Панов Андрей : другие произведения.

Первая звёздная. Ян Гётц. Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пятая глава повести "Первая звёздная"

  В ресторане было людно. Гётц вошёл первым и осмотрелся, за ним - Прохазкова и поручик из Управления полиции Прага V. Трое других офицеров остались снаружи. Поручик остановился у входа, а Ян проводил Барбару в отдельный кабинет. Задержавшись в дверях, она обернулась:
  
  - Составьте мне компанию, пан комиссар.
  
  - Но я должен быть здесь.
  
  - Вызовите одного из офицеров с улицы - их там целых три, - улыбнулась Прохазкова. - И мне не будет так скучно за ужином.
  
  - Хорошо, - согласился Гётц, связываясь с подчинённым.
  
  В кабинете было тихо, от стен шёл приглушённый тёплый свет. Усаживаясь на мягкий диван, Барбара попросила:
  
  - Пожалуйста, выключите запись, пан комиссар. Я не люблю вести светские беседы на камеру.
  
  Ян парой движений поставил камеру нейрокиба на паузу и тоже опустился на диван напротив Барбары.
  
  - Советую заказать местную фриттату, - сказала Прохазкова, раскрывая виртуальное меню. - Они готовят её из мяса каракатицы с севрюжьей икрой. Очень необычно.
  
  - Спасибо, - ответил Гётц, - но я предпочитаю нашу домашнюю кухню. Vepřo knedlo zelo* - вот мой выбор.
  
  Барбара едва уловимо улыбнулась. Ян заказал одну порцию и кружку "Старопрамена".
  
  - Вы не из Праги, пан комиссар? - предположила Барбара. - У вас нет столичного акцента.
  
  - Вы, видимо, тоже, пани докторка, - парировал Ян.
  
  - Да, я родилась и выросла в Либерце.
  
  - Ну а я из Чешских Будеёвиц.
  
  - Расскажите немного о себе, Ян, - Барбара впервые назвала его по имени. - Мне спокойнее с людьми, которых я знаю.
  
  - Особо рассказывать нечего... Рос, как все, ходил в школу, потом приехал в Прагу, поступил на службу. Ничего примечательного.
  
  Барбара вздохнула:
  
  - Тогда начну я, чтобы это не походило на допрос. Вам же наверняка интересно, кого вы охраняете. Мой отец архитектор. Сколько помню детство, у него постоянно "горели" проекты, домой приходил только к ночи. Мама работала в мэрии, делала карьеру, стремилась подняться как можно выше. Она была жёстким и целеустремлённым человеком. Потому и от меня требовала очень многого, хотя дома тоже бывала редко. Всё своё детство я провела в одиночестве, если не считать парочку не очень-то близких приятельниц и Эмму - мою робоняньку. А когда мне было пятнадцать лет, маму неожиданно "выкинули" из мэрии. Что там у неё получилось, она толком не объясняла. Но мечты её рухнули. И это стало для мамы огромным потрясением. Она много пила, подолгу сидела в Сети, ругала мэрию, правительство, всё мировое устройство, пока не пришла к социализму. Вступила в партию, перестала пить, занялась делом. В общем, нашла себя.
  
  - И где сейчас ваши родители? - поинтересовался Гётц.
  
  - Продолжают жить в Либерце. Отец всё так же архитектор, мать всё так же партийный работник.
  
  - Значит, любовь к социализму вы переняли от матери?
  
  - Выходит, что так... - улыбнулась Прохазкова.
  
  На стене рядом со столиком мигнул зелёный огонёк, и раскрылась ниша, откуда выдвинулся поднос с фриттатой, салатом и бокалом красного вина. Барбара поставила всё это перед собой, и поднос задвинулся обратно. Через пару секунд оттуда же появился второй поднос с заказом Яна.
  
  - А кто ваши родители, Ян? - спросила Барбара, пригубив вина.
  
  Гётц сделал пару глотков пива, отрезал кусочек свинины, прожевал, собираясь с мыслями, и только тогда ответил:
  
  - Я их не помню. Так, смутное что-то. Мне было шесть лет, когда они бросили нас с Ондрой, моим братом, и укатили в Южную Америку. Говорят, что работать, а на самом деле - кто знает? Больше мы их не видели и не слышали. Воспитывал нас дед - Карел Гётц, ветеран Второй и Третьей исламских войн. Он уже тогда получал большую ветеранскую пенсию и мог посвятить нам всё своё время. У деда дом в Гакловых Дворах, там я и вырос.
  
