Сергей Панарин, "Волшебная самоволка" Книга 3. ...И паровоз навстречу! Издательство: "Крылов", Санкт-Петербург. Серия: Библиотека "Мужского клуба" Твердый переплет, 416 стр., 2006 г. Формат: 84х108 1/32. ISBN: 5-9717-0292-0 АННОТАЦИЯ ИЗДАТЕЛЬСТВА: Рядовой Коля Лавочкин, более известный в волшебном мире как барон Николас Могучий, смело отправляется в самое сердце Черного королевства, чтобы сразиться с властелином Тьмы Дункельонкелем. Злой колдун, одержимый идеей перманентной магической революции, создал армию гомункулусов, клонов Лавочкина, и собирается с ее помощью захватить мир, а если не получится, то и вовсе уничтожить его. Коле помогают верные спутники: прапорщик Палваныч Дубовых и придворный маг Тилль Всезнайгель. Но даже они не могут справиться с изощренными новинками техномагии, порожденными злым гением Дункельонкеля. Только Боевое Знамя, пригревшееся на груди рядового Лавочкина, способно переломить ход войны. Но оно молчит... КУПИТЬ В ИНТЕРНЕТЕ

Авторский тест-драйв: пролог и первые три главы романа.

Волшебная самоволка.
Книга 3.
...И паровоз навстречу!


ПРОЛОГ

Коля Лавочкин, парень девятнадцати лет, страшно не хотел идти в армию. Он даже поступил в институт и получил отсрочку. Но розовые мечты всегда проигрывают суровой реальности: через полтора года Лавочкина отчислили.

Этого и дожидались военкомы - пожилые дядьки с печальными глазами бывалых бойцов. Коля опомниться не успел, как увидел в руках повестку, прошёл медкомиссию и после учебки попал в ракетный полк. С одной стороны, Подмосковье, близко к родной Рязани. С другой, Лавочкин полагал, что теряет два лучших года жизни.

А действительность не спешила его переубеждать. Тут и дедовщины немножко, и офицеры, маниакально любящие, "чтобы по уставу", и последняя капля - в новогоднюю ночь Коле пришлось стоять на посту Номер Один.

Не у ёлочки с друзьями, а подле Боевого Знамени. Разумеется, дух рядового Лавочкина пал на дно самой глубокой ракетной шахты.

Делать нечего, заступил на пост. Заскучал, затосковал... Да только перед Новым Годом разверзся за Колиной спиной магический портал, и провалился солдатик вместе со знаменем и автоматом в мир иной. Не в царство мёртвых, конечно, а в сказочную реальность.

Закрутило парня, понесло по неведомым местам. Народ на немецком языке говорит, драконы летают, великаны буянят, ведьмы колдуют, короли интригуют, рыцари воюют, гномы железо воруют... В общем, ни в сказке сказать, ни языком диагноза описать. Тем не менее, удачливый и находчивый солдат Коля Лавочкин в считанные дни стал бароном Николасом Могучим и совершил кучу подвигов. Ему помогло Полковое Знамя, которое в волшебном мире обрело свойства могущественного магического артефакта.

Всё было бы хорошо, но магический портал закрылся не сразу. Вслед за Лавочкиным в ту же реальность попал прапорщик Павел Иванович Дубовых.

Палваныч отправился на поиски солдата, угодил в не меньшее число перипетий и, в конце концов, стал известен как Повелитель Тьмы.

Коля и прапорщик чуть не спровоцировали войну между королевствами Вальденрайх* и Наменлос*, побывали у чёртовой бабушки, совершили массу других безрассудств. Палваныч даже превратился в козлёнка, а Лавочкин побывал в шкуре волка.

Но не это главное. Жизнь в волшебном измерении, начавшись с потешной, хоть и опасной прогулки, обернулась не такой уж простой штукой. Сказочный мир стоял на пороге огромной войны, которую собиралось развязать загадочнее Чёрное королевство во главе с легендарным Дункельонкелем*.

И вот война началась. Солдат и прапорщик узнали, что домой, в Россию, можно попасть лишь из столицы Чёрного королевства. Об этом им поведал колдун Всезнайгель, друг Коли. Стало ясно: путь на Родину будет труден.

Первую схватку с Дункельонкелем удалось свести к ничьей, но лёгкой войны совершенно не предвиделось - тёмный маг припас много сюрпризов.


Глава 1. Воздушная тревога, или В гостях у Альбрехта

Снегопад закончился, и сразу стало холоднее. Солнце, висящее в зените, светило, но не грело.

Лес производил на Лавочкина гнетущее впечатление: голые деревья, торчащие ровными рядами через равные интервалы, казалось, были безжизненными, и хотя путники брели между ними не более трёх часов, создавалась иллюзия, что посадки бесконечны.

Коля шумно вздохнул, одёргивая меховую куртку. Чудеса в решете - перед походом Всезнайгель достал из поясного кармашка несколько орешков, вскрыл их и достал из каждого по шубейке.

- Не печальтесь, барон Николас, - проговорил колдун, садясь прямо в сугроб. - До комнаты маленького народца осталось совсем немного.

Тилль, невысокий худой мужчина лет сорока, смотрелся рядом с долговязым Лавочкиным почти лилипутом. Однако маг держался с достоинством, отметавшим любую мысль об улыбке. Даже сидя в снегу, Всезнайгель умудрялся не терять осанки и сохранять невозмутимый вид.

На лице прославленного мудреца лежала тень усталости: узкие карие глаза были воспалены, смуглая кожа казалась темнее, чем обычно. Накануне Тилль выдержал удар Дункельонкеля, а затем всю ночь лечил раны солдата, прапорщика Дубовых и графини Страхолюдлих.

Сейчас Палваныч и Хельга топали за Колей и Всезнайгелем. Прапорщик был слаб, но крепился. Страхолюдлих и вовсе проявила себя как настоящая женщина - она не только восстановила силы, но и умудрялась поддерживать шатающегося Дубовых.

Доковыляв до солдата и мага, они рухнули и растянулись, тяжело дыша и глядя в серое небо. Хельга была белее снега. На фоне длинных смоляных волос это особенно бросалось в глаза.

- Всё-таки насколько далеко может зайти любовь к порядку, - пропыхтел Лавочкин, усаживаясь рядом с волшебником. - Посмотрите на лес, Тилль. Его явно сажали по линейке.

- Конечно, Николас. В королевстве Труппенплац* даже рожают по команде, - усмехнулся Всезнайгель.

В голосе вальденрайхского придворного колдуна проскочили нотки пренебрежения. Коля вспомнил, что, во-первых, Труппенплац был основан простолюдином Альбрехтом, а во-вторых, безродный король установил в стране такой военный порядок, какой встретишь не в каждой армии.

- Вот это я понимаю - дисциплина, - сипло проговорил прапорщик Дубовых. - Учись, рядовой. И, это... Зря троллю флейту отдали. Сейчас бы курочки...

- Помолчи, Пауль, не траться, - сказала Хельга.

На её неестественно бледном лице блестели капли пота - Палваныч был тяжким грузом.

Всезнайгель поднёс палец к губам. Изумрудные глаза колдуна полыхнули недобрым огнём. Шепнул:

- Что-то не так.

И тут же справа и слева от отдыхающих путников "ожили", взорвались сугробы, и из них выскочили люди в белых маскировочных плащах. Шестеро лучников и один мечник, очевидно, командир.

- Не двигаться! - приказал главный.

Тилль поднял руки и спокойно заговорил:

- Мы граждане дружественной...

- Молчать, - рявкнул главный. - Пойдёте с нами. Арестованы.

Всезнайгель прошептал спутникам:

- Никаких резких движений, господа. Пауль, не зовите своего чёрта. Николас, не колдуйте со знаменем. Не сейчас.

- Я уже попробовал, - пробурчал Коля, осторожно вставая. - Знамя всё ещё не действует.

Палванычу и вовсе было не до вызывания чёрта - уставшему раненому прапорщику стало хуже. Хельга Страхолюдлих и сам Тилль попросту выдохлись, а два усталых мага против лучников...

Сдаваться так сдаваться.

Разоружив путников, вояки встали в конвой. Двое здоровяков подхватили Дубовых под мышки и понесли его. Остальные ни на миг не ослабляли бдительности. Процессия двинулась. При этом главный сказал от силы три слова. Военная дисциплина и выручка местных солдат не требовали долгих объяснений.

Попытки Всезнайгеля разговорить командира окончились полным провалом: тот не отвечал на вопросы. На уме у Лавочкина навязчиво крутилась фраза из фильма про Штирлица: "Характер нордический". Да, бойцы Труппенплаца идеально ей соответствовали.

"Все равны, как на подбор, - усмехнулся Коля. - Вон, Палваныч отключился, а они его тащат, словно младенца. Терминаторы натуральные".

Конечно, солдаты не были железными. Через полчаса пленные и конвой выбрались из сугробов на дорогу. Главный поднял руку, все остановились. Прапорщика передали другой паре бойцов, и зловещий поход продолжился. После третьей смены был недолгий привал. Потом - новый цикл. И ещё.

Стало смеркаться.

Монотонная ходьба усыпляла и отупляла. Пленники впали в своеобразный транс. Коля грезил, автоматически переставляя ноги. В какой-то момент он почувствовал тепло в пояснице и понял - нагревается полковое Знамя, обмотанное вокруг его талии.

- Рядовой Лавочкин... - позвал солдата знакомый голос.

- Знамя? Ты?

- Да. Догадливый ты наш. - Парень услышал смех. - Даю главную вводную, рядовой. Твой бандитский дружок Рамштайнт заштопал дырочки на моём теле. Швеи были умелые, работу выполнили на совесть. Нитки тоже не подкачали - они свиты из гривы единорога. Если ты не в курсе, это священное животное. В общем, моё выздоровление не за горами.

Коля счастливо улыбнулся.

- Рано радуешься, - строго сказало Знамя. - Твоя основная задача на период моего выздоровления такова: не обращаться ко мне за помощью, но и не снимать. Знаю я вас, хитрецов. Раз нельзя пользоваться, то лучше убрать от греха подальше. Со мной этот номер не пройдёт. Мы с тобой связаны, солдат. Между прочим, на мне есть капли твоей крови. Так что ты, как говорят, собственной кровью искупил... Имей в виду, мы крепко связаны.

Коля почесал зудящую щёку. Его беспокоили заживающие царапины, оставленные осколками Белоснежкиного зеркала.

- Терпи, казак, - съязвило знамя. - С твоей помощью я верну силы к тому моменту, когда тебе придётся схлестнуться с главным врагом. Нас ожидает ответственная миссия, рядовой. А пока обходись смекалкой. Кстати, ты сможешь многое угадывать, точнее, считывать у людей из разума. Но не обещаю, что этот талант будет стабильным. Не дрейфь, в общем. Я подам тебе сигнал, когда приду в норму. И тогда нашим врагам ох как не поздоровится. Держись, а там прорвёмся.

- Я тебе прорвусь. Ты мне целое нужно, - робко пошутил рядовой.

- О, молодцом! Юморишь - похвально. А теперь я бы на твоём месте резко залегло, знаешь ли, - быстро проговорило знамя, и в уши солдата ворвался зубодробительный звук взрыва.

Коля распахнул глаза. С сумеречного неба вереницей падали огненные шары. Вокруг стояли дома - процессия находилась в каком-то городе. Конвойные сжимали с руках бесполезные луки. От первого взрыва очнулся даже Палваныч. Всё это Лавочкин увидел мгновенно, а в следующую секунду он истошно заорал:

- Ложи-и-ись!

И, крича, прыгнул в придорожную канаву, заваленную снегом. Все последовали совету рядового.

Протяжное "и-и-и!" Лавочкина слилось с таким же звуком, испускаемым падающим шаром, потом огненный снаряд врезался в один из ближайших домов. Земля сотряслась от мощнейшего взрыва.

Посыпались обломки камня, тающий на лету снег и мелкое крошево.

Рядовой закрыл голову руками. В них забарабанило, затем всё кончилось. В ушах звенело, тупо болела левая нога - на неё со всего размаху приземлился командир трупенплацского отряда. Коля осмотрелся. Прямо перед его лицом валялась чайная ложечка. Чуть дальше ворочался Палваныч, умудрившийся прикрыть своим телом Хельгу.

Теперь землю трясло непрерывно - бомбёжка выдалась неслабая. Лавочкин глянул в тёмное небо. Между облаками стремительно пронесся мутный крестообразный силуэт. "Самолёт?! - подумал парень. - Да, нет же, откуда он здесь! Это наверняка парящая птица. А на ней наверняка сидит паразит, сбрасывающий снаряды. До чего дошёл прогресс, ёлки-ковырялки..."

Спустя пару минут обстрел прекратился. Выбравшись из укрытия, люди поразились масштабам разрушений, которым подвергся город. Из растерянных фраз конвоиров пленные поняли, что находятся в столице Труппенплаца - славном Трахтенбурге*.

- Ну, Хейердал вас забодай, тут и воюют, - прохрипел прапорщик Дубовых командиру.

- Молчать, - отрезал тот.

Внешне он совершенно не изменился: лицо было по-прежнему сурово, лишь посерело.

- Бросьте, Эрих... - Лавочкин воспользовался новым даром, и командир вздрогнул. - Да, я знаю ваше имя. Мы многое умеем. И то, что мы пошли с вами, - проявление доброй воли.

Эрих заколебался. А Тилль Всезнайгель понимающе улыбнулся.

- Именно так, уважаемый, - вступил он в разговор. - Мы - делегаты Вальденрайха и просто обязаны предстать перед вашим королём.

Пятидесятилетний король Альбрехт, сухопарый невысокий мужчина, расхаживал по тёмным руинам. В великолепном зелёном мундире он выглядел здесь неуместно. Но, как водится, в бункерах во время бомбёжки и безопаснее, и чище.

Свита стояла поодаль. Люди роптали и нерешительно топтались. Алые огни факелов тревожно метались, фигуры отбрасывали длинные тени.

Монарх отчаянно бранился, помогая себе жестами.

- Проклятые клоуны, гадкие чёрные престидижитаторы! - гремел голос Альбрехта. - Кто так трусливо воюет?! С неба, под вечерним покровом, магическими шарами... Трижды падшие акробатишки! Дрессировщики голубей! О, Дункельонкель, ты ещё поплатишься за это представление...

Таким и застали короля Альбрехта Лавочкин, Палваныч, Всезнайгель и графиня Страхолюдлих.

- Ваше величество! - крикнул Эрих. - Мы поймали шпионов, которые выдают себя за делегацию из Вальденрайха...

- Умертвите этих клоунов, - не поднимая глаз, отмахнулся монарх и продолжил разъярённо вышагивать по разрушенному дворцу, но вдруг резко обернулся. - Стоп! Ты сказал, шпионы?!

- Да, ваше величество. Мы взяли их в лесу, - проговорил Эрих.

- А чего это он циркачами ругается? - шёпотом спросил Палваныч.

- Он сам из бывших цирковых, - ответил Коля, а тем временем Тилль вышел вперёд и сам обратился к Альбрехту:

- Ваше королевское величество, я, придворный маг государства Вальденрайх, рад вас приветствовать и выражаю искреннее сочувствие в связи с вероломной атакой Чёрного королевства на вашу столицу.

Монарх вопросительно посмотрел на Эриха, потом на свиту. Кто-то из людей, явно волшебник, еле заметно кивнул: дескать, да, я узнал колдуна Всезнайгеля.

- О, - как бы спохватился Тилль и заулыбался, словно добрый продавец-лоточник. - Ваши разведчики действительно сперва приняли нас за шпионов, но мы разъяснили им их ошибку. Любезный Эрих ещё не вполне перестроился. Позвольте представить, со мной барон Николас Могучий.

Коля неуклюже поклонился. Король прищурился:

- Как же... Помню, докладывали. Пропавший барон вернулся. Что ж, если мой венценосный друг Генрих прислал вас, то он сделал это весьма вовремя. Война требует присутствия героя... хм... вашего масштаба.

- Увы, война начата повсеместно, - сказал Всезнайгель. - Чёрное королевство начало захват Дробенланда*. Думаю, при тамошней разобщённости оккупация закончится дня в три. Ваше государство - крепкий орешек. Сразу вводить войска Дункельонкель не решился. Он будет выматывать вас такими вот бомбёжками.

- Ничего, ничего, - пробормотал Альбрехт, сжимая кулаки. - Наёмные гномы вырыли нам отличные системы туннелей. Мы можем годами отсиживаться в шахтах, пока эти шуты будут подло нападать с воздуха.

Тилль склонил голову:

- Да, ваше величество, ваша дальновидность стала в Вальденрайхе предметом определённой зависти. В то же время, у нас ходит пословица "Чтоб ты был соседом Чёрного королевства". Такое, как вы понимаете, не каждому врагу пожелаешь.

- Бесспорно, - согласился монарх. - Однако вы почему-то не торопитесь вручить мне верительные грамоты...

- Прошу вас, взгляните на наше состояние! - В голосе Всезнайгеля зазвучала патетика. - Эрих тому свидетель, мы изрядно потрёпаны, а барон Николас и его спутник Пауль даже ранены. Свою царапину я в расчёт не беру. Увы, ларец с бумагами сгорел в бою. Мне тяжело вам сообщать, ваше величество, но мы приняли бой от самого Дункельонкеля, и случилось сие на территории Труппенплаца.

- Вот как?! - Альбрехт, не моргая, уставился в глаза колдуна. - Я хочу знать подробности. Позже. Вам нужно отдохнуть. Проводите гостей.

Слово "гости" прозвучало так, что всем стало ясно - этот статус легко можно утратить.

В подземелье было уютно. Коля, Палваныч, Тилль и Хельга получили по комнатушке, возможность помыться и плотный ужин. Усталость была настолько сильна, что все четверо уснули, стоило лишь улечься.

Утром, после лёгкого завтрака, путников позвали к королю.

Альбрехт ждал их, стоя в большом зале, возле стола с расстеленной на нём картой. Гости приблизились.

