сдержавшись, громко расхохоталась.
   - И что же такого смешного ты, внученька, нашла в моих словах? - полюбопытствовал немного задетый за живое Антон.
   - Я, дедушка, всего только на одну минуточку представила себе своих братиков и сестричек такими же старенькими, как и ты, и мне стало почему-то смешно, - виновато потупив свою русую головку, тихо пролепетала в ответ малышка, - а сейчас мне уже даже стало грустно оттого, что и мы со временем тоже состаримся.
   - И ты права, моя девочка, - вынужден был согласиться с малюткою погрустневший Антон, - земная жизнь редко показывается проживающим ее людям какой-то там особенною или героическою, а чаще всего, как ты и сказала, грустною и смешною.
   Притихшие малыши еще некоторое время молча переваривали про себя сказанное дедушкою, а потом снова начали требовать от него продолжение рассказа о так интересующей их жизни своего прадеда.
   - Ну, ладно, сорванцы, - недолго сопротивлялся притворно нахмурившийся Антон. - Но я уже буду рассказывать вам совсем не о том, что происходило в нашей стране тогда на самом-то деле.... А всего лишь поделюсь с вами своими некоторыми предположениями, что могло бы произойти со всеми нами в случае отказа русского народа от завоеваний Великого Октября.
   - Как хочешь, дедушка! - вскрикнули обрадованные его согласием дети и поспешили устроиться возле него поудобней, чтобы больше уже ни что не мешало им наслаждаться увлекательной историей.
   - Итак, дорогие мои, я еще раз хочу напомнить вам, что после смерти Великого Сталина наша Отчизна была уже полностью обустроена для привольной жизни в ней простых людей. И что пока еще русские люди не подозревали, что эта их тихая размеренная жизнь скоро закончится, а среди населяющих Советский Союз народов, вместо былого согласия и крепкой дружбы, вспыхнут распри и оскорбительное недоверие друг дружке. Однако я не стану забегать так далеко вперед и начну свой рассказ, как и полагается в таких случаях, с самого начала.
   19 июня 2002 года.

Глава первая.
Застой.

   Пасмурный сатана недовольно хмыкнул и, прикрыв волшебный чан плотною материей, вышел из пещеры подышать свежим воздухом. Ему совсем не нравилось то, что сейчас происходило в давно уже ставшей для него поперек горла России, и он, с досадою крякнув от не очень-то приятного для него солнечного света, с сиплым протяжным шумом втянул в себя промерзлый воздух.
   - Лепота, - с мрачным удовлетворением выдохнул он из себя и, как будто ему захотелось одним махом избавиться от всех обуревавших его в последнее время забот, нетерпеливо передернул плечами. Свирепствующий снаружи пещеры крепкий декабрьский мороз приятно защекотал по его разомлевшему возле пышущего жаром камина телу. И он, с удовлетворением ощущая, как в этой холодной купели его отягощенная нескончаемыми думами голова начинает понемножку проясняться, с любопытством окинул жадным пристальным взглядом окружающее его очарование.
   Горделиво сияющий над миром в канун восьмидесятилетия со дня рождения Великого Сталина светлый зимний денечек и на самом деле был неповторимо прекрасным. Разбушевавшаяся еще несколько дней назад завируха густо осыпала все склоны взметнувшихся аж под самые небеса своими остроконечными вершинами гор ослепительно белым снегом. И теперь он, насквозь промерзнув, превратил окружающую пещеру местность в воистину удивительное отсвечивающее сейчас в глаза удовлетворенно ухмыляющегося сатаны хрупким хрустальным блеском сказочное королевство. Однако беспокоившие сатану в последнее время мысли не позволили ему надолго забыться в окружающей его благодати. И скоро снова возвратили его в не очень-то приятную ему повседневную действительность.
   - Сталин! - злобно выдохнул он в окружающее его очарование. - И сколько же неприятных беспокойств ты доставил мне после смерти еще более ненавистного мне Ленина, когда я уже каждою клеточкою своего так сладко занывшего в радостном предчувствии скорого торжества над русским народом тела праздновал победу! Но ты, непреклонный, осмелился дерзко встать на моем пути! И мне, могущественному повелителю тьмы, пришлось еще немало покрутиться, пока не удалось отправить тебя, мой злой гений, руками твоих же ближайших сподвижников в загробный мир. Но вот сейчас, когда мне уже больше никто и ни что не сможет помешать, я, наконец-то, добьюсь своего и поставлю этих русских упрямцев на колени.
   Если что-то и могло понравиться сатане в построенном в России социализме, так только одно его яростное неприятие православной веры. А во всем остальном социализм и сатана находятся в самом непримиримом антагонизме. Ибо для его самых сокровенных нечистых замыслов больше всего подходит капитализм, в основе которого заложена нажива и неуемная жажда прибыли любой ценою. Без утверждающей, как при социализме, социальной справедливости капитализм делает всех людей непримиримыми соперниками на лучшее место у общественной кормушки. А поэтому сам по своей сути, даже без помощи сатаны, является, уже не говоря об измученном в этой ужасной круговерти простом народе, самым великим и неискоренимым грехом. И в этой своей ни на одно мгновение не прекращающейся борьбе с извечными ценностями социализма у сатаны уже были и свои маленькие победы и поражения. Достойна самой высокой похвалы подготовленная с его непосредственным участием вторая мировая война. Но сколько же еще ему, бедолаге, пришлось покрутиться, чтобы, хотя бы немножко, приуменьшить роль и значение в одержанной Победе этого так ненавистного ему и глубоко им презираемого Сталина. Однако самым крупным его личным достижением в этой борьбе было то, что он научился вселять своих сподвижников в души живых людей и тем самым полностью подчинять их своей нечистой воле. И вот сейчас, вооруженный новым умением, он уже не сомневается в своей скорой победе над этим так долго отрицающим его власть над ним русским народом.
   - Куда вам со мною тягаться! - пренебрежительно бросал он в окружающую его Русь. - Ибо сейчас, когда я сделал всех ваших руководителей преданными мне сторонниками, а в главу самого могущественного в мире капиталистического государства вселил покорное моей воле привидение, у вас уже больше нет другого выхода, кроме как сдаться мне на милость безо всяких условий и покориться моей воле. Но на этот раз я уже больше не удовлетворюсь только одною вашею покорностью. В отместку за все мои унижения перед вами я уже начал готовить для вас свой особый сюрприз, которому вы, мои разлюбезные, вряд ли обрадуетесь.
   Ни на одно мгновение не ослабевающий свою мертвую хватку крепкий морозец уже начал потихонечку пробиваться и сквозь луженую сатанинскую кожу, и он, зябко поежившись, поторопился возвратиться в пещеру. Тяжело опустившись в свое любимое кресло-качалку, сатана снова полностью отдался продолжающим роем кружиться в его голове беспокойным мыслям. Еще в начале сороковых годов, пролетая над Русью и увидев работающую в поле одинокую беременную женщину, он, скорее по своей зловредной привычке, чем по острой необходимости, не упустил подвернувшейся ему возможности поставить на ее плоде свою отметину. За свое бесконечное многовековое существование сатана уже пометил подобным образом бесчисленное множество людей. Но при этом ему не так уж и часто удавалось пометить их так, чтобы эта его отметка появилась на самом видном месте у родившегося на белый свет младенца.
   - Бог шельму метит, - так обзывают в народе людей с сатанинскими отметками и стараются, без особой на то надобности, не иметь с ними никаких дел. А у этого ребенка говорящая о принадлежности его к темным силам отметина расположилась прямо на передней части темени. И ее уже ему нельзя было ничем прикрыть, или хотя бы чем-нибудь другим надежно спрятать от постороннего любопытствующего взгляда. Поэтому-то обеспокоенному за дальнейшую судьбу своего крестника сатане и пришлось взять его под свое личное покровительство. Тем более, что делать ему это в атеистической стране было совсем не трудно. Мальчик ему понравился. И он, имея возможность в любое время внедряться в его сознание и понуждать к чему угодно, сделал его в пятнадцатилетнем возрасте для приобретения так необходимого при поступлении в высшее учебное заведение трудового стажа помощником комбайнера, а после окончания юридического факультета университета посодействовал ему в направлении на комсомольскую работу. Сатана в последнее время часто требовал от волшебного чана показать ему своего любимца, а тот не переставал радовать своего могущественного покровителя беспринципностью и постоянной готовностью переступить в этой жизни через многое ради достижения своей заветной цели.
   - Я из этого Горби, со временем, выкую такое оружие мести, что испытав его на себе русский народ уже навсегда заречется восставать против моей воли! - восклицал вслух вполне удовлетворенный успехами воспитанника сатана - Ибо только такие начисто лишенные совести изверги и будут способны восстановить мое вечное господство над этими никчемными людишками!
   И он, связав все свои надежды на мировое господство с жизнью и благополучием Горби Михаила Иудовича, сейчас делал все от него зависящее, чтобы побыстрее подготовить ему в Советском Союзе соответствующие условия и по возможности окружить его нужными людьми. Для этого он и начал форсировать подготовку задуманной им новой мировой холодной войны. Которая на этот раз согласно его замыслам должна была обойтись без грохота взрывов и адских канонад при столкновениях вражеских армий, но в тоже время быть не менее опустошительной для всех втянувшихся в нее по его нечистой воле стран.
   - Холодная война! - насмешливо хмыкнул в ответ своим мыслям сатана. - Моя новая война будет оглушительно лязгать гусеницами, и захлебываться от невыносимого воя летающих по поднебесью с ужасною начинкою внутри стервятников! В этой своей новой войне я в полной мере использую все людское невежество и все их предрассудки вместе с низменными страстями и инстинктами! И эта моя новая война покажется всем самою ужасною из всех предыдущих войн! Ибо в этой своей новой войне я заставлю так называемых политиканов в полной мере использовать все накопленные на земле к этому времени знания психологов, психиатров и психопатологов с единственною целью, чтобы все действия моих земных сторонников воспринимались несведущими в этом деле людьми как за единственную правду и истину! Что непременно будет способствовать скорейшему заражению человечества неврозами и развитию у людей психозов с массовыми помешательствами! К этой своей новой войне я постараюсь привлечь, и пока что немало мне досаждающих священнослужителей со всей их больше растлевающей людей, чем воспитывающей в них благодать, набожностью! И, в конце концов, я на этот раз заставлю принять в этой моей новой холодной войне участие всех живущих на земле людей! Я сотворю из них послушных моей воле безумных воинов, которые с изощренным коварством станут всячески способствовать превращению вполне обычной людской страсти в яростное негодование, присущую людям осторожность в массовую трусость, возникающие порою между людьми трения в недоверчивость, а глубоко укоренившиеся в земную человеческую жизнь предрассудки в глухую злобную ярость! Ибо только тогда, когда эти доведенные до глухого отчаяния людишки перестанут работать и вцепятся мертвою хваткою друг дружке в глотки - эта моя холодная война перерастет в такую доселе невиданную чудовищную бойню, что уже весь земной мир в страхе ужаснется от их кровожадного злодейства! И тогда этот выживший из ума дряхлый старик, незаконно присвоивший себе имя Творца, непременно должен будет проклясть свое возлюбленное творение! А я обязательно потребую от него сделать это, но не во имя какой-то там жалкой справедливости, а только для того, чтобы, наконец-то, окончилось мое с ним извечное противостояние! Ибо только при таком условии я вновь смогу подняться из ада на небеса и занять там полагающее мне достойное место!
   Кое-что в этом направлении уже было сделано его земными сторонниками. Да и он сам во имя этой своей высшей цели уже внедрил в сознание руководителя крупнейшей капиталистической страны сообразительное привидение, а в сознание ответственного за внешнюю политику этой же страны верное ему лихо. И сейчас только благодаря их на них внушению в странах так называемого Запада усиливаются фашистские тенденции и преследуются истинные носители ненавистного сатане добра и справедливости коммунисты. Это с их личной поддержки сейчас активно извращается марксизм-ленинизм и внедряется в сознание простых людей возможность превентивного ядерного удара. Это с их внушения во всех западных странах укореняется убеждение, что США вправе вмешиваться во внутренние дела других стран и народов, и вера в правильность объявления торговой войны странам социализма.
   - Но это еще только цветочки! - угрожающе буркнул сатана в мелькающие перед ним в волшебном чане картинки из нынешней жизни России. - Ягодки то вас, мои дорогие, ждут еще впереди! И я не уверен, что они придутся вам по вкусу!
   Хрящ неторопливо прохаживался по высыпанным битым кирпичом дорожкам и незаметно для себя погрузился в воспоминание о том, что он пока безуспешно старался предать забвению. Но услужливая не подчиняющаяся его желаниям память все время возвращала его в те времена, когда он разыгрывал при живом тогда еще Сталине роль шута. Так уж она устроена наша человеческая память. Она с необычайной легкостью предает скорому забвению все самые счастливые мгновения в нашей жизни и в то же самое время старательно удерживает в себе все наши воспоминания о том, когда мы под давлением неблагоприятных обстоятельств были вынуждены унижаться или делать что-то не очень совместимое с нашим понятием о человеческом достоинстве. А прогуливающийся по дорожкам Хрящ как раз и окунулся в те самые, что ни есть, неприятные и позорящие его воспоминания. И не помогли ему отогнать их от себя даже услаждающие его душу воспоминания о так называемой его личной мести этому, в чем он так старательно и пока безуспешно убеждал самого себя, тирану Сталину. Уж кому-кому, а ему-то было доподлинно известно, что Великий Сталин был одним из честнейших и мужественных людей своего времени. И это его знание не только не позволяло ему упиваться своим конечным торжеством над ним, но и низвергала эту, по его мнению, святую месть до уровня самого постыдного в его жизни деяния. А если очиститься от вылитых по его же воле на те времена полных ушатов помоев и избавиться от наслоений лживой словесной шелухи, то он и сам ясно осознавал для себя свое собственное ничтожество перед памятью о Великом Сталине и все свои до нелепости смешные против него измышления. Да и тогда на закрытом заседании партийного съезда он тоже не выглядел героем, а скорее уподобился жалкому лжецу. Ибо не осмелился полностью и до конца опорочивать имя Сталина. И вместо гневного и решительного обличения всенародного вождя, как того ожидал от него сатана, он начал что-то жалко лепетать о его положительных и отрицательных сторонах жизни.
   - Ох, уж мне этот сатана, - недовольно буркнул вслух сумрачный Хрящ, - что-то он слишком уж подозрительно часто закружился возле меня. По всей видимости, этому лихоимцу снова что-то от меня понадобилось?
   Никогда не отличающийся излишней доверчивостью Хрящ, и на этот раз он тоже ни на йоту не поверил в искренность пригласивших посетить их страну с дружеским визитом американцев. А совсем наоборот, в этом их лицемерном приглашении он сразу же ощутил знакомую ему руку своего нынешнего благодетеля. Но он, и вида не подав, что догадался о тайной подоплеке их приглашения, принял его с такой же лицемерной признательностью и, долго не думая, вскоре посетил этих зазнаек с большой группой председателей колхозов.
   - Так что же все-таки хочет от меня сатана? И что он хотел показать мне в этой ничем не примечательной поездке в США? - задавался вопросами недоумевающий Хрящ и не находил для себя на них ответа.
   - Кстати о Хряще, - недовольно буркнул вслух неприятно скривившийся сатана, - что-то он в последнее время слишком многое о себе возомнил. Мне надо бы как-то при встрече его приструнить или хотя бы немного припугнуть, иначе он может заупрямиться и не согласиться с моим очередным поручением. Так что, мне лучше всего при встрече вначале немного ему польстить, а потом припугнуть, сказав, что в случае его отказа со мною сотрудничать, я передумаю помещать его в тартар. Все равно, ему у власти долго не удержаться, а у меня еще будет возможность полностью с ним за все поквитаться после его смерти.
   И удовлетворенно ухмыльнувшийся сатана незамедлительно отправился на встречу с нынешним руководителем Советского Союза.
   Недоволен был складывающейся на Руси обстановкою и наблюдающий за всем происходящим на земле с небес Творец. То, что произошло в России в начале двадцатого столетия, Ему понравилось, и Он приветствовал создание новой социалистической формации.
   - Как мне кажется мое любимое творение, наконец-то, встало с четверенек на ноги и решило построить на земле для себя вполне угодную мне жизнь, - радовался Он, с интересом наблюдая за успехами в социалистическом строительстве Советской власти. А то, что строители этой новой жизни отрицали Его существование и преследовали восхваляющих Его на земле священнослужителей, Творца не беспокоило. Ему уже было хорошо известно о том, как эти, так называемые святые отцы, чаще всего служили верою и правдою не Ему, а были полностью порабощены или подвержены влиянию извергнутого Им в адскую пропасть сатаны. Он и сам часто возмущался их неверностью Ему, лицемерным словоблудством и презрением к опекаемому ими простому народу, однако, не торопился расправляться с ними, терпеливо дожидаясь, когда сам народ воздаст им должное. Так Ему ли сейчас пенять на вполне заслуженное ими гонение на Руси? А Он о действительном положении сейчас на Руси знал намного больше, чем об этом было известно противостоящему Ему на земле сатане. От Его всевидящего Ока не укрылось, что сразу же после кончины угодного Ему Сталина душа покойного не умчалась в полагающее ей место для определения своей дальнейшей участи, а, пылая святой местью, вселилась в близкого ей по духу живого человека, чтобы еще раз попытаться привести все свои земные дела в порядок. И так как она поступала в полном соответствии с изначально заведенным Им самим правилом, то Он не посчитал для себя нужным вмешаться в эту немало обеспокоившую Его ситуацию, и сейчас с нетерпением дожидался дальнейшего развития не заставляющих себя слишком долго ждать событий, которые уже заранее были предрешены Его небесными ангелами.
   Подойдя в своих воспоминаниях к самому волнующему его сегодня, Хрящ машинально зашагал по дорожкам еще быстрее. И ему было, отчего беспокоиться и волноваться: он все еще находился как бы в противостоянии с подобранным еще живым Сталиным партийно-государственным аппаратом. Высшие партийные работники не могли и не хотели прощать ему то, как он поступил с их кумиром, но, подчиняясь партийной дисциплине, терпели его начальственное среди них положение.
   - Клоуны! Жалкие ничтожества! - со злобою выкрикивал про себя негодующий против них Хрящ, пока до него не дошло, что все эти оскорбления большею частью характеризуют его самого, а не сохраняющих верность своему вождю честных партийцев. И это, конечно же, не помогло ему улучшить свое и без того испорченное настроение.
   - Но если я не смогу дотянуться до каждой партийной организации в стране, то я, по крайней мере, смогу навести должный порядок в Центральном Комитете партии! - воскликнул вслух обрадованный найденным решением своих проблем Хрящ. И тут же начал перебирать по памяти для определения лояльности к нему всех членов и кандидатов в члены Президиума ЦК партии. Он уже несколько раз перебрал в уме их всех, но все равно получалось, что из одиннадцати членов Президиума ЦК партии он до сих пор не был полностью уверен только всего в четырех его членах.
   - Так что, мне в ближайшее время опала не угрожает, - с удовлетворением буркнул себе под нос немного успокоенный Хрящ, вспоминая о самом строптивом члене Президиума ЦК партии Бреше Леониде Оттовиче.
   - И ты, мой хороший, еще слишком молод, чтобы тягаться с ближайшим сподвижником и соратником Великого Сталина, - насмешливо буркнул он в ответ обеспокоившим его мыслям.
   Немного успокоившись, Хрящ присел на скамейку и начал думать, а что ему следовало бы предпринять еще, чтобы заслужить такое же доверия и уважение со стороны советского народа, которое было у него по отношению к Великому Сталину.
   - Я, к примеру, мог бы преподнести ему новую Программу коммунистической партии, - подумал вслух Хрящ. - А почему бы и нет! - вскликнул обрадованный пришедшей ему на ум удачною мыслью Хрящ. - И в этой своей новой Программе партии я могу пообещать простому советскому народу такие заманчивые перспективы, что он больше уже не сможет относиться ко мне с предубеждением. Ибо в ней будет не так важна умеренность как сроки исполнение запланированных обещаний, которые необходимо назначить на такое время, к которому я, даже при всем своем желании, не доживу. Этим я не только обеспечу себе спокойное будущее, но и подставлю хорошую подножку своим возможным в будущем хулителям.
   А в то, что и его самого, следуя его примеру, постараются в будущем облить грязью, Хрящ не сомневался. Обдумав все свои проблемы, немного повеселевший Хрящ только намерился подняться со скамейки, как перед ним с негромким хлопком объявился сам сатана.
   Что ни говори, а Брешь Леонид Оттович вряд ли относился к числу тех людей, которым нравится усложнять свою жизнь небезопасными придирками к вышестоящему начальству, однако, в последнее время он уже и сам перестал понимать самого себя. Вселившаяся в него без его на то ведома душа недавно почившего Сталина постоянно подталкивала его на конфликты с руководителем коммунистической партии Советского Союза. В тайне от других, Брешь нещадно ругал самого себя за неосмотрительность, за вовсе ненужный для него риск потерять в одно мгновение с таким трудом доставшуюся ему высокую должность, но ничего не мог поделать с самим собою. Конечно, он так же, как и многие другие честные партийцы, втихомолку негодовал от ничем не подкрепленной злобной клеветы Хряща на любимого всем советским народом Великого Сталина, но в отличие от всех остальных других не считал для себя нужным жертвовать своим высоким нынешним положением. Однако, даже не смотря на ясное понимание им всех возможных для него негативных последствий, он не мог утихомирить в себе постоянно возникающее в нем яростное негодование против подлого лжеца. Обеспокоенный Леонид Оттович заперся в своем кабинете и начал прикидывать для себя все возможные шансы выйти из этой передряги без особого урона. Но сколько бы он не перепроверял свою возможную поддержку в Центральном Комитете партии, он не мог быть до конца уверенным, что высшее партийное руководство согласиться с его требованием о немедленном смещении зарвавшегося Хряща с его высокого поста. И это зияющая перед ним пустота неизвестности пугало трусоватого в политике Бреша своею неопределенностью. Ему привыкшему к осмотрительной осторожности вовсе не улыбалось бросаться очертя голову в омут пугающей его бесперспективности.
   - И кто же осмелился так сильно огорчить руководителя самой могущественной страны в мире? - вкрадчивым голосом поинтересовался у Хряща объявившийся перед ним сатана. - Необязательные подчиненные или просто мое неожиданное появление?
   - И то и другое, - хмуро бросил ему недовольно засопевший Хрящ.
   - А я-то всегда радуюсь каждой встрече со своим высокопоставленным другом, - сделав вид, что не замечает его недовольства, добродушно буркнул в ответ сладко ухмыльнувшийся сатана.
   Опомнившийся Хрящ поспешил приветливо улыбнуться в ответ, а как всегда невозмутимый сатана тут же присел рядом с ним на скамейку и покровительственно положил ему на плечо свою руку.
   - Так чем же еще я смогу услужить грозному повелителю тьмы? - осмелился первым нарушить слишком тягостную для него молчаливую паузу Хрящ.
   - Ты, мой дружочек, как мне помниться, горел желанием попасть после своей смерти не в ад, а в тартар к блаженствующим в нем титанам? - уточнил начавший издалека весь искрящийся сладенькою ухмылкою сатана.
   - И мы об этом, насколько я помню, уже договаривались, - коротко бросил нечистому Хрящ.
   - Такой договор у нас с тобою был, - согласно буркнул в ответ сатана, - но с условием, что ты до конца своих дней будешь служить мне верою и правдою
   - А я, пока что, еще не отказывался от службы тебе, - возразил сатане бросивший на него косой взгляд Хрящ.
   - И правильно делаешь, что не отказываешься, - добродушно буркнул сатана, - тем более, что я как раз и собираюсь поручить тебе одно маленькое поручение.
   - Я и рад бы услужить тебе, повелитель тьмы, но на сегодняшний день у меня и своих дел предостаточно, - попытался вежливо отказаться от совсем не нужного ему беспокойства Хрящ, - сделай милость и перенеси его на другое более удобное для меня время.
   - И это означает, что ты отказываешься со мною в дальнейшем сотрудничать? - ласково-елейным голосом уточнил у него нахмурившийся сатана.
   Поняв, что нечистый и на этот раз загнал его в угол, испуганно сжавшийся Хрящ угрюмо промолчал, а осветившийся ехидною ухмылкою сатана окинул его долгим предупреждающим взглядом.
   - То-то, голубчик, - назидательно бросил он поникшему Хрящу и перешел к делу, - я хочу, чтобы ты, мой верный слуга, за время своего правления довел эту проклятую мною Россию до нищеты.
   - И каким же это образом? - полюбопытствовал у него вздрогнувший от неожиданности Хрящ.
   - А ты что зря катался со своей представительной делегацией в Америку? - вопросом на вопрос ответил ему сатана.
   - Да я там, кроме их проклятой кукурузы, не видел ничего стоящего нашего внимания! - невольно вырвалось у пораженного необычным поручением сатаны Хряща.
   - Вот именно кукурузы, - ехидно захихикал в ответ сатана, - а всем сомневающимся объяснишь необходимость массового ее посева устранением сложившихся перекосов в сельскохозяйственном производстве России, да еще я тебе посоветую распорядиться, чтобы все колхозники отвели свой крупный рогатый скот на общественное подворье. И в дальнейшем пусть рассчитывают жить только на один доход с работы в колхозе. Да и всю вашу мировую социалистическую систему ты впредь тоже укреплять не должен, а всеми доступными тебе средствами расшатывать.
   - Но она, повелитель, после нашей недавней победы так укрепилась, что ее уже и пушкою не пробьешь! - запротестовал Хрящ.
   - Пока сильна, - насмешливо буркнул в ответ сатана, - однако, братец, с твоей и в особенности с моею помощью она на земной карте долго не продержится. К тому же ты, мой дорогой, должен будешь заняться не только ею, но и самим Советским Союзом. Его ты, конечно, быстро развалить не сможешь, но закладывать под его основы мины обязан. Вот я на досуге и подумал, а почему бы тебе скажем с целью улучшения руководства отдаленными территориями для начала не убедить своих партийных товарищей передать Крым Украине, а некоторые сибирские области Казахстану.
   - Да они меня за такие дела уже не только обезглавят, но и четвертовать могут! - вскрикнул объятый смертным ужасом Хрящ.
   - Успокойся, дружочек, - насмешливо бросил ему нахмурившийся сатана, - если они не растерзали тебя за клевету на своего возлюбленного Сталина, то уж за эти грехи и подавно не тронут. Тебя, мой друг, не надо учить, как выходить сухим из воды при любых обстоятельствах.
   - Но на этот раз я уже без твердых гарантий с твоей стороны на подобные авантюры не пойду! - категорически заявил насмерть перепуганный Хрящ.
   - Гарантии? - не без ехидства переспросил его сатана.
   - Я попрошу тебя, повелитель, поклясться, что сделаешь все возможное, чтобы я не только не попал за свое своеволие в тюрьму, но и отправился бы на тот свет соею собственною смертью, - не без труда выдавил из себя поникший от острого ощущения своей обреченности Хрящ.
   И по его негромкому, но решительному, тону, сатана понял, что на этот раз он уже от него так просто не отделается, а поэтому прошло еще немало времени, прежде чем он решился дать ему требуемую клятву.
   - Я клянусь тебе в этом, - тихо проговорил он Хрящу, - однако, и ты, мой друг, не забывай, что в этой жизни осторожного и бес бережет.
   - Теперь уж я рассчитываю только на одну свою изворотливость, - тихо ответил ему привставший со скамейки Хрящ.
   - Не торопись, - остановил его сатана, - у меня для тебя есть еще одно поручение.
   - И теперь ты от меня уже, наверное, потребуешь взорвать к чертям собачьим весь этот проклятый мир, - не без иронии полюбопытствовал Хрящ.
   - Я не такой кровожадный, как ты обо мне подумал, - добродушно буркнул в ответ сатана, - я хочу попросить тебя оказать протекцию одному молодому человеку.
   - Уже и замену готовит для меня, подлец, - с неудовольствием отметил про себя принимающий от сатаны бумажку с данными молодого человека Хрящ и, не прощаясь, ушел по дорожке к даче, - а я заодно возьму и вместе с пропагандою этой треклятой кукурузы распашу все передаваемые Казахстану русские степи. Так, по крайней мере, у русского мужика хотя бы хлебушек будет на столе.
   По дороге в кабинет он остановился у стола секретаря и поручил ему собрать об указанном в записке Горби как можно больше сведений. Примерно через час тот уже сам зашел к нему и передал весь собранный на протеже сатаны материал.
   - Так он оказывается у нас еще совсем сосунок! - вскрикнул вздохнувший с облегчением Хрящ. - И пока он доберется до вершин власти, меня уже на этом свете в живых точно не будет. Имеется ли в той местности, где живет этот молодой человек, для него что-нибудь подходящее? - спросил он уже вслух у ожидающего его распоряжений секретаря.
   - По моим данным там только что освободилось место секретаря крайкома комсомола, - глухо пробормотал недовольно скривившийся секретарь.
   - Тогда порекомендуйте местным товарищам этого молодого человека, - сделав вид, что не замечает его недовольства, устало, буркнул Хрящ.
   А между тем, несмотря на потихонечку сгущающиеся над Русью темные тучи и на бешено забродившие в ней политические страсти, жизнь простых русских людей по-прежнему текла неторопливо и безо всякой оглядки на уже прожитые годы. Она неудержимо стремилась всеми своими помыслами и желаниями все вперед и вперед, не забывая при этом раз от раза подставлять подножку чем-то не приглянувшегося ей простаку. Потихонечку налаживалась жизнь и у наших героев. У Антона с Валею к этому времени уже подрастал и другой, названный ими в честь отца Антоном, сын. А у Виктора с Оксаною вначале народился мальчик Гриша, а потом и прелестная маленькая шалунья Любушка. Сисин Виктор по примеру своего отца поступил на службу в органы государственной безопасности, а смирившаяся со своим несчастливым замужеством Соня родила ему сына Бориса. Не останавливалась ни на одно мгновение и жизнь переехавшего в областной город бывшего командира партизанского отряда Смирнова. Петр Максимович его не обманул, и он, устроившись на тихую и не особо хлопотливую должность, полностью переключился, после поступления старшего сына в военное училище, на воспитание младшей дочурки Василисушки. Потихонечку взрослели и внуки умершего в лагере Дмитрия Семеновича. Бережно сохраняющая оставленную Антоном записку с указанием места его захоронения Наташа училась в финансово-экономическом институте, а его внук Юра учился в десятом классе. Не остался в одиночестве и уже совсем состарившийся генерал. После загадочного исчезновение красавицы Халиды, он снова женился на другой приглянувшейся ему красавице, которая и родила ему сына Славу и доченьку Свету, и это, еще не считая, его разбросанных по всей России незаконнорожденных детей. Не затаило свое дыхание жизнь и для осужденного Михаила Каратаева. Он не долго привыкал к тюремным порядкам, а к концу своего срока уже слыл среди уголовников признанным авторитетом.
   Посыпавшийся с небес частый дождик гулко забарабанил по железной крыше особняка директора ЦРУ. А его устроившийся на стоящем напротив ярко пылающего камина диване хозяин задумчиво всматривался в яростно забившие по верхним кирпичам очага языки пламени и перебирал по памяти состоявшийся у него сегодняшним утром доверительный разговор с президентом страны, негромкие слова которого его не только поразили, но и ввели в недоумение. За долгие годы в разведке директор успел повидать многое и ко многому привыкнуть, однако, то, о чем поведал ему вчера президент, уже просто потрясло его и заставило обычно хладнокровное сердце забиться в радостном предчувствии скорого наступления грандиозных перемен. Ибо эти негромкие слова президента открывали перед его ведомством такие невиданные доселе и казавшиеся ему еще только вчера просто невозможными перспективы, что у него от одного только ощущения своей принадлежности к возможно грядущим событиям сейчас просто дух захватывало. Президент сообщил ему, что несколько дней назад на него вышел один из самых перспективных в Советском Союзе комсомольских работников, и что он поручает его ведомству оказывать тому всяческую помощь по созданию самых благоприятных условий для его успешного дальнейшего продвижения вперед к вершинам партийной и государственной власти в стране. И даже не эта сногсшибательная новость так сильно удивила и порадовала видавшего виды опытного разведчика. Предателей, как и воров, в разные эпохи и в различных системах всегда было предостаточно. Его поразило то, что данное президентом поручение намного расширяла права и функции его ведомства по работе во враждебных Соединенным Штатам Америки странах. И он, уже прямо млея от осознания собственной значительности и внутренне торжествуя, в очередной раз продумывал про себя, а чего еще он может добиться при так неожиданно открывающихся перед его ведомством заманчивых перспективах от руководства своей страны. Блаженствуя от давно уже позабытого им радостного оживления и непривычной легкости во всем теле, он просто отбирал из роем закружившихся в его голове мыслей самые, что ни есть, по его мнению, удачные и стоящие. При этом он, конечно же, не только не знал, но и даже не подозревал о том, что все сегодняшние мысли внушаются ему вселившимся в его сознание лешим. И так как эти внушаемые ему мысли полностью соответствовали его собственным стремлениям и желаниям, то он, воспринимая их без всякого со своей стороны сопротивления, не мог ощущать в себе вселившегося в него без спроса чужака. В противном случае он испытывал бы сильную головную боль и быструю утомляемость сейчас блаженствующего в приятном ему ощущении почти невесомой легкости тела. И он, конечно же, не мог даже предположить себе, что и сам президент, тоже не связывался ни с каким секретарем комсомола. Но зато о молодом перспективном Горби было хорошо осведомлено вселившееся в президента привидение, которое и внушило ему подобные сведения. Однако, как бы там ни было, мрачно ухмыляющийся сейчас директор ЦРУ с удовольствием обдумывал старательно внушаемый ему лешим предположительный план борьбы его страны с враждебным Советским Союзом.
   - Первым моим шагом в этом направлении будет значительное усиление в СССР нашей агентуры, - старательно улавливал внушаемые ему мысли директор ЦРУ, - но при этом мы ни в коем случае не должны забывать, что именно с этим Горби мы будем всегда связывать все свои надежды на уничтожение ненавистного нам социализма. Следовательно, все наши действие в СССР с этого времени должны подчиняться только одному: оказывать ему всяческое содействие в продвижении вперед к вершине партийной и государственной власти и создавать благоприятные условия для плодотворной с ним работы
   - Условия, - задумчиво повторил вслух директор ЦРУ и еще внимательней прислушался к долетающим из его головы внушаемым мыслям лешего, - для этого нам будет просто необходимо создать в СССР мощное так называемое сопротивление коммунистической идеологии и снабжать его соответствующей литературой. А людей мы на первых порах будем подбирать среди вечно недовольных и обиженных писателей и поэтов, соблазняя их нашими миллионными гонорарами. Терзаемые от кажущейся им несправедливости, они со своей неуемной жаждою мщения станут нашими незаменимыми помощниками в расшатывании изнутри так сильно досаждающего нам социализма. Кто-кто, а уж они-то лучше нас знают, чем уколоть и чем соблазнить этот вечно нам непонятный загадочный русский народ. И нам тогда, со своей стороны, останется только с их помощью старательно внушать этому таинственному русскому народу: что наша неправда - это всего лишь истинная правда, и что наша лживая клевета - на самом деле взята только из реальной жизни советских людей. А для этого моему ведомству понадобиться немало изощренных на подтасовках фактов и лжесвидетельствах новых сотрудников. Чего-чего, а вот таких мастеров фальсификации в Америке всегда будет больше чем достаточно. И, наконец, нам еще придется качественно улучшать и усиливать трансляцию на социалистические страны нашего радиовещания.
   Завтрашним утром, хорошо отдохнувший за ночь директор ЦРУ бегло просмотрел свои вчерашние записи и решил, что у него уже есть неплохой план работы его ведомства по подрывной работе в странах социализма на ближайшие годы.
   - Да вы, дорогой мой, просто гений! - с похвалою отозвался о его предложениях тут же их утвердивший президент. А злорадно ухмыльнувшийся директор пригласил к себе курировавшего агентурную сеть в Советском Союзе сотрудника и до обеда обсуждал с ним, как им будет лучше реализовать все поставленные перед их ведомством новые задачи.
   - Поручите самому опытному агенту наладить надежную связь с этим Горби и впредь обеспечивайте его всеми необходимыми средствами для его успешного продвижения к вершинам партийно-государственной власти! - приказал он ему в самом конце их беседы.
   - Слушаюсь, сэр, - коротко отрапортовал сотрудник и вышел из кабинета
   Родившемуся с сатанинскою отметиною и выросшему под благословение сатаны Горби даже не задумывался о счастье и процветании своей Отчизны, и ему не было никакого дела до благополучия окружающих его людей. Он уже давно привык думать и заботиться только о самом себе, а поэтому не только не возмутился, но даже и не удивился своей неожиданной встречею с агентом ЦРУ. Так что, полученная им сейчас от него толстая пачка советских сторублевок не вызывала у него излишних переживаний и дурацких, по его мнению, вопросов. Он принял их как должное, как очередной подарок благосклонной к нему судьбы, и сейчас думал только о том, как ему будет лучше ими распорядиться. Ему не очень-то хотелось следовать советам передавшего ему эти деньги агента, но, после недолгих размышлений, вынужден был признать для себя правоту его слов.
   - Как говорится, не подмажешь - не поедешь, - согласно буркнул он ожидающему его решения агенту и, засунув почку денег во внутренний карман пиджака, ушел к себе домой. И с этого времени он начал подлащиваться к нужным ему людям, приставая к ним по каждому благовидному поводу с вкрадчивыми разговорами, обильными угощениями и мелкими сувенирами, пока не прослыл среди них своим человеком, которому стоит и надо во всем содействовать и помогать. Он с легкостью поступил на заочное отделение Ставропольского сельскохозяйственного института и выдвинулся парторгом территориального колхозно-совхозного управления. Но, не успев еще ознакомиться с оказавшимися необычайно хлопотливыми новыми обязанностями, он еще больше засорил вокруг себя деньгами, которые и помогли ему еще до первого отчетного собрания стать руководителем отдела партийных органов в крайкоме партии. Заполучив тепленькое местечко, он уже без излишней суеты начал снова внимательно осматриваться вокруг себя и задабривать нужных ему людей для своего очередного прыжка вперед.
   Занимающийся выполнением данного ему сатаною поручения Хрящ, решив застраховать себя от возможно скорых негативных последствий, объявил о созыве внеочередного съезда партии. Поставленные им на ответственные руководящие посты верные и преданные сторонники времени зря не теряли и обеспечили ему избрание на партийный съезд таких депутатов, которые с легкостью утвердили все его черные замыслы против руководимой им страны. И снова над притихшей в тревожном ожидании Россией завеяли ветры глухого недовольства от нежелания расставаться с уже ставшим для всех привычным укладом жизни. Обозленные посыпавшими на них из райкомов противоречивыми указаниями мужики роптали и, стараясь, как говориться, и с богом поладить и черту угодить, делали все от них зависящее, чтобы хоть как-то приуменьшить уже скорые от них негативные последствия. Они хитрили и изворачивались, как могли, но знающие их жизнь строгие райкомовские работники быстро докапывались до сути их ухищрений и уже силою заставляли их перестраивать свою жизнь согласно предписанным им партийным съездом правилам. И в этой начавшейся по всей стране неразберихе сразу же зашевелились всегда остро ощущающие наступление благоприятного для них времени падкие на нетрудовые доходы ловкачи и проходимцы. С разгоревшимися от обуревающей их алчности глазами они спешили воспользоваться так удачно подвернувшимся им моментом и получить от него для себя как возможно больше. Это и было началом возрождения в России уничтоженной Великим Октябрем раковой опухоли на ее светлом теле бандитско-мафиозной коррупции.
   После окончания института, Алешку сразу же призвали на срочную службу в Красную Армию. И вот сейчас он, после демобилизации, привез показать родителям их будущую невестку.
   - Нечего тебе, сын, терять понапрасну время, да и нам тоже ехать потом на твою свадьбу в Москву, - сказал ему одобривший выбор сына Антон, - я думаю, что тебе будет лучше жениться прямо сейчас в родном селе.
   Алешка с Юлею с радостью согласились, и с этого дня они все с удовольствием закружились в приятных хлопотах по подготовке к скорой свадебке. Однако больше всех радовался за любимого брата его младший братишка Антон, который втайне гордился своим уже совсем взрослым братом и сейчас старался делать все, что ему поручалось, как можно лучше. Но сегодня ему не повезло. Получив от отца задание, обеспечить их семью хлебом, он в ожидании, когда приедет автолавка, заигрался и потерял необходимый для покупки хлеба рубль. Спохватившийся Антоша старательно осмотрел все места своих игр, но этого куда-то затерявшегося злополучного рубля он так и не нашел.
   - Что же мне теперь делать-то? - обеспокоился искренне огорченный Антоша и начал думать, а как бы ему выкрутиться из этого неприятного положения. Но в его детскую головку ничего стоящего не приходило. Ибо, к его великому сожалению, в этой земной жизни прожить без денег было просто невозможно. И ему ли не знать, как они, эти деньги, зарабатываются его пропадающими с раннего утра и до позднего вечера на работе родителями. А он взял и потерял с таким трудом заработанный его отцом рубль. Бедный Антоша присел на корточки и, от охватившего его отчаяния, схватился ручками за свою горюющую голову.
   - О чем задумался, брат? - услышал он возле себя голос старшего брата.
   - Я потерял папин рубль, - еле выдавил из себя Антоша.
   - Тогда возьми взамен его мой рубль, - с охотою предложил ему Алешка и, достав из кармана требуемую бумажку, протянул ее младшему брату.
   - Я не могу взять его у тебя, - наотрез отказался ощущающий себя самым несчастным на земле человеком Антоша, - я лучше сбегаю домой и во всем признаюсь.
   - Бери, братишка, мы же с тобою братья и должны помогать друг другу, - тихо проговорил всовывающий в его руку рубль Алешка.
   - Братья, - в замешательстве повторил не ожидавший от него подобных слов Антоша и окинул вопрошающим взглядам осветившееся понятливой улыбкою лицо своего старшего брата.
   - Ты же признаешь меня своим братом? - положив ему руку на плечо, переспросил Алешка.
   - Да, мы братья, - уже намного веселее подтвердил Антоша и стремглав побежал к уже показавшейся не улице села автолавке.
   Свадьба прошла, как и предполагалось, весело. Трое суток пели и плясали съехавшиеся на нее гости, а потом разъехались по своим домам, оставляя смущенным молодоженам свои подарки и искренние пожелания счастья в долгой совместной жизни.
   Разрушительные нововведения Хряща, расползаясь ядовитою гадюкою по всей стране, потихонечку делали свое черное дело, и в советской стране изо дня в день становилось все хуже и хуже. И вот на этом не очень-то обнадеживающим Хряща фоне в Москве начал собираться очередной съезд партии, с помощью решений которого он и надеялся приглушить недовольство народа его правлением. И он не преминул в полной мере воспользоваться представившейся ему возможностью. Подготовленная им новая Программа партии скорее походила на увлекательную сказку, чем на возможную скорую реальность. А уже давно привыкший доверять во всем своей родной коммунистической партии простой советский народ принял для себя все высказанные в ней обещание за чистую монету.
   - Стоит ли нам теперь задумываться о мелких сегодняшних неприятностях, если перед всеми нами открываются такие воистину грандиозные перспективы! - воскликнул один из делегатов съезда, после ознакомления с основными положениями новой партийной Программы.
   - Я тоже хочу посмотреть на того, кто не согласился бы немножко потерпеть, но еще при своей жизни отхватить для себя хотя бы кусочек этого коммунизма, - не с меньшим воодушевлением добавил второй.
   - Даже и не вериться, что наш советский народ уже к концу нынешнего тысячелетия будет жить при коммунизме! - послышались громкие ликующие выкрики со всех концов обширного зала.
   - Ну, если мое творение произвело такое впечатление на специально подобранных моими сторонниками депутатов съезда, - отметил про себя осветившийся удовлетворенною ухмылкою Хрящ, - то о простом народе мне уже и говорить не приходится.
   Но еще больше ликующих возгласов и приветственных выкриков было при утверждении данной Программы партийным съездом. Оглушительный грохот от продолжительных оваций уже прямо потряс толстые стены дворца съездов. Объятые всеобщим ликованием и распирающим все их естество восторгом делегаты партийного съезда как бы, между прочим, заодно единогласно проголосовали и за вынос тела умершего Сталина из мавзолея. Им уже не было никакого дела до канувших в вечность своих прежних кумиров. Да и как могли они в это время задумываться хоть о чем-либо еще, если они сами себе казались в этот воистину незабываемый для них миг самыми, что ни есть, настоящими богами! Если им уже грезилось, как их имена печатаются самым крупным шрифтом во всех учебниках по истории! Они уже просто упивались от острого ощущения своей собственной значимости и смотрели на все, что их окружало, свысока! Да и как же они еще могли думать и поступать иначе, если ими в эти дни утверждалось то, что еще совсем недавно казалось многим пусть прекрасною и волшебною, но все же никогда несбыточною сказкою! И среди всего этого сумасбродства утративших способность хоть что-то соображать людей расхаживал давящийся от распирающего его хохота сатана. Он единственный из всех находящихся сейчас в этом зале знал истинную цену утверждаемых ими сегодня положений новой Программы партии и, наслаждаясь их непробиваемой тупостью, восхищался хитроумной изворотливостью верно служившего ему Хряща.
   - И как же мне не хочется отвечать ему черной неблагодарностью, после подобного уморительного представления! - восклицал вполне искренне сожалевший о своем извечном коварстве по отношению к верным и полезным ему при жизни земным сторонникам сатана, но тут же быстро успокоился тем, что, и они сами тоже не ушли далеко от него. - Обманывающий других всегда должен быть готовым к тому, что и его, в конце концов, коварно обманут, - с тихим язвительным смешком буркнул себе под нос сатана, - а по настоящему в этом мире смеется только тот, кто смеется последним.
   И он, уже больше не сдерживаясь, залился таким оглушительно громыхающим раскатистым хохотом, что насмерть перепуганные крысы убежали от беды подальше из дворца съездов.
   Пагубно влияющие на экономику страны вредоносные начинания Хряща стремительно набирали обороты и с каждым последующим днем все больше оказывали свое негативное влияние на все стороны жизни свободолюбивого русского народа. Установленное еще Сталиным строгое исполнение всеми советских законов рушилось на глазах, а в верхних эшелонах власти начало формирование из возомнивших о себе властителями судеб всего человечества элитарной прослойки. Ее представители с презрительными ухмылками снисходительно поглядывали на одурманенных ими простых советских людей и делали все от них зависящее, чтобы стать для них недосягаемо неприкасаемыми, старательно поддерживая при этом сладкозвучную иллюзию призрачной свободы и еще более иллюзорное равноправие с ними простого народа. Однако ослепленный обещанной ему уже совсем скоро жизнью в коммунистическом обществе народ ничего не хотел видеть и замечать. Его даже не очень-то встревожили и первые признаки приближающей скорой беды. Народ был согласен, на некоторое время, подтянуть пояса и потерпеть, лишь бы поскорее оказаться в так желанном для всех советских людей коммунизме. При этом, упуская из вида то, что он в свое светлое будущее может подойти только под руководством кристально честных и совестливых людей, которых после смерти Великого Сталина в советском руководстве становилось все меньше и меньше. Он по-прежнему продолжал слепо доверять да этого его ни разу не подводившей своей родной коммунистической партии и нисколько не сомневался, что она, как и всегда, быстро справиться с возникающими иногда и перед нею временными трудностями и проблемами. И только за одну эту его святую веру можно понять и простить, что его не обеспокоило первое в истории социализма повышение цен на товары и продукты первой необходимости, тем более, что в обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к советскому народу говорилось, что эта мера вынужденная и временная, и что партия сделает все для того, чтобы советский народ снова получил обратно свои низкие прежние цены. Однако дни шли за днями, а повышенные цены все еще не собирались понижаться до прежнего уровня. Первый обман породил и первые разочарования в советском народе, а вместе с ними и охлаждение к последующим словам один раз его уже обманувшей коммунистической партии. Сомнение - мать неверия. Итак, с каждым очередным обманом партийно-государственная элита и простой советский народ, все больше отдаляясь, друг от дружки, вскоре, даже и не заметили, как между ними начала вырастать с каждым годом все труднее преодолимая стена отчуждения. Внешне все как будто выглядело по-прежнему: Центральный Комитет партии брал на себя смелость заявлять, что он выступает и действует от имени народа, и лицемерно утверждал, что он с ним единый; а сам советский народ с той же лицемерной готовностью соглашался, что это их призрачное единство реально существует. Но если ЦК партии и советский народ не желали вслух признаваться в своем недоверии друг к другу, то это их взаимное отчуждение не укрылась от пристальных глаз по-прежнему внимательно отслеживающего все изменения в советском обществе сатаны, который уже замышлял очередную гадость для освободившихся из-под его влияния народов.
   - Меня, старого воробья, больше на мякине не проведешь, - не желая преждевременно обольщать себя призрачной надеждою, задумчиво буркнул изо всех своих сил сдерживающий переполняющее его радостное ликование сатана, - и я, уже не раз битый извечно немилосердною ко мне судьбою, не стану излишне суетиться и торопиться с выводами. Поспешишь, как любят приговаривать эти русские, людей насмешишь. Так что мне, прежде чем решительно атаковать непокорную моей воле Россию, вначале следует, проанализировав обстановку в каждой стране социалистического лагеря, выбрать наиболее подходящую мне жертву и потренироваться на ней.
   Сатана так и поступил. Он с присущей ему тщательностью проанализировал реальную обстановку и положение дел в социалистических странах, особое внимание обращая на их географическое положение и на какие силы он сможет опираться при проведении в жизнь своих мерзопакостных замыслов. Получив необходимые сведения, он, взвесив все за и против, остановил свой выбор на Чехословакии. Имеющая общую границу со всегда приятной для его нечистой души Германией, эта маленькая европейская страна уже прямо раздиралась на части от внутренних противоречий. Сохранившаяся еще с капиталистического времени влиятельная прослойка бесчестных людей постоянно конфликтовала с объявившими, после окончания второй мировой войны, о строительстве в ней социализма честными порядочными людьми. Они все еще никак не могли смириться с утратою своего привилегированного положения и возможности безбедно существовать за счет эксплуатации простого народа. Они все еще не потеряли веру в возможность повернуть время вспять, и были для прибравшего их к своим рукам сатаны надежными верными помощниками в его нечестивых замыслах. И ему сейчас достаточно было даже небольшого огонька, чтобы это пороховая бочка взорвалась от уже давно бурлящих в ней неукротимых людских страстей и необузданных желаний. Однако прежде чем подносить зажженный фитиль к чехословацкой пороховой бочке сатана вначале должен был заручиться поддержкою своего замысла ведущими западными странами.
   - Здравствуйте, Михаил Андреевич, - вежливо поздоровался с Серебряковым специально поджидающий его Брешь.
   - А, это вы, Леонид Оттович, отозвался в ответ приветливо улыбнувшийся ему Серебряков и поинтересовался. - У вас ко мне какое-нибудь дело?
   - Дела, Михаил Андреевич, у Хряща, а у меня с тобою просто делишки, - хмуро буркнул в ответ Брешь.
   - Я и сам, Леонид Оттович, не понимаю, чего он от нас в последнее время хочет, - проворчал в ответ догадавшийся, о чем они будут разговаривать Серебряков.
   - А чего там еще понимать, Михаил Андреевич, - недовольно буркнул Брешь, - да он же под весь наш ЦК яму роет. И если мы не хотим упасть в нее вместе с ним, то нам уже просто необходимо принимать срочные меры.
   - И, действительно, он со своей кукурузою в последнее время умудрился вызвать недовольство всего нашего колхозного крестьянства, - осторожно заметил Серебряков.
   - Если бы только одною кукурузою, - устало вздохнул в ответ Брешь - так он же еще и последнюю коровку у колхозника отбирает. Да и наши колхозы от его вредительства год от года хиреют. Вряд ли им будет по силам кормить нашу страну уже в ближайшем будущем. А потом этот наш оголодавший советский народ может потребовать от всех нас уйти вместе с ним в отставку.
   - Я бы и рад, Леонид Оттович, не согласиться с вами, но, к сожалению, вынужден признать, что какая-то доля правды в ваших словах есть, - буркнул в ответ нахмурившийся Серебряков, - а наш народ, как известно, испокон веков славится своим неукротимым безрассудным буйством. Боюсь, что в нашем случае, одною отставкою дело может не обойтись.
   - И я того же мнения, Михаил Андреевич, - согласно поддакнул ему Брешь, - уверен, что мы не можем и дальше позволять ему издеваться над советским народом. Предлагаю вместе поработать в этом направлении с нашими товарищами в Центральном Комитете партии.
   - Полностью с вами согласен, Леонид Оттович, - кивнул головою в ответ Серебряков, - а дебаты по этому вопросу можно инициировать уже и на октябрьском пленуме ЦК партии.
   Они пожелали друг другу успехов и разошлись в разные стороны. И уже больше до начала очередного пленума ЦК партии они не только не разговаривали, но и даже подходить друг к другу не решались.
   - Ну, и как же обстоят наши дела, Петр Николаевич? - незадолго до начала пленума ЦК партии полюбопытствовал у заглянувшего к нему Поспешного Хрящ.
   - Вроде бы ничего, Никита Абрамович, - совсем неуверенно буркнул в ответ смутившийся Поспешный.
   - Вам, Петр Николаевич, что-то стало известно или вы о чем-то подозреваете? - потребовал у него объяснений встревоженный Хрящ. - Говорите, не стесняйтесь... Мы же свои люди ...
   - Я боюсь, Никита Абрамович, что Брешь с Серебряковым, что-то задумали, - совсем не уверенным голосом проговорил Поспешный, - в последнее время я слишком часто вижу их о чем-то шушукающими с членами ЦК партии.
   - А между собою они тоже часто переговариваются? - переспросил его встревоженный необычным поведением влиятельных членов ЦК партии Хрящ.
   - Нет, Никита Абрамович, - не стал кривить душою Поспешный, - если это только с их стороны не притворство, то, по-моему, они как бы чуждаются друг дружки.
   - Значит, это всего лишь мышиная возня желающих добиться от меня каких-либо уступок, - подумал про себя вздохнувший с облегчением Хрящ, - что ж, как говориться, время покажет, стоит ли мне идти им на встречу или нет. Но в любом случае мне следует подготовиться к тому, что они могут меня шантажировать и провоцировать на нежелательные мне действия членов ЦК.
   И он, попросив Поспешного и дальше не спускать с них глаз, а в случае чего немедленно идти к нему с докладом, с головою окунулся в лежащие перед ним на столе папки с самыми неотлагательными делами. А тот, находясь в полной зависимости от постоянно тянувшего его вслед за собою Хряща, больше уже не осмеливался спускать с этой парочки своих настороженных глаз. Как и всякая другая тупоумная серость, он лютой ненавистью ненавидел всех, кто хоть мало-мальски был способен на самостоятельное решение и вести, как говориться, свою игру. Однако Серебровский с Брешем были постоянно настороже и не представляли ему ни единой возможности отличиться перед своим покровителем. Так он и доложил уже перед самым началом пленума ЦК партии Хрящу, а тот, уверенный в его скрупулезной дотошности при выполнении подобных поручений, уже и вовсе выбросил эти обеспокоившие его мысли из головы. И, как и всегда, смело и уверенно, он прошел в широко раскрывшуюся перед ним дверь, и ни одно неприятное предчувствие не омрачило его горделиво приподнятую вверх голову. Но, как оказалось впоследствии, он тогда не придал докладу Поспешного должного внимания совершенно напрасно. Ибо когда он понял, что Брешь с Серебряковым действуют совместно, то уже было слишком поздно хоть что-нибудь подправить и предпринять для своего спасения. Пленум ЦК партии согласился с мнением большинства своих членов и, в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья, освободил Хряща от всех должностей и отправил на вовсе не заслуженный им отдых. Коммунистическая партия больше не нуждалась в его разрушительных для страны услугах. А на его место члены ЦК партии единогласно избрали сыгравшего основную роль в отстранении от власти Хряща Бреша Леонида Оттовича.
   - Петенька! - вскрикнула от неожиданности открывшая дверь мать и повисла на шее одетого в курсантскую форму своего сына.
   - Не Петенька, а товарищ курсант, - укоризненно покачав головою, недовольно буркнул выскочивший из спальни в прихожую Геннадий Николаевич, - раз сын надел на себя военную форму, то он уже не мальчик, а солдат.
   - Прибыл домой на летние каникулы, товарищ полковник! - отрапортовал вытянувшийся перед отцом Петр.
   - Молодец, что прибыл, - проговорил уже больше не в силах выдерживать строгий тон отец и заключил сына в объятия.
   Прошмыгнувшая мимо них на кухню мать быстро уставила стол домашними разносолами и пригласила сына немножко перекусить с дорожки. Подталкиваемый отцом Петр прошел на кухню, а раскрасневшаяся от радости мать все смотрела и не могла насмотреться на своего уже ставшего совсем взрослым сына. Матерям всегда не легко отправлять своих детей в дальнюю сторонку, но еще хуже им смотреть на их взрослеющие лица во время нечастых возвращений домой. И нет-нет, а скатиться из их обрадованных долгожданною встречею глаз скупая слеза материнской грусти, что их дети взрослеют без их присмотра далеко на чужбине. Позавтракав, Геннадий Петрович уехал на работу, а немного смущенный Петр поступил в полное распоряжение своей засуетившейся вокруг него матушки.
   - Ты, внучек, больше похож на иностранца, чем на русского человека, - осуждающе буркнул встретивший возвратившегося из заграничной, после окончания специальной школы КГБ, командировки Бориса Владислав Борисович.
   - Но, дедушка, я и должен был вживаться в образ иностранца, - возразил ему обиженный его замечанием Борис.
   - За границею вживайся в свой образ, внучек, сколько тебе будет угодно, - с прежним неудовольствием заметил ему дедушка, - а по возвращению в Россию немедленно перевоплощайся в русского человека.
   Обиженная за своего сына Соня только намерилась броситься на его защиту, но Владислав Борисович властным движением руки заставил ее замолчать.
   - Я не враг своему внуку, невестка! - грубо прикрикнул он на нее. - И всегда желал ему только одного добра. Но он должен твердо уяснить для себя раз и навсегда, что если хочет жить на том загнивающем западе, то просто обязан научиться правильно вести себя на родине.
   Недовольно скривившаяся Соня промолчала и ушла на кухню готовить сыну угощение, а переодевшийся Борис начал с восхищением рассказывать ей о своей привольной жизни на западе, чем и вызвал еще одно замечание от своего многоопытного дедушки.
   - Внучек, если ты не хочешь навлечь на себя и на всех нас неприятности, то лучше умерь свой пыл, - одернул он забывшегося Бориса.
   - Но я, дедушка, не делюсь своими впечатлениями с первым встречным, а в кругу своих родственников, - слабо возразил ему Борис.
   - Запомни на всю свою дальнейшую жизнь, внучек, что даже у этих стен есть уши, - назидательно бросил ему недовольно поморщившийся Владислав Борисович.
   Испуганно вздрогнувший Борис окинул настороженным взглядом стены кухни и уже до конца завтрака отвечал только одними односложными фразами расспрашивающей его обо всем матушке. Насытившись, он вместе с отцом и дедушкою отправился в управление КГБ для определения места своей дальнейшей службы, смысл которой он все еще понимал для себя не очень-то отчетливо и ясно. Однако, понимая, что без помощи своего всесильного дедушки его могут и не отправить на так понравившийся ему Запад, он во всем следовал его советам и наставлениям.
   Мерно размахивая крыльями, сатана стремительно мчался по поднебесью в сторону Соединенных Штатов Америки. Он не спешил. Для него, бессмертного, время и расстояния не имели большого значения. Однако, воцарившаяся над землею теплая лунная ночь, воздействуя на его нечистое тело волнительно щемящим ласково-трепетным светом, возбуждала в нем все еще до конца не осознанные им самим стремления и неясные желания. С недоумением, окидывая казавшийся ему во мраке ночи ослепительно черным небосклон, он уже просто млел в окружающей его благодати. И словно пытаясь, что-то, или кого-то, пока еще ему не ведомое, догнать и, оставив далеко позади себя, в полной мере насладиться своей призрачной несокрушимостью, он с каждым очередным мгновением все сильнее и сильнее размахивал крыльями, с неодобрением взирая на мелькающие под ним города и села. Ему, сейчас гордому и величественному, было непонятно, как эти презренные люди, несмотря на несомненное очарование сегодняшней ночи, могут спокойно спать себе в душных клетушках. Но если колдовская прелесть сегодняшней ночи так сильно воздействовала на него самого, то расплодившиеся по всей земле его верные слуги уже давно неиствовали от обуревающих их неясных чувств и непонятных желаний. Взирая с высоты своего полета на их вакханалии, он уже и сам переполнялся изливающимися от их взбудораженных тел неукротимыми с неуемными страстями желаниями все больше и больше. А когда, эти переполняющие его страсти и желание, сумели затмить ему голову, то и он с той же неистовостью завыл на раздражающую его своим терпким светом луну диким воем и, как взбесившийся молодой жеребчик, в яростном стремлении поскорее избавиться от навеянных луною распиравших его чувств замахал своими крыльями еще быстрее.
   - Нет, что ни говори, а вот такие лунные ночи для нашего брата просто противопоказаны, - с трудом выдавил он из себя, приземляясь на уединенное местечко неподалеку от Вашингтона, - но и без них нечистым душам было бы невозможно немножко успокоиться и на время забыть о своей нечистой сущности.
   Немного передохнув, он распростер свои лапы к верху и начал творить освобождающее людские тела от вселившейся в них нечистой сущности заклинание. И каждое его последующее слово, дополняясь колдовством сегодняшней ночи, начало так сильно воздействовать на окружающее пространство, что скоро образовавшийся в нем сгусток энергии с не мысленною скоростью помчался в сторону Вашингтона, где уже давно почивали забывшиеся в сладких снах президент, его помощник по внешней политике и директор ЦРУ. Прилетевшие на зов сатаны нечистые до наступления рассвета тихо шушукались с ним, обсуждая и восхищаясь тщательно продуманным им замыслом, а с первым проблеском утренней зорьки, снова вернулись к своим высокопоставленным носителям, и тут же начали накачивать их новыми мыслями сатаны.
   Проснувшийся рано утром директор ЦРУ сразу же понял ценность появившихся в нем новых мыслей и немедленно занялся их предварительной обработкою. И к тому времени, когда его срочно пригласили на совещание к президенту, у него уже был составлен предварительный план того, что им необходимо было сделать в первую очередь для претворения в жизнь только что пришедшего в его голову гениального, по его мнению, замысла.
   - Я знаю, как нам досадить этим проклятым русским! - прямо с порога выкрикнул он, вбегая в кабинет своего высокопоставленного начальника.
   - Тогда вам, уважаемый, и карты в руки, - добродушно буркнул президент и взмахом руки указал ему на его место, но все еще находящийся под воздействием внушенных ему лешим мыслей директор ЦРУ подбежал к висевшей на стене карте мира и ткнул указательным пальцем в Чехословакию.
   - Вот именно здесь мы и нанесем по их хваленому социализму свой первый удар! победно выкрикнул он и, окинув изумленного президента торжествующим взглядом, продолжил. - Как вам уже известно, господа, мы и раньше уделяли ей большое внимание в связи с ее важным стратегическим положением в самом центре Европы. Благодаря нашей широко разветвленной шпионской сети, мы прекрасно осведомлены о внутреннем состоянии и положении дел в этой наиболее подходящей для нашего первого удара по социализму стране. Так, например, нам известно, что близкие нам по духу ее граждане уже организовались для борьбы с ненавистным им социализмом в группы с безобидными на первый взгляд названиями: Орел, Сокол, Инка и другие. И что эти собравшиеся под их крышами патриоты только и ждут нашей финансовой и моральной поддержки, чтобы выступить против узурпировавших власть коммунистов и установить в своей стране угодный нам капитализм.
   Его слова сладким нектаром упали на их созвучные с ними души, и они, обсудив и приняв для исполнения все необходимые для их претворения в жизнь меры, разошлись вполне удовлетворенные друг дружкою.
   Сатана был уже давно подготовлен к скорому расставанию со своим земным сторонником Хрящем, но то, что он уже сегодня будет снят со всех своих должностей, оказалось для него неприятной неожиданностью. После получения подобного известия, он сразу же поспешил в Москву, чтобы на месте разобраться в сложившейся ситуации и принять необходимые меры. Он меньше всего беспокоился о дальнейшей судьбе ставленников Хряща, его больше всего волновало, как бы нынешние победители во всегда нечистоплотных партийных интригах и грязных заговорах не вздумали реабилитировать ненавистного ему Сталина. И он, закружившись юлою вокруг высших партийных руководителей, принялся внушать им подобные мысли с таким расчетом, чтобы те обязательно поделились ими с совсем неожиданно для него возвысившимся Брешем, который, как ему было известно, звезд с неба не хватал, но в тоже время умел так сильно вцепиться мертвою хваткою в уже им достигнутое, что потом сдвинуть его с насиженного места никому не удавалось. Это похвальная для любого партийного работника способность и привела его, со временем, на вершину власти в Советском Союзе, но, как говориться, взять власть в свои руки - это одно дело, а вот умудриться удержать ее в своих руках - совсем другое.
   Избрание его руководителем коммунистической партии было и для самого Бреша полнейшей неожиданностью. Однако, несмотря на свою первоначальную растерянность, он даже и мысли не допускал, что может отказаться и попросить оказавших ему высокое доверие членов Центрального Комитета партии избрать на эту высокую должность кого-нибудь другого более достойного. И этою его первоначальной растерянностью, поспешили воспользоваться бывшие ставленники Хряща и сатаны, которым тоже не очень-то хотелось уходить вместе со своим покровителем с насиженных теплых мест. Прожженным интриганам и ловкачам было все равно кому служить, лишь бы и дальше ощущать свою значимость и быть, как говориться на Руси, вершителями судеб всего человечества. В нетерпеливом беспокойстве за свое будущее, а главное побуждаемые еще больше их обеспокоенным сатаною, они в одно мгновение позабыли о своем бывшем хозяине и с угодливой поспешностью бросились к ногам возвысившегося по иронии судьбы Бреша. И тот, не став припоминать им позорного прошлого, сразу же принял их в свою команду. Обрадованные его поспешной сговорчивостью, они немного поостыли в своей немедленной готовности пойти на все лишь бы сохранить свое прежнее положение и начали думать, а как же им использовать нынешнюю ситуацию, чтобы еще больше усилить свое могущество и влияние в стране. Так они и отговорили внимательно выслушавшего их Бреша от немедленной отмены разрушительных для страны распоряжений Хряща, а главное остерегли его от желания реабилитировать Великого Сталина.
   - Русский народ может не понять вашего, Леонид Оттович, доброго желания поступать и впредь делать все по справедливости! - вскричали они в ответ на его намерение поступить именно таким образом. - Поступи вы так и он непременно усомнится в прозорливой мудрости нашей родной коммунистической партии, что чревато уже не только для нас и нашей партии, а главное для самого нашего народа негативными последствиями.
   - Еще не забыли вороны о собственном участии в этом грязном деле, - подумал с предубеждением о своих новых помощниках Брешь, однако, после недолгих раздумий, решил, что и ему будет лучше пока что все оставить на своих местах. Его пугало то, что может произойти, если он осмелиться выступить против уже сформировавшейся в Советском Союзе мощной бюрократической махины. И он, сделав вид, что внял их советам, отпустил их с миром. - Пусть они пока что поработают на меня, - подумал он, после их ухода, - а я не такой уж и глупец, что бы копать самому себе своими собственными руками глубокую яму. Пусть в стране все идет своим чередом, а там будет видно, как мне следует поступить с этими защитниками народных интересов.
   Так и осталась в целости и сохранности зародившаяся с благословения сатаны и в результате преступной деятельности Хряща мафиозно-коррупционная система в России, в состав которой и спешил влиться только что освободившийся из заключения Михаил Каратаев. Конечно же, он пока еще и сам оставался в неведении о своих будущих занятиях на свободе. Михаил, после получения справки об освобождении из места заключения, подхватил свои нехитрые пожитки и заторопился к выходу из зоны. А там его уже поджидали в черном воронке молодые крепкие парни.
   - Что им еще понадобилось от меня? - недоумевал про себя теряющийся в догадках Михаил, но выражать вслух свое неудовольствие не стал.
   Переночевав по дороге в какой-то захудалой гостинице, они, рано утром, снова пустились в путь и уже ближе к вечеру въехали на знакомые Михаилу московские улицы. В Москве его снова поселили в гостинице и, оставив у его номера охрану, предупредили, что завтра с ним желает встретиться какое-то высокое должностное лицо. Михаил с давно уже не испытываемым удовольствием принял ванну и, натянув на себя чистое белье, скоро забылся в овладевшем им беспробудном сне. Рано утром его снова разбудили. Михаил натянул на себя выданный ему еще вчера новый костюм и в приподнятом настроении уселся на заднее сидение поданного прямо к входу в гостиницу легкового автомобиля. И тот, недовольно заурчав, понесся по широкой столичной улице как угорелый. Довольно ухмыляющийся Михаил с интересом всматривался в уже успевшие сгладиться из его памяти высотные дома и забеспокоился только тогда, когда автомобиль свернул на хорошо знакомую ему улочку, а по его спине сразу же зашевелились холодные мурашки подбирающегося к нему страха. И он не ошибся. Недовольно взвизгнув тормозами, машина остановилась как раз возле входа в именно то управление, в котором он когда-то и служил. Сопровождающий его сотрудник вышел из машины и повел его по извилистым лесенкам прямо к кабинету начальника.
   - Добро пожаловать, Михаил, на свое прежнее место службы, - добродушно буркнул встретивший его с приветливой улыбкою генерал и первым протянул ему для пожатия руку, - надеюсь, что тебя, мой мальчик, не очень утомила долгая дорога, и мы сможем прямо сейчас обсудить все наши дела.
   - Я товарищ генерал, не устал, - коротко ответил ничего не понимающий Михаил.
   - Тогда присаживайся, - взмахом руки генерал указал ему на стоящей напротив его стола стул, - мне с тобою, Миша, придется разговаривать о многом, а в ногах, как принято говорить у нас на Руси, правды нет.
   Послушно опустившийся на указанный ему стул Михаил окинул генерала вопросительным взглядом, а пристально вглядывающийся в его лицо генерал еще долго не решался заговорить с ним о том, ради чего и была организована их сегодняшняя встреча. При входе Михаила в его кабинет он ясно прочитал на его лице робость и ожидание для себя с его стороны одних только неприятностей, поэтому он и решил его немного приободрить ласковым приемом. Однако, как оказалось, Михаил уже больше не был прежним молодым тщеславным офицером. Ибо, когда он немного пришел в себя, его лицо для продолжающего внимательно за ним наблюдать генерала уже не было открытою книгою. А совсем наоборот, оно у него как бы окаменело, и неприятно поморщившийся генерал больше уже не мог с достоверностью отгадать для себя его реакцию на то или иное его слово. Это досадное обстоятельство сбивало его с мысли, и он сейчас просто терялся в догадках, как ему будет лучше подступиться к Михаилу с нужным ему разговором.
   - Надеюсь, что мои люди вели себя с тобою себя вполне доброжелательно? - не зная с чего начать разговор, буркнул он первую пришедшую ему на ум фразу.
   - У меня нет к ним претензий, - отозвался в ответ ничем не прореагировавший на очередное проявление о нем заботы со стороны генерала Михаил, - хотя я лично сам о себе не могу сказать, что обрадовался их нечем не объяснимою обо мне заботою.
   - И я могу тебя в этом понять, - задумчиво поддакнул ему генерал, а про себя подумал, - набрался опыта в тюрьме, мерзавец, а теперь разыгрывает из себя передо мною бывалого парня. Как видно мне придется его немного, но только осторожно, припугнуть. Может тогда он станет более покладистым и согласиться со всеми моими предложениями. Ибо я не могу в таком важном для меня деле довериться какому-нибудь аферисту, а тем более случайному человеку. Они ведь могут и не понять моих добрых к ним предостережений. А он свой, знает службу и мои возможности. Да и тюрьме он вел себя тоже подобающим образом. Ему два раза напоминать об одном и том же не придется. Он будет понимать меня с первого слова.
   И уже давно принявший для себя окончательное по нему решение генерал начал потихонечку подготавливать выжидающе поглядывающего на него Михаила к нужному ему разговору.
   - И чем же ты, дружочек, намереваешься заняться в ближайшее время? - полюбопытствовал не сводящий с Михаила внимательного взгляда генерал.
   - Я о своем устройстве пока еще не думал, - честно признался генералу Михаил, - но не скажу, что оно меня не волнует. После пребывания в зоне не так уж и просто найти более-менее приличную работу.
   - Но кое-кому это удается, - возразил довольно ухмыльнувшийся генерал.
   - Удается тем, у кого на свободе влиятельные родственники или друзья, - недовольно буркнул в ответ нахмурившийся Михаил.
   - А ты, мой мальчик, все еще держишь на меня обиду за то, что попал за решетку, как говориться, по моей рекомендации? - прозрачно намекнул генерал на его былую жалобу в Центральный Комитет партии.
   - Я написал тогда эту жалобу не от большого ума, а только из-за своей тогдашней глупости и непонимания простых житейских истин, - поторопился повиниться Михаил, - но зона меня многому научила, и я с тех пор стал немножечко умнее.
   - Рад, что годы заключения пошли тебе, мой мальчик, только на пользу, - уже намного потеплевшим голосом буркнул генерал, - а о нашей былой размолвке забудь. Можешь мне поверить, что я и сам глубоко раскаиваюсь в том, что тогда со всеми нами произошло. Эта ревность, мой дружочек, плохой советчик. Она, проклятая, сводит с ума не только одних молодых и сильных, но и убеленных, вроде меня, сединою людей.
   - Прошлое, товарищ генерал, людям неподвластно, - осторожно заметил неприятно скривившийся Михаил.
   - И ты прав, мой мальчик, - одобрил его слова генерал, - нам лучше всего оставить его в покое, а сейчас поговорить о нашем возможном будущем сотрудничестве.
   - А я, товарищ генерал, буду последним дураком, если его отвергну, - поторопился дать свое согласие уже снова возликовавший про себя Михаил.
   - Я, Миша, в этом не сомневаюсь, - снова одобрил его слова довольно ухмыльнувшийся генерал, - но, надеюсь, ты знаешь о том, что может случиться с тобою, если не оправдаешь моего доверия.
   - Зато мне больше не придется думать о хлебе насущном, - еще раз подчеркнул свою готовность на любое сотрудничество Михаил. Он ясно ощущал про себя появившуюся перед ним возможность участвовать в задуманной генералом крутой игре и не хотел оставаться в стороне. И он понимал, что если хочет участвовать в ней не простым игроком, то уже прямо сейчас должен убедить генерала в своей лояльности.
   - Если ты, Миша, согласен на сотрудничество со мною и в дальнейшем будешь строго поддерживаться моих указаний, то станешь не только обеспеченным человеком, но и, как я на это рассчитываю, одним из богатейших людей нынешней России, - уже без покровительственного тона по-деловому строго заметил ему генерал.
   - Ради своего достатка, товарищ генерал, я готов на все, - твердо сказал ему принявший свое решение Михаил, - и я даже готов прямо сейчас принести вам клятву верности.
   - Мне, Миша, достаточно будет и одного твоего согласия. Мы знакомы не первый год, и я не сомневаюсь, что ты прекрасно осведомлен о моих возможностях. Так что, в случае чего, у меня всегда найдутся убедительные аргументы, чтобы у тебя, Миша, об измене мне не возникало даже и мысли, - с прежней серьезностью проговорил заметно расслабившийся генерал и начал вводить его в курс дела. Скупыми немногословными фразами он рассказал Михаилу о глубоко укоренившейся в советское общество за время правления Хряща коррупционной мафии и то, что она все еще остается в целости и сохранности с благословение уже и совсем недавно возвысившегося Бреша.
   - Я их, родимых, знаю всех наперечет, и до сегодняшнего дня только и выжидал удобного времени, чтобы с корнем вырвать эту присосавшуюся к светлому телу нашей Отчизны раковую опухоль, - с горечью говорил своему бывшему подчиненному генерал, - но Великого Сталина нет, а этим христопродавцам она, как мне кажется, жизненно необходимо. Иначе, зачем им, зная о моей готовности разделаться с коррупцией в любую минуту, требовать от руководства страны моей немедленной отставки. Но я, как ты уже, наверное, об этом догадываешься и сам, так просто уходить на заслуженный отдых не собираюсь. Я хочу заставить этих мафиози поделиться со мною нетрудовыми доходами. И ты, Михаил, будешь мне в этом помогать.
   И он, подробно проинструктировав его о работе с разжиревшими на народной беде жуликами и рвачами, сказал уже в самом конце их затянувшегося разговора:
   - На первых порах тебе, мой мальчик, будут помогать мои люди, а в дальнейшем ты уже должен будешь рассчитывать только на свои силы, - и при этом так выразительно посмотрел на Михаила, что тот и без лишних вопросов понял, что ему придется создавать свою собственную организацию. И одно только осознание этого еще больше приподняло его в своих собственных глазах. Ему было приятно понимать, что его не только хотят использовать в чужой игре, но и предлагают играть в ней вовсе не рядовую сошку. И они, обговорив все условия их будущего взаимовыгодного сотрудничества, разошлись вполне удовлетворенные друг дружкою. Так наряду с уже прижившейся в России коррупционной мафией начал зарождаться и всегда сопутствующий ей рэкет.
   Запущенные Хрящом и пока все еще не отмененные Брешем разоряющие страну нововведения продолжали стремительно набирать обороты и отвечающему в настоящее время за положение дел в стране Брешу волей-неволей приходилось хоть что-то предпринимать для предотвращение возможно скорых негативных последствий. Для этого он сейчас и собрал на неформальное совещание всех высших руководителей огромной страны.
   - Товарищи, преступное правление Хряща уже начинает сказываться на всех сторонах жизни советского народа, - сказал он, открывая совещание, уже известную им всем истину, - поэтому я и призываю вас, начиная с сегодняшнего дня, учиться мыслить и принимать решения только с позиций не приемливого нам еще вчера прагматизма. Ибо, как оказалось, на ничем не подкрепленном романтизме, а тем более на фантазерстве, долго не протянешь. Прагматизм, - продолжил он для переглядывающихся в недоумении высших партийных руководителей, - это, прежде всего, наше ясное понимание и осознание тех последствий, которые не замедлят проявить себя сразу же или немного погодя, после наших каких-либо конкретных действий или поступков. Прагматизм не имеет ничего общего с демагогией и должен означать для всех нас, прежде всего, как опыт построения социализма. И этот опыт ради выживания нашей страны мы все будем просто обязаны признать для себя главным и определяющим во всех наших последующих делах и поступках. Однако этот же прагматизм может дать повод всякого рода оппортунистам и ревизионистам для морального обоснования уповать на случай в погоне за корыстной выгодою и создать условия для теоретического обоснования эгоизма и буржуазного индивидуализма. И в этом тоже, как говориться, есть своя доля истины и правды. Поэтому я и предлагаю вам сейчас активно включиться в работу по внедрению в жизнь рабочих и колхозного крестьянства, так хорошо описанных в статье товарища Карлинского, основных черт советского образа жизни.
   И он, развернув газету с нужной ему статьею, прочитал ее внимательно слушающим его партийным чиновникам вслух.
   - Как вы уже поняли, товарищи, в целях дальнейшего успешного продвижения в социалистическом строительстве вперед нам придется разрешить, по словам Карлинского, стоящую перед всеми нами триединую задачу. Это и неуклонно повышать гражданскую активность рабочих и колхозников посредством их привлечения к управлению страной; это и дальнейшая поддержка среди советских людей движения за коммунистический труд на благо всего общества с целью вырабатывания у них социалистического отношения к своему труду; и, наконец, нам еще придется разрабатывать новые связи труда и быта советского человека и соизмерность его рабочего и свободного времени, наполняя их истинно нашим коммунистическим смыслом и содержанием.
   Закончив свои пояснения, Леонид Оттович окинул вопрошающим взглядом выслушавших его партийных чиновников и посоветовал им, еще раз, обдумав все сказанное им на досуге, начинать готовиться к уже скорому очередному съезду партии.
   - Я ожидаю от вас на нем свежих мыслей и совершенно нового подхода к практике социалистического строительства. А главное помнить, что самым определяющим в чертах советского образа жизни должны быть партийность и коммунистический склад мыслей и поступков советских людей, - сказал он уже перед самым закрытием их совещания, и эти его последние слова утонули в оглушительно громких одобрительных аплодисментах.
   Сатана ни на одно мгновение не забывал о возлюбленном им воспитаннике и, постоянно внедряясь в его сознание, настойчиво терзал мысли Горби страстным желанием поскорее добиться для себя еще более высокого положения в советском обществе. Обслуживающий молодое дарование агент ЦРУ безотказно снабжал его всем необходимым для успешного продвижения вперед, а уже потихонечку набирающийся опыта Горби не скупился на подарки и угощения нужных ему людей и, умело пользуясь в своих интересах сообщаемыми ему сатаною тщательно скрываемыми партийными чиновниками о себе сведениями, с легкостью добился поста первого секретаря ставропольского горкома партии. И, вовсе не желая надолго задерживаться на этой хлопотливой низовой должности, он с еще большим энтузиазмом начал прощупывать обходные пути для своего очередного прыжка вверх.
   Живущие на земле люди всегда чуждаются тех, кто имел несчастие побыть, как говориться, в местах ни столь отдаленных, но в отношении Оксаны и Виктора это общепризнанное правило не сработало. Своей идущей от души приветливостью и ласковым радушием супруги Макаровы так сильно привлекали к себе окружающих людей, что те еще долго не верили в их арестантское прошлое. Однако, если в отношениях с окружающими они не испытывали для себя никаких неудобств, то отдел кадров никогда не забывал об их позорном тюремном заключении и всегда отмалчивался на просьбы о переводе их на более оплачиваемую работу. Поэтому и приходилось Оксане в летнюю пору подрабатывать по вечерам продажею привозимых с юга овощей и фруктов. Она и этим летом, только ради благополучия своих подрастающих детей, снова подрядилась на обременительную вечернюю работу и сейчас с нетерпением дожидалась обещанную ей напарницу. Склонившееся к месту своего захода солнце изо всех своих сил боролась с неуклонно надвигающимися на землю вечерними сумерками, торопя и без того уже суетливо ерзавшую на сидении от нетерпения Оксану.
   - И куда же она могла подеваться? - буркнула вслух недовольная ее задержкою Оксана и, увидев бегущую по тротуару молодую девушку, открыла дверцу кабины.
   Приехав на место, они выгрузили из машины скоропортящийся груз, и начали продавать его сразу же выстроившейся возле них очереди.
   - И где же это ты, милая, так сегодня задержалась, что я уже намеревалась ехать торговать одна? - полюбопытствовала у своей напарницы Оксана, когда они распродали весь свой товар.
   - Я, тетенька, была на консультации по подготовке к сдаче экзамена, - пролепетала в свое оправдание засмущавшаяся девушка.
   - Значит, ты у нас студентка, - одобрительно буркнула в ответ подсчитывающая выручку Оксана и не без сожаления добавила. - Я и сама когда-то мечтала поступить в институт.
   - И что же вам в этом помешало? - уточнила у нее девушка.
   - Я к тому времени, когда моя мечта могла бы осуществиться, уже сидела в тюрьме, - с затаенною грустью буркнула ей уже и сама смутившаяся Оксана.
   - Мой дедушка тоже сидел в тюрьме, но он, к сожалению, не дожил до освобождения, - пробормотала осмелившаяся первой прервать затянувшуюся неловкую паузу девушка.
   - Наверное, он у тебя уже был слишком старым, - предположила сочувственно ей улыбнувшаяся Оксана, - а старым и больным в тюрьме намного тяжелее, чем молодым и здоровым.
   - Моего дедушку расстреляли, - подрагивающим от подступивших к глазам слез голосом тихо проговорила нахмурившаяся девушка.
   Заинтересовавшаяся Оксана принялась расспрашивать ее об обстоятельствах смерти дедушки, и в каком именно лагере он отбывал свой срок.
   - Что произошло с ним там на самом деле, я не знаю, - с грустью проговорила девушка, - так как приехавший к нам его бывший товарищ по заключению говорил об этом с бабушкою, но оставленный им адрес места его захоронения я помню наизусть.
   И она, к немалому удивлению Оксаны, тут же проговорила ей адрес до боли знакомого ей лагеря, при одном только упоминании которого, на Оксану сразу же нахлынули воспоминания о тех до сих пор ужасающих ее годах, что она не смогла скрыть от девушки охватившее ее при этом волнение.
   - Тетенька, что это с вами!? - вскрикнула обеспокоенная девушка.
   - Со мною все в порядке, - поторопилась ее успокоить опомнившаяся Оксана, - просто я не ожидала услышать от тебя адрес своего лагеря.
   - Так вы, оказывается, сидели вместе с моим дедушкою! - вскричала изумившаяся ее признанием девушка.
   - Не совсем так, девочка... Я тогда сидела в женской части лагеря, но мой муж тоже сидел в этом же лагере, и, вполне возможно, что он помнит или что-то знает о твоем дедушке. Ведь в тюрьме, как обычно, сидят только одни молодые и сильные, а старые люди в ней большая редкость. Тебе бы лучше поговорить о своем дедушке с моим Виктором. Может, заскочишь к нам сегодня вечером на ужин? - пригласила ее Оксана.
   - Я, тетенька, с удовольствием, но мне надо готовиться к экзамену, - с сожалением была вынуждена отказаться девушка.
   - Тогда пообедаем в ближайшее воскресение, - сказала ей Оксана, прежде чем забраться в кабину подъехавшего автомобиля. - Как зовут тебя помощница!? - выкрикнула она уже из кабины.
   - Наташа! - прокричала ей в ответ девушка и помахала вслед ручкою.
   К началу открытия 23 съезда коммунистической партии Советского Союза тщательно готовились все противостоящие в России друг дружке стороны. Готовился к нему и считал его своим возможно будущим звездным часом, а сейчас очень даже обеспокоенный за эту свою будущность Леонид Оттович Брешь. Заложенная под страну советов еще купленным с потрохами сатаною Хрящем мина замедленного действия грозила в любую минуту взорваться и похоронить под собою все продажное и лживое руководство партии и страны. В лихорадочных поисках выхода из казавшегося ему порою неминуемого краха Брешь метался из стороны в сторону, судорожно хватаясь за любую услужливо подталкиваемую ему под руки, внешне казавшейся ему безупречной и стоящей, идею или мысль.
   Готовился к партийному съезду и обеспокоенный за своих глубоко укоренившихся в систему партийной и государственной власти ставленников сатана. Он не хотел упускать подвернувшуюся ему возможность воспользоваться замешательством Бреша перед всесилием расползающейся по всей России ядовитою гадюкою коррупционной бюрократией и, заставив ее угодничать и пресмыкаться перед новым правителем, понуждал ее лучших представителей подбрасывать заметавшемуся Брешу нужные сатане и не имеющие ничего общего с идеями социализма внешне разумные мысли. Так с целью усиления его личного контроля над складывающейся обстановкою в стране ставленники сатаны подбросили Брешу идею в дальнейшем для улучшения руководства страною между очередными пленумами ЦК партии избирать из самых заслуженных и влиятельных членов Центрального Комитета Политбюро, в состав которого сатана предполагал с помощью своих ставленников продвигать одних только близких ему по духу людей. А чтобы еще больше заинтересовать тщеславного Бреша в сомнительном содержании этой идеи, ему заодно подсунули и мысль впредь избирать для руководства страною уже не первого секретаря партии, а генерального, или по-простому генсека. Подобное изменение в названии занимаемой им должности так польстило самолюбивому Брешу, что он сомнительную идею об избрании Политбюро уже скушал без особых затруднении. Ну, а с предложениями об улучшении положения в экономической жизни страны было еще намного проще. Всегда поверхностно судивший обо всем, что происходило вокруг него, Брешь вцепился мертвою хваткою в угодливо подсовываемые ему идеи о мелиорации и о полном хозяйственном расчете. При этом он вовсе не задумывался о том, что эти сулившие с первого взгляда уже скорые и немалые выгоды для хозяйства страны в целом таили в себе немало уловок и ухищрении для обогащения за государственный счет угодных сатане всякого рода ловкачей и хапуг. К тому же сатана не сомневался, что жадные на поживу его земные сторонники в своих неутомимых попытках извлечь из подвернувшихся возможностей для себя лично как можно больше выгоды, заодно и вобьют клин вражды и разногласия в этот сплотившийся в условиях социализма советский народ.
   23 съезд коммунистической партии Советского Союза благодаря совместным старанием Бреша и сатаны прошел так, как и было ими задумано. И необъятная страна снова продолжила свою размеренную поступь с твердым намерением обязательно достичь, пока еще ей неизвестного, своего никуда. Подогретые сатаною угодливые подхалимы и подпевалы на все голоса расхваливали по всей стране гениальность и мудрую предусмотрительность руководства Советского Союза во главе с Леонидом Оттовичем Брешем, а уже вконец оболваненный ими простой советский народ продолжал совершать неизвестно для кого и зачем свои трудовые подвиги. И только один Брешь продолжал тешить себя слабою надеждою, что хоть когда-нибудь, но он обязательно не оставит от расплодившейся по всей стране коррупции камня на камне.
   Сатана и церковь, казалось бы, что может быть общего между этими двумя взаимно исключающими друг друга понятиями. Но в нашей непростой и невероятно запутанной земной жизни возможно все. И, вполне естественно, что лучше всех во всем происходящим на нашей земле всегда разбирался и продолжает разбираться именно этот извечный путаник и неисправимый искуситель сатана. Ибо все непонятно запутанное на нашей земле чаще всего и происходит непременно с его участием и по его злой воле. Ибо в земном мире только он один всегда стремиться все оболгать и донельзя запутать в людских головах знания о нем, тщательно выхолащивая из его сути все живое и привлекательное. И в этой своей извечной борьбе с ненавистной ему церковью он тоже с неизменным успехом использует этот свой особый талант. Ибо это только с его подачи расплодились по всей земле искажающие смысл веры человека в высшее божество всевозможные секты и лжеучения, порою переходящие в откровенное почитание и преклонение перед истинным врагом всего человечества - сатаною. И в этой своей извечной ни на одно мгновение не прекращающейся борьбе сатана никогда не брезговал и сейчас не брезгует случайно подвернувшейся ему возможностью привлечь на свою сторону священнослужителей из самой ему ненавистной христианской религии. А в Советском Союзе, где его извечная борьба совпала по времени с намерением советского государства полностью избавиться от наследия проклятого капитализма, к числу которого была отнесена и православная церковь, дела у сатаны в этом направлении пошли особенно успешно. И вот сейчас она, ослабленная и полностью развращенная сатанинскими на нее посягательствами, поддалась влиянию модного в последнее время клекаризма, главным направлением борьбы которого является антикоммунизм. Господствующие в современном мире крупные монополии активно использовали и используют его в своей борьбе с набирающими с каждым очередным годом силу и мощь социалистическими странами и уже давно пытались наладить его связи с главенствующей в России православною церковью. Но вот только сейчас не без помощи сатаны и предавшихся ему попов-оборотней им, наконец-то, удалось это сделать. Прослышав о заключенном между ними соглашении, весь капиталистический Запад возликовал. И не диво; ведь у них сейчас появилась давно желанная ими возможность организовать в самой гуще советского народа свою черную сотню. Для утоления алчности православных священнослужителей им пришлось немало потратиться, но давно мечтающие набросить сети на неподдающиеся им страны социализма, транснациональные монополии денег на это не жалели. И все в этом мире пошло, как говориться, шиворот-навыворот. Призванная верно служить опекаемому ею русскому народу православная церковь впервые за всю свою многовековую историю начала проводить в отношении его откровенно враждебную политику. В это трудно было поверить. Все происходящее в это время в самом святом для русского человека месте показалось бы совестливым людям самым невероятным святотатством. Но это все же произошло. И теперь переродившаяся в своей сущности бывшая святая православная церковь уже в ближайшем будущем обязательно должна была обнажиться перед преданным ею и обманутым православным людом во всей своей безобразной неприглядности. Время, как говориться, должно будет все расставить по своим местам и дать каждому из участников в этом бесчестном деле свою беспристрастную истинную оценку.
   Суетившаяся с раннего утра на кухне Оксана встретила пришедшую к ней в гости Наташу с приветливой улыбкою и сразу же усадила ее за накрытый стол.
   - И как же звали вашего дедушку, с которым я предположительно вместе сидел в лагере, - полюбопытствовал у нее во время обеда Виктор.
   - Дмитрий Семенович, и он до..., - начала Наташа, но вздрогнувший от неожиданности услышать от нее имя и отчество своего бывшего профессора Виктор ее перебил.
   - Он до своего ареста преподавал в нашем институте начертательную геометрию, - договорил он за нее и рассказал ей всю правду о причине его ареста и о его смерти в далеком от Москвы сибирском лагере. - Ваш дедушка, Наташа, был замечательным человеком, и вы не только можете, но и должны им гордиться.
   - И что же тебя, Наташа, заставляет подрабатывать по вечерам? - полюбопытствовала у нее в конце их разговора Оксана. - Неужели твои родители так бедствуют, что не могут обеспечить тебе более-менее приличную жизнь на время обучения в институте?
   - Мой младший двоюродный брат на следующий год пойдет в армию, а мы еще детьми договорились, что когда вырастем обязательно съездим на могилу к дедушке, - пробормотала засмущавшаяся Наташа, - он тоже по вечерам подрабатывает на вокзалах грузчиком.
   - Да, и нам самим не помешает навестить моих родителей! - вскрикнула обрадованная ее словами Оксана, и тут же предложила своей напарнице ехать вместе с ними. - Мои старики живут неподалеку от лагеря, и вам у них будет намного удобнее искать могилку своего дедушки.
   - Мой тесть с тещею уже успели соскучиться по своим внукам, - поддержал приглашение жены и Виктор, - так что, они примут всех нас в гости с распростертыми руками.
   Раскрасневшаяся Наташа с благодарностью приняла их приглашение и, обсудив примерное время их скорой поездки к Оксаниным родителям, заторопилась с радостной вестью к своему двоюродному брату.
   Горби, почему-то, не захотелось, чтобы так необходимый ему для дальнейшего успешного продвижения вперед диплом ученого агронома-экономиста принесли прямо в горком партии, как раньше приносили ему зачетку с аккуратно записанными сведениями о сдаче им зачетов и экзаменов. И вот сейчас он, радуясь, что на выпускном собрании были собраны студенты со всех выпускных курсов института, внимательно рассматривал выданную ему красную книжечку. В противном случае многие в этом зале могли бы удивиться, а кто же это такой среди них появился, и как он умудрился окончить их институт с красным дипломом.
   - Вот теперь-то уж место второго секретаря крайкома партии у меня в кармане, - ликовал про себя Горби, бережно засовывая красную книжечку во внутренний карман пиджака.
   Все это время обильно угощавшиеся за его счет нужные люди клятвенно обещали ему эту должность, но засидевшийся на этом месте пожилой человек не спешил уходить на заслуженный отдых.
   - С такого теплого местечко уходят добровольно только одни дураки, - с неудовольствием думал про себя Михаил Иудович и прикидывал, а что еще он сможет предпринять, чтобы поторопить заупрямившегося упрямца. С головою, окунувшись в беспокоившие его в последнее время думы, он вышел из здания института, но не подошел к поджидавшей его машине, а, свернув на первую попавшуюся ему под ноги дорожку, неторопливо зашагал под тенистыми кронами деревьев некогда разбитого возле института сквера. Здесь его и встретил с поощрительной ухмылкою во всем ему покровительствующий сатана.
   - Что же еще может так сильно огорчать тебя, мой мальчик, в такой, несомненно, радостный для тебя день? - полюбопытствовал окинувший его долгим внимательным взглядом сатана.
   Тяжело вздохнувший в ответ Горби неприятно поморщился и рассказал удовлетворенно хмыкавшему сатане о своих затруднениях.
   - Успокойся, мой мальчик, твои проблемы легко разрешимы, - тихо проговорил сочувственно ему улыбнувшийся сатана, - только прошу тебя не считай его место пределом своих мечтаний. Знай, что ты предназначен судьбою для более грандиозных дел и свершений.
   - Не знаю, для каких это дел и свершений я предназначен, но так называемый мой крестный меня еще никогда не подводил, - подумал про себя снова оставшийся в одиночестве намного повеселевший Горби и торопливо зашагал в сторону поджидавшей его машины.
   Предпринятые Брешем кое-какие срочные меры немного смягчили последствия от преступной деятельности Хряща и пока что особого неудовольствия в стране не наблюдалось. Даже совсем наоборот, безмерно благодарные Брешу ставленники сатаны по делу и без дела превозносили придуманную ими самими его гениальность аж под самые небеса и пока что не очень-то изощрялись в ограблении собственного народа, тем самым создавая в стране видимость порядка и законности. Да и к тому же самых алчных из них приструнивал не желавший до поры до времени обнажать их истинное лицо сам сатана. Но ему, конечно же, было не легко одновременно удерживать их всех в узде, а поэтому он именно с этой целью, а так же, чтобы подтолкнуть их к началу тесного сотрудничества с западными разведывательными структурами, инициировал проведения первого в истории России тайного съезда коррупционеров. Съезжающиеся на него самые влиятельные представители российской коррупции делали все от них зависящее, чтобы хоть чем-нибудь изменить свою внешность до неузнаваемости, а самые осторожные и предусмотрительные даже натянули на себя скрывающие их лица маски, чем и вызвали к себе со стороны остальных участников их сборища искреннее уважение и трепетное почтение.
   - Наверное, они, в отличие от нас мелких сошек, большие шишки, - подумал про себя каждый из остальных, менее догадливых делегатов съезда, и на всякий случай поторопились с нижайшей угодливостью расшаркаться перед счастливыми обладателями масок. Неторопливо рассевшись в мягких удобных креслах, они быстро проголосовали за предложенную им повестку дня, и начали совещаться как им и дальше безнаказанно и без особых помех обирать советский народ. Много было нареканий и сетований на слишком сильно докучавший им рэкет, но так и не найдя для себя более-менее действенных средств борьбы с ним, они смирились с необходимостью делиться своими неправедными доходами с теми, кто знал об их корыстных делах больше, чем они сами.
   - В сегодняшней ситуации нам лучше всего продолжать делиться с этими людьми своими доходами, - благоразумно заметила одна из занявших место в президиуме маска, - ибо, только находясь под их негласным покровительством, мы можем быть уверенными, что они не станут понапрасну губить несущих им золотые яйца курочек.
   Представители элиты российской коррупции быстро согласились с вполне разумные с их точки зрения словами маски, и поторопились перейти ко второму не менее важному для них вопросу, а как же им следует распоряжаться уже накопленными своими богатствами. Им, видите ли, уже давно осточертело втихомолку наслаждаться одним только обладанием несметными сокровищами. Им уже захотелось хотя бы немножко пошиковать, и начинать сорить, как это делают на возлюбленном им капиталистическом Западе воротилы бизнеса, деньгами налево и направо.
   - Нам еще слишком рано пользоваться прелестями богатой обеспеченной жизни, - недовольно буркнула в ответ на их плаксивое сетование благоразумная маска, - во имя такой для себя жизни нам еще придется работать и работать, а пока что я предлагаю вам, уважаемые друзья, реанимировать немало послужившую нашим отцам и дедам систему блата и знакомств. И не просто реанимировать, а доводить с ее помощью нынешнюю жизнь в стране Советов до полнейшего абсурда. Ибо только при таком условии мы сможем в ближайшем будущем взять власть в свои руки. И уже только тогда, когда мы перестанем зависеть от нынешних романтических голодранцев, мы и построим для себя, а не для них, наше воистину счастливое будущее.
   Вдохновившие всех собравшихся в этом зале на дальнейшие свершения во имя скорейшего осуществления их заветной мечты слова маски уже просто утонули в оглушительных аплодисментах повскакавших со своих мест коррупционеров. Однако, вскоре, когда в их быстро все схватывающие хитроумные головы начал потихонечку вникать их тайный смысл, у них уже начали появляться кое-какие сомнения и вопросы.
   - Но как нам тогда избавляться от своих некрасивых слабоумных детей!? - гневно выкрикнули они в сторону президиума.
   Скрывающийся под маскою сатана недовольно поморщился и окинул возбужденно загомонивший зал презрительным взглядом. Ему уже было все известно про их, так сказать, несчастье. Господь бог никогда не оставляет вероломство и неуемную жажду наживы без последствий, а Его гнев и раздражение подобными людьми всегда наглядно отражается на внешности и уме их детей.
   - Мы, по-прежнему, будем отдавать их замуж, и женить на соблазняющихся нашими богатствами и высоким общественным положением представителях простого народа, но только после тщательной проверки их на верность и преданность нашим идеям! - насмешливо выкрикнул сатана, и мгновенно догадавшиеся о своей оплошности делегаты снова разразились бурными аплодисментами. - Но не забывайте, что наша главная задача - это непримиримая борьба с существующей в России коммунистической властью, которая всегда будет стоять на пути к нашей достойной жизни. И что, начиная с сегодняшнего дня, мы уже все должны будем использовать любую подвернувшуюся нам возможность для умножения в советской стране несправедливости и причинения этим возомнившим о себе, что и они люди, голодранцам всяческих обид и всевозможных ограничений при достижении ими своих самых заветных целей и желаний. Мы все должны переполниться непоколебимой уверенностью в том, что эта ежечасно подталкиваемая нами к пропасти Советская власть, в конце концов, обязательно должна будет рухнуть и разбиться на множество мелких осколков, в которых вы, братья мои, непременно станете признанными вождями и навсегда подчините всех живущих в них людей своей воле. Ибо уже никто кроме вас не будет способен взять власть и воцариться над этими вздорными и ничтожными в своих ничем не обоснованных притязаниях на свободолюбие скотами.
   Сатана окинул пронзительным взглядом притихших, после его откровений, коррупционеров, в глазах которых одновременно светились: и охватывающий их животный страх, и плохо скрытая алчность с неуемным желанием опередить всех своих возможных конкурентов и постараться самому стать во главе этих уже в самом ближайшем будущем откалывающихся от могучей империи жирных осколков.
   - Испугались, голубчики.... И уже, наверное, прикидываете про себя, как вам до поры до времени отсидеться за спинами других. Но на этот раз у вас, мои дорогие, ничего не выйдет, - язвительно буркнул про себя не отводящий от них своих осветившихся адским огнем глаз сатана, - я заставлю вас делать все возможное и даже невозможное, чтобы с вашей помощью подмять под себя всю Россию.
   Сатана немного отпил из стоящего перед ним стакана с водою и снова продолжил свою речь:
   - И в этой нашей ни на одно мгновение не прекращающейся священной войне мы будем обязаны всеми правдами, а чаще всего неправдами, старательно внушать в сознание русских людей, что жизнь на капиталистическом Западе наиболее правильная и достойна уважения.
   Но на этот раз коррупционеры уже не стали поощрять сатану бурными овациями. Они мечтали о будущей вольготной жизни, но, узнав из слов маски, что им еще придется за нее бороться, перетрусили и уже нещадно ругали себя за то, что так безрассудно доверили свои жизни и богатства вовсе незнакомым им людям.
   - Да и куда нам теперь от них деваться, если они, подлые, знают всю нашу подноготную, - сумрачно говорили сатане их потухшие взгляды, - так что придется нам идти с ними уже до конца.
   Сборы в дальнюю дорогу всегда приносят с собою волнующие душу хлопоты в радостном ожидании скорой встречи с родными местами или с близкими людьми, которые, начинаясь еще задолго до назначенного дня отъезда, достигают своего наивысшего напряжения уже только в последний перед отправкою день. Но вот с ними покончено, и семья Макаровых в сопровождении смущенно улыбающихся внуков профессора устроилась на жестких полках плацкартного вагона и поехала из Москвы в сторону далекого сибирского поселка, где уже с нетерпением дожидались их приезда предупрежденные срочною телеграммою родители Оксаны
   Заранее предупрежденный генерал еще долго сопротивлялся яростному нажиму стремившемуся поскорее расставить на все ключевые посты в стране своих людей Политбюро Бреша, но в конце концов был вынужден написать рапорт с просьбою отпустить его на заслуженный отдых. Обрадованное, что им все же удалось добиться от заупрямившегося генерала своего, окружение Бреша представило его к высшей награде и устроило в честь его ухода на пенсию званый ужин. Учитывая огромное значение возглавляемой им организации в жизни страны, они остереглись, открыто показывать свое бурное ликование по случаю своей победы, а со свойственным им лицемерием выразили свое притворное сожаление об уходе на заслуженный отдых видного государственного и политического деятеля страны.
   - Ничего страшного, дорогие товарищи, - отвечал им в том же духе генерал, - я пока что не собираюсь уезжать из Москвы, так что в случае чего вы всегда можете рассчитывать на мою помощь и содействие.
   И при этом окидывал лицемерных притворщиков таким презрительно-насмешливым взглядом, что их, от охватываемого ими при этом беспокойства, мгновенно бросало в холодный пот.
   - Вот то-то, знает кошка, чье мясо съела, - самодовольно бурчал генерал провожающему его после ужина Михаилу, - они у меня, родимые, все сидят вот здесь, - и в подтверждение своих слов захмелевший генерал поднял вверх сильно сжатый кулак. - Они, сволочи, все одним миром мазаны! - и в это время его и без того колючий взгляд, вдруг, переполнился такой невыносимою болью и ненавистью ко всем сегодняшним властидержащим, но он быстро справился с переполняющей его яростью, и, махнув в отчаянии рукою, уже намного тише, хотя и не без горечи, проговорил. - И откуда она, эта погонь, только берется на белом свете!? Но мы-то, Миша, люди сугубо деловые и не имеем право на минутные слабости и сожаления. Наша Россия, брат, жила и здравствовала еще задолго до нас, и будет еще продолжать жить и здравствовать долгие-долгие годы. И я не сомневаюсь, брат, что даже этим сволочным рвачам не удастся сбить ее с выбранного праведного пути. На то она и Россия! А мы люди слабые и грешные. Нам в этой жизни еще приходится думать и о своих детях. Ибо кому они потом будут нужны в сегодняшней России после нашей смертушки. Ох, жизнь, наша проклятущая жизнь! И как же ты вертишь и крушишь нами, бедолагами!?
   - Только вот вряд ли она сможет завертеть и закрутить этими толстокожими? - засомневался про себя поддакивающий своему шефу Михаил.
   Ему, уже хорошо знающему, какая мертвая хватка у его шефа не хотелось в случае чего задохнуться в его удушающих объятиях.
   - Ваш уход на заслуженный отдых, товарищ генерал, сможет повлиять на наше соглашение? - осмелился он полюбопытствовать у примолкшего генерала.
   - Ни в коем случае, - сердито бросил ему недовольно нахмурившийся генерал, - наоборот, мы еще больше активизируем свою деятельность. Должен же я хоть чем-то оплачивать свои будущие длительные поездки за границу. Сам же знаешь, что на пенсии, как и в заключении, время тянется слишком медленно.
   - Оксана! - выкрикнула встретившая их на вокзале Жанна и, повиснув на шее своей родимой доченьки, расплакалась.
   - Полна, мать, угомонись, - слегка подрагивающим от волнения голосом проворчал Иван Павлович, - жива твоя дочь и, слава богу, здоровая. Лучше посмотри на наших внуков.
   Опомнившаяся Жанна оторвалась от дочери и принялась обнимать и целовать сначала радостно повизгивающую Любушку, а потом и уже почти сравнявшегося с нею ростом внука.
   - А это внуки моего бывшего учителя, - представил Виктор своему тестю Наташу и Юру, - приехали посмотреть на могилу своего дедушки.
   - Добро пожаловать в наши края, - приветливо улыбнулась Жанна и, подхватив их под руки, повела к стоящей неподалеку повозке.
   Наташа и Юра с помощью приветливо встретивших их Горячевых быстро отыскали заросшую лесною травкою могилу дедушки. Они долго молча стояли возле нее, тщательно перебирая про себя все, о чем им рассказывал еще в детстве Антон, а потом по дороге и Виктор.
   - Нелегкое было тогда время, - с тяжелым вздохом проговорил и сам погрузившийся в воспоминание об уже давно канувших в вечность временах Виктор, - но вы, его внуки, должны знать и постоянно помнить, что ваш дедушка был ни в чем невиновен, и что вы всегда можете гордиться его безукоризненно честною жизнью.
   Согласно кивнувшие в ответ головами Наташа и Юра восстановили уже почти сравнявшийся с землею могильный холмик и, поставив в его изголовье православный крест, так же молча зашагали вслед за Виктором в затерявшуюся в лесу избушку родителей его жены. Да и что они могли сказать вслух на могиле всегда в мыслях от них такого далекого и почти незнакомого им дедушки? Какими еще словами и кому они могли высказать свои детские обиды на то, что росли без его ласки и любви, и что им сейчас приходиться вспоминать о нем и его жизни со слов незнакомых им, но, несомненно, близких при жизни дедушки ему людей? На то она и есть такая непростая и необычайно сложная наша земная жизнь, чтобы всегда оставаться для всех нас загадкою и тщательно скрываемою от нас вечною тайною. Всего есть понемножку в нашей земной жизни. В ней наряду с неописуемым блаженством мирно уживаются людские беды, несчастья и горести, но нет в ней и, вряд ли хоть когда-нибудь будет, порою так всем нам необходимое забвение. И только потому, что наше настоящее и будущее всегда зависят и всегда находятся в тесной неразрывной связи с уже нами прожитою жизнью, которая или постоянно омрачает наше настоящее и будущее, или вдохновляет всех нас на воистину славные великие дела. И уже до самого конца отпущенных нам судьбою дней мы будем не в силах отрешиться от своего прошлого и не сможем пренебречь своим позорным или славным прошлым при обустройстве своей дальнейшей на земле жизни. Поэтому мы всегда стараемся объяснить эту жизненную аксиому всем только что начинающим свой жизненный путь молодым людям, и постоянно учим их, как правильно налаживать и обустраивать свою личную жизнь рядом с другими окружающими нас людьми. Но, как показывает нам жизненный опыт, мы чаще всего поступаем совсем не так, как нас когда-то учили, за что и расплачиваемся в своей дальнейшей жизни горестными или стыдливыми переживаниями о том, избавиться от чего уже не в наших силах. И это еще, как говориться, полбеды, ибо намного хуже бывает с этим делом в жизни народа или целого государства, существование которых, как правило, длиться вечно, а омрачающие души людей тягостные воспоминания из века в век подталкивают их на самые, казалось бы, сумасбродные дела и поступки. Человеческое сообщество, к нашему великому сожалению, пока еще не научилось оберегать нынешнее и последующие поколения от неприятных для всех воспоминаний, а своею последующей чаще всего неразумною деятельностью она еще больше усугубляет их дальнейшее существование. И вполне возможно, что так будет продолжаться до тех пор, пока со смертью последнего на земле человека не будет навсегда утрачена всякая память обо всей нашей позорной и несуразной жизни.
   Дубец стоял у раскрытого окна и молча всматривался в залитые солнечным светом улицы Праги. Ему, бывшему подпольщику, было о чем подумать и что припоминать. Вспоминая о первых послевоенных днях, когда еще работал на дрожжевом заводе простым рабочим, он сейчас не мог принять и понять того, что творилось в последнее время на его родине.
   - И откуда только эта погонь взялась на наши уже и без того немало перетерпевшие головы!? - гневно восклицал он про себя. - И из каких это только смердящих нор они повыскакивали на белый свет!? И как же хорошо нам всем было жить в те времена, когда эти черные вороны даже ночью высовывать свой нос на улицу остерегались!
   За эти пронесшиеся мимо него стремительным ураганом послевоенные годы, он уже успел побывать и секретарем райкома, и членом Центрального Комитета коммунистической партии Чехословакии, и секретарем коммунистической партии Словакии, а сейчас его уже выдвигали на должность первого секретаря компартии Чехословакии. Так что у него не было никакого резона жаловаться на свою жизнь, и он сейчас имел полное право радоваться и ликовать за оказываемое ему высокое доверие. Но в этот тихий и морозный январский день ему было не до радости.
   - Что же могло случиться за это время с моим народом? - неустанно вопрошал он самого себя. - Что заставляет его в гневе отворачиваться от своих старых испытанных друзей и прислушиваться ко всяким нечистоплотным проходимцам? Если бы я верил в бога, то обязательно подумал, что мой народ на этот раз попутал бес.
   Он и представить сейчас себе не мог, как близок он был в своей отгадке причины недовольства взбаламученного сатаною народа. Но он, занимая в стране высокий пост, знал немало и других причин подобного неправильного поведения простого народа. Уж кому-кому, а ему-то были доподлинно известны причины активизации в стране реакционных сил. И он сейчас находился не только в расстроенных чувствах, но и терзался в противоречивых сомнениях, не зная, соглашаться ли ему или не соглашаться в такое не легкое для страны время на свое избрание первым секретарем компартии.
   - Справлюсь ли я на такой ответственной работе? - неустанно вопрошал он самого себя. - Ведь сейчас не только в моей стране, но и даже в партии неспокойно. И в нее за последнее время пробралось немало всякой дряни.
   И он еще долго стоял в мрачном размышлении возле окошка своей квартиры, пока не принял для себя единственно правильное в его положении решение, что он не сможет ответить на доверие своих товарищей отказом, и что он обязательно примет в такой нелегкий для страны час бремя полной ответственности за судьбу народа. Он не должен отсиживаться в стороне в то время, когда такие отщепенцы, как Шинган и Словак, опираясь на местных ястребов, проводят подпольные съезды и пытаются расколоть партию.
   Внимательно следивший за развитием событий в выбранной им для эксперимента Чехословакии сатана решил, что настала пора немного активизировать действия в ней западных разведывательных структур. С этой целью он, заменив собою поселившееся в теле помощника президента США по внешней политике лихо, созвал совместное совещание представителей всех спецслужб западного капиталистического мира.
   - Уважаемые господа, я прошу вас сегодня в самой непринужденной обстановке поговорить о том, что мы еще сможем сделать, чтобы внутренняя ситуация в Чехословакии и дальше развивалась в нужную нам сторону, - сумрачно проговорил устами помощника президента сатана и окинул вопросительным взглядом собравшихся в зале представителей спецслужб Запада.
   Выступивший первым представитель секретной службы западной германии предложил не форсировать события в Чехословакии с гласной и безоговорочной поддержкою поднимающей в этой стране свою голову реакции.
   - Мы можем поддерживать их и тайно, - проговорил он, игнорируя недовольный взгляд американца, и предложил с целью ослабления зависимости этой маленькой страны от Советского Союза выдать ей для начала крупный заем, - и нам еще не помешало бы наладить более тесную связь между ее и нашими банками на взаимовыгодных условиях.
   Американцы вообще возомнили о себе в последнее время самой непогрешимою нацией и не терпели, когда хоть кто-нибудь из иностранцев начинал учить их уму-разуму. И только поэтому недовольно скривившийся американец тут же бросился опровергать все более-менее разумные предложения немца.
   - Мы не согласны с предложениями наших немецких коллег и считаем, что наши разведчики в Чехословакии не должны уподобляться статистам по сбору необходимых для правительства сведений, но и сами должны принимать самое активное участие в вербовке противников социализма, их скорейшей организации и направления их деятельности на борьбу с существующим режимом. Мы не можем так просто взять и отвернуться от уже сформированных нами членов клуба беспартийных и клуба бывших военнослужащих-штрафников. Мы пока не связаны с ними обязательствами, но нарушение устных договоренностей может уже навсегда оттолкнуть их от нас. К тому же мы только что приступили к формированию нового клуба критически мыслящих, с помощью которого рассчитываем уже в ближайшем будущем разобщить рабочее движение и дискредитировать чехословацких коммунистов. Так что же, согласно предложению немецкого коллеги, нам и это немаловажное для всех нас дело, как говориться, пустить насмарку. Нет и нет, уважаемые господа, мы подобного со своей стороны не допустим! Я бы предложил своим немецким коллегам вместо того, чтобы излишне осторожничать и продолжать заигрывать с коммунистическими режимами, активизировать работу по наводнению Чехословакии специально подготовленными туристами. Пусть посмотрят чехи и словаки на респектабельных немецких бюргеров и позавидуют их жизни в свободной от коммунизма западной германии, что, несомненно, будет способствовать их скорейшей ориентации на сытый и ухоженный Запад. Со своей стороны мы уже послали в Чехословакию более полутора тысяч под видом туристов американских антикоммунистов.
   - Опять все та же междуведомственная борьба и нездоровая соперничество, - отметил в тайне от своего носителя про себя сатана, - и мне придется сейчас их как-то примирять. Ведь есть же, по-моему, у каждой стороны неплохие предложения и все они по-своему правы.
   - Вы уже поторопились раскручивать своего Шингана, и что из вашего подпольного съезда вышло, - с язвительностью подколол американцев представитель германских спецслужб, и те, смутившись, поспешили сменить свой тон.
   А вздохнувший с облегчением сатана принудил помощника президента снова взять в свои руки руководство то и дело выходящего из-под его контроля международного совещания. И еще долго спорили и ругались они до хрипоты, пока, в конце концов, не решили поддержать активизировавшуюся в Чехословакии реакцию тайно, но в то же время дать им со стороны Запада все необходимые гарантии поддержки на случай возможного их поражения. Немало было споров и разноречивых мнений и насчет уже засветившего себя Шингана.
   - Пусть он и дальше проводит работу по расколу коммунистов. А когда исчерпает свои возможности на этом поприще, то мы принудим его отказаться от партийного билета, - сказал в конце их совещания устами помощника президента сатана, - своим гласным отказом от коммунистической идеологии он ясно покажет простым чехам и словакам, что и среди наших заклятых врагов нет согласия. А раз так, то стоит ли им и дальше связывать с ними все свои надежды и слепо поддерживаться их обанкротившихся идей.
   Не было согласия и среди собравшихся на внеочередной январский пленум членов ЦК компартии Чехословакии. Ибо вместо ожидаемого в такой нелегкий час единства и укрепляющих в стране народную власть решений, они ничего лучшего не придумали, кроме как вместе с переизбранием заведшего страну в политический тупик прежнего секретаря взяли и разделили посты первого секретаря партии и президента страны. Подобного от них никто не ожидал. И на первых порах обе противостоящие друг дружке стороны даже немного растерялись, но быстро схватывающий все сатана не стал медлить и, решив обеспечить для своих сторонников инициативу, а значит и возможно скорую победу, заставил потерпевшего фиаско бывшего секретаря партии отказаться от поста президента страны.
   Не ожидал подобного поворота и избранный тем же пленумом первым секретарем компартии Дубец. И если еще до январского пленума он мог сомневаться и уверять себя, что большинство членов Центрального Комитета партии по-прежнему остаются верными своей заявленной ими раньше коммунистической убежденности, то уже сегодня у него больше этой уверенности не было. И ему, бывшему подпольщику и уже не раз смотревшему смерти прямо в глаза человеку, стало страшно, но не за себя, а за свою страну, за свой народ, за своих родных и близких. И только ради того, чтобы еще раз убедиться, что в этой своей борьбе он не одинок, и что в этом огромном мире хоть кто-то должен думать и переживать о его народе, он решил съездить в Москву. В трудные времена все живущие на земле люди обычно тянутся и надеются только на бескорыстную помощь своих друзей. И не диво, что он в эти нелегкие для себя дни вспомнил и потянулся именно к русскому народу. Ибо сейчас, когда кроме исторически обусловленных дружеских связей между его народом и русским добавилось еще и идейное единство, только в России и только в ее столице Дубец мог рассчитывать на взаимопонимание и дружеское участие.
   - Умный и непоколебимо уверен, что на земле добро всегда восторжествует над злом, то есть надо мною, - яростно заскрежетал зубами затесавшийся в толпе провожавших сатана, - знает к кому обращаться за помощью, и черт меня подери, если он там ее не найдет. Такого не сбить с толку обещаниями обеспеченной жизни и всяческими другими благами. Он всегда будет твердо противиться моему влиянию на его народ. И как же мне повезло, что мой Горби совсем не похож на него. Мой Горби, в отличие от этого непоколебимого в своей правоте идейного коммуниста, за медную полушку и мать родную продаст. Но что же мне теперь делать-то!?
   Опечаленный сатана еще немного пораскинул своими изворотливыми хитроумными мозгами и, после недолгого шептания слов нечистого заклинания, громко щелкнул пальцами на левой лапе. И этот его не слышный в людской реальности щелчок с оглушительным громыханием пронесся по сатанинскому небытию, где и потревожил находящегося в бессознательном состоянии лешего Ираклия.
   - Чего изволите, мой господин и повелитель!? - вскричал немедленно объявившийся перед сатаною пришедший в сознание леший.
   - А это ты, мой друг, - окинув лешего неласковым взглядом, недовольно буркнул сатана. - Наверное, уже думал, что навсегда избавился от меня, и что больше служить мне не будешь? Я еще не забыл, как ты тяготился службою, будучи поводырем, у непонравившегося мне офицера госбезопасности. Так вот, мой милый, я повелеваю тебе на этот раз самому стать ведомым вот у того коммуниста, - сатана небрежным кивком головы указал ему на Дубца, - и ты уже больше не посмеешь отлучаться от него ни на одно мгновение. А я через тебя буду все о нем знать: с кем он встречается, содержание всех его разговоров и, самое главное, что он замышляет против моих земных сторонников. А свою стеклянную игрушку ты уж, пожалуйста, отдай ее мне. Она тебе больше уже никогда не пригодиться.
   Сатана протянул к лешему лапу и ВозБиТ плавно опустился в его ладошку, а самого недовольно скривившегося лешего как магнитом потянуло в сторону пока еще ни о чем таком не подозревающего Дубца.
   - Вот, сучий сын, он, оказывается, не уничтожает своих негодных слуг, как я об этом думал раньше, а только временно отстраняет их от дел, - выругался про себя смирившийся перед сатанинскою волею леший.
   Брешь окинул вошедшего в его кабинет ответственного работника госбезопасности недовольным взглядом и коротко бросил:
   - Ну, что там у тебя!? Снова не спокойно в этой несчастной Чехословакии!? Докладывай быстрее!
   Немного смущенный неласковым приемом ответственный работник госбезопасности раскрыл папку и ровным бесстрастным голосом прочитал Генеральному секретарю партии последние донесения работающих в Праге агентов.
   - Читает словно пономарь, а ведь за этими сухими строчками рапорта изломанные человеческие судьбы, - с неудовольствием отметил про себя внимательно слушающий его Брешь, - и мне, как всегда, придется одному принимать по всему этому безобразию необходимые меры. Но, почему за все, что происходит в этом мире, всегда должен отвечать только я один!? - уже совсем неожиданно для себя выкрикнул про себя вознегодовавший от подобной вопиющей несправедливости Брешь. - Или в моей стране уже не стало лучше разбирающихся в подобных делах, чем я, людей!?
   И он, резким взмахом руки повелев умолкшему ответственному работнику госбезопасности оставить его в покое, начал перебирать по памяти наиболее способных и компетентных для подобного деликатного поручения высших партийных работников, пока не остановился на Чернякове.
   - Стоп! - молча скомандовал он сам себе. - Вот этот, как мне кажется, должен подойти. Он парень сообразительный и, как я уже успел заметить, с претензиями. Так вот, пусть немножко пообломает себе рога на этой чертовой Чехословакии. По мне было бы намного лучше не только ее не знать, но и даже никогда не слышать об этой проклятой стране.
   Брешь тут же поднял телефонную трубку и распорядился немедленно позвать к нему Чернякова.
   - Вызывали, Леонид Оттович! - прямо с порога его кабинета выкрикнул объявившийся примерно через часик запыхавшийся Черняков.
   - Присаживайтесь, товарищ Черняков, - недовольно буркнул ему в ответ притворно нахмурившийся Брешь, - мы с вами должны срочно обсудить одно очень щекотливое дело, а пока ознакомьтесь, пожалуйста, вот с этими листочками, - сумрачно буркнул Брешь, подсовывая Чернякову оставленные ему листки с докладом о положении в Чехословакии.
   - Ну, и что вы думаете обо всем этом? - полюбопытствовал Брешь, когда тот, после их прочтения, отодвинул от себя листы доклада.
   - Я думаю, Леонид Оттович, что если мы не поторопимся со срочными мерами, то уже через месяц или два она может оказаться в стане наших самых заклятых врагов.
   - Полностью с вами согласен, - одобрительно буркнул в ответ Брешь, - и надеюсь, что больше уже никто в здравом уме и рассудке не станет оспаривать ваше мнение, но вопрос совсем в другом.... Как определить степень нашего вмешательства во внутренние дела Чехословакии? Надеюсь, вы понимаете, как важно в этом деле не перегнуть палку? Боюсь, что одними тайными операциями мы уже ничего не добьемся, а после нашего, как вы говорите, вмешательства, в этом затхлом стакане воды может подняться самая настоящая буря. Но мы в любом случае должны будем сделать все возможное и невозможное, чтобы выйти из этой передряги с наименьшим для себя уроном.
   Черняков в ответ посмотревшему на него вопросительным взглядом Брешу лишь молча кивнул головою. Он подумал, что ему будет лучше воздержаться высказывать свое мнение, пока Брешь сам не начнет раскрывать перед ним карты.
   - По моим сведениям только что из Праги в Москву вылетел самолет с Дубцом на борту. Я предлагаю вам встретить его вместе со мною и выяснить в личной беседе все подробности о сложившейся ситуации, - продолжил так и не дождавшийся от Чернякова ответных слов Брешь, - обладая полученной из первых уст достоверной информацией, вы сможете более продуктивно исполнять обязанности нашего полномочного посла в его стране.
   - Благодарю за доверие, Леонид Оттович, - тихо отозвался в ответ погрустневший Черняков, - и я, пожалуй, пойду готовиться к встрече с первым секретарем коммунистической партии Чехословакии.
   - Было бы намного лучше, если бы еще и с ее президентом, - мрачно проворчал в ответ Брешь.
   - Итак, вы решили бороться за сохранение в Чехословакии социализма, - с яростью процедил сквозь зубы подслушавший все их разговоры сатана, - что ж, голубчики, тогда я устрою вам в ней самую настоящую войну. И вам, после своей победушки, еще долго придется отмывать прилипшую к вашим так называемым святым идеям грязь.
   И он, окинув ненавидящим взглядом, тускло просматривающуюся под ним землю, стремительно помчался к месту назначенного им очередного совещания спецслужб западных стран.
   - Господа! - выкрикнул он сразу же после внедрение в тело помощника президента США по внешней политике. - Настало время, когда мы нашими объединенными усилиями, наконец-то, сможем нанести этой проклятой коммунистической чуме ощутимый удар. Вам уже известно, господа, как наши американские солдаты сражаются с коммунистическою экспансией во Вьетнаме. Но их доблестная борьба, в конечном счете, способна всего лишь ограничить расползание коммунизма по всей земле, в то время как мы, ударив сейчас в самое сердце коммунистической системы, нанесем ей такую глубокую рану, от которой этим ненавистным нам коммунистам будет еще долго не опомниться. Поэтому я попрошу вас, господа, сегодня быть по-деловому краткими и, отбросив в сторону все наши еще существующие несогласованности и противоречие, полностью сосредоточиться на святой для каждого из нас борьбе с заклятыми врагами. Тем более, как мне только что стало известно, и они готовы применить в ней самые крайние и рискованные средства.
   - Они решаться бросить войска на безоружный народ!? В подобном случае они непременно будут заклеймены позором перед лицом мировой общественности! - послышались негодующие выкрики с мест.
   - Увы, господа, они не остановятся ни перед чем, - подтвердил их самые страшные опасения сатана, - так что будьте готовы, в крайнем случае, пожертвовать во имя нашего свободного западного демократического мира жизнями работающих сейчас на переднем фронте борьбы с коммунизмом агентами. Но мы, господа, не должны и не имеем права сомневаться в нашей конечной победе, так что давайте уже сейчас начинать ковать эту во имя торжества нашей демократии по всему миру конечную победу.
   - Чехословакия - это всего лишь наш первый пробный камень крепости противостоящего нам лагеря социализма. Запустив его, мы сможем лучше понять и осмыслить для себя, в чем они сильнее, а в чем они нас слабее и какие наши удары по ним наиболее болезненны. Вооружившись этим бесценным опытом, мы вне всякой зависимости от нашей победы в этой стычке или поражения, сможем быстро перестроиться и повести более решительную борьбу с их разрушительными для западного мира устремлениями! - с апломбом выкрикнул представитель германии. - Я, господа, хочу присоединиться к словам американского коллеги и призвать вас полностью переключиться на борьбу за свободу и независимость восставшей против коммунизма свободолюбивой Чехословакии.
   Сатане не очень понравились не призывающие к немедленному объявлению войны с лицемерным коммунизмом слова немца, но он, как прожженный прагматик и хороший аналитик, не мог не признать правоту его слов, поэтому и ограничился лишь недовольным блеском прищуренных американцем глаз и приготовился к выслушиванию еще и других возможно более неприятных высказываний. Но, слава тьме, представители спецслужб других стран не позволили себе излишней вольности.
   - Раз они готовы объявить нам в Чехословакии самую настоящую войну, то и мы не должны стесняться в выборе средств и держать свои симпатии к восставшему против коммунистического иго народу Чехословакии в тайне! - с негодованием выкрикнул представитель английских спецслужб. - Мы уже просто обязаны твердо и ясно заявить всему миру о нашей солидарности с восставшим народом и объявить о нашей безоговорочной поддержки его всеми имеющими в нашем расположении средствами.
   - Французские спецслужбы уже приступили к самой активной работе среди Чехословацкого народа, - не без хвастовства отметил выступивший представитель Франции, - мы уже заканчиваем организацию и становление созданного по нашей инициативе так называемого клуба 231. Число 231, как вы и сами можете догадаться, означает собою номер статьи, по которой коммунистические власти Чехословакии, начиная с февраля 1948 года, борются с антигосударственной деятельностью. На сегодняшний день членами этого клуба состоят уже около сорока тысяч человек. Собравшаяся в нем публика в основном состоит из уголовных и так называемых политических преступников, но бывшему фашистскому прихвостню их предводителю Бродскому можно верить в его вполне искренней нелюбви коммунистов. Но, прежде чем приступить к своей антикоммунистической деятельности, они требуют от нас твердых гарантий, что им в случае чего будет предоставлено в странах капиталистического Запада надежное убежище.
   - Передайте им, что об необходимых им гарантиях они услышат в очередной передаче радиостанции Свободная Европа, - коротко бросил ему сатана.
   В ходе дальнейшего обсуждения предпринимаемых мер по поддержке выпестованных ими реакционеров тайные агенты отметили немалый вклад в дело демократизации Чехословакии клуба беспартийных активистов и единогласно приняли решение рекомендовать национальному собранию Чехословакии объявить о самостоятельном, без участия коммунистов, выборе президента страны и его премьера.
   - Ибо только тогда, когда наши люди смогут полностью овладеть государственной властью, мы сможем изолировать от общества этих неугомонных коммунистов и ввести Чехословакию в свободный западный мир, - подытожил итоги их совещания немецкий представитель.
   - Но не забывайте, что наша конечная цель - полностью освободить землю от коммунистической заразы, - оставил за собою последнее слово сатана.
   Не успевшая исправить ошибки в притуплении классового подхода к политической и экономической жизни страны, коммунистическая партия стремительно теряла свою руководящую роль и была вынуждена, уступая усилившемуся на нее давлению реакционеров, отдавать им средства массовой информации. А те, тут же отменив цензурные ограничения, начали усиленно призывать обманутый их пропагандою простой народ восставать против якобы ограничивающего его свободу и стремление к обеспеченной жизни социализма. И вся эта разнузданная разглагольствование обнаглевшей от безнаказанности оголтелой реакции активно поддерживалась и пропагандировалась уже прямо завывшими от нетерпения западными средствами массовой информации, ежедневно изливая на все еще противостоящее этому потоку нестерпимо зловонной вони нынешнее правительство Чехословакии полные ушаты мерзкой клеветы и беспардонных измышлений.
   Но и внимательно отслеживающий развитие стремительно набирающих свои обороты событий в Чехословакии Советский Союз тоже не дремал и старался хоть чем-то помочь и поддержать своих теряющих изо дня в день авторитет сторонников. Так в конце февраля месяца уже и сам Брешь, прихватив с собою внушительную свиту, прилетел в Прагу для участия в торжествах по случаю победы чехословацкого народа над реакцией в 1948 году, где и организовал дружеские, а на самом деле консультативные встречи с руководителями коммунистических партий социалистического лагеря. И только успели окончиться торжества в Праге, как в соседнем Будапеште начало свою работу совещание представителей коммунистических и рабочих партий всего мира, на котором со страстной зажигательной речью о сплочении всех социалистических сил против происков мирового империализма выступил от имени Коммунистической партии Советского Союза товарищ Серебряков.
   Сатана в ответ на все их обеспокоенные событиями в Чехословакии разговоры только мстительно кривил свою страшно уродливую рожицу и злобно ухмылялся своим на этот счет нечестивым мыслям.
   - Подождите мол, дорогие мои, это еще только цветочки, а сами-то ягодки ждут вас еще впереди, - мстительно нашептывали его еле шевелящиеся губы, - вот доберется до власти мой Горби, тогда вы и узнаете почем фунт лихо. А я к этому времени еще и хороших помощников ему подберу. Подберу из всех, что ни есть, зловредных и бессовестных. И вы тогда только диву будете даваться, недоумевая, откуда, мол, ваша святая русская земля смогла произвести на белый свет подобных чудовищ и супостатов. Попомните вы тогда у меня все, как мне перечить и выходить из моей воли. Ибо моя власть над вами всегда была и будет самою постоянною и непререкаемою. Она, как и само зло, на земле вечное. И вы, мои друзья, в конце концов, обязательно должны будете покориться моей зловредной, а для вас святой воле.
   В начале марта месяца в Софии, а в конце его в Дрездене состоялись совещания политического консультативного комитета государств участников Варшавского Договора. В их ходе состоялся обмен мнений, где чехословацким товарищам было прямо указано на развитие в их стране опасных для всего содружества тенденций. Им была предложена помощь по исправлению положения, но они от помощи отказались, пообещав, что справятся с возникшими трудностями сами. Успокоенные их заверениями участники совещания выразили уверенность, что трудящиеся Чехословакии под руководством своей коммунистической партии быстро исправят сложившееся в их стране положение, а сами втихомолку начали готовиться, как говориться, на всякий случай к возможному вводу в нее войск. Дальнейшее развитие событий в Чехословакии ясно показали всем заинтересованным в них сторонам, что отказавшиеся от помощи чехословацкие товарищи переоценили свои возможности. Ибо с каждым очередным днем все более наглевшая реакция уже начала требовать выхода страны из Варшавского Договора. А под самый конец марта месяца национальное собрание решилось на избрание президентом страны Франтишка Слободого, который, не откладывая дела в долгий ящик, принял отставку старого и поручил реакционеру Черняковскому формирование нового правительства страны. Недовольная бессилием чехословацких коммунистов переломить ситуацию в стране в пользу социализма Москва потребовала от их первого секретаря решительных действий. И тот, уже больше не думая о возможных негативных последствиях, на внеочередном пленуме ЦК партии исключил всех оппортунистов из членов и кандидатов в члены Центрального Комитета. Как и следовало ожидать, это еще больше подлило масло в огонь. Поддерживаемая Западом реакция не преминула воспользоваться допущенной ошибкою и сразу же приступила к воссозданию социал-демократических партий. В конце июня в Праге состоялось первое заседание подготовительного комитета по воссозданию обкомов и райкомов социал-демократической партии. А по всей стране пронеслись призывы за досрочные выборы в национальное собрание, в ходе которых реакция рассчитывала уже окончательно добить отчаянно сопротивляющихся коммунистов. Во всех газетах было опубликовано в форме обращения ко всем гражданам призывающее к демонстрациям, забастовкам и к бойкоту власти открытое письмо.
   А встревоженный Советский Союз в свою очередь ответил решением главнокомандующего объединенными силами государств Варшавского Договора о проведении на территории Чехословакии командно-штабных учений. И с этого времени в воздухе запахло порохом, а весь мир затаился в тревожном ожидании развития дальнейших событий. Уже слишком многое было поставлено на карту, и ни одна из участвующих в этом противостоянии сторон не хотела отступать или идти на мировую. Ибо именно здесь, в самом центре Европы, в едином клубке сплелось слишком много противоречивых и ненавидящих друг дружку сил, чтобы все остальные народы могли посмотреть на события в небольшой Чехословакии сквозь пальцы. Так что все, что происходило сейчас в Чехословакии, затрагивало интересы народов всего мира, и лично касалась каждого живущего на земле человека. Ядерное оружие - это вам не каменный топор, не булатный меч, и не автомат Калашникова, оно найдет и достанет любого, даже из самого, казалось бы, надежного укрытия. Обеспокоенное с каждым часом ухудшающейся обстановкою в Чехословакии руководство Советского Союза предложило руководителям чехословацкой компартии встретиться, но те отказались и даже не соизволили приехать в Варшаву на совещание руководства социалистических стран. Участники совещания в посланном чехословацким товарищам письме предупреждали, что наступление реакции в их стране угрожает столкнуть ее с пути социализма и подвергает угрозе интересы всей социалистической системы, и что страны лагеря социализма не могут согласиться с существующим на сегодняшний день положением внутри и вокруг Чехословакии. Но закрученные и взвинченные до предела сатаною западные спецслужбы и внутренняя реакция в самой Чехословакии уже не могли остановиться и хотя бы немножко подумать, а к чему же их всех может привести упорное желание ликвидировать в этой ничего не значащей в масштабах всего мира стране социализм. И только один сатана со злорадною ухмылкою еще больше все усложнял и запутывал их и без того непростые взаимоотношения так, что ведшие себя до этого времени более-менее пристойно средства массовой информации, вдруг, словно наевшись белены, взбесились и начали обильно поливать друг дружку самыми, что ни есть, злобными грязными измышлениями. Упиваясь редко выпадающей им возможностью посоревноваться, в изощренном умении выдавать желаемое за действительное, и возвеличивая самые незначительные происшествия и случайные оговорки, они уже так забылись в своем лицемерном словоблудии, что скоро и вовсе позабыли о том, для чего они предназначены и кому они призваны служить. Захлебываясь словами, и, истощая из себя, на простого обывателя ничем не прикрытую злобную ярость, они вообще утратили всякое приличие и стали вызывать у этого простого обывателя к себе только одно презрительное отвращение. И в такой вот взрывоопасной обстановке проходивший в Москве июльский пленум партии принял еще одно заявление к коммунистической партии Чехословакии с требованием дать решительный отпор поднявшим голову в стране реваншистам. Это уже было ее последним предупреждением и весь мир затаился в тревоге, ожидая дальнейшего развертывания опасных для его спокойствия событий.
   В то время, когда противостоящие стороны обмениваются предупредительными заявлениями и высокопарными трескучими фразами, что всегда представляется нам как бы вершиною айсберга, на которую работают десятки, сотни и тысячи людей из спецслужб. Которые старательно изучают и анализируют складывающуюся внутри и вокруг Чехословакии обстановку и, пытаясь предугадать или добыть информацию о возможных действиях противника, вырабатывают для своего айсберга необходимые рекомендации и линию его поведения в той или иной ситуации. И вполне понятно, что оказавшееся в щекотливом положении советское правительство не могло обойтись без опыта и знаний отставного генерала.
   - Давненько я здесь не бывал, - не без сожаления буркнул он, входя в знакомое здание своего бывшего управления, но слишком долго засидеться в кабинете ему не позволили дела.
   Ознакомившись со всеми касающимися сегодняшних событий в Чехословакии материалами, он сразу же улетел в Прагу. И вот сегодня выделенная ему посольством машина стремительно мчала его к месту секретной встречи с действующим эмиссаром советской разведки.
   Согласно легенде Франтишек, а по-русски Коля, сидел в это время возле окошка спрятавшегося в тенистом саду уютного домика и задумчиво всматривался в голубеющие в кронах деревьях лазоревые небеса. И ему было о чем задуматься и что вспоминать. Незадолго до памятной встречи с Сашею Лобовым, ему предложили поступить на заочное отделение высшей школы КГБ, а после ее окончания направили служить в заграничный отдел. И уже только тогда в самой гуще заклятых врагов Советской власти, он многое для себя понял и заставил себя смириться с тем, что творилось тогда в России с его непосредственным участием. Да и к чему ему сейчас думать и переживать о прошлом, если правильность в то время политики советского государства наглядно подтверждают сегодняшние события в Чехословакии. Ему сейчас и подумать было страшно, что было бы с сегодняшней Россией, если бы тогда в ней взяли власть нынешние чехословацкие проходимцы и прохвосты. И он уже не то, чтобы гордился своею прежнею службою, но больше не стеснялся ее и не думал о ней, как о потерянных днях своей молодости. Тем более что поневоле выработанная им тогда болезненная подозрительность и доведенная до автоматизма привычка выискивать за внешне безобидными словами скрытый смысл, помогали ему в его нынешней благородной деятельности на благо своей Отчизны. Ибо только благодаря этой его болезненной подозрительности и разумной осмотрительности, он и достиг своего высокого сегодняшнего положения. За последнее ответственное задание, где он, как говориться, ходил по лезвию бритвы и остался цел, ему досрочно присвоили звание полковника, и послали руководить советскими разведчиками в эту ополоумевшую от избытка безрассудных страстей и неуемных желаний Чехословакию. И вот сейчас он, пристально вглядываясь в ослепительно сияющие голубые небеса, видел в них улыбающееся лицо своего бывшего дружка по офицерским курсам Саши Лобова.
   - Эх, Саня, Саня, и как же жестоко поступила с тобою наша немилосердная судьба, - еле слышно прошептали его губы, а мысли, помимо его воли, галопом понеслись в те бывшие когда-то в России непростые и невероятно сложные времена. А по созвучному его сегодняшнему настроению небу тут же поплыли, дразня его, и маня своими кучерявыми завитушками куда-то в даль, облака. Парящими в небесах сказочными каравеллами представлялись они для не сводящего с них глаз Николая. Изредка окидывая хмуро встречающую их землю презрительными взглядами, они горделиво и величественно пыжились кучерявыми завитушками, словно и на самом деле осознавая свою особую в этом мире роль и значимость. А с головою погрузившийся в воспоминания Николай только молча соскальзывал с одной пышущей во все стороны молочно-сероватою взвесью жирной туши на другую, пока по мере его погружения в те далекие времена, их все это время подтаивающие нижние части не начали темнеть. Потихонечку опускаясь под тяжестью все больше увеличивающегося нижнего слоя, они с каждым очередным мгновением становились по отношению с неприязнью встречающей их земле все ниже и ниже. А когда их высота достигла опасного для земли предела, то от нее к ним навстречу поднялся тихий зашелестевший ветками стоящих напротив окошка домика в ряд вишен и слив задиристый ветерок. Но потом опускающиеся все ниже облака заставляли его все время усиливаться, и, вскоре, добравшиеся до Николая резкие порывы ветра вернули его к неприглядной действительности. Очнувшийся полковник недовольно поморщиться, и поторопился уйти в соседнюю комнату. Время, как говориться, неумолимо, а ему еще надо было подготовиться к приезду высокого начальства.
   Генералу некогда было любоваться небесами, но и ему тоже было о чем подумать и что вспоминать. Ему, одному из самых состоятельных людей России, было глубоко плевать на все эти сегодняшние противостояния и разборки. Как хорошо осведомленный человек о непомерной алчности и продажности всех без исключения стоящих на вершине власти с той и с другой стороны людей, он уже давно с горечью подтрунивал над лицемерно зазвучавшими в последнее время со всех средств массовой информации призывами к непонятно какому патриотизму. Но разве можно было в одночасье избавиться от всего, что было вбито в него годами!? Прослышав о злонамеренных кознях западных спецслужб в Чехословакии, он уже прямо затрясся от охватившего его негодования. И ему так захотелось поучаствовать в этой драчке и показать своим уже, по его непоколебимой уверенности, вконец обнаглевшим противникам кузькину мать, что если бы его не призвали на помощь власти, то он уже и сам стал бы проситься у них об этом.
   - И чего только не вытворяют эти гады с русскими людьми!? - не удержавшись, выругался он вслух, но, встретившись с понимающим взглядом водителя, недовольно поморщился и отвернулся в сторону.
   Да и откуда было знать выделенному в его полное распоряжение из расквартированных в Чехословакии советских частей молодому водителю о том, что он ругает не происки Запада, а свое же кремлевское руководство, со стороны которого в последнее время и расползалась по всему Советскому Союзу ужасно смердящая мерзостная грязь. А то, что московский кремль начал потихонечку превращаться в помойку, он почувствовал сразу же после смерти Великого Сталина.
   - С приходом на секретарство этого полудохлого клоуна Хряща, - уточнил про себя генерал и уже безо всякого притворства тяжело вздохнул. - Эх, если бы был жив еще наш вождь, то разве эта мразь осмелилась хотя бы с неудовольствием посмотреть в нашу сторону! Нет! Не посмела бы! А раз так, то теперь уж мне самому придется заступаться за честь и достоинство нашей родной Советской власти. И не беда, что она у нас уже давно не советская, но это наши тревоги и заботы, а не их поганое дело указывать, как нам следует жить. Пока я жив, ни одна иноземная дворняжка не посмеет без тяжелых для себя последствий облаять мою Россию, - еле слышно прошептал он вслух уже на подъезде к нужному ему дому, - а после моей смерти, пусть она поищет себе других достойных защитников.
   Генерал вышел из машины и, обменявшись со встречающим его Николаем крепким рукопожатием, вошел внутрь дома.
   - Здесь мы уже можем разговаривать безо всякой опаски, товарищ генерал, - тихо проговорил Николай, когда они вошли в комнату с плотно закрытыми ставнями.
   - Тогда доложите мне, полковник, что же, черт меня подери, происходит в этой жалкой стране? - нетерпеливо потребовал генерал, и с нескрываемым интересом вслушался в негромкие слова доклада Николая о последних событиях в Чехословакии.
   - Если я понял вас правильно, то эти злыдни решили всеми правдами и неправдами представить нас простым чехам и словакам наглыми оккупантами и, вообще, плохими мальчиками? - задумчиво буркнул вслух выслушавший его доклад генерал и, озарившийся только что пришедшей в его голову стоящей мыслью, озадаченно хлопнул себя по лбу. - А не попробовать ли нам, полковник, сыграть им назло в хороших мальчиков? Подобного сюрприза от нас они уж точно не ожидают. Так что, отыщите мне подходящий для такого дела случайный случай, и я немедленно отдам все необходимые распоряжения. Вот будет смеху-то, когда все их лакейские СМИ разнесут по всему миру, как советские оккупанты спасают от неминуемой беды этих ненавидящих их чехов или словаков. Что они тогда смогут ответить нам в ответ?
   - Я понял вас, товарищ генерал, - по-военному кратко ответил сразу же уловивший ценность предложения опытного в подобных делах генерала Николай.
   - Да, кстати, не забудьте пристроить где-нибудь поблизости моего водителя, - остановил уже намерившего выйти Николая генерал, - я пока остановлюсь у вас и буду с нетерпением дожидаться этого подходящего нам случайного случая.
   - Как прикажете, товарищ генерал, - согласно буркнул в ответ остановившийся в дверях Николай и поспешил передать своей агентурной сети распоряжения генерала.
   А сладко потянувшийся генерал прилег на стоящую возле стены кушетку и скоро забылся в глубоком сне. И всю последующую ночь ему снилась укрытая морозным инеем русская березовая роща, а в его слегка шевелящиеся при дыхании ноздри всю ночь бил ни с чем не сравнимый запах свежеиспеченного хлебушка. Очнулся он сразу же после негромкого оклика потревожившего его Николая и, нетерпеливо выслушав его краткое сообщение, тут же распорядился организовать как бы случайную помощь попавшим в беду чехословацким гражданам.
   - Неплохая работа, полковник, - одобрительно буркнул он, когда все, что полагалась делать в подобном случае, было сделано, и я не сомневаюсь, что благодарная Родина обязательно должна будут отметить ваши перед нею заслуги. А заодно не подскажете мне фамилию подстроившего нам такой удачный случайный случай капитана?
   - Родина, как говориться, со временем нам все припомнит, - грустно отшутился в ответ Николай, - а этого капитана зовут Борис Сисин.
   - Но, почему так мрачно, полковник? Вы же только что проделали отличную работу. Или вам чем-то не по нраву этот заслуживший поощрение капитан? - удивился окинувший Николая любопытствующим взглядом генерал, и сам же предположил вслух. - Этот капитан из числа нынешних имеющих в Союзе родственников с волосатыми руками блатников?
   - И среди них тоже иногда попадаются русские люди, - уклончиво ответил смутившийся Николай, - но этот....Да я всем своим нутром чувствую, что он не наш человек!
   - Чувства-то, братец, к личному делу не пришиваются, - не без сожаления буркнул генерал и уехал на вызванной ему Николаем машине.
   - Сегодня возвращающиеся с командно-штабных учений советские воины помогли мирным чехословацким гражданам спасти зависший над пропастью башенный кран стоимостью больше одного миллиона крон. Чехи горячо благодарят за помощь отличившихся советских офицеров и солдат, - услышал в машине генерал слова рассказывающего о последних событиях диктора и горько ухмыльнулся им в ответ. Он не сомневался, что об истинных спасителях этого башенного крана еще долго никто не узнает.
   - И среди блатников иногда встречаются русские люди, - повторил он про себя слова полковника и подумал, а будут ли его рожденные от жены еврейки дети русскими людьми. - Вряд ли, - после недолгих размышлений вынужден был признаться самому себе генерал, - их отдаляют от моей России и чужеземная кровь моей жены, а главное заработанные нечестным путем мои деньги. Истинную правду приговаривают умные люди, что русский человек не может быть в одно и тоже время и богатым и счастливым. Ибо в своем подавляющем большинстве русские люди не так жаждут для себя богатой обеспеченной жизни, как поисками в ней глубокого смысла, который и поможет им со временем обязательно сделать всех живущих на земле людей счастливыми. И это уже, как говориться, наш извечный крест и наше истинное божье наказание. Я сам виноват в том, что рощу и пестую для своей Отчизны совершенно чуждых ей и мне самому по духу детей. Эх, жизнь, наша жизнь, и что же ты только вытворяешь со всеми нами. Мучимся мы и терзаемся сомнениями, бьемся в течение тебя как рыба об лед, но, все равно, в конце концов, оказывается, что все наши потуги были напрасными, и мы прожили тебя, как говориться, впустую.
   Удачно вписавшееся в собачий лай и в нестерпимый галдеж спущенных с поводков западных средств массовой информации так вовремя подвернувшееся доброе дело советских воинов немного остудило головы завравшихся в освещении чехословацких событий журналистов и немало посодействовало в подготовке встречи в восточной Словении руководства Советского Союза с президиумом компартии Чехословакии.
   - Вы всем нам еще раз доказали, что старый конь борозды не портит, - высказал генералу свое удовлетворение сменивший его на посту немного смущенный его успехом ставленник Бреша.
   - Однако, милейший, без помощи молодых и сильных старый конь глубоко пахать не может, - напомнил генерал своему сменщику, что в этом деле ему помогали и другие люди.
   - Мы не забыли и про них, - ответил лукаво ухмыльнувшийся сменщик, - ваш протеже уже получил генеральские погоны, а отличившийся капитан, как вы и просили, получил именные часы.
   - Он не мой протеже, - возразил не согласный с ним генерал, - я всегда стараюсь достойно вознаграждать отличившихся на службе людей, а этот новоиспеченный генерал дело свое знает и работает не просто, как говориться, нашармачка, а с творческой инициативою.
   - Я всегда лично сам подбираю кадры на такую ответственную работу, - решил принять этого, как он только что думал, выскочку на свой счет польщенный похвалою его подчиненных начальник управления.
   - Вот теперь-то уж я действительно помог этому так мне понравившемуся полковнику, - отметил про себя вполне удовлетворенный разговором генерал. - Этих генералов у нас в России, как говориться, хоть пруд пруди. Но он уже будет для этого недоумка не чужим, а своим выдвиженцем. И уже теперь он никому не позволит, чтобы моего генерала отталкивали в сторону или быстро позабыли о нем в какой-нибудь глухомани. А совсем наоборот, он сейчас будет держать его у всех на виду, и хвастаться им как своею личною находкою.
   Встреча в восточной Словении, потихонечку перебравшись в Братиславу, переросла в совещание коммунистических и рабочих партий стран лагеря социализма. Выработанные на нем рекомендации, вне всякого сомнения, помогли бы чехословацким товарищам преодолеть кризис, если бы они были в силах их исполнить. Но их силы к этому времени уже почти полностью истощились, а противостоящая им реакция с каждым очередным днем становилась все сильнее и уже даже осмеливалась ставить вопрос о сохранении в их стране социализма вообще. И выслушивающий доклады о положении в Чехословакии Брешь еле сдерживал в себе прорывающийся из глубины его души животный страх. Он боялся, как огня, что разгоревшийся в ней пожар может перекинуться и на другие социалистические страны, а он и его окружение пока что не могли придумать ничего действенного, что помогло бы успешно справиться с этим, порою казавшемуся ему, просто неугасимым пламенем. К тому же время, когда он еще мог маневрировать и, в конце концов, сдать эту возмущающую его покой мятежную страну на волю сатане и мирового империализма, было упущено. Науськанные слишком усердным его окружением СМИ уже подняли вокруг Чехословакии такой несносный вой, что уже поголовно весь советский народ был возмущен наглыми происками мирового империализма и переполнился неодолимым желанием отстоять социализм в Чехословакии. Другой на его месте радовался бы такой широкой поддержке необходимых для усмирения мятежной Чехословакии мер, а его она почему-то пугала.
   - Кто может знать заранее, что придет им в голову уже завтра? - с тревогою думал он в редкие минуты уединения от постоянно требовавших к себе внимания срочных государственных дел. - Сегодня они согласны умирать ради защиты социализма, а уже завтра могут потребовать от нас, что-то совсем другое. Россия - это страна вечных парадоксов, и вряд ли я, хоть когда-нибудь, смогу понять их правильное на сегодняшний день разрешение.
   Но народ требовал, а уже почувствовавшая запах пушечной гари и тошнотворного запаха от льющейся человеческой крови армия подстегивала, и он по рекомендации своего ближайшего окружения послал противоборствующим сторонам в Чехословакии последние предупреждения. Но уже ясно ощущающие для себя льющийся на них со стороны Запада благодатный долларовый дождик чехословацкие реформаторы не вняли голосу рассудка, и опечаленному Брешу поневоле пришлось отдать приказ о вводе в Чехословакию объединенных войск стран Варшавского Договора, что и было сделано в ночь с 20 на 21 августа 1968 года.
   И вот оно произошло. Наконец-то, случилось то, чего так долго дожидался весь мир и все надеялся, что этого не случиться. Еще только вчера на всех заводах и фабриках в Чехословакии раздавались листовки с призывами отрешить коммунистов от власти, задерживать их активистов и физически их уничтожать.
   - Не надо щадить их жалкие жизни! - захлебываясь в алчном предвкушении скорой для них лакомой кровушки, вопили напечатанные в листовках сатанинские слова. - Сколько можно им топтать нашу священную землю своими погаными ногами!
   И вот уже сегодня по дорогам Чехословакии загрохотали танки и забегали по городам и поселкам вооруженные автоматами солдаты. В общем, свершилось то, что и нужно было изначально задумавшему для Чехословакии подобный финал сатане. Ибо только он единственный всегда выигрывал и выигрывает сейчас в любом случае и при любой развязке задуманного им.
   Вздрогнувшие от неожиданности происшедшего немного растерявшиеся страны Запада во главе с США громко завопили о незаконной оккупации, но вторгшиеся на чешские и словацкие земли войска уже просто так оттуда выйти не могли. И только одно понимание этой непреложной истины пока еще сдерживала горячившиеся головы. А весь остальной затаившийся в ужасе мир с нетерпением поджидал дальнейшего разворачивания угрожающих ему в лучшем случае неисчислимыми бедствиями событий. Утром ТАСС объявил всему миру успокаивающую весть о том, что войска Варшавского Договора успешно завершили ночную операцию по вводу войск в Чехословакию в полном соответствии с существующими договоренностями и обязательствами, а также исходя из принципов дружбы и сотрудничества между ставшими на путь социалистического строительства народами. И все понявший несколько обескураженный и даже немного разочарованный в своих ожиданиях остальной мир снова возвратился к своим, как обычно, мелким и ничтожным делам. Его существованию больше уже ничто не угрожало, и он мог позволить себе немного расслабиться. Зато обиженная и расстроенная непонятным для нее молчанием предавшего ее Запада внутренняя реакция в отместку за свое безоговорочное поражение тут же принялась устраивать загубившим все ее мечты на уже скорую привольную жизнь оккупировавшим Чехословакию войскам осложняющие им жизнь всякого рода провокации.
   Не спавший всю ночь старшина Андреев пристально вглядывался в бегущую ему навстречу узкую ленту шоссейной дороги, а его отяжелевшие веки так и норовили сомкнуться на его глазах.
   - Юра, давай я подменю тебя на время! - окликнул заметивший его состояние офицер.
   Согласно кивнув в ответ головою, старшина уступил место за рычагами танка пробравшемуся к нему офицеру. А сам, удобно устроившись в углу башни, тут же погрузился в крепкий беспробудный сон, который и перенес его из неблизкой к его родным местам Чехословакии в дом, где сейчас жили в ожидании его возвращения из армии домой папа и мама.
   - Сыночек, ты вернулся! - радостно вскрикнула копошившаяся на кухне его матушка и повисла у него на шее.
   - Угомонись, мать, - добродушно буркнул выскочивший на крик матери из спальни отец. - С возвращением тебя, сын.... Как видишь у нас тоже все в порядке.... Вот обрадуется наша невестушка твоему возвращению....
   - Невестушка! - с удивлением вскрикнул про себя пораженный словами отца Юра. - Как же он узнал о Настеньке! Не могла же она сама выдать ему нашу самую страшную тайну!?
   - Люди!! - услышал сквозь сон последний в своей жизни крик офицера старшина, прежде чем сковал его уже намного страшнее и крепче ночного мертвый сон.
   Николай успел вовремя прибыть на место трагедии, и приступить к опросу свидетелей. Насмерть перепуганные женщины и дети заговорили о том, что они хотели всего лишь остановить советские танки и ни в коем случае не желали смерти этим пока еще ни в чем перед ними не провинившимся танкистам. Но к этому времени уже успевшему осмотреть прилегающую местность, Николаю было ясно, что те, кто расставлял здесь на дороге женщин и детей, как раз и хотели, чтобы на этом месте пролилась человеческая кровь. И им, в чем он тоже не сомневался, было, все равно, чья именно здесь прольется кровушка: советских танкистов или этих обманутых ими женщин и детей.
   - Что же это за выродки противостоят нам в этой не объявленной войне!? - воскликнул про себя возмущенный так нежданно обнажившейся перед ним во всем своем уродстве правдою о борющейся как бы за свободу своего народа чехословацкой реакции Николай. - Да им, сволочам, было бы даже намного лучше, если бы наши танки переехали через этих выставленных ими на погибель женщин и детей! Вот завыли бы они тогда на весь мир от радости, что поймали русских людей на кровожадности и зверстве! Нет уж, господа, уж теперь-то весь мир узнает о вашем человеконенавистничестве, и о героическом самопожертвованию этих простых русских парней!
   И он, связавшись с генералом, рассказал ему о только что случившейся трагедии. А тот сделал все от него зависящее, чтобы уже днем слава о героических советских танкистах прогремела по всему миру. Заставляя участливые к чужому горю людские сердца содрогаться от жалости и одновременно возрождаться уверенностью, что на земле не все так плохо, если она еще способно рожать и воспитывать таких людей, как эти решившие умереть сами, но не губить невинных, советские танкисты.
   Однако внутренняя чехословацкая реакция не ограничилась одними только провокациями и попытками обозлить местное население против входящих в страну войск Варшавского Договора. Они начали призывать население к всеобщей забастовке и выставлять перед заводами и фабриками пикеты, которые не должны были допускать к работе рабочих и служащих. Не забывали они и об верных социализму гражданах, тщательно вырисовывая на дверях их домов и квартир красные кресты. Однако, после ввода войск Варшавского Договора, перевес сил уже стал явно на стороне сотрудничества и социализма. И только поэтому внимательно отслеживающий развитие событий в стране президент Франтишек Свободный выступил с обращением к населению и призвал народ к рассудительности и спокойствию, чтобы не допустить необдуманных действий, а сам согласился на советско-чехословацкие переговоры на высшем уровне. В ходе их обе стороны решили, что войска соседних стран не станут вмешиваться во внутренние дела Чехословакии, и что они будут выводиться из страны по мере нормализации в ней внутреннего положения.
   Получил свое назначение по охране воздушного пространства социалистической Чехословакии и написавший рапорт командованию с просьбою послать его на передний край борьбы с мировым империализмом старший лейтенант Смирнов Петр. Он и летал сейчас над притихшими городами и селами Чехии и Словакии, и, с удовольствием вслушиваясь в эфирную разноголосицу, только победно улыбался в ответ на сообщения о триумфальном шествии вводимых в Чехословакию войск.
   - Мол, знай наших советских воинов! - тихо восклицал он про себя. - И мы тоже не лыком шиты, раз умеем не хуже своих отцов защищать свое свободное и независимое социалистическое Отечество!
   И пока что, может быть и излишне нескромные, его слова полностью согласовывались с тем, что происходило под ним на земле.
   Состоявшийся в конце августа пленум ЦК компартии Чехословакии одобрил итоги советско-чехословацких переговоров и принял постановление по кадровому изменению в руководящих партийных органах. А в конце октября уже был подписан и ратифицирован советско-чехословацкий договор, который окончательно поставил жирную точку под крушением всех сатанинских замыслов в этой стране, но не окончательную. Ибо пока в нашем мире реально существуют сатана и объединенные ненавистью к социализму страны так называемого Запада, до тех пор и будет существовать от них угроза России и свободолюбивому русскому народу. Но пока что эти извечные и самые непримиримые враги России на время затаились и, анализируя итоги только что окончившейся схватки с Россией за Чехословакию, втихомолку строили еще более изощренные планы по отношению ее на будущее.
   Не анализировали итоги сравнительно легко доставшейся им победы над мятежной Чехословакией и не делали для себя необходимых выводов на будущее лишь сразу же успокоившийся Брешь и его в своих повседневных делах и интересах слишком далекое от подобных проблем окружение. А между тем все те же симптомы болезни, которая и привела к так называемому чехословацкому мятежу, начали глубоко укореняться в повседневную жизнь самой России. Коррумпированность и почти поголовная продажность советских чиновников уже начала потихонечку воздействовать в негативном плане на рабочую и крестьянскую среду, вызывая у простых советских людей апатию и неприсущее им до этого времени преступное равнодушие к итогам своего труда. Что в свою очередь бросало их в пьянство, в воровство и в неуемное желание самых активных в этой жизни людей любыми способами отвертеться от обязательного общественно-полезного труда. Так с попустительства, а зачастую под непосредственно разлагающе действующим партийно-государственных властей в Советском Союзе и начала активно формироваться прослойка так называемых умных людей, которые в своей деятельности стремились делать для страны как можно меньше, а получать за свою, мягко говоря, некачественную работу как можно больше. Но делать это, без дачи взяток непосредственному начальству и последующих с их разрешения приписок, было просто невозможно. Поэтому к числу подобных счастливчиков могли приписать себя, конечно же, не все простые граждане Советского Союза, а только те, у кого, в отличие от всех остальных советских людей, имелись влиятельные друзья или постоянно тянувшие их вверх так называемые мохнатые руки. И уже не труд, а так называемый блат и знакомство с влиятельными людьми стали определяющими необходимыми условиями при выдвижении человека на вышестоящую должность. И это уже было самой твердой гарантией, что в скором будущем к управлению страною обязательно придут некомпетентные и беспринципные люди, и что они обязательно приведут отданную им на растерзание страну к упадку и к деградации всех ее членов. Но, сейчас, она, крепко спаянная объединяющей всех советских людей коммунистической идеей, и основанная на сооруженном предыдущим поколением прочном фундаменте, гордо и величественно несла по всему миру свои всепобеждающие символы: красный флаг и обрамленная ржаными колосьями перекрестие молота и серпа.
   Антон и Валя жили тихо и покойно ни во что, без особой на то надобности, не вмешиваясь и ни чем, особо не интересуясь, кроме воспитания своего младшего сына, который к этому времени уже оканчивал среднюю школу и, к явному их неодобрению, тоже готовился упорхнуть из родительского дома. Но его в отличие от Алешки потянуло не в Москву, как на это надеялись уже смирившиеся с его отъездом родители, а в город Ленинград. Немного поворчав по этому поводу, Антон с Валею связались со своими знакомыми и, договорившись с ними, что они приютят их сына у себя на время вступительных экзаменов в институт, начали собирать своего Антошу в дорогу. Однако родной город его отца встретил Антошу не очень-то доброжелательно, и он, не пройдя в институт по конкурсу, вынужден был записаться в первое попавшееся ему под руки ПТУ, а на следующий год его предупредили о призыве на срочную службу в Советскую Армию.
   Заполучив место второго секретаря крайкома партии, Горби не смог успокоиться тем, что имел, а снова завертелся, как юла, в поисках нужных ему людей. Ему уже и самому захотелось стать полновластным хозяином одного из регионов необъятной России. А то, что ему когда-то придется и самому рассчитываться за сегодняшнюю помощь и содействие влиятельных людей, его пока не беспокоило. Ибо таковой, по его непоколебимой уверенности, была сегодняшняя жизнь, согласно требованиям которой: или ты сам подсиживаешь кого-нибудь и съедаешь, или другие съедают тебя самого.
   - В нынешней жизни на одном только благородстве и этой дурацкой честности многого не достигнешь, - с едким смешком приговаривал он перед тем, как снова бросаться во все тяжкие по обеспечению себе лучшего будущего.
   Не спускающий с него глаз сатана только злорадно ухмылялся в ответ на совершаемые им с неизменной участливо-сладенькою ухмылкою маленькие пакости и подлости и не уставал поздравлять себя с неплохим воспитанием своего приемыша. Он и на этот раз не собирался оставлять его без своей помощи и поддержки, а поэтому сделал все от него зависящее, чтобы так необходимое его крестнику место первого секретаря скоро освободилось не где-нибудь, а в его же собственном Краснодарском крае. Горби уже, чуть ли, не вывернулся наизнанку, но добился, чтобы это место досталось именно ему. И вот, сейчас, после только что окончившейся партийной конференции, он принимал поздравления от угодливо улыбающихся подхалимов и рассчитывающих на будущее с ним сотрудничество влиятельных друзей.
   - С таким первым секретарем мы поднимем наш любимый край на доселе небывалую высоту! - выкрикивали здравницы в его честь подхалимы, а он им в ответ только смущенно улыбался многообещающей ухмылкою.
   - И наши люди станут еще более зажиточными! - вторили им пока еще мало что знающие о своем первом секретаре ответственные партийные работники.
   А в это время, когда поддержанный силами Зла и Тьмы Горби уверенно входил на совсем еще для него новую и пока им неизведанную стезю одного из руководителей могущественного государства, младший сын обладающего уникальной душою Козлова Антона вместе со своими товарищами входил в райвоенкомат для определения своей будущей службы в рядах Советской Армии.
   - Будете служить на одном из подводных кораблей военно-морского флота, - добродушно буркнул им военный комиссар. - Поздравляю вас, будущие краснофлотцы, и желаю вам успехов в такой нужной для нашей страны службе.
   Но, как выяснилось впоследствии, и на этот раз Антоше не повезло. Ибо ему, как сыну все еще числившегося в списках врагов Советской власти своего отца, не доверялось проходить срочную службу в привилегированных войсках. И так как сказать ему об этом прямо в глаза военком не имел права, то ему объяснили, что в связи с нехваткою призывников со средним образованием его направляют в сержантскую школу. Самому Антоше было не так важно, где он будет служить, а поэтому он, не став доискиваться до истинных причин его перевода из подводников в танковые войска, побежал к поджидающим его друзьям поделиться только что узнанной им о себе новостью. И те, тоже не задумываясь ни о чем таком другом, начали вполне искренне поздравлять Антона с таким, по их мнению, удачным началом его срочной службы.
   Так в разных местах советской страны два совершенно разных по характеру и по своему предназначению в жизни человека вступали в очередной этап своей жизни и принимали поздравления по случаю удачного их начала. Они пока еще совершенно не подозревали об обязательной в будущем их непримиримой борьбе между тем, что несли они оба в себе в этот любящий подобные жизненные парадоксы земной мир, а поэтому сейчас только радовались подвернувшейся им жизненной удаче и спешили поскорее вступить на еще неизведанную ими в своей жизни стезю. И каждый из них, отстаивая в этой жизни свою точку зрения на нее, не собирался от нее отказываться просто так - без борьбы.
  