  - Дед ещё жив?
  
  - Да, - улыбнулся Гётц. - Крепок и бодр. Как и раньше, не пропускает ни одной игры будеёвицого "Динамо". Ходит на стадион, чтобы наблюдать вживую, а не в вирсе. Дед просто не выносит всех этих современных технологий. Особенно вирс. Да и Сетью пользуется очень редко. В основном, для управления домом. А до нейрокибизации у него был древний очень медленный смартфон. Помните, такие вокруг запястья оборачивались? Так вот, когда у нашего дома одна стена дала трещину, дед разобрал её и, не вызывая принтер, сам сложил стену заново из кирпича! Мне тогда лет шесть-семь было. Я ему подавал кирпичи и помогал намазывать раствор. Это было незабываемо - строить дом своими руками, как сто лет назад... Вообще дед - молодец! Он правильно нас воспитал: я стал полицейским, Ондра - офицером службы охраны на Луне. Мы помогаем людям, обеспечиваем покой и безопасность. Большего и не нужно.
  
  Гётц снова отпил пива и принялся за еду. Барбара последовала его примеру.
  
  - Послушайте, Ян, - через несколько минут нарушила молчание Прохазкова, - а вам нравится наша форма правления? Президент, правительство, парламент, как они формируются, как взаимодействуют между собой и с гражданами?
  
  - Вы опять пытаетесь склонить меня к дискуссии, пани докторка, - заключил Гётц.
  
  - Я политик, - повела бровями его собеседница. - Мне нужно понимать, насколько тверда позиция каждого потенциального избирателя. Видите - я честна с вами, пан комиссар.
  
  - Ну тогда и я скажу вам честно: по-моему, они неплохо справляются.
  
  - А вас не смущает, что вы не можете влиять на их решения? Что, принимая новый закон, они вас не спрашивают? И не отвечают перед вами после каждого неверного шага?
  
  - Мы их выбрали, - ответил Гётц. - Значит, мы им доверяем. А если что-то пойдёт не так, мы их переизберём.
  
  - А выбирать будете из кого? - снова спросила Прохазкова. - Исключительно из тех, у кого есть деньги на оплату предвыборной кампании. А это очень ограниченный круг. Каждый раз тасуется одна и та же колода, понимаете? И в итоге вы, по сути, выбираете одних и тех же.
  
  - Вы хотите сказать, что при вашей власти будет по-другому и лучше?
  
  - По-другому - да, а вот лучше ли - решите сами. Мы предлагаем полностью парламентскую республику. И никаких коалиций, никаких партий. Ведь партии - это звери, стремящиеся разорвать друг друга ради численного доминирования в парламенте. Им ничего, кроме этого, не нужно. Только превосходство, только власть, только возможность диктовать свои правила. У нас будет по-другому. Любой человек сможет избираться в парламент и озвучивать своё мнение без оглядки на линию какой-либо партии.
  
  - А как же ваша собственная партия? - усмехнулся Ян.
  
  - Социалистическая партия Чехии существует только потому, что в нынешних реалиях по-другому нельзя. Как только мы победим, партия будет распущена.
  
  - И настанет рай на Земле...
  
  - Не передёргивайте, пан комиссар, - попросила Барбара. - А лучше уделите пару часов своего времени и послушайте мои выступления, почитайте программу СПЧ. Может быть, тогда вы начнёте более объективно смотреть на мою деятельность.
  
  - Я попробую. Но ничего не обещаю.
  
  - А мне и не нужны обещания, - помотала головой Прохазкова. - Они ограничивают свободу. Я же хочу показать, что мы и есть истинная свобода. Вы вольны делать, что вам угодно. И какое бы решение вы не приняли, моё отношение к вам не станет хуже. Имейте это в виду, Ян.
  
  Гётц ничего не ответил, а лишь отпил пива из уже почти пустой кружки.
  
