- Александр Александрович, начинается второй год президентства Владимира Путина. Первый год прошёл под знаком крупномасштабных реформ. Можно ли подвести их первые итоги?
- Начнем с самого главного. Крупномасштабных реформ на самом деле не было. Никакой радикальной перестройки социальной системы в России не было и уже, видимо, не будет. Как она сложилась, в таком виде и будет существовать, надолго и всерьёз. А значит, невозможно говорить о каких-то реальных реформах.
- Вы говорите загадками.
- Что собой представляет нынешняя социальная система? Это гибрид из остатков советизма, частей западнизма и воспоминаний о дореволюционных годах. Вот и получился этакий социальный урод, который специально был сконструирован так, чтобы Россия никогда больше не поднялась на уровень великой мировой державы. Если помните, год назад я говорил, что политическая элита поставит перед Путиным историческую задачу утверждения, легитимизации, узаконивания этой системы, которую я для краткости называю ельцинизмом. Это и происходит.
Когда Путин только пришёл к власти, обстановка была удобной, поддержка президента со стороны общества - колоссальная, международная обстановка - выгодная. Путин прошёл не как креатура Вашингтона, они его проглядели. Был короткий период, когда он мог совершать выдающиеся дела в новой организации политической власти, экономики, средств массовой информации. Несколько мероприятий "съел" бы даже Запад. Первое - огосударствление и национализация всех энергетических сетей страны. Если бы это сделали, люди не мерзли бы сейчас по всей стране. Энергия - это основа основ, она должна стать общенациональным достоянием. Нефть и газ в России есть наш золотой запас. Второе. В сложившихся условиях государство должно взять под свой контроль хотя бы денежную систему страны. То же самое со средствами массовой информации. Пока ещё возможна централизация СМИ без нарушения свободы слова. Та распущенность, которую можно наблюдать в российских масс-медиа, нигде в мире невозможна. Под суд бы пошли за клевету. И не думайте, что распущенность эта касается только постельных сцен, дело идет о политических новостях, об интонации.
Путин мог привлечь для идеологического обеспечения своей деятельности лучших представителей российской интеллигенции. Такая возможность осуществить социальные перемены была. Этого ждали и на Западе, и в России. Но этого пока не произошло. Всё делается по тем же рецептам, что и в ельцинские годы.
- По-Вашему, выходит, что никакой смены власти в России не произошло?
- Смена произошла, но тип власти не изменился. Сейчас внести в нынешнюю социальную систему что-то принципиально новое даже при всем желании вряд ли можно - время упущено. Впрочем, пока ельцинизм нестабилен и не утвердился прочно, есть границы, в которых он будет колебаться. Я эти границы определил бы так - от советизированного западнизма к западнизированному советизму. Тенденция к советизму может оказаться сильнее, ведь Россия традиционно "левая" страна. Хотя подрастает новое поколение - молодёжь в возрасте от 25 до 35 лет. Это образованные ребята, многие из них говорят на нескольких иностранных языках, и в основном они ориентированы прозападно. Это значит, что они более восприимчивы к западным тенденциям, где политическая власть уступает своё влияние двум другим властям, денежным механизмам и средствам массовой информации. Очевидно, что в недалеком будущем главной силой станет телевидение.
- Однако, как можно судить, президент довольно успешно борется с чрезмерным засильем олигархов, выстраивается крепкая вертикаль власти.
- Вы неправильно понимаете принцип разделения властей в современном обществе. Деление на исполнительную, законодательную и судебную ветви власти давно уже ушло в прошлое. Идёт ожесточенная борьба между Кремлем (политическая структура), олигархами (экономическая структура, денежные механизмы) и медиакратами (идеологическая структура, средства массовой информации). Это и есть три опоры современного общества. Владимир Путин активно добивается усиления политической власти. Невооружённым глазом видно его желание возобладать над властью экономической и властью идеологической. Получится ли, пока трудно сказать. Опять-таки повторюсь, русским традициям больше соответствует главенство политической власти. Но сейчас условия всё-таки другие. Мне кажется, у президента будут большие трудности в ходе подавления олигархов и медиакратов. Во-первых, я не уверен, что Владимир Путин чётко и ясно понимает ситуацию и непоколебим в своем желании идти этим путём. Во-вторых, его личный успех зависит от окружения, он же не один существует. А что собой представляют эти люди, откуда они? Они могут менять взгляды, кочевать из одной партии к другой, но порода у них ельцинская.