  
   Октябрь 2002 года.
  

Глава вторая
Секретарь комитета комсомола
.

  
   Человеческая жизнь на земле никогда не бывает для проживающих ее людей такой простой и понятной, чтобы ее можно было прожить, как говориться, без сучка и задоринки.
   - Жизнь прожить - не поле перейти, - утверждают умудренные опытом долгой жизни старики. И они, как в этом мы и сами со временем убеждаемся, не только совершенно искренни, но и правы.
   Ибо эта земная человеческая жизнь, которая дается только что нарождающимся младенцам как бы в качестве бесценного дара высшею силою, или просто навязывается ему, не давая ему ни малейшей возможности засомневаться в необходимости этого бесценного дара, а тем более от него отказаться. Хочешь, не хочешь, а принимай свой бесценный дар и вступай на, как правило, не слишком благоприятствующий на земле человеку жизненный путь. Так с первого же дня своего рождения на этом белым свете человек и учится преодолению то и дело сваливающихся на него неблагоприятных жизненных обстоятельств, и обходить все писаные и неписаные предписания этой нашей невероятно сложной жизни. Ибо в ней, кроме неизбежных естественного происхождения сложностей, есть еще и немало уже созданных самими людьми трудностей, которые и приносят в жизни человеку больше всего неприятностей и чаще всего вызывают в нем нежелание и дальше проживать этот подаренный ему неизвестно кем и зачем бесценный дар. Однако младшего сына Козлова Антона эти неизбежные в жизни каждого человека обстоятельства пока еще тревожили не очень. И он, отслужив полагающие ему два года срочной службы, демобилизовался. А потом устроился на службу в органы МВД с надеждою, что скоро он сможет разрешить для себя вопрос с поступлением в высшее учебное заведение.
   Эти два долгие года не прошли впустую и для крестника сатаны Горби Михаила Иудовича. За это время он уже успел не только полностью освоиться на своем новом высоком посту, но и добиться избрания в Центральный Комитет партии. То есть сумел ухватиться именно за ту веревочку, которая со временем и могла вытянуть его непосредственно в высшее руководство Советского Союза. Аппетит приходит во время еды - утверждает народная мудрость, и слепо следовавший ей в своей жизни Михаил Иудович уже прикидывал про себя возможности своего избрания в состав самого Политбюро ЦК КПСС.
   Простодушный и совестливый Антоша не шел ни в какое сравнение с хитроумном циником Горби, и в своей дальнейшей жизни то и дело натыкался или на омрачающие его сучки и задоринки, или на вовсе уже неодолимые для него препятствия. Первым и самым для него болезненным ударом судьбы оказалась его неудачная попытка навести порядок в буфете милицейского общежития, где он не только из-за своей неопытности, а главным образом по незнанию специфики современной жизни, затронул такую внешне не обозначенную чувствительную струнку, что она громким эхом отозвалась в кабинетах его прямых начальников. Всполошившееся начальство не долго держало его в неведении, и вскоре встретившийся с ним замполит просто по-дружески порекомендовал ему угомониться.
   - Послушайся, Антон, моего доброго совета, - тихо проговорил он окинувшему его возмущенным взглядом Антоше, - ты, все равно, никому ничего не докажешь, а только испортишь самому себе нервы. Знай, что тому, кто тебя на это дело подталкивает, мы уже пообещали комнату в коммунальной квартире, так что ты уже не должен на него, как, впрочем, и на других тоже, рассчитывать.
   Тяжело вздохнувшему в ответ Антоше было очень не легко понять, а тем более принять для себя справедливость слов более опытного в этой жизни замполита, и он только молча кивнул ему в знак своего согласия головою. Да и что он мог сказать ему в ответ, если эти сказанные замполитам тихие слова полностью противоречили внушенным ему с детства родителями, школою и, наконец, службою в Советской Армии взглядам на окружающую его жизнь. Если он не мог понять и принять для себя, что он с этого времени уже не должен верить друзьям, а тем более подозревать их в возможно скором предательстве. Это уже было намного выше его понимания, и он еще долго с пристальным интересом вглядывался в заочно предавшего его так называемого друга, но тот, к его еще большему недоумению, даже и вида не подавал, что он уже продал его с потрохами за тридцать иудиных серебряников. А самому Антоше говорить об этом было противно. Он впервые столкнулся с людьми подобного сорта, и сейчас, теряя веру в окружающих его людей, мучительно страдал от одного только осознания, что рядом с ним на русской земле реально существуют и здравствуют подобные выродки. И он еще долго ощущал себя вымазанным в липкую вонючую грязь и облитым грязными помоями, пока не утешился мыслями, что в сегодняшней жизни наряду с прохвостами и проходимцами есть еще немало и порядочных людей. Таким образом, он сумел пережить свое первое столкновение с неприглядной действительностью и в какой-то мере уже подготовился к очередным, еще более для него болезненным, ударам судьбы. И они не замедлили себя проявить. Дело в том, что, так как его родители все еще числились врагами советского народа, то он по глубокому убеждению стоящей на страже социалистических завоеваний государственной безопасности просто не имел никакого права быть в своей родной стране офицером. Антоша еще и раньше знал, что некоторые категории советских граждан по этой же причине ограничены в своих правах, и был в какой-то мере даже согласен с существованием в его свободной и независимой стране подобной предосторожности. Но вот эта же самая несправедливость затронула его самого, и он, в полной мере испытав лично на себе всю от нее горечь, тут же переменил к ней свое прежнее отношение. Ибо она уже больше не казалось ему какой-то там абстрактною и вообще далекою от его осознания проблемою.
   Поначалу, когда ему, после успешной сдачи вступительных экзаменов, по нелепой и видной даже невооруженным взглядом надуманной причине отказали в приеме в школу милиции, он просто отказывался думать, что это может быть связано с его отцом. Но его не приняли, а он должен был хоть как-то объяснить себе то, что с ним произошло. И пусть вся эта несправедливость казалась ему просто нелепой и невероятной, но эта нелепость существовала для него реально, и он должен был хоть как-то продолжать с этим жить и еще что-то планировать в своей жизни на будущее. Другой, на его месте, просто махнул бы на все эти офицерские звания рукою и попытался бы применить себя в другой области, но это уже было не в его характере. Антоша не привык просто так, без борьбы, отступать перед трудностями, и он твердо решил для себя, даже наперекор всесильной государственной безопасности, обязательно добиться получения офицерского звания и доказать всем, а главное себе, что он действительно равноправный гражданин Советского Союза.
   - Если мне не повезло стать офицером в милиции, то я тогда обязательно стану офицером в Советской Армии, - решил для себя Антоша и, воспользовавшись окончанием срока контракта, написал рапорт об увольнении из органов.
   А тем временем уже успевший свыкнуться со своим высоким положением Брешь усиленно внедрял в сознание руководителей западных стран убеждение, что под его непосредственным руководством Советский Союз успел оправиться после преступного правления Хряща и стал еще более сильным и могучим. Вот и сегодня сразу же после прибытия из своей очередной поездки по западным странам Брешь только успел войти в свой богато обставленный кабинет, и устало опуститься на мягкое сидение стула как к нему робко постучался секретарь.
   - Ну, и чем ты меня еще обрадуешь? - недовольно бросил он в ответ на его вопросительный взгляд.
   - Я, товарищ Генеральный секретарь партии, принес вам самые последние данные о росте благосостояния советских людей, - коротко отрапортовал тот.
   - Хорошо....Положите их на стол....Я ознакомлюсь с ними немного попозже, - недовольно буркнул неприятно скривившийся Брешь и молчаливо исполнивший его повеление секретарь поторопился оставить чем-то рассерженного Бреша наедине с собою.
   - Рост благосостояния, - язвительно процедил сквозь зубы после его ухода Брешь и раскрыл оставленную им папку, - мне и самому было бы интересно узнать, а из каких это источников растет благосостояние советского народа, если согласно сводкам КГБ все государственные фонды на этот счет уже давно израсходованы. - И он, припомнив последний доклад сотрудника государственной безопасности о положении в стране, с неожиданною злобою буркнул в воцарившийся при задернутых шторах в его кабинете полумрак. - Воруют, сволочи! Совсем распустились без должного надзора со стороны государства! Небось, еще при Великом Сталине они даже и травинки не осмеливались поднять на колхозном подворье! А сейчас тащат в свои бездонные закрома все напропалую!
   Излив всю накопившуюся в своей душе горечь, Брешь в сердцах стукнул по столу кулаком и начал читать скупые строчки доклада. И чем дольше он их читал, тем шире расползалась по его сумрачному лицу удовлетворенная ухмылка, а угрожающе насупленные мохнатые брови начали потихонечку разглаживаться.
   - И как же это они все так хорошо изобразили, - не без восхищения буркнул он вслух, отодвигая в сторону прочитанные листки доклада, и подумал, что ему надо будет хоть как-то отметить этих давно уже набивших руки на приписках и преувеличениях работников из своего аппарата. - А заодно не помешает и немножко приструнить, - подумал он уже вслух, после недолгого размышления, - а то они, сучьи дети, еще на радостях возьмут и сделают всех советских людей миллионерами. Ведь им это сделать, как говориться, что раз плюнуть, а мне потом доказывай этим во всем сомневающимся и во всем подозревающим подвох западным политиканам, что в наши расчеты просто случайно закралась досадная ошибка.
   И он в уже намного улучшенном расположении духа тут же подписал рекомендующую использовать это наглядное пособие для пропаганды советского образа жизни во всех зарубежных советских представительствах бумажку.
   - Чтоб ты жил только на одну зарплату! - повторил он вслух особо запомнившееся ему из последнего доклада сотрудника государственной безопасности излюбленное и широко распространенное среди советских людей проклятие и позволил себе на этот раз не согласиться с данным народным утверждением. Да и как он мог с ним согласиться, если он только что прочитал начисто опровергающее это клеветническое измышление о жизни советских людей донесение работников из его же собственного партийного аппарата. Тем временем неторопливо подкатившееся к своему зениту красное солнышко сумело пробиться в его кабинет даже сквозь плотно прикрытые шторы и властно потянуло его за собою на улицу. Брешь отложил в сторону ручку и, выйдя из кабинета, неторопливо заходил по залитым солнечным светам песчаным дорожкам примыкающего к его загородной даче сада, вековые деревья которого казалось навечно застыли в своем сегодняшнем гордо-величавом спокойствии. И он, глядя на них, и сам переполнялся уверенностью в своем непоколебимом будущем, а скоро, и вовсе позабыв обо всех своих неприятностях, начал думать только о безмерно благодарном ему за все его неустанные о нем заботы советском народе.
   - И как же повезло им всем жить в России именно во время моего правления! - тихо восклицал он про себя уже и на самом деле поверивши в то, что все, о чем сообщалось в докладе Генеральному секретарю коммунистической партии в разделе повышения благосостояния советских граждан самая, что ни есть, истинная правда.
   А у вечно неунывающего и всегда устремленного всеми своими нечестивыми помыслами только в одно будущее сатаны были в это время совсем иные заботы и проблемы. Хотя и он, так же как и Брешь, был полностью поглощен думами о судьбах испокон веков ненавистной ему и никогда не покоряющейся его нечистой воле России.
   - И что же это за народ такой живет на этой называющей себя Россией земле? - с раздражением вопрошал он сам себя и не находил ответа на давно уже измучивший его своей неразрешенностью вопрос. - Или это сама взрастившая русского мужика земля виновата в его непокорной строптивости, или это он уже сам по себе удался таким непокорным и свободолюбивым. Нет и нет, земля в России, как мне об этом уже давно известно, почти ничем не отличается от земли в других странах мира. Так что, мне следует искать причину его непокорства совсем в другом месте, - еле слышно бормотал вслух сатана. Ибо ему вследствие своего прагматизма и железной логике было, как говориться, совсем невдомек, что знаменитое непокорство и строптивость русского человека может быть каким-нибудь образом связано со своеобразной русской природою и в особенности со своенравным до строптивости русским климатом. Кто всем своим сердцем полюбит трескучий русский мороз, и кто с самого раннего детства вдыхает в себя полной грудью северный непредсказуемый ветерок, только тот и сможет полюбить и защищать свою свободу и независимость от всех покушающихся на них сил, какими бы могущественными и всесильными они ему не казались. Однако в настоящее время совсем не это так сильно беспокоило озабоченного сатану. Его сейчас больше всего волновала и тревожила задуманная им для непокорного его воле русского народа страшная месть. И она у него на этот раз должна была обязательно получиться такой ужасно пугающей, что даже у самого видавшего виды сатаны при одном только воспоминании о ней начинали трястись поджилки.
   - Скоро, уже совсем немного осталось до того времени, когда русский народ обязательно должен будет доказать всему миру какой он на самом-то деле великий и мудрый, как самонадеянно называет он себя уже многие столетия подряд! - в бешенстве цедил он сквозь свои редкие зубы. - Скоро, уже совсем скоро я, наконец-то, смогу полностью рассчитаться с этими осмелившимися бросить мне вызов презренными и жалкими русскими людьми!
   Обладая бесценным опытом недавних чехословацких событий, сатана решил проделать все задуманное им в России без излишней суеты и спешки. И поэтому ему сейчас в некоторых случаях приходилось даже нарочно замедлять развитие оказывающих неблагоприятное воздействие на внутреннем и внешнем положении России событий. На этот раз он уже не мог позволить себе никаких срывов и неудач, и поэтому с особой тщательностью продумывал каждый свой все больше приближающий его к заветной цели очередной шаг. Задуманная им страшная месть должна была обязательно произойти, и он во имя этой святой для него цели не жалел ни своих сил и ни своего драгоценного, как и для каждого из нас, времени. Благодаря своему волшебному чану сатана постоянно был в курсе всего происходящего в России, и то, что дела в созданной им самим коррупционной мафии и в обложившем ее налогом рэкете по-прежнему шли хорошо, приводило его в неописуемый восторг.
   - Они, мои родимые, обязательно подготовят к началу будущей мести вполне достаточное количество безропотных исполнителей моей нечистой воли! - в радостном ликовании восклицал про себя сатана. И он уже ясно представлял в своем воспаленном воображении как эти воспитанные мафией и рэкетом бездушные лиходеи начинают совращать детей этих непокорных русских и заполнять их красивыми сильными телами бордели Запада. Как неподдающиеся разврату дети этих строптивцев начинают корчиться от нестерпимой ломки после употребления смертоносных наркотиков. И как, наконец, эти сейчас гордые в своей независимости от его воли непокорные русские начинают пухнуть под громкий хохот этих нелюдей от голода.
   - Попомните вы тогда у меня и навек заречетесь даже мне перечить, а не то, чтобы еще выходить из моей воли, - со злобою шептал сатана в ответ своим нечестивым мыслям, - попомните, а я уж вас жалеть не стану и милости вы от меня тогда вовек не дождетесь.
   - Леонид Оттович, к вам на прием проситься делегация от нашего комсомола! - окликнул продолжающего расхаживать по дорожкам сада Бреша выглянувший из дверей дачи секретарь.
   - Наша вечно неугомонная молодежь, - добродушно буркнул в ответ остановившийся Брешь, - пригласите их пройти сюда в этот воистину райский уголочек. Вон на тех скамеечках, я с ними и поговорю обо всех их проблемах и заботах.
   Молчаливо кивнувший в ответ головою секретарь убежал за комсомольцами, а довольно ухмыляющийся Брешь неторопливо зашагал в сторону указанных им самим скамеек.
   - Товарищ Генеральный секретарь..., - начал первый секретарь ЦК ВЛКСМ, но Брешь в ответ только с досадою поморщился.
   - Мы же не на официальном приеме, товарищ, - с приветливой улыбкою поправил он смутившегося комсомольца, - так что можно просто по имени и отчеству.
   - Леонид Оттович, - немедленно поправился тот и начал докладывать внимательно слушающему его Брешу о работе комсомола в период подготовки к своему очередному съезду.
   - Неплохо, очень хорошо, прекрасно, - одобрительно бурчал Брешь по ходу его доклада. Но в его конце скорчил недовольную мину и глубокомысленно изрек свое окончательное суждение на планы ЦК ВЛКСМ по повышению активности комсомольцев страны советов в социалистическом строительстве. - Я пока что не увидел в ваших планах так всегда остро необходимого при работе с молодежью, если можно так выразиться, молодого задора и огонька, при помощи которого ваши деды и прадеды совершали во имя сегодняшней вашей жизни героические подвиги, строили заводы и фабрики, поднимали колхозы и совхозы.
   - Но тогда было совсем другое время..., - попытался робко возразить ему первый секретарь.
   - Время, - недовольно перебил его Брешь, - время, дорогой мой товарищ, здесь совсем ни причем. И это даже очень хорошо, что вам, в отличие от нас, не приходится начинать все с самого начала. Но мне докладывают, что у современной молодежи все больше утверждаются потребительские наклонности, и отсутствует всякое желание полностью отдавать себя служению нашему социалистическому отечеству. И здесь, как говориться, пока еще даже конь не валялся. А это же, как мне думается, кровное дело комсомола. Надо бы их чем-то таким существенным стряхнуть, зажечь и направить их молодые созидательные силы не на подражание лживой и насквозь уже прогнившей жизни западного мира, а на добрые дела и на героические свершения во имя процветания нашей дорогой отчизны. В этой жизни, дорогой мой товарищ, всегда есть и всегда будет место для подвига.
   Совершенно не подготовленный к подобному повороту их беседы первый секретарь комсомола смущенно замолчал, а насмешливо взирающий на него Брешь подбросил ему только что пришедшую ему в голову стоящую мысль:
   - А почему бы вам, молодым, не взять шефство над некоторыми имеющими для нашей страны немаловажное значение стройками?
   - И объявить их комсомольско-ударными, - на лету подхватил его мысль ушлый первый секретарь комсомола.
   - Совершенно правильно, - с похвалою отозвался о его догадливости Брешь, - и не только объявить, но и посылать на их строительство комсомольские ударные отряды. И это уже будет именно личным вкладом нашего комсомола в дальнейшее социалистическое строительство в стране.
   - И первый из таких ударных комсомольских отрядов мы уже сможем отправить прямо перед началом работы нашего очередного съезда, - тут же взял на себя повышенные социалистические обязательства первый секретарь комсомола.
   - В таком случае нацеливайте их прямо на Байкало-Амурскую магистраль, - решил сделать для комсомольцев страны еще одно одолжение Брешь, - ибо только эта наша новостройка обещает стать самым грандиозным событием конца двадцатого века.
   - И мы пошлем наш первый ударно-комсомольский отряд именно туда, Леонид Оттович, - торжественно пообещал ему за весь комсомол страны советов первый секретарь ЦК ВЛКСМ.
   - Эх, молодость, молодость, - добродушно буркнул вслед уходящей от него комсомольской делегации Брешь, - и все им в их юном возрасте приходится объяснять и все им необходимо тщательно разжевывать, прежде чем они поймут сами, а что, собственно говоря, от них требуется. Но, зато уж тогда, когда они все поймут и во всем досконально разберутся, их уже будет просто невозможно остановить. Горы свернут, если потребуется, но, все равно, добьются желаемого.
   Несмотря на огромное желание областного начальства избавиться от него как можно скорее, Геннадий Петрович еще долго держался на своем высоком посту являясь по своей сути единственным в области рупором непогрешимости Советской власти и неодолимым препятствием для всякого рода ухищрений и участившегося в последнее время воровства. Но бесстрастное время никогда не щадило и не собирается и впредь щадить даже самых лучших и жизненно необходимых для простого люда людей. И он только из-за пошатнувшегося здоровья вынужден был написать заявление об уходе на вполне заслуженный им отдых. Сказались нелегкие военные годы и переполненная страданиями и лишениями жизнь в партизанском отряде, а под старость, как говорят, начинают давать о себе знать и вылезать наружу все заработанные в течение жизни человеком болячки. Вот и сраженный ими наповал Геннадий Петрович начал готовиться к уходу на пенсию. Это еще, конечно же, не уход из жизни, но и в то же время не менее печальное событие в жизни каждого живущего на земле человека. Ибо время ухода человека на пенсию - это уже больше похоже, не на осень, как порою утверждают нам наши доброжелатели, а скорее самая настоящая зима. Прекрасно информированный о сложившейся за последнее время в его области обстановке и не сомневающийся, что большинство его сослуживцев ждут и не дождутся, когда он освободит свое место более сговорчивому и более покладистому для их корыстолюбивых устремлений человеку. Геннадий Петрович с трудом вынес их льстивые лицемерные заверения о своей незаменимости, и что только на таких людях, как он, и держится благосостояние всего советского народа. А в конце устроенного в его честь прощального ужина сложил в сумку все подаренные ему сослуживцами и высоким начальством подарки и, прихватив с собою вечно им недовольную свою верную супругу, уехал в приморский поселок.
   - Прежде чем уйти на заслуженный отдых я еще хочу навестить места, где когда-то вместе со своими товарищами партизанил, - объяснил он своему высокому начальству, которое намеревалось продолжить торжественные мероприятия по случаю его ухода на пенсию. Те не стали настаивать. И вот старенький автобус с каждым очередным мгновением все ближе подвозил его к знакомым до боли местам. Выйдя из автобуса, он, прежде чем заглянуть в уютный домик его давних друзей Козловых, еще долго расхаживал по прибрежным скалам, где когда-то он с отступающими советскими солдатами принял неравный бой с фашистами. Память пока еще его не подводила. И Смирнов по навечно сохранившимся в нем воспоминаниям сразу же угадывал позиции принявших в этих скалах последнее сражение своих бойцов. Вот здесь он еще с трудом, но сдерживал прижимающих его людей к берегу моря немцев, а вот там уже был для оставшихся в живых его бойцов последний рубеж обороны. Старательно вглядываясь в знакомые очертания скал, он долга искал место своего ранение, но, как оказалось, от росшего тогда на том месте кустика теперь уже не оставалось и следа. Живое - это тебе не мертвый скалистый камень. Оно способно быстро меняться и изменять свой внешний облик до неузнаваемости. Да и кто сейчас мог сказать ему с достаточной достоверностью, на что ушло то дерево с укрывшего в те грозные времена раненого Смирнова куста. И все это время его терпеливая жена молча дожидалась в сторонке, когда овладевшие ее мужем воспоминания отпустят его и возвратят к действительности. Очнувшийся Геннадий Петрович взял ее под руку и повел по той же самой тропинке, по которой когда-то его бессознательного тащила волоком в свою избушку Валентина Егоровна.
   - Геннадий Петрович! - выкрикнула первая увидевшая их копошившаяся в палисаднике Валя. - Как хорошо, что вы, наконец-то, вырвались из своего душного города и приехали к нам погостить!
   Выбежавший из дома Антон в радостном изумлении обнял и расцеловал своих дорогих гостей. Пригласив их войти в дом, он усадил чету Смирновых в красный уголок, а раскрасневшаяся от неожиданной радостной встречи Валюша тут же начала выставлять на стол домашние разносолы. Угощаясь, как любят приговаривать на Руси, чем бог послал, они под тихий говорок приятной дружеской беседы выпили первую рюмку за встречу, вторую в память о не вернувшихся с войны, ну, а третью осушили за счастье и удачу в жизни своих уже совершенно взрослых детей.
   - Счастье и удача в жизни каждого из нас зависят в первую очередь от мощи и богатства нашего государства, - с тяжелым вздохом проговорил после выпитой рюмки Геннадий Петрович, - а у нас оно парою пропадает с концами, словно попадая в ненасытные черные космические дыры.
   - Нет пока в нашей России хозяина, и неизвестно когда он еще у нас появится, - недовольно буркнула со своего места его жена.
   - Вместе со смертью Сталина русский народ потерял и всякую надежду на свое будущее счастье, - рассудительно заметила все это время предлагавшая дорогим гостям отведать или хотя бы попробовать ее очередное блюдо заметно погрустневшая Валя.
   - Да, что там сейчас о Сталине не говори, но он в свое время заботился о простом русском народе, - сдержанно проговорил и постоянно наполняющий стоящие перед гостями рюмки Антон, - крепко он тогда держал в руках всех наших нынешних воров и проходимцев.
   - В его время они еще были тише воды и ниже травы, зато сейчас, при явном попустительстве нынешних правителей, они уже вообразили себя хозяевами всей нашей жизни, - сердито буркнул в ответ своим самым сокровенным мыслям Геннадий Петрович.
   - Давайте не будем сегодня думать о том, чего в нашей России вообще может не наступить, - попыталась изменить тему их разговора жена Смирнова.
   - От беды, как и от горя, не спрячешься и за железною дверью, - хмуро буркнул ей в ответ Геннадий Петрович, - ее, как врага, встречают лицом к лицу.
   - А я, друзья мои, не сомневаюсь, что наша Россия все повернет в лучшую сторону, - примирительно буркнул Антон, и они, еще немного поговорив о последних событиях в мире и в стране, вышли из-за стола, и пошли прогуляться перед сном по морскому побережью. Там и представилась загадочно улыбающемуся Антону возможность не только показать, но и прокатить своих гостей по потемневшему в вечерних сумерках морю на недавно им приобретенном своем волшебном кораблике.
   - Всю жизнь он преследовал меня во снах, вот я и решил, что будет совсем неплохо обзавестись под старость своим собственным парусником, - скромно проговорил он в ответ на поздравления друзей.
   - Для нас, пенсионеров, эта игрушка просто жизненно необходимо, - одобрил его приобретение Смирнов, - я и сам был бы не прочь походить на этом паруснике по морям.
   - Без подобных игрушек наши предки вряд ли смогли бы освоить необъятные морские пространства и совершить свои величайшие открытие, - возразил ему не очень согласный с его оценкою волшебного кораблика Антон и предложил Смирнову вместе готовиться к его будущему морскому путешествию.
   - А ты что думаешь об этом, моя дорогая? - поинтересовался Геннадий Петрович у своей засмущавшейся жены. - Осилим ли мы с тобою еще одно в нашей жизни приключение?
   - Ниточка, мой дорогой, всегда тянется вслед за своей иголочкою, - нежно проворковала прижимающаяся к своему возлюбленному супругу жена.
   - Тогда, уже начиная с завтрашнего дня, мы и начнем готовиться к скорому выходу на моем волшебном кораблике в Черное море, - проговорил довольно улыбнувшийся друзьям Антон и направил свой парусник к причалу.
   Уволенный из милиции Антон еще некоторое время поработал на объявленной недавним съездом комсомола ударной стройке каменщиком, а потом через местный военкомат был снова призван на службу в Советскую Армию и направлен учиться в школу прапорщиков. И снова военная форма, и снова учебно-полевые занятия, и снова суточные наряды, и снова караульная служба. А перед самым ее окончанием его вызвали для собеседования к заместителю начальника школы по политической части.
   - Входите! - услышал Антон в ответ на свой стук и, открыв дверь, вошел в кабинет.
   - Вы не хотели бы продолжить службу у нас секретарем комитета комсомола? - сразу же перешел к делу оторвавшийся от разбросанных по всему столу бумаг замполит.
   - Служить у вас, - в недоумении пробормотал не ожидавший для себя подобного предложения Антон, - но я ведь уже договорился о службе в другой части.
   - Я уже предварительно переговорил с вышестоящим начальством о вашей дальнейшей службе в нашей школе, - тихо заметил ему в ответ замполит, - но я не тороплю вас с ответом. Можете еще некоторое время подумать.
   - Я подумаю о вашем предложении, товарищ майор, - тихо ответил ему Антон и вернулся в свое подразделение.
   Заметавшийся по всему Советскому Союзу в поисках нужных ему людей для окружения своего питомца сатана не стал долго лукаво мудрствовать, и в целях скорейшего разрешения для себя этой проблемы применил уже опробованный им на высших руководителях стран западного мира прием. Он просто начал вселять в нужных ему людей своих нечистых слуг, которые, вселяясь в душу человека, тут же начинали совращать его посулами всяческих прижизненных благ. Конечно же, в кристально честного и совестливо человека он, ни при каких условиях, не мог поселить своего нечистого, но благодаря поразившей все властные органы коррупционной мафии подобных людей в Советском Союзе уже было совсем немного. Первые пробные его в этом направлении опыты прошли весьма успешно, и окрыленный их результатами сатана начал усиленно ковать по всей необъятной стране нужные его питомцу кадры. Вселяющиеся в людские души нечистые старательно сбивали их с толку и запутывали их в жизненных ориентирах до такой степени, что те, уже переставая доверять даже своим родным и близким, начинали жить замкнутой ото всех жизнью. Основной целью, которой было накопительство и противостояние с, вдруг, ставшей для всех их ненавистной Советской властью, которая не позволяла им свободно распоряжаться этими незаконными накоплениями и усиливать их влияние на все стороны жизни советского государства. А удовлетворенно ухмыляющемуся сатане оставалось только наблюдать со стороны за их неуклонным нравственным опустошением и за тем, как эти поддавшиеся нечистым люди со временем потихонечку превращались из нормальных людей в чудовищных монстров.
   Только что успешно сдавший выпускной экзамен по огневой подготовке Антон молча всматривался в осыпанные недавно выпавшим снегом мохнатые ели и думал о сделанном ему предложении заместителем начальника школы прапорщиков по политической части. И ему было о чем задумываться. С одной стороны служба в учебных подразделениях всегда была намного труднее, чем в обычных военных частях, а с другой стороны ему здесь, в школе прапорщиков, предлагают занять офицерскую должность, что делало его мечты о лейтенантских звездочках еще более реальными. К тому же его до сих пор все еще обуревали сомнения, а справится ли он с необычайно сложными и хлопотливыми обязанностями секретаря комитета комсомола отдельной части. Ибо до этого он еще никогда всерьез не интересовался подобного рода деятельностью. Это немаловажное обстоятельство смущало его, и вовсе не помогала ему разрешить ставшую по воле непредсказуемой судьбы перед ним дилемму.
   - Вы уже подумали насчет моего предложения, Козлов? - услышал Антон возле себя голос замполита.
   - Я бы с радостью согласился, товарищ майор, но боюсь не справиться на такой ответственной работе! - вскрикнул вскочивший на ноги Антон.
   - У вас, Козлов, уже есть опыт работы секретаря первичной комсомольской организации, - возразил ему замполит, а что до ваших возможных будущих трудностей, то они вполне преодолимы. Для пополнения ваших знаний о комсомольской работе у меня есть соответствующая литература, да и я сам на первых порах с вас глаз спускать не буду. Вы же, Козлов, не в лесу жить будете, а в окружении старших и опытных в этом деле людей, так что всегда можете рассчитывать на их помощь и поддержку. Итак, вы даете мне свое согласие или нет?
   - Согласен, товарищ майор, - тихо проговорил в ответ Антон, который не мог упустить дающую ему судьбою возможность заслужить так им желанное офицерское звание. Он не мог позволить себе и дальше ощущать свою ущербность и быть хоть чем-то ниже или хуже других. Он должен был доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он полноправный гражданин своей страны, и что в его способностях и силах занять в ней любую должность, как бы высока она не была.
   - Вот и прекрасно, - с удовлетворением буркнул ему в ответ замполит, - и я прямо сейчас займусь вашим окончательным переводом на службу в нашу школу.
   Пусть сатана и отличается среди прочей подвластной ему нечисти изощренной хитростью, расчетливым коварством и завидной предусмотрительностью, но и он так же, как и все остальные нечистые, отличается все той же особой восприимчивой впечатлительностью. Поэтому он тоже способен так увлекаться в своих действиях по реализации особо важных для него задумок и прожектов, что поневоле выходит из чувства меры и намного перебарщивает при внедрении их в человеческую жизнь. И на этот раз сатана, с присущей ему горячностью начав превращать нормальных людей в чудовищных монстров, не смог вовремя остановиться, и понаделал их по всему Советскому Союзу превеликое множество. Спохватился он уже только тогда, когда понял, что они вместо пользы его делу начали наносить ему ощутимый вред. Не связанные друг с дружкою организационно, они начали творить свои черные дела согласно собственному наитию и собственному представлению об осторожности. Не имея и даже не желая иметь никакого представления о чувстве меры, они при этом так засуетились, что при неизбежных в этом деле столкновениях способствовали быстрому своему и других противостоящих им монстров разоблачению. А это уже, при строгих в стране законах за экономические преступления, угрожало в скором времени перечеркнуть все усилия сатаны по их созданию. Опомнившийся сатана тут же приступил к скорейшему исправлению своей оплошности и закончил их организацию созывом съезда представителей всех созданных им групп человеческих монстров или, как он сам их называл, машин для разрушения условий жизни человека на земле. Постоянно обуреваемые нестерпимым желанием обвести всех вокруг своего пальца и заграбастать только для себя одного как возможно больше представители монстров не были столь наивны, чтобы кому-то еще доверяться или делиться властью с кем-нибудь еще другим. И только благодаря вмешательству самого сатаны и его личных рекомендаций им все же удалось избрать свой высший совет и клятвенно пообещать впредь, поддерживаться его рекомендаций. Вздохнувший с облегчением сатана позволил себе немного расслабиться и поговорить с монстрами об их непосредственных перед ним обязанностях.
   - Я постоянно буду заботиться о вашем, друзья мои, благополучии, - проговорил он с высокой трибуны их съезда, - но и вы тоже должны будете кое-что делать и для меня самого.
   И он, обратив их особое внимание на экономию при организации работы подчиненных средств, потребовал от каждого монстра в дальнейшем сэкономленные таким образом средства не отдавать государству, а с выделением небольшой ее части в утверждаемый им особый фонд присваивать лично себе. Кому-кому, а уж ему-то было доподлинно известно, что его монстры, не считая приписок, будут экономить только на безопасности труда рабочих, на охране окружающей среды и на снижении качества выпускаемой их подчиненными продукции. И что эти три составляющие любой экономики как раз и были самыми чувствительными для живущих на земле людей проблемами. А главное, что при даже малейших нарушениях каждой из них, они тут же самым болезненным образом ударят по всем сторонам жизни простого советского народа. И сатана, инструктируя сейчас своих монстров, не сомневался, что они, думая и заботясь только о собственном благе, в дальнейшем уже безо всякого зазрения совести начнут перешагивать через все запреты и морально-этические нормы и даже, если понадобиться, станут рубить сук, на котором они сами и сидят. Он и еще не сомневался, что его монстры в целях повышения своего личного благосостояния в дальнейшем станут всеми правдами, а чаще всего неправдами, стремиться к выполнению и перевыполнению спускаемых им сверху плановых заданий. А это неизбежно будет порождать массовые приписки, еще большее снижение качества выпускаемой продукции и в конечном итоге недовольство всего советского народа. Так что, сатана мог по праву гордиться своей новою выдумкою, и он сейчас, внутренне торжествуя, с нетерпением дожидался, когда эта запущенная им в экономику Советского Союза отравленная стрела начнет приносить ему свои негативные последствия.
   Насланные на русских людей сатаною искушающие человека дьяволы вселялись во всех, кто только был способен их в себе носить, безо всякого разбора. И только поэтому в число чудовищных монстров попало наряду с несущими золотые яйца курочками немало и обкладывающих их данью людей генерала. Превратившись в чудовищных монстров, они тут же принялись обманывать своих непосредственных начальников, оставляя у себя большую часть собираемой дани, что и было замечено обеспокоенным уменьшением денежных поступлений Михаилом. Предупрежденный им генерал поднял на ноги внутреннюю безопасность и начал самое тщательное расследование того, что вызывало у его людей в последнее время смятение и беспокойство. И вот сегодня удобно устроившись на веранде своей роскошной дачи он с нетерпением дожидался прихода к нему Михаила с докладом, а что же все-таки происходит в последнее время с еще совсем недавно покорными его воле людьми. Его задумчивый взгляд тихо скользил по открывающейся перед ним местности и, утыкаясь в темнеющую неподалеку опушку соснового леса, с прежней неторопливостью возвращался к поблескивающей под ярким солнечным светом серебристой водной гладью узкой извилистой речушке. Да, и думал он в это время вовсе не о том, что так встревожило его ближайших помощников, а о своей уже им прожитой жизни, и правильно ли он поступает, заставляя делиться обворовывающих русский народ жуликов и проходимцев. Ибо в то время, когда он еще создавал свою организацию, у него на этот счет не было никаких сомнений, а теперь, когда наступила пора задумываться и о своей душе, у него появилось какое-то, совсем уж для него непонятное, но сильно его беспокоившее раскаяние.
   - Это все они, сволочи, вынудили меня заняться этим проклятым рэкетом. Я же тогда ясно видел, что к власти в России пробирается всякая воровская дрянь и не хотел оставаться, по их милости, общипанным как мокрая курица. Да и ворую я не из кармана простого народа, а только то, что уже попало в нечистоплотные руки и угрожает в любую минуту уплыть за границу. Так что, русскому народу вреда от моих внешне неправедных деяний нет, и никогда не будет никакого урона. И я не предавал и никогда не предам свою Россию! - изо всех сил пытался оправдаться он перед самим собою, но измучившая его совесть не отступала и все продолжала изводить его своими каверзными и заведомо неприятными для него вопросами, на которые он не мог или просто не хотел отвечать.
   - Но ты же не бессмертный и скоро оставишь этот мир и Россию навсегда! - кричала ему в ответ бунтовавшая совесть - Так разве не волнует тебя, что станет с твоей организацией после твоей смерти!? Не превратиться ли она без тебя в злейшего врага Советской власти!? Не станут ли тогда твои нынешние так называемые сподвижники измываться над простым русским народом!?
   - И, действительно, во что могут превратиться мои люди, когда меня не станет и уже будет некому сдерживать их алчную натуру? - задал сам себе вопрос генерал и не смог на него ответить. Да и что он мог сказать в ответ своей совести, и чем он мог ее успокоить. Он лучше всех знал нравы своих людей и не мог поручиться даже перед самим собою, что они, после его смерти, будут вести себя вполне благоразумно. За эти долгие годы он успел сделать их богатыми и обеспеченными людьми, но их алчность от этого не уменьшилась, а, наоборот, возросла еще больше. Да и не мог же он своими собственными руками придушить или, как говориться, навсегда покончить со всей своей организацией. Это уже было не в его силах. Ибо то, что было создано человеком, и попала на благодатную почву, того уже никому на этом свете не удастся извести и никому не по силам уничтожить. Его можно лишь на время приглушить, да и то, даже после самой тщательной прополки, уже совсем скоро это поле снова зазеленеет пышно цветущими сорняками. Подоспевший Михаил, не желая отвлекать задумавшегося о делах своей организации генерала, застыл в почтительном ожидании, И ждал пока рассеянный взгляд генерала не остановился на нем самом. Тогда он еще для верности громко чихнул и начал докладывать о выполнении данного ему поручения.
   - Помолчи, мой друг, твой доклад может немного и подождать. Давай лучше поговорим о жизни и о наших планах на будущее, - остановил Михаила очнувшийся от дум генерал.
   Опешивший Михаил окинул своего шефа удивленным взглядом, но перечить не осмелился и стал по возможности кратко отвечать на градом посыпавшиеся вопросы. Он сказал сегодня не в меру любопытному генералу, что живется ему пока неплохо, а в будущем рассчитывает жить еще лучше. А на вопрос своего шефа, как он относится к России и к русскому народу, он ответил, что в недалеком будущем, когда его личное состояние позволит ему безбедно жить за границей, он хотел бы переехать в более теплые страны. И что там он не будет скучать о русских трескучих морозах, а тем более о не очень подходящей для него сегодняшней жизни.
   - Все именно все так, как я и предполагал, - с горечью был вынужден признать самому себе генерал, - вся моя организация состоит из таких вот будущих эмигрантов. И не диво. Разве смог бы я соблазнить на такое поганое дело истинно русского человека?
   И он, решительно оборвав свои дальнейшие расспросы, потребовал от Михаила доклада по результатам порученного ему расследования.
   - К сожалению, я так и не смог ничего понять, что происходит на самом деле с нашими людьми, - смущенно пробормотал в ответ обескураженный Михаил, - еще только совсем недавно они казались всем вполне нормальными людьми, а вот уже сегодня они начинают трястись над каждою копейкою, словно она им дороже собственной матери. И никакие угрозы и увещевания не могут выбить из них эту обуревающую ими проклятую жадность. Нет, как мне не жаль, но они уже потеряны для нашей организации люди. Думаю, что без применения исключительных мер нам уже не справиться с этою проблемою.
   - И я тоже склоняюсь к этому мнению, - не без сожаления в голосе утвердил его решение генерал, - однако, исполнителей нашего приговора придется нанимать со стороны, Не гоже, чтобы свои убивали своих. Это может привести к непредсказуемым последствиям.
   - Все будет сделано в лучшем виде, товарищ генерал, - проговорил согласно кивнувший горловою Михаил и поспешил удалиться.
   - Вот и наступила расплата за мою неправедную жизнь, - с горечью подумал про себя оставшийся в одиночестве генерал, - мне так и не удалось сдержать свое обещание обстряпывать свои делишки без пролития человеческой кровушки. А, впрочем, если хорошенько подумать, то мы все достойны подобной участи. Ибо без нас в моей России будет намного чище и спокойнее жить.
   И снова он начал ни на одно мгновение непрекращающийся спор со своей совестью, и снова она беспощадно била его по самому больному месту.
   - А достойных ли ты воспитал своих детей!? Будут ли они, так же как и ты, радеть и строго блюсти интерес твоей России!? - использовала она в споре с ним запрещенные приемы, а генерал в ответ только тяжело вздыхал и неприятно морщился.
   Не было спокойно на душе и у только что получившего последний прогноз о развитии в экономике страны негативных процессов Бреша. Хочешь, не хочешь, а ему надо было принимать срочные решения по исправлению сложившейся ситуации. Он и рад был бы это сделать, но его насквозь прогнившее окружение не могло придумать и подсказать ему хоть что-нибудь стоящее. А он сам, в отличие от Великого Сталина, не обладал ни его научным предвидением предполагаемого развития страны, ни умением быстро перестраивать народное хозяйство, нацеливая его на преодоление угрожающих скорыми неприятностями негативных тенденций. Не обладая такими жизненно необходимыми для любого крупного руководителя качествами, он, конечно же, не мог подобрать для себя ответственных и умелых помощников. И характерная для его ближайшего окружения изворотливость и редкостное умение сваливать свои грехи и просчеты на чужие головы хоть и способствуют быстрому продвижению по службе, но не помогают, когда наступает время наводить порядок на порученном участке работы. Долго думал и ломал себе голову Брешь, но в его неприспособленной для такого рода деятельности голове так и не появилось ничего стоящего. И тогда он решил позвать на помощь самых близких и испытанных годами ожесточенной политической борьбы сторонников.
   - Друзья мои, я созвал вас всех с единственной целью помочь нынешнему руководству Советского Союза успешно преодолеть складывающуюся в народном хозяйстве не очень обнадеживающую в плане дальнейшего повышения благосостояния советского народа обстановку. Я надеюсь, что вы понимаете всю сложность и щепетильность нашего сегодняшнего положения и сделаете сейчас все от вас зависящее, чтобы мы совместными усилиями смогли бы выработать назревшие, а я бы сказал судьбоносные, для нашей страны решения, - проговорил открывающий их неофициальное совещание Брешь и приготовился выслушивать их предложения.
   - Я, товарищи, предлагаю в нынешней обстановке, по примеру наших отцов, снова обратиться к народной инициативе, или, если сказать более простыми и понятными словами, вдохнуть жизнь в захиревшее в последнее время социалистическое соревнование трудящихся за выполнение и перевыполнение спускаемых им сверху плановых заданий, - предложил первое, что пришло в голову, один из советников Бреша, - но делать это следует не по уже опорочившему себя шаблону, а по примеру Великого Сталина широко и с размахом, не жалея для этой цели благодарностей и медалей при чествовании победителей. Расходы на моральные стимулы всегда были в нашем государстве и будут незначительными, зато выигрыш от них в случае, если это соревнование обретет, как говориться, второе дыхание, может стать весьма значительным.
   - И я придерживаюсь такого же мнения, - поддержал его предложение довольно ухмыльнувшийся Брешь, - а для повышения моральной заинтересованности участия в подобном соцсоревновании я предлагаю утвердить почетное звание: "Герой социалистического труда".
   - А отвлекать внимание простого русского народа от невыполняемой нами новой Программы партии надо бы чем-нибудь еще более интересным и необычным, - задумчиво проговорил другой советник Бреша.
   - Неплохо сказано, - одобрительно буркнул быстро все схватывающий Брешь, - но вопрос в том, чем мы можем так заинтересовать простой советский народ, чтобы он позабыл о подсунутой нам этим недоноском Хрящем Программе партии....
   - Леонид Оттович, уж об этом вы можете больше не беспокоиться, - перебил его один из самых сообразительных советников и поторопился с объяснениями. - Согласно данным социологов большинство советских людей нашу Программу не только не читали, но и даже в руках ее не держали. Но для большей уверенности я предлагаю вам увлечь советский народ какими-либо интересными событиями из истории второй мировой войны. И в этом смысле было бы желательно, чтобы главными героями в них выступали ныне живущие и занимающие высокие посты в советском государстве ее участники, - добавил он еще после недолгого раздумья.
   Упоминание о занимающих высокие посты людях сразу же подтолкнуло Бреша к мысли, что одним из подобных героев мог бы выступить и он сам. Подобное предположение ему очень понравилось, но он удержался от немедленного предложения своей кандидатуры. Брешь подумал, что ему будет лучше дождаться, когда его кандидатуру предложит кто-нибудь другой. Но увлекшиеся обсуждением поступившего на их рассмотрение нового предложения участники совещания заговорили о совсем других и вовсе ему неинтересных вещах, и он, так и не дождавшись от них желаемого, решил взять инициативу в свои руки.
   - Поручу-ка я какому-нибудь умному литератору описать жизнь и героическую стойкость советских воинов на Малой земле в то время, когда я еще был у них начальником политического отдела, - хмуро буркнул он смущенно примолкшим своим соратникам.
   - И обязательно опубликовать ее под вашим именем! - дружно вскричали понявшие свою промашку участники совещания и, чтобы уже окончательно загладить свою невольную вину, дружно захлопали в ладоши.
   И еще немало подобных, по его глубокому убеждению, умных и стоящих внимание советов получил на этом своеобразном совещании Брешь от своих соратников и, после их детальной проработки его помощниками, он вынес их, как свои собственные, на рассмотрение ближайшего пленума ЦК коммунистической партии Советского Союза.
   Еле справляющийся с все время сваливающимися на него самыми неотложными делами сатана в редкие минуты отдыха всегда усаживался в свое любимое кресло-качалку и, мерно в нем раскачиваясь, все думал и думал, а чем же он еще может насолить этой вечно не покоряющейся его нечистой воле России.
   - Непоколебимая мощь и неиссякаемая сила Советского Союза как раз и состоит в безграничной вере простых людей, что именно в нем защищаются все их коренные интересы, и что все в нем направленно на улучшение их жизни и повышение их благосостояния, - думал про себя обессилено откинувшийся на спинку кресла-качалки сатана. - Поэтому мне придется постараться, если не искоренить, то, по крайней мере, хотя бы немножко поколебать эту их безграничную веру в вечное торжество идей проклятого мною коммунизма. А в дальнейшем мне надо будет всеми правдами, а чаще всего неправдами, заставлять их сомневаться в действиях по отношению к ним своих вождей и лидеров, и распространением ложных слухов старательно их убеждать, что их руководители, пользуясь своим высоким положением, больше думают о своем собственном благополучии, чем о нуждах простого народа. К тому же мне, ни в коем случае, не следует забывать еще и о том, что их хваленая Россия объединяет под своей опекою и другие нации и народности. И здесь мне тоже надо будет постараться посеять в их отношениях если не вражду, то уж сомнения и недоверие друг дружке обязательно. Запущенный мною еще совсем недавно в их экономику маленький червячок уже начал приносить свои плоды и подтачивать их государственность под самым ее фундаментом, но Россия огромная страна, и ее закрома в эти несколько десятков лет одними только моими стараниями не оскудеют и не истощаться. Чтобы свалить и повергнуть на землю такого колосса мне придется еще многие десятилетие подряд запускать этих червячков во все многообразие жизни этого до сегодняшнего времени еще никому не подвластного народа. Мне еще следует обратить особое внимание на внедрение в так называемое советское общество антисионизма. Эти пронырливые евреи уже давно привыкли к выражению своей внешней лояльности и покорности, но при этом всегда носят камень за пазухою. К тому же благодаря своей сплоченностью и своим немалым капиталам они в любой стране имеют немалый вес и значение. Вот, если бы мне удалось запугать их мнимой опасностью со стороны этих простофиль русских, тогда они непременно поднимут на весь мир нестерпимый собачий лай и начнут вывозить свое богатство в другие страны. Удачное обострение в России только одного этого вопроса поможет мне намного быстрее поставить русских на колени и заставить обратиться ко мне с просьбою взять их под свою опеку и покровительство.
   И еще долго рассуждал, думал и прикидывал про себя сатана, пока и без того царившая в аду мрачная мгла не превратилась в одну сплошную ничем не пробиваемую черноту, а он не забылся в тревожном неспокойном сне. Ибо в нашей земной жизни право на тихий сладкий сон имеют только одни праведники, то есть люди с чистою не обремененною грехами совестью.
   Антон присел на ствол свежесрубленного дерева и внимательно всмотрелся в хмурившиеся над озером небеса. Выдвинувшаяся из-за горизонта темная туча, медленно, но уверенно поднимаясь по нахмурившемуся при ее приближении небосклону, уже грозно нависала над так же хмуро отсвечивающей ей в ответ неподвижной водной гладью. Уставшего после долгой и хлопотливой возни по установке лагеря для участников популярной среди нынешних подростков игры "Зарница" Антона, конечно же, заинтересовала не хмурость сегодняшнего утра и вовсе не то, что совсем скоро возможно польет дождь. Пасмурные небеса в Ленинградской области вполне обычное и уже давно ставшее для всех привычным явление. Он заинтересовался странным и необычным поведением самой украдкой выскользнувшей из-за горизонта и сумевшей почти незамеченной для устанавливающих палатки курсантов повиснуть над озером тучи. Ибо ее поведение, чем-то таким трудно уловимым, напоминало Антону поведение подкрадывающегося к своей добыче хищника. Заметив ее присутствие только с потемнением небес и с задувшим в кронах деревьев резким порывистым ветерком, курсанты уже без всяких со стороны Антона понуканий сами заторопились с окончанием работы, чтобы успеть еще до начала дождя вернуться в казарму. Да, и всем своим внешним обликом она напоминала пристально вглядывавшемуся в нее Антону огромную хищную птицу. Ясно выделяющийся на небесах своей неприглядно потемневшей серостью ее хребет плавно переходил в топорно закругленную голову с сияющим наподобие глаза отверстием из яркого солнечного света. Разбросав свои похожие на крылья менее темные части тела по сторонам, она как бы вглядывалась этим своим единственным глазом во встретившееся ей на пути озеро, словно чего-то или кого-то в нем искала. Антон молча всматривался в это редкое и удивительное явление природы и думал о первых годах своей службы в качестве секретаря комитета комсомола. Он и сейчас не жалел, что согласился стать армейским комсомольским работником, но свою службу делил для себя на две неравные части. Первой и самой большой из них была для него чисто комсомольская работа, согласно которой он и должен был словам и личным примером призывать избравших его комсомольцев неустанно овладевать необходимыми им знаниями в боевой и политической подготовке. А с другой стороны он был обязан отдавать своим комсомольцам приказы и при необходимости даже наказывать их за нерадивость. При этом обе части его службы никак между собою не связывались и не хотели состыковываться, а ему было просто необходимо как-то все это совмещать и научиться использовать в своей службе и то и другое в разумных пределах. Уже одна это несовместимость представляла для Антона немалую сложность и вызывала у него затруднения в его скорейшем становлении, как военного политработника. Да и с самой комсомольской работаю у него тоже, не все ладилось. И здесь дело было не только в нехватке у него необходимых знаний и опыта работы. У Антона было желание работать в комсомоле, и он старался исполнять свои обязанности как можно лучше. Но эта его работоспособность не очень-то нравилась воспринимавшим ее для себя как вовсе им ненужную дополнительную нагрузку командирами учебных подразделений. Остро ощущая в повседневной жизни их негативное отношение к его попыткам наладить хорошую комсомольскую работу, Антон старался поскорее преодолеть их сопротивление и убедить их, что его работа будет только помогать им в обучении курсантов, и что она при правильной ее постановке способна намного облегчить им нелегкую военную службу. Но пока что, к его немалому сожалению, все его попытки были безуспешны. И сейчас Антон в ожидании, когда нависшая над озером туча прольется на землю частым дождиком, пристально вглядывался в ее распластавшийся по всему небу хищный силуэт. Однако, она, еще немного поглазев своим глазом в озерную глубину, передумало и, потихонечку подавшись в сторону, вскоре вообще скрылась из его глаз. Антон не мог знать, куда она там только подевалась, как не мог он знать и о том, что будет с ним уже завтра. Он подозревал, что все это время за ним следило бдительное око государственной безопасности, но все же надеялся, что она, как и эта куда-то пропавшая туча, обойдет его стороною и больше уже не станет ему вредить.
   А между тем разлагающе действующие на экономику страны сатанинские монстры уже начали представлять для советской страны непосредственную угрозу. Ежедневно, ежемесячно и ежегодно отламывая в свою пользу от общественного достояния по жирному кусочку, они к этому времени уже так обворовали всю страну, что всенародного общественного достояния перестало хватать на всех, а образовавшиеся в бюджете страны прорехи пришлось срочно заделывать вывозом из страны на продажу энергоресурсов. В свою очередь считающие, что достояние страны для них лично является неистощимою дойною коровою, ставленники Бреша встревожились и крепко призадумались, а как бы советский народ не обвинил их самих в разбазаривании государственных средств. И надо признать, что уже давно привыкшие без зазрения совести вешать лапшу на уши своего народа эти лицемерные лиходеи вывернулись из своего затруднительного положения более чем удачно. И не только выкрутились, но и умудрились сотворить из своего кумира Бреша Леонида Оттовича чуть ли не святого, присвоив ему высокое звание Маршала Советского Союза и наградив его за неведомо какие заслуги личным оружием с изображением государственного герба. Ну, а для медалей, орденов и золотых звездочек у того на груди уже даже не хватало места. Еще больше укрепив свои позиции на 25 съезде партии, они уже безо всякого стеснения заявили на всю страну, что в наступивших временных трудностях, прежде всего, виновато бесхозяйственность и разгильдяйство на некоторых предприятиях страны. А в качестве борьбы с этим порою неподдающимся лечению злом они начали повсеместно вводить полный хозяйственный расчет, а также со свойственной им гениальностью ввели понятие о развитом социализме, характеризуя его более высоким и качественно отличающимся от предыдущего периода жизни советского народа уровнем производительных сил. Итак, вполне обычною игрою слов, они охарактеризовали нынешнюю жизнь советского человека, как уже что-то совсем новое и качественно отличающееся от его прежней жизни. При этом, лицемерно убеждая его, что жизнь простого человека за годы их правления заметно улучшилось, и что советское общество за это время поднялось еще на одну ступень к построению коммунизма. И что во всем этом он должен благодарить своих бескорыстно работающих днем и ночью ради общего блага руководителей и в особенности лично Леонида Оттовича Бреша.
   Только успел Антон выйти во двор родительского дома, как его тут же окружили уже давно поджидавшие хоть кого-нибудь из людей несколько недель назад вылупившиеся из яиц цыплята.
   - Мы хотим кушать! Накорми нас! - отчаянно запищали бросившиеся ему под ноги маленькие комочки.
   - Отстаньте от меня! - сердито буркнул им в ответ Антон. - Я вам не баба.... Она ваша хозяйка.... Вот, пусть она вас и кормит.
   Бабой он называл, по примеру приехавших погостить детей старшего брата Алешки, свою мать. Но еще больше раззадоренные недовольно закудахтавшей их матерью проголодавшиеся цыплята с жалобным писком бросились вслед за Антоном и, обгоняя его, с отчаянной решимостью бросались прямо под его ноги.
   - Вот, хулиганье прилипчивое, - беззлобно выругался нахмурившийся Антон и, опасаясь ненароком на них наступить, опустился от беды подальше на стоящую возле дома скамейку.
   - Мы его остановили! И сейчас он всех нас покормит! - обрадовано пропищали окружившие его цыплята и в ожидании скорого лакомства весело заиграли между собою. Смешно растопыривая во все стороны только что совсем недавно оперившиеся крылышки, они с легкостью перепрыгивали друг через дружку, а самые из них смелые и ловкие даже попытались перепрыгнуть через свою озабоченно кудахтавшую мамочку. Но это уже им сделать было не так легко, и неугомонные цыплята, не удержавшись на скользких матушкиных перьях, один за другим попадали на укрывающую землю мягкую травку. Свалившись наземь, они тут же снова возобновляли свои попытки, пока, в конце концов, одному из них не улыбнулась удача. Удержавшийся на спине мамочки белый цыпленок окинул победным взглядом смотревших на него с немым восхищением братиков и сестричек и громко запищал:
   - Я всех вас победил! Я запрыгнул на свою мамочку!
   - А я прыгну еще выше! - пискнул ему в ответ другой цыпленок и с разгона так сильно замахал своими еще недостаточно сильными крылышками, что сумел подскочить почти до колена молча взирающего на их шалости Антона.
   - Молодчина, - одобрительно буркнул все это видевший Антон, - ты у нас сегодня победил всех своих друзей.
   Подоспевший племянник Андрейка передал дяде Антону только что вытащенную им из почтового ящика свежую газету и увел за собою порученных ему бабушкою под его неусыпный надзор цыплят. Успокоенный за них Антон развернул газету и начал бегло просматривать напечатанные в ней статьи и заметки.
   - Вот это да! Да, этого же просто не может быть! - вскрикнул от неожиданности он, прочитав в помещенной на последней газетной странице заметке, что хорошо знакомого его родителям инспектора рыбоохраны отдают под суд за якобы присвоенные им отобранные у воров сети. Уже не однажды слышавшему об этом инспекторе только одни хорошие отзывы Антону трудно было поверить в его виновность, но и не верить в напечатанные в газете сухие строчки статьи он тоже не мог.
   - Будем надеяться, что наши компетентные органы во всем разберутся, и все виновные в этом неприглядном деле получат по своим заслугам сполна, - глухо пробормотал вслух Антон и, оторвав глаза от газеты, посмотрел на снова начинающие хмуриться пасмурные еще со вчерашнего вечера небеса. Поднимающаяся со стороны моря в виде уродливого монстра огромная туча уже угрожающе нависала над всем морским побережьем. И этот ужасный чудовищный монстр, как было хорошо видно смотревшему на него Антону, даже и не пытался скрыть от постороннего взгляда свой буйный нрав и до зловредности драчливый характер. Иначе, зачем ему было замахиваться зажатым в левой лапе темным косматым облаком на молча сидевшего на скамейке Антона.
   - Немедленно сдавайся на милость победителя! - ясно говорил Антону его молчаливый жест. И он, видя, как возле правой руки монстра удерживается еще целый веер таких же темных до синевы лохматых облаков, уже ясно ощутил на своей оробевшей спине холодные мурашки подбирающегося к нему страха. И было отчего. Ибо в это время Антон даже представить себе боялся, что может случиться с его родным домом и с близкими ему людьми, когда это косматое облако врежется в побережье. Однако, как это нередко бывает в нашем далеко несовершенном мире, пугающее его издалека страшилище вблизи оказалось не таким уж и страшным, как показалось ему вначале. Ибо по мере приближения его к побережью толпящиеся возле его правой лапы тучки ушли куда-то в сторону. Да и сама его непомерно толстая правая рука порвалась на несколько вполне обычных темных туч. А без нее нависающий над побережьем монстр уже утратил всю свою разрушительную силу и, стыдливо сжавшись во все еще огромный и колючий клубочек, подался от Антона в сторону.
   - Вот то-то, - злорадно шепнул ему вслед Антон, - как видно правду говорят русские люди, что черт на самом-то деле не так страшен, как о нем рассказывают досужие сплетницы. Тогда пусть и все мои остальные страхи и недостойные коммуниста подозрения развеются при ближайшем рассмотрении, как дым.
   И он, окинув режущую ему глаза газетную статью ненавидящим взглядом, с брезгливой гадливостью отбросил ее от себя в сторону. А ему было о чем сейчас тревожиться и в чем сомневаться. Ибо Антон на этот раз уже почти вплотную приблизился к получению офицерского звания. После успешной сдачи экстерном экзаменов за военное училище, на него было оформлено и отослано в Министерство Обороны СССР соответствующее представление. И сейчас он терялся в мучительных догадках и сомнениях, а будет ли оно ему вообще присвоено.
   - Почему они не могут присвоить мне офицерское звание!? - недовольно покрикивал на себя в мыслях Антон. - Или я им всем еще не доказал, с успехом справляясь в течение трех лет со своими служебными обязанностями на капитанской должности, что достоин его!?
   Поддержавшие его возмущение газетною статьею родители Антона сразу же побежали звонить Геннадию Петровичу, чтобы узнать, как обстоят дела, с этим абсолютно, по их ничем непоколебимому мнению, честным и бескорыстным человеком.
   - Может нам еще и удастся спасти одного честного человека от поругания, - недовольно проворчал возвратившийся отец. - Но сколько еще их будет безвинно страдать, и мучиться в нашей многострадальной России?
   - И не говори, Антоша, - поддакнула ему согласная с его словами матушка, - в последнее время в нашей России слишком уж много расплодилось алчного воронья.
   - Они, проклятые, не позволяют честному человеку даже вздохнуть свободно! Чуть что не по ним, как они тут же нападают на него стаями, и едят его, родимого, поедом, пока не сживут со света! - бросил в сердцах ей в ответ отец Антона.
   А недовольно поморщившийся Антон не нашелся чем-нибудь возразить на справедливое возмущение своего отца. Он и сам видел, что в Советском Союзе в последнее время твориться что-то неладное, но хоть что-то в нем изменить или подправить он был не в состоянии. И ему сейчас только и оставалось верить и надеяться, что его партия скоро во всем разберется и все расставит по своим местам. Между тем положенные ему дни очередного отпуска быстро пролетели, и он снова уехал к месту службы, где его уже с нетерпением дожидалась нерадостная весть. Ему безо всякого объяснения причины было отказано в присвоении офицерского звания. И снова пришлось ему, стиснув зубы от безудержной ярости, молча беситься про себя от бессилия хоть что-нибудь еще предпринять и доказать всем, что он ни в чем не виноватый перед наказывающей его своим безгласным презрением Советской властью. Но, как ему только сейчас подумалось, доказывать ему уже было просто некому. Ибо те, кто делил с ним нелегкие будни армейской службы, знали, что он достоин большего. Ну, а те, которые все еще в нем сомневались, были от него так далеки, что кричи он к ним сейчас хоть до посинения, все равно, ему было до них не докричаться. И он в окружении беспрестанно снующих взад и вперед по делу и без дела людей, вдруг, ощутил себя в их окружении таким одиноким, словно он находился не в густо населенной людьми местности, а в пустыне.
   - Ау, люди! - хотелось крикнуть Антону во все мощь своего хорошо поставленного командирского голоса, но что-то внутри него запрещало ему это делать. Ибо это что-то уже заранее было уверенно в том, что на его оклик никто не отзовется, или отзовется совсем не тот, кто сможет утешить и успокоить глубоко раненную незаслуженной обидою Антонову душу. И еще долго ходил Антон на службу молчаливо надутым букою, пока не решился с ним заговорить обеспокоенный его состоянием замполит.
   - Сожалею, Антон, что тебе не присвоили офицерского звания, но жизнь-то на этом не заканчивается. И что ты думаешь делать дальше? - тихо проговорил заглянувший в комитет комсомола замполит.
   - А что еще можно думать мне в моем положении, - ответил вскочивший со стула при виде своего прямого начальника Антон, - буду служить дальше.
   - Тогда и служи, Антон, - добродушно буркнул в ответ замполит и заговорил о стоящих перед ними ближайших задачах.
   И снова Антон собирал заседания комитета комсомола, и снова продолжал ездить на комсомольские активы, хотя и не сомневался, что этим делом ему заниматься уже оставалось совсем недолго, и что политическое управление округа уже готовит ему замену. И он был в одно и тоже время и прав и не прав. Политическое управление, конечно же, не могло позволять не получившему офицерское звание прапорщику слишком долго руководить комсомольскими организациями, но он и не должен был думать, что приобретенные им знания и опыт политической работы не пригодятся в любой другой части округа, куда бы не забросила его служить судьба.
   Встревоженные уже ставшим почти повсеместным воровством и казнокрадством ставленники Бреша лихорадочно искали пути решения то и дело возникающих в стране в связи с этим трудностей и проблем, но так как они и сами не гнушались взять побольше из казны на личные расходы, то на особо радикальные меры не решались, а ограничивались лишь общими фразами об остро назревшей необходимости навести должный порядок в экономической жизни в стране.
   В один из воскресных дней Брешь не придумал для себя ничего лучшего, кроме как вызвать секретаря Центрального Комитета партии с докладом о работе по улучшению жизни простого советского человека. Встревоженный подобной постановкою вопроса секретарь попросил предоставить ему еще несколько часов для сбора необходимой информации, на что неприятно поморщившийся Брешь с явной неохотою дал свое согласие. И пока озабоченный секретарь занимался лихорадочными поисками срочно понадобившихся ему данных, Брешь открыл дверцу своего маленького бара и начал поочередно понемножку пробовать из недавно доставленных ему бутылок с терпкими винами. Громко причмокивая от испытываемого им при этом наслаждения полными губами, Брешь настолько забылся, что даже и не заметил, как погрузился в не менее сладостные для него мечтания о той привольной и богатой жизни, которой уже совсем скоро заживет простой советский народ под его мудрым руководством. Ибо в своих мечтах, в отличие от реальной жизни, он всегда был неподражаемо смелым и решительным. В них он одним махом расправлялся с все больше ему досаждавшей мафиозной коррупцией и разрушал до основания потихонечку подтачивающую основы советской государственности систему блата и знакомств. А главное отучал всех советских людей от усиливающейся год от года их потребности заглядывать на дно бутылки с горячительным спиртным.
   - Гадом буду, а еще раз повышу цены на все спиртное, - мысленно пообещал сам себе Брешь, - с этим злом мне уже давно надо было покончить.
   И тут ему, словно в ответ его тайным мыслям, припомнилась недавно рассказанная его помощником придуманная этим самым простым советским народом немного задевшая его за живое байка.
   - Заморозили нашего Леонида Оттовича ровно на пятьдесят лет, - рассказывал ему еле сдерживающийся от распирающего его смеха помощник, - а потом разморозили и повели на ближайшее предприятие с ознакомительной экскурсией. Ходит Леонид Оттович по цехам и расспрашивает рабочих об их заработках, и чем они занимаются в свободное от работы время. А те ему отвечали, что их месячной заработной платы вполне достаточно для приобретения самого современного автомобиля.
   - Счастливые вы люди, - порадовался за них довольно заулыбавшийся Леонид Оттович, - ведь вам уже больше не приходиться ходить на работу пешком. Вы уже все, наверное, приезжаете на нее на своих собственных автомобилях.
   - Да что вы, Леонид Оттович, очень нужны нам эти груды металла, как пятое колесо в телеге, - возразил Брешу недовольно скривившийся рабочий, - мы уж лучше еще три года повкалываем и купим себе на сбереженные деньги бутылку водки.
   - Остряки, - сердито буркнул себе под нос Брешь, - я же о вашем благе пекусь, а вы про меня всякие небылицы сочиняете. Но так уж и быть я, пожалуй, уступлю вашим благим пожеланиям в придуманной вами немного обижающей меня поговорке: мол, передайте ему, что нам и десятка по плечу. Будет вам очередное повышение на крепкое спиртное, но не больше десяти рублей. Да, и для меня самого подобное решение бюджетных проблем намного лучше, чем повышать цены на предметы первой необходимости. Не от семьи ведь последний кусок хлеба забираю, а веду самую непримиримую борьбу с опьянением советского общества.
   Тем временем подоспевший секретарь доложил ему, что Центральный Комитет партии вместе с Советом Министров СССР готовят постановление о переходе на бесплатное пользование учебниками учащимися средней школы.
   - Что ж, дело хорошее, - с удовлетворением буркнул ему в ответ Брешь, - но на реализацию этой программы потребуется немало средств, а меня и без того уже замучили секретари союзных республик жалобами на нехватку денег из выделяемых фондов.
   Неподготовленный к ответу на поставленную перед ним дилемму секретарь смущенно умолк, а не обращающий на него никакого внимания Брешь продолжал вслух обдумывать сложившуюся непростую ситуацию.
   - С одной стороны всем советским семьям впредь отпадет необходимость приобретения для своих детишек школьных учебников, и за это они должны будут вечно мне благодарны. А с другой стороны я этим постановлением значительно уменьшу нагрузку на целлулоидную промышленность, то есть сниму с самого себя немалую головную боль, - высказывался вслух Брешь, а скромно стоящему секретарю только и оставалось, что молча кивать в знак своего согласия головою и удивляться необычайной прозорливостью и гениальностью Генерального секретаря партии. - Ну, а денег на такое благое дело мы наберем после очередного повышения на алкогольную продукцию.
   - Просто гениально, - только и смог выдавить из себя пораженный таким простым решением проблемы секретарь.
   - А что мы планируем в следующем году по повышению эффективности нашей экономики? - продолжал выпытывать у секретаря Брешь.
   - Мы, Леонид Оттович, планируем обратиться к советскому народу с призывом, сделать очередной год - годом ударного труда, а так же развернуть по всей стране социалистическое соревнование за досрочное выполнение и перевыполнение плановых заданий.
   - А как же нам тогда быть с борьбою за повышение эффективности производства и качества выпускаемой продукции? - переспросил у секретаря Брешь.
   - Эти показатели, товарищ Генеральный секретарь партии, мы тоже включили в положение о социалистическом соревновании, - бодро отрапортовал не растерявшийся секретарь.
   - И правильно сделали, что включили, - одобрительно буркнул Брешь. - Надо бы еще заранее оповестить советский народ, что при подведении итогов соревнования мы на этот раз не будем жалеть для особо отличившихся медалей и орденов.
   - Мы обязательно устраним указанный вами недостаток в своей работе, - мгновенно среагировал понятливый секретарь, и сделал для памяти соответствующую пометку в блокноте.
   - Да, кстати, о нашем комсомоле, - задержал, уже было намерившегося уходить, секретаря Брешь, - как мне помниться у них в ближайшее время должен состояться съезд.
   - Я подскажу им о необходимости с вами встретиться, - делая еще одну пометку в блокноте, проговорил понявший его с полуслова секретарь.
   - Обязательно подскажите, - добродушно буркнул в ответ Брешь, - ведь молодежь - это, так сказать, будущее нашей страны. А плодотворная постоянная работа с нею всегда была и будет важнейшей задачею нашей партии. А сейчас проинформируйте меня о работе над новою Конституцией страны? - задал свой последний вопрос Брешь, и недовольно скривившийся секретарь еще долго докладывал о ее основных положениях, пока к своему удовлетворению не услышал тихое сопение уснувшего Бреша. Тогда он на цыпочках вышел из кабинета и, потихонечку прикрыв дверь, отправился выдавать руководящие указания соответствующим отделам ЦК КПСС.
   Армейские комсомольцы вместе со всей молодежью Советского Союза готовились встретить начало работы 18 съезда ВЛКСМ ударным трудом и повышенными социалистическими обязательствами под девизом: "Берем с коммунистов пример". Готовились к нему и комсомольцы школы прапорщиков. Они избрали делегатов на дивизионную комсомольскую конференцию и поручили выступить на ней от их имени секретарю комитета комсомола. Подготовив и обсудив основные тезисы своего выступления на заседании комитета комсомола, Антон в назначенное время поехал вместе с остальными делегатами в дивизионный дом офицеров, где и был избран делегатом на окружную комсомольскую конференцию, во время работы которой и должны были избирать делегата уже непосредственно на сам 18 съезд комсомола. Но к немалому удивлению Антона в ходе ее был избран делегатом не самый опытный, способный поделиться на съезде опытом своей работы и подсказать, как и куда следует двигаться молодежи всей страны советов, а молодой еще только что вступившего на тернистый путь комсомольской работы комсомолец.
   - С чем он поедет на съезд? И за что он сможет там голосовать, если пока что сам в нашей работе ничего не смыслит? - задавался вопросами Антон и не находил на них для себя ответов.
   Секретарь Центрального Комитета КПСС дело свое знал, и вскоре заработавшие во всю свою мощь отделы ЦК начали усиленно изобретать награды для победивших в объявленном ими соревновании простых советских людей. Не забывали они при этом и о своем благодетеле, который эти придуманные ими награды и поощрение любил в своей жизни больше всего. Поэтому воспользовавшись шестидесятилетием Вооруженных Сил страны они в торжественной обстановке и вручили ему за огромный вклад в Победу советского народа в Великой Отечественной войны орден Победы. Выступивший на награждении Михаил Андреевич Серебряков во всеуслышание заявил, что находящийся на передовой Брешь Леонид Оттович показывал пример несгибаемой стойкости и отваги, вдохновляя подчиненных ему советских воинов на героические дела во славу советской Родины. И эта его приветственная речь так сильно подействовала на впечатлительного Бреша, что он, уже и в правду посчитав себя достойным такой высокой и явно им не заслуженной награды, невнятно проговорил сквозь выступившие из глаз слезы, что принимая эту награду, он прежде всего думает о своих боевых друзьях, думает о тех с кем он бок о бок прошел через всю войну и с кем вместе была завоевана величайшая во всем мире победа. Нет, что здесь теперь ни говори, а уже было просто невозможно хоть что-нибудь еще сказать или добавить во время подобного награждения. И весь советский народ со смешанной с брезгливостью жалостью смотрел, как позорят на всю страну пожилого недалекого человека, который по воле этой всегда непредсказуемой судьбы стал у руля самого могущественного государства в мире. Смотрел на это никому не понятное награждение и Антон, но ему в это время некогда было задумываться о причинах разыгранного перед всей страною фарса. Он еще должен был и сам готовиться к выступлению у памятника умерших от ран в войну советских воинов. В общем и в целом страна в свой очередной год под руководством Бреша входила как всегда помпезно, с широким размахом и с трескучими пустозвонными лозунгами и призывами. Но Антону уже не было больше за нее больно, обидно и стыдно. В нем, если еще не оборвалась, то уже здорово ослабла эта всегда намертво связывающая каждого человека с домом, где он родился, и со страною, в которой он вырос и воспитывался, внутренняя связь. Пришедшие к власти бездушные черствые люди слишком долго испытывали ее у него на прочность, натягивая ее до предела так, что она у него уже или навсегда, или только всего на некоторое время перестала волновать и беспокоить чувства Антона. И хотя он уже и сам ясно ощущал в себе эту холодность и пустоту, но не пытался хоть чем ее восполнить, снова раздуть в себе этот все еще тлеющий где-то в нем огонечек, или хотя бы забыться обо всем в иллюзорных мечтаниях. Ему многое в этой жизни не позволялось, и он уже больше от нее для себя ничего не требовал, он как бы внутренне отключился от всего, что происходило вокруг, и смотрел на все вокруг него происходящее пустым равнодушным взглядом. Но вполне возможно, что он просто, как бы на время, отключился от всего на свете, чтобы не впасть в глухое отчаяние и тупое равнодушие при виде того, что происходит в его родной стране. Все может быть. Ибо разобраться во всем, что с ним происходит и все расставить по своим местам может только одно время, а пока что Антон ощущал себя именно так и не как еще иначе. Он уже просто так по инерции, без прежнего задора и огонька, продолжал добросовестно исполнять свои служебные обязанности, и его жизнь в новых для него условиях снова потекла в тихом и размеренном темпе. Его даже не возмутила, а только навела на грустные размышления выступление вернувшегося с комсомольского съезда избранного от их дивизии делегата. Он с недоумением вслушивался в восторженный лепет молодого комсомольца о том, какие выдавали делегатам съезда портфели, и что было в них вложено. Понимая, что вот таким делегатам на комсомольском съезде было просто нечего делать, что они туда поехали не работать, не спорить и уж, по крайней мере, не вырабатывать дальнейшие пути по улучшению работы с молодежью. Они ехали на комсомольский съезд как бы экскурсантами, чтобы, как говориться, и людей посмотреть и себя показать, а все принимаемые на нем ответственные решения они предоставили на откуп засевшим в ЦК ВЛКСМ товарищам.
   - Только вот товарищи ли они нам, или нет? - задался Антон первым пришедшим в его голову вопросом, но тут же поторопился выбросить его из головы. Его уже это совсем не интересовала. И он уже больше не хотел лишний раз задумываться о несуразности их жизни, а тем более пытаться хоть что-то в ней изменить или подправить.
   - Они, вряд ли, нуждаются в моих советах и нравоучениях, - равнодушно буркнул он себе под нос, - они ребята ушлые и, как видно, быстро соображают, что к чему.
   А в том, что не ошибся в своем предположении, он понял из разговора с так называемым делегатом комсомольского съезда в приватной беседе после окончания встречи.
   - Все делегаты съезда, после выхода на пенсию, становятся пенсионерами республиканского значения, - тихо, словно сообщая Антону великую тайну, проговорил весь осветившийся от счастья делегат.
   - Так вот оказывается в чем дело, - снова безо всяких эмоций с тупым равнодушием подумал про себя Антон, только ради того, чтобы они безропотно проголосовали за то, что им предлагают эти комсомольские аппаратчики, от них откупаются персональными пенсиями. Тогда есть ли хоть какая-нибудь капля смысла в проведении подобных съездов?
   - Вилли Бранд в своих книгах доказывает, что между концепцией Маркса-Энгельса-Ленина и опытом социалистического строительства существует противоречие. И что это противоречие будет все время углубляться, а коммунистический мир будут все больше потрясать внутренние трудности, - неторопливо прочитал вслух положенную ему на стол докладную записку Брешь и недовольно покосился на застывшего в ожидании своего помощника. - Эй, дорогой, что это ты мне подсунул?!
   - Это, Леонид Оттович, некоторые выдержки из зарубежных изданий, - смущенно пролепетал в ответ помощник, - и мы думали....
   - Вам думать не полагается! - резко оборвал его излияния побагровевший от переполняющего его гнева Брешь. - Думать должен только я один, а все остальные обязаны добросовестно исполнять мои поручения. И я не стану читать эту капиталистическую чепуху. Эту галиматью вам будет лучше всего размножить и подсунуть для чтения членам Политбюро, а то они в последнее время совсем заскучали без стоящего дела.
   - Так и сделаем, Леонид Оттович, - покорно проговорил торопливо убирающий со стола Бреша злосчастную докладную его помощник.
   При виде его не показного усердия Брешь немного успокоился и уже более миролюбиво поинтересовался у него, а что думают на Западе о недавно принятой новой Конституции Советского Союза.
   - Они, Леонид Оттович, в один голос заявляют, что наше государство с принятием новой Конституции превратилась в диктатуру одной партии, - с угодливой готовностью отрапортовал помощник.
   - Значит, зарубежным коллегам наша новая Конституция не по нраву, - с добродушною усмешкою буркнул вслух Брешь, - и это верный признак, что мы на правильном пути. Было бы даже удивительно, если бы они начали ее наперебой расхваливать. Ибо мы в ней впервые четко и не двусмысленно написали, что коммунистическая партия - руководящая и направляющая сила общества, ядро ее политической системы, государственных и общественных организаций. Такой Конституцией можно и надо гордиться. А что они говорят о том, что в ней мы впервые отказались от диктатуры рабочего класса, и сделали наше государство общенародным?
   - Молчат, Леонид Оттович, как убитые, - негромко проговорил ему в ответ помощник, - я за это время уже горы их газет перелопатил, но не нашел не одного их высказывания на эту как видно не очень-то популярную у них тему.
   - То-то, им знаете не выгодно заострять внимание на наших достижениях в сплочении советского общества, - со злорадною ухмылкою подытожил Брешь, - боятся, что и их народам захочется жить в таком дружном и спаянном коммунистической идеей обществе. Ибо наши очевидные успехи в социалистическом строительстве режут им глаза и не оставляют им ни одного шанса на выживание. А наша новая Конституция как раз и вносит огромный вклад в теорию и интернациональную практику строительства социализма, обогащая их опытом организации первого в истории общенародного социалистического государства.
   - И это самая, что ни есть, правда и истина, Леонид Оттович, - поддакнул притворно восхитившийся его высказываниями помощник, - весь наш советский народ просто счастлив, жить и трудиться под вашим мудрым руководством.
   Иногда, даже тщательно спланированное дело может сорваться. И долгий многолетний труд идет насмарку из-за какой-то досадной мелкой случайности или оплошности. Почти то же самое чуть ли не произошло с далеко идущею задумкою сатаны насчет его крестника Горби, который уже долгие годы имел, если можно так сказать, неограниченный кредит у богатого американского дядюшки Сэма. Но чем выше он поднимался по партийной лесенке, тем больше ему требовалось на расходы для своего дальнейшего продвижения вперед. Обложив налогом уже достаточно окрепшую в Советском Союзе мафию, сатана мог бы и дальше безо всяких затруднений снабжать его деньгами. Но он не хотел, чтобы по какой-то глупой случайности против его крестника мог в самое неподходящее время всплыть хоть один малюсенький компромат. А с другой стороны он тоже не желал, чтобы у его крестника были пути для возможного в будущем отступления.
   - Кто их поймет этих людей? - очень часто задавался неразрешимым для себя вопросом сатана, - вначале они тебе кажутся покладистыми и вполне надежными, а потом, вдруг, возьмут и от всего откажутся. Я уж лучше заранее, на всякий случай, так запутаю его в этой жизни, чтобы он уже даже и мысли о возможном мне предательстве боялся к себе подпускать.
   И до этого времени у сатаны, слава тьме, еще ни разу не было, ни одного срыва или затруднения в этом деле. А вот сегодня его, как обухом по голове, ударило не предвиденным неприятным сюрпризом. Совсем недолго он на немножко отвлекся на еще более для него неотложные дела, а эти оставшиеся без его надзора американцы избрали для себя такого президента, к которому уже не мог даже приблизиться ни один нечистый.
   - Вот незадача! - воскликнул вне себя от бешенства сатана. - Хорошо еще, что шеф ЦРУ пока все еще полностью находится в моих руках.
   Однако новоизбранный президент не стал медлить и скоро назначил на этот важный пост своего человека, который, на беду сатаны, тоже оказался недоступным для него. И этот новый начальник, начав с тщательной проверки расходных статей, вскоре натолкнулся на записи о расходовании немалых средств не какого там Горби.
   - Разве ЦРУ существует только для того, чтобы пускать на ветер деньги!? - набросился он на утвердившего эти траты начальника. - Вам что, под трибунал захотелось!?
   - Предыдущий президент возлагал на этого Горби большие надежды, - возразил в свое оправдание начальник, в которого заблаговременно вселился бес, - я же без его санкций никогда не согласился бы на такие расходы.
   - Хорошо, я могу допустить, что этот Горби очень ценный для нас агент, и что в ближайшем будущем мы вернем все затраченные на него средства с лихвою. Но ответьте мне, пожалуйста, как вы заставите его сотрудничать с нами, если в его деле нет ни одной расписки о получении им от нас денег? - продолжал укорять начальника немного смягчившийся после детального ознакомления с делом Горби новый шеф.
   - Прежнее руководства не хотело его до поры до времени ничем компрометировать, - пролепетал в свое оправдания начальник.
   - Тогда вам придется в срочном порядке исправлять эту вопиющую оплошность, - потребовал от него недовольно поморщившийся новый шеф, - а то я не посмотрю на ваши прежние заслуги, и вы вылетите у меня из разведки, как пробка из бутылки.
   - Да, задали они мне задачку, - подумал про себя выходящий из здания ЦРУ сатана. - И как же мне сейчас убедить крестника написать эту чертову расписку? Мне бы, дураку, надо было подумать об этом раньше, когда он еще находился на самом низу. Тогда он вряд ли стал бы ерепениться, а теперь....
   На этом месте с досадой махнувший рукою сатана оборвал сам себя и, взмахнув своими крыльями, стремительно помчался по поднебесью в сторону неблизкой России. Ему надо было обогнать уже посланную руководством ЦРУ телефонограмму, чтобы опередить агента, который и должен был потребовать от его крестника расписку в получении им накопившуюся за долгие годы его подкормки немалой суммы советских денежных кредиток. И он, как и всегда, успел вовремя. Еще не успел обосновавшийся в американском посольстве шифровальщик расшифровать только что полученную им из центра телефонограмму, а сатана уже пролезал через раскрытое окошко в московскую квартиру своего крестника.
   - Как вы сюда попали!? - испуганно вскрикнул вскочивший со стула при виде крестного Горби. - И что вас заставило явиться ко мне в такое неурочное для визитов время незваным гостем?!
   - Потому что именно сейчас мы и должны срочно уточнить для себя один из немаловажных, я бы сказал определяющих, для плодотворного нашего будущего сотрудничества вопрос, - устало, буркнул ему в ответ, устраиваясь на мягком диване, сатана, - да и ты, сынок, тоже присаживайся. Наш разговор грозит быть долгим, а в ногах, как говориться, правды нет.
   - Я вам не сынок, а секретарь Центрального Комитета партии! - вскричал возмущенный его панибратством Горби.
   - Успокойся, крестник, я, знающий тебя с младенческих лет, вполне могу считаться твоим отцом, - с широким зевком миролюбиво буркнул сатана.
   - Ну, раз вы ко мне зашли, то нам будет лучше всего сначала поговорить о моих нынешних проблемах..., - начал было присевший на стул Горби, но осветившийся язвительною ухмылкою сатана на этот раз не стал с ним излишне церемониться.
   - Тебе, мой дорогой крестник, снова понадобились деньги? - с оскорбительною прямотою поинтересовался он у него.
   - И немалые, - сердито буркнул в ответ молча проглотивший обиду Горби, - место кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС слишком соблазнительное для многих, чтобы его можно было заполучить какой-нибудь там мелочью.
   - Деньги, крестник, значат в этой жизни многое, но не все, - с прежней язвительностью заметил ему сатана, - ибо тебе уже возможно скоро понадобятся верные сподвижники и преданные друзья. Кроме того, тебе, мой мальчик, не помешает заручиться и поддержкою могущественной сторонней силы, которую имею честь представлять я.
   - С могущественной стороннею силою! - театрально выбросив руки вверх насмешливо выкрикнул Горби. - Неужели вы до сих пор так и не поняли, что вашему ЦРУ не по силам тягаться с нашим КГБ!?
   - Я не советую, мой мальчик, плевать в колодец, из которого тебе придется еще не раз пить воду, - миролюбиво буркнул в ответ снова взявший себя в руки сатана, - я же тебе не враг, и поэтому заранее предупреждаю о скором приходе долгожданного гостя...
   - Если с деньгами, то добро пожаловать, а если с пустыми разговорами, то я уже больше не намерен бесцельно тратить дорогое нам всем время со всякими проходимцами, - невольно вырвалось у раздраженного Горби и, сообразив, что сболтнул лишнее, смущенно умолк.
   - Да, ты, гаденыш, уже возомнил о себе невесть что! - злобно прикрикнул на него уже не на шутку разозлившийся сатана. - Или мне следует напомнить тебе из какого дерьма ты поднялся! Да ты, недоносок, без моей помощи и поддержки до сих пор в нем копался бы, как навозный червь! Опомнись, неблагодарный, и не руби сук, на котором сам сидишь!
   До этого с Горби еще никто так не разговаривал, и резкая отповедь сатаны подействовала на него, как опрокинутый на его голову ушат с холодною водою. И ему понадобилось еще некоторое время, чтобы справиться с охватившею им бешеною яростью и ответить своему крестному более-менее тихим спокойным голосом.
   - Ну, ладно, - через силу выдавил он из себя, - говорите, что вам от меня понадобилось, и выметайтесь отсюда.
   - Сегодня вечером к тебе зайдет гость с деньгами, но, прежде чем отдать их, он вначале потребует расписку за все, что ты уже от него получил, - негромко пояснил внимательно слушающему его Горби следивший за выражением лица своего крестника сатана.
   - Расписку, но зачем?.... Ведь до этого они ее от меня не требовали? - смущенно пробормотал в ответ недоумевающий Горби.
   - Вот именно не требовали.... Поэтому они и потребуют ее у тебя сейчас, - с нескрываемым ехидством буркнул сатана, - они должны и имеют на это полное право хоть чем-то застраховаться, чтобы потом, когда наступит пора рассчитываться за свои долги, ты не попятился назад.
   - Придется рассчитываться..., - повторил уже совсем растерявшийся Горби.
   - А ты, крестник, думал, что деньги тебе все это время давались просто так? Или ты раньше не знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках? - с иронией спрашивал его насмешливо хмыкавший сатана, но вконец добитый его словами Горби не знал, как ему в этом случае следует поступить, и на что ему решиться. Он все это время брал от благоволивших к нему агентов ЦРУ подачки и успокаивал себя тем, что эти их деньги идут на благое дело, на его возвышение. А уж он тогда, когда наберется сил и приберет к своим рукам власть, сделает все от него зависящее, чтобы, начиная с того времени, вокруг него творилось одно только добро. Но вот сейчас с ним уже начинают говорить и о том, что ему потом будет необходимо рассчитываться за все их благодеяния, а для гарантий требуют у него расписку.
   - Но нужна ли мне их дальнейшая помощь и поддержка? - задавался сейчас про себя нелегким вопросом Горби, - Не лучше ли мне будет сейчас послать их всех к чертям собачьим и удовлетвориться тем, что я уже имею? Ведь большой кусок, как говорят, иногда дерет горло.
   - Ты уже не сможешь отказаться от сотрудничества с ними, гаденыш! - злобно прошипел обо всем догадавшийся по его лицу сатана. - Ты не должен обманывать доверившихся тебе людей! Это же непорядочно....
   - А порядочно подставлять меня и лишать всего, чего я уже добился в этой жизни! - гневно выкрикнул бесцеремонно перебивший его Горби и повернулся в сторону двери, так как в это время нажал на дверной звонок подоспевший с деньгами агент. - Мне уже больше от вас ничего не надо! И я не хочу иметь с вами никаких дел!
   - Но и я сам уже слишком много поставил на тебя, гаденыш! И не позволю тебе разрушать все мои далеко идущие замыслы насчет этих вечно противопоставляющих себя мне русских! - прорычал взбешенный сатана и, уже больше не раздумывая, тут же проник внутрь с детства доступного ему Горби. Мгновенно справившись с его внутренней раздраженностью, он скорчил на лице Горби любезную ухмылку и поторопился впустить в квартиру подоспевшего с визитом агента.
   - Мне поручено передать вам несколько миллионов советских рублей, - тихо проговорил присевший на указанный ему сатаною стул агент, - но вначале я должен попросить вас написать расписку на полученные вами от нас за все эти годы деньги. Мне очень неприятно затруднять вас подобною просьбою, но и вы должны понять, что нас тоже проверяют и требуют соответствующего отчета
   - Мне не нужны ваши извинения, дорогой товарищ, я и сам все прекрасно понимаю, - не без труда заставил сатана проговорить отчаянно сопротивляющегося Горби, а потом, присев за стол, написал его рукою требуемую расписку.
   - Этого мне будет вполне достаточно, - с мрачным удовлетворением проговорил обрадованный быстрым разрешением нелегкого для него поручения агент и, передав принесенные им с собою деньги, поспешил удалиться.
   - Что же это такое только что со мною произошло!? - испуганно выкрикнул освободившийся от сатаны Горби и сразу же напустился на злорадно ухмыляющегося своего крестного. - Это же не честно! Вы заставили меня сделаться предателем!
   - Я уже говорил тебе, крестник, о могущественной сторонней силе, - язвительно заметил ему подошедший к распахнутому окошку сатана, - так что впредь будь добр, не заставляй меня усложнять тебе жизнь.
   И он на глазах у кипевшего от распирающего его возмущения Горби выпрыгнул в окно и, взмахнув внезапно объявившимися у него за спиною крыльями, скрылся из его глаз.
   Неторопливо прогуливающийся возле отрабатывающих передвижения на поле боя под огнем противника курсантов Антон с нетерпением дожидался, когда командир учебного взвода объявит предназначенный для проведения политической работы перерыв. На этот раз он по плану должен был рассказывать им о ленинских нормах партийной жизни, а поэтому, стараясь не терять время зря, мысленно перебирал по памяти основные тезисы своей уже скорой беседы.
   - Мало того, что ты, Антон, почти к каждому празднику изводишь нас сборами денег на венки для возложения к мемориальному памятнику, так только что поступило распоряжение собирать еще деньги и на покупку кресел для ленинской комнаты, - услышал он возле себя ворчливый голос командира взвода.
   - Ну, во-первых, со сборами денег на венки извожу вас не я, а ваши комсомольские групорги, а, во-вторых, при чем здесь какие-то там кресла для ленинской комнаты? - спросил у него непонимающий причину его раздражения Антон. - Или, по-вашему, венки на могилы солдат возлагать не стоит?
   - Почему же не надо, еще как надо, - поправился смутившийся командир, - но для этого есть специальная расходная статья у нашего замполита, а собирать деньги с курсантов последнее дело.
   - Я подумаю об этом, а потом поговорю и с замполитом, - пообещал командиру взвода Антон, - а вам советую обратиться за разъяснениями к начальнику школы. Он же, как и все мы, тоже коммунист, а поэтому обязан объяснить всем причину издания подобного своего распоряжения.
   - Он коммунист, а я комсомолец, - невесело отшутился командир взвода. - Да и не нужны мне лишние неприятности. Это я только к тебе, Антон, как к своему секретарю комитета обращаюсь за разъяснениями, но тебе лучше забыть о моих словах.
   - Тем временем курсанты уже расселись для проведения беседы, и спохватившийся Антон заторопился к ним.
   - Но, почему я должен беседовать с курсантами о ленинских нормах партийной жизни и в то же время молчать о подобных безобразиях? - подумал возвращающийся с полевых занятий обратно в школу Антон и уже больше не мог от так сильно его обеспокоившего вопроса отделаться. - И, действительно, почему это я должен учить курсантов одному, а в своей повседневной жизни мириться с подобным безобразием, - все время лезли в его голову вовсе не нужные ему мысли, и он только ради того, чтобы они поскорее от него отстали, начал готовиться к выступлению на ближайшем партийном собрании. Хотя на самом-то деле он даже мысли к себе не допускал, что может выступить об этом перед всеми коммунистами школы прапорщиков, но ему было приятно хотя бы в мечтах поиграть в защитника обираемых самодуром начальником курсантов. Однако когда начал его готовить, то так увлекся, что, когда это партийное собрание наступило, он уже просто не мог не высказаться на эту тему. Его слушали молча, не перебивая его, но и не опровергая. А когда он закончил свое выступление и сел на свое место, то никто из присутствующих на партийном собрании ни единым знаком или хотя бы намеком не высказали своего отношения к его высказыванию. После его выступления взял слово другой коммунист, потом третий, и снова никто из них даже не заикнулся о поднятых Антоном на собрании проблемах. Так и закончилось оно в наигранно притворно-деловой атмосфере, но никак не отреагировало на то, о чем в это время все присутствующие втихомолку или про себя возмущались.
   - Мое выступление оказалось гласом вопиющего в пустыне, - подумал после окончания собрания Антон, но он ошибался. Ибо только успел зайти в курительную комнату, как вслед за ним туда же вошел и начальник школы.
   - Вы, Козлов, считаете меня позарившимся на деньги курсантов самодуром? - тихо проговорил присевший рядом с ним начальник школы
   - Я всегда поступаю согласно своим взглядом на жизнь, и как мне подсказывает совесть и мой партийный билет, - сухо пробормотал в ответ Антон.
   - Да, в нашей жизни быть принципиальным и правильным намного проще и легче, особенно когда сам лично ни за что не отвечаешь и не заботишься о росте своих подчиненных, - по-прежнему тихо проговорил начальник. - Если школа, которой я руковожу, и дальше будет в числе лучших, мне всегда будет легче выдвигать своих офицеров на вышестоящие должности.
   Антону нечего было возразить на вполне справедливые слова начальника школы. И он, после неловкого недолгого молчания, недовольно буркнул в ответ:
   - И это значит, что на партийных собраниях говорить о том, что волнует нас и тревожит, уже не рекомендуется. Но подобное утверждение как-то не очень согласуется с ленинскими нормами партийной жизни.
   - Хоть это и не педагогично, но я все же расскажу вам, Козлов, одну, по моему мнению, очень даже поучительную байку, - тихо проговорил начальник и начал рассказывать Антону, как с помощью новейших достижений в медицине оживили Владимира Ильича Ленина, и начали хвастаться перед ним успехами в социалистическом строительстве. - Владимир Ильич все внимательно осмотрел и всех со свойственной ему доброжелательностью выслушал. А потом взял и совсем неожиданно для всех исчез, - неторопливо продолжал свой рассказ начальник, а Антон слушал и не понимал, какой он из этой байки должен был сделать для себя вывод, - все всполошились и начали искать пропавшего Ильича, но так и не нашли. Нашли только на могиле Сталина написанную его рукою записку с непонятным для наших руководителей содержанием: Иосиф Виссарионович, я в Женеве. Явки прежние.
   Закончив рассказывать свою байку, начальник школы бросил сигарету в наполненную водою урну и, оставив Антона наедине со своими невеселыми мыслями, ушел.
   Вскоре, Антону на замену прибыл по направлению Политуправления военного округа молодой перспективный выпускник военно-политического училища. И он, после сдачи молодому лейтенанту дел, уехал для продолжения дальнейшей службы в Ленинградское суворовское военное училище помощником офицера-воспитателя.
   Опомнившийся Горби не долго расстраивался по поводу только что с ним случившегося, а сразу же, после эффектного ухода из его квартиры сатана, бросился к оставленным агентом ЦРУ на столе денежным купюрам. Пересчитав их, он, уже больше ни о чем, не беспокоясь, схватился за телефонную трубку и начал лихорадочно названивать нужным людям. А те, получив от Горби хороший задаток и еще больше посулов о будущих его милостях к ним после его возвышения в свою очередь начали обзванивать друзей и близких знакомых. И вот уже совсем скоро в Советском Союзе объявился новоиспеченный кандидат в члены Политбюро Горби Михаил Иудович. Так благодаря непосредственной помощи исконного врага человеческого рода сатане и при прямой поддержке западных спецслужб он, наконец-то, вышел на прямую дорогу к вершинам партийной и государственной власти в стране. Он пока еще никого не предал, но связанный по рукам и ногам распискою о получении на свое возвышение денег от агентов ЦРУ он готов был в любую минуту предать миллионы советских людей, предать свои идеалы и даже, если понадобиться, свою родную мать с отцом в придачу. Ибо для таких, как Горби, людей слезы и гибель миллионов ничего не значат. Они лишь думают и заботятся только о своем личном благе, только о своей привольной и всем обеспеченной жизни. И во имя всего этого они в любое время пожертвуют всем, даже самым для человека святым и сокровенным. Ибо такие люди, как Горби, не умеют и не могут болеть чужой болью и сопереживать в несчастиях с другими. Из таких людей, вырастают одни только непревзойденные лицемерные себялюбцы. И в их жизнях, как обычно, все фальшиво: и идеи, и чувства, и даже сама их жизнь. Они не способны творить вокруг себя добро и радость. А вокруг таких людей, как Горби, постоянно образуется лишь одно наповал убивающее вокруг себя все живое и созидательное скудость ума и нищета мысли.
   Вот так и вошли два наших абсолютно разных по своему предназначению в жизни героя в свой очередной и, несомненно, в самый трудный и опасный для них отрезок жизни. Один из них устремился в свое будущее с непомерно огромными властными амбициями, а другой с опустошенной несправедливостью земной человеческой жизни душою.
  
   21 декабря 2002 года.

Глава третья
Динозавры.