Коля с любопытством рассматривал карту, а Прапорщик Дубовых сразу узнал характерный "цветок", составленный государствами, расположенными вокруг Драконьей долины. Дробенланд - на западе, севернее находился Дриттенкёнихрайх*, на северо-востоке - Наменлос, ещё восточнее - Вальденрайх, на юго-востоке - Труппенплац. Между Труппенплацем и Дробенландом раскинулось Чёрное королевство. Вот здесь Палванычу стало интересно: в прошлый раз он видел карту Страхенцвергов*, на ней вотчина Дункельонкеля выглядела как тёмное пятно, а у Альбрехта Чёрное королевство было отнюдь не чёрным.

- Как отдохнули? - спросил монарх.

- Большое спасибо, ваше величество, - ответил за всех Тилль. - О лучшем невозможно и помыслить.

- Отлично. Но к делу. Поведайте мне о вашем сражении с Дункельонкелем.

Колдун рассказал о бое в пещере Белоснежки и бегстве главы Чёрного королевства через зеркало, но лишнее опустил. Альбрехт не на шутку встревожился:

- Если Дункельонкель расхаживает через зеркала, то грош цена любым мерам безопасности.

- К счастью, он способен проходить лишь в те зеркала, которые сам заворожил. А у вас вряд ли есть такие.

- Хорошо... Наблюдатели доносят, что у нашей границы началось какое-то шевеление. К моему прискорбию, мы так и не смогли внедрить разведчиков в тыл ненавистного врага...

- Но откуда, ёктыш, такая подробная карта? - вырвалось у прапорщика.

- Вы издеваетесь?! - Тонкие брови Альбрехта буквально взлетели. - Это старое изображение, ещё времён Зингершухерланда. Эх, как не хватает сегодня миру легендарного воина Зингершухера!.. Когда Дункельонкель пришёл к власти и провозгласил эпоху закрытости, наши разведчики были истреблены в течение трёх лет. По последним их донесениям, Чёрное королевство подверглось коренной перестройке. Менялось всё - от ландшафтов до местоположения городов. Я не удивлюсь, если священный Зингершухерштадт также был перенесён.

Лавочкин был наслышан о столице древнего государства. Именно там долгие века хранился Барабан Власти, прежде чем Дункельонкель не выкрал его для войны с Вальденрайхом. Ценой огромных потерь армия братьев Всезнайгелей отбила магический артефакт. И много позже, буквально сутки назад, рядовой еле-еле увёл Барабан из-под носа Белоснежки, ставленницы Дункельонкеля. А несколько лет назад потерпевший поражение чёрный колдун бежал в Зингершухерштадт, где совершил переворот и принялся выстраивать самое загадочное из королевств.

- Я знаю, - продолжил, вздохнув, Альбрехт, - никому не удаётся проникнуть за мощный волшебный полог Дункельонкеля. Я потерял двух самых преданных магов... Ребята ушли в астральный поиск и не вернулись. Представьте себе, более пяти лет слуги ухаживают за их телами, но я ни на что не надеюсь...

Всезнайгель хмуро сказал:

- Ваше величество, такие маги-разведчики есть в любом королевстве. Я отговаривал своего ученика от подобного мысленного путешествия, но молодость не умеет терпеть - он покинул телесную оболочку. Я тоже сохраняю ей жизнь, хотя, поверьте моим знаниям, делаю это лишь из глупой надежды.

- Тогда вы меня понимаете. Трудно воевать с теми, чью цитадель не можешь даже разглядеть, не то, что приблизиться... Проклятые ковёрные! Так они могут прятаться целую вечность!

- Как раз нет! - воскликнул Тилль. - Они начали наступление, следовательно, будут тратить больше энергии. А полог требует неимоверно большой магической мощи. Чем больше распыляется сил, тем слабее будет полог.

- Постойте-ка, - прервал король. - Я читал в древних книгах, дескать, на территории Зингершухерланда есть некий разлом. Из него можно сколь угодно долго качать вашу пресловутую энергию. Значит, Дункельонкель сидит на бесконечном источнике силы.

- Да, ваше величество, вы правы. Разлом существует, и в нём таится неисчерпаемая энергия. Да вопрос-то не в том, сколько её там, а в том, сколько мы можем использовать в данное конкретное мгновение.

- Поясните.

Коле Лавочкину и Хельге тоже стало любопытно, а Палваныч, похоже, всё ещё интересовался картой.

- Охотно поясню, - сказал Всезнайгель. - Позвольте привести пример с водой. Допустим, магия-вода хранится в огромной бочке. Разлом, о котором вы говорили, пусть будет в нашем примере маленькой дыркой в боку бочки. Естественно, из этого отверстия и вытекает вода. Как вы знаете, её количество зависит от скорости потока и площади отверстия. Чтобы получать больше воды, мы должны либо расширить дырку, либо заставить воду вытекать быстрее, то есть повысить внутри бочки давление. Ни один человек не в силах управлять "давлением" магии, а расширить разлом нельзя, ведь он весьма глубок и ограничен прочнейшими гранитными стенами. Таким образом, наш враг имеет ограниченный доступ к энергии.

- Но её всё равно много!

- Не спорю. Главный фокус в том, что чем дальше будет расползаться Чёрное королевство, тем меньше энергии будет оставаться на завесу. Если же Дункельонкель решит сохранять полог, то его армия постепенно останется без магической подпитки. А вести современную войну без волшебного оснащения - заведомый проигрыш.

- Ваши слова внушают веру в будущее, - проговорил Альбрехт. - Правда, слабую.

- Кстати, недавно мне стало известно, что у чёрного мага есть некие диковинные механизмы. С их помощью он, кажется, хочет компенсировать неизбежную потерю магической мощи.

- Что за механизмы? - встревожился король Труппенплаца.

- Увы, я мало знаю. Я видел какие-то чертежи в логове так называемой Белоснежки.

Лавочкин нахмурился. Он тоже там был, но чертежей не было. "Хотя я не рылся на столах, - подумал Коля, - а Тилль успел посмотреть".

- Вот ведь вы какой народ - колдуны... - Альбрехт досадливо покачал головой. - Всё-то, по-вашему, только хуже будет. Чуть дали надежду и сразу какими-то механизмами запугали. Ладно, мой Труппенплац выдержит и механизмы. Что вы намерены делать?

- Нам придётся вернуться в Вальденрайх, ваше величество. Надо приготовить барона Николаса к походу в тыл врага.

Король с нескрываемой жалостью взглянул на рядового Лавочкина.

- Да, славная стезя. Желаю вам удачи, барон. Если ваша миссия увенчается успехом, это будет самый славный подвиг со времён великого Зингершухера. А теперь прощайте, у меня много дел.

Слуга проводил путников в комнаты, там они оделись и поднялись из подземелий на поверхность. Здесь их ждали сани, запряжённые двойкой гнедых. Передав через слугу благодарности королю Альбрехту, Тилль, Коля, Палваныч и Хельга двинулись в путь.

Морозный ветер обжигал лица. Солнце совершенно по-зимнему не грело.

Всезнайгель правил уверенно, будто был не магом, а возницей.

- Куда едем? - прокричал Лавочкин.

- К шестистенной комнате, - ответил Тилль. - Здесь недалеко. Если вы внимательно смотрели карту, то должны были заметить маленький шестиугольничек рядом со столицей Труппенплаца.

- А что это? - вступил в разговор Палваныч. - Я засёк такие во всех государствах, даже в этом вашем Чёрном королевстве.

- Сооружения древнего маленького народца, - пояснил колдун. - Мы используем их для быстрого перемещения. Впрочем, сами увидите.

А Коля уже думал о том, что попасть в тыл врага ему суждено будет через такую комнату.

Сани ехали около часа, пока Всезнайгель не остановил коней возле старого колодца.

- Мы на месте.

- А что будет с лошадьми? - спросила Хельга.

- Отправим их домой.

Путники вылезли, Тилль нашептал в конские уши необходимое заклятье, и лошади потрусили туда, откуда прибежали.


Глава 2. Чудеса телепортации, или Поздравляю, папаша!

Как и предполагал рядовой Лавочкин, из внутренней стенки колодца торчали металлические ступеньки-скобы. Всезнайгель полез первым, потом, через две минуты, - Коля, затем - Хельга, а прапорщик Дубовых стартовал последним.

Спуск был по обыкновению долгим. Ступив на песчаное дно колодца, путники очутились в комнате шириной метров в пять. Стены пещерки образовывали правильный шестиугольник и, усыпанные яркими синими камушками, испускали сияние. Свет, как и тепло, давали камушки.

- Что за карикатура? - прохрюкал Палваныч.

- Сами вы карикатура, - сказал парень.

- Разговорчики, рядовой, - буркнул прапорщик и обиженно засопел.

- Пауль, не задавай лишних вопросов, - величественно попросила Хельга Страхолюдлих.

Дубовых не мог не послушаться боевой подруги.

Тем временем Тилль сориентировался, выбрал нужную стену, сел перед ней и как бы ушёл в себя.

- Кхе-кхе, - не выдержал Палваныч. - Был у нас в полку капитан Барсученко, тонкой души человек и в то же время сволочь. Так он тоже, бывало, сядет в позу "ноги калачиком, рыло кирпичом" и сидит несколько часов. Йогой-хренёгой занимается. А все дела побоку...