  
  
  
  
  Они ужинали вместе каждый день. И каждый день обсуждали отдельные политические вопросы. Хотя Гётц и просмотрел предложенные Прохазковой материалы, он по-прежнему не верил в большой потенциал социализма. Впрочем, как и не отвергал возможность эксперимента. Всё-таки во Франции и Америке президентами выбрали социалистов, а в Италии вообще перешли к парламентаризму. Времени, конечно, прошло ещё мало - об успехах говорить рано. Но эксперимент шёл, и пока никому хуже не становилось.
  
  Яну приятно было общаться с Барбарой, он не чувствовал барьера между ними. Будто разговаривал с давней подругой. И в то же время что-то едва уловимо сжималось в груди, когда он по утрам встречал Барбару у её квартиры. Поэтому он долго не решался отключить Сеть, чтобы увидеть реальную внешность своей подопечной, - он по-настоящему боялся, что эта молодая привлекательная женщина окажется всего лишь ви-маской. Но каково было его удивление, когда, выйдя из Сети, Ян увидел, что ничего не изменилось! Барбара осталась той Барбарой, которая ему нравилась, той, с которой он с удовольствием проводил вечера. И сердце его вдруг забилось ещё чаще.
  
  В пятницу, за два дня до митинга на Вацлавской площади, Барбара вышла из кабинета намного раньше обычного. Ян, дежуривший в комнате ожидания, встал с кресла, как только раскрылись двери.
  
  - Сегодня едем за город! - объявила Барбара.
  
  - Хорошо, - отозвался Ян. - Сейчас сообщу ребятам.
  
  - Нет, - остановила его Барбара, - мы едем вдвоём.
  
  - Но это не по правилам. Я один не смогу обеспечить должную безопасность.
  
  - Я в вас верю, Ян, - поставила точку в дискуссии Прохазкова и вышла в коридор.
  
  Гётц последовал за ней.
  
  На улице их уже ждал кремового цвета двухдверный "БМВ". Барбара села в водительское кресло и пригласила Яна занять место рядом.
  
  - А у вас есть разрешение на пользование личным автомобилем в черте города? - поинтересовался Гётц, заглянув в салон.
  
  - Он служебный, - улыбнулась Бара.
  
  - И что, каждый член партии может им пользоваться?
  
  - Нет. Только я.
  
  - Отчего ж такая несправедливость? - съязвил Гётц. - Как-то не сочетается с вашими ценностями всеобщей доступности благ.
  
  - Жестокая реальность, - развела руками Прохазкова. - Мы ещё не можем добиться всего, что декларируем. Но эти времена придут. Садитесь!
  
  Гётц, привычно отключив запись видео, уселся в кресло, двери закрылись, и автопилот повёл автомобиль по Венской улице на юг.
  
  Как только они оказались за чертой города, Барбара выдвинула руль и педали и переключила автомобиль на ручное управление.
  
  - Теперь можно, - задорно улыбнулась она, сложила крышу, сменила цвет кузова на красный и вдавила газ в пол.
  
  Они неслись по почти пустой трассе с неимоверно высокой скоростью. Ветер развевал длинные волосы Барбары, мимо калейдоскопом проносились знаки, деревья на обочинах и редкие попутки. Ян изредка поглядывал на Барбару, на её еле заметную улыбку и вдруг разгладившиеся морщинки в уголках глаз. Ей было очень хорошо.
  
  Спустя сорок минут Прохазкова снизила скорость и свернула с трассы, а вскоре снова переключила автомобиль на автопилот и подняла крышу.
  
  - Почти приехали, - сказала она. - Понравилось?
  
  - Да, - коротко и тихо ответил Гётц.
  
  Убирая руль, Барбара будто невзначай провела пальцами по руке Яна, лежащей на подлокотнике. Гётца окатило жаром. Он закрыл глаза и пару секунд приводил мысли в порядок. А когда снова поднял веки, автомобиль уже въезжал в открывшиеся ворота перед небольшим аккуратным домиком, оплетённым плющом.
  
  - Дом тоже служебный? - поинтересовался Ян.
  
  - Не говори глупости! - вдруг перешла на "ты" Барбара и вышла из машины.
  
  Ян тоже не стал задерживаться внутри. Его взгляду предстал небольшой дворик, огороженный деревянным забором, туи, можжевельники, белые и кремовые розы под окнами.
  
  - Сегодня никаких разговоров о политике, - объявила Прохазкова и приглашающим жестом указала на дом. - Прошу, пан комиссар!
  
  - Добрый день, Барбара! Добрый день, пан комиссар! - баритоном поприветствовал вошедших дом.
  
  Внутри, пересекая прихожую, бодро сновали туда-сюда на своих колёсиках слуги-роботы с подносами.
  
  - Ужин почти готов, - снова сказал дом. - А пока разрешите вам предложить бокал аперитива. Что предпочитаете: вермут, шерри или бехеровку?
  
  - Я думаю, мы выпьем шерри, - решила Барбара. - Ты не против? - обратилась она к Яну.
  
  Тот сделал вид, что уже второй раз не заметил её обращение на "ты", и ответил:
  
  - Не против.
  
  - Прямо и налево - ванная, - подсказала Барбара. - Там можно помыть руки.
  
  Когда Ян вошёл в гостиную, его уже ждал робот с бокалом шерри. Гётц взял бокал и присоединился к хозяйке дома, стоявшей у камина.
  
  - За сегодняшний вечер! - протянула свой бокал Прохазкова.
  
  Гётц легонько дотронулся своим бокалом до её и сделал глоток.
  
  - Я очень люблю этот дом, - сказала Барбара. - Здесь так спокойно, так уютно. Днём можно сидеть в беседке на заднем дворе, а вечером у тёплого камина. Все проблемы остаются за воротами, а я забываю о том, что я депутат, секретарь партии, и о том грузе ответственности, что лежит на мне.
  
  - Для меня таким убежищем всегда был дом деда, - поделился Ян. - Там меня никто не критиковал, не учил жить, в отличие от школы и полицейской академии. Я всегда мог прийти к деду, поговорить с ним, сыграть в шахматы. И все неприятности уходили, - ему вдруг вспомнилась скрипящая половица у кухонной двери дедова дома, которая скрипит до сих пор, и этот скрип - звук детства, - всегда вызывал в нём чувство защищённости и уюта.
  
  - Когда я жила с родителями в Либерце, - продолжила Барбара, - часто по вечерам уходила к водохранилищу - на плотину или пляж. И встречала там закат. Деревья по берегам окрашиваются рыжим, на воде играют солнечные зайчики, тихо, спокойно, ни дуновения ветра... Сидела и мечтала о том, что случится со мной через десять лет.
  
  - О чём же?
  
  - Не важно. Всё равно ничего не сбылось.
  
  - А у нас недалеко от дома было два огромных пруда. И почему-то только на одном - Старогакловском - жили лебеди. В детстве дед часто водил нас с Ондрой на этот пруд. Помню, как я бросаю лебедям кусочки рогликов, которые мы специально покупали, а Ондра, которому ещё года два, резвится в траве на берегу. Лебеди едят хлеб, а дед сидит рядом и рассказывает мне про каждого. Он всех их знал по именам! По-крайней мере, я так думал тогда.
  
  Ян сглотнул подступивший к горлу ком и допил шерри.
  
  - Ты бывал на Йештеде? - спросила Барбара.
  
  - Нет, - ответил Ян.
  
  - Тебе надо обязательно туда съездить. И обязательно зимой, - Барбара неожиданно положила свою руку на руку Яна. - В детстве мы с родителями часто катались там на лыжах. Это сказочное место! Тёмные зимние облака, серо-сине-багровые, покрывают небо таким плотным слоем, что через него лишь местами пробиваются отдельные солнечные лучи, врезающиеся в лес, будто лучи лазера. А на самой вершине, у башни, кажется, что облака плывут так низко, что можно дотянуться рукой...
  
  Она сжала его пальцы и пристально посмотрела в глаза.
  
  - Ужин готов, Барбара, - объявил дом. - Прошу в столовую.
  
  Еда была превосходной. Когда роботы увезли пустые тарелки и подали фрукты, Барбара попросила дом включить музыку и пригласила Яна на танец. Они медленно двигались по мягкому пушистому ковру, молчали и смотрели друг другу в глаза. Сердце Гётца бешено колотилось, в голове шумело терпкое африканское вино. Он не сразу осознал, что наклонился к Барбаре и поцеловал её.
  
  __________________
   * - Традиционное чешское блюдо из свиного жаркого с кнедликами и тушёной квашеной капустой.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"