   Подтачиваемое со всех сторон коррупционной мафией и монстрами сатаны советское общество заболевало все больше, и уже даже начало потихонечку загнивать в таких прибыльных отраслях, как сфера обслуживания населения и торговли. Отрываемые ими со всех сторон общественного пирога жирные кусочки с каждым очередным годом все больше истощали государственную казну. А производящие непопулярные среди населения некачественные товары заводы и фабрики к этому времени уже работали больше на склад, чем на повышение благосостояние советских людей. И в этой складывающейся в стране ненормальной обстановке, вместе с все время усиливающимся ропотом недовольства среди простого народа начала активно организовываться в противовес погрязшим с головы до ног в коррупции и воровстве нынешних властей непримиримая аппозиция. А возглавил ее известный на весь Советский Союз своей партийной принципиальностью и умелым хозяйствованием первый секретарь коммунистической партии Белоруссии Петр Миронович Машеров. Член президиума Верховного Совета СССР, бывший командир партизанского отряда и комиссар партизанской бригады открыто высказывал недовольство проводимой в последние годы ставленниками Бреша политикой. А те в ответ негодовали и злились, но до поры до времени сдерживали свое им недовольство, отлично для себя осознавая, что им без достаточных оснований и компрометирующих фактов с этим заслуженным в прошлом, а значит пока для них недосягаемым, человеком не справиться. Да, и как они могли предъявить ему хоть какие-нибудь претензии в то время, когда даже семья Генерального секретаря коммунистической партии Советского Союза тоже отнюдь не являлась примером для подражания, и была источником сплетен, насмешек и пересудов среди простого советского народа. Ветреная и не признававшая для себя никаких ограничений и правил приличия родная дочь Бреша вела себя не как сознательная советская гражданка, а скоре как заболевшая неуемною страстью к драгоценным украшениям и камням самоцветам избалованная восточная принцесса. Ребенок с подобным вздорным характером всегда приносит родителем немало беспокойств, а в стране, где подобные излишества не поощрялись, это уже угрожало опечаленному Брешу самым настоящим стихийным бедствием. Не обрадовало высокопоставленного отца и ее скорое замужество. Только успел Брешь назначить ее мужа Министром внутренних дел, как он тут же окружил себя милицейскими офицерскими лакеями. Он даже своему личному парикмахеру и то присвоил, в порядке исключения, офицерское звание. В общем, эта семейка могла и должна была стать яблоком раздора между враждующими группировками, и обе стороны с особой внимательностью следили за нею, чтобы при подходящем случае использовать их сумасбродство в своих интересах. Одна из сторон хотела с их помощью заставить Бреша уступить им место на вершине власти, а другая сторона делало все от нее зависящее, чтобы вовремя остановить или хотя бы немножко приглушить последствия от их неразумных поступков и заслужить тем самым у благодарного Бреша для себя особых привилегий и всевозможных льгот. Не сводили с этой примечательной во всех отношениях парочки своих внимательных глаз и не желающие ухода Бреша с политической арены раньше, чем они расчистят дорогу к его престолу Горби, вместе с сатаною и агенты западных спецслужб, которые в любую минуту были готовы вмешаться и не позволить произойти для них непоправимому. После получения от Горби необходимой в подобном случае расписки, и его скорое избрания кандидатом в члены Политбюро, в корне изменило к нему отношение нового шефа ЦРУ, и он повелел своим агентам и впредь не ограничивать себя в обеспечении этого Горби всеми необходимыми для его дальнейшего успешного продвижения средствами. Поэтому, вскоре, после последнего возвышения Горби, его снова посетил агент ЦРУ и, передав на ближайшие расходы немалую сумму советских денежных купюр, оставил ему для срочной связи телефон.
   - Стоит вам только позвонить по нему, и вам незамедлительно будет доставлено все, что может вам в дальнейшем понадобиться, - сказал он обрадованному такой еще невиданной им от ЦРУ щедростью Горби.
   - Вот, это уже именно та жизнь, о которой я все это время мечтал! - вскрикнул после его ухода Горби и зажил с этого времени, как говориться, на широкую ногу. Значительно укрепив свои прежние связи и заполучив себе при помощи богатых подношений еще немало других нужных ему для перехода из кандидатов в члены Политбюро людей, он с нетерпением дожидался очередного съезда партии или какой-нибудь еще другой благоприятствующей его очередному возвышению оказии. А вместе с ним с таким же нетерпением дожидались его скорейшего прихода к власти и сатана вместе с западными спецслужбами. Однако, ясно осознавая для себя исходящую для их протеже опасность со стороны группы Машерова, они сейчас вместе со ставленниками Бреша тоже ломали себе голову, как бы им побыстрее избавиться от этого неугомонного партизана.
   Надрывно прозвеневший телефонный звонок поднял Петра Мироновича среди ночи.
   - Товарищ первый секретарь, - пробасил в трубке нетерпеливый мужской голос, - вас беспокоят из таможенного управления государственной границы. Дело в том, что мы задержали провозящую незарегистрированные драгоценности дочь Генерального секретаря КПСС Бреша?
   - А как в таком случае поступают с простыми советскими гражданами? - с лукавой усмешкою полюбопытствовал Машеров.
   - Но она же дочь самого Леонида Оттовича Бреша! - воскликнул в трубке ужаснувшийся мужской голос.
   - Это ее отец Генеральный секретарь нашей партии, а она просто гражданка Советского Союза. Так что поступайте с нею по закону, а в случае чего можете сослаться на меня.
   - Как прикажете, Петр Миронович, - пробасил в трубке уже немного приободрившийся мужской голос и отключился.
   - Вот то-то, Леонид Оттович, - процедил сквозь плотно сжатые зубы Машеров, - теперь тебе уже придется немного потесниться. Сколько еще можно своим бездарным руководством загонять экономику страны в тупик.
   Другой телефонный звонок, но уже с тихим угодливым голосом, поднял в эту ночь и разоспавшегося Бреша. Узнав, что его дочь задержана на западной границе с незарегистрированными драгоценностями, он неприятно поморщился и распорядился вызвать к нему начальника КГБ.
   - Вот, незадача, - рассерженно буркнул он себе под нос в ожидании вызванного чекиста, - и надо же, чтобы моя стрекоза попала именно в руки этого чистоплюя. И мне сейчас просто необходимо, что-то срочно предпринять, иначе эта история может слишком дорого для меня обойтись.
   И он сразу же по прибытию к нему чекиста отдал ему все соответствующие распоряжения и необходимые в этом деле полномочия.
   - Не знаю, как тебе удастся уладить это дело, - категорически заявил он выслушавшему его чекисту, - но я больше о нем слушать не желаю.
   - Не беспокойтесь, товарищ Генеральный секретарь, вы уже больше о нем не услышите, - твердо пообещал ему чекист. И он сдержал свое слово. После показательной смерти главного оппозиционера Машерова больше уже никто не осмеливался восставать и перечить возглавляемой Брешем верховной власти.
   Так и начал великий и могущественный Советский Союз с каждым очередным годом все больше и больше превращаться в сказочное королевство кривых зеркал. Ибо собравшийся очередной 26 съезд коммунистической партии и на этот раз даже не заметил ни глубоко укоренившихся в советское общество негативных процессов, ни неудовлетворительного состояния народного хозяйства. Собравшиеся на нем делегаты с лицемерной готовностью начали уверять советский народ, что он живет в условиях развитого социализма, который обеспечивает всем безбедное существование и всестороннее гармоническое развитие. Не забыли они и о вдохновителе и организатора всех разрушительных процессов в стране Бреше, вручив ему в торжественной обстановке только что утвержденный ими знак "50 лет пребывания в КПСС".
   Не преминул воспользоваться подвернувшейся возможностью еще дальше протолкнуть послушного его воле Горби по служебной лестнице и завертевшийся среди делегатов съезда сатана. И те, не став противиться его настойчивому нажиму, единогласно проголосовали за избрание его крестника полноправным членом Политбюро. Тем самым, открывая перед ним прямую дорогу к уже скорому по расчетам сатаны его избранию Генеральным секретарем партии. Обрадованный подобным известием шеф ЦРУ уже вообще снял все ограничения на финансирование Горби и еще больше его засекретил на тот случай, чтобы случайно затесавшийся в его управление коммунистический агент не смог узнать о самом тайном и секретном замысле его ведомства.
   Если бы Антону захотелось лучше ознакомиться с существующими в стране нравами и взаимоотношениями между советскими людьми, то он начал свою нынешнюю службу именно в том месте, где эти нравы и взаимоотношения были, как бы специально, для наглядности сконцентрированы в сжатой форме. Активно влияющие на все стороны жизни этого первоначально задуманного для обездоленных сирот военно-учебного заведения, они порою своею заранее предрешенною неопределенностью доводили все в нем до логического абсурда и ставили в нем все вверх тормашками. И он, конечно же, недолго работал на своей основной должности в качестве помощника офицера-воспитателя. Поначалу его попросил помочь ему в лучшей организации комсомольской работы ротный, а потом с этой же целью заинтересовался им и политический отдел училища для замещения временно убывающих в отпуск или в командировку офицеров. Исполняя обязанности помощника начальника политического отдела по комсомольской работе, ему часто приходилось присутствовать на оставляющих его в самом гнетущем настроении заседаниях комитета комсомола одного из районов города. Ибо от всего, что его там окружало, слишком сильно смердело лицемерной ложью и ничем неприкрытым корыстолюбием. Да и среди своих сослуживцев и гражданского персонала училища он тоже не видел в глазах живого огонька и желания сделать или сотворить в этой жизни хоть что-нибудь хорошее и полезное людям за просто так, ничего не требуя за это для себя взамен. Он, конечно же, прекрасно осознавал для себя, что многих из окружающих его людей принуждали к такой жизни обстоятельства, но все равно он еще долго будет с неприязнью вспоминать свою службу в суворовском училище. Однако, как бы там ни было, нравилась ли ему нынешняя служба или нет, он всегда старался по возможности исполнять поручаемые ему обязанности как возможно лучше. Хотя и у него самого в этот период времени иногда бывали срывы, и ему приходилось совершать то, о чем он в последствии глубоко сожалел.
   Пост Генерального секретаря партии был всегда самым заветным и соблазнительным для всех безо всякого исключения партийцев, так что добиться этого поста уже привычными для Горби простыми денежными подношениями было нельзя. Здесь уже от сатаны и западных спецслужб требовалось искусственное создание в Советском Союзе таких условий, при которых только и могло произойти избрание на высший пост ничем таким особым не отличившегося и ничем пока непримечательного их протеже. Дело было непростое, и сатана, прежде чем начинать расчищать для своего крестника дорогу, решил вначале все, как следует, хорошо продумать и тщательно подготовиться к успешному претворению в повседневную жизнь советских людей всех своих нечестивых задумок. Долго думал и прикидывал про себя и так и этак сатана пока в его голову не пришел более-менее гарантирующий ему избрание его крестника Генеральным секретарем коммунистической партии Советского Союза план. Однако, как всегда и бывает в нашей земной непростой жизни, то, что легко выстраивается при планировании, обычно не так уж и просто осуществляется при внедрении его в повседневную жизнь. Многоопытному сатане все это было хорошо известно, и он с воистину сатанинским терпением дожидался, когда же, наконец, созреют условия для его гениального плана. Так он, даже и не подумал приступать к исполнению своей задумки, пока жил еще сильный и уверенный в себе Машеров. Потому что прекрасно для себя осознавал, что тот приведет с собою на вершину власти целую плеяду своих людей, а для не наделенного особыми талантами его крестника может и вовсе не оказаться во властных структурах места. Он еще помнил, как быстро был лишен всех своих постов продавшийся ему с потрохами Хрящев, и это помогало ему сдерживать до поры до времени свое нетерпение. Он не стал торопиться и после успешного устранения умного энергичного Машерова, вполне справедливо полагая, что ему, прежде всего, следует провести проверку готовности к нужным ему действиям сил, на которые он может или хочет рассчитывать. Объявив о созыве тайного съезда советских коррупционеров и монстров, он решил, что наступила пора встретиться и поговорить по душам с вдохновителем и организатором советского рэкета генералом.
   - Пришла пора ему определяться, на чьей он будет в случае чего стороне, - подумал он вслух уже на подходе к внешне неприметной генеральской даче.
   С прохудившихся в последнее время небес уже с самого раннего утра заморосил мелкий дождик, время, от времени переходя в более буйный и частый дождь, но не надолго. Пошумит, немного попугает своим участившимся перестукам по железным крышам местных жителей, и снова быстро переходит в уже ставшую для всех почти привычную мелко моросящую капель. Однако задумчиво шагающего по проселочной дороге сатану он не беспокоил. Ибо налетающие на него со всех сторон маленькие капельки тут же мгновенно испарялись при встрече с обволакивающим сатану созданным нечистым заклинанием защитным покрывалом. Внешне - это их почти мгновенное испарение было почти невидимым для простого человеческого глаза. И только тогда, когда с усилением дождя его частые струйки становились более полноводными, по всей поверхности защитного покрывала начинал клубиться легкий парок. Да и тот быстро отгонялся от сатаны в сторону все время веявшим над ним тихим чародейным ветерком. Генерал встретил нежданного гостя на красном крылечке и, не приглашая его пройти внутрь дачи, с неприязнью окинул вопрошающим взглядом приблизившегося сатану.
   - Могу ли я обсудить с вами одно очень важное для нас обоих дело?... - освещаясь приветливой ухмылкою, негромко проговорил сатана.
   - Говорите, я вас слушаю, - нетерпеливо перебил его генерал, и неприятно поморщившемуся сатане пришлось излагать ему суть своего дела прямо на крылечке.
   - Чтобы я своими собственными руками завязывал на русском народе смертельную удавку и тащил его назад в кабалу!! - с возмущением выкрикнул в ответ сатане оскорбленный в своих самых лучших чувствах генерал. - Этого вы от меня вовек не дождетесь! Если я и решил заработать для себя немного денег, то еще не означает, что я уже готов продаться первому встречному проходимцу с потрохами....
   - Вы горько пожалеете о своих сегодняшних словах! - успел злобно прошипеть сатана, прежде чем генерал, демонстративно хлопнув перед самым его носом дверью, дал тем самым ему ясно понять, что он уже больше не намерен обсуждать с ним данную тему. Так и ушел он от генерала, как говориться, не солоно хлебавши, а вот на тайном съезде коррупционеров и чудовищных монстров его предположение о возможно скором изменении правящего в СССР режима было воспринято на ура. Подпольным советским миллионерам до чертиков осточертело скрывать за показною бедностью накопленные неправедною жизнью богатства, и они уже прямо сейчас были готовы прыгнуть из социализма в угодный им капитализм. Так что довольно ухмыльнувшемуся сатане еще долго пришлось остужать их разгорячившиеся головы.
   - Пока что, друзья мои, это долгожданное время еще только предполагается, и во имя его скорейшего для нас наступления нам еще надо бороться и бороться, - выразительно похлопав по своему пустому карману, глубокомысленно заявил сатана. Сообразительные коррупционеры не стали особо возражать и тут же утвердили фонд, главной и основной целью которого было скорейшее их избавление от ненавистной коммунистической власти. Заручившись безоговорочной поддержкою внутренней реакции, сатана тут же начал зондировать почву, а что же по этому поводу думают страны Запада. И ему на этот раз не пришлось бегать по всем западным столицам. Ибо за него уже побеспокоилось собиравшее в Женеве международное совещание всех спецслужб Запада разведывательное управление США. Довольно ухмыльнувшийся сатана тихо пробубнил себе под нос необходимое в данном случае делавшее его невидимым заклинание и беспрепятственно прошел в строго охраняемое здание. Выступивший на нем представитель ЦРУ осторожно намекнул собравшимся агентам, что возможно скоро у них появятся веские основания для заявления о крушении всей мировой системы социализма, и посоветовал своим дорогим коллегам уже сейчас поделить между собою страны лагеря социализма восточной Европы для будущих в них демократических преобразований. Объявленная новость так сильно взволновало представителей спецслужб, что те еще долго досаждали агенту ЦРУ своими недоумевающими расспросами. Но тот на данную щекотливую для него тему больше распространяться не стал, а еще раз посоветовал взбудораженным агентам поскорее заняться делом, чтобы успеть, как следует подготовиться к уже возможно скорому торжеству западной демократии.
   - Моя школа, - не без гордости отметил про себя полностью удовлетворенный состоявшимся обменом мнений сатана. - Значит, пришла пора действовать и мне. Наступило время, когда и мой сокол должен будет, наконец-то, расправить свои крылья над этою навечно проклятою мною Россией.
   До этого еще никогда не жаловавшийся на свое здоровье генерал в последнее время начал потихонечку сдавать, а после посещения его сатаною он уже и вовсе раскис.
   - Как видно, и мне скоро придется покидать этот грешный мир, - мрачно проговорил генерал заглянувшему к нему Михаилу, - так что вызови ко мне для последнего прощания всех моих детей.
   Согласно кивнувший в ответ головою Каратаев разослал по нужным адресам соответствующие телеграммы, и на генеральскую дачу начали съезжаться его сыновья. Первым приехал на зов отца его сын по прозвищу Жила. Так обозвали его еще в детстве за невероятную для живого человека худобу друзья, и с тех пор он уже так с нею свыкся, что даже не видел в ней для себя ничего обидного. Несмотря на свой вспыльчивый до грубой резкости характер, он все же умудрился добиться к себе особого расположения отца. А любил его генерал только за то, что он больше всех остальных его детей походил на русского человека и за его неуемную, как и у него самого, ненависть ко всему, что олицетворяло собою этот вечно враждебный по отношению к России Запад. А вслед за ним один за другим начали прибывать и все остальные сыновья генерала, которые в отличие от него и Жилы не чурались западного образа жизни и большую часть своего времени проводили в путешествиях по заграницам. Старший сын генерала за свою напускную важность и степенность, хотя в одно и то же время он легко соблазнялся на всякого рода авантюры и вообще больше из всех остальных сыновей генерала отличался чисто еврейскою обходительностью, получил прозвище Гусь. Следующий за ним по старшинству сын был, в отличие от Гуся, человеком с романтическим уклоном мечтательного склада, за что и был прозван самим генералом как бы в насмешку Березкиным. Ибо получить подобное романтическое для каждого русского прозвище человеком с внешне ярко выраженной еврейской наружностью было действительно смешно. И, наконец, самого младшего своего сына генерал прозвал Абрамом только для того, чтобы самому не забывать о его еврейском происхождении. Ибо, несмотря на то, что внешне он ничем не отличался от вполне обычного русского человека, своим предприимчивым хитроумным характером он явно не подходил под русские стандарты. Так что уже хорошо изучивший его генерал всегда вел себя с ним крайне осторожно и осмотрительно, не доверяя его словам о себе ни на грош.
   - Схитрит, негодник, обманет всех и даже глазом не сморгнет, - слишком часто приходилось приговаривать ему, когда младший сын оставлял его самого в дураках. Однако, как бы там ни было, в этой жизни родителей, братьев, сестер и детей, как приговаривают умные люди, не выбирают, так что генералу приходилось довольствоваться тем, что у него имелось. Собрались они у изголовья своего занедужившегося родителя и, скорчив скорбные мины, приготовились выслушать все, что он намеревался им сказать.
   - Хотя бы при своем родном отце не притворялись, - недовольно буркнул про себя при виде притворно нахмуренных лиц детей генерал, - радуются, небось, что я уже не в силах их как следует отругать. - И он, судорожно глотнув в себя несколько глотков воздуха, тихо проговорил: - Дети мои, я собрал вас всех у себя только из-за своего в последнее время плохого самочувствия. И в этот свой предсмертный час я не стану кривить душою и утверждать, что все это время был для вас хорошим отцом, но я дал вам хорошее образование и кое-что оставляю вам для дальнейшей безбедной жизни.
   Генерал выразительно кивнул головою в сторону стоящего возле его кровати журнального столика, на котором к этому времени уже были разложены документы на оставляемую им в наследство детям недвижимость и заграничные банковские счета. Оживившиеся лица сыновей генерала, после их внимательного ознакомления с бумагами, немного прояснились, и они уже более благожелательно посмотрели на не сводившего с них глаз отца.
   - Вижу, вы удовлетворены тем, что я оставляю вам в наследство, - хмуро бросил в их сторону тяжело задышавший генерал. - Я оставляю вас богатыми людьми, а взамен требую от вас только одного: в течение всей своей дальнейшей жизни не вредить моей России, которая всегда была и будет для вас любящей заботливой матерью.
   - А твоя организация, отец?! - вскричал первым опомнившийся Гусь. - Кому ты оставишь свою организацию?!
   - Организацию.... - язвительно просипел в ответ уже совсем слабым голосом генерал. - Я так и знал, что вы не удовлетворитесь наследством....
   Из последних сил поднатужившийся генерал еще сумел приподнять над подушкою голову и, окинув сыновей ненавидящим взглядом, глухо просипеть: - Будьте вы!... - но придавшая ему силы ярость, так же мгновенно его обессилила, и он снова свалился на подушку.
   - Чуть ли не проклял нас, старый хрыч, - тихо проговорил недовольно скривившийся Березкин, - но не успел, и, как мне кажется, он вот-вот окочурится.
   - Тогда, братья мои, нам не стоит понапрасну терять время и ждать, когда окончательно затеряются все следы батюшкиной организации, - заторопил их быстро все схватывающий Абрам. - Нам прямо сейчас следует заняться поисками хоть каких-нибудь позволяющих нам выйти на нужных людей записей отца.
   И они, больше уже не обращая никакого внимания на неподвижно лежащего на кровати генерала, суетливо забегали по просторным комнатам дачи в поисках вчерашнего дня. Они тщательно перелистали все книги и журналы и, перевернув на даче все, как говориться, вверх тормашками, так уехали поздно вечером в Москву ни с чем. Заглянувший, после их отъезда, на генеральскую дачу Михаил Каратаев еще успел споймать слетающий с губ своего шефа торжествующий шепот:
   - Я еще заранее все уничтожил....Они ничего не нашли....Так что будем считать, что моя организация распущена....
   - Как скажете, шеф, - не стал с ним спорить вздохнувший с облегчением Михаил.
   В чем - в чем, а вот уж в безответственности и не продуманности своих самых сокровенных нечистых замыслов сатану не обвинишь. Вот и на этот раз он, все тщательно про себя продумав, решил, что наступила пора кончать с уже успевшим себя окончательно дискредитировать среди простого советского народа правлением Бреша. Сатана еще на ноябрьские праздники подослал к уже порядком ему надоевшему Брешу двух дочек царя Ирода для того, чтобы те подготовили самого Бреша, а главное внушали всему русскому народу уверенность в уже возможно скором уходе из жизни своего престарелого правителя. И вот сейчас, когда более легкую для занедужившего Бреша Трясею сменила намного беспокойная Огнея, он, захватив с собою албасту, поспешил к высокопоставленному больному.
   - Ты только смотри, - наставлял он ее по дороге, - случайно не проглоти лакомые для тебя легкие Бреша. Ибо после его смерти, ты должна будешь положить их обратно на прежнее место. Я хочу, чтобы все признали его смерть вполне обычной и естественной.
   - Не нужны мне дряблые легкие этого старца, - недовольно буркнула ему в ответ албаста, - я уж лучше полакомлюсь легкими какого-нибудь молодого юноши или мальчика. Их же там подле него, по моему разумению, должно быть немало....
   - И думать об этом не смей! - со злостью оборвал ее разглагольствование вконец рассердившийся сатана. - В его квартире ты уже больше никого не посмеешь тронуть! Не в моих интересах привлекать к этой акции излишнее внимание. Тебе, моя дорогая, придется потерпеть до нашего возвращения в ад. И если у тебя сегодня все получиться, как надо, то тогда мои слуги в награду натащат тебе сколько угодно легких.
   - Ловлю тебя на слове, повелитель! - радостно вскрикнула албаста. - Я уже почти целую неделю постилась.... Так что сегодня, после работы, я, наконец-то, наемся до отвала.
   Поначалу, когда его еще только начало трясти от лихоманки, приболевший Брешь даже и мысли к себе не допускал, что он уже возможно скоро может покинуть этот белый свет навсегда. Но вот сейчас, когда его и без того настрадавшимся телом вплотную занялась огнедышащая Огнея, он, нутром почуяв, что ему уже больше из этого недомогания живым не выбраться, начал по памяти перебирать всю свою прожитую жизнь. Он вспомнил о своем детстве; вспомнил, как еще подростком начал работать на заводе; вспомнил день своего вступления в комсомол и как его принимали в партию. И все эти его воспоминания оживали в нем так живо и так образно, словно все это происходило с ним еще только вчера. Даже безжалостная Огнея и та отступала от него во время его воспоминаний. А на душе у погрузившегося в воспоминания Бреша было в это время так легко и радостно, что благодушная усмешка не сходило с его старого сморщенного годами лица. Однако, как только он начал вспоминать о своем довоенном секретарстве в Днепропетровской области, он снова ощутил в себе нестерпимый жар возвратившейся к нему Огнеи. И никакие уже врачебные снадобья не помогали ему отогнать ее от себя. Она позволила ему лишь немного разжать свои обжигающие объятия еще только один раз, когда он погрузился в воспоминания о том, как бодро и весело вышагивал он на Победном Параде во главе сводного полка. А потом перед ним объявился этот звероподобный сатана с албастаю. Еще было где-то около восьми часов утра, а посланцы ужасной смерти уже прибыли за ним. При виде их Брешь неприятно вздрогнул и забился на своей мягкой постельке всем телом.
   - Не хочу! Мне еще рано умирать! Я еще не все совершил на этом белом свете! - заорал он на всю свою спаленку благим матом, но албаста времени зря не теряла и почти мгновенно извлекла из отчаянно сопротивляющегося Бреша его легкие.
   - Ох, и как же быстро пролетела вся моя жизнь, - успел еще подумать про себя Брешь, прежде чем окончательно испустил дух, - Я не успел еще даже оглянуться, а она уже закончилось.
   Поторапливаемая недовольным взглядом сатаны албаста с прежней ловкостью и быстротою вставила легкие Бреша обратно в его уже неподвижное тело, и они также молча, как и вошли, удалились.
   - Ой, что это со мною! - испуганно вскрикнула вытолкнутая из мертвого тела душа Бреша и лихорадочно закружилось над своими бренными останками. - То, что я вне своего тела означает для меня только одно, что оно умерло, и я, наконец-то, освободилось из его оков.... Но что я должна теперь делать-то?! - в смятении лепетала встревоженная душа Бреша, пока к ней не пришло знание прошлого, настоящего и будущего. - Ой, и что же я натворила! - снова в отчаянии вскрикнула душа Бреша и принялась осыпать укорами свое умершее тело, - Это все ты! Ты во всем виновато! Если бы я еще при твоей жизни смогла бы хотя бы один единственный разочек пробиться через укоренившуюся в тебе робость и нерешительность, через твое постоянное нежелания осложнять свою жизнь - этого бы не произошло! Не расплодилось бы в порученной мне и тебе под надзор стране взлелеянное сатаною великое зло! Боже мой, что же теперь будет с русским народом-то?! И как же мне сейчас, горемычной, предотвращать эту стремительно надвигающуюся на мою Русь неминуемую беду?!
   Встревоженная отягощающим ее знанием скорого для Руси нерадостного будущего душа Бреша еще быстрее запорхала среди собравшихся у умершего тела живых людей, пытаясь хоть чем-нибудь привлечь к себе их внимание, чтобы, поделившись с ними своей обеспокоенностью, снять с себя хоть малую толику ответственности за содеянное при жизни. Но это уже было не по силам простой душе смертного человека. Ведь она, такая легкая и почти прозрачная, была невидимою для человеческого глаза, и ничего не могла совершить такого из ряда вон выходящего, чтобы привлечь их к себе внимание. Она лишь могла слегка пощекотать им щечку или несильно укусить за ушко, но живые никогда не догадаются, что это работа души только что умершего человека. И, следовательно, подумав, что это их побеспокоил случайно влетевший с улицы в помещение комар, они просто от нее с досадою отмахнутся. Немного успокоившись, она присела на повешенные над кроватью часы и там тихонько переживала о своей совсем неправильно прожитой ею жизни.
   - И что мне только сейчас за нее присудит частный Божий суд? - с тяжелым вздохом тихо нашептывала горюющая душа. - На какие муки и сколько еще времени мне придется перетерпеть, прежде чем я снова смогу народиться на земле в новом теле?
   Однако больше, чем предстоящие тяжелейшие испытания в чистилище, ее волновало то, что над святой Русью уже угрожающе нависала поганая лапа нечистого сатаны. И она снова все думала и гадала, а как же ей умудриться и попытаться хоть как-то уменьшить причиненное России непоправимое зло.
   Проснувшийся Горби не спеша ополоснулся под теплым душем и уже только намерился позавтракать аппетитно выглядевшим на тарелке хорошо прожаренным гусем как в его кухню влетел запыхавшийся сатана.
   - Оставь в покое эту свою гадкую курицу, - сердито бросил он недовольно поморщившемуся крестнику, - и поторопись к своему шефу. Ибо он только что отдал свою душу дьяволу....
   - Умер!! - вскрикнул вскочивший со стула Михаил. - Но этого же просто не может быть! Я еще только вчера....
   - Не трать понапрасну драгоценное время на вовсе не нужные ни мне, ни тебе сомнения и недоумения, крестник! - поторопил его неприятно скривившийся сатана. - Я знаю, о чем говорю! Так что, крестник, немедленно облачайся в черный костюм и натяни на рукав вот эту самую траурную повязку....
   Протянув Горби так остро необходимую ему сегодня повязку, сатана, пока тот торопливо собирался, продолжал свои наставления, что ему делать в первую очередь и как ему следует поступать в подобном случае.
   - Сегодня все будут поражаться твоей необычайной осведомленности, а ты, дружочек, знай свое, помалкивай, а на недоумевающие расспросы только многозначительно ухмыляйся, - поучал он Михаила, - но только не весело и не жалко. Твоя ухмылка должна быть как бы вымученно скорбною. И пока что даже не пытайся ни с кем заговаривать о своем избрании Генеральным секретарем партии. Твое время еще не пришло. Но когда к тебе самому будут обращаться с предложениями, то выслушивай их с пониманием и обещай подумать.... Знай, что на сегодняшний день следует безоговорочно поддерживать лишь кандидатуры пожилых и желательно со слабым здоровьем членов Политбюро ЦК КПСС. Ты все понял, крестник?! - выкрикнул сатана уже в спину убегающего Горби.
   - Я все понял, крестный! - услышал он в ответ оклик Михаила и осветился удовлетворенной ухмылкою.
   Поразительная осведомленность и показное старание Горби при организации похорон почившего Бреша, а главное его не притязание на высшую власть в стране были по достоинству оценены следующим кандидатом на эту власть в Советском Союзе, и ему была оказана высокая честь примкнуть к числу его сторонников. И Горби, уже заранее зная, что его новый начальник будет недолговечным, с поспешной готовностью дал свое согласие служить ему, как говориться, верою и правдою. Вся эта вполне обычная в подобных случаях подковерная борьба длилась не более суток. И уже утром двенадцатого ноября все центральные газеты объявили о скоропостижной смерти Бреша, а срочно созванный пленум ЦК КПСС принял обращение ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР и коммунистической партии к советскому народу, в котором говорилось, что из жизни ушел верный продолжатель великого дела Ленина, пламенный патриот, выдающийся революционер и борец за мир, за коммунизм, крупнейший политический и государственный деятель современности Брешь Леонид Оттович. На этом же пленуме и был избран новым Генеральным секретарем коммунистической партии Советского Союза Юрий Владимирович Андропов. И в этот же день гроб с телом покойного был выставлен в колонном зале дома союзов для прощания трудящимися страны со своим умершим руководителем. Над изголовьем покойного припустили алые полотнища, а у постамента среди множества венков и цветов были разложены на бархате награды покойного. В почетный караул встали передовики производства, партийные и советские работники, видные деятели науки и культуры, военноначальники и представители общественности. А по всей стране прокатились траурные митинги под девизом: " Мы с тобою были всегда и остаемся с тобою во всех твоих помыслах и делах, наша родная партия ".
   Новое руководство страны сделала все от него зависящее, что бы не только провести похороны Леонида Оттовича Бреша незабываемо для всех, но и обеспечило, чтобы эти похороны увидели и почувствовали себя их участниками как можно больше советских людей. И только поэтому Антон сегодня вместе с суворовцами тоже уселся напротив телевизора и с какой-то непонятной даже для него самого грустью смотрел вначале на траурный митинг, а потом и на сами похороны бывшего Генерального секретаря коммунистической партии. А в его онемевшей душе появилось какое-то смутно беспокоившее его ощущение, что там, на Красной площади, происходит что-то совсем не так, как следовало быть на самом деле. Он пристально вглядывался, как гроб с телом покойного под звуки траурного марша выносят из колонного зала и устанавливают на артиллерийском лафете, и как мгновенно выстроившийся за ним траурный кортеж нарочито медленно направился в сторону Красной площади. А патом, как склонили в знак уважения к покойному выстроенные на ней воинские части свои боевые знамена, и как снимали гроб с лафета и устанавливали на постаменте. Но, так же как и все остальные советские люди, не увидел заметавшейся среди руководителей партии и государства встревоженной и явно чем-то обеспокоенной души усопшего, Она уже несколько суток безуспешно пробивалась к чувствам живых, чтобы перед своим уходом в иной мир рассказать им о коварных замыслах сатаны. Съедаемый все явственней терзавшим его беспокойством Антон уже даже не слушал зазвучавшие с экрана телевизора последние обращения к покойному, а все вслушивался и вслушивался в предвещающее ему скорую беду свое тревожно занывшее сердечко.
   - Разве еще не все умерло в ней к этой отказавшей мне в своем доверии стране?! - недоумевал про себя Антон. - Что же еще может связывать меня с этим грубо оттолкнувшим меня от себя равнодушным к моей беде советским народом?! И отчего же мое сердце вещает какую-то нависшую над всеми нами неминуемую беду, и каким это образом беда связывается с похоронами этого никчемного при своей жизни человека?!
   Охватившее Антона тревожное ожидание чего-то скорого и такого ужасно непоправимого не утихало в нем до тех пор, пока вконец разозлившийся Антон не заглушил ее в себе притворной напускной злостью.
   - Нет уж, у меня с вами уже никогда не сложатся дружеские отношения! - недовольно прикрикнул на самого себя рассердившийся Антон, имея в виду весь обидевший его советский народ. - Вы уж лучше продолжайте тихо горевать о своем почившем кумире, а меня, пожалуйста, оставьте в покое. Ибо вам меня уже не понять, да и вы сами меня тоже больше не интересуете.
   Но вот гроб с телом покойного сняли с постамента и под загрохотавшие орудийные залпы начали опускать в могилу, а по всей огромной стране остановившиеся заводы и фабрики, автомобили и тепловозы так надрывно загудели, словно знаменуя своим нестерпимым гулом наступление для всех советских людей новой эпохи. Еще пока неведомо какой, а поэтому пугающей и ужасно беспокоящей всех простых людей.
   - Что же теперь будет со всеми нами дольше-то? - поневоле пронеслась в голове каждого советского человека эта беспокойная мысль. - Со старой-то эпохою мы уже с горем пополам сжились, а новая эра нам пока еще не ведомо - и это страшнее всего.
   И всё это их громогласно зазвучавшее на площади и с экранов телевизоров немое опасение и поголовное неприятие возможных будущих перемен в одно мгновение впитала в себя только и ожидающая чего-нибудь подобного неугомонная душа Бреша. Впитала и, ощутив, как ее переполняет мощный импульс силы, так сильно толкнула под руку опускавшего в могилу гроб солдата, что тот еле удержался на ногах, а его удерживающие веревку пальцы машинально разжались: и упавший на дно могилы гроб с телом гулко стукнулся об промерзлую землю.
   - Я их предупредила! Предупредила! - обрадовано выкрикнула душа Бреша и, как полоумная, заметалась по всей Красной площади с немыслимою скоростью.
   - Ну, и что толку в твоем предупреждении?! - злобно процедил сквозь зубы все это время не сводивший с нее своих пытливых глаз сатана. - Здесь же тебе не Ватикан, а атеистическая страна....И на твои суеверные приметы никто не обратит внимания, дуреха....Только зря подвела молодого солдата под монастырь.
   Однако, наконец-то, получившей для себя успокоение душе Бреша уже было не до его злорадного шипения. Она свой долг исполнила, и ей уже не было никакого дела до того, как поняли ее живые. Она уже нуждалась в совсем иных ощущениях, и ее волновали совсем иные переживания и заботы. Исполнив то, что ей и надо было сделать, душа Бреша занялась своими собственными проблемами, которых у нее, если судить по жизни Бреша, было больше чем достаточно.
   - А между тем, еще больше укрепивший свои позиции на политическом олимпе Горби снова с головою окунулся в уже давно ставшую для него привычною и раньше немало его забавлявшую так называемую мышиную возню между с ожесточением боровшихся за верховную власть в стране взаимно исключающих друг дружку группировок. Так было везде и так было всегда на любых ступеньках партийно-государственной власти с единственным отличием, что чем выше и ответственнее была предоставляемая людям власть, тем с большей беспощадностью и ожесточением они начинали за нее бороться. И если раньше беспредельно уверенный в своих возможностях Горби мог лишь с брезгливым равнодушием наблюдать за засуетившимися вокруг него людьми свысока и находить для себя их мышиную возню забавною, так как они все время позволяли ему использовать себя в его далеко идущих целях. То на этот раз он уже и сам начал испытывать на себе самом все связанные с нею неудобства. Ибо он впервые оказался перед возможностью в одно мгновение потерять все в этой угрожающей всем участникам ожесточенной борьбе за место и влияние на Генсека и остаться ни с чем. И так как ему падать на землю с такой немыслимой высоты вовсе не улыбалось, то он уже не мог позволить себе своего прежнего благодушия и быть уверенным, что в конечном итоге победа будет обязательно за ним. Достаточно опытный в политических интригах Горби прекрасно для себя осознавал, что сегодняшняя благосклонность к нему Андропова может уже в скором времени смениться на охлаждение и опалу, а поэтому поспешил, пока это еще можно было ему делать, использовать ее в целях еще большего своего укрепления на вершине партийной власти. Так он с его помощью легко расправился на ноябрьском пленуме Центрального Комитета партии с кое-какими особенно ему не понравившимися членами ЦК и помог своему дружку Рыжкову выдвинуться в секретари ЦК КПСС.
   - В правильном направлении идет наш новый Генсек, - одобрительно буркнул сатана в ответ на сообщение Горби о своей очередной, пусть и совсем незначительной, победе в ни на одно мгновение не прекращающихся партийных интригах, - так что мне, пожалуй, придется позволить ему еще немножко порезвиться на вершине власти....
   - Только не слишком затягивай с его кончиною, - проворчал в ответ недовольно покосившийся на него Горби, - я еще и сам должен в полной мере насладиться ничем неограниченной властью.
   - Не спеши, сынок, раньше своего отца в преисподнюю, - осветившись понимающей ухмылкою, покровительственно буркнул сатана, - ибо тебе это генсекство может скоро надоесть, и ты в будущем еще, возможно, будешь им тяготиться.
   - Власть, крестный, сравни крепкого старого вина, чем больше его пьешь, тем больше хочется, - насмешливо бросил ему несогласный с его мнением Горби.
   - Иногда, сынок, бывает, что и вином опиваются, - глубокомысленно возразил ему сатана, но размечтавшийся о своем будущем генсекстве Горби не придал его замечанию должного значения.
   Да и сам сатана уже в скором времени полностью изменил свое мнение об Андропове. Ибо этот энергичный деловой человек с таким совсем для него неожиданным рвением и усердием повел беспощадную борьбу с расплодившимися в Советском Союзе коррупционерами и монстрами сатаны, что угрожал уже в скором времени вернуть страну во времена Великого Сталина. А это уже в расчеты снова обеспокоившегося сатаны не входило, и он в начале февраля месяца 1984 года оборвал его жизнь. И снова Горби был в числе первых приехавших к своему умершему шефу, и снова он начал отдавать необходимые в таких случаях распоряжения, и снова он благоразумно воздержался от предложения самого себя в Генеральные секретари партии, а с той же предусмотрительной готовностью поддержал кандидатуру к этому времени уже старого и немощного Чернякова.
   - Прощай наш дорогой друг и товарищ, Юрий Владимирович! Твой светлый образ навсегда останется с нами, - проговорил в своей прощальной речи к усопшему Черняков, а по всей стране, как и при похоронах Бреша, под несмолкающие звуки гимна страны истошно завопили на все лады автомобильные сигналы и тревожные гудки заводов и фабрик.
   - Прощай! - кричали они как всегда спокойной и невозмутимой душе Андропова. - Твой светлый образ навсегда сохраниться в сердцах коммунистов и всех советских людей. Ибо это не твоя вина, что не успел в одночасье разрушить годами складывающуюся в России поддержку сатаны. Это не твоя вина - это наша беда. И мы ее как-нибудь переживем. Но, все равно, спасибо, что ты жил вместе с нами и всем своим любящим русский народ сердцем стремился нам помочь.
   Чистая и светлая душа покойного с достоинством принимала полившиеся на нее со всех сторон слова благодарности и провожаемая ненавидящим ее взглядом сатаны, который вплотную приблизился к исполнению своего заветного замысла, молча улетела к месту своего вечного пребывания. Вполне справедливо предполагая, что страна Советов еще одной так называемой скоропостижной смерти своего руководителя не выдержит, и что всевластное, после Генсека, Политбюро ЦК КПСС в подобной ситуации обязательно должна будет обратить свое внимание на молодого и сильного его крестника Горби, сатана уже был совсем близко от восстановления своей власти над Россией, и сейчас с трудом сдерживал распирающее ему грудь радостное ликование. Ибо сейчас для него было самым главным не спешить и не гнаться за манящим его в небеса журавлем. Он сейчас с воистину сатанинским спокойствием должен был пережить этот самый сложный и ответственный для него период и с достоинством крепко-накрепко опутать сетями эту, наконец-то, им пойманную строптивицу.
   - Вот тогда-то я вволю и поизмываюсь над русским народом за все его передо мною прегрешения, - злобно процедил он сквозь сильно стиснутые зубы, - навечно запомнят они тогда все мои к ним милости.
   Сатана не был бы сатаною, если бы не подкреплял свои нечестивые задумки дополнительной страховкою. Год назад он совершенно случайно наткнулся в журнале "Коммунист" на очень интересную для него статью под названием "Совершенствовать стиль работы" подписанную каким-то там Елкиным. Внимательно перечитав ее несколько раз и догадавшись обо всем, что было этим пока еще неизвестным для него автором сокрыто, как говориться, между строк, он от охватившего его при этом нетерпения даже задрожал всем своим нечистым телом. И было отчего, ибо он, наконец-то нашел достойную пару для своего крестника. И теперь, когда у сатаны появился в деле осуществления его самой сокровенной задумки запасной вариант, он уже почувствовал себя намного уверенным в своей конечной безоговорочной победе. Ибо тогда, когда пробьет его час, он будет выпускать их на вздыбленную его слугами Россию одного за другим, а то и сразу одновременно обоих вместе, которая под их дружным напором обязательно должна будет развалиться на мелкие кусочки, то есть стать для него легкою поживою. Этот так соблазнительно перспективный для сатаны Елкин подвернулся под его руки очень даже своевременно. Ибо в лагере его противников уже замаячила другая более сильная, чем его Горби, личность. И пусть этот бывший секретарь Ленинградского обкома партии избран секретарем Центрального Комитета сравнительно недавно, но наученный горьким опытом сатана больше уже не станет понапрасну подвергать исполнение своих самых сокровенных замыслов даже внешне казавшимися ему совсем незначительными и не стоящими внимания пустяками. Попадая между закрученными сатаною мельничьими жерновами, эти пустяки способны в одно мгновение стереть их в порошок. Нет и нет! На этот раз сатана не допустить никаких отсечек и срывов. Он будет вращаться как юла, и изворачиваться как ядовитая гадюка, но ненавистную ему Россию он на этот раз обязательно доконает и поставит опекаемый ею русский народ на грань голодной смерти. У него еще есть время, и у него на руках слишком сильные козыри, чтобы его заставили отступить от задуманного эти сейчас казавшиеся ему почти призрачными мелкие неприятности. Сатана еще и сам не знает как, но непоколебимо уверен, что обязательно устранит этого угрожающего его замыслам бывшего секретаря Ленинградского обкома со своей дороги. В том, что этот неприятный для сатаны субъект сумел за столь короткое время быстро продвинуться к вершинам партийной и государственной власти, сатана винит лишь одного господина Случая и его вечно непредсказуемую подружку Случайность. Хотя всегда непоколебимо справедливый и честный сам перед собою сатана не отрицает и своей доли ответственности в этом не особенно приятном для него случайном случае. Ибо он тогда и сам присутствовал на том заседании пленума Центрального Комитета. Но так увлекся разгоревшимся спором об актуальных вопросах идеологической и массово-политической работы, что и сам еле удержался, чтобы не поучаствовать в их так заразительной для любой нечистой души перепалке.
   - Нет, что ни говори, а вот присутствовать на их партийных сборищах нечистому противопоказано, - смущенно пробормотал в ответ своим воспоминаниям сатана.
   - Пленум наглядно показал всем, что наша партия и дольше пойдет ленинским курсом, - льстиво заметил в адрес нового Генсека выступивший на нем по настоянию сатаны Горби, - и это проявилось с особою силою в нашем единогласном избрании товарища Чернякова Константина Устиновича.
   Большинство членов ЦК КПСС при этих его словах скептически усмехнулось, но внимательно наблюдавший за их лицами с трибуны Горби не заметил ни одной иронической или язвительной ухмылки. И это его уже не только немного успокоило, но и настораживало. Ибо до сегодняшнего дня он видел членов ЦК со всеми их человеческими слабостями и недостатками, а вот сейчас они показались ему прочным единым монолитом. И в его изворотливой хитроумной на всякие каверзы голове впервые зародилось сомнение, а по силам ли ему справиться с этим монолитом, когда потребуют от него рассчитываться за долги.
   - Обязан справиться, - недовольно буркнул себе под нос Горби, - иначе мне лучше было бы вообще не рождаться на этом белом свете.
   Случайная встреча со своим выпускником из школы прапорщиков подтолкнула Антона еще раз испытать судьбу и попытаться получить офицерское звание в управлении перевозок важных государственных грузов, где только что было объявлено о дополнительном приеме сотрудников на офицерские должности. И вот сейчас он машинально комкал в руке адрес этого управления и не знал, на что ему, в конце концов, решиться. Или выбросить эту бумажку в мусорную урну, или снова подвергнуть себя этой болезненной процедуре, чтобы уже окончательно убедиться, что ему не хотят присваивать это чертово офицерское звание не по его вине, а только из-за взявших его под свой неусыпный контроль сотрудников государственной безопасности. Долго еще размышлял, страдал и мучился в нерешительности Антон, пока не отложил эту жгущую ему руку бумажку в сторону и, посчитав, что утро вечера мудрее, не завалился спать. Проснувшись рано утром, он по быстрому собрался и пошел на службу, где еще дополнительно посоветовался по этому поводу со своим другом.
   - Иди Антон и оформляйся, - даже ни на мгновение не задумываясь, посоветовал ему друг. - В любом случае ты сам лично ничего не теряешь, а вот дополнительную проверку этому чертовому КГБ сделать не помешает. Слишком уж они засекретили свои подлые дела. Сказали бы человеку прямо, что в Советском Союзе ему офицерского звания не видать, как своих собственных ушей, и дело с концом. Так было бы намного честнее и правильнее. А то бьется человек годами головою о стену, тщетно пытаясь ее разбить, а они, не уставая, выстраивают на его пути все новые и новые стены.
   Антон послушался совета друга и в этот же день поехал в управление перевозок. Принявший его на собеседование офицер записал его данные и направил для прохождения медицинской и других комиссий. Так что весь последующий месяц Антон занимался их прохождениями, и, в конце концов, остался, как и предполагалось, ни с чем. Да и на что он мог надеяться в то время, когда распустивший свои хищные щупальца по всей стране всемогущий КГБ еще никогда не выпускал и не выпускает своих беспомощных жертв из поля зрения. Однако для самого Антона это уже было той каплею, которая переполнила его чашу терпения, и он, вконец разозлившись, пошел к курировавшему суворовское училище работнику КГБ выяснять отношения. Но тот упрямо недоверчиво качал головою и уверял Антона, что его ведомство в этом деле, как и всегда, ни при чем. Зато уже завтрашним утром, как проговорился Антону всезнающий делопроизводитель, он вместе с начальником строевого отдела зачем-то долго копался в его личном деле.
   - Вот теперь-то у меня уже больше нет никаких сомнений, что я в своей родной стране наподобие человека второго сорта, - с горечью был вынужден признаться самому себя Антон. И ему уже больше нечего было добиваться и что проверять. Он уже все знал, и, уже больше не терзаясь сомнениями, не мог утешать себя хотя бы слабою надеждою, что на самом-то деле все может быть совсем не так, и в его личных несчастиях виновата какая-то еще совсем иная причина. Он уже больше никогда не осмелиться еще раз проверять невиновность в своих бедах КГБ, но, боже мой, как же все это тяжело понять и принять для себя обманутому в своих самых лучших ожиданиях человеку! Как порою не хочется ему смиряться с предвзятым к нему отношением, и как ему хочется закричать на всю свою любимую страну: Верьте мне люди! Не отталкивайте меня от себя! Я всегда был и остаюсь вам верным! Но Антон прекрасно осознавал, что этот вырывающийся из глубины его сердца отчаянный вопль бесполезен, что его в окружающей глухой действительности никто не услышит, а если и услышат, то сочувствие он от них вовек не дождется. А живым-то, как приговаривают умные люди, в могилу не залезешь, где он мог бы спрятаться и укрыться от всей этой, вдруг, ставшей для Антона чуждой реальности. Сейчас для него было лучше всего, увлекшись каким-нибудь другим делом, поскорее забыть обо всем. И Антон, после недолгих колебаний, пошел на подготовительные курсы, а через год успешно сдал вступительные экзамены в автотранспортный техникум. Однако, как говориться, в нашей земной непростой жизни ничто не исчезает бесследно и без соответствующего оклика в заинтересованных инстанциях. Так и перебранка Антона с сотрудником КГБ тоже не осталась личным делом его и КГБ. Узнавшее о ней командование училища забеспокоилось и начало подыскивать удобные предлоги, чтобы поскорее избавиться от угрожающего ему возможно скорыми неприятностями военнослужащего. Так Антону из-за своей мгновенной необдуманной вспышки пришлось испытать на себе все прелести и неудобства жизни без вины виноватого человека. Он еще совсем недавно ощущал себя полноправным членом коллектива военнослужащих училища. Его еще совсем недавно отмечали как лучшего и ставили в пример остальным. А уже сегодня его чураются, как зачумленного, и при случайных встречах отводят в сторону глаза, да неприятно щурятся вслед. Все это не помогало Антону забыться о своей душевной травме, и он еще с большим рвением окунулся в спасительную для него учебу. К тому же стараниями командования училища его скоро перевели на службу в военное училище связи, где по расчетам того же самого КГБ он должен был среди новых людей и в новых условиях службы скоро успокоиться и снова зажить прежней более-менее спокойной жизнью.
   Между тем, несмотря на обиды и переживания Антона, жизнь в Советском Союзе шла своим чередом, и новый Генеральный секретарь партии, наконец-то, взялся именно за то дело, с которого и следовало начинать: с подготовки к принятию новой Программы партии. При этом справедливо пологая, что новая Программа партии должна дать реалистическую характеристику развитому социализму, и что в ней следует, избегая необоснованных обещаний, четко обрисовать все перспективы и конечные цели коммунистического строительства. И самое главное - в этой новой партийной Программе обязательно следует подчеркнуть, что первейшей заботою КПСС было и остается дальнейшее усиление единства и сплоченности стран социалистического сотрудничества. Начал, но благодаря стараниям сатаны не успел. И 10 марта 1985 года он вслед за незадачливым Брешем и слишком энергичным Андроповым благополучно отдал свою душу богу. Так и ушел из жизни последний российский лидер, который еще мог и хотел хоть что-то изменить, чтобы не отдать русский народ под власть и на поругание сатаны, и который еще мог противостоять наступлению на Россию темной сатанинской силы. Ибо с его смертью на Руси уже больше не оставалось ни одного бескорыстного близкого к власти богатыря, который смог бы противостоять и остановить поднимающееся в стране низменное и пошлое нашествие темных сил зла. И это сейчас неуклонно подбирающееся к самым вершинам власти в Советском Союзе зло угрожало не только доселе невиданным ограблением и обнищанием русского народа. Оно уже начало замахиваться и на саму русскую душу, растлевая специально выдуманным ими для этой цели сексом и отупляя поголовным пьянством и наркотической зависимостью на Руси все, чем она издавна гордилась, и что создавало для нее мировую славу. Растлевая и бросая в омут безучастности и непробиваемой черствости простую русскую душу, которая веками спасала Русь от сатанинского порабощения. Сегодняшнее нашествие на Русь зла уже ставит своей целью вечное закабаление сатаною русского народа. А это невозможно без безжалостного вытравливания из Руси всего русского и переделки истинно русских людей на, так называемый, западный лад, то есть насильно вытравить из них все духовное и сделать их бесчувственными к чужому горю и страданиям нелюдями. Верные слуги и пособники зла будут стараться заставить всегда отличающуюся благородством и душевною теплотою русскую душу забыть о всеобщем благе, а думать и мечтать только о личной выгоде и, сообразуясь с этим, насильно переиначить всю свою жизнь в полном соответствии с новыми на нее воззрениями. И это нынешнее нашествие на Русь полчищ тьмы уже больше не оставляло русским людям ни одной надежды на выживание, а на Руси к этому времени уже не было ни одного богатыря, который был способен встать во весь рост и заслонить своей грудью Русь от неминуемой беды. Конечно же, были еще и на вершине власти русские люди, но они не были бескорыстными и не горели желанием предоставить русским людям возможность жить и трудиться так, как они этого сами пожелают, позволить им обустраивать свою жизнь в полном соответствии с велениями их сердца и души. И в этом случае мы с полным на то правом и чувством ответственности можем говорить о том, что при сложившихся на Руси нынешних исторических условиях она со смертью Чернякова осталась без своего защитника, и что все они в данное время вымерли на Руси, как когда-то исчезли с лица земли динозавры.
   Собравшийся сразу же после кончины Чернякова пленим ЦК КПСС уже открыл и вел сам Горби, но с его избранием на пост Генсека вышла маленькая неувязка. Ибо поданные голоса за и против его избрания сравнялись, и сейчас все решал голос почему-то отсутствующего на заседании пленума Громова, которому этою вечно непредсказуемой судьбою и было предоставлена возможность, не допустив сатанинского выродка к власти, стать защитником и спасителем России. Но он предпочел геройство и самопожертвование личным амбициям и продал свой голос Горби в ответ на обещанный ему высокий пост, а продажные люди никогда не становятся сказочными героями и, тем более, богатырями. Выбранный подобным образом раскрасневшийся от распирающего его бешенства Горби дал самому себе твердое обещание, что он со временем отомстит этим уже вконец зарвавшимся, по его непоколебимому убеждению, коммунякам за свое столь позорное избрание.
   - Обещаю вам, товарищи, приложить все силы, чтобы верно служить нашей партии, нашему народу, великому делу Ленина, - через силу выдавил он из себя и со смущенной ухмылкою начал принимать поздравления от окруживших его участников сатанинского заговора.
   - Бесстыжие очи - дыма не боятся, - презрительно бросают прямо в лицо подобным крестникам сатаны русские люди. И, наконец-то, добравшийся до вершины власти в Советском Союзе Горби не стал их разочаровывать. Ибо уже через день после своего избрания он снова безо всякого зазрения совести начал разглагольствовать на траурном митинге.
   - Дорогие товарищи! - восклицал он, стоя на трибуне мавзолея, в котором лежало и давило на него немым укором сохраненное для потомков тело Великого Ленина. - Мы провожаем в последний путь Константина Устиновича Чернякова. И в этот скорбный день все советские люди отдают дань глубокого уважения верному сыну партии и народу, стойкому борцу за благородные коммунистические идеалы, выдающемуся партийному и государственному деятелю.
   - Презренный лицемер! Предатель! Да как ты смеешь ораторствовать на моих похоронах и безбожно врать на всю Россию! - завопила искренне возмущенная душа покойного, но без поддержки со стороны живых с продолжающим разглагольствовать о верности партии и социализму Горби ничего поделать не могла А утомленный скоропостижными смертями своих правителей и выборами новых простой народ отнесся к очередной пертурбации в верхах скажем прямо очень даже прохладно. Его сейчас меньше всего волновало кто там, в стране, на вершине власти лишь бы жизнь у него по-прежнему текла тихо и покойно, чтобы у него по-прежнему было чего выпить и чем закусить. А за что пить ему, как, впрочем, и всегда, было все равно. Простой советский народ с не меньшим желанием мог выпить как за здравие, так и за упокой. И он прореагировал на очередные похороны своего руководителя именно так, как и предполагал сатана. И, как говорится, совершенно напрасно. Ибо уже совсем скоро от этой его успокоенности не останется и следа. Однако, мы не станет забегать вперед, а пока что не получившая от советского народа понимания и поддержки душа умершего Чернякова только напрасно билась об насквозь лживого лицемерного Горби, не принося ему при этом никакого беспокойства. И тот с прежним запалом и подъемом продолжал ораторствовать.
   - Сегодня, перед лицом советского народа, коммунистической партии, ее Центрального Комитета, Политбюро я твердо заявляю о своей непоколебимой решимости верно служить великому делу социализма и коммунизма, делу мира ради социального прогресса и счастья всех трудящихся, - без запинки продолжал сорить словами Горби, а вполне искренне возмущенная им душа покойного еще сильнее и яростнее забилась об него в своем страстном неуемном желании загнать насквозь лживые слова обратно в его поганый рот, чтобы он уже замолчал навсегда и никогда больше не смущал своими пакостными намерениями простой русский народ. Но сделать это уже было не в ее слабых силах. И она, видя, что ее потуги тщетны, от отчаяния хваталась своими призрачными ручками за свою горюющую головку.
   - Раньше надо было быть тебе более мудрой и предусмотрительной! - с издевкою кричал ей злобно ухмылявшийся сатана. - А теперь тебе уже поздно возмущаться и негодовать! Тебе уже больше не в силах помешать нам - вытворять с твоей возлюбленной Россией все, что нам заблагорассудиться!
   - Социализм, - с апломбом продолжал разохотившийся Горби, - как учит нас Ленин докажет свои преимущества не силою оружия, а своим примером во всех областях жизни и деятельности общества.
   И Горби со временем докажет все эти преимущества опешившему русскому народу введением в стране в мирное время продовольственных талонов и доведя богатую страну чуть ли не до голода. Он всего лишь за какое-нибудь десятилетие, когда ему уже будет без надобности носить на своем отмеченном самим сатаною мерзком лице маску, запоет в адрес этого сейчас любимого им советского народа совсем другие песни, а лучшую его часть во все слышание обзовет коммуняками. Но это уже будет потом, а пока что он с подкупающей искренностью сорит вокруг себя лицемерно-притворными словами:
   - Склоняя голову перед твоею светлою для всех нас памятью, мы обещаем тебе, неуклонно следовать курсом нашей родной ленинской партии. Ибо служить ее делу - значит служить делу всего советского народа. И этот свой долг мы выполним до конца. Прощай, наш дорогой Константин Устинович!
   Вот именно, таким образом и с подобными настроениями весь советский народ и наши противоположно направленные в своем предназначении герои вступали в очередной этап своей жизни. Один из них, к этому времени, уже находился на самой верхушке власти в стране, а другой, заклейменный всемогущим КГБ врагом советского народа, был на самом низу этого советского общества. А наблюдающий за всеми этими хитросплетениями земной, как обычно, несуразной жизнью Господь Бог на небесах в недоумении только горестно качал своею седою головою. Он все еще не может привыкнуть, понять и принять для Себя всю тщетность желаний и устремлений смертных людей.
   - Зачем вам заранее тревожится и переживать, если в этом мире все мною предопределено!? - хочется крикнуть Ему суетившимся на земле людям. Но Он никогда не осмелится признаться в этом нам. Ибо Он не хочет убивать во всех нас надежду на лучшее будущее, а без этой своей слепой и ничем зачастую неподкрепленной надежды и связанных с нею суетливых шараханий из одной крайности в другую, мы самим себе, а главное Ему, были бы не интересными. Вот и насылает Он на нас то засуху, то смуту, то потоп, а то и жестокосердного неприятеля, чтобы Самому, а главное и всем нам не иссохнуть от погубившей уже ни одно поколение смертной хандры и скуки.
   - Иди не бойся. Скорее погружайся в свое очередное испытание на величие и славу, Россия, - тихо шепчут Его еле шевелящиеся старческие уста. - Я не сомневаюсь, что ты и из этой передряги выйдешь с присущим тебе достоинством и еще более сильной и могущественной, чем была до этого времени. А внизу суетились по всей земле живые смертные люди. Они пока еще не только ничего не знали, но даже и не подозревали о скором для них очередном испытании на стойкость духа и на верность заветам, которым они всегда верили до самозабвения, и от которых они всегда, как с поношенною нелюбимою одеждою, легко расставались. И здесь уже было не столь важно, а во что именно сейчас верит или хочет поверить народ. Главное, что он верит или хочет поверить во что-то такое до самозабвение. И пока эта безграничная вера у народа не померкнет, пока извечный враг всего живого на земле сатана с насылаемыми им на людей переживаниями и печалями не загубит у них всякую надежду на лучшее будущее, до тех пор русский дух на Руси не иссякнет. И не вымрут, а и дольше будут жить добродушные и готовые в любую минуту поверить хоть во что-нибудь до самозабвения русские люди.
  
   Июнь 2001 года.

Глава четвертая
Перестройка.

   Поступившее из Советского Союза долгожданное известие об избрании Горби Генеральным секретарем КПСС привело всех ответственных работников Центрального разведывательного управления США в неописуемый восторг, и они от охватившего их при этом радостного ликования уже даже ног под собою, как говорится в таких случаях, не чуяли.
   - Теперь-то уж никто не осмелиться обвинять нас в напрасной трате денег! - орал как полоумный директор ЦРУ, а его подчиненные в ответ только льстиво ухмылялись и с превеликой готовностью согласно кивали головами.
   - Избрать-то его избрали, - осторожно заметил самый из них рассудительный, - но в случае чего его могут так же легко, с позором выгнав из партии, и переизбрать. Нам не следует забывать, как они в свое время поступили с Хрящем.
   - Хряща они в одночасье лишили всех должностей, а из партии не выгоняли, - хмуро отозвался мгновенно отрезвевший шеф, - но ты, конечно же, прав. Нам следует все заранее предусмотреть и тщательно продумать, а чем же мы сможем ответить на самый неблагоприятный прогноз дальнейшего развития событий в этой вечно непредсказуемой России. В противном случае наш сегодняшний успех может уже в скором будущем превратиться для нас в нереально призрачную химеру.
   И они, отодвинув в сторону все остальные сверхсрочные дела, вплотную занялись детальною проработкою только одного имеющего для них в данное время самое актуальное значение вопроса, а как же им лучше использовать эту сложившуюся сейчас в Советском Союзе сулящую Западу немалые выгоды ситуацию. Чего-чего, а вот умения оборачивать в свою пользу все постоянно возникающие в нашей жизни ситуации работникам ЦРУ не занимать, и они очень даже оперативно состряпали неплохой план по скорейшему развалу всей мировой социалистической системы. И именно развалу, ибо на меньшее обозленные сплошными неудачами последних десятилетий агенты ЦРУ не соглашались. Да, и незримо присутствующий в офисе ЦРУ сатана внушал им через вселившихся во многих из них своих слуг тоже немало ценного и конструктивного. После обобщения всех их предложений, директор ЦРУ только удовлетворенно хмыкнул, но на всякий случай решил вначале довести все принимаемые ЦРУ меры по борьбе с коммунизмом до сведения всех тайных спецслужб Запада, и в дальнейшем координировать вместе с ними все их последующие шаги в этом направлении.
   - Одним нам такое большое дело не поднять, - сказал он поздно вечером на приеме у президента США, - нам надо действовать совместно со всеми странами Запада.
   - Тем более что наши союзники уже давно работают в этом направлении во всех социалистических странах восточной Европы, - одобрительно буркнул согласный с ним президент, - мы вместе начинали разваливать эту хваленую коммунистическую систему, и мы тоже вместе уже будем разваливать ее до конца.
   Сапрыкин, недавно объявившийся на черноморском побережье юродивый, что-то невнятное бормоча себе под нос, беспрестанно расхаживал взад и вперед по небольшому приморскому поселку. Вот и сегодня он, подойдя к причалу, у которого Антон вместе с Геннадием Петровичем готовили свой парусник к скорому морскому путешествию, опять тихо забубнил себе под нос, что-то уж совершенно для здравомыслящего человека несуразное.
   - Посреди Синего моря зеленеет остров....А на нем уже два года работают: один вольнонаемный, а другой подневольный....Следуя божественному зову, они откопают на нем два необходимые при обмене душами живых людей жидких сгустка, которые очень скоро могут понадобиться отцу и сыну. Но дорогу до этого острова может найти только один Сапрыкин, - доносилось до увлеченно работающих на паруснике друзей его тихое бормотание.
   - И о каком только острове он все бормочет? - полюбопытствовал заинтересовавшийся на этот раз уже вполне внятным бормотанием юродивого Смирнов.
   - Кто знает, Геннадий Петрович, что может придти в голову этому дурачку, - с досадою отмахнулся от него распрямляющий свою натруженную за день спину Антон, - нам лучше делать вид, что ничего не слышим и не понимаем. Пусть себе болтает все, о чем ему только вздумается. Ведь своей болтовнею он никому вреда не принесет.
   - А я, Антон Иванович, в этом совсем не уверен, - возразил не согласившийся с его словами Смирнов. - Уж больно складно у него сегодня получается. И корабль парусный и сын с отцом для обмена душ....Может, нам не стоит понапрасну спорить с всемогущей судьбою, а, забрав с собою этого Сапрыкина, отправится на поиски таинственного острова, где какие-то два человека уже, наверное, откапывают там жидкие сгустки.
   - И кто же, по-вашему, Геннадий Петрович, должен будет на нашем волшебном кораблике играть роль отца и сына? - подумав, что его друг просто посмеивается над ним, отшутился в ответ Антон.
   - Конечно же, вы, Антон Иванович, - безо всякого намека на шутку проговорил ему в ответ Смирнов, - это же с вами, а не со мною, в юности происходили необыкновенные приключения. Да, кстати, вон только что сошел с подъехавшего к поселку автобуса ваш младший сын Антон. Вот он и сыграет роль недостающего в этой нашей таинственной истории сына.
   - Даже и не говорите мне об этом, Геннадий Петрович, - недовольно буркнул уже и сам не на шутку встревожившийся Антон, - в нашей семье достаточно одной пропащей жизни. Я своего сына в эти потусторонние дела втягивать не стану.
   - А вы, Антон Иванович, тогда в юности, сумели отгородить самого себя от своей судьбы? - насмешливо бросил ему Смирнов, которому, вдруг, почему-то так сильно захотелось отправиться именно в это путешествие. - Смогли ли вы тогда сами отказаться от всего того, что она вам предлагала?
   - Если бы все ее тогдашние несуразности касались только меня одного, то, наверное, смог бы, - смущенно пробормотал в ответ Антон, - но в то время мне больше приходилось думать не о самом себе, а об окружающих меня людях. Вы и представить себе не можете, Геннадий Петрович, как нелегко мне было тогда. Ведь она, проклятая, чтобы загнать меня туда, куда ей хотелось, нещадно била по самым дорогим и близким мне людям. Мне тогда порою уже даже не хотелось жить на этом белом свете. А, впрочем, кому я все это рассказываю....Вы же, все равно, в реальность моих приключений не верите и никогда не поверите....
   - Но ваша, Антон Иванович, жена вам верит, - возразил ему немного смутившийся Смирнов, - а это уже кое-что, значит, и заставляет задумываться всех нас, неверующих. Но я не думаю, что мне сейчас надо хоть в чем-нибудь перед вами оправдываться. Вы же человек разумный и сами все прекрасно понимаете. Я просто хочу спросить у вас только об одном, а не пойдет ли эта ваша строптивая судьба снова на крайние меры, если вы и дальше будете упорствовать в своем нежелании идти ей навстречу?
   - Не знаю, Геннадий Петрович, и пока что не хочу об этом ничего знать, - недовольно буркнул ему в ответ неприятно поморщившийся Антон. - Я сейчас уверен только лишь в одном, что если не сдался ей на милость тогда, в своей юности, то и сейчас, тем более, не собираюсь ей покоряться. Но сначало я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы отгородить от этой беды своих детей. Ибо я, как их отец, не желаю и не могу смириться с подобной для них участью. Я хочу для них лучшей доли и тихой покойной жизни.
   - А если не сможешь? - продолжал доставать его своими вопросами Смирнов.
   - Тогда!...Тогда, я уже буду сам защищать их от нее! - в яростном негодовании выкрикнул Антон и, поняв, что его слабых человеческих сил будет для такого дела маловато, смущенно примолк.
   - Ничего, друг, как-нибудь прорвемся....Сейчас ты не один, да и время уже совсем другое, - успокаивающе проговорил Смирнов и положил ему на плече свою всегда готовую придти к нему на помощь руку.
   - Спасибо за поддержку и понимание, Геннадий Петрович, - немного подрагивающим от избытка охвативших его при этом чувств голосом тихо проговорил Антон, и попросил его увести куда-нибудь подальше юродивого. - Мне сына встречать надо, а он своей несуразной болтовнею может нам все испортить.
   Согласно кивнувший головою Смирнов спустился по трапу на пристань и попытался увести в поселок заупрямившегося Сапрыкина.
   - Я не с тобою, уважаемый, пришел разговаривать, я хочу поговорить вон с тем человеком, - запротестовал указывающий рукою на собирающего разбросанный по палубе инструмент Антона Сапрыкин, - он должен взять меня с собою. Ему без меня этого зеленого острова посреди Синего моря вовек не сыскать. А его душенька так сильно нуждается в способном противостоять всем превратностям и ударам этой извечно непредсказуемой судьбы сильном молодом теле. Своим до глупого безрассудства противодействием божественному предназначению сына он не сможет оградить его от возможных в будущем опасностей, а вот самому богоугодному делу может навредить. И тогда уже может пострадать весь русский народ....
   - Я не только передам ему все, что вы мне только что сказали, но и постараюсь уговорить, не противиться неизбежному в судьбе своего сына, - прибегнул к последнему аргументу уже отчаявшийся уговорить его оставить на сегодня Антона в покое Смирнов, - но сейчас к нему приехал в гости сын. И я не думаю, что нам будет удобно мешать их встрече.
   Узнав о приезде младшего сына Антона, Сапрыкин не стал больше противиться уговорам Смирнова и настаивать на немедленном с ним разговоре. А, совсем наоборот, он как-то сразу обмяк и с какой-то даже немного угодливой покорностью неспешно засеменил в нужную Геннадию Петровичу сторону.
   - Приехал его сын....Значит уже совсем скоро, - еле слышно бормотал на ходу Сапрыкин, а когда они отошли от причала на достаточное, чтобы Антон больше уже не мог беспокоиться о его возвращении, расстояние, он снова обратился к продолжающему сопровождать его Геннадию Петровичу. - Передай ему, добрый человек, если он не хочет навлекать беду на всю Россию, то уже завтрашним утром должен будет отправиться на поиски этого зеленого острова.
   - В таком случае вы, товарищ прапорщик, будете у меня правою рукою, - шутливо проговорил узнавший, что Антон в течение многих лет исполнял обязанности комсомольского работника, заместитель начальника факультета по политической части, - и если вам хоть что-нибудь понадобиться по моей части, то всегда можете обращаться ко мне за помощью и поддержкою, коллега.
   С такого вот благожелательного обещания и началась для Антона служба на новом месте, где ему снова не позволили занять соответствующую его воинскому званию по штатному расписанию должность.
   - С таким опытом работы и знаниями мне, Козлов, будет лучше использовать вас не на хозяйственной работе, а при организации учебного процесса курсантов, - одобрительно буркнул на слова замполита начальник факультета и отправил Антона в учебную часть. И вот уже исполнился ровно год, как он успешно справлялся с обязанности на новом месте службы. За это время он еще успел не только перейти на второй курс автотранспортного техникума, но и даже умудрился сдать вступительные экзамены в институт. А прямо сейчас он ехал на автобусе из районного центра в свое родное село, чтобы, посоветовавшись с родителями, окончательно решить для себя беспокоивший его в последнее время вопрос: бросать ли ему учебу в техникуме или отказываться от учебы в институте? Гулко проскрежетав разболтавшимися шестеренками коробки передач, автобус с надрывным урчанием тяжело взобрался на ближайший к селу взгорок, позволяя взволнованному встречею с родными местами Антону обозреть целиком не только свое село, но и немалую часть прилегающего к нему морского побережья в придачу. Отсюда он и увидел стоящий у причала отцовский парусник и копошившихся на нем двух мужчин.
   - Это Геннадий Петрович, наверное, приехал погостить у моих родителей, - отметил про себя Антон, а когда пронзительно взвизгнувший тормозами автобус остановился, то тут же заторопился к причалу, где его уже дожидался с распростертыми объятиями отец.
   - Ну, и как, сын, тебе живется в городе моего детства? - полюбопытствовал обменявшийся с ним крепким рукопожатием отец, и Антон сразу же поделился с ним своими сомнениями насчет места своей дальнейшей учебы.
   - Это твое дело, сын, еще может немножко подождать, - ласково проговорил ему отец, - сейчас тебе будет лучше всего войти в дом и поздоровайся со своею матушкою. Ведь она, бедная, в последнее время уже не только дни, но и даже часы считала до твоего приезда домой.
   Спохватившийся Антон поторопился исправить свою оплошность, а оставшийся во дворе его отец тут же повернулся к подоспевшему Смирнову.
   - Ну и как, Геннадий Петрович, вам удалось отвести юродивого подальше от моего дома? - нетерпеливо поинтересовался он у него.
   - Удалось, Антон Иванович, но он, еще чего доброго, может в любую минуту снова объявиться со своей болтовнею, - неуверенно буркнул ему в ответ Смирнов.
   Удовлетворенно хмыкнувший Антон вошел вслед за своим сыном в дом и присоединился к своей обрадованной Валюше. И в этот вечер они уже больше о злополучном Сапрыкине не вспоминали. Антон с Валею уже прямо не знали, на что им усадить и чем угощать своего дорогого гостя, а любопытствующий Смирнов не уставал его расспрашивать о службе в армии. Спать они улеглись сегодня довольно поздно. И странное дело только успели отец и сын положить свои уставшие от разговоров головы на подушки, как тут же провалились в крепкий беспробудный сон. Приехавшему погостить сыну всю ночь снилось синее бескрайнее море и ослепительно сияющий на небесах восходящий диск утреннего солнышка. А где-то там, вдали, за еле просматривающейся утреннею дымкою, виднелся почему-то так сильно притягивающий Антона к себе зеленый островок. Недоумевающему Антону и самому было непонятно, чем же он так его привлекает и манит к себе. Но как бы там ни было, а от одних только далеких неясных очертаний этого загадочного острова его восторженная душа уже была готова выпрыгнуть из его тела и стремительно мчаться к утопающему в воистину волшебной неге зеленой растительности чудному островку.
   - И как же мне хочется побыстрее оказаться на этом воистину райском уголочке земли! - не без сожаления, что у него нет крыльев, и он, поэтому не сможет прямо сейчас сорваться с места и лететь туда, куда с такою невероятною силою завет его сердце, тихо восклицал Антон. Но что-то в глубине его души не позволяло ему отчаиваться, а даже, наоборот, в нем постоянно росла уверенность, что он обязательно найдет его, и испытает там не ощущаемое им еще раньше блаженство души и тела. И уже только перед самым своим пробуждением он увидел, как плывет он вместе со своим отцом на его паруснике к этому сказочному острову, а попутный ветерок весело задувает в их растянутый до предела парус.
   - Счастливого вам плавания! - доносится до него удаляющийся голос провожающей их мамы.
   - Мама! Почему же и ты сама не поплыла вместе с нами!? - прокричал ей в ответ Антон и проснулся.
   - Выспался, сыночек? - услышал он рядом с собою ласковый голосочек своей матушки. - Поднимайся, я уже начинаю печь твои любимые блинчики.
   Тяжело вздохнувший Антон соскочил с кровати и начал рассказывать ей о своем ночном сне.
   А его отец сразу же перенесся во сне на уже знакомое ему старинное парусное судно. Он внимательно безо всякой спешки его обследовал и, осмотрев его оснастку, сделал для себя окончательный вывод, что это старое корыто в действительности намного хуже его собственной легкокрылой чайки. И уже только потом он подошел к стоящим на корме тоже ему хорошо знакомым по предыдущим снам двум похожим на него в юности, как две капли воды, парням.
   - Как видишь, - с нескрываемою грустью проговорили они, - твоя легкокрылая чайка намного лучше нашего суденышка. Так что, тебе не составит большого труда отыскать в Синем море зеленый остров, тем более с таким хорошим проводником.
   - Вы не заставите меня отправляться на поиски вовсе не нужного мне острова! - гневно выкрикнул своим побратимам уже не на шутку разозлившийся Антон. - С меня хватит и одной моей исковерканной жизни! Я не позволю вам портить еще и жизнь моего сына!
   Но его уже никто не слушал. Он в одно мгновение перенесся на пирс, а старинное судно со стоящими на корме махающими ему на прощание руками побратимами уплыло в раскинувшееся перед ним бескрайнее море.
   - Ну, и что же это за напасть такая! - громко выругался в сердцах Антон. - У меня уже даже нет права голоса! Они мне уже не позволяют даже слова сказать в ответ! В этом проклятом мире уже все начинают решать за меня, а я должен лишь безропотно подчиняться их распоряжениям!
   Обиженно засопевший Антон присел на мокрые камни и потянулся руками к беспрестанно набегающему на пирс прибою.
   - Не предавайся напрасными переживаниями раньше времени, Антон, - вдруг, услышал он чей-то по-старчески сиплый голос, - ничего такого страшного твоему сыну пока не угрожает. Но и ты сам не старайся усугубить еще больше свою и его судьбу своим глупым упрямством. Смертный человек не может по своей воле и желанию изменять свое в этой жизни предназначение. Такова уж ваша, Антон, судьба. И тебе будет лучше всего смириться с существующим положением.
   Неприятно поморщившийся Антон вскочил на ноги и начал лихорадочно искать только что с ним заговорившего человека, но вокруг себя он видел лишь одну лазоревую синеву бескрайнего моря. Ибо везде, куда бы он ни бросал свой ищущий взгляд, он видел только одно мерно колыхавшееся море и слышал размеренный гул раз от раза накатывающегося на пирс прибоя.
   - Боже мой, неужели я схожу с ума, - растерянно буркнул вслух Антон и, посмотрев на голубеющие над морем небеса, увидел потихонечку спускающегося к нему на маленьком сером облачке своего старого знакомого. При виде белого, как лунь, старичка Антон только намерился броситься ему в ноги и начать умолять оставить его сына в покое, но что-то внутри него помешало ему это сделать.
   - Что еще предстоит испытать моей России? - только и смог выдавить из себя Антон.
   - Ужасное несчастие надвигается на ее, сын мой, - услышал в ответ он его тихий грустный голосок, - и чтобы успешно противостоять ей твоей России уже совсем скоро понадобятся все имеющиеся у нее в наличии силы.
   - Надвигается беда, - еле слышно выдавил из себя провожающий уплывающего от него старика прослезившимися глазами Антон и проснулся как раз тогда, когда его сын начал рассказывать матери о своем ночном сне.
   - И его тоже, как и меня, манит море и этот прок..., - он хотел сказать проклятый, но его собственный язык не подчинился ему, а тут же заставил его поправиться, - волшебный корабль. А теперь еще и моя легкокрылая чайка присоединилась к нему. И их уже у нас будет, пусть и маленькая, но все же целая эскадра. И когда же, в конце концов, эти волшебные корабли оставят меня и мою семью в покое!? - в сердцах воскликнул про себя Антон, а всего через мгновение сам и ответил на свой немой вопрос. - Только тогда, когда на Руси будет тишь и благодать, а наш русский народ будет жить счастливо и в полном довольствии. Только вот будет ли у него это счастье и довольствие?
   Тайные агенты всегда ставили и продолжают ставить себя как бы людьми высшего сорта. И уж кто-кто, а они-то всегда умели и умеют создавать для самих себя комфортабельные условия при исполнении своих служебных обязанностей. Вот и на этот раз они тоже решили собраться на свое очередное совещание не где-нибудь, а в воистину райском уголочке земли. Решили, так сказать, совместить полезное дело с полным удовольствием для своих бренных тел. Неторопливо рассевшись в мягких удобных креслах, они вопросительно посмотрели на уже занявшего место в президиуме их совещания представителя ЦРУ. Но тот, прежде чем выдать им нужную информацию, сначала потребовал гарантий, что все, о чем они услышат от него сегодня, не выплывет, как говориться, на белый свет раньше времени. Догадавшись, что их сегодня ожидает что-то особенно сенсационное, они еще раз с особой тщательностью пересмотрели численность и состав своих делегаций. И только тогда, когда в маленьком уютном зале остались лишь одни матерые контрразведчики, они и услышали от него такую сногсшибательную новость, что у агентов Запада от неожиданности услышать такое даже челюсти отвисли. Это же надо было такому случиться, чтобы во главе стран противостоящего им лагеря социализма стал платный агент ЦРУ. Поначалу, эта невероятная новость показалась насторожившимся агентам чей-то нелепой и глупою шуткою, но им об этом сообщал представитель самой могущественной разведывательной организации в мире, и у них не было оснований ему не верить. Возбужденные от подобного известия представители разведок Запада еще долго не могли успокоиться, но, в конце концов, они все согласились с предлагаемым американцами планом развала стран социалистического содружества. С первым пунктом плана, целью которого было, пока американцы совместно со своим платным агентом организуют в Советском Союзе разорительную для него борьбу с пьянством и алкоголизмом, остальные тем временем начнут потихонечку дестабилизировать обстановку внутри стран восточной Европы, им всем было просто и ясно. И они быстро распределили между собою обязательства по его претворению в повседневную жизнь социалистических стран. А вот по второму пункту плана, целью которого было подготовка и организация взрыва на одной из атомных электростанций Советского Союза, у них появились разногласия. Ибо ни одна из западных разведок не хотела брать на себя полную ответственность за уже угрожающие для всего мира неисчислимыми бедствиями последствия этой сомнительной акции.
   - Этим взрывом мы не только дискредитируем все их так называемые передовые технологии, но и введем правительство Советского Союза в огромные затраты, что в немалой степени будет способствовать крушению всей его финансовой системы. К тому же мы получим для самих себя уникальный опыт по ликвидации подобных происшествий, - продолжал свои разглагольствования с высокой трибуны представитель ЦРУ, - и все это удовольствие для наших правительств обойдется сравнительно дешево. Нам надо будет лишь организовать эту маленькую диверсию, а потом молча наблюдать со стороны, как эти русские будут справляться с возникшей перед ними проблемою.
   И вот на организации этой маленькой диверсии и застряли представители тайных служб Запада. Ибо никто из них не знал с полной достоверностью, как эти последствия могут обернуться и для них самих, а поэтому никто не хотел брать на свои страны ответственности за эти пугающие их последствия.
   - Пусть возьмет на себя ответственность за эту диверсию та страна, у которой уже есть некоторый опыт в подобных делах, - послышалось намекающее на то, что американцы в свое время уже сбрасывали атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, их недовольное ворчание с мест. - Подготовить и провести подобную диверсию без определенного опыта и знаний может быть крайне опасным делом и для нас самих.
   - Нет, они уже, как видно, ни за какие коврижки не согласятся взять ответственность за такое гиблое дело на свои собственные страны, - с неприязненной брезгливостью окинув прячущих от него глаза коллег, процедил сквозь зубы представитель ЦРУ США, - а без этого взрыва нам с этими коммуняками не справиться. Придется взять эту ответственность на себя, но, конечно же, с их непосредственным участием. Чтобы в случае чего они не смоли от нас откреститься.
   Так и решили; американцы взяли на себя основную долю работы по подготовке этого взрыва, а все остальные согласились выделить им в помощь оговоренное количество специалистов и агентов. Не вызвал среди них особого разногласия и третий пункт плана. Еще заранее подсчитавшие степень зависимости советской промышленности и в особенности сельского хозяйства от стран Запада, американцы предложили своим коллегам совместными усилиями делать хозяйственные советские предприятия нерентабельными даже в ущерб самим себе и тем самым поставить с помощью внутренней оппозиции всю Россию на грань банкротства.
   - Без помощи созданной внутри советского общества черной сотни с таким воистину грандиозным делом нам не справиться, - с особым удовлетворением проговорил представитель западной германии, которому давно уже не терпелось поскорее рассчитаться с этими поганцами русскими за поражения во время второй мировой войны третьего рейха.
   - Для хорошего дела нашим налогоплательщикам денег не жалко, - поддержали его и остальные представители запарных разведок, - тем более, что после крушения социализма, у них появиться возможность вернуть все свои затраты с лихвою.
   Благополучно разрешив все возникшие у них спорные вопросы, взволнованные предстоящими событиями представители западных разведок не стали долго задерживаться и, быстро упаковав чемоданы, начали разъезжаться по домам.
   - Ну, и что такое важное рассказали вам сегодня эти заносчивые американцы? - полюбопытствовали не попавшие на совещание агенты.
   - О, на этот раз эти скоты оказались на высоте! - с таинственным видом восклицали им в ответ участники совещания. - Нас всех ожидают великие события. Мы сейчас, можно сказать, стоим в преддверии грандиозных дел и свершений.
   И больше уже даже, несмотря, на огромное желание разузнать подробности не попавших на совещание агентов, они наотрез отказывались говорить, а только укоризненно качали своими еще не отошедшими от только что услышанного головами.
   - Ну, что вы, мол, из нас жилы-то тянете? - ясно говорили их молчаливые взгляды. - Нам и самим не терпится поделиться с вами сногсшибательными новостями, но, к нашему великому сожалению, мы просто обязаны молчать.
   Новая метла всегда должна мести, как показывает нам наша земная жизнь, по-новому. В том смысле, что любой мало-мальски крупный начальник в первый год после своего назначения или избрания на высокий ответственный пост начинает расставлять для упрочения своего дальнейшего положения на все ключевые должности своих людей. Не был исключением из этого правила и только что избранный Генеральным секретарем ЦК КПСС Горби. Однако прекрасно для себя осознавая, что не проголосовавшая за него почти половина членов Центрального Комитета не позволит ему в этом деле развернуться в полную силу, направил все свои основные усилия на подготовку к 27 съезду партии, на котором он уже намеревался дать решающий бой так называемым им консерваторам и сталинистам. Но и этот год, по его непоколебимому убеждению, не прошел для него впустую. За это время он умудрился исключить из членов Политбюро своих самых рьяных противников и назначить своего друга Рыжкова Председателем совета министров СССР. Не забыл он рассчитаться за поддержку с Громовым, порекомендовав его на ближайшей сессии Верховного Совета СССР избрать его председателем. Ему очень не хотелось это делать, но уже знающий о его с ним договоре сатана не рекомендовал Горби отказываться от данного обещания.
   - Не переживай, крестник, - насмешливо бросил ему тогда сатана, - пойми, для тебя же будет лучше прослыть человеком благодарным и крепко держащим свое слово. А этот твой Громов уже, как говорят, дышит на ладан, и он уже совсем скоро может последовать вслед за твоими тремя предшественниками в иной мир.
   И это его последнее умозаключение показалось развеселившемуся сатане такой смешною, что он даже не попрощавшись с Горби как следует умчался от него на международное совещание спецслужб всего Запада с громким раскатистым хохотом. А ему, нечистому, было, отчего радоваться и веселиться. Ибо он совсем недавно заставил Горби сделать все от него зависящее, чтобы исключить из членов Политбюро опасного для сатаны Романова и избрать секретарем Центрального Комитета КПСС угодного ему Елкина.
   - Вот теперь-то ты, мой мальчик, уже полностью зависишь от меня, - подумал про себя довольно ухмыляющийся сатана, - стоит тебе пусть и немножко вильнуть хвостом в сторону от меня, как я тут же сменю тебя на этого прохиндея Елкина. Хотя, если сказать по правде, то вы друг друга стоите: оба бестолковые и жадные к деньгам и власти болваны.
   Итоги международного совещания западных спецслужб порадовали сатану еще больше, и его удовлетворенная ухмылка уже растянулась почти до ушей.
   - Эти мои воспитанники уже и без моей подсказки дело свое знают, - радостно шептал он на обратной дороге в Россию, - этим пронырам палец в рот лучше не совать - в одно мгновение откусят. Недаром, я когда-то восхищался их дедами и прадедами, когда они с невероятною жестокостью очистили за короткое время весь американский континент от доставляющих мне немало хлопот краснокожих индейцев.
   Притворившийся спящим Антон с болью в сердце вслушивался в восторженное лепетание сына о невиданной еще на земле красоте только что приснившегося ему утреннего моря. И о том, как бы ему хотелось хоть один разочек посмотреть на затерявшийся в самой середине моря зеленый островок.
   - Это уже было бы для меня вовек незабываемым зрелищем! - с неподдельным восторгом восклицал его сын, и сожалел, что это был всего лишь только сон.
   О, и как же хотел в это время Антон никогда не просыпаться! А главное, чтобы это утро для его сына протянулось на всю его жизнь. Он, уже много в этой жизни испытавший, не желал повторения своей судьбы для своего младшего сына. И он уже был готов лишиться даже собственной жизни, только бы этот приснившийся его сыну сон - на поверку оказался всего лишь сном, который после просыпания человека чаще всего развеивается как дым. Но и Антон уже тоже ясно уяснил для самого себя из приснившегося ему ночью сна, что это был не какой-нибудь другой, а самый настоящий вещий сон, и что все запланировано судьбою его сыну уже нельзя было избежать никаким образом. Так что, в любом случае им будет лучше всего не противиться этому неизбежному. В противном случае в водоворот стремительно развивающихся событий все время будут вовлекаться все новые и новые люди, и уже возможно совсем скоро его сыну, так же как когда-то и ему в молодости, придется отбиваться от насильно навязанной ему судьбы, жертвуя во имя ее самыми дорогими и близкими ему людьми.
   - Я не хочу и не должен допускать по отношению к моему сыну подобное, - с горечью подумал про себя Антон и, решительно сбросив с себя одеяло, сказал своей суетившейся по дому жене, чтобы она собирала их в дорогу. - Поплывем на поиски твоего острова и твоей новой судьбы, - коротко пояснил он посмотревшему на него с удивлением сыну.
   - Решился, наконец, - констатировал уже свершившийся факт как раз в это время проснувшийся Смирнов.
   - Решился, - хмуро бросил ему в ответ Антон. - А разве хоть кто-нибудь предоставил мне право выбирать!? Мне, как и раньше, приходится слепо следовать велениям своей судьбы! Но своего сына я одного не оставлю! Я уже испытал на собственной шкуре, как трудно приходится в подобной передряге в одиночку.
   - И я тоже поплыву вместе с вами, - решительно заявил соскочивший с кровати Смирнов.
   - Лучше останьтесь дома, Геннадий Петрович, - попытался его образумить Антон, - вам не стоит ввязываться в это гиблое дело.
   - Нет уж, Антон Иванович, вы все еще до сих пор обижаетесь на меня, что я не верю в ваши приключения в молодости, а вот сейчас появляется реальная возможность убедиться, что все ваши расказни чистейшая правда, а не складно придуманная ложь. Нет, теперь уж вы меня не удержите дома в то время, когда вы сами будете наслаждаться лицезрением необычного и фантастического, - решительно подтвердил свое твердое намерение непременно плыть вместе с ними Смирнов. - Я же вам не какой-нибудь там гражданский, а боевой офицер и привык смотреть смерти прямо в глаза. Так мне ли бояться возможных опасностей в этом походе.
   - И я поплыву с вами, - твердо сказала им Валентина, - я не могу бросить в беде своих самых любимых мужчин.
   - Но во сне нашего сына, если я не ошибаюсь, ты всем нам желала счастливого плавания, - напомнил ей лукаво улыбнувшийся Антон, - так что, дорогая моя, нам же будет лучше не искушать понапрасну свою судьбу. Нам лучше верить, что мы все преодолеем, и что уже в скором будущем у нас снова наладиться наша прежняя размеренная жизнь.
   - Как скажешь, милый, - недовольно буркнула нахмурившаяся Валя и начала собирать своих мужчин в дальнюю дорогу.
   Сборы были недолгими, и уже через какой-нибудь часик их легкокрылая чайка была готова выйти в море. К этому времени к их паруснику подошел и юродивый Сапрыкин.
   - Поднимайся к нам! Мы уже готовы сниматься с якоря! - выкрикнул ему Антон. И тот, молча, пройдя по трапу, по-хозяйски устроился у руля. Спохватившийся Смирнов хотел отвести его в каюту, но Антон не позволил ему это сделать. - Не трогайте его, - остановил он Смирнова, - он, как мне кажется, лучше нас знает, чем ему на моей легкокрылой чайке заниматься.
   И, действительно, только успели они выбрать якорь и отплыть от берега, как молчавший до этого времени Сапрыкин тут же отдал распоряжения стоящему у руля Антону:
   - Лево руля и так держать еще несколько часов!
   - Счастливого плавания! - донесся с берега голос Вали, и они в ответ дружно замахали на прощания руками.
   Возвратившийся в Россию сатана посоветовал своему крестнику вплотную заняться повышением своего авторитета среди простого советского народа.
   - Как же я могу стать популярным среди простых русских людей вот с такою отметиною, - грустно проворчал в ответ Горби дотрагиваясь рукою до темени, где и располагалась со дня рождения злополучная отметина сатаны. - Первый увидевший ее на мне сразу же вспомнит о популярной на Руси поговорке, что Бог шельму метит.
   - Ну, во-первых, крестник, это не Бог поставил на твоем темени отметину, а я сам, - возразил ему недовольный воспоминанием о ненавистном ему Творце сатана, - ибо этот старый трухлявый пень на такое просто не способен. Ему, видите ли, не нравится уродовать так похожих на Него самого людей. К тому же ты не должен забывать, что руководишь атеистической страною, где с подобными суевериями давно покончено. Так что не робей, крестник, а немедленно порекомендуй своему КГБ распустить среди простых людей слух о том, что знающими людьми уже давно было предсказано воцарение на Руси человека с такою, как у тебя, отметиною. Он всегда будет думать о простом русском народе, и желать ему только одного добра, но ему постоянно будут в этом мешать олицетворяющие собою зло противостоящие силы. Запомни на всю свою оставшуюся жизнь, крестник, что простые люди всегда больше верят слухам, чем сообщениям в официальных газетах.
   - Попытаюсь, - неохотно согласился Горби, - но все же вы могли бы поставить мне эту отметину на другом не на таком видном месте.
   - Поставил там, где она у меня получилось, - недовольно буркнул в ответ сатана и продолжил свои поучения, как Горби следует себя вести в качестве руководителя самой могущественной в мире страны.
   - Вот вы мне все советуете и поучаете, а на поверку выходит, что не все ваши советы идут мне впрок, - жалобным, почти плаксивым, голосом проговорил Горби и рассказал сатане о своей первой стычке с его протеже Елкиным Борисом Контровичем.
   - Мои мальчики уже успели снюхаться, - с ласковой насмешливостью подумал про себя сатана, - и это очень хорошо, что они не понравились друг дружке с первого взгляда. Так мне будет намного проще предлагать их советскому народу, когда в стране назреет недовольство кем-нибудь из них.
   А вслух сатана уже скорее для порядка, а не для того , чтобы еще больше унизить Горби, с назидательным презрением проговорил:
   - Не думаешь ли ты, крестник, что с момента твоего избрания Генеральным секретарем партии все должны заглядывать тебе в рот и с восхищением повторять каждое сказанное тобою слово. Ты, наверное, забываешь об одной досадной мелочи, что призван внедрить в России западную демократию. А она предполагает и недовольство простого народа, и соперничество политиков. Я советую тебе, крестник, уже прямо сейчас начинать привыкать ко всем этим неудобствам и учиться находить между противоборствующими сторонами общий язык или, если сказать по западной терминологии, консенсус. А с этим Елкиным я поговорю, и попрошу его быть с тобою более корректным.
   Смутившийся Горби в знак своего повиновения покорно опустил свою повинную голову к низу и продолжил выслушивать поучения своего нечистого крестного.
   - Пожалуй, мне придется приставить для присмотра за этим Елкиным беса, а то уж больно он самостоятелен при всей своей безалаберности и полнейшей неспособности хоть к какому-нибудь делу, - подумал про себя возвратившийся в ад сатана и послал первого встреченного им нечистого за срочно понадобившимся ему бесом. И в ожидании его сатана, с удовольствием приняв смоляную ванну, очистился в сернистых источниках и повелел прислуживающей ему грешнице накрыть стол для завтрака в кабинете. Еще немного подождав, пока она не расставит на низеньком столике напитки и изысканные яства он, налив в хрустальный бокал немного вина, начал неспешно отпивать его маленькими глоточками.
   - Повелитель! - выкрикнул вбежавший в кабинет бес. - Вы меня вызывали!?
   - Присаживайся, - небрежно махнув лапою в сторону табурета, коротко бросил ему сатана, - и можешь угощаться этим прекрасным напитком. Наш сегодняшний разговор угрожает затянуться надолго.
   - Слушаюсь, повелитель! - пролепетал низко склонившийся перед ним бес и, торопливо усевшись на предложенный ему табурет, терпеливо дожидался, когда сатана соизволит продолжить с ним разговор.
   - Ну, и как поживает мой старый знакомый Антон? - с ехидной ухмылкою поинтересовался сатана у испуганно сжавшегося беса. - Не слишком ли докучает он тебе в последнее время?
   - Не слишком, повелитель, - отозвался насмешливо хмыкнувший бес, - он, ведь, уже совсем состарился. А годы, как известно, людям резвости не прибавляют. Так что, он или сиднем сидит дома, или катается на своем корыте по морю с примазавшимся к нему бывшим полковником.
   - Бьюсь об заклад, что мой самый хитроумный бес даже носа не посмел сунуть на парусник Антона в то время, когда вместе с ним катался этот бывший фронтовик, - с неудовольствием подумал неприятно поморщившийся сатана, который был прекрасно осведомлен о панической боязни его бесами военных, даже бывших. - С таким ненадежным наблюдением многого об немало насолившем мне в прошлом Антоне не узнаешь. Да и стоит ли мне уделять столько внимание уже и на самом деле состарившемуся Антону? Сейчас он уже совершенно бесполезен не только для меня, но и для противостоящих мне сил добра. Омолодить его этот выживший из ума преклонный Творец не осмелится, а раз так то заключенная в Антоне опасная для моего дела душа в настоящее время не сможет хоть чем-то мне насолить. Так что, мне больше нет никакого резона держать возле Антона своего самого способного беса. Я лучше приставлю беса к Елкину, пока тот еще не наломал дров, - принявший для себя окончательное решение сатана еще некоторое время окидывал смущенного беса пытливыми взглядами, а потом нарочито сухим тоном проговорил вслух. - Значит, по твоему мнению, я зря держу тебя возле него, вместо того, чтобы позволить тебе отличиться на каком-либо другом деле?
   - Нет и нет, повелитель! У меня и в мыслях такого не было, - не стал наводить на себя напраслину с малолетства приученный к осторожности бес, - для меня любое твое поручение почетно и значительно.
   - Умный, - похвально отозвался о нем про себя сатана, - поэтому я и держу его при себе. Такой слуга пусть и не добьется на службе у меня многого, зато уж точно мне не навредит. - И он, уже больше ни в чем, не сомневаясь, тут же приступил к основной цели своего разговора с бесом. - Я решил избавить тебя, мой дорогой, от смертной скуки при наблюдении за дряхлым старикашкою и поручить тебе более ответственное дело, но может ты хочешь немного отдохнуть от дел в небытие. Я признаю, что ты имеешь на это право, и, если пожелаешь, то могу устроить для тебя небольшой отдых лет так, скажем, на 500 или даже на всю тысячу.
   - Нет и нет, повелитель! Мне не нужен никакой отдых! Да, я лучше всю эту тысячу лет буду у своего повелителя на побегушках! - вскричал от охватившего его отчаяния испуганный бес и, бросившись сатане в ноги, принялся лобызать его козлиные копытца.
   - Ну, полно, дорогой, - ласково пробормотал удовлетворенно хмыкнувший сатана. - Я не сомневаюсь в твоей мне преданности, а поэтому хочу поручить тебе очень ответственное дело.
   И он, подробно проинструктировав беса о его дальнейших обязанностях при остро необходимом сатане Елкине, тут же направил его прямо к нему.
   - И куда же подевался наш Сапрыкин? - спросил у отбывающего вахту Смирнова только что вышедший из каюты Антон.
   - Угомонился наш командир, - невесело буркнул в ответ тот, - стоит сейчас на корме и, как всегда, бормочет что-то невнятное.
   - А я все еще не могу понять его и решить для себя окончательно, что он за человек такой, - недовольно покачав головою, негромко проговорил Антон, - может он и вовсе не юродивый, а просто смеется над нами?
   - Кто его знает, - пожал в ответ плечами Смирнов, - иногда он и впрямь ведет себя, как юродивый, а бывает и кажется, что он умнее и рассудительней всех нас вместе взятых.
   Напряженно всматривающийся куда-то в даль Сапрыкин, вдруг, словно почувствовав каким-то своим седьмым чувством, что они разговаривают о нем, круто обернулся и, подойдя к Антону, сказал:
   - Радуйся, человек, ибо ты только что избавился от следившего за тобою по поручению сатаны беса. И нам сейчас, плывя к нашему острову, не придется скрываться от нечистой силы. А раз так, то сатана не узнает, что ты обменялся со своим сыном душами.
   - И куда же направил сатана моего старого знакомого? - полюбопытствовал сразу же окунувшийся в воспоминания о коммуне "Цветок ада" Антон, которому уже, наверное, до конца жизни не забыть принявшего вид полноватого с небольшой пролысиною на голове мужчины мерзкого беса.
   - Он ему понадобился для наблюдения за одним из руководителей Советского Союза, - тихо проговорил снова теряющий прямо на их глазах осмысленный вид Сапрыкин.
   - И как же ты смог узнать обо всем этом, находясь, все это время на нашем корабле? - переспросил Сапрыкина засомневавшийся Смирнов, но тот уже снова окунулся в обычное для него глуповато-мечтательное состояние. Однако заинтересовавшиеся его последними словами Антон со Смирновым еще сумели выделить из его невнятного бормотания отдельные вполне осмысленные слова и выражения:
   - Сапрыкин знает....Ему многое известно....Он видит и слышит то, что выше понимания смертных людей....
   - Значит, в нашей России очень скоро наступят тяжелые времена, если сатана получил возможность лично контролировать и следить за нашими руководителями, - глухо проговорил только что осознавший размеры нависшей над его любимой Отчизною беды Антон.
   - О чем вы говорите, Антон Иванович!? Какой там сатана, и какой может быть в наше время бес!? Или вы позабыли, что мы живем не в средневековье, а в конце двадцатого века!? - вскричал не желающий принимать его слова всерьез Смирнов. - Это же просто какая-то несусветная чушь!
   - Но вы, Геннадий Петрович, сами по собственной воле согласились участвовать в этой несусветной чуши, - напомнил ему немного задетый за живое Антон.
   - Да, я сам согласился, - не стал спорить с ним Смирнов, - но и вы, Антон Иванович, тоже должны понимать, что все это несколько необычно. Вокруг нас идет вполне нормальная реальная жизнь, и в ней нет даже ни одного намека на существование, какого еще там сверхъестественного. А тут вы воспринимаете слова этого сумасшедшего как должное, как что-то вполне заслуживающее внимание.
   - Молите бога, Геннадий Петрович, чтобы это, как вы изволите называть, сверхъестественное не появлялось перед нами как возможно дольше. Ибо с момента ее объявления наша жизнь превратиться в самый настоящий ад.
   - Заполучив в Советском Союзе в свои руки высшую власть Горби не торопился, но и не мешкал с продвижением разрушительных для России в ее нынешнем положении реформ. И ему в этом деле даже не приходилось слишком уж напрягаться и все сначала тщательно продумывать. За него всю эту работу с учетом анализа складывающейся в Союзе обстановки с удовольствием выполняли спецслужбы Запада. А ему оставалось лишь выносить их рекомендации как свои собственные идеи и мысли на утверждение их соответственными инстанциями в государственных органах. Только благодаря этой внешне высокой показной результативности и объясняется его первоначальная популярность среди простого советского народа. И до этого еще никогда не отличающийся скромностью и реальною оценкою своих в этом деле заслуг Горби, скоро и сам поверив в свою гениальность, начал относиться к окружающим его людям с пренебрежением и использовать их только в качестве слепо исполняющих его волю бездушных роботов. А от людей, у которых могло быть свое собственное мнение на ту или иную проблему, и которые уже начали досаждать ему своими сомнениями в правильности его действий на высоком посту Генерального секретаря партии, он начал потихонечку избавляться. И очень скоро вокруг него сплотилась серая, но слишком высокого о себе мнения, безликая масса людей, во всем с ним соглашающаяся и возносящая его, как божество, почти до самых небес. Ибо с именно таким окружением ему было значительно легче продвигать в советской стране, старательно подсовываемые ему западными разведывательными структурами с сомнительными для России последствиями предложения о перестройке ее жизни. Так он и навязал нашей партии идею о гуманном с человеческим лицом социализме. С единственной целью, чтобы вновь, как еще совсем недавно в Чехословакии, столкнуть лбами уже построивших в Советском Союзе реальный социализм отцов с наотрез отказывающимися идти по проторенной предыдущим поколением дороге и всегда старающихся все вокруг себя переделать и переиначить детьми. А для ее скорейшее внедрение в сознание советского народа он со своим окружением начал уверять его в том, что Маркс и Ленин тоже могли ошибаться и, следовательно, их бесценное для простых людей учение следует и просто необходимо в связи с постоянно изменяющимися в современном мире условиями подправлять. И только поэтому, исходя из подобного осмысления реальности на свой лад, он и добился принятия на шестой сессии Верховного Совета СССР закона об индивидуально-трудовой деятельности. А потом с теми же устремлениями он начал активно готовить к очередному съезду партии новую Программу и новый Устав.
   - Мы уверенно смотрим в свое будущее: ибо хорошо видим свои задачи и пути их осуществление. Ибо действуем в интересах социалистического отечества и во имя идеалов - беззаветному служению которым посвятила себя партия коммунистов, - заявил в своем докладе на съезде партии уже наперед знающий, что все эти идеалы он скоро продаст с потрохами, Горби и обманутые его лицемерием делегаты еще долго ему аплодировали.
   И было за что. Ведь он поднимал на нем тогда вполне очевидные и уже долго дожидавшиеся своего разрешения проблемы. Но уже одно то, что он заговорил о них на таком высоком уровне, показалась для собравшихся на партийном форуме коммунистов новым и необычным. Они же, после ухода из жизни Великого Сталина, больше не слышали таких кажущихся честных и откровенных высказываний, а поэтому сегодня, опешив от небывалой, по их мнению, смелости нового генсека, ответили на его слова продолжительными бурными аплодисментами. И только один никем не видимый сатана в ответ на внешне правильные высказывания Горби только зловеще ухмылялся. Кому-кому, а уж ему-то было доподлинно известно, с какой тщательностью эти слова подбирались в западных разведывательных центрах, и что может за ними последовать уже в самом ближайшем будущем. Он знал о планах Запада поставить Россию на колени с помощью угрозы надвигающего голода и полного разрушения самой передовой в мире жизнестойкой советской экономики. А поэтому он лишь язвительно ухмылялся, когда делегаты съезда подтверждали важность совершенствование продовольственной программы и голосовали за всемерное ускорение научного прогресса в стране.
   - Давайте, родимые, голосуйте за внешне правильные и своевременные слова моего Горби, - скривившись в издевательской ухмылке тихо нашептывали его плотно сжатые губы, - давайте, родные, но потом уж сами себя и корите, если все сейчас вами принимаемые постановления впоследствии обернуться не в вашу, а в нужную мне сторону.
   Тем временем вошедший в раж Горби уже не просто безостановочно сыпал с высокой трибуны съезда, а уже прямо швырял в возбужденные лица депутатов остро отточенными западными специалистами фразами.
   - В сочетании соревнования противоборствующих двух систем и нарастающей тенденции к взаимозависимости государств мирового сообщества - реальная диалектика современного развития..., - неустанно гремел и давил на уши отчаянно пытающихся хоть что-нибудь понять из его высокопарных трескучих слов делегатов голос Горби. - И именно так через борьбу противоположностей, трудно, в известной мере как бы на ощупь, складывается противоречивый, но взаимозависимый во многом целостный мир.
   Перед самым началом съезда, когда Горби прочитал ему эту часть своего доклада, сатана поначалу даже не понял зачем эти фразы выносить на партийный съезд, где все и обо всем надо говорить как можно проще, понятным для всех языком. А с этими трескучими фразами впору выступать только перед профессорской аудиторией, да и то они могут оказаться непонятными для большей их части. Но загадочно ухмыльнувшийся Горби ему объяснил, что так и было изначально задумано западными специалистами. Мнящие о себе как о высокообразованном обществе советские коммунисты и должны были немного понимать из его доклада, что, несомненно, должно было польстить их самолюбию и вызвать глубокое уважение к самому докладчику. И сейчас с удовольствием наблюдающий за деланно умными лицами партийных делегатов сатана наглядно убеждался в справедливости предположений запарных умников.
   - Дай им волю, так они, пожалуй, и меня самого могут облапошить, - с похвалою подумал про них сатана.
   - Характер и темпы этого глобального процесса, неотделимого от борьбы за прочный мир, во многом будут зависеть от перестройки критического мышления, глубины осознания реалий ядерного века, - невозмутимо продолжал разошедшийся Горби и так, как бы между прочим, узаконивая право на возможное уже в скором будущем новое мышления своего окружения.
   - Если это "новое мышление" уже прозвучало с высокой трибуны партийного съезда, - с мрачным удовлетворением отметил про себя сатана, - то теперь уж против него не осмелится выступить ни один из так называемых консерваторов. А если и осмелятся, то можно будет легко заткнуть им рты, обвинив их в консерватизме. Ох, и плуты же эти западные политиканы.
   Однако каким бы внешне невозмутимым не казался самому себе сатана, но и он тоже в это время переживал и страшно волновался. Особенно его волновало, согласятся ли делегаты с одним маленьким пунктиком в предлагаемом им новом Уставе партии. Который, если к нему подойти творчески и с инициативою, имел все перспективы превратить этот так называемый историческим съезд из укрепляющего ненавистные сатане и Западу основы социализма в его могильщика. И вот сейчас сатана с воистину сатанинским терпением дожидался, когда же занятые политическими и экономическими проблемами делегаты не перейдут к разрешению своих внутрипартийных дел, а когда дождался, то уже с особенным вниманием стал прислушиваться к долетающему к нему из президиума каждому слову. Однако, слава тьме, ничего такого непредсказуемого на этом съезде не произошло. Притомившиеся от долгого разгадывания ребусов доклада Горби делегаты уже голосовали без прежнего энтузиазма и бездумно, а, следовательно, так необходимый сатане и Западу пунктик в новом Уставе партии тоже был принят ими безропотно и единогласно.