Время проходит зря. Накопленный страной в советское время потенциал пропадает впустую. Допустим, начнёт сейчас президент менять людей из своего окружения, но "новички" будут мало чем отличаться от "старичков". Социальная система всё равно остается прежней, ельцинской. И, кроме того, есть такой важнейший фактор, как глобальное сверхобщество. Чтобы противостоять ему, Россия должна иметь мощную армию, мощную независимую систему власти с независимыми идеологическими установками, влияние в мире, возможность продемонстрировать свое достоинство. Этого же нет. Вы посмотрите, например, на историю с подводной лодкой "Курск". Такого оскорбления ни одна страна в мире не переживала. И всё замято, истина никогда не будет полностью открыта. Или ситуация с Гусинским. Крупная проблема - отношения между политической властью и олигархами сведена к мелочи, к личной судьбе отдельного представителя денежного механизма. Перед нами играют какую-то комедию. Конечно, что-нибудь с Гусинским придумают. Однако это не будет принципиальным решением самой проблемы. Вместо Гусинского придет какой-нибудь Утинский, а скорее всего договорятся с самим Гусинским.
Сегодняшняя социальная система - это не только гибрид, но и имитация. Ах, какие прекрасные внешние атрибуты - форма военная красивая, фуражки высокие теперь носят, ритуалы соблюдаются... Это всё самоварное золото, бижутерия социальная. Очень много при этом делается дилетантски. Собираются на совещания, дают указания, например, cделать семь округов, и думают, что после их заседаний вертикаль власти сразу появится. А вертикаль власти - очень сложный механизм. Нынешнее введение промежуточных ступеней в виде семи округов есть введение ещё одних надсмотрщиков, только и всего.
- Чего же не хватает?
- Главное, что в ходе становления ельцинского режима помимо уничтожения экономики, системы власти было разрушено идейное и психологическое здоровье народа. Российское население находится в состоянии хаоса, люди потеряли жизненные ориентиры, не знают, что делать, как жить, к чему стремиться. Пока не будет разработано чёткой идеологической программы выхода страны из кризиса, ни о каких серьёзных переменах не может идти и речи.
- Откуда может появиться такая идеология - сверху, снизу, сбоку?
- Насколько я знаком с разработчиками идеологии, услугами которых пользуется современная российская власть, я могу сказать: ничего они там не родят! Ничего! Ведь многое зависит от того, какой интеллект имеется в распоряжении власти. Кремль должен распоряжаться лучшими интеллектуальными силами. Посмотрите, сколько на Западе социологических и политологических центров, научных институтов! Разнообразие мнений, нормальная оппозиция. А что у нас? Подлинный интеллект страны остался неиспользованным. А ведь они, нынешние российские специалисты, стареют, умирают, новых никто не готовит, да и непонятно, где и кто должен это сделать.
- Как же в таком случае, с Вашей точки зрения, следует действовать президенту?
- Я не политик, я критический исследователь. Как учёный я избегаю эмоций, свои функции я видел и вижу в одном - беспощадном объективном исследовании реальности. Хотя в этом качестве меня в России никогда не принимали. Так вот, я беру на себя смелость утверждать, что до тех пор, пока ситуация в России не будет понята правильно, не будет осознано, что и почему произошло, какие средства и ресурсы мы имеем для решения проблем, никакой успешной политики и стратегии в интересах России выработано не будет.
Мы подошли сейчас к самому главному. Вовсе не требовалось Путину производить каких-либо грандиозных преобразований, они невозможны. Требовалась одна простая вещь - внимание и покровительство тем точкам роста, которые существуют. Допустим, я учёный. Меня не нужно вводить во власть, достаточно просто сказать на публике, что в моих работах есть полезные суждения. Знаете, когда это сказано с высот власти, начинается цепная реакция. Везде приглашают, печатают, собираются вокруг, и таким образом в стране начинает создаваться интеллектуальный чернозём. Президент должен обладать интуицией, увидеть эти точки роста, чтобы оказать им протекцию. Это пока не сделано.
- Александр Александрович, что в таком случае ждет нас в будущем при сложившейся социальной системе?
- В целом страна деградирует. Что бы там ни говорили о выгодной экономической конъюнктуре, она существует только за счёт высоких цен на нефть. Продают энергоресурсы. В сталинские годы мы уровень страны определяли тем, какие заводы строились, что производилось, в какой мере потребности страны в товарах народного потребления и продуктах удовлетворялись. Сейчас всё разрушилось, сейчас Россия не может выживать без других стран мира. Мне остается надеяться только на наших людей. Должны же они что-то придумать! Что-то из ряда вон выходящее, достойное интеллектуальных потенций великого народа.