- Очень поучительная история, дражайший Пауль, - медленно и спокойно проговорил Всезнайгель. - Только я делом занимаюсь.

И колдун снова замолчал.

- Товарищ прапорщик, не отвлекайте его, пожалуйста, - прошептал Коля.

- Ну, ладно, молчу. И что дальше?

- А дальше, - сказал Тилль. - Цуг-цурюк*!

Стена вдруг вспыхнула, окрасилась в фиолетовое, по ней заструилась синяя рябь.

Колдун вскочил на ноги.

- Напоминаю, будет холодно, но это нестрашно. Осторожно на той стороне, не упадите. Всё, за мной! - скомандовал он и шагнул прямиком в стену.

Палваныч не поверил собственным глазам - Всезнайгель изчез.

- Давайте, товарищ прапорщик! - сказал Лавочкин.

- Что?! Я в эту чертовщину не полезу! - отрезал Дубовых, пятясь.

- Мы теряем время! - отчаянно воскликнул Коля. - Сейчас проход закроется.

Графиня Страхолюдлих, не раздумывая, последовала за Тиллем.

- Хельгулёночек! - завопил прапорщик и сиганул в стену.

Только вот незадача - за мгновение фиолетовый блеск пропал, и Палваныч со всей дури врезался в стену.

Рядовой Лавочкин невольно рассмеялся.

- Чего ржёшь, молокосос? - зло прокряхтел Дубовых, лёжа на спине и растирая ушибленный лоб. - Руку дай.

Коля помог командиру.

- Ну? - промычал мужик. - Как мы теперь и что? А Хельга где?

- Не кричите, товарищ прапорщик, - спокойно сказал парень. - Сейчас всё будет.

Лавочкин повернулся к нужной стене. "Смирить эмоции, - вспомнил он, заставляя себя дышать глубже и медленнее. - Сконцентрироваться. Почувствовать тепло, тяжесть и покой..."

- Цуг-цурюк! - провозгласил наконец Коля.

Стена вновь засветилась фиолетовым.

- Делайте выводы, Палваныч, - буркнул парень и растворился в сиянии.

- Тьфу, Хейердала ломоть! - выругался прапорщик.

В этот раз стена приняла его без шуточек.

Рядовой знал, что стена не сразу отпустит его в новую комнату. Плечи, ноги и спина будто прилипли к огромному студню. Потом сопротивление прекратилось, Коля сделал большой шаг вперёд и удержал равновесие.

Зато Дубовых с непривычки рухнул на песок, подняв неслабое облако пыли.

- Ты не ушибся, Пауль? - Хельга склонилась над возлюбленным.

Коренастый коротышка лихо вскочил на ноги и подлетел к Лавочкину.

- Всё разыгрываем старшего по званию, да? Почему не предупредил об эффекте жвачки липучечной?

- Жвачки липучечной? - переспросил Тилль. - Красиво изъясняется.

- Нас же Всезнайгель предупредил, - начал оправдываться Коля.

- Хватит! - громко сказала Страхолюдлих. - Вы находитесь у меня дома, и я прошу здесь не ссориться.

Палваныч осмотрелся и узнал зал. Это была многократно увеличенная копия шестистенной комнаты. Здесь жил циклоп Гроссмалыш, пока прапорщик не освободил его из заточения. Нужно ли говорить, что над огромным подземельем стоял замок графини?

- Так мы в Вальденрайхе?! - сипло прошептал Дубовых.

- Воистину, - подтвердила Хельга.

- Умиляюсь я вам, Пауль, - усмехнулся Всезнайгель. - Вы не первый день в нашем мире, вон, даже чёрта приручить сподобились, а всё равно в магию не верите.

- А ты поработай с моё на армейском складе, сам перестанешь во что бы то ни было верить, - огрызнулся прапорщик.

- Хм, а я слышал, как раз кладовщики и есть самые талантливые и всемогущие кудесники, - отпарировал колдун.

- Прошу наверх, - пригласила Хельга и пошла к винтовой лестнице.

Подъём и блуждание по тёмному лабиринту ни Хельге, ни Палванычу, ни Коле не были в новинку. А Всезнайгель сохранял полное спокойствие. Он так увлечённо размышлял о чём-то своём, что, даже выбравшись в коридор замка, не заметил здоровенного мохнатого паука, сидевшего на плече, подобно чёрному эполету.

Графиня Страхолюдлих невозмутимо взяла паука тонкими пальцами за лапку и выпустила обратно в лабиринт.

Лавочкин ткнул пальцем в картину, висящую напротив входа в подземелье.

- А я в первый раз и не понял, что это полотно про тот самый бой, когда отряд Иоганна Всезнайгеля отвоевал у Дункельонкеля Барабан Власти.

Тилль очнулся от раздумий:

- Ах, действительно, вот и брата нарисовали!

- Картина стоила мне огромных денег, - проворчала Хельга. - Ни один художник не хотел работать для опальной аристократки. Никому не пожелаю оказаться среди проигравших.

Палваныч показал на непропорционально большую смоляную фигуру главного врага Вальденрайха.

- Это Дункельонкель? А какого рожна он чёрный? Я ж его видел. Старичок в белом. Или, типа, художник так чувствует?

- Нет, Пауль. - Хельга улыбнулась. - В те годы Дункельонкель действительно предпочитал тёмные оттенки. Пойдёмте в покои.

Замок Страхолюдлих не производил впечатления заброшенного, хотя хозяйка отсутствовала долго. Слуги ухаживали за комнатами, на кухне нашёлся сносный обед.

- Вот, рядовой, учись местной дисциплине, - изрёк довольно чавкающий Палваныч. - А вас, солдат малолетних, оставь на пять минут, а вы и рады имущество портить и ценности воровать!

- Графиня, мне необходимо срочно отбыть во дворец, - сказал Всезнайгель, быстро расправившись с едой. - Надеюсь, у вас найдётся лошадь. А вас всех я приглашаю к себе домой. Хайнц вас примет.

Хельга без лишних вопросов распорядилась дать придворному колдуну коня, и Тилль отбыл.

Чуть позже полудня Тилль прибыл в столицу Вальденрайха. Как выяснилось, Стольноштадт также подвергся воздушному нападению. Правда, ему повезло больше, чем Трахтенбургу. На город скинули пять огненных бомб. Разрушения были впечатляющими, но ни королевский дворец, ни дом Всезнайгеля не пострадали.

Колдун заехал домой, узнал у своего помощника последние новости и отправился к своему работодателю Генриху Вальденрайхскому.

Монарх принял Тилля в почивальне - вчерашняя бомбёжка изрядно его расстроила. Всезнайгель смотрел на короля и видел в капризном обрюзгшем лице следы былой мужской красоты. Стапятидесятидвухлетний колдун помнил Генриха молодым, полным сил правителем. Подавив невольный вздох, Тилль начал отчёт:

- Ваше высочество, у меня много новостей, многие из них вы, вероятно, уже слышали.

- Ещё как слышал, господин придворный колдун, - издевательским фальцетом проговорил король. - Пять новостей вчера буквально упали нам на голову. А ты, вероятно, где-то загорал вместо того, чтобы защитить Стольноштадт.

- Увы, ваше величество, я в тот момент не загорал, а находился под бомбёжкой в столице Труппенплаца, - сдержанно сказал Всезнайгель. - И должен вас огорчить: Трахтенбург почти полностью разрушен. Атака с воздуха была фактически неотразима. Без должной подготовки ни я, ни кто-либо другой не смог бы отбить такой массированный обстрел. Война началась, Дункельонкель сделал первые ходы.

- Ладно, ладно... Бедный циркач... Как он теперь?.. - Генрих принялся массировать виски. - Но что ты, дьявол тебя забери, делал в Труппенплаце?

- Я дрался с Дункельонкелем.

- Вот как?!

Король разом забыл о головной боли.

- Да. И помогал мне барон Николас Могучий, - сказал колдун. - Да-да, ваше величество, он вернулся. И с ним вернулся Пауль, известный как Повелитель Тьмы. Он теперь на нашей стороне и уже не раз доказал свою преданность.

Тилль нёс ахинею про прапорщика, внутренне кривясь, но понимая, что иные слова до монарха не дойдут.

- Более того, Николасу удалось вывести на чистую воду мнимую Белоснежку - шпиона, действовавшего в Наменлосе, Дриттенкёнихрайхе, Труппенплаце и даже у нас, возле городка Лохенберга. Именно она стоит за многочисленными кражами железа во всех наших государствах.

- А этот, как же его?.. - Сухие пальцы короля издали щелчок: Генрих требовал подсказки.

- Пауль?

- Да!

- Он оказал неоценимую помощь. Вместе они смогли переправить Барабан Власти моему брату, в Наменлос. Затем мы дали бой Дункельонкелю и Белоснежке. К сожалению, им удалось уйти, но мы порядком потрепали друг друга.

- Тебе бы сказания о подвигах сочинять, - усмехнулся монарх. - Что ещё?