   - Вы сами только что подписали, мои ненаглядные, себе приговор и сейчас можете навсегда забыть о своих идеалах, - с торжествующей злобою процедил сквозь зубы вздохнувший с облегчением сатана, - уж теперь, когда всякие ограничения для приема в партию сняты, она уже будет не вашею, а моей. Ибо я уже ее, родимую, так нашпигую до предела своими монстрами и коррупционерами, что те всего за несколько лет смогут так испохабить и оплевать все ваши идеалы, что вам от этих плевков уже будет вовек не отмыться.
   Легкокрылая чайка Антона уже несколько дней подряд с легкостью скользила по лазоревой водной глади необъятного морского пространства в свое, пока еще неведомое и не совсем понятное для плывущих на ней пассажиров, никуда. Сопровождаемая в светлое время суток ослепительным летним солнышком и направляемая короткими командами Сапрыкина она стремительно неслась все вперед и вперед, пока с нею не произошло то, чего ее хозяин ожидал со страхом, а плывущий вместе с ним Смирнов с каким-то жадным нетерпением.
   - Этого же просто не монет быть! - бурно запротестовал не желающий верить своим глазам сын Антона. - Ведь правда, отец, все это нам просто мерещится!?
   И даже уже немного подготовленный к тому, что в этом плавании они могут столкнуться с чем-то из ряда вон выходящим, Смирнов, и тот почувствовал себя в подобной неординарной ситуации как бы не в своей тарелке. Да, и кто же другой на его месте остался бы равнодушным к тому, что их деревянный парусник, вдруг, взял и въехал в гулко забившее вокруг них пламя неугасимого огня.
   - Мы же в нем все изжаримся, как перепела на вертеле! - вскричал объятый смертным ужасом сын Антона.
   - Успокойся, сынок, - тихо проговорил, покрепче прижимая к себе испугавшегося сына, Антон, - и ничего не бойся. Ибо, как мне думается, те силы, которые привели нас в это пламя, обязательно должны побеспокоиться и о нашей в нем защите. Я нутром чувствую, что этот огонь нам не страшен.
   - Огонь, как огонь....Он существо бестелесное и неразумное, - мрачно бросил им Сапрыкин, - ему все едино, что пережигать в своих смертоносных объятиях. И если бы высшие силы не заключили наш парусник в кожу саламандры, то мы уже давно перегорели бы в нем, как свечки.
   - В кожу саламандры? - переспросил его Смирнов. - Мы превратились именно в то мифическое способное жить в огне существо?
   - Не в мифическое, а в самое, что ни есть настоящее, - насмешливо фыркнул в ответ Сапрыкин, - если бы оно было мифическим, то и мы сами уже давно превратились бы в самый настоящий миф. А так, слава небесам, мы ощущаем себя в этом море огня просто превосходно.
   - И, действительно, - смущенно пробормотал уже оправившийся от своего недавнего страха сын Антона, - если мы до сих пор не воспылали ярким пламенем, то и дальше можем ощущать себя в этом огне вполне спокойно. Это же самое настоящее чудо из всех чудес в нашем далеко несовершенном мире!
   - И ты прав, сын, мы все еще живы только благодаря этому чуду, - тихо пробормотал не пожелавший ни в чем его переубеждать Антон.
   Возвратившиеся к реальности происходящего вокруг них пассажиры легкокрылой чайки внимательно осмотрелись вокруг себя. Если и была вокруг их кораблика обтянута кожа саламандры, то пока что она ничем себя не проявляла. Непрерывно гудевший сплошной стеною неугасимый огонь им хорошо просматривался, но в тоже время его неприятные для каждого живого человека последствия не ощущались их органами чувств. Ибо им было на своем паруснике не жарко и не холодно, да, и дышалось им все еще легко и свободно.
   - Рай, да и только, - с нескрываемым восхищением буркнул вслух Смирнов.
   - А для меня, мой друг, все это больше похоже на ад, - кивая головою на не умолкающее ни на одно мгновение неугасимое пламя, возразил ему Антон, - хотя мы каким-то образом и защищены от всего этого ужаса. Но совсем недаром приговаривают умные люди, что огонь - это родственная стихия для нечистого.
   - Не всякий огонь, человече....И все мы сейчас защищены не каким-то образом, а шкурою саламандры, - обиженно буркнул в ответ вовсе с ним несогласный Сапрыкин. - Если нечистый и осмелиться сунуться в это священное пламя, то он будет тут же немедленно им поглощен и сгинет навеки. К тому же оно и вовсе не пустое. Когда-то высшие божества из-за боязни, что ощутившие в себя силы люди могут их уничтожить, были вынуждены переселить с земли в него кое-каких животных и бессмертных существ. Так что будьте готовы в любое время с ними встретиться. Помните, что они не всегда безопасны для смертных людей.
   - Не может этого быть! - вскричали пораженные его словами пассажиры легкокрылой чайки и принялись расспрашивать юродивого обо всем, что было сокрыто от людского глаза в этом неугасимом пламени, но лицо Сапрыкина тут же утратило только что освещающее ее разумную осмысленность, и они снова услышали от него только одно невнятное бормотание.
   - Не беспокойте его понапрасну, - остановил их Антон, - я уверен, что если мы можем действительно столкнуться с опасностью, то он обязательно предупредит нас об этом заранее.
   - Будем надеяться, - недоверчиво покосившись на снова занявшего место у руля Сапрыкина, пробормотал Смирнов и, испуганно вздрогнув, внимательно осмотрелся вокруг себя: ибо как раз в это время до них донеслась пока еще совсем тихое далекое женское пение. - Может нам последовать примеру Одиссея и заткнуть свои уши затычками?
   - Пока в этом нет необходимости, - тихонько шепнул Смирнову Антон, - их пение, как мне кажется, привораживает наш слух и привлекает, но не очаровывает, как это было в известном нам случае с Одиссеем.
   - Это поют наяды - нимфы ручьев и родников, - коротко бросил им на миг осветившийся разумом Сапрыкин, и снова погрузился в обычное для него беспамятство. Ибо в это самое время надрывно гудящая впереди них до этого неразрывная стена сплошного огня, вдруг, совершенно нежданно для испуганно взирающих на очередное чудо путешественников разомкнулась. И они выплыли в неширокий проток, по обеим сторонам которого располагалась изумительной красоты вся усеянная возвышающимися друг над дружкою по мере их удаления от протока валунами долина. А на каждом таком валуне восседала расчесывающая свои длинные черные косы молодая девушка, и все они вместе под нежное звучание струившейся вокруг валунов чистой родниковой водицы да негромкого грохота прибоя распевали поочередно то веселые, а то и грустные песенки о любви молодого парня и девушки. И их нежные звонкие голосочки так удачно вписывались и дополняли открывающуюся перед путешественниками неземную красоту, что те от охватывающего их при этом восторга только в восхищении ахали и, не уставая, впитывали в себя своими разгоревшимися в неудержимо льющейся на них освежающей свежести глазами все это умиляющее их души очарование. Нет, и просто невозможно описать простыми человеческими словами открывающуюся им изумительную прелесть и очарование этой переполненной прекрасными нимфами долины. Да и было ли у них в это время желание даже задумываться над подобными пустяками. Мгновенно откликающиеся на любое проявление страстной неги и красоту их бренные тела сразу же затрепетали в радостном ожидании уже скорого еще большего блаженства от обладания этой негою и этой красотою. Нет, и нет! Они в это время боялись даже ненароком пошевелиться, а не то, чтобы еще о чем-то там думать, в захватившем их неукротимом желании запечатлеть в памяти до конца дней своих это воистину неповторимое прелестное очарование. Так и стояли они с широко раскрытыми от изумления ртами, жадно впитывая в себя разгоревшимися глазами эту уже навсегда утраченную на земле невинную, а значит еще никем не опошленную, несравненную красоту, пока поджидающая их на другом конце долины сплошная стена огня снова не сомкнулась над ними.
   - Нет, если бы я не видел всего этого собственными глазами, то ни за что не поверил бы даже самому красочному рассказу об этой бесподобной красоте! - негромко воскликнул первым опомнившийся Смирнов. - Я, наверное, всю жизнь любовался бы ею, но так и не смог бы пресытиться этим так сильно взволновавшим мне душу прелестным очарованием.
   - И не говорите, Геннадий Петрович, я и сам уже был готов спрыгнуть и остаться в той прелести до конца дней своих, - поддакнул ему Антон.
   - И что же тебя удержало, отец? - полюбопытствовал все еще жадно ловивший непослушными губами воздух сын.
   - Глаза твоей матушки, сынок, - ласково потрепав его за непослушные волосы, тихо ответил Антон. - Ибо на всем свете уже нету больше ничего их милее и желаннее. Она ждет нас, и мы обязаны к ней возвратиться по возможности живыми и здоровыми.
   - И я, Антон Иванович, тоже не променял бы глаза своей возлюбленной женушки на всех восседающих на камнях прекрасных наяд, - поддакнул ему Смирнов, - я даже не сомневаюсь, что эти красавицы вряд ли смогут так намертво приковывать к себе сердце мужчины.
   - Конечно же, нет, - охотно согласился с ним Антон, - они способны лишь на время ослепить его, или разжечь в его жилах ничего не дающую для мужской души похотливую страсть, и не более того. Но, что это твориться с нашим Сапрыкиным!? Неужели и его самого пугает эта сплошная стена огня!?
   - Меня страшит не этот священный огонь, человек, а то, что в нем сокрыто, - недовольно буркнул, снова обрекший свою разумность юродивый, - ибо я сейчас остро ощущаю приближение чего-то ужасно меня пугающего.
   Беспрестанно гудевшая впереди их парусника сплошная стена огня снова разомкнулась и пропустила их маленький кораблик во вторую долину с теми же потихонечку понижающимися к середине склонами, а среди злобно шипевших своими буйными водоворотами куда-то стремительно убегающих ручьев белели своими широкими плоскими верхушками все те же валуны. Но на этот раз они уже были переполненными не красивыми наядами, а непрерывно поедающими кишевших вокруг толстых жаб омерзительными гадами. И вся их эта беспрестанно бьющая по глазам путешественников ненасытная кровожадность заставляло людей неприятно морщиться и отворачиваться в сторону. Однако их везде преследовала все та же внезапно перед ними обнажившаяся во всей своей наготе суровая жизненная правда. И им, изо всех сил сдерживая в себе всегда сопровождающую появление в человеке животного страха тошнотворную брезгливость, поневоле приходилось смотреть на все это происходившее прямо перед их глазами ужасающее пиршество, пока они не обнаружили во всем этом кошмаре одну очень сильно обеспокоившую их особенность. Ибо, как оказалось, на этих валунах тряслись от охватывающего их при виде своих жестокосердных врагов смертного ужаса буйной дрожью не только одни съедаемые жабы, но и даже поедающие их гады. Но чем же этот их такой панический ужас объяснялся, и что могло при отсутствии угрожающих им хищников их так пугать, для пожимающих в недоумении плечами путешественников пока еще оставалось неразрешимою загадкою. Тем более что поедаемые гадами сами жабы попадали в их ненасытные утробы не с присущим для оказавшихся в подобной положении земным жертвам отчаянным пронзительным визгом. А, как порою казалась путешественникам, безо всякого с их стороны сопротивления. Или скорее, они сами добровольно, с какой-то непонятной людям радостной готовностью, прыгали в их широко раскрытые пасти, словно дальнейшее существование на этих отполированных до зеркального блеска валунах уже было для них, действительно, самым настоящим ужасом.
   - Но что же такое ужасное может еще жить вместе с ними в этой забытой богом и людьми долине? - мелькал в голове у каждого отважного путешественника все еще остающийся для них непонятным вопрос, пока причина воцарившегося в долине смертного ужаса для них немного не приоткрылась. Ибо с все это время копошившимися на целом ряде валунов гадами и жабами, вдруг, случилось уже казалось бы просто невероятное. Они, вдруг, ни с того и ни с сего безо всякой видимой на то причины с громким пронзительным визгом забились в уже прямо невыносимых для живого существа корчах. Оцепеневшие от ужаса путешественники пристально вглядывались в эти их непонятные для них мучения, и были не в силах отвести от этих погибающих существ переполненных болью за них глаз, пока их извивающиеся маленькие тела не переставали дергаться.
   - Создается впечатление, что всех их погубил какой-то направленный невидимый человеческим взглядом луч, - высказал свое объяснение всему этому ужасу Смирнов.
   - Их всех убил Василиск, - мрачно проговорил очнувшийся от своих фантазий Сапрыкин, - и нам еще повезет, если мы проплывем мимо него именно в то время, когда его убивающие все живое глаза будут закрыты.
   - А кто он такой, этот Василиск? - бросился к юродивому с расспросами сын Антона, но тот уже снова впал в обычное для него беспамятство.
   - Василиск - это мифическое животное, убивающее живых существ силою своего взгляда, - объяснил за него Смирнов.
   - Мифическое животное, - насмешливо фыркнул Антон, - для нас он уже не миф, а самая что ни есть настоящая и опасная реальность.
   - Опасная реальность только для одних нас, Антон Иванович, а для всех остальных людей он, пока будет оставаться в этом доступном только для саламандрав огне, так и будет считаться мифом, - возразил не очень-то согласный с его словами Смирнов.
   - И, слава богу, что он заточен в этом недоступном для алчных людей месте! - воскликнул ужаснувшейся от одной только возможности появления подобного чудовища на белом свете сын Антона.
   - А не лучше ли нам, друзья, прежде чем думать о благе всего человечества, сначала подумать о собственной безопасности? - напомнил им о реально угрожающей опасности Антон.
   - Но что мы можем противопоставить его убийственному глазу? - растерянно буркнул в ответ Смирнов.
   - Для начала вы могли бы выпить по одному глоточку этого снадобья, - вмешался в их разговор вновь обрекший здравый смысл Сапрыкин и протянул им небольшой флакончик с темноватою жидкостью.
   - А что она собою представляет? - полюбопытствовал, возвращая Сапрыкину флакончик с остатками жидкости, Смирнов.
   - Это амброзия, - коротко проговорил, выбрасывая флакончик в бурлящий за бортом проток, Сапрыкин.
   - И мы, попробовав ее, станем, как и в свое время, римские боги, бессмертными!? - испуганно вскрикнул схватившийся за грудь Антон.
   - Выпитого вами глоточка вполне достаточно только для того, чтобы вам выдержать убийственный взгляд Василиска, хотя он и не освобождает от испытываемых при этом живыми существами мучений, - поторопился с объяснениями Сапрыкин и снова забылся в своем беспамятстве.
   Им повезло. Они проплыли мимо выступающего из воды безобразной головы Василиска как раз в то время, когда после очередного убийственного для гадов и мерзких жаб взгляда он снова опустил на свои ужасные глаза густые мохнатые веки. Вздохнувшие с облегчением отважные путешественники скоро и вовсе оставили эту долину позади себя и снова оказались в окружении надрывно гудевшего в своем вечном горении негасимого огня. Встревоженные встречею с ужасным мифом из прошлого земли отважные путешественники уже более пристально вглядывались в безмятежное лицо юродивого, но тот пока что ничем не показывал им о приближающейся очередной неприятности. Однако подобное его состояние длилось не слишком долго, и по истечению определенного времени Сапрыкин снова предупредил их об очередной встрече с мифическим прошлым земли.
   - И что мы должны предпринять уже сейчас, чтобы оградить себя и наш парусник от возможной опасности? - спросил встревоженный его сообщением Антон.
   - Только подготовиться выслушивать возможные в будущем ваши неприятности, - с лукавой усмешкою буркнул в ответ Сапрыкин, - этот змей Аспид большой любитель преподносить их всем встречным и поперечным.
   - Аспид! - испуганно ахнули в ответ путешественники. И он не преминул перед ними скоро объявиться. Сплошная стена огня разомкнулась: и глазам путешественников предстала усыпанная черными валунами долина, между которыми грохотали в яростном нетерпении омывающие их потоки воды. А над ними то и дело разыгрывались самые ужасающие сценки из жизни народов земли. И уже только в самой середине долины на выступающем из воды сером камне, как на троне, восседал сам змей Аспид и пристально наблюдал всеми своими девятью змеиными головами за всем, что происходило на черных валунах.
   - Так, так....Ну, а это уже вообще никуда не годиться....Нет, голубчик, теперь-то уж ты получишь за свою неправедную жизнь сполна, - ехидно хихикали в ответ на все происходящее на валунах его змеиные головы. И притихшие путники уже надеялись проехать мимо безо всяких с ним объяснений: как одна из его голов неожиданно поперхнулась, а потом, с шумом втянув в себя воздух, недовольно проворчала:
   - Что-то уж больно сильно русским духом запахло? Не каркай, дура безмозглая! - недовольно прикрикнула на нее вторая голова и, повернувшись в сторону приближающегося парусника, только тихо ахнула. - Нет, этого уж точно быть не может! Я никогда не поверю, что эти прохиндеем все же удалось каким-то образом нарушить наше уединение! Ох, батюшки мои, я уже, кажись, с ума тронулась! Мне уже и на самом деле живые люди кажутся!
   Услышав ее отчаянные вопли, остальные головы Аспида насторожились и, повернувшись в сторону неторопливо плывущего к ним парусника, принялись жадно и с невероятным шумом вдыхать в себя уже давно ими позабытый густой русский запах.
   - Утихните, дуры! - недовольно прикрикнула на них только что разбуженная главная голова Аспида. - Я сама во всем разберусь и определю, кто здесь сошел с ума!
   Напуганные головы, тесно прижавшись к свернутому кольцом на камне туловищу змея, позволили своей главной голове, внимательно осмотревшись вокруг себя, принять за всех их единственно правильное решение. А та, гордо задрав свою узкую змеиную пасть вверх, и высунув наружу ужасный раздвоенный язык, уперла пронзительный взгляд прямо в уже почти сравнявшийся с нею парусник.
   - Да, - громко выдохнув из себя воздух, растерянно буркнула она вслух. - Как бы это не казалось невероятным, но нас посетили гости из самой России. Зачем вы пожаловали в это небезопасное для живых смертных место? И как посмели вы, презренные, нарушив границы моего владения, помешать мне в наблюдении за творимыми вами на земле неправедными делами!?
   - Мы, змей Аспид, заплыли в твои владения совершенно случайно, - примирительно проговорил выступивший вперед Антон. - Просим прощения за нарушения твоего уединения и тут же убираемся восвояси. Так что не поминай нас лихом, змей Аспид, и будь здоров.
   - Мирного прощания у меня с вами, приятель, вряд ли получиться! - злобно прошипел в ответ рассерженный змей. - Но вы можете смягчить мой гнев, только выслушав предрекаемое мною ваше будущее или будущее ваших родных и близких.
   И все его восемь голов, как цепные псы, мгновенно обвились вокруг мачты парусника и уставились на путешественников своими немигающими глазами.
   - Так чье будущее вы хотите узнать в первую очередь, странники из Руси? - с ехидным смешком спросила их главная голова змея. А сами люди в ответ только смущенно пожали плечами. Жизнь есть жизнь. И она к ним, как, впрочем, и ко всем живущим на земле чаще всего оборачивается не приносящей им радость стороною. Однако, даже и те, редко выпадающие на их долю мгновения счастья, с лихвою компенсировали все их беды и несчастия. И уже, наперед зная о характере предрекаемого змеем Аспидом людям будущего, никто не хотел заранее узнавать о возможно поджидаемых их впереди несчастиях. А раз не хотели узнавать его для себя, то уж, тем более, им не хотелось узнавать это будущее для своих близких и родных.
   - Этот змей, войдя во вкус, способен так преувеличить даже самое малюсенькое несчастие, что уже надолго омрачит всю нашу жизнь, - подумал про себя каждый из них и начал старательно подыскивать для себя убедительные доводы отказа от предложения змея Аспида. Но, так как в их обеспокоенные головы ничего стоящего не приходило, то взятая ими на раздумье неприятная тягостная пауза затягивалась. Ухватившиеся за мачту парусника змеиные головы, теряя терпение, угрожающе зашипели и для еще большего устрашения мореходов высунули из пастей свои ужасные раздвоенные языки.
   - Этот поганец решил и на самом деле заставить нас выслушивать свои небылицы, - подумал неприятно поморщившийся Смирнов и решительно вышел вперед.
   - Наконец-то, нашелся и первый доброволец, - с мрачным удовлетворением буркнул змей. - Ну, и чье же будущее ты желаешь узнать, полковник?
   - Нас, русских людей, никогда особенно не интересовала своя личная судьба, - негромко проговорил Смирнов, - мы всегда больше думаем и заботимся только о благе нашей любимой России. А поэтому я хочу попросить тебя, змей Аспид, рассказать о том, что ожидает впереди нашу Россию, какие еще испытания выпадут на ее долю, и какой она выйдет из них в своем далеком необозримом будущем.
   - Если эта тварь согласиться с моим предложением, то, по крайней мере, хотя бы мы сами будем избавлены от переживаний за возможные несчастливые судьбы своих родных и близких, - подумал в ожидании ответа змея Смирнов. - А наша Русь....Да, что с нею может случиться такого плохого даже в далеком будущем? Она уже многое пережила на своем веку и всегда выходила из всех своих передряг еще более сильной и могущественной. Если этот ворон и накаркает что-нибудь плохое о нашей России, то мы ему ни за что не поверим. Ибо она сейчас у нас сильна и могущественна, как никогда раньше. Нашей России сейчас не страшен даже самый лютый и непримиримый враг.
   О! И как же он сейчас ошибался! Рассуждая о силе и могуществе России, он при этом начисто забывал о том, что для любой страны в целом самым жестокосердным коварным врагом является ее же собственный народ! Ибо и любой народ, так же как и каждого конкретного человека, можно легко опутать силками лживых догм и, задурив ему голову до умопомрачения, подтолкнуть на самые, казалось не мысленные дела и поступки. А ошарашенный его неожиданной просьбою змей и сам погрузился в глубокое раздумье, старательно выискивая в его словах возможные подвохи.
   - Ох, уж мне эти русские, - с тяжелым вздохом прервал он затянувшееся молчание. - Вы и раньше доставляли мне немало хлопот и заставляли меня разочаровываться. Ибо вы в своей хитроумной изворотливости намного опережаете все другие народы. Но так уж и быть, я и на этот раз пойду вам навстречу. Мне и самому будет очень соблазнительно рассказать вам, как ваша сейчас сильная и могущественная Россия уже совсем в скором времени с вашего же всеобщего благословения превратиться в третьесортную страну. Будь, по-твоему, смертный. Я расскажу вам об уже скором бесславном будущем вашей России. И сделаю это с превеликим удовольствием, потому что ваша хваленая Россия у меня уже давно сидит в печенке.
   Приняв для себя окончательное решение, змей вернул все свои головы обратно на серый камень, а отпущенный им парусник поплыл по течению мимо с неприязнью взирающих на него черных валунов, на которых в это время под громкое хихиканье злобствующего змея Аспида начали показываться картинки из скорой будущности России. Боже мой! И чего только не увидели на них онемевшие от объявшего их смертного ужаса отважные мореплаватели! Они с самого начала не ожидали от поганого змея чего-нибудь хорошего, но уж, конечно же, не такого в чем их старательно убеждали мелькающие на валунах картинки. Если верить им, то выходило, что уже в скором времени не станет больше не только стран лагеря социализма, но и самого Советского Союза. А на его нынешней территории образуется пятнадцать самостоятельных независимых государств. Однако и это еще было не самым страшным для застывших на месте от охватившего их при этом ужаса мореходов: если верить все тем же картинкам, то уже и сегодняшней братской дружбы и любви между советскими людьми больше существовать не будет и в помине. Им виделось, как братские народы уже начинают коситься друг на дружку с недоверием, а потом, как поселившийся среди них истинный враг людей змей-искуситель так их рассорил, что они уже были готовы вцепиться друг дружке в горло из-за передела уже давно к тому времени разграбленной нечистоплотными людьми всенародной собственности. Но даже и это не так пугала отважных мореходов, как страшило их то, что всё, чем они так гордились, и что они до самозабвения любили и берегли пуще своего глаза, согласно показываемым им картинкам попрано и втоптано в грязь толпами обезумевших людей. Как из самого дна их советской действительности поднялось на самый верх все то, низменное и безобразное, с которым, как им сейчас казалось, они уже расстались навсегда, и начало главенствовать над умами обезумевших людей, и стала с каждым разом все больше и сильнее влиять на их дела и поступки. Они с неприкрытым ужасом и с нескрываемым омерзением всматривались, как брат убивает своего родного брата, как дети со злобными ухмылками душат своих собственных родителей и любящих их бабушек и дедушек. Они видели, как родители выгоняют на улицу своих собственных детей, как оголодавшая мать бросает в окно высотного дома своих малолетних детишек, а потом и сама летит вслед за ними вниз. И они еще увидели много чего такого, отчего у них леденела в жилах кровь, и вставали на головах дыбом волосы.
   - Вот, и вся ваша хваленая и прославленная навек святая Русь! - услышали они брошенный им вдогонку злорадный выкрик Аспида, прежде чем снова объявшая их огненная стена не заглушила своим надрывным гудением его язвительное хихиканье.
   - Нет, это самая подлая клевета на наш советский народ! - в негодовании вскрикнули Смирнов с сыном Антона. - Чего-чего, а уж такого им сотворить с русским народом никогда не удастся!
   И только один уже весь изломанный и измученный выпавшей на его долю нелегкой жизнью Антон промолчал, хотя и ему тоже очень не хотелось верить пророчеству змея Аспида. Но он не мог и не хотел еще больше омрачать своего сына и друга зарождающейся в нем уверенности, что все показанное в картинках Аспида обязательно сбудется, и что уже совсем скоро для его возлюбленной России настанут тяжелые времена. Ибо пока на земле живет и здравствует хитроумный коварный сатана в любой стране и с любым народом может случиться все, что угодно.
   - Нет, уж чего-чего, а вот такого в нашей России быть не может, - еще раз повторил Смирнов, - иначе наша Победа в прошлой войне уже просто потеряет всякий смысл и значение. Мы же в ней тогда воевали только за одну хорошую жизнь для всего советского народа.
   Новый директор ЦРУ самолично держал на строгом контроле безусловное исполнение принятых на международном совещании разведывательных служб Запада решений. А прямо сейчас собирался лично проинструктировать отправляемого на ответственное секретное задание агента. Ознакомившись с заведенным на агента в его ведомстве личным делом, он остался доволен тем, что было в нем написано. Если верить сделанным в ней записям, то можно было сделать вывод, что этот агент, если от него это потребуется, а главное ему хорошо за это заплатят, готов и свою родную мать продать за тридцать иудиных серебряников.
   - Вот, именно, только такой полностью лишенный угрызений совести человек и способен без малейших колебаний исполнить это мое ответственное поручение, - отметил про себя довольно ухмыльнувшийся директор ЦРУ, а вслух проговорил ласково-елейным голосочком. - Мы знаем вас как преданного борца за наши идеалы и, идя навстречу вашим пожеланиям проявить себя в борьбе за их торжество во всем мире, решили поручить вам одно очень ответственное задание. И вас, как я на это надеюсь, не смущает сомнительная слава сбросившего на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы американского летчика, поступком которого будет вечно гордиться американский народ....
   - Короче, шеф, - перебил его недовольно поморщившийся агент. - Сколько мне за выполнения этого задания заплатят? Если мне не суждено из-за ваших дурацких секретов быть знаменитым, то я должен компенсировать свою неизвестность для американского народа богатой и всем обеспеченной жизнью.
   - Я в нем не ошибся! - воскликнул про себя еще больше обрадованный его словами директор ЦРУ. - Он до мозга своих костей прожженный прагматик!
   И он уже без излишних излияний коротко проинформировал агента о его гонораре и многомиллионной страховке с компенсацией за неудобства в случае возможного провала советских тюрем.
   - Что ж, я берусь за это дело, - согласно буркнул весь осветившийся удовлетворенною ухмылкою агент.
   - Тогда вперед, мой герой! - вскрикнул расчувствовавшийся директор ЦРУ. - Соединенные штаты Америки никогда не забудут о тех, кто помог ей заслужить не меркнувшую славу в веках!
   - Какое мне дело до не меркнувшей славы Америки, - недовольно буркнул уже на выходе из здания ЦРУ агент, - по мне, так пусть она хоть провалиться в тартарары или утонет как трижды проклятая Атлантида, главное, чтобы она успела выплатить причитающиеся мне деньги.
   Пусть и подтачиваемый изнутри сатанинскими монстрами и глубоко укоренившейся в его повседневную жизнь коррупционной мафией Советский Союз продолжал удивлять мир своими достижениями в освоении космического пространства. Запустив в конце февраля 1986 года на орбиту станцию "Мир", он в очередной раз вызвал восхищения всего мира, но пока что еще никто не догадывался о том, что это уже его последнее достижение перед своим скорым и неминуемым крушением. Ибо этот решающий удар по оплоту вредных для сатаны и мировому империализму коммунистических идей планировался в такой строгой секретности, что даже самому Горби не говорили о возможно скорых потрясениях в России. И он, оставаясь в неведении о замыслах сатаны, продолжал изо всех сил изображать из себя рачительного и умелого хозяйственника. Так в середине января по его личному распоряжению было организована комплексная проверка тридцати самых крупных предприятий страны, в ходе которой и были обнаружены уже давно известные руководству существенные позволяющие Горби послать и на все остальные предприятия страны ничего не решающих в данной проблеме представителей Госстандарта недостатки. То есть, им было организованна знаменитая Госприемка, в ходе которой только еще больше усиливалась нагрузка на бюджеты фабрик и заводов, но зато разрекламированная по всей стране громкая трескотня по поводу наведения порядка в стране существенно повышала популярность Горби среди простого советского народа. Но в то же время самих монстров и коррупционеров это Госприемка не только не напугала, но и даже не заставила их хотя бы немножко остепениться.
   - Новая метла и пытается мести по-новому, - шутливо приговаривали они между собою, а потом неизменно добавляли, - ну, и пусть себе немножко покуражится, а там, глядишь, скоро пооботрется и все у нас снова будет по-прежнему.
   И так оно на самом то деле и получилось. Пришедшие на заводы контролеры получили свою долю в доходах коррупционной мафии и успокоились, а качество выпускаемых этими заводами товаров по-прежнему оставалась крайне низкою.
   Безжалостный и начисто лишенный совести американский агент с помощью руководства набиравшей силу солидарности скоро переехал в Польшу, а уже оттуда по поддельному паспорту в качестве польского туриста благополучно прибыл на Украину. И вот сейчас стучал в дверь квартиры несколько лет назад обосновавшегося здесь проповедника местных баптистов.
   - Его нет дома, - недовольно буркнула ему выглянувшая из другой квартиры потревоженная его стуком соседка.
   - И в какое же время он обычно возвращается домой? - полюбопытствовал у нее смутившийся агент.
   - Должен скоро вернуться, - совсем неуверенным голосом пробормотала соседка и посоветовала ему поглядывать на хорошо просматривающийся из окошка на лестничной площадке скверик, - он всегда при возвращении домой пользуется ведущей через него тропинкою.
   Согласно кивнувший в ответ головою агент торопливо спустился вниз и, пройдя в нужный ему скверик, присел на стоящую у куста акации скамейку.
   - Сегодняшним вечером рыба должна клевать и на обычную наживку, - при виде нужного ему баптиста проговорил он заранее условленную фразу.
   - Сначала пойдем и выпьем по рюмочке водочки, а потом можно будет сходить и на рыбалку, - окинув агента быстрым изучающим взглядом, торопливо проговорил тоже заранее условленную фразу баптист и, показывая своему нежданному гостю дорогу, пошел впереди.
   - И чем же я могу услужить тебе, сын мой? - тихо поинтересовался он, когда его гость насытился выставленными им на стол деликатесами.
   - Мне, святой отец, нужна надежная связь с АЭС, - буркнул в ответ протирающий бумажною салфеткою сальные губы гость.
   - С АЭС! - с тяжелым вздохом вскрикнул нахмурившийся баптист. - Это по нынешним временам сделать довольно непросто. АЭС охраняется КГБ, а эти ребята свое дело знают туго....
   - Было бы легко - вас, святой отец, не послали бы сюда заблаговременно, - оборвал его излияния нахмурившийся гость, - и если судить по вашим донесениям в центр, то у вас уже был способ выйти на ее руководство.
   - Есть одна зацепка, сын мой, - с тем же тяжелым вздохом выдохнул из себя баптист, - в моей пасте числится сын одного из руководителей АЭС, но это еще не означает, что его отец пойдет на сотрудничество с нами. Он, по его словам, убежденный коммунист.
   - Познакомьте меня с ним, - потребовал от него гость и снова тяжело вздохнувшему баптисту пришлось в ответ лишь согласно кивнуть головою.
   - Хорошо, сын мой, завтра после вечерней службы я вас познакомлю, - устало буркнул баптист и предложил своему гостю для ночного отдыха свой диван.
   Еще долго плавали на своей легкокрылой чайке мореходы в окружении надрывно гудевшего вокруг них неугасимого пламени. А когда совсем неожиданно для них они снова оказались под теплым южным солнышком, то, не сдержав в себе полностью захватившего их при этом радостного восторга, разразились громкими ликующими выкриками. Но этого приподнятого настроения хватило ненадолго, и они уже совсем скоро начали вспоминать о плавании в священном пламени, как о своем самом удивительном и чудесном приключении. И им было, даже немножко жаль, что с этим переполненным необычным волшебством временем они уже, по всей видимости, расстались навсегда.
   - Вот так всегда бывает, - с горечью вынужден был констатировать Смирнов, - когда что-то имеем, - не ценим, а потерявши - о нем плачем.
   И в это же самое время стоящий у борта Сапрыкин тихо проговорил:
   - Что ж, добрые люди, теперь вы уже и без меня доберетесь до нужного вам острова, а меня прошу извинить. У меня, кроме вас, есть и еще немало других неотложных дел, - и он, словно растворившись в окружающем воздухе, исчез прямо на их глазах.
   - И что же это было с нами на самом деле-то? - проворчал терзающийся в недоумении Смирнов. - Плыли ли мы все это время в неугасимом пламени, или все эти небылицы нам всем просто привиделись? Да, и куда же мог подеваться наш юродивый? Он же отплыл вместе с нами на виду у всего поселка. Так что, вполне возможно, что по возвращению нам предстоят неприятные объяснения с милицией.
   - Не беспокойтесь понапрасну!....Вас по возвращению домой никто не побеспокоит!....Так как память о вашем выходе в море сотрется в головах людей!.... - послышался откуда-то сверху чей-то ворчливый добродушный голосок.
   И уже больше не ожидающие для себя никаких встреч с мифическим прошлым друзья испуганно вздрогнули и, подняв свои головы вверх, увидели вырисовывающееся прямо из воздуха улыбающееся лицо мужчины с длинными развивающимися волосами.
   - Еще одна галлюцинация! - в негодовании выкрикнул Смирнов, но показавшееся им видение не исчезало, а, вырисовываясь с каждым очередным мгновением все яснее, становилось все больше и все явственней.
   - Я вам не галлюцинация! - прозвучал в ответ немного обиженный насмешливый голос видения, - Я Зефир - бог Западного ветра! Вестник Творца поручил мне доставить вас до острова! Идите отдыхать в свою каюту и ни о чем больше не беспокойтесь! Завтрашним утром вы уже будете на месте! Хорошего вам отдыха!
   - И тебе, бог Западного ветра, спокойной ночи! - пожелали ему решившие последовать его совету отважные путешественники.
   Ехидно ухмыляющийся сатана с пристальным интересом наблюдал за действиями ЦРУ по подготовке и организации взрыва на одной из атомных электростанций Советского Союза, и сейчас только поражался тем, как умеют сотрудники этого ведомства ломать и коверкать судьбы, в общем-то, казалось бы, неплохих людей.
   - Моим слугам тоже не помешало бы немного поучиться у них как надо обламывать и подталкивать людей на неблаговидные дела и поступки, - не раз ловил он сам себя на подобной мысли, любуясь, и одновременно наслаждаясь, действительно талантливой в этом направлении работаю агента ЦРУ. - А то они у меня уже совсем закостенели в своей слепой приверженности веками выработанных правил и подходов к своей службе. У моих гавриков уже даже и свой кодекс чести появился. Им, видите ли, хочется выглядеть в глазах этих смертных недоумков мужественными и благородными. Вот, хотя бы немножко пообщались с лишенными не только какой-то там чести, но и даже совести, агентами ЦРУ Соединенных штатов Америки, и узнали бы, как им следует работать на меня. Потому что эти безжалостные коварные смертные уже давно переплюнули моих слуг по своей кровожадности и бессердечию. Для них уже давно нет в этой жизни ничего святого. Они всегда готовы на любое святотатство, лишь бы им за это хорошо заплатили. Нет, что здесь не говори, а эти молодчики из ЦРУ настоящие мастера нашего дела, - не без зависти приговаривал наблюдающий за ловкими умелыми действиями американского специального агента сатана.
   - Но что я должен буду сделать, чтобы вы оставили в покое меня и мою семью? - вопрошал припертый к стенке ответственный работник АЭС.
   - Впустить и выпустить меня с территории станции во время своего дежурства, - ответил ему агент ЦРУ, - пройдет всего каких-то там полчасика и больше у вас уже не будет никаких проблем.
   - Но за эти полчаса на моей станции может случиться все, что угодно, - ужаснулся от одной только мысли о возможных последствиях его поступка работник АЭС, - нет и нет, я лучше обращусь за помощью в КГБ.
   - Тогда вы уж точно никогда больше не увидите своего любимого сыночка, - насмешливо буркнул сделавший вид, что намеревается уйти, агент.
   - Хорошо, я согласен, - через силу выдавил из себя ответственный работник АЭС, - но и вы должны будете дать мне слово, что за это время на стации ничего страшного не произойдет.
   - Послушайте, любезный, вы же имеете дело не с террористами, а с занимающимся промышленным шпионажем людьми. Всего каких-то там несколько снимков и вы снова встретитесь с живым и здоровым своим сыном. Но зарубите себе на носу, что если я не выйду со станции за эти полчаса, то вы уже получите не живого сына, а лишь его бездыханное тело.
   - Понял, я все понял, - с тяжелым вздохом буркнул поникший работник АЭС и, обговорив все подробности их завтрашней операции, ушел с низко опущенной головою.
   - Переживет, - насмешливо хмыкнул ему вслед агент, - зато завтра он уже даже и не вспомнит о сегодняшней неприятности. Завтра у него появятся совсем иные и более сложные проблемы.
   Последовав совету бога Западного ветра Зефира, мореходы прошли в каюту и, удобно в ней устроившись, мгновенно забылись в крепком беспробудном сне. Проснувшись рано утром, они застали снаружи надежно скрывающий их от постороннего любопытствующего взгляда густой серый туман. Еле просматривающийся через плотные пряди нависающего тумана Зефир все еще надувал их единственный парус, с каждым очередным мгновением все ближе подгоняя их утлое суденышко к уже затемневшему впереди них острову.
   - Вон он, ваш остров! - выкрикнул им сверху Зефир и прямо на их глазах мгновенно испарился.
   - Спасибо тебе, Зефир, за то, что позволил нам хотя бы немного придти в себя! - прокричали замахавшие на прощание руками мореходы и бросили вблизи от быстро приближающегося к ним берега якорь.
   - А сейчас можно покататься и на шлюпке, - резонно заметил Антон. И они, спустив ее на воду, вскоре высадились на берегу встретившегося их пронзительным писком потревоженных птиц и неторопливо поднимающимся утренним солнышком острова. Привязав лодку к разросшимся на берегу кустам лозы, они вышли на небольшую лужайку, и внимательно осмотрелись вокруг себя.
   - А он оказывается обитаемый! - вскрикнул первым увидевший установленную кем-то палатку Смирнов и предложил. - Давайте, подойдем к ней и поинтересуемся у островитян, не видели ли они, где-нибудь поблизости, вольного и подневольного копателей.
   - Давайте, сходим, - поддержал его Антон, и только они намерились к ней идти, как вышедший неподалеку от них молодой солдат громко выкрикнул. - Это они! Я сам видел, как они только что подплыли к острову на паруснике!
   - Вы, действительно, сошли на берег вон с того парусника? - уточнил у них выскочивший на лужайку, но уже с другой стороны, лейтенант.
   - Вы не ошиблись, мы именно с того парусника, - подтвердил Смирнов.
   - Тогда я должен буду передать вам одну вещь, - быстро проговорил поманивший их за собою офицер.
   Они подошли к палатке, и он вынес из нее два переливающиеся изумрудным отблеском жидкие сгустка.
   - И кому я должен буду их отдать? - еще раз уточнил офицер у мореходов.
   - Мне, - сказал выступивший вперед Антон и принял в свои пригоршни два беспрестанно чего-то или кого-то ищущие сгустки, которые в ладонях Антона мгновенно присмирели и утихли.
   - Это еще лишний раз подтверждает, что я передал их именно тому, кому и следовало мне их передать, - с явным удовлетворением заметил офицер, и поспешил попрощаться.
   - И что мне сейчас с ними делать-то? - растерянно пробормотал бережно удерживающий в своих ладонях живые сгустки Антон.
   - Для начала нам не помешает их, как следует, рассмотреть, - проговорил, наклоняясь к ладоням отца, сын Антона. И только он успел дотронуться пальцем до ближайшего сгустка, как они тут же мгновенно впитались в тела отца и сына.
   - Как видите, проблема разрешилась сама собою, - посмеялся над растерявшимися от неожиданности друзьями Смирнов и повел их обратно на корабль. Там они быстро вытащили из воды якорь, а тут же набежавший легкий ветерок погнал их парусник к далекому приморскому поселку, в котором с нетерпением дожидалась их возвращения беспокоящаяся о своем муже и сыне Валентина Егоровна. И если верить в справедливость утверждения, что на этом свете тяжелее всего ждать и догонять, то на ее долю выпало самое тяжелое испытание. Но такова уж нелегкая судьба у всех русских женщин. Они вечно должны будут ждать своих беспокойных мужей и сыновей, когда им вздумается возвратиться из дальних странствий в свой родимый дом. Но пока они ждут и надеются на их возвращения домой, до тех пор и будет жива породившая этот русский народ матушка Русь.
   Попавшийся в западню агента американской разведывательной службы ответственный работник АЭС всю сегодняшнюю ноченьку провалялся на мягкой постельке без сна. Он все время думал и думал, а как же ему исхитриться, и не пустить чужака на свою станцию. Однако силы зла и тьмы всегда крепко держат в своих поганых лапах запутавшегося в неблагоприятных жизненных обстоятельствах человека, что тому хочешь, не хочешь, а приходится идти на сделку со своей совестью. И он в обычное время, начав собираться на дежурство, вышел из квартиры и заторопился к своей станции, которая всегда до этого с нетерпением дожидалась его прихода на работу, но только не сегодня. Ибо сегодня она уже не привечала его, как раньше, а, как ему казалось, даже недовольно морщилось, и обиженно отворачивалась от него в сторону.
   - Одумайся! Неужели ты согласишься на такое мне предательство!? Что ты делаешь!? - пронзительно вопило все вокруг него и в нем самом. - Не вздумай пускать чужака на свою родную станцию! Подумай еще раз, как следует, и откажись от своего намерения! Не забывай, что эти чужаки до того алчны и корыстны, что могут с легкостью лишить тебя не только любимой работы, но и даже загубить твою жизнь!
   Но разве может прислушаться к благоразумным призывам любящее отцовское сердце в то время, когда его сыну угрожает смертельная опасность. Сегодня даже само обычно теплое и ласковое красное солнышко и то поднималось из-за горизонта как-то особенно тяжело и неохотно. Да, и весь его сегодняшний багрово-красный окрас говорил ему о скорой неминуемой беде, которая может произойти по его вине. И даже его собственные ноги, обычно резвые и упругие, сегодня словно налились свинцом, заставляя его с невероятными усилиями потихонечку приближаться к сегодня изо всех своих сил отталкивающей его от себя поглядывающей на него с неприязнью станции. Но он, сжав в кулак всю свою волю, уже прямо заставлял себя идти все вперед и вперед, и делать то, что он считал для себя правильным. Он, вообще, в эти сутки больше походил на робота, чем на живого человека и, как казалось со стороны, его уже ничто не могло вывести из себя. Но сохранить овладевшее им тупое равнодушие ему, в эти сутки, уже было не суждено. Он все-таки вышел из себя поздней ночью, когда ему уже казалось, что самое опасное для него уже позади, и что он уже может забыть о своем небольшом отступлении от исполнения им служебного долга. Однако ему и на этот раз не было суждено обо всем позабыть и продолжить свою тихую прежнюю жизнь. Ибо, начиная с этой минуты, вся его жизнь, как, впрочем, и жизнь сотен тысяч других ни в чем не повинных и пока еще ни о чем таком не подозревающих людей, начнет делиться на две неравные половинки: до нее и после уже случившегося для всех их именно в эту самую минуту.
   - И мы из-за такого пустяка рисковали своими жизнями! - возмущался на обратной дороге Антон. - Мы столько плыли, чтобы какие-то там сгустки впитались в наши тела!
   - Не торопитесь с выводами, Антон Иванович, - посмеивался над ним Смирнов, - они еще совсем недавно впитались в ваши тела, так что, мне пока неизвестно во что они вас со временем превратят.
   Но раздраженный Антон в ответ на его шутки только сердито отмахивался рукою. А между тем проникшие в их тела живые сгустки не сидели в них без дела, как об этом думал разочарованный в своих ожиданиях Антон. Они, не теряя понапрасну времени, немедленно приступили к подготовке их тел к уже скорому обмену душами. И только поэтому на Антона и его сына уже ближе к вечеру, как бы вдруг, напала сваливающая их с ног какая-то сладко томящая сонливость.
   - Такое ощущение, будто бы я весь день угощался крепкою водкою, - пожаловался Антон подтаскивающему его к спальной полке Смирнову, и только упала его голова на подушку, как он сразу же провалился в крепкий беспробудный сон. А рядом с ним ни на одно мгновение не прекращающие свою работу живые сгустки скоро уложили и более молодого и сильного его сына. Перед ними стояла воистину титаническая работа: обеспечить, чтобы живые тела согласились на обмен своих душ, а сами души были согласны вселиться в чужие им тела. И во имя скорейшего разрешение ставшей перед ними этой дилеммы они продолжали трудиться без сна и отдыха, но уже ближе к полуночи у них было все подготовлено к предстоящему обмену душ. Антону в это время снился знакомый ему по прошлым снам старинный корабль и стоящие на его корме два похожие на него в молодости парня, которые на этот раз улыбались ему смущенными улыбками, и махали на прощание руками. А его сын видел в своем сне уже не один, а два корабля: один огромный и неуклюжий со стоящими на корме двумя похожими на него самого парнями, и их нынешний парусник с приветливо улыбающимся ему отцом.
   - Я не хотел, сын, сваливать на твои плечи такую нелегкую судьбу, но кто-то из нас должен побеспокоиться о России и стать на ее защиту от посягательств темных сил.
   - Добро пожаловать в нашу дружную компанию, Антон! - прокричали ему со старинного корабля молодые парни.
   Ровно в два часа ночи дежурный по АЭС подал уже давно ставшую для него привычною команду на остановку блока четвертого реактора. Ну, а потом случилось непоправимое. Ответственный работник АЭС, как специалист, быстро разобрался в том, что произошло на самом деле, и, поддавшись панике, убежал со станции. Дома, он усадил в легковой автомобиль всю свою семью и, пытаясь уехать подальше от ставшего опасным для жизни человека места, погнал ее с максимальной скоростью по дороге.
   - Нет уж, дружочек, тебе не уйти от смертельной опасности! - негодующе выкрикнул проследивший за организацией взрыва на Чернобыльской АЭС агентом ЦРУ сатана, и торопливо проговорил ему вслед нужное в данном случае заклинание, от которого дорожное покрытие под колесами автомобиля убегающего мгновенно превратилось в слякотную грязь. Больше уже не касаясь протекторами шершавой твердой поверхности дороги, колеса машины отчаянно забили по слякотной грязи, но столкнуть переполненную людьми машину с места не смогли.
   - Как видно, мне самому придется подтолкнуть ее сзади! - вскрикнул отчаявшийся ответственный работник АЭС и, выскочив из салона автомобиля, уперся руками в багажник, даже не замечая, как выпущенная им на волю невидимая смерть все больше и больше проникает в его потное тело. А рядом с ним, заливаясь ехидным смешком, веселился невидимый им сатана. Он, как и всегда, радовался и ликовал по случаю надвигающейся на смертных людей трагедии. Ибо не сомневался, что в любом случае, и при любом раскладе выпавших из колоды карт, он сам в накладе не останется. Он всегда соберет для себя с любой людской беды обильную жатву.
   И в это же самое мгновение, когда на Чернобыльской АЭС произошел взрыв, произошел обмен душами между сыном и отцом. И замершая в ожидании Россия одновременно ощутила в себе вместе с сильным, почти смертельным, ударом и мгновенно переполнившую ее надежду на спасение в виде объявившегося в расцвете сил молодого человека с чистой бескорыстною душою. Которая уже на протяжении многих столетий вступала в бой с любой реальною и нереальною темною силою только ради того, чтобы русский народ и дальше жил вне тлетворного влияния на него сил зла и тьмы, чтобы Россия и дальше могла гордиться своими любящими свою свободу и независимость сыновьями и дочерьми. А пока еще об этом не только ничего не знающий, но и даже ничего не подозревающий, сатана стремительно мчался по поднебесью к уже поднятому с постели ранним звонком Горби, вполне справедливо полагая, что тот в растерянности может сделать что-нибудь совсем не так, как было нужно ему.
   Узнав о происшествии, растерявшийся Горби схватился за голову руками и впервые задумался об ответственности облаченного властью человека перед своей страною, перед собственным народом. Он и раньше, где-то в глубине своей порочной души, понимал всю свою некомпетентность в делах такого масштаба, а сейчас еще и остро ощутил свое бессилие перед этой свалившейся ему, как снег на голову, проблемою.
   - Лучше бы я продолжал работать в колхозе комбайнером, а не пускался в эту чертову политику, - бился он в запоздалых раскаяниях вплоть до прилета к нему сатаны.
   - Опомнись! И возьми себя в руки! - недовольно прикрикнул на него вовремя подоспевший сатана. - Ты же руководитель огромной страны, а не мокрая курица! Пришла нежданная беда: так принимай спешные решения, а не замыкайся в себе и не отгораживаться от проблемы! Подобным образом, мой дружочек, дела не делаются!
   - Если бы я только знал, что мне надо делать в этом случае, - жалобно пробормотал в ответ Горби, - как оказалось....
   - А тебе и не надо ничего делать, - зло перебил его недовольный поведением крестника сатана, - тебе просто надо было назначить по этому вопросу срочное совещание высшего руководящего состава страны и прилечь к разрешению данной проблемы компетентных в этом деле специалистов. Однако тебе, мой дорогой, кое-что следует твердо уяснить и уже прямо сейчас: для расследования этого взрыва ты должен будешь подобрать такую комиссию, которая обязательно должна будет признать его непредумышленный характер, а людей для спасательных работ ты уже прямо сейчас распорядишься призывать через военкоматы.
   - Но так я могу подорвать доверие народа к армии, - слабо возразил ему уже немного пришедший в себя Горби.
   - Подобными распоряжениями ты уже начнешь рассчитываться со своими благодетелями за свое высокое сегодняшнее положение, - напомнил сатана о его долгах перед Западом.
   Прошедшее под руководством Горби срочное совещание высшего руководства страны к немалому удивлению подслушивающего сатаны решило, что прежде чем обращаться с заявлением о случившемся к советскому народу вначале следует во всем досконально разобраться и предварительно оценить предполагаемый ущерб самому правительству Советского Союза, тем самым обрекая тысячи еще ничего не знающих о смертельной опасности людей на еще большее их радиоактивное заражение. И уже только в середине мая, когда о случившемся на Чернобыльской АЭС не знали только самые ленивые или принципиально не интересующиеся ничем, что происходит в мире, Горби, наконец-то, решился на телевизионное обращение к советскому народу.
   - Так что же произошло на самом-то деле? - вопрошал он с экрана телевизора у слушающих его советских людей. - Как докладывают специалисты, в период планового вывода из работы мощности четвертого блока внезапно возросли. Значительное выделение пара и последовавшая затем реакция привели к образованию водорода, его взрыву, разрушению реактора и связанному с этим радиоактивному выбросу.
   И еще долго он продолжал свои разглагольствования перед потерявшими веру в свое руководство людьми о том, какие принимаются меры по ослаблению воздействия на людей радиоактивного заражения и планы отселения людей из угрожающей их жизни и здоровью тридцатикилометровой зоны.
   - Неожиданное усиление мощности, - насмешливо буркнул лежащий больничной палате бывший ответственный работник АЭС, - выходит, что я в советской стране не один предатель. Эх, и к чему же мы, в конце концов, придем! Сына своего мне удалось спасти на время от проклятого Запада, но спасется ли в будущем он уже сам от его посягательств? И какую еще цену они потребуют от нашего народа?
   Взрыв на Чернобыльской АЭС, как и рассчитывали западные разведывательные структуры, не только ввел Советский Союз в немалые расходы, но и серьезно подмочил его репутацию на мировом пространстве. И если с благословения Горби проведенное расследование скоро убедительно доказала всем его непредумышленный характер, то спущенные с поводка западные журналисты наперебой раздували по всему миру историю по поводу двадцатидневной задержки Советского правительства с оповещением мирового сообщества насчет случившегося в Чернобыле. А последовавшие вслед за взрывом негативные последствия еще более осложнили отношения Советского Союза с соседями и в первую очередь со странами восточной Европы, в которых по указке Запада уже начала поднимать голову внутренняя контрреволюция. Столкнувшись с огромными затратами на ликвидацию его последствий Советское правительство вынуждено было обратиться за помощью к Западу, и тот с угодливой готовностью начал выделять ему под хорошие проценты кредиты. Тем самым все больше затягивая на шее советского народа смертельную экономическую удавку, означающую для него только одно, что уже в скором ближайшем будущем этот никогда ничего не делающий просто так Запад, чтобы гарантировать безусловную выплату внешнего долга, станет диктовать ему свои правила игры и вмешиваться в его ведение хозяйства. И в такой вот непростой и невероятно сложной для Советского Союза обстановке Горби по настоянию сатаны решил объявить 1987 год - годом реформ всей политической системы, а для придания своим авантюристическим действиям видимость законности он надумал созвать Всесоюзную партийную конференцию и утвердить на ней свое, так сказать, "новое мышление". Для этого он и провел в конце января специальный пленум ЦК КПСС с повесткой дня: "О перестройке и кадровой политике партии", на котором и было решено направить дальнейшую деятельность всех партийных организаций страны на расширение гласности, критики и самокритики, осуществлять подбор и расстановку кадров на демократических началах. А так же даны цели, содержание и характер предполагаемой перестройки, ее место в осуществлении планов партии.
   - Перестройка - это решительное преодоление застойных процессов, слом механизма торможения, создание надежного и эффективного механизма ускорения социально-экономического развития всего нашего общества, - заявил в своем выступлении на пленуме партии Горби, - и ее конечная цель обновления всех сторон жизни нашего общества, приданию социализму самых совершенных форм общественной организации, более полное раскрытие творческого потенциала социалистического общественного строя. Этот процесс перестройки должен охватить все без исключения сферы советского общества - экономику, политическую систему, социальную и духовную жизнь.
   Этим внешне правильным, казалось бы, словам было нелегко хоть чем-то возразить съехавшимся на пленум коммунистам, а поэтому и второй рискованный шаг Горби был встречен громким одобрением и бурными продолжительными аплодисментами. Да, в стране уже давно назрели реформы, но каково их будет содержание об этом на пленуме пока еще в открытую не говорили, и только, изредка, как бы для пробы запускали в виде слухов те или иные подсказанные Горби Западом или самим сатаною мысли.
   Следующий свой шаг в угоду всегда враждебного по отношению к России Запада Горби сделал уже только после тщательного анализа складывающейся в стране неблагоприятной обстановке в сфере питания и бытового обслуживания населения. Поняв, что простой народ уже давно негодует по поводу глубоко укоренившихся в этих сферах злоупотреблений, он заставил Совет министров СССР издать постановление о создании в этих отраслях народного хозяйства соответствующих кооперативов. То, что это постановление исходило, как бы не от него самого, уже должно было насторожить честных партийцев и простой советский народ. Ибо в подобном шаге советского правительства была сокрыта немалая угроза для существующего в это время в стране социализма. Но, так как непрекращающиеся злоупотребления в этих сферах уже давно набили оскомину простому народу, то никто из расплодившихся в то время так называемых кандидатов и докторов наук, а тем более из числа высших партийных чиновников не осмелился указать разработавшим и издавшим подобное постановление на неправомерность их действий. Сделав из их поголовного молчания для себя необходимые выводы сатана не стал больше осторожничать и принудил Горби добиться издания очередного еще более смелого в его положении постановления: "О предоставлении кредитов гражданам, занимающихся индивидуально-трудовой деятельностью". И то, что социалистическое государство должно было само по замыслу сатаны финансировать своих будущих капиталистов, выглядело со стороны, действительно, нелепым и смешным. Но уже давно запутавшийся в непривычных для него перестроечных терминах, советский народ и на этот раз промолчал. Он, согласно своей уже давно укоренившейся в его сознание привычке, продолжал слепо доверять своим руководителям и не ожидал от них для себя никакого подвоха. А воодушевленный его молчанием Горби пошел в своих вредных для Советской власти начинаниях еще дальше. Не долго думая и больше уже ни о чем таком пугающем его не беспокоясь, он взял, и провел в июне пленум ЦК КПСС со следующей повесткою дня: "О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой". Это уже был далеко не первый его пробный шар, но на этот раз он уже затрагивал основу основ любой страны - ее экономику. Однако окончательно сбитый с толку лицемерной демагогией и разглагольствованием его подпевал советский народ и на этот раз встретил его нововведение гробовым молчанием. И довольно заулыбавшийся Горби понял, что с этою уже вконец оболваненной им страною, он впредь может делать все, что только ему заблагорассудится.
   - До смеха ли вам сейчас!? - с ненавистью бросал в сторону русского народа ехидно ухмыляющийся сатана. - Не я ли говорил вам всегда, что по настоящему смеется только тот, кто смеется последним? Ну, если вам теперь не до смеха, то зато я, уже совсем скоро, вволю похохочу на могиле вашего социализме.
   Уверовавший в свое никому и ничему неподконтрольное всевластие Горби и в 1988 году без особой спешки и ничего уже больше не опасаясь продолжил углублять и расширять свои губительные для страны и социализма реформы. Так, уже в начале января вступил в силу закон о государственном предприятии, а специально собранный им в марте четвертый съезд колхозников одобрил основные положения закона о кооперации. И как итог, в результате его преступных нововведений по всей стране повсеместно начали исчезать с прилавков магазинов жизненно необходимые для каждого человека продукты и предметы первой необходимости. Всегда тяжело воспринимающий на самом себе любые потрясения в своей жизни и в судьбе всей страны простой народ, обеспокоившись, начал выискивать вокруг себя виновных в только что начавшихся для него бедах и несчастиях. Вот здесь и пригодилась Горби извечная изворотливость и умение сваливать со своей головы на здоровую собственные ошибки и просчеты хитроумного в этом деле сатана. Это по его подсказке подвластная Горби, как всегда, продажная партийная пресса начала объяснять простым людям временные их трудности тем, что в народном хозяйстве страны столкнулись две противоборствующие силы - новые современные экономические отношения со старой командно-бюрократической системою с ее устаревшими методами хозяйствование, и что спасение страны и лучшая жизнь простого народа в арендном подряде, при котором человек становится уже не только наемным работником, но и хозяином на земле, на ферме, на фабрике и на заводах. Подобные пояснения об их роли и значении в этой жизни, конечно же, не могли не понравиться уже давно позабывшим о жесточайшей эксплуатации человека человеком простым людям. И весь советский народ, потуже затянув пояса, с нетерпением дожидался, когда же эти два метода хозяйствования между собою договорятся, и он снова заживет своею прежнею всем обеспеченною жизнью. Однако свой основной бой старым консервативным силам Горби намеревался дать уже только на Всесоюзной партийной конференции, которая по его замыслу должна была выработать целостную программу и политическую позицию по коренным вопросом его перестройки, движущей силою которой, ее инициатором и признанным лидером партия и выступала. Вот именно таким образом предусмотрительный Горби по подсказке сатаны и собирался перенести ответственность за уже скорый планируемый циничным и двуличным Западом развал страны с больной головы на здоровую, то есть на саму Коммунистическую партию Советского Союза. Мол это она, а не сам Горби, задумал грабительские для страны реформы, а поэтому и должна в полной мере отвечать за содеянное. А этот двуличный Запад времени зря не терял и перед уже скорым началом запуска основного процесса развала Советского Союза решил, как бы для пробы своих сил, организовать в Нагорном Карабахе небольшую заварушку в виде межнациональных столкновений армян с азербайджанцами. Не отставал от них и уже приступивший к подготовке для своего крестника так называемую "демократическую" оппозицию сатана. Это с его подачи злопамятный Горби, наконец-то, получил возможность отомстить своему супротивнику: исключив на февральском пленуме Бориса Елкина из кандидатов в члены Политбюро, и выгнав его из Московского горкома партии. То, что сатана разрешил Горби расправить с так ему нравившимся Елкиным еще не означает, что он уже больше перестал в нем нуждаться. А совсем наоборот, этот Елкин в планах сатана по расправе с этой вечно ему противостоящей Россией занимал одно из самых главенствующих мест. Но он, видя, как стремительно развиваются запущенные по его нечистой воле события, не хотел в случае чего снова испытать на себе очередное разочарование от постигшей его очередной неудачи. А поэтому, пороча своего любимца Елкина главарем набирающей с каждым очередным днем все больше сил и возможностей так называемой им "демократической" оппозиции коммунистическому режиму, он, прежде всего, делал для самого себя еще одну надежную в задуманной им крутой игре страховку. Между тем события в Советском Союзе потихонечку разворачивались по заранее определенному для него Западом и сатаною сценарию. И уже в мае месяце во всех центральных газетах были опубликованы тезисы к началу работы Всесоюзной партийной конференции, а к концу июля была организована под руководством Горби даже специальная комиссия по подготовке к ней связанных с осуществлением реформы политической системы советского общества предложений. Ибо он прекрасно для себя осознавал, что партийная конференция это не Политбюро и даже не Центральный Комитет партии, который можно подмять под себя и манипулировать им как ему захочется, поэтому и готовился к ней долго и основательно. Тщательно проанализировав состояния экономики страны и обнаружив, что темпы экономического роста Советского Союза упали до уровня, при котором фактически наступает экономическая стагнация, и что начал увеличиваться не в пользу страны советов разрыв с наиболее развитыми государствами в повышении эффективности производства и научно-технического прогресса. И это дало ему веские основания свалить всю вину за эти вопиющие упущения на старую политическую систему с ее командно-административными методами руководства. Так он и заявил во всеуслышания с трибуны начавшей работу Всесоюзной партийной конференции.
   - Почему нам нужна реформа политической системы!? - с некоторою долею патетики громко выкрикнул он и уже намного тише начал свои разъяснения. - Потому что созданная в результате Великой Октябрьской революции старая система подвергалась в различные периоды жизни нашей страны серьезным деформациям, в результате которых и стали возможны всевластие Сталина и его окружения и волна беззаконных репрессий. Потому что сложившиеся в те годы командно-административные методы управления оказали пагубное воздействие на различные стороны развития нашего общества. Потому что в эту систему уходят своими корнями многие наши трудности, которые мы переживаем и сейчас. Потому что эта система оказалась неспособной предохранить нас от нарастания застойных явлений в хозяйственной и социальной жизни в последние десятилетия и обрекла на неудачу предпринимаемых тогда реформ. Что же не подходит нам в старой политической системе, и с чем мы хотим расстаться навсегда безо всякого сожаления!? - еще громче выкрикнул вошедший вы раж Горби и, с тяжелым вздохом обмахнул платком сатанинскую отметку, продолжил. - Это с чрезмерным огосударствлением общественной жизни. Это с всемогущим породившим в нашей стране теневую экономику центральным планированием. И это, наконец, с тем, что действующая система управления и сама старая политическая система страны приспосабливались не к организациям общественной жизни в рамках законов, а главным образом к выполнению волевых распоряжений и указаний. Что и породило в конечном итоге равнодушие и ослабление социальной активности трудящихся, отчуждение человека труда от общественной собственности.
   И он еще так не менее двух часов распространялся перед делегатами партийной конференции о необходимости реформы политической системы страны, и уже только в самом конце под их продолжительные рукоплескания объявил:
   - Конечная цель реформы нашей политической системы - это всестороннее расширение прав каждого советского человека и повышение социальной активности трудящихся масс. И мы вместе пойдем через революционную перестройку к новому облику нашего социализма, а именно к социализму с человеческим лицом.
   И это уже была слишком опасная для него пробная фраза, но воодушевленные смелостью его суждений делегаты партийной конференции даже не удосужились спросить у самих себя, а разве до этого у нас социализм был не с человеческим лицом? Или это не наш социализм освободил человека труда от эксплуатации презренных трутней капиталистов? Или наш социализм и до этой конференции ничего не делал для того, чтобы трудящемуся человеку в нашей стране жилось как можно лучше и вольготнее? Но, как было видно по притихшему залу, им пока еще было не до подобных вопросов, а тем более до ответов на них. Они как завороженные ядовитою гадюкою кролики испуганно смотрели на посягающего на их права и общенародную собственность Горби и только ждали, когда он соизволит их проглотить вместе с потрохами. И мало кто сейчас из них мог предположить себя, что очень скоро они все будут глубоко сожалеть о своих бурных рукоплесканиях этому никчемному человеку. Что уже совсем скоро он продаст всех их, продаст доверившуюся ему страну, продаст всю нашу веру и все наши убеждения за тридцать иудиных серебряников. Однако Всесоюзная партийная конференция, как и предполагалась, прошла без сучка и задоринки, утверждая и одобряя все губительные для страны и партии подсказанные Горби всегда враждебным по отношению к России Западом и извечным врагом человеческого рода сатаною начинания.
   Первые, пусть еще и робкие, успешные пробные попытки Горби повернуть историю в России вспять вызвали радостное ликование в направляющих его деятельность политических кругах Запада.
   - Советский народ устал от коммунизма! - во весь голос затрубили они на весь мир и стали требовать от Горби все новых попыток убедить советский народ признать частную собственность на средства производства, на первых порах хотя бы для мелкотоварного и простого производства. Уступая их дружному напору, он для начала решил прозондировать на этот счет почву среди уже приученных им к своим нововведениям коммунистов страны. Для этого он и поручил историку Шкретову написать соответствующую статью и опубликовать ее в журнале "Коммунист".
   - И что же это такое твориться сейчас в нашей стране? - недовольно буркнул Смирнов, отбрасывая только что им прочитанный журнал в сторону. - И когда же это мы ставили частную собственность, пусть и трудовую, наравне с общенародной собственностью?
   - А вы, Геннадий Петрович, все еще не заметили как мы медленно, но уверенно, дрейфуем в сторону капитализма? - с лукавой усмешкою поддел его Антон.
   - Нет уж дудки, Антон Иванович, - возразил ему сердито нахмурившийся Смирнов, - даже при всем желании у них, все равно, ничего из этого не выйдет. Наш народ им этого не позволит. Он уже насчет всех этих происков Запада грамотный и ученый.
   - А они ребята ушлые и могут, если захотят, кого угодно обвести вокруг пальца. Им, как говориться, палец в рот лучше не совать - тут же откусят даже вместе с рукою, - пробормотал в ответ скептически улыбнувшийся Антон, - я бы посоветовал вам сходить в областной комитет партии и все, как следует, разузнать насчет этих новых веяний из Москвы.
   - А я думаю, что мне там сейчас делать нечего, - недовольно отмахнулся от него рукою Смирнов, - с меня достаточно и недавнего собеседования в этом обкоме насчет того, как я отношусь к задуманной этим недоноском Горби его поганой перестройке. Пусть себе творят, что хотят, раз пришло их время, а я из-за их перестроек и реформ лишаться партийного билета не намерен.
   - А почему бы вам вместо этой пустой говорильни не прокатить своих любимых женщин по вечернему морю? - поспешила вмешаться в их уже становящийся опасным разговор Валентина Егоровна. - Вы только посмотрите, какой сегодня восхитительный закат? Всю бы свою оставшуюся жизнь смотрела на него и не могла бы на него насмотреться.
   - А действительно, - поддержал ее предложение Смирнов, - я и сам не прочь прокатиться в этот тихий вечерок по лазоревому морю. Подобные прогулки для нас, стариков, намного полезнее, чем походы по райкомам и обкомам. Так что нам будет лучше оставить эту политику молодым и сильным. Они у нас ребята грамотные и сами во всем разберутся намного лучше нас.
   - А я, Геннадий Петрович, о нынешней молодежи совсем иного мнения, - возразил ему поднимающийся со своего места Антон, - что-то уж они у нас в последнее время слишком грамотные пошли. Так и норовят отхватить себе из-под самого нашего носа кусочек побольше да получше. Вряд ли бы я решился доверить им судьбу не только нашей страны, но и свою собственную.
   - К сожалению, Антон Иванович, это уже от нас не зависит, - буркнул ему в ответ помрачневший Смирнов. - Да, и как мне думается, они, когда будут ворочать своими делами, вряд ли поинтересуются нашим мнением о них. Мы же теперь для них лишь дряхлое старичье. Сиди, мол, себе на лавочке и потихонечку сопи в свои две дырочки.
   - Может статься, что и не усидим вовсе, - недовольно буркнул Антон и ушел готовить свой парусник к вечерней морской прогулке.
   - И чем только это море так всегда нас всех волнует и тянет к себе? - тихо проговорила жена Смирнова.
   - Своими всегда поражающими наше воображение необозримыми просторами и извечно притягательной для людей своею таинственной загадочностью, - даже ни на одно мгновение, не задумываясь, ответил ей Смирнов.
   - Так и наша Россия тоже всегда властно притягивает к себе завистливые взгляды наших недоброжелателей, - тихо шепнула ему его все понимающая жена.
   - Старые мы уже, и не можем, как раньше, грудью стать на ее защиту, - с тяжелым вздохом буркнул ей в ответ нахмурившийся Смирнов.
   - Мы-то старые, но дети наши еще молодые и сильные, - возразила не согласная с его словами жена, - они не позволят обидеть нашу Россию.
   - Эх, если бы только юность умела, а старость могла, - ответил ей известною поговоркою Смирнов и. подхватив свою жену под руку, повел ее к уже подготовленному Антоном к вечернему катанию паруснику.
   - А мы попробуем соединить знания и умения старости с молодостью наших детей, - оставила за собою последнее слово лукаво усмехнувшаяся ему в ответ жена.
   - Попробуем, моя дорогая, - не стал спорить с нею Смирнов, - и пусть враги нашей России пока остерегутся. Ведь у меня с тобою, старушка, есть еще порох в пороховнице.
   И уже совсем по-другому оценивал заказанную им самим же статью отдыхающий в далеком Подмосковье на загородной даче Генеральный секретарь КПСС Горби. Он уже, наверное, в пятый или в шестой раз перечитывал ее с одобрительным хмыканьем и отмечал красным карандашом особо понравившиеся ему слова и выражения.
   - Хороши все виды собственности, если они основаны на коллективном или личном труде и способствуют ускорению экономического роста страны, а также благоприятно сказываются на условиях жизни и труда рабочего класса, интеллигенции, крестьянства и всех трудящихся, - тихо шептали его удовлетворенно ухмыляющиеся губы. - Ну, и проныра этот Шкретов! Надо бы не забыть посодействовать ему в скорейшем присвоении доктора наук. Обладающего таким недюжинным воображением и умеющего так складно врать прямо в глаза человека мне следует примечать и привлекать на свою сторону, а то еще чего доброго он может оказаться в стане моих недругов. А эти безмозглые болваны проглотили его стряпню и даже не поперхнулись. Большинство по недомыслию, а те, кто хоть что-то понимает в этом деле, благоразумно промолчали из-за боязни потерять в одночасье все, чего они уже добились в этой жизни с таким невероятным трудом. Нет, что ни говори, а быть всевластным политиком намного лучше, чем простым комбайнером в колхозе. Так, по крайней мере, ощущаешь себя белым человеком и вершителем, как принять говорить в подобных случаях, судеб всего человечества. И я с помощью своего крестного сатаны уже совсем скоро перекрещу всех советских коммуняк в нашу веру. Я их, родимых, всех сделаю ярыми поборниками капитализма. И я не сомневаюсь, что уже очень даже скоро придет то время, когда сегодняшняя коммунистическая Россия станет оплотом мирового капитализма. И это уже будет моя личная заслуга. Ибо без меня не было бы сегодняшней перестройки, без которой даже и при очень сильно разыгравшимся воображении невозможно представить себе капиталистическое будущее России.
   И он, беря пример со своего крестного, еще долго заливался при этом противным ехидным смешком. Да еще, кстати, ему припомнился недавно рассказанный, по его мнению, очень забавный анекдот.
   - Проснулся наш русский мужик через семьдесят лет социалистической жизни и, осмотревшись вокруг себя, не увидел своего барина. Где ж ты, мой благодетель!? - вскричал онемевший от горя русский мужик, - Вернись и заставь меня работать по-настоящему! - рассказывал постоянно глотающий слова от распирающего его безудержного хохота один из членов Политбюро. Что было в этом анекдоте такого смешного Горби так и не понял, но он так согласовывался с его нынешними мыслями, что пришелся ему по душе.
   - Умеют они там, за границею, сочинять о нашей жизни байки, - с похвалою отозвался о своих зарубежных покровителей Горби и, уже больше ничего не опасаясь и ни в чем не сомневаясь, с еще большим рвением начал пробивать дорогу для своих нововведений через противостоящую ему социалистическую действительность, не забывая при этом жестоко расправляться со всеми кто осмеливался стать у него на пути. Так в сентябре месяце он только за то, что при его избрании Генеральным секретарем партии тот заставил его немало поволноваться и переживать, исключил Громова из числа членов Политбюро. А уже в октябре на внеочередной сессии Верховного Совета СССР снял с должности Председателя Президиума Верховного Совета СССР с соответствующим назначением на эту должность самого себя. Он больше не нуждался в сторонниках, которые, воспользовавшись его затруднением, потребовали для себя личного возвышения. А с ноября месяца он уже вплотную приступил к разработке проекта Закона о внесении дополнений и изменений в Конституцию СССР и нового Закона о выборах народных депутатов. В общем, конец 1988 года для Горби, сатаны и их западных приспешников стал решающим годом в их подготовке к разрушению не только лагеря социализма, но и самого Советского Союза. А загнанный им в угол продовольственными талонами простой русский народ, терпеливо дожидаясь, когда все для него окончательно разъясниться, пока еще даже и не пытался протестовать против нововведений Горби. Он все еще не знал против кого ему идти, и за кого ему сейчас следует сегодня заступаться. Зато обо всем этом были прекрасно осведомлены сатана с западными приспешниками, и они, уже заранее предугадывая скорое возмущение русского народа, готовили для него нового кумира в виде оппозиционно настроенного против Горби Елкина Бориса Контровича. В общем и в целом, в настоящее время в России нечистою силою готовилось очередное массовое обдуривание русского народа. И это очень не нравилось наблюдающему за всем происходящим в России с небес Творцу. Он глубоко сочувствовал попавшему в очередную переделку русскому народу. И всем своим любящим нас сердцем горел неодолимым желанием вмешаться, и снова обеспечить русскому народу тихую покойную жизнь. Но он не мог себе этого позволить. Ибо знал, что нам, людям, раз от раза нужна хорошая встряска и хороший урок на будущее. Иначе, уже просто одурев от постоянно изводящей нас серой повседневности, мы можем решиться и на еще больший перед Ним грех, что безо всякого на то сомнения принесет нам еще большие беды и страдания. Поэтому Он уже давно решил для себя самого твердо и окончательно, что никогда не будет даже пытаться хоть чем-нибудь направлять нашу жизнь в нужное Ему русло. Но Его сейчас не так волновало и беспокоило наше сумасбродство, как тревожило возможное наступление вызванных возбуждением в умах обезумевших людей природных катаклизм. И они не замедлили наступить в самом бурлящем людскими возмущениями районе Советского Союза. Многократно усиленные возмущениями в умах всех советских людей они с легкостью смели с лица земли крупный армянский город со всеми его окрестностями. Таким образом, всемогущая природа еще раз предупредила соседствующее с нею человечество, что в земном мире ничто не пропадает и не исчезает бесследно. Что любые возмущения в человеческом сообществе, в том числе и в умах живых людей, оборачиваются впоследствии страшно разрушительными и для самих людей природными катаклизмами. И если правящие народами так называемые политики вознамерились нести им одно только благо, то они должны строго следить за соблюдением в собственных странах покоя и благостное для всего окружающего мира умиротворение среди своих граждан.
   Все: что нас окружает, чем мы набиваем наши желудки и никогда не оставляющие нас в покое свои головы - находится в постоянном развитии и слишком сильно подвержено внешнему влиянию, что несомненно способствует их постоянному изменению не только по форме, но и даже по своей сути. И среди всего этого окружающего нас сплошного непостоянства лишь одно, как всегда, бесстрастное и равнодушное ко всему время ни под каким предлогом не останавливается даже ни на одно мгновение. Оно с завидным постоянством все время переносит всех нас вместе с собою из не очень милосердного для нас прошлого и настоящего в еще более непредсказуемое наше будущее. И так потихонечку без особой спешки и совсем ненужного для него замедления подошел к своему логическому концу 1988 год и начался еще больше пугающий русский народ своей непредсказуемостью 1989 год. Их смена произошла, как и предполагается в таком случае, глубокой ночью. Именно в то время, когда все, еще даже не подозревающие о том, что этот новый год окажется годом краха социалистического лагеря в восточной Европе, и годом начала развала всеми ими горячо любимой КПСС, советские люди радовались и веселились по поводу его наступления. И с наилучшими пожеланиями поздравляли с этим немаловажным для всех их событием друг дружку.
   Советские люди об этом, конечно же, пока еще ничего не могли знать, а вот предводимая сатаною мерзкая нечисть уже предугадывала для себя скорое наступление в России так любимого всеми ими смутного времени. И, внутренне торжествуя от возможно скорого воцарения их повелителя уже над всем земным миром, они с трудом удерживали в себе переполняющее всех их при одной только мысли об этом бурное ликование. И подгоняемые всегда таким сладостным для всех их нетерпением, потихонечку подались в сторону ближайшего кладбища, где и намеревались уже безо всяких помех отпраздновать давно уже ими поджидаемое радостное событие. Они ползли и, представляя про себя, какими они там сейчас займутся еще невиданными доселе оргиями, в ответ своим представлениям только удовлетворенно урчали и тихонько повизгивали от охватывающего их при этом сладко томящегося в их поганых телах нетерпения. Однако вволю потешить свои затосковавшие нечистые души им в сегодняшнюю новогоднюю ночь было не суждено. Так как, совсем для них неожиданно задувший со стороны приближающегося погоста легкий ветерок святости опустившегося на него вестника Творца не позволил им вползти на кладбище и совершить на нем задуманное ими святотатство. Принюхавшаяся нечисть глухо заурчала и, немного отступив назад, попыталась с разгона преодолеть останавливающее их препятствие. Однако быстро распространяющаяся во все стороны от только что приземлившегося на сумрачно отсвечивающие в ночной темноте могильные холмики вестника Творца невыносимая для нечисти святость снова остановила их у кладбищенской ограды. Злобно заскрежетавшая зубами нечисть угрожающе зашипела и, тыча из стороны в сторону своими оскаленными пастями, попыталась отыскать в этой ненавистной им святости хотя бы маленькую лазейку, через которую они могли бы проникнуть на так желанное им в эту ночь кладбище и совершить задуманное. Но сильно бивший прямо по их вздрагивающим от омерзения ноздрям плотный запах святости был везде. И они, уже прямо обезумев от него, со злобным урчанием начали набрасываться на росшие вокруг кладбища деревья. Вытянувшиеся вверх молодые сосенки, не выдерживая их поганых тел, громко выстреливали в ночной мрак своими переламывающимися, как спички, стволиками. И уже только тогда, когда разочарованная в своих самых лучших ожиданиях нечисть полностью освободилась от переполнившей ее бешенной ярости, она с глухим недовольным урчанием и угрожающим шипением уползла в ближайший лес. Но и там еще долго, вплоть до наступления скорого рассвета, продолжала глухо урчать и протестующе повизгивать. А добродушно ухмыляющийся в свои белые пышные усы старичок, не обращая на их громкие протесты никакого внимания, тихо бубнил себе под нос слова благословляющей на крепкий здоровый сон уже начавших потихонечку успокаиваться русских людей святой молитвы.
   - Ложитесь и засыпайте русские люди, - разносился от него по всей Руси тихий призыв, - и пусть вам в сегодняшнюю ночь приснятся помогающие вам разоблачать дурные намерения нечистоплотных людей пророческие сны.
   Но в сегодняшнюю новогоднюю ночь не так уж и легко было достучаться пророческим снам до душ истинно русских людей. Ибо все они в это время, вволю повеселив свои вечно о чем-то таком заведомо несбыточном тоскующие души в праздничных разгульных гуляниях, или все еще продолжали обильные застолья, или уже давно забылись в мертвецки пьяных снах. А в эти их пьяные сны, кроме каких-то там смутных и неясных тревожных видений, у пророческих снов не было никакой возможности пробиться. Однако молитва вестника Творца все же сумела затронуть нужную для него сейчас душу крепко спавшего в своей холостяцкой квартирке Антона. И тот сразу же увидел во сне все укрытое густым серым туманом море, а самого себя сидящим на его берегу и пристально вглядывающимся в еле просматривающиеся сквозь серую дымку тумана мелькающие прямо под ним темные контуры беспокойно суетившихся людей.
   - И что только могло им понадобиться в этом густом тумане в такую позднюю пору? - недоумевал совсем упускающий для себя важное обстоятельство, что суетившиеся в тумане люди, скорее всего, ходят по морской воде, Антон.
   - Это, Антон, ходят над бедою твои намертво запутавшиеся в силках сатанинской лжи соотечественники, - вдруг, услышал он рядом с собою чей-то тихий голосок.
   Неприятно вздрогнувший Антон обернулся, и увидел приближающегося к нему белого, как лунь, старичка.
   - Но им же, дедушка, никто не мешает выйти из этого тумана на берег, - недовольно буркнул в ответ старику нахмурившийся Антон, - выйти из своей беды на белый свет.
   - Мешают, Антон, обычаи, условности, или хотя бы такая мелочь, как нежелание немного порассуждать своими собственными мозгами, - не обращая никакого внимания на откровенную не любезность Антона, ласково проговорил старичок. - Ибо живущий на земле человек, как давно уже всем в этом мире известно, самое ленивое и бестолковое животное. Ему всегда недосуг задумываться о своей же собственной жизни самому, вместо того, чтобы слепо доверяться нечистым на руку жадным людям. Он, видите ли, больше предпочитает проглатывать то, что угодливо подсовывается ему уже в разжеванном виде всякого рода проходимцами. Вот и сейчас твои соотечественники с удовольствием заглатывают в себя, что подносится им на блюдечке с голубой каемочкой их самыми злейшими в жизни врагами и губителями.
   - Тогда вам следует прояснить им их запутавшиеся в словесной шелухе головы, и указать на окружившую их ложь, лицемерие и самый пошлый мелкий обман, - равнодушно буркнул ему в ответ Антон и, поднявшись с приютившего его валуна, неторопливо зашагал в сторону родительского дома.
   - Прояснять им головы и указывать им на ложь и лицемерия должен, Антон, не я, а ты, - нагнал его доброжелательный голос старика. - Ведь я же только для того, чтобы подтолкнуть тебя к более активным в этом направлении действиям, и встретился сейчас с тобою.
   - А я-то здесь, собственно говоря, при чем!? - с совсем неожиданной для него самого злостью выкрикнул в ответ остановившийся Антон, - Это не я загонял их в глухой нравственный тупик, и не мне выводить их оттуда! Они же считают самих себя вполне взрослыми и самостоятельными людьми! Вот и пусть решают для себя сами, что для них хорошо, а что плохо! Это по их, а не по моей вине, мой отец провел десять лет за тюремною решеткою! Да и мне самому было отказано в получении офицерского звания! Так что, пусть выкручиваются из своей беды сами, а я помогать и спасать их от нее не собираюсь! В этом мире, как мне кажется, каждый страдает и мучается только за свои собственные грехи! Вот, и пусть они нахлебаются вволю своей призрачной свободою! Глядишь, немного и поумнеют!
   - Это, Антон, говорит в тебе твоя обида, а не ты сам, - начал было возражать ему старик, но Антон уже больше его не слушал. Подойдя к родительскому дому, он открыл калитку, и почти бегом заторопился по усыпанной гравием дорожке к входной двери
   - Сама твоя последующая жизнь заставит тебя, Антон, забыть об обиде и подумать, о несчастной судьбе своего народа, - услышал он еще голос старика, прежде чем с нарочито громким стуком захлопнул за собою дверь.
   Между тем секретные службы Запада тоже не собирались останавливаться на уже ими достигнутом, а, собравшись в одном из самых прекраснейших уголочков земного шара, совмещали, так сказать, полезное с приятным. Покрываясь долго несмываемом загаром под жарким тропическим солнышком, и омывая свои постоянно потевшие от нечистых дум тела в чистой морской водице, они продумывали и обсуждали совместные планы по скорейшему разрушению лагеря социализма в восточной Европе и самого ненавистного им всем Советского Союза.
   - Как всем нам видится, господа, простое разделение Советского Союза на пятнадцать независимых государств, без отделения от России Кавказа и Сибири недостаточно, - решительно возразил на предварительную информацию представителя ЦРУ секретный агент Германии, - Россия, господа, огромная страна. И она, даже без своих нынешних союзных республик, всегда будет представлять непосредственную угрозу для всей нашей западной цивилизации. И в отношении этого я уже даже и не говорю о нашей демократии. Ибо это вечно непредсказуемая Россия, как и всегда, снова выберет для себя свой особый путь, который не наверняка, а совершенно точно, не будет совпадать с нашими воззрениями на ее послесоветское устройство.
   - Это очень интересное предложение, но, к великому нашему сожалению, очень трудно реализуемое в практической жизни, - насмешливо бросил ему представитель ЦРУ. - Мы, господа, как прожженные прагматики, не должны гоняться за парящим в небесах призрачным журавлем. В нашем положении будет намного лучше удовлетвориться, как мы, сейчас, и предлагаем, уже почти находящейся в наших руках синицею. Да, и вообще, с какой это стати нас обвиняют в каком-то там снисходительном отношении к этой нелюбимой всеми нами России! Неужели наш глубоко уважаемый коллега из Германии может и на самом деле так о нас думать? Будь на то наша воля, так мы вообще признали бы независимость каждой ее области, но опасаемся, что сделать это пока еще не в наших силах. Но, если наши немецкие друзья всерьез займутся этою проблемою, то мы, конечно же, будем только благодарны им за это.
   - И что же это за страна такая, Россия, если мы, даже с нашим человеком во главе ее, не можем разделить ее? - притворно подивились более осмотрительные в таких делах французы.
   - Россия - это Россия, а что она за страна вы уже могли и сами понять еще со времен своего Наполеона, - насмешливо бросили им англичане.
   - Да, и вашему адмиралу Нельсону, как нам помнится, тоже немало досталось от нее во время так называемой Крымской компании, - не остались в долгу глубоко уязвленные французы.
   - Крым, господа, еще Хрящем был передан Украине, и я сомневаюсь, что он в дальнейшем сможет хоть чем-то нам угрожать, - примирительно буркнул председательствующий на их сборище представитель ЦРУ.
   - Ну, а теперь пошло и поехало, - с раздражением буркнул незримо присутствующий среди них сатана, прекрасно осознающий для себя, что пока они не поупражняются в подколках друг дружки, деловых предложений от них уже можно не ожидать. И он не ошибся. Ибо они еще долго, по его глубокому убеждению, переливали из пустого в порожнее, но в основном он остался полностью удовлетворенным итогами их совещания. Россия в ходе совместно выработанных ими мер скоро должна была лишиться многих своих сфер влияния и так ослабнуть, что больше уже никогда не сможет оказывать ему, сатане, достойного отпора. Это его радовало, и он возвратился к оставленному без его надлежащего надзора Горби в приподнятом настроении.
   - Скоро, уже совсем скоро, от вашей хваленой народной демократии не останется камня на камне, - злорадно нашептывал он в сторону мелькающих под ним русских городов и сел, пока не долетел до мраморных стен московского кремля. - И я тогда, мои дорогие, устрою вам такую жизнь, о которой вы сейчас даже и представить себе не можете в кошмарных снах. Будете вы тогда у меня уже и на самом деле щи лаптями хлебать, при этом даже их не посоливши. Но голод, как говориться, не тетка. И побуждаемые им вы, в конце концов, очистите мне всю Россию от гор накопившегося так называемого социалистического дерма.
   Влетев в квартиру через приоткрытое окошко и не застав там куда-то в этот вечер запропастившегося Горби, сатана взял с журнального столика первый попавшийся ему в лапы журнал и углубился в чтение сразу же заинтересовавшей его статьи некого Гайдара с анализом итогов первого года реформ. И согласно мнению этого Гайдара выходило, что, несмотря, на оказываемое отчаянное сопротивление, реформам уже отжившей свое командно-бюрократической системы, этот год можно было бы назвать успешным, если бы не ухудшения положения на потребительском рынке и не ускоренный рост цен на продукты и предметы первой необходимости.
   - Это уже серьезно, - отметил про себя привыкший учитывать в своей нечистой деятельности любую мешающую его планам мелочь неприятно скривившийся сатана, - как мне кажется дело идет к тому, что мой Горби уже в совсем скором времени может растерять весь свой авторитет. А это значит, что пришла пора выдвигать на первый план в сегодняшней России свой запасной вариант в лице оппозиционно настроенного режиму моего Горби Бориса Елкина с его не менее алчным и с высокими претензиями на власть в России окружением. Этим русским почему-то всегда больше нравятся битые и обиженные властью, а приревновавший его ко мне мой Горби еще совсем недавно у всех на виду так сильно высек этого Елкина, что сейчас его популярность среди простых русских людей должна быть довольно высокой.
   Дальнейшее чтение этой так сильно заинтересовавшей его статьи больше не добавила снисходительно ухмыляющемуся сатане ничего нового и стоящего его внимания: вполне обычные при устанавливающихся в стране капиталистических отношениях трудности, с которыми уже давно свыклись даже самые развитые капиталистические страны. Зато сделанные этим Гайдаром в конце своей статьи выводы так понравились сатане, что он дал самому себе твердое слово: обязательно лично познакомиться с ее автором и сделать его более значительной сошкою в своих далеко идущих планах.
   - Ибо только от способности государства преодолевать трудности по абсолютно необходимым антиинфляционным мерам, и зависит успех всего задуманного курса перестройки в экономике, - повторил он вслух заключительные слова статьи. - Нет, что ни говори, а этот человек мыслит словами государственного масштаба, и он вполне на законных основаниях достоин большего, чем обладает в настоящее время.
   Закончив с понравившейся ему статьей Гайдара, он еще рассеянно перелистал несколько журналов, пока не остановился на статье некого Разумовского.
   - Хорошо бы нашей философии, наконец-то, отказаться от претензий на абсолютную универсальность и от вредного убеждения, что мы являемся уже от одной приверженности марксизму носителями вечных истин, неопровержимого знания, - прочитал он вслух и, удовлетворенно хмыкнув, пробормотал. - Ну, а это уже определенно работа людей моего Горби. Я и не знал, что он у меня уже начал замахиваться на саму марксиско-ленинскую философию. Пожалуй, я слишком рано списываю его со счетов. Надо бы как-то на досуге подумать о его дальнейшем применении для работы во славу тьмы, а, следовательно, и мне самому лично. Ибо презрение и недовольство им русских людей может пропасть так же скоро, как и спадает весною с полей талая вода. Складывающиеся сейчас на Руси обстоятельства еще могут перемениться в совсем ненужную мне сторону. Вот тогда-то может и пригодиться мне мой воспитанный мною в духе тьмы Горби, как невинно пострадавший по вине своего недруга Бориса Елкина. Он же, как хамелеон, с детства приученный притворяться во всем и играть в своей жизни всевозможные роли. Что ни говори, а все-таки странная эта штука - человеческая жизнь, - успел пробормотать он прежде чем услышал шаги на лестнице возвращающегося Горби.
   Первая половина 1989 года прошла под знаком полготовки всей страны к назначенному на май месяц первому съезду Советов. На состоявшемся в январе пленуме ЦК КПСС предусмотрительный Горби порекомендовал самого себя на избрание Председателем Верховного Совета СССР и обратился от его имени к советскому народу и к коммунистической партии с предвыборною платформою. А в марте месяце на очередном пленуме Центрального Комитета им уже были не только определены, но и утверждены, сто кандидатов в депутаты на этот самый съезд Советов от коммунистической партии Советского Союза.
   Однако было бы ошибочно думать, а тем более утверждать, что все его последние нововведения принимались советским народом и всеми коммунистами, как говорится, на ура. В низовых партийных организациях честные партийцы все еще не только не догадывались, но и пока еще даже не подозревали об истинных намерениях реформатора Горби. А только уже вконец обдуренные его насквозь лживым лицемерием и становящейся опасною уже не только для партии, но и для всего советского народа, пропагандою с нетерпением дожидались того времени, когда его новшества начнут, как и было обещано, приносить им и всему Советскому Союзу ощутимую пользу. Да, и на самом верху партийной иерархии тоже были не все продажными и вероломными. Проводимая Горби особенно в последнее время направленная на развал страны и партии политика не понравилась и убежденным в своей непоколебимой приверженности к коммунизму ста десяти членам ЦК КПСС. Они тоже пока еще не знали о ее конечных целях, но внутренне ощущая, что им готовится великое предательства, в своем непременном желании вернуть все на свои места подали в апреле месяце коллективное заявление о своем уходе из ЦК КПСС в связи с несогласием с проводимыми Горби реформами. Но и этот их отчаянный шаг не напугал поднаторевшего в борьбе за власть Горби. Долго не думая, и даже не пытаясь их хоть в чем-то переубедить, он обвинил их всех в консерватизме, в приверженности к старой командно-бюрократической системе. А потом, безо всякого зазрения совести свалив на них все грехи и просчеты последних лет, уже на апрельском пленуме Центрального Комитета парии списком "в то время, когда по Уставу полагалось обсуждение каждой кандидатуры персонально" исключил их из его членов. Одержав подобным образом в связи с неопытностью в политической борьбе честных принципиальных коммунистов внушительную победу, Горби, пользуясь тем, что сейчас в Центральном Комитете число его сторонников и единомышленников стало преобладающим, уже вообще утратил всякие правила приличия. И с этого времени для России уже наступила новая эра, которая принесла с собою в политику вместо открытости и гласности лицемерие и ложь, а вместо неподкупности и принципиальности почти поголовную продажность всех участников политической игры. С этого времени честность, совесть и правдолюбие были заклеймены пережитками прошлого и, как неспособные выдерживать жесточайшую конкуренцию с притворством, словоблудием и откровенной ложью, были обречены на прозябание с последующим скорым вымиранием. Современная воровская элита в этих не способствующих им в еще большем накоплении незаконно присвоенных ими богатств категориях не нуждалась, и они, как приговаривают сейчас в условиях полностью демократизированной России, были ею невостребованные, или просто преданы за ненужностью забвению. Конец апреля и почти весь май советский народ с удивлением всматривался в хорошо разыгранный перед ними спектакль, впоследствии названный первыми демократическими выборами в России представителей верховной народной власти. Но мы сейчас не будем говорить, и возмущаться полившимися в это время грязными вонючими патоками лжи и подлой клеветы на советскую действительность. А просто скажем, что 25 мая ровно в 10 часов утра в кремлевском дворце Съездов начал свою работу так называемый первый Съезд народных депутатов Советского Союза. Впервые приехавшие на столь высокий форум представители коррупции и воровской мафии поначалу ощущали себя на нем как бы не в своей тарелке и вели себя более-менее скромно. И только самые яркие их представители, такие как Афанасьев, Попов, Полторанин, Станкевич, Собака и другие с первого же захода попытались взять, как говориться, быка за рога. Они организовались в межрегиональную демократическую группу, которая не согласилась занимать пока еще отведенного ей скромного места на политическом олимпе, а сразу потребовала от съезда создать комиссию по расследованию обстоятельств разгона протестующей против нынешнего положения вещей народной демонстрации в городе Тбилиси. Съезд согласился с их требованием, и в тот же день только что избранная съездом комиссия под предводительством видного демократа из межрегиональной группы Собаки отправилась для проведения соответствующих следственных действий в Грузию. Она в течение нескольких дней быстро разобралась во всем происходящем там во время разгона солдатами демонстрации, и возвратилась для доклада Съезду народных депутатов результатов расследования обратно в Москву.
   Создание межрегиональной демократической группы оказалось для встревожившегося Горби даже очень неприятным сюрпризом. Одно дело, если бы против него выступили сохраняющие верность коммунистическим идеям честные партийцы: с ними-то Горби уже научился успешно справляться и при необходимости быстро ставить их на место. А вот это созданная, казалось бы, из его потенциальных сторонников группа, которая как бы ему в укор вооружилось его же собственными лозунгами и призывами, ставила его в тупик. Он еще не только не предугадывал для самого себя подобную ситуацию, но и даже не думал, что она у него может возникнуть. Растерявшийся Горби, только призвав на помощь все свое самообладание, сумел вернуть управление съездом в свои руки и все-таки добился, хотя и не без труда, своего избрания Председателем Верховного Совета СССР. Ну, а дальше все пошло согласно предварительно оговоренному Горби с сатаною плану. На все руководящие посты были избраны с его подсказки особо доверенные и уже неоднократно проверенные на деле люди, и только на пост Председателя Совета министров был по рекомендации пленума ЦК КПСС назначен Рыжков Николай Иванович. Ибо на те посты, где надо было работать и отвечать за содеянное, воровская нечисть пока что соглашалась крайне неохотно.
   - Снова эти цены подскочили почти аж под самые небеса, - недовольно буркнула возвратившаяся после похода по магазинам жена Смирнова, - в последнее время они, поганцы, растут как на дрожжах.
   - Ничего страшного, дорогая, - отозвался листающий на диване газеты и журналы Смирнов, - вот соберется в следующем году очередной съезд партии и все расставит по своим местам.
   - Как же, чего хорошего, а от твоего съезда понижения цен не дождешься никогда, - язвительно буркнула ему в ответ жена, - ты бы, мой дорогой, лучше взял и почитал о том, что твориться сейчас в Литве.
   И она, швырнув ему на диван еще одну кипу газет и журналов, недовольно застучала на кухне тарелками. Пожавший в недоумении плечами Геннадий Петрович развернул первую, попавшуюся ему под руку газету, и там черным по белому было напечатано, что вчера на своем съезде литовские коммунисты приняли декларацию о самостоятельности коммунистической партии Литвы.
   - И что же это такое твориться в наше время на белом свете? - растерянно пробормотал вслух Смирнов, вспоминая, что несколько недель назад он в этой же газете прочитал о формировании в Монголии какого-то там демократического союза, а еще раньше, как эти распоясавшиеся демократы в Польше снесли памятник Ленину. Да, и в Чехословакии недавно громким эхом отозвалась пражская весна 1968 года, и этим выродкам даже удалось сформировать там свое правительство. А до этого пленум болгарских коммунистов исключил из партии самого Тодора Живкова.
   - Только спасут ли они, эти струсившиеся коммунисты Болгарии, своим предательством собственные задницы? - подумал про себя тогда Смирнов, и вот это же самая зараза сумела просочиться и в его собственный дом. - Теперь они уже и в Литве станут утверждать свои собственные порядки, - пронеслась во встревоженной голове Смирнова печальная мысль, - и нам сейчас придется самим хоть что-то предпринимать, пока еще не стало совсем поздно.
   Но он сдержал себя и, несмотря на огромное желание сорваться с места и куда-то зачем-то бежать, остался сидеть на диване со своими тяжелыми раздумьями и нелегкими воспоминаниями.
   - А что ты хотел еще? - укорял он самого себя неизвестно за что. - Неужели ты и взаправду думал, что они могут удовлетвориться одною только восточною Европою, а в твой собственный дом они войти не осмелятся? Вспомни-ка, как эти выродки в Польше еще совсем недавно подняли воистину звериный вой вокруг закрепляющей руководящую роль партии статьи в Конституции. А вот сейчас очередь дошла и до нас самих. И совсем недаром еще в начале декабря был принят закон об экономической самостоятельности трех прибалтийских республик. Это звенья все одной и той же цепи. Кто-то в тайне от нас дергает себе за ниточку, и вот тебе уже в Венгрии самая настоящая истерия против Советского Союза и против своих коммунистов. Да что там Венгрия, если уже и в ГДР сами же коммунисты попросили верного ленинца Хонекера уйти в отставку. И чего теперь удивляться шахтерским забастовкам в Воркуте и этим странным происшествиями с подонком Елкиным. Нет, что здесь теперь не говори, а уже и в нашем собственном доме начали твориться какие-то непонятные и неподдающиеся простой логике странные до удивления дела. Мы уже и так сдали без боя всю восточную Европу, а сейчас оказывается, что мы уже и в собственном доме навести должный порядок не в состоянии. Так что, теперь у нас одна надежда на очередной съезд партии. Только сам съезд, где будут представлены коммунисты всей страны, сумеет во всем досконально разобраться и каждому воздать по его заслугам.
   И немного успокоившийся Смирнов погрузился в воспоминания о тех нелегких днях, когда он вместе со своим полком освобождал от фашистских оккупантов земли восточной Европы. Он все еще помнил, с какой радостью встречали его воинов освобожденные из неволи люди.
   - Но что же случилось со всеми нами сейчас? И кто же это сумел так быстро перессорить нас друг с дружкою? - вопрошающе шептали его губы, а вслед за ним задавались все тем же вопросом и все остальные честные коммунисты по всему Советскому Союзу. И самым печальным было то, что на их немой вопрос никто не давал ответа. Ибо после необычно скучных и тоскливых новогодних праздников для страны Советов наступил нелегкий и еще больше непростой 1990 год - год развала Советского Союза. Но пока еще в такую возможность никто, конечно же, не верил, а обманутые и вконец оболваненные советские люди жили сейчас только одной надеждою, что может быть все еще для них образуется, и они уже в скором времени снова возвратятся к своей прежней размеренной жизни. Ведь именно это им и обещали собравшиеся в декабре на свой второй съезд их же народные депутаты. Однако первые же январские деньки наглядно показали им, что развалить народное хозяйство и подвести страну к пропасти можно сравнительно быстро и легко, а вот, чтобы снова в ней все наладить, и навести должный порядок, для этого уже нужны воистину титанические усилия. Не было пока еще тишины и спокойствия и в мятежных прибалтийских республиках. Двести делегатов латвийской партии демонстративно покинули съезд коммунистической партии Латвии и образовали впоследствии демократическую партию, а вконец разругавшиеся между собою литовские коммунисты разделись, образовав несколько коммунистических партий. Да и сам реформатор Горби тоже не позабыл преподнести народу ко дню Советской Армии соответствующий подарок. Ибо в преддверии наступления этого знаменательного для всей страны праздника все советские люди и особенно те, кто пережил вторую мировую войну, были просто ошарашены его добровольным согласием на объединение двух Германий. Да, и сама руководимая им коммунистическая партия тоже, кстати сказать, добровольно сняла с себя заботу и дальше опекать доверившихся ей людей. То есть, отказалась быть руководящей и направляющей силою советского народа. И в такой вот, скажем прямо, непростой обстановке на фоне все больше усиливающегося обнищания народных масс собравшиеся на февральский пленум члены центрального комитета КПСС единогласно приняли платформу к 28 съезду партии. Где, лицемерно заявляя о благе простого человека, ратовали за эффективную планово-рыночную экономику и поворачивали все советское общество к социалистической демократии и самоуправлению народа, а саму страну к обновленной федерации.
   - Преобразование советской федерации должно быть ориентированно на гармонизацию межнациональных отношений, - заявил на пленуме уже почти в открытую ставший на путь предательства всего во что верил и чем жил все эти годы советский народ Горби, - установлению оптимальных связей между республиками и Союзам, как с их общим центром.
   - Вот уж, действительно, правду говорят люди, что бог шельму метит! - негодующе выкрикнул наблюдающий за его выступлением по телевидению Смирнов, но уже было слишком поздно негодовать или злорадствовать. Все, что мог совершить плохого со своей Отчизною Горби Михаил Иудович уже совершил, и ему уже вряд ли будет дозволено продолжать делать для нее еще большее зло. Ибо сумрачно ухмыляющийся сатана уже готовил ему на замену своего нового протеже Елкина Бориса Контровича. А тот с мрачным, словно его кто-то прямо сейчас смертельно обидел, внешним видом с удовольствием представлял про себя как он уже совсем скоро будет мстить сейчас самодовольно ухмыляющемуся Горби за свое недавнее падение с моста в реку, а заодно и за изгнание из руководства партии.
   - Но уговор, Борис, тебе разрешается ругать, пинать и даже смешивать с грязью моего крестника только одними словами, а не в прямом смысле, - тихо проговорил сатана и нетерпеливым взмахом руки дал понять, что их разговор окончен.
   - Не беспокойся, повелитель, я все сделаю в лучшем виде, - угодливо проговорил вскочивший со стула Елкин, а про себя подумал, - скорее бы наступило мое время, и я уж тогда этой гниде все припомню.
   Столкнувшись лицом к лицу с совсем уж неожиданно для него объявившейся играющей на его поле аппозицией Горби не долго мучился в неизвестности о ее силах и возможностях. Он уже совсем скоро интуитивно ощутил для себя, как его начинают потихонечку отодвигать в сторону от рычагов управления и выдвигают на первый план его недруга.
   - Нет уж, дудки, я никогда не позволю этому невоспитанному грубияну оказаться впереди меня! - твердо пообещал самому себе разъярившийся Горби и начал бороться за свое выживание на политическом олимпе.
   Для начала он поручил своему ближайшему сподвижнику Арбатову написать и опубликовать в журнале "Коммунист" соответствующую статью, а сам полностью переключил все свое внимание на подготовку к уже скорому третьему Съезду народных депутатов СССР. Потому что только именно с ним он теперь связывал все свои надежды по упрочению своей власти над уже доведенной им своими реформами почти до полного изнеможения страною.
   - Если я сумею заставить этих так называемых народных депутатов на нем предоставить мне под предлогом наведения должного порядка в этой уже вконец разболтавшейся во время моего правления стране почти абсолютную государственную власть, - резонно думал он про себя. - То уже тогда, совмещая этот свой будущий высший государственной пост с руководством коммунистической партией, я снова смогу стать всемогущим и просто недосягаемым для этого страстно возжелавшего сместить меня с политического олимпа своего заклятого врага. Вот только какую именно мне следует попросить у них для себя должность?
   И забывшийся в таких сладостных для него сейчас мечтаниях Горби еще долго перебирал по памяти все известные ему посты руководителей стран, пока не остановился на должности президента.
   - Ваше превосходительство, господин президент! - проговорил вслух так сильно понравившееся ему название своей будущей должности Горби. - И это как раз то, что мне сейчас и надобно.
   И он, уже больше не надеясь на помощь крестного и содействие со стороны своих западных благодетелей, начал с утроенной энергией готовиться к предстоящему съезду. И вот, в день начала его работы он только вышел к поджидавшей его машине, чтобы отправиться во дворец съездов к собравшимся там народным депутатам, как к нему подошел Арбатов и молча протянул только что отпечатанный экземпляр журнала "Коммунист".
   - Садитесь в машину, - пригласил его приветливо улыбнувшийся Горби, - я ознакомлюсь с вашею статьею по дороге.
   Не имеющий ничего против Арбатов торопливо устроился на заднем сидении, а раскрывший журнал Горби с головою погрузился в прочтение его статьи.
   - Сегодня возможна опасность и с другой стороны. Она порождается попытками не имеющими ничего общего с перестройкою и ее задачами сил использовать гласность, развитие демократии в разрушительных целях, - еле слышно повторил вслух Горби, сразу же отмечая про себя, как точно передают эти слова статьи всю сложность складывающуюся в настоящее время в стране для него обстановку. - Намеченная 19 партийной конференцией политическая реформа дает ощутимый импульс обновлению нашего общества. Вопрос, не будут ли в процессе этого пути сбиты ориентиры и упущена из вида основная цель, что не редко случалось и в прошлом. История дает нам шанс доказать на практике совместимость гуманизма, социализма и демократии.
   - Неплохо сказано, - отметил про себя Горби и, выйдя из остановившейся возле парадного подъезда машины, неторопливо прошествовал прямо в президиум съезда Советов, на котором, как и предполагалась им ранее, он большинством голосов народных депутатов был избран первым и, как показали последующие события, последним Президентом Советского Союза.
   - Как видно, я его прежде недооценивал, - одобрительно буркнул незримо присутствовавший в зале заседания сатана. - Что ж, крестник, я от всей своей темной нечистой души желаю тебе удачи на впервые выбранной тобою вполне самостоятельно президентской дороге. И до скорой, после твоей смертушки, встречи в аду. А я уж не пожалею там для тебя отдельного котла с кипящею смолою.
   И он, только на одно мгновение представив себе, как самодовольно сейчас ухмыляющийся Горби будет корчиться в невероятных мучениях в адском котле, залился на весь зал неслышным живыми оглушительно громким раскатистым хохотом.
   Однако, как и предполагал хитроумный сатана, слишком долго почивать на лаврах победителя во всегда ожесточенной схватке за высшую власть в стране Горби уже не позволили еще ранее им самим заложенные под основы Советского Союза взрывоопасные мины. В середине марта Верховный Совет Литвы громогласно объявил во всеуслышание о восстановлении независимости литовского государства, и схватившемуся за голову Горби пришлось самым срочным образом разрабатывать Закон "О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзных республик из состава Советского Союза". Ох, и как же он сейчас жалел о своих опрометчивых поступках в прошлом, но, хоть что-нибудь изменить в сложившейся для него неблагоприятной ситуации, ему уже было не позволено. Святую истину говорят на этот счет русские люди: мил не копай яму для другого человека, ибо сам же в нее и провалишься. Но намертво вцепившийся в свою президентскую должность Горби не думал и не хотел сдаваться и, уже больше не оглядываясь на своих западных друзей и не надеясь на помощь и поддержку сатаны, работал, как проклятый, во имя своего становящегося с каждым очередном днем все более призрачным будущего. Однако время его власти над Россией катастрофически сокращалось.
   В мае месяце в Большой кремлевский дворец съездов начали съезжаться только что избранные все тем же "демократическим" путем, почти все те же "народные" депутаты России, среди которых по всем предварительным прогнозам должен был лидировать его самый на сегодняшнее время заклятый враг. Перестройка в Советском Союзе к большому удовлетворению сатаны и западных спецслужб была благополучно завершена, и они сейчас готовились дать решительный последний бой всему социалистическому содружеству в восточной Европе с ликвидацией в первую очередь глубоко им ненавистного Варшавского договора.
  
