Вот уже третью неделю, Рома нес службу, в органах внутренних дел. Старые друзья и знакомые, встретили его благодушно. Ведь когда он уходил, многие уговаривали его остаться. Даже старый полковник, начальник всей тутошней конторы, недоумевал, от чего, этот падающий надежды, молодой и перспективный старлей, вдруг уходит. - Решил найти себе более прибыльное место, - с лукавой улыбкой, и лисьей хитрецой в глазах, говорил он. - На тебя это не похоже. Мне казалось, что деньги для тебя не главное. Но Рома не мог объяснить ему. Как объяснить свой страх? Рома боялся превратиться в человека, который не умеет замечать нужду, тяготы, переживания других. Ведь в то время, он превращался в какого-то зверя, в волка, для которого нет ни Бога, ни людей, ни кары за содеянное им в течении жизни. Рому пугал его образ жизни, а любимая работа, власть, которая сопутствовала ей, могла привести его к краю, с которого очень легко, потеряв равновесие свалиться, и расшибиться. Ведь тогда он уже не будет Ромой, многими любимый, уважаемый, человечный. А превратиться в Романа Ивановича Суворова, многими ненавидимого человека в форме, который не знает пощады, жалости, для кого люди мусор. Тогда ему виделась кара впереди, момент, обстоятельство, попав в которое, его или убьют, или он кого пристрелит в паяном угаре, а может, посадят, за взятку или еще за какой грех. - Бог долго терпит, но бьет больно, - вертелась услышанная где-то фраза тогда в голове. Но как объяснить это полковнику? Поймет ли он? Он и молчал, от чего полковник тогда даже словно обиделся на него. Он подписал его заявление, и махнул рукой, будто даже с обидой.
Не молодой, коренастый, низкорослый, полноватый, с родинкою между глаз, над переносицей, словно рожденный жить в индии полковник, бросил его заявление, и отвернулся, обидевшись словно ребенок. И вот Рома вернулся. В полковнике будто проснулась вера в людей. - Видишь, - говорил полковник, как-то по отеческий, с любовью и нежностью,
- не надо было уходить!
- Да нет, Жанат Касымович, - с приятным ощущением в груди, ответил Рома, - я считаю, что именно тогда, мне необходимо было временно уйти, хотя я и думал что навсегда. Я немного переосмыслил свою жизнь, и теперь понимая, осознано, и главное с превеликим желанием, я хочу вернуться, чтобы служить отечеству, своему народу, верой и правдой.
Этот ответ удовлетворил полковника. Да что там удовлетворил, привел его в восторг, - побольше бы таких Рома, - произнес он радостно, - есть призвание, служи, - продолжал полковник, - а у тебя есть призвание Роман, это я тебе говорю, человек повидавший. Наша работа рутина, и трудно остаться человеком на ней. Вижу и ты тогда ушел, боялся, боялся потерять в себе образ человека. На нашей работе это главное искушение. Это очень хорошо Роман, что ты присматриваешься в первую очередь к себе. Пойдешь участковым на свой старый участок. Работа не пыльная, но по-своему сложная, требует человеческого духа. - Пойдешь, - с восклицанием бросил полковник.
- Спасибо Жанат Касымович, - с благодарностью ответил Роман, - конечно пойду.
В кабинет полковника вошел молодой парнишка. Щупленький, не высокий, с красивым и выразительным лицом. - Калай, - сказал он, что значило по казахский "ну как?", обращаясь к полковнику, с гордостью бросая взгляд на свою форму.
- Ай да, - заулыбался человек с родинкой на лбу, - познакомься Рома - это мой сын.
Роман протянул руку.
- Айдар, - ответил тот, пожимая руку Роману.
- Стажер, - похлопывая по плечу сына, пояснил Жанат Касымович. - Не знал, кому поручить его, а на ловца и зверь бежит, - заулыбался он. - Вот Роман, поручаю тебе сына. Ты человек опытный, честный, порядочный, пусть и после длительного отпуска, но главное ты мне нравишься. Покажи ему все, объясни, наставь. Впрочем, не буду объяснять, ты и сам не глупый.