- Главная новость заключается в том, что войска Дункельонкеля ступили на земли Дробенланда. Война, о которой я предупреждал несколько лет назад, началась.

Генрих театрально взмахнул бледной рукой:

- Ах, давай без этих вот "я же говорил", "я же предупреждал"! К нашему счастью, как-то резко наступила зима, и агрессоры завязнут в разгильдяйском Дробенланде. В Труппенплац они не сунутся, ограничиваясь бомбёжками. Значит, у нас есть три-четыре месяца на подготовку.

- Поверьте, ваше величество, у нас нет и месяца, - произнёс Всезнайгель. - Дункельонкель целенаправленно готовился к войне, пока мы занимались текущими местечковыми проблемками.

- Тихо, тихо, мой добрый слуга! - резко проговорил король. - За твоим "мы" мне слышится "вы"...

- Что вы, ваше величество. Ничего не имел в виду. Я предпочёл бы беспокоиться о будущем, вместо того чтобы искать козлов отпущения в прошлом. Главное, что мы сейчас должны сделать, - это как можно быстрее заключить крепкий и честный союз с Наменлосом, Труппенплацем и Дриттенкёнихрайхом.

- Подожди, мудрейшество. С Наменлосом после женитьбы тамошнего принца и моей падчерицы всё ясно - мы союзники. Труппенплац разделяет нас и Чёрное королевство, и мы были бы дураками, если бы не поддержали Альбрехта, хоть он и циркачишка. Но Дриттенкёнихрайх... Это уже слишком. Старина Герхард фон Аустринкен-Андер-Брудершафт* является легендарным выпивохой, а заключать союз с невменяемым человеком я не буду.

- Позволю себе намекнуть. Истинная власть в Дриттенкёнихрайхе принадлежит королю преступников, а не Герхарду. Характер этой власти таков, что многие преступники нашего королевства считают себя подданными Рамштайнта...

- Ни слова о грязнолицем преступнике! - воскликнул Генрих. - Теперь оставь меня.

Тилль затронул больную тему. Союз с преступником, пусть и самым могущественным в современном мире, претил потомственному монарху. Но Всезнайгель знал своего короля: после долгих раздумий тот должен был прийти к верным выводам.

Придворный колдун поклонился и вышёл.

Часам к трём дня сани Хельги Страхолюдлих привезли хозяйку и её гостей к жилищу Всезнайгеля. Серого камня дом всё так же словно стремился вверх, а у двери по-прежнему висела табличка:

Придворный колдун

господин Всезнайгель.

Посмевший стучать будет по зубам получать.

Палваныч, не удостоивший табличку вниманием, начал стучать. Коля поймал руку Дубовых, когда тот уже нанёс один удар костяшками пальцев.

- Товарищ прапорщик, это дверь дома колдуна. Лучше позвонить.

Хайнц, лысый высокий мужчина со скорбно вытянутым лицом, впустил гостей. Облачённый в чёрные просторные одежды слуга был рад Николасу. Демонически изогнутые густые брови распрямились, наполовину прикрытые веками грустные глаза раскрылись шире, в них заиграли искорки. Это было максимально возможное выражение счастья.

Коля вспомнил, что, когда он впервые увидел помощника колдуна, ему на ум пришло сравнение с бассетом.

- Здравствуйте, Хайнц, - сказал Лавочкин. - Тилль дома?

- Хозяина нет, - ответил слуга фирменным тенором. - Но он предупреждал о вашем прибытии. Позвольте, я приму ваши шубы... Проходите, сделайте милость, в гостиную.

В гостиной было тепло - горел камин. Комнату освещали масляные лампады, причём неестественно яркие. Мебель красного дерева была крепка и в то же время изящна. На полу - ковёр. В центре комнаты стоял широкий круглый стол, окружённый резными стульями. На столе покоилась затейливая ваза, похожая на женскую фигурку. В углах гостиной находились удобные роскошные кресла.

Пока Хайнц ходил на улицу, загонял сани во двор и заводил коней в стойла, Коля, Палваныч и Хельга расселись.

Прапорщик Дубовых посмотрел на огонь, полыхающий в камине, и сказал:

- Сейчас я доведу до вас случай типа байка. Офицер из нашего полка, не буду называть пофамильно, сложил себе такой полено-нагревательный прибор. Естественно, выбрал путь дешевизны и превышения полномочий, то есть клали ему камин солдатики из срочников. Нашлась пара смышлёных братьев, у них отец был печником. Ну, он им пообещал спирта и увольнительную. Те, значит, обрадовались, что на родину съездят. Выложили камин - комар носа не подточит: хоть из хаты офицера выламывай и в музей ставь. Сам видел. А он зачем-то пожадничал. Пузырь водки им дал, а когда про отпуск заикнулись, кукишем перед их носами повертел. Пареньки обиделись, но промолчали. Правда, через месяц подсунули ему хитрое поленышко.

- Какое? - спросила Хельга.

- Хитрое. Расщепили, выдолбили полость внутри, вложили толовую шашечку и соединили створки, будто так и было. Отомстить, соответственно, решили. То, что убить могут, как-то не подумали, наверное. Офицер полено в числе прочих загрузил, зажёг, а сам ушёл на кухню сооружать нехитрый холостяцкий ужин по схеме "яичница с колбасой". А у него был кот. Жирный такой, кастрированный. Очень полюбил у камина полежать, брюхо погреть. Когда шашку разорвало, этого кота ударной волной в окно выкинуло и об забор припечатало. Сам-то он жив-здоров остался, только писаться стал на коврики и любой огонь обходить за версту.

Палваныч засмеялся с резким подхрюкиванием.

Страхолюдлих и Лавочкин переглянулись.

- Не смотрите на меня, графиня, - сказал Коля. - Я сам не знаю, что тут смешного.

Раскрасневшийся пухлый прапорщик ворочался в кресле, мотая плешивой головой. Шея у Дубовых почти отсутствовала, поэтому его телодвижения были особенно потешны. Маленькие глаза слезились. Чувствовалось, Палваныч находился в состоянии подлинной юмористической эйфории.

- Как мало человеку надо, - пробормотал солдат.

- Ух-ё! - отдувался Дубовых. - Я всё слышал, рядовой! Будешь дерзить - устрою тебе модельный кружок. Будешь делать модель землянки в натуральную величину.

Прапорщика сотряс очередной приступ хохота.

- Всё же, Пауль, ты остаёшься для меня загадкой, - с затаённой нежностью проговорила Хельга.

На её бледном лице играла лёгкая улыбка. Сейчас графиня напоминала Лавочкину знаменитую Мону Лизу.

Вошёл Хайнц, неся на подносе чай и лакомства.

- Прошу к столу.

Чаепитие было в самом разгаре, когда вернулся Тилль Всезнайгель. Придворный колдун был задумчив, но деятелен.

- Вы здесь, отлично. Хайнц вас расселит, - Тилль говорил быстро и как-то механически. - Графиня, вы великолепны. Николас, мне нужно поговорить с вами. Пауль, не обижайтесь. Пойдёмте, барон.

Коля отставил недопитый чай и последовал за колдуном. Они поднялись в рабочий кабинет Всезнайгеля.

Лавочкин помнил этот зал, занимавший весь второй этаж.

Здесь горели те же яркие лампады, что и в гостиной. Полки упирались в потолок. На полках - книги, свёртки, прочие предметы. Столы, хаотично заваленные всякой магической всячиной, всё так же располагались полукругом посредине зала.

Коля посмотрел на мозаичную пентаграмму, выложенную в центре зала. Улыбнулся, мысленно вернувшись к моменту, когда экспериментировал над горшочком и знаменем. Как же, казалось, давно это было!

Ничего не изменилось, лишь высокая толстая клюка, торчавшая над крайним справа столом, была пуста. Когда-то на ней сидела сова - посыльная Всезнайгеля.

Колдун поймал взгляд солдата.

- Она погибла. Я думал, вы знаете. Не будем терять время. Я уже имел возможность оценить ваш новый дар чтения мыслей. Удивительная вещь! Я знаю лишь одну ведьму, способную к такому фокусу. До тех пор, пока вы не назвали имя Эриха, считалось, что мужчины не способны к чтению мыслей. Знамя приготовило сюрпризы, не так ли?

- Так. Оно снова общалось со мной, пока я дремал, топая по Труппенплацу. Оно обещало полностью восстановить свою мощь. Просило не пытаться ворожить, но и не разрывать контакта.

- Отлично! - Тилль потёр руки. - Это согласуется с нашими общими планами. Я был у короля, потом забежал к Шпикунднюхелю. Старина измотан, но твёрд. Особый королевский полк боеспособен как никогда, а сыск наконец заработал в правильном направлении. Последние новости с Дробенландского фронта обнадёживают. Войска Чёрного королевства остановились - слишком холодно. Захватив несколько тамошних княжеств, армия Дункельонкеля расползлась по зимним квартирам и, как докладывает разведка, ждёт тепла и обозов с тёплой амуницией.

Рядовой Лавочкин живо представил полчища его двойников, расселяющихся по захваченным лачугам, и улыбнулся. Зачесалась правая икра. От неё отхватил кусок сумасшедший колдун Улькхемикер*, чтобы создать големов-солдат.