   10 июля 2001 года.
  
  

Глава пятая
ПРЕДАТЕЛИ.

  
   Красота - мы слишком часто пользуемся этим словом в своей жизни, но редко когда задумываемся об истинном его для нас значении. То есть, мы внутренне прекрасно его для себя осознаем, но никогда не удосуживаемся задумываться о его словесном наполнении. Однако, что все-таки обозначает это краткое, но так необычно емкое слово - красота? В своей земной жизни мы чаще всего связываем его с красотою изделий человеческих рук, с красотою природных явлений, да еще с красотою воистину восхитительных ландшафтов нашей земли-матушки. И в этом смысле мы можем и должны различать ложную и истинную красоту. А какой она видится нам в данную минуту, об этом нам всегда подскажут наши никогда на этот счет не обманывающиеся глаза и наше особо чувствительное ко всяким проявлением истинной красоты сердце. Ибо истинная красота всегда приятно согревает нашу вечно о ней тоскующую душу, ласкает и привлекает к себе наши извечно падкие на нее взгляды. Но это всего лишь ее частичное отражение в нашей такой емкой и многогранной земной жизни, а подобное ограниченное толкование истинной красоты еще никогда нас не удовлетворяло и вряд ли удовлетворит нас даже в необозримом будущем. Ибо основная ее составляющая, наполняющая истинным смыслом и значением все понятие красоты, будет всегда и везде всех нас тревожить, будоражить наши вечно тоскующие по ней души. И переполнять наши всегда, как обычно, неуемные желания, какой-то непонятною даже для нас самих грустью и тоскою о чем-то таком, пока еще нам не ведомом, но так всеми нами желанным и любимым. Человечество всегда тосковало и постоянно тоскует об истинной красоте. Но при этом оно все еще остается в неведении, как ему эту красоту достигнуть, какими способами или путями ее для себя завоевать или заслужить. Ибо истинное понятие красоты для всех нас в первую очередь связано непосредственно с красотою нашей земной жизни, с красотою человеческих отношений, и, вообще, с красотою человеческих чувств. И только потом уже с красивым внешним отражением всего того, что окружает в земной жизни человека, в том числе и с красотою изделий его рук и мыслей. Истинная красота никогда не была и не будет ничьей служанкою, а тем более она не призвана обслуживать изощренные вкусы распущенных состоятельных людей. Истинная красота - это еще не красота жизни, а, прежде всего, образ жизни человека на земле. И пока мы живем в необузданном распутстве, а с головы до ног вымазаны грязью душевной черствости, нам в своей жизни никогда не приблизиться даже на йоту к желанной истинной красоте, а тем более не понять ее истинный смысл и значение. И так мы еще долго будем скатываться по наклонной плоскости в бездну отчаяния, пока не научимся красиво жить, красиво мыслить и красиво относиться друг к другу. Ибо только такая истинная, а не ложная, красота способна спасти наш неповторимый земной мир от нас самих и сделать человеческую жизнь на земле действительно осмысленной и нужной всему окружающему нас миру. Красота - как и всякая любая другая существующая на земле объективная реальность со многим существующим рядом с собою мирится, кое с чем не очень для нее подходящим вынуждена идти на компромисс. А многое из нашей человеческой жизни не только не воспринимает, но даже и на дух не переносит. И в первую очередь такие позорящие человека явления, как холуйство и предательство. От красоты до уродства, как говориться, один шаг. И красота, сталкиваясь с ними в человеческой жизни, тут же начинает блекнуть и меркнуть, мгновенно превращаясь из самого прекрасного во всем мире создания в страшно уродливую сущность, которая, начиная с этого мгновения, всегда будет стараться отомстить своим убийцам за навсегда утраченную истинную красоту. И от этой ее жестокой неотвратимой мести еще не удалось укрыться ни одному холую, а тем более предателю. И в этом смысле Россия второй половины девяностых годов двадцатого столетия должна была уже просто быть перенаселенной чудовищно безобразными фуриями. Ибо подобного взлета моды на холуйство и предательство еще никогда доселе не знала и без этого наша бесславная человеческая история. Да, и как же им было не расцвести в России махровым цветом, если в это время все печатные издания призывали русских людей предавать все, за что в свое время боролись предыдущие поколение советских людей. Так называемый экономист Янов опубликовал в журнале "Коммунист" статью под названием "Социалистический рынок или ярмарка иллюзий", в которой уже заранее предупреждал всех советских людей о скорых трудностях при переходе от социализма к капитализму.
   - Пора отрешиться от иллюзий легкого пути решения стоящих перед страною экономических проблем! - громогласно восклицал он на весь Советский Союз. - Нужны решительные, хотя и болезненно непопулярные меры. Ибо тем дольше мы будем затягивать с принятием этих непопулярных мер, тем тяжелее будет операция.
   Так кому же могли понадобиться эти не обещающие в ближайшем будущем улучшения жизни простым людям реформы!? - напрашивался после прочтения его статьи вопрос, но вконец измученным и обозленным на свою тяжелую пропащую жизнь советским людям уже было не до вопросов. Они, даже наперекор простой житейской логике, с каким-то даже непонятным для них самих яростным нетерпением жаждали для себя хоть каких-нибудь перемен, а там будь, что будет. Подобные настроения доведенных до крайности простых людей были не в новинку хитроумному многоопытному сатане. И он, не преминув воспользоваться их нетерпением, начал вытаскивать на белый свет всяких недоучков и продающихся ему за медный грош людей. А те, словно по мановению волшебной палочки, тут же превращались в так называемых светочей разума и, еще больше запутывая простых людей своими бредовыми измышлениями, направляли их мысли в нужную коварному сатане сторону. Другой светоч сатанинского разума Чхеидзе, уже предрекая скорую замену Конституции страны, начал сетовать на ограниченность мышления создателей первых советских конституций.
   - К сожалению, все авторы советских конституций больше обращали внимания на пропаганду преимуществ установившегося в Советском Союзе строя, чем на то, чтобы создать реалистический для долговременной работы документ. Чтобы на его принципах можно было успешно строить правовые отношения в обществе, - заключает он в опубликованной в журнале "Коммунист" своей статье. - Поэтому очень важно освободить новую конституцию страны от элементов пропаганды, сделать ее серьезным документом. В новой конституции следует провозглашать только одни принципы социализма, оставив обществу достаточно простора для поисков его работающего типа.
   И эти его кажущиеся внешне вполне справедливыми слова полностью перечеркиваются следующим утверждением, что хорошо работающей модели социализма пока еще не получилось ни у одной называющей себя социалистической страны. А, следовательно, по его мнению, для успешных поисков этой модели социализма новая конституция страны должна будет обладать достаточной гибкостью, пусть и за счет юридической строгости.
   Этот заброшенный им с подсказки сатаны в советский народ камушек и предполагал уже возможно скорое осуществление в России самого сокровенного сатанинского замысла: повернуть в ней историю вспять и вернуть в лоно утверждаемой им на земле бесчеловечной жизни. С этой целью и собирал сатана сейчас в Москве тайный съезд своих чудовищных монстров и представителей коррупционной мафии.
   - Уважаемые господа! - выкрикнул он с трибуны своего полулегального съезда. - В настоящее время мы все уже находимся в преддверии исполнения своей самой заветной мечты о достойной жизни! Ибо на сегодняшний день в Советском Союзе нашими общими усилиями уже созданы во имя этого все необходимые предпосылки. И сейчас, господа, только от вас самих зависит, возьмете ли вы власть и ответственность за дальнейшую судьбу своего народа или нет. На сегодняшний день, господа, в умах советских людей царит полный хаос и смятение, западные страны полностью на вашей стороне, да и само нынешнее руководство Советского Союза тоже благоволит к вашим устремлениям. Так что, господа, я призываю всех вас решить прямо сейчас для себя окончательно, что вам больше нравится: и дальше продолжать скрывать ото всех все накопленные вами богатства или жить наподобие ваших западных собратьев свободно и счастливо.
   - Нам нет никакого дела до судьбы советского народа, - недовольно загомонили в ответ делегаты сатанинского съезда, - мы выбираем угодную нам капиталистическую жизнь. Мы желаем жить свободными и счастливыми, как живут сейчас наши собратья на цивилизованном Западе.
   - Ну, полно-полно, друзья, - поторопился их успокоить лукаво ухмыльнувшийся сатана, - подобные дела решаются без излишнего шума, а главное без спешки. Так что, я попрошу вас всех немного успокоиться и, настроившись на деловой лад, совместно все обдумать и решить, как нам лучше будет использовать сложившуюся сейчас в России в нашу пользу ситуацию и в дальнейшем обустраивать свою жизнь так, чтобы она полностью удовлетворяла все наши возросшие насчет нее требования.
   Притихшие делегаты начали поочередно выступать перед своими сотоварищами с конкретными отображающими их точку зрения на свою дальнейшую жизнь предложениями, но не так уж было и легко добиться согласия в этой необычайно разношерстной аудитории. К тому же и мило улыбающиеся всем представители Запада заупрямились и соглашались признать их по-воровски накопленные капиталы законными только при определенных условиях. Так что, устало вздыхающему сатане пришлось еще немало покрутиться пока они все не пришли к взаимовыгодному соглашению. Российским коррупционерам в обмен на сохранение своих капиталов пришлось согласиться отдать на растерзание западным стервятникам не только социалистические страны восточной Европы, но и свои же собственные союзные республики.
   - Нам хотелось бы предоставить суверенитет и всем вашим автономиям, - недовольно буркнул уже под самый конец их сборища представитель Западной Германии, - но, если наши российские друзья против предоставления им независимости, то мы пока оставим их в составе России.
   - Не пока, а навсегда, - возразили ему российские коррупционеры, - ибо мы даже и не надеемся, что вы в будущем станете делиться с нами рынками сбыта залежалых товаров.
   - Но это уже будет решаться не одними нами, - запел в ответ уже знакомую коррупционерам песенку опешивший от такой беспардонной, по его мнению, откровенности представитель Запада, - все это будет регулироваться и определяться свободной конкуренцией между независимыми производителями.
   - Не вешай нам лапшу на уши, - не остались в долгу неприятно скривившиеся российские мафиози, - небось, и мы грамотные. Капитал Карла Маркса читали, да и о вашей там свободной конкуренции мы тоже знаем не понаслышке.
   - Но мы же цивилизованные люди, и умеем в случае чего договариваться, - огрызнулся в ответ уже совсем помрачневший западный представитель. До него только сейчас дошло, что они могут поменять, как говориться, шило на мыло. Избавляясь от своего смертельного врага, они тут же взамен получают не менее жестких и решительных соперников в борьбе за самые лакомые кусочки от всемирного пирога.
   - Но это мыло в отличие от советского шила, уже будет полностью пропитано нашим западным духом, - успокаивающе шепнул ему на ушко представитель США, - и мы, со временем, научимся с ними справляться.
   - Дай, Боже, нашему теляти русского волка съесть, - с тяжелым вздохом отшутился немец, а после недолгой паузы добавил. - Но в любом случае мыло-то в отличие от шила больно не уколет, а лишь создаст со временем нам кое-какие неудобства.
   - Вот и будете над ними шефствовать, пока они не понаберутся европейского лоску, - с явною насмешкою шепнул ему ехидно ухмыльнувшийся американец.
   - И это уже будет нашей достойной местью за поражение во второй мировой войне, - еще тише отозвался немец, и в свою очередь с такой ужасающей нежностью улыбнулся проходящему мимо него монстру, что тот, испуганно вздрогнув, поторопился отойти от него подальше.
   - Вот вам и наглядное подтверждение моих слов, коллега. Они же все еще самые настоящие опасающиеся простого человеческого чувства дикари, - мрачно заметил не прекращающий при этом мило улыбаться американец.
   - Одним словом медведи, - недовольно буркнул в ответ немец.
   Самого же сатану на этом странном сборище подобные мелочи не беспокоили. И он в короткие перерывы закружился вертлявой юлою возле сыновей недавно почившего генерала.
   - Ну, и как вам понравился наш съезд? - с ласковой ухмылкою полюбопытствовал он у них.
   - Общая идея его собрания нам нравится, но перспективы для деловых и практичных людей пока еще слишком туманны, - недовольно буркнул важно вышагивающий впереди своих братьев Гусь.
   - Было бы желательно познакомиться поближе с теми людьми, кому будет поручено претворять все здесь сказанное в жизнь, - проговорил задумчиво покачавший своей ярко выраженной еврейскою головушкою Березкин.
   - И не только познакомиться, но и самим войти в будущие руководители новой России, - рассудительно заметил, освещаясь по примеру представителей Запада сладенькою ухмылкою, Абрам.
   - Если вы не будете против либерального реформирования России, то можете считать, что я на вашей стороне, - буркнул в ответ Жила, - ибо я, к вашему сведению, уже начал подыскивать для своей будущей партии подходящих людей и надеюсь одержать на первых в России свободных независимых выборах существенную победу.
   - С помощью оставленных тебе нашим покойным батюшкою денег, - не без ехидства подколол его Березкин.
   - Надейся и верь хоть на кого хочешь, мой милый братец, а вот на помощь уже задуманных мною газет, журналов и телепередач с радиовещанием ты можешь не рассчитывать, - пренебрежительно буркнул, как всегда, важно надутый Гусь.
   А Абрам в ответ на вопросительный взгляд Жилы только пренебрежительно хмыкнул. И только один завертевшийся вокруг них вертлявым вьюном сатана никому не перечил и всем обещал всяческую помощь и поддержку.
   - Все будет так, господа, как вы пожелаете, - неизменно приговаривал он сахарным голосочком, - таким состоятельным господам, как вы, в новой России будут всегда открыты все двери.
   Окончательно одобрив взятый сатаною и его сподвижниками курс на захват в России власти, делегаты сатанинского съезда разнесли это радостное известие по всем уголочкам необъятной России, где их уже с нетерпением дожидались соучастники по разворовыванию всенародного достояния.
   - Мы, наконец, дождались признания своих заслуг в расшатывании устоев этого безбожного государства! - вскричали обрадованные воры и мафиози и, уже больше не скрываясь, начали усиленно пропагандировать по всей России свой аморальный образ жизни.
   - Чего хорошего добились вы в жизни со своим кодексом активного строителя коммунизма!? - кричали они опешившим от их наглости честным советским людям. - Вы же при этом проклятом социализме не знали радостей секса и разгульной ночной жизни! Присоединяйтесь к нам! Мы предоставим вам все это совершенно бесплатно, а заодно приучим вас к наркотикам и погрузим в сладкий дурман забвения при помощи уже давно расцветшим пышным цветом на Западе с благословения сатаны религиозных сект!
   - И где же вы, родимые, только прятались до этой поры от нас? - удивлялись их немалой численности благочестивые русские люди. - И из каких это мерзких нор вы только повыскакивали на белый свет?
   Но ополоумевшая от нежданной для себя свободы вся эта мерзость не успокаивалась, а с каждым очередным днем и часом делалась все наглее и настырнее. Они даже осмелились на седьмое ноября в городе трех революций Ленинграде пройти в праздничной демонстрации отдельной колонною со своими мерзкими для советских людей призывами. И это их возмутительное поведение оказалось именно той каплею, которая переполнила чашу терпения местных коммунистов. И они , срочно созвав свой областной пленум, подвергли самой жесточайшей критике узурпировавшего власть Горби, а на следующий день на митинге сравнили создаваемые им по всей России так называемые народные фронты с выходцами из теневой экономики. За что мгновенно среагировавший на их выступление Горби обозвал их консерваторами, людьми, которые не хотят идти нога в ногу с велениями сегодняшнего времени. Однако отлично для себя осознавая, что их возмущение может быть поддержано и другими регионами, поручил недавно принятому в члены партии Собаке провести теледебаты с одним из осмелившихся выступить против проводимой им политики консерваторов.
   - Можете об этом деле больше не беспокоиться, товарищ Генеральный секретарь, - самодовольно проговорил пренебрежительно ухмыльнувшийся в ответ Собака, - я этих консерваторов разнесу, как говориться, в пух и в прах. После моего с ними разговора от их устарелых догм уже даже места мокрого не останется.
   - Ты уж постарайся, дружочек, - ласково проговорил ему одобрительно ухмыльнувшийся Горби. - Мы не можем допустить, чтобы они и дальше продолжали трезвонить на весь Советский Союз о нашем корыстолюбии в ходе проводимой перестройке и смущали головы советским людям.
   - Все будет сделано в лучшем виде, босс, - еще раз заверил его Собака и отправился в Ленинград урезонивать зарвавшихся там смутьянов.
   Они встретились лицом к лицу уже прямо на телевидении. И от одного только вида того, кто будет противостоять его так называемым демократическим бредням и заведомо ложным побасенкам про будущую привольную жизнь в конце задуманных Горби реформ, у онемевшего от неожиданности Собаки мгновенно слетела вся его напускная самоуверенность и, как всегда, особенно ярко характеризующая современных российских демократов тупоумная наглость. Кто-кто, а уж выставленный Ленинградским обкомом партии Юрий Александрович Денисов намного лучше его разбирался в политической жизни современной России и при необходимости мог с легкостью не оставить камня на камне на его популистских измышлениях. Но давно свыкшийся со своим безбожным враньем посланец Горби даже и вида не подал, что испугался своего визави. А сразу же бросившись в бой, обрушил на невозмутимо сидящего напротив него Денисова горы словесной шелухи и модных в последнее время словесных штампов. Однако, как и следовало ожидать, Юрий Денисов легко докапывался до сути его беспочвенных обвинений Ленинградского обкома партии и в свою очередь, загнав отчаянно сопротивляющегося Собаку в такой глухой тупик, не оставил ему для продолжения своих словесных измышлений ни одного шанса.
   - Ну, и что же ты там все время мнешься и теряешься, как несмышленая девочка!? - злобно шипел в телевизионный экран внимательно следивший за ходом их дебатов возмущенный Горби в адрес своего красноречивого сторонника. - Ну-ка, быстро смешай его с грязью и заткни все его измышления насчет моей перестройки в его же собственную поганую глотку! Доведи его своими едкими насмешками до истерики!
   Но на этот раз у необычайно изворотливого Собаки ничего не получалось. И он сейчас думал только лишь о том, как бы ему самому выйти из этой словесной дуэли более-менее достойно и не стать посмешищем для тех, кто уже рукоплескал мудрой рассудительности представителя ленинградских коммунистов.
   - И что вы можете возразить насчет возможного в будущем акционирования государственных предприятий? - окидывая невозмутимого Денисова насмешливым взглядом, задал ему Собака свой очередной коварный вопрос. - Или, по-вашему, такая форма трудовой коллективной собственности может послужить возрождению предприятий капиталистического типа? Так чем же она все-таки может противоречить нашему социализму?
   До этого подобные вопросы видных демократов всегда приводили этих непробиваемых консерваторов в смущение и заставляли их залезать в такие дремучие дебри марксизма-ленинизма, что те, тушуясь и краснея, позволяли насмешливо взирающим на них демократам с легкостью одерживать над их как бы тупым невежеством победу. Однако на этот раз Денисов не стушевался и не задержался с ответом:
   - Если понимать под этими акциями не просто ценные бумаги, которые не выходят за пределы предприятий, а один из объектов собственности граждан. То, по-видимому, можно предположить в дальнейшем и свободную торговлю ими, что рано или поздно неизбежно приведет к тому, что их большинство или хотя бы их контрольный пакет сосредоточиться в одних руках....
   - Да, он же, подлец, сейчас разгласит все наши тайные замыслы, - подумал про себя обеспокоенный Собака и поторопился его перебить.
   - Но что нам может помешать оставить этот самый контрольный пакет акций в пользовании всего трудового коллектива, а остальные акции распределять среди работников предприятия? Так что, утверждать, что эти предприятия непременно превратятся в предприятия капиталистического типа, по моему глубокому убеждению, будет теоретически неверно, - с хорошо разыгранным пренебрежением проговорил Собака.
   Однако и его новая попытка ввести Денисова в смущение снова разбилась о воистину каменное спокойствие представителя ленинградских коммунистов. И это его ничем невозмутимое спокойствие и поразительная выдержка уже с самого начала дебатов вводили обычно самоуверенного Собаку в какое-то непонятное даже ему самому смущение. И он сейчас, тушуясь и сбиваясь с мысли, еле дождался, когда же выделенное для их дебатов время подойдет к концу, чтобы, наконец-то, освободиться от так сильно угнетающей его на этот раз оказавшейся просто железною выдержкою представителя местной компартии.
   Эти странные дебаты не только ничего не прояснили уже даже и не знающему кому ему верить русскому народу, а только ввели его в еще большее недоумение. Не обошли их своим вниманием и бросившие якорь старого парусника в Финском заливе Антон со своим другом Геннадием Петровичем.
   - И о чем они только спорят, Геннадий Петрович? - спросил у сурово нахмуренного Смирнова недоумевающий Антон. - Все эти заводы и фабрики строились в свое время на народные деньги всем советским народом. Так разве можно их сейчас разделять на какие-то доли, и отдавать непонятно каким там еще собственникам? Ведь это уже и на самом деле будет самой вопиющей несправедливостью. Я бы на месте нашего Советского правительства строго спросил бы с инициаторов подобных дебатов на телевидении.
   - Нашему правительству, Антон Иванович, тоже уже совсем скоро придется выбирать и становиться на чью-то сторону, - сурово бросил ему помрачневший Смирнов. - Но, как мне кажется, оно у нас уже нацелилось переметнуться на сторону замутивших в России воду так называемых демократов. В противном случае этих позорящих нас на весь мир дебатов не было бы и в помине.
   - Если дела в нашей России пошли подобным образом, то можно уже и не сомневаться, что для всех нас наступают нелегкие времена, - укоризненно покачав головою, тихо проговорил Антон. - И откуда только вся эта мразь объявилась на наши бедные головы? Ведь раньше-то они не были так сильно заметны среди советского народа.
   - Они всегда жили вместе с нами бок о бок, друг, - возразил недоумевающему Антону Смирнов, - но до поры до времени помалкивали, а вот сейчас, после воцарением этого проклятого Горби, они, ясно ощутив для себя, что пришло их время, подняли свои головы. И их уже больше никто не сможет заставить угомониться, пока они не станут хозяевами нашей жизни. Так что, дружище, я с тобою полностью согласен, что в сегодняшней России для честных и порядочных людей наступают тяжелые времена, что впереди нас всех поджидают нелегкие испытание и борьба за только что теряемую нами свободу и право на достойную жизнь. Ибо у меня уже больше нет сомнений, что когда эти коршуны добьются своего, они всем нам обеспечат нищенское существование.
   - Нелегко быть пророком в своем собственном отечестве, - негромко буркнул в ответ прекрасно его понимающий Антон, и они оба погрузились в нелегкое для них обоих молчаливое размышление о возможно скорой печальной будущности для простых русских людей.
   Переживая за уже возможно скорое для их России темное мрачное будущее, они даже и не подозревали, что в это же самое время на одном из островов Карибского моря проводилось тайное совещание управляющих всеми происходящими сейчас в Советском Союзе процессами представителей спецслужб Запада. Председательствовал на нем, как обычно, представитель центрального разведывательного управления США. А представители кровно заинтересованных в скорейшем развале противостоящего им Советского Союза остальных секретных служб Запада терпеливо вслушивались в его хвастливое разглагольствование об неоспоримых успехах их совместной борьбы с ненавистной им Советской властью в России. За долгие годы сейчас победоносно заканчивающейся для них холодной войны они успели не только перезнакомиться друг с дружкою, но и подружиться. А поэтому вели себя сейчас на ставших для них уже привычными подобных сборищах более-менее раскованно и по мере возможности старались создавать для себя на них приятную дружескую атмосферу.
   - Восточную Европу мы с помощью поддерживающей наши устремления внутренней аппозиции у коммуняк уже отобрали, а сейчас, чтобы избавить себя в дальнейшем от возмездия с их стороны, нам необходимо будет срочно разрушить этот их хваленый Советский Союз, - торжественно проговорил в конце своего доклада представитель ЦРУ.
   - А мы убеждены, что не имеем права останавливаться в своей разрушительной для Советского Союза деятельности до тех пор, пока эта новая Россия не построит угодный нам капитализм, - возразили ему со стороны немецкой делегации. - Россия, господа, огромная страна. И если мы, махнув на нее руками, предоставим ей право и дальше вариться в собственном соку, то она, со временем, быстро восстановившись в своем прежнем могуществе, может принести всем нам еще немало головной боли. И даже возможное отсоединение от нее нынешних союзных республик вряд ли хоть чем-то сможет уменьшить ее влияние на все происходящее в мире. А совсем наоборот, освободившись от постоянно тянущего ее вниз балласта в виде кавказских и среднеазиатских республик, она способно в своем экономическом развитии взлететь так высоко, что может уже в ближайшем будущем стать для всех нас уже просто недосягаемой.
   - Мы не можем и не имеем никакого права допускать в своей работе подобной вопиющей оплошности! - вскричали обеспокоенные французы. - Эти русские, несмотря на свою внешнюю приветливость и добродушие, всегда жестоко мстят за свои в прошлом обиды. И нам бы не хотелось со временем испытать на себе за эту нашу сегодняшнюю подрывную против них работу яростное негодование всего русского народа. Так что, или давайте, воспользовавшись ее сегодняшней слабостью, добивать поверженную Россию до тех пор, пока она снова не окажется в границах древней Руси, или будем как-то убеждать этих русских, что во всех своих сегодняшних бедах виноваты только они сами.
   - А по нашему мнению, вы еще со времен Наполеона все еще не избавитесь от постоянного ожидания со стороны русских для себя только одних неприятностей, - насмешливо бросили им со стороны английской делегации. - Но мы, конечно же, не можем не согласиться с вами, что Россия всегда была, и всегда будет для всех нас не только опасною, но и постоянным источником всех наших возможных в будущем неприятностей. А поэтому и предлагаем сейчас решать ее скорое с нашего благословения падение в беспросветную нищету и бесправие, как говорится, комплексно. Мы не можем и не должны пускать ее так просто в свободное плавание, как мы это делаем сейчас со странами восточной Европы, а должны и дальше держать все происходящее в ней под неусыпным контролем. Россия, господа, до сих пор нами так до конца не изучена. И мы в отношении ее должны быть постоянно настороже. Иначе она нам еще может преподнести даже ни один неприятный сюрприз.
   И так еще долго спорили и ругались между собою тайные агенты, предупреждая, друг дружку насчет коварства и непредсказуемости русского народа, пока не пришли к общему мнению, что в отношении Советского Союза им надо будет вести себя более осмотрительно. А для начала им лучше всего прикормить в своих странах детей российских сторонников и друзей западной демократии.
   - Так уж и быть, позволим им немножко поучиться у нас быть господами жизни, - подвел черту под их дебатами самодовольно ухмыльнувшийся представитель ЦРУ, - зато потом, в своей России, они уже станут проводниками в ее повседневную жизнь ценностей нашей свободы и демократии. В своей дальнейшей на этом поприще нам не следует забывать и о том, что в современной России продукты питания и предметы первой необходимости распределяются по карточкам и талонам. А это для нас означает, что в ней не будут лишними наши благотворительные организации. Запустив их впереди себя, мы с легкостью оправдаемся в глазах благодарного нам за помощь и поддержку местного населения в своей безусловной непричастности ко всем их нынешним бедам и страданиям, а заодно и убедим их всех в явных преимуществах западного образа жизни.
   - Мы еще можем порекомендовать нашим российским друзьям, больше выпускать из своих тюрем преступников, - высказала только что пришедшее в их голову стоящее предложение немецкая делегация, и тут же пояснила ее для неприятно сощурившегося представителя ЦРУ. - Эти отбывающие свой срок в антисанитарных условиях люди, как всегда, быстро усваивают преимущества западного образа жизни и становятся нашими верными сторонниками при свержении коммунистических режимов.
   - Очень правильная, а главное, своевременная дополнение, - одобрительно загудели все остальные участники совещания.
   - Но эти отпетые воры и бандиты, быстро в российских условиях обогатившись, со временем могут стать опасными и для нас самих, - робко им возразили более осторожные и практичные швейцарцы, но остальные не захотели послушаться их предостережения, и опасное предложение немецких коллег было принято почти единогласно. Ибо воры и бандиты для всех собравшихся в этом зале были менее опасны, чем противостоящие им коммунисты. Эти воры и бандиты только грабят или, в крайнем случае, только убивают, но никогда не претендуют на власть. Вот только и поэтому они сейчас были для них намного ближе и роднее, чем вечно им угрожающие свержением власти коммунисты.
   Приняв для исполнения окончательно согласованные со всеми спецслужбами Запада решения стоящих перед ними самых актуальных проблем, тайные агенты, так и не почуяв своим обострившимся обаянием присутствующего на их сборище сатаны, тут же начали упаковывать чемоданы. А не оставляющему их ни на одно мгновение наедине повелителю тьмы очень понравилась их обстоятельная беседа на интересующую его тему. Особенно его изначально зловредному характеру понравилось предложение немецких коллег привлечь на сторону свободы и демократии российских преступников.
   - Вот, что значит тесно сотрудничать и работать бок о бок уже долгие годы, - с давно уже не испытываемым удовлетворением отметил про себя сатана. - Ибо за это время мы уже начали перенимать друг у дружки не только одни хорошие, но, скажем прямо, и дурные наклонности. И у этих замечательных парней, без моего на них благотворного для нашего сотрудничества влияния, просто не могла родиться такая просто замечательная идея.
   И он, расправив свои крылья, стремительно помчался по поднебесью в сторону далекой России, торопясь обрадовать своих приспешников уже совсем скорым их освобождением от коммунистического ига.
   - И когда же это еще было, чтобы мои нечистые не могли соблазнить эти слабые людские душонки обещанием обилия материальных благ, - негодовал он по дороге с неудовольствием вглядываясь в мелькающие под ним города и села, и радовался, что эти неблагоприятные для работы его верных слуг времена скоро канут в небытие. - И какая, после свержения невосприимчивых к материальным благам коммунистов, воцариться по всей земле замечательная жизнь, что мне уже тогда будет просто любо-дорого на нее смотреть, - тихо нашептывал он сам себе под нос, даже не замечая, как грозно хмуриться взирающий на него с небес Господь Бог.
   Совсем иные думы обуревали возвращающегося с совещания представителя центрального разведывательного управления Америки, которому было прекрасно известно о том, что может последовать вскоре после сегодняшнего совещания в России.
   - А если бы моя семья жила в это время в России? - неустанно задавался он беспокоящим его совесть вопросом, но чувство долго и ложное понятие о своей ответственности перед американским государством заставляли его отгонять от себя подобные несовместимые с его честью мысли. - Даже, если бы она и жила в России, то я все равно не смог бы поступить по другому, - проговорил он сам себе уже на подъезде к собственному дому, - мой долг перед своей Отчизною превыше всего.
   Успокоив подобным образом свою уже начавшую было бунтовать совесть, он въехал на подворье своей усадьбы в приподнятом настроении, и с удовольствием подхватил на руки выбежавшую ему навстречу маленькую внучку.
   - Слава богу, девочка моя, что ты живешь не в России, и мне не придется жертвовать твоим благополучием ради высших интересов Америки, - успел подумать он, прежде чем на него налетели обрадованные его возвращением жена и дочь.
   До прихода на вершину партийно-государственной власти Горби с его разрушительными для страны нововведениями запущенная еще Великим Сталиным общественно-политическая структура советского общества пусть иногда во время Хряща-Брешевских вредительств и злонамеренных упущений и буксовала, но все же по инерции продолжала идти все вперед и вперед, позволяя Советскому Союзу в своем развитии пусть и не обгонять, но и не отставать от развитых стран мира. А запушенные в нее нововведения Горби уже ввели в умы всех советских людей такую сумятицу и разноголосицу, что они уже начали затрагивать и изменять саму общественно-политическую структуру советского общества, и в первую очередь ее руководящую и направляющую силу - Коммунистическую партию Советского Союза. Партийные ячейки по примеру простых советских людей забурлили и начали потихонечку разделяться по интересам и по своим взглядам на современную жизнь, зачастую мешаясь, друг у дружки под ногами и, тем самым, еще больше уменьшая руководящую и направляющую роль всей взбудораженной нежданными нововведениями партии. Об этом как раз и докладывал только что проснувшемуся Горби его встревоженный докладами с мест секретарь.
   - И как отзывается на все эти перемены в партийной жизни наш советский народ? - с равнодушным позевыванием полюбопытствовал Горби.
   - Наш простой народ, как и всегда, отзывается на все происходящие изменения в стране и в партии с присущей ему иронией и юмором, - машинально пробубнил в ответ задумавшийся в это время совсем о другой проблеме секретарь.
   - Как прикажете понимать мне ваши слова? - переспросил неприятно поморщившийся Горби и потребовал от него объясниться поподробней.
   - Видите ли, товарищ Генеральный секретарь, наш советский народ связывает все происходящие изменения в стране и в партии с известной баснею Крылова о лебеде, раке и щуке, - с явной неохотою тихо буркнул в ответ на его настойчивое требование секретарь.
   - Так, - мрачно буркнул сердито насупившийся Горби, которому очень не понравился ответ секретаря. - И к какому же из этих трех персонажей басни Крылова они причисляют меня самого?
   - Пока что, товарищ Генеральный секретарь, они склонны причислять вас к олицетворяющему творимое на земле добро лебедю, - слукавил недовольный его расспросами секретарь, - а всех продолжающих тянуть нашу страну обратно в казарменный коммунизм с раками.
   - И кого же тогда они причисляют к этим, как их там, к щукам? - поторопил с окончанием ответа примолкшего секретаря заинтересовавшийся мнением народа на его нововведения Горби.
   - К щукам, товарищ Генеральный секретарь, они причисляют всех размечтавшихся реставрировать в Советском Союзе капитализм, - закончил свои пояснения секретарь.
   - Реставрировать капитализм, - повторил встревоженный Горби.
   - Тех, товарищ Генеральный секретарь, кто сегодня ораторствует с экранов телевидения про преимущества капиталистического строя, - уточнил мнение народа секретарь и осмелился посоветовать внимательно его слушающему Горби. - Надо бы от беды подальше их немного урезонить....
   - У нас свободная страна, - резко оборвал его нахмурившийся Горби, - и я не намерен затыкать каждому подобному краснобаю рот. Пусть советский народ сам для себя оценивает их слова и делает необходимые выводы.
   - Как скажете, товарищ Генеральный секретарь, - проговорил смутившийся секретарь и поторопился оставить его в одиночестве.
   - Лебедушка, - насмешливо хмыкнул внимательно осмотревший себя в зеркале Горби, - нет уж, тут мой секретарь, пожалуй, слукавил. Если и причислять меня к этим персонажам из басни Крылова, то уж лучше к щукам. Но в любом случае мой сегодняшний разговор с секретарем прошел для меня не впустую. Из него я понял, что мой советский народ совсем не такой простак как я о нем думал, и что мне ради удержания власти придется что-то срочно предпринять. Но что я могу такое сделать, чтобы хотя бы на время немножко приглушить недовольство простого народа моим правлением?
   Беспокойный взгляд встревоженного Горби судорожно забегал по кабинету, пока не наткнулся на газету со статьею известного своим негативным отношением к социализму Мейера.
   - Что ж, посмотрим о чем он там сегодня разглагольствует, - еле слышно буркнул себе под нос потянувшийся за газетою Горби, - может я и сам чему-нибудь у него поучусь.
   И он, развернув ее, прочитал особенно понравившийся ему абзац статьи вслух:
   - Демократический социализм, по нашему глубокому убеждению, относится к крупному идеологическому, культурному и политическому достоянию Европы.
   - Демократический социализм, - еще раз тихо повторил он особенно понравившееся ему словосочетание, и все находящееся под его контролем раздражение всем, что его окружало, в одно мгновение прорвалось наружу. - Вот, лицемер! Как будто нам неизвестно о его патологической ненависти к социализму! Так кого же он хочет обмануть своим притворством!? Только не нас, уже давно о нем знающих и читающих его прежние статьи, - добавил он немного тише, - тогда все эта его писанина рассчитана, пожалуй, только на простых и мало что смыслящих в этом европейцев. Умно.... И мне тоже не помешает последовать его примеру. Так как, большинство простых советских людей все еще любят и верят в этот казарменный социализм, то и мне, пожалуй, будет лучше самому сочинить в таком же духе какую-нибудь статейку, но, еще больше напустив в ней тумана, с осторожными намеками на свои самые сокровенные цели. Это их должно немного успокоить и окончательно убедить, что я вовсе не против полюбившегося им социализма, что я только хочу его немножко улучшить и приблизить, так сказать, к простому человеку.
   И он, не откладывая дело в долгий ящик, тут же начал старательно переносить на бумагу только что появившиеся в его изобретательной голове мысли.
   - Вот так, - с удовлетворением хмыкнул вздохнувший с облегчением Горби и прочитал вслух название только что сочиненной им статьи. - "Социалистическая идея и революционная перестройка" - Не слишком ли громко сказано? Пожалуй, будет несколько патетично, но все же верно оттеняет смысл всего того, о чем я и хотел сказать в своей статье. И мне в ней, скажем прямо, удалось переложить всю ответственность за обрушившийся на Советский Союз экономический кризис, как говориться, с больной на здоровую голову. То есть, со своей собственной головы на выбранную мною козлом отпущения плановую экономику. Этим своим утверждением, я уже не только снимаю с самого себя всякую ответственность за содеянное, но и направляю уже готовое обрушиться на меня народное негодование на своих предшественников. А в самом конце своей статьи мне лучше всего будет поставить перед каждым советским человеком конкретные вопросы. Пусть они задумаются над ними своими оголодавшими желудками и дадут на них нужные мне ответы. А вопросы я им задом только такие, в которых уже заранее будет содержаться намек на нужные мне ответы. И я их сформулирую примерно так: Готова ли наша страна к проведению политики экономической стабилизации и радикальной рыночной реформы? Есть ли в нашей стране сила способная провести ее в жизнь? Сможет ли население выдержать неизбежные в ходе ее трудности? А закончу я свою статью неоспоримым утверждением, что чем раньше советский народ будет готов принять навязываемую ему сверху мною реформу, тем скорее закончится изматывающий его экономический кризис, и тем менее болезненной для него моя реформа окажется.
   Сделав в исписанных листках необходимые поправки, он позвал к себе секретаря, и распорядился опубликовать свою статью во всех центральных газетах и журналах.
   - Надо, чтобы советские люди, наконец-то, узнали точку зрения на их сегодняшнюю жизнь Генерального секретаря своей родной коммунистической партии, - недовольно буркнул он в ответ на вопросительный взгляд секретаря.
   Статья Горби не успокоило взбудораженное его реформами советское общество, а только еще больше подогрело в нем разбушевавшиеся страсти. Еще раз наглядно убедившись для себя, что Горби намерен сдержать данное им обещание, и без того не теряющиеся щуки оживились еще больше. И стали с еще большим рвением агитировать среди оголодавших рабочих, чтобы те потребовали от администрации предприятий выбросить за ненадобностью мешающие им парткомы за ворота заводов и фабрик, тем самым, понижая роль и значение коммунистической партии до простой общественной организации. И это же самая злополучная статья Горби пролилась живительным дождем не только на головы расплодившихся в России хищных щук, но и на головы прибалтийских националистов, которые, увидев в ней свой единственный шанс для завоевания власти, еще больше усилили работу по созданию так называемых народных фронтов и активизации их влияния на все стороны жизни в своих республиках. И в такой вот обстановке, смертельного противоборства объединившихся с националистами всех мастей щук с загнанной в угол коммунистической партией, народ России готовился к своим первым "свободным" и "независимым" от него самого выборам так называемых "народных" депутатов. Эти выборы уже и на самом деле обещали стать самыми необычными и претендовали на свою безусловную историчность благодаря целому ряду характерных для них особенностей, главной из которых было то, что сам принимающий в них непосредственное участие советский народ не принимался во внимание их главными организаторами. Ибо все уже выстроившиеся в очередь для целенаправленного воздействия на их итоги основные игроки больше думали не о том, как бы им после их проведения облегчить жизнь простому народу, а как бы его, по-русски говоря, обдурить. Это уже было не только для русского народа, но и для самой России совсем новым и необычным явлением. И сейчас она, не ожидая от них для себя ничего хорошего, как бы замерла в тревожном ожидании неминуемой беды. В числе кровно заинтересованных в их конечных итогах основных игроков были, конечно же, и все западные спецслужбы, которые в ходе их подготовки и проведения уже чуть ли не выпрыгивали из своих штанов и пускались, как говориться, во все тяжкое, лишь бы добиться от них для себя нужного им результата. Напущенная ими еще раньше на советских людей целая свора западных так называемых благотворительных организаций ко времени подготовки к выборам уже выявила для них самых неустойчивых и склонных на сотрудничество советских граждан. Так что, у тайных агентов Запада не было особых затруднений в том, кого им необходимо профинансировать и кого им поддерживать в качестве депутатов в высший законодательный орган России. Не преминул принять самое активное участие в этих давно им желанных выборах и сам сатана. Но он, в отличие от работающих вместе с ним, как говорится, бок о бок иностранных спецслужб, не стал рассчитывать на финансовую помощь и поддержку Запада. А планировал заставить раскошеливаться самих российских коррупционеров и своих монстров, которых он уже начал потихонечку освобождать от вселившихся в них своих слуг. Он уже больше не опасался, что оставшиеся без постоянного контроля нечисти за их поведением монстры, ощутив внезапно объявившиеся в них угрызения совести, снова могут вернуться к нормальной жизни. К этому времени, благодаря реформам Горби, сама складывающаяся в Советском Союзе обстановка властно подталкивала людей к ничем необузданной алчности и разжигала в них неуемную жажду накопительства. Поэтому он и объявил всем созданным им в России мафиозным организациям о проведении очередного тайного съезда. И в точно назначенное им время специально подготовленный для их сборища кремлевский дворец съездов переполнился представителями российской коррупции и всяким прочим жульем. Открывая их съезд, сатана первым делом поздравил всех делегатов со скорым освобождением от коммунистического диктата, и тем самым заслужил выразившееся в продолжительных бурных аплодисментах их горячее одобрение. Но когда он заговорил с ними о том, что им надобно раскошеливаться для поддержки на выборах нужных сатане и их возлюбленному Западу кандидатов в народные депутаты, то из мгновенно притихшего зала посыпались резкие на этот счет возражение. Как оказалось, и у них самих уже есть на примете, свои собственные кандидаты в депутаты, которым они полностью доверяют, и которые в дальнейшем будут под их, конечно же, контролем принимать необходимые для их еще большего обогащения законы.
   - Я даже и своим пальцем не пошевелю, чтобы поддерживать совсем мне не известных кандидатов в народные депутаты! - в запальчивости выкрикнул один из самых влиятельных мафиози.
   - Я попрошу вас, господа, успокоиться! - попытался их угомонить немного растерявшийся сатана. - Никто вас ни к чему не неволит. Но и вам не следует забывать, что наша дальнейшая судьба находится только в наших же собственных руках. А раз мы все становимся хозяевами собственной жизни, то и заботиться о том, чтобы нам со стороны никто не мешал ее проживать, мы с этого времени тоже должны будем сами.
   Услышав прозвучавшее из уст своего признанного предводителя грозное предупреждение, представители воровской России смущенно примолкли, и стали менее требовательными в своих претензиях на абсолютную власть. Да и сам сатана тоже немного пересмотрел свои к ним требования, и по окончанию их, как обычно, эмоциональных дебатов заявил во всеуслышания:
   - Мы не будем неволить вас, и заставлять поддерживать материально непонравившихся вам кандидатов в народные депутаты, но мы призываем вас всех, не оказывать такой же поддержки и всем другим, кто будет тянуть вас вслед за собою в позорное коммунистическое прошлое.
   - В этом вы уже можете даже и не сомневаться! - единодушно выдохнули из себя мафиози и разразились громкими продолжительными аплодисментами.
   - Мы сегодня собрали всех вас не только для того, чтобы вместе порадоваться наступающей для России новой жизнью, - продолжил сатана, когда приветствующие его слова овации утихли, - но и для того, чтобы познакомить вас с человеком, с которым мы и начнем строить эту свою новую жизнь.
   И он указал коррупционерам рукою на пока что скромно сидевшего в президиуме Елкина.
   - Но он же один из представителей узурпировавшего власть в сегодняшней России коммунистического режима, - гулко пронесся над притихшим залом, изумленный шепот присутствующих.
   - Он такой же коммунист, как и большинство из присутствующих на нашем съезде! - насмешливо бросил им в ответ уже заранее предугадавший такую их реакцию на его слова сатана. - Да и я сам, господа, никогда еще не отличался излишней наивностью, чтобы привести на наш съезд не проверенного мною лично человека. А поэтому я прошу и требую от вас довериться вот этому человеку и всячески содействовать его восхождению на вершину власти в России.
   Борису Елкину после окончания Уральского политехнического института пришлось поработать на многих должностях, прежде чем он был избран московскими коммунистами первым секретарем городского комитета партии. Но только добился он своего избрания кандидатом в члены Политбюро как, после известной стычки с Горби, был снят со всех партийных постов и назначен первым заместителем Председателя Госстроя СССР. И сейчас он вслушиваясь в недовольный ропот зала с неприязнью вспоминал о сыгравшем в его судьбе роковую роль Горби, которого он возненавидел с первой же с ним встречи.
   - Это он, паршивец, виноват в моем сегодняшнем унижении, - злобно нашептывал он себе под нос, - но на его беду времена в Советском Союзе переменились, и теперь уже не все зависит от воли и желания Генерального секретаря партии. И если эти люди признают во мне своего, то я уже буду служить им, как говориться, верою и правдою. А этот поганец Горби все равно от меня никуда не денется. Не вечно же ему секретарствовать над страною. Так пусть он еще немного подержится за свою по нынешним временам призрачную власть, а я, придерживаясь этих состоятельных людей - будущих хозяев России, смогу со временем оказаться даже выше его самого.
   Приструненные сатаною представители мафиозных и бандитских структур быстро угомонились, и уже начали смотреть на Елкина с подобострастными угодливыми ухмылками. А сам Борис Контрович не собирался ни перед кем из них отчитываться в своих действиях, кроме как перед своим могущественным покровителем. Он не сомневался, что без поддержки повелителя тьмы в этой жизни никому ничего не добиться, а поэтому в эту минуту мысленно поклялся себе оставаться ему верным до конца своих дней.
   Обсудив все свои проблемы, и развеяв все беспокоящие их сомнения насчет неоднозначной для них личности Елкина, участники этого тайного сборища разъехались по домам и приступили к практической реализации в повседневную жизнь всех принятых ими решений. И третьей оказывающей немаловажное влияние на ход подготовки к "всенародным" выборам силою был, конечно же, Горби. Опираясь на подначальные ему партийные структуры и главным образом на всемогущий комитет государственной безопасности, он выдвигал в кандидаты своих верных сторонников, и делал все от него зависящее, чтобы они в ходе "независимых" выборов стали народными депутатами. Слишком старательные сотрудники безопасности быстро прознали о вмешательстве в предвыборную компанию западных спецслужб, но связанный по рукам и ногам данною им распискою Горби приказывал им не вмешиваться. И если быть правдивым до конца, то ему было даже глубоко плевать, что вмешавшийся в дела России Запад начал продвигает к власти своих сторонников.
   -Я с ними найду общий язык намного быстрее, чем со своими собственными коммуняками, - уже не раз ловил самого себя на такой недостойной Генерального секретаря партии мысли Горби.
   И лишь с одной неприятною для него особенностью нынешних выборов, если бы это только еще было в его силах, он повелел бы своим подручным немедленно расправиться и с корнем выкорчевать из сознания подло им обманутого русского народа так сильно его обеспокоившую популярность своего личного недруга Бориса Елкина.
   - Хорошо еще, что я сам лично в этих выборах как бы не участвую, - с тревогою думал иногда про себя Горби, но, вспоминая о своей еще совсем недавней высокой популярности, быстро успокаивался. - Не в обычаях нашего народа слишком долго держать в своей памяти своих прежних кумиров. То же самое со временем обязательно произойдет и с этим Елкиным: поговорят, пошумят о нем простые русские люди и уже совсем скоро все в нем разочаруются. Он, как и я в прошлом, будет далеко не первою и даже не последнею жертвою слишком уж взыскательного к своим прежним кумирам русского народа. Так что, мне вряд ли стоит обращать внимание и расстраиваться по поводу его высокой среди русского народа популярности. Ибо к тому времени, когда он сможет стать опасным для меня соперником - эта сегодняшняя всенародная любовь к нему иссякнет, как талая вода.
   Но это еще не означало, что он мог забыть о нем и спокойно наблюдать со стороны за его возможно скорым возвышением в России. Как достаточно опытный политик, он прекрасно для себя осознавал, что в этом случае и ему самому будет очень неудобно сидеть на всесоюзном троне. И он, конечно же, об этом постоянно беспокоился и делал все от него зависящее, чтобы вообще исключить для себя подобную неприятность. Он даже попытался поговорить об этом с сатаною, но тот категорически оказался ему не только в этом деле посодействовать, но и даже об этом разговаривать. И неприятно поморщившемуся Горби больше уже ничего не оставалось, как терпеливо дожидаться дальнейшего развертывания событий.
   - Время само все расставит по своим местам и каждому воздаст по заслугам, - успокаивался он известною поговоркою. И со страхом дожидался начала каждого нового дня, который мог принести ему не только уверенность в своем непоколебимом будущем, но и прискорбное известие, что его время закончилось, и он остается не у дел. Предчувствие скорых для себя неприятностей его не обмануло. Ибо во время прошедших в марте месяце выборов за его недруга проголосовало не больше и не меньше, а где-то около двухсот процентов избирателей.
   - Надо бы не забыть в будущем строго-настрого запретить голосование по этим открепительным талонам, - сердито буркнул себе под нос расстроенный подобным известием Горби, - я не могу и дольше позволять этим кретинам гордиться своей высокой популярностью среди, как обычно, ничего в этом деле не смыслящих простых избирателей.
   И только одни западные спецслужбы вместе с сатаною не могли жаловаться на итоги первых в России так называемых "свободных и независимых" выборов. Воодушевленные тем, что большинство выдвигаемых ими кандидатов стали народными депутатами, они не стали дожидаться уже скорого начала работы съезда, а сразу же приступили к консультациям по выдвижению на руководящие посты своих самых доверенных сторонников. В западных спецслужбах работают не случайные люди и, как правило, с высшим образованием, да и сам сатана тоже неплохо справляется с подсчетами. И к их немалому изумлению при более тщательном подсчете оказалось, что все затраченные ими усилия и финансовые средства могут оказаться для них совершенно напрасными, если им не удастся продвинуть на должность Председателя Верховного Совета России своего человека.
   - Не беспокойтесь, друзья, я обязательно что-нибудь придумаю, как нам добиться безусловного разрешения в нашу пользу этой стоящей сейчас перед всеми нами дилеммы, - тихо проговорил опечаленным союзникам сатана, и как бы случайно встретился со своим прошедшим в народные депутаты по партийному списку должником.
   - Вы и есть тот самый знаменитый полковник Слабоумов!? - с притворным восхищением воскликнул он при встрече с бравым полковником с сияющей на груди золотой звездою: "Герой Советского Союза".
   - Да, это я, - хмуро бросил ему в ответ полковник и поинтересовался. - А что вам, собственно говоря, от меня нужно?
   - Не признаете старого знакомого, полковник? - насмешливо бросил ему укоризненно покачавший головою сатана. - А ведь я спас вас от верной смерти в авганском плену....
   - Меня спасли не вы, а мое советское правительство, обменяв на какого-то там их вождя, - возразил простительно ухмыльнувшемуся сатане Слабоумов.
   - Правильно обменяли, но при этом даже не поинтересовались, отчего на теле у полковника нет следов пыток, которыми в то время духи всегда щедро награждали всех попавшихся в их плен советских офицеров, - насмешливо бросил ему сатана.
   - Ах да, вот теперь-то я припоминаю вас, уважаемый, - вынужден был признаться тяжело вздохнувший Слабоумов. - Но свою звезду я получил вполне заслужено. Ведь в плену-то я не кололся, и не выдавал духам никаких известных мне в то время секретов и тайн.
   - Все эти секреты и тайны они тогда получили от меня самого в обмен на твое освобождение, - съехидничал ему в ответ недовольно нахмурившийся сатана, - да и с твоими прямыми начальниками мне тогда тоже пришлось немало повозиться, прежде чем убедил их в необходимости обмена. В противном случае тебе, мой дорогой, пришлось бы до сих пор сидеть на корточках в какой-нибудь зловонной яме. Уж кому-кому, а тебе-то доподлинно известно, как эти духи жаловали бомбивших их летчиков.
   - А сейчас пришло время рассчитываться за оказанную тогда услугу и для меня? - поторопился оборвать его излияния уже в свою очередь недовольно нахмурившийся Слабоумов.
   - Долг, мой дорогой, платежом красен, - поговоркою ответил ему сатана.
   - А если я откажусь расплачиваться по этим давно уже просроченным векселям? - уточнил помрачневший Слабоумов.
   - Тогда мне придется возвращать тебя обратно в ту зловонную яму, из которой я когда-то тебя и вытащил, - насмешливо бросил ему сатана, и не без ехидства поинтересовался. - Надеюсь, что ты уже не сомневаешься в моих способностях сделать это?
   - Я уже давно перестал хоть в чем-то сомневаться, - буркнул в ответ решивший больше не испытывать свою судьбу Слабоумов, - и тем более не горю желанием снова испытать все ужасы авганского плена. Так что, давайте, выкладывайте, что вам от меня понадобилась?
   - Успокойтесь, полковник, мое поручение вас не только не обременит, но и послужит хорошим трамплином для дальнейшего вашего роста в крупного политического деятеля современной России, - примирительно буркнул довольно ухмыльнувшийся сатана, и рассказал ему все, что от него потребуется сразу же после начала работы съезда народных депутатов России.
   - Но смогу ли я увлечь за собою этих твердокаменных коммунистов? - засомневался в своих способностях расколоть партийные ряды и создать для себя из них отдельную группу или фракцию Слабоумов.
   - Не беспокойся, полковник, у тебя все получиться. Только напусти на себя многозначительный вид да постоянно носи у себя на груди вот эту звездочку, - поспешил уверить его сатана и для еще большей убедительности исчез прямо на глазах изумленного Слабоумова.
   Наконец-то, наступил и долгожданный всеми участниками этих странных до сумасшествия выборов в России исторический момент, когда двери кремлевского дворца съездов гостеприимно распахнулись, и в них вошли недавно избранные народные депутаты на свой съезд, прозванный впоследствии простыми русскими людьми съездом предателей. Предателей - потому что только благодаря их стараниям был окончательно развален великий и могучий Советский Союз, попраны и отобраны у русских людей все социальные завоевания. И, в конце концов, это только с их подачи весь российский народ был в одночасье обобран до нитки, и ввергнут в беспросветную нищету. На такие подлые дела и поступки способны только уж не друзья и не радетели народа, как эти так называемые народные депутаты сами всем нам представлялись, а самые настоящие выродки и втершиеся обманным путем в доверие простых людей презренные предатели. У них не было, как говориться, за душою ничего святого. И только поэтому они всё так быстро опошлили и безо всякого сожаления втоптали в грязь всё то, чем до этого мы все гордились и берегли пуще своего глаза.
   Провокационная работа на съезде "народных" депутатов России полковника Слабоумова сделала свое черное дела и пусть с небольшим преимуществом, но в Верховный Совет России был все же избран ставленник и выдвиженец сатаны Елкин Борис Контрович. Взволнованный своим избранием Борис Елкин вышел на трибуну и в ответном слове сказал:
   - Я твердо обещаю вам, что во имя России, во имя людей и во имя народов, которые живут на ее территории, во имя нашего с вами единства не жалеть ничего - ни здоровья, ни времени. И работать столько, сколько понадобиться для того, чтобы нам поскорее выйти из кризисного состояния и все-таки повести Россию в лучшие времена.
   Вот именно с такими словами и начал свой приход к власти самый отъявленный изверг и предатель в мире, покровитель бандитов, воров и всей российской мафии проклятый навечно простым русским народом Елкин. А его воцарение было бурно отмечено всеми заинтересованными в его избрании сторонами и с удовольствием воспринято в уже готовых отделиться от России союзных республиках. Не радовался его возвышению только один прекрасно для себя осознающий, что им вдвоем в одной лодке не ужиться, Горби. Обеспокоившись за свое будущее, он осмелился потребовать объяснений от сатаны, но тот даже и разговаривать с ним на эту тему не стал.
   - В настоящее время в России, мой мальчик, разыгрывается большая и очень опасная своей непредсказуемостью игра, - недовольно буркнул он в ответ неотстающему от него Горби, - и ваша мышиная возня за власть больше уже никого не интересует. Давай, подождем еще немножко и посмотрим, как будут складываться в России обстоятельства. И там уже будет видно, кому из вас оставаться у власти, а кому пришла пора подавать в отставку.
   Молча выслушавший строгую отповедь своего покровителя Горби не решился напомнить ему о своих прежних заслугах. Он всю свою жизнь стремился использовать в своих интересах сильных мира сего, и в итоге, как оказалось, эти сильные мира, в конце концов, обыграли его самого. Они выжали его как мокрую тряпку и сейчас выбрасывают за ненадобностью на помойку человеческой истории. Эти было чертовски для него обидно, но тот, кто хочет попользоваться известными правилами игры, должен быть всегда готовым к тому, что эти же самые правила игры будут использованы и против него самого. Однако сам Горби еще не был окончательно подготовлен к подобному своему финалу, и сейчас с каким-то постоянно охватывающим его ужасным нетерпением поджидал проявления какого-то особого знака, недвусмысленно указывающего ему, что ему пришла пора уходить на покой. И эти знаки, после восхождения его недруга на вершину власти в России, не замедлили проявиться: уже в июне 1990 года Верховный Совет России принял постановление: "О признании независимости Литовской республики", а собравшийся в Юрмале Балтийский совет решил, что и ему пришло время отделяться от России. Уже и одно это было не особенно приятно возглавляемому Горби руководству Советского Союза, но он, проглотив эту горькую пилюлю, все еще продолжал обольщать себя надеждою, что его недруг, удовлетворившись подобною местью, оставит его в покое. Но не тут-то было, и в том же июне месяце руководимый Борисом Елкиным съезд народных депутатов России почти единогласно проголосовал за "Декларацию о государственном суверенитете Российской советской Федеративной социалистической республики". Это уже было что-то из ряда вон выходящее и больно било по Советскому Союзу, как по единому целому, как по государственному образованию.
   - От чего, а главное от кого они приняли этот трижды проклятый суверенитет! - завопил от мгновенно переполнившей его ярости в своем кабинете Горби. - Этой своей поганою декларацией он же у меня выбивает из-под ног почву, подонок!
   Пометался, побесился в своем кабинете вконец расстроенный Горби, но вместо того, чтобы пожаловаться на своего недруга сатане, принял против его последних решений несколько контрмер. В числе, которых и было образовано российское Бюро КПСС. Хотя Горби и сам прекрасно для себя осознавал, что эта его контрмера будет для его недруга как слону дробинка, но ему было приятно представлять про себя, как разъяриться его недруг, узнав, что не все еще ему в России подвластно. А пока что он все дальнейшие надежды на свою возможную в будущем победу возлагал на открывающийся в июне 28 съезд КПСС.
   - Вот на нем-то я и дам ему решительный бой, - думал он, торопливо подписывая все необходимые для его проведения бумаги. - Будет еще и на моей улице праздник, когда я заставлю его отчитаться перед делегатами партийного съезда. И это моему недругу Елкину вряд ли понравиться. Ведь на моем съезде соберутся грамотные и опытные люди, которые в своей жизни слушали и не таких изощренных во лжи краснобаев, как этот дегенерат.
   Вплотную приблизившись перед создавшейся для него по его же собственной вине печальной необходимостью потерять все и остаться ни с чем, Горби уже начал глубоко сожалеть о своей прежней, мягко говоря, неразумной деятельности. А поэтому сейчас, помимо своей воли, он был вынужден активизировать все свои усилия по возвращению уже дышащей на ладан партии ее прежней боевитости и высокого авторитета среди всего советского народа. И если бы он решил сделать это вполне искренне и безо всякой оглядки на свое прошлое, то вполне возможно, что ему и на самом деле удалось бы этого добиться. Но, понимая, что за содеянное прежде его самого могут призвать к ответу, он до начала работы партийного съезда пытался соединить несоединимое: свою перестройку с теорией и практикой социалистического строительства. Отсюда и главный лозунг съезда ему пришлось утверждать с соответствующим содержанием: "За решительное обновление партии, за широкую коалицию во имя перестройки".
   - Неплохо придумано, крестник, - одобрил его заглянувший к Горби сатана, - я не сомневаюсь, что под таким лозунгом твой съезд пройдет как надо и не принесет нам лишних неприятностей.
   - Стараюсь делать все от меня зависящее, чтобы случайно не навредить нашему общему делу, - притворно весело проговорил Горби, а про себя подумал. - Знал бы ты о моих в последнее время думах, то вряд ли одобрил мою работу.
   И он снова погрузился в сладкие для него сейчас воспоминания об уже давно ушедших в небытие прежних временах. И именно в то время, когда Генеральные секретари партии были еще всесильными, а их окружение стремилось быстро и незамедлительно исполнять все их пожелания. А он в настоящее время со страшной силою желал для себя только одного: поскорее покончить с противостоявшим ему недругом. Он вполне искренне желал своему злому гению Елкину оказаться раздавленным запущенной на него Горби тяжелой в свои лучшие годы партийной махиною, и чтобы он, наконец-то, получил возможность с презрением плюнуть в его бесстыжие глаза и обозвать самыми мерзкими и погаными словами.
   - И я, ради скорейшего наступления моего торжества над ним, впредь не буду жалеть ни своих сил, ни своего времени. Я все сделаю, чтобы его вышвырнули из партии, как шелудивую собаку, - уже чуть ли не проговорился вслух о своих самых сокровенных намерениях Горби, но, заметив на себе пристальный взгляд насторожившегося сатаны, вовремя прикусил свой язычок.
   - Что ж, тогда продолжай и дальше в таком же духе, - с мрачным удовлетворением буркнул сатана, - надеюсь, что после этого съезда, мы уже окончательно похороним эту раньше казавшуюся всем нам непобедимую коммунистическую партию.
   И он, еще раз окинув неприятно поморщившегося Горби пристальным взглядом, попрощался и улетел по каким-то своим еще более неотложным делом.
   - Как же, больно мне это сейчас нужно, - сумрачна бросил ему вслед Горби, - я уже воробей стреляный, и больше не стану помогать тебе втаптывать в грязь мое собственное будущее. А совсем наоборот, я сейчас буду делать все от меня зависящее, чтобы моя партия снова обрела свою прежнюю силу и могущество.
   И он, снова с головою окунувшись в сладостные ему в последнее время представления, начал представлять про себя, как трясется рука этого мерзкого Елкина, когда он будет вытаскивать из кармана пиджака свой партийный билет. А потом нетвердою шаткою походкою он уходит провожаемый насмешливыми взглядами партийных делегатов.
   - Да, я обязательно проделаю с ним все это, - мысленно пообещал себе Горби и переключился на дожидающиеся его разрешения другие неотложные дела.
   И, вот, все сладостные его мечтания и представления последних дней и его твердое намерение дать ненавистному ему Елкину последний решительный бой, наконец-то, приобрели сегодня для Горби уже вполне им зримые очертания. Двери все того же кремлевского дворца съездов широко распахнулись и приехавший на свой очередной съезд партийные делегаты начали потихонечку заполнять его обширный зал. Наблюдавший за ними из окошка Горби тщетно всматривался в их ничего не выражающие лица, пытаясь обнаружить в них былую твердость и принципиальность, готовность к самопожертвованию ради правого дела и лютую беспощадную ненависть к классовым врагам. Но, к великому своему сожалению, ничего такого в них он не находил. В лицах съехавшихся делегатов он видел только лишь одну характерную в последнее время для всего в целом советского общества растерянную неуверенность и осознание какой-то там невольной вины за все, что творилось сейчас в стране и в самой партии.
   - Нет, это уже совсем не те бойцы, которые были у коммунистической партии прежде, - с горечью вынужден был признаться самому себе Горби. И с неудовольствием перевел свой взгляд на державшихся как бы особняком делегатов, которые в отличие от первых не выглядели придавленными и приниженными, а шли с гордо приподнятыми головами. И вот в них уже Горби сразу же ощутил силу и уверенность, но не ту, в которой он сейчас так сильно нуждался, и даже не ту, которая превалировала на предыдущих партийных форумах. Ибо исходившая в это время от них на наблюдающего за ними Горби сила и уверенность больше всего определялась их наглым трезвым расчетом с твердым намерением насмерть сражаться за то, что уже успели они заграбастать своими алчными вороватыми руками.
   - Только вот вряд ли удастся мне поднять этих лицемерных эгоистов на защиту чести и достоинства своего Генерального секретаря, - с тяжелым вздохом пробормотал опечаленный Горби и отвернулся от окошка, - эти щуки скорее слопают меня самого с потрохами, чем пойдут ради меня хоть на какую-нибудь жертву.
   Приподнятого настроения - как не бывало, и он уже без особого желания вошел в зал заседания, где к этому времени уже были рассажены все приехавшие со всех концов Советского Союза делегаты. Заняв свое место в президиуме, он еще раз окинул взглядом примолкший зал, и ужаснулся от одного только выражения лиц смотревших на него партийных делегатов. Привычных для него на предыдущих партийных форумах по-дружески приветливых лиц он, конечно же, видеть и наблюдать уже больше даже и не надеялся, но и сегодняшние настороженно-выжидательные выражения их пасмурных лиц он тоже не ожидал увидеть.
   - Нет, что здесь теперь не говори, а их хозяева на сегодняшнем съезде уже не рассчитывают услышать от меня для себя хоть что-нибудь хорошее, - негромко пробормотал себе под нос озадаченный Горби. И с какой-то непонятной даже для самого себя ненавистью уставился на взлелеянные им самим за время его правления иронично-насмешливые выражения лиц щук. - И, как мне кажется, у меня с нынешним составом съезда ничего путного не получится, - вынужден был уже окончательно признать для себя упавший духом Горби. - Ибо, как видно, со всеми ими уже успели поработать мои западные друзья и, конечно же, мой крестный. Так что, мне, пока еще не поздно, будет лучше позабыть обо всех своих недавних намерениях, и в ходе его постараться делать все так, как и советовал мне мой крестный.
   И он не ошибался в своем предположении, что на сегодняшний день он лишь фиктивно значиться Генеральным секретарем коммунистической партии, которой в настоящее время у него уже больше не было. Этот же приговор ему, как вышедшему из доверия руководителю, уже ясно читался не только на лицах старательно отводящих глаза в сторону растерянных и униженных делегатов, но и в особенности на скорченных в пренебрежительных ухмылках лицах щук. Дальнейшее развертывание событий в ходе только что начавшегося съезда тоже раз от раза подчеркивало уже начавшему терять свое показное спокойствие Горби, что все у него сегодня идет не по составленному лично им сценарию, а по написанному более опытной рукою его крестного. Но Горби не был бы, как говориться, Горби, если бы не попытался повернуть все время уходящего от него в сторону работу съезда в нужном ему направлении. Пользуясь правом председательствующего на съезде, ему удалось протащить через отчаянно сопротивляющихся делегатов постановление, обязывающее все время наступающего ему на пятки его недруга придти на съезд с отчетом о своих действиях на посту Председателя Верховного Совета России. Но даже и эта свершившаяся уже давно им задуманная месть не помогло ему в полной мере насладиться хотя бы временным триумфом над своим на сегодняшний день самым лютым врагом. Ибо к этому времени уже полностью ощутивший силу своего нынешнего положения Елкин не стал унижаться ни перед ним, ни перед самим съездом. Он молча вытащил, как и представлял в своих представлениях Горби, из внутреннего кармана пиджака партийный билет и, положив его перед Горби, ушел со съезда с горда поднятой головою. И даже несмотря на то, что ему вдогонку послышались едкие насмешки и плевки делегатов, самого Горби это уже не радовало. А совсем наоборот, смотря на упрямо не желающую сгибаться и сутулиться его спину, он все это время ощущал в себя какое-то нестерпимо защемившее внутри него смутное беспокойство и подбирающийся к его холодному сердцу животный страх.
   - Не приведи меня, Господи, хоть когда-нибудь оказаться в его руках безоружным, - со страхом подумал про себя Горби и призвал расшумевшихся делегатов к порядку. А дальше уже, несмотря на отчаянно сопротивляющегося Горби, все пошло по заранее утвержденному сатаною сценарию. Чтобы окончательно загнать уже и без того поверженную партию в могилу делегатами съезда был утвержден новый Устав, позволяющий алчным до всенародного достояния партийным щукам формироваться в недрах самой КПСС в так необходимые им для дальнейшего ограбления народа партии буржуазного толка. И это уже было не началом развала КПСС, а самым настоящим ее разгромом. Похороны же ей устроили на вскоре собравшимся после окончания работы съезда июльском пленуме партии, избирав на нем самое антикоммунистическое во главе с обанкротившимся реформатором Горби Политбюро, которое по замыслам сатаны и должно было поставить последнюю точку в ее существовании.
   Теплое и относительно спокойное для советских людей лето закончилось, и огромная страна потихонечку втягивалась в слякотную и холодную осень со всеми вытекающими для нее последствиями. В городах по-прежнему ощущалась катастрофическая нехватка продуктов питания, да и к тому же еще начались перебои с горячим водоснабжением, и пока еще было не все ясно со скоро начинающимся отопительным сезоном. В общем, и в целом, уже не раз изнасилованная похотливыми на нее вожделениями нечестных на руку людей советская экономика, не выдерживая дополнительных нагрузок, начинала давать сбои. Охватившее при этом советскими людьми связанное с неуверенностью в завтрашнем дне тягостное тоскливое настроение, дополняясь зачастившим моросящим дождем, делала их жизнь в советской стране уже почти невыносимою. И в такой вот сумрачный осенний денечек и решил навестить суетившегося в тщетных попытках упрочить свое незавидное в последнее время положение Горби сатана.
   - Мне, мой мальчик, не очень-то понравилось твое поведение на партийном съезде, - сразу же заявил он неприятно скривившемуся при виде его своему крестнику. - Ты на нем совершенно напрасно обидел нашего общего друга Бориса Елкина. И зачем-то отчаянно сопротивлялся принятию с таким трудом согласованной мною с большинством партийных делегатов новой редакции Устава партии?
   - А как бы вы сами поступили на моем месте? - переспросил его все еще считающий себя обиженным Горби. - Меня настойчиво отодвигают в сторону, предпочитая видеть на моем месте этого безмозглого прохиндея. К тому же еще и требуют, чтобы я не только сам во всем им потакал, но и при этом безропотно сносил все унижения. Я же вам все-таки не жертвенный баран, которого спеленали по рукам и ногам да еще требуют, чтобы он терпеливо дожидался своего заклания. Я же в подобном положении уже просто обязан сопротивляться и, конечно же, черт вас всех подери, бороться за свое будущее благополучие.
   Выплеснув в лицо своего крестного всю накопившуюся в нем к этому времени злобную раздражительность, примолкший Горби с вызовом посмотрел на нахмурившегося сатану.
   - Я и не знал, мой мальчик, что мои недомолвки могут привести тебя к подобным выводам, - задумчиво буркнул в ответ сатана. - Однако тебе, мой дружочек, просто необходимо понять и принять для себя на всю оставшуюся жизнь, что я никогда не раскрываю простым смертным свои конечные цели. Так что, если ты не хочешь потерять мое к тебе доброе отношение, то должен будешь смириться с этим и, впредь, вести себя более осмотрительно. Кроме того, я еще раз хочу напомнить тебе, мой мальчик, что без моей помощи и поддержки ты вряд ли добился бы своего высокого сегодняшнего положения. И что я сейчас мог бы требовать от тебя из одной только твоей благодарности слепого исполнения всех моих требований. Надеюсь, что мне не придется показывать тебе, как я поступаю с теми, кто отвечает мне на все мои к ним милости черной неблагодарностью. Ты, мой мальчик, служил мне все эти годы верою и правдою, а я, поверь мне на слово, умею быть благодарным к преданным мне людям. Так что, если ты даже и останешься, как говориться, не у дел, то все равно не будешь бедствовать, и считать себя хоть в чем-то обделенным. А теперь я попрошу тебя помириться с нашим общим другом Борисом Елкиным.
   - Я, крестный, с удовольствием помирился бы с ним, - пролепетал в ответ присмиревший Горби, - но боюсь, что он, затаив на меня злобу, сейчас только и выжидает удобного момента, чтобы рассчитаться со мною за все нанесенные ему за время моего правления обиды.
   - Забудь об этом, мой мальчик, и приготовься к достойному завершению своей карьеры. Поверь, что этот Елкин уже больше никогда не осмелиться тебя обижать. - и он, ласково потрепав Горби по волосам, исчез прямо на его глазах.
   - Хорошо еще, что я не зашел в своих попытках возродить к жизни этих коммуняк далеко, - негромко подумал вслух Горби, - а то ведь не ровен час и мой разговор с крестным мог бы оказаться для меня последним. Впредь, я уже даже и в мыслях не буду помышлять против своего всемогущественного крестного ничего предосудительного. Ибо, как ты сейчас о нем не говори, а все-таки это он сделал из меня достойного всяческого уважения человека. Но человека ли в полном значении этого слова? - еще тише пробормотал он и, осекшись, испуганно осмотрелся вокруг себя.
   А самому сатане было не до переживаний оставленного им в Москве Горби. Он в это время уже стремительно мчался по поднебесью к месту проведения под эгидою ЦРУ Америки международного совещания западных спецслужб. Мерно размахивая своими мощными крыльями, сатана в своей немыслимой для любого другого живого существа скорости обгонял даже летящие самолеты. Однако, как бы он сегодня не торопился, а, все равно, к началу их заседания не успел. Но и, как оказалось, он многого от своего опоздания не потерял. Ибо собравшиеся в зале заседания тайные агенты еще с самого начала его открытия представителем ЦРУ так кардинально разошлись во мнениях по поставленному перед ними им вопросу, что вплоть до прилета на их совещание сатаны с ожесточением друг с дружкою спорили и ругались между собою до хрипоты. Подоспевший сатана, решительно растолкав стоящих у него на пути тайных агентов, самовольно уселся за стол президиума, и сам себе предоставил слово:
   - Я пришел к вам сегодня, господа, не за советом, а с претензиями, - объявил он окинувшим его недоумевающими взглядами тайным агентам. - Ибо мне, господа, совершенно непонятно, почему вы не замечаете позитивных изменений в России. И не пропагандируете передовой опыт борьбы тех, благодаря усилиям которых они в этой дремучей России и происходят, кто, вплотную занимаясь этими проблемами, сближает такие разные по культурному и социальному развитию миры, как Восток и Запад.
   - А, действительно, почему!? - вскрикнул озадаченно хлопнувший себя по лбу представитель ЦРУ. - Закрутившись в сваливающихся на нас нескончаемым потоком имеющих немаловажное значение других дел, мы и позабыли в своей работе о самом главном. Но если мы и на самом деле стремимся к торжеству нашей западной демократии в этой на настоящее время все еще дикой России, то просто обязаны ставить активно сотрудничающих с нами в этом направлении людей в пример остальным.
   - И не только ставить в пример, но и достойно награждать, если они этого заслуживают, - дополнил его немного смягчившийся сатана.
   - Правильно! Одобряем! Давайте, прямо сейчас определим кандидатуры достойных награждения наших сторонников в России! - послышались одобрительные выкрики с мест. И в последовавшем, после выдвижения, обсуждении достойных для поощрения благодарным Западом кандидатур сатана потребовал, чтобы его крестника за демократические преобразования в Советском Союзе уже начали не только пропагандировать во всех западных средствах массовой информации, но и посодействовали его выдвижению на присуждение Нобелевской премии мира.
   - Пожалуй, мой крестник, после ухода со своего высокого поста, уже сможет хоть чем-то утешиться, - подумал про себя полностью удовлетворенный их покладистостью сатана и незаметно для всех удалился.
   - Борис Контрович, а как вы относитесь к президенту Советского Союза? - поинтересовался он у Елкина сразу же, после своего возвращения в Москву.
   - Терпимо, повелитель, но ему лучше со мною на пустынной дороге в одиночку не встречаться, - сердито буркнул в ответ Елкин.
   - И что вы тогда с ним сделаете? - переспросил его лукаво ухмыльнувшийся сатана.
   - Сотру в порошок, или подвешу за шиворот на какой-нибудь крюк, - с угодливой готовностью пробормотал в ответ Елкин.
   - И чем же он мог вам так насолить, что вы уже готовы в любое удобное время расправиться с ним подобным образом? - продолжал расспрашивать его сатана. - По мне, так он просто милый хороший человек.
   - Слизняк он, а не хороший человек, - хмуро бросил ему в ответ недовольно насупившийся Елкин, - я подобных сладкозвучных гадов с самого раннего детства на дух не переношу.
   - И все же я попрошу вас больше не отзываться о нем с таким пренебрежением, - строго потребовал от него сатана, - да и угрожать ему больше тоже не советую.
   - И за что вы его так любите, повелитель? - удивился его словам тяжело вздохнувший Елкин. - Но если вы так хотите, то можете считать, что я уже люблю его как брата и почитаю за родного отца.
   - Мне вполне достаточно, если вы больше не будете, друг дружку оскорблять, - снисходительно бросил ему сатана. - Так что, впредь, ведите себя как хорошо воспитанные взрослые люди.
   - Все будет так, как пожелает мой повелитель, - с явной неохотою дал свое согласие помириться с ненавистным ему Горби Елкин. И в этот же день он, как бы случайно встретившись в кремле со своим недругом, первым снял перед ним с почтением шляпу, и вежливо поздоровался.
   А между тем, с каждым очередным днем все сильнее воцаряясь над притихшею в тревожном ожидании неприятных дальнейших известий Россией, дождливая осень, наконец-то, стало приносить и немного ее обнадеживающие события. Так, уже совсем было дышащий на ладан Совет Экономической Взаимопомощи, вдруг, ожил, и активно заработал на благо торгующих в нем своими товарами стран. Немало удивила русский людей и кардинально переменившая к ним свое отношение мировая пресса, которая, вместо публикуемых ею раньше статей об ужасах коммунизма, вдруг, начала во всеуслышание расхваливать умного и передового деятеля современности Горби Михаила Иудовича. Да, и он сам от полившихся на него неудержимым потоком хвалебных слов еще больше раздобрился и порадовал советский народ октябрьским Указом Президента СССР "О первостепенных мерах по переходу к рыночным отношениям". И еще дал свое руководящее указание на то, чтобы впредь руководимая им страна использовала широкое применение договорных цен. Тем самым, им уже был сделан решающий рывок в сторону закрепления в стране рыночной экономики со всеми ее негативными последствиями для Советского Союза, на который не замедлила ответить уже прямо взорвавшаяся от еще больших восхвалений российского президента западная пресса. А его же собственный советский народ, уже в открытую выражая ему свое недоверие, начал требовать избавить страну от его приносящего ей только одни беды и страдания руководства.
   - Наконец-то, пришло и твое время, мой мальчик, - ласково проговорил с поощрительной ухмылкою Елкину сатана, - наш общий друг Горби перестал пользоваться доверием народа. Так что, сейчас, ты уже можешь претендовать на его место.
   - Благодарю за доверие, повелитель, - с радостью дал свое согласие окончательно воцариться в подвластной сатане России Елкин. - И клянусь честью, что вы не пожалеете, доверившись мне, о своем решении.
   - Я в твоей чести, дружочек, не сомневаюсь. И верю, что ты, как и всегда, с успехом справишься с возложенными на тебя обязанностями, - заверил его ласково потрепавший будущего единовластного правителя России по седым кудрям сатана.
   А сам Горби в это время с особой тщательностью вчитывался в подготовленный его помощниками очередной Указ "Об основных направлениях работы по стабилизации народного хозяйства при переходе к рыночной экономике".
   - Все работаешь от зари и до зари, - с укоризною отметил весь усыпанный свежевыпавшим снегом ворвавшийся в его кабинет сатана, - а на просмотр западных газет у тебя, как всегда, не находится время.
   - Меня, крестный, от подобного чтива уже давно тошнит, - отмахнулся от него неприятно поморщившийся Горби.
   - А ты все-таки отвлекись на минуточку и загляни в них, - не отставал от него загадочно ухмыльнувшийся сатана, - глядишь, и хоть что-то выудишь из них для себя хорошего.
   - Как скажешь, крестный, - недовольно буркнул в ответ отложивший в сторону листки с текстом Указа Горби и потянулся рукою к уже подготовленному ему анализу современных зарубежных изданий. - Вот это да! - не удержался он от изумленного вскрика, прочитав на первой же странице о том, что его, Горби Михаила Иудовича, за бесспорные заслуги в деле разрядки мировой напряженности и обеспечение по всей земле прочного мира выдвигают на соискание Нобелевской премии за 1990 год.
   - Ну и как, сегодняшнее известие западных изданий тебе, мой мальчик, пришлось по нраву? - переспросил его ехидно ухмыльнувшийся сатана и поздравил своего крестника с высокой и явно не заслуженной им наградою.
   - И оно подоспело ко мне как раз вовремя, - с грустью отозвался на его поздравление Горби. - Я уже ясно ощущаю для себя, что меня могут скоро попросить уйти на пенсию.
   - Так вот, оказывается, отчего у тебя, мой дружочек, сегодня такое неважное настроение, - отметил про себя сатана, а вслух сказал. - Извини меня, крестник, но я пока еще не вижу в современной России ничего такого, что могло бы подталкивать тебя к поспешному уходу со своей высокой должности?
   - Передо мною, крестный, поставлена трудно разрешимая дилемма, - с грустью пожаловался сатане нахмурившийся Горби, - направлю в Верховный Совет Союза проект нового союзного договора - обижу своих западных благодетелей, а не направлю, то тогда уж сами депутаты потребуют моей немедленной отставки.
   - А ты, голубчик, отправляй этот проект и ни о чем больше не беспокойся, - милостиво разрешил ему сатана, - процесс развала Советского Союза начался далеко не сегодня, так что, теперь ему уже не смогут помочь никакие там даже сверхсрочные постановления и указы, а тем более проекты. Этот твой проект сегодня поможет дышащему на ладан Советскому Союзу, как мертвому припарки, тем более, что открывающийся в конце ноября Внеочередной съезд народных депутатов России, все равно, не оставит от всех твоих сегодняшних намерений камня на камне.
   - Я так и поступлю, крестный! - вскрикнул обрадованный его подсказкою Горби и поручил своему секретарю немедленно отправить разработанный им проект нового союзного договора в соответствующую комиссию Верховного Совета Союза.
   - Что ж, господа, мы уже обо всем договорились, а сейчас все будет зависеть от нашей дальнейшей сложенной работы, - с мрачным удовлетворением проговорил заканчивающий совещание представителей дружески настроенных по отношению к Западу советских граждан тайный агент ЦРУ.
   Собравшиеся в американском посольстве новоиспеченные демократы оживились и один за другим потянулись к выходу. И только один Быковский продолжал сидеть на своем месте и вопрошающе поглядывать на представителя ЦРУ.
   - Вам что-то непонятно из только что сделанного мною сообщения, господин, извините, я позабыл вашу фамилию? - поинтересовался у него недовольно поморщившийся представитель ЦРУ.
   - Моя фамилия Быковский, и я из вашего сообщения совершенно ничего не понял, а чем же все-таки буду заниматься лично я? - сокрушенно буркнул в ответ Быковский.
   - Вам, господин Быковский, поручается в дальнейшем играть в России непримиримую оппозицию. И поэтому вам настоятельно рекомендуется в ближайшее время сдерживать от резких выпадов в нашу сторону своих коммуняк. А так же постараться, чтобы они не путались у нас под ногами в то время, когда будет разваливаться, этот ваш чертов Советский Союз, - объяснил ему с пренебрежительной ухмылкою представитель ЦРУ и вышел из зала совещаний.
   Проводивший его долгим испытывающим взглядом Быковский еще несколько раз словно запоздало, соглашаясь с его словами, кивнул головою и, тяжело поднявшись с мягкого удобного стула, уже и сам неторопливо затопал к выходу. А совсем скоро, он уже в окружении шумной толпы непрерывно щелкающими фотоаппаратами журналистов тихо и неспешно ронял скупые фразы в направленные в его сторону микрофоны.
   - Как вы охарактеризуете предложение известных политиков по полной перестройке всего советского общества? - поинтересовалась у поощрительно посмотревшего на нее Быковского молоденькая журналистка.
   - Сколько уже замечательных начинаний, способных придать нужное ускоренное развитие всему нашему обществу, так и не доведено до ума этими же самыми известными политиками, потерявшись, по дороге из зала их бесконечных заседаний до самого этого общества, - насмешливо бросил ей в ответ раскрасневшийся Быковский.
   - Вы не могли бы проинформировать слушателей об актуальных сегодняшних проблемах, на которые нынешним политикам следует обратить самое пристальное внимание? - задал ему вопрос оттеснивший в сторону девушку одетый в кожаную тужурку рослый парень.
   - Аренда, реформа образования, осуществление социально-культурных преобразований в стране, борьба с нетрудовыми доходами, конверсия - вот чем, по моему мнению, нам сегодня стоит заниматься в первую очередь. Но нет, сегодняшние наши политики все время занимаются нескончаемыми поисками так называемого философского камня, бессмысленными поисками новых рецептов на все случаи современной жизни. Большинство наших сегодняшних политиков вместо живого конкретного дела утонули в словоблудии и в пустой говорильне.
   - А что намереваетесь делать вы, как возглавивший оппозицию нынешней власти человек? - задала свой вопрос снова прорвавшаяся к нему молоденькая журналистка.
   - Оппозиция будет и дальше продолжать ставить перед властями все беспокоящие население страны вопросы, как говориться, ребром, и требовать от них исправления сложившегося сейчас в России критического положения.
   Конец невероятно сложного в судьбе Советского Союза 1990 года ознаменовался усилением нажима на его государственность как извне, так и внутри него. Коварный и постоянно меняющий в зависимости от складывающейся в мире сиюминутной обстановки свое мнение Запад наотрез отказывался признавать для себя законность присоединения Советским Союзом прибалтийских республик и сейчас требовал от него немедленного и безоговорочного признания их независимости. В унисон с ними оживившаяся в этих республиках внутренняя оппозиция запела своим согражданам сказки об обирающей их все это время России. Но вряд ли хоть кто-нибудь поверил бы в эти их беспардонные измышления, если бы складывающуюся в стране неблагоприятную ситуацию еще больше не усугубила набиравшая силы разгулявшаяся инфляция. Высокая инфляция еще больше подогрела и без того горячившиеся головы и заставила заметавшихся в ужасе советских людей еще теснее сплотиться вокруг разглагольствующих на площадях и улицах краснобаев, а так же довериться пьяному бреду выбранного на съезде предателями народных интересов Председателем Верховного Совета России Елкина Бориса Контровича.
   - Если не он, то тогда кто же еще сможет обуздать эту проклятую инфляцию и возвратить нас в прежнюю обеспеченную жизнь? - больше убеждая самих себя, чем своих друзей и знакомых, приговаривали не видевшие для себя другой альтернативы советские люди.
   Не отрываясь от экранов телевизоров, где в это время транслировался проходящий в Москве Внеочередной съезд народных депутатов России, они с затаенным дыханием жадно вслушивались в разглагольствование своего "всенародного избранника", который старательно убеждал их, что во всех их бедах и страданиях виноваты только одни не пожелавшие уступать ему власть союзные структуры. И поэтому, как бы только для того, чтобы оградить народы России от новых бедствий, он и начал самым бессовестным образом кромсать и переделывать на свой лад Конституцию РСФСР, начисто выхолащивая из нее, так сильно досаждающую его западным покровителям социалистическая суть.
   Не принес успокоения в советское общество и четвертый Съезд народных депутатов Советского Союза, который тоже, под внешне благовидною причиною совершенствования системы государственного управления, занялся подгонкою под новые веяния Конституции страны. Узаконив создание крупных коммерческих банков, депутаты приступили к обсуждению нового союзного договора. И в ходе разгоревшихся по этому поводу дебатов часть депутатского корпуса даже потребовало заодно определить для обновленного Союза и новое название. Однако подавляющее их большинство все еще не осмелилось в открытую заявлять о своей ненависти к советскому народу, и, в конце концов, проголосовали за сохранение старого названия, чем немало огорчили внимательно следивших за ходом работы съезда сатану и западные спецслужбы.
   - Мы не можем доверяться этим депутатам в главном в то время, когда они начинают предавать нас в самых, казалось бы, пустяковых вопросах, - недовольно буркнул дающий указание нужным людям, чтобы те ускорили роспуск этого проштрафившегося перед ним Верховного Совета СССР, представитель ЦРУ США.
   - Есть! - коротко отрапортовали эти нужные люди и еще больше усилили свои расшатывающие основы государственности Советского Союза действия.
   Так один из лидеров межрегиональной демократической группы председатель Моссовета доктор экономических наук Попов взял и лицемерно заявил на весь Советский Союз, что каждый советский гражданин имеет право на определенную долю во всенародной собственности Советского Союза. В другое время подобного заявителя просто осмеяли бы и постарались поскорее от него избавиться. Но сейчас, когда не без помощи этих зарвавшихся лживых демократов у советских людей была разбужена алчность и до предела обострена накопительское скопидомство, то большинство советских людей к его заявлению прислушалось с пониманием. И тут же начали бросать в сторону этой пока ничейной собственности вожделенные похотливые взгляды и старательно выискивать, позволяющие им отрывать от нее для себя самые лакомые кусочки обходные пути. Только и благодаря этой затмившей им головы алчности и охватившего их всех жадного нетерпения непременно отхватить от бесхозного общественного пирога, пока еще существует такая возможность, лично для себя кусочек, не позволила им увидеть надвигающуюся на их собственную государственность ужасную опасность. Поэтому они и делали вид, что не заметили, а в лучшем случае просто немного посудачили между собою об начавшихся в Литве массовых митингах, которые со временем перешли в открытое противостояние, закончившееся штурмом спецназа телевизионной башни. А стрельба в Риге и Талине их уже и вовсе не заинтересовала. Их лишь не надолго оторвало от сладостных вожделений принятие Верховным Советом России закона о чуждой советскому народу предпринимательской деятельности, да еще на некоторое время заставил забыться о вожделенной собственности организованный союзным правительством обмен пятидесятирублевых и сотенных купюр. И это еще далеко не полный перечень всего, что произошло в Советском Союзе в январе 1991 года, но и этого было вполне достаточно, чтобы загубить любое государство. Однако Советский Союз не был этим любым государством в полном смысле этого слова. Его создали освобожденные от эксплуатации рабочие и крестьяне, и заложенный под его основы крепкий фундамент было не так-то и легко расшатать. Он был крепко-накрепко связан неразрывными узами братской дружбы входящих в его состав народов, и их было не так уж легко ослабить, а не то, чтобы еще хоть кто-нибудь умудрился их порвать. И пусть к этому времени яд подлой клеветы и лживых наговоров уже начал их потихонечку подтачивать, но они все еще были достаточно прочными для объединившихся более семидесяти лет назад народов Советского Союза. Они все вместе уже успели пережить немало лихолетий, выстояли и победили в самой жестокой и кровавой второй мировой войне - и все это они не могли позабыть в одночасье, не могли предать забвению, как делились они друг с дружкою в голодные годы последнею корочкою хлеба. Однако время пока что работало не на них, а на тех, кто поставил своей целью все в их памяти опошлить и навечно загубить их несокрушимую дружбу. Кто размечтался разрубить острым мечом соединяющие их друг с дружкою узы, предать забвению их извечное стремление жить в мире и покое, рассорить их и густо посеять между ними раздор и непонимание. Подобные черные дела творятся безо всякого Божьего благословения и уж ни в коем случае не при свете дня. Они творятся тайно, исподтишка, темными ночами. И пусть трижды будет проклят тот - кто замышляет подобное над другими народами; и да будет трижды спасен от любого проклятия тот, - кто разрушит и загубит на корню их черные замыслы и воистину злодейские дела. Ибо нет, и никогда уже больше не будет во всем белом свете ужаснее так начисто опустошающего человеческие души греха, как при подобных несусветных делах. Спаси и помилуй нас, Господи, за то, что мы и сами не ведаем, что творим на этом белом свете. За то, что оставляем за собою не радость созидания, не засеянное хлебом поле, а горы мусора и толпы, обезумевших погрязших в грехе людей, который из них никуда не пропадает и никогда не исчезает. А, только накапливаясь, разрастается в поддавшихся ему людях все больше и больше, приобретая со временем самые неожиданные ужасные формы. И, в конце концов, превращает своего носителя в самого настоящего монстра, для которого на этой земле больше нет, и уже никогда не будет ничего святого. Спаси и помилуй нас, Господи, и избавь от подобной ужасной участи несчастных бездушных людей, которые в исступлении мечутся по своей жизни, как угорелые, и не находят для себя успокоения как на этом, так и ни на том, потустороннем мире.
   Январь 1991 года отличился не только бурными имеющими немаловажное значение для Советского Союза событиями, но и пустыми прилавками в магазинах и навсегда утраченными надеждами советских людей на возможное для большинства из них лучшее будущее. Пробравшаяся к власти на волне отрицания прошлых ценностей жизни и старой идеологии новая элита в союзных республиках заметалась в лихорадочных поисках хоть чего-нибудь, чтобы увлечь им людей и хоть чем-нибудь заполнить образовавшуюся в их головах пустоту. Но по-прежнему косо смотрела на предлагаемый им новый союзный договор. И их позицию в этом вопросе можно было, если и не принимать для себя, то зато легко понять. Дело в том, что с появлением крупных коммерческих банков местным коррупционерам стало намного проще отмывать так называемый черный вал. И они сейчас уже только по одной этой причине старательно выискивали для себя все возможные отговорки, позволяющие им и дальше отодвигать на неопределенное время подписание этого навязываемого им Горби союзного договора.
   Порожденный бурным развитием теневой экономики дефицит товаров народного потребления и быстрое обнищание простого народа заставили новоявленных буржуа заговорить о пригодности для нынешнего времени изобретенного когда-то еще самим Лениным НЭПа. Ибо только он один, по их лживым лицемерным заверениям, и мог в нынешних условиях оживить деловую жизнь в стране, помочь ей выйти из глубокого кризиса, в который, между прочим, и загнали страну по подсказке Запада сами же нынешние политиканы. Рассчитывающие с помощью негативных кризисных последствий окончательно добить стоящий на пути к их роскошной жизни Советский Союз, а также подготовить простых советских людей к уже скорому неизбежному роспуску все это время мешающей им в полной мере наслаждаться наворованными у народа богатствами коммунистической партии. С этой целью руководство Верховного Совета СССР, только для придания видимости законности своим действиям, и приняло решение о проведении уже в марте месяце среди советского народа референдума о целесообразности дальнейшего сохранения Советского Союза. А не сомневающийся в нужных ему в его ходе итогах Горби во время своего выступления в Белоруссии с циничной откровенностью заявил во всеуслышание, что возврата к прошлому не будет, и что он не допустит в проведении своих реформ никаких остановок. В преддверии объявленного референдума во всех центральных газетах был напечатан текст нового Договора о Союзе суверенных республик. А в российском парламенте начались дискуссии: нужен ли современной России президент. Как будто появление в стране президентской структуры способно быстро разрешит все ее проблемы и полностью удовлетворить нужды и потребности всего ее населения. Однако как показали итоги только что проведенного референдума мысли и надежды нынешней правящей элиты полностью разняться с чаяниями простых советских людей, которые в своем подавляющем большинстве проголосовали за сохранение Советского Союза. Подобное их голосование, конечно же, не могло понравиться обеспокоенной за сохранение своего привилегированного положения правящей элите, и они, тщательно проанализировав нынешнее социальное положение простого народа, решили немного ослабить наброшенную ему на шею удавку. С этой целью и были изданы в марте месяце сначала Горби, а немного погодя и Елкиным Указы "О реформе розничных цен и социальной защите населения". Однако реального облегчения простым людям они, конечно же, не принесли, а только еще больше подхлестнули повышение и без того росших с космической скоростью цен, да еще больше обострили появившуюся в стране впервые за многие десятки лет реальную безработицу. Однако занятых совсем иными проблемами и заботами новоявленных "демократов" это, конечно же, не волновало. С завидной настойчивостью, продвигая в повседневную жизнь России свои разрушительные для нее проекты, они все же добились в апреле месяце принятие закона о Президенте России, и внести соответствующие изменения в Конституцию. А в середине июня они избрали президентом уже с мая боровшегося с союзным центром за переманивание более низкою налоговою ставкою крупных предприятий союзного подчинения Бориса Елкина.
   Еще не было в мировой истории такого случая, чтобы хитроумный многоопытный сатана на виду у смертных готовился к скорой мести хоть чем-то досадившим ему людям, и, тем более, он всегда старался не афишировать свое участие в том или ином нечестивом бесчестном деле. Но на этот раз у него уже было слишком многое поставлено, как говориться, на карту, а поэтому он решил, что ему будет лучше изменить своей привычке и самому возглавить совещание всех спецслужб Запада. Тем более что тайные агенты Запада всегда с пониманием относились к скрытности своих коллег и к их постоянным недомолвкам, так как и сами старались находиться в тени и без особой надобности не афишировать своей принадлежности к той или иной разведывательной службе. Они и зачастившего в последнее время на их совещания сатану тоже встречали безо всякой, по крайней мере, внешней заинтересованности с их стороны и старались не очень-то задумываться, а тем более расспрашивать о его принадлежности к той или иной спецслужбе. Для них было достаточно уже того, что он раз от раза присутствует на их сборищах. А раз человек присутствует и имеет право выступать перед ними с конкретными предложениями по обсуждаемому вопросу, то он уже обязательно должен был относиться хоть к какой-нибудь секретной службе. Ибо обсуждаемые ими на совещаниях вопросы имели высшую степень секретности, и все участники, прежде чем попасть на их сборище проходили самую тщательную проверку и отбор. Так что, как всегда невозмутимый, остроумный и убедительный в своих высказываниях сатана не вызвал у них никаких возражений, когда сегодня взял и занял места в президиуме их совещания. Почти все собравшиеся в просторном светлом зале тайные агенты восприняли его самовольное начальственное положение над всеми ими как должное, как что-то уже изначально для всех их разумеющееся. И лишь один собирающийся занять это главенствующее место сам представитель ЦРУ США вначале недовольно заворчал на непрошеного гостя. Но встретившись с пронзительным, не обещающим ему ничего хорошего сатанинским взглядом решил смириться и поспешно присел на первое же свободное место.
   - Господа, - тихо проговорил сатана, - в настоящее время перед всеми нами поставлена, я бы сказал, задача огромной важности. А поэтому при ее исполнении мы уже просто обязаны относиться ко всему со всей серьезностью, без излишней суеты и ничем неоправданной торопливости, а главное, мы не имеем никакого права допускать в наших совместных действиях ни одного досадного промаха. И если судить по складывающимся в современной России обстоятельствам, то мы до сегодняшнего времени действовали в тесном сотрудничестве друг с дружкою правильно, поэтому и добились поразительных результатов. Однако, господа, пока в этой вечно непредсказуемой России не победит полностью и не установится окончательно западная демократия, все уже свершившиеся наши победы, какими грандиозными они не казались бы нам со стороны, в конечном итоге будут не стоить ничего. И все мы даже, несмотря на наши в этом направлении хорошие заделы, в конечном итоге можем потерпеть самое сокрушительное поражение. Поэтому мы и собрались здесь все вместе, чтобы самым тщательным образом во всем разобраться и уяснить для себя, а именно в чем мы в этой России не дорабатываем, и как нам следует исправлять в ней уже нами допущенные ошибки и просчеты.
   - Лично я не имею даже понятия, о каких это наших ошибках и просчетах рассказывает сегодня нам уважаемый коллега, - недовольно буркнул в ответ надувшийся, как индюк, представитель ЦРУ, - по моему мнению, господа, у нас в этой России, пока что все идет согласно совместно выработанному всеми нами плану.
   - Значит, по-вашему, мой уважаемый коллега, у нас все идет по плану, и вы лично не видите ошибок и просчетов в нашей работе, как в самой России, так и в еще совсем недавно освободившихся от коммунизма странах восточной Европы? - приторно-елейным голосочком переспросил его сатана.
   - По крайней мере, я их не замечаю, - уже совсем неуверенным голосом буркнул в ответ представитель ЦРУ.
   - В таком случае, дорогой мой коллега, позвольте мне их для вас перечислить, - насмешливо бросил ему сатана и начал перечислять все замеченные им недостатки. - Мы своей разрушительной для Советского Союза деятельностью поставили весь советский народ на грань голодной смерти, а голодный человек, как известно, непредсказуемый и может назло нашей пропаганде проголосовать за возвращение коммунизма. Во-вторых, пока мы вплотную занимаемся развалом всего Советского Союза в целом, по моему мнению, не стоит раньше времени натравливать друг против дружки населяющие его народы. Татары, как вам об этом известно, уже приняли декларацию о суверенитете. Но подобное их решение может отпугнуть от нашей конечной цели соседние с ними народы, которые станут опасаться как бы и у них не вышло то, что происходит сейчас в Югославии. И я считаю, что это совсем не тот пример, на котором нам следует учить их западной демократии.
   - А, действительно, они, связав навязываемую нами демократию со своими нынешними бедами и страданиями, могут снова повернуться к своим прежним коммунистическим догмам, - на лету поймали высказанное сатаною ценное замечание сообразительные французы.
   И все участники совещания снова втянулись в нескончаемые споры о том, как им будет лучше исправлять допущенную в своей работе вопиющую оплошность. Встревоженные тайные агенты уже до позднего вечера все думали и гадали, а как же им убедить этих уже давно испорченных коммунистической идеологией людей, что все их сегодняшние лишения им принесла вместе с собою не западная демократия. Что все эти свои сегодняшние беды и страдания они неизбежно должны будут перетерпеть как следствие своего недавнего коммунистического прошлого. Не забыли они и об еще раз наглядно всем им подтвердившими, что с советскими людьми следует быть предельно осторожными и осмотрительными, итогах недавно состоявшегося в Советском Союзе референдума.
   Возвратившийся обратно в Россию сатана сразу же объявил о созыве съезда всех ее так называемых демократических сил и начал готовиться к его проведению. Он с удовольствием переложил бы эту необычайно хлопотливую работу на другие плечи, но к его немалому сожалению другого подготовленного к подобной деятельности нечистого рядом с ним не было, а поручать такую важную для него работу смертному он не решался. Слишком большое значение он придавал своей конечной цели в этой всегда непредсказуемой для него стране, и он, опасаясь возникновения вовсе не нужных ему осложнений, решил, что для него будет намного лучше проделать эту работу самому. Закрутившийся в ходе подготовки к нему сатана даже и не заметил как вплотную приблизился к назначенной им вместе с Горби и Елкиным дате его проведения. И вот он снова с ласковой приветливой ухмылкою встречает разодевшихся в заграничные шмотки представителей мафиозных структур и всевозможных воровских с бандитским уклоном банд. Горделиво выпячивая напоказ свой заграничный лоск, они с пренебрежительной снисходительностью посматривали на торопившихся пройти мимо них сравнительно бедно одетых простых москвичей. И с нарочитой неторопливостью проходили в гостеприимно открывший перед ними двери кремлевский дворец съездов. Внимательно наблюдающий за ними сатана только ласково ухмылялся в ответ на их показное ребячество, хотя, где-то в глубине своей порочной души, он не одобрял их показного шика.
   - В такое непростое для всего русского народа время они могли бы вести себя и немножко скромнее! - уже не однажды прорывался из его груди недовольный возглас. - Совсем неумно раньше времени озлоблять против себя это стадо безмозглых баранов.
   Подождав, пока приглашенные им для серьезного разговора демократические силы России не усядутся на мягких удобных креслах специально предназначенного для проведения подобных форумов зала, он, прежде чем занять свое место в президиуме, нарочито скорчил на своем лице недовольную мину.
   - Здравствуйте, господа, - еле слышно пронеслись по залу его негромкие слова.
   И этот его тихий с явственно прослушивающимися в нем угрожающими нотками голос подействовал на расхваставшихся друг перед дружкою своими обновками делегатов российской демократии, как ушат с холодною водою. Неприятно поморщившись, они повернули свои недоумевающие лица в сторону президиума, рассчитывая встретиться там с уже ставшим для них привычным дружеским и все понимающим взглядом своего предводителя, но столкнувшись со смотревшими на них его колючими холодными глазами, прямо остолбенели. А истекающий из них в это время на мафиози холод самой преисподней уже, казалось, начинал пробирать их до самых костей.
   - Так кто же он, наш вождь и учитель, на самом-то деле? - мгновенно пронесся над залом тихий изумленный шепоток смертельно напуганных мафиози, которым не очень-то верилось в то, что простой смертный человек, может наводить на них подобный ужас. Но вовремя спохватившийся сатана не позволил им долго размышлять над этим немало обеспокоившим их всех вопросом. Окинув холодным пронзительным взглядом притихших мафиози, он забил по их перекосившимся от страха лицам неестественно громким голосом. - Что, вы уже стали меня бояться!? Небось, думаете сейчас про себя: отчего, мол, наш до сегодняшнего дня всегда добродушный друг и покровитель, вдруг, стал таким злым и колючим!? А каким же еще мне прикажете быть с вами после всего того, что вы натворили в своей стране!? Как могу я вас хвалить и подбадривать в то время, когда вы умудрились восстановить против себя весь советский народ!? Я ожидал от всех вас разумной расчетливости и жалостливой предупредительности с людьми, с которыми вы живете, бок о бок, а вы вместо того, чтобы посочувствовать им в беде и при случае оказать помощь и поддержку, стали кичиться перед ними своим благополучием, своими заграничными шмотками! Этим вы уже не только восстанавливаете их против себя, но и даете им повод орать на всех перекрестках, что вы их всех обокрали и пользуетесь в своей привольной жизни тем, что по закону должно принадлежать им самим.
   Умолкший сатана с досадою махнул рукою в сторону онемевших от его слов делегатов съезда и опустил свой пылающий громами и молниями взгляд на отполированную поверхность стола президиума, давая тем самым собравшимся мафиози возможность, осмыслив сказанные им слова, сделать для себя необходимые выводы. А в продолжающем сохранять гробовое молчание зале на лицах собравшихся уже не было даже намека на веселые горделивые ухмылки, но и не было еще на них растерянных и совсем ничего непонимающих выражений. Они в это время, скорее всего, выглядели немного сконфуженными и, по крайней мере, внешне выражали готовность поскорее загладить свою невольную вину и сделать все от них зависящее, лишь бы эта еще только слегка приоткрывшаяся для них привольная жизнь никогда не заканчивалась.
   - И во имя ее, дорогие мои, вам придется еще долго учиться у своих западных собратьев, и стать немножечко умнее и сообразительнее, - уже с прежним добродушием сказал им понимающий их с полуслова сатана.
   - А что мы можем сделать прямо сейчас для упрочения своего положения в современной России? - донесся до сатаны их угодливый шепоток. - Научи нас, господин, а мы ради сохранения своего нынешнего положения ничего не пожалеем. Мы сделаем все, чего вы только от нас не потребуете.
   - Вы, мои дорогие, своими накопленными за последнее время состояниями уже вполне можете соперничать со своими зарубежными коллегами, - не спрашивая а, утверждая, проговорил с ехидною ухмылкою сатана. - А раз так, то вы уже можете оставить обобранный вами до нитки простой народ на время в покое. Дайте ему хотя бы немного свыкнуться с тяжелыми условиями жизни в нынешних условиях, а сами на некоторое время или уезжайте из России за границу или затаитесь в ней, стараясь не афишировать для оголодавшего простого люда ни своего достатка, ни своего роскошного убранства. Вам все понятно, господа хорошие, или мне надо будет для ясности повторить еще раз! - уже намного громче закончил свои поучения сатана.
   - Поняли! Мы все поняли, господин! Мы сделаем все, что вы нам велите! - послышались в ответ их дружные отклики.
   - Хорошо, что поняли, - недовольно буркнул в ответ согласному с ним залу сатана, - значит, впредь, будете вести себя умнее и осмотрительнее. А сейчас давайте вместе немного подумаем и о том, как нам постараться перетянуть на свою сторону голосовавших на референдуме за сохранение социализма людей. И в дальнейшем делать и поступать так, чтобы мы не мешали, а, наоборот, помогали проведению объявленных президентом Горби реформ.
   И на этот раз сатане уже не пришлось тянуть их за языки и выманивать у них деньги. Напуганные складывающимися в стране неблагоприятными для них обстоятельствами мафиози, даже без дополнительного напоминания, сами наперебой предлагали сатане неограниченно пользоваться их временем и капиталами, лишь бы им не закрывалась дорога к привольной и всем обеспеченной жизни. После недолгих, но бурных, дебатов, они пусть и со скрипом, но все же согласились немного ослабить на шее народа затягивающуюся голодную петлю, а уже под занавес своего съезда порекомендовали правительству ускорить начало приватизации общенародной собственности.
   - Господа, чтобы лучше понять и разобраться в причинах, которые привели нас к такому сокрушительному поражению на недавнем референдуме! - выкрикнул выскочивший на трибуну съезда один из самых считающийся среди мафиози сообразительных и умных. - Нам в первую очередь необходимо уяснить для самих себя, а что же это такое - человек, и как можно воздействовать на его дела и поступки!? Человек, господа, неразрывно связан с окружающим нас миром, а по своей сути представляется нам обладающим божественным сознанием животным. А раз так, господа, то его сознанием можно и нужно управлять и манипулировать. Вот, и в нашем случае я предлагаю усилить воздействие на присущую каждому из нас алчность и неуемную жажду поживиться за чужой счет. Конечно, эти коммуняки за свое более чем семидесятилетнее правление в большинстве советских людей приглушили эту порою даже съедающую человека изнутри неуемную страсть к наживе любой ценою, но, к нашему счастью, не во всех и не до конца. Отсюда и наша первейшая на сегодняшний день задача - всеми формами и методами своей работы старательно возбуждать в советских людях эту приглушенную в них бесчеловечной коммунистической властью алчную жадность. И здесь мы уже не только можем, но и просто обязаны, активно использовать приватизацию общенародной собственности. Объявив во всеуслышание о начале приватизации, мы можем, проводя в этом направлении целенаправленную работу, возбудить у советских людей с ее помощью такое неуемное желание отхватить в свое личное пользование хотя бы маленький от нее кусочек, что со временем в нее могут втянуться и даже глубоко верующие в коммунистические идеалы люди.
   - Приватизация, господа, на сегодняшний день наш основной козырь в борьбе с этим проклятым коммунизмом! - воскликнул сменивший на трибуне предыдущего оратора другой мафиози. - С ее помощью мы можем втянуть в это грязное дело большинство простых людей и, передав им в руки какие-то крохи, перетянуть их всех на свою сторону. Ибо это приватизация, вначале властно притянув к себе самых алчных и неустойчивых, впоследствии станет не менее притягательной для всех их соседей и знакомых. А нам, господа, при нашем богатстве, и, главное, при нашем хитроумии и изворотливости, вряд ли стоит опасаться, что эти голодранцы сумеют отхватить для себя львиную ее часть. Ибо на сегодняшнее время, господа, мы, а не они, являемся элитою страны, и все это время только на нас одних будут работать все сформированные лично нами властные и законодательные органы. А это уже самая надежная для нас гарантия, что мы с легкостью их обманем и, как и всегда, оставим ни с чем.
   - И самым главным, господа, для всех нас сегодня должно быть, - сказал подхвативший их ценную для его дела мысль на лету сатана, - постараться всеми правдами и неправдами как можно больше замарать совесть и руки в этой беззаконной приватизации у простых советских людей. Ибо только в этом случае они, побоявшись ответственности за уже содеянное ими, не смогут нам изменить и перейти на сторону этих проклятых мною коммуняк.
   - Правильно! Мы так и поступим! - выкрикнули ему в ответ называющие себя новыми русскими мафиози. - А еще мы будем развращать их сексом, и сживать со свету спиртными напитками!
   - Нам, господа, в дальнейшей борьбе за упрочение своей власти над поверженным российским народом не следует забывать и об активном использовании так хорошо зарекомендовавших себя на нашем любимом Западе всевозможных сект и особенно наркотиков, - дополнил довольно ухмыльнувшийся сатана. - Ибо только при таком возможном положении дел в вашей России вы можете применить основополагающий принцип дальнейшего сохранения вас у власти: "разделяй и властвуй".
   В общем, как любят приговаривать в подобном случае простые русские люди, свинья грязь найдет. И к концу своего очень даже странного сборища эти поборники западной демократии в России нашли, как говориться, общий язык и взаимопонимание со своим признанным кумиром и благодетелем сатаною.
   - Вас, мои дорогие, со мною уже больше в этой и в той жизни разлучить не сможет никто, - проговорил он им под самый занавес съезда, - ведь мы все крепко-накрепко связаны одной и той же веревочкою.
   - И разорвать ее в нашей жизни уже не сможет никто, - хором ответили ему вполне удовлетворенные принятыми совместными решениями новые русские воры и грабители. А после съезда начали уже более осмотрительно, но по-прежнему целенаправленно, нажимать на не желающих расставаться с социализмом простых советских людей.
   Окончательно утвердившийся на вершине российской власти Борис Елкин заключил с взбунтовавшейся Литвою межгосударственные отношения. А во второй половине июля месяца вынес на обсуждение "народных" депутатов встреченный российскими дермократами радостным ликованием проект закона: "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР". И они тут же, не теряя понапрасну драгоценного времени, распелись по этому поводу во всех средствах массовой информации сладкозвучными канарейками. Не отставал от Елкина и сам организатор всех нынешних реформ в России Горби, с помощью и по настоянию которого еще в начале августа Верховный Совет СССР постановил ввести в действие Закон СССР: "Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий". Старательно выслуживаясь перед своими западными благодетелями, он даже заставил своего верного сподвижника Яковлева отказаться от марксизма. Но это его отречение не произвело должного эффекта на простой русский народ, которому было, не только неприятно, но и непонятно, как это могло снизойти на всю свою жизнь проработавшего в партийных структурах человека озарение, или если сказать точнее, помутнение в мозгах, что он начал отрекаться от всей своей прошлой жизни. Его показное отречение очень сильно смахивало на провокацию, а поэтому благодарных ему за почин последователей в Советском Союзе больше не нашлось. Настоящие коммунисты всегда ратовали и боролись только за одну правду и справедливость, и только за один бедный обездоленный в условиях капитализма простой народ, а за это каяться и биться в поздних раскаяниях головою об стенку как-то не принято. Однако подобное их наплевательское отношение к наглядному примеру заставленного Горби Яковлева не осталось без внимания и очень даже неприятно обескуражило уже было размечтавшегося о том, как эти коммуняки один за другим поспешно начнут избавляться от своих партийных билетов сатану.
   - Раз вы упрямо не желаете каяться по-хорошему, то тогда уж я заставлю вас пожалеть о своей приверженности к коммунизму по-плохому, - злобно процедил он сквозь плотно сжатые зубы и, уединившись в своем адском дворце, начал думать, как ему следует им отомстить за непокорство его нечистой воле.
   Кто-кто, а уж сатана на такое дело самый признанный во всем мире мастер. И вскоре, после того, как на состоявшемся в июле в Праге консультативном политическом комитете было заявлено о прекращении договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи стран участников Варшавского Договора, а заодно ликвидировано и СЭВ, он, вызвав к себе на встречу Горби и Елкина, ознакомил их со своей новою задумкою.
   - Ваша задумка, повелитель, поможет нам не только расстроить ожидаемое выступление народа против насаждаемой нами демократии, но и вообще ликвидировать на территории России уже давно надоевшую всем нам их партию, - с восторгом отозвался о сатанинской мудрости восхищенный Елкин. - И кто же из нас должен будет сыграть роль путчиста? По крайней мере, я вижу в этом качестве самого себя с трудом.
   - Нет, мой дорогой, ты-то как раз и будешь его подавлять, - с ласковой ухмылкою поправил его сатана, - на эту роль я запланировал нашего общего друга Горби, да и то, он должен будет инициировать его попытку через близких ему людей с приглашением поучаствовать в нем всех возможных его будущих руководителей.
   - А вдруг им и на самом деле удастся совершить этот путч? - в растерянности подумал вслух испугавшийся Елкин. - Вам же, повелитель, и самому прекрасно известно, что нынешняя Россия сравни пороховой бочки. Так стоит ли, пусть даже и из самых лучших побуждений, поджигать фитиль. Как бы нам тогда и самим не взлететь к чертовой бабушке.
   - Если подготовимся к нему, как следует, то не взлетите, - сразу же отмел все его опасения сатана, - Для успеха настоящего путча нужны благоприятствующие ему внутренние и внешние условия, а вы дадите команду на путч в самое, что ни есть неблагоприятное для него время. Поэтому они только и смогут слегка разомнутся, выпустив напоказ всему миру свои хищные коготки, но уже совсем скоро, когда до них дойдет, что их песенка спета, упадут к вашим ногам как спелые яблоки. И это обязательно произойдет, если вы, как следует, к нему подготовившись, покажете им все свои силы уже только перед самым его подавлением. Весь мой замысел как раз и строиться только на том, чтобы победить их как бы силою только одного поддерживающего вас безоружного народа. И если все это у нас получиться, то мы уже сможем не только обвинить их в попытке самовольного захвата власти насильственным путем, но и выявить затесавшихся в наши ряды наших же мнимых сторонников, которые обязательно должны будут раскрыться во время обреченного на неудачу путча.
   - Это же будет просто здорово! - не удержался от восхищенного вскрика Елкин. - Так мы сможем одним ударом одновременно убить двух зайцев.
   - Убьем, если не будем излишне суетиться и проявим достаточное терпение, - добродушно буркнул в ответ сатана.
   - Но и мои люди, которых я привлеку к организации этого путча, не должны ни в чем пострадать, - поставил свое условие уже про себя обдумывающий кому он может поручить это дело Горби.
   - Что может значить для нас судьба каких-то там нескольких человек по сравнению с тем, что мы можем получить, после окончательного завоевания власти в России, - отмахнулся от него более нетерпеливый и скорый на решения Елкин.
   - Нет, мой друг, нам в такой ответственный час не стоит почем зря разбрасываться преданными людьми, - не согласился с ним более осмотрительный в подобных делах сатана. - Тебе, крестник, следует втягивать в подготовку путча не самых близких доверенных людей, а только тех, которых можно будет легко заменить. Для придания необходимой в таком деле им важности и солидности их надо будет на какое-то время возвысить, а после завершения путча постараться быстро снять со всех их обвинения или объявить амнистию.
   - И обязательно наградить тридцатью иудиными серебряниками, - дополнил сатану ехидно ухмыльнувшийся Елкин и уточнил. - А чем мы будем награждать присоединившихся к этому путчу с самыми серьезными намерениями этих так называемых товарищей?
   - Рядовых участников путча можно будет распустить по домам, а вот от тех, кто и будущем сможет повести за собою людей, нам придется каким-то образом избавляться, - задумчиво буркнул ему в ответ сатана, - и в первую очередь с теми, кто способен быстро разобраться, что этот путч был организован нами же самими.
   - А вот это уже я беру на себя, - поспешно объявил о своей готовности Елкин, - и сделаю эту самую ответственную часть нашей задумки с превеликим удовольствием. Мне эти проклятые коммуняки уже давно стоят поперек горла.
   Задуманный и тщательно подготовленный людьми Горби лживый путч выглядел таким внушительным, что даже уже заранее подготовленный к нему Елкин так перепугался, что чуть ли не вывел на улицу для его подавления всех своих вооруженных сторонников. Хорошо еще, что уже знающий о его трусости сатана не позволил ему удрать из как бы ставшей для него небезопасной Москвы.
   - Опомнись! Это же все делается понарошку! - прикрикнул на него вовремя подоспевший сатана и заставил выбросить из его ополоумевшей башки недостойную для руководителя России мысль об отъезде из Москвы.
   Выглядевший внешне весьма убедительным подготовленный людьми Горби путч взбудоражил и ввел в заблуждение весь советский народ, который к этому времени, благодаря стараниями сатаны и западных спецслужб, был далеко не однородным. Одна его часть уже страстно проклинала доведших, по их мнению, страну до ручки безбожных коммунистов. Другая его часть, совсем наоборот, только благословляла коммунистов за то, что те, по их тоже непоколебимой уверенности, своевременно вмешались в творимые этими новыми русскими презрительно обзываемыми ими "дермократами" уже прямо немыслимые дела. Третьи же - уже вконец запутанные полившейся на них в годы перестройки лживой клеветою на свою прежнюю жизнь - просто хотели пока отсидеться в стороне, но все еще с какой-то непонятной для них надеждою пристально вглядывались в разворачивающиеся перед ними события. Ну, а все те, кто уже успел запачкаться в творимых в последнее время воровской демократией неприглядных делах, повернули свои обеспокоенные головы в сторону Елкина. Ведь, он же обещал им, что в случае чего вся ответственность за все, что они уже успели натворить, переходит на призвавших их к грабежу новых русских политиков. Мгновенно все это для себя осознавший сатана уже прямо силою заставил упирающегося Елкина взобраться на танк и выступить с ободряющей речью перед взбудораженными людьми. Скорчивший на своем и без того насмерть перепуганном лице обиженную мину, Елкин кое-как стравился с сатанинским поручением. И сразу же для более полного уяснения складывающейся в Москве ситуации позвонил к якобы изолированному от всего мира Горби.
   - Так кого же из сегодняшних путчистов мне придется еще до его подавления отправлять в загробный мир? - задал он ему во время разговора все это время беспокоящий его вопрос.
   - Борис Контрович, - услышал он в трубке срывающийся голос не менее его напуганного Горби, - все сегодняшние путчисты, кроме примкнувшего к ним в последнее время маршала Ахромеева, мои люди.
   - Не беспокойся, Миша, после встречи с моими орлами он для нас уже не будет больше страшным, - заверил его заметно успокоившийся Елкин и отключился.
   Опытные в подобных делах телохранители Елкина в этот же вечер сделали все от них зависящее, чтобы мятежный маршал уже больше никогда не осмеливался пугать своим присутствием в Москве их шефа, а в самой России начались гонения на успевших заявить о своей поддержке путча честных коммунистов. И в этой искусственно складывающейся в стране обстановке нетерпимости к прошлой жизни многие отчаявшиеся советские люди не выдержали усилившегося на них напора и приняли сторону зарвавшихся дермократов. И в числе первых открещивающихся от неудавшегося, по вине его организаторов, путча был, конечно же, насквозь прогнивший предательством секретариат горбинского центрального комитета КПСС.
   - Процесс всестороннего обновления советского общества, начатый коммунистической партией Советского Союза в апреле 1985 года по инициативе Генерального секретаря Михаила Иудовича Горби, является исторически необходимым и отвечает высшим интересам советского общества, - заявил секретариат ЦК компартии сразу же после подавления путча. Ему же вторило и образованное Горби Бюро компартии России, секретариат которого согласно сделанному в тоже время заявлению действует только строго на конституционной основе.
   А уже завтрашним утром весь Советский Союз облетела обнадеживающая вороватых новых русских весть, что их кумир Горби полностью восстановил прерванную в результате авантюристических действий группы государственных лиц связь со всей страною. Взбудораженная страна потихонечку угомонилась, но дело с задержанными путчистами на этом еще не закончилось. Освободить их из тюремного заключения можно было только по амнистии Высшей законодательной власти, а вознаграждать их за временные неудобства только из Государственной казны. Да еще, не желающие раньше времени афишировать свое участие в так называемом самоубийстве маршала Ахромеева бандиты Елкина все-таки сумели отвести на нем свои порочные души. В первую же ночь после похорон заслуженного перед страною маршала, его мертвое тело было извлечено из могилы и, после примерного над ним надругательства, брошено на всеобщее обозрение в обнаженном виде.
   - Так ему и надо - этому поганому путчисту, - позлорадствовали над горем родных и близких дермократические СМИ.
   Победители и организаторы фальшивого в России путча, конечно же, не остались незамеченными, как говориться в последнее время, сочувствующей им обоим лицемерной мировой общественностью. И они, то ли для пропаганды своего "передового" опыта, то ли ради представления их "лучшим" представителям западного мира, то ли совсем по иной причине, но были удостоены "высокой" чести быть приглашенными на очередное международное совещание представителей тайных служб западного мира. Прибывших на международное совещание высоких гостей лучшие тайные агенты Запада встречали одобрительным похлопыванием по плечам и с нескрываемым восхищением удивлялись проявленными ими в такой непростой ситуации личным мужеством и поразительным самообладанием. А Елкин с Горби в ответ только скромно ухмылялись да смущенно поглядывали в сторону невозмутимо расхаживающегося по залу главного виновника и талантливого организатора этого российского путча сатаны.
   Подождав, пока виновникам торжества не будут оказаны за их по западным меркам достойные самой высокой оценки действия во время путча все знаки внимания и не усадят их за столом президиума, занявший на этом сборище место председательствующего директор ЦРУ США, объявляя об открытии их совещания, сказал:
   - Господа, вам всем уже хорошо известно о недавно провалившемся в России путче. И в связи с этим я должен признаться вам, господа, что он произошел для всех нас как раз своевременно. Ибо, как говориться, если бы он не произошел сам по себе, то тогда уж нам самим пришлось бы организовывать его проведение. Польза от него для наших основных конечных целей соей работы в России огромная, и то, что мы позволили себе проделать под его шум в России, для нас просто неоценимо. Но мы не можем и не должны почивать на лаврах уже нами сделанного и дожидаться от продержавшихся у власти в России более семидесяти лет коммунистов другого подобного подарка. Они, конечно же, больше уже себе такой оплошности не позволят. Поэтому мы и должны будем сейчас, тщательно проанализировав сложившуюся в Советском Союзе обстановку, наметить себе конкретные цели по уже окончательному развалу его и построению во всех суверенных союзных республиках угодного нам всем капитализма. Соединенные штаты Америки, господа, уже начали кое-что делать в этом направлении. Так, например, мы пригласили к себе из Союза самую талантливую образованную молодежь, которая еще некоторое время будет учиться в нашей стране и набираться так остро необходимого им опыта работы в непривычных для них рыночных условиях. И мы, господа, надеемся, что со временем из числа именно этой молодежи и сформируются на всем пространстве Советского Союза команды, которые и будут внедрять в жизнь нынешних советских людей наш западный образ жизни и прививать им непреложные ценности нашей цивилизации. А теперь, мои уважаемые коллеги, мы готовы внимательно выслушать и все ваши предложения. Ибо с поставленной перед всеми нами в настоящее время воистину грандиозной задачею мы сможем справиться только вместе и с использованием сил и ресурсов всех стран Запада.
   - Обучать и воспитывать талантливую молодежь в условиях западной демократии дело, конечно же, хорошее. Но нам не следует забывать и о том, что у этих коммунистов всегда была поставлена на высоком уровне пропаганда, - высказался первым взявший слово после американца представитель секретной английской службы. - И, чтобы легче осознать исходящую от нее опасность, нам достаточно лишь вспомнить о сокрушительном разгроме русскими выпестованного нами против большевизма Гитлера. Поэтому, господа, пока в России живут и здравствуют еще помнящие прошлую войну старики, и пока у них есть еще возможность передавать свою мудрость долгой жизни молодому поколению - советы несокрушимы. Отсюда и наша, господа, первейшая задача - с помощью во всем нам содействующих господ Горби и Елкина постараться разорвать эту, как приговаривают в России, неразрывную связь поколений. Для этого нам надо будет только лишить советских стариков их былого мужества, а молодежь способности всегда чутко реагировать и воспринимать для себя их неоценимую в деле пропаганды коммунистических идей память. У нас, господа, уже есть немалый опыт подобной работы в своих собственных странах, а в условиях современного Советского Союза, по моему мнению, будет вполне достаточно уморить этих неугомонных стариков голодом, а советской молодежи запудрить мозги пропагандою секса, пьянства и наркомании. Нам, господа, следует поставить всю воспитательную работу в этой стране, как говориться, с ног на голову. И в самом скором времени добиться в ней такого положения, когда дети больше уже не будут воспринимать для себя опыт жизни своих отцов и дедушек как нечто для себя бесспорное и не требующее особых доказательств. То есть, сделать русских детей для их стареющих родителей, бабушек и дедушек чужими детьми. Чужими детьми не в смысле их кровного родства, а чужими для уже намертво укоренившегося в их сознании коммунистического мировоззрения. Чужими детьми для их взглядов на свою сегодняшнюю и прошлую жизнь, чужими для всей их духовности и для так ненавистного нам непримиримого русского духа. А для этого, господа, нашим российским друзьям надо будет лишь слегка ослабить контроль на своих таможнях. Да еще некоторое время не проводить активной борьбы с иногда так сильно всем нам досаждающими нечистоплотными бизнесменами и перевозящими наркотики курьерами. И сделать им это, при существующем сейчас в Союзе противоречивом несовершенном законодательстве, будет совсем нетрудно. Кроме того, мы, проводя сейчас в Советском Союзе свою активную работу, не должны забывать и о том, что голодному человеку нужна не политика, а хлеб и мясо. Так что, изредка доводить их всех на грань голодной смерти нам тоже не помешает. А в это самое время наши успешно работающие сейчас в Союзе благотворительные организации только еще больше подольют масла в огонь недовольства советского народа коммунистическим режимом, и будут наглядно доказывать все еще сомневающимся преимущества ценностей западного образа жизни.
   - Я считаю неуместным упоминание английским коллегою о кем-то там выпестованном против этих проклятых большевиков нашего бывшего фюрера Гитлера, - с нескрываемой обидою заметил представитель тайной службы германии. - Но раз уж зашел разговор, то я хотел бы напомнить, что поражение нашего фюрера во многом определялось вовсе не влиянием на людей какой-то там коммунистической пропаганды, а в большей степени только из-за того, что в то время на победу Сталина работала почти вся мировая экономика. И я все это сказал, господа, вовсе не с целью упрекнуть хоть кого-нибудь из наших сегодняшних многоуважаемых коллег в прошлых ошибках и просчетах, а только для того, чтобы еще раз вам всем напомнить, что мощь и несокрушимость Советского Союза всегда основывалась на его революционном рабочем классе. Следовательно, прежде чем замахиваться на государственное устройство Советского Союза, нам в первую очередь следует вплотную заняться его рабочим классом. Я ведь не должен напоминать вам, господа, что заводы и фабрики скупаются вовсе не для улучшения их работы и перевооружения для современной технологии производства товаров, а в первую очередь для уничтожения доставляющего нам немало хлопот рабочего класса, или, если следовать определению Карла Маркса, нашего могильщика.
   И долго еще так перепирались и спорили в присутствии невозмутимо сидевших Горби и Елкина между собою представители государств западного мира, но все же, в конце концов, сумели выработать для себя совместную программу своих дальнейших действий в Советском Союзе. Согласно которой они и дальше будут продолжать добиваться признание независимости прибалтийских республик, полного развала Советского Союза и уже и без того дышащей на ладан компартии. С этой целью они решили уже прямо сейчас начинать для отвлечения внимания русского народа от происходящего в восточной Европе и начала уничтожения Советского Союза пугать его возможно скорым развалом самой российской федерации. И вполне естественно, что, принимая свои исторические решения, они не позабыли позаботиться и о быстро взрослеющей советской молодежи. Специально для того, чтобы молодые ни в коем случае не ощущали самих себя в своей собственной стране и жизни хозяевами, они решили разработать специальную программу для перевоспитания их в лакеев и холуев. Одним словом в старательно обслуживающих состоятельных новоявленных господ прислужников, что, несомненно, еще больше углубит пропасть между новыми русскими хозяевами жизни и оказавшимся в беспросветной нищете бесправным простым русским народом. Ибо только тогда, когда разделенный подобным образом русский народ начнет бояться и ненавидеть друг дружку, западные коршуны будут ощущать себя в относительной безопасности от этой вечно приносящей им одни только неприятности таинственной и загадочной России.
   - Они, наши западные благодетели, хотят нашими же собственными руками уничтожить прошлое и будущее России, - недовольно буркнул уже на выходе из зала совещания Елкин неторопливо семенившему рядом с ним Горби.
   - А тебе-то, собственно говоря, какое дело до этой поганой России? - презрительно бросил ему весь осветившийся хищной ухмылкою Горби. - От нее ты, мой дорогой, уже отказался, когда заключал договор с изначально ненавидящим ее сатаною. Так что, если не хочешь навлечь на себя беду, то делай вид или притворяйся, что ненавидишь ее даже больше, чем он сам.
   - Не учи ученого, - буркнул в ответ недовольно скривившийся Елкин и от беды подальше поторопился отойти от самодовольно ухмыльнувшегося Горби как можно дальше.
   Последствия этого очередного злодейского заговора против непокорной России не замедлили сказаться на внутреннем положении уже исчерпавшего почти все свои внутренние резервы Советского Союза. И неплохо все это для себя осознающие собравшиеся в сентябре месяце на свой внеочередной съезд. народные депутаты Союза передали всю полноту власти Верховному Совету СССР и его первому и последнему президенту Горби, а сами добровольно распустились. Подталкиваемые снаружи все время усиливающимся на них нажиму со стороны тесно связанной с мафиозными формированиями внутри страны западной реакцией к этому времени уже насквозь проржавевшие подлым предательством так называемые народные депутаты, наконец-то, сделали свой выбор. Они ушли, но предательство с их уходом не закончилось. Ибо у испускавшего уже свои последние дыхания Советского Союза еще было что грабить, и на его окончательной смерти еще можно было сколотить даже не одно многомиллионное состояние. Они ушли, передав единственную остающуюся под началом центрального руководства Советскую Армию под начало очередному реформатору маршалу авиации Шапошникову, который сразу же заявил о назревших внутри нее реформах. Это по его личному указанию начали упраздняться цементирующие ее ряды политотделы, ускоренно сокращаться опасные для российской дермократии части, осуществляться поспешный ее вывод из восточной Европы.
   В том же направлении, но с еще большим ускорением, продолжала усугубляться внутренняя обстановка в уже окончательно попавших под влияние западных разведывательных структур союзных республиках. В Грузии к этому времени уже начались самые настоящие сражения между противоборствующими силами; не успели только что окончится волнения в Душанбе, как на городских улицах и площадях снова прокатились новые митинги и массовые протесты. На Украине активизировалось противостояние между прихожанами православной и греко-католической церквей, а в Молдавии забурлило Приднестровье. И, наконец, в Узбекистане была создана народно-демократическая партия. И в такой вот не очень благоприятствующей для заключения полномасштабных федеративных договоров обстановке не слишком напрягающий себя Горби сумел лишь договориться с республиками о заключении в октябре месяце Договора об экономическом сообществе. Однако вовсе не желающий его подписывать Елкин уже в декабре 1991 года, когда по всей России прокатились митинги протеста трудящихся с требованиями: "Полноценную заработную плату, а не пособие по нищете", во всеуслышание обвинил в ухудшении жизни народа центральное руководство СССР. А потом, собравшись вместе с Шушкевичем и Кравчуком в Беловежской пуще, подвел под существованием Советского Союза, как государства, уже окончательную черту.
   - Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация "РСФСР", Украина. Как государства-учредители Союза СССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года, сами именующимися Высшими Договаривающимися Сторонами, констатируем, что Союза СССР, как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование, - объявили они на весь мир, перед тем как от объявшей их при этом радости упиться в стельку.
   Вот и все. Все это произошло и на самом деле чисто по-русски. Собралось в глухом лесу трое пьяниц и самого могущественного в мире государства как не бывало. Его, после их лихой попойки, словно ветром сдуло. Но как же могли они сотворить такое с победившим во второй мировой войне государством!? Ведь, был же незадолго до их попойки проведен референдум, по итогам которого советский народ большинством голосов решил, что Советскому Союзу, как и социализму, быть. Однако пьяницам, как приговаривают в России умные люди, море по колено. И они, просто наплевав на мнение своих народов, с завидной уверенностью, что их мнение не будет впоследствии никем оспариваться, поставили под этим документом свои пьяные каракули. Так что же подвигло их на подобное доселе не виданное на земле святотатство!? И как они потом будут проживать с этим свои жизни!? Но мы, как говориться, совершенно напрасно мечем сейчас перед этими свиньями свой бисер. Ибо они в это время об этом, конечно же, не думали, как и не собираются об этом думать и рассуждать даже в далеком будущем. Ибо у них сейчас просто не было другого выхода, кроме как подписать это преступное заявление. Ибо все они в это время просто расплачивались за долги перед купившим их с потрохами Западом. Поэтому они и действовали сейчас только по приказу своих западных благодетелей, которые не только помогли им правильно составить это заявление, но и даже указали им самое благоприятное время для его подписания. Ибо как раз в это самое время оголодавшим по их милости народам уже просто не было никакого дела, до каких там еще Союзов, а, тем более, до союзных договоров. Они сейчас желали для себя только одного хлеба и долгожданного изобилия продуктов на магазинных полках. И лицемерный Запад с помощью этих потерявших совесть и честь пьянчужек обещал им это изобилие обеспечить. Но смогут ли они насытиться хоть один разочек этим изобилием!? Смогут ли они откусить от этих будущих деликатесов хотя бы маленький кусочек за полученные в оплату своего молчания тридцать иудиных серебряников!? И если смогут насытиться в день своего предательства, то чем тогда они будут питаться уже завтра, когда уже больше будет нечего предавать и продавать!? Прости им Господи за то, что они в это время и сами не ведали, что творили в этот нелегкий и смертельный для Советского Союза час. Человек слаб не духом своим, а своей плотью. А плоть у него, как нам всем уже давно известно, ненасытно и всевластно. Только ей одной по силам подчинить своим сиюминутным желаниям даже самых сильных духом людей и заставлять их вытворять самые казалось бы немыслимые дела и поступки. И пусть навек будут прокляты те, кто, пользуясь этой человеческой слабостью, заставляет или пытается заставлять делать людей что-то или вытворять даже наперекор их собственным желаниям. Обрадованные, наконец-то, совершившимся фактом и окончательным уходом стоящего на пути их самых заветных намерений беспощадного врага оказавшие немалую помощь в этом деле сатане и западным спецслужбам новые русские дермократы не стали долго тянуть с похоронами. И уже 12 декабря 1991 года все парламенты бывших союзных республик, кроме прибалтийских, ратифицировали свое вхождение вместо бывшего Союза в так называемый Союз независимых государств "СНГ", или по меткому выражению онемевшего от ужаса советского народа "Самое настоящее г...". За этими ужасными и непоправимыми для всего уже бывшего советского народа событиями русские люди как-то и не заметили, как новая объединенная Германия потребовала выдачи ей прежнего руководителя ГДР Хонекера. И лицемерное правительство Елкина, надавив на обследующих его не отличающихся особой щепетильностью врачей, у совершенно больного человека не нашло ни единой болезни для оправдания отказа его выдачи. И таким их беспардонным лицемерным угодничеством перед своими западными благодетелями был уже не только удивлен, но и неприятно поражен весь застывший в недоумении цивилизованный мир. Ибо руководимая новыми русскими дермократами Россия наглядно продемонстрировала ему, чего стоят ее уверения и твердое слово ее нынешних политиков. Но и застывший в недоумении цивилизованный мир тоже промолчал и строго потребовал от России выдачи на растерзание каким-то чудом мгновенно выздоровевшего человека. Если это и есть та самая цивилизация, о которой нам все время говорили с гордостью западные политиканы, то павшая жертвою самого пошлого обмана Россия могла бы спокойно обойтись и без нее. А Хонекер, не став никому ничего доказывать, поторопился уехать в еще никогда не заявляющую о своей принадлежности к цивилизованному миру, а поэтому не имеющей достаточной причины кривить душою, Чили.
   Узнав о том, что натворил вчерашним вечером в Беловежской пуще Елкин, обеспокоенный за свое будущее Горби побежал жаловаться на него сатане. Но тот, заверив его, что Елкин действовал не самовольно, а по личному его распоряжению, посоветовал приунывшему Горби не упрямится и уже начинать потихонечку готовиться к своей скорой отставке.
   - Твое время, крестник, ушло. И тебе будет лучше добровольно уступить дорогу идущим на смену новым политикам, - сказал ему доброжелательно ухмыльнувшийся сатана.
   - Я же моложе этого Елкина, - возразил сатане не согласный с ним Горби, - так что, пусть он сам уступает мне дорогу. Я начинал делать эту чертову перестройку, и я сам, а не кто еще другой, должен ее заканчивать.
   - Твоя молодость, крестник, здесь совсем не при чем, - строго заметил ему нахмурившийся сатана, - дело в том, что ты себя на этом поприще уже полностью исчерпал. Так что, будь добр, не упрямься. Ты уже и так добился на своем высоком посту многого, а сейчас, если поторопишься, то еще успеешь организовать фонд своего имени. И это уже будет достойным завершением твоей успешной карьеры, крестник. К тебе же на консультации будут съезжаться бизнесмены со всего мира.
   - Как скажешь, крестный, - тихо ответил сатане пасмурный Горби и ушел с низко опущенной головою.
   А пока все еще находившийся в центре внимания мировой общественности Елкин, несмотря на свой солидный возраст, старательно имитировал высокую активность и хорошую работоспособность. Ему не надо было объяснять, что споткнувшуюся лошадь пристреливают за ненадобностью, и он старался из последних сил убедить новых хозяев в своей пригодности на своем высоком посту. Еще совсем недавно он распускал в Беловежской пуще Советский Союз, и вот уже 21 декабря он объявил всему миру о создание СНГ, а к 25-ому подготовил для российского народа очередной подарок, отпустив на свободу все розничные цены в стране. Подобного их взлета еще не знала новейшая российская история, но предавшие свой родимый Советский Союз люди и на этот раз смолчали. Раз они сами не захотели отстаивать своего защитника, то уж теперь они могли пинать только на самих себя так же, как пинал сейчас на самого себя и заваривший всю эту кашу Горби. Сегодня он решился выступить по телевидению и, не забыв упомянуть, что даже и сейчас не сомневается в исторической правоте доведших могучий Советский Союз и его самого до банкротства демократических реформ, во всеуслышание объявил о своей отставке, поставив тем самым большую жирную точку в ставшем уже почти призрачном существовании Советского Союза. Но и это еще не означало его окончательного исчезновения с лица земли. Собравшиеся в день его образования представители уже бывших союзных республик начали делить все еще до конца не разворованное имущество бывшего Советского Союза. И так как Украина не согласилась с предлагаемой ей концепцией раздела Черноморского флота, то он пока еще один оставался в собственности несуществующего государства. И по-прежнему гордо нес на своих кораблях дорогие для сердца каждого советского человека символы: военно-морской советский флаг и обрамленное золотыми колосьями спелой ржи перекрестие из серпа и молота. Символы, с которыми не одно поколение советских людей связывало и даже сейчас, несмотря ни на что, продолжают связывать все свои надежды и мечты на лучшее будущее своих детей и внуков. Ведь даже одно только существование великого и могучего Советского Союза придавало всем угнетенным и нещадно эксплуатируемым людям мира силы и желание продолжать бороться в окружении ханжества, лицемерия и фальши за свое человеческое достоинство, за свое право на лучшую жизнь. Но вот этот символ добра и справедливости уже и сам, не выдержав напора окружающей его ужасающей несправедливости, и усиленно подтачиваемый изнутри подлым лицемерным предательством, рухнул наземь и тут же был до смерти затоптан толпами ликующей на его поминках мировой нечисти. Рыба, по меткому выражению простого русского народа, обычно всегда гниет с головы. Вот и наш непобедимый Советский Союз тоже был загублен именно теми людьми, которые и должны были по всем божеским и людским законам беречь и охранять его пуще глаза своего. А они вместо того, чтобы холить его и приумножать его могущество, соблазнившись презренными иудиными серебряниками, предали счастье и надежду на лучшее будущее не только собственных народов, но и людей всей земли. И теперь уж они все обязательно войдут в мировую историю наподобие предавшего Христа Иуды, а их имена станут для всех честных и порядочных людей символами смердящей фальши, подлого обмана и презренного скопидомства. Они навечно сохраняться в людской памяти лицемерными предателями, с помощью и при поддержке которых извечно царствующее на земле зло всегда одерживает верх над всем тем светлым и прекрасным, что только и есть в живущем на земле человеке. Их прижизненные имена превратятся для воспринимающих их людей в синонимы позора, а в человеческой памяти они будут отожествляться со всем самым гадким и достойным всяческого порицания. Но пока что все западные СМИ, уже просто захлебываясь от восторга и радостного ликования по поводу великой скорби и печали всех простых людей мира, наперебой прославляют своих "героев" и разглагольствуют о существовавших только в их воображении "ужасах" социализма. И как же мне хочется крикнуть им в ответ:
   - Не спешите радоваться, господа! Пусть вам и удалось с помощью денег и предательства загубить великий и могучий Советский Союз, но память о нем будет вечно жить в сердцах простого народа! И знайте, что коммунизм это не миф и не мираж! Это вековая мечта всего человечества на лучшую и счастливую будущую жизнь! А против человеческой мечты, как и против солнца, бороться бесполезно! В этом безнадежном деле вы только совершенно напрасно полностью истратитесь на вовсе бесполезный в вашем бесчестном деле подкуп предателей народных интересов, а она все еще будет тревожить, волновать людские сердца и побуждать их бороться против устанавливаемого вами на земле всемирного зла. Мне очень хочется крикнуть им об этом. Но уже прямо ополоумевшие западные СМИ вряд ли в состоянии услышать меня и прислушаться к моему предупреждению. Их уже ничем не угомонить - пока они не выльют на развесивших свои уши недалеких людей целые ушаты еще заранее заготовленной ими против пугающего их социализма вонючей грязи. Но, слава нашему всемилостивейшему Творцу, что хоть в России-то они вешают прогорклую лапшу на уши бедного русского народа все еще с оглядкою на сохраняющую свою мощь и силу остающуюся от поверженного Союза Советскую Армию. Разгромившие к этому времени все политические институты бывшего Советского Союза дермократы в спешке или вовсе позабыли о ней, посчитав, что она уже разделена между бывшими союзными республиками. Или, если и не позабыли, но уверенные, что с нею у них будет слишком много хлопот, все время откладывали свои с нею разборки на более позднее время. И дождались. Объявление о начало работы в январе 1992 года Всеармейского совещание офицеров оказалось для них сравни грома в тихую ясную погоду. И это, скажем прямо, уже совсем неординарное событие заставило всполошившиеся западные спецслужбы немало поволноваться.
   - А вдруг эти оголодавшие на нынешнем нищенском окладе офицеры откажутся признавать наши договоренности и потребуют от местных властей восстановление Советского Союза, - молча ужасались про себя тайные агенты Запада. Они еще помнили как громила во время второй мировой войны Советская Армия пресловутые немецкие полки и дивизии. А вот сейчас сыновья и внуки солдат второй мировой войны собираются на Всеармейское совещание. Да от такой новости они в одно мгновение утратили не только свой покой и сон, но и даже свой хваленый аппетит. Ожидая для самих себя от этого совещания самого худшего исхода, всерьез обеспокоенные западные политиканы собрались на свое сверхсрочное совещание и пригласили в нем поучаствовать Горби и Елкина.
   - Вы просто обязаны были, прежде чем подавать в отставку, вначале распустить подчиненную лично вам Советскую Армию, - сразу же напустился на Горби взбешенный случившимся сатана.
   - Вы сами, даже не поинтересовавшись моим мнением, втайне решили распустить Советский Союз, а мне своей скоропостижною отставкою пришлось лишь констатировать уже свершившийся факт, - обижено оправдывался Горби, - да и к тому времени ваш многоуважаемый Елкин своей провокационной политикой уже умудрился оставить Советскую Армию безо всяких средств на свое дальнейшее существование. И мне больше ничего не оставалось делать, кроме как передать ее ему на содержание.
   - Передали ее мне на кормление, но в то же время оставили свое центральное руководство, - парировал Елкин.
   - А кто вам мешал заменить его на свое собственное? - не оставался в долгу Горби.
   - Я лично сам еще до твоего избрания Генеральным секретарем партии предупреждал о необходимости уже тогда начинать позорить и бесчестить Советские вооруженные силы, - не отставал от него взбешенный сатана, - а ты, увлекшись партийными разборками, совершенно позабыл о таком важном деле.
   - Вот, эти самые его разборки я и испытал на себе лично, - злобно процедил сквозь зубы осветившийся мстительной ухмылкою Елкин.
   - Господа, я думаю, что вам уже пора заканчивать свои препирательства и припоминать друг дружке былое, - урезонил их председательствующий на их сборище директор ЦРУ, - так у нас ничего не получится с принятием остро назревших решений. Давайте лучше все вместе обсудим и подумаем, как нам будет лучше справиться с возникшей перед всеми нами проблемою.
   - Я хочу напомнить всем вам, господа, что Советская Армия выражала интересы всего советского народа и по праву считалась народной армией. А это значит, что ее оговорить или опозорить, не оговорив и не опозорив предварительно сам советский народ не только нельзя, но и даже просто невозможно, - рассудительно проговорил представитель Германии, - мы уже все это, господа, испытали на самих себе, когда возились с армией ГДР. Поэтому я и предлагаю российским коллегам завести себе профессиональную наемную армию, которая всегда будет верно служить тому - кто ей платит.
   - А где я возьму деньги на эту наемную армию? - недовольно буркнул в ответ неприятно скривившийся Елкин. - В последнее время я еле-еле нахожу их для оплаты своей собственной охраны.
   Упоминание о деньгах сразу же ввело всех участников совещание в немалое смущение, и они, потупив свои умные головушки, примолкли.
   - Ну, если у российских господ нет на профессиональную армию денег, то тогда пусть считают для себя предложение нашего немецкого коллеги хорошим советом на будущее, - быстро нашелся, что ему сказать, директор ЦРУ, - а сейчас позвольте мне вернуться, как говориться, к нашим баранам. Прежде чем задумываться о далеком будущем, давайте лучше подумаем о том, как нам помешать этим бывшим советским офицерам расстроить все наши сегодняшние планы насчет России.
   - И что же они могут потребовать от нас взамен на обещание вести себя, как следует? - уточнил всегда отличающийся на их сборищах особой деловитой практичностью представитель Швейцарии.
   - Известно чего - денег, жилья и нормального питания, - сердито буркнул себе под нос пасмурный Елкин, - однако моя Россия пока что не может удовлетворить все эти их требования.
   - В таком случае вы можете взять у нас на льготных условиях целевой кредит на удовлетворение их сегодняшний проблем, - вмешался в их разговор уже выступавший по этому вопросу представитель Германии, - да и мы сами не должны оставаться в стороне от решения этой так сильно всех нас обеспокоившей проблемы. Мы просто обязаны пообещать хотя бы оставляющим нашу территорию войскам построить для них в России хорошее благоустроенное жилье.
   - И почему это мы должны будем откупаться за тех, кто когда-то разрешил ввести на наши территории части Советской Армии? - переспросил его, с неудовольствием покосившийся на согласно кивнувшего в ответ головою американца, впервые прибывший на подобное сборище представитель демократической Польши.
   - А разве мы не оставляем, уходя, на ваших территориях дома и казармы? - насмешливо хмыкнул в ответ Елкин.
   - Давайте, господа, не будем ссориться, - поторопился вмешаться директор ЦРУ, - только что освободившиеся страны восточной Европы тоже могут позволить себе взять на эти цели целевые кредиты. Эта проблема для всех нас общая, а поэтому и решать ее мы должны будем все вместе.
   - Я хочу предложить нашим российским друзьям разрешить выводимым из восточной Европы войскам продавать свое движимое и недвижимое имущество, - торопливо проговорил решивший внести в это общее дело и свою лепту представитель Австрии. - Этим самым они не только освободят сами себя от вывоза в Россию из Европы множества совершенно им уже не нужных вещей, но и неизбежно породят всегда сопутствующие при подобных мероприятиях злоупотребления среди высших военных чинов. А с замешенными в злоупотреблениях офицерами нам всегда будет намного проще и легче в случае чего договориться.
   - Это очень ценное, а главное своевременное для нас предложение, - с благодарностью принял его довольно ухмыльнувшийся Елкин, - и мы обязательно воспользуемся им при работе с возвращающимися из Европы офицерами.
   - Запад на благое дело денег своих налогоплательщиков жалеть не будет. А поэтому каждая западная страна обязательно должна будет взять на себя обязательство подготовить определенное число увольняемых из Советской Армии офицеров к их скорейшему вживанию в гражданскую жизнь. Таким образом, мы защитим в России не только нашу западную демократию, но и подготовим из этих офицеров для себя немало сторонников, - высказал только что пришедшую в его голову мысль директор ЦРУ. - Мы, уважаемые господа, не должны забывать и постоянно для себя помнить, что каждый переманенный на нашу сторону бывший советский офицер - это очередная несомненная победа западной демократии и еще один забитый гвоздь в крышку гроба мирового коммунизма.
   - Благодарная Россия никогда не забудет всех принятых вами на себя добровольных жертв, - поспешил заверить тайных агентов Запада Елкин.
   - Она при случае нам все припомнит, - дополнил его директор ЦРУ.
   - Мы ни в коем случае не можем позволить ей этого, - машинально вырвалось у неприятно вздрогнувшего от вполне неожиданной для него шутки американца представителя Германии, - ее благодарность, так же как и ее месть, еще никогда не обходились для западного мира безболезненно. И особенно эта их благодарность может обойтись для всех нас, как говориться, боком, если благодарить нас будет сам простой русский народ.
   - А в случае с Советской Армией, господа, мы как раз и будем иметь дело с этим простым русским народом, - уточнил злорадно ухмыльнувшийся своему немецкому коллеге англичанин, - но и его, как нам показывает опыт демократизации России, можно, сначала усыпив, потихонечку облапошить.
   - Но только с помощью предательства правящей верхушки, - парировал не оставшийся в долгу немец.
   - С помощью предательства, или с помощью денег, какая нам, собственно говоря, господа, разница, - миролюбиво бросил вмешавшийся в их спор представитель Франции. - Для всех нас сейчас самое главное, что коммунизм повержен уже навсегда. А с этим, как мне кажется, уже никто, находясь в здравом уме и рассудке, не станет спорить.
   - Моя страна, господа, пусть и не собирается ни с кем спорить насчет будущего России, но все еще ни в чем не уверена, - возразил легкомысленному французу всегда осторожный в своих высказываниях представитель Швейцарии. - России, господа, извечно для нас непонятная таинственная и загадочная страна. Она еще никогда не была и уже никогда не будет предсказуемой в своих делах и поступках. И кто может знать наперед, что она может выбросить нам в самом конце своих разрекламированных на весь мир реформ? Так что, господа, нам лучше пока еще не торопиться с выводами насчет ее намерений.
   Разрешив с помощью Запада все связанные с Советской Армией на сегодняшний день проблемы, Елкин повелел своему ближайшему мальчишу-плохишу Гайдару немедленно приступать к проведению в России, задуманной сатаною в качества давно им обещанного личного подарка русскому народу шоковой терапии.
   - Шоковая терапия, - заявил он в своем обращении к российскому народу, - это не очередной эксперимент. Ибо все мы сейчас впервые становимся на тот путь, по которому идет весь цивилизованный мир.
   А в самом конце своей пространственной речи он выразил уверенность, что у российского народа есть понимание того, что надо немножко потерпеть и пойти на некоторые жертвы ради уже возможно скорой обеспеченной жизни. И ее первые негативные последствия не заставили себя долго ждать. Иначе, зачем это было простому русскому народу уже в феврале месяце организовывать по всей стране пикеты и митинги протеста против этой самой обещавшей им, по мнению краснобая Елкина, неисчислимые блага шоковой терапии. Встревоженный Елкин хотел поправить положение разрешением продажи русской земли, но очередной съезд народных депутатов России не пошел ему в этом щекотливом и для них самих вопросе навстречу. Ох, и обозлился же тогда на них Елкин за то, что они посмели отказать ему в таком совсем уж незначительном вопросе. А главное кто отказал ему в этой маленькой просьбе. Ему отказали депутаты, которых в свое время старательно просеивал через густое сито сам сатана. Если бы все его радужные надежды загубили проклятые коммуняки, то тогда уж Елкину было бы не так больно и обидно, а тут свои же. И он уже вконец расстроенный не сдержался и при выступлении перед рабочими пятой доменной печи, в Череповце, не подумавши, как следует, невзначай ляпнул с присущей ему категоричностью:
   - Этот съезд надо бы разогнать к чертовой матери, но, к сожалению, это не в моей власти. Для этого надо бы принять новую Конституцию, но разве эти коммуняки захотят ее принимать!? Нет уж, я лучше вынесу ее на всенародное обсуждение и проведу через референдум.
   Сказал, и всем в России стало предельно ясно, что новые русские дермократы уже нацелились на не позволяющую им развернуться в полную силу и узаконить неправедно нажитое богатство Конституцию РСФСР. А для того, чтобы предупредить возможное сопротивление изменению основного Закона Родины со стороны приверженцев социалистического развития страны они решили как раз в это же время раздуть миф о спрятанном где-то за границею золоте партии.
   - Это должно отвлечь внимание основной массы людей от тяжелой нынешней жизни, и даст нам хороший повод обвинять в сегодняшних трудностях как бы обворовавших государственную казну коммуняк, - с удовлетворением буркнул придумавший весь этот коварный замысел сатана.
   Неплохо соображающие новые русские дермократы тут же развернули во всех СМИ пропаганду в нужном им направлении. В своем беспрестанном разглагольствовании об непонятно куда подевавшемся золоте партии они не были так уж убедительны, как излишне красноречивы. И в этом своем сладкозвучном сюсюканье с простыми русскими людьми они скоро до чертиков осточертели всему российскому народу, что в их очередные лживые сказки просто перестали верить. Однако обеспокоенный день ото дня ухудшающейся обстановкою Елкин не сдавался и ради своего дальнейшего пребывания на вершине власти еще чаще замелькал на телевизионных экранах, не скупясь, распинаясь налево и направо заведомо лживыми сказками о скорой стабилизации уже росших не по дням, а по часам, розничных цен. И если бы во время его этих заведомо лживых разглагольствований хоть кто-нибудь осмелился спросить у него: Но как же может улучшиться жизнь простых людей в то время, когда за последние два года реформ спад в промышленном производстве произошел на 25%, преступность в России выросла на 47%, а розничные цены увеличились примерно в 12 раз? Что он тогда бы ответил с надеждой взирающему на экраны телевизоров простому люду? Если следовать народной поговорке, что бесчестные очи - дыма не боятся, то, вряд ли, можно было ожидать от него в ответ хоть какого-нибудь раскаяния, но, по крайней мере, это могло бы его удержать от опрометчивого обещания в случае невыполнения своих обещаний тут же положить руку на рельсы перед подходящим поездом.
   Остатки Советских Вооруженных Сил к этому времени уже и на самом деле представляли самое печальное зрелище. Больше уже не сплачиваемые общей идеологией и конечной целью деморализованные офицеры начали относиться к своим служебным обязанностям спустя рукава. А всегда остро ощущающие их отношение к службе солдаты, с каждым последующим днем, неделею, месяцем все больше разбалтываясь, если пока еще и не высказывали им свое открытое неповиновение, то, по крайней мере, уже бурно роптали на нелегкие условия службы. И все офицеры, и солдаты, наблюдая как бы со стороны за развернувшимися по всей России политическими баталиями и все время усиливающейся борьбою за их в последнее время уже ставшие совсем нестойкими души, порою, и сами терзались в сомнениях: кому они при подобном раскладе обязаны служить. А главное, кого им в случае беды придется защищать. Подобная каша и сумятица в их головах, конечно же, не способствовало их желанию и дальше честно и добросовестно исполнять свои служебные обязанности в этой ставшей в последнее время никому не нужной армии. Ибо остро нуждающиеся в ней коммунисты были стараниями дермократов загнаны в угол и уже ничем не могли помочь своей любимой армии, а поддерживаемые ранее враждебным к Советской Армии Западом дермократы все еще видели в ней очередное препятствие для своего полного и окончательного воцарения в России. Воспользовавшиеся ее таким сегодняшним неудобным положением высшее командование, и в особенности из числа начавших еще с самого начала объявленных Горби реформ предавать взрастившую их армию, положило свои вороватые глаза на все еще находящиеся в их полном распоряжении немалые средства и огромные запасы бывшего Советского Союза на случай войны. И в этот стремительно расползающийся по всем вооруженным силам нынешней России процесс разворовывания втягивалось с каждым очередным днем все больше и больше высших и старших офицеров. А в последнее время уже даже и младшие офицеры считали своим непременным долгом подобрать то, что, по их мнению, плохо лежало и считалось как бы бесхозным. Только и поэтому дослужившийся до первой, пусть и небольшой, пенсии Козлов Антон решил, что пришла пора, уходить ему на заслуженный отдых. И он, написав в отделе кадров необходимый в таких случаях рапорт, был направлен в гарнизонный госпиталь на обязательное медицинское обследование перед увольнением с действительной службы в запас.
   А между тем на всем пространстве бывшего Советского Союза воспитанным Советскою властью честным и порядочным людям, в отличие от жиреющих день ото дня всякого рода рвачей, воров и проституток, жилось все хуже. Из всех бывших союзных республик начались под разными надуманными предлогами вытесняться поселившиеся там русские люди. Восставший в Приднестровье народ втянулся в затяжную войну с претендовавшими на его земли молдавскими националистами, а разросшиеся местные банды хулиганов, быстро сориентировавшись в складывающейся обстановке, начали усиленно осваивать пока еще непривычный им рэкет и откровенный грабеж. И уже вконец запуганный ими простой русский народ не смел, даже пикнуть, а не то, чтобы еще пожаловаться оказывающим этим бандитам всемерное содействие и поддержку дермократическим властям. И только одни наживающиеся на народной беде новые русские дермократы ходили с высоко поднятыми головами и с презрительным снисхождением посматривали сверху вниз на все больше увеличивающуюся вокруг них голытьбу. И как бы в насмешку над собственным народом они добились от Верховного Совета признания дня принятия сыгравшей в развале Советского Союза решающую роль "Декларации о государственном суверенитете России" 12 июня праздничным днем. А сам вдохновитель и организатор всех нынешних грабительских для русского народа реформ Елкин не придумал для себя ничего лучшего, кроме как направить против пикетирующих простых русских людей в Москве телецентр "Останкино" танки. Последовавшие за танками амонавцы принялись с доселе невиданным ожесточением обрабатывать безоружных людей резиновыми дубинками, а когда те, попытались оказать им хоть какое сопротивление, то, уже совсем озверев, начали избивать людей до смерти. Так они убили сына прямо на глазах его матери, шестнадцатилетняя девочка Наташа тоже нашла в этот день свою смерть под ударами их дубинок, а сбитая с ног бывшая узница Бухенвальда, ударившись головою об асфальт, потеряла сознание. Но фашиствующие изверги только одним ее падением на землю не удовлетворились, а с людоедской садисткой жестокостью добивали ее уже прямо на земле ударами по груди. То, что не удалось в свое время гитлеровским палачам, доделали сейчас за них бесстрашные российские амонавцы. Однако западные ярые поборники справедливости и на этот раз притворились, что им ничего не известно о бесчинстве московских изуверов. Да и сами новые русские дермократы тоже не стали считать самих себя презренными убийцами и их, как говориться, не жег позор раскаяния за недавнее побоище. А совсем наоборот, они, сейчас, ликуя и радуясь по поводу своей победы над безоружными людьми, считали самих себя уже чуть ли не эпическими героями. И ты снова, как и всегда в последнее время, промолчал, Великий русский народ. И если тебе об этом пока еще не было известно, то уже прямо сейчас можешь твердо уяснить для самого себя на будущее, что это твое красноречивое молчание означает только одно, что и ты согласен со всем произошедшем у телецентра "Останкино". И что уже и ты сам, после своего, скажем прямо, преступного молчания, лично причастен ко всем злодеянием узурпировавших власть в России дермократов. И что тебе, навечно повязанному с ними этими смертями, уже больше никогда не отмыться от их напрасно пролитой крови. И что пока эти невинные жертвы не будут отомщены, до тех пор ни все мы, ни породившая нас всех Россия не сможем найти для себя успокоения на этом и забвения на том свете. А вошедшим во вкус новым русским дермократам уже грезились другие, еще более впечатлительные победы. И они, внимательно осмотревшись вокруг себя, остановили свои кровожадные взгляды на Приднестровском конфликте, куда и был ими послан для совершения подобного эпического подвига ближайший друг и соратник Елкина генерал Лебедь. По опубликованному во всех центральных газетах от 7 июля его заявлению к Президенту России выходило, что в этом конфликте уже погибло согласно его достоверным сведениям более шестисот человек, и что он, как российский генерал, уже больше не может спокойно смотреть на эту кровавую бойню. И слава о боевом российском генерале мгновенно разлетелась по всему миру. Так еще один из новых русских дермократов заработал себе на чужих смертях и страданиях широкую всемирную известность и высокую популярность в самой России. А уж он сам постарался сделать все от него зависящее, чтобы как можно лучше использовать подвернувшийся ему миг удачи, демонстрируя, с недоумением взирающим на все происходящее простым русским людям, извечную истину, что в этой жизни большие состояния и всемирная слава создаются только на пролитой крови и страданиях живых людей.
   - Антону, если можно так выразиться, повезло. Он по совету лежащих вместе с ним в одной палате пожилых пенсионеров сумел так запутать госпитальных врачей в своих несуществующих болячках, что тем не оставалось ничего большего, кроме как признать его негодным для военной службы в мирное время и ограниченно годным в случае войны.
   - Все, - подумал про себя Антон при возвращении в училище связи, - теперь-то уж им меня не заставить, без моего на то согласия, участвовать в этих так называемых межнациональных конфликтах.
   - Что ж, товарищ прапорщик, а теперь вы уже можете отбывать в свой законный последний на службе в армии отпуск, - добродушно буркнул ознакомившийся с медицинским заключением на Антона кадровик. - А за это время мы успеем оформить все необходимые для вашего увольнения документы.
   Согласно кивнувший в ответ головою Антон неторопливо собрался в дорогу. И уже завтра вечером стремительно помчался в купейном вагоне скорого поезда в направлении милого его сердцу юга. В нем он и услышал о скором начале в России приватизации, при помощи которой нынешние дермократы попытаются продать или передать в частное пользование с невероятным трудом создаваемое предыдущими поколениями советских людей всенародное достояние.
   - И кто же это дал им право распоряжаться тем, что им не принадлежит!? - не сдержавшись, вскрикнул возмущенный их бесстыдством Антон.
   - Народ дал нам такое право, гражданин, - поправил его сосед по купе. - Он, наконец-то, отвоевал у этих коммуняк свою свободу и свое законное право на экономическую самостоятельность. И сейчас при помощи этой приватизации у нас уже появятся миллионы собственников, миллионы свободных людей.
   - Народ, - повторил про себя заглянувший в вагонное окошко Антон. - Не этот ли народ, который сейчас в поисках пропитания роется в мусорных баках? Так разве он мечтал для себя о такой вот свободе? Нет уж, господа хорошие, вам еще не давал и никогда не даст права распоряжаться имуществом своих отцов и дедов сам бывший советский народ! Вот очухается немножко этот народ от своей бесправной нынешней приниженности и потребует возвратить уворованное вами у него свое отцовское наследство. А вам уже так просто возвращать свои капиталы не захочется: значит, в моей России снова разгорится новая гражданская война, и снова польются по ней полноводные реки человеческой кровушки. Эх, Русь, моя Русь, и когда же это ты заживешь по совести и по чести!
   И как раз в это же самое время по радиотрансляции бесстрастный голос диктора начал рассказывать о выдвинутой японским правительством к обессиленной дермократами России претензии насчет возвращения двух аннексированных после второй мировой войны Курильских островов.
   - И отдадут, - подумал про себя искренне огорченный всем услышанным сегодня Антон. - Ведь это же не они проливали, отбивая эти острова у самураев, свою кровушку, а народной крови им для умножения своих нажитых бесчестным путем капиталов не жалко. Нет, нынешняя власть выражать народные интересы не в состоянии. А раз так, то она уже для всех нас вовсе не народная, а антинародная власть.
   - К сожалению, господа, я вынужден сегодня констатировать, что с этими немало досаждавшими нам в прошлом коммуняками оказалась не так уж и легко справиться, - тихо проговорил открывающий международное совещание тайных служб Запада строго нахмуренный представитель ЦРУ США. Своим не располагающим к праздной болтовне внешним видом он как бы еще сильнее подчеркивал всю сложность складывающейся сейчас в России внутренней обстановки. - Мы думали, господа, и надеялись, что поверженных наземь российских коммунистов добить не составит особого труда, но не тут-то было. Избавившись от засланных нами в их ряды и полностью раскрывшихся во время контрреволюционного переворота предателей, они, как мы на это рассчитывали, даже и не подумали сдаваться на милость победившего капитализма. А тут же начали группироваться и восстанавливать свои структуры, чтобы, уже полностью освободившись от предательства, дать нам, как поется и их песне, свой последний и решающий бой. Растворившись в огромной массе русского народа, они, воспользовавшись связанными с переходом экономики на рыночные рельсы временными трудностями, сейчас подталкивают людей на отстранение от власти наших сторонников, чтобы уже навсегда погрузить свою страну в коммунистическое мракобесие. Так что, господа, только что совсем недавно победившая в России западная демократия в опасности, и если мы сейчас не наметим срочные меры по ее поддержке, то уже можем навсегда с нею распрощаться. Я, господа, перед началом нашего совещание переговорил с нашими верными российскими сторонниками, - здесь представитель ЦРУ, сделав выразительную паузу, окинул приглашенного на совещание Елкина многозначительным взглядом, - и они клятвенно заверили меня, что если бы у них было бы достаточно средств, то они могли бы стабилизировать складывающуюся в России взрывоопасную обстановку.
   - Да, сколько же еще мы, господа, будем выделять этим русским материальной помощи! - выкрикнул вознегодовавший вспыльчивый представитель француз. - Они там уже давно все обогатились за наш счет! Они же, вместо того, чтобы пускать выделяемые нами средства на помощь оказавшимся в беде людям, сами раскатывают на них по заграницам, с обязательным посещением всех злачных мест!
   - Успокойтесь, господа, - попытался предотвратить уже грозившее в скором времени возмущение тайных агентов безо всякого на то сомнения вороватыми русскими дермократами политься через край представитель единой Германии. - Вам же хорошо известно, что наши российские коллеги работают в очень сложной нервной обстановке. Вот и приходится им бедным расслабляться в специально предназначенных для этого местах.
   - Пусть себе расслабляются себя где угодно и как угодно, но только не за наш счет! - прокричал в ответ вовсе не желающий успокаиваться француз.
   - Я думаю, что будет лучше всего, если на замечание нашего французского коллеги ответят сами наши русские друзья, - предложил вмешавшийся в разгорающуюся перепалку немного смущенный ею представитель ЦРУ, - а заодно они и проинформируют нас обо всем, что сегодня происходит в их России.
   - Да здесь нам вроде бы и говорить нечего, - недовольно буркнул со своего места Елкин, - проводимые нами сейчас в России реформы, как вам и самим должно быть известно, не шуточные и требуют к себе не только одного бережного нашего общего внимания, но и не малых затрат. В свое время мы и согласились на них только потому, что вы обещали нам в этом всяческую помощь и поддержку. И если вы сейчас откажете нам в материальной помощи, то и мы, господа хорошие, тоже не станем дожидаться, когда уже вконец доведенный до отчаяния российский народ растерзает нас на маленькие кусочки. А что касается наших неугомонных коммуняк....Так я вас уже давно просил развязать мне в их отношении руки. Вы только закройте на время глаза, и я мигом лишу их ядовитых жал, выделив каждому из них в российских тюрьмах по отдельной камере.
   - А вот этого вам делать как раз и не стоит, - назидательно проговорил со своего места австриец, - в нашей западной демократии никогда еще не было легких решений, как и нет в ней обходных путей. Вы должны будете, мой дорогой коллега, договариваться со своей аппозицией, а не запугивать и тем более не загонять ее в подполье. Я вот краешком уха слышал, что ваш Быковский намерен обратиться в конституционный суд насчет реабилитации своей партии. На вашем месте я помог бы ему решить этот вопрос положительно и наладил бы с ним самое тесное сотрудничество....
   - Оно у меня с ним имеется уже давно, - недовольно перебил слишком уж сегодня разговорившегося австрийца не переносивший чужих поучений Борис Елкин, - мы в своей России тоже не лаптями щи хлебаем.
   - Вот и прекрасно, - словно не замечая раздражения Елкина, продолжил австрияк, - в этом случае вам будет намного легче договориться об организации вокруг него всех недовольных вашим правлением сограждан. Вот их-то как раз и надо будет вам держать под самым строгим надзором и, конечно же, учетом.
   - А заартачатся, тогда можно будет пригрозить им перезахоронением их возлюбленного Ленина, - мрачно поддакнул ему нахмурившийся Елкин.
   - И этого тоже я пока не рекомендовал бы вам делать, - мгновенно отреагировал на его замечание австрияк, - так вы только ускорите разделение ваших сограждан на два непримиримых лагеря: на тех, кто за реформы и кто против них.
   - Да пусть он лежит себе спокойно в своем мавзолее хоть еще тысячу лет, - отмахнулся от надоедливого австрияка Елкин. - Он же мертвый и никаких революций уже делать больше не в состоянии. Я скажу им об этом просто так, для острастки.
   - Вам лучше быстрее избавиться от своего Гайдара с его уже ставшей притчей на всех языках шоковой терапией, - вставил свое веское слово и представитель единой Германии. - В вашем положении, мой дорогой, лучше не стоит дразнить своим, скажем прямо, ослиным упрямством и без того находящихся на грани людей.
   И больше уже на этом их сборище о нынешнем положении в России ничего примечательного сказано не было. Собравшиеся на нем тайные агенты еще долго спорили и ругались до хрипоты, но, в конце концов, были вынуждены согласиться с намеченным ЦРУ планом по спасению российской демократии. А заручившийся выделением для своего слишком уж алчного окружения многомиллионных кредитов ехидно ухмыляющийся про себя Борис Елкин возвратился в Россию и с еще большим усердием принялся за безусловное выполнение всех принятых на нем решений и рекомендаций.
   Так видный российский оппозиционер Быковский подтвердил в конституционном суде право своей партии на существование. А снова оживившаяся российская демократия, уже начиная с октября 1992 года, приступила к рекомендованному шантажу его сторонников возможно скорым перезахоронением Владимира Ильича Ленина. Внутренне уже смирившийся с необходимостью скорого расставания со споткнувшимся на этой чертовой шоковой терапии мальчишем-плохишем Гайдаром Елкин снова выдвинул его на утверждение Государственной думою в качестве российского премьера, при этом преследуя для себя уже совсем иную, но, как всегда, мерзопакостную цель. Как он и предлагал, подогретые народным недовольством российские депутаты категорически не согласились с его выдвиженцем, тем самым, предоставляя ему неплохой повод для заявления, что с этим съездом народных депутатов России уже просто невозможно работать. И уже просто так, как говориться на всякий случай, пригрозив им скорым референдумом, довольно ухмыльнувшийся Елкин тут же переложил всю ответственность за дальнейшее ухудшение положения в стране на их головы. Но не все в это время у Елкина выходило так гладко или, как говориться, без сучка и задоринки. Немало попортил ему нервов открывшийся в январе 1993 года восстановительный съезд коммунистов России. И еще немало пришлось повозиться Елкину с утвержденным Верховным Советом России на пост премьера вместо мальчиша-плохиша Гайдара Чернотою. Но после предложения кругленькой суммы из недавно выделенных Западом государственных кредитов, тот с легкостью согласился отменить свой недавно им подписанный указ о снижении цен на продукты и предметы первой необходимости. Так что, начало 1993 года прошло для противоборствующих сторон с переменным успехом. Созвавшие в феврале месяце свой съезд коммунисты объявили на всю страну, что у них на съезде народных депутатов России большинство, и что они не позволят ему принятие антинародных законов. А не желающие оставаться в долгу дермократы тут же завопили о всевластии Советов. И с помощью ваучеров принялись усиленно подогревать у русского народа всегда находящееся в каждом живом человеке в приглушенном состоянии неуемное желание поживиться за чужой счет и отхватить лично для себя хотя бы маленький лакомый кусочек от общественного достояния.
   - Если вы вложите свои ваучеры в доходные предприятия, то уже можете навсегда позабыть об удручающей вас сегодня беспросветной нищете! - вопили они на всех перекрестках, а русские люди их слушали и представляли про себя свою уже возможно скорую сытую буржуйскую жизнь. - Скоро, уже совсем скоро все наши беды и несчастия канут в небытие. Вот выдадут нам наши ваучеры, и мы все снова заживем как белые люди.
   Открывшийся 11 марта третий съезд народных депутатов России попытался надавить на Елкина и заставить его отказаться от задуманного им референдума, но тот и на этот раз не поддался на их уговоры.
   - Вы, называя себя представителями народа, сами же опасаетесь этого народного волеизъявления! - насмешливо бросил он им в ответ. - Я же сторонник сильной власти не боюсь его, ибо убежден, что без этой сильной власти сегодняшняя Россия не выживет, не сможет подняться с колен.
   И он, не заставив их слишком долго дожидаться последствий их неудачных переговоров, уже в конце марта напечатал во всех центральных газетах Указ: "Об особом режиме управления до преодоления кризиса во власти", который еще больше подогрел противостоявший ему съезд народных депутатов. И это их взаимное неприятие друг дружки заставило вмешаться в их размолвку Председателя Конституционного суда Зоркина, который, после своей короткой встречи с народными депутатами, сразу же признал Указ Елкина антиконституционным. И вполне возможно, что это их противостояние как-нибудь со временем рассосалось, если бы в их спор не вмешались уже прямо обуревающие от съедающей их изнутри неуемной жадности так называемые лучшие представители российского народа. Собрав в Москве на Васильевском спуске огромную толпу, они потребовали от властидержащих в первую очередь подумать об оголодавшем народе, а в апреле месяце с помощью фальсификаций обеспечили на референдуме Елкину сокрушительную победу. Опечаленные его итогами народные депутаты уже собирались сдаваться на милость победителя, как уже праздновавший победу правящий режим Елкина сам же и предоставил им хороший повод для продолжения противостояния. Вышедшему по установившейся еще в годы Советской власти традиции на первомайскую демонстрацию народу демонстративно перегородила дорогу колонна машин с амонавцами. И в завязавшейся между ними потасовке пострадало не менее 600 человек. Притворно возмутившиеся жестокостью властей народные депутаты не стали уступать домогательствам Елкина и, вплоть, до конца сентября между ними велась ожесточенная словесная перепалка. Примиренческое вмешательство Зоркина не помогло, и потихонечку загоняемый в глухой тупик режим Елкина решился на крайние меры, опубликовав 21 сентября во всех центральных газетах Указ своего предводителя: "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации", согласно которому объявлялись выборы в Государственную думу, в сам неугодный режиму Верховный Совет распускался. Возмущенные посягательством Елкина на свои права народные депутаты не остались в долгу и на собранной ими срочно Внеочередной сессии Верховного Совета прекратили президентские полномочия Елкина, порекомендовав к избранию новым президентом России переметнувшегося ради личного возвышения на их сторону Слабоумова. В России наступило двоевластие. И снова заметавшийся между ними Зоркин начал уговаривать обе конфликтующие стороны согласиться на одновременное избрание народных депутатов и президента Российской Федерации. Но, несмотря на его огромное желание их помирить, взрывоопасная обстановка между конфликтующими сторонами с каждым очередным днем накалялась все больше. В воздухе запахло порохом, и все заговорили о возможно скором штурме режимом Елкина здания Верховного Совета. Встревоженные нависшею над последним оплотом их родной Советской власти опасностью москвичи, намереваясь оказать в случае чего запертым внутри народным депутатам необходимую помощь и поддержку, начали собираться возле Верховного Совета, но их уже там поджидали с резиновыми дубинками амонавцы. А в канун кровавых октябрьских событий выступил с грозным предупреждением противоборствующих сторон и синод православной русской церкви:
   - Мы заявляем, что те, кто поднимет руку на беззащитного человека и прольет невинную кровь, будет отлучен от церкви и предан анафеме, - строго проговорили святые отцы.
   И первыми, кто решился пролить человеческую кровушку, было, конечно же, окружение Елкина. Еще 2 октября на проведенной Слабоумовым конференции говорилось о погибших от рук амонавцев 22 москвичах. А 3 октября с началом первого обстрела российского парламента, на улицы столицы вышло до полумиллиона возмущенных горожан. Но стоило им только подойти к "Белому дому", как по ним тут же был открыт на поражение со стороны Мэрии и гостиницы "Мир" пулеметно-автоматный огонь. И хотя многие стреляющие, несмотря на отданный им самим Елкиным соответствующий приказ, отказались стрелять в безоружных людей, среди демонстрантов уже появились первые убитые и раненые. Подогретые только что пролитою человеческою кровью разъяренные демонстранты быстрым решительным штурмом мгновенно очистили здание Мэрии от расстреливающих их дермократических холуев и прихлебателей.
   А возле телецентра "Останкино" драматические события первых октябрьских дней развивались уже совсем по другому сценарию. Митинговавшие возле него безоружные демонстранты ничем не высказывали к охраняющим его милиционерам своей враждебности и вовсе не пытались проникнуть внутрь телецентра. Но это их не показное нежелания разрушать свое же собственное общенародное достояние, по всей видимости, не очень-то согласовывалось с намерениями наблюдающих за ними со стороны русских дермократов. А иначе, зачем им было отдавать приказ спецназовцу из отряда "Витязь" сделать по телецентру свой первый роковой выстрел. В разгоревшейся после этого рокового выстрела неравной схватке было, по меньшей мере, убито около трехсот демонстрантов. А когда к убиваемым возле телецентра безоружным людям подоспела помощь в виде двухсоттысячной колонны новых демонстрантов, то уже совершенно озверевшие от вида льющейся рекой человеческой крови спецназовцы начали и их тоже поливать пулеметно-автоматным очередями. И с этого времени уже прямо онемевшая от стыда и горя Россия больше уже в течение всей последующей ночи не могла забыться даже в тревожном сне. И всю сегодняшнюю ноченьку бурлила и негодовала фашиствующими дермократическими молодчиками вся взбудораженная Москва в тревожном ожидании для себя чего-нибудь еще такого ужасного и непоправимого. Всю сегодняшнюю ноченьку с обеих сторон все к чему-то такому готовились и все надеялись, что этого, такого ужасного, не произойдет. Что все для них за эту ночь сложиться самым лучшим образом, и что все они уже рано утром смогут разойтись по своим домам с чувством полностью исполнивших свой долг людей. И всю сегодняшнюю ноченьку греющиеся у разведенных костров защитники "Белого дама", конечно же, были готовы к подготовленному для них кликою Елкина самому ужасному сценарию, но все еще надеялись на то, что выставленная против них армия не выступит против своего парламента. А главное, что где-то задерживающийся 119 полк тульской дивизии ВДВ успеет подойти к ним на помощь вовремя. Но, как говориться в подобных случаях, не тут-то было. И не успели еще бледные тонюсенькие струйки скорого рассвета пробиться на заждавшуюся их землю с потемневших небес, как по направлению к "Белому дому" загрохотали по тугому асфальту танки. Быстро смяв ничего не значащие против них построенные за ночь демонстрантами баррикады со стороны Краснопресненской набережной, танки приблизились к "Белому дому" и обрушили на его защитников шквальной огонь из всех своих пушек. Штурм и расстрел "Белого дома" произошел для его защитников, как принято говорить в таких случаях, внезапно и с полной неожиданностью для последних. Ибо никаких предложений о сдаче или хотя бы вывести из обреченного здания женщин и детей к ним не только не поступило, но даже и не предлагались со стороны режима Елкина никакие условия капитуляции. Брошенные на штурм и расстрел "Белого дома" многократно превосходящие в численности, уже не говоря о технике, которой у защищающих парламент советских людей просто не было и в помине, нападающие в своих действиях руководствовались только одним бесчеловечным приказом Тугоухова, повелевающим всем участникам штурма: - Уничтожить все! - что и было выполнено "Альфою", после выхода из "Белого дама" так называемых "народных депутатов", в точности. Вот, все и свершилось. Последующие несколько недель подряд труповозки в тайне от примолкшей от ужаса столицы вывозили из поверженного "Белого дома" безгласные трупы его защитников. А о том, как здесь озверелые штурмовики убивали и насиловали женщин, все это время красноречиво говорили оставленные безоружными и ни в чем не повинными жертвами настенные надписи. Да, и те скоро были соскоблены и закрашены турецкими рабочими, которые в этом крайне щекотливом случае больше всего подходили для празднующих свою очередную победу новых русских дермократов. Что ни говори, а "Белый дом" в Москве это же все-таки не немецкий Берлин сорок пятого года, да и победили на этот раз в Москве не светлые, а силы тьмы и зла. Так что некому и незачем было их сохранять в назидание живым потомкам пожертвовавших своими жизнями за последний, пусть к этому времени уже и насквозь прогнивший, оплот Вечно любимой простыми людьми Советской власти - здания Верховного Совета России. А, наконец-то, избавившиеся от последнего стоящего у них на пути к полному господству над Россией препятствия российские дермократы тут же приступили к дележу в свою пользу общенародного достояния и начали строить на будущее еще более "грандиозные" планы и задумки. И лишь одни простые русские люди в ответ на их вакханалии только горестно качали своими уже вконец запутанными их лицемерной ложью головами, да тяжело вздыхали.
   Вот и подошел к концу наш далеко еще не полный анализ совершенного впервые за всю мировую историю по злой воле сатаны и спецслужб примкнувшего к нему Запада в России Великого предательства. Трудно, даже и язык порою не поворачивается назвать это гнусное подлое предательства великим, но оно, к нашему сожалению, было именно таким и на самом деле. Ибо в это гиблое дело уже было вовлечена не какая-нибудь там жалкая кучка презренных отщепенцев или ужасных нравственных уродцев и выродков, которых для такого дела всегда было и будет везде по всей нашей матушке-земле предостаточно, а лишь за небольшим исключением практически бывший советский народ. Полностью втянулся народ, да к тому же и не самый маленький, а один из самых величайших народов в современном мире - советский народ. И втянут не просто так, а чуть ли не насильно и зачастую даже против его на это воли. Это немаловажное при любых подобного рода анализов обстоятельство и делает его, помимо нашей воли и желанию признавать его великим, хотя в одно и тоже время признается его подлая сущность и злонамеренная направленность. И наше счастье, что обычным смертным людям без вмешательства в это дело могущественных высших сил такое дело, как говориться, не по плечу. Они способны лишь на самые ничтожные пошлые предательства на земле. И только время от времени им удается путем невероятного напряжения всех имеющихся в их распоряжении сил и ценою немалых затрат задействованных в этом заведомо грязном деле материальных ресурсов и денежных средств создать, что-то более или менее возвышающееся над пошлым мелким средней величины предательством. Да и вряд ли это великое своими ужасающими последствиями на все стороны человеческой жизни на земле предательство смогло бы произойти с каким-либо еще другим народом, кроме русского. Ибо на нашей матушке-земле уже вряд ли хоть когда-нибудь появится другой такой, наподобие русского, народ, у которого мечтательное воображение преобладает над всеми остальными сторонами его отличающейся излишней суетливостью несуразной жизнью, и который всегда и в любое время готов поверить, во что угодно до самозабвения.
  
   24 августа 2001 год.
  
  
  

Глава шестая
ПРИХВАСТИЗАТОРЫ.

  
   Тяжело вздохнувший Антон прилег на жалобно скрипнувший под ним старенький диванчик и, уставив затуманенный печалью взгляд в потолок, погрузился в свои в последнее время не очень-то веселые мысли. Заглядывающие в единственное окошко его маленькой холостяцкой комнатки в коммунальной квартире на Крестовском острове вечерние сумерки в унисон с его сумрачным настроением почти мгновенно перешли в кромешную ночную темь. И он, все больше погружаясь в грустное размышление о неумолимо надвигающемся на простой русский народ тяжелом времени, даже и не заметил, как потихонечку окунулся в сладкое забытье совсем уж неожиданно подкравшегося к нему крепкого здорового сна. Мгновенно перенесшись с его помощью из студеного январского вечера в теплое южное лето Антон с уже давно не испытываемым им наслаждением вдохнул в себя полною грудью терпкий аромат пышно цветущей вокруг него растительности. Набегающий со стороны моря легкий ветерок ласково зашевелил отросшими на гражданке волосами. И с удовольствием подставляющий свою голову под его шаловливые порывы Антон пристально вглядывался во все еще до сих пор сохраняющиеся жалкие останки развалин некогда стоящего здесь старинного города, словно дожидаясь от них для себя хоть какого-нибудь особого знака или сигнала. Однако, несмотря на уже бешено заколотившееся в его груди в радостном предчувствии скорого свидания с чем-то особенно ему приятным и волнующим сердце, вокруг него не было даже ни одного намека на то, что уже совсем скоро здесь хоть что-то может еще произойти. А его устремленный в тускло отсвечивающие ему развалины взгляд лишь все время утыкался в восхитительный переход неторопливо сгущающихся вечерних сумерек в воистину прекрасную в своей очаровательной загадочности южную ночь. Другой на его месте, не стал бы долго томиться в напрасном ожидании для себя еще чего-то необычного и привлекательного. А сразу же впился бы в уже наплывающее на него восхитительное в своей прелести очарование южной ночи. Но всегда отличающийся сильной натурою и целеустремленным характером Антон с еще больше разгоревшимся в нем нетерпением все ждал и ждал чего-то, о чем и сам сейчас не имел для себя никакого представления.
   - Нет! Этот так сильно увлеченный чем-то совсем другим парень уже вряд ли обратит на мою сегодня неземную красоту хотя бы чуточку своего внимания! - с нескрываемым сожалением вскрикнула недовольно поджавшая свои пунцовые губки волшебная южная ночь.
   А все время упрямо взирающий на тусклые в мягком лунном освещении уродливые развалины Антон ничего не хотел вокруг себя видеть и замечать. И еще немного повздыхавшая над ним неприятно поморщившаяся южная ночь, отвернувшись в сторону, поторопилась, пока у нее еще было время, насладиться другими смотревшими на нее восхищенными глазами своими сегодняшними почитателями. А не обращающий на ее неудовольствие никакого внимания Антон продолжал неизвестно зачем и почему все время всматриваться в развалины старинного города, пока в его глазах то ли от перенапряжения, или совсем по иной причине не поплыли круги.
   - Ой, что это со мною! - испуганно выкрикнул Антон и только намерился потереть свои затуманившиеся глаза, как они, снова прояснившись, показали ему вместо пугающих его пустыми глазницами развалин мгновенно восстановившийся из них в своей первоначальной красоте старинный город. Однако то ли из-за такого воистину чудесного перевоплощения произошел сдвиг во времени, или что-то еще другое случилось такое неординарное, но ему уже грезилась не очаровательная южная ночь, а все улицы и площади раскинувшегося перед ним удивительного города, словно по мановению волшебной палочки, были залиты ярким солнечным светом. И всё это поражающее непревзойденным колоритом старинное великолепие уже давно прожитой жизни приветливо приглашало вполне искренне восхитившегося Антона войти и хотя бы немножко вкусить от так сильно притягательного для современных людей очарования старины.
   - Нет! Этого же просто не может быть! - воскликнул про себя не верующий своим собственным глазам Антон. Но от его веры или его неверия в реальность происходящего, показавшийся ему возродившийся во всей своей красе старинный город не исчезал. И он, продолжая расхаживать по его дышащим ни на одно мгновение не умолкающей кипучею жизнью узким улочкам, все время ожидал, что все вокруг него так же мгновенно, как и возникло, возьмет и исчезнет из его, вдруг, как бы обрекших второе зрение глаз. Протолкавшись через толчею в центре города, Антон повернул в сторону неустанно грохотавшего прибоя и, вскоре, вышел к выстроившимся у пристани парусникам.
   - Антон, поднимайся к нам! Мы уже давно тебя ждем! - услышал Антон чей-то до боли ему знакомый голос и, обернувшись на него, увидел призывно махающего ему рукою со старинного корабля своего отца.
   - Что ты там делаешь, папа!? - прокричал ему в ответ Антон, но так и не дождавшись ответа, смущенно буркнул самому себе под нос. - Да, и вообще, как это мы сумели попасть в этот заповедник глубокой старины?
   - Поднимайся к нам, сын! - снова услышал Антон голос отца.
   - К нам, - с недоумением буркнул вслух еще больше удивившийся Антон, который только сейчас заметил, что стоящий на палубе его отец выглядел помолодевшим примерно на сорок лет. Да, и стоящего рядом с ним похожего на его отца мужчину он при встрече тоже мог бы с полным на то основанием назвать своим отцом.
   - А я до сегодняшнего дня ничего не знал о своем родном дяде, - с прежним недоумением пробормотал вслух уже и вовсе растерявшийся Антон.
   - Поднимайся к нам! - прокричал ему сверху еще один, ранее им не замеченный, но так похожий на него самого еще совсем молоденький парнишка.
   - А это уже, по всей видимости, сын брата моего отца, - подумал про себя решительно ступивший на ступеньку трапа Антон, и, через мгновение, он уже был рядом с ними.
   - Познакомься, сын, со своими побратимами, - проговорил приветливо ему улыбнувшийся отец и, встретившись с недоумевающим взглядом Антона, поторопился объяснить поподробнее. - Все здесь присутствующие в разное время поочередно владели одной и той же душою, а сейчас наступает твоя очередь взваливать на свои плечи бремя ответственности за судьбу нашей Отчизны.
   - Бремя ответственности, - с недоумением повторил не ожидающий от отца подобных слов Антон и проснулся. И он еще долго ворочался на своем старом скрипучем диванчике без сна, и все думал, о каком это еще бремени говорил ему во сне отец, и кто были эти названные им побратимами два других парня. - Неужели, и в моей жизни тоже будут, как в свое время у отца, необыкновенные приключения? - неустанно задавался Антон этим сильно его обеспокоившим вопросом, даже и сам не зная, а нужно ли ему подобное отцовское наследство. Хотя, где-то в глубине своей сладко ноющей души, он уже осознавал, что в этом случае его личного согласия не требуется. И что ему остается только покориться выпавшему на его долю предназначению и, начиная с этого времени, думать только о том, а сможет ли он оправдать эту так нежданно возложенную на него извечно непредсказуемою судьбою ответственность. - Ответственность за что? - еле слышно переспросил самого себя Антон, и сам же ответил на свой вопрос. - Ответственность за судьбу моей России. И мой отец в свое время тоже вел, пусть и невидимою остальным русским народом, смертельную борьбу за лучшее будущее своей любимой родины.
   И одно только осознание того, что и его жизнь будет прожита не зря, мгновенно переполнило гордостью его не лишенную тщеславия душу. Однако недовольно поморщившийся Антон не позволил ей слишком долго оставаться в своем сердце, и скоро его уже охватило беспокойство, а сможет ли он достойно справиться с этой возложенной на него ответственностью. Ведь, это всегда так невероятно трудно отвечать за дальнейшую судьбу своей любимой Отчизны. И Антон только сейчас и начал остро осознавать для себя всю тяжесть возложенной на него миссии.
   А в это же самое время его оставленный не у дел по воле все той же непредсказуемой человеческой судьбы антипод Горби тоже, как и он сейчас, валялся на своей мягкой пуховой постельке в просторной московской квартире без сна и злорадствовал по поводу вынужденного расстрелять "Белой дам" своего супротивника Елкина.
   - Вот то-то, - все время бормотал он сам себе под нос, - пусть сейчас и мой лютый недруг тоже помучается от несносных в жизни каждого крупного руководителя угрызений совести. Пусть он на собственном опыте убедится в справедливости народной мудрости, что слишком большой кусок, как обычно, больно дерет человеку глотку. И пусть он, поганый, уже и на своей собственной шкуре узнает, как нелегко потом ему будет проживать эту проклятую жизнь с ясным осознанием своей ничем неисправимой вины перед собственным народом.
   А уже и сам испытывающий на самом себе все эти свои проклятия Михаил Иудович знал, что желать своему недругу. Он уже на собственном опыте убедился, как эти порою кажущие людям просто никчемными переживания о совершенных в прошлом подлых предательствах со временем могут превратить всю их жизнь в самый настоящий ночной кошмар. Днем он еще хоть как-то мог отвлечься от постоянно преследующих его в последнее время раскаяний, а вот ночью от них ему уже спасение не было. Ночами они, проклятые, так донимали и изводили его, что если бы он не боялся вполне заслуженных им вечных мук, то уже сам на коленях умолял бы скорейшего прихода к нему собственной смерти.
   - И зачем это только человек рождается на этом белом свете? - бедовал он в своих ночных раскаяниях. - Безмятежные детские года и более-менее счастливая ранняя юность пролетают для него, как один день, а потом....А потом уже начинается для него вполне реальная и, как обычно, жестокая жизнь, которую трудно, если даже невозможно, прожить, как говориться, без сучка и без задоринки. Живет ее человек, бьется в течение ее, как рыба, головою об лед, а, в конце концов, если захочет добиться в этой жизни для себя чего-нибудь большего, то уже обязательно пуститься во все тяжкие. А под старость, когда у прожившего долгую жизнь человека начинает сдавать сила и подводить здоровье, тогда и вылезают у него все заслуженные в своей уже прожитой им жизни болячки, в том числе и эти несносные проклятые раскаяния. То есть, наступает расплата за всю свою предыдущую неправедную жизнь. И здесь уже нет для самого человека никакой разницы, какого рода болячки будут доводить его, и отравлять ему дальнейшее существование: физические или душевные - все они одинаково невыносимые, и все они одинаково больно бьют его по самому, как говориться, живому. А как еще могли бы добиться своего высокого положения нынешние руководители страны? Без постоянных интриг и проступков, которые, если бы они совершались рядовыми членами общества, то вполне могли бы считаться преступлениями, они до сих пор так и копались бы в дерме, где-то там внизу. С подобным чистоплюйством вообще не рекомендуется соваться в политику. А нам, крупным руководителям, в своей деятельности без этих таких вот проступков не обойтись. Иначе, каким это еще другим образом можно в этой проклятой жизни избавляться от своих недругов, и на какие там еще шиши давать взятки и немалые подношения вышестоящим начальникам? Не на этот ли положенный советскому бюрократу нищенский оклад, на который ему, бедолаге, даже и жить по-человечески можно с трудом? Хочешь, не хочешь, а приходится нам в этой жизни крутиться, как белке в колесе, не гнушаясь и такими вот позорящими всякого другого честного человека проступками. Эх, жизнь, наша человеческая жизнь. Пока доковыляешь в ней до самого верха, так обязательно испачкаешься в ее дерме и даже самый честный человек в течение ее непременно продаст свою душу черту.
   При этом мысли тяжело вздохнувшего Горби снова возвратили его к самому началу своего собственного восхождения на вершину власти в Советском Союзе. И у него самого, как приговаривают русские люди, тоже было рыльце в пуху. Так что свои нынешние бессонные ночи он заслужил по праву, и ему сейчас некого было в этом корить и винить.
   - По праву, - не без иронии подумал про себя Горби. - Но, где же оно сейчас это превалирующее когда-то в СССР общечеловеческое право? Благодаря моей разрушительной деятельности этот Советский Союз и это его общечеловеческое право канули, так сказать, в небытие. И уже вряд ли вновь хоть когда-нибудь возродятся. А, вдруг, они все-таки возродятся? - совсем уж неожиданно допустил он для самого себя это самое невероятное предположение и сразу же ощутил, как сжалось от охватившего при этом ужаса его глубоко порочное сердце. - Что же они тогда со мною сделают!? Ибо за все уже сотворенное мною с этой жалкой страною они могут меня не то, что в свое время Христа один раз распять, а сотни тысяч раз заставят умирать и снова воскресать! Но Иисус-то страдал как раз за простой народ, а я, в отличие от него, могу потерпеть от этого мстящего мне за разорение и позор простого русского народа. Так что, в любом случае из меня святого мученика не получиться.
   Однако и на этот раз сумевший взять самого себя в руки Горби успокоиться мыслью, что такому случиться в сегодняшней реальности уже было просто невозможно. Ибо слишком могущественные силы были заинтересованы в том, чтобы Советская власть и советский народ, как говориться, уже навсегда канули в Лето.
   - Они в свое время проморгали возникновение этого опасного для них очага народной свободы и социальной справедливости, - для пущей уверенности пробормотал вслух Горби, - и сейчас они даже из своей собственной шкуры вывернуться наизнанку, но больше уже никогда не допустят простых людей к власти.
   - О! И как же ему в это время захотелось уехать из этой уже давно ставшей ему ненавистной России куда-нибудь подальше от нее, где он, наконец-то, смог бы забыться обо всем и зажить более-менее спокойной жизнью. Но ему это сделать не позволяли все еще рассчитывающие на него западные благодетели.
   - Подожди еще немножко, - успокаивающе приговаривали они ему, - а когда твое тесное с нами сотрудничество на Руси забудется, мы тогда и поможем тебе возглавить левые силы возрожденного на нашей основе российского государства. И ты снова у нас станешь, как говориться, борцом за справедливость и выразителем самых сокровенных народных чаяний.
   - Как же, станешь здесь в России народным заступником и благодетелем? - недовольно буркнул себе под нос неприятно скривившийся Горби. - Этот возненавидевший меня русский народ, в отличие от ваших западных людей, никогда не удовлетвориться только одною обеспеченной жизнью. Ему еще и духовность подавай. Он, видите ли, размечтался быть защитником всех нещадно эксплуатируемых сейчас вами людей всего мира.
   Однако высказывать вслух подобные свои возражения Горби опасался. Ему уже давно были хорошо известны возможности сатаны, и он их всех опасался даже больше, чем мести проданного им за тридцать иудиных серебряников простого русского народа.
   - Эти нелюди в случае чего с меня живого содрать кожу не постесняются, - мрачно буркнул он самому себе под нос.
   Однако думать об этом недовольно засопевшему Горби не хотелось еще больше, и он снова переключился на не так уж сильно его пугающие воспоминание о своей уже прожитою им жизни. Ему уже никогда не удастся навсегда позабыть о той устроенной ему гостившим в его Ставропольском крае Андроповым встрече с могущественным в свре время Генеральным секретарем партии Брешем на перроне маленькой железнодорожной станции, С помощью благоволившего к нему сатаны он сумел втереться к нему в доверие и заручиться на будущее его покровительством. А для неограниченно пользовавшегося обширными познаниями в этом деле своего крестного Горби благосклонность могущественного Бреша можно сказать не стоило ничего: он всего лишь заложил ему с потрохами своего доброго соседа из Краснодарского края. Первое предательство, и впервые омрачившаяся в затерзавших его с того времени сомнениях совесть. Хотя и казалась оно сейчас вспоминавшему о нем Горби в сравнении с совершенным им уже под самый конец своей карьеры гнусным предательством просто ничтожно малюсенькой песчинкою в его переполненной предательством жизни. И сколько таких вот еще песчинок у него уже было сотворено по пути своего восхождения на вершину власти, но оно было у него первым, а поэтому наиболее ярко запечатлелось в его памяти. В то время у него еще не было сегодняшней уверенности, что он сделал тогда, что-то совсем уж для него недостойное и постыдное. Тогда он, с увлечением помогая обосновавшемуся на даче в "Красных камнях" Андропову, мог еще в какой-то степени оправдаться перед самим собой тем, что он активно борется с расплодившейся по всему Советскому Союзу коррупцией.
   - Всю свою дальнейшую жизнь лелеявший и холивший вот таких советских коррупционеров, а сейчас уже даже поставивший их у власти на всем поссоветском пространстве, я в начале своего восхождения к этой высшей власти вынужден был ради своей успешной карьеры закладывать их государственной безопасности, - снова с мрачной иронией пробурчал себе под нос Горби, - и это тоже яркая примета моего времени. И все....На этом мне уже пора остановиться....Что было, то было....Я должен обо всем этом поскорее забыть, а не продолжать портить своими воспоминаниями себе и без того неважное настроение.
   И ехидно ухмыльнувшийся Горби снова начал злорадствовать над вынужденным расстрелять российский парламент Елкиным. Он прекрасно осознавал, что вполне возможно и ему самому в подобном случае пришлось бы принимать такое же решение, но он не мог не воспользоваться подвернувшимся удобным случаем, чтобы накликать на голову своего недруга еще большие беды и несчастия.
   - Ты, мой дружочек, думал, что тебе со мною будет легко справиться, что, если тебе удалось отстранить меня от власти, то я уже перестал быть для тебя опасным, - мстительно нашептывали в темноту его губы. - Нет уж, мой коварный недруг, ты ошибаешься. У меня, после долгих лет руководства Советским Союзом, сохранилось еще по всей России немало друзей и сторонников. Подожди еще немножко, и они тебе покажут кузькину мать, или, как любят приговаривать у нас в России, почем лихо стоит. Ты, неблагодарный, осмелился помешать моим планам, сделать из своих друзей новых русских миллионеров, так и я тебе в отместку затрудню сделать то же самое и с твоими сторонниками. Я напущу на них еще не виданный доселе во всем мире рэкет, и мои бандиты заставят их поделиться награбленными у простого русского народа богатствами. Они не позволят твоим архаровцам безнаказанно грабить Россию.
   Забывшийся в уже полностью овладевшими его возбужденным сознанием съедающими его изнутри обидами Горби безперестанно с ненавистью швырял в бесстрастно внимающую ему темноту с каждым очередным разом все более обидные в адрес своего недруга оскорбление и угрозы, даже и не подозревая, что в это время за ним наблюдает уже просто давящийся от распирающего его хохота невидимо присутствующий в его спаленке сатана.
   - Пожалуй, мне лучше с ним пока что не встречаться, - отметил про себя довольно ухмыльнувшийся сатана. - Он уже и сам, если судить по его сегодняшнему настрою, будет делать для меня намного больше, чем я от него смог бы потребовать.
   - Петенька, тебе моя помощь не требуется? - участливо поинтересовалась заглянувшая к генерал-полковнику, бывшему командующему одного из сибирских военных округов и недавнему защитнику расстрелянного Елкиным "Белого дома", Смирнову Петру Геннадьевичу сестра.
   Малоразговорчивый и угрюмый, после своего недавнего пребывания в "Матросской тишине", Петр Геннадьевич на этот раз ответил с удивившей ее бодростью и даже с некоторой веселостью в голосе.
   - Я уже и сам еще в силах о себя позаботиться, Василисушка, - окидывая заботящуюся о нем сестру ласковым взглядом, проговорил генерал. - Вот только что, совсем недавно ушедшие товарищи убедили меня, что для России и Советской власти еще не все потеряно. А раз так, то уже больше никакой хандры и уныния. Пришла пора и мне включаться в борьбу с заполонившей всю нашу Россию нечистью.
   - Ох, и не легко же нам будет, Петенька, это делать, - печально проговорила ему в ответ сестра, - они ведь, подлые, к этому времени уже успели так запудрить нашему народу мозги, что он уже совсем запутался в их лицемерной лжи.
   - Наш народ, Василисушка, после расстрела "Белого дама" тоже стал другим, - возразил ей с ласковой улыбкою Петр, - он уже, после подлого предательства клики Горби, начал потихонечку прозревать. А сейчас, когда они намерились начать проводить свою приватизацию, которая непременно ударит в первую очередь по жизненно важным интересам всего нашего народа, он уже должен будет окончательно очнуться и выступить на защиту себя самого. Так что, сестричка, этот наш уже вконец оболваненный русский народ уже совсем скоро будет снова с нами, с коммунистами.
   - Твои бы слова да, как говориться, богу в ушко, - недовольно буркнула ему в ответ сестра, которая за последнее время уже много чего наслушалась от своих демократических коллег в институте, где она преподавала студентам Научный Коммунизм, что уже сейчас ни в чем не была уверенна.
   - Не богу, сестренка, а самому Его Величеству русскому народу, - мягко поправил ее брат, - и ты, как преподавательница, сама и будешь втолковывать ему эти святые для всех нас истины. Ну, а весь накопившийся за эти годы в нашей России дермократический мусор мы вскоре начисто выметем поганою метлою.
   - Ты, братишка, у меня самый неисправимый оптимист, - ласково проговорила в ответ сестра и, уже окончательно успокоившись за него, ушла на кухню.
   - Вот, уже даже и моя сестра разуверилась в нашей скорой победе, - с грустью заметил сам себе генерал. - Да и как ей, бедной, не разочароваться в то время, когда сейчас на них, преподавателей марксизма-ленинизма, градом сыплются оскорбительные издевки и плевки наших идеологических противников. Эх, быстрее бы покончить со всей этой мразью и снова зажить нашей свободной и счастливой прежнею жизнью. И чтобы только сказал об этой поганой дермократии наш отец, если бы только дожил до наших дней?
   Но Петру не надо было уточнять мнение своего отца об этих заполонивших в последнее время Россию так называемых дермократов. Он на всю свою жизнь запомнил его прижизненное предупреждение о возможно таком повороте событий в России.
   - Запомни, сын, они все живут неправедной жизнью и копят богатство вовсе не для того, чтобы привести наш народ к заветной мечте всего человечества, - с горечью делился с ним отец своими самыми сокровенными мыслями. - Если у них в этом направлении хоть что-нибудь и получиться, то это уже будет коммунизм не для всех, а только для них одних.
   - А так как построить коммунизм только для избранных в реальности просто невозможно, они и решили вернуть советское общество в благостный им капитализм, где благодаря своим неправедно накопленным богатствам они имеют возможность жить, как говориться, долго и счастливо, - с тяжелым вздохом дополнил несказанное отцом Петр
   Для него и раньше не было таким уж большим секретом вся копившаяся годами в райкомах и обкомах партии грязь, но он никогда не позволил себе сомневаться, что его партия со временем может и должна очиститься от этих чужеродных на ее светлом лике наслоений. Однако на поверку оказалось, что он тогда переоценил способность коммунистической партии к самоочищению своих рядов. И она, не только не очистилась сама, а даже оказалась способной вскормить своей грудью такую ядовитую гадюку, как бывший ее Генеральный секретарь Горби Михаил Иудович.
   - Он своим подлым предательством уже нанес нам в спину смертоносный удар, - с ненавистью процедил сквозь плотно сжатые зубы генерал, - а теперь наступает наша очередь для ответного удара.
   Пронзительно зазвеневший стоящий на письменном столе телефон вывел его из глубокой задумчивости и заставил торопливо потянуться рукою за дребезжавшей на аппарате трубкою.
   - Генерал-полковник Советских Вооруженных Сил слушает вас, - четко по-военному представился он.
   Услышав голос брата, копошившаяся на кухне Василиса протерла выкатившуюся из ее глаз невольную слезу платочком и гордо выпрямилась. Им детям фронтовика и партизана второй мировой войны стыдно было тушеваться перед возникшими в их стране, а значит и перед ними самими, временными трудностями. Надежда, как приговаривают умные люди, всегда умирает последней. И сейчас только одна эта всегда подбадривающая людей в беде и при несчастиях надежда помогала ей выстоять и не унизиться до бесполезных в таком случае сетований. Ее старший брат - генерал-полковник Советских Вооруженных сил, а это уже означало, что у нее все еще была надежда на лучшее будущее.
   После похорон генерала, Михаил Каратаев зажил замкнутой уединенной жизнью даже и, не пытаясь, воссоздавать свою организацию.
   - Всех денег, все равно, не добудешь, - неизменно приговаривал он при случайных встречах со знакомыми, - а я и так уже обеспеченный всем необходимым для безбедной жизни.
   Так он и прожил, как говориться, в тиши и довольствии вплоть до сегодняшнего дня. А вот сегодня рано утром его уединение нарушил уже и вовсе неожидаемый им посетитель.
   - Неплохо устроился, Михаил, - добродушно буркнул тот, когда Каратаев впустил его в свою богато обставленную квартиру, - по всему видно, что ты все это время не испытывал ни в чем нужды.
   - Спасибо, не жалуюсь, - буркнул в ответ недовольный бесцеремонностью гостя Михаил и сдержанно поинтересовался. - Разве мы с вами, товарищ, знакомы?
   - Я с вами. Михаил, еще не знакомился, а вот моего батюшку вы должны помнить, - насмешливо бросил ему настырный гость, - как никак, а вы все же были какое-то время сослуживцами.
   - Сослуживцами, - с недоумением повторил вслух Михаил.
   - Или почти сослуживцами, - с прежней иронией уточнил гость. - Вы когда-то вместе служили в управлении нашего общего знакомого генерала.
   На этот раз Михаил уже более внимательно всмотрелся в своего гостя, напоминающего ему лицом и особенно осанкою когда-то известного ему начальника отдела управления государственной безопасности полковника Сисина,
   - Да, я Виктор, сын полковника Сисина, - подтвердил его догадку посетитель
   - Сказать о том, что я был сослуживцем вашего отца, для меня слишком высокая и явно мною незаслуженная честь, - скромно заметил недовольно нахмурившийся Михаил. - Я же тогда был всего лишь простым сержантом охраны. И вы, в то время как мне помниться, пробегали мимо меня, не замечая.
   - Точно, так тогда все и было, - не стал отпираться от былой заносчивости Виктор, - но со временем люди, Михаил, меняются. И, как видишь, я уже сам пришел к тебе на поклон.
   - И это тоже для меня незаслуженная честь, - пробормотал недоумевающий, зачем это он понадобился сыну большого начальника, Каратаев. - Вы, Виктор, наверное, пошли по стопам своего батюшки. А раз так, то должны знать, что моя служба под началом твоего батюшки была не очень-то долгою.
   - Увлечение женами начальников всегда обходится для всех нас слишком дорого, - не преминул блеснуть своей осведомленностью Виктор, - но наш общий знакомый генерал зла на вас долго не держал. А сразу же, после вашего освобождения, взял вас под свое покровительство.
   - У меня с генералом были сложные отношения, - не стал влезать в излишние подробности Михаил, - но в основном мы понимали друг друга. И я смею надеяться, что он ушел из этого мира безо всяких на меня обид.
   - Он-то может на тебя, Михаил, не обижаться, - перешел к основной цели своего к нему визита Виктор, - а вот мое ведомство недавно раскопало кое-какие ваши проделки. И они почему-то слишком сильно попахивают криминалом?
   - Я не был в курсе всех дел генерала в то время, - осторожно заметил ему насторожившийся Михаил, - но даже если они и были не очень-то законны, то кто сейчас может спросить за них с него.
   - С нашего генерала, Михаил, уже ничего не спросишь, - согласно поддакнул ему насмешливо прищурившийся Виктор, - а вот с вас самих спросить еще можно. И я надеюсь, что вам уже хорошо известно о том, что условия содержания заключенных в наше смутное время не улучшилось, а значительно ухудшилось. Ох, и нелегко же вам будет привыкнуть к скудному тюремному пайку после такого изобилия.
   - Если судить по вашему возрасту, то вы, Виктор, уже должны быть отставлены со службы, - тихо заметил ему Михаил.
   - Это значит, что вы еще не все позабыли о нашей службе Михаил, - покровительственно похлопав его по плечу, добродушно буркнул Виктор. - И пусть я уже не на службе, но, зато в этом же самом ведомстве продолжает служить мой сын Борис. А он сейчас как раз и занимает место своего покойного дедушки. Надеюсь, ты еще не позабыл о ведущей к его кабинету крутой лесенке?
   - Как же ее забудешь.... На всю свою жизнь запомнил....Значит, это дело у вас семейное, - с ответной иронией поддакнул ему Михаил. - Однако, как мне кажется, пришиваемое мне вами дело будет не так уж и легко доказать. Да, и времена сейчас далеко не прежние.... Так что, в любом случае, нанятые мною адвокаты легко развеют все ваши наветы по ветру. Мне, конечно же, было очень приятно вас снова увидеть, Виктор, а пока....
   - Не торопитесь прощаться, Михаил! - резко оборвал его Сисин. - Вы ведь и на самом деле прекрасно понимаете, что времена сейчас действительно не те. А поэтому вряд ли стоит убеждать меня, что вы даже не подозреваете о том, что мы этих твоих болтливых адвокатов всегда держали и сейчас держим на коротком поводке. Немного переговорим с ними для острастки, и вы уже не сможете никого из них нанять для своей защиты. И, в конце концов, получите бесплатного только что вылупившегося из яйца недавнего выпускника. Да, и тот все время будет плясать под нашу дудку. По сегодняшнему времени, Михаил, у вас уже нет больше могущественных покровителей, а, следовательно, и защиты.
   - А вы, Виктор, предлагаете мне свое покровительство, - сухо поинтересовался прекрасно понимающий его Михаил.
   - При определенных обстоятельствах, Михаил, - уклончиво ответил Виктор, - а пока что я пришел попросить вас обо всем этом подумать и лично вручить повестку для посещения уже знакомого вам кабинета. Смею надеяться, что внук своего деда вас не разочарует.
   Закрыв дверь за ушедшим Виктором, Каратаев вошел в спаленку, и еще долго сидел на своей широкой кровати в глубокой задумчивости.
   Пусть Елкин и прекрасно осознавал для себя, что западные благодетели рассердятся на него за расстрел Верховного Совета России только для видимости, но до конца в этом неуверенный все это время ощущал себя как бы не в своей тарелке. А поэтому сейчас излишне нервничал и злился на втравившего его в это грязное дело и так долго не появляющегося перед ним с разъяснениями сатану. Уже зная не понаслышке, а на примере оставшегося не у дел своего недруга Горби, что в случае чего его прошлые заслуги в счет браться не будут, он к этому времени уже совсем измучился сжигающей его изнутри жгучей ревностью ко всем своим реальным и вымышленным им самим соперникам. А в последние дни он, уже вконец истомившись в тягостных ожиданиях и сомнениях, буквально не находил себе в кремле места. Все ему чудилось, что вот-вот обозленный на него сатана приведет ему на замену нового фаворита. Так что, подлетевший к кремлю выскочивший из квартиры Горби сатана как раз и подоспел к его очередным всегда тягостным для живых людей напрасных переживаний.
   - Боится - значит, уважает, - с удовольствием заключил окинувший его насмешливым взглядом сатана.
   - Повелитель! Это вы!? - вскричал очнувшийся Елкин и, упав перед ним на колени, начал плаксиво сетовать на его долгое отсутствие.
   - Запомни на будущее, милок, а лучше твердо заруби себе на носу, - строго проговорил притворно нахмурившийся сатана, - что на моем попечении, кроме этой поганой России, еще и весь остальной мир с адской пропастью в придачу. Да, к тому же, и эти светлые небеса тоже не дают мне ни минуты покоя. Но я, несмотря на свою такую занятость, всегда нахожусь в курсе всех дел и везде поспеваю вовремя. А теперь давай выкладывай, да быстрее, что здесь у тебя такого срочного стряслось.
   - Слушаюсь, повелитель! - выкрикнул упавший духом Елкин и начал, то и дело, сбиваясь и проглатывая слова, рассказывать сатане о последних событиях в России.
   - Так, - мрачно процедил сквозь зубы сатана, когда Елкин закончил свои объяснения, - ты, дружочек, не сообщил мне ничего нового. И если я не одернул тебя раньше, то на будущее можешь быть уверенным, что я твои действия одобряю. А сейчас ты лучше проинформируй меня о том, что намерен делать дальше в этой навек проклятой мною России?
   Выслушав жалкий лепет немного приободрившегося Елкина о том, чем он будет заниматься в России в первую очередь, сатана наотрез отказался хотя бы немного подождать с переналадкою российской экономики на угодные сатане рыночные рельсы капиталистической системы.
   - Нет и нет! Именно сейчас, когда вся Россия запугана расстрелом своего парламента, и следует ускоренным темпом форсировать важнейшие для нашего общего дела преобразования, - категорически заявил он почтительно склонившемуся перед ним Борису Елкину. - Ибо именно сейчас, когда мои верные сторонники так много сделали для укрепления угодной мне демократической власти, мы уже просто будем обязаны отблагодарить их отобранными у этого нелюбимого мною народа богатствами. И только при таком раскладе у них может появиться еще большая заинтересованность в укреплении угодных мне устоев и в еще большем усилении власти тьмы по всей России. Однако нам не следует забывать и о том, что распределение общенародного достояния дело не простое и ответственное. Его первому встречному не поручишь. Так что, мой дорогой, ты пока что присмотри более-менее подходящих для такого дела людей, а я уже потом сам поговорю с ними и, распределив их роли, объясню каждому из них в этом немаловажном для всех нас деле обязанности.
   - Как скажешь повелитель! Будет исполнено, повелитель! - покорно поддакивал сатане во всем низко кланяющийся Елкин.
   - Да, и не забудь озадачить своих цепных псов, начиная с сегодняшнего дня, готовить к скорым преобразованиям в экономике все это ваше русское стадо! - пренебрежительно бросил в конце инструктажа презрительно скривившийся сатана. - Пусть чаще, а главное больше внушают этим простофилям о японском чуде, об американской мечте, и особенно подчеркивают в своих публичных выступлениях, что в скором будущем мировой порядок обязательно будет устанавливать новая Россия. Я надеюсь, что этим вашим русским подобная льстивое уверение придется по душе, и они меньше будут задумываться об как бы временных своих тяготах и лишениях. Ведь, конечная цель, пусть даже призрачная и нереальная, для истинно русской души всегда намного важнее, чем сегодняшняя жизнь.
   - Повелитель, в как мне поступить с этой возмущающий русский народ Чечнею? - осмелился полюбопытствовать Елкин. - Этот Дудаев уже так обнаглел, что во время моих разборок со своим парламентом даже осмелился давать мне советы. И как я понял из его последнего заявления, он твердо намеревается отделяться от России.
   - Этого хочет лично он, или это уже требование всего чеченского народа? - нетерпеливо переспросил сатана.
   - В заявлении говорится, что так решил сам чеченский народ, - смущенно буркнул не ожидающий подобного вопроса Елкин.
   - Народ, - недовольно проворчал сатана и на некоторое время погрузился в задумчивое раздумье. Этих чеченцев он еще с Горби готовил в противовес коммунистам в случае, если бы их не удалось одним махом деморализовать. А сейчас, когда опасность со стороны коммунистов сама собой отпала, он, будь на то его воля, с удовольствием использовал бы их для начала развала уже самой России. Однако после недавних событий, он еще больше озлоблять и так уже находящихся на пределе русских людей не решался. Но и отпускать просто так, за здорово живешь, чеченцев на свободу ему тоже не было никакого резона.
   - Я пока что попридержу их в подвешенном состоянии, а потом будет видно, как мне следует с ними поступить, - подумал он про себя, а вслух сказал. - Не следует забывать, что противостоящие нам коммунисты еще достаточно сильны и опасны, поэтому я и предлагаю твоим сторонникам ради спокойствия в простом русском народе развернуть широкую дискуссию по этой мятежной республике, а заодно попытаться перетянуть этих чеченцев на свою сторону. По моему мнению, торопиться в разрешении этого вопроса вам пока не стоит. В противном случае, если их подтолкнуть к объединению с коммуняками, то тогда уже вашим так называемым либералам и демократам в России не удержаться. Это необычайно сложное и щекотливое дело нам еще надо будет, как следует, обмозговать и подумать, как эту непростую ситуацию повернуть в свою пользу.
   - Вам виднее, повелитель, - не стал спорить уже начавший подозревать, что этот проныра Дудаев мог снюхаться с сатаною и сейчас готовит ему какой-нибудь неприятный сюрприз, неприятно скривившийся Елкин.
   - Это Чечня, милейший, в любом случае от нас никуда не денется, - продолжил внутренне ощутивший его неудовольствие сатана, - в крайнем случае, мы пошлем туда войска, которые при определенной организации, понеся немало жертв, наглядно покажут русскому народу всю бесперспективность развязывания новой гражданской войны.
   - Вы, как всегда, правы, повелитель! вскрикнул притворно восхитившийся Елкин. - Эти коммуняки уже снова кричат на всех перекрестках о необходимости новой революции. А мы, в случае войны с чеченцами, наводнив всю Россию трупами и калеками, надолго отобьем у простого народа охоту поддерживать их авантюры.
   - Но чтобы эти горы трупов и толпы изувеченных молодых парней появились, вам придется провести хорошую подготовительную работу, - заметил осветившийся лукавой ухмылкою сатана.
   - Так я же это дело поручу не первым встречным, а только уже давно поддерживающим меня своим предпринимателям и военным, - не задержался с ответом заметно оживившийся Елкин. - Предприниматели своими как бы незаконными поставками вооружат этих чеченцев до зубов, а мои безграмотные, но с большими претензиями, военноначальники искалечат и загубят этих несчастных солдатиков даже больше, чем нам будет нужно.
   - Вот за это я и ценю тебя, мой верный слуга, - одарив Елкина поощрительным взглядом, ласково проговорил сатана.
   - В последнее время мне все говорят, что я не лишен способностей, - похвастался осветившийся самодовольной ухмылкою Елкин.
   - Они тебе, мой дорогой, просто льстят, но я ценю тебя вовсе не за это, - возразил ему залившийся мелким противным смешком сатана. - Я ценю тебя, мой друг, только за твое редкое среди смертных умение все, к чему прикасаются твои руки, разрушать. А это, смею тебя заверить, дано далеко не каждому живущему на земле человеку. И в этом деле у тебя, действительно, имеются самые неоспоримые достоинства.
   Молча проглотивший высказанное сатаною прямо в глаза оскорбление, Елкин даже и вида не подал, что обиделся, а только поторопился перевести их разговор на другую тему.
   - А как же я сейчас должен поступить с оказавшим нам в свое время немало ценных услуг генералом Лебедем? - спросил он первое, что пришло ему в голову.
   - Как мне помниться, он уже направлен командармом в Приднестровье, - переспросил его на мгновение замешкавшийся сатана, для которого генерал Лебедь был дополнительной страховкою на тот случай, если его Елкина опомнившийся русский народ попросит в отставку раньше времени. А понравился он ему только потому, что мысли этого генерала полностью совпадали с его собственными намерениями насчет будущности России. Но пока что они не очень совмещались с развивающимися в России событиями, и он решил на всякий пожарный случай придержать этого генерала как бы про запас.
   - Тебе его пока что будет лучше не только не трогать, но и даже замечать, - недовольно буркнул он напомнившему ему о некоторой не состыковке его замыслов Елкину, - этот Лебедь может со временем нам пригодиться, но только при условии, что не будет замешен ни в каких там реформах.
   - Так вот, оказывается, кого он держит про запас! - воскликнул про себя догадавшийся о его планах Елкин. До сегодняшней ночи он к своему старому знакомому генералу испытывал одно только дружеское расположение и участие, а вот сейчас, после невольного признания сатаны о своем к нему расположении, Елкин уже в корне переменил к нему свое отношение.
   - Гадом буду, а непременно втяну его во что-нибудь особенно предосудительное, - твердо пообещал он самому себе, - а пока что мне будет лучше всего незаметно для сатаны вставлять ему палки в колеса и не способствовать его дальнейшему продвижению по службе.
   - И не забывай впредь держать советскую, а сейчас российскую армию в черном теле, - сказал ему в самом конце их разговора сатана, - пусть она уже и деморализовано в связи с последними в России событиями и замарала себя расстрелом Верховного Совета, но все еще представляет для нас серьезную угрозу. Надо и дальше продолжать порочить ее в глазах простого народа, а нищенскими окладами обеспечивать уход из нее более способных, а, следовательно, опасных для нас офицеров. Но слишком закручивать гайки нам тоже не стоит, а то она чего доброго может еще выступить за восстановление ненавистной нам Советской власти.
   - Я уже предпринял в этом направлении кое-какие шаги, повелитель, увеличивая не только численность, но и боеспособность, белее надежных для нашего дела внутренних войск, - затараторил в ответ Елкин, но сатана его уже больше не слушал. Сотворив необходимое в таком случае нечистое заклинание, он мгновенно исчез с глаз неприятно поморщившегося Бориса Елкина.
   Оказавшийся не удел бывший первый секретарь обкома партии уже в скором времени снова ощутил себя востребованным и необходимым новому российскому обществу.
   - Ты, батюшка, много лет руководил областной партийной организацией, - сказал ему еще в самом начале перестройку тоже оставшийся не у дел его сын Федор, - и у тебя должно быть немало знакомых среди пожилых людей. Тогда почему же тебе не создать под своим началом хорошую ветеранскую организацию?
   - А какой в этом смысл, - с досадою отмахнулся от него Петр Максимович, - эти старые перечницы могут только ныть и жаловаться на свою несчастную судьбу. И ты предлагаешь мне вытирать им слезы, да обивать кабинеты местного начальства для выбивания подачек к их мизерным пенсиям. Нет, сын, это дело не по мне. Пусть ими занимаются собесы, а я со своими связями могу заняться чем-либо более серьезным и ответственным.
   - Если я не ошибаюсь, отец, то в наше время имеют силу и значение всего лишь три вещи: деньги, связи и поддержка твоих начинаний общественностью, - возразил ему несогласный с его словами сын. - Первое и второе в нашей семье вроде бы имеется, а вот формированием общественного мнения в пользу наших начинаний можешь заняться только ты один. Пойми, отец, если мы не поторопимся использовать твой немалый в этом деле потенциал, то можем оказаться на обочине при уже возможно скором разделе общенародного достояния в нашей области. Возможность влиять и направлять в нужную сторону мнение людей в наше время цениться недешево. И с нами в этом случае уже будут вынуждены все считаться, и станут добиваться нашей поддержки все, кому захочется занять в новой России более-менее заметное место.
   - А ведь он, поганец, прав! - воскликнул про себя пораженный смекалистостью своего несмышленыша Петр Максимович. - Если я к своим сбережениям добавлю еще и авторитет общественного деятеля, то вполне возможно, что вскоре снова стану единоличным хозяином в своей области. А при некоторой удаче, возможно, что и во всей России. Нет уж, я на такую авантюру не пойду! - резко оборвал сам себя Петр Максимович. - Я и так уже потерял немало времени на игры в это смешное и нелепое строительство коммунизма, позволив другим более ловким в этой жизни обогнать себя. У этих ловкачей, в укромных местах припрятаны мешки с драгоценностями, и стоит мне стать у них поперек дороги, как они тут же, даже не поморщась, сотрут меня в порошок. Но уж свою область я защитить от них сумею. Здесь-то, по крайней мере, им со мною не справиться.
   - Ты все понял, отец? - переспросил его так и не дождавшийся его ответных слов сын.
   - Понял, мой мальчик, еще как понял, - добродушно буркнул ласково ухмыльнувшийся Петр Максимович, - и очень рад, что я раньше насчет тебя ошибался. А ты на поверку оказался не мокрой курицею, как я о тебе раньше думал, а самым настоящим орлом.
   - При прежней системе, батюшка, я был связан по рукам и ногам их общечеловеческими ценностями, и поэтому не мог полностью раскрыть все свои дарования, - снисходительно буркнул в ответ сын. - А сейчас, когда новое время принесло с собою и новую шкалу ценностей, я уже почувствовал себя в этой новой жизни, словно рыба в воде.
   - И ты, сын, все это придумал неплохо, - одобрительно буркнул уже начавший обдумывать свои первые шаги на новом поприще Петр Максимович. - А сейчас расскажи мне вкратце о наших дальнейших планах?
   И они в этот вечер засиделись допоздна. Федор неторопливо рассказывал своему отцу обо всем, чего он хочет добиться в новой жизни, а Петр Максимович слушал, и поражался его воистину наполеоновским планам. Однако выработанная за долгие года партийной работы осторожная осмотрительность не позволила ему полностью отдаться их сладкозвучному дурману.
   - Я, сын, на твоей стороне и полностью согласен со всем, о чем ты только что мне сказал, - проговорил он вопрошающе посмотревшему на него в конце их разговора Федору, - но, как мне кажется, ты рвешься к своей цели слишком уж прямолинейно, при этом, забывая, о необходимой в таком деле осторожности. И не хмурься, пожалуйста, я твой отец и желаю тебе только одного добра. Так что, давай лучше договоримся с тобою так: ты рекомендуешь меня своим друзьям демократам на должность заместителя губернатора по общественным вопросам, а сам пока, затаившись в тени, займешься предпринимательством. И уже только потом, когда эти неоперившиеся щенки порядочно набедокурят и наломают дров, а ты к этому времени обзаведешься немалыми капиталами, мы и займемся продвижением в губернаторы меня или тебя самого....
   - Батюшка, а вдруг у этих щенков все получиться как надо! Ведь тогда уже нам власти в области не видать как собственных ушей! - в негодовании выкрикнул вовсе не согласный со словами отца сын.
   - Голову даю свою на отсечение, сын, что у них ничего путного не получиться, - насмешливо буркнул в ответ на горячность своего сына Петр Максимович. - Это только в кино все получается наскоком с разгона, а в реальной жизни, Федор, всегда выигрывает тот, кто долго запрягает и вовсе не торопиться переворачивать все вокруг себя вверх тормашками. Так что, сын, эти твои щенки обязательно посшибают себе рога в этом пока еще им и самим до конца не понятном деле. А мы, еще ничем не согрешив против народа, выйдем на передний план со своими как бы новыми идеями, которые на первый взгляд будут обещать уставшим от нововведений людям более-менее спокойную жизнь.
   - А ты, батюшка, к этому времени подготовишь в нашу пользу общественное мнение, - одобрительно буркнул уже и сам осветившийся понимающей ухмылкою Федор.
   - Обязательно подготовлю, - заверил его Петр Максимович, - да и эти твои оказавшиеся в безвыходной ситуации демократы тоже с превеликою охотою начнут лить воду на нашу мельницу.
   - Что-что, а уж это они умеют, - снисходительно буркнул полностью удовлетворившийся их разговором Федор и, попрощавшись, ушел по своим делам.
   Россия - самая непонятная и загадочная страна не только для всего остального мира, но и в первую очередь для самой себя. В ней может годами, а то и целыми десятилетиями, протекать тихая ничем не примечательная для стороннего наблюдателя жизнь. А потом, как бы вдруг, словно объевшись белены, или какая-нибудь еще особо досаждающая ей шлея попадает под хвост, но она так сильно взволнуется. И так забурлит всеми фибрами своей не признающей ни в чем удержу русской души. Что застывший в немом ужасе весь остальной мир только с недоумением всматривается в стремительно набирающие в ней скорость порой противоречащие друг дружке происходящие события. И все это происходит вовсе не из-за ее какой-то там таинственности или загадочности, а главным образом только из-за того, что судьбоносные для нее самой решения всегда тесно вплетаются и оказывают самое непосредственное влияние на судьбы и дальнейшую жизнь всех остальных народов мира. Потому что ее размеры и численность населяющих ее людей всегда сильно влияют на еще более изменчивый и непостоянный облик всего остального мира, что не заметить происходящего в ней он просто не в состоянии. Потому что и он в свою очередь всегда сильно влияет, а иногда так навязчиво и напористо, что уже не однажды вызывал и вызывает сейчас искреннее негодование возмущенных его вмешательством в их дела русских людей. Так получилось и на этот раз. Интересы и порой доходящие до непристойности посягательства на нее внутренней коррумпированной бюрократии с, как обычно, разъедающей въедливой ржавчиной все живое и созидательное мафией самым тесным образом переплелись с интересами и посягательствами на ее государственность остальными небезразличными к России странами мира. И только благодаря этому их успешному сотрудничеству в России снова наступила череда особенно неприятных и сильно отягощающих жизнь простых русских людей событий. Взрыв на Чернобыльской атомной станции еще больше усугубил и без того таинственное и загадочное при огромном богатстве ее недр обнищание российского народа. Это и вызвало его недовольство правящей им в последнее семидесятилетие коммунистической партией, которая в свою очередь не без помощи этих так хорошо имеющих все вокруг себя опошлять и разлагать коррумпированной мафией и западных спецслужб превратилось к этому времени в уродливое аморфное образование. А эта злокачественная на ее светлом теле опухоль начала образовываться не сейчас и даже не год назад, а сразу же после не менее загадочной и таинственной для всего остального мира смерти Великого Сталина. Но вот только сейчас она, согласно их нечестивым замыслам, лопнула, облив своими вонючими гнойными испражнениями всю замершую от ужаса Россию. Именно так и представлялась решившему навестить своего брата в Москве Антону нынешнее положение в России, который уже не видел для нее никакой надежды на лучшее будущее.
   - Да, и откуда оно может взяться у нее это лучшее будущее, - с горечью повторял он про себя по дороге в Москву, - ведь эти насильно внедряемые в ее повседневную жизнь обычаи чуждого ей Запада не доведут мою Россию до добра.
   - Москва встретила Антона моросящим дождиком, и он, выскочив из вагона на перрон, торопливо зашлепал по образовавшимся на асфальте маленьким лужицам к затемневшему впереди зданию вокзала. А потом он, прежде чем ехать на квартиру к брату, решил вначале немного осмотреть городские достопримечательности. Однако особого восторга он при встрече со столицею России не испытал. Ибо и в Москве, так же как и в его Ленинграде, горожане не считали себя больше обязанными подбадривать друг дружку приветливыми улыбками. Ибо и в столице, так же как и по всей России, русские люди, благодаря ежедневно и ежечасно призывающим их средствам массовой информации активно включаться в новую жизнь и начинать прямо сейчас копить свой первоначальный капитал для будущей обеспеченной жизни, уже перестали доверять друг другу. Они уже начали видеть в каждом встретившимся им на пути, если не своего заклятого врага, то уж коварного жестокого соперника на свою возможно скорую обеспеченную жизнь обязательно. Так что, в такой осмотрительной поголовной осторожности горожане и приезжие гости скорее вцепятся друг дружке в глотки, чем станут обмениваться приветливыми улыбками. Побродив несколько часов по уже начавшемуся захламляться демократическим мусором городу и поймав на себе немало неприязненных взглядов, Антон в самом подавленном состоянии вышел на все еще сохраняющуюся в идеальной чистоте Красную площадь. Но и там уже было немало неприятных для его глаз примет нового времени. По всему ее периметру была развешена назойливо орущая ему в уши безвкусная безграмотная реклама, а у скорбно сжавшегося мавзолея уже не было стоящих в карауле подтянутых солдат на посту номер один. Остановившийся Антон еще долго стоял напротив места захоронения Владимира Ильича Ленина и думал об извечно непредсказуемой для человека его жизни.
   - Вот, родиться человек со своими взглядами на жизнь и начинает упорно добиваться их внедрения в уже ставшую для всех остальных привычную повседневную реальность. За что его, как обычно, вначале преследуют, бросая в тюрьму, ссылая в ссылки или на каторжные работы, а потом, при особом, конечно же, везении, начинают превозносить и возвеличивать уже чуть ли не до самых небес. Но, в конце концов, сразу же после его смерти, другой наподобие его реформатор снова начинает низвергать уже его самого с небес на самое дно адской пропасти. Так, где же тогда находится эта примиряющая всех на земле золотая серединка? Где же она, так называемая, человеческая мудрость? И существует ли вообще на белом свете такое понятие, как абсолютная истина?
   Так и не найдя для себя ответа на измучивший его в последнее время вопросы, Антон тяжело вздохнул и заторопился на квартиру к брату. А там его уже дожидалось неприятное известие. Встретивший его брат молча протянул ему телеграфный листок с сообщением, что их отец тяжело болен.
   - Жаль, братишка, что ты не успел осмотреть наш прекрасный город, но я уже заказал билеты на ближайший самолет, - извиняющим тоном проговорил брат, и они заторопились на аэропорт.
   И все же, какая она странная, а главное непонятная и для нас самих - эта наша земная человеческая жизнь. Рождаемся мы в ней маленькими ни на что не способными несмышленышами. А потом уже по мере своего роста и возмужания все время учимся, как ее нам будет лучше проживать, чтобы, в конце концов, маяться в течение ее, перебиваясь от одного несчастия к другому, а то и от одной беды к другой, через нескончаемую череду треволнений и забот. И лишь в изредка посещающих нас в земной жизни мгновениях удачного везения мы ощущаем в себя так редко выпадающее на людскую долю счастье и нужными в этой своей жизни людьми. Но вот наступает в нашей жизни и то роковое мгновение, когда все изношенное в нескончаемых тяготах и лишениях жизни наше бренное тело отказывается больше служить и умирает. А умирает ли при этом сам человек, или то, что мы для понятности называем в своей жизни просто душою? И хотя на этот счет в человеческом сообществе существуют разные предположения, однако, еще никто с того света, если не считать воскрешенного давным-давно Христом Лазаря, не вернулся, чтобы рассказать всем продолжающим жить людям об этом. А раз мы с достаточной достоверностью не знаем практически ничего о своей предполагаемой загробной жизни, то тогда во имя чего рождается на земле этот маленький и поначалу совсем беспомощный человечек? И почему мы все так покорно сносим все выпадающие на нашу долю обиды и несчастие, даже и, не пытаясь, за редким исключением, досрочно прекратить эту, по всей видимости, для большинства из нас никчемную и бессмысленную, приносящую нам одни только страдания жизнь? Может, в этом виноват изначально врожденный в каждого человека инстинкт выживания в любых даже в самых нечеловеческих условиях? Кто его знает? А для нас самих пока что ясно только одно, что пусть наша жизнь и кажется нам порою бессмысленною и никчемною, и пусть она для нас еще больше отягощается создаваемыми всевозможными "благодетелями" нечеловеческими условиями. Но мы все равно будем неизвестно за что ее любить, и, несмотря ни на какие ее для нас сложности, будем продолжать цепляться за нее до конца дней своих. А когда кто-то из нас умирает, то мы, радуясь, что он, наконец-то, освободился от земных мытарств, испытываем при этом какую-то горькую тоску и непонятное нам сожаление о том, что его уже с нами никогда больше не будет. С этим извечным и никогда не разрешимым для человечества противоречивым чувством и подоспели братья к своему родимому дому на побережье Черного моря.
   - Решились, наконец-то, навестить своих родителей! - выкрикнула открывшая дверь квартиры Оксана и засуетилась вокруг своих уже ставших совсем взрослых детей. - Виктор, посмотри, кто к нам пришел!
   С мрачным ожесточением вращающий в гостиной ручку настройки приемника Виктор вышел в прихожую и приветливо заулыбался своим неожиданным гостям.
   - Совсем уже позабыли о своих стареющих родителях, - мягко упрекнул он своих засмущавшихся детей. - Ну, и что еще новенького вы можете рассказать мне о последних событиях в нашей России? - задал он им волнующий в это время всех русских людей вопрос, когда его гости в ожидании положенного в таком случае угощения расселись за столом.
   - Мы можем только рассказать последние подробности о расстрелянном с этими коммуняками "Белом доме", - начал, было, Гриша, но, встретившись с осуждающим взглядом отца, осекся.
   - Не надо злорадствовать, сын, по поводу безвременной смерти ни в чем не повинных людей, - тихо проговорил помрачневший Виктор, - все отдавшие возле Верховного Совета свои жизни люди защищали не этих продажных депутатов, а свою родную Советскую власть.
   - Но как можешь ты, отец, их защищать в то время, когда они тебя с нашей матушкою бросили ни за что за тюремную решетку! - с негодованием выкрикнула изумленная его словами Любушка. - В свое время они немало натворили зла, так вот пусть сейчас и расплачиваются за все свои грехи, и не мешают нам молодым построить для себя новую жизнь.
   - А какую жизнь вы намерены построить для себя, доченька? - полюбопытствовала вошедшая в гостиную с подносом Оксана.
   - Такую жизнь, мама, в которой уже больше не будут бросать невинных людей в застенки, и при которой мы все сможем, наконец-то, свободно дышать и жить долго и счастливо! - в запальчивости выкрикнул Гриша.
   - Зато нас можно будет безнаказанно убивать прямо у стен кремля, - с горечью бросил ему в ответ помрачневший Виктор. - И откуда вы, мои дети, только набрались этой жестокосердной черствости со злобной ненавистью? Ибо мы, ваши родители, как мне помниться, вас этому не учили.
   - Но, папа, вы же при этой власти страдали! И не только вы одни! Сколько сейчас подобным вам страдальцев выступает по телевизору и со страниц газет и журналов с обличениями этих бесчестных коммунистов! - с возмущением выкрикнула ему в ответ раскрасневшаяся от негодования Любушка.
   - Выступают, - недовольно буркнула поставившая на стол поднос с угощением Оксана, - я вот тоже недавно слушала выступление одной из подобных жертв. И узнала в ней свою старую знакомую. Это она, подлая, во время своей отсидки в лагере помогала начальнику лагеря запутать меня в своих силках. Внутренне я ей уже давно все простила, а как услышала о якобы ее мучениях в лагере, так уже чуть ли свой телевизор в окошко не выбросила. Это она-то мучилась и страдала, находясь в привилегированном бараке, или в личном гареме начальника лагеря. Если бы она была в это время рядом со мною, то я ей, подлой, все глаза выцарапала бы.
   - Вот видите, дети, кто вас сегодня науськивает на так называемых зверей коммунистов, - окинув засмущавшихся своих детей укоряющим взглядом, назидательно буркнул Виктор. - Так что, всем нам сегодня будет лучше всего меньше слушать этих так сказать "невинных жертв" социализма, а там поживем и увидим: эти ваши демократы лучше или намного хуже донельзя оболганных ими сейчас коммунистов.
   - Но в любом случае, дети мои, вы должны будете запомнить для себя на все оставшуюся жизнь, что на чужой крови и страданиях собственного счастья не построишь, - дополнила своего обожаемого мужа Оксана. - И вам лучше всего забыть о моих с вашим отцом в прошлом страданиях и не позволять какой-то там глупой мести затмевать вам глаза, а, пристально вглядываясь во все, что происходит сейчас в России, делать для себя соответствующие выводы.
   - Папа, как ты...? - тихо проговорил зашедший к нему вместе с Антошею Алешка.
   - Вот увидел вас, мои дорогие, и мне сразу же стало легче, - слабым голосом с трудом выдавил из себя их отец.
   Они еще немного постояли возле него, поговорили о том и сем, старательно избегая слов о его уже совсем скорой ужасной участи, а потом, когда уже собрались уходить из его комнаты, Антон слабым взмахом руки задержал возле себя младшего сына.
   - Ты, сын, ни в чем не виноват, - глухо проговорил он не ожидавшему от него подобных слов Антоше, - так уж распорядилась сама наша судьба. Теперь тебе самому придется защищать нашу Россию от происков темных сил и их нечестивых земных сторонников.
   - И ты все это время знал об этом, отец!? - вскрикнул пораженный его словами Антоша.
   - Конечно же, знал, сынок, - тихо проговорил ему в ответ отец, - и горжусь, что меня в этом так необходимом для России благородном деле заменит мой собственный сын. А сейчас иди спать. Тебе, чтобы с честью выдержать поджидающие впереди испытания, еще понадобиться немало сил.
   Молча, кивнув в ответ головою, Антон вышел из комнаты отца.
   - Помню, я в тебя верю, - услышал он за собою его тихое напутствие.
   Михаил подошел к зданию управления Государственной безопасности еще задолго обозначенного ему в повестке времени. От нечего делать он еще немного погулял по дорожкам того самого скверика, где когда-то произошла до сих пор памятная ему встреча с красивою раскосою красавицею, потом обошел кругом здания, стены которого навеивали на него грустные воспоминания об навсегда им утраченной молодости. И уже только потом он, наконец-то, решился войти в двери до боли знакомого ему подъезда.
   - Вызывали, гражданин начальник? - тихо пробормотал он, входя в кабинет, где важно восседал в кресле своего деда в полковничьей форме Борис Сисин.
   - Ну, зачем же так официально, господин Каратаев, - с укоризною буркнул со своего места Борис и кивком головы указал ему на стоящий напротив стола стул. - Вы же не заключенный и еще даже не подозреваемый. Нам просто надо кое-что прояснить в вашем прошлом. Надеюсь, что у вас было, после разговора с моим отцом, достаточно времени, чтобы все как следует для себя обдумать?
   - Думал, но все ума не приложу, зачем это я вам понадобился? - хмуро буркнул в ответ Михаил. - Ведь, я уже дряхлый старик, да и все мои прежние дружки тоже, как говориться, дышат на ладан. А для вашего дела, как я понял из разговора с вашим батюшкою, нужны крепкие молодые люди. Вам нужны такие здоровые и сильные парни, которые могут скрутить в бараний рог любого, кто окажется на их пути.
   - Вы, господин Каратаев, в свое время были большим специалистом в этом деле, - одобрительно прогудел в ответ снисходительно ухмыльнувшийся Борис, - но вот только зря предполагаете, что из-за своего возраста вы уже не имеете для нас никакой ценности. Здоровых сильных ребят у нас хоть пруд ими пруди, а вот специалистов, которые так хорошо знали бы несущих золотые яйца курочек у нас в России по пальцам можно пересчитать. А ведь и с ними тоже можно работать не одною силою. К каждой такой курочке нужен особый, я бы сказал индивидуальный подход. Поэтому мы и предлагаем вам быть у нас вроде бы консультантам по этим золотым курочкам. Так и мы в накладе не окажемся, да и вам самим тоже кое-что перепадет.
   - Уверен, сукин сын, в своей безнаказанности. Поэтому, в отличие от своего батюшки, не говорит намеками, а идет напропалую, подонок, - подумал про себя Михаил, а вслух сказал. - Не хотелось бы мне, гражданин начальник, на старости лет заниматься подобными делами. Но, если вы настаиваете, то я согласен быть при вас консультантам по этим, так сказать, золотым курочкам.
   - Вот, и прекрасно, господин Каратаев, - с удовлетворением буркнул Борис и, сделав отметку в повестке, протянул ее Михаилу.
   Вышедший из управления Михаил неторопливо зашагал по притихшим московским улочкам. И ему уже больше спешить было не куда. В молодости он, наверное, гордился бы подобным предложением. А сейчас, когда у него внутри все перегорело и превратилось в пепел, ему уже было не к чему стремиться и нечего желать.
   - Мало им, сволочам, что загубили такую великую державу, так еще пытаются своими погаными сапожищами втоптать в грязь и весь русский народ, - уже перед самым подходом к своему дому громко выругался он и, не обращая внимания на обернувшихся прохожих, с прежней неторопливостью зашагал к своему подъезду.
   Антон в эту ночь еще долго ворочался на мягко постеленной матушкою кровати без сна, а когда упрямо неотстающий от него сон все же сумел сморить его, то мгновенно перенес его на залитое ярким солнечным светом морское побережье. Внимательно осмотревшийся вокруг себя Антон сразу же узнал знакомое ему очертание возле своего родного поселка берега и, как всегда, в это время мерный гул слегка волнующегося моря. Однако он до сегодняшнего дня еще никогда не видел заполонившие все побережье заросли пышно цветущих цветов. И он, не желая понапрасну топтать уже прямо льнущие к нему цветочки ногами, неторопливо зашлепал босиком по самому краешку моря в направлении возвышающейся над всеми окрестностями высоченной горы.
   - И кому это только понадобилось восстанавливать эту гору в первоначальном виде? - удивлялся он про себя. - Она же смотрелась намного лучше, когда, после памятных всему поселку событий с моим отцом, была уже почти до самого основания разрушена.
   - Антон! - послышался с этой горы чей-то оклик, когда он подошел к круто поднимающейся вверх лесенке каменных ступенек. - Поднимайся в пещеру, мне надо с тобою кое о чем поговорить.
   Пожавший в недоумении плечами Антон быстро пробежался по ступенькам каменной лесенки вверх и, войдя в нее, пораженный открывшейся ему внутри пещеры еще невиданной им до этого времени красотою прямо остолбенел. Светлый золотистый столб проникающих внутрь через верхнее отверстие солнечных лучей опускался прямо в центр ряда бивших из скальной пароды пола пещеры мощных водяных источников. А стекающая из расположенного сзади этих своеобразных фонтанов небольшого водосборника вода с оглушительным грохотом скатывалась по наклонному в горе проходу вниз.
   - Подойди поближе, Антон, и полюбуйся на открывшуюся когда-то твоему отцу эту бесподобную, а к сегодняшнему времени уже навсегда загубленную темными силами, красоту, - проговорил стоящий у светлого снопа солнечных лучей одетый в ослепительно белую рубаху старик.
   - Вот теперь-то, я уже не удивляюсь, что он решил навсегда остаться в этом поселке, - с восхищением проговорил не отрывающий глаз от открывшегося ему великолепия Антон.
   - Решил не он, Антон, так распорядилась его собственная судьба, - поправил его старик, - она и названа людьми судьбою, только за одну ее неотвратимость.
   - Судьба, - глухо выдавил из себя только что вспомнивший о скором уходе его отца из жизни Антон, - и кто ее только придумал эту судьбу, как, впрочем, и саму человеческую жизнь. И зачем это мы только рождаемся на земле, чтобы, промаявшись всю свою жизнь в горе и несчастиях, умереть?
   - Ты вспомнил о своем отце, - ласково проговорил осветившийся понятливой улыбкою старик, - но тебе, Антон, вряд ли стоит так сильно по нему убиваться. Твой отец прожил долгую, достойную всяческой похвалы жизнь.
   - Мне, дедушка, от этого не легче, - с грустью возразил ему Антон.
   - Но ты, Антон, должен понять, а главное твердо уяснить для самого себя, что без смерти человеческая жизнь в этом мире просто невозможна, - негромко пробормотал смутившийся старик.
   - Это я понимаю, однако, вряд ли, хоть когда-нибудь смогу с этою постоянно преследующей на земле каждого человека неотвратимостью смириться, - с грустью ответил старику нахмурившийся Антон.
   - Смиришься, Антон, еще как смиришься, - возразил ему старик, - время-то оно не только старит человека, но и лечит его даже самую сильную душевную боль. Со временем ты обязательно должен будешь смириться со смертью своего отца. Так уж устроена жизнь, и я, как ее ангел-хранитель, могу ответить тебе, Антон, на любой насчет нее вопрос.
   - Тогда расскажи мне, дедушка, о боге. Я хочу знать, где он находится, и, главное, как же он может допускать, чтобы на подвластной ему земле творились такие, скажем прямо, невероятные вещи, - попросил старика опечаленный обреченностью своего отца Антон.
   - О боге? - переспросил Антона немного замявшийся старик.
   - Да, о боге, в существовании которого ты когда-то старательно убеждал моего отца, - еще раз подтвердил свою просьбу Антон.
   - Понимаешь, Антон, человек, как единственное обладающее на земле разумом существо, может творить в собственном небытии сколько угодно необходимых ему бессмертных существ, - негромко проговорил в ответ старик. - И сейчас в нем находится бесчисленное множество всевозможных богов. Так, о каком именно боге ты меня спрашиваешь?
   - Расскажи мне о той реально существующей в нашем мире силе, которая определяет и контролирует судьбы живущих на земле людей, - уточнил свой вопрос Антон.
   Этой силою как раз и является моя грозная и неумолимая повелительница жизнь, - ответил снова обрекший свою прежнюю невозмутимость старик. - Ибо только она одна всегда властвовала и сейчас властвует над всем миром, а все остальные придуманные людьми боги лишь старательно исполняют ее повеления.
   - Жизнь, - озадаченно буркнул Антон, - это понятие абстрактное, а мне нужно что-нибудь конкретное. Мне нужно то, с чего можно хоть что-то спросить или потребовать у него, или с кем можно будет при случае даже поругаться.
   - В этом случае, Антон, тебе придется спрашивать и ругать только одного самого себя, - с ласковой улыбкою объяснил ему извечную истину старик. - Ибо ты и сам, как живой человек, представляешь собою человеческую жизнь на земле, то есть являешься высшим божеством на всем белом свете.
   - Тогда мне еще придется нещадно ругать самого себя и за тот ад, который мы все создали как на земле, так и на небесах, - уныло констатировал понимающий, что ему уже будет не с кого спрашивать за скорую смерть своего отца, Антон. - И, если в своей жизни и смерти виноват только один сам человек, то, как тогда нам быть с его судьбою? В этом-то уж конкретного человека никак не обвинишь. Если бы мы сами были вольны в своих судьбах, то ни за что не определили бы для самих себя весь этот существующий ныне в России маразм.
   - Судьба каждого конкретного человека, Антон, так же как и его жизнь имеет все туже человеческую природу, но она уже в большей степени зависит не от хотения или желания конкретного человека, а от желаний множества людей, и определяется, как минимум, людьми всей нации или страны.
   - Тогда, дедушка, если все в этом мире заранее предопределено, то какой смысл борьбы моего отца с мировым злом и моей будущей возможной миссии?
   - Понимаешь, Антон, хотя жизнь и смерть уже сами по себе представляют для всех живущих на земле людей, как добро, так и зло, но в общепризнанном смысле принято считать, что жизнь олицетворяет собою только одно добро, а смерть - мировое зло. И так как они находятся в непримиримом вечном противоборстве, то и они обе в какой-то степени влияют как на человеческую жизнь, так и на судьбы конкретных людей. Представители смерти делают все от них зависящее для ограничения человеческой жизни на земле, а представители жизни, наоборот, ограничивают на ней возникновение смертоносных сил. Одним словом, смерть стремится превратить землю в безжизненную пустыню, а сама жизнь ей в этом противодействует. В этом и заключается весь смысл твоей и твоего отца жизни. А сейчас, Антон, тебе уже пора просыпаться, - тихо проговорил исчезнувший прямо на его глазах старик.
   - Мой отец умирает! - вскрикнул мгновенно обо всем догадавшийся Антон и, тут же сбросив с себя остатки сна, побежал в его комнату.
   - Будь достоин своей миссии, сын, - успел еще шепнуть ему на прощание Антон, прежде чем его тело онемело.
   Вернувшийся с прогулки Борис Елкин поручил своему секретарю вызвать к нему на завтрашний день для разговора известного предпринимателя Березкина и министра обороны Тугоухова.
   - Будет все исполнено, товарищ Генеральный..... - по привычке скороговоркою проговорил секретарь и осекся.
   - Безмозглый! В нашей России уже никогда никаких там Генеральных секретарей больше не будет! - злобно одернул его Елкин. - Я эти времена из ее истории навсегда вычеркнул своими собственными руками!
   - Виноват, господин президент! - жалобно пролетал в ответ сконфуженный секретарь.
   - Надеюсь, что мне уже больше не придется тебя поправлять, - недовольно буркнул немного смягчившийся Борис Елкин и, поставив под очередным "судьбоносным для России" указом свою размашистую подпись, уехал домой. Однако он и там не нашел для себя долгожданного покоя, а все думал и думал о бывшем своем закадычном дружке генерале Лебеде.
   - Не готовит ли его сатана на мое место? - неустанно повторял он про себя этот так сильно обеспокоивший его вопрос. - Этот Лебедь оказался на поверку очень даже неблагодарною птицею. А еще другом прикидывался, подонок. Нет уж, неверный дружочек, если не в моих силах изжарить из тебя яичницу, то уж крылышки подрезать тебе я еще сумею.
   Так и промаявшись всю последующую ноченьку без сна, он, приехав рано утром в кремль, застал возле своего кабинета поджидающего его Тугоухова.
   - Зайдите ко мне, - хмуро бросил ему Елкин. - нам надо кое-что обсудить.
   Согласно кивнув головою, Тугоухов покорно вошел вслед за ним в кабинет и осторожно опустился на указанный ему стул.
   - Вы, Тугоухов, как мне это уже давно известно, довольно сообразительный малый, - начал издалека не решающийся заговорить с ним прямо безо всяких обиняков Елкин. Он еще не позабыл о его нерешительности во время принятие решения о расстреле "Белого дама". - И пока что вы, находясь на столь высоком посту, не заставили меня пожалеть о вашем назначении....
   Здесь уже перебивший сам себя Елкин многозначительно хмыкнул и окинул съежившегося Тугоухова откровенно осуждающим взглядом
   - Я раскаиваюсь о своих колебаниях в то время, когда понадобились от меня быстрые решительные действия, - еще раз поспешил повиниться понявший, откуда подул на него ветер недовольство им президентом, Тугоухов.
   - Да, да, всем вы для меня хороши, но иногда в самый ответственный час вы можете заставить меня понервничать, - презрительно бросил ему неприятно скривившийся Елкин. - Ну, да ладно, кто, как говориться, старое помянет, тому и глаз вон. А сейчас я хочу с тобою поговорить еще об одном слишком уж щекотливом для меня деле.
   - И приглушивший свой обычно громкий голос до еле слышного шепота Елкин начал подробно объяснять своему министру обороны все, что от него требуется в случае осложнения с взбунтовавшейся Чечнею. А угодливо ему поддакивающего Тугоухова не смущало, что президентское предложение не только оскорбляет его офицерскую честь, но и человеческое достоинство. И ни даже то, что он возможно в ближайшем будущем будет выглядеть в глазах своих подчиненных самым последним подонком. Ибо он за последнее время так сильно увяз в этом так называемом демократическом дерме по самые уши, что сейчас у него уже не было пути для отступления.
   - Я все понял, господин президент, - тихо проговорил он в конце их разговора, - и постараюсь сделать все от меня зависящее....
   - Не постарайся, а сделай! - грубо перебил его нахмурившийся Елкин. - И не забывай, что второй твоей оплошности я тебе уже не прощу!
   Испуганно сжавшемуся министру обороны больше уже не оставалось ничего делать, как поспешно удалиться из кабинета чем-то сегодня особенно недовольного им президента России.
   - С этим прохвостом я уже, кажись, разобрался, - подумал вслух впервые за сегодняшнее утро осветившийся удовлетворительной ухмылкою Елкин, - а вот со следующим своим посетителем мне уже придется разговаривать более осторожно и предупредительно. Его моей немилостью не запугаешь.
   Наступивший после смерти отца день Антон провел как во сне. Еще и раньше зная о том, что живущие на земле люди умирают, Антон, пока эта беда не коснулась его самого, об этом как-то особенно не задумывался. А вот сегодня, когда впервые в его жизни случилось непоправимое с самым близким и дорогим ему человеком, он уже просто перестал понимать самого себя. И совсем не удивительно. Потому что больше уже он не ощущал еще вчерашней жалости к своему тяжело заболевшему отцу, а сейчас даже боли от его окончательного ухода из жизни. Он все это время с каким-то непонятным даже ему самому изумлением напряженно всматривался в сейчас тихое и покойное в своей мертвой неподвижности лицо отца. Словно ожидая, что оно вот-вот снова зарумяниться скрывающим его нынешнюю бледноту румянцем, а повернувшийся к нему отец начнет снова, как и прежде, расспрашивать его о делах. И уже только тогда, когда неподвижное тело его отца положили в гроб, он впервые ощутил в себе так упрямо не желающую подступаться к нему раньше нестерпимую боль от мгновенно охватившей его сейчас горечи ничем невосполнимой утраты. А покатившиеся из его онемевших глаз скорбные слезинки тут же обожгли переполняющей их горечью его впалые щеки. И уже дальше он начал ощущать себя с каждым неумолимо наступающим очередным мгновением все хуже и хуже. Ибо все это время раз от разу вырывающиеся из его груди судорожные рыдания сотрясали в беззвучных рыданиях его и без того горюющее тело. А он даже не пытался хоть как-то их останавливать. На это у него больше не было ни сил, ни желания. Он лишь бездумно, как бездушный зомби, передвигаясь с одного места на другое и подталкиваемый своим братом, еще даже сумел бросить на крышку гроба своего отца горсть земли. Однако сказать отцу свое последнее "прости" он уже не смог. Это уже было выше его слабых человеческих сил. Он не только не мог, но и не хотел прощаться с ним навсегда. Да, и как же он мог с ним прощаться в то время, когда частичка его живого отца все еще жила в нем самом.
   Заходите, господин Березкин, заходите, - приветливо проговорил вскочивший со стула Елкин, - и, пожалуйста, присаживайтесь вот на тот стульчик.
   - Расплывшийся в приветливой ответной ухмылке Березкин тут же опустил свою жирную задницу на мягко подавшееся под ним сидение стула, а услужливый Елкин тут же поднес ему коробку с сигарами. Березкин небрежным движением руки подхватил одну из сигар своими холеными коготками и с наслаждением затянулся ароматным дымком.
   - Я позвал вас к себе, господин Березкин, чтобы предложить вам взаимовыгодное сотрудничество, - со сладенькою ухмылкою проговорил снова усевшийся на свое место Елкин. - Ибо пока что на всю Россию вы со своими братьями только всего лишь одни удачливые состоятельные предприниматели.
   - Я вас внимательно слушаю, господин президент, - коротко бросил насторожившийся Березкин, - и если предлагаемое вами дело окажется действительно выгодным, то я со своими братьями обязательно за него возьмусь.
   - Однако уговор: всеми своими будущими от моего вам предложения доходами вы станете делиться со мною, - поспешил уточнить свои условия Елкин. - А я потребую от вас за предоставленную возможность неплохо подзаработать ровно половину всей вашей будущей прибыли.
   - Не беспокойтесь, господин президент, мы вас не обидим, - поторопился его заверить еще больше заинтересовавшийся Березкин.
   - Тогда мы перейдем непосредственно к делу, - не став затягивать их разговор, вздохнувший с облегчением Елкин начал вводить внимательно слушающего его Березкина в курс придуманного им вместе с сатаною изуверского плана.
   - Это же самое настоящее золотое дно, - подумал про себя уже на выходе из кабинета довольно ухмыльнувшийся Березкин, - и я был бы самым последним дураком, если бы отказался принять в нем участие. Да, и какое мне, собственно говоря, дело до того, что уже в возможно скором будущем будут умирать, и калечиться молодые русские парни. Если их не жалеет само российское правительство, то мне, нерусскому, можно и подавно об этом не беспокоиться.
   Обив лопатами насыпанный над могилою Антона невысокий холмик, все участники похорон собрались в его уютном домике на поминки. А там за традиционной в таком случае рюмкою русской водки они и заговорили обо всем, что их в последнее время особенно волновало и тревожило. И среди прочих безо всякого на то сомнение важных для них тем они не преминули затронуть и резкий крен их родного государства в противоположную сторону от ранее выбранного курса.
   - Не знаю почему, но моя душа не приемлет все эти последние в нашей жизни нововведения, - грустно пробормотала в ответ на прямой вопрос детей Валентина Егоровна, - мне всегда почему-то все кажется, что они всех нас толкают в дикость и нищету при этом, лицемерно заявляя, что строят для нас лучшее будущее. Когда я слышу их слова о всеобщей свободе и будущей хорошей для всех нас жизни, то мне почему-то сразу же вспоминается мое переполненное безысходностью детство и наживающиеся на наших страданиях бессовестные люди.
   - Ты, мама, не права. В наше время дикий капитализм невозможен. Ибо сейчас в России и ситуация другая, да и сами люди уже совсем другие, - возразил ей Алешка, - по моему мнению, этот переход российского общества в новое состояние должен будет произойти для самой России и русского народа совершенно безболезненно.
   - Твои бы слова, сыночек, да богу в ушко, - поговоркою ответила ему матушка, - а я остереглась бы отказываться от нашего социализма. При нем, по крайней мере, простому человеку не приходилось ни перед кем унижаться.
   - И это говоришь ты, мама!? - с негодованием выкрикнул раздраженный ее непонятной для него неуступчивостью Алешка. - Или ты еще немало настрадалась при этом твоем социализме, когда наш отец по ложному обвинению сидел в тюрьме!?
   - Время тогда было такое, сыночек, - устало отмахнулась от него мать. - Однако впоследствии все, слава богу, наладилось. Не стоит приписывать, сын, творимое непорядочными людьми зло нашему социализму. Ведь он никогда не толкал простого человека в бездну отчаяния и в беспросветную нищету, а, совсем наоборот, все это время помогал ему пережить нелегкие для всей нашей России годы лихолетий.
   А молча вслушивающийся в их разговор Антон даже и сам не знал, чьей стороны ему следует держаться. Ему как бы тоже потерпевшему от Советской власти были ближе слова брата, но что-то внутри него восставало против подобной правды, не позволяя ему с ними соглашаться.
   - А, по моему мнению, нам пока еще слишком рано делать хоть какие-нибудь выводы насчет обещаний этих сладкозвучных демократов, - примирительно буркнул он в ответ на вопросительный взгляд брата, - давайте подождем немножко и само время, как говориться, покажет всем нам чего стоит их обещание народу хорошей жизни.
   На этот раз тайные агенты Запада то ли из простого бахвальства, то ли из необходимости скорейшего разрешения быстро накапливающихся проблем, но решили провести свое очередное совещание не где-нибудь, а в самом центре недавно противостоящего им Варшавского блока. Приземлившийся на окраине Варшавы сатана и сам терялся в догадках по поводу их такого странного выбора места встречи. Но, так как его желание или нежелание встречаться в Варшаве со своими западными подручными уже ничего не могло изменить, то он, больше не став ничем выражать своего недовольства, тут же заторопился к месту сбора. И успел присоединиться к ним как раз в то время, когда представитель ЦРУ уже вовсю распинался перед собравшимися в небольшом уютном зале агентами о том, как его ведомство планирует свести всегда исходящую от России опасность в ближайшем будущем до минимума.
   - Кретин, - обругал про себя выступающего недовольно скривившийся сатана. - Вынашивать подобные планы в отношении России - значит, не только изначально обрекать их на провал, но и обеспечивать ей уже в самом ближайшем будущем усиление влияния на все происходящее в мире. За свое многовековое существование я не однажды уже пробовал развалить ее на отдельные губернии, но она наперекор моим желаниям всегда выходила из всех устроенных мною ей передряг еще более сильной и могущественной. Для успешного осуществления подобных планов ему уже понадобятся не только объединившиеся с темными силами все ее недоброжелатели, но и сама божественная воля, которая, к сожалению, до сих пор все еще на стороне русского народа.
   И он, пренебрежительно хмыкнув в ответ на окинувшего его неприязненным взглядом представителя ЦРУ, громко прокричал:
   - Уважаемые господа! Я полностью не согласен с предложениями только что выступающего перед вами господина! Я допускаю, что у него, как и у многих сидящих сейчас в этом зале закружилась от первоначальных успехов голова, и его, как говориться в таких случаях, занесло не в ту степь! Я прекрасно понимаю, что все то, о чем он сейчас перед вами разглагольствовал, для всех нас очень даже желательно, но, к сожалению, в реальности трудно выполнимое!
   И сатана, больше уже не заботясь о призрачной непогрешимости среди остальных агентов Запада ЦРУ, тут же не оставил на всех ее как бы "гениальных" задумках камня на камне.
   - Исходя из сказанного мною, господа, - продолжал сатана, а его громкий голос мгновенно разносился по самым дальним уголкам притихшего зала. - Я и предлагаю вам сейчас опуститься с небес на грешную землю, и уже на совершенно трезвую голову подумать, а что еще в наших силах сотворить с этой уже давно набившей нам всем оскомину Россией.
   И он еще долго распинался перед ними, призывая своих западных соучастников в этом поганом деле к трезвому и более тесно связанному с реалиями жизни мышлению, а те, не находя в своих скудных умишках слов опровержения сатанинским замыслам, слушали чуть ли не разинув от слишком усердного внимания рты.
   Вчера вечером мне позвонили из КГБ и сказали, что наш отец и дедушка был арестован и осужден по ложному обвинению, и что мы должны для восстановления его доброго имени подать на реабилитацию, - негромко проговорил окинувший вопросительным взглядом всех собравшихся на семейный совет отец Юры.
   - Я думаю, что нам не стоит ворошить прошлое и заново начинать промывать косточки умершего на зоне отца, - недовольно буркнула в ответ мама Наташи, - ему мы уже ничем помочь не сможем, а вот себе.... - здесь уже она сама себя оборвала, а, после недолгого молчания, добавила. - Кто может знать заранее, чем может закончиться еще для нас эта его реабилитация?.... В любом случае этой его реабилитацией будет поручено заниматься тем, кто, в свое время, и посадил его по этому ложному обвинению.
   - Я тоже против его реабилитации, - поддержала мнение своей матушки Наташа, - я не хочу, чтобы эти мерзавцы еще раз использовали доброе имя моего дедушки в своей нечистоплотной борьбе за власть....
   - Тем более что они все до недавнего времени и сами как бы считались коммунистами, - сердито буркнул перебивший ее Юра, который после окончания юридического факультета университета уже работал в одном из районов столицы прокурором.
   - Эти сволочи никогда не были настоящими коммунистами, так же как и сейчас они никогда не станут настоящими демократами, - со злостью проговорила Наташа, - и я только ради борьбы с этими мерзавцами недавно подала заявление о приеме меня в коммунистическую партию.
   - И поступила очень даже опрометчиво, - укорила ее недовольно скривившаяся матушка, - ибо эти, как ты говоришь, сволочи сейчас у власти и могут при желании испортить тебе, доченька, жизнь.
   - Они, конечно же, способны на все, но все же и их власть не беспредельна, - возразил снова вмешавшийся в их разговор Юра, - моя сестра уже взрослая и сама может решать для себя в какой ей партии состоять. А насчет дедушки, то вы наши уважаемые родители уже утратили всякое право подавать на его реабилитацию, когда в свое время отказались считаться его родственниками. В этом случае подать на его реабилитацию можем только мы, его внуки, а мы этого делать не собираемся.
   Впервые брошенное прямо в лицо обвинение в их былом лицемерии ошарашило не ожидающих от него подобных слов отца и мать Юры и Наташи, и они, не найдя подходящих для него ответных слов, молча встали и ушли.
   - Тебе не кажется, что ты с ними поступил больно уж резко, - укорила его, после их ухода, Наташа.
   - Ничего страшного, сестренка, они переживут и это брошенное им мое обвинение, - буркнул в ответ нахмурившийся Юра, - пережили же они в свое время сначала арест, потом осуждение и смерть своего отца, и даже свой отказ от него. Эта наша земная жизнь всегда больно ранит и продолжает нещадно избивать споткнувшегося в ней человека до конца дней его. Я и сам уже начинаю подумывать о восстановление в партии, Ведь она, как нам уже стало доподлинно известно, всегда призывала и призывает сейчас только к честной и добропорядочной жизни. А то, что когда-то произошло с нашим дедушкою, то это уже результат работающих еще и тогда против нее дурных и мерзких людей.
   - Я думаю, что дедушка нас за это не осудил бы, - тихо пробормотала прижавшаяся головкою к его плечу Наташа.
   - Совсем наоборот, сестренка, он не только поддержал бы наше решение посвятить свои жизни борьбе с этой мерзостью, но и даже порадовался бы за своих внуков, - уточнил, погладив рукою по ее головке, Юра.
   Всегда славившийся непревзойденным организатором подобных семейных банкетов Березкин и на этот раз не пожалел денег и своего времени для подготовки очередной встречи со своими братьями. И на этот раз он уже даже превзошел самого себя.
   - Ведь, могут же, когда захотят, и русские люди организовать такой с еще небывалым на Руси шиком сервис, что уже впору нам завидовать даже западным толстосумам! - восторженно вскрикнул едва переступивший порог самого шикарного в Москве ресторана Жила. И от избытка охвативших его при этом чувств даже решился на объятие с трехкратным поцелуем с никогда ему не нравившимся Березкиным.
   - Я тоже очень рад, братец, что тебе мой прием пришелся по душе, - с лицемерной угодливостью тихо проговорил Березкин и, подхватив Жилу под ручку, подвел его к уже уставленному терпкими напитками и изысканными яствами столу.
   - А где же Слава со Светою? - полюбопытствовал не найдя их среди собравшихся в банкетном зале братьев Жила. - А ведь мне, когда передавали приглашение, сказали, что наша встреча будет что-то вроде семейного совета.
   - Ты же знаешь, братец, как эти чисто русские относятся к нам полукровкам евреям, - негромко проговорил в ответ недовольно поморщившийся Березкин, - и к тому же они большую часть отцовского наследства передали Быковскому на восстановление в России коммунистической партии. Да, и у нас сегодня не просто семейная встреча, а обсуждение перспектив нашего семейного бизнеса. Так что, им в этом деле с нами, как говориться, не по пути.
   - Они отдали все свои сбережения этому прощелыге! - гневно выкрикнул искренне возмущенный Жила. - Отдали тогда, когда у их родного брата не достает этих проклятых денег, чтобы создать самую мощную в мире либеральную партию!
   - Почти все, что было нажито непосильным трудом нашего батюшки и передано им в наследство, - жалобным голосом подтвердил Березкин.
   - Тогда я этой шельме покажу кузькину мать! - продолжал возмущаться Жила. - Гадом буду, но разоблачу этого проходимца перед лицом всего русского народа!
   - Как хочешь, братец, а сейчас тебе будет лучше всего отведать вот этой икорки, и запить ее глотком вот этого превосходного французского шампанского, - торопливо шепнул ему на ухо Березкин, прежде чем самому занять главенствующее на их семейном совете место.
   - Ну, и зачем же ты, братец, собрал здесь нас всех вместе? - полюбопытствовал сгорающий от нетерпения Абрам.
   - И, правда, чего ты медлишь, брат? - недовольно буркнул со своего места и малоразговорчивый Гусь. - Мы, твои братья, уже готовы внимательно выслушать все твои предложения по увеличению прибыльности нашего, так сказать, семейного бизнеса.
   - У тебя, братец, сегодня ухмылка жирного ката, который вот-вот должен заграбастать не меньше миллиона долларов, - не удержался от ехидства Жила.
   - Мы, братья мои, сегодня будем говорить не о каких-то там жалких миллионах, а о миллиардах долларов, - еще больше подогрел интерес у нетерпеливо заерзавших на стульях братьев загадочно ухмыльнувшийся Березкин.
   И он, еще немного позабавившись разгоревшейся в их глазах нестерпимой алчной жадностью, начал подробно с необходимыми в таком случае комментариями рассказывать им о своей недавней встрече с президентом России Елкиным.
   - Я же еще и раньше утверждал, что наш российский президент или самый настоящий обалдуй, или немного чокнутый негодяй! - радостно, словно это новое подтверждение невменяемости российского президента необычайно его обрадовало, выкрикнул Жила. - Это же надо додуматься до такого, чтобы мы сами на горе бедным русским солдатам, укрепляли боеспособность незаконных чеченских формирований!....
   - А какое нам, собственно говоря, дело до этих русских солдатиков!? - недовольно перебил его сразу же вникнувший в суть выгодного им предложения Елкина Абрам. - Главное, что мы, участвуя в нем, получим неплохие барыши.
   - Но иногда, как утверждает народная мудрость, лучше иметь синицу в руке, чем понапрасну гоняться за призрачным журавлем, - глубокомысленно заявил как всегда более осторожный и осмотрительный Гусь.
   - Кто в этой жизни, брат, не рискует, тот и не пьет шампанское, - возразил ему уже совершенно иной народной мудростью Абрам, которому не хотелось упускать подвернувшуюся возможность неплохо заработать.
   - Наш чеченский журавль далеко не призрачный, - возразил примолкшим братьям Березкин и еще раз принялся им втолковывать подсказанный ему Елкиным, по его непоколебимому убеждению, сулящий им немалые доходы замысел.
   - Я согласен вкладывать в это грязное дело оставленное мне отцом наследство, но с условием, что о моем в нем личном участии никто не должен знать, - категорично заявил в ответ на уговоры брата Жила.
   - Но ты же, братец, не откажешься в случае чего оказать нам со своей партией политическую поддержку? - уточнил у него тяжело вздохнувший Березкин.
   - Не только окажу, но и даже посодействую, братец, твоей скорейшей ссылки на Колыму, - с шутливой готовностью подтвердил свою готовность к сотрудничеству Жила.
   - А меня, братец, тебе будет лучше всего сослать на Чукотку, - с трудом выдавил из себя уже прямо давящийся от распирающего его смеха Абрам, - я уже давно хочу стать ее губернатором.
   - И ты, брат, с моей помощью обязательно им станешь, - уже вполне серьезно пообещал ему Жила.
   - Я еще хочу обратить ваше внимание, братья, что мой вклад в это наше общее дело обещает быть наиболее весомым, - неторопливо проговорил как всегда невозмутимый Гусь, - ибо в нашем случае только одни мои средства массовой информации способны создать вокруг нашего проекта самую благоприятную атмосферу и сформулировать соответствующее общественное мнение....
   - Не мелочись, брат, барышей от моего проекта хватит на всех, - решительно оборвал его нахмурившийся Березкин, и объявил об окончании их сегодняшнего семейного совета.
   - Я, в конце концов, все же одержал верх над этою упрямицей Россией!!! - громко прокричал в окружающее безмолвие уже прямо распирающийся от переполнившего его радостного восторга сатана. И, чтобы еще больше насладиться своей безусловною победою над презренною моралью этих смертных людей, он с быстротою молнии понесся над бескрайними российскими просторами в поисках неопровержимого доказательства своей победы. Но, к его немалому удивлению, в поверженной им России по-прежнему работали все ее фабрики и заводы, а на полях и фермах неустанно копошились колхозники. В общем, и целом на российских просторах текла вполне обычная трудовая жизнь, и лишь на городских рынках его немного порадовали оживившиеся в последнее время новоиспеченные бизнесмены. Так что опечаленный подобным положением сатана был вынужден самому себе признаться, что его воистину титанические усилия по низвержению этой проклятой им России в бездну отчаяния и нищеты, мягко говоря, пока что не принесли ему никаких результатов. Его это, конечно же, не устраивало, и он с душераздирающими воплями понесся в кремль к Елкину, намереваясь строго спросить его за все эти так его расстроившие вопиющие упущения и поторопить с давно уже планируемой ими приватизацией этих пока еще дышащих полнокровной кипучей жизнью остатков социалистического прошлого России.
   - Удобно устроившийся за письменным столом Борис Контрович с удовольствием просматривал посыпавшие к нему, после амнистии "защитников" "Белого дома", как из рога изобилия, телеграммы с восхвалениями зарубежных правительств его личных заслуг в утверждении демократических принципов в своей дикой России.
   - Вот дать бы их почитать моим непримиримым оппонентам, - уже неоднократно ловил он себя на этой особенно ему нравившейся мысли. - Почитали бы и узнали, как мировая общественность оценивает мою, так сказать, деятельность по преобразованию России, а то, понимаете ли, раскаркались на всю страну о моих как бы диктаторских замашках. Нет уж, господа хорошие, я вам не диктатор, а великий гуманист и величайший деятель современности. У меня на этот счет есть достоверные подтверждения от глав правительств почти всех западных стран. А вот, когда одержу самую блистательную в мире победу над немало досаждающими мне в последнее время чеченцами, то тогда уже можно будет подумать и о присвоении мне звания генералиссимуса.
   Но припомнив о еще совсем недавно данных им лично поручениях Тугоухому и Березкину, он неприятно поморщился, и постарался немного унять свои тщеславные мечты о будущей известности и о славе освободителя мира от коммунистической угрозы. И как раз в это время в его кабинет в раскрытое окошко вломился разгневанный сатана.
   - Вот, и еще один прилетел ко мне с нотациями, словно я маленький ребенок, а не президент мамой могущественной страны в мире, - недовольно подумал про себя Елкин и поторопился вскочить перед объявившимся сатаною с насиженного места. - И чем же я, недостойный, заслужил такую высокую честь лично лицезреть самого могущественного и снисходительного к людским слабостям повелителя мира?
   - Вот именно, только одна моя снисходительность к людским слабостям и удерживает сейчас от съедающего меня желания стереть тебя, поганец, в порошок, а твой пепел развеять по всему белому свету! - свирепо прорычал сатана прямо в недоумевающее лицо Елкина.
   - Но чем же я заслужил такую немилость от своего повелителя!? - вскричал упавший перед сатаною на колени Елкин.
   - Своей бездарною бездеятельностью! - в бешенстве прорычал ему сатана. - Я думаю за тебя, и забочусь о тебе денно и нощно! Я обеспечиваю тебе лояльное отношение к твоим реформам со стороны западных правительств! А ты, негодник, даже пальцем не пошевелишь, чтобы исполнять в точности все мои указания!
   - Но я же все делаю согласно вашим указаниям, - возразил ему смертельно испугавшийся Елкин.
   - Тогда, почему до сих пор все еще работают фабрики и заводы!? Почему все еще функционируют колхозы!? И почему в России я не вижу толп оголодавших безработных!? - недовольно бросил ему в ответ сатана.
   - Но, повелитель, эти же ваши чикагские мальчики пока еще только на ноги становятся. И мне при выполнении ваших указаний приходится рассчитывать только на одни свои далеко не беспредельные силы, - пролепетал в свое оправдание насмерть перепугавшийся Борис Контрович.
   - Хорошо, - недовольно буркнул немного смягчившийся сатана. - Будут у тебя специалисты по рыночной экономике. А ты пока что подумай, как обеспечить их всем необходимым.
   - Повелитель! Если они у меня появятся, то я обещаю тебе, что тут же встряхнуть всю эту неподдающуюся реформированию Россию и перевернуть в ней все вверх тормашками, - начал было заверять его Елкин, но сатана уже больше его не слушал.
   Мгновенно перенесшись в свою горную пещеру, он еще быстрее переоделся в свой ужасный колдовской наряд и начал свое нечестивое колдовство. Закружившийся по всей пещере вертлявою юлою и, время, от времени припадая к установленному в углу могильному камню, сатана безостановочно швырял в окружающее его пространство своими ужасно пугающими все живое в округе словами заведомо нечестивого заклинания. А уже прямо сотрясающийся под их на него воздействием наполняющий пещеру воздух начал с невообразимым грохотом судорожно сжиматься в одну малюсенькую еле заметную для человеческого глаза точку. И уже совсем скоро, не выдерживая распирающих его изнутри немыслимых напряжений, он, с пронзительным свистом выскочив наружу, надрывно загрохотал в глубоких расщелинах гор.
   - Зух, Рабин, Абель! - повелительно выкрикнул в конце заклинание сатана. И в тоже время на ближайших к пещере склонах горы начали появляться вызванные им из небытия нечистые. А на непосредственно примыкающей к входу в пещеру небольшой площадке застыли в мертвой неподвижности, еле просматривающиеся при ярком солнечном освещении, ровно девять бесплотных теней. Вышедший из пещеры сатана осветился при виде их удовлетворенною ухмылкою и тут же начал творить еще одно, но на этот раз уже менее страшное заклинание. И только успело сказанное сатаною последнее слово заклинания заглохнуть в окружающем мире, как до этого бесплотные тени обрели плоть и, упав перед своим грозным повелителем на колени, принялись лобызать его козлиные копытца.
   - Ну, полно-полно друзья мои, - ласково урезонил их сатана и пригласил войти внутрь пещеры, где расторопные нетопыри уже расставили для них прямо на полу пещеры вкусное угощение, а на стоящем в углу небольшом столике были разложены толстые пачки необходимых для воскресших нечистых паспортов. Подовая пример своим верным слугам, сатана первым присел на карачки во главе импровизированного стола и ласково-елейным голосочком тихо проговорил. - Угощайтесь, друзья мои, вам перед дальнею дорожкою не помешает намного подкрепиться.
   Не заставившие себя долго упрашивать нечистые тут же навалились на расставленные перед ними изысканные яства, от которых вскоре остались только одни начисто обглоданные косточки.
   - А теперь нам можно поговорить и о деле, - вкрадчивым голосом проговорил сатана и начал подробно их инструктировать о том, что им требовалось делать для упрочения его влияния в пов0ерженной России. - Ты, - ткнув пальцем в сидевшего подле него беса, поговорил сатана, - по-прежнему будешь называться Бесовским Иваном Ивановичем и станешь бессменным руководителем администрации президента России. Находясь на такой должности, тебе не составит большого труда присматривать не только за самим российским президентом, но и за всеми остальными задейственными в этом деле моими верными слугами.
   - Благодарствую тебя, мой повелитель! - вскрикнул обрадованный таким его высоким доверием бес и, распростершись перед сатаною, принялся лобызать ему коленки.
   - Свое высокое положение, мой дорогой, ты заслужил сам своей долгой верною мне службою, - ласково потрепав беса по шерстке, одобрительно буркнул сатана, и повернулся к остальным нечистым. - А вам, мои верные слуги, я уже подготовил такое ответственное задание, что вы своей во славу тьмы деятельностью сможете оставить глубокий след в истории современной России. Ты, лихо, вселишься по моему повелению в бывшего председателя правительства и внука когда-то очень мне досадившего писателя. И должна будешь не только обеспечивать его дальнейшую мне лояльность, но и подталкивать его к созданию из продавшихся мне смертных так называемой правой партии, - униженно поклонившееся лихо принялось говорить сатане слова своей признательности, но тот уже повернулся к дожидающейся его решения кикиморе. - А тебя, милочка я вселю в очень перспективного нам человека по фамилии Чуб. И тебе еще долго придется с помощью его и своего непревзойденного коварства доводить эту ненавистную мне Россию на грань голодной смерти.
   Лешего сатана приставил к нынешнему премьеру Черноте, верное ему привидение - к Собаке, а ведьме, вампиру, оборотню и водяному поручил во всем помогать бесу и собирать для него достоверные сведения о настроениях российских людей. Закончив свой разговор, он пожелал всем успехов в их благородной во славу тьмы деятельности, и улетел к другим еще более для него неотложным делам.
   - Мы снова вместе выполняем ответственное поручение нашего повелителя, друзья мои! - воскликнул приветливо всем заулыбавшийся бес. - Если бы вы только знали, как же я рад снова видеть ваши уже давно ставшие мне родными лица!
   - А мы как рады, предводитель, снова оказаться под вашим чутким руководством! - завизжали не оставшиеся в долгу нечистые, а размягчившийся встречею со старыми дружками вампир тут же предложил отметить их очередную встречу несколькими бокалами хорошего вина.
   - Даже очень своевременное предложение, друг мой, - охотно поддержал его бес и повелительно махнул рукою в сторону не сводивших с них выпученных глаз нетопырей. Те не заставили их долго ждать, и вскоре в пещере снова зашумело веселое застолье. Заскучавшие в сатанинском небытии нечистые вовсю изощряясь в преувеличениях своих личных заслуг перед грозным повелителем тьмы, подняли такой невообразимый шум и гам, что гроздями свисающие с потолка летучие мыши в страхе заметались над ними по всей пещере.
   - Мне даже с трудом вериться, что, перенесшись из этой глуши в Москву, мы в одночасье станем там самыми важными людьми в России, - мечтательно проговорила уже представляющая себя сказочной принцессою на разгульных московских балах ведьма Варвара.
   - И не только важными людьми, но и высокооплачиваемыми? - уточнил окинувший вопросительным взглядом беса вампир.
   - Безусловно, - утвердительно буркнул ему раскрасневшийся бес, - по прибытию в Москву я сразу же поставлю вопрос о наших высоких окладах перед самим президентом России.
   - И мы их вполне заслуживаем, предводитель, - проговорил добродушно ухмыльнувшийся оборотень, - ведь, у нас уже имеется немалый опыт в подобных делах. Помните, друзья, как мы лихо справлялись со всеми делами в коммуне "Цветок ада".
   - Наш прежний опыт работы с этими русскими мужиками обязательно пригодиться, но его на нашей новой работе может оказаться недостаточно, - засомневалась в успехе их миссии привидение.
   - Нашего опыта работы с людьми может оказаться недостаточно только на этом загнивающем Западе, - вполне резонно возразила ему кикимора, - а в условиях современной России его уже будет для нас даже больше чем достаточно.
   И все согласились с ее мнением только из-за того, что по прогнозам сатаны она должна была дольше всех их водить за нос этот уже и так обманутый и вконец оболганный русский народ.
   - Господин президент!? - выкрикнул вбежавший в кабинет Елкина перепуганный секретарь. - Вся Красная площадь переполнена иностранцами! И все они утверждают, что посланы своими правительствами для оказания помощи России в налаживании новой жизни!
   - Наконец-то, вспомнили, что я здесь не только для одной России стараюсь, и уже прямо из кожи лезу, лишь бы сделать ее лояльной и безопасной для западного мира, - недовольно буркнул вслух Елкин и распорядился разместить гостей в лучших гостиницах столицы. - А их руководителей пригласите ко мне на переговоры. Мы должны будем обсудить все условия их работы по оказанию помощи российскому правительству в налаживании жизни россиян по западному образцу.
   - Но по силам ли нам обеспечить более-менее приличную жизнь для такой оравы бездельников!? - вскрикнул сомневающийся в способности России взвалить на свою шею еще и эту обузу секретарь.
   - Хорошую жизнь им обеспечит наша российская казна, - недовольно буркнул ему в ответ нахмурившийся Елкин, - а не хватит в ней необходимых для их содержания средств, так можно попросить у этого Запада на эти цели еще один целевой кредит. За науку-то, как нам всем уже давно известно, приходится платить и немало. Так что, я тебе не советую больше задумываться об казенных деньгах. Об них и без тебя на Руси немало радетелей. Да, и смотри мне, организуй все так, чтобы я от зарубежных гостей ни одной жалобы на оказанный им в России прием не услышал. Здесь тебе не Запад, где привыкли на всем экономить и считать каждую потраченную копейку. Наша Россия всегда славилась, и будет славиться своим хлебосольством и вниманием к своим зарубежным друзьям.
   - Как прикажете, господин президент, - покорно проговорил вконец добитый его словами секретарь.
   Всего ожидала призванная в очередной раз на службу сатане ведьма Варвара в этой всегда казавшейся ей ранее такой далекой и загадочной Москве, но только не назначение ее руководителем того органа в демократическом правительстве, который как раз и отвечал за дела православной церкви и всех остальных существующих в России религий. Ибо, как давно уже всем известно, предательство на земле всегда порождает собою холуйство, а само холуйство непременно обозначает для всех этих холуев, что они всегда готовы предать и продать все, что угодно, в любую минуту. Так, и смолчавшая во время расстрела "Белого дома", и не предавшая анафеме, как обещала, первыми проливших человеческую кровушку так называемых демократов православная церковь была ими отмечена по достоинству. Она получила в награду от убийц вместе с обычными в таком случае тридцатью иудиными серебряниками в свое руководство еще и самую настоящую ведьму в придачу. В общем, она получила в награду от всемогущей на земле жизни именно то, что к этому времени по своему внутреннему содержанию и по своим внешним устремлениям заслуживала.
   - Я, ведьма, сейчас по воле и желанию моего повелителя могу вытворять с этими так ненавистными мне попами все, что захочу, - похвасталась она вампиру вскоре после своего назначения.
   - Но ты, милочка, пока что не торопись злоупотреблять своей властью, - предостерег ее всегда отличающийся предусмотрительной осторожностью вампир. - Ведь, совсем недаром вождь этих нечестивых коммунистов в свое время приговаривал, что религия - опиум для простого народа. С попами, в отличие от коммунистов, мы всегда в случае чего сможем договориться. Ибо эти черные вороны в настоящее время своей сегодняшней непомерной алчностью уже смогут переплюнуть даже самого Иуду.
   - Я, Игнат Михайлович, уже давно не маленькая несмышленая девочка, - посмеялась в ответ на его предостережение Варвара. - И кое-что в этой жизни понимаю.
   С приходом на службу к Елкину легиона "иностранных специалистов", а в особенности, после внедрения в нужных сатане людей нечистых, дела в России по ее демократизации начали стремительно продвигаться вперед. И уже совсем скоро под руководством Елкина состоялось и первое заседание комитета по приватизации, в котором приняли самое непосредственное участие и так называемые чикагские мальчики вместе с печально знаменитым на всю России внуком писателя Аркадия Гайдара.
   Писатель тем и отличается от простого смертного, что исключительно благодаря своему таланту он может в какой-то мере предсказывать свое или чужое возможное будущее. Хотя в то же время он сам, создавая свое бессмертное произведение, вряд ли предполагал, что в созданный им образ мальчиша-плохиша со временем может не только воплотиться, но и в точности его скопировать, его же собственный внук. И что этот рожденный от его сына отвратительно мерзкий мальчишка сразу же после своего взросления начнет по примеру его героя безо всякого зазрения совести предавать за медные гроши все тайны отвоеванной и с его непосредственным участием у буржуазного мира рабоче-крестьянской республики. Но даже и мерзкое предательство этого гадкого утенка ни в коем случае не сможет затмить или хотя бы немного приуменьшить у русского народа светлую память о его достойном всяческого уважения и всенародной любви деда. Ибо согласно оставленным нам в наследство пророческим словам Великого Сталина: в этой жизни дети за неправедную жизнь своих отцов не отвечают, как и их родители не могут и не должны отвечать за злодеяния своих собственных детей. Поэтому светлое имя его деда навсегда останется в памяти благодарного ему за его достойную для подражания жизнь русского народа, в то время, когда имя его внука превратится в синоним предательства и станем для всех простых русских людей вечным проклятием и самым настоящим пугалом для маленьких детей: Мол, не берите, детки, с этого мальчиша-плохиша пример и никогда не смейте предавать свою Отчизну, марая тем самым честное имя своих дедов и прадедов.
   Вселившееся в Аркашу по повелению сатаны лихо еще больше обострило в нем и до этого бродившие в его голове нужные сатане мысли. И он не преминул ими воспользоваться, чтобы еще раз блеснуть своей эрудицией среди заспоривших членов комиссии о том, как бы им незаметно для простого народа и на этот раз обвести его вокруг пальца.
   - Главным и определяющим для нас в ходе первого этапа приватизации должно быть вовлечение в нее как можно большего числа простых людей с одновременным разрушением ячейки социализма в экономике - трудовых коллективов, - тихо проговорил он членам комиссии. - А для этого нам будет необходимо, даже под угрозой развала большинства предприятий страны и с неизбежными при этом экономическими потерями, в первую очередь открыть полную свободу для выхода из их состава более мелких подразделений.
   - Но в этом случае при последующей приватизации у нас появится множество мелких товаропроизводителей, с которыми нам будет не так уж легко договориться, - с полным на то основанием возразили ему члены приватизационной комиссии.
   - Так оно и будет, - не стал с ними спорить лукаво ухмыльнувшийся Аркаша, - но потом мы своей целенаправленной налоговой и финансовой политикой их быстро разорим. И они станут легкою добычею для будущих господ России.
   - Выйдешь из коллективного хозяйства и станешь свободным, - повторил вслух в сжатой форме очень понравившуюся ему мысль Аркаши Елкин. - я думаю, что этот лозунг обязательно должен будет понравиться нашему народу.
   - Лучше уже и не придумаешь, - послышались одобрительные выкрики с мест, - так мы руками самого народа отберем у него его же собственность.
   - А после всех этих наших махинаций с общенародной собственностью мы уже будем иметь полное моральное право оставить наш простой российский народ безо всяких социальных гарантий с нашей стороны, - подумал вслух Елкин. - Нет, что здесь теперь не говори, а мне такой подход к приватизации определенно нравится.
   - Но на всякий случай мы не должны допускать, чтобы в ход приватизации имело право совать нос эта разношерстная депутатская масса, - вставил свое слово и назначенный руководителем Госкомимущества Чуб, - поэтому, я и хочу предложить поручить контролировать ход приватизации моему ведомству.
   - И это тоже дельная мысль, - сразу же согласился с ним Елкин, - а я еще на всякий случай, сославшись на обременительность для бюджета и неэффективность в современных условиях, возьму и расформирую к чертовой матери этот всегда сующий нос, куда не следует, КГБ.
   И совсем уж не случайно эти решения первого заседания приватизационной комиссии полностью совпали с настойчивыми рекомендациями думающих не о спасении России, а заботящихся только о снижении ее роли и влияния на все происходящее в мире, лицемерных западных стран. Российские дермократы прекрасно для себя осознавали, что только при такой их направленности, им уже никто не осмелится противостоять, или хотя бы немного притормозить занесенные ими над Россией преступные руки.
   - Понятие коммуна, коммунизм уходят из нашей действительности в прошлое навсегда! - до хрипоты в голосе надрывно орали они в то время со всех СМИ, а вдохновленный их бесстыжим лихоимством Елкин даже поторопился с изданием очередного указа о прекращения порочной практики бесплатного распределения жилья.
   - Мы не нуждаемся в этом дешевом некачественном жилье! - тут же подхватили уже давно обеспеченные этим бесплатным жильем купленные высокими окладами продажные журналисты. - Ведь, уже в самом ближайшем будущем каждый россиянин будет способен приобрести на заработанные деньги отличную квартиру западного типа или благоустроенный коттедж!
   А потерявший своим предательским молчанием свою родную Советскую власть простой народ молча слушал их и в ответ только тяжело вздыхал, Да и как ему было не печалиться при виде того, что начало твориться этими облагодетельствовавшими его бесчеловечными нынешними порядками дермократами в его собственном доме. Сменивший распределительные органы "цивилизованный" рынок жилья сразу же открыл им глаза на все свои так называемые преимущества, в результате которых в одночасье были лишены жилья и выброшены на улицу тысячи доверившихся новым дермократическим веянием российских семей. И сколько еще их оставалось в это время безо всяких для проживания средств, уже было просто невозможно сосчитать. Однако Москва, как говориться, слезам не верит. И оставшиеся наедине со своей бедою бывшие советские люди уже окончательно разуверились в старательно внушаемых им иллюзиях о скором построении в России капиталистического рая. Пусть они и были до глупости наивными, но никак уж не слепыми. И большинство российских людей уже прекрасно осознавало, что произошедшие в их жизни перемены не только не принесут им желанного достатка, но и даже надежды на улучшение их ставшей для них уже совсем пропащей жизни в будущем, что на их беде смогли обогатиться одни только проходимцы, да всякое жулье. А с самих затянувших их в это гиблое дело дермократов, как говориться, взятки гладки.
   - Пусть мы и не сумели добиться в своих преобразованиях российского народа многого, - смущенно проговорили и сами немного разочарованные в итогах 1994 года дермократы, - но, зато в нашей России уже образовалась прослойка не желающих возврата к прошлому людей. И с каждым последующим годом их в нашей демократической России будет все больше и больше.
   Успокоившиеся подобными высказываниями еще совсем недавно трубившие на всех углах о скором процветании России лжепророки не стали ничего менять в выбранном ими курсе. А еще больше усилив массированную обработку русских людей, снова принялись наравне с жульем и всякой другой сволочью грабить и прибирать к своим загребущим рукам все, что еще оставалось от накопленного долгими годами советского общенародного достояния.
   - Кто опоздал - тот потерял, - стало для них главным лозунгом дня. И они все больше и больше начали походить на тех, кем еще только вчера они гнушались, и считали родимыми пятнами построенного в прежние годы воровского социализма.
   Первые разочарования в итогах реформ породили и первых не пожелавших участвовать в повальном воровстве причисляющих себя к новым русским дермократам людей. В числе, которых оказался и вознесенный Западом в политических целях на пьедестал славы так называемый писатель Солженицын.
   - Я этого Елкина ни в глаза, ни за глаза хвалить не буду, - категорически заявил он бравшим у него интервью журналистам. - Народ в моей России сейчас не хозяин своей судьбы. А поэтому мы не можем говорить о демократии. Демократия - это не игра политических партий, а народ - не материал для политических компаний. Россия сейчас в большой беде и стон стоит повсюду. Российское государство не выполняет свои обязанности перед гражданами. Страна идет нелегким путем, искривленным путем.
   Подобное недвусмысленное отступничество своих бывших верных сподвижников показалось вороватым российским дермократам очень даже болезненным. И они, чтобы исключить подобное впредь, начали устраивать на таких, по их мнению, романтических идиотов как бы случайные несчастные случаи. И в такой вот, скажем прямо, непростой обстановке на всем пространстве бывшего Советского Союза российскую дермократию поджидал еще более сильный и болезненный удар: на очередных выборах в Белоруссии, на которых вместо соучастника Елкина по развалу СССР Шушкевича победил не очень-то им угодный и совершенно непредсказуемый в своих действиях Лукашенко.
   - Этого же просто не может быть!? - в недоумении пожав плечами, сокрушенно вскрикнули они, и, уже больше не уверенные в действенности западных избирательных технологий, потребовали от своих предводителей скорейшего обсуждения складывающейся в России обстановки. И вот в строжайшей секретности, чтобы об их сборище не проведали журналисты, в Москве начали собирать вместе с представителями заинтересованных западных стран делегаты российской дермократии.
   - Знают ли ваши коммунисты о складывающейся в России непростой обстановке? - грубо перебил открывающего их совещание Елкина обеспокоенный директор ЦРУ.
   - Благодаря раскольничьей среди них работе уже давно с нами активно сотрудничающего их лидера Быковского, они у нас все еще разобщены и неорганизованны, - смущенно пробормотал не ожидающий для себя такого прямого вопроса президент. - Но на всякий случай, мы можем еще для ясности строго его предупредить, что в случае его избрания президентом мы не намерены пускать его в кремль. Он у нас мужик сообразительный и сразу же поймет что к чему.
   - Тогда год или два вы еще сможете продержаться у власти без особых с их стороны помех, - пробормотал немного успокоенный директор ЦРУ, - но, все равно, вам пока следует или прекратить, или тщательно замаскировать деятельность ваших ворократов в приватизации. В противном случае обозленный русский народ может уже и сам, не прибегая к помощи коммунистов, попросить вас отдать ему власть.
   - В нашей России уже давно делается для этого все возможное и даже невозможное, - вступился за свое ведомство Чуб. - Дышащие на ладан с самого начала их создания специальные фонды и акционерные общества для приема от российских граждан ваучеров уже давно предупреждены, чтобы в течение еще некоторого времени не прекращали свою деятельность по обезличиванию и превращению в пустые бумажки как бы переданной в собственность гражданам общенародной собственности. За это время граждане России или сами догадаются, что ничего существенное они за свои ваучеры не получат, или их запоздалое возмущение уже не будет иметь для нас никакого значения....
   - Но все время разрастающаяся ваша коррупция уже приобретает не только для самой России, но и для всего мира угрожающие размеры, - бесцеремонно перебив словоохотливого Чуба, директор ЦРУ напомнил ему об участившихся в последнее время злоупотреблениях чиновников его ведомства.
   - Только и благодаря этой так называемой коррупции мы все больше втягиваем бывших советских людей в наши реформы и умножаем число наших сторонников, - парировал как всегда невозмутимый находчивый Чуб. - А если говорить о злоупотреблениях, то мы с их помощью продаем вашим фирмам и компаниям нашу собственность практически за бесценок, то есть, обеспечиваем в рискованной для бизнеса России ваше присутствие. Иначе бы их в нашу испорченную коммунистами Россию даже калачом было бы не заманить. Я не думаю, что мне нужно вам напоминать, что все это нами делается в строгом соответствии с рекомендациями вашего же валютного фонда.
   - Мы все это вам рекомендовали только для того, чтобы привлечь к вашим реформам иностранный капитал, - строго заметил вмешавшийся представитель Германии. - Но как можно с такой еще невиданной в мире инфляцией работать в вашей стране нашим инвесторам, а ваши налоги не дают даже вздохнуть приватизированным с их помощью предприятиям. Наши бизнесмены не привыкли работать в подобных условиях. Они же у нас приучены к порядку, и не могут наподобие ваших доморощенных предпринимателей заниматься откровенным воровством и утайкою своих доходов. Если вы срочно не наведете в своей экономике должного порядка, то они уже совсем скоро вынуждены будут забрать даже ту мелочь, которую они уже вложили в развитие ваших предприятий.
   - Государственному аппарату России тоже нужно на что-то существовать, - возразил немцу вполне искренне задетый за живое Аркаша, - или вы хотите, чтобы мы сами его финансировали, отдавая при этом с таким трудом заработанные нами сбережения. С таким подходом к делу мы никакого капитализма в России не построим. Ибо наша главная задача умножать, а не сокращать количество людей уже успевших к этому времени накопить свой необходимый для продолжения бизнеса первоначальный капитал. Да, и в чем это вы все время нас обвиняете!? Мы, по крайней мере, свою российскую прессу можем контролировать, а вот с вашей стороны мы только постоянно слышим в наш адрес одни укоры в неслыханной доселе коррупции и сетование на то, что она уже начала угрожать самому существованию в мире свободного и независимого рынка. Или, по-вашему, вся это их трескотня не подрывает основы демократии в России!?
   И так они еще долго между собою спорили и обвиняли друг друга в неискренности и желании поживиться за чужой счет, но, в конце концов, пришли к единому мнению, что им необходимо еще больше сотрудничать и координировать действие своих спецслужб. А русским дермократам было порекомендовано продолжать отвлекать население страны от проблем в социальной и экономической жизни, а в случае крайней нужды еще раз устроить своему народу показательную гражданскую войну, развязав кровавый конфликт в Чечне.
   - С этой целью нам не помешает организовать среди российского народа дискуссии по перезахоронению Ленина, - с мрачным удовлетворением предложил еще раз разыграть эту беспроигрышную карту Елкин и, окинув вопросительным взглядом смутившегося Собаку, уточнил. - Не возьметесь ли за это дело, господин Собака?
   - Буду только рад послужить общему делу во имя процветания в России свободы западной демократии, - недовольно буркнул со своего места тот.
   Однако, несмотря на свое хвастовство перед представителями Запада, дермократии в России не удалось сохранить шила в мешке. И все то, что они хотели и рассчитывали сохранять в глубокой тайне начало потихонечку вылезать во всей своей ужасающей неприглядности наружу. Можно было изымать из печати неугодные властям статьи и обходить упорным молчанием весь ужас происходящего в это время в России. Но уж никак не скроешь от простого русского народа распоясавшиеся на улицах городов и поселков действующие с согласия и благословения нынешних властей многочисленные банды. Да, и как можно затмить глаза этим простым людям на то, что еще только вчера успешно работающие заводы и фабрики сегодня, после недавней их приватизации, уже осуждены нынешними правителями на банкротство, а трудовые коллективы на безработицу. Отсюда и появившаяся на страницах российских газет заметка с характерным для нынешнего времени названием: "Завод продан по цене ларька" - не вызвала ни у кого из российских людей не только любопытства, но и даже удивления. Все эти наглядные несоответствия сегодняшнего времени они уже к этому времени испытали на самих себе, а поэтому она у них сейчас, кроме тупой озлобленности или глухого раздражения, не вызвала никаких других эмоций. Так, через набитые на этих реформах шишки и поголовное обнищание трудящихся масс, начала пробиваться до русских людей и сама правда, заставляющая их больше не верить, что рынок - единственная панацея от всех их сегодняшних бед. А тем временем, после окончания скажем прямо непростого и невероятно сложного для России 1994 года, начался еще более губительный для морали и нравственности проживающего в ней российского народа 1995 год. Ибо в этом году наряду с активизацией возбуждающей во всех российских людях алчную жадность объявленной дермократами приватизации началась и уже заранее обреченная на поражение в ней России кровавая чеченская бойня. Через выдвинувшихся в генералы и адмиралы с помощью демократических преобразований в стране алчных бездарных бездельников к этому времени российскую армию тоже коснулась всегда очень сильно растлевающее ее моральное и нравственное опустошение. Это они при отступлении из восточной Европы и Прибалтики присвоили себе большую часть вырученных от распродажи военного имущества средств. А сейчас уже и в Росси не стесняются протягивать свои грязные руки к неприкасаемому на случай войны запасу в стране, втягивая в аферы и мошеннические сделки все больше и больше офицеров среднего и низшего звена. И вполне естественно, что такая бездарно руководимая парою даже вопреки здравому смыслу своим Верховным Главнокомандующим Елкиным армия не смогла выполнить поставленную перед нею задачу по усмирению вооруженных с помощью Березкина самым современным вооружением незаконных чеченских формирований.
   - Вот теперь-то уж русский народ ни за что не решиться на гражданскую войну! - воскликнул довольно ухмыльнувшийся Елкин, после наглядной демонстрации на всю Россию гор обезображенных трупов. - Теперь-то уж простой русский народ непременно должен будет примириться с нашей вечной над ним властью! Так что, мне уже пришла пора вплотную заняться все еще продолжающей вставлять нам полки в колеса представительною властью.
   И он, не став терять понапрасну драгоценное время, тут же мобилизовал все имеющиеся в его распоряжении немалые силы на подготовку к очередным выборам в Государственную думу. В ходе этих показательных для них выборов дермократы своею как бы "чистою" победою хотели показать всему миру, а главное своему русскому народу, что воцарились в России всерьез и навсегда. И они ради достижения поставленных перед ними целей не стеснялись внедрять в повседневную жизнь российского народа самые выгодные им западные беспроигрышные избирательные технологии, не гнушаясь при этом даже откровенным подкупом избирателей. Однако, несмотря на все их ухищрения, а в ряде случаев даже на прямую подтасовку голосов избирателей, российский народ отказал в доверии этим уже немало поизмывавшимся над ним дермократам, за которыми это его презрительное, но так верно отображающее всю их внутреннюю сущность, название уже к этому времени окончательно закрепилось. Поначалу опешившие от такого не ожидаемого ими сокрушительного поражения дермократы даже не могли поверить в явную победу противостоящих им коммунистов.
   - Россия, господа хорошие, это вам не Америка, где можно в любое время безперестанно вешать лапшу на уши и из года в год повторять уже давно обещанное простому народу, - говорил им октябрьский проигрыш на думских выборах. И многие, не выдерживая охватившего их при этом разочарования, начали спешно переезжать на более стабильный в этом отношении Запад, превращая уже и так ставшую по их милости бедной Россию в совсем нищую. А все оставшиеся собрались на срочное совещание в кремле и стали думать и гадать, как же им будет лучше поступить в этом случае: Не пускать коммунистов в думу нельзя - иначе вся их так называемая демократическая ширма мгновенно слетит со всех них, как шелуха, а если впустить, то, как тогда быть с продолжением уже ими объявленных реформ.
   - Вы только зря раньше времени беспокоитесь, друзья мои, - насмешливо бросил им в ответ лукаво ухмыльнувшийся Елкин, - эти ребята далеко не те коммунисты, с которыми вы сталкиваетесь на пикетах и митингах. Мы с ними можем всегда с легкостью договориться.
   Услышав из уст самого "демократически" избранного президента такие ободряющие их слова дермократы немного успокоились, а простой русский народ в очередной раз почувствовал себя обманутым. Ибо согласно уверениям одного восточного мудреца: Это величайшее несчастие нуждаться в помощи достойных нашего презрения людей.
   Снова ощутивший себя, как рыба в воде, быстро приспособившийся к новым дермократическим порядкам Петр Максимович получил даже намного больше, чем он рассчитывал получить от новых властей в ближайшем будущем. Благодаря активной поддержке ветеранскими организациями и в связи с поворотом сознания народных масс обратно в сторону донельзя оболганных дермократами коммунистов, он, как бывший секретарь обкома партии, был с легкостью избран в своей области губернатором, а потом уже в образованном Елкиным Совете федерации его Председателем.
   - Ты опять, батюшка, у нас на коне, - порадовался за него вскоре навестивший его в Москве сын Федор.
   - Пока что да, сын, но как долго продлиться мое сегодняшнее везения я не знаю, - недовольно буркнул в ответ Петр Максимович, - не так уж и легко сегодня крутиться между молотом и наковальнею.
   - Ничего страшного, батюшка, с твоим-то опытом мы легко переживем сегодняшнее смутное время, - добродушно проговорил Федор, - ведь старый конь, как утверждает народная мудрость, борозды не портит.
   - Но и глубоко не пашет, сын, - устало отмахнулся от него Петр Максимович и перешел к обсуждению более приятной для него темы: как бы им лучше использовать свое неожиданное возвышение для еще большего приумножения их уже и так многократно увеличившихся за последнее время капиталов.
   Ну, и как твои дела, сестренка? - поинтересовался навестивший свою сестру Петр.
   - Мои дела, как сажа бела, - ответила засуетившаяся вокруг брата Василиса, - вот уже три месяца подряд сижу без заработной платы. Пришлось, ради спасения от голодной смерти, заложить в ломбарде все свои драгоценности. А ты, как я слышала, сумел устроиться в этой новой жизни.
   - Поэтому я и привез тебе на первое время немного денег, - пробормотал, всовывая в руку смутившейся сестре пачку кредиток, Петр, - бери, бери, не стесняйся сестренка. Ведь у меня уже совсем скоро будет почти министерский оклад.
   - И ты, братец, веришь словам этих дермократов, - возразила ему засомневавшаяся сестра, - им же соврать, что раз плюнуть. Да, и откуда им взять деньги на ваши высокие оклады? Они ведь и так уже три месяца ничего не платят нам, учителям.
   - Найдут, Василисушка, не сомневайся. Они учителям годами платить не будут, а на высокие оклады думцам деньги найдут обязательно, - невесело проговорил в ответ брат. - Да, кстати, как там, в наших школах, сейчас идут дела?
   - Как и во всей нашей сегодняшней России, братец, - устало отмахнулась от него Василиса, - все перестраивают под новые веяния. Да, и среди наших учеников тоже недавнего равенства и прежнего товарищества как не бывало.
   - Дождались капитализма, - невесело буркнул нахмурившийся Петр. - И что вы сейчас преподаете своим ученикам на уроках истории?
   - Мы им уже даже Великую Октябрьскую революцию называем простым переворотом, - сердито буркнула в ответ Василиса, и запротестовала. - Что это мы все обо мне и обо мне. Ты уж лучше, братец, расскажи мне о своих делах?
   - У меня тоже, сестренка, дела, как сажа беда, - с тяжелым вздохом буркнул нахмурившийся Петр, - да, и откуда им хорошим взяться сейчас у нас. Прошел я вместе со своими товарищами в их так называемую Государственную думу, а вот доверия к избранным вместе со мною коллегам у меня почему-то нет. Ну, да ладно, как говориться, поживем немножко и увидим, кто из нас чего стоит. А теперь угощай своего гостя, сестренка. Я в дороге так сильно проголодался, что, кажется, за один присест смог бы съесть даже целую свинью.
   - Мне придется искать новое место работы, - тихо проговорила Люба, когда вся ее родня собралось в воскресение в доме ее родителей на семейный обед.
   - Доченька, и к вам уже тоже добралось это проклятое сокращение!? - охнула разливающая по тарелкам вкусный наваристый борщ Оксана. - А я-то думала, что оно вас уж никак не может коснуться. Ведь ты мне как-то говорила, что ваше производство единственное во всем Советском Союзе.
   - Говорила, мама, но как оказалось в нашем уникальном в своем роде производстве перестало нуждаться нынешнее правительство, - с горечью добавила Люба, - им, видите ли, оказалось выгодней закупать выпускаемую нами продукцию за границею. А наше современное оборудование новоявленные хозяева продали по бросовым ценам какой-то там иранской фирме.
   - Так уж и по бросовым ценам, сестренка, - засомневался в ее словах Гриша, - пусть уж и не очень-то много, но все же расплатились за него твердою валютою, а не нашими деревянными рублями.
   - Буквально за гроши, - еще раз подтвердила свое утверждение Люба, - наше оборудование стоит миллиарды долларов, а им дали за него какие-то там жалкие миллионы.
   - Боже мой, да что это такое твориться в нашей России-то!? - вскричала всплеснувшая руками Оксана. - С таким отношением к своей собственности у нас уже скоро и вовсе работать будет не на чем.
   - Они там на своем Западе подобным образом избавляются от мешающей им получать сверхприбыль конкуренции, - высказал свое предположение угрюмо насупившийся Виктор. - Сначала они выкупают за бесценок заводы, а уже потом стараются уничтожить их оборудование, на котором могут и умеют работать наши люди. А впоследствии выясняется, что уничтожали они вовсе не станки, а наше умение работать на них. Уничтожают нашу способность хотя бы в будущем восстановить производство этих товаров у себя дома. Вот и дождались мы, дети, под старость их свободы. И если судить их по их нынешним делам, то с такими успехами они уже совсем скоро лишат всех нас не только от позволяющей нам хоть как-то сводить концы с концами работы, но и даже от самой жизни. Пора кончать с такой работающей не на нас, а против нас, властью. И чем быстрее, тем лучше.
   - И кто же будет с ними кончать, папа? - насмешливо фыркнул со своего места Гриша. - Люди-то в наше время так запуганы безработицей, что согласны даже по полгода не получать заработную плату, лишь бы не лишиться работы.
   - Мы, сын, сами ее себе на шею посадили, и никто, кроме нас самих, не сможет сбросить их оттуда, - недовольно буркнул нахмурившийся Виктор. - Меня уже приглашал один мой знакомый приходить на их партийные собрания. Придется идти, если они не откажут мне участвовать в этой святой для каждого честного человека борьбе. Да, и вам, дети мои, я тоже советую сделать это. Ибо, как видно, никто за нас делать эту работу не собирается.
   - Не откажут, папа, они сейчас, после предательства свей верхушки и потери власти в стране, больше уже никому не отказывают, - заверил его помрачневший Гриша.
   Только что вошедший в ресторан Жила окинул недовольным взглядом угодливо склонившихся перед ним официантов и мрачно буркнул встречающему его Березкину:
   - И до чего крепко укоренилась в нашем русском человеке эта унижающая его рабская покорность и постоянная готовность угождать всем, кто может предложить ему хорошие чаевые.
   - К нашему сожалению, братец, это похвальное качество сохраняется в наше время не во всех русских людях, - с притворным тяжелым вздохом ответил ему весь осветившийся приветливою ухмылкою Березкин, - можешь не сомневаться, что подавляющее их большинство сейчас мечут в наш адрес одни только громы и молнии.
   - И поделом, - невольно вырвалось у чем-то рассерженного Жилы, - ибо, после того, что мы с ними сотворили, они не могут и не должны думать о нас иначе....
   - Позволь напомнить тебе, братец, что ты не на митинге, а на деловой встрече, - поторопился его оборвать нахмурившийся Березкин, - и я прошу тебя не переносить свои партийные неурядицы на наши семейные советы.
   - Извини, брат, это сокрушительное поражение моей партии на думских выборах и действительно выбило меня из колеи, - повинился перед ним Жила, - понимаешь, если бы не помощь этого твоего стукнутого пыльным мешком из-за угла Елкина, я бы даже и этих чертовских пяти процентов не набрал....
   - Сочувствую тебе, брат, - снова решительно оборвал его Березкин, - а сейчас позволь вернуть тебя к нашим баранам, где этот мой Елкин наша общая забота. Так что, пусть он живет и здравствует нам на радость еще много лет.
   - Да, я и сам тоже против него ничего не имею, только вот, после этих треклятых митингов, ощущаешь себя, как наэлектризованная эбонитовая палочка. И хочешь, не хочешь, а переносишь иногда эти митинговые страсти на личную жизнь, - извинительным тоном проговорил он уже на подходе к богато сервированному столу.
   Отдав должное изысканным деликатесам и изрядно развеселив свои головы терпкими заморскими винами, братья выслушали отчитывающегося перед ними Березкина о полученной с его помощью прибыли на каждый вложенный ими в величайшую аферу современности доллар.
   - Вот это уже работа настоящего бизнесмена, братец! - не удержался от восхищенного возгласа узнавший, что его состояние увеличилась почти в три раза Жила. - О такой сверхприбыли на этом поганом Западе можно даже и не мечтать.
   - Потому, братец, что на том поганом Западе, нет и никогда не будет нашего благодетеля Елкина и такого золотого дна, как Чечня, - назидательно проговорил Абрам.
   - Ох, уж мне эта Чечня, - задумчиво пробормотал Жила, - я просто удивляюсь, как им удалось там выжить, после того как их проутюжили наши бравые русские солдаты.
   - И не только выжить, но и победить нашу непобедимую и легендарную армию, - уточнил осветившейся лукавой ухмылкою Абрам.
   - Ну, об этом уже своевременно позаботился наш брат, - не без иронии объяснил запнувшемуся Жиле Гусь. - Признайтесь, господин Березкин, сколько вы опустошили военных складов, прежде чем вооружили такую ораву чеченцев?
   - Я, братья мои, без помощи и поддержки самого министра обороны товарища Тугоухова в одиночку с такой задачею не справился бы, - скромно заметил в ответ Березкин. - Он же за взятку всего лишь в один миллион долларов помог мне за одну только ходку передать в руки боевиков вооружения целой учебной дивизии.
   - Заставлять министра обороны вооружать чеченских боевиков это же, скажу я вам, просто форменное безобразие! - возмутился подобным лицемерием брата Жила. - И как только....
   - Угомонись, братец, - оборвал уже готового разразиться гневною тирадою Жилу Абрам, - не ты ли только что так радовался полученной нами в результате этой аферы прибылью. Да, и этот предавший своих солдат министр обороны в накладе тоже не остался: миллион долларов в наше время на дороге не валяется.
   Упоминание о полученной солидной прибавке к его первоначальному капиталу примирило Жилу с нечистоплотным министром обороны. И он со слабою надеждою услышать опровержения брата полюбопытствовал, а не продавал ли министр обороны России еще оружия боевикам. Но отлично его понявший Березкин не стал его в этом разубеждать.
   - Ты думаешь, что оружия учебной дивизии могло хватить на вооружения всех боевиков Чечни? - спросил Жилу с ироничной ухмылкою Березкин и сам же ответил на свой вопрос. - Конечно же, нет, братец, а поэтому у меня с этим твоим министром было еще немало и других сделок. Но о них тебе пока что лучше не знать. Все эти грязные дела буду вести я сам, а ты сиди себе в своем думском кабинете и подсчитывай полагающие тебе барыши. Денежки-то, братец, счет любят.
   - Заработали бы вы свои миллионы, если бы не мои продажные журналисты, - насмешливо фыркнул на слова брата Гусь.
   - Да, вот именно, западные журналисты быстро докопались бы до нашей аферы и уже давно раструбили бы о ней на весь мир, а у нас оказывается и журналисты продажные! - уже прямо простонал от охватившего его при этом яростного негодования Жила.
   - А что ты еще хочешь от них, братец? - насмешливо фыркнул в ответ на его гневную тираду Абрам. - Они ведь тоже, как и все люди пить - есть хотят. Вот и пишут себе на пользу заказные статьи. Продажные журналисты и на Западе вполне обычное явление.
   - На проклятом Западе все это делается осторожно и с оглядкою, - не согласился с ним Жила. - А у нас любой ворюга или бандит с большой дороги придет, скажем, к главному редактору нашего Гуся с пачкою долларов и тот сразу же начинает его, как говориться в наше время, раскручивать. И он же за эти поганые доллары его так сильно приукрасит, что уже будет впору с него икону писать, а не сажать, как полагается, за решетку.
   - Братец, да, ты у нас оказывается самый настоящий идеалист, - насмешливо бросил Жиле недовольно поморщившийся Гусь, - в МВД, да будет тебе известно, тоже люди сидят. И они парою почище моих журналистов требуют подачек от попадающих к ним на заметку проштрафившихся богачей.
   - В наше время, что журналист, что милиционер - одна зараза! - в запальчивости вскрикнул вконец расстроенный Жила. - Повесь их на одной осине, то один другого не перетянут! Теперь уже мне, по крайней мере, все ясно с так и не расследуемыми до конца в нашей России громкими заказными убийствами.
   - Эти недавно убитые люди просто не умели договариваться, а таких и не только в журналистике ждет один конец, - мрачно пробормотал в ответ брату Гусь. - И, пожалуйста, давай больше не будем трогать моих журналистов. Они ведь тоже, как любят приговаривать у нас в России, слепок общества, а раз оно у нас больное, то тогда нечего пенять на само его зеркало.
   И братья, отбросив в сторону все свои несущественные для бизнеса разногласия, снова заспорили о том, во что им и дальше следует вкладывать свои увеличившиеся капиталы. А в России, в это время, на их счастье, подобных высокодоходных мест было даже больше чем достаточно.
   - Итак, вы решили уехать из России навсегда? - уточнил у неторопливо отпивающего из хрустального бокала глотками вино Бориса Сисина Михаил.
   - Я даже не знаю навсегда или не навсегда, но в наше время оставаться в столице тем, кто не хочет делиться с нынешним мэром, стало опасно. У его банды в Москве немалая собственность, которая день ото дня увеличивается. А большая собственность сейчас в России определяет и большую власть ее владельцев. Наши же все капиталы вложены для надежности только в одни зарубежные банки. Так что, нам лучше пока еще не поздно убраться из России в какую-нибудь западную страну. С такой мощною группировкою нам не справиться, тем более, что она пользуется поддержкою высшей власти России.
   - Мне не очень-то вериться в подобное могущество отдельных в России банд, - засомневался в словах Бориса Михаил, - пусть нашего мэра и поддерживают обладающие немалой властью чиновники, но есть же еще ФСБ, которая может успешно ему противостоять.
   - Старик, ты немного отстал от жизни, а поэтому не можешь понять своей светлою головушкою, что эти, как ты говоришь, высшие чиновники и даже все нынешнее ФСБ уже давно продались с потрохами денежным мешкам и сами по себе ничего не зачат и не решают, - снисходительно бросил ему Борис. - Иными словами в России сейчас действует, если можно так выразиться, государство в государстве, - и, увидев ничего не понимающее лицо Михаила, Борис поторопился с объяснениями. - Это, когда за спиною беспомощной недееспособной власти, стоит невидимая реальная сила, которая в настоящее время и все решает за нас самих: то есть, кому из нас продолжать жить, а кому уже пришла пора уходить в иной мир; кого продвинуть к высшей власти в России, а кого при удобном случае так задвинуть, что этот бедолага уже даже своего имени вспомнить не сможет.
   - Да, нелегко осознать, что ты в этом государстве просто ноль без палочки, - с тяжелым вздохом проворчал Михаил.
   - Старик, ты тоже, если хочешь, можешь уехать вместе снами за кордон. Мы добро помним и в случае чего не бросим тебя на съедения этим шакалам, - предложил, покровительственно хлопнувший Михаила по плечу, Борис
   - Нечего мне под старость мотаться по заграницам, - поспешил отказаться от лесного ему предложения Каратаев, - я уж как-нибудь и в России до своей смерти перекантуюсь.
   - Эх, жизнь, наша пропащая жизнь, - задумчиво пробормотал недовольно нахмурившийся Борис. - И мы, конечно же, могли бы еще немного с ними потягаться, но не хочется руки марать об эту мразь. Эх, был бы еще жив Великий Сталин, он быстро призвал бы всю эту шушеру к порядку.
   - Да, в такое время только он один и смог бы навести в нашей России порядок, - проворчал согласный с его словами Михаил, - серьезный был человек. С ним шутки шутить было опасно. При нем простым русским людям жилось намного лучше и безопаснее. Продолжал бы он да сегодняшнего времени руководить нашей страною, то не было бы у нас ни Чернобыля, ни Спитака, не было бы крушения "Адмирала Нахимова" и взрыва газопровода под Уфою. И уж тем более не было бы кровавых событий по всей территории бывшего Советского Союза, как и не было бы самого его развала, а эта извечно проклятая Америка сопела бы в свои две дырочки за океаном тихо, и старалась бы ни во что не вмешиваться.
   - Ты прав, старик, но меня это уже больше не волнует, - устало отмахнулся от него Борис, - пускай судьбою России интересуется сейчас кто-нибудь другой, а мне уже пришла пора ее покидать.
   - Что ж, тогда, как говориться, в добрый путь и не поминайте лихом там, на чужбине, меня старика, - проговорил на прощание Михаил и, выйдя из ресторана, потихонечку поплелся в свой незавидный по сегодняшним меркам спальный район.
   - Борис, ты не прав! - прочитал Елкин в подсунутой ему секретарем газете и. со злостью скомкав ее в бесформенный комок, швырнул в мусорную корзину. - И чего только они набросились на меня, как голодные волки!? Все пишут и пишут во всех газетах обо мне, как будто им уже просто не о чем и не о ком больше писать.
   Негодуя этими зарвавшимися с его точки зрения журналистами, он внутренне сожалел о бывшей когда-то у него ничем не ограниченной партийной власти, когда он еще подобных писак мог в любое время скрутить в бараний рог, а то и стереть в порошок. Однако в то же самое время он прекрасно для себя осознавал, что если бы он тогда осмелился сотворить с русским народом такое, то о нем уже не было бы нужды никому ничего писать, а тем более говорить. Его бы тогда сразу же, подхватив под белые ручки, посадили бы в отдельную камеру, где он уже до конца своих дней любовался бы голубыми небесами через тюремное окошко.
   - И хорошо, что сейчас не семидесятые годы, - громко подумал он вслух, - а теперь в России, благодаря моим преобразованиям, каждый прохвост может жить в относительной безопасности и не умирать от страха за содеянное зло перед строгим и неумолимым Советским Законом. Ибо мой сегодняшний Закон, как говориться в известной народной мудрости, что дышло, как ты его не поверни, а все для тебя нормально вышло, если, конечно же, ты обладаешь для обеспечения своего собственного спокойствия необходимой властью и в особенности деньгами. Властью, - повторил вслух Елкин и вспомнил про своего бывшего недруга Горби, о котором в свое время эти писаки тоже много писали. Теперь-то уж он и сам на собственной шкуре испытал как несладко было в то время этому зазнайке Горби, как вынужден был он тогда, крутясь, как говориться, между молотом и наковальнею, ради сохранения спокойствия в бывшем советском народе замазывать чужие грехи. - Вот и мне по требованию сатаны в июне, чтобы прикрыть открытое воровство в Госкомимуществе пришлось ликвидировать отдел контроля за инвестионными конкурсами. Слишком уж он кому-то досаждал. Но кому? В конце концов, кто хозяин в России!? А действительно кто? В любом случае, если мною крутит и вертит, как ему вздумается, сатана, если даже этот рыжий Чуб, и тот держится со мною независимо и вызывающе - то хозяин России не я. А раз так, то у сатаны, по всей видимости, уже давно иметься свое тайное правительство России, и оно в отличие от моего более сильное и могущественное. Так значит, я со своим смешным правительством просто ширма, для каких то там тайных дел сатаны в России! - гневно выкрикнул про себя Елкин и сразу же осекся, подумав, что ему лучше быть живой ширмою для сатаны на земле, чем грешником в его преисподней. - Но эти же писаки совсем не зря наклеивают на меня ярлыки. По всей видимости скоро и мне, как в свое время Горби, придется распрощаться со своей привольной жизнью. Но кого же он тогда готовит мне на замену?
   И еще долго перебирал по памяти Елкин всех возможных претендентов на российский престол, пока снова не остановился на своем бывшем дружке генерале Лебеде.
   - Вот и верь, после его такого подлого предательства, в чистую и бескорыстную дружбу, - глухо пробормотал он себе под нос.
   А в это время сам его грозный повелитель сатана с пристальным вниманием всматривался с каждым последующим днем все сильнее воцаряющийся на Руси хаос и запустение и от охватывающего его при этом восторга только радостно повизгивал.
   - Скоро, уже совсем скоро вы все продадитесь мне со всеми своими вонючими потрохами, - злобно шептал он в мелькающие под ним русские города и села. - Скоро, уже совсем скоро на твоих некогда святых бескрайних просторах, гордая Россия, пышным цветом расцветет густо посеянный мною Великий Грех, и ты уже никогда больше не сможешь освободиться из его цепких силков. Ведь совсем не зря же я сейчас, всеми доступными моим верным слугам средствами усиленно подталкиваю к этому сладостному греху всех, так называемых, твоих лучших сынов и дочерей, которые все это время приумножали твою славу и служили ярким примером твоей безукоризненной нравственной и моральной чистоты.
   И это уже было с его стороны не только ничем не подкрепленное реальной жизнью хвастовство. Не обладающий даром предвидения сатана в то же время славился своим непревзойденным логическим мышлением, а поэтому мог с легкостью предугадывать все возможные последствия совершаемых им сейчас в России нечестивых дел.
   - Скоро, уже совсем скоро от всех твоих еще совсем недавно славящихся на весь мир своей неподкупной совестью и незапятнанной честью сыновей все страны западного мира начнут в ужасе шарахаться, как от зачумленных, - радостно предрекал онемевшей от горя России сатана. - Ибо уже в совсем скором будущем ты, бывшая святая непогрешимая Русь, превратишься в опасный для всех народов земли разбойничий вертеп.
   И он, вспомнив при этом, что по его расчетам в следующем году на многих видных влиятельных российских чиновников, в том числе и на самого Генерального прокурора России, будут заведены уголовные дела, залился злобным ехидным смешком.
   - Вот тебе и начало их разложения и падение их пресловутой советской морали и нравственности, - злобно процедил он сквозь зубы. - Скоро, уже совсем скоро я навечно погружу тебя в такую бездну бездуховности, что тебе уже придется навсегда позабыть о своей гордости и упасть к моим ногам падшей и всеми презираемой блудницею.
   Закончив осматривать необъятные российские просторы, сатана помчался на очередную встречу к нетерпеливо дожидающемуся его Борису Елкину. И быстро обсудив с ним все накопившиеся к нему вопросы, снова умчался к своим другим еще более для него неотложным делам. Следующий 1994 год - год президентских выборов в России - его больше не беспокоил. Ибо он уже заранее знал, что подталкиваемый аппозицией Быковский не будет так сильно стремиться к власти над Россией, а поэтому не станет вмешиваться в ход их фальсификации в пользу Елкина или хотя бы Лебедя, идея фикс которого о создании русского корпуса очень нравилась сатане. И вовсе не потому, что с его созданием, как предполагал сам Лебедь, русский народ может ощущать себя защищенным от происков инородцев. А только потому, что с созданием этого русского корпуса уже можно было и не говорить о какой-то там дружбе и братстве между объединенными Россией народами.
   - А это значат, что мне будет намного проще сузить занимаемую нынешней Россией территорию до нескольких центральных губерний, - пробормотал в ответ своим самым сокровенным мыслям уже весь осветившийся своей, как обычно, мрачною и страшно пугающей на земле все живое дьявольской ухмылкою сатана.
   Антон молча лежал в своей тесной комнатушке на Крестовском острове и, тупо уставившись в экран телевизора, размышлял, а что ему надобно делать дальше и какую ему вообще занять жизненную позицию в этой уже прямо взбесившейся от градом сваливающихся на нее в последнее время трудноразрешимых проблем стране. Все время о чем-то бесстрастно лопотавший на экране телевизора журналист не привлекал к себе внимания погруженного в глубокую задумчивость Антона. И так было с ним до тех пор, пока зазвучавшие в голосе диктора тревожно-жалостливые нотки уже прямо заставили задумавшегося о своем Антона прислушаться к тому, о чем только что говорилось по телевизору на всю Россию.
   - Вчера из собственной квартиры выбросилась, предварительно выкинув в окошко всех троих своих малолетних детей, сорокалетняя женщина, - услышал Антон ужасающую новость и уже больше не пропустил ни одного словечка из продолжающего смаковать подробности диктора.
   Как оказалось, все ее дети, упав с седьмого этажа на тугой асфальт, разбились насмерть, а вот решившаяся на такое ужасное преступление несчастная женщина выжила, и сейчас врачи борются за ее спасение.
   - Есть ли, сейчас, хоть какой-нибудь смысл, после того, что она уже сделала, в спасении ее жизни, - подумал про себя Антон, и еще с большим вниманием прислушался к последовавшим вслед за сообщением комментариям диктора.
   Согласно предположению этого журналиста можно было сделать вывод, что к подобному трагическому финалу жизни ее семьи в России женщину подтолкнули проводимые дермократами в последнее время реформы. Попав в непростые условия навязываемые дермократами по всей России бесчеловечной жизни, несчастная женщина, не найдя для себя более достойного выхода из сложившейся тяжелой ситуации, решилась на добровольный вместе со своими детьми уход из жизни. Однако это извечно непредсказуемая и всегда немилосердная к попавшим в беду простым людям человеческая судьба не согласилось с решением отчаявшейся женщины. И как бы в наказание за ее самовольства, дав забвение ее малолетним детишкам, оставила ее живою.
   - И вот теперь уже, если она снова не решится на повторное самоубийство, то ее дальнейшая жизнь не только утратить для нее всякий смысл, но и навсегда превратится в одну огромную незаживающую рану, - подумал про себя тяжело вздохнувший Антон. А его встревоженное этим трагическим сообщением сознание тут же попыталось поставить его на место людей, которые и задумали эти убивающие в русских людях всякое желание жить реформы. - Как же они сейчас уже сами смогут продолжать жить, после подобных сообщений!? И позволит ли им теперь собственная совесть и дальше продолжать жить своей всем обеспеченной на горе и несчастиях простых русских людей жизнью!? - неустанно задавался обеспокоившими его вопросами Антон. Но в окружающем его холодном безмолвии все оставалось по-прежнему и даже не думало хоть как-то отреагировать на эту человеческую трагедию. Окружающий затаившуюся в ужасе Россию мир даже и не подумал внутренне содрогнуться или хотя бы вывернуться наизнанку от произошедшей прямо на его глазах трагедии только из-за того, что какая-то там женщина решила вместе со своими детьми свести счеты с жизнью. Она не стоило его даже мимолетного внимания, а тем более жалостливого к ней отношения. Да, и есть ли у него время обращать на эту так сильно потрясшую Антона трагедию хотя бы немножко своего внимания в то время, когда в нем все еще продолжают жить и почти ежесекундно умирает превеликое множество подобных лишних в земной жизни людей.
   - Лишние люди, - тихо проговорил вслух Антон, припоминая, что недавно уже была телепередача о таких вот лишних и никому не нужных забеременевших на панели тринадцатилетних девочек и тысячах других заполонивших в последнее время город Ленинград беспризорных детей. - И они тоже, едва начав жить, уже оказались лишними людьми? Но при охаянном сейчас социализме этих лишних людей не было и в помине. Значит, людей делает лишними не сама наша жизнь, а мы сами - люди. Значит, это только в наших силах делать нашу дальнейшую жизнь такой, чтобы подобных лишних людей вокруг нас или не было вовсе, или хотя бы их численность не увеличивалась. И эти вокруг нас лишние люди вовсе не показатель, как нас хотят в этом уверить, цивилизованности общества. А совсем наоборот, это прямое следствие его одичание и постепенное скатывание его до уровня дикого капитализма, при котором способны выживать и процветать только одни самые безнравственные черствые люди, как наиболее приспособленные к подобным бесчеловечным условиям жизни. Следовательно, и подвалы, и канализационные трубы, в которых ютятся сегодняшние лишние люди, впоследствии могут стать завтрашним днем моей России.
   Задумавшемуся о сегодняшнем смысле жизни простого русского народа Антону услужливая память тут же преподнесла воспоминание о шельмовании российскими дермократами белорусского президента Лукашенко Александра Григорьевича. Как они развлекались по поводу того, что белорусский президент не мог себе позволить приобрести билет на концерт приехавшей в Минск заморской дивы. И как они уже совсем недавно насмехались над ним только за то, что его жена, несмотря на высокое положение мужа, все еще продолжает не только держать на своем подворье корову, но и даже ее доить.
   - Так вот, оказывается, какие они наши нынешние руководители, - тихо шептал он вслух, - только что совсем недавно вылезли из грязи и сразу же метят в князи. Нет, что здесь теперь не говори, а для них уже нет ни родины, ни отчизны и, тем более, ни родного народа. Поэтому они уже и могут с легкостью позволить себе согласиться на любое предательство и на любую низкую подлость, лишь бы снова не плюхнуться в ту грязь, из которой они только что вылезли.
   Осознав для себя эту простую истину. Антон уже начал и заново переоценивать прожитую его бабушкою и его отцом жизнь в бывшем Советском Союзе, пока, в конце концов, не пришел к единственно правильному для него выводу, что лично сам Сталин в приписываемых ему преступлениях не виноват. Он всего лишь защищал хорошую жизнь простых советских людей от поползновений подобных бессовестных дермократов. А при таком большом деле возможны и ошибки и некоторые просчеты. Лес, говорят, рубят - щепки по нему летят.
   - От этих презренных алчных кровососущих пиявок! - воскликнул вслух не сдержавшийся Антон. - Они, подлые, своей алчною непомерной жадностью уже успели донельзя испохабить и опошлить не только саму идею демократии, но и убить в русском человеке уже всякую веру и надежду на возможное в его жизни счастье и процветание его любимой Отчизны. Они загубили на корню все самые лучшие чаяния русского народа и должны понести за это соответствующее наказание. Пройдет время, и их обязательно осудит мой народ своим, как всегда, строгим, но в то же время и справедливым судом. И это наказание уже стало для них неотвратимо, как ссудный день. Ибо вся залитая кровавыми слезами оскорбленная и униженная Россия уже с нетерпением дожидается появления на своих необъятных просторах честных и совестливых людей. Особенно таких, как Ленин, Сталин, Киров и многих других, которые живут сейчас, и вечно будут жить в памяти бесконечно благодарного им народа. Ибо это только они открыли ему в свободную от дермократии и всякой другой мерзкой сволочи счастливую жизнь широкую столбовую дорогу! Ибо это только они одни были для него поборниками Великой Справедливости и людьми с высоким понятием о чести и личном достоинстве! Но, оправдывая Сталина, я тем самым осуждаю свою пострадавшую в его время бабушку и отсидевшего не за что десять лет за тюремною решеткою своего отца, - спохватился опомнившийся Антон. И снова погрузился в одолевающие его в последнее время противоречивые сомнения, пока до него не дошла простая истина, что его бабушка при своей жизни не имела ничего общего с сегодняшними дермократами. И что его родные в свое время пострадали вовсе не от Сталина, а от выполняющих его волю злых бессердечных людей, которых в любое время было и всегда будет предостаточно, и с которыми в свое время нещадно боролся и сам Сталин. Ибо Великий Сталин в то время был не судьею и не прокурором, а руководителем всего Советского Союза, и что он просто физически не мог проконтролировать все происходящее тогда в стране. И, в конце концов, и во время Сталина тоже было немало затаившихся врагов, стремившихся опорочить оберегаемый им всю свою сознательную жизнь пуще глаза своего - свободный труд на счастье простых советских людей.
   - И все это было именно так, - тихо проговорил уже окончательно отбросивший все свои сомнения Антон, - иначе мой отец еще при своей жизни ругал бы, проклиная, испортившую ему жизнь Советскую власть, а я от него в ее сторону даже худого слова не слышал. Так что, мне не только стоит, но и обязательно надо будет стать на партийный учет. Ибо мое место с настоящими защитниками народных интересов, а не с этими все предавшими лживыми подлыми дермократами.
   - Я знаю, что надо делать, чтобы наша Россия не превращалась в страну лавочников, - заявил еще в начале своего премьерства Чернота, - нам нужен рынок, а не базар.
   И он сдержал свое слово. Ибо опекаемая им Россия в 1986 году совершила такой головокружительный кружок в его "черный рынок", который по своей разрушительной силе и по нанесенному ей ущербу затмил урон от хрящевской оттепели, от второй мировой войны и от всех горбинских экспериментов. И этот мощнейший ядерный удар в виде "черного рынка" Черноты по российской экономике сразу же отбросил Россию в уже давно позабытое русскими людьми дореволюционное время, сократив промышленное производство России более чем наполовину. Однако и этого ему показалось явно недостаточно, И он, взяв на себя повышенные социалистические обязательства, дополнительно загнал опешившую от его правления Россию в такую долговую яму, что рассчитываться за нынешние долги уже, наверное, придется даже нашим внукам. А плачевные итоги закончившегося 1986 года дали основание западным странам утверждать, что, начиная именно с этого года, Россия и начала вымирать как страна, как государство, как нация. И именно с этого 1986 года все российское общество начало разделяться на две взаимно ненавидящих и глубоко презирающих друг дружку группы: на так называемых старых русских и новых русских. Новыми русскими начали называть себя все те, кто, с легкостью преодолевая все дозволенные порядочным людям правила приличия, обманом присвоили себе миллионные и миллиардные состояния. Однако самым выдающимся последним их достижением стали проведенные в 1986 году президентские выборы, в ходе которых они проявили себя с помощью все той же своей хитроумной изворотливости воистину самыми настоящими чудотворцами. Ибо способы и методы их работы в ходе российских выборов президента страны обязательно должны войти, как пример для подражания, во все учебники западной демократии. Иначе, как же еще, кроме самого настоящего чуда, можно объяснить сокрушительную победу в их ходе имеющего всего два процента поддержки среди российского населения Елкина. О подобной для себя возможности этот насквозь прогнивший Запад не только не мог мечтать, но и даже хотя бы на некоторое время себе допустить. В общем, и в целом, наша Россия уверенно и целеустремленно шагала в сторону построения на своей территории первого во всей мировой истории бандитско-мафиозного государства. Ибо рвавшимся к власти ворам, бандитам, жуликам и всякой другой нечисти с избранием на второй президентский скор их предводителя Елкина уже оставалось всего несколько шагов для окончательного завоевания власти в России. И куда же ты так несешься, Россия!? Дай нам ответ, но она не дает ответа....
  
   12 мая 2002 года.
  
  
  
  

Глава седьмая
Бандитско-мафиозное государство.

