Петюн Гливый перевернул листок настольного календаря и увидел написанную рукой секретарши Эльвиры фразу: "Завтра 8 Марта!".
"На подарки намекает, - ухмыльнулся Гливый. - Сюрпризов хочет. Будет тебе сюрприз!". Во внутреннем кармане пиджака лежали два билета до Швейцарии, куда Петюн вылетал через три часа с моделью Даной, которая должна была сменить Эльвиру в его постели и офисе. В этом сезоне модно было иметь в любовницах моделей и летать в Швейцарию. В том же кармане лежал и конверт для Эльвиры - с копией приказа об увольнении и открыткой со словами "Свободна, как птица. Лети куда хочешь".
Вдруг двери отворились, и в кабинет впёрлась цыганистая бабища с необъятной сумкой. Гливый от неожиданности на мгновение утратил дар речи, и баба не преминула этим воспользоваться. Поток ее красноречия накрыл Петюна с головой, и несколько минут он мог лишь обалдело моргать глазами. За это время бабища, назвавшаяся представительницей какой-то канадской фирмы, успела заставить весь стол коробочками, баночками и флаконами и раз сто выразить безграничное изумление, что Гливый не пользуется её продукцией и при этом до сих пор жив. А главное, всё это богатство продавалось по специальным праздничным ценам, значительно более низким, чем даже на седьмом километре от Одессы. Более того, купив четыре единицы любого товара, покупатель получал пятую в подарок...
Слово "подарок" вывело Петюна из ступора, и он поинтересовался, что у бабы дешевле всего. Та ткнула ему баночку с зеленоватым кремом и поклялась, что дешевле бывают лишь предвыборные обещания. Крем ощутимо вонял болотом, но баба заверила Гливого, что этот легкий пикантный аромат обусловлен тем, что крем производится исключительно по старинным рецептам из природного сырья:
- Никакой химии, натуральный ночной крем для тела. Намажешься - и такая легкость во всём теле, словно летишь...
Бабища ушла, а Петюн вызвал главбуха и вручил ему четыре баночки и конверт:
- После обеда от имени фирмы вручишь нашим девкам. А конверт - лично Эльвире.
Потом покрутил в руках пятую, призовую баночку и, бросив её в дорожный несессер, поехал в аэропорт.
* * *
Поздно вечером Петюн сидел в номере перед телевизором и потягивал пиво, второй час ожидая выхода Даны из ванной. Гливый, с детства ненавидевший водные процедуры, удивлялся подобной задержке, но звать модель не спешил, поскольку всегда предпочитал общество пива женскому. Кроме того, следовало придумать, как лучше осуществить то, ради чего, собственно, Петюн и направился в Швейцарию, а не на не менее модные Канары. Каждый приличный бизнесмен должен иметь счет в Швейцарском банке, а Гливый считал себя очень приличным бизнесменом. Сотня тысяч "зеленых", до того распиханных по бесчисленным чемоданам модели, были уже упакованы в кейс. Оставалось решить, куда и как этот кейс отнести.
Вдруг в окно постучали. Гливый отвел глаза от телевизора и во второй раз за последние сутки оцепенел. В окно десятого этажа заглядывала Эльвира. "И здесь в пиво что-то мешают", - подумал Петюн, но тут стекло со звоном разлетелось, и в номер с буйным визгом влетели четыре ведьмы. Впереди на пластмассовой пальме из Петюнового офиса - Эльвира. За ней на главбуховой трости - Верка из бухгалтерии. Следом - уборщица Надька на швабре, а последней, как и положено самой молодой, - курьерша Анечка на скейтборде.
- Привет, Петюнчик, - Эльвира, залихватски приземлившись возле дивана, клюнула Гливого в щечку. - А мы вот с девочками по пути на Броккен залетели поблагодарить тебя за сюрприз. Не каждый шеф додумается подарить подчиненным ведьмовскую антигравитационную мазь, да еще и пожелать счастливого полета. Так что большое тебе спасибо от женщин нашей фирмы.
- Да не за что, - выдавил из себя Гливый. - Для вас все что угодно...
- Я знала, что на тебя можно рассчитывать, Петюнчик. Дело в том, дорогой, что для визита на Броккен нам не хватает одной важной детали. Немецкие ведьмы такие скупердяйки. Устраивают прием за свой счет лишь в Вальпургиевую ночь, а в другие ночи хотя бы одна из прибывших иностранок должна быть верхом на козле. Козла хозяйки жарят, а спешенной гостье вручают вместо него сувенирную метлу с эмблемой Броккена. Как видишь, нужного подарка у нас пока нет...
- Да и у меня... - начал было Петюн, но Эльвира перебила:
- У тебя, дорогой, нет, но ты ведь сам козел вонючий! Правда, девочки?!
- Козел, козел!!! - заверещали ведьмы и, стащив Гливого с дивана, поставили его на четвереньки. - Садись повелительница!
- Я не козел! - заорал Гливый, - То есть, козел, но не такой!..
- Нечего, - зловеще молвила Эльвира, садясь на Петюна верхом. - Сойдёт за национальный колорит.
- Девочки, ну зачем вам этот Броккен? Летели бы в Париж, на Канары...
- В Париже, милок, нужны деньги, а на Броккене берут козлами.
- Деньги?! Так бы сразу и сказали! Возьмите вон в кейсе и айда на Пляс Пигаль!
Бухгалтерша Верка опытным глазом оценила содержимое кейса:
- Тысяч сто будет.
- На неделю может хватить, - задумчиво молвила Эльвира. - То что, девочки, может, и в самом деле в Париж?
Ведьмы охотно согласились и с радостным гоготом исчезли за окном.
Гливый, не в состоянии поверить своему счастью, так и стоял на четвереньках, глядя им вслед, и поэтому не видел пылающего завистью глаза модели, уже некоторое время наблюдавшей за событиями из-за приоткрытых дверей ванной.
Тихонько закрыв дверь, Дана оглянулась вокруг и бросилась к Петюновому несессеру. Зная натуру своего нового "господина и повелителя", она очень надеялась, что тот оставил немного крема для себя.