- Конечно, сие есть временная заминка, - продолжил Всезнайгель. - Но и этот подарок судьбы надо использовать полностью. Завтра же мы отправимся к соседям с предложением мира и союза. Если не объединиться, все проиграют.

- Но... - начал было Коля.

- Знаю и без чтения мыслей, о чём вы подумали, мой юный друг, - перебил Тилль. - Надеяться лишь на ваше знамя - непростительная беспечность. Вы - наш главный резерв и последняя надежда. Вам потребуется любая помощь. Дункельонкель тщательно готовился. Мы - нет.

- Пока мы проездим...

- Ваше знамя восстановится. И ещё. Мы проездим недолго. Вы не забыли, какова скорость ковров-самолётов?

Парень понимающе кивнул.

- И последнее, - сказал колдун. - Командир сыска велел передать, что месяц назад исчезла ваша деревенская подруга.

- Эльза?!

Лавочкин часто вспоминал самое начало путешествия по сказочному миру. Тогда он встретил девушку, похожую на Алису Селезнёву из фильма "Гостья из будущего"...

- Надо же... А я обещал вернуться... - пробормотал Коля.

- Шпикунднюхель думает, что её выкрали слуги Дункельонкеля. Похоже, вы, Николас, должны стать отцом, и чёрный маг сильно заинтересован в том, чтобы ваш ребёнок оказался у него.

- Зачем? - севшим голосом спросил рядовой.

- Ну, кроме банального шантажа, у Дункельонкеля, вероятно, есть какие-то магические планы. Не зря же он вылепил по вашему образу и подобию целую армию? Вы, Николас, выходец из иного мира. В вас кипит новая кровь, новая мощь. Я закрываю глаза, и на экране моего внутреннего взора горит ваш силуэт. Знайте, вы - огромная сила, даже если реально не являетесь таковой, - торжественно закончил Тилль.

- То есть?

- От вас многого ждут, мой юный друг. А в нашем мире, пронизанном магией, сильные ожидания способны воплощаться.

- Впрочем, как и в нашем... - промямлил парень и поплёлся вниз, в гостиную.

Хайнц поселил Лавочкина и Дубовых в комнате с двумя кроватями.

Расположившись на ближней к выходу койке, солдат стал разбирать мешок. Сначала он достал форму, чтобы просушить, затем вынул автомат.

Палваныч мечтательно проговорил, глядя на "Калашников":

- К этой машинке ящичка бы три патронов, да, рядовой?

- Правда ваша, товарищ прапорщик, - улыбнулся Лавочкин.

Улыбнулся и тут же скорчил скорбную мину - перед ним появились знакомые цинковые ящики. Три штучки.

- Ух-ё! - Дубовых хлопнул себя по коленям. - Как на заказ.

- Ёлки-ковырялки, знамя напряг впустую, - пробурчал Коля.

- Впустую?! Да мы теперь, как этот, как его?.. Рэмбо в Афганистане!

- Ни хрена-то ты не понимаешь, - прошептал солдат, кляня себя за то, что не сдержал обещания, данного полковой реликвии.


Глава 3. Стрельба через пень-колоду, или Зеркалофобия

Лавочкин уснул не сразу - сначала одолевали нехорошие мысли, потом прапорщик захрапел, как заикающийся отбойный молоток. А когда Коля отключился, стало ясно: лучше бы вообще не спал.

Снилось ему всякое непотребство. Смешались все значимые события. Сначала в тягучем мятущемся видении преобладали армейские мотивы.

Вот свежеотчисленный студент Лавочкин приходит из института домой, а родители смотрят телевизор. По телевизору гремит реклама: "Соберите вещи своего сына и отправьте его в армию - и вы получите два года отдыха!"

Затем провал.

Коля почему-то стоит на сцене и поёт песню "Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь":

Военком в тишине постучался в двери.

Неужель ты ко мне? Верю и не верю.

Он повесткой махнул и сказал мне: "Милый,

Сколько зим, сколько лет! Где тебя носило?"

Вдруг как в сказке скрипнула дверь,

Всё мне ясно стало теперь.

Сколько лет я спорил с судьбой,

Чтобы не встречаться с тобой!

Шёл я лесом, плыл за моря,

Только это, видимо, зря,

Зря косил я, прятался зря,

Всё напрасно было!..

Да не просто поёт Лавочкин! К нему и военком выходит с повесткой, и какие-то люди спешат: кто кирзовые сапоги на шею вешает, кто китель участливо на плечи накидывает, один суёт автомат в руки, другой фуражку нахлобучивает... Сильно удивляется Коля и...

Снова провал.

Парень осознаёт себя солдатом, но служит не в ракетном полку под Москвой, а где-то далеко, среди снегов, на секретном ядерном полигоне. Носит свинцовые трусы, спит в противогазе, но ничего не помогает. Садится письмо писать: "Дорогие папа и мама! Я живу хорошо, просто замечательно. У меня всё есть. Я по вам очень скучаю. А здоровье моё не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется, хоть в казарму не заходи, зато новая растёт чистая, шелковистая. Так что лохматость у меня повысилась. До свидания. Ваш сын дядя Шлюпфриг*". Срывает Лавочкин противогаз, бежит к зеркалу, а там отражается пёс. В башмаках.

Опять провал.

Коля чувствует себя Колей, но не Лавочкиным, а Герасимовым, учеником шестого "б" класса. Лежит он на полу заброшенного дома, побитый и несчастный, потом доползает до подоконника и кричит из последних сил: "Алиса! Они меня пытали, но я ничего не сказал!.." А внизу стоит она в форме советской школьницы. Чуть вздёрнутый носик, огромные обиженные глаза, круглое личико с ямочками на розовых щёчках... И - слеза течёт единственная. А сама отвечает укоризненно: "Какая Алиса, Николас? Эльза я, Эльза! Поматросил, стало быть, и бросил? Эх, мужики!.."

Парню стало стыдно, и он проснулся.

Уже расцвело. Палваныч сидел на кровати и насмешливо таращился на Лавочкина.

- Слышь, рядовой, а кто эта твоя Алиса, про которую ты так кричал? Подружка, типа?

- Секс-символ восьмидесятых, - буркнул Коля, накрываясь с головой одеялом.

В комнату заглянул Всезнайгель.

- Господа, пора вставать! А это что за ящики?

- Я вчера по ошибке наколдовал, - голос Лавочкина прозвучал глухо.

- С чем они?

- Это, товарищ маг, боевые припасы к автомату Калашникова, - авторитетно заявил прапорщик Дубовых. - Сам автомат вот он - на стуле. Он представляет собой огнестрельное оружие с высокой скорострельностью. Поражает живую силу противника на расстоянии... э... на большом расстоянии.

- А вы не могли бы продемонстрировать? - спросил Тилль.

Коля вылез из-под одеяла.

- Сейчас я оденусь и спущусь во двор. Мне пришла в голову отличная мысль: автомат можно использовать в войне против моих клонов.

- Клонов?

- Ну, солдат, похожих на меня.

- Ага, если солдат не похож на вас, то автомат не действует?

Парень скривился:

- Похоже, к вам вернулось ваше своеобразное чувство юмора.

Палваныч умело вскрыл цинк и сноровисто набил патронами рожок. Второй (а в караул выдавали два) не стал.

- Чтобы не тратить драгоценный припас, - пояснил прапорщик.

Во внутреннем дворике россиян уже ждали Всезнайгель, Хайнц и графиня Страхолюдлих. У Дубовых застучало сердце. Хельга была обворожительна: изящное тёмно-синее платье, песцовый полушубок, длинные смоляные волосы, на которые падали редкие снежинки. Даже её бледность казалась особенно привлекательной на фоне снега. Муза прапорщика Колю не вдохновляла. "Готичненько", - отметил парень и занялся осмотром двора. Каменный мешок, да и только. Несколько деревянных столбов, ворота стойла и в дальнем углу колода для разделки мяса.

- Вот, пожалуй, на колоде и испытаем, - вынес вердикт солдат. - Будет громко, но вы уж потерпите.

Он перевёл автомат на стрельбу одиночными и с плеча всадил несколько пуль в деревянный чурбан.

Резкие хлопки "акашных" выстрелов произвели впечатление. Хельга спряталась за спиной Палваныча. Хайнц недоумённо поднял бровь. Тилль был в восторге.

- Бабахает отменно, дырки тоже вижу, - неестественно громко сказал он. - Что ещё?

- Ну, если стрелять не в колоду, а в человека, то убивает наповал, - смутился Коля. - Теперь я переведу на стрельбу очередями. Представьте, будто на нас надвигается толпа врагов. Я не стану водить дулом, чтобы не было рикошета.

Лавочкин дал короткую очередь, но немного не рассчитал. Как известно, при стрельбе автомат забирает вверх. Последняя пуля прошла выше чурбака и отскочила от каменной кладки в окно второго этажа. Стекло разбилось.

Всезнайгель небрежно взмахнул рукой, окно восстановилось.

- Всё, я понял, - промолвил колдун. - Несколько минут работы этой штукой уничтожат большой отряд солдат Дункельонкеля, так?