  
   Потративший немало сил и времени только на то, чтобы сделать президентские выборы как возможно честными и реально отображающими настроение русского народа, Юра, внук умершего в тюрьме профессора, сейчас был вынужден признаваться самому себе, что все его потуги в этом направлении были, мягко говоря, совершенно напрасными. Ибо эти сегодняшние дермократы не стали бороться, как ожидал от них Юра, за каждый голос прямо на избирательном участке, а, воспользовавшись несовершенством избирательного законодательства, принялись подтасовывать итоги только что закончившихся выборов уже непосредственно в самих областных структурах избирательного комитета России.
   - Председатель комитета Государственной думы по безопасности России, - с горечью буркнул себе под нос Юра. - Нынешняя Россия не хочет, чтобы ее защищали от покушающихся на ее честь и достоинство всяких там прохвостов и проходимцев. А этой так называемой "президентской" администрации хоть ты горохом об стенку стучи, она, все равно, не станет прислушиваться к рекомендациям от возглавляемого коммунистом комитета.
   Он еще и раньше предполагал, что узурпировавшаяся власть в России дермократы постараются подтасовать их итоги в свою пользу, и что понаехавшие в Россию многочисленные представители западных стран не соизволят даже заметить эти их видимые уже даже невооруженным взглядом фальсификации. И как оказалось, его сомнения в исключительной беспристрастности Запада и неверие в честность нынешних российских властей полностью оправдались. Состоящий на сегодняшний день поголовно из одних дермократов избирательный комитет России только что во всеуслышание объявил, что по предварительным подсчетам большинством голосов избирателей президентом России снова избран Елкин Борис Контрович. А последовавший вслед за их объявлением восторженный вой западных СМИ уже не давал ему никакой надежды, что западные наблюдатели заметили их явные и уже совершенно бесспорные для каждого русского человека фальсификации.
   - Нет, и нет! Этот наш Быковский, утверждая, что мы сможем хоть когда-нибудь победить на этих, все равно, ничего не решающих выборах, совершенно не прав! - с горечью восклицал про себя Юра. - Нам во имя этой своей будущей победы уже прямо сейчас надо готовиться к новой революции! Ибо подобные выборы для этих дермократов, все равно, что слону дробинка! Они с помощью благоволившего к ним Запада всегда могут с легкостью их подтасовать в свою пользу! А этот так называемый международный суд даже и не подумает доказывать, что они в нашей России были сфальсифицированы! Ему делать это не позволит сам организовавший его специально для нанесения моей России как возможно большего вреда извечно лицемерный по отношению к нам, русским, Запад.
   Стоящий на письменном столе его думского кабинета телефон ожил и залился громким призывным звоном. Неприятно вздрогнувший Юра поднял трубку и услышал в нем возмущенный голос своей сестры:
   - Юрочка, да что же это такое твориться в нашей России!
   - Беспредел, Наташенька, самый настоящий беспредел....И некому нам на этих подлых дермократов пожаловаться...., - срывающимся от охватившего при этом его бессилия голосом проговорил он в ответ сестре.
   - И куда же тогда смотрит этот наш чертовский избирательный комитет и эти, так называемые иностранные наблюдатели!? - гневно выкрикнула в трубку возмущенная сестра.
   - Иностранные наблюдатели! - со злостью буркнул ей в ответ Юра. - Так с их же ведома, Наташенька, и организован этим Центральным избирательным комитетом весь сегодняшний беспредел. Да, и мы сами, как мне сейчас думается, тоже в какой-то степени в этом виноваты, простив по совету нашего Быковского на думских выборах дермократам понижение процента проголосовавших за радикальную "Трудовую Россию". Своим, скажем прямо, преступным тогдашним молчанием мы позволили им думать, что и в дальнейшем их подобная фальсификация может сойти с рук.
   - Но можно же, ведь, еще, наверное, подать в суд и потребовать признать эти сегодняшние сфальсифицированные выборы недействительными? - продолжала цепляться, не желающая признавать лживую победу поставившей страну на грань пропасти клики Елкина, за последнюю надежду Наташа.
   - Я думаю, что наша партия сделает из этих так называемых выборов для себя соответствующие выводы и в дальнейшем будет делать все от нее зависящее, чтобы подобное свинство в нашей России больше не повторялось, - осторожно заметил не желающий еще больше расстраивать свою сестру Юра. - А насчет судебных разбирательств, сестренка, то, по моему мнению, при нашей сегодняшней поголовной продажности и беспринципности это дело бесперспективное. Неужели ты думаешь, что они осмелились на это пойти, если бы боялись суда?
   - Я это, братишка, понимаю, - тоскливо буркнула ему в ответ сестра, - но уже прямо сейчас нам надо хоть как-то начинать их приструнивать, а то они могут уже совсем распоясаться. Ведь, сейчас-то, они уже будут мстить всем нам, простым избирателям, за то, что были вынуждены огласить на весь мир об избрании вовсе нами не избранного президента....
   - Все это так, сестренка, - согласно поддакнул ей Юра, - но и мы тоже не собираемся отказываться от борьбы. Моя комиссия подготовила для принятия уже в следующем году законопроект: "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдумах граждан Российской федерации". Он должен существенно ограничить манипулирование голосами избирателей и возможность для подтасовки итогов выборов...
   - Знаешь что, братец, я для этих наглых и подлых дермократов на вашем месте уже планировала бы более радикальные и решительные меры, а все эти ваши законопроекты подействуют на них, как..., - недовольно буркнула ему в ответ сестра и сама себя, оборвав, отключилась.
   А сами виновники нынешнего торжества новой русской дермократии в это время собрались в кабинете Председателя Центрального избирательного комитета господина Рябого и внимательно вслушивались в сообщения западных СМИ о только что окончившихся в России президентских выборах.
   - Разрешите поздравить вас, господа, с нашим очередным совместным успехом, а заодно с сокрушительным поражением противостоящих нам коммуняк, - негромко проговорил поднявшийся со своего места хозяин кабинета Рябой. - Мы, как и обещали, все-таки вырвали уже прямо из зубов этих коммуняк для своего президента победу.
   - Когда знаешь чем в случае неуспеха рискуешь, тогда и будешь работать на общую победу, не жалея самого себя, как проклятый, - съехидничал открывающий бутылку шампанского министр обороны Тугоухов. - Прошу вас, господа, подставляйте свои бокалы. Отметим этим прекрасным терпким вином уже прямо вымученную всеми нами победу демократии. За долгую и счастливую жизнь в этой нашей новой демократической России, господа!
   И все присутствующие, одним залпом осушив наполненные искристым шампанским хрустальные бокалы, выразили, так сказать, дружную поддержку произнесенному Тугоуховым тосту.
   - И пусть наша дальнейшая жизнь в этой новой России будет такой же игривой и сладкою, как это прекрасное вино, - дополнил его министр внутренних дел Степа и при этом так вкусно причмокнул своими толстыми губами, что все остальные, не сдержавшись, громко расхохотались.
   - Эта наша новая русская демократия должна быть особенно благодарна мне и моему помощнику Ивану за безупречную организацию работы во время всей выборной компании, - не преминул похвастаться вслух Рябой. - В противном случае, если бы вся наша работа была пущена, как говориться, на самотек, то тогда уже всем вам вместо торжественного празднования сегодняшнего ошеломляющего успеха пришлось бы или отправляться на Колыму, или просить убежища в какой-нибудь западной стране.
   - Наш президент знает, кому и что поручать, - нравоучительно заменил более осторожный Иван. - Поэтому мы и пьем сейчас шампанское, а голодные коммуняки скулят себе потихонечку, глотая слюни, в подворотне. Господа, я преложил бы в честь нашего российского президента Елкина Бориса Контровича трижды громко выкрикнуть: Ура!
   - Ура! Самому величайшему деятелю современности! Ура!! Гаранту политической свободы в России! Ура!!! - дружно подхватили снова застучавшие хрустальными бокалами присутствующие.
   - Вот именно, только и во имя ее, этой нашей политической свободы, мы все это время в своем Центральном избирательном комитете больше занимались политикой, чем никому не нужным подсчетом голосов этих так называемых российских олухов-избирателей, - весело пошутил к этому времени уже изрядно захмелевший хозяин кабинета.
   - А зачем нам было их подсчитывать, если все эти проценты мы еще заранее спустили по разнарядке по всем губерниям России, - в тон ему проговорил Иван, чем подтолкнул собутыльников к еще большему хвастовству о своих личных заслугах в обеспечении победы их Елкина на второй президентский срок.
   - Еще задолго до начала президентской выборной компании я лично поставил задачу своему начальнику по воспитательной работе с личным составом, чтобы он мобилизовал их на безусловную поддержку нашего родного Бориса Елкина, - расхвастался уже хвативший лишку из предусмотрительно прихваченной им с собою фляжки с коньяком Тугоухов. - Кроме того, я еще распорядился, чтобы мои командующие родами войск лично проконтролировали, как голосуют их подчиненные за нашего Верховного Главнокомандующего.
   - А я, разъезжая по всей стране, призывал вплотную заняться агитацией за нашего благодетеля Бориса российских предпринимателей, - не остался в долгу до этого скромно помалкивающий Чернота. - К тому же, и моя работа с понаехавшими для наблюдения за выборами президента России иностранными наблюдателями тоже выше всяких похвал. Вы же все сами только что слышали, как они во весь голос твердят, что выборы в России прошли без существенных недостатков.
   - Пришлось немало потрудиться во имя нашего общего дела и мне, как министру внутренних дел, - уже совсем заплетающим языком проговорил Степа, - Во имя этого я еще в мае провел специальное Всероссийское совещание работников внутренних дел. Вот, они, вдохновленные моим с ними разговором, и выдали нам нужный процент голосов избирателей за нашего президента....
   - Умерьте свой пыл, господа, ибо вся ваша подготовительная работа не имела бы никакого смысла, если бы я со своими ребятами не взял под свой личный контроль электронную систему подсчета голосов, - грубо перебив разглагольствующего Степу, с пренебрежением бросил начальник правительственной связи Старик. - Так что, в сегодняшнем известии о выборе на второй срок президентом нашего родного Бориса Елкина в первую очередь заслуга моя, а не ваша.
   Безропотно проглотив подобное оскорбительное для всех остальных его заявление, высшие руководители страны с еще большим усердием начали выискивать самые, по их мнению, убедительные аргументы в подтверждение своих личных особых заслуг. Чтобы уже в ближайшем будущем рассчитывать на хорошую подачку со стороны благодарного им режима Елкина или на сохранение своих высоких доходных должностей. И эта их вызывающее со стороны лишь одно гадливое презрение похвальба закончилось только тогда, когда, набравшись до чертиков из выставляемых гостеприимным хозяином бутылок с терпкими заморскими винами, они не свалились замертво на расставленные возле стен кабинета мягкие удобные стулья.
   Что-что, а уж повеселиться или хотя бы немножко отвести свою извечно тоскующую о чем-то таком заведомо несбыточном душу всегда считалось самым излюбленным занятием для, как говорится, истинно русских людей. И при этом не просто повеселиться, а так отдаться этой свойственной лишь одному русскому человеку удалой разгульной веселости, что уже даже сатане в аду тошно становиться. Ибо только оно одно, это так сильно притягивающее его к себе праздное веселье, помогает русскому человеку начисто забываться обо всех своих тяготах и бедах, а главное об определенной ему неласковой судьбою своей извечно безрадостной нелегкой жизни. Ибо только оно одно, это его буйное до молодецкой удали разгульное веселье, и позволяет ему хотя бы на короткое время отрешиться от вечно преследующих его в жизни невзгод. И что же тогда можно сказать в этом отношении об накопивших себе неправедной жизнью миллионные состояния так называемых новых русских нуворишах!? Так, они уже вообще не умеют и не хотят веселиться тихо и покойно, как подобает всем остальным нормальным людям. Ну, а если им такое дело приспичит, так им уже только для того, чтобы заглушить в себе постоянно донимающую их совесть о невинно загубленных ими на своем преступном пути жертвах, одной только молодецкой удали да разгульного гуляния на всю, как говориться, округу недостаточно. Им уже для такого дела понадобятся или самые настоящие вакханалии, или на худой конец дикие оргии. Поэтому и на организованном сегодня крестным отцом всех крестных отцов России Березкиным праздничном гулянии в самом шикарном московском ресторане было особенно шумно и до жути весело. Далеко за полночь с жутким устрашающим все живое в округе присвистом и с мертвецки пьяной удалью дико отплясывали приглашенные на это посвященное избранию на второй срок президента Елкина сборище новые хозяева жизни в России.
   - Да здравствует наша новая Россия! Многие лета нашему президенту Елкину! Да пусть же подохнут от голода и холода все эти поганые коммунисты в нашей России! - разносились по всем окрестностям через настежь раскрытые окна их ликующие выкрики. Наш президент и наша Россия - вот лейтмотив этой организованной Березкиным шумной развеселой гулянки. А некоторые из них, забывшись в закружившейся вокруг круговерти, даже осмеливались выкрикивать и более привычные для них здравницы:
   - Пусть вечно славиться на всю нашу воровскую Русь Борька Елкин! - слышалось из всех уголков просторного банкетного зала ресторана, пока в этих воистину диких оргиях все приглашенные не избавились от преследующих их ужасов своего недавнего прошлого. И лишь тогда, когда полностью освободились от переполняющей их, так называемой негативной энергии, они перешли в другой, предназначенный для пресс-конференций, зал и приступили к обсуждению уже более важных для себя дел.
   - Уважаемые друзья, - негромко проговорил взявший в свои руки руководство всей согласно воровскому жаргону их "малиною" Березкин. - Я хочу сегодня всех вас поздравить с только что свершившимся переизбранием нашего дорогого Бориса Елкина на второй президентский срок. И я это делаю не потому, что переизбрание Бориса Елкина было для каждого из нас очень даже желательным, а главным образом только потому, что без наших совместных усилий и вложенных в это дело наших капиталов его переизбрание было бы просто невозможно. И в этом смысле мы с вами уже с полным основанием можем утверждать, что за Бориса Елкина голосовали не простые избиратели, а просыпавшиеся на них золотым дождем наши добытые с таким невероятным трудом и с риском для собственной жизни накопления. Ибо только на эти наши денежки и была проведена самая разнузданная во всем мире пропаганда за его переизбрание с доселе еще нигде и никогда невиданной культурной акцией под девизом: "Голосуй, или проиграешь!". Ибо только на эти наши денежки покупались голоса простых российских избирателей бесплатно организованными концертами популярных среди молодежи певцов, нищенскими продовольственными наборами и за выданную им нами же предварительно задержанную заработную плату! Ибо только на эти наши безвозмездные подачки подкупались работающие в избирательных комиссиях чиновники, которые, в конце концов, и обеспечили необходимый для переизбрания нашего пахана процент проголосовавших за него! И мы сейчас с полным на то основанием можем считать для самих себя, что это только благодаря нам Борис Елкин объявлен сегодня "всенародно" избранным "легитимным" президентом России! Поэтому я и прошу вас, мои дорогие друзья, и в дальнейшем сохранять это наше сегодняшнее согласие по главным для всех нас проблемам современной России! Потому, что только благодаря нашей сегодняшней победе, мы сохраняем свое господствующее положение в России и имеем все возможности для своего дальнейшего обогащения! Ведь, в настоящее время, дорогие мои друзья, больше уже в России никто не в силах с нами конкурировать. Ибо к этому времени в наших руках уже сконцентрированы такие огромные богатства, которые даже не снились самому российскому государству. И именно в наших руках сконцентрировано огромнейшая пропагандистская махина в виде принадлежащих лично нам всевозможных средств массовой информации. Многие говорят, и это уже не раз повторялось на Западе, что в России победила демократия, а я с полным на то основанием утверждаю, что в сегодняшней России победила не их западная демократия, а свершилась именно наша "криминальная революция"! С чем я и хочу сегодня вас поздравить, мои дорогие уважаемые друзья!
   На этом не ожидавший от разразившихся в ответ на его последние слова бурными овациями своих гостей подобного единодушия Березкин вынужден был сделать непродолжительную паузу, а после того, как они снова немного угомонились, продолжил свою речь:
   - И я, мои дорогие друзья, сегодня хочу заострить ваше внимание еще и на других некоторых моих соображениях на этот счет. Как вам уже и самим прекрасно известно, все совершившие этот контрреволюционный переворот прозванные в русском народе дермократами люди за последние годы в результате беспримерного грабежа и растаскивания бывшей общенародной собственности по частным лавочкам стали еще большими уголовными преступниками, чем в недавнем прошлом каждый из вас. А это значит, что нам уже больше незачем делиться на каких-то там еще своих и чужих. И поэтому я сегодня призываю вас всех протянуть своим новым братьям и сестрам руки и впредь стараться совместно делать все от нас зависящее по укреплению нашей вечной власти над поверженной Россией. И мы, мои дорогие друзья, начиная с сегодняшнего дня, уже можем слепо доверяться друг дружке. Ибо сегодня властно подталкивает к объединению наших совместных усилий ясное понимание всеми нами, что единственным нашим оплотом и гарантией нашей неприкосновенности служит созданный всеми нами режим Елкина, и что в случае его поражения нам всем есть что терять. Поэтому я и призываю вас сегодня всемерно укреплять этот позволяющий нам и в дальнейшем наживаться на терпеливом русском народе режим нашего многоуважаемого Елкина!
   Выступившие после Березкина крестные отцы бандитской России в основном поддержали его слова и призывы, но на всякий случай призвали в дальнейшем увеличивать свое представительство во всех властных и представительских органах России, вплоть до завоевания в них своего подавляющего большинства.
   - Я всецело на вашей стороне, друзья мои! - выкрикнул в своем заключительном слове довольно ухмыляющийся Березкин. - Мы за последнее время добились в сегодняшней России многого, но еще больше предстоит нам в ней сделать. И если в нашей России уже появился обязанный нам своим переизбранием президент, то он и должен будет сейчас заботиться о нашей в этой стране полной безопасности. Так, пусть, начиная с сегодняшнего дня, простой русский народ начинает потихонечку узнавать на собственном печальном опыте, что у нас в его стране есть свои особые полномочные права, и что мы уже больше не потерпим существующую доныне в России свою отверженность. А для этого, друзья мои, нам уже понадобиться не только фактическая, но и вполне реальная власть. Нам надо будет добиваться в этой своей новой дермократической России такого положения, когда прокуроры и судьи будут судить за наши собственные грехи и проступки к незначительным срокам заключения подкупленных нами заранее для такого дела людей, а сами мы для них станем в порядке исключения неприкасаемыми людьми.
   И вдохновленные словами хитроумного Березкина крестные отцы снова наградили его продолжительными бурными аплодисментами.
   Сатана огромной уродливою каракатицею стремительно носился над затихшей в ужасе Россией из одного ее конца в другой и, с ненавистью заглядывая в каждое встретившееся ему на пути человеческое жилье, злобно шептал сам себе под нос:
   - Скоро, уже совсем скоро, я устрою вам в вашей святой Руси такую адскую жизнь, что вы уже даже станете у меня тяготиться своим дальнейшим никчемным существованием!
   А испуганно сжимающиеся в три погибели при одном только его приближении деревянные постройки и кирпичные многоэтажные дома в ответ только лишь жалобно поскрипывали да скорбно потрескивали во всех своих углах.
   - Ага, боитесь, - злорадно приговаривал при этом потихонечку избавляющийся от переполняющей его ненависти сатана, - тогда продолжайте трястись и дальше, пока всех вас не настигнет уже давно задуманная мною для вас ужасная месть.
   И так раз за разом, потихонечку избавляясь от распиравшей его лютой беспричинной злобы, сатана, немного угомонившись, направил свои мощные крылья в сторону московского кремля, где в это самое время уже ликовал по поводу своего переизбрания на второй президентский срок Елкин.
   - Ну, что, писаки?! - уже не раз и не два угрожающе восклицал он в сторону аккуратно сложенных в углу российских газет. - Как оказалось, вы всё это время просто безбожно врали, утверждая о, так сказать, моей низкой популярности среди российского народа. А сам этот русский народ взял и, наперекор всем вашим про меня измышлениям, избрал меня на второй президентский срок. А вы все никак не могли успокоиться, настырно твердя мне со страниц своих газет: "Борис, ты не прав". И уже чуть ли не убедили в этом меня самого. Нет, господа хорошие, в этой жизни всегда был и всегда будет правым только тот, у кого больше прав на эту самую правду. Однако вы уже даже и не надейтесь, что я, как твердый приверженец западной демократии, так просто возьму и позабуду обо всех ваших на меня злобных измышлениях и разнесенной вами по всему миру обо мне лжи. Пусть я и не решусь сегодня угрожать вам в открытую, но у меня всегда найдется хоть какая-нибудь возможность немного вас приструнить и остепенить.
   И он, задумавшись о том, а что он, собственно говоря, сможет сделать с этими, по его глубокому убеждению, нечистоплотными журналистами, вдруг, ясно осознал для себя, что все они сейчас работают в недоступных ему частных изданиях.
   - Нет, я покажу вам кто в России хозяин! - злобно выкрикнул распаливший сам себя Елкин, и бросился к письменному столу, где уже давно лежал принятый Государственной думаю закон о борьбе с коррупцией. - А я, вот, возьму и назло всем своим хулителям его подпишу! И пусть тогда ими уже всерьез займутся, так называемые, компетентные органы!
   И он, опустив свою жирную задницу в мягкое удобное кресло, вытащил из кармана ручку и занес ее над листком бумаги.
   - Остановись! - предупреждающе выкрикнул только что объявившийся перед ним сатана. - Не смей рубить сук, на котором сам и сидишь! Победить погрязшее в коррупции российское чиновничество уже не по силам никому! И ты, в этой совершенно тебе не нужной бессмысленной борьбе, только обломаешь самому себе рога, а расцветшей уже по всей России махровым цветом коррупционной мафии, все равно, не причинишь даже малейшего вреда. Или тебе, смертный, до этих пор все еще неизвестно, что мафию, как и тараканов, расплодить можно без особого труда, а вот избавиться от них уже будет совсем не просто. Тебе лучше смириться с ее существованием в России и стараться больше не раздражать всесильных по сегодняшнему времени мафиози своими глупыми указами, а тем более законами.
   - Но, повелитель, я же не могу до бесконечности отказывать российским депутатам в подписании этого закона, - слабо возразил ему смутившийся Елкин, - они же могут подумать, что и я сам....
   - А если эти твои депутаты уже завтра потребуют твоей отставки? - насмешливо бросил ему сатана. - Нет, и ни в коем случае нет! Тебе, мой дорогой, уже не только не следует объявлять войну приведшей тебя самого на вершину власти в России коррупции, а даже, совсем наоборот, своими указами и законами всемерно способствовать им в отмывании нажитых нечестным путем и откровенным разбоем их воровские капиталы. Ибо на сегодняшний день только они одни являются для узурпировавшего власть в России твоего режима самой мощною поддержкою и надежною опорою. А о том, что простые русские люди могут догадаться о твоих тесных связях с мафиозными структурами, ты уже можешь больше не беспокоиться. Ведь, о там, что ты в России самый главный коррупционер, уже известно не только всем взрослым, но и даже младенцам, которых российские мамы пугают твоим именем в случае их непослушания.
   - Но они же сами выбрали меня своим президентом, - робко вставил Елкин свое последнее возражение, когда сатаною в очередной раз овладел новый приступ истерического хохота.
   - Они, мой наивный друг, голосовали не за тебя, а за мизерные подачки коррупционеров, с которыми призывает тебя бороться твоя так называемая Государственная дума в этом законе, - уточнил, наконец-то, справившийся со своим смехом сатана. - Я советую тебе впредь быть более осмотрительным при подписании принятых нынешним составом твоей думы законов.
   В то время, когда русские нувориши, в отличие от слишком поздно спохватившегося простого русского народа, уже вовсю радовались и громко ликовали по случаю переизбрания Бориса Елкина на второй президентский срок, запасному протеже сатаны генералу Лебедю было, конечно же, не до веселья. Ему набравшему в первом туре более двадцати пяти процентов голосов избирателей пришлось согласиться с просьбою сатаны и поддержать не благоволившего к нему в последнее время своего бывшего закадычного дружка Елкина во время второго тура голосования.
   - Поддержать, - хмуро буркнул вслух недовольно поморщившийся Лебедь, - но как тяжело мне было на это решиться. Хотя, и оставаться один на один с этим прохиндеем Быковским мне тоже тогда не было никакого резона. Он же, подонок, в случае своей победы, мог бы на корню загубить все мои дальнейшие президентские амбиции.
   А как он еще совсем недавно радовался, уже представляя себя в мечтах твердым и решительным властителем России. И если бы его поддержали все эти новые русские предприниматели, то уже в совсем скором времени от заполонивших в настоящее время всю Россию бандитов и воров не осталось бы даже намека на их сегодняшнее существование в стране. Ибо он, во всяком случае, не стал бы с ними долго церемониться, а, быстро с ними расправившись, тут же приступил бы к формированию уже давно грезившегося ему в мечтах русского корпуса. Но эти денежные мешки поддержали уже проверенного ими на деле рохлю Елкина. Вот, и все могущество всесильного владыки тьмы сатаны, который лично обещал Лебедю безусловную помощь и поддержку со стороны этих воротил сегодняшнего в России бизнеса.
   - Сатана, - повторил в слух пасмурный Лебедь, - или он на самом-то деле не так уж и всесилен, как утверждает о нем народная молва, или ведет со мною какую-то понятную только ему самому двойную игру. От этого прославленного на весь мир своим хитроумным коварством сатаны можно ожидать всякое.
   - Переживаешь и все изводишь себя сомнениями, а стоило ли тебе поддерживать на выборах этого Елкина? - послышался возле него иронично-насмешливый голосок сатаны.
   - Вот уж, действительно, приговаривают русские люди истинную правду, утверждая, что не упоминай черта, если не хочешь, чтобы он тут же перед тобою объявился, - отметил про себя застигнутый врасплох Лебедь и поторопился вскочить на ноги, чтобы встретить своего патрона с полагающей учтивостью.
   - Не переживай, - с прежней насмешливостью буркнул приветливо ему ухмыльнувшийся сатана. - Ибо, если бы ты не поддержал тогда его на выборах, то уже сегодня для многих верных мне людей не нашлось бы в России места.
   - Это слишком малая плата за переданные мною ему двадцать пять процентов избирателей, - позволил себе выразить неудовольствие Лебедь и, встретившись с колючим сатанинским взглядом, поспешно добавил, - повелитель.
   - Вот именно, твой повелитель, дружочек, - насмешливо буркнул в ответ сатана, - а много ли или мало быть секретарем государственной безопасности, так это все зависит от того, с какой стороны ты на эту свою новую должность посмотришь. Ибо, по моему мнению, для тебя эта должность в настоящее время очень даже подходит. Заняв ее, ты по-прежнему будешь находиться в центре внимания всего российского народа. И самое главное, что на этой своей новой должности ты уже можешь начинать реализовывать свою давнюю мечту о формировании русского корпуса, который со временем и поможет тебе стать президентом России. А я, дружочек, еще тебе посоветовал бы предварительно попытать счастья на губернаторских выборах...
   - А если меня не изберут и на губернаторских выборах, - осмелился перебить сатану неприятно скривившийся Лебедь, - то мне уже тогда можно навсегда распроститься со своими президентскими амбициями.
   - Вполне возможно, голубчик, вполне возможно, - не стал его на этот раз ни в чем уверять нахмурившийся сатана, - в наше время, как тебе уже и самому известно, манна небесная больше на людей не падает. Так что, если хочешь и дальше сытно есть и сладко спать, то тебе уже придется ради своего привольного будущего немножко покрутиться и самому.
   - Как скажешь, повелитель, - согласно поддакнул ему покорившийся его воле русский генерал.
   - От своих верных слуг я всегда требую самого беспрекословного подчинения моей воле, - еще раз подчеркнул свою полную власть над жизнью и смертью генерала сатана, прежде чем продолжить его поучать о том, что он должен и чего ни при каких условиях не должен делать, находясь на должности секретаря безопасности России. - На этой своей новой должности, голубчик, у тебя появится прекрасная возможность не только наблюдать, но и собирать компрометирующие подробности против нелюбимого тобою режима Елкина, - доверительно проговорил сатана понятливо ухмыльнувшемуся Лебедю. - А для начала, я советую тебе встретиться с каким-то там основателем так называемого бесприбыльного неправительственного центра экологической политики России доктором Яблоковым, и разузнать о каких это ядерных чемоданчиках ему стало известно. Он, по моим сведениям, очень религиозный человек, а поэтому мне самому встречаться с ним, как говориться, не с руки.
   - Я обязательно с ним встречусь, повелитель, - поспешил выразить сатане свою рабскую покорность Лебедь и тот, даже не кивнув ему на прощание, исчез прямо на его глазах.
   У Юры не так уж и просто складывались отношения с остальными членами думской фракции коммунистов, а вот с Петром Смирновым они понравились друг дружке с первой же их встречи. Виделись они и раньше на заседаниях своей фракции, а вот познакомились они уже только в думском буфете, куда Юра в перерыве между заседаниями зашел, чтобы хотя бы немножко ублажить, как говориться, нетерпеливо занывшего в его желудке червячка.
   - Западная пресса нашего ваучера Чуба уже чуть ли не возносит до самых небес, - услышал он, стоя в очереди, возмущенный голос высокого статного генерала, - считая его одним из лучших командным игроком в мире.
   - В таком случае может нам подарить им нашего знаменитого Чуба, - почти машинально вырвалось в ответ на его реплику у Юры, - и пусть он уже навсегда отобьет у них охоту вмешиваться в дела других стран и всех причесывать под одну гребенку.
   - Подарили бы, товарищ, если бы они и на самом деле его так сильно любили, - с сожалением буркнул ему в ответ генерал и, увидев, как Юра с подносом ищет свободное за столиками место, пригласил его подсесть к нему. - Он нравится им сейчас только потому, что своими разрушительными для нашей экономики нововведениями обессиливает нашу Россию.
   -Разговорившись, они стали встречаться чаще, а со временем уже даже начали делиться своими планами борьбы с ненавистными им обоим так называемыми демократами. Вот и сегодня Петр был первым кого Юра ознакомил с подготовленным его комитетом ответом президенту Елкину, в связи с его очередным не подписанием принятого Государственной думаю Закона: "О борьбе с коррупцией".
   - А почему бы нам ни провести по этому вопросу парламентские слушания, - сразу же ухватился за понятную им обоим тему Петр. - Пусть уже и наша так называемая российская общественность тоже узнает, как говориться, из первых рук кто виновен в затягивании остро необходимых обществу законов.
   - Но сможем ли мы убедить в такой необходимости остальных наших коллег? - засомневался окинувший Петра вопрошающим взглядом Юра. - Трудно будет рассчитывать на понимание всей думы в то время, когда даже среди товарищей нашей фракции не будет на этот счет единого мнения.
   - Под лежачий камень, Юра, вода не течет, - возразил ему всегда более решительный и скорый на решение Петр, - так что, давай прямо сейчас сходим к этому недоделанному коммунисту Селезневу, и попробуем сначала пробить хотя бы через него разрешение интересующего нас вопроса.
   - Ну, что вы, мол, беспокоите по пустякам занятого человека, - красноречиво говорил им брошенный на лежащий перед ним ворох неподписанных бумаг взгляд принявшего их Селезнева, однако внешне он постарался скрыть свое неудовольствие их неурочным приходом.
   - У вас ко мне какое-то срочное дело? - проговорил он мягким вкрадчивым голосочком. - Присаживайтесь, товарищи.... Я вас внимательно слушаю....
   А после того, как Юра с Петром рассказали ему о своей задумке, он неприятно прищурился, и с той же маслянистою ухмылкою поинтересовался:
   - Разве у вас, товарищи, больше нет никаких других более важных дел, чтобы отвлекать все ваши и наши силы на такую, простите меня за грубость, ерунду?
   - Да, какая же это ерунда, товарищ Селезнев! - с негодованием выкрикнул вспыльчивый генерал. - И все это говорите вы нам в то время, когда в результате поголовной продажности наших чиновников криминальная экономика производит по всех России почти сорок процентов всего валового внутреннего продукта, а в сферу ее деятельности вовлечено на постоянной основе более девяти миллионов наших сограждан! А откуда еще, по вашему мнению, мог появиться в нашей России такой мощный прирост организованной преступности!? Ведь, даже по приблизительным оценкам их дермократического МВД этой самой организованной преступностью в России контролируется около сорока процентов всех частных предприятий, в государственном секторе экономики уже более шестидесяти процентов всех предприятий, а в финансово-банковской сфере этот процент их контроля уже достигает восьмидесяти пяти! К сегодняшнему времени это раковая опухоль уже опутала своими омерзительными щупальцами почти все сферы деятельности российского общества, а вы все еще продолжаете утверждать, что это всего лишь какие-то там незначительные мелочи!
   - Успокойтесь, товарищ, я допускаю, что в масштабах всей России это, конечно же, не мелочь. Да, и что, собственно говоря, вы от меня хотите. Ведь вы не можете утверждать, что эти все наши российские граждане и раньше не знали, что представляет собой капитализм и с какими негативными явлениями им придется столкнуться в своей жизни с его приходом, но все же большинство из них проголосовало за него. А раз так, то пусть сейчас и терпят все негативные для них последствия от свойственной их любимому капитализму теневой экономики. Она же, родимая, и должна будет в скором времени их всех убелить в необходимости голосовать только за одних нас, за коммунистов. А вы здесь предлагаете нам самим бороться с тем, что лучше всего агитирует в простом народе за нашу партию. Или вы не знаете, что в последнее время нас, коммунистов, ко всем действующим в стране средствам массовой информации даже на пушечный выстрел не подпускают, что с телевизионных экранов и с газетных страниц в последнее время о нас, коммунистах, говорят только в одном негативном плане....
   - Нам все это известно, товарищ Селезнев! - резко оборвал его разглагольствование потерявший терпение генерал. - Но нам известно еще и то, что мы просто не имеем морального права не открывать своему народу глаза на все происходящее сейчас в его собственном доме. А эта оголтелая российская коррупция уже начинает втягивать в себя, наряду с бесчестной, опустившейся в моральном плане части нашего русского народа, немало честных порядочных людей и, развращая в своей среде, делает их абсолютно непригодными для нашей дальнейшей борьбы. Кроме того, она, ставя предприятия страны на грань банкротства, способствует скорейшему сокращению революционного рабочего класса России....
   - Мне обо всем этом тоже прекрасно известно, товарищ, - в свою очередь оборвал расходившегося генерала Селезнев. - Но если вы твердо намерились настаивать на внесении для обсуждения думою вашего предложения, то я уже поставлю свои возражения на этот счет несколько иначе: вам всем прекрасно известны какие сейчас у нашей думы непростые отношения с президентской администрацией. И вы также прекрасно осведомлены о том, что многие работающие в ней чиновники сейчас ставят перед президентом Елкиным вопрос о необходимости роспуска нашей думы, которая стоит на пути к принятию жизненно важных для них законов. А вы сейчас вместо того, чтобы утихомиривать разгорающиеся страсти, предлагаете нам еще больше расшевелить этот пчелиный улей.
   - А не думаете ли вы, товарищ Селезнев, что если мы, коммунисты, и дальше будем помалкивать в тряпочку, то русский народ может подумать, что и мы, коммунисты, тоже замешаны во всех творимых сейчас в стране безобразиях! - выкрикнул уже вконец рассерженный его словоблудием генерал.
   - Ну, вот, я вам толкую про Фому, а вы мне все время талдычите про Ерому, - недовольно буркнул неприятно поморщившийся Селезнев.
   - Да, нет же, товарищ Селезнев, в этом вопросе, как мне видится, правы не вы, а мы, - вмешался в их перепалку до этого молчавший Юра, - мне еще из былой судебной практики известно, что лучшая защита - это нападение. А мы в последнее время вместо того, чтобы нападать самим, позволяем это делать нашим кровным врагам.
   - И какие же вы тогда найдете убедительные аргументы, чтобы убедить членов Государственной думы в необходимости парламентских слушаний по вашему вопросу? - использовал свой последний аргумент отговорить их от задуманного вовсе не желающий усложнять свою жизнь Селезнев.
   - А этих аргументов для начала парламентских слушаний у нас больше, чем достаточно, - возразил уже успевший взять инициативу в свои руки Юра. - Это и история с выносом из здания правительства более полумиллиона долларов, и так называемые "писательские гонорары" высших должностных лиц тоже наглядно высвечивают всему миру лживое корыстолюбие верхних эшелонов нынешней российской власти. Да, и вообще весь нынешний разгул коррупции в России уже был предопределен еще при разработке самой Конституции Российской Федерации, согласно которой устранен всякий контроль со стороны парламента за действием исполнительной и судебной власти в стране. Ибо в ней не выработана четкая и понятная всем система не только их отчетов перед российским парламентом и обществом, но и даже предоставления информации о проделанной работе. И, в конце концов, даже сам сосредоточивший в своих руках огромную власть президент уже только в силу этого оказался неспособным эффективно ее реализовать, выполнять все возложенные на него полномочия и обязанности. И все это в совокупности не дает нам никаких оснований верить в успех заявленной нынешним правительством борьбе с коррупцией. Да, и о какой борьбе может вообще в этом случае идти речь, если наш президент Елкин, начиная с 1993 года, уже трижды отклонял законопроект: "О борьбе с коррупцией". А его постоянные ссылки на якобы несоответствие законопроекта действующей Конституции выглядят довольно неубедительными.
   - Что ж, товарищи, вы, как я вижу, подготовились по этому вопросу довольно основательно, - уже с приветливой улыбкою проговорил вынужденный с ними согласиться Селезнев, - так что, собирайте необходимое для выноса на обсуждение думы количество подписей поддерживающих вас в этом вопросе депутатов и, как говориться, в добрый путь.
   Готовясь к своему выступлению на заседании Государственной думы, Юра хорошо для себя осознавал, что горькая правда его слов вряд ли дойдет, а тем более будет по справедливости оценена с головою погрязшими в этой самой коррупции чиновниками узурпировавшего власть в России елкинского режима. Он предполагал, что после сегодняшнего его выступления начнется для него жесточайшая травля не только во всех продажных СМИ самой России, но и почему-то всегда согласными с ними в оценках происходящих в России событий западными журналистами. Но он в тоже время не мог сомневаться и в том, что эту его правду сегодня услышат миллионы русских людей. И только поэтому, он уже был готов пройти, как говориться, огонь и воду, а если понадобиться, даже и медные трубы, лишь бы это его сегодняшнее выступление состоялось, лишь бы ему сегодня удалось хотя бы чуточку приоткрыть русским людям глаза на все, что происходит сегодня в их России.
   - Комитет по безопасности Государственной думы в очередной раз бьет тревогу по поводу расплодившейся по всей России коррупции. Которая, поразив к этому времени почти все ветви государственной власти в России, стала мощным препятствием на пути хоть каких-либо преобразований в нашей стране, - даже, несмотря на то, что внутри у него уже давно все кипело, нарочито тихо проговорил вышедший на трибуну Юра. - Нанося в первую очередь наиболее ощутимые удары по экономической безопасности России, эта еще невиданная до сегодняшнего времени во всех властных структурах коррупция одновременно способствует и ускоренному росту организованной преступности. Вымогательство, подкуп и мздоимство уже вызвали не только кризис законности в стране, но и кризис государственной власти, которая в силу этих и других причин оказалась неспособной эффективно управлять, защищать людей от произвола и насилия. Однако более всего опасными для всех нас и для всей России в целом являются такие проявления коррупции, как должностные преступления и в первую очередь взяточничество. Ибо, при даже не всегда действенных в современных условиях попытках органов правопорядка призвать всех взяточников к ответственности, в истекшем году по всей России уже было выявлено почти двадцать тысяч случаев дачи взятки. И это во время, когда по утверждению компетентных в делах такого рода специалистов, где-то около девяносто процентов случаев взяточничества остаются нераскрытыми. Следовательно, исходя из уже сказанного мною, можно с полным на то основанием утверждать о сегодняшней повальной ненадежности корыстолюбивого российского чиновничества, - проговорил Юра при полнейшей почти гробовой тишине переполненного зала заседаний думы. И это уже было совсем необычно для собравшихся в этом зале депутатов Государственной думы. Они, стремясь показаться перед избирателями наряду с подкованностью во всех вопросах, при обсуждении разрешенных к принятию властями законопроектов, еще и принципиальными в отстаивании их интересов, особенно в последнее время, перед скорыми выборами, спорили и ругались до хрипоты. А вот сегодня они, пораженные непривычной для них смелостью вышедшего на думскую трибуну депутата, испуганно молчали и даже не пытались оборвать неприятное для многих в этом зале выступление Юры хоть какой-нибудь обидной репликою или громкой оскорбительною выходкою. - Криминальное лоббирование в органах власти, инвестирование коммерческих структур за счет бюджета, необоснованная передача государственного имущества в управление некомпетентным лицам, создание лжепредприятий, незаконные внешнеэкономические операции.... И, наконец, совмещение государственной службы с участием в коммерческих предприятиях и организациях стало обычным явлением в российской действительности. И все это немало способствует проникновению уголовников во властные структуры и расцвету коррупции, - продолжал изливать на головы примолкших депутатов думы всю свою горечь от негодования скажем прямо преступными действиями елкинского режима в России Юра. - На подкуп всех этих должностных лиц криминалитет уже потратил почти половину похищенных им у государства средств. Российский фонд федерального имущества установил порочную практику продажи государственного имущества через созданные им же содержащиеся за счет приватизации посреднические коммерческие структуры. А в самом этом фонде, при катастрофической нехватке денег на оплату труда учителей, врачей и военнослужащих, самопроизвольно устанавливают баснословные оклады. Поэтому можно больше и не удивляться складывающемуся у многих россиян впечатлению, что у руководителей нашего государства отсутствует всякая политическая воля для борьбы с этой самою коррупцией. И все это в первую очередь относится к нашему президенту, указы и распоряжение которого создают лишь видимость борьбы с преступностью и беззаконием. Ведь, не кто-нибудь другой, а именно сам Борис Елкин развел семейственность во властных структурах, назначив своим советником собственную дочь. Подражая ему, эту же семейственность возвели в ранг государственной кадровой политики и первые заместители председателя российского правительства Чуб и не менее его знаменитый на всю сегодняшнюю Россию Немец. Именно они, расставив на министерские и другие должности своих людей, породили в российском правительстве "круговую поруку", бесконтрольность и безответственность, - продолжал обличать в своем выступлении Юра правящий сейчас в России антинародный елкинский режим, подкрепляя все им сказанное взятыми из реальной жизни бесспорными фактами и неоспоримыми доказательствами. - И в такой вот обстановке поголовного воровства и стяжательства оказалась пораженной ржавчиною коррупции и вся наша правоохранительная система. Ибо только по вине недобросовестных работников правоохранительных органов многие материалы проверок счетной палаты, вскрывающие серьезные злоупотребления должностных лиц в использовании бюджетных средств не по назначению, остаются без должного с их стороны реагирования. В этом направлении имеются серьезные недостатки и в работе законодательных органов. И здесь нашему комитету по безопасности необходимо провести глубокий криминологический анализ уже принятых законов на предмет выявления в них лазеек для криминального мира. Речь идет в первую очередь о федеральном законодательстве в таких важных для любого государства сферах, как о банках и банковской деятельности, о приватизации и о валютно-экспортном контроле в нашем государстве.
   Окончание пространственной речи Юры, так же как и его уход с думской трибуны, прошло все в том же гробовом молчании опешивших от его непривычной в последнее время смелости думских депутатов. А иронично ухмыльнувшийся Селезнев поторопился перевести внимание депутатов на другие, не связанные с такой щекотливою темою, как коррупция в высших эшелонах государственной власти, вопросы.
   Петр Максимович в прошлом ничем не выделяющийся из числа многих в бывшем Советском Союзе секретарем областного комитета партии ныне уже ощущал себя значительным и важным в истории российской государственности человеком.
   - Нет, что ни говори, а мне эта сегодняшняя демократия определенно нравится, - подумал он с осветившей его надутое до солидной важности удовлетворенной ухмылкою лицо по дороге из Москвы в свою область. - При этом проклятом коммунизме меня к высшим эшелонам власти не подпускали даже на пушечный выстрел, а при нынешней демократии я сразу же поднялся до второго лица в российском государстве. А захочу, так возьму и попытаю счастье в самих уже следующих президентских выборах. Сейчас это уже никому не воспрещается. Было бы желание, здоровье, а самое главное деньги.... Нет, пожалуй, я уже больше на такое дело не решусь, - сам себя остановил самодовольно ухмыльнувшийся Петр Максимович. - А вот мой Борька, тот, пожалуй, еще сможет это сделать. Не зря же я пробиваю ему широкую столбовую дорогу к самым вершинам власти в стране, пока он, находясь дома, с не меньшим успехом увеличивает наш семейный капитал, который за последнее время уже не только утроился, но и благодаря его стараниям увеличился к этому времени в десятки раз. И как же он умудряется со сравнительно небольшого моего первоначального капитала получать такую высокую прибыль? Надо бы по приезде домой его об этом, как следует, расспросить. Пусть поделится он со своим стариком, так сказать, передовым опытом.
   И он по приезде домой сразу же пристал с расспросами к не очень-то желающему с ним откровенничать своему сыну.
   - Зачем это тебе, папа, понадобилось знать все тонкости моего сегодняшнего бизнеса? - неприятно кривился в ответ сопротивляющийся Борька. - Поверь мне на слово, что тебе будет лучше ничего не знать о процессе накопления в России первоначального капитала.
   Но еще больше заинтересовавшийся Петр Максимович не отставал, пока уже совсем припертый к стенке его расспросами Борис не согласился ознакомить его со всеми премудростями современного бизнеса в России.
   - Хорошо, папа, я сделаю все, о чем ты просишь, но с уговором, что ты потом не будешь читать мне нотации о какой-то там морали и нравственности. Я в эти детские сказки больше не верю.
   - Я и сам в эти басни с детства не верил, сын, - охотно согласился с уговором Петр Максимович, - но тогда было другое время, Вот я и старался, только ради твоего блага, пичкать ими тебя.
   Борис отвел своего батюшку в ближайшую от их квартиры гостиницу. Там они заняли столик в валютном баре, и Борис, заказав для себя и отца прохладительные напитки, указал ему на сидевшую за правым угловым столиком симпатичную молодую девушку. Петр Максимович окинул изучающим взглядом выставившую напоказ свои стройные ножки девушку и в недоумении только пожал плечами.
   - Я не вижу в ней ничего такого странного, Борька, - тихо шепнул он своему сыну.
   - А ты, папа, подойди и поговори с нею, - так же тихо шепнул ему Борис. И он, подробно проинструктировав своего отца, как тому следует вести себя в подобном случае, расплатился за напитки и вышел из бара. А сам Петр Максимович, подойдя к нужному ему столику, присел напротив указанной ему красавицы. Самодовольно улыбнувшаяся девушка окинула его вопросительным взглядом, а немного смутившийся Петр Максимович почти выдавил из себя уже давно ставшие ему непривычные слова:
   - Привет, я хотел бы с вами поговорить..., - но она, нетерпеливо перебив его, проговорила скучным дежурным голосом, - в настоящее время меня интересуют одни только зелененькие.
   - И сколько из них ты потом отстегнешь бандитам? - проговорил он сказанную ему сыном ключевую фразу. И мгновенно среагировавшая на нее девушка, как и предупреждал его сын, резко выпрямилась и, погасив недокуренную сигарету в пепельнице, поспешно удалилась, сердито постукивая каблуками туфелек по натертому до блеска паркету.
   - Сработало, - негромко буркнул довольно ухмыльнувшийся Петр Максимович и начал с интересом дожидаться развития дальнейших обещанных ему сыном событий. И те не заставили его дожидаться слишком долго. Не успел он еще докурить и до половины свою сигарету, как к нему уже подошел высокий парень в просторной светлой куртке. Присев на место недавно ушедшей девушки, он окинул изучающим взглядом изо всех сил старающегося сохранять спокойствие Петра Максимовича, которого его сломанный нос, рассеченная бровь и расплющенное ухо приводили в дрожь.
   - Какие проблемы у тебя, браток? - негромко поинтересовался он у Петра Максимовича.
   - Вроде бы никаких, - так же тихо ответил ему с небольшой дрожью в голосе Петр Максимович, который сразу же почувствовал себя как бы не в своей тарелке.
   - А чего ходим здесь? - снова полюбопытствовал парень, но уже таким угрожающим тоном, что оробевший Петр Максимович, не без труда справившись с охватившим его волнением, проговорил более-менее спокойным голосом. - Видите ли....Меня просил сюда зайти.... - и он назвал фамилию собственного сына. Услышав хорошо знакомую ему фамилию, ошарашенный парень набычился, но и отступать от явно не понравившегося ему Петра Максимовича не собирался.
   - А чего вопросы задаем? - спросил он его после минутного замешательства.
   - А это уже вы у него самого спросите! - с раздражением выкрикнул ему в ответ Петр Максимович.
   Не сводивший с него своего тяжелого взгляда парень нахмурился и после недолгого молчания снова поинтересовался:
   - А дальше что?
   - А дальше я, докурив сигарету, ухожу, - недовольно буркнул уже начавший опасаться, что этот громила вообще от него не отстанет Петр Максимович.
   Но на его счастья парень не осмелился надоедать ему еще больше. А после еще недолгого, но особенно тягостного для Петра Максимовича размышления, он молча поднялся со стула и неторопливой качающейся походкою зашагал к выходу. А следом за ним ушел и Петр Максимович, с неудовольствием ощущая в своем рту неприятную ему сухость.
   - Старею, - сердито буркнул он себе под нос.
   Однако в глубине своей изворотливой многогрешной души он прекрасно для себя осознавал, что его старость здесь ни при чем. Он просто так среагировал на возможное насилие со стороны грубой физической силы, как среагировал бы на нее и любой другой человек. И что такое резкое падение среди русских людей нравов и разгул по всей России грубого насилия просто следствие последних преобразований в стране, в которых он со своим сыном принимали самое непосредственное участие. Но ему на все это было просто глубоко плевать. Ибо его самого лично в этой жизни хорошо охраняли, а то, что происходило в это время с простым русским народом, его не беспокоило.
   - Ну, и как, батюшка, познакомился с тонкостями моего сегодняшнего бизнеса? - спросил встретивший его неподалеку от выхода из гостиницы Борис.
   - Не только познакомился, сын, но они меня даже очень впечатлили, - с тяжелым вздохом выдавил из себя, наконец-то, ощутивший себя в безопасности Петр Максимович. - Это был один из твоих компаньонов по бизнесу?
   - Это один из моих подручных, папа, - поправил его Борис.
   - И где же ты набираешь этих своих....? - замялся при подборе нужного слова Петр Максимович.
   - Ты имеешь в виду рэкетиров, папа? с готовностью подсказал ему Борис и объяснил, что благодаря безработице этих рэкетиров, или по-простому бандитов, сейчас в России предостаточно, а своих он набирает из числа бывших уголовников или спортсменов. - Но если в них поблизости уже больше нет никакой надобности, то тогда они уже сами, организовавшись в небольшие банды, начинают искать для себя так называемые хлебные места, - продолжал объяснять Петру Максимовичу тонкости своего бизнеса Борис. -
   А так как все более-менее доходные места к этому времени уже заняты другими, то новоявленному лидеру этой банды приходится нацеливать своих бандитов на долгие кровопролитные сражения или идти на поклон к местному признанному авторитету и проситься взять их под свою опеку.
   - А если все мужчины нашего города в одночасье захотят стать рэкетирами!? - ужаснулся от одного только этого своего предположения Петр Максимович, но его сын в ответ на его беспокойство лишь пренебрежительно ухмыльнулся.
   - У наших подручных, папа, жизнь только с виду привольная и увлекательная, а так я бы не сказал, что сахар, - продолжал объяснять отцу тонкости современной в России жизни добившейся в ней за годы реформ немалого авторитета сын. - Она у них, конечно же, полностью всем обеспечена, да и ездят они не на каких там советских развалюхах, а поголовно на иномарках, но им это свое право на привольную жизнь приходится доказывать почти ежедневно в кровавых разборках друг и дружкою. Удержаться на хлебном месте не так уж и легко, как это может показаться со стороны. На них все время зарятся другие остающиеся не у дел банды. И в этих кровавых между ними разборках немало гибнет и калечится наших подручных.
   - То, что они между собою дерутся за доходные места, это я понять могу, - задумчиво проговорил все еще не забывший о своем недавнем приключении Петр Максимович, - но все же, как же складываются у вас при этом отношения с несущими золотые яйца курочками.
   - С нашими "клиентами", папа, - поправил его Борис.
   - А в мое время их называли несущими золотые яйца курочками, - буркнул немного смутившийся Петр Максимович.
   - Тогда было другое время и совсем другие возможности, папа, - со снисходительною ухмылкою пояснил ему Борис, - тогда вот этих так называемых золотых курочек можно было пересчитать по пальцам. А в наше время любой даже самый захудалый ларек нуждается в так называемой крыше, которая защищала бы его от наездов других банд или случайно подвернувшихся любителей хорошо, а главное быстро, подзаработать. Так что, нам намного лучше и проще называть их в обиходе просто "клиентами".
   - И все же, как они вместе уживаются эти "крыши" со своими, так сказать, "клиентами"? - не унимался заинтересовавшийся рэкетом Петр Максимович.
   - У каждой группировки по-разному, папа, - недовольно буркнул в ответ вовсе не желающий на эту тему распространяться Борис, - но я сам лично сторонник более мягких почти товарищеских отношений со своими "клиентами".
   - Ну, и как, сын, у тебя получаются эти товарищеские отношения со своими "клиентами"? - полюбопытствовал Петр Максимович.
   - Не всегда, папа, - после недолгих колебаний признался Борис, - и тогда уж нам, хочешь, не хочешь, а приходится разговаривать с ними более решительно.
   - И в чем эта ваша решительность проявляется? - уточнил у него Петр Максимович.
   - Все зависит только от нежелания самого "клиента" с нами сотрудничать, - угрюмо бросил нахмурившийся Борис и больше уже наотрез отказался разговаривать с отцом на эту неприятную для него тему.
   - Ну, а какие у вас, сын, отношения с местными правоохранительными органами? - уже не с любопытством, а с беспокойством за своего сына и их незаконно нажитые капиталы поинтересовался Петр Максимович, который, как губернатор области, не припоминал, чтобы ему докладывали о разгуле в городе организованной преступности.
   - Я, как твой сын, всегда вне всяких подозрений, папа, - посмеялся над его беспокойством самодовольно ухмыльнувшийся Борис, - да и к тому же я не скуплюсь на взятки местным милицейским начальникам. Так что, ко мне всегда своевременно поступает полная информация об их ближайших планах по борьбе с особо зарвавшимися ракетчиками.
   - Пусть и за редким исключением, но наша милиция все еще находится на переднем фронте борьбы с преступностью в городе, - констатировал вздохнувший с облегчением Петр Максимович.
   - Наша в прошлом доблестная милиция, папа, сегодня делает по наведению порядка в городе только то, что мы ей позволяем, - уклончиво пробормотал Борис.
   - Ну, а эти любящие совать свой длинный нос, куда не следует, журналисты, не докучают ли они тебе, сын, часом? - снова забеспокоился Петр Максимович.
   - Журналисты, - насмешливо хмыкнул в ответ Борис, - они, папа, тоже живые люди, и пить-есть хотят. А если не помогают деньги, то в случае чего мы можем их немножко и припугнуть. Так что, папа, можешь в отношении их не беспокоиться: все они у нас ходят безропотно на коротком поводке. Да, и вообще, папа, но нынешним временам в сегодняшней России настоящие хозяева жизни - только мы одни. Ибо только у нас одних имеются деньги на содержание всей этой алчной оравы ракетчиков, с помощью которых мы с легкостью устанавливаем по всей России угодный только нам одним закон и порядок. И только мы одни в случае чего решаем, кому из простых смертных людей продолжать жить, а кому уже пришла пора отправляться к праотцам....
   - Но наши-то газеты, сын, так и пестрят сегодня заголовками, что кого-то там поймали или пристрелили в перестрелке, - перебил его неуемный Петр Максимович.
   - Пусть они себе в этих своих газетах пишут все, что угодно, папа, - подивился непробиваемой наивности своего отца Борис, - им же надо создавать хоть видимость борьбы с творимым сегодня по всей стране беспределом. Да и нашим взяточникам тоже ведь надо время от времени хоть чем-то отчитаться и показать нашей так называемой общественности, что совсем недаром едят выделяемый на их содержание хлеб. В сегодняшней России, папа, все находится под строгим нашим контролем. А эти фальшивые радетели добра и справедливости, согласно нашей с ними договоренности, всегда бьют только по одним хвостам. Понадобиться им, к примеру, посадить хоть кого-то по какому-то особенно громкому делу, и мы тут же отдаем им на растерзание какую-нибудь мелкую сошку. А до нас самих им, как до луны, никогда не дотянуться.
   - Тогда давай, сын, продолжай и дальше в таком же духе, - благословил его уже окончательно успокоившийся за него Петр Максимович
   Если у русских людей и оставались еще хоть какие-нибудь призрачные иллюзии, то в течение 1996 года они уже окончательно развеялись, как дым. Призванные наглядно показывать российским людям все преимущества западного образа жизни, построенные на песке обманным путем фальшивые фонды, фирмы и банки один за другим лопались, как мыльные пузыри, а паразитирующая на народной беде жалкая кучка жуликов и проходимцев богатела с каждым очередным днем все больше и больше. Тихая и размеренная прежняя социалистическая жизнь русского народа к этому времени уже окончательно канула в небытиё, а ей на смену неторопливо, но упорно, настойчиво проникая во все сферы деятельности русских людей, приходила новая, больше смахивающая на воровскую малину, капиталистическая жизнь. Однако, несмотря на закрутившиеся над Россией с нестерпимым воем приносящие простому народу одни только беды и страдания метелицы, вьюги и ураганы, сама царствующая в это время года на Руси погода даже и не подумала срывать свою ярость на уже почти добитых дермократами простых людях за их давние перед нею провинности. А продолжала радовать их чутко отзывчивые на красоту сердца воистину прелестными в своем несомненном очаровании теплыми солнечными деньками. Почти такой же прекрасный светлый денечек выпал и на сегодняшнее воскресение, когда по уже давно заведенной ими самими традиции выросшие дети Виктора и Оксаны собрались в их небольшой квартирке на общий обед.
   - И что же такое твориться в последнее время в нашей России-то? - посетовала разливающая по тарелкам свой излюбленный борщ Оксана. - Во вчерашней газете опубликовали, что в Саратове пробиваются к власти какие-то там юные волчата, а уже сегодня пишут, что наша Россия в этом году закупила для медицинских целей в сотни раз больше наркотиков, чем ей требовалось еще пять лет назад.
   - Подобным образом нынешние демократы отвлекают молодежь от революционной борьбы, - недовольно буркнула нетерпеливо постукивающая ложкою по тарелке Люба. - Их же не волнует, что они этими наркотиками убивают будущее нашей России.
   - Не без помощи этих самых наших дермократов мы уже оказались впереди всей планеты не только по употреблению наркотиков и спиртных напитков, но и даже по изготовлению фальшивых денег, - подхватил поднятую своей обожаемою им половинкою тему Виктор. - Только за одну последнюю неделю уже выявлено 35 миллионов самопальных рублей и более пятидесяти тысяч фальшивых долларов.
   - А на что же им еще строить свои роскошные дворцы, которые в советское время даже не снились самим членам Политбюро, - насмешливо буркнул до этого еще никогда не вмешивающийся в политические споры Гриша. - В нашей России все выходит по пророческим словам и ныне здравствующего премьера: хотели делать, как лучше, а получилось, как всегда.
   - А ты, братишка, знаешь, что согласно указанию этого твоего Черноты наша Россия втайне продает все свои стратегические запасы редкоземельных металлов? - еще больше подзадорила своего брата немало удивленная его совсем неожиданною для нее вспышкою Люба.
   - Но он же этим самым окончательно загубит нашу собственную отечественную промышленность! - негодующе вскрикнул впервые услышавший о подобной новости Гриша.
   - Наших демократов, как видно, будущность нашей промышленности не только не беспокоит, но и не волнует, - проворчала в ответ возвратившаяся из кухни Оксана, - им бы, как говориться, лишь бы день пережить да ночь перекантоваться, а дальше пусть будет, что будет.
   - Вчера вечером милицией в Самаре была накрыта всероссийская сходка так называемых воров в законе, - скучным обыденным голосом проговорил с экрана включенного телевизора в объявленных новостях диктор, - но, так как достаточных оснований для их задержания не оказалось, то все они были отпущены.
   - И даже сам черт сейчас не разберется, что твориться в настоящее время в этой забытой богом России! - сердито буркнул себе под нос неприятно скривившийся Гриша. - Ведь, они же сами в свое время критиковали коммунистов за излишнюю политизацию общественной жизни. А что изменилось при их власти: включишь это поганое радио, захочешь посмотреть телевизор, уткнесся носом в газету - и поехало. Вместо того чтобы насладиться чем-то особенно прекрасным и возвышенным или хотя бы немного отдохнуть, все время находишься в этой политической дребедени, которая сегодня уже преследует тебя даже за семейным обедом.
   - Один восточный мудрец, братец, говорил о твоей сегодняшней проблеме примерно так; если ты не хочешь заниматься политикою, то эта самая политика вскоре вплотную займется самим тобою, - не преминула подколоть своего аполитичного брата Люба.
   - У нас, сестренка, уже объявили о скором сокращении, а ты только что объяснила мне ее причину. Так что можно считать, что эта твоя политика до меня уже добралась, - сумрачно бросил ей нахмурившийся Гриша.
   - А вместе с тобою еще и до сотен твоих товарищей, - напомнила ему Люба, - и теперь хочешь, не хочешь, но уже и вам придется подключаться к нашей борьбе.
   - А куда еще податься бедному крестьянину, - с тяжелым вздохом проворчал Гриша, - не к яблочникам же нам идти на поклон. Нет, что сейчас не говори, а при Советской власти рабочий человек ощущал себя в этой жизни намного уверенней и защищенней.
   Только что возвратившийся с приема в кремле патриарх русской православной церкви ощущал сейчас себя уже прямо на седьмом небе. И ему было, отчего радоваться и ликовать. Ему сегодня удалось сделать то, о чем безнадежно мечтали все его предшественники все эти долгие годы правления в России безбожной Советской власти. Он сегодня добился не только подписания президентом России Елкиным указа о безоговорочном возвращении церкви всей ее дореволюционной собственности. Но и разрешение русской православной церкви заключать договора с иностранными поставщиками на беспошлинный провоз особо популярных сейчас в России спиртных напитков и табачных изделий.
   - Мое патриаршество будет описано в истории новой России непременно аршинными буквами, - неустанно повторял про себя пожилой человек. - И я уже буду представлен в ней не просто патриархом русской православной церкви, а как спаситель духовности русского народа, как его истинный поводырь во тьме кромешного мрака, куда загнали простой народ за долгие десятилетия безбожной власти эти проклятые коммунисты.
   - К-хы, к-хы, - послышалось деликатное покашливание из дальнего угла его просторного и богато обставленного кабинета.
   - Кто здесь!? - недовольно выкрикнул все еще находящийся под воздействием недавней радости встревоженный патриарх. - Выходи, негодник!
   Сатана еще с самого начала горбинских реформ делал все от него зависящее, чтобы протащить к руководству русской православной церкви больше думающих о личном, чем о благе церкви, людей. А когда ему это удалось, то он уже, внушая через доступные ему их закостенелые в смертном грехе души нужные мысли и с легкостью подталкивая их к внешне кажущимся благовидным делам и поступкам, начал потихонечку сбивать бывшую святую православную русскую церковь с праведного пути.
   Наши деды и прадеды в любых своих направленных на благо всего общества действиях строго руководствовались хорошо им в то время известною изначальною истиною, что любое святое дела можно совершать только с чистой совестью, а главное ничем не запятнанными руками. И только поэтому все у них в то время получалось как надо. А сам русский народ не растворился среди других народов и сохранился до наших дней с присущей только ему одному самобытностью и со своими взглядами на окружающую жизнь. Но вот эта извечная и уже раз спасавшая русских людей в годы лихолетий истина начала потихонечку забываться. А взявшиеся за возрождение как бы утраченной, по их глубокому убеждению, духовности русского народа люди не без помощи сатаны решили, что для достижения благой цели хороши любые средства. И они, уже больше не заботясь о чистоте своих помыслов и чистоте рук своих, начали пускаться даже во все тяжкие лишь бы поскорее достичь так им желанной своей конечной цели. Даже и, не замечая, как вместо благопристойной былой святости в православных русских церквях начал зарождаться густо посеянный их неправедными действиями и поступками Великий грех, а сама церковь стала стремительно сходить с изначально выбранного истинного пути. А ехидно ухмыляющемуся при этом сатане только это и надо было. Ибо он, после многих столетий гонений и презрения со стороны православной церкви, на меньшую ей месть, кроме взлелеянного им внутри нее Великого греха, согласен не был.
   Он и сейчас, как и во время недавней расправы с еще более ненавистной ему Советской властью, тоже задумал повергнуть своего последнего в земном мире могущественного врага руками ее же собственными так называемыми священнослужителями. Для этого и принудил он подвластного ему Елкина сделать для православной церкви именно такой "дорогой" подарок, которые уже в самом ближайшем будущем должен был обойтись для нее слишком дорого. А иначе, зачем это было нынешним дермократам делиться своими барышами и остающимися от бывшего Советского Союза лакомыми кусочками с какой-то там православной церковью, в которую они отродясь не ходили, и ни в какого там еще бога тем более не верили. Стали ли они творить свои черные дела, если бы боялись божьей кары!? Да, и сам сатана за просто так еще ничего ни кому за все свое бесконечное многовековое существование не делал, и не собирается делать этого и впредь. Он все свои мерзопакостные дела всегда планирует самым тщательным образом, а потом обстряпывает их так, что в итоге, даже в своих внешне, казалось бы, самых безобидных делах, оказывается в выигрыше только он один. Вот и сейчас он, как обычно, всеми правдами, а в основном неправдами, стремился не только запятнать святость православной русской церкви торговлею богопротивными спиртными напитками и табачными изделиями, но и еще больше усилить ее вину перед опекаемым ею русским народом. Что-что, а уж такие мерзкие дела у хитроумного сатаны всегда удаются с присущим ему блеском. И вот сегодня, когда первая часть его гениальной задумки с успехом завершилось, он уже с распирающим все его нутро торжеством внимательно вглядывался в откровенно ликовавшее лицо пожилого патриарха и в радостном предчувствии скорой еще более грандиозной своей победы только злорадно ухмылялся себе под нос.
   - Это я, святой отец, - насмешливо фыркнул он из своего угла в ответ на грозный оклик патриарха.
   - Кто вы!? - прокричал еще громче уже начавший сердиться патриарх.
   - Ваш давний знакомый, а сейчас можно сказать, что и друг, - не без ехидства пробормотал из своего угла сатана.
   - Друзья входят в открытую дверь, а не прячутся в ожидании прихода хозяина, - строго заметил ему патриарх, - так что, или говорите, что вам надобно, или убирайтесь ко всем.... - споткнувшийся на последнем слове неприятно поморщившийся патриарх поспешил сотворить для избавления себя от нечистого духа крестное знамения.
   - Чертям собачьим, - продолжил за него с тихим едким хихиканьем сатана, - которых, смею я вам заметить, в природе вообще не существует.
   - Так покажетесь вы мне, в конце концов, или не покажетесь!? - гневно выкрикнул уже вовсе вышедший из себя патриарх.
   - Непременно покажусь, святой отец, - насмешливо буркнул в ответ объявившийся перед ним во всей своей красе сатана.
   - Свят! Свят! - тихо ахнул при виде объявившегося перед ним сатаны патриарх. - Сгинь, сатана! Возвращайся в свой ад! И не смей больше беспокоить людей в охраняемых крылатыми ангелами местах!
   - Ну, и где же эти твои ангелы, старик!? - насмешливо бросил ему сатана, - А раз их здесь нет, то это значит, что ты, старик, и это твое место не защищены враждебной мне святостью. Если бы все здесь было ею защищено, то я уже не только не смог бы пробраться в твой кабинет, но и даже на милю приблизиться к этому месту. Так что, старик, давай лучше поговорим по-хорошему, как старые добрые друзья.
   Поняв, что не в его слабых силах справиться с пробравшимся в его кабинет дьяволом, патриарх смирился и на всякий случай, отойдя от него подальше, поинтересовался у насмешливо взирающего на него сатаны:
   - О чем я должен говорить с тобою, извечный искуситель и враг всего рода человеческого?
   - А ты, старик, попробуй призвать себе на помощь от моего искушения всю свою набожность, - с ироничною ухмылкою посоветовал ему сатана, и сразу же перешел к цели своего визита. - Я хочу попросить тебя, старик, не противиться работе нахлынувших сейчас на Русь с Запада всякого толка проповедников.
   - Я могу только обещать тебе, дьявол, что лично сам не буду настаивать на их изгнании из страны. А внешне, хотя бы для вида, я всегда буду противиться насаждению их верований в России, - не стал перед ним лицемерить патриарх, - если же я стану поступать иначе, то меня уже не смогут понять не только мои священнослужители, но и даже молящиеся в моих церквях прихожане.
   Внимательно выслушавший его сатана в ответ молча кивнул головою и начал излагать патриарху свою вторую просьбу:
   - Я еще хочу, старик, чтобы твоя церковь по примеру зарубежного православия признала убитого большевиками кровавого царя Николая святым.
   - Мы уже обсуждали это дело на Святом синоде, дьявол, и решили канонизировать царя Николая, но с оговорками, - и на этот раз патриарх сказал сатане чистую правду.
   - И с какими же оговорками? - переспросил его насторожившийся сатана.
   - Наша святая церковь никогда не согласиться освещать откопанные нынешними демократами якобы царские останки, - уточнил уже успевший немного придти в себя патриарх.
   И так как сатана и на этот раз полностью удовлетворился его ответом, то решил немедленно удалиться из уже оскверненного им своим присутствием кабинета патриарха православной русской церкви.
   Тупо уставившись в лежащую перед ним кипу газет, секретарь государственной безопасности России генерал Лебедь в такт охватившим его невеселым мыслям недовольно покачивал своей бедовою головушкою. Ему незачем было перед самим собою лицемерить и сейчас громко сетовать на втянувшего его в это гиблое дело сатану и своего бывшего закадычного дружка Елкина. Он, ведь, и сам не такой уж и прямолинейный придурак, как это сейчас утверждают все российские газеты, и еще способен кое-что в этой жизни понять и кое в чем разобраться самостоятельно. Он уже и сам достаточно опытный, чтобы ему сегодня не надо было разжевывать, отчего и почему его сегодня делают посмешищем на всю Россию. Заключив по настоянию сатаны и президента Елкина невыгодный для России договор с этим проклятым правительством Дудаева, он уже и на самом деле стал для российского обывателя не только смешным, но и в какой-то степени даже ненавистным.
   - Им, видите ли, захотелось на неопределенное время законсервировать этот анклав нестабильности, - зло подумал про себя Лебедь, - вот и получилось, что я в этой поганой истории сыграл роль не только Иванушки-дурака, но и, как говориться, козла-отпущения. Видно, я зря связался с этим прощелыгою сатаною. Я, ведь, еще и раньше предугадывал, что эта наша дружба добром для меня не окончиться.... Но время уже упущено, а с ним шутки шутить опасно.... Так что, теперь у меня путей для отступления уже нет.
   Тяжело вздохнувший Лебедь снял с кипы несколько газет и уткнулся в кричащие ему прямо в лицо заголовки: "Иногурация президента Чечни обошлась без жертв", "Чечня на награды не скупиться", "Салман Радуев не перестает звать к войне с Россией"....
   - Вот и все они, мои прежние переговорщики, - с горечью отметил он про себя, - их законсервировали, а они не желают сидеть, как им полагается, тихо и покойно. А все ерепенятся и все угрожают, что непременно поставят нашу матушку Россию на колени..... А ведь они, подлые, уже один раз с моей помощью все же умудрились поставить нашу Россию на колени, - прорвалась через защитный кордон до него эта самая неприятная ему мысль. - Пусть и не совсем на колени, но она тогда так осрамилась, что больше уже опозориться было просто нельзя. Однако достаточно мне казнить и пытать самого себя.... Что сделано, то сделано....
   - И он снова повернул свои занесшие его не в ту степь мысли к уже совсем другой, но тоже не очень-то приятной для него встрече с этим уже заранее ставшим для него ненавистным доктором Яблоковым. Ибо он, заранее изучив характер, связи и возможности этого человека, сейчас уже не сомневался, что этот с виду безобидный эколог не по его зубам. Что за этим Яблоковым стоит некто или нечто не менее могущественный, чем его собственные высокопоставленные покровители. Будь на то его воля, он ни за что не согласился бы с ним встречаться, но это поручение исходило от сатаны и Лебедю, скрепя сердцем, пришлось смириться с неизбежностью.
   - К вам проситься на прием доктор Яблочков, - доложил из приемной секретарь и мгновенно очнувшийся от дум Лебедь распорядился пригласить его к нему.
   - Государственная безопасность уже заинтересовалась поднятою мною проблемою? - сразу же начал брать, как говориться, быка за рога вихрем ворвавшийся в его кабинет доктор Яблочков.
   - Не гони коней, дорогой, а то совсем скоро перегорят у тебя все топки! - мысленно бросил ему неприятно поморщившийся Лебедь, а вслух сказал, - Да, многоуважаемый эколог, заинтересовалась. Поэтому я и пригласил вас к себе, чтобы прояснить кое-что из сокрытых для всех нас непробиваемою завесою тайны так называемых ядерных чемоданчиках.
   - Это уже не обсуждать, а впору книгу сочинять об этих ядерных чемоданчиках для всеобщего, так сказать, прочтения, господин секретарь государственной безопасности, - быстро затараторил в ответ, по-видимому, еще заранее порядочно подогревший себя Яблочков. - Весь мир находится в смертельной опасности от возможно скорой по вине наших спецслужб ядерной катастрофы! Больше уже нельзя терять ни одной минуты, надо срочно....
   - Господин Яблочков, - поспешил оборвать его Лебедь, - я допускаю, что поднятая вами проблема имеет немаловажное для всех нас значение. Поэтому, давайте не будем горячиться, а в тихой спокойной обстановке обговорить все, что нам будет необходимо в целях ее скорейшего разрешения срочно предпринять.
   - Да, какая еще к чертям собачьим здесь может быть спокойная обстановка в то время, когда эти ядерные чемоданчики в настоящее время никем не контролируются! - выкрикнул еще больше возбудившийся доктор Яблочков. - Если они уже могут в данную минуту продаваться в Чечне Басаеву или, что еще хуже, исламским террористам! Нам уже прямо сейчас необходимо потребовать от президента Елкина принятия срочных мер по усилению безопасности хранения некоторых типов российского ядерного оружия....
   И недовольно поморщившемуся Лебедю пришлось еще долго успокаивать не в меру разошедшегося эколога, пока не добился от него нужной ему информации. А потом, заверив, что он обязательно примет все необходимые меры, выпроводил его из кабинета.
   А между тем в, бесстрастно взирающем со стороны на тщетные людские потуги хоть как-то наладить и обустроить свою, как известно, бестолковую и суетливую земную жизнь, реальном мире только из-за того, что происходило сейчас в России, ничего не менялось и ничего не подвергалось сомнению. В нем по-прежнему день сменялся ночью, а ночь днем. И так потихонечку наступившая на Руси весна в положенное ей время сменилась на теплое благостное лето. А само лето так же неторопливо и безо всякой спешки постепенно перешло в грозную вестницу скорого наступления особенно немилосердной для простого русского народа студеной зимы слякотную холодную осень. Да, и в самой России успешно продвигались все вперед и вперед вовсе не демократические, а самые, что ни есть, уже прямо выворачивающие наизнанку долготерпеливый русский народ и пагубно сказывающиеся на его морали и нравственности, настоящие криминальные реформы. Которые, с той же неторопливостью и безо всякой спешки потихонечку втягивали до этого благопристойный и богобоязненный русский народ в одну большую на всю Русь воровскую малину. Ибо объявленная еще самым великим реформатором в мире Горби в России дорога в рынок привела ее бедную к порогу такого воровского ада, при котором крестные воровские отцы уже становились Отцами русского воровского отечества. Ибо власть денежного мешка на сегодняшний день уже успешно заменил собою все остальные ветви власти, и стала единственной решающей силою в бандитской России. И уже неоднократно им изнасилованная униженная Россия покорно пошла в направлении создания первого в мире бандитско-мафиозного государства.
   С началом объявления горбинских реформ началась, и реализация программы по ускоренному выкармливанию новых русских богачей, которая не смогла бы успешно завершиться без коренной ломки и дискредитации существовавшей в то время советской милиции, прокуратуры и государственной безопасности. И с того времени в этих организациях началась такая трудно объяснимая с точки зрения простой человеческой логики чехарда, что продержавшиеся в них до сегодняшнего времени сотрудники уже даже и сами не знают, чем же они все-таки на самом-то деле занимаются, а главное какому хозяину они призваны служить. А в том, что в их работе остро заинтересовано само нынешнее государство, они уже давно разуверились навсегда. Ибо с началом перестройки в России наступил самый настоящий воровской рай, позволяющий отъявленным рвачам, жуликам и проходимцам, руководствуясь в своей разорительной для России и всего русского народа деятельностью объявленным в те годы самим Горби лозунгом: "Раз закон плох, то это значит, что нам все дозволено" - приступить к разворовыванию огромных богатств бывшего Советского Союза. Что и было сделано ими в самые рекордные сроки. Так, с полного попустительства государства бывшие мошенники и воры превратились к сегодняшнему времени в солидных и уверенных в своем всем обеспеченным будущем так называемых российских бизнесменов. Ну, а уже потом, начиная примерно с 1992 года, этими избранными воровским временем счастливчиками занялись воры покруче. И те уже под своим лозунгом на злобу дня: "Надо делиться" - принялись потихонечку омрачать уже казавшуюся им всем счастливую безоблачную жизнь. В итоге всего этого беспредела Россия вошла в чековую приватизацию, имея дурно пахнущее криминалом среднее предпринимательство и малый преступный бизнес. И пусть эта сложившаяся по вине нынешних дермократов опасная тенденция в дальнейшем развитии страны уже и начала представлять для российской государственности несомненную угрозу, но пока еще она не была для самой российской власти смертельной. Будь на то ее политическая воля, а главное желание, то она еще могло бы справиться с возникшею проблемою. Но этой политической воли у нынешней власти в России, конечно же, не нашлось. А совсем наоборот, больше всего опасающаяся обобранного и униженного ею простого русского народа нынешняя правящая верхушка взяла и преподнесла на благо всему российскому воровскому и бандитскому миру такой дорогой подарок, как дающий право на владение части общенародной собственности ваучер. И вчерашние воры с бандитами, скупив эти позволяющие им приобретать приватизированные предприятия бумажки за бесценок, в одночасье становились самыми влиятельными людьми России. Так из-за боязни своего собственного народа правящая верхушка в очередной раз потерпела сокрушительное поражение в своих расчетах, что с отчаянно рвущимся к власти бандитским миром смогут справиться вскормленные на незаконных спекуляциях ресурсами страны фирмачи. Ибо, в конце концов, эти фирмачи были вынуждены вначале поделиться своей собственностью, а потом уже и самой властью с этими так называемыми уличными баронами. Ибо они, эти "уличные бароны", а не фирмачи, получили возможность быстро скупить эти "чубайсики" у незнающего, что ему с ними делать, простого русского народа. А для того, чтобы выкупить на них хоть мало-мальски представляющую интерес для новых русских нуворишей собственность требовалось таких вот обесцененных спекулянтами этих бумажек превеликое множество. Вот и пришлось фирмачам идти на союз с преступным миром, а со временем полностью оказаться под властью непобедимого в России криминала вместе с контролирующими их деятельность банками. Ибо криминал всегда отличался и отличается сейчас известной строгостью в соблюдении собственного воровского закона. Любое от него отклонение - означает немедленную смерть для ослушника. И именно с этого времени и начали зарождаться в России первые ростки будущего бандитско-мафиозного государства, которое в первую очередь обуславливается появлением единого интереса у политиков, бизнесменов и бандитов. А сам пока еще ничего об этом не подозревающий русский народ как бы становился невинною жертвою или заложником этой бандитско-воровской системы. И ему уже от этого было просто некуда деваться. Ибо к этому времени российская мафия уже заполучила в свою руки немалую бывшую общенародной собственность, которую новым хозяевам уже приходилось защищать с помощью грубой физической силы или оружия. Так и образовались у российской мафии на вполне законных основаниях свои собственные силовые структуры в виде охранных агентств и частных сыскных бюро, куда в последнее время в поисках лучшей жизни начали стекаться представители МВД, ФСБ и армии. Действующие в России несколько тысяч преступных группировок, объединившись в сто пятьдесят ассоциаций, поделили между собою новую Россию на так называемые сферы влияния. И всеми этими преступными сообществами руководят 257 преступных авторитетов. Торговля наркотиками, оружием, игорный бизнес и рэкет - вот традиционные сферы действия мафиозных структур. Однако в перестроечное время криминал не без помощи узурпировавшего власть преступного правительства активно внедрился и в самые доходные сферы легального бизнеса. В такие как финансовые экспортно-импортные операции и топливные энергетические объединения. А уже после показательного на весь мир повторного переизбрания Елкина на второй президентский срок бандитские формирования начали свое активное внедрение во все политические и властные структуры страны.
   - Сатана всегда держит свое слово. И как только освободилось для его запасного протеже в России более-менее теплое местечко, так он тут же потребовал от президента Елкина, чтобы тот оказал Лебедю всяческую помощь и поддержку.
   - С превеликим удовольствием, повелитель, - охотно согласился с требованием сатаны обрадованный Елкин, - с моей помощью его непременно выберут губернатором этого одного из крупнейших регионов России.
   - А заодно отошлешь своего соперника подальше от Москвы, - подумал про себя сатана, а вслух порекомендовал Елкину назначить на освобождаемое место секретаря государственной безопасности Березкина.
   - Какого еще Березкина? - переспросил притворившийся, что не знаком с самым известным бизнесменом в России, Борис Елкин.
   - Того, который вместе с твоей женою устроил по случаю приезда в Москву известного на Западе предпринимателя роскошный пир, - охотно подсказал ехидно ухмыльнувшийся сатана.
   - Но у этого Березкина есть еще, как мне помнится, и израильское гражданство, - недовольно буркнул в ответ нахмурившийся Елкин. - Нет, я не могу исполнить твою просьбу, повелитель. Ибо русский народ может возмутиться подобным моим назначением.
   - Твой русский народ еще и не такое стерпит, - язвительно заметил грозно насупившийся сатана. - Не стал же он протестовать против твоего знаменитого указа по борьбе с преступностью. Скушал его молча и безропотно, хотя, вне всякого сомнения, понял против именно кого он нацелен в первую очередь.
   - Так я же издал его просто так, понарошку, - смущенно пробормотал в ответ Елкин, - чтобы, так сказать, только создать видимость борьбы с совсем уже распоясавшейся в последнее время в стране преступностью.
   - А заодно показать русскому народу, что ты еще кое на что способен, - не стал щадить его самолюбия сатана. - Поэтому, дорогой, я и требую его назначения, чтобы ты случайно из-за своего старческого маразма еще чего-нибудь такого не выбросил. А то там, внизу, еще, чего доброго, могут не понять твоей очередной шутки и уже на самом деле повести самую настоящую войну с так необходимой мне в дальнейшем преступностью. Нужных мне людей, мой дорогой, тебе следует умножать, а не сокращать их численность в своей России.
   - Так я же, повелитель, только и поэтому объявил по всей России мораторий на смертную казнь! - вскрикнул испугавшийся недовольством сатаны Елкин.
   - Со временем ты ее вообще должен будешь отменить, - назидательно проговорил немного смягчившийся сатана, - да, и вообще. не забывай раз от раза улучшать содержание заключенных в тюрьмах. Это же просто какая-то дикость так мучить необходимых мне людей. Да, и вам самим тоже не следует забывать о народной мудрости, что в этой жизни от сумы да тюрьмы не зарекаются.
   А отлично понявший для себя прозрачный намек сатаны Елкин уже больше не осмеливался ни в чем ему возражать. Так и стал печально знаменитый на всю Россию Березкин по совместительству еще и крестным отцом московского кремля, знаменуя тем самым тесную связь новой власти с преступным российским миром.
   - В двадцать первый век Россия мчится на катафалке, - прочитал сидевший на скамейке возле подъезда своего дома Михаил Каратаев и, брезгливо поморщившись, отложил газету в сторону. - И до чего же мы, русские люди, уже докатились, - сердито буркнул он себе под нос, - из-за каких-то там поганых долларов губим налево и направо ни в чем не повинных людей.
   - Как поживаешь, старина? - окликнул его отец Бориса Сисина. - Все еще коптишь небо своими старыми мощами?
   - Вашими молитвами Виктор Владиславович, - отозвался нахмурившийся Михаил, - уж никак не ожидал снова увидеть вас в Москве. Думал, что вы уже на Канарах, или в каких-нибудь еще других теплых местах загорать изволите.
   - Некогда нам, Михаил, по-пустому по заграницам болтаться, - усмехнулся в ответ на его слова Виктор Владиславович, - ведь, там бесплатно масло на хлеб не намазывают. Вот и приходится нам, бедным, вначале зарабатывать здесь в России себе немного денег на пропитание.
   - На пропитание, - насмешливо буркнул ему в ответ Михаил. - Если я не ошибаюсь, то вы со своим сыном уже столько в нашей России заработали, что могли бы, наверное, весь год задарма кормить всю Москву.
   - И ты в этом своем предположении на ошибаешься, господин Каратаев, - не стал отнекиваться от его слов Сисин. - на бедность и нехватку денег нам жаловаться грех. А к тебе я зашел по делу, но вначале позволь мне передать привет от моего сына. И он тоже скоро должен будет объявиться в Москве.
   - Дела, - недовольно повторил вслух Михаил. - Какие уже могут быть в моем возрасте дела? Ведь, вам, Виктор Владиславович, хорошо известно о том, что все мои ровесники уже давно покоятся на кладбище.
   - Так же, как и мои ровесники, Михаил, - не стол спорить с ним Сисин, - но пока человек живет на этом свете, он думает о живом, а не о мертвом. Да, и тебе, старина, должно быть хорошо известно, в каком виде уходят из нашей организации?
   - Мне это все известно, - хмуро буркнул в ответ Михаил. - Но что же заставило вас изменить свои взгляды на жизнь в России?
   - Мы же не знали, что наш народ изберет этого кретина Елкина на повторный срок, - усмехнулся в ответ присевший рядом с ним на скамейку Сисин, - а раз его переизбрали, то и на следующие четыре года в нашей России ничего перемениться не может. Так что, Михаил, мы еще можем на этой ошибке нашего народа неплохо заработать. А для пущей убедительности возьми, вот, почитай эту статейку в сегодняшней газете.
   Михаил взял протянутую ему газету и уткнулся носом в помеченную шариковой ручкою статью, в которой писалось, как мэр одного провинциального города передал криминалу векселя своей администрации на сумму равную годовому бюджету его города.
   - И как ты думаешь, Михаил, что сейчас с этим проворовавшимся дермократом сделают? - спросил его ехидно ухмыльнувшийся Сисин.
   - Не знаю, - с притворным равнодушием буркнул в ответ Михаил, - наверное, посадят. Ведь то, что они сейчас вытворяют с нашей Россией, им ни за что и никогда не должно прощаться.
   - Ошибаешься, Михаил, его не только не арестовали, но и даже не сняли с должности, - усмехнулся в ответ Сисин. - Ну, и как, Михаил, ты согласен, еще немного с нами поработать?
   - Поработаю, Виктор Владиславович. Как же не поработать, если этого требуют от меня высшие интересы сегодняшней России, - с прежним неудовольствием буркнул Каратаев.
   Березкин праздновал свое совсем не ожидаемое им возвышение в кругу братьев в том же роскошном московском ресторане, внутреннее убранство которого за последнее время стало еще более богатым, а встречающие дорогих гостей официанты еще более вышколенными.
   - Наконец-то, и мы тоже перешли на стандарты Запада в сфере обслуживания состоятельных людей, - добродушно буркнул встречающему их Березкину осветившийся удовлетворенною ухмылкою Гусь.
   - Мы-то, братцы, живем, а вот наш русский народ по-прежнему прозябает в нищете и в дикости, - вставил свое слово все еще находящийся под воздействием митинговых страстей Жила и, окинув встречающего его приветливой ухмылкою Березкина откровенно завистливым взглядом, добавил. - С такими успехами, братишка, ты уже совсем скоро можешь стать и самим президентом.
   - Надеюсь, что мне это, по крайней мере, в ближайшее время не угрожает, - шутливо отмахнулся от него довольно осклабившийся Березкин. - Я, братья мои, в первую очередь бизнесмен, а не политик. Я привык делать деньги, а не заниматься пустой говорильней.
   - Бизнесмен с тошнотворным запашком криминала, братец, - не преминул его подколоть Жила.
   - Такова уж специфика нашего российского бизнеса, братец, - с противным хихиканьем проворчал в ответ на его колкость за последнее время уже свыкшийся с подобной бестактностью своего брата Березкин. - Тот, кто хочет иметь солидные барыши и пить на протяжении всей своей жизни одно только шампанское - непременно должен действовать, как говориться, с помощью кнута и пряника. В противном случае его не будут бояться, а, следовательно, и уважать.
   - А сегодняшний пряник для российского чиновника - это конверт с толстою пачкою долларов, а кнут - пуля в висок, - объяснил немного растерявшемуся Жиле более доходчиво Гусь.
   - Ну, полно вам, братья, говорить о том, чем должны заниматься наши подручные, - примирительно бросил осветившийся присущей только ему одному обаятельной ухмылкою Абрам, - Нам, хозяевам жизни в нынешней России, не следует опускаться до их уровня.
   - И кто же это, братец, так сильно ударил кнутом по директору первого телевизионного канала? - не без ехидства уточнил задетый за живое возвышением Березкина Жила.
   - Тот, у кого сразу же появилось в кармане двадцать процентов акций этой телекомпании, - вставил и свою лепту в грозящий перерасти в откровенную свару спор, считающий все российские СМИ своей исконной вотчиною Гусь.
   Но всегда обладающий хитроумной сообразительностью Березкин не стал дожидаться, когда отчаянно завидующие ему братья втянут его в вовсе ненужную ему перебранку.
   - В этом деле, братья мои, нет ничего личного..... Просто бизнес - есть бизнес, - миролюбиво проговорил он и, подхватив их под ручки, повел к уже ломившемуся от расставленных на нем деликатесов столу. - Я, братья мои, никогда не связывал мой и наш бизнес с преступным миром России, - как бы в оправдания добавил он, намекая на давно уже известный им всем пример своей безукоризненной чистоты и непорочности. Несколько лет назад он решительно отклонил сделанное ему предложение солнцевскою преступной группировкой о союзе против курирующих московский автомобильный рынок чеченцев. - У меня уже есть "крыша", - заявил он тогда бандитам, - так что разговаривайте с чеченцами сами
   Дети недавно ушедшего из жизни Козлова Антона тяжелое время для России переживали, как и весь простой русский народ, в граничащей с нищетою бедности. И поэтому, когда зятя и дочку его старшего сына сократили, то он решил их отправить к матушке на черноморское побережье.
   - Том вы и сами будете сытыми, да и на одежду, приторговывая с матушкиного огорода овощами и фруктами, немного подзаработаете, - тихо проговорил он, вспомнив о своих же голодных и холодных послевоенных годах.
   И вот сегодня вечером, отправляя своих родных в современную самостийную Украину, а главным образом из-за приехавшего к нему в гости из Ленинграда своего младшего брата у него тоже было организовано небольшое застолье. Юлюшка быстро расставила на столе приготовленную по такому случаю нехитрую закуску, а Алешка, выставив сохранившуюся еще с социалистического времени бутылку горькой русской водки, пригласил участников этого семейного застолья присаживаться за столом. К этому времени они уже успели обговорить между собою все наиболее беспокоящие их проблемы, а поэтому, согласно издавна заведенной на Руси традиции, тут же начали обсуждать последние события в их не очень-то в последнее время к ним благосклонной России.
   - Ну, и что сейчас твориться в вашем Питере? - полюбопытствовал у своего младшего брата Алешка.
   - А все то же самое, что твориться сейчас и в вашей Москве, - с тяжелым вздохом проворчал в ответ Антон, - возглавляемые этим знаменитым на всю Россию Собакою дермократы, измываясь над простым народом, уже совсем распоясались. И, как видно, для них в наше время закон не писан. Других на их месте уже давно отправили бы за решетку, а с них, братишка, все сходит, как с гусей вода.
   - Эти дермократы ныне, братишка, куролесят не только у вас одних, а по всей России, - согласно поддакнул брату Алешка. - И чем же таким особым этот ваш Собака отличился в северной столице нашей России?
   - Если начинать перечислять все его сегодняшние художества, брат, то нам уже пальцев на руках точно не хватит - разуваться придется! - вскрикнул в непритворном негодовании Антоша и начал рассказывать брату получившую широкую известность среди ленинградцев историю о решении этим новоявленным дермократическим князьком своего личного жилищного вопроса. - Этому жулику показалось мало выделенной ему за городской счет элитной квартиры. И он, долго не думая, взял и расселил с помощью одной коммерческой фирмы еще и примыкающую к ней коммунальную квартиру....
   - Расселил то он ее, наверное, не просто так? - уточнил у него Алешка. - Ведь, нынешние коммерсанты, как правило, благотворительностью не занимаются.
   - За ее расселение он передал помогающим ему в этом деле фирмачам на безвозмездной основе несколько домов в исторической части города, - хмуро бросил ему в ответ помрачневший Антон.
   - Да, дела....Вот, тебе, бабушка, как приговаривали в старину, и Юрьев день.... Они же, подлые, уже ощущают себя в нашей сегодняшней России как бы неприкасаемыми, - с горечью пробормотал в ответ Алешка. - И когда же снова проснется наш русский богатырь Илья Муромец и освободит нас, горемычных, от всех этих соловьев-разбойников.
   - И это еще не все, брат, с помощью этих же коммерсантов Собака обеспечил элитными квартирами свою дочь и племянницу. Ну, а как он пробивал себе в курортном районе дачный участок - об этом уже даже и рассказывать тошно, - продолжал сыпать обвинениями в адрес известного всей России демократа Антон.
   - Не только тошно, но и больно за нашу Россию-матушку, - поддакнул своему брату Алешка. - Ибо эти уже вовсю распоясавшиеся дермократы вытворяют сегодня с нею самые, что ни есть, немыслимые дела. Взять хотя бы, к примеру, недавние события в Чечне, или сообщения иностранной прессы о том, что наш Чернота уже успел заграбастать себе не много и не мало, а шесть миллиардов долларов. Так что, братишка, чем выше отстает от народа наша российская власть, тем более она у нас воровская и бесчестная.
   Министр обороны России, а по совместительству глава военной мафии, Павел Тугоухов, тупо уставившись в газетный листок, где крупным шрифтом было напечатано: "Паша-Мерседес", - сидел в своем кабинете мрачнее тучи.
   - Но как же эти сведения могли просочиться из моего ведомства, где все засекречено, а мои, так сказать, неофициальные дела и вовсе обозначены грифом "совершенно секретно", к этим поганым писакам!? - грозно выговаривал он стоящему перед ним на вытяжку офицеру, а тот, как заведенный, все талдычил ему в ответ. - Не могу знать, товарищ министр обороны!
   - Товарищ! - презрительно хмыкнул ему в ответ Тугоухов. - Тамбовский волк тебе будет товарищ, если эти писаки заинтересуются нашими связями с известной тебе, олух царя небесного, литовской фирмой! Мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы они пронюхали, как сбывается через нее в третьи страны под предлогом строительства домов для российских офицеров бывшее советское вооружение. Тебе все понятно, бестолочь!
   - Так точно, товарищ министр обороны! - по-прежнему четко отрапортовал офицер, который с виртуозной ловкостью придумывал для Тугоухова всевозможные махинации по добыванию денег и с той же легкостью терял свою голову при малейшей опасности разоблачения.
   - Эта история с подаренным мне злосчастным Мерседесом нам пока еще ничем таким страшным угрожать не может, - продолжал раздумывать вслух о возможных для себя последствиях Тугоухов. - Мои высокопоставленные покровители с легкостью замнут это дело. Было бы намного хуже, если бы эти писаки прознали о тех немалых суммах, которые мы уже успели перевести в зарубежные банки.
   - Я, на всякий случай, еще раз все перепроверю на счет возможной утечки, - пообещал уже немного успокоенный словами Тугоухова офицер. - Хотя и прямо сейчас могу вас заверить, что в этом деле не только каким-то там продажным писакам, но и даже комару своего носа не подсунуть.
   - Не подсунуть, - недовольно буркнул в ответ все еще рассерженный Тугоухов, - вы мне это же самое обещали и в прошлый раз, а что получилось....
   - От ошибок в наше время, товарищ министр обороны, никто не может быть застрахован, - тихо проговорил нахмурившийся офицер, - особенно сейчас, когда в нашей стране за эти поганые доллары можно купить и подкупить абсолютно все и всех.
   - Вот именно, все продается и покупается, - процедил сквозь зубы Тугоухов, - и такой же продажный поганец затаился в моем ведомстве. Так что, нам сейчас следует, проведя самое тщательное расследование, выявить для себя этого мерзавца. А то он еще, чего доброго, за хорошее вознаграждение вынесет на весь белый свет сведения о нашем воровстве в глубоком тылу якобы уничтоженной на улицах этого поганого Грозного военной техники. Или, что еще хуже, как мои бравые офицеры делают из своих солдат наркоманов и продают их за гроши этим так называемым чеченским боевикам.
   - Подобное расследование, товарищ министр обороны, нами уже проводится, - с угодливой готовностью проговорил в ответ на брошенный на него взгляд Тугоуховым офицер. - Но как нам следует поступить с этой пачкотней в газете, и, в особенности, с написавшим всю эту лживую клевету автором?
   - Так же, как поступают в подобных случаях и все остальные разумные люди, - хмуро буркнул Тугоухов, но, увидев откровенно ничего не понимающее лицо офицера, начал давать ему более подробные указание на этот счет. - Постарайтесь убедить автора этой заметки напечатать в следующем номере газеты опровержение или заметку примерно такого содержания, что он поторопился напечатать статью с непроверенными фактами.
   - А если он откажется принять от нас взятку? - продолжал уточнять офицер.
   - Тогда он уже должен будет пожалеть, что вообще родился на этот белый свет, - проворчал нахмурившийся Тугоухов, - нам в этом случае уже придется на его примере убедить и всех остальных подобных писак, что с нашим министерством не только не стоит связываться, но и даже опасно.
   - Я все понял, - тихо проговорил офицер и вышел из кабинета.
   А по улицам городов и сел России не шагал, а уже прямо летел семимильными прыжками к своему логическому окончанию во многом определяющий ее будущность невероятно сложный и совсем нерадостный для простого русского народа 1996 год. По разным оценкам размер оборотного капитала в теневом секторе экономики уже начал даже превышать всю доходную часть бюджета страны. Коррупция, казнокрадство и обнаглевшие от безнаказанности мафиозные структуры к этому времени уже захлестнули всю страну и стали главным, определяющим всю ее внутреннюю жизнь, фактором. Пользуясь поголовной продажностью и явным попустительством со стороны властных органов вплоть до самого высшего уровня, они развернули по всей уже покоренной ими России еще невиданный доселе во всей мировой истории уголовный терроризм, а сейчас уже вплотную приблизились к взятию в свои руки всей полноты власти в стране. А для этого им в сегодняшней России уже сложились все объективные предпосылки и самые благоприятные условия. Ибо сегодняшнюю российскую уголовную преступность отличает резко возросший уровень профессионализма, наличие широко разветвленных по всей стране преступных связей и самая широкая территориальная сфера интересов преступных групп. Все это и определило вще большее влияние преступных групп на хозяйственную и политическую жизнь страны, и намного усложнила внутреннюю организацию преступных групп, а так же ее разделение на иерархические уровни. И что самое главное, они уже, минуя, а то и прямо через внешнеполитические органы правительства России, стали налаживать тесные связи со своими зарубежными коллегами.
   Подходил к концу навеки проклятый русским народом 1996 год, в котором уже полностью и окончательно созрели все необходимые условия для более тесного сращивания новой русской дермократии и коррупционной мафии, что в своей сущности, начиная с 1967 года, уже стало одно и то же. Так, с заигрывания новых властей России с откровенной уголовщиной и с гласного признания преступных авторитетов столпами российской государственности, и началась формирования российского бандитско-мафиозного государства. А не вступившийся в свое время за свою единственную во всем мире защитницу его интересов бывшую КПСС и предававший все это время обеспечивающую ему привольную жизнь коммунистическую идею русский народ остался, как и предполагалось, у разбитого корыта. Ибо, как оказалось, нынешняя Россия по производству внутреннего валового продукта скаталась с первого места в мире при правлении сейчас изгнанных со всех властных структур коммунистов на тринадцатое место. И только потому, что эти новые русские дермократы вместо того, чтобы заниматься экономикой, начали поставлять по бросовым ценам всегда враждебному по отношению к России Западу нефть, черные металлы, алюминий и лес. А этот лицемерный Запад с той же поспешной готовностью организовал массовые поставки в Россию бросовых там у него товаров. Потому что, наши узурпировавшие власть в России ворократы вместо инвестирования нашей российской экономики ежегодно вывозят до одного триллиона долларов из страны. И совсем не удивительно, что русским доморощенным коррупционерам легко сходят с рук такие уже просто немыслимые в прежнее время дела. Ибо поразившая всю государственную власть российская коррупция к этому времени уже, полностью развратив, окончательно разрушила всю правоохранительную систему в России. А иначе, как же еще могли додуматься представители следственных органов и прокуратуры до повсеместного учреждения в своих структурах своеобразных синдикатов по ограждению от уголовной ответственности убийц, рэкетиров и насильников. Да, и сами, так называемые народные депутаты тоже, принимая не приносящие простому народу никакой пользы, а один только вред, Законы, постепенно трансформировались в брокеров. Избираемые на купленные голоса избирателей эти всенародные избранники, больше не ощущая в себе ни перед кем никакой ответственности, уже почти в открытую торгуют своим правом голосовать за принятие того или иного Закона. Но въедливой ржавчине российской воровской коррупции и этого мало. Она уже начала замахиваться даже и на саму извечно содержащую русским народом в кристальной чистоте его духовность. Ибо еще только одно десятилетие назад известие о том, что в Ростовской области настоятель молитвенного дома вместе со своим водителем были арестованы по подозрению в изнасиловании, карающим небесным громом прозвучало бы на всю Россию. А сегодня уже оно прошло для всех российских верующих как-то совсем уж буднично и почти ими не замеченною, как и то, что у этого настоятеля еще и раньше были судимости за кражу и дезертирство из армии. И, ведь, совсем недаром приговаривают умные люди, что только одно ни кому не подвластное время само выбирает и возносит на пьедестал угодных ему героев. Так и не смеющее противиться требованию нынешнего воровского в России времени высшее духовенство православной церкви востребовало для воспитания своей паствы, вот, такого, как этот настоятель молитвенного дома, святого отца.
   - Ну, и что нам еще сотворить с этою уже и так нами обобранной до нитки Россией!? - шутливо заметил открывающий совещание спецслужб Запада представитель ЦРУ.
   - Я бы на вашем месте не приуменьшал исходящую на наш западный мир опасность со стороны этой мерзкой России, - возразил ему представитель единой Германии, - и прошу моих дорогих коллег постоянно иметь в виду, что именно в подобном состоянии Россия и представляет для всех нас найбольшую опасность. Ибо она, как птица Феникс, способна в любое мгновение возрождаться даже из пепла еще более сильной и могущественной, чем была прежде.
   - И мы уже не раз испытывали на самих себе этот ничем не объяснимый русский феномен, - поддакнул ему представитель Японии, - поэтому и предлагаем не успокаиваться до тех пор, пока окончательно не выкорчуем из ее заснеженных равнин этот никак нам неподдающийся русский дух.
   - И мы, господа, на этот раз обязательно добьемся успеха! Если, конечно же, немного раскошелимся и обеспечим всем необходимым уже работающих в России в этом направлении наших единомышленников, - вставил свое слово воспользовавшийся ситуацией сатана и, заметив, как при упоминании о расходах потускнели лица участников международного совещания, решил, что не будет лишним их немножко и попугать. - В противном случае, господа, опомнившийся русский народ уже не только может, но и должен будет, схватиться за дубинку. И тогда уже всем вам не найти для себя спасения даже в подвалах Пентагона. Он и там вас всех по одиночке выловит и подвесит для острастки другим доброхотам повеселиться на его счет за одно место на осинке. А их-то, этих осинок, в русских лесах, да будет вам всем известно, превеликое множество.
   - Наглая ложь! Провокация! Нас хотят лишить уже нами одержанной блистательной победы над этим проклятым богом, а теперь уже и самим русским народом, коммунизмом! - вскричали вскочившие со своих мест представители спецслужб Запада. И в яростном негодовании затопали на невозмутимо ухмыляющегося им в ответ сатану. - Кто это, подлый трус, разрешил тебе выступать на нашем форуме!? - заорали на него взбешенные его словами участники совещания. - И кого ты, поганец, вообще на нашем совещании представляешь!?
   Опытный в подобных делах сатана не стал дожидаться, когда озверелая толпа набросится на него с кулаками. А с громким раскатистым хохотом исчез прямо на их глазах, оставляя после себя клубы едкого дыма с невыносимым для живого человека сернистым привкусом. И пока, сбежавшаяся на их крики охрана, включала вентиляцию, он уже в совершенно другом обличье, как ни в чем не бывало, примостился в самом дальнем уголочке зала их заседания.
   - По моему мнению, господа, это все происки их всесильного КГБ, - высказал свое на этот счет соображение быстро справившийся со своим замешательством представитель ЦРУ.
   - Да, это же, господа, просто форменное безобразия! - с возмущением выкрикнул представитель Франции. - Или это не мы финансируем преобразование их бывшего КГБ в лояльную нам Федеративную Службу Безопасности!? Нам прямо сейчас необходимо потребовать немедленных объяснений от их президента Елкина!
   - Прекратить финансирование их преступного режима! Да пусть он провалиться вместе со своими чекистами хоть в тартарары! - вскричали посчитавшие себя оскорбленными наглой выходкою не представившегося им сатаны остальные участники совещания.
   - А ведь мы, господа, пока еще, даже и не начинали по-настоящему ее финансировать! - выкрикнул изменившимся голосом снова выскочивший на трибуну сатана. - Ибо все наше предыдущее финансирование не пошло России впрок, а только еще больше увеличило ее внешнюю задолженность перед Западом. Так что, господа, нам лучше всего сейчас немного успокоиться и обсудить создавшуюся не без нашей вины проблему как взрослые люди, а не как задиристые малолетки.
   Пристыженные его умными рассудительными словами тайные агенты даже и, не догадываясь, зачем это сатане понадобилось разыгрывать перед ними подобный спектакль, снова расселись по своим местам. А тот в ответ на их недовольное сопение лишь ехидно ухмылялся уголками своих плотно сжатых губ. Он, как и всегда, снова добился того, чего и хотел. Ибо немного отрезвевшие от головокружительных первоначальных успехов представители западных спецслужб начали мыслить более-менее здраво и в дальнейшем их совещание пошло по-деловому без малейших отклонений на недостойные их ранга шуточки и совершенно бесполезное в этом деле хвастовство.
   Выступивший представитель Турции призвал правительства западных стран поддержать стремление восставшего чеченского народа против гегемонии России и всячески потворствовать амбициям их лидеров в их претензии на территорию граничащих с Чечнею северокавказских республик.
   - Наше правительство в настоящее время больше всего тревожит возможное объединение трех славянских республик, - заявил в своем выступлении немецкий представитель. - И если на Украине мы пока что успешно справляемся с этой извечною тягою славян к воссоединению с Россией, то в Белоруссии, после избрания ее президентом этого непредсказуемого в своих поступках Лукашенко, дела у нас пошли из рук вон плохо. Так что, уважаемые коллеги, будет совсем не лишним, если к этому нашему общему делу подключиться как возможно больше западных стран.
   Тайный агент из Японии по-прежнему настаивал на безусловном возвращении двух Курильских островов. А представитель ЦРУ долго и нудно разглагольствовал о благоприятном влиянии нищеты на уменьшение численности народа России, и ратовал за увеличение поставок в Россию наркотиков, дешевого спиртного, табака, а так же продолжать воздействовать на российское руководство с целью признания голубых и лесбиянок полноправными членами общества.
   И если охарактеризовать все принятые ими сегодня на своем сборище решения одной емкой фразою, то каждый их них уже прямо сейчас был готов затопить всю Русь в самом настоящем дерьме, и вылить на голову каждого русского человека полные ушаты их же собственной так называемой дермократической грязи. А внимательно слушающий их сатана в ответ на каждую придуманную ими пакость в отношении уже и так поверженной России только мстительно ухмылялся да с удовлетворением негромко хмыкал себе под нос.
   - Вот теперь-то, после реализации всех принятых западными спецслужбами решений, от былой так сильно мне ненавистной святости на Руси уже больше не останется и следа, - молча ликовал он про себя на обратной дороге в московский кремль. И от охватившего его при этом радостного возбуждения все сильнее и сильнее размахивал своими мощными крыльями.
   Однако то, что увидел он сразу же после своего возвращения в Москву, сначала повергла его в смятение, а потом уже в самую, что ни есть, настоящую бессильную ярость. Сиротливо стоящие до последнего времени неухоженные памятники основателю первого в мире социалистического государства Владимира Ильича Ленина в ознаменования 73-ей годовщины со дня его смерти снова заалели возложенными у их подножья красными гвоздиками.
   - Кто позволил!? Кто разрешил им сотворить такое!? - грозно вопрошал сатана у только сокрушенно пожимающего в ответ плечами президента Елкина. И, действительно, что он мог поделать в этом случае, если у русского народа уже частично восстановилась оболганная дермократией историческая память. И он снова потянулся к тем, кто когда-то ценою немалых жертв и тяжелейших испытаний завоевал для него свободу и привел, к сожалению уже им утраченную, к свободной от эксплуатации счастливой жизни.
   Кто уже намеревается рискнуть вступить на скользкий и тернистый путь предательства, тот вначале должен твердо уяснить для самого себя одну простую извечную истину. Он должен знать, что любое совершенное на земле мерзкое предательство, как и сами предатели, не только не пользуются уважением со стороны живущих на земле людей, но и глубоко всеми ими презираются. Он должен совершенно четко представлять для себя все возможные для него, после его предательства, последствия. И, главное, что шила в мешке, как ты не старайся, а, все равно, в этой нашей невероятно сложной и донельзя запутанной земной жизни не утаишь. Так что, прежде чем вступить на манящий возможно скорым призрачным изобилием за полученные тридцать иудиных серебряников путь предательства, он вначале должен быть готовым в своей дальнейшей жизни ко многому. И в первую очередь к тому, что ему уже больше не станут доверять как преданные им самим люди, так и те, кто воспользовался его предательством. Ибо каждый живущий на земле человек прекрасно для себя осознает, что тот, кто хоть однажды в своей жизни предал, тот уже в любое время будет готов предать и продать все, что угодно и кого угодно. А ясно осознающее для себя всю мерзость и непорядочность любого подлого предательства люди тут же создают вокруг осмелившегося пойти на такое, скажем прямо, бесчестное дело человека ужасающую его пустоту. Да, и никогда не позволяющие предателю забыться в скором забвении эти порою совершенно невыносимые для живых людей угрызения совести тоже иногда могут извести его вплоть до самоубийства. И, вот, такая же нелегкая судьба, в конце концов, настигла и вначале предавшего свою родную Советскую Армию, а потом и Советский Союз, генерала Лебедя, который в настоящее время уже даже намеревался продать с потрохами и своего бывшего закадычного дружка Бориса Контровича Елкина. Вообще, редко когда улыбающийся в своей жизни, он в последнее время уже и вовсе разучился это делать. Разучился, потому что и до него дошло, что на предательстве своего личного счастья никогда не построишь, и что ему уже президентского места в России не видать как своих собственных ушей. Да, и некогда настойчиво добивающиеся с ним личной встречи политические деятели современной России в последнее время как-то сразу, вдруг, перестали интересоваться его личностью.
   - И если бы только они одни, - тяжело вздыхал про себя генерал Лебедь в ожидании скорого прихода к нему на прием известного эколога Алексея Яблокова.
   - Мы просто обязаны защитить американский и русский народы от ядерной угрозы! - завопил еще при входе в кабинет Лебедя, не давая ему возможности вставить хоть слово, эколог. - Мы не можем и не должны доверяться нашему ядерному министерству!
   - Но я, ведь, уже не секретарь государственной безопасности, - попытался ему возразить Лебедь.
   - У вас по-прежнему высокий международный авторитет, - начисто отмел все его возражения эколог, - так что, к вашему мнению на Западе обязательно должны будут прислушаться.
   - А ведь он прав, - совсем уж неожиданно для себя подумал Лебедь, - мнение, пусть уже и бывшего секретаря государственной безопасности, всегда будет иметь на этом поганом Западе немалый вес и значение. К нему обязательно должны прислушаться компетентные специалисты и сделать по нему для себя необходимые выводы. А мне уже терять-то вроде бы нечего. Так что, я еще смогу преподнести этому ублюдку Елкину на прощание несколько неприятных сюрпризов.
   И он, выдержав для вида, чтобы не показать этому шизофренику своей заинтересованности, длинную молчаливую паузу, негромко переспросил примолкшего эколога:
   - И что мы, по-вашему, еще можем предпринять в этом направлении?
   - Созвать пресс-конференцию и вынести свое беспокойство за судьбу мира на суд мировой общественности, - быстро затараторил уже все продумавший заранее эколог.
   - Хорошо, - выдержав для солидности еще одну многозначительную паузу, согласно проворчал в ответ Лебедь, - я согласен....Созывайте свою пресс-конференцию....
   - Ну, и как себя ощущают в нашей России сексуалы? - сразу же поинтересовался у пришедшего к нему с докладом о морально-политическом состоянии российского общества секретаря Елкин.
   - Вы, господин президент, имеете в виду наши сексуальные меньшинства, - решил в форме уточнения поправить своего патрона секретарь, - то есть, людей недовольных данным им при рождении полом и страстно мечтающим изменить его....
   - Да, да, - перебил его недовольно поморщившийся Елкин, - я имею в виду всех этих самых голубых, черт бы их всех побрал. Ибо этот поганый сата..., - тут чуть ли не проговорившийся Елкин, испуганно вздрогнув, поспешил поправиться, - этот Запад настоятельно от меня требует для них свободы и этого, как же ее, черт побери, равноправия.
   - Этих, как вы соизволили выразиться, голубых в нашей России не так уж и много, и они не оказывают слишком уж заметного влияния на внутреннюю жизнь нашей страны, - пробормотал в ответ недоумевающий секретарь. - Но, если вам интересно, то они ощущают себя у нас совсем не хуже, чем на так обеспокоенном их самочувствием Западе. Ибо они еще в самом начале объявленных реформ, быстрее всех остальных граждан России приноровившись к новым условиям, в настоящее время занимают ведущие позиции в российском бизнесе и, в особенности, среди сегодняшних интеллектуалов. Хотя это, - здесь уже секретарь немного замялся, - не очень-то по нраву традиционно недолюбливающих их русским людям.
   - Не по нраву, - невольно вырвалось у снова перебившего своего секретаря Елкина. - И все-то этому русскому народу не нравится. Привык, знаете ли, жить в невежестве и темноте, я бы даже сказал в средневековье. А сейчас, слава богу, уже конец двадцатого века. И ему, этому нашему привередливому русскому народу, давно уже надо бы перестроиться и пересмотреть свои взгляды на живущих рядом с ним до этого времени отверженных людей. Мы, знаете ли, не можем и не должны обеспечивать свободу только для одних избранных. В нашем новом российском обществе уже должен будет ощущать себя свободным и независимым ни от чего каждый россиянин и в первую очередь эти, как их там, голубые.
   - Воистину святая правда, господин президент, - поддакнул ему угодливо осклабившийся секретарь, - пришла пора и русскому медведю набираться европейского лоска и зажить цивилизованною жизнью. А эти наши сексуальные меньшинства в своей сущности такие же, как и все мы, просто живые люди, которым свойственны не только все достоинства, но и все слабости живущего на земле человека....
   - Я же ведь уже сказал, что со всем этим согласен, - перебил своего словоохотливого секретаря Елкин, - а сейчас давай лучше поговорим о более приятном для нас, так сказать, пьянстве среди нашего русского народа.
   - Ну, с этим вопросом у нас пока что все в порядке, - усмехнулся в ответ секретарь, - в нашей России пока еще никто не был против употребления простым народом, так сказать, горячительного спиртного.
   И они, поговорив еще немного об успехах дермократии в спаивании русских людей, потихонечку перешли на употребление ими нетрадиционных для России наркотических средств, где с явным для себя удовлетворением Елкин узнал, что из братской Украины в Санкт-Петербург открылась еще одна маковая тропинка.
   - Пусть они все (имея в виде свой русский народ) лучше занимаются сексуальными извращениями, пьют до умопомрачения водку и дурманят сами себя наркотиками, чем начнут задумываться о своей ставшей для них в последнее время уже совсем пропащей жизни и задаваться извечным на Руси вопросом: А что им делать дальше? - глубокомысленно изрек из себя Елкин и полюбопытствовал, а как же отнесся русский народ к предложению этого неугомонного Лукашенко по возрождению союза между Россией Белоруссией.
   - О да, господин президент, все русские люди восприняли это сообщение для себя, я бы сказал, с большим воодушевлением! - вскрикнул уже и сам при этом заметно оживившийся секретарь. - И совсем неудивительно!... Ибо они все видят в этом стремлении славян к единению символом скорого восстановления..., - хотел сказать забывшийся секретарь Советского Союза, но, увидев перекосившееся от переполняющей его бешеной ярости лицо Елкина, испуганно осекся.
   - Вот именно, видят, - зло передразнил его нахмурившийся Елкин, - а должны видеть уже не тот развалившийся принесший им немало горя и страданий Советский Союз, а обретенные с приходом к власти дермократии свободы, - оговорился Елкин и немедленно поправился, - то есть, я хотел сказать демократии. Вот до чего оказывается приставучим - это придуманное, кстати сказать, тоже нашим русским народом чертовское слово. И это вся его благодарность в ответ за все мои беспрестанные о нем думы. Но ничего, я тоже, как говориться, не лыком шит. И я смогу придумать в ответ кое-что такое, что ему не очень-то понравиться. А сейчас, голубчик, шагай к себе и продолжай собирать эти свои так необходимые мне в работе сведения.
   - Честь имею, господин президент! - вспомнив, что его предки когда-то были дворянами, громко выкрикнул секретарь и вышел из кабинета.
   - Имею честь, - язвительно буркнул ему вслед расстроенный Борис Елкин. - У них, оказывается, еще есть честь, а вот у меня одного ее почему-то нет.
   И он, обхватив свою седую головушку руками, погрузился в нелегкие раздумья, а как же ему умудриться исполнить уже данные ему поручения вернувшимся с международного совещания спецслужб Запада сатаною. А их, как об этом стало Елкину ясно из только что закончившегося разговора со своим секретарем, ему исполнить будет не так уж просто.
   - Кто здесь!? - со злостью окликнул очнувшийся от негромкого чиха задумавшийся Елкин, но, увидев оскаленную в язвительной ухмылке волчью пасть сатаны, поторопился сменить тон. - Повелитель, твой недостойный раб счастлив, видеть тебя в такой неурочный час!
   - Вот именно, недостойный, - недовольно буркнул в ответ сатана. - Я слышал, что у тебя возникли кое-какие затруднения насчет предложенного тебе Лукашенкою договора о союзе России и Белоруссии?
   - Повелитель! - вскричал распростершийся у его козлиных копытцев Елкин. - Я знаю твое мнение на этот счет, но не могу не прислушаться к настроениям своего русского народа! Если я осмелюсь отказаться от этого союза, то уж тогда меня самого уже можно считать политическим трупом!
   - Тебя, мой дорогой, должна больше беспокоить моя немилость, чем недовольство этого уже обреченного мною на вымирание русского народа, - презрительно буркнул себе под нос сатана, но обрывать торопливые оправдания Елкина не стал. И чем дольше он его слушал, тем больше убеждался, что какая-то крупица правды в его рассуждениях имеется.
   - Будет совсем неправильно так сразу оборвать все мечты и чаяния двух братских народов на свое возможное в будущее объединение, - подумал он, продолжая внимательно вслушиваться в торопливое лепетание Елкина. - Не лучше ли мне будет вначале немного повеселиться их заведомо неисполнимыми желаниями, прежде чем уже окончательно бросить их в безнадежный омут разочарованности во всем. Оставь надежду всякий вновь входящий в этот мой омут, - буркнул вслух в ответ своим мыслям сатана и, еще немного для одной только видимости поломавшись, дал Елкину свое разрешение на предварительное заключение союзного договора. - Но с условием, что с помощью своих продажных журналистов ты со временем выхолостишь из него все живое, а все разговоры о нем превратишь в совершенно пустую говорильню, - предупредил он Елкина перед своим исчезновением.
   Что может означать в жизни каждого человека месяц март? И каждый из нас, даже ни на одно мгновение не задумываясь, не, наверное, а совершенно точно посчитал бы его для себя одним из самых все определяющих в нашей жизни месяцем года. Ибо только он один, в отличие от постоянно обманывающего нас в самых лучших ожиданиях благостного лета, весеннего увядания и больше похожей на умирание зимней спячки, внушает всем нам уверенность в незыблемости на земле бессмертной жизни. Ибо все мы связываем только с ним одним не только все свои надежды на продолжение нашего рода, но и все наши самые сокровенные ожидания от своей жизни в ближайшем или в самом далеком будущем. И ведь совсем недаром при одном только приближении месяца марта так сладко взволнуется терпким ненасытным томлением несущая в себе жизнь красная кровушка. А как обостряются в это время все обуревающие живое чувства, стремления и желания - об этом нам уже даже и говорить не приходится. Месяц март - первый месяц весны, приносящей с собою в земной мир не печаль и горечь от безвременной потери или скорого увядания, а только одну радость от ликования по поводу скорого всеобщего оживления и пробуждения. Март месяц - это, прежде всего, триумфальный праздник земной всемогущей жизни. Ибо она с его приходом, как бы обретая второе дыхание, больше уже не желает убегать и прятаться от вечно преследовавшей ее повсюду устрашающей на земле все живое смерти, а, смело и решительно пробиваясь к божественному солнечному свету, безбоязненно выставляет напоказ всем чертям назло пока еще совсем слабые свои утлые расточки.
   - Вот видите, я снова объявилась в вашем земном мире! - тихо шепчет она встречающим ее неблагоприятным для ее дальнейшего существования на земле условиям и обстоятельствам. И этот ее еле слышный шепоток тут же оглушительным раскатистым громом разносится по всем, даже самым укромным и сокрытым уголочкам нашей общей матушки-земли. И он же, этот ее еле слышный шепот, сегодняшним воистину прекрасным утром потревожил разоспавшегося в теплой кроватке Антона, который, не став противиться ее властному зову, оделся и вышел на улицу. Слегка поеживаясь от пробирающего его до костей утреннего морозца, Антон неторопливо прохаживался по все еще погруженным в сонную дремоту его пустынным улочкам. И с недоумением всматривался во взирающие на него с удивляющим его сейчас прежним добродушием застывшие в своем обычном в это время суток строго-величественном спокойствии городские дома.
   - Да, что же он из себя все время воображает!? Как может он быть до такой степени бесчувственным к очутившимся в своем подавляющем большинстве в бедственном состоянии своим горожанам!? Так, неужели, даже и ему самому вскружили своими заведомо ложными сказками уже вконец завравшиеся нынешние так называемые демократы!? - восклицал про себя уже начинающий потихонечку раздражаться показавшимся ему сегодняшним утром совершенно равнодушным к бедам и страданиям проживающих в нем простых людей своим городом Антон. - В нашей России узурпировал власть антинародный елкинский режим! А моему городу до уже начинающего стонать под ним простого русского человека, как бы нет никакого дела! Он, как и раньше, все пыжится своим величавым спокойствием и по-прежнему смотрит на все происходящее в нем свысока! Пусть он и состоит из бесстрастных ко всему, что происходит сейчас в России, холодных бесчувственных железяк, да камней с кирпичами, но все же своей безо всякого на то сомнения возвышенной великодушной душою он просто обязан сопереживать со всеми проживающими в нем русскими людьми!!
   И пристыженный город, словно внимая недовольству рассерженного им Антона, с самым началом своего пробуждения в одно мгновение изменился до неузнаваемости, став по воле просыпающихся в нем людей каким-то до неуверенности суетливым и озабоченно беспокойным. То здесь, а то там, в его высотных домах то и дело загорались и гасли в окнах огни электрического освещения. И скоро гулко захлопавшие дверями их жильцы торопливо засуетились по очищенным к этому времени от снега рано встающими дворниками тротуарам. Немного успокоившийся Антон уже просто так, как говориться, от нечего больше делать, начал припоминать про себя особенно значимые для него события этого еще только-только входящего в свою силу года. Восстановив свое членство в коммунистической партии, он сегодняшним вечером уже должен был принять участие в проводимом его партийной организацией пикете у Гостиного двора на Невском проспекте. И это уже было для него не только ново, но и совсем необычно. Так что, с головою погрузившийся в волнующее его раздумье о том, что и как он будет говорить с останавливающимися возле их пикета горожанами, Антон и вовсе позабыл о своем недавнем раздражении не желающим переживать за самочувствие живущих в нем людей городом.
   Нет, вряд ли стоит в этой жизни хоть кому-либо из нас излишне суетиться, а тем более с пеной у рта доказывать недалеким людям очевидные истины. В этом случае нам будет лучше всего дождаться, когда само, как обычно, бесстрастное и ничем неумолимое время все расставит по свои места и каждому воздаст, как говориться, по их личным заслугам в прожитой ими своей жизни. В нашем славящимся своим непостоянством изменчивом мире только одно неподвластное никому время - самый высший и строгий судья для каждого, кто претендует остаться в памяти благодарных ему за его жизнь и его свершение во имя ее потомков. Ибо только оно одно при достаточном, для разрешения той или иной нарочно приукрашенной или, наоборот, затушеванной бесчестными людьми проблемы или загадки, своем истечении, как обычно, выворачивает наизнанку абсолютно все и высвечивает это все для заинтересованных людей только в одном истинном его свете и значении. То же самое произошло и со старательно оболганным, превращенным в свое время в страшное пугало для малолетних детей кристально чистым и светлым для каждого простого русского человека именем Великого Сталина.
   - Проекты Петра великого по сравнению с планами Сталина меркнут в своей незначительности, - именно так отзывался о деятельности Великого Сталина еще в 1930 году известный американский капиталист Форд.
   А не менее его известный американский писатель Харди уже в 1952 году писал о нашем Великом Сталине примерно так, что Сталин вывел народы Советского Союза из темноты невежества к культуре и к всеобщему обучению, что он в войне с фашизмом проявил себя как гениальный стратег. И что никто другой в современном мире не вел так твердо свой корабль сквозь бури и ненастья к сверкающим далям.
   И даже глава православной русской церкви, не в пример нынешнему патриарху, отозвался на смерть Великого Сталина такими переполненными горечью от невосполнимой для всех советских людей утраты словами:
   - Великого вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила великая, общественная сила, в которой наш народ ощущал собственную силу. Силу, которой он руководствовался в своих созидательных трудах на предприятиях, которою он утешался в течение многих лет.
   И вот, спустя многих десятилетий, имя Великого Сталина снова засияло для всех простых людей в своей истиной первоначальной чистоте и в своем истинном значении для всех народов земли. Ибо оно словно птица Феникс, воскреснув из пепла забвения, снова ослепительно ярко засияло на весь мир своим золотистым оперением. И все люди доброй воли, в отличие от продолжающего злобно каркать в его сторону поганого воронья, все как один почтили в этот уже по-весеннему теплый мартовский денечек светлую о нем память. Скорбел в этот день и вспоминающий о благословенных для России днях его правления и весь простой русский народ, что оказалось для нынешних новых русских дермократов сравни грома среди ясного солнечного дня. Ибо к этому времени уже втоптанное в грязь и все оплеванное их ядовитыми плевками имя Великого вождя русского и всего советского народа не предалось, как они на это рассчитывали, вечному забвению. А совсем наоборот, вечная слава о его великих свершениях снова засияла в людских сердцах, озаряя и переполняя их светом своей безграничной веры в возможное на земле простое человеческое счастье.
   Вспоминал и разговаривал с людьми о благословенных сталинских временах в этот день и стоящий в пикете у Гостиного двора Антон. Он стоял под полыхающим над ним заревом пожара красным полотнищем флага и объяснял всем останавливающимся возле пикета прохожим, что их нынешний любимый город не может и не должен претендовать на высокое звание культурной столицы России. Что захламленность в головах бывших ленинградцев и с трудом поддающаяся уборке грязь на улицах города - это ни что иное, как уродливое порождение узурпировавшей власть в России дермократии, которую в свое время старательно выкорчевывал из общественной жизни России ее самый непримиримый враг - Великий Сталин.
   Угрюмо насупившийся Лебедь сегодня выглядел мрачнее самой темной тучи. Это надо же было такому случиться, чтобы в созданной им самим же организации ему намекнули, что если он не утихомирит свои президентские амбиции, то победы на скорых губернаторских выборах ему уже не видать, как своих собственных ушей.
   - А я-то, дурак, думал, что в этой проклятой богом и сатаною России мне уже позволяется делать все, что заблагорассудится, - бедовал про себя Лебедь. - Но на поверку оказалось, что эти ворюги и меня, боевого генерала, могут при особом желании поставить в такие жесткие рамки, из которых я уже без их на то дозволения не смогу даже своего носа высунуть.
   И ему сейчас от острого осознание подобного к нему, заслуженному в установлении в России дермократии человеку, несправедливого с его точки зрения отношения было очень больно и обидно. Чего-чего, а уж такого он не ожидал от своих, ранее казавшихся ему рабски покорными его воле, соратников. Ох, и как же он был прав с самого первого своего с ним знакомства, предположив, что этот доморощенный эколог еще втянет его в историю.
   - И втянул, - сокрушенно буркнул в ответ своим беспокойным мыслям расстроенный Лебедь. - Я же тогда и подумать даже не мог, что высказанными нами на совместной пресс-конференции сведениями так сильно заинтересуются эти чертовские американцы и пришлют нам приглашения для участия в парламентских слушаниях. Ему-то, простому экологу, эти их слушания только помогут получить более-менее некоторую известность в мире, а я из-за них проклятых могу лишиться поста губернатора.
   И вконец обозлившийся Лебедь, яростно скомкал в бесформенный комок лежащую перед ним газету с так непонравившейся ему статьею: "Мы живем во времена иуд" - и швырнул ее в мусорную корзину. Он и сам понимал, что получил от своих соучастников в разграблении все еще остающихся бесхозными немалых богатств бывшего Советского Союза хорошую выволочку вполне справедливо и правильно. Они рассчитывали на его всемирную известность и немалый авторитет среди простых русских людей, а после напечатания подобной статьи ему уже трудно будет призывать голосовать за себя этих презрительно называемых в его кругу обалдуями патриотов. Обозвать его иудою в то время, когда в борьбу за теплое губернаторское местечко уже включилось немало преступных кланов и воровских притонов, означало для Лебедя, что-то наподобие самоубийства. Ибо и ему тоже хотелось отхватить в свою пользу от общественного достояния жирный кусочек.
   А между тем во взбудораженной воцарившимися новыми русскими дермократами России к этому времени уже начало твориться что-то вообще несуразное и происходить противоречащее друг дружке события. Ибо в ней наряду с активным строительством бандитско-мафиозного государства почему-то с необычайной легкостью подписался и тут же утвердился парламентом Устав союза России и Белоруссии. Не выдерживающие конкуренции с вплотную приблизившимися к власти в России всяким жульем и откровенными бандитскими формированиями дермократы первой волны, без которых во времена перестройки не начинался н один так называемый демократический митинг, или изгонялись из страны, или устранялись от власти любым другим подходящим для этой цели способом. И даже уже было намеревавшийся возвращаться в России Борька Сисин и тот, остерегшись, остался в своем роскошном американском особняке, расположенном всего в нескольких кварталах от Белого дома. Где он и по сей день раздает всем желающим интервью о творимых "ужасах" в КГБ во времена Советского Союза. Так что, возле продолжающего управлять покорившейся его поганой воле Россией Елкина с каждым очередным месяцем оставалось все меньше и меньше хоть что-то значащих еще в недавнем прошлом для страны людей. И ему в большей части приходилось работать с людьми малоизвестными в России и крайне непопулярными среди простого народа.
   А самому вдохновителю и организатору всех разрушительных реформ сатане в последнее время очень полюбились уединенные прогулки над опустошенной его земными сторонниками Россией. Летая над ее и на самом деле бескрайними необозримыми просторами, он, с наслаждением вглядываясь в возникшее за последние годы по его черной воле запустение, с неудовольствием косился в сторону все еще не собирающиеся отправляться на свалку истории ненавистные ему колхозы.
   - И долго еще они будут мозолить мне глаза!? - строго выговорил он при очередной встрече виновато опустившему глаза Елкину. - Или Запад еще не выделил тебе достаточно средств, чтобы Россия, наконец-то, смогла распроститься с ними полностью и окончательно?
   - Но, повелитель, они и так уже, как говориться, дышат на ладан, - пытался обелить себя в глазах сатаны насмерть перепуганный Елкин. - Нам будет лучше всего дождаться их уже скорой естественной смерти....Тоже самое мне советуют и присланные тобою мне в помощь западные советники.
   - Нет, я уже, пожалуй, с этим маразматиком продолжать реформировать эту во всем мне сопротивляющуюся Россию больше не смогу, - с неудовольствием подумал про себя сатана, - хочешь, не хочешь, а придется мне с ним расставаться. Вот подожду еще немножко, пока создаваемое мною бандитско-мафиозное государство мало-помалу окрепнет, и поставлю вместо него какого-нибудь приглянувшегося мне еще сравнительно молодого и сильного пахана.
   Приняв свое окончательное по Елкину решение, сатана больше уже не стал донимать его требованиями радикального реформирования сельского хозяйства России. Он больше не верил в его способность справиться с привычным для русского мужика коллективным трудом в колхозах и совхозах. Он же и сам видел, как при его правлении даже с государственной поддержкою навязываемые чуждые русскому народу фермерские хозяйство скоро хирели и неизменно исчезали в небытие с лица свободолюбивой русской земли. А поэтому он снова продолжил с самодовольным хихиканьем все кружиться и кружиться над отшатывающейся от него с омерзением Россией. И ему и на самом деле было, почему и отчего злорадно ухмыляться ей в ответ. Ибо он уже создал на ее территории все экономические основы для возникновения первого в мире мафиозного строя, с действующим для необходимых в стране преобразований главным штабом в администрации самого президента России! Ибо под его непосредственным руководством уже были повсеместно созданы не только территориальные, но и отраслевые мафии, которые своими ядовитыми щупальцами развратили и перетащили на свою сторону все мало-мальски значимые государственные органы! Ибо к настоящему времени внутри этой самой известной своей строптивостью в отношениях с сатаною России больше уже ничего не делалось бес согласие на то повелителя тьмы - сатаны! И он уже мог с полным на то основанием торжествующе ухмыляться в ответ поверженной им России! Ибо он к этому времени уже не только научился успешно разваливать заводимые на нужных ему людей уголовные дела, но и фабриковать эти самые уголовные дела против всех тех, кто стоял у него на пути построения в России бандитско-мафиозного государства.
   - Нет! В этом созданном Творцом смешном и нелепом мире уже больше никто не осмелиться противостоять мне - всесильному и могущественному повелителю тьмы! - то и дело восклицал он от избытка переполняющего его ликования с высоты своего полета. И оттуда ему было хорошо видно, как армия его сторонников в России уже множиться даже не дням, а по часам. Потому что у необразованной и не имеющей никакой специальности безработной молодежи в России не была иного выхода, кроме как записываться в солдаты его мафиозных структур. И еще много-много чего видел сатана с высоты птичьего полета в современной России. Но он видел и отмечал оттуда только то, что переполняло его уже давно ожесточившееся на все сердце радостным ликованием, и что внушало ему его уже совсем скорую ничем не ограниченную власть над всем земным миром. А пробивающихся через поросшую погаными сорняками российскую землю к солнечному свету более-менее здоровых ростков он, считая их для себя лишь досадной случайностью, старался не замечать.
   - Я же предупреждал тебя, Россия, что тебе со мною лучше не связываться! - яростно орал он в ее брезгливо кривившееся при одном только его приближении лицо. - Я же говорил тебе, что всех своих супротивников бью всего лишь только два раза: один раз по нему самому, а второй раз уже по крышке гроба на его же собственных похоронах!
   А сама России только горестно вздыхала, да скорбно качала в ответ кудрявыми кронами своих березок. Кому же еще, как не ей, хорошо знать и неплохо для себя осознавать, что в этой земной жизни от великого до смешного только всего один шаг и не более того.
  
   17 июля 2002 года.
   Дер. Позенята.
  
  
  
  
  

Глава восьмая
Позднее раскаяние и расплата.

  
   Съезжающиеся на свое, как обычно, тайное сборище представители всех спецслужб Запада даже, несмотря на необходимость обеспечения строгой секретности своей очередной встречи, на этот раз были как-то уж совсем непривычно для них шумными и говорливыми. Встревоженные поступающими в последнее время сообщениями из по-прежнему ненавистной для всех них России тайные агенты были слишком возбуждены, чтобы хотя бы для приличия сохранять на своих лицах привычную для них маску таинственного безразличия. Истомившись в распиравших их в последнее время сомнениях и тревогах, они, торопясь поскорее поделиться ими со своими коллегами, недовольно загомонили еще задолго до начало их совещания. И немного угомонились уже только тогда, когда, как всегда, председательствующий на их сборищах представитель ЦРУ предоставил сам себе вступительное слово.
   - Господа! - гулко разнесся по притихшему залу его голос. - Я просто счастлив всех вас сегодня поздравить, что с этим проклятым большевизмом в России уже покончено навсегда!
   Однако угрюмо насупившиеся тайные агенты Запада на этот раз не поспешили поддержать слова своего американского собрата бурными рукоплесканиями. А даже, совсем наоборот, разразились в его адрес гневными протестующими выкриками. Так что, смутившемуся представителю ЦРУ еще долго пришлось звенеть колокольчиком, пока в зале не установился хоть какой-нибудь порядок.
   - В отличие от нашего американского коллеги я не вижу причин не только для ликования, но и, тем более, для поздравления всех нас с какими-то там нашими успехами в этой проклятой России! - гневно выкрикнул выскочивший на трибуну представитель Канады. - Ибо образовавшиеся на месте бывшего Советского Союза бандитско-мафиозные государства представляет для стран нашего Запада еще большую опасность, чем поверженные нами коммунисты. Мы в свое время, допуская эти откровенно бандитские формирования к власти, надеялись, что они, удовлетворившись грабежом в своих странах, на этом успокоятся и впредь заживут добропорядочной жизнью богатых буржуа. Но не тут-то было. Вскормленная нами российская мафия всего лишь за несколько лет уже успела наладить широкие транснациональные связи с преступностью во всей Европе и в Северной Америке. И не только наладить, но и взять под свой контроль такие особо доходные сферы преступного мира, как отмывка грязных денег, заказные убийства, взяточничество, операции на "черном рынке", контрабанда, проституция и торговля наркотиками. И сейчас все мы, как говориться, на собственной шкуре начали в полной мере ощущать все негативные последствия нашей совместной, я бы сказал, преступной в последнее время деятельности. Как видно, истинную правду говорят эти русские, что не копай другому яму, ибо ты сам в нее и провалишься. Господа, эта всегда таинственная в своей загадочности Россия в очередной раз преподала нам всем наглядный урок. Мы, увлекшись своими заведомо призрачными победами, все время ожидали, что она, покорившись нашей воле, начнет с угодливой готовностью исполнять все наши рекомендации по обустройству своей дальнейшей жизни, а она взяла и, как всегда, преподнесла нам свой очередной неприятный сюрприз. Применив к нам до этого времени строго засекреченное тайное оружие, она сейчас жестоко мстит всему западному миру за недавно загубленный Советский Союз. А мы вместо того, чтобы объявить всей этой поплывшей из нее в нашу сторону бандитско-воровской ораве самую беспощадную войну, не только с ними постоянно якшаемся, но и даже выстраиваемся в очередь для объявления их преступного образования законным и, как говориться у нас на Западе, вполне легитимным.
   И это его слишком уж эмоциональное для представителя спецслужб выступление нашло такой живой оклик в сердцах внимательно выслушавших его агентов, что те, не удержавшись, проводили его с трибуны громкими рукоплесканиями. Так что, недовольно скривившемуся агенту ЦРУ пришлось поторопиться с необходимыми для спасения авторитета своей претендующей на главенствующую роль во всем мире организации разъяснениями.
   - Господа! - громко выкрикнул он под их протестующее улюлюканье. - Мне, также как и всем вам, понятно высказанное нашим уважаемым коллегою в своем выступлении искреннее возмущение коварством этих извечно непредсказуемых в своих действиях и поступках русских! Но в современном мире на одних только эмоциях и пусть даже на вполне законных возмущениях дела не делаются. И нам хочешь, не хочешь, а все-таки придется выстраивать с этими, будь они навек проклятыми, русскими хоть какие-нибудь взаимоотношения для совместного в будущем проживания. Но в любом случае наши сегодняшние связи с бандитско-воровской Россией всегда будут для нас предпочтительней, чем наши прежние отношения с коммунистами. Ибо этих воров и бандитов вполне достаточно и на нашем Западе, и мы уже давно научились успешно с ними справляться. Они, по крайней мере, пока еще не ....
   - Я вынужден напомнить нашему председательствующему, что в России уже сформировалась самое настоящее бандитско-мафиозное государство! - с возмущением выкрикнул выскочивший на трибуну представитель Франции. - И это, мои дорогие друзья, палка о двух концах, которая в настоящее время одним своим концом добивает поверженных в России с нашей помощью коммунистов, а другим своим концом уже начинает не менее больно бить и по нашим западным странам! А организованное российскими мафиозными кланами кровавое побоище в Чечне моя страна предпочитает расценивать как пробу сил российской организованной преступности перед своим уже совсем скорым решительным наступлением на наши собственные западные ценности. И это, господа, уже не плод нашего воспаленного воображения, а самая, что ни есть, настоящая правда. Ибо кому еще так хорошо знать и правильно воспринимать для себя все действия российской организованной преступности, как не нам, французам!? Ведь они, подлые, уже называют нашу Францию своей второй родиною! У нашего правительства, господа, пока еще нет, да и вряд ли хоть когда-нибудь появиться уверенность, что мы сможем добиться хоть какого-нибудь взаимопонимания с этими бандитами. Ибо они, зарабатывая на чужой территории свои преступные миллиарды, при этом никогда не забывают со злорадством проговорить: мол, это все вам, западные черви, в отместку за нашу истерзанную и обруганную матушку Россию. Создается впечатление, господа, что это сам русский народ, протестуя против нашего вмешательства в дела России, поголовно записался в бандитские формирования, и таким образом мстит нам за поруганную честь своей Отчизны.
   - Эти порожденные нашими же в последние годы, мягко говоря, не совсем правильными действиями в России, господа, мафиозные структуры уже начинают представлять и для нас самих определенную угрозу, - поддержал выступление французского представителя тайный агент Израиля. - Пользуясь всеми благами нашего свободного предпринимательства, они вместо того, чтобы вплотную заняться своей собственной экономикой, с каждым последующим годом все больше проникают со своими нажитыми преступным путем капиталами в экономику западных стран. К слову сказать, господа, по расчетам наших аналитиков в настоящее время экономика Израиля уже состоит больше чем на пятьдесят процентов из коррупционного российского капитала. И мы уже, загнав самих себя в такой глухой тупик, прямо сейчас с подобным негативным положением для нашего Запада ничего не можем поделать. Объявив российской коррупции в западных странах самую решительную борьбу, мы тем самым в одночасье можем потерять всех своих в России сторонников. Поэтому я и предлагаю всем вам, господа, посвятить весь сегодняшний день обсуждению только одного вопроса: Как нам будет лучше в дальнейшем обезопасить самих себя от экспансии в наши собственные страны российских мафиозных структур.
   Только сейчас прекрасно для себя осознавшие, что им уже никак не удастся свалить хоть на кого-нибудь еще свою вину за совместно выращенное ими в России ужасное чудовище, тайные агенты больше уже не стали плакаться в жилетку друг дружке. А сразу же, вспомнив о своем имидже, тут же напустили на себя приличествующую им в подобных случаях маску безразличной ко всему таинственной загадочности. Но это еще не означало, что все они поголовно начали раскаиваться в содеянном ими в России ужасе и посыпать свои повинные головы пеплом. Совсем наоборот, они, если уже даже и не пытались отбеливать свои собственные страны от участия в этом грязном совместном деле, то с не меньшим пылом начали свое обычное разглагольствование о понесенном именно их государствами немалом уроне при исполнении взятых на себя союзнических обязательств.
   - Господа, - степенно проговорил вышедший на трибуну представитель единой Германии. И начал с чисто немецкой аккуратностью по пунктам перечислять все, что заставляли в свое время делать Германию ее союзники по выращиванию в России сейчас приносящего и им самим немалое беспокойство российского мафиозного чудовища. - Моя страна все это время добросовестно исполняло все добровольно взятые на себя союзнические обязательства. А взамен мы получили бандитско-мафиозное российское государство, которое с ее ядерным вооружением и практически неисчерпаемыми природными ресурсами начало уже представлять и для нас самих непосредственную опасность. Сначала на территории нашей страны обосновалась так называемая чеченская мафия, которую мы, верные своим союзническим обязательствам, исходя из политических соображений, не трогали. А уже потом, пользуясь их с нашей стороны безнаказанностью, начали потихонечку к нам внедряться и все остальные мафии стран нынешнего СНГ. И к настоящему времени в нашей стране уже орудует более сорока преступных российских банд. Мы, конечно же, не очень-то позволяем им у нас бесчинствовать, но и дальше терпеть их у себя больше не намерены. Поэтому я и прошу сегодня вашего разрешения позволить нам в полной мере использовать против этих уже совсем обнаглевшим преступников более радикальные меры, которые нам раньше по политическим мотивам не рекомендовались.
   И так они еще долго спорили и ругались до хрипоты, пока не приняли для себя единственно правильное в их положении решение: начиная с сегодняшнего дня объявить самую беспощадную войну российской коррупции на территории своих собственных стран. А в отношениях с преступным российским режимом было рекомендовано: всеми мерами финансового и политического воздействия потребовать от него заставлять обогатившихся за последнее время мафиози отказываться от своего преступного прошлого. Не отказались они и от поддержки взбунтовавшейся Чечни.
   - Эта свободолюбивая Чечня поможет нам сделать этих новых русских нуворишей более сговорчивыми в проведении в России необходимых нам преобразований, - со снисходительной ухмылкою подытожил объявивший о закрытии их совещания представитель ЦРУ.
   Не очень-то веселился на обратной дороге в Россию и возвращающийся с их сборища сатана. Он и раньше предполагал, что его совместная с Западом деятельность по постановке этой извечно упрямившейся его посягательствам на себя России на колени, когда-то обязательно должна была закончиться, но он не думал, что это у них произойдет так скоро. А главное, что они совсем для него неожиданно могут объявить еще совсем недавно народившемуся российскому воровскому дитяти самую настоящую войну.
   - Опоздали, голубчики, - насмешливо фыркал он в ответ опомнившимся западным спецслужбам, - теперь-то уж вам моих бандитов голыми руками не взять. Ишь, чего они захотели сотворить с уже предавшимися мне с потрохами людьми: перетянув их всех на свою сторону, сделать из них внешне вполне приличных доброжелательных буржуа. Мечтать-то, как говориться, не вредно. А на самом-то деле, кто же им позволит зажить этой цивилизованной жизнью. Даже, если бы и я сам посмотрел сквозь пальцы на их предательство, то уж их соратники по воровскому делу сами, не стерпев их мнимой добропорядочности, обязательно показали бы им всем русскую кузькину мать. Слава тьме, что в моем бандитско-мафиозном государстве все связаны круговою порукою, а любое даже самое незначительное предательство обязательно карается немедленной смертью виновного. И не просто смертью, а обязательно долгой и мучительной. Вот посмотрит иной бандит на страдание подобных отщепенцев, прежде чем они отдадут мне в ад на перевоспитание свои души, и уже даже задумываться о возможном своем мне предательстве не станет.
   Вдоволь позлорадствовав по поводу скорых уже им заранее обреченным на провал напрасных намерений своих недавних союзников, снова вернувшийся к своим российским делам сатана начал думать, а кого же он порекомендует на место уже совсем состарившегося Елкина. И он, мерно размахивая своими мощными крыльями, еще долго все перебирал, и перебирал по памяти достойные на такой высокий пост кандидатуры выдвинувшихся вперед главарей российской мафии, пока не остановился на Темнике.
   - Темник Владимир Путанович, имеет юридическое образование, работать начал в УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Затем два года учебы в высшем учебном заведении КГБ СССР и направлен под видом сотрудника центра советско-германской дружбы в ГДР. Там был замечен в несанкционированном контакте с представителем агентурной сети противника, а поэтому был немедленно отправлен в Союз на приобретенной в ГДР подержанной "Волге" и с тремя немецкого производства коврами, - подсказывала ему услужливая память. - В Союзе он был трудоустроен помощником проректора университета по международным вопросам. В этой должности Темник был обязан собирать требуемую КГБ информацию, работать с внутриуниверситетской агентурой и вербовать новых осведомителей, как среди студентов, так и среди профессорско-преподавательского состава. Так в сферу его интересов и угодил преподаватель Собака, который всю свою сознательную жизнь был склонен радоваться лишь неприятностям других людей. Собака охотно снабжал Темника информацией по всем интересующим того вопросам. И папочка с оригинальными рукописными донесениями этого агента впоследствии оказалась очень весомым аргументом при поступлении Темника на работу в качестве советника председателя Ленсовета Собаки. Собака, - не без сожаления повторил вслух сатана, - вот он бы был самой лучшей заменою для моего Бориса Елкина, но в последнее время его авторитет среди простых русских людей снизился до неприличия. И все из-за этой его проклятущей жадности, да уже прямо сжигающего его изнутри неуемного желания погрузить в бездну отчаяния как можно больше людей. Конечно же, все это должно было моего выкормыша немало позабавить и радовать. Однако в настоящее время мне для такого важного дела требуются уже более авторитетные люди. Такие вот, как этот его так называемый "серый кардинал", - и он снова для еще пущей уверенности, что он подобрал себе именно того, кого нужно, начал перебирать по памяти все, что ему было известно о своем новом протеже. - К началу девяностых годов Темник возглавлял комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга и успел даже поработать заместителем председателя правительства города. В структурах новой городской власти он был единственным человеком, который на протяжении всех этих лет сохранял неизменно прочные позиции возле своего знаменитого шефа. За все это время он успел не только подготовить и провести немало обогативших его афер, но и побывать во множестве грозивших ему немалыми неприятностями переделках. И при всем этом не только не получили огласки все тщательно продуманные им самим аферы, но и даже он сам умудрился оставаться в тени своего бывшего агента, - с мрачным удовлетворением отметил для себя самое о нем главное сатана. - Вот, именно такие люди и нужны мне сейчас больше всего. Этот Темник, в отличие от доставившего мне в свое недавнее переизбрание состарившегося Елкина немало лишних хлопот и беспокойств, умеет обстряпывать свои дела таким образам, словно его самого при этом вообще не только не было рядом, но и даже поблизости. Сам Собака не без гордости называет его своим учеником, а он, неотлучно находясь при нем, независимо от занимаемой им в разное время должности все время исполняет одни и те же функции - курирует внешние связи, деятельность силовых структур и управление по связям с общественностью. Нет, что ни говори, а более подходящей кандидатуры на должность президента России мне уже больше не найти. К тому же, мне не следует забывать, что он в свое время тоже был отмечен мною еще в материнской утробе. А раз так, то он еще больше подходит под мои нынешние еще более грандиозные планы насчет сотворенного этим выжившим из ума стариком человечества! Я с таким президентом России уже совсем скоро смогу объявить беспощадную войну всему, что только и есть на этой треклятой земле светлому и святому! С этим своим бравым парнем я, наконец-то, смогу вплотную приблизиться к своей изначально самой сокровенной мечте, чтобы, больше уже не прячась за спинами своих земных сторонников, в открытую повести непримиримую войну и с самими светлыми небесами! И тогда уже не замедлит со своим приходом и так мною желанный все эти кажущиеся нескончаемыми тысячелетия час торжества сил подвластной мне тьмы! Наступит время и всемогущая тьма окунет всю эту ненавистную мне землю в непроглядный хаос! - восклицал про себя забывшийся в приятно ласкающих его обугленную в непрерывном грехопадении душеньку мыслях сатана. - Продай Родину, заплати налоги и спи себе спокойно, - повторил вслух популярную в последнее время в России поговорку сатана, сразу же после того, как охватившее его возбуждение немного улеглось. - Нет, это присказка пусть и для подлых моей закваски людей, но не для таких парней, как мой Темник. Он в отличие от всех прочих смертных будет спать спокойно даже и, не заплатив налоги своему же бандитско-мафиозному государству. Не стал же он платить налоги за снимающиеся на "Русском видео" по его распоряжению нелегальные порнофильмы, да и за многие свои другие мошеннические аферы. Вот, именно такого парня мне и следует выдвигать на должность президента России, - окончательно решил для себя уже на подлете к кремлю сатана. И решил для начала ввести этого перспективного для него Темника в команду Чуба, который и должен будет способствовать его дальнейшему продвижению к самым вершинам власти российского бандитско-мафиозного государства.
   - Не стоит бояться врага - ибо в худшем случае он сможет тебя только убить; не надо бояться неверного друга - ибо в худшем случае он сможет тебя только предать. Но всегда бойся и опасайся, как огня, равнодушных людей, - потому что, только с их молчаливого согласия и совершаются все преступления на земле, - раз от раза мы слушаем эти пророческие предупреждения от самых талантливых людей планеты, но в своей жизни никогда ими не руководствуемся. И, как всегда, продолжая рубить сук, на котором сами и сидим, мы в конечном итоге жестоко расплачиваемся за свое преступно-равнодушное отношение ко всему, что окружает нас в этой жизни. Эту извечную истину человеческой на земле жизни в очередной раз подтвердил допустивший в своей стране криминальную революцию русский народ. Ибо ни кто еще там другой, а только все мы тогда, когда нынешние дермократы взахлеб ругали и поганили нашу родную Советскую власть, ехидно посмеивались про себя и тихо со злорадством нашептывали себе под нос:
   - Мол, пусть они немного покуражатся над этими коммуняками, а нам самим до их свары никакого дела нет.
   Именно так мы все поначалу и думали, не торопясь, становиться на ту или другую сторону, при этом даже не заметив, как пала преданная нами наша родная Советская власть, и как опошлившие ее дермократы построили на ее обломках угодное себе, а не нам, свое бандитско-мафиозное государство. А все мы, простые русские люди, остались, как ими и предполагалось, у разбитого корыта, наивно с преступным самодовольствием думая про себя:
   - Ну, что, мол, они смогут сделать со страною без нашего на то ведома и без нашего на то согласия?
   И мы просчитались только из-за этого своего наивного преступного равнодушия. Ибо эти прожженные прохиндеи, ловкачи и мошенники с необычайной легкостью всех нас околпачили и обобрали всю нашу страну, как говориться, до нитки. После своих уже более чем десятилетних преобразований они лишь умудрились развалить великий и могучий Советский Союз, практически уничтожить единых народно-хозяйственный комплекс и, как следствие, в нашей жизни прочно укоренилась безработица и нищета. А на этой основе уже начался невиданный доселе в России разгул преступности и усиленное разделение бывшего единого и сплоченного одной идеей русского народа на антагонистические классы. Началось уничтожение отечественной науки, системы народного образования и, как следствие, происходит нравственное моральное разложение нескольких поколений русских людей. Наша Россия попала в полную промышленную, сельхозхозяйственную и культурную зависимость от ведущих империалистических государств мира, а все мы приобрели статус развивающей страны. Так почему же сейчас, когда мы уже все ясно поняли и в полной мере для себя осознали, какова цена нашего преступного недавнего равнодушия, мы уже больше не злорадствуем по поводу загнанных в подвалы райкомов нашей родной коммунистической партии? А впрочем, мы уже и вообще разучились за последнее время приветливо улыбаться друг другу при встрече. А сейчас, господа равнодушные, попробуйте возвратить все то былое, что только и было в вашей жизни хорошего, как говориться, на круги своя. Не получиться.... И в первую очередь только потому, что все мы из гордых с высоким чувством достоинства людей к этому времени уже превратились под немилосердными ударами обозлившейся на нас за подлое предательство судьбы в слабых и нерешительных, нищих не только материально, но и духом людей. И уже, вряд ли, по примеру своих навек прославленных дедов и отцов мы сможем, широко расправив свои плечи, решительно освободиться от крепко-накрепко присосавшихся к нашим телам кровососущих пиявок. Однако нет, как говориться, худа без добра, и мы из прожитой всеми нами перестроечной жизни поняли для себя кое-что главное и самое определяющее во всей нашей дальнейшей жизни. Мы прекрасно для себя поняли, что наша жизнь, как мы ошибочно о ней думали раньше, не сахар, и что за все в этой жизни нам приходится платить слишком дорого. Да, мы сейчас рвем на себе волосы и горько раскаиваемся в своем былом преступном равнодушии, но чаще всего вовсе не за свое подлое предательство своей родной Советской власти. А только за то, что эти дермократы оболгали и опошлили вместе с какими-то там коммунистами всю нашу собственную жизнь, к которой мы уже все давно привыкли и даже мысли к себе не допускали, что кто-то нам может ее испортить.
   - Не беги одновременно за двумя зайцами, - предупреждает всех нас в таких случаях народная мудрость, - все равно не поймаешь ни одного.
   А мы, неосторожно увлекшись их россказнями о каком-то совсем скором нашем призрачном счастье, даже и не заметили, как навсегда попрощались со своей прежнею размеренной и вполне для нас счастливой жизнью. И ее уже нашими запоздалыми прозрениями и раскаяниями больше не вернуть. За нее всем нам сейчас уже придется вступать с этими дермократами в самый, что ни есть, кровопролитный и смертельный бой. Ибо они сейчас уже совсем не те, что были прежде. Они, воспользовавшись нашим преступным равнодушием к своей собственной судьбе, уже успели вооружиться до зубов. И сейчас нам от них уже простым голосованием на этих практически ничего не решающих в нашей жизни выборах не избавиться. Их уже нам придется давить, как клопов, иначе в противном случае они наших детей и внуков превратят в безгласных рабов и заставят быть прислужниками в своих бесчестных делах. А они обязательно сделают это со всеми нами, если уже заговорили о скором пересмотре мешающего им нас эксплуатировать в полную силу советского трудового кодекса. Однако прямо сейчас у них еще есть более важные дела по переделу к этому времени уже полностью разворованной ими бывшей общенародной собственности. Так что, продолжай и дольше втихомолку злорадствовать про себя равнодушный к своей и чужой вокруг себя жизни русский человек. И продолжай с прежней ехидцею ухмыляться про себя, пока вокруг тебя не образуется уже самая настоящая глухая пустота или не случиться то, о чем предупреждает всех нас следующая народная мудрость: если тебя не интересует политика, то эта самая политика в скором времени уже сама заинтересуется тобою самим.
   Принявший для себя окончательное решение сатана не стал медлить и сразу же, после прибытия в Москву, начал готовить созыв первого в истории человечества съезда свободных российских коррупционеров. И как только они начали съезжаться к месту его проведения, он тут же показался перед всеми своими сторонниками под ручку со своим новым фаворитом.
   - Кто он такой - этот прогуливающийся под ручку с самим повелителем тьмы ловкач? - со всех сторон зашушукались вокруг них отчаянно завидовавшие Темнику главари остальных захвативших власть в России дермократических банд.
   - Да, это же ближайший помощник Собаки! - с недоумением восклицали, уже слышавшие об этом таинственном молчуне немало очень даже занимательных и поучительных для каждого ворократа историй.
   - И как же он умудрился втереться в доверие самого нашего повелителя!? - негодовали считающие себя более достойными подобной чести главари. - По крайней мере, во время нашего вхождения во власть мы о нем еще ничего не только не знали, но и даже не слышали.
   - Об этом Темнике и сейчас никто ничего не знает, - насмешливо бросали им в ответ уже кое-что о нем знающие делегаты свободных российских коррупционеров.
   - Значит, этот Темник на самом-то деле или слишком темная для нас лошадка, или оказывается человеком недюжинного ума! - тихо восклицали в ответ с понятливыми ухмылками главари, и еще тише интересовались. - И если все это правда, то он уже, наверное, скопил себе немалое состояние?
   - У него этих бабок уже даже куры не клюют - утвердительно отвечали им посвященные в кое-какие тайные дела Темника мафиози.
   - И какая же сфера нашей деятельности его особенно привлекает? - с явной заинтересованностью полюбопытствовали главари.
   - Он, как и все мы, проявляет свой интерес практически ко всему, что плохо лежит или пока что считается бесхозным, - проворчали в ответ неприятно скривившиеся посвященные, - а в случае чего он не постесняется вырвать это кажущееся ему бесхозным даже из зубов своего соперника.
   - А все же? - не отставали от них еще более заинтригованные главари.
   - Он больше всего любит, так сказать, заниматься проблемами инвестиций, - с таинственным подмигиванием окружающим их мафиози, негромко приговаривали им в ответ кое-что знающие о тайных делах Темника и его аферах. - В своем городе он курировал создание валютной биржи, с его личным участием был создан на территории России первый иностранный банк. Да, и сейчас он тоже активно содействует приходу на городской рынок крупных финансовых иностранных институтов. А совсем недавно он провел очередную аферу по отчуждению в пользу иностранных компаний самых крупных городских отелей.
   - Да, на таких высокодоходных в будущем предприятиях можно легко сколотить лично для себя немалый первоначальный капитал, - похвально отозвался о деятельности Темника один из самых могущественных российских авторитетов, - и это, еще не говоря, о предоставляемой в таких случаях возможности лично принять участие в таком выгодном дельце.
   - Свой первоначальный капитал этот Темник заработал еще раньше на выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов, - насмешливо бросил ему вмешавшийся в их разговор другой мафиози и не без ехидства добавил. - Выдавая эти лицензии под предлогом подставки в город взамен вывезенного сырья продовольствия, которого, между прочим, простые ленинградцы так и не дождались, он вместе со своим бывшим боссом Собакою организовал прямо на территории бывшей военно-морской базе порт Ломоносов. Через который им было удобно с помощью бывшего командующего Балтийским флотом заниматься продажею кораблей, и который до сих пор является пропускным пунктом по контрабанде природных ресурсов из России и ввозу импортных товаров.
   - Тогда он, действительно, является в наших кругах видным и очень даже достойным человеком, - смущенно пробормотал в ответ стушевавшийся мафиози. - И мне теперь понятно, почему наш грозный и неумолимый повелитель тьмы сатана из всех нас выбрал себе в новые фавориты именно этого Темника.
   А в это время во втором конце зала тоже наперебой расхваливали осчастливленного сатаною Темника, называя его не только очень ловким на личную наживу сообразительным человеком, но и не забывающим позволять при этом зарабатывать на холяву и другим, в особенности своим подручным.
   - Я много слышал о нем хорошего от своих помогавшим ему организовать продажу по заниженным ценам судов Балтийского морского пароходства и завода крепких спиртных напитков "Самтрест" бывших сокамерников, - рассказывал окружившим его главарям уголовный авторитет.
   Тем временем, гулко прозвучал предупреждающий о скором начале работы их съезда сигнал, и заторопившиеся в зал заседаний делегаты российской коррупции начали рассаживаться по своим местам. Свободным российским коррупционерам было намного привычнее и легче обмениваться друг с дружкою автоматными очередями, чем друг перед другом ораторствовать, но под чутким руководством метавшего вокруг себя громы и молнии сатаны они быстро освоились в непривычной для них обстановке. Собравшиеся на этом странном форуме паханы, не стали припоминать друг дружке претензии за недавние обиды, а в своих выступлениях сразу же заговорили о волнующих их всех проблемах и о самых грандиозных и невероятных своих замыслах на ближайшее время. Выразив свое глубокое удовлетворение тем, что их на этот раз собрали в самой России, они посетовали, что в последнее время подобные сборища представителей преступных групп за границею уже становятся не только малоэффективными, но и даже небезопасными.
   - Нам сейчас за этим проклятым кордоном никак не удается собраться и в более-менее спокойной обстановке обсудить все свои проблемы, - плаксиво пожаловался сатане представитель московской солнцевской группировки. - Эти их несносные журналисты обязательно каким-то образом пронюхают о нашей встрече, а под их пристальным вниманием какой там еще ко всем собачьим чертям может быть разговор по душам. Да, и сама эта их чертовская полиция тоже непонятно почему в последнее время стала уделять нам самое пристальное внимание. Так, несколько недель назад они выслали из Израиля несколько десятков наших активистов, которые, по их мнению, уже начали угрожать их безопасности.
   - Безобразие! Очень нам нужны их карликовые страны! - поддержали оратора недовольными выкриками с мест остальные коррупционеры. - Но как же в такой скажем прямо недружеской обстановке прикажете нам налаживать связи с их преступным миром!?
   И тут же потребовали от российских силовых структур более лояльного отношения к приезжающим в Россию для налаживания так остро необходимых расширяющему свои сферы влияния бандитско-мафиозному российскому государству связей иностранным коллегам. На что представитель президента России не только с охотою дал от его имени согласие, но и сообщил им, что российские спецслужбы уже приступили к обучению на своей территории боевиков из японской секты "Аум".
   - Так и надо этим западным червям! - вскричали поскакавшие с мест криминальные авторитеты. - Пусть эти обученные у нас боевики по возвращению в Японию зададут жару своим денежным мешкам, которым не очень-то хочется делиться с нами своими награбленными у трудового народа капиталами!
   Однако сатана не позволил им слишком долго предаваться охватившему их при этом радостному ликованию и всего лишь несколькими брошенными им в их сторону угрожающими взглядами снова вернул их сборище в деловую атмосферу.
   - Во имя нашего дальнейшего процветания нам всем сегодня просто необходимо в первую очередь досконально изучить и тщательно проанализировать весь накопленный столетним существованием опыт развития зарубежной мафии и в особенности итальянской! - прокричал в притихший зал следующий оратор. - Ибо эта Италия во всем Западе по праву признается родоначальницею всех существующих ныне в мире мафиозных структур. И этот опыт показывает всем нам, что настоящими мафиозными организациями могут считаться лишь только те бандитские формирования, которые в силу традиций и своего образа действия терроризируют все население своей страны. И при этом так жестко и злонамеренно, что насмерть запуганные их террором обыватели уже даже и мысли к себе не подпускают обращаться за помощью в органы правопорядка и стараются в сомнительных случаях держать своими длинные языки за зубами....
   - На что нам сдались эти итальяшки! Они нам сейчас даже и в подметки не годятся! - перебили его гневные выкрики искренне возмущенных тем, что кто-то еще может считать их не настоящими мафиозями свободные российские коррупционеры. - Мы и без их поганого опыта свое населения уже так запугали и до такой степени повыбивали из них былое советское свободомыслие, что большинство российских людей к этому времени уже не только в милицию, но и даже в прокуратуру забыло дорогу!
   И не успокаивались до тех пор, пока вконец сконфуженный их ядовитыми репликами с мест оратор не возвратился на свое место.
   - И правильно, - подумал про себя внимательно следивший за разгоряченными лицами делегатов сатана, - воспитанная мною лично российская мафия сама по себе уже становится самым ужасным пугалом во всем мире. Так что, куда им, этим мягкотелым и трусливым итальяшкам тягаться с моими воспитанниками. Пусть уж лучше они на своем Западе изучают опыт работы российской мафии. И я даю на отсечение свою голову, что им будет чему у них поучиться.
   А дальше уже пошла вовсе неинтересная для сатаны их похвальба о якобы достигнутых на Западе российской мафией немалых успехах.
   - Мы уже почти подчинили своему влиянию весь остальной мир! - бесчисленное количество раз уже слышал за свое бесконечное многовековое существование сатана подобных слов и заверений от многих мнивших о себе как о властителях мира, а в настоящее время мирно покоящихся в могилах, безо всякого на то сомнения одаренных талантливых людей. Однако им всем всегда мешало и стояло на пути осуществления их самых сокровенных намерений это маленькое и кажущееся неопытным в земной жизни смертным людям совсем незначительным дополнение "почти". Ибо только сам сатана с высоты своего опыта многовекового существования уже хорошо знал и твердо для себя уяснил, что "почти" - это одно и тоже, что и "никогда несбыточное". Но ему сейчас и самому была по нраву не показная горячность и безрассудная напористость свободных русских коррупционеров.
   - Как мне кажется, я воспитал на Руси для себя неплохое поколение, - думал он про себя, освещаясь при этом лукаво-снисходительною ухмылкою.
   Однако в их выступлениях пусть и изредка, но проскальзывало кое-что поучительное и для него самого. Так ему очень понравилось предложение одного из авторитетов наладить более тесное сотрудничество с уголовным миром бывших советских республик.
   - Может мне снова следует объединить их в одно огромное бандитско-мафиозное государство? - подумал про себя тяжело вздохнувший сатана, которому эти слова уголовного авторитета напомнили о недавнем разоблачении так удачно пристроенного им к министру внутренних сил Узбекистана среднеазиатского авторитета Эдисона. - И надо же было этому испанскому оболтусу поместить его телефон в свою электронную книжку, - невольно вырвалось из уст обычно предпочитавшего помалкивать о своих провалах сатаны, - как видно и мне впредь надобно по примеру вождя мировой революции Ленина придумывать своим людям партийные клички и кодировать все не подлежащие разглашению сведения.
   Однако больше всего восхитило сатану сообщение о планируемом создании преступного российско-китайского синдиката.
   - Как же я сам до этого не додумался! - вскрикнул довольно ухмыльнувшийся сатана. - Соединить воедино русскую безрассудную напористость с мудрой китайской осмотрительностью - это, скажу я вам, задачка не для средних умов. Из подобного симбиоза обязательно должно вылупиться хоть что-нибудь да стоящее. До подобного совершенства могла додуматься голова уже только не рядового моего криминального авторитета, а, я бы сказал, величайшего гения современности.
   И он при помощи присущей в этом мире только ему одному безукоризненной логики с легкостью вычислил, что этим человеком может быть ни кто иной, как небезызвестный ему Темник.
   - Так вот, какой на самом-то деле этот уже и без того так сильно мне понравившийся молчун! Он, помимо всех остальных своих неоспоримых достоинств, оказывается, еще может время от времени выбрасывать из себя, вот такие, просто замечательные идеи! - восклицал про себя обрадованный очередным подтверждением правильности выбора своего нового фаворита сатана. - А раз так, то теперь уже никто не осмелиться возражать мне против его выдвижения в российские президенты!
   И мгновенно схватывающий все, как говориться, на лету сатана тут же начал реализовывать то, ради чего он и собирал съезд свободных коррупционеров всей России. И он не ошибся. Узнав, кто из них организатор будущего преступного российско-китайского синдиката все присутствующие на этом сборище авторитеты в один голос заявили:
   - Темник! Темник - будущий президент России и главный пахан всей русской малины!
   Угрюмо насупившийся патриарх закрылся в своем кабинете и никого не хотел принимать. Да и с чего ему было веселиться и радоваться, если все его связанные с произошедшей в стране криминальной революцией честолюбивые мечты и надежды провалились, как говориться, в тартарары. Только поэтому он и сидел сейчас в своем кабинете мрачнее тучи и предавался не поднимающим ему настроения своим грустным думам.
   - Святую истину глаголет наш русский народ, когда говорит, что не жди добра от любого связанного с нечистым дела. Ну, а если при этом еще и сам свяжешься с нечистью, то уже заранее можешь поставить крест на всех своих самых сокровенных планах и задумках, - с тяжелым вздохом приговаривал про себя умудренный опытом пожилой патриарх. - Так и дела в нашей православной церкви после моего разговора с сатаною с каждым очередным днем идут все хуже и хуже. А я-то все это время надеялся, что освободившийся от семидесятилетнего правления этих безбожников коммунистов русский народ снова вернется к православию, и все приходы нашей святой православной церкви наполнятся богобоязненными прихожанами.
   Даже и сейчас он пытался свалить всю вину за охлаждения русского народа к православию, как говориться, с больной на здоровую голову. Но себя-то самого не обманешь. И в его и без того горюющую голову все время назойливо лезли совсем уж для него неприятные откровения.
   - Прежде чем обвинять свой русский народ в неверии в истинного Бога, тебе вначале следует разобраться в истинности веры в этого самого Бога в самом себе и в своих жиреющих на народной беде священниках, - нашептывала ему его бунтующаяся совесть. А он, проклиная ее, все гнал и гнал эти угнетающие его в последнее время мысли на самое донышко своей тоже, как оказалось, глубоко порочной алчной души. - И, действительно, может и я сам со своим духовенством, как и все остальные живые люди, тоже поддаемся соблазну. Но это еще ничего не означает: мой русский народ просто обязан был быть крепким в своей православной вере.
   - Но с кого он должен брать пример этой крепости веры в истинного Бога, если даже вы - Его служители - не смогли сохранить в безукоризненной чистоте свою веру в Него, - продолжала укорять патриарха его же собственная взбунтовавшаяся совесть, а он не уставал орать ей в ответ. - Русский народ всегда был крепок православною верою своею! И он не должен отворачиваться от своей православной веры в такое тяжелое для нее время!
   - Он был крепким в православной вере только благодаря своей забитости и необразованности, - возражала ему в ответ бунтующая совесть, - а Советская власть просветила его, сделало высокообразованным....
   - Не напоминай мне об этой проклятой богом Советской власти! - гневно оборвал ее взбешенный патриарх. - Это по ее милости были закрыты многие приходы, а в церквях устроены склады и конюшни!
   - Она приспособила их для нужд простого народа, - не переставала капать ему на мозги его бунтующая совесть, - а вы, отбирая их обратно, лишаете простой русский народ, о котором вы на словах так печетесь, библиотек, театров и музеев.
   - Лишаем, - негромко буркнул вслух немного успокоенный патриарх, - и этим еще больше отталкиваем его от святой церкви. Он же не слепой и все прекрасно видит, как мы во имя этой благой цели собираем под видом верующих прихожан жалкую кучку дебилов и требуем возврата церкви ее былого имущества.
   - А торговля спиртными напитками и табаком, - подсказывала ему бунтующая совесть, - это тоже божеское дело....
   - Во имя возрождения у русского народа православной веры мы станем, если потребуется, даже торговать наркотиками или заниматься проституцией! - вспылил снова оборвавший свою совесть седой патриарх. - И за все это нам обязательно должно проститься на небесах....Ибо мы решаемся идти на подобные богопротивные дела только во имя того, чтобы в сознании русского народа снова возродилась крепкая православная вера!
   - Забывая при этом, что вашими благими пожеланиями вымощена прямая дорога в ад, - возражало ему бунтующая совесть, - и делая бывшие ранее на Руси воистину святые места, рассадниками зла и козней дьявола-искусителя....
   - Ну, хватит! - недовольно прикрикнул на свою совесть вконец рассерженный патриарх. - Сколько же еще можно глумиться над моею верою!? Верою, - уже немного спокойнее повторил патриарх. - И, действительно, кто же это сейчас на самом деле глумиться над нею?
   И его забегавший по столу вопросительный взгляд снова уткнулся в раскрытый газетный лист, на котором черным по белому было напечатано: "Канонизированный убийца".
   - Это снова они, эти проклятые большевики, продолжают смущать мой русский народ! - с не приличествующей для его сана злобою выкрикнул патриарх и, в бешенстве скомкав ни в чем не повинный газетный листок, швырнул его в мусорную корзину. - Снова вспоминают о Ленском расстреле, да о Кровавом воскресении! Никак не дают успокоиться этим несчастным покойникам.
   - А вы сами позволяете успокаиваться их Ленину и Сталину, - тут же подсказала ему его бунтующая совесть, - как впрочем, и всем остальным отдавшим свои жизни во имя блага русского народа революционерам....
   - Не даем, и ни когда не дадим, - недовольно буркнул ей в ответ патриарх, - и не только потому, что они христопродавцы, а только потому, что своей кристальной чистотою и неподкупностью они смущали и продолжают смущать мой русский народ....Ну, а если быть до конца справедливым, то во всех сегодняшних бедах православной церкви не так уж виноваты эти безбожники большевики, как заполонившие в последнее время всю Россию западные проповедники и наши, к слову сказать, так называемые "святые угодники".
   И патриарх с еще большим ожесточением ткнул пальцем в уже совсем другую газету с напечатанною в ней статьею: "Секта Виссариона: сообщения возмущают и потрясают".
   - Даже и у этого безбожного авантюриста и то уже более десяти тысяч последователей! - возмущенно выкрикнул от охватившего его при этом негодования патриарх, а не умолкающая в нем совесть тут же ему подсказала, что это только он со своим алчным духовенством толкает русских людей в не менее алчные руки подобных лжепророков.
   - Господи, и где же Ты все это время пребываешь!? И почему не подаешь своим верным слугам на земле ни одного Своего знамения!? - вскричал уже совсем добитый своей взбунтовавшейся совестью патриарх. - Как можешь Ты бросать своих неразумных детей на произвол извечно немилосердной к нам судьбы в то время, когда этот окаянный сатана рыщет, как злодей, по всей нашей святой матушке-России!?
   Однако, как и всегда, чем-то таким разобиженный на русских людей Господь Бог молчал и не давал уже вконец запутавшемуся в сатанинских силках патриарху никакого ответа. И совершенно правильно.... Ибо в своих делах на земле должны разбираться сами люди, а не какой-то там еще Господь Бог, который, как и всегда, ни в чем не повинен и изначально безгрешен.
   - Удержать Россию от распада, - прочитал бросивший взгляд в оставленную только что сошедшим с поезда попутчиком газету генерал Рохлин и внутренне усмехнулся ее автору. - Глупец, да кто же сейчас сможет удержать Россию от распада, если любой здравомыслящий человек при возможности немедленно откололся бы от такой сегодняшней России, - подумал он про себя. А вовсе не желающее оставаться в наступившем в России сегодняшнем хаусе его сознание тут же перенеслось в те далекие и уже парою казавшиеся ему просто нереальными годы, когда он еще молоденьким курсантом гордо расхаживал в своей новенькой форме по улицам одного из российских городов. Перенесло его именно в то время, когда еще можно было гордиться своей принадлежностью к самой мощной в мире любимой народом Советской Армии.
   - А сейчас, - недовольно буркнул, снова мысленно перенесшийся в сегодняшнюю Россию тяжело вздохнувший генерал Рохлин, - русские люди при одном только виде моей генеральской формы недовольно морщатся и с какой-то брезгливой поспешностью отворачиваются в сторону. И поделом, ведь эта же она сама беззаветно любимая ими Советская армия в самое трудное для русских людей время отвернулась от них и предала все их возлагаемые ими на нее тогда надежды. И сейчас она уже не любимая, как ни своим народом, так и ни воспользовавшимися ее предательством сегодняшними российскими властями, втихомолку страдая, влачит жалкое существование.
   - Да, в защитниках Родины еще совсем недавно в нашей стране не только нуждались, но и ценили их, - с горечью вырвалось в ответ своим воспоминаниям у генерала Рохлина. - Ну, а сейчас мы попробуем выяснить из этой газеты, в ком же теперь так остро нуждается сегодняшняя Россия.
   И он, перевернув газетный лист, прочитал первое попавшееся ему на глаза название статьи: "Не хватает секс-шопов".
   - И что же это еще за чертовщина такая! - тихо выругался про себя генерал и попробовал все это для себя выяснить из содержания статьи. - Тьфу ты! Дрянь, какая! - не сдержавшись, громко выругался он уже вслух после прочтения ее первого абзаца. - Они там наверху уже, наверное, все свихнулись на сексуальных извращениях, раз допускают публикацию в газетах подобной гадости.
   - Ну, и чем же вам не угодила эта газета? - не без иронии полюбопытствовал у него только что вошедший в купе очередной попутчик.
   - Да, вот знаете, пишут в них сейчас такую дрянь, что порою бывает их стыдно держать в руках, а не то, чтобы их еще и читать, - пробормотал в ответ смутившийся генерал Рохлин.
   Сатана поднял с пола отброшенную генералом газету и прочитал заголовок так сильно возмутившей Рохлина статьи.
   - Так вот, значит, что вас так сильно в ней возмутило, генерал. Хотя, знаете, это уж с какой стороны посмотреть на данную проблему, - назидательно заметил ему криво ухмыльнувшийся сатана. - Для некоторых наших людей она сравни вопроса жизни и смерти....
   - Может так оно и представляется для некоторых, я бы сказал, больных людей, - не стал спорить с сатаною Рохлин, - но, по моему глубокому убеждению, с подобными отклонениями в жизни наших отдельных граждан государство должно активно бороться. А, тем более, не пропагандировать их с помощью вот таких секс-шопов среди неустойчивых в этом отношении людей.
   - Не буду спорить с вами, генерал, об отношении государства к сексуальным извращениям у отдельной части своих граждан, - насмешливо буркнул ему в ответ сатана. - Вы, как мне кажется, в этом деле дока. Однако есть ли у вас еще и другие претензии к нашему нынешнему демократическому руководству?
   - Демократическому руководству, - в свою очередь с сарказмом повторил генерал, - у меня к нему к вашему сведению претензий даже больше, чем достаточно. Ибо только благодаря этой вашей демократии и стоит сейчас наша Россия на грани раскола, а наш русский народ на грани нищеты.
   - Я бы на вашем месте не стал бы говорить обо всем народе, генерал, - сухо заметил ему сатана. - Я не думаю, что открою вам Америку, когда скажу, что многие русские люди к этому времени уже обогатились благодаря проведенным в последнее время реформам....
   - А я говорю о подавляющем большинстве русского народа, - перебив сатану, уточнил Рохлин, - а не о какой-то там жалкой кучке воров и бандитов.
   - Пусть будет так, - не стал с ним спорить сатана, - но вас, генерал, как мне думается, сейчас больше всего должны заботить проблемы российской армии.
   - И они тоже, - недовольно буркнул в ответ нахмурившийся генерал Рохлин. - Ибо армия, как говориться, слепок всего нашего общества. И все то негативное, что происходит сейчас в России, затрагивает и ее саму.
   - Но что именно из происходящего сейчас в армии беспокоит вас больше всего? - уточнил у Рохлина осветившийся лукавой ухмылкою сатана.
   - В настоящее время меня больше всего беспокоит то, что наше коррумпированное правительство полностью зависит от выделяющего ей займы при условии одностороннего разоружение России иностранного капитала, - вовсе не желающий откровенничать с незнакомым человеком недовольно буркнул в ответ генерал Рохлин.
   - Но только благодаря этим займам российское правительство имеет возможность хоть как-то рассчитываться по долгам с этим, по вашим словам, поставленным на грань нищеты русским народом, - тут же парировал его слова укоризненно покачавший головою сатана.
   - И одновременно превращает нашу Россию в полицейское государство, - не остался в долгу генерал Рохлин, - иначе, зачем им, а главное, на какие средства, наращивать мощь внутренних войск и всевозможных специальных подразделений.
   - Но вам же, генерал, в одиночку против такой махины ничего не сделать, - уже больше с сочувствием, чем с иронией, проговорил сатана, а, после недолгого раздумья, добавил еще. - Вы своему равнодушно глядящему на все эти безобразия народу все равно ничем не поможете, а вот накликать на самого себя беду можете.
   - А я в своей России с подобными мыслями вовсе не одинок, - решительно возразил сатане раскрасневшийся от охватившего его при этом возбуждении генерал Рохлин и поделился с ним своими планами о создании общенародного движения в поддержку армии, обороной промышленности и военной науки.
   - И что вы, получив всенародную поддержку, тогда потребуете от российского правительства? - продолжал выспрашивать встревоженный только что им услышанным сатана.
   - Прежде всего, принять политическое решение по определению статуса Чеченской республики, - начал перечислять все свои будущие требования к антинародному правительству генерал, - потом провести индексацию денежного содержания военнослужащих и заработной платы работников бюджетной сферы, пенсий и пособий в зависимости от темпов роста инфляции. Остановить дальнейший развал армии и ввести в действие новый Закон "О статусе военнослужащих", и больше не допускать увольнения со службы не обеспеченных квартирами семей военнослужащих....
   - Ну, а что последует в том случае, если наше правительство откажется выполнять ваши требования? - нетерпеливо перебив генерала, поинтересовался сатана.
   - В этом случае мы потребуем от президента и правительства уйти в отставку, - категорически заявил ему Рохлин.
   - Тогда, как говориться, успехов вам в ваших воистину наполеоновских планах, - насмешливо бросил ему сатана и на первой же остановке сошел с поезда.
   По прибытию в Ленинград генерала уже поджидали собравшиеся во дворце культуры имени "Первого мая" его многочисленные сторонники, перед которыми он и выступил с уже давно созревшим в его голове знаменитым рохлинским обращением:
   - Твердо, заявив нашим нынешним правителям: Не можете, не умеете, не хотите управлять в интересах народа и страны - уходите в отставку! - мы заставим их подумать о русском народе и о его армии. Но для этого нам всем вначале необходимо объединиться. Ибо вся наша сила только в нашем единстве, в сплочении всех патриотов России. Вместе мы победим! Потому что нам больше, когда русский народ в собственной стране превращают в людей второго сорта, так жить нельзя! Если мы не объединимся против нависшей над всеми нами общей угрозы то, уже навсегда утратив право на собственный выбор пути, в скором времени распадемся на отдельные княжества! Мы за гражданское согласие и против социальных потрясений, но мы в то же самое время и против пагубного курса президента и правительства по отношению к своему народу, армии и стране!
   Уже близилась скорое наступление полночи, когда недовольно скривившийся Темник Владимир Путанович, повинуясь слышимому только ему одному сатанинскому зову, вынужден был подняться с теплой постельки и спуститься в примыкающий к его дому густой тенистый парк. Сквозь заполонившие небеса темные пятнышка грозно насупившихся облаков тускло подрагивали от омерзения в присутствии на земле нечистого звездочки. А то и дела прятавшаяся за ними светлая луна лишь время от времени заливала примолкшую в ночной дремоте землю своим переполненным сладко томящей все живое на земле нежностью светом. Зябко передергивая плечами, Владимир Путанович со зловещей иронией вглядывался в отбрасываемые застывшими в ночной дремоте деревьями угрюмые тени. Он знал, что в них всегда любят таиться, прежде чем набрасываться на случайно забредшего в такую позднюю пору к ним человека, ночные страхи. Но и они сейчас при виде угрюмо шагающего по лужайке Темника трусливо поджимали к своим жирным задницам длинные лохматые хвосты. И даже так называемые ночные сполохи все время вызывающие здесь и там в ночном пересыщенном, особенно в присутствии нечистого, воздухе светлые огненные блики с его приближением боязливо угасали и мгновенно разбегались от беды подальше в разные стороны.
   Пройдя в самый укромный темный уголок парка, Темник уселся на еще заранее поставленную здесь им самим скамейку, и погрузился в уже измучившие его вконец воспоминания о своем переполненном криминальными приключениями недавнем прошлом.
   - Ох, и не легкое же это дело - накапливание первоначального капитала, - невольно вырвалось у тяжело вздохнувшего Темника, - пока копишь его, то уже не только весь испачкаешься в самом настоящем дерме, но и даже руки у тебя уже будут по локоть в крови обязательно. И хорошо бы все эти твои злоключения, после накопления этого первоначального капитала, сразу же окончательно выветривались бы из памяти. Так нет же, они, проклятые, уже не отстанут от тебя до конца дней твоих, и всегда будут стараться отравлять твою жизнь невыносимыми для каждого живого смертного человека угрызениями совести. Да, и какая там к чертям собачьим может быть в земной жизни совесть!? В наше время на ее месте вырос один огромный преогромный ч....К сожалению, большие деньги и чистая совесть - вещи несовместимые.
   И Темник снова, помимо своей воли, окунулся именно в то самое время, с которым ему, ох, как хотелось расстаться и навсегда изгладить его из своей памяти. Но это уже было не в его слабых человеческих силах. Ибо даже, несмотря на его прирожденную осмотрительность и хитроумную изворотливость, его имя уже много раз оказывалось в центре скандалов. Еще в середине 1990 года группа депутатов Ленсовета провела связанное с его деятельностью по выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов специальное расследование. Тогда его обвинили в причастности к серьезным хозяйственным нарушениям, которые якобы позволили его шефу Собаке вывести за рубеж до одного миллиона долларов, и было рекомендовано отстранить его от должности. Но все эти их тогдашние разоблачения, как и получившие широкую известность обвинения в адрес Собаки, благодаря демократическому правительству, которое в то время изо всех сил старалось поскорее взрастить в России как можно больше состоятельных людей, повисли в воздухе. В дальнейшем он уже постарался учесть свой прежний не очень-то удачный опыт получения левых денег и при лицензировании открывающихся в Ленинграде казино он мзду за эти лицензии, а также ежемесячные с них поборы в свою пользу, поручил руководителю тогдашней охраны Собаки. Подобную схему, но уже с привлечением других людей, он применил и при приватизации 11 канала и продажи его "Русскому видео". Так уже было намного удобнее и безопасней: его подручные попадали под уголовное преследование, а он с помощью взяток, своих связей в силовых структурах и давлением на следствие их выручал.
   - А потом наступил этот провальный для меня 1996 год, и мои возможности по добыванию денег в городе Ленинграде значительно ограничились, - с горечью вырвалось у неприятно скривившегося Темника, - и все из-за этой строптивой бабы моего бывшего агента Собаки, которой захотелось лично поруководить избирательной компанией своего мужа.
   Однако, вспомнив, как он контролировал прохождение в Швейцарию выделенных "Царскосельским" банком на переизбрание Собаки тридцать миллионов долларов, Владимир Путанович только самодовольно ухмыльнулся. Он и на этом, не оплошав, сумел нагреть себе руки. А впрочем, время тогда было такое. Тогда ловкие люди делали свои сегодняшние немалые капиталы прямо из воздуха. Да, и он сам тоже не терялся. При помощи своих бывших коллег из КГБ он создал тогда в Ленинграде немало фирм, через которые вначале прокручивались, в затем и присваивались деньги из бюджета страны. А созданная им система продажи российских детей за границу через детский дом Центрального района Ленинграда достойна всяческих похвал.
   - И мне еще повезло, что я, после отставки Собаки, каким-то чудом оказался в команде всесильного в то время Чуба, - проговорил вслух погрузившийся в глубокую задумчивость Владимир Путанович, - иначе на моей дальнейшей карьере в России уже пришлось бы поставить большой жирный крест.
   В Москве Темник вначале был назначен заместителем Управляющего делами Администрации Президента РФ, потом начальником контрольного Управления Администрации Президента АФ, и, в конце концов, вырос до первого заместителя Руководителя Администрации Президента РФ. А вот сейчас он только что был назначен главою Федеральной службы безопасности. И очень даже своевременно. Ибо это новая должность помогла ему не только и дальше держать под контролем заведенные на его подручных уголовные дела, но и даже успешно справиться с возникшей в родном Питере маленькою проблемою. Дело в том, что он, захотев увеличить свою долю акций во владеющей гостиницею "Астория" компании, попытался победить в тендере по продаже ее сорока процентного пакета акций. И так как ему сделать это не удалось, то он пригрозил победившему в этом тендере директору завода по производству спиртных напитков, что не только разгромит его завод, но и даже расправиться с его хозяином. Тот, как Темник и предполагал, остерегся связываться с главою всемогущей государственной безопасности и поторопился выплатить ему в качестве отступных около миллиона долларов. В общем, и на этот раз в России, как и всегда, восторжествовало мудрое народное изречение, что в ней всегда прав только тот, кто имеет больше прав на эту самую правду. И он снова себя ощущает уверенным и непогрешимым не только в своем ближайшем будущем, Ибо он, в отличие от своего незадачливого предшественника, знает, почему тот попал в немилость и был лишен своего высокого дающего по нынешним временам немалую власть во всей России поста. Его предшественнику, дермократу первой волны, было даже невдомек, что главной его задачею на этом высоком посту было полная ликвидация всей системы государственной безопасности России. Так как, по мнению будущих западных полновластных хозяев всей территории России колония свою службу безопасности иметь не должна. Однако бывшая могучая советская система госбезопасности даже, несмотря на начавшийся еще со времен перестройки ее непрекращающийся разгром, продолжала за счет инерции служить интересам страны. Запад по понятным причинам с этим смириться не мог. А поэтому иностранными специалистами и советниками было рекомендовано уволить всех старших кадровых офицеров и, тем самым, обезглавив не только в центре, но и на местах, все подразделения госбезопасности, сделать ее лишь службою экономической безопасности. Вот этим как раз и намеревался заниматься только что совсем недавно назначенный главою ФСБ имеющий неясное чекистское прошлое Темник Владимир Путанович, который, несмотря на свой высокий сегодняшний ранг, оставался для всех настоящих чекистов лишь отстраненным в свое время от службы майором.
   - Я не такой же и дурак, чтобы упустить так удачно подвернувшуюся мне возможность разбогатеть еще больше, - проговорил вслух самодовольно ухмыльнувшийся Темник. - Да, и вообще, в этой жизни, как говориться, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
   - Я надеюсь, что не оторвал тебя, сынок, от какого-нибудь особенно важного для нас дела? - дипломатично проговорил подоспевший к нему на встречу сатана.
   - Сам же знаешь, повелитель, какая сейчас у нас в России ситуация, - недовольно буркнул в ответ застигнутый врасплох Темник, - так что давай, не тяни резину, выкладывай, зачем это я тебе понадобился в такую позднюю пору.
   Сатана в ответ на такое слишком уж панибратское к нему отношение Темника только угрожающе вспыхнул своими пылающими в ночи двумя раскаленными угольками пронзительными глазами, но сдержался и проговорил ему на удивление мягким вкрадчивым голосом:
   - Я хотел бы поговорить с тобою, сынок, о твоем возможно скором президентстве.
   - О моем президентстве, - мрачно усмехнулся в ответ Темник, - у нас в России уже имеется президент. А Борис Контрович, как мне доподлинно известно, если его не вынесут из кремля вперед ногами, ни в коем случае не намеревается подавать в отставку.
   - Что ж, если его такой выбор, то за этим дело не станет, - с той же мрачностью поддакнул ему сатана.
   - Но, есть ли смысл менять, как говорится, шило на мыло, если я и без этого президентства и так делаю все от меня зависящее, чтобы удержать Россию в твоей власти, повелитель? - полюбопытствовал недоумевающий Темник.
   - Причина в его полной для моего дела непригодности. Из-за своих преклонных лет он уже не может, быстро перестроившись, продолжать руководство Россией с необходимой на сегодняшнее время гибкостью, - насмешливо буркнул ему в ответ сатана. - А смысл его замены в том, что любая смена на верхушке власти обязательно вызовет у определенной части русского народа заведомо несбыточные надежды на их лучшее будущее, а ты, мой друг, как бы представляешь для русского народа некогда им любимую могущественную КГБ.
   - И моя первейшая задача на месте президента будет, как возможно дальше сохранять среди простого русского народа этот свой ложный имидж, - закончил за него все схватывающий на лету Темник.
   - По крайней мере, до тех пор, пока моя власть над Россией не станет вечной и прочной, как скала, - добавил довольно ухмыльнувшийся сатана. - А сейчас я еще хотел бы поговорить с тобою о некоторых неприятных для нашего дела процессах в современном российском обществе....
   - Вас все еще продолжает беспокоить этот Быковский, - насмешливо буркнул перебивший сатану Темник, - так я хочу вас заверить, что он уже не представляет для нас практически никакой опасности. Он уже и сам к этому времени по самые свои обвислые уши завяз в связях с нами, да и специально засланные нами в его окружение наши люди не позволят ему в случае чего ему выйти из дозволенных рамок. Так что, ему сейчас только и остается подкармливать недовольную нашим правлением часть русского народа пустыми ничего для них незначащими обещаниями.
   - Меня беспокоит не Быковский, а организованное генералом Рохлиным движение в поддержку армии, - строго заметил ему недовольно поморщившийся сатана, - и оно уже, по моим сведениям, начало набирать по всей России невиданную пока еще для нас самих силу.
   - Это движение и действительно представляет для нас некоторую опасность, - с прежней беспечностью проговорил снисходительно ухмыльнувшийся Темник, - но и оно, со временем, обязательно разрешиться для всех нас с помощью денег и предательства, как говориться, безболезненно. Ибо, слава тьме, к любой направленной на свержение нашей власти деятельности наряду с активно продвигающей ее вперед кучки неподкупных идеалистов примыкает еще и немало деляг, которые никогда не упустят подвернувшейся им возможности немного заработать на своем предательстве.
   - А это означает, что вы сейчас и генерала Рохлина уже окружили своими людьми, - уточнил довольно осклабившийся сатана.
   - Окружаем, повелитель, - недовольно буркнул в ответ нахмурившийся Темник, - как оказалось, эти военные способны легко разоблачать затесавшихся в их ряды возможных предателей. Но их нежелательная для нас возможность объединения с коммунистами к этому времени уже надежно заблокировано окружающими Быковского людьми. Они не позволят ему слишком уж доверяться этому идеалисту Рохлину.
   - Но эти идеалисты всегда так непредсказуемы, и в любое время от них можно ожидать самых нами неожидаемых, а поэтому и на самом деле опасных для нас, действий, - засомневался в действенности предпринимаемых мер пока еще до конца ими не успокоенный сатана. - Ведь, совсем не зря в свое время их идол Ленин утверждал, что из одной только искры в любое время может разгореться неугасимое пламя.
   - Поэтому мы, повелитель, все это время не спускаем с них своих настороженных глаз, - усмехнулся в ответ на его опасения Темник, - и при малейшей исходящей от них нам опасности мы тут же предпримем самые решительные меры.
   - И какие же меры? - не отставал от него встревоженный сатана.
   - А это уже, как говориться в одном известном фильме, бритвою по горлу и в колодец, - с коротким смешком проговорил Темник, при этом выразительно проведя рукою по своему горлу.
   - Что ж, я думаю, что этих мер для генерала Рохлина будет вполне достаточно, - одобрительно буркнул в ответ сатана, - но все равно к этим неугомонным коммунистам нам придется в уже ближайшем будущем хоть что-то предпринять, а то они уже начинают завоевывать доверия подавляющей части российского народа....
   - Я уже поручил своим людям подталкивать их руководство к богостроительному социализму, - не преминул, похвастался своей оперативностью Темник.
   - К богостроительному социализму? - переспросил его недоумевающий сатана.
   - Вот именно, к богостроительному, - еще раз подтвердил свои слова Темник, - и мы уже принудили этого Быковского к публичному признанию, что Христос в его представлении был первым коммунистом в новом летоисчислении. Ибо сам Христос, как и коммунисты, всегда исходил из принципа воплощения справедливости земной жизни.
   - И что нам это может, в конце концов, дать? - не отставал от него сатана.
   - Это в конечном итоге позволит нам еще больше укрепить твою власть над нашею Россией, повелитель, и еще долго держать бывший советский народ в физическом и моральном рабстве. А на сегодня этот наш богостроительный социализм отпугнет от коммунистов значительную часть ректората, и утратившие свою нынешнюю силу коммунисты перестанут вмешиваться в наше управление Россией.
   - Но вы пока еще не думаете полностью отказываться от сотрудничества с ними? - переспросил Темника всегда быстро улавливающий все возможные подводные камни сатана.
   - Ни в коем случае, повелитель, - мгновенно среагировал на его слова Темник, - Ибо как только мы попытаемся сделать это, то к руководству коммунистическим движением в России могут придти более радикальные партии, с которыми нам будет не так уж и легко договориться. Так что, нам на сегодня пока еще не выгодно исчезновения этой КПРФ с политического горизонта России
   Елкин в последнее время часто болел, но даже и это немаловажное с его точки зрения обстоятельство совсем не оправдывало его полное в последнее время забвение сатаною
   - И куда же он так долго запропастился, этот рогатый козел? - неустанно спрашивал он самого себя, и мучился в постоянно овладевающих им сомнениях, а способен ли он и дальше руководить такой огромною страною, как Россия. А когда его сомнения переросли в уверенность, что им пренебрегают не спроста, он вызвал к себе для тайного разговора премьера.
   - Вызывали меня, господин президент? - тихо проговорил вошедший в его кабинет Чернота.
   - Я хочу узнать, мой друг, не навещал ли тебя в последнее время наш могущественный повелитель? - сразу же начал брать, как говориться, быка за рога Елкин.
   - Я, Борис Контрович, в последнее время не имел счастья лично встречаться с нашим повелителем, - без запинки отрапортовал Елкину Чернота и предположил, что у темнейшего для встречи с ними просто не находилось свободного времени. - Его царство, господин президент, намного обширнее даже такой огромной страны, как наша Россия.
   - Да, нет же, дружище, здесь, что-то совсем другое, - не согласился с ним недовольно покачавший головою Елкин. - Я всем своим сердцем ощущаю, что все это им делается не спроста, а оно у меня, особенно в последнее время, стало очень даже чувствительным.
   - Тогда, я уже даже и не знаю, что подумать, - смущенно пробормотал в ответ обескураженный Чернота.
   - А, по моему мнению, дуралей ты этакий, нам уже следует подготовиться к тому, что мы уже больше не удовлетворяем его темнейшество! - подсказал ему рассерженный его непониманием Елкин. - И сейчас я спрашиваю тебя, мой старый соратник по борьбе с этим проклятым коммунизмом, готов ли ты к скорой своей отставке или нет?
   - Премьеров-то, как известно, не избирают, а поэтому я в любое время готов к тому, что меня могут попросить с занимаемой должности, - осторожно заметил ему нахмурившийся Чернота.
   - Да, не об этом речь идет, - устало отмахнулся от него рукою Елкин, - я просто хотел сказать о том, что у тебя, дружище, вот-вот должен народиться внучек или внучка. И что этому новорожденному младенцу не помешал бы собранный для него его дедушкою какой-нибудь миллиард долларов. Да, и у меня самого с этим вопросом тоже одни проблемы....
   - В таком случае, Борис Контрович, я должен сказать вам прямо, что на сегодняшний день еще не готов к своей скорой отставке, - тихо проговорил уже немного оживившийся Чернота. - Мне еще надобно....
   - Вот, давай прямо сейчас вместе и подумаем, а что мы еще можем предпринять для себя в этом направлении сегодня, - поторопился полностью перед ним раскрыться перебивший его Елкин. - Так что, больше нечего тянуть резину, а давай выкладывай мне свои на этот счет соображения, да быстрее.
   - Даже и не знаю, что мне вам в этом случае посоветовать, Борис Контрович, - смущенно пробормотал в ответ Чернота. - Денег в нашей российской казне, как говорится, кот наплакал. И больше уже нам оттуда изъять в свою пользу ничего не удастся, если, конечно же, мы не хотим серьезных последствий для наших сменщиков.
   - А какое нам, собственно говоря, до них дело, - недовольно проворчал ему в ответ Елкин. - Они ведь сейчас, добиваясь своего назначения, целуют ноги нашему повелителю и, что еще хуже, рассказывают придуманные про нас всякие сказки. Вот, пусть и справляются с возникшими в самом начале их правления трудностями. Чай не дети, и должны прекрасно для себя осознавать на какое они дело собираются. А то, придя на все готовенькое, и даже самый последний дурак сможет без особого труда руководить нашей Россией-то.
   - Они, Борис Контрович, сразу же обратятся на Запад за помощью, а тот, сказав, что уже и раньше помогал России достаточно, возьмет и им откажет, - продолжал предугадывать дальнейшее развитие событий в случае, если они решаться на еще большее воровство, Чернота. - И тогда нашим сменщикам больше уже ничего не останется делать, как начинать сваливать все свои беды на наши грешные головы. Конечно же, дело до уголовного преследования в любом случае не дойдет, но наш всемилостивейший повелитель иногда бывает слишком уж суровым и непреклонным....
   - Запад, все время этот чертов Запад, - оборвав своего премьера, недовольно проворчал Елкин. - А не можем ли мы как-нибудь его напоследок хоть на чем таком более-менее серьезном так кинуть, чтобы ему уже больше было неповадно постоянно вмешиваться в наши дела и учить нас своей поганой западной жизни.
   - А веди это. Борис Контрович, как раз то, что нам и требуется! - вскричал сразу же уловивший ценность его предложения Чернота.
   И он, запинаясь и проглатывая от охватывающего его при этом дикого восторга слова, начал красочно расписывать только что ударившую ему в голову просто замечательную идею о том, как им следует в очередной раз кидать этот чертов Запад, чтобы если и уходить в отставку, то, как говориться, с музыкой.
   - Если, Борис Контрович, у нас все подучиться, то и мы неплохо наживемся за их счет и нашим обездоленным овечкам, по крайней мере, голодная смерть угрожать не будет. Да, и наш большой любитель подобных проделок сатана только посмеется над так позорно оплошавшими западными профанами, - со смехом подытожил все возможно угрожающие им в ближайшем будущем последствия от только что задуманной им авантюры.
   - Да, - глубокомысленно изрек из себя внимательно выслушавший Черноту президент Елкин, - ваша идея многого стоит. И кого же, мой друг, мы положим за это на заклание?
   - А у меня как раз имеется и подходящая для такого случая кандидатура на пост премьера! - угодливо выкрикнул еще больше обрадованный согласием своего патрона на задуманное им мошенничество Чернота. - Молодой и, так сказать, перспективный внебрачный сын брата Березкина Жилы.
   - То, что он сын брата такого известного на всю Россию прохиндея, это для меня самая лучшая рекомендация. Благословляю я тебя, мой друг, на такое благое дело, а за мною дело не станет.
   Избранный на съезде свободных российских коррупционеров Главным паханом всей русской малины Темник Владимир Путанович за короткий срок добился в бандитско-воровской среде значительных успехов, а его авторитет среди всех российской коррупционеров стал практически непререкаемым. Стоило ему лишь бросить хоть в каком-нибудь особенно зарвавшемся в своем своеволии бандитском притоне свой знаменитый в настоящее время темникский косой взгляд, как самые строптивые и не признающие никакой дисциплины распоясавшиеся бандиты тут же поджимали свои хвосты, и начинали себя вести более-менее пристойно. И только благодаря его непосредственному руководству этими бандитско-мафиозными формированиями они практически мгновенно опутали своими загребущими щупальцами всю уже давно вконец обобранную ими Россию и уже начали бросать свои хищные взгляды в сторону купающихся в роскоши и всегда так сильно манящие к себе их бандитско-воровские сердца богатых стран Запада. Но их доселе невероятная скученность на территории одной даже такой огромной страны, как Россия, особенно в последнее время начала приносить для загруженного своими многочисленными обязанностями Темника немало еще и других беспокоящих его проблем и забот. По всей России то и дело нескончаемой чередою прокатывались бандитские разборки, что немало вредила престижу первого в мировой истории бандитско-мафиозного государства, и вызывали немало нареканий со стороны обеспокоенной состоянием дел в России мировой общественности. Только и поэтому, в конце концов, расписавшемуся в своем бессилии навести хоть маломальский порядок в стране Темнику, пришлось объявить о срочном созыве в Москве совещания авторитетов преступного мира России. Где и намеревался он строго от них потребовать перенести военные действия в соседние с Россией страны. И стараться больше не позорить российское государство своей обычной для всех бандитов несдержанностью и всегда охватывающим ими неуемным желанием пострелять по поводу и без повода из накопившегося у них к этому времени разнообразного вооружения.
   - Мы не можем и дальше терпеть то, что только совсем недавно произошло в Москве на Котляковском кладбище, - окинув всех собравшихся на совещание авторитетов своим особым косым взглядом, твердо заявил им Темник. - Столько шума и такое просто невероятное количество убитых и раненых в самом центре Москвы взбудоражило все российское общество и нанесло непоправимый вред всей нашей государственности. В случае повторного подобного безобразия на территории России мы будем вынуждены объявить вне закона все участвующие в разборке формирования. Господа, вы же уже далеко не бедные люди. Так что, если вам так уж сильно приспичило пострелять друг в дружку, то поезжайте себе в Чикаго или в какое-нибудь другое подходящее для такого дела место и стреляйте там себе вволю столько, сколько вам будет угодно. Стреляйте там, где люди уже привыкли к подобным разборкам, а, следовательно, не поднимут из-за вашей, с нашей точки зрения, невинной забавы излишнего шума.
   - Мы не против переноса мест разборок среди наших коллег на территории более подходящих для такого дела западных стран, - заявил в своем выступлении представитель российских "белых воротников", - но мы просим высокое собрание учитывать в определении подобных мест специфику приносящей нам немалые доходы, я бы сказал, просто уникальной нашей работы. Так, например, если мы превратим в поле наших военных действий весь Израиль, то этим самым можем лишить наших хакеров удобного места для так называемой "отсидки" и подготовки к разгадыванию электронных шифров западных банков.
   - Мы категорически против отвода для места наших разборок Соединенного королевства Британии, - в свою очередь потребовали от Темника самые авторитетные паханы России. - Связи преступного мира этого королевства с проституцией, незаконной эмиграцией, наркоманией и рэкетом футболистов из зарубежных клубов для нас особенно ценные. И нам ни в коем случае не хочется привлекать к ним внимание со стороны таможенной полиции.
   И так еще долго спорили и доказывали друг дружке свою правоту собравшиеся на совещание авторитеты, пока, в конце концов, не была выработано более-менее приемливое для их всех решение, а из стран, где разрешалось русским бандитам выяснять между собою отношения, не была еще исключена и единая Германия. И большей частью только потому, что в ней сейчас проживало большое количество выходцев из бывшего Советского Союза, а хранящийся в ее банках капитал российской мафии к этому времени уже достигал более одного миллиарда марок.
   - Не гоже нам, братцы, пакостить там, где хранятся наши деньги, и где нам при необходимости будет легко затесаться среди бывших наших сограждан, - сказал в своем выступлении один из авторитетов и все его поддержали, как говорится в подобных случаях, единогласно.
   Немало развеселила собравшихся на совещание авторитетов и сообщение об организованной чеченскими боевиками охоте на российских журналистов.
   - Так им, этим продажным шкурам, и надо, - пренебрежительно проговорили довольно осклабившиеся авторитеты. - Вначале они подкупленные толстыми пачками зелененьких набрасывались, как взбесившаяся воронья стая, на воевавших в Чечне русских солдат, а сейчас пусть сами себя и выкупают за полученные неправедным путем доллары. Как видно, все-таки есть на этом свете Господь Бог, раз он наказывает подобным образом всех этих презренных шакалов.
   А когда приступили к обсуждению возросшего сопротивления стремившейся затруднить внедрение российских мафиозных структур в повседневную жизнь своих стран западной полиции, то здесь уже возмущению собравшихся на совещание авторитетов уже казалось, не было предела. Обозленные недавними в этом направлении неудачами российские мафиози в запальчивости припомнили немало огорчившему их Западу все: и взрыв Чернобыльской АЭС, и развал Советского Союза, и даже обнищание по вине западных спецслужб русского народа. Приписав в вину уже вконец обнаглевшего, по их глубокому убеждению, в последнее время Запада все нынешние бедствия России, мафиози в разгоревшемся между ними патриотическом запале не забыли вспомнить и о сегодняшних страданиях славянской Югославии. А, в конце концов, потребовали от своего Главного пахана достойного ответа лицемерному Западу за его преступную политику не только в отношении России, но и всего славянского мира.
   - Русские мы или не русские! - орали подкрепляющие свой патриотический дух полными бокалами искристого шампанского авторитеты. - И если мы русские, то уже просто обязаны ответить на вызов Запада чем-нибудь таким особенно грандиозным и надолго запоминающим!
   И кто знает, чем бы их это так некстати собранное их совещание окончилось, если бы их разгоряченные выкрики не поддержал, как всегда, немногословный, но решительный в своих действиях, да, и к тому же тоже великий патриот бандитской России Владимир Путанович Темник Главный пахан всей русской малины.
   - Братья мои! У нашей России-матушки уже накопилось немало долгов к лицемерному по отношению к ней Западу! - своим громким, скажем прямо оглушительным выкриком, он заставил замолчать всех собравшихся на совещание уголовных авторитетов. - И чтобы отдать все эти накопившиеся у нас к нему долги сполна, для этого нам сейчас в первую очередь следует держать наши намерения в глубокой тайне. Пусть он пока блаженствует в счастливом неведении, ну, а мы за это время проведем самую тщательную подготовку к нашей уже скорой ему страшной мести. Мы, ваши руководители, сейчас торжественно вам всем обещаем, что подготовим этим западным червям такой сюрприз, который мгновенно сгонит с них всякую спесь и сделает их более сговорчивыми с нами, реально претендующими на полную и безоговорочную власть во всем мире. А сейчас я попрошу вас не орать на каждом перекрестке о скором возмездии, а довериться во всем нам, своим руководителям.
   - Наш Главный пахан - человек слова и дела. Он обязательно отомстит этому поганому Западу за поруганную честь нашей России, - тихо шушукались между собою разъезжающиеся по домам авторитеты.
   - Да, он человек решительный, - подтверждали лично знавшие пахана Темника авторитеты и в доказательство своих слов рассказывали слушающим их кое-какие эпизоды из его, так называемой деятельности в Санкт-Петербурге.
   - Еще в самом начале накопления своего первоначального капитала он зарекомендовал себя жестким лишенным всяких моральных устоев человеком, - делился своими впечатлениями о Темнике с окружившими его авторитетами представитель ленинградской организованной преступности. - И совсем не удивительно, так как в то время в его полном распоряжении имелись такие могущественные союзники, как ФСБ и РУБОП. С их помощью он еще в 1991 году провел несанкционированный обыск на квартире бывшего помощника Собаки Шутова с целью изъятия магнитофонной записи беседы Собаки с резидентом французской разведки. А уже в следующем году он не без их помощи организовал на того же Шутова так до этих пор до конца не расследованное разбойничье нападение, в результате которого пострадавший с черепно-мозговой травмою был отправлен в больницу. Нет, что сейчас не говори, а я уже больше за жизнь этого попавшегося в немилость к нашему Темнику незадачливого Шутова не поставлю даже медной полушки. Наш пахан своих слов, как говориться, на ветер не бросает, и обязательно рано или поздно, но все же загонит его в гроб.
   - Да, что там Шутов. Он же, даже своего бывшего шефа Собаку, и то с помощью спецотряда быстрого реагирования РУБОПа выкрал прямо с допроса в прокуратуре и перевез в военно-медицинскую академию. А там, заставив тамошнего академика поставить этому Собаке такой "липовый" диагноз, с которым он его уже безо всякого труда перевез за кордон якобы на лечение, - вмешался в их разговор другой авторитет. - Нет, что теперь здесь не говори, братцы, а я уже и на самом деле не завидую этому так сильно рассердившему нашего Темника Западу. Он, ведь, обязательно со временем сотворит с ним такое, что этому проклятому Западу мало не покажется.
   В нашей земной жизни все устроено таким образом, что в ней просто так ничего не может возникнуть, происходить и исчезать в небытие бесследно. Нынешнее состояние человека, благополучие или неблагополучие его жизни всегда находятся в тесной зависимости от его предшествующих данному периоду жизни поступков. И даже самые незначительные с точки зрения самого человека события в его жизни иногда способны оказывать на всю его дальнейшую жизнь самое решающее значение. Только и поэтому, все живущие на земле люди уже давно свыклись с простой житейскою истиною, что за все в этой жизни им приходится платить свою цену. Что никто из них не должен никогда забывать о том, что рано или поздно, а нам, все равно, не избежать расплаты за содеянные в прошлом проступки. И в особенности это касается в первую очередь тех людей, которые из-за кажущейся им малейшей выгоды способны поступиться в своей жизни со всем, чем угодно, или пойти на любые сделки со своей совестью. Мы все в своей жизни должны твердо уяснить для себя, что наша земная жизнь всегда беспощадна и жестоко мстит каждому, кто осмеливается посягнуть на ее основы, и что расплата за содеянное нами в прошлом не заставит себя долго ждать. Но мы, люди, редко когда задумываемся о своей будущем, а чаще всего больше беспокоимся об ощущениях только что сейчас проживаемой нами своей жизни. И в этом смысле мы еще долго будем наступать на одни и те же грабли и старательно портить сами себе свою дальнейшую жизнь. Не были исключением из общего правила, и только что съезжающееся на свое совещание тайные агенты Запала. Ибо продолжающая преподносить их правительствам с завидной регулярностью все новые и новые неприятные сюрпризы непредсказуемая в своих поступках Россия все время заставляла их вырабатывать совместные коллективные решения по противодействию раз от раза сваливающимся на их грешные головы напастям. Но на этот раз они уже съезжались в приподнятом настроении и наперебой хвастались друг перед дружкою своими якобы успехами с продолжающей расползаться по всему миру ядовитою гадюкою российской бандитско-мафиозной организованной преступностью.
   - Главарь одной из преступных организаций Москвы задумал справить у нас свой день рождения, а заодно наладить каналы по отмыванию грязных денег, - рассказывал своим коллегам представитель Италии, - а мы, немного подождав, пока они все не соберутся, арестовали их всех еще тепленькими.
   - И как же сумели его подручные обосноваться в вашей стране на вполне законных основаниях? - не без ехидства переспросили его уже что-то об этом слышавшие остальные агенты.
   - Для этого, коллеги, им не понадобилась особая изобретательность, - пробормотал в ответ смутившийся агент, - они все на вполне законных основаниях переженились на наших очаровательных итальянках.
   - А в нашем Лос-Анджелесе российская мафия впервые в своей деятельности на нашем Западе допустила грубейший прокол, - не без гордости объявил представитель ФБР. - Они, подумав, что сын известного чернокожего артиста связан с наркомафией, попытались отобрать у него дорогостоящую машину, но просчитались. Ибо его убийство уже никак нельзя было списать на вполне обычные у нас бандитские разборки.
   - Ну, и как же вы с ними поступили? - переспросили его тайные агенты.
   - Все они были арестованы и скоро предстали перед бесстрастным американским судом, - объяснил им снисходительно ухмыльнувшийся в ответ представитель ФБР. - А на основании расследования всех подобных случаев американской общественности был представлен фундаментальный доклад о российской организованной преступности, в котором были вскрыты, господа, просто ужасающие факты.
   - И какие же? - не унимались внимательно его выслушавшие тайные агенты.
   - Оказалось, что в сегодняшней России организованная преступность контролирует сорок процентов частного бизнеса, около шестидесяти процентов государственных предприятий и до восьмидесяти процентов всех российских банков....
   - Да, это уже просто невероятно! - вскричали оборвавшие его пораженные тайные агенты. - Уж лучше бы нам противостоял бывший Советский Союз, чем вся эта непредсказуемая в своих действиях и поступках преступная махина, которой в наших современных условиях уже больше никто не сможет противостоять!
   - Как и всегда, господа, спасти наш цивилизованный мир от экспансии преступной российской олигархии сможем только мы сами, - успокаивающе проговорил вмешавшийся в их разговор представитель ЦРУ.
   - Вашими устами да мед пить, - возразил ему представитель единой Германии, - а по нашим сведениям российская мафия уже купила так называемую "крышу" у вашего ФБР. Да, и по всему нашему Западу уже действуют около двухсот крупнейших хорошо организованных преступных формирований из России.
   - Это наглая ложь и подлая провокация! - вскричал побагровевший от гнева представитель ФБР. - Я требую доказательства этих голословных обвинений!
   - И вы их непременно получите, - с ехидною ухмылкою проворковал в ответ тайный агент единой Германии и начал рассказывать обступившим его агентам историю о том, как завербованный ФБР в России агент предложил свести их с самыми респектабельными представителями российского бизнеса. И свел их как раз в тот момент, когда у последних замаячила на горизонте серьезная разборка с конкурентами. Так что, поневоле втянувшейся в это дело ФБР больше уже ничего не оставалось, как защищать своих новых знакомых от угрожающих им серьезных неприятностей. После чего те сразу же предложили ФБР любую информацию по России в обмен на небольшие льготы их организации в США. И что же вы думаете, господа, что именно интересовало этих российских бизнесменов в США? - под их дружный смех поинтересовался у развеселившихся агентов немец.
   - Мы и сами хотим узнать это из первых уст? - насмешливо бросили ему в ответ агенты.
   - Их интересовало свободное от ока фискальных служб предпринимательство в США, возможность беспрепятственного въезда в США его сподвижникам и защита от российских конкурентов. И если это их требование нельзя назвать "крышею", то я уже даже и не знаю, какие еще нужны доказательства моему коллеге из ФБР? - закончил он свой рассказ вопросом к уже утратившему к нему всякий интерес представителю ФБР.
   - Я и не знал, что вы так пристально следите за всеми нашими действиями в России, - недовольно буркнул тот в ответ.
   - Не будем, господа, из-за всяких пустяков ссориться, - примирительно буркнул вмешавшийся в их разговор представитель ЦРУ и пригласил тайных агентов пройти в зал для совещаний.
   Там они быстро утвердили все кажущиеся им необходимыми свои совместные действия против бандитской России, кроме одной. Они долго с ожесточением спорили, но все никак не могли придти к единому мнению, как им следует относиться к активно продающему на Западе ценные ликвидные бумаги российскому правительству.
   - Я не верю задумавшему все это, мягко говоря, подозрительное дело российскому правительству! - с негодованием выкрикнул выскочивший на трибуну японец. - Оно же у них поголовно состоит из одних только мафиози!
   - Нам не помешает на всякий случай поостеречься и предупредить западные народы, что не следует доверяться ценным российским бумагам, - поддержал его и выступивший итальянец.
   - Вот и рекомендуйте сами своему народу, - возразил ему француз, - а всем остальным рекомендовать эти ни на чем не основанные свои подозрения не советую. Я не думаю, что открою всем здесь присутствующим Америку, утверждая, что сегодняшняя Россия уже совсем не та, что была прежде. И что она уже больше никогда не осмелиться диктовать нам свои условия. Поэтому мы уже порекомендовали своему народу покупать эти долговые обязательства у российского правительства и тем больше, чем лучше. Пусть уже эта немало насолившая нам в прошлом Россия увязнет в опутавших ее долгах по самое горло, чтобы мы уже в ближайшем будущем с легкостью управляли всеми происходящими внутри нее процессами.
   И этот внешне совершенно правильный аргумент французской стороны оказался решающим в их дальнейшем споре.
   - Как мы сейчас и решили, господа, будем и дальше способствовать умножению долгов этой вечно для нас ненавистной России, - сказал под занавес их совещания полностью удовлетворенный принятыми решениями представитель ЦРУ и объявил их совещание закрытым.
   В России сегодня властвует сила богатого творящего от имени государства произвол беззакония коррумпированного чиновника. Обобранный им до нитки русский народ с каждым очередным днем все больше убеждается, что его подло обманули и продолжают обманывать, не оставляя ему даже малейшего проблеска надежды на свое более-менее сносное существование в ближайшем будущем. И с каждым очередным днем растет его осознание своей униженности, а, следовательно, и сопротивление узурпировавшему власть в России антинародному режиму. А тот прекрасно для себя все это, осознавая, усиленно наращивал мощь различных подразделений внутренних войск. И, используя свои холуйские средства массовой информации, продолжают обливать уже вконец ими оболваненный русский народ лживой грязью, нарочно искажая всю его историю, с целью навязывания простому народу комплекса неполноценности и созданию мифа о неспособности русских руководить своим собственным государством. Их оружие ложь! Они лгут нам ежечасно и ежесекундно, начиная от детских мультиков и кончая политическими шоу в ежедневных информационных программах. И это их хорошо продуманная лживая дезинформация настойчиво внедряет в сознание народа, что Россия многонациональная страна, что "чисто" русских людей в природе вообще не существует, что христианизация Руси некогда облагородила дикие русские племена, у которых до того времени не было даже письменности. Что история государства российского начинается лишь с девятого века с приходом в Русь на княжения варяга Рюрика, что российская империя тюрьма для народов, и что русская идея - это всего лишь миф. И в результате этой их беспардонной лжи Россия, по признанию ЦРУ США, за триста лет впервые поставлена на колени, и что сейчас в их задачу входит не дать ей с них подняться. И не диво, ведь российская мафия по признанию все тех же западных горе специалистов, это мощный синдикат, состоящий из уголовных группировок и промышленных структур. И что этот синдикат уже способен разрушить любое в мире демократическое государство. Ибо мафиозное государство такого масштаба, как современная Россия, с ее неисчерпаемыми природными ресурсами и ядерным вооружением - это угрожающее всему миру невиданное доселе чудовище. Россия уже полностью находится под контролем этого ядовитого спрута и во всем мире сейчас не найдется такой силы, которая способна ему противостоять. А поэтому он уже в скором времени будет способен овладеть всем миром. Ибо пока что единственным оружием против этого злокачественного нароста на светлом теле мировой истории остается одна только правда. Однако эта самая правда, для сплотившейся сейчас во всем мире империи зла - просто противопоказана. Ибо и им, служителям всемирного зла, тоже хорошо известно, что как тьма бежит от света, так и помраченное лживой пропагандою сознание быстро проясняется правдою знания об истинной сущности современной жизни во всем мире. И они, отлично осознавая все возможные в таком случае для себя последствия, никогда не решатся открыть своим народам глаза на то, что сейчас на самом-то деле происходит в России. А будут и дальше продолжать обманывать всех и вся, теша себя лишь одною заведомо несбыточною надеждою, что, может быть, все для них еще образуется и само всемогущее время все расставит по своим местам.
   Однако, несмотря на все эти хитросплетения, и порою неподдающиеся простой логике зигзаги во внешней политике западных стран задуманная Чернотою грандиозная афера века от этого сама по себе не исчезала. А даже совсем наоборот, активно используя изначально заложенную самим Творцом в каждом человеке жадность и неуемное желание быстро. Без особых на то потуг, разбогатеть, все время набирала свои обороты. И к этому времени пушенные Чернотою в оборот особо ценные ликвидные бумаги России уже практически продавались во всех киосках западных стран. И самое главное, что пока что российскому правительству никто не предъявлял никаких претензий. Заполучившие эти бумажки западные финансовые воротилы были просто счастливы от предчувствия скорых по ним почти баснословных доходов. И даже сама очухавшаяся от преследовавшего ее в последнее время постоянного безденежья Россия, и то, немножко окрепнув, задышала в сторону Запада более-менее спокойно. Ну, а об только успевающих подставлять свои бездонные карманы под потекшие к ним полноводными патоками доллары российских высокопоставленных мафиози уже и говорить было нечего. Они в это время уже были просто на седьмом небе от охватывающего их при этом счастья. И, наконец-то, полностью удовлетворив свою съедающую их изнутри алчность решили на время оставить свой и без того уже нищий русский народ на какое-то время в покое. Но, так как одинаково хорошо для всех втянувшихся в мошенническую аферу российского правительства людей слишком долго продолжаться не могло. То уже кое-кто из них с пугливым интересом, а все остальные просто с жадным нетерпением дожидались для себя именно того момента, когда это их мошенничество, в конце концов, обнажит для всех свой весьма неприглядный звериный чиновничий оскал.
   - Пора, господин президент, назначать мне замену, - тихо проговорил вошедший в кабинет Елкина Чернота. - Скоро наступает срок оплаты по указанным нами в этих ценных чертовых бумажках долговым обязательствам. А чтобы их все оплатить у нас не хватит даже всего золотого запаса России.
   - Да, вы, милейший, уже заговорили о вчерашнем дне, - весело пожурил его довольно ухмыльнувшийся Елкин, - этого твоего золотого запаса в России, насколько мне известно, уже давно нет. Он у нас, знаете ли, как это сейчас говорится, тю-тю. А насчет указа о вашей замене вы уже можете не беспокоиться. Я его еще сегодня утречком подписал. И так как вы уже теперь вовсе не председатель моего правительства, то нам необходимо срочно подумать о вашем дальнейшем трудоустройстве.
   - А я-то еще только думал: о чем это этот гаденыш болтает с окружившими его журналистами, - с явным неодобрением буркнул озадаченный Чернота, - а он оказывается уже делится с ними своими наполеоновскими планами по перестройке всей России.
   - Не бери в голову, дружище, - примирительно проворчал отлично его понимающий Елкин, - эти молодые-то, они все у нас сегодня излишне суетливые и говорливые. И ты им не расскажешь, что этой своей излишней суетливостью они не только напрасно рискуют своим авторитетом, но могут и запросто попасть туда, куда Макар своих телят пастись не гонит. Пусть себе немного покуражиться, пока ему это позволяется.
   - И, действительно, что ты с ним сейчас поделаешь, - устало, отмахнулся от задевших его за живое мыслей Чернота. - Пусть он немножко построит из себя шишку на ровном месте, а то неровен час и мы пройдемся по ней своей дубинкою.
   - Всему свое время, милейший, - с добродушною ухмылкою поддакнул ему Елкин, - а пока пусть себе делает все, что ему хочется. Лишь бы свое дело знал туго, да в случае чего не подвел бы нас, как говориться, под монастырь. Давай лучше поговорим о том, где ты предпочитаешь работать за кордоном или в, так сказать, ближнем зарубежье.
   - За кордоном мне сегодня работать, господин президент, не с руки, - наотрез отказался Чернота. - Боюсь, что когда вскроется наша афера, мне там уже жизни не будет.
   - Хорошо, тогда мы пошлем тебя полномочным послом на Украину, - добродушно буркнул в ответ Елкин, - надеюсь, что ты ничего не имеешь против нашего общего друга Кучмы.
   - С кем-с кем, а вот с ним-то я обязательно сработаюсь, - с явным удовлетворением буркнул в ответ Чернота, - он пока еще не должен позабыть, как мы неплохо поживились при дележе Черноморского флота.
   - Тогда я прямо сейчас и подписываю соответствующий указ, - ворчливым голосом буркнул Елкин и, всунув ему в руки только что подписанную им бумажку, выпроводил из кабинета.
   Озадаченная совсем уж неожиданным для нее назначением Елкина молодого Кириленко на второй по важности в российском государстве пост Государственная дума поначалу наотрез отказалась его утверждать, но "всенародно избранный" президент умел настаивать и, в конце концов, Кириленко стал полноправным председателем российского правительства. Не очень-то обрадовались новым назначенцем Елкина и за рубежом. Но, так как ничего поделать с этим не могли, то затаились в тревожном ожидании для себя еще более неприятных сюрпризов. А сам президент Елкин в это время ходил с гордо поднятой головою и с притворным неудовольствием отмахивался от досаждающих ему журналистов.
   - Мы все время говорим о молодом поколении, и что именно ему принадлежит будущее всего человечества, - неустанно повторял он в угодно подставленные ему микрофоны, - в то время как сами это же молодое поколение не подпускаем к власти даже на пушечный выстрел. Вот я и решил раз и навсегда нарушить эту издавна установившуюся порочную практику. Ибо раз будущее в России принадлежит молодым, то пусть оно уже прямо сейчас начинает строить его для себя. И вовсе не беда, что у нынешнего председателя российского правительства нет достаточного опята работы. Не имея этого порою совсем уж для каждого из нас негативного опыта, он и будет совершать присущих для всех представителей старшего поколения ошибок в руководстве такой огромной страною, как Россия.
   Чернота еще заранее предупредил Сережу, что он назначается на эту должность временно, и подробно проинструктировал его о том, что он, собственно говоря, в течение этого короткого промежутка должен будет делать. А оставшийся наедине с закружившимися в его голове встревоженным пчелиным роем беспокойными мыслями Сережа еще долго не мог успокоиться и все думал и думал о так неожиданно сделанном ему предложении.
   - Ведь кругом немало более опытных и заслуженных, чем я, людей, а выбор почему-то пол на меня? - все время терзался он одолевающими его сомнениями, и не знал, что ответить на этот так сильно обеспокоивший его вопрос.
   - Другим, этим более опытным и заслуженным, есть что терять. И они, из-за сиюминутного сегодняшнего возвышения, не станут понапрасну рисковать своим солидным политическим багажом, - подсказывало ему его благоразумие, а он не хотел ему верить и со страстностью юного мечтателя все время тихо про себя нашептывал. - Нет, господа хорошие, не будет, по-вашему. Я вам не какой-нибудь там Ванька-встанька. Я пусть и не законный, но все же сын одного из высокопоставленных политиков сегодняшней России. Вы уж только не забудьте меня утвердить на этом высоком посту, а я уж потом так сильно вцеплюсь в это премьерское кресло, что вам уже оттуда будет меня не согнать ни за какие коврижки. Я буду работать на этой должности все дни и ночи напролет, как проклятый, лишь бы всем вам доказать, что я ни какой там временщик, что я умею и могу работать во благо моей, а не вашей, России. Потому что, я за этот срок переверну в нашей паршивой стране все вверх тормашками, и все, что будет мешать мне в моем переустройстве России, выброшу, как раньше приговаривали эти коммуняки, на свалку истории.
   Так думал и мечтал он, готовясь к скорому своему возвышению, даже и не подозревая при этом, что в сегодняшней России правят бал не премьер со своим правительством и даже не сам президент, а более могущественные, до поры до времени находящиеся в тени, люди. И что от одного человека в сегодняшней России, какой бы он высокий пост не занимал, ровным счетом ничего не зависит. Ибо, если ему и захочется хоть что-нибудь сделать хорошего для своей страны или для простого русского народа, то ему сделать это все равно не позволят. А начнет ерепениться, то в лучшем случае его просто попросят уйти в отставку. Но это ему предстояло узнать уже совсем скоро. Первые три недели, пока он еще с охотою давал досаждающим его журналистам интервью, и заверял страну, что с его приходом в России все начнет потихонечку налаживаться, ему никто не мешал. А как только он начал предъявлять вполне законные с его стороны претензии к работе некоторых министерств как бы своего правительства, его сразу же остановили звонком из президентской администрации.
   - Вам, молодой человек, было поручено исполнить лишь одно уже вам известное поручение, - услышал он в трубке недовольный голос руководителя президентской организации, - так что впредь я вам не советую вмешиваться в работу и без того загруженных государственными делами людей.
   - Да, какие еще к черту у вас там государственные дела! - хотелось выкрикнуть в ответ Сереже, но он сдержался, и попросился на прием к самому президенту Елкину. - Уж кто-кто, а наш всенародно избранный президент меня поймет и обязательно призовет своих зарвавшихся чиновников к ответу, - тешил он себя по дороге надеждою, но принявший его Елкин не захотел его даже выслушать.
   - Мальчик, я в твои годы не забивал свою голову подобной чепухою, - недовольно буркнул он ему, - а наслаждался жизнью и веселился от души. Но может тебе, мой милый, уже наскучили эти мешающие жить полнокровной жизнью обязанности премьера? Тогда я тебе разрешаю взять за свой счет внеочередной отпуск.
   И все понявший Сережа опустил руки. Он уже не вмешивался в работу занимающихся совсем не своими, мягко говоря, обязанностями людей, а они, в свою очередь, не мешали ему наслаждаться своим мнимым величием.
   - Да, пошли вы все к чертям собачьим, - уже думал он про себя, когда его начинали упрекать в недостаточной работе правительства, - в этой вашей системе, наверное, даже сам сатана рога себе пообломал бы. Так куда уж мне, грешному и неопытному, в ней разобраться.
   И, вот, сегодня ему снова позвонили из администрации президента и напомнили, что пришла пора ему исполнять данное ранее обязательство.
   - Я понял вас, - коротко ответил в трубку Сережа и поручил секретарю организовать ему завтрашним утром пресс-конференцию.
   - Дефолт! Российское правительство заявило о своей несостоятельности! Россия отказывается платить по своим долгам! - запестрели во всем мире заголовки помещенных на первые страницы газетных статей.
   Встревоженные иностранные банкиры бросились с претензиями к своим собственным порекомендовавших в свое время им их покупать правительствам. А те в свою очередь надавили на дипломатов с требованием заставить российскую власть пойти на переговоры с целью скорейшего разрешения возникшей по ее вине в западном мире проблемы. Вездесущие журналисты добрались и до пребывающего в Киеве в качестве полномочного посла Черноты, и на все лады начали расписывать его, с их точки зрения, не показное удивление всем случившимся.
   - Я оставил Россию в более-менее благополучном состоянии, - с твердой решительностью заявил он им, - и в то время, когда я еще исполнял обязанности председателя российского правительства никаких оснований для объявления нынешнего дефолта не было.
   Молчал только один президент Борис Елкин. Он терпеливо выждал, пока поднявшаяся в западном мире в связи с недавним заявлением Сережи Кириленко шумиха немного не поутихнет, а потом со свойственным ему сарказмом отправил незадачливого премьера в отставку.
   - Россия, конечно же, переживает нелегкое время. И у нее есть еще немало неразрешенных проблем. Однако и оснований у только что отставленного мною со своего поста председателя правительства для подобного заявления о дефолте не было. И я, как гарант сохранения в России демократических принципов ее внутренней жизни, решительно заявляю, что о дефолте не может быть и речи. В новом российском правительстве по моему личному распоряжению уже формируются предложения для западных инвесторов с целью скорейшего разрешения возникшего, к сожалению, по нашей вине недоразумения.
   И все! Неплохо понявший намек, что ему во имя процветания демократии в России в очередной раз придется раскошеливаться, приунывший Запад немного приутих. А российская коррупция по своему обыкновению бурно отпраздновала очередную победу над уже потихонечку становящимся и им ненавистным Западом.
   - Так вот, оказывается, какой он молодец, наш новый Главный пахан всей русской малины! - восклицали в радостном ликовании российские мафиози. - Прошло еще совсем немного времени, а он уже успел отомстить этому презренному западу за все наши сегодняшние обиды.
   А сам Темник, слыша о себе подобные отзывы, только ехидно ухмылялся уголками своих тонких губ. Ибо только он один знал, что обещанная им месть Западу за причиненные и причиняемые им сейчас обиды всему славянскому миру, еще только-только начинает разворачиваться и набирать невиданную еще доселе в мировой истории силу и мощь. И если все, что он задумал с ним сотворить исполниться, то уже весь мир содрогнется в ужасе от величия воистину эпического подвига российской братвы. И эта его ужасная месть всегда и везде преследовавшему славян западному миру навсегда останется в мировой истории наглядным примерам для всех кто необоснованно пожелает править всем миром.
   - Наша Россия, не смотря ни на что, по-прежнему остается могущественной страною, а поэтому ее нельзя оскорблять никчемными поступками, - сквозь зубы проговорил Главный пахан всей русской малины Володя Темник.
   Однако, даже не смотря на свои просто поразительные успехи в завоевании мирового преступного мира, российское бандитско-мафиозное государство потерпело самое сокрушительное поражение в налаживании экономической жизни в собственной стране.
   - Мы, как никак, а все же создали в России рыночную экономику. И пусть она у нас пока что не совершенна, но мы ее будем улучшать, дабы весь русский народ мог вкусить ее плодов, - заявляли во весь голос выдвинувшиеся в результате криминальной революции к вершинам власти горе экономисты. Видя для себя в подобных аргументах индульгенцию за все свои прошлые, нынешние и будущие грехи. Но начисто при этом, забывая, что они создали не рынок, который должен был быть регулятором экономического оборота и пропорций народного хозяйства страны, а самый настоящий базар. Ибо сейчас в России торгуют все и всем, чем, не попадя, от морковки и плутония до чести и совести. И это наша российская бурная деятельность регулируется вовсе не "невидимою рукою рынка", как уверяли всех нас в свое время "реформаторы", а совсем иными руками, деятельность которых ни к чему, кроме деградации производства и, в конце концов, полного расстройства финансовой системы страны не приведет. Так как, на месте созданных когда-то товарно-сырьевых бирж к этому времени уже вновь возникла система волевого распределения. Только уже не государственная, а криминально коррумпированная, представляющая собою сеть посредников, отношения между которыми регулируется не, как предполагалось, свободной рыночной конкуренцией, а взятками и так называемыми "воровскими законами". Таким образом, мы сегодня можем с уверенностью утверждать, что за все эти годы их так называемых реформ, Россия ни на йоту не продвинулась вперед не только количественно, но и даже не изменилась качественно. Описав замысловатую петлю, эти горе реформаторы снова возвратились туда, откуда они и начинали. Но вся беда в том, что эта петля затягивается не на их шее, а на шеях большинства населения России. И особенно это наглядно просматривается на сегодняшнем состоянии бывшего мощного аграрного сектора России, политика которого все эти годы была направлена на приватизацию и разгосударствление, на частную собственность. В результате чего Россия всего за три года так называемых реформ утратила весь свой прирост валового продукта почти за двадцать дореформенных лет. Но и этого нынешним горе реформаторам оказывается мало. И они уже начали покушаться на жизненно важное для каждого русского человека и самое для всех нас святое, на саму русскую землю
   - Земля - творение Божье, торговать ею тяжкий грех, - записано в святом писании. А известный американский экономист высказался о земле примерно так, что если вы отнимете у человека деньги, товары, скот, то ваш грабеж закончится для него вместе с вашим уходом; но отнимите у него землю, и ваш грабеж уже будет продолжаться для него вечно. Так что, иными словами, современные реформаторы хотят обречь весь русский народ на вечную кабалу. И вполне естественно, что их уже перестал устраивать принятый еще при Советской власти обеспечивающий трудовому человеку максимум прав и свобод трудовой кодекс. Они, стремясь превратить всех трудящихся в своих бессловесных рабов, уже внесли в думу на обсуждение свой его вариант, предполагающий перевести всех работающих в стране на срочные контракты и вывести из-под контроля профсоюзов увольнение по сокращению штатов. Вполне естественно, что однозначно выступившие против него коммунисты не собирались преподносить нынешнему антинародному режиму такой дорогой подарочек прямо на блюдечке да еще с голубой каемочкою. Они, наметив для себя ряд конкретных мероприятий, развернули по всей стране широкую антирекламу предложенному коррумпированным правительством трудовому кодексу. Активно участвовал в этой компании и недавно восстановившийся в рядах коммунистической партии России Козлов Антон. Он стоял под реющим над ним красным полотнищем флага и с горечью выговаривал останавливающимся возле пикета людям:
   - Что же вы сейчас вытворяете с собою и со своей страною русские люди!? Отчего же вы, уже неоднократно убедившись в предательстве ваших интересов нынешними дермократами, все еще продолжаете голосовать на выборах за бывших коммунистов-оборотней!? И за какие это вы еще заслуги продолжаете верить сдавшему Чечню чеченским бандитам генералу Лебедю!?
   - А собирающиеся возле пикета люди в знак своего согласия с его словами только молча кивали своими понурыми головами. Да, и что еще они могли ему сказать в ответ, если они уже и сами неоднократно спрашивали самих себя об этом:
   - И, действительно, почему мы продолжаем верить их благим пожеланиям больше, чем их черным делам!?
   Ну, а с поисками идеи, которая одновременно могла бы объединить всех граждан нынешней бандитско-мафиозной России и удовлетворить испокон веков противостоящий ей Запад, дела у новых русских дермократов вообще шли из рук вон плохо. И за что уже только, начиная от организации на территории России всевозможных тоталитарных сект и кончая то и дело выдвигаемыми нечистоплотными политиканами какой-то там особой идее фикс, не хватались они, но воз, как говориться в таком случае на Руси, и ныне там. И в этом своем страстном нетерпеливом желании они в одно мгновение из прежних гонителей и хулителей православной веры превратились в ее яростных поборников. А в своей неуклюжей попытке возродить у русского народа монархические настроения и веру в доброго спасителя царя-батюшку, они не только не поленились отыскать на задворках Запада потомков рода Романовых, но и не посчитали для себя зазорным откопать, где-то в Сибире, какие-то там человеческие останки. И, выдавая их за кости царя-убийцы Николая второго, устроили им пышное захоронение в бывшей царской усыпальнице. Однако все их эти потуги, как и предполагалось заранее, закончились самым сокрушительным провалом. Высоко образованный русский народ, за исключением больных на голову или уже совсем во всем разуверившихся людей, быстро разобрался, что к чему, и еще быстрее отвергнул от себя их рассчитанную на невежественных людей галиматью. И в такой вот, скажем прямо, совсем непростой ситуации, как для самого русского народа, так и для узурпировавших власть в России дермократов, начали съезжаться на свое очередное совещание тайные агенты Запада.
   - Эти русские снова обвели нас вокруг своего пальца! И кто же мог ожидать от этих еще только вчера ничего не понимающих в современном бизнесе русских такой прыти! - то и дела слышались в кулуарах их искренне возмущенные аферой российского правительства выкрики. Да, и сам никогда не упускавший случая вволю покуражиться над опростоволосившимися людьми сатана, конечно же, был самым активным участником подобного обмена своими мнениями тайных агентов Запада.
   - Господа, - неизменно приговаривал он своим вызывающим доверие у смертных людей вкрадчивым голосом, - от этих русских можно ожидать всякое. Чует мое сердце, что они уже задумали новую еще более разорительную для Запада аферу.
   Подготовленные подобным образом тайные агенты сразу же после начала работы их совещания начали требовать примерного наказания осмелившегося забраться в карман западного обывателя российского правительства, заставив его полностью расплачиваться за объявленные им ранее долговые обязательства.
   - Ведь, совсем не для этого наши западные народы безропотно кормят и одевают нас, чтобы их так беспардонно обирали еще какие-то там русские! - гневно выкрикивали они в сторону председательствующего на их сборище представителя ЦРУ.
   Попросил предоставить ему слово для выступления и сам сатана, но не для того, чтобы еще больше обозлить тайных агентов против русских, а только для того, чтобы попытаться отвлечь их внимание от уже готовящегося Главным паханом всей русской малины Володей Темником нового еще более сокрушительного для Запада неприятного сюрприза.
   - Господа! - громко выкрикнул он в немного притихший с его выходом на трибуну зал. - Мы больше уже не можем и не хотим терпеть их своевольное русское вероломство! Кое-кто из нас сегодня ошибочно предполагает, что вор, набив полные карманы долларами, успокоится и в дальнейшем заживет вполне добропорядочною жизнью. Так я с полной на то ответственностью громко заявляю с этой высокой трибуны, что это очень опасное для всех нас заблуждение. Ибо их алчную ненасытность нельзя удовлетворить, даже всеми сокровищами всего мира. Поэтому, я и предлагаю вам направить все свои дальнейшие усилия, чтобы впредь не допускать этих алчных русских до нашей обильной западной кормушки. А во всем остальном я склонен согласиться с мнением представителя ЦРУ, и призываю вас в очередной раз проявить всегда присущее нам терпение. Тем более, что у Запада есть еще немало рычагов и возможностей заставить эту извечную строптивицу Россию, в конце концов, полностью расплатиться с нами иными средствами.
   И это его внешне разумное и совершенно правильно аргументированное выступление оказало решающее влияние на их окончательное по этому вопросу решение. Немало пошумев и вдоволь погрозившись в сторону в очередной раз подложившей им свинью российской дермократии, они, в конце концов, пришли к единому мнению, что, окончательно оборвав всякие отношения с обворовавшим их российским правительством, они тем самым откроют дорогу к власти в России этим никак не желавшим угомониться коммунистам. А поэтому им, скрепя сердцем, пришлось согласиться с необходимостью поскорее замять это досадное недоразумение и в дальнейшем приложить все свои усилия, чтобы не предоставлять этим пронырам русским ни одной возможности впредь делать свои первоначальные накопление за счет Запада. Однако, даже не смотря на то, что это решение было ими поддержано, как говориться в подобных случаях, единогласно, они, разъезжаясь по своим странам, вовсе не были окончательно уверены, что поступили правильно, и что им в дальнейшем не придется глубоко сожалеть о своей сегодняшней не позволительной в любом другом случае беспечности.
   - И кто их этих русских поймет? - выразил их общее мнение в своем выступлении представитель секретной израильской службы. - Они, как всегда, всех принимают с радужной приветливой ухмылкою и с легкостью позволяют себя обводить вокруг пальца, а на поверку выходит, что в конечном итоге проиграл все-таки ты, а не они.
   - Ну, и как же мы будем делать из тебя, сынок, президента России? - спросил у Темника возвратившийся с международного совещания тайных служб Запада сатана.
   - Не знаю, повелитель, - хмуро буркнул в ответ нахмурившийся Володя, - я уже и сам неоднократно думал об этом, но ничего стоящего в голову не приходит. Как ты здесь ни крути и не выворачивайся наизнанку, но, все равно, меня русский народ не поддержит....Особенно если меня представит как своего преемника этот уже давно сидящий у простого народа в печенках Елкин.
   - А не пойти ли нам по уже проторенной дорожке? - подумал вслух сатана, намекая, как с помощью подлогов и фальсификаций они в прошлый раз избрали президентом вовсе не популярного Бориса Елкина.
   - Можно и так, повелитель, но вряд ли это будет желательно для начала моего президентства, - пробурчал в ответ недовольно поморщившийся Темник и в свою очередь полюбопытствовал у сатаны. - Вы, повелитель, не желаете ничего менять во внутренней и внешней политике нынешнего российского государства.
   - Ни в коем случае! - резко ответил ему сатана. - Я уже и так потратил на эту Россию слишком много своих сил и времени, чтобы в преддверии своей скорой победы отступать и соглашаться на совершенно мне не нужные компромиссы.
   - В таком случае, повелитель, во имя дальнейшего укрепления своей власти над Россией вам придется пожертвовать Чечнею, - еле слышно пробормотал в ответ Темник.
   - Пожертвовать верными мне душой и телом чеченцами! - грозно рыкнул в ответ мгновенно переполнившийся неукротимою яростью сатана. И прояви в этот момент Темник хотя бы малейшую нерешительность или сомнение в своей правоте, то был бы мгновенно растерзан потерявшим над собою контроль сатаною. Но тот, к своему счастью, стойко выдержал на себе убийственный взгляд пронзительных сатанинских глаз и еще тише добавил. - Это, повелитель, в настоящее время единственная для вас возможность не только сохранить, но и упрочить твою власть над Россией.
   И этот его тихий не выражающий собою абсолютно никаких эмоций бесстрастный голос подействовал на взбешенного сатану, сравни холодного душа, и он, опомнившись, уже начал думать более-менее здраво. То, что впервые за все его многовековое существование какой-то там смертный осмелился требовать от него полностью перечеркнуть все его тайные замыслы, его не только злило, но и приводило в неудержимую ярость. Но уже не раз битый немилосердною и к нему самому судьбою сатана отлично для себя понимал, что иногда приходится, пусть и злобно повизгивая от всегда обуревающей его при этом ярости, отступать и идти на невыгодные для него уступки и компромиссы. И он, сдержавшись, постарался поставить себя самого на места этого бесстрашного Темника. А когда поставил, то ему уже стало ясно и многое из того, о чем пока еще умалчивал Темник. Он понял, что если тот сейчас не отыщет способную объединить и увлечь за собою весь русский народ идею, то ему это предлагаемое им сейчас президентство будет ни к чему. Ибо Темник, в отличие от алчного до безрассудства Елкина, обладал еще некоторой толикою здравого рассудка, который сейчас подсказывал ему, что идти на выборы со старыми к этому времени уже успевшими покрыться плесенью лозунгами гиблое дело. А все это для себя понявший сатана немного смягчился, и уже только по-прежнему сердитым голосом недовольно буркнул ему в ответ:
   - И что же тебе даст, сынок, гибель этих чеченцев?
   - Даст, повелитель, и очень многое! - выкрикнул обрадованный Темник.
   И начал посвящать сатану в уже давно продуманный его хитроумною головкою коварный и заведомо беспроигрышный для их общего дела план, как им и дальше следует вешать лапшу на уши простодушному и легковерному русскому народу. Раз, по его словам, нельзя будет объявить уже вконец измаявшимся русским людям в непривычных для них условиях жизни о хотя бы частичном изменении прежнего курса в экономической и политической жизни страны. То тогда, храня об этом гробовое молчание, следует увлекать их видимым разрешениями других нависших над страною проблем, а именно соблюдением целостности их возлюбленной России. А в этом их на сегодняшнее время убедить будет просто невозможно без принятия самых решительных мер к усмирению взбунтовавшейся Чечни.
   - Однако благодаря нашему постоянному воздействию на умы передовых русских людей в России уже начинает складываться более-менее устойчивое мнение, что эту Чечню необходимо отпускать на волю, - возразил ему вовсе не желающий отказываться от своих прежних планов сатана.
   - Повелитель, я лучше вас знаю настроения своего русского народа, и не сомневаюсь, что после некоторых разъяснительных мероприятиях моего ФСБ, эти его настроения быстро изменяться в обратную сторону, - заверил его лукаво при этом ухмыльнувшийся Темник.
   - И какими же это разъяснительными мероприятиями? - уточнил у него насторожившийся сатана.
   - Самыми доходчивыми для простых людей мерами, повелитель, - весело проговорил в ответ Темник, - можно, например, взрывать жилые дома в крупных городах России. А если и этого будет еще для них недостаточно, тогда можно будет подумать и о....
   - По моему мнению, и этих разъяснений для особо впечатлительных русских людей будет вполне достаточно, - одобрил его задумку перебивший его сатана и предложил Темнику во имя успешного его избрания президентом России еще заранее взять в ней всю полноту власти. - Став исполняющим обязанностей президента страны, ты, сынок, уже сможешь от своего имени убеждать русский народ в необходимости своего избрания на этот высокий пост.
   - Было бы желательно, повелитель, но я не думаю, что мы сможем легко в этом убедить нашего считающего себя незаменимым президента Елкина, - с тяжелым вздохом ответил Темник.
   - Об этом, сынок, я уже позабочусь лично сам, - своим прежним кажущимся безразличным ко всему тоном буркнул сатана, прежде чем исчезнуть прямо на глазах уже давно привыкшего к его подобным фокусам Темника.
   И как раз вовремя. Ибо заглянувший в кабинет Темника секретарь сказал ему, что посланный им в заграничную командировку ближайший помощник только что возвратился в Москву.
   - Пусть он немедленно идет ко мне с докладом, - распорядился оживившийся Темник, а когда тот объявился перед ним, то с заметным нетерпением поинтересовался. - Ну, и как, все разведали и разузнали?
   - Все, шеф, - согласно кивнув в ответ головою, с лукавой ухмылкою проговорил в ответ тот, - и уверен, что задуманная вами акция вполне возможна, так как, согласно моим сведениям, все внимание западных спецслужб отныне будет направлена только на предотвращения в будущем мошеннических афер со стороны российского правительства.
   - А мы на этот раз их ударим совсем с другой стороны, - с той же лукавой усмешкою поддакнул ему Темник. - А как у вас обстоят дела с исполнителями задуманной мною акции?
   - О, их там в этом нищем арабском мире сколько угодно! - воскликнул осветившийся презрительною ухмылкою помощник Темника и в свою очередь поинтересовался. - Какие будут указания насчет сроков исполнения данной акции?
   - В этом деле вас, мой дорогой, никто торопить не собирается, - проговорил поощрительно ему подмигнувший Темник, - готовьте все к задуманной нами акции потихонечку и без особой спешки. Ибо мое сердце чует, что эти подлые американцы будут нашими самыми непримиримыми оппонентами в нашей скорой акции в Чечне. Вот именно тогда мы и воздадим им сполна за все то плохое, что они уже сделали для нашей России.
   - Для них, шеф, наша акция окажется, сравни грома в ясную тихую погоду, - поддакнул Темнику ехидно ухмыльнувшийся его помощник.
   - Поруганная честь и слава нашей России требует от нас ответных действий против ее обидчиков, - а тон ему подытожил свои слова Темник. - И все люди доброй воли, узнав, что лихо наведывается и в самые богатые страны, смогут, наконец-то, вздохнуть с облегчением и немного позлорадствовать насчет опростоволосившихся американцев.
   Избранный делегатом от ленинградской партийной организации на съезд коммунистической партии России Козлов Антон неторопливо подошел к зданию, в котором в течение нескольких последующих дней должен был состояться съезд его партии. Не без труда справившись с охватившим его при этом волнением, Антон вошел внутрь него и, пройдя через просторный вестибюль в зал, с немым восхищением уставился на обставленный горшочками с красной гвоздикою бюст Владимира Ильича Ленина. Он и раньше смотрел на него бесчисленное количество раз, но еще ни разу до сегодняшнего дня его при этом не охватывало такое ощущение, словно он только что встретился с бесконечно родным и любимым ему человеком.
   - Вот уж действительно правду говорят люди, что, когда имеешь - не ценишь, а, потерявши - плачешь, - тихо проговорил вслух Антон. - И как же ты, Володя Ульянов, рано оставил на произвол судьбы наш русский народ.
   Антону, как, впрочем, и всем остальным делегатам съезда очень понравился призыв докладчика к объединению всех остающихся верными марксизму-ленинизму коммунистов бывшей КПСС в единую коммунистическую партию.
   - И, действительно, - подумал про себя Антон, - сейчас не время спорить и доказывать друг другу, кто из нас лучший и более правильный коммунист. Сейчас следует направить усилие всех людей доброй воли, вполне возможно, что и оружием в руках, на борьбу с этою заполонившею все Россию бандитско-воровской чумою.
   Однако самое большое впечатление Антон получил при рассмотрении съездом вопроса: "О решениях 20 и 22 съездов КПСС по вопросам "культа личности" и его последствий" - когда съезд его партии, начисто сметая с чистого и непорочного имени Великого Сталина все накопленные за эти годы нагромождения фальсифицированной лжи, восстанавливал историческую справедливость.
   - Коммунисты Советского Союза из-за личной трусости или, что еще хуже, молчаливого предательства предали в то время Великого Сталина. И не только его лично, но и его дело. А предательство, как известно, всегда наказуемо. Вот поэтому-то сейчас нас и наказывает сама наша история, которая, как в свое время заметил Великий Сталин, вообще не делает ничего существенного без особой на то необходимости, - проговорил с высокой трибуны съезда первый секретарь Коммунистической партии. - Да, Хрящ в то время оказался самым настоящим иудою, но намного ли лучше его были остальные десять членов тогдашнего Политбюро и имеющий в то время влияние не меньшее, чем они, кандидат в члены Политбюро Жуков? Кто из них в то время поднял голос за Великого Сталина и насмерть стоял за свои убеждения? К великому нашему сожалению никто. И только поэтому современная история тоже обошлось с ними так, как они это заслужили своими делами и поступками в то время. Она всех их повергла в прах и обрекла на вечное забвение, а большинство из них даже на бесполезное прозябание под старость.
   - Именно он, этот иуда Хрящ, и является зловещей предтечею вражеской перестройки, - говорили в своих выступлениях и другие делегаты съезда, - ибо только с его печально знаменитой оттепели и начали в угоду мировому империализму искажаться светлые идей коммунистического строительства. Ведь, совсем недаром мудрые и всегда осмотрительные в подобных делах китайцы еще тогда отмечали, что КПСС пошла "без Хряща", но по его пути. Выступающие на партийном съезде делегаты отмечали, что некоторые из этих бывших высокопоставленных коммунистов-оборотней уже начали что-то говорить в свое оправдание, ссылаться на какие-то там заставившие их сворачивать с ленинского пути причины, изо всех сил старательно сваливая свою собственную вину на стоящих их рангом повыше Горби и Яковлевых. А поэтому советовали этим господам-товарищам в таких случаях вспоминать о классическом ленинском выражении, обращенным как раз к подобным кающимся грешникам: "Кто чувствует себя виноватым, - тот может каяться. Но при этом пусть он посыпает пеплом свою голову и раздирает свои одежды, а не чужие. Извращать же историю и клеветать в порядке раскаяния, - даже и на самого себя, - отнюдь не следует".
   - Мы, живя без нашего великого Сталина, все время сдавали один за другим завоеванные под его руководством рубежи, причем свой Сталинград коммунисты Советского Союза сдали именно на этом печально знаменитом 20 съезде партии, - отметил в своем выступлении на съезде и Антон. - В конце концов, проиграв войну противостоящим нам вражеским силам, мы сейчас стали жить под царским двуглавым орлом и предательским власовским знаменем. Но на этом история, как и наша борьба, не заканчиваются. Пройдет еще немного времени и снова победившая коммунистическая партия громогласно объявит на весь мир: Клянемся тебе, товарищ Сталин, что с честью выполним все твои заветы!
   - Правильно! Молодец ленинградец! Хорошо сказал! - одобрительно прокричали с мест делегаты съезда и проводили возвращающегося на свое место в зале Антона продолжительными бурными аплодисментами.
   Получив полную власть над поверженной сатаною Россией, Темник зря времени не терял. Он за сравнительно короткий промежуток времени пусть и не до конца, но все-таки усмирил мятежную Чечню. А главное убрал с дороги существующую на сегодняшний день основную опасность для дермократии, отправив в иной мир уже угрожающего ей народным бунтом генерала Рохлина. И не просто убил, а даже умудрился свалить это чисто политическое убийство на его же собственную жену. Нет, что здесь теперь не говори, а с его воцарением в России уже было начинающая дышать на ладан дермократия, как бы обрела второе дыхание, а сами поверившие в него новые русские дермократы начали группироваться в лично им организованном движении "Единство". И если на убийство Рохлина лицемерному Западу было просто начхать, то на усмирение свободолюбивых чеченских банд он ответил недовольным ворчанием и сейчас не упускал для себя ни одной возможности, чтобы не высказать Темнику своего крайнего им недовольства.
   Вот поэтому-то в настоящее время сам Володя Темник не без внутреннего удовлетворения отдавал своему исполнительному помощнику приказ на исполнение уже давно им задуманной акции против этих никогда не благоволивших к России Соединенных Штатов Америки.
   - Скоро....Уже совсем скоро вы попомните у меня как связываться со мною и с моей Россией, - мстительно нашептывали его растянутые во весь рот тонкие ехидные губы, когда он выслушивал доклад своего помощника о готовности к акции.
   - Мы, пахан, еще заранее для страховки пронесли в здания торгового центра взрывчатку, расположив ее примерно в то место, куда будут врезаться угнанные смертниками самолеты, - тихим приглушенным голосом докладывал помощник.
   - Она еще больше усилит грохот в самом сердце западного мира, - одобрительно буркнул ему в ответ Темник.
   - И самое главное, что эти западные ловкачи не смогут впоследствии отыскать ни одного следочка нашего участия в этой акции, - с апломбом проговорил в конце своего доклада помощник, - они будут вынуждены свалить всю ответственность за нее на этих ни в чем не повинных арабов.
   - Мстя за нашу немало перетерпевшую от этого поганого Запада Россию их руками, мы тем самым мстим и за их тоже по вине этого Запада бесчисленные беды и страдания, - строго заметил ему Темник, прежде чем снова уткнуться в разбросанные по его столу бумаги.
   Проживающий свою земную жизнь человек смеется или плачет в течение ее только по своему собственному желанию и хотению, а не по вине еще какого там чудотворца или законченного злодея. Ибо так и было изначально задумано нашим Творцом, что только сам человек может сделать самого себя как самою ничтожною несчастливою козявкою среди живущих рядом с ним существ, так и самым величественным и самым счастливым в этой жизни существом. Но если счастья или несчастье человека зависит только от него самого, то и все мы с полным на то основанием можем соглашаться с народной мудростью, которая утверждает, что если ты хочешь быть в своей жизни непременно счастливым, так и будь им. Так и возомнившие о себе властителями всего мира и избранными самой судьбою для райской жизни на земле Соединенные Штаты Америки, даже не пытаясь прислушиваться к недовольному ропоту обираемых ими во имя этой святой для них цели народов, жили вполне уверенные в своем завтрашнем счастливом будущем. Начисто при этом, забывая, что на нашей земле все хорошее, как, впрочем, и все плохое, имеют не только свое начало, но и свой конец, и еще даже не подозревая, что с каждым очередным днем к ним неумолимо приближается запоздалое прозрение в своих прежних заблуждениях. И как со смертным ужасом от всего того, что должно будет с ними вскоре произойти, они начнут разочаровываться в своих еще совсем недавно возводимых ими в ранг святынь идеалах. И здесь уже будет совсем неважно, кто нанесет им этот удар, и именно с какой стороны обрушиться на них уже давно ими подготовляемое всей их прежнею неразумной жизнью бедствие. Здесь важно будет только то, что оно свалилось на них вполне ими заслужено и в полном соответствии с все еще главенствующими на земле принципами божественной высшей справедливости. И это с одной стороны неожиданная, а с другой стороны уже давно ими же самими планируемая беда свалилась на них, как гром среди ясного дня, ранним сентябрьским утром. Вместе с взрывом от врезавшихся во Всемирный торговый центр ведомыми арабскими смертниками двух самолетов одновременно затряслись в охватившем их при этом смертном ужасе и все непривычные к подобным над ними экспериментам Соединенные Штаты Америки. А их разъярившийся от такой, по его мнению, еще небывалой наглости и сам любивший время от времени устраивать подобные потрясения не имеющим сил и средств ответить ему взаимностью другим странам президент в горячке поклялся, что совершившие это грязное дело террористы непременно ответят по всей строгости американского законодательства. Но примерно через час, после первых взрывов, эти же самые арабские смертники направили свой самолет уже и на сам оплот могущества всего западного мира - Пентагон. И чуть ли не наложившему от страха в свои штаны президенту стало уже не до пустых угроз. И он, скорее от растерянности, чем по необходимости, отдает приказ военно-воздушным силам Америки сбивать все находящиеся в воздухе гражданские самолеты, тем самым, приговаривая к смерти ни в чем не повинных пассажиров тут же сбитого ими четвертого самолета, который, по мнению военных, якобы собирался нанести удар по атомной станции. Хотя впоследствии и выяснилось, что сбитый пассажирский самолет упал неподалеку от загородной президентской резиденции. А дальше уже началось для онемевшей в ужасе Америки казалось бы просто невообразимое. Взрывы возле горящего Пентагона и Капитолийского холма. Вместе с рухнувшими небоскребами введено в Нью-Йорке чрезвычайное положение. Отмена всех авиарейсов из Европы в США, обрушилось третье сорокаметровое здание торгового центра, была объявлена минута молчания....Но мало кто в это время скорбел и плакал вместе с нею над безвинно загубленными в результате только что свершившегося террористического акта ни в чем не повинными жертвами. Ближайшие их союзники только с нескрываемым злорадством наблюдали через телевизоры за бедствиями и страданиями американского народа, а уже не однажды ограбленные и изнасилованные США мусульманский и славянский миры даже и не пытались скрыть от всего в ней происходящего своего радостного ликования.
   - Наконец-то, хоть кто-то отомстил этим заносчивым американцам за все их подлости в последнее время, - повсюду слышались их ликующие возгласы, даже не смотря на то, что старательно скорчившие скорбные мины их правители торопились высказать все еще сильной и по-прежнему мстительной Америке от имени своих народов соболезнования. И первым среди них естественно оказался российский президент Володя Темник.
   - Вот видите, до чего довели вас двойные стандарты к уже давно сражающейся с этим самым мировым терроризмом России, - укорил он после обычных слов соболезнования Америку. - Ибо теперь, после всего только что произошедшего с вами, вы уже должны будете быть более справедливыми в оценках наших решительных действий в оплоте мирового терроризма Чечне.
   - Ну, и дает им всем прикурить, наш Главный пахан всей русской малины! - восхищались его умением извлекать из любой ситуации для себя и для них пользу вовсю веселившиеся по всей России подчиненные ему авторитеты. - Даже, выражая им свое сочувствие, не преминул подколоть этих зазнаек американцев!
   - Больно уж он у нас прыткий, - с таинственным видом поддакивали им бывшие его соратники по службе в Санкт-Петербургской мэрии. - Он, даже и после убийства знаменитой дермократки Старовойтовой не стал медлить, а сразу же допросил в больничной палате пришедшего в себя спутника убитой Линькова. И только из-за провожающего убитую в Санкт-Петербург своего старого знакомого.
   - Уж кого-кого, а своих бывших дружков он бережет пуще глаза своего, - согласно поддакивали им собеседники, и начинали рассказывать уже превратившуюся в легенду среди российских уголовников историю о том, как он спасал бывшего телохранителя Собаки от уголовного преследования, выдав тому сделанные в ФСБ подложные документы.
   - И все это даже несмотря на то, что тот подарил его жене находящийся в розыске Интерпола изумруд! - не без ехидства поражались его поступку остальные.
   - Он же не знал, что проигравший его авторитет украл эту драгоценность в Южной Корее, - простительно ухмылялись в ответ соратники, и заканчивали свой рассказ тем, что этот бывший телохранитель Собаки в настоящее время руководит личной охраною самого Темника.
   - Да, как видно, среди русских людей все еще существует верность своим бывшим дружкам и личная преданность своим господам, - с похвалою отзывались о конце этой очень занимательною для всех них истории авторитеты.
   А в самих к этому времени уже немного отрезвевших Соединенных Штатах Америки со сдержанной благодарностью принимали их соболезнование и старательно гадали на кофейной гуще, а кто же это осмелился устроить им подобное светопреставление. И на кого уже в скором будущем они обрушат все свое яростное негодование от только что произошедшего на глазах у всего мира террористического акта. С этой целью их уже успевший немного придти в себя президент и собрал на срочное совещание руководителей всех заинтересованных в этом деле ведомств.
   - Организаторами этого террористического акта могут быть только одни мстящие нам на нашу поддержку взбунтовавшейся Чечни русские бандиты! - гневно выкрикнул первым взявший слово директор ЦРУ.
   - А почему не югославы или иракцы? - с ехидной усмешкой возразил ему директор ФБР. - У них тоже имеются все основания для подобной акции.
   - Немедленно прекратите свой бесцельный и никому не нужный спор! - строго прикрикнул на них нахмурившийся президент. - Или вам до сих пор все еще не понятно, в какой щекотливой ситуации мы все оказались! Ведь только что на глазах всего мира смертельно обидели и оскорбили самое сильное и могущественное государство! И вот-вот очнувшийся от ужаса наш народ потребует от всех нас самых срочных и решительных действий! А обвинять в этом террористическом акте Россию, по известным всем здесь присутствующим причинам, мы не можем. Так что, нам сейчас нужно, не отвлекаясь на поиски действительных виновников террористического акта, срочно определиться в более подходящих для нашей так называемой мести стрелочников или, как говориться, козлов отпущения.
   - А что еще здесь долго думать, - недовольно буркнул в ответ директор ФБР. - Раз по предварительным данным в этой акции участвуют смертники арабы, то нам и надо объявить заказчиками этого террористического акта иранцев и талибов.
   - И как жаль, что мы никак не можем приписать к их числу и уже давно противоречащих нам северных корейцев, - не без сожаления проговорил одаривший его поощрительным взглядом президент.
   - Но мы может заодно причислить их к числу стран, входящих в так называемую ось зла, - подсказал ему находчивый директор ЦРУ.
   - Ось зла, - язвительно повторил директор ФСБ. - Пусть Соединенные Штаты Америки и являются в последнее время самой сильной и могущественной страною в мире, но есть же и для нас самих хоть какие-то там границы дозволенного....
   - После развала Советского Союза, нам уже позволяется все! - насмешливо буркнул оборвавший директора ФСБ президент. - А весь остальной подвластный нам мир, обрадовавшись, что мы не назвали именно его виновником постигшего нас несчастия, сам будет стараться отыскать все необходимые нам факты для обвинения так называемых стран изгоев.
   И так как больше уже никто не осмелился возражать руководителю этих самых могущественных Соединенных Штатов Америки, то уже вечером американской стороною было твердо и непреклонно заявлено. Что, исходя из перехваченных американскими спецслужбами телефонных переговоров между сторонниками арабского миллионера Усамы бен Ладена, Америка подозревает его в совершении сегодняшнего террористического акта в Нью-Йорке и Вашингтоне. Услышавший об этом Усам бен Ладен, выступил с опровержением своей виновности, но вздохнувший с облегчением весь остальной мир не стал слушать его жалкий лепет. Он был уже заранее обречен всем этим остальным миром на заклание. Ибо каждый из множества так называемых мировых политиков в первую очередь думал и заботился не о какой-то там истине, а только о своей собственной стране и о своем собственном народе, который вконец обозленная Америка могла просто так, от нечего делать, разбомбить.
   Все можно было бы простить и со временем забыть этим узурпировавшим власть в России новым русским дермократам: и воровство, и нищету русских людей, и даже еще невиданный доселе разгул преступности. Но уж никак им нельзя простить, а тем более предать забвению то, что они своим тлетворным воздействием на молодежь развратили и вконец загубили почти все нынешнее поколение русских людей. Изворотливые, как змеи, и лживые до корней своих волос, они сразу же после своего прихода к власти громогласно объявили опешившему русскому народу: Не трогайте нашу молодежь!
   - Вашу молодежь? - в недоумении переспросил их русский народ. - И с каких же это пор она стала вашей? Или это вы, а не мы, растили ее с самого раннего детства?
   Однако у успевшего сдать им к этому времени всю свою страну с ее практически неисчерпаемыми природными ресурсами русского народа не было ни одного шанса сохранить свою молодежь, как он на это рассчитывал ранее, для своей поддержки и опоры под старость. Они, многоопытные в подобных нечестивых делах, поманили еще неокрепших духом молодых людей обещаниями скорой обеспеченной жизни. И, развернув по всей стране разнузданную пропаганду чуждого русскому духу западного образа жизни, начали сбивать молодежь с заложенного еще их дедами и отцами истинного пути. А для более успешного разрешения стоящей перед ними дилеммы они издали негласное распоряжение впредь на перспективные и высокооплачиваемые должности не принимать людей старше тридцати лет. Не понимая, что им еще рано становиться на самостоятельный путь, а чтобы исполнять подобные обязанности им еще долго надо будет набираться необходимых для такого дела знаний и опыта, неопытной в жизни молодежи льстило подобное к ней отношение. И они, долго не раздумывая, валом повалили на обещанные им дермократами легкие хлеба, заодно перенимая для себя и все другие пагубные для души и тела человека пристрастия дермократов к пьянству, к наркотикам и к нетрадиционному сексу. Нетерпеливой молодежи всегда недосуг задумываться о подстерегающих их в будущем возможных неприятностях, и они, очертя голову, старались поскорее окунуться в обещанную им дермократами роскошную западную жизнь. На первых порах, действительно, затеявшим это заведомо подлое дело дермократом оставалось лишь самодовольно ухмыляться в ответ на недовольно заворчавшего обеспокоенного за свое будущее русского народа. А время шло, и с каждым последующим годом вступали в эту жизнь все новые и новые многочисленные отряды молодых людей, страстно желающих и самим откусить хотя бы маленький кусочек от так сильно привлекающей к себе их молодые сердца новой жизни. Но как оказалось, все теплые местечки уже давно заняты еще совсем не старыми людьми. А уже больше не претендующие на молодое поколение дермократы начали безо всякого зазрения совести усиленно развращать их разнузданным сексом, спаивать и приучать к наркотическому дурману, вполне справедливо полагая про себя, что именно в таком состоянии они уже никогда не заинтересуются опасной для них политикой. Так потихонечку, попадая сразу же после своего взросления в широко расставленные дермократами сети, одно поколение за другим русских молодых людей постепенно деградируется, а самому онемевшему от объявшего его ужаса русскому народу уже и на самом деле угрожает вымирание. Вот именно в этом и заключает самое ужасное преступление новой русской дермократии против своего народа, за что ей русский народ никогда не сможет простить и со временем обязательно каждому из них воздаст по его заслугам перед ним. Но это уже, как говориться, вопрос далекого или уже совсем близкого будущего, а пока что в России потихоньку вызревает еще одна подразумевающая под собою немалые осложнения для русского народа трудноразрешимая проблема. Все постоянно заботящиеся о продолжении своего рода на земле люди постоянно любовно обзывали нарождающихся у них детей цветами жизни. И наряду со всеми ими русские люди тоже всегда радовались появлению возле них подобных цветочков жизни, но в последнее время оказалось, что эти цветы жизни стали русским людям не по карману. И вдоволь намаявшись от постоянно преследовавшего их при дермократической власти хронического безденежья, они в лучшем случае начали приводить эти свои цветочки жизни в сиротские дома:
   - Вот вам мое чадо любимое, - молча говорят про себя русские люди сквозь градом сыпавшиеся из их глаз горючие слезы. - Берите его и растите сами. Ибо вы все равно, когда он подрастет, переманите его к себе.
   А в худшем случае просто выбрасывают их, как слепых котят, на улицу, где они, сбиваясь в хищные стайки, почти мгновенно превращаются в озлобленных на весь мир за свое загубленное детство малолетних зверенышей. Угрожающих по мере своего взросления устроить для презревших их по вине дермократов русских людей земной прижизненный ад. Но в самой России уже никто не сомневается, что эти господа, как и всегда, эту беду со временем тоже постараются свалить, как говориться, со своей больной головы, на вообще не виновную в этом деле голову самого простого русского народа. Ибо в памяти русского народа еще свежи воспоминания о том, как эти господа еще при Советской власти, находясь на высоких ответственных должностях, творили беззакония и всяческие пакости простым людям при этом, лицемерно заявляя, что это, мол, все издержки социалистической системы, которую необходимо самым срочным образом подвергнуть коренной перестройке. Что и было ими совершено в конце двадцатого века.
   А тем временем объявившаяся войну "мировому терроризму" Америка с особым удовольствием разбомбила отчаянно сопротивляющийся Афганистан и уже намеревалась взяться за ненавистный ей Ирак, если бы тот заблаговременно не закупил в Белоруссии и на Украине самые современные радары и зенитные установки. И до этого безнаказанно бомбившие беззащитную перед ними Сербию отважные американские летчики по вполне понятным причинам струсили и отступили.
   - Опять эти несносные русские стоят у нас на пути к мировому господству! - посетовал перед собравшимися на свое очередное совещание тайными агентами Запада представитель ЦРУ. - Если подобным образом пойдут у нас дела и дальше, то наш вооруженный до зубов самым современным вооружением Запад скоро станет посмешищем для всего мира. Ведь, уже и сейчас вся мировая пресса пишет, что после событий 11 сентября полностью развеян миф о стабильной и несокрушимой Америке, а сама американская мечта отмечена червоточиною мирового терроризма.
   - Да, именно так, господа, обстоят наши дела в последнее время, - поддакнул ему проходящий мимо представитель ФБР, - этим поганым писакам уже давно следовало бы в назидание остальным деятелям мировой политики дать по рукам. А то все они особенно в последнее время начали позволять себе неслыханные ранее вольности и заявлять во всеуслышание, будто бы в результате сентябрьского террористического акта Америка понесла значительный политический, экономический, военный и морально-этический урон. Хотя на самом деле все это для нас далеко не так трагично, как хочется представить им в своем воспаленном воображении.
   - И что самое для нас обидное, господа, - вставил свое слово и представитель единой Германии, - они, опережая события, уже осмеливаются всех нас предупреждать, что неадекватные удары со стороны Запада могут привести к третьей мировой войне и положить начало новому переделу мира в интересах национальных корпораций.
   - Однако кое в чем, господа, мы с ними должны согласиться, - возразил вмешавшийся в их разговор представитель Израиля, - особенно с их таким утверждением, что беззащитность сытой и самоуверенной Америки со стороны мирового терроризма после 11 сентября уже становится для всех очевидным фактом.
   - В любом случае, господа, - недовольно буркнул в ответ представитель ЦРУ, - по доминирующей среди нас в последнее время концепции однополюсного мира нанесен, я бы не сказал, что сокрушительный, но уже ощутительный удар.
   Но и на самом их заседании разгоревшиеся между тайными агентами Запада страсти не утихали, и они продолжали свое обсуждение так сильно всколыхнувшего весь мир сентябрьского террористического акта в Америке.
   - Вы только послушайте, господа, о чем сегодня пишет в своих газетах эта наша, так сказать, оппозиция! - выкрикнул размахивающий перед ними газетою представитель Израиля. - "Проамериканской идеологии однополюсного мира нанесен сокрушительный удар. Суперимпериализм порождает свою тень - супертерроризм, наркобизнес, бизнес по продаже человеческих органов и живого товара".
   - Это неслыханное оскорбление наших благородных во имя блага всего человечества целей! - поддержали его своими возмущенными выкриками тайные агенты.
   - Успокойтесь, господа! Здесь не место для эмоций! - недовольно прикрикнул на них возглавляющий их сборище представитель ЦРУ. - Мы собрались здесь только для того, чтобы уже окончательно решить для себя, что нам делать с этою бандитскою Россией!
   - Я знаю, что нас с нею следует делать! - выкрикнул со своего места сатана. - Я предлагаю включить ее в число стран, в которых вы в настоящее время намереваетесь активно использовать все те цели и задачи, которые вы перед собою ставите с внедряемым вами в повседневную жизнь всего мира глобализмом.
   - Глобализмом? Какой еще там глобализм? - пронесся по мгновенно успокоившемуся залу их тихий смущенный голосок. - Что он там все выдумывает, этот выскочка?
   Однако по-прежнему сохраняющий свою невозмутимость сатана только мрачно ухмылялся им в ответ. Кому-кому, а уж ему-то было доподлинно известно о секретных планах стран Запада по утверждению на всем земном шаре единого Мирового порядка с единым Мировым Правительством, с единою религией и единою в виде доллара волютою. И в этом, в конце концов, утвержденном ими Мировом порядке будет богато жить и вольготно себя ощущать лишь население золотой семерки, в то время, когда два остающиеся миллиарда людей земли предполагается использовать только в качестве обслуживания этого привилегированного золотого миллиарда. А все остальное население земли из-за нехватки в будущем на всех природных ресурсов должно быть с помощью болезней, наркотиков, поощрение гомосексуализма, международного терроризма, бандитизма, безработицы и локальных войн уничтожено. Все сидящие в этом зале тайные агенты были, конечно же, прекрасно осведомлены об этих планах Запада, но по молчаливой договоренности между ними разговаривать об этом считалось правилом дурного тона.
   - А почему бы и нет? - вдруг подумал про себя председательствующий на этом сборище представитель ЦРУ. - С этими русскими бандитами можно справиться только с помощью разработанных в наших лабораториях новейших психотропных средств. Вот, и проверим их действенность на практике, а, вдруг, они окажутся не такими уж и эффективными, как в этом нас стараются убедить наши высокооплачиваемые ученые. Господа, - тихо проговорил он вслух, - я не сомневаюсь, что наш коллега, так же, как и все мы, прекрасно осведомлен о секретных намерениях наших правительств. Иначе, он вряд ли имел бы возможность присутствовать вместе с нами на этом тоже строго засекреченном совещании. Так что, господа, я не уверен, что мы должны и дольше притворяться совершенно ничего не знающими о планах глобализации мира, тем более что в предложении нашего коллеги есть немало здравого смысла.
   Оживившиеся тайные агенты, мгновенно сбросив с себя маски притворства, с не меньшим азартом принялись обсуждать только что начисто отвергаемое ими предложение сатаны. И чем дольше они дискутировали, тем больше тайных агентов склонялось к мысли, что поступившееся предложение от сатаны: как им следует поступить с бандитской Россией - очень интересное и больше всего вписывается в дальнейшие планы насчет ее ведущих государств Запада.
   - Пришла пора, господа, объявить нам эту никак не поддающуюся нашему влиянию Россию плацдармом для проведения эксперимента по проверке действенности разработанных нашими секретными лабораториями средств и методов завоевания нами в скором будущем мирового господства, - подытожил в конце дебатов их общее мнение представитель ЦРУ.
   - Ну, уж теперь-то я при помощи этого науськанного мною на Россию Запада расправлюсь с этим ненавистным мне русским народом навсегда, - радостно приговаривал на обратной дороге в Москву довольно ухмыляющийся сатана.
   Как ты не старайся, а шила в мешке, все равно, не утаить, - утверждает в подобном случае народная мудрость. И она оправдала себя и на этот раз, так как сведения о решениях тайного сборища представителей спецслужб Запада в скором времени докатились и до противостоящей новым русским дермократам российской аппозиции.
   - Глухие отдаленные раскаты грома приближающегося глобализма еще в начале двадцатого века были услышаны чутким ухом Великого Ленина и названы им высшей и последней стадией капитализма - империализмом. А Великий Сталин уже сразу же после окончания второй мировой войны предупреждал народы земли, что относительно мирный характер жизни продлиться не более пятидесяти лет. Ему уже тогда были известны секретные планы империалистов-глобалистов. И, вот, грозовые раскаты этого глобализма уже вплотную приблизились к нашей России, - говорил, выступая на организованном Ленинградской партийной организацией коммунистической партии Союза митинге, Козлов Антон. - Эти стремящиеся подчинить себе все народы мира империалисты-глобалисты при достижении своих целей не останавливаются ни перед чем, Они уже не только устраняют физически всех, кто пытается им противостоять, но под флагом ООН или НАТО даже применяют военную силу против имеющих неосторожность им не понравиться суверенных государств. Ярким примером подобного их, скажем прямо, преступного поведение служит недавняя варварская бомбардировка Сербии. Однако не все устрашились их кажущейся сегодня неодолимой силы. Многие в этой неравной борьбе жертвуют своими жизнями, но тут же на их место встают сотни, тысячи новых готовых драться с ними не на жизнь, а на смерть, героев. И я, сейчас, хочу попросить вас почтить светлую для нас память всех уже отдавших свои жизни во имя свободы и независимости народов всего мира минутою молчания и сказать наше твердое: "Нет!" - бесчеловечным планам империалистов-глобалистов оставить на территории России в живых всего лишь тридцать - сорок пять миллионов русских людей! У нас в России их глобализм не пройдет! Мы не рабы, рабы не мы! - выкрикнул в конце своего выступления Антон известную всем из сталинского букваря фразу, а слушающие его русские люди громко повторили: - Мы не рабы, рабы не мы! - и застыли в глубоком скорбном молчании.
  
  
  
   июль 2002 года.
   Деревня Позенята.
  
  
  
  
  
  
  

ЭПИЛОГ.

  
   - Дедушка, а дедушка, - снова затормошили внуки старого Антона, после того как он закончил рассказывать эту свою придуманную им небыль о возможном развитии событий в России, вскоре, после смерти Великого Сталина. - И как же мог наш русский народ терпеть над собою подобное измывательство?
   А потихоньку всхлипывающая маленькая Ирочка, словно в поисках у него для себя защиты от подобного ужаса, еще сильнее прижалась к своему любимому дедушке.
   - Дедушка, я не хотела бы жить в такой России, - с трудом выдавила она из себя в ответ на вопрошающий взгляд встревоженного ее реакцией на его рассказ Антона.
   - И не будешь, моя милая, - ласково погладив по русой головке, поторопился ее успокоить Антон, - это же просто небыль, внученька. Или, если можно так выразиться, просто кошмарный сон для нашей России. Истинно русские люди больше уже никогда не позволят подобным выродкам воцариться над собою даже в кошмарных снах.
   - Так и будет, дедушка! - одобрительно выкрикнули уже начинающие кое-что понимать в своей жизни его внуки и побежали играть в свои безо всякого на то сомнения сейчас так им необходимые и интересные детские игры.
   А не сводивший с них своих прослезившихся глаз Антон только удовлетворенно улыбался в ответ своим мыслям. Хорошие у него подрастают внуки. И он уже не сомневался, что они сделают все от них зависящее, чтобы подобный кошмарный сон для России больше уже никогда не повторился, и что они обязательно поделятся знаниями о своих навек прославленных предках со своими детьми и внуками.
   А сама наша матушка Россия все это время даже ни на одно мгновение, не оглядываясь в свое прошлое и не очень-то стараясь осмысливать все происходящее в ней в настоящем времени, тем более, не пытается заглядывать в свое уже скорое возможное будущее. Она, как и всегда, по-прежнему горделиво и величаво, не стесняясь показывать всему отчаянно завидующему ей миру свою неповторимую красоту, и все свое ни с чем не сравнимое обаяние и привлекательность, безо всякого страха все бежит и бежит навстречу бушующим впереди нее огненным ураганам. И совершенно правильно. Ибо ей не только недосуг, но и просто незачем утруждать себя чисто людскими заботами и проблемами. Об этом должен постоянно заботиться сам населяющий ее бескрайние просторы русский народ, который всегда ее любил и любит сейчас до самозабвения и по-прежнему не перестает восхищаться ее неземной красотою до сих пор.
   Но вполне возможно, что на самом-то деле все происходило и происходит совсем по иному, что между Россией и населяющим ее народом существует прямая и самая тесная связь. И вполне может быть, что только это она одна и придает простодушному и всегда доброжелательному к своим, как всегда, неблагодарным соседям русскому народу самый неповторимый в мире, а поэтому так ими до конца все еще не разгаданный, русский характер. Самобытность и извечная невосприимчивость русских людей ко всяким там губительным для христианских душ западным веяниям всегда поражала, и будет удивлять и впредь все остальные народы мира. А его постоянная готовность к самопожертвованию и массовый героизм в нелегкое для Руси время навсегда отбивают у его коварных соседей охоту зариться на несметные богатства России. Так живи ты вечно, наша матушка Русь! И пусть на твоих необъятных просторах так же вечно живет, и множиться любящий и прославляющий тебя во все времена Великий русский народ!
  
   19 июня 2002 года.
   Дер. Позенята.
  
  
  
  
  
  

СОДЕРЖАНИЕ:

  
   Стр.
  
   Пролог 2
  
   Глава 1. Застой. 3
  
  
   Глава 2. Секретарь комитета комсомола. 65
  
  
   Глава 3. Динозавры. 102
  
  
   Глава 4. Перестройка. 125
  
  
   Глава 5. Предатели. 184
  
  
   Глава 6. Прихвастизаторы. 254
  
  
   Глава 7. Бандитско-мафиозное государство. 313
  
  
   Глава 8. Позднее раскаяние и расплата. 364
  
   Эпилог. 420
  
   Содержание. 422
  
  
  
   1
  
  
   14
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"