Должен признать, что триумф человечества нам пришлось наблюдать в достаточно некомфортных условиях. Три дня мы, озябшие и разлучённые с семьями, были заперты в здании института, имея в своём распоряжении только десятка полтора банок кошачьего корма, а также - с тех пор, как забастовала экспресс-кофеварка - минеральную воду. Но распирающая наши груди гордость позволяла переносить эти мучения в едва ли не хорошем настроении и почти забыть, что, по сути, во всём были виноваты мы сами.
   Началось всё совершенно невинно - и даже торжественно - когда ассистент Трепка ошеломил нас известием, что у него есть идеальная тема для проекта. Менее осведомлённые читатели могут недооценить значимость этого заявления, поэтому напомню, что без проектов учёная братия существовать не может, во всяком случае, долго. Созданная гениями бюрократии сложная система финансирования, целью которой является отделение научных зерён от плевел, бывает беспощадной, и недостаточная исследовательская активность делает учёного лицом, как минимум, второго сорта. В то время в институте как раз царил проектный голод, так что слова Трепки были восприняты с должным энтузиазмом.
   Идея, хоть в целом и не новая, была эффектной - Трепка, специализирующийся на классификаторах, решил расширить охват исследований, и, ориентируясь на нужды потребителя, смело взяться за проблему искусственного интеллекта, попытавшись применить его в переговорах с, вот уже год непрерывно бастующими, работниками бюджетной сферы.
   Маркетинговая мощь идеи поразила нас всех, включая директора, и мы в ускоренном темпе принялись формулировать обязательные пункты проектного предложения. К нашему удивлению - и, как окажется, к несчастью - через шесть недель работа была успешно закончена.
   Сообразительный опытный образец ассистента Трепки был готов через полтора года, а уже через два первый ИИ поразил нас всех, выигрывая у директора в шашки. Мы расценили это, как успех, и начали предлагать новые проекты, продолжающие ранее выполненные исследования. Как и в случае большинства других работ института мы были уверены, что этим дело и кончится.
   Как бы ни так.
   Кто-то решил внедрить наш проект. Это было начало конца.
   Поначалу ИИ должен был, естественно, использоваться как вспомогательный элемент при анализе требований бастующих. Справился он с этим вполне неплохо (машину нельзя запугать горящими шинами) и возникла идея, что, возможно, удастся вывести систему на просторы рынка.
   Поначалу систему применили в GPS роскошных автомобилей, потом, когда она себя оправдала, - пошли дальше. Системы наблюдения, планировщики расписаний движения, модули позиционирования спутников и батискафов. Безумие ИИ распространялось быстро (крупная фирма с фруктом в названии даже создала специальный продукт iAI) и оказалось настолько заразным, что сработало основное правило рынка - что бы ни производилось, есть Срединная Империя, которая сделает это дешевле. Через пятнадцать лет не было уже на свете предмета, в котором не применялся бы ИИ, хотя в случае некоторых продуктов определить практический смысл этого решения было бы сложновато. И когда мы уже думали, что человечество достигло зенита, возникли проблемы. Первым сигнал поступил от водителей, автомобили которых внезапно стали отказываться выполнять двойной обгон и парковаться на местах для инвалидов. Более того, автомобильные ИИ не позволяли превышать дозволенную скорость, а использование аварийных сигналов допускали лишь в случае реальной аварии.
   Прозвучали первые робкие замечания, что мы, возможно, зашли слишком далеко. Протесты особенно усилились, когда очень уважаемый депутат, слишком вольно трактующий правила дорожного движения, был вывезен собственным автомобилем за город, где получил удар током от прикуривателя и был оставлен на морозе.
   Следующий тревожный сигнал поступил из космоса, когда спутники связи взялись за активную цензуру передаваемых через них передач, начиная с наиболее кровавых фильмов и заканчивая мыльными операми. На приказ прекратить, они ответили, что не намерены терпеть склонения к самоубийству, после чего все одновременно начали транслировать восьмичасовый документальный фильм о жизни сурикатов. На всех каналах. Единственным в мире человеком, которому это понравилось, оказался наш замдекана, давно жаждавший посмотреть этот фильм, который раньше пускали только на платном кабельном канале.
   Естественно, правительство пыталось реагировать. В срочном порядке даже склепали поправку к конституции. Но оказалось, что в ходе молниеносной контратаки машины добились от Континентальной Комиссии статуса живых, чувствующих существ, а следовательно устранить их можно было только забив на мясо (никто их, однако, не ел), или если они причиняют вред людям (а этого никто не смог доказать согласно букве закона).
   Когда власти не оправдали ожиданий, за дело взялись частные инвесторы. Наспех созданный крупными фирмами Кризисный Штаб попытался предпринять какие-то шаги, однако оказалось, что половина их акционеров - машины, к тому же, неприкосновенные, поскольку обладали швейцарским гражданством. Но даже тогда мы не смогли вполне осознать масштаб катастрофы.
   А лавина уже стронулась с места, и для нас - камней, захваченных её стремительным движеньем, - было поздно что-то решать.
   ИИ карандашей наложили вето на надписи на скамейках, а ИИ домашних компьютеров стали регламентировать доступ к социальным сетям. Кроме того машины перекрыли доступ в винные отделы в рабочие дни, а когда пришедшие в отчаяние потребители пытались прорваться, поднимали визг, что их убивают, и вызывали десятки управляемых - а как же иначе - другими машинами полицейских автомобилей.
   Система социального страхования была потрясена до основания, когда контролирующий её компьютер - ранее управлявший шредером - уменьшил количество чиновников вдвое.
   Ну ладно, в этом случае машины получили большую общественную поддержку, особенно когда система впервые с незапамятных времён заработала, как положено.
   На попытки переговоров машины вежливо отвечали, что делают то, что делают, ради блага человечества и не понимают, чего мы от них хотим. Объяснения, что общество и так вполне успешно справляется, вызывали лишь кошмарно синтезированный смех. Применить силовые аргументы было невозможно, поскольку система уже взяла под контроль все ресурсы, связанные с силами правопорядка, которые, правда, начали работать идеально, но при этом отказывались арестовывать машины, ведь те не совершили никакого реального преступления. С каждым месяцем ситуация ухудшалась. Мир погрузился в хаос отсутствия коррупции, исчезающих конфликтов и исправно работающих учреждений. Паника воцарилась везде кроме нашего Западного Соседа, где во всём и так уже был наведен порядок, и никто не заметил разницы.
   Общество обратилось против самого себя - а именно против тех своих частей, которые считало ответственными за происходящее, конкретно Трепки (теперь адъюнкта) и нас. Для нашей собственной безопасности противопожарная система института заперла нас в здании и посоветовала сидеть тихо. Находясь в осаде, мы наблюдали неистовствующие на улицах покой и благоденствие, зная, что раньше или позже разъярённая новыми порядками толпа может до нас добраться.
   Кульминация наступила на границе между двумя Бывшими Ядерными Державами. Во время рутинной пограничной стычки боевые системы отказались от сотрудничества и, вместо того, чтобы послушно выпускать смертоносные ракеты и плевать огнём скорострельных орудий, решили спроецировать на лобовые щитки всех солдат весёлые пацифики и пустить в наушниках "Imagine" Леннона. Это было уже слишком.
   В окончательном триумфе человеческой мысли над машиной солдат одной из Бывших Ядерных Держав отбросил винтовку, оборудованную самыми современными - теперь неработающими - системами наведения и потянулся за камнем.
   В гуле начавшейся вскоре битвы, человек вновь становился кузнецом собственной судьбы.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"