- Да. - Коля поставил автомат на предохранитель.

- И вы всё время ходили с ней по нашему миру?

- Конечно, только у меня патронов не было. Без патронов не постреляешь.

Парень был озадачен: придворный маг был не особо рад обретению нового оружия против Чёрного королевства.

- Тю-тю... - присвистнул Тилль. - У вас, господа мои, ужасный мир. Я боюсь представить, что бы было, если бы Дункельонкель смог завладеть парой таких штуковин.

- Вот, ёктыш, интеллигенция! - хохотнул Палваныч. - Я по-простому считаю. Ствол и комплект у нас, значит, будем плясать от этой печки. А прикидывать, что там "если бы да кабы" или как где чего, некогда. Предложение моё будет категорически верным. Я и Хельга садимся на ковровую авиацию дальнего подскока и оказываем огневую поддержку угнетённому народу Дробенланда. А вы, как мне перед сном доложил рядовой Лавочкин, летите с дипмиссией.

- Хм, план хорош, - согласился после недолгих раздумий Всезнайгель.

- Нет, в Дробенланд полечу я, - сказал Коля. - Автомат мой, я и должен...

- Ладно, рядовой, не дрейфь, верну оружие в цельности и сохранности, - заверил парня Дубовых. - Я же понимаю, Родина вверила автомат в твои руки, ты и ответственный. Да ты прикинь, что именно тебе придётся там делать...

- З-знаете, я б-б-бы зашла в д-дом, - проговорила Хельга.

- Разумеется! Прошу вас, - захлопотал Тилль.

Лавочкин поймал Палваныча за рукав, дескать, надо остаться.

- Товарищ прапорщик, я ведь всё понимаю, - сказал парень, пронзая командира пылким взглядом. - Стрелять там придётся не совсем по людям, точнее, совсем не по людям. Там будут големы, тупые и бессловесные машины-убийцы. Их вырастили за неделю в магических котлах. Но самое страшное - у них моя внешность!

- Так, рядовой. - Дубовых взял Колю за плечи. - Признавайся: спиртягу пил, клей нюхал, травку курил? Хотя откуда тут... Неужели с катушек съехал?

- Да не съехал я! Вы были в отключке, когда Дункельонкель показывал нам по зеркалу...

- Замолчи! - прикрикнул Палваныч и тряхнул Лавочкина, надеясь привести его в чувство. - Тебя послушать, сам с ума съедешь. Ишь, карикатура: "По зеркалу показывал"! Не распускай сопли. Давай сюда автомат, язви тебя Хейердал.

Парень сдался. "Надеюсь, на месте не растеряется", - подумал он.

Прапорщик зашагал в дом, что-то решил добавить на ходу, повернулся к Коле и... налетел на открытую дверь, больно треснулся головой.

- Ух-ё! - вырвалось у мужика, и он сел наземь.

Рядовой не сдержал улыбки:

- Я ж говорил, не стучитесь там, где написано, что надо звонить.

Он помог командиру подняться.

- Вижу, вы столковались, - деловито сказал Всезнайгель, когда россияне вернулись в гостиную. - Поправил седую прядку, белевшую в пышных чёрных волосах, надел тёплый берет с ушами. - Готовьтесь, Николас, мы отбываем!

- Удачи, салапет, - сказал прапорщик.

- Вам тоже.

Коля сбегал в комнату, сгрёб вещи, оделся и в коридоре встретил колдуна с ковром под мышкой.

- Пойдёмте, - коротко скомандовал Тилль, выходя на улицу.

Он развернул ковёр прямо перед крыльцом, прочитал заклятье, и предмет роскоши превратился в средство передвижения.

Солдат осторожно ступил на ковёр, парящий в полуметре от земли. Потом сел Всезнайгель.

- Берегите лицо, Николас. А лучше - отвернитесь. Я-то поворожу, а вам, как я слышал, нельзя.

"И тут подколол", - отметил Лавочкин.

Ковёр-самолёт понёсся на север.

Следующие несколько часов рядовой смотрел на бескрайние белые поля и леса, чёрные пятна сёл, синь неба да насквозь промёрзшую вату облаков. Он заметил печально известный забор, разделявший совсем недавно непримиримые государства Вальденрайх и Наменлос. Через какое-то время внизу показалась Циклопоуборная - памятник древнего каменного зодчества. "Наверное, Тилль нарочно прокатил меня по местам боевой славы, - улыбнулся Коля. - Уж мы тут зажгли с Болванычем!"

Лавочкин совсем не замёрз, ведь Всезнайгель захватил весьма удобный амулет, чудесным образом сохраняющий вокруг себя комфортную температуру. Удивительно - ветер дул, а холодно не было! Парень хотел бы заполучить такой обогреватель, чтобы повесить у себя дома, в рязанской "хрущёвке". Но он знал: магия этого мира не распространяется на наш.

Мысли перескочили на более важное.

Эльза. "Зачем Дункельонкелю деревенская девчонка? Точно, из-за меня схватили, - решил парень. - Понятное дело, узнали о нашем коротком романе. Его и романом-то не назовёшь. Так, сельский водевиль. Ну, говорят, беременная... Тогда ясно - хотели шантажировать. Нестыковка: похитили месяц назад, а буквально третьего дня Дункельонкель ни словом не обмолвился об Эльзе! Хотя мог... А может, не успел? Я ж в волка превратился!"

Вспомнив о превращении, рядовой забеспокоился, инстинктивно глянул на Луну, бледневшую на дневном небе.

"Тихо, тихо, Колян! - одёрнул себя солдат. - Тилль сказал, что вылечил... Так вот, как порядочный мужик я должен найти её, освободить и... жениться?"

Парень даже задержал дыхание. Мысль была абсолютно неожиданной и страшной. Она открыла шлюз для обрывков бредовых идей: "Боже мой! Женюсь, и придётся остаться здесь! Хотя нет! Заберу Эльзу с собой! Дурацкая идея... Немка из невероятного мира посреди России. Без паспорта. По-русски ни бельмеса. Да она же с ума там, у нас, сойдёт! Цивилизация... Что же делать?"

Промучившись около часа, Лавочкин пришёл наконец к более-менее полезному выводу. Надо было сперва вызволить девушку, а потом решать, что дальше. И чем быстрее Коля освободит Эльзу, тем лучше. Для неё и для будущего ребёнка.

Когда ковёр достиг столицы Наменлоса, уже почти стемнело. Колдун стал править ниже.

- Что ж, Николас, - прокричал он, - мы в Наменлосе, столице Наменлоса! Прямо под нами - Наменлосская улица, выходящая на Наменлосскую площадь, а на ней стоит Наменлосбург - дворец здешнего монарха!

Коля удивлялся здешней простоте. Дома были одинаковы, стояли в правильном порядке - рядами, у каждого дома нарезали по равному клочку земли, на котором торчали три дерева. Королевский дворец, точнее, замок удручал безыскусностью: толстенные неприступные стены, башни напоминали шахматные ладьи. Если бы солдат был дизайнером, он назвал бы здешний стиль "серой утилитарщиной".

Тилль приземлил ковёр у самых ворот замка-дворца, путешественники слезли. Волшебник обратился к четырём усатым стражам:

- Чрезвычайный и полномочный посол Вальденрайха его великолепие барон Николас Могучий и его старший советник колдун всех стихий и маг полного посвящения Тилль Всезнайгель прибыли со срочным письмом.

- Прошу вас, отгоните свою, э-э-э, повозку в сторону и добро пожаловать в Наменлос, - пробасил самый усатый страж.

Тилль ткнул указательным пальцем за будку охранников, и ковёр послушно туда пропланировал.

Ворота приоткрылись, колдун и Лавочкин прошли во двор.

В центре замка стояло основное здание - большой каменный куб с узкими окнами. Рядовой в очередной раз отметил скудость фантазии местных строителей.

У входа их ждал распорядитель. Он поклонился и жестом пригласил гостей внутрь. Здесь им вновь пришлось отрекомендоваться, их усадили в уютной комнате и подали ужин.

- Надеюсь, в этот раз у нас верительные грамоты с собой? - лукаво поинтересовался Коля.

- Как ни странно, да, - усмехнулся Тилль. - Утром, пока вы спали, мне их доставили. Наш монарх был так любезен, что согласился даже на союз с Рамштайнтом. Как бы ни был Генрих слаб и капризен, но здравый смысл его не оставляет.

- Не слишком хорошего мнения вы о своём короле.

- Надо смотреть на вещи реально, мой друг. Вы бы наверняка не слегли с мнимой болезнью из-за пяти огненных шаров, упавших на ваш город, не так ли?

Неслышно подошёл распорядитель:

- Уважаемые гости, вас ждут.

Всезнайгель обратил внимание на несколько принуждённое поведение слуги. Того явно что-то тяготило, но долг обязывал оставаться в рамках.

- Передайте поварам самые искренние благодарности, милейший, - сказал колдун, вставая. - Признайтесь, пожалуйста, здесь произошло несчастье?

Распорядитель смутился. Коле было забавно наблюдать, как седой рослый дядька непроизвольно потёр нос. Правда, Лавочкину мгновенно стало известно, что мужчину зовут Фрицем ("Вот товарищ прапорщик завёлся бы!"), у него болеет жена, и он с недавнего времени панически боится зеркал.

- Знаете, - прошептал слуга. - Несчастья не было, нынче был весьма престранный случай, всколыхнувший королевство. Но я полагаю, вам всё поведают сами его величество и их высочества. О большем позвольте умолчать.

- Вы самый надёжный и любезный человек, которого я встречал, - произнёс Тилль. - Ведите нас скорее!

Король Томас фон Бесфамиллюр Наменлосский принял гостей в тронном зале. Лавочкин посмотрел в открытое, круглое лицо пятидесятилетнего мужчины, в широко расставленные большие глаза и почувствовал тревогу. Коля знал: монарх был воином, отчаянным поединщиком, даже нос сломал так, что не смогли выпрямить... Отчего же этот огненно-рыжий сильный человек был наполнен чёрными предчувствиями?

Тем не менее, Томас улыбался, сидя на троне. Жестом отпустив немногочисленную охрану, Бесфамиллюр обратился к Лавочкину и Всезнайгелю:

- Рад вас приветствовать, послы, хотя предпочёл бы делать это в более счастливое время.

- Мы не вовремя, ваше величество? Простите! - Колдун изящно склонился.

Коля чуть замешкался, но сделал неуклюжий поклон наподобие того, что когда-то отбивал в секции дзюдо.

- Оставьте церемонии. И не обижайтесь на моё косноязычие. Виной ему страшное происшествие, хотя о нём позже. Нет сомнений, мой ныне родственный сосед прислал предложение союза. Я принимаю его. Бумаги передайте герольду.

Из-за спин посетителей вышел худой мужчина в дорогих пурпурных одеждах.

- Прошу любить и жаловать, граф Нихткапитулирен Наменлосский, - представил король Томас герольда.

Всезнайгель вынул нужные письма из сумки и с лёгким поклоном вручил их графу Нихткапитулирену. Тот удалился.

- Вы наверняка захотите заключить военный союз и с Дриттенкёнихрайхом, - продолжил монарх, вставая и спускаясь с возвышения, на котором покоился трон.

- Это так, ваше величество, - подтвердил Тилль.

- И естественно будет предположить, что Генрих будет говорить с реальным, - Томас поморщился, - правителем королевства.

- Воистину, вы правы. У нас есть письма и для Герхарда, и для Раммшатйнта.

- Хорошо, хоть Кирхофу не написали, - съязвил владыка Наменлоса.

Лавочкин невольно улыбнулся: в Дриттенкёнихрайхе было три короля - официальный, криминальный и король поп-музыки.

- Знаете, - тихо сказал Тилль, - если будет нужно, мы объединимся с любым противником Чёрного королевства.

- Да-да... - Бесфамиллюр вернулся к трону. - О вашей, господин придворный колдун, преданности делу ходят легенды. И я отлично понимаю, откуда растут ноги брака моего оболтуса-сына и золотоволосой падчерицы Генриха. Молчите, пожалуйста. Я уверен, вы найдёте доводы и для союза с Рамштайнтом.

- Вы проницательны, ваше величество, - спокойно сказал Всезнайгель. - Доводы есть. Я назову главный. В руках криминального короля Дриттенкёнихрайха находится Барабан Власти. С кем, по-вашему, должен быть Рамштайнт - с нами или Дункельонкелем?

Томас ударил кулаком в спинку трона:

- Как?! Как он получил Барабан?

- История длинная и запутанная. Если коротко, то нам пришлось выбирать, где окажется магический артефакт - у главы Чёрного королевства или у самого влиятельного преступника мира.

- Всегда есть третий вариант, - сквозь зубы процедил Бесфамиллюр.

- Поверьте, третий вариант был ещё хуже.

- Сделанного не вернёшь, - проговорил монарх, сев на трон. - Как всё перепуталось, Всезнайгель, как завертелось!.. Сегодня утром прямо здесь, в этом зале появился огромный тип в чёрных одеждах. Он сказал, что Дункельонкель передаёт нам предложение сдаться. На раздумья наглец отвёл полмесяца. Если не подчинимся, добавил он, то все умрём. Затем он исчез.

- Как он исчез, откуда появился? - быстро спросил Тилль, шагая к Томасу.

- Из зеркала вышел и в зеркало же ушёл.

- Но тут нет зеркал, - пробормотал Лавочкин, растерянно оглядываясь.

- Я собственноручно разбил его, барон Николас, - пояснил король. - Знали бы вы, чего мне это стоило! Уничтожить фамильную ценность, которая передавалась моими предками столько веков... Но не могу же я держать во дворце такие опасные двери! Нынче сквозь зеркало проходит один нахал с ультиматумом, завтра - отряд головорезов.

- И вы расколотили все зеркала, не так ли? - уточнил Тилль.

- Да. И в городе, и во всём королевстве. Я объявил зеркала вне закона.

- Вы явно погорячились, ваше величество, - учтиво сказал колдун. - Ваши маги исследовали осколки?

- Они нашли следы какой-то ворожбы, но я бы удивился, если бы их не было. У меня ощущение, что большинство волшебников - шарлатаны. Разбив зеркало, я сломал заклятье. Никто не смог найти в обломках ни крупицы полезных сведений! А ваш старший братец - между прочим, мой главный советник по колдовству - снова где-то пропадает!

- Иоганн сейчас составляет компанию Рамштайнту. Нельзя оставлять главу преступников наедине с такой вещью.

- Ох, и много же вы воли берёте, колдуны, - резко произнёс Томас. - Да ещё и хлёсткими словечками бросаетесь. Погорячился я, видите ли!

- Зеркало как таковое не является магической дверью, ваше величество, - негромко заговорил Всезнайгель, гася вспышку монаршего гнева. - Чтобы посетитель к вам проник, над зеркалом нужно провести серьёзную магическую работу, то есть заговорить его. Когда вы подновляли свою реликвию? Ведь зеркала слишком долго не живут.

- Мой отец отдавал его стекольщикам, когда мне было девять лет.

- Тогда прошу вас, отдайте распоряжение начальнику стражи, пусть он представит список людей, имеющих доступ в зал. Особенно нас интересуют колдуны. Вообще, мне чрезвычайно странно, что эта мера не пришла на ум вашим подданным.

- Признаться, я их сам напугал, - задумчиво промолвил Томас. - И не верю я в измену, господин чужой волшебник. Но быть по-вашему. Теперь предлагаю вам отдохнуть. Закончим нашу беседу утром.

Распорядитель отвёл гостей в уютные, хоть и аскетически обставленные покои.

Рядовой Лавочкин спросил:

- Скажите, Фриц, а как бы нам свидеться с принцессой Катринель и принцем Петером?

- Ох! А откуда вы узнали моё имя? - удивился распорядитель.

- Ну, милейший, - Всезнайгель похлопал его по плечу, - в вашем славном королевстве кто не Ганс, тот уж точно Фриц.

- Правда ваша, - улыбнулся слуга. - Если принц и принцесса сами за вами не пришлют, то завтра вы наверняка встретитесь. Я передам вашу просьбу. Спокойной ночи.

Фриц удалился.

Тилль наставительно произнёс:

- Николас, я бы на вашем месте не слишком выпячивал новый дар. Дешёвые фокусы - удел уличных циркачей.

- Ну, вы прямо как король Альбрехт заговорили, - усмехнулся Коля. - Но что вы думаете об истории с зеркалом?

- Хм, это устрашающая акция, которая, возможно, значительно сильнее бомбометания огненными шарами, - признал Всезнайгель. - Взрывы и разрушения - одно, а вот опасение, что из каждого невинного предмета может запросто появиться громила, - совсем другое. Теперь, как бы мы ни разъясняли суть трюка Дункельонкеля, народная молва припишет ему выныривание из пара над любым котлом, появление из-под земли, хождение по воде и полёты на драконах.

- Ёлки-ковырялки, целый пиар уже получается... - протянул рядовой Лавочкин.

- Что вы сказали?

- Пиар. В нашем мире так называют целенаправленные, тщательно спланированные публичные акции или целую чреду поступков, формирующих в народе некое представление о ком-то или о чём-то.

Колдун почесал подбородок:

- Слово новое, но методы древние. Зато вы, Николас, необычайно точно сформулировали! Дункельонкель разыгрывает давно просчитанную комбинацию. Знаете, почему его подручный вылез из зеркала именно здесь? Ведь было бы достаточно и пары-тройки огненных бомб, правда?

- Наверное, - растерялся Коля.

- Его птицы-бомбовозы просто не могут досюда долететь! - Глаза Всезнайгеля горели. - Драконы не пускают их через свою долину. Значит, здесь паника сеется иными методами. Но ничего, ничего...

Волшебник надолго замолчал, буравя жёстким взором коврик на полу. Потом словно очнулся и сказал, улыбаясь:

- Не сомневайтесь, мой юный друг, на каждый их ход у нас найдётся свой.

И тут коварный автор просит пардону. Продолжение - в книжных магазинах...



Информацию обо всех опубликованных книгах вы можете посмотреть здесь.