Айдар решил идти по стопам отца, чем очень угадил мне, и ты, сегодня меня порадовал, так что твоя мама Айшат не отвертеться сегодня, и надеюсь, нальет мне чего-нибудь крепкого вечерком, - потрепав слегка сына за нос, улыбался воодушевленный командир и отец.
Айдар улыбался. Ощущение чувства собственного достоинства не покидало его. Сколько он себя помнил, он всегда хотел быть похожим на своего отца. Другую профессию он и не рассматривал. И вот теперь мечта сбылась, он стоял в форме возле отца, в его кабинете, порученный Роману, пока не знакомому ему, но уже будто близкому. Па быстрей хотелась начать, приступить, окунуться в тот мир, который он знал лишь по рассказам отца и многочисленных сериалов и фильмов, просмотренных им когда-то.
- Ну все, - отрезал полковник, в одночасье переменившим свой добрый и любящий вид, на образ строгого и требовательного начальника. - Зайди к Филатову, - обращаясь к Роману, говорил он, - прими у него дела, он переводиться в другой город. Он все тебе объяснит, надо будет, покажет, расскажет, и преступай. Следи за Айдаром, - показал он строго пальцем на сына, - головой за него отвечаешь. Будет плохо себя вести, разрешаю применить силу, силу разума естественно, - улыбнулся он. - Смотри Айдар, - обращаясь к сыну, строго и сердито сказал полковник. - Не опозорь меня!
- Так точно! - Отрапортовал сын. - Не подведу.
Найдя Филатова, Роман принял дела, и они втроем, пошли на обход участка, на котором уже приходилось трудиться Роману. Словно маленькая деревня, на окраине города, располагался его участок. Не большая речушка, саманные дома, тополя, будто гиганты папоротники времен динозавров, разрослись повсюду. Все вокруг друг друга знали, и многие помнили Рому. Иные с недоверием смотрели на него, иные равнодушно, некоторые с нескрываемой брезгливостью, но большинство, просто заискивало перед ним. Ведь несколько лет назад, он многим успел досадить, высокомерием, гордыней и штрафами. Некоторые даже перепугались, восклицая где-то в глубине сердца: - что, опять он? Но их было не много. В основном те были недовольны, кто часто попадался ему на глаза спьяну, или неблагонадежные семья, которые так же как и он сам, любили приложиться к спиртному. Этих Роман более всех ненавидел и презирал когда-то, а потом, вдруг сам, чуть было не скатился в куда более грязную яму, чем эти безобидные, но порой отвратительные люди.
Теперь Рома не пил. Да и не хотелось вовсе. Переосмыслив свою жизнь, и наконец, оставив в прошлом Евгению, он погрузился в работу. Вставал он очень рано. Делал зарядку, бегал, читал около тридцати минут, и старался вести жизнь собранную. Вспомнив, что он крещенный, нередко посещал храм, и даже молился по утрам. Одну или две главы, непременно прочитывал с нового завета, и только потом, отправлялся на работу. Теперь он ощущал какую-то бодрость, бодрость духа и тела, и хотелось жить и работать, непременно идти вперед, и с уверенностью и надеждой, смотреть в будущее.
Жара стояла градусов сорок. Повсюду метало ветром тополиный пух, который словно зимней метелью, кружил над головами. Пух был повсюду. То и дело прилипал к мокрым щекам, забирался под рубаху за воротник, стремился попасть в рот и в носовую полость. У многих он вызывал аллергию, у кого-то просто гнев, а вот Айдар радовался ему как ребенок. То и дело он бросал горящую спичку в белый пучок, лежащий на земле, и спешно бежал тушить, полюбовавшись стремительно несущимся огнем.
- Ну все Ватсон, - слегