В маленькой продолговатой кухне с окнами во двор тепло и уютно. Тихонько урчит старый пузатый холодильник рядом с пыльной батареей, мелодично посвистывает на крохотной плите закипающий чайник, жалобно скрипит колченогая табуретка. В глубоких тарелках с золотистым ободком, что стоят на укрытом цветастой клеенкой столе, исходит ароматным паром вареная картошка.
Сейчас круглощекая красная от плиточного жара хозяйка с веселыми лучиками морщинок вокруг глаз закончит шинковать свежую капусту для салата, разольет по фарфоровым чашкам душистый чай, и на звонкое пение вилок сбегутся к вечернему столу обитатели квартиры номер шесть. Время ужинать.
Но шум и гам, хруст соленых огурчиков и одобрительное причмокивание рано или поздно смолкает под покровом густых вечерних сумерек. И когда последняя отмытая до блеска тарелка занимает свое положенное место в буфете, когда в комнатах гаснет свет, а их обитатели сворачиваются калачиком каждый под своим ватным одеялом, готовясь окунуться в разноцветные сны, в маленькой продолговатой кухне, начинается самое интересное.
Из неплотно прикрытого шкафа выглядывают два тонких рыжих усика. Осторожно пощупав воздух, усики замирают и вслед за ними показывается маленькая головка с парой блестящих любопытных глаз. Знакомьтесь, это таракан Афанасий - полноправный обитатель второго от входной двери шкафа с кухонной посудой. Каждую ночь Афанасий спешит покинуть свою удобную комфортабельную коробку из-под рафинированного сахара, чтобы как следует размять затекшие лапки. Наш таракан очень любит мечтать, неторопливо прогуливаясь по темной кухне. Надо заметить, что с недавних пор делает он это крайне осторожно. Не далее как на прошлой неделе большой хозяйский тапок чуть было не застиг врасплох усача-фантазера. "Ох уж эти тапки! - обиженно фыркал Афанасий, ища спасительного убежища под холодильником. - Даже ночью нет от них покоя!"
Рыжий таракан с осторожностью поглядывает в сторону кухонной двери - не опасно ли? Но дверь по-прежнему накрепко заперта и Афанасий, облегченно вздыхая, продолжает свое путешествие. Сегодня у него особенно интересная прогулка.
- Эй, тараканья твоя головушка, - пропела сладким голоском болтливая моль Глафира, пикирующая где-то в районе застеленной шерстяным покрывалом тахты. - Куда это ты опять собрался на ночь глядя? Экий ты неугомонный!
- Добрый вечер, - поприветствовал из-за шкафа старый паук Иннокентий, качаясь на невесомой паутине, словно на качелях и по привычке подсчитывая порхающие в воздухе пылинки. Старик Иннокентий очень любил считать, потому что был не на шутку ученым пауком.
Но Афанасию было не до разговоров, он отчаянно штурмовал оконную занавеску. Любопытный мечтатель решил забраться на подоконник, чтобы хоть одним глазком посмотреть на далекие звезды, о которых вчера рассказывала залетевшая в открытую форточку ночная бабочка.
Карабкаться по скользкой атласной ткани нелегко. Но хуже всего белый полупрозрачный тюль, в котором путались и застревали тонкие тараканьи лапки. Афанасий пыхтел, сопел и фыркал и все же продолжал упрямо ползти вверх, к звездам.
- Эй, Афоня, друг! - окликнул мудрый паук. - По наблюдениям ученых, рыжие домашние тараканы никогда не позволяют себе ползать по оконным занавескам.
- Рыжие домашние тараканы могут ползать только по полу, иногда, в порядке исключения - по стенам, - заметила моль Глафира. - Такая уж у них судьба.
- Эге-гей, Афанасий, ты куда? - не унимался Иннокентий.
И на минуту рыжая спина замерла в полуметре от пола. Афанасий плавно раскачивался из стороны в сторону на легкой кружевной занавеске, недоуменно тараща глаза в потолок. "Действительно, куда это я?" - удивился таракан-путешественник. Надо вам сказать, что наш усатый друг, как и все подобные ему мечтатели, был ужасно рассеян и забывчив.
Афанасий вздохнул и уже собрался было лезть вниз, как где-то высоко в оконном проеме зажглась и засияла крохотная точка.
"Звезды! Я хотел увидеть звезды", - вспомнил таракан.
Через несколько минут Афанасий уже сидел на самом краю открытой форточки, свесив в кромешную ночную тьму задние лапки.
"Какая прекрасная, какая удивительная ночь! - восхищенно подумал он, подставляя ласковому ветерку тонкие усики. - Здесь все совсем не так, как в нашей маленькой душной кухне: воздух пахнет травой и первоцветом, ветки деревьев поют свою колыбельную песню: "Шух-шух...", а в небе кружатся и порхают мохнатые ночные бабочки. Счастливые! Наверное, они могут долететь до самых звезд или даже до большого горячего, как хозяйская сковородка, солнца".
- Эх, вот бы мне полететь вместе с ними! - громко крикнул во тьму усатый мечтатель и тут же, испугавшись собственных мыслей, зажал рот шестью лапками.
В кухне, за шкафом заворочался под паутиновым одеялом задремавший было паук. Поперхнулась покрывалом удивленная моль.
- Летать собрался, - прыснула со смеху проказница-моль, выполняя под потолком "мертвую петлю". - Вместе с бабочками ночными. До самых звезд. Ой, не могу! Вот умора!
- Опомнись, Афоня, - наставительно заметил Иннокентий, - где это видано, чтобы домашние тараканы летали? Это противоречит всем законам природы и науки.
Скоро в маленькой кухне воцарилась полночная тишина. Спал за шкафом старый мудрый паук, считая во сне порхающие пылинки. Спала болтливая моль, широко улыбаясь во весь рот - ей снился большой шерстяной носок, оставленный хозяевами без присмотра. И только продрогший на ветру таракан Афанасий никак не мог сомкнуть глаз. Раскачиваясь взад-вперед на оконной раме, он представлял себя бесстрашно парящим в ночи, рассекающим рыжими крыльями летний воздух.
- Как же сильно я хочу летать! - с тоской прошептал таракан.
- Так чего же ты ждешь? Давай с нами! - донеслось из темноты .
- Кто это? Кто здесь? - испуганно пролепетал Афанасий, плотнее прижимаясь к оконной раме.
- Это мы - ночные мотыльки, - ответили ему. - Мы летим к далеким звездам. Хочешь с нами?
- Конечно, хочу! - подпрыгнул от радости Афанасий. - Но только... только...
- Что? - удивились мотыльки. - Чего ты медлишь? Летим скорее!
- А почему бы нет? - оживился таракан, уверенно расправив на ветру свои блестящие крылья.
Стоя в оконном проеме Афанасий совершенно позабыл о том, что не умеет летать и упорхнул на встречу мерцающим звездам.