Аннотация: ФСБ. Номер, я думаю вы уже знаете...Удачи!
Я вскакиваю. Бреду сквозь серую блеклую комнату, как в скользком сне. Накидываю на голое тело куртку. Натягиваю штаны. От сквозняка хлопает дверь. В тапочках поднимаюсь по лестнице. Шлепающее эхо в тишине грязного подъезда. Четвертый этаж.
Меня не поняли. Не могу бороться со слезами.
Пятый этаж. Громкая музыка в моей квартире. Я долго лежал на застеленной кровати.
Шестой. В этом мире я дезертир. Теперь дезертир. Меня в этом убедили, сами того не желая.
Седьмой. Они просто хотели помочь. Жалели меня, а значит любили.
Восьмой этаж. Все весело смеются над очередной дежурной шуткой. У этой компании есть лидер. Его ценят.
Одышка, замедляющийся шаг. Наполовину высохшая лужа мочи в черном углу облупившихся батарей. Пустые бутылки пива, пачки сигарет. И надпись на грязной стене " Михон черт".
Девятый. Лестничная площадка. Решетка, дверь на крышу. Как всегда не заперта. Это последний, десять.
Открываю люк, и передо мной раскрывается запорошенный снегом мир ночных городских крыш. Снежинки падают кружась. В одной только куртке холодно.
Я на крыше. Иду, поскальзываясь, чертыхаюсь. Все ближе, и все так же недосягаем край горизонта затянутый черными пугающими тучами. Человеку никогда не дотянуться до него.
А где-то там, далеко заводские трубы. Внизу дома моих одноклассников, бывших моей семьёй долгие годы. Сейчас мы даже здороваемся не всегда. Да мне в принципе, по хуй.
Это не так уж и важно.
Моя жизнь - осколки счастья. Моя душа - мишень в дешевом аттракционном тире, где пахнет порохом и пластмассой. Нагнувшись, смотрю в эти осколки, пытаюсь поднять с заснеженного каменного пола. Раню себе руку, кровь алыми каплями оставляет за мной красную дорожку. Я медленно двигаюсь. Ощущаю свободу. Удивляюсь себе.
Эти минуты самые важные. Теперь некуда торопиться, но ничего и не держит. Все самые важные дела не совершены мною. И мне на это насрать.
Каждый сам решает, что для него важно. Я сделал свой выбор. И он не в пользу того, что люди многозначительно называют жизнью. На небе яркая полная луна. Тучи заслоняют её на жалкие отрезки времени, и уносятся дальше, гонимые злым, кусачим ветром.
Десять. Дальше считать некуда. Но вполне хватит и этого.
Стою и думаю, что другие люди, очень влияют на меня. Их мнения подчас решают мою судьбу. Ветер дует прямо в лицо. Я не закрываюсь от него. У меня нет с собой даже шапки. По телу пробегает дрожь - морозило сегодня еще с утра, хотя завтра обещали теплую погоду.
Страшная догадка посещает меня на пронизывающем холоде.
А чью судьбу изменил я? На кого повлиял?
Мой взор гордо устремлен вдаль, через снежный буран, за высотные дома. Через урбанистическую картину моего города. И я не понимаю, чем здесь можно гордиться.
Может быть все это бессмысленно, но никто и не обещал, что во всем обязательно должен быть смысл, не так ли?
Честно говоря, я сейчас мечтаю об одном. Чтобы кто-нибудь остановил меня. С криком, что не может без меня жить, с глазами влажными от слез. Так же в одной куртке на голое тело, откинув люк, выскочил на крышу и выкрикнул на хлещущем иглами холода ветру главные во всей моей жизни слова. Принес с собой тепло своей души. Но это роскошь, которой я никогда не мог себе позволить. Никто даже не поинтересуется моим настроением сегодня. По телефону. Хотя на похороны все придут.
Припрутся, и будут жалеть, жалеть, жалеть бедного заблудшего в этой жизни человека.
А в церкви, где произнесут последние скорбные слова, и заколотят крышку гроба, солнце будет светить через треугольные окна, украшенные ликами святых.
Кто-то придет туда поставить свечку, попросить помощи у бога, и священник, который будет меня отпевать, привычно начнет новую службу. Старушки будут многозначительно кланяться, выбивая поклоны своему господу, или господину (как правильно?) величаво осеняя себя крестным знамением.
Но этот путь не приведет никуда, кроме кладбища. Сколько бы ты ни кланялся богу, не читал молитв - все одно. Твое тело после смерти, по обычаям древних, на три дня оставят родным. А потом закопают, и его сожрут черви.
Так зачем же тянуть эту бесконечную лямку жизни. А она кажется бесконечной, пока ты живешь.
Там на заснеженном асфальте осколки счастья. И меня от них разделяет десять. Десять этажей, на каждом из которых теплится жизнь.
Там, внизу виднеется моя разбитая жизнь, и я должен попытаться собрать её по частям. И не поранится.