Сфера Гричевского вела себя очень странно. Она выгибалась, искажалась, стреляя разноцветными стрелами в изгибах. Голова Гричевского то и дело погружалась в мягкую малиновую оболочку, и тогда мысли куда-то пропадали, сознание покрывал туман. Когда Гричевский вновь обретал рассудок, мозг его сразу наполнялся морем вопросов: "Ошибка? Неполадки на линии? Крах? Конец? Смерть? Почему сфера неуправляема? Почему не видно звезд? Почему все кругом заполнили эти цветные, сумасшедшие блики? Где остальные фотонавты? Где я?!"
Но вот сфера стала успокаиваться. Вспыхнуло долгожданное фиолетовое пятно на оболочке, другое, третье... Пятна расплывались, границы их становились четче. Наконец, оболочка в этих местах лопнула, и в сферу к Гричевскому вплыли остальные фотонавты.
– Естество всем, – устало приветствовал их Гричевский.
– Естество тебе, командир, – ответили фотонавты.
– Здесь большая информационная плотность, – сказал техник фототрансформации Грэн, – возвращение к естеству прошло с большим скрипом.
– Я видел радугу, – ответил Гричевский.
– Мы все ее видели. Пройди возвращение чуть позднее – и не видать нам больше звезд...
Гричевский взглянул на Котона.
– Станция в естестве, – успокоил тот. – Можно приступать к работе.
Командир опустил веки. Следовало выждать некоторое время. До них никто еще не видел Ядра так близко. Хотелось оттянуть этот торжественный момент.
Оно ударило в глаза громадным белым шаром в полнеба. Таинственное, неприступное Ядро Галактики. Вот ты какое! Человек увидел тебя! Чистым, обнаженным, без черной одежды туманностей, без богатого украшения из звезд!
...Станция падала на Ядро Галактики. Фотонавты работали напряженно, еще напряженнее работали приборы. Поток информации лился в накопители. Люди спешили, потому что чем ближе они к Ядру, тем меньше шансов выбраться оттуда. Поток информации, идущий от Ядра, мог вырасти до такой величины, что помешал бы удачной трансформации на Землю людей, а главное – станции.
Станция падала на Ядро Галактики...
Сениок ушел в самый последний момент, когда станцию готовили к фотосчитыванию, когда все уже были готовы вернуться на Землю. Его малиновая сфера, похожая на сказочную ягоду, плыла на фоне диска Ядра, уменьшаясь в размерах.
Гричевский сначала подумал, что имеет место ЧП. Каким-то образом Сениок оказался в сфере, и каким-то образом она оторвалась от станции. Но все прояснил сам Сениок. Его спокойный и решительный голос послышался из динамика:
– Прощайте, друзья! Я улетаю от вас, от Земли навсегда, чтобы встретить братьев по разуму.
– Что ты несешь, Сениок?! Каких братьев?
Гричевский был не похож сам на себя. Фотонавты тоже недоуменно переглядывались.
– Они там, за гравитационным радиусом.
– Каким еще радиусом?! – Но тут же Гричевский побледнел, поняв, куда полетела фотокапсула Сениока.
Сениок усмехнулся и стал объяснять:
– В центре Ядра, как известно, находится черная дыра. Дыра громадной массы. Гравитационным радиусом черной дыры называется то расстояние от ее центра, на котором при нормальной аккреции частицы вещества приобретают скорость, равную скорости света. Сферу с гравитационным радиусом называют сферой Шварцшильда. Именно за эту сферу я давно мечтаю попасть. В экспедицию я попал только ради этого...
– Ты всегда был специалистом по теории отонов, Сениок, – вздохнул Гричевский.
– Почему "был"? Ах, да... Для вас меня скоро не станет. Хотя я переживу вас всех, вас, вместе со всеми звездами и галактиками, вместе со всей Вселенной. Я переживу Вселенную... Как, а?.. Вы слышите меня, друзья?
– Переживешь ли? – покачал головой Гричевский. – Сфера Шварцшильда – это самое загадочное, самое запретное во Вселенной. Еще. Я уверен, что эта дыра вращается. А? На твоем пути к сфере Шварцшильда, точнее – к горизонту событий, встанет эргосфера. Я думаю, никакие сверхвозможности фотокапсулы не спасут тебя от эргосферы.
Сениок молчал.
– Ты говорил о каких-то братьях, Сениок.
– Да, да. Я уверен, что они есть в нашей Галактике. Почему мы до сих пор их не встретили? Мы и не должны были встретить их на околице Галактики! Это все равно, что искать какую-нибудь вещь на освещенном фонарем пространстве, где хорошо видно и не так страшно. Хотя есть огромное море темноты вокруг фонаря, где спрятаться может все, что угодно. И потом, Ядро – это особенное место, это Центр, это то, к чему приковывается внимание всех развитых цивилизаций Галактики. Сюда они все должны устремиться, здесь они должны встретиться все вместе! Командир, весь цвет Галактики должен быть здесь! Весь цвет Галактики... Это грандиозно, черт возьми!
– Хорошо, пусть, – устало согласился Гричевский. – Но твоя хрупкая капсула не приспособлена к этому. Чудовищное напряжение гравитации, кривизна пространства...
– Я думал об этом. Это не главное. Главное препятствие – эргосфера. Ее я буду преодолевать в полном одиночестве. Преодолею ли? Если да, то я победил. У горизонта событий же я встречу братьев. Если даже они начали падение на Ядро за миллиард лет до меня, я все равно встречу их там, потому что время у горизонта событий сходится, все цивилизации встречаются там в одну минуту, точно, как на свидании. Там бесконечность времени... для вас. Для меня же это будет... счастливый миг встречи! – Сениок замолчал. Он молчал целую минуту. – Пока я буду свободно падать в ньютоновском пространстве, гравитация не причинит мне вреда: я буду в невесомости. Надеюсь, что встречу братьев далеко до горизонта событий, и тогда они возьмут меня к себе, в свой могучий корабль... А может, я встречу там земную цивилизацию? Ведь ничто не мешает Вечности. Она может подождать, пока Земля окрепнет и решится на этот шаг...
Сфера Сениока почти растаяла в океане Ядра. Она была такая маленькая перед ним. Словно и не было ее вовсе...
– Мы вынырнем в другой вселенной, – вновь послышался голос Сениока. Он был уже тихим, пересекаемым ливнем галактических шумов. – Другая вселенная... Разве есть что-нибудь более заветное, более прекрасное, более немыслимое?
Гричевский услышал шум. Ядро бурлило, извергало море огня, и брызги звезд рассыпались вокруг. Мысли вдруг побежали по крутому, но ясному руслу:
"Вот как рождаются звезды. Из вечности, из этой вот вечности они поднимаются на небосвод, замыкая круговорот времени. Круговорот времени... Только другая ли это будет вселенная? Может, та же, наша, но вернувшаяся к давно забытым берегам? Круговорот времени..."
– Командир, я сейчас подумал... – послышался далекий голос Сениока, прерываемый шумом. – Круговорот времени. Ты меня слышишь, командир?
Гричевский вздрогнул, услышав эхо своих раздумий.
...Ядро бурлило, вокруг рассыпались брызги звезд. Связь становилась все хуже и хуже. Вырывая последние секунды у огненного шума, Гричевский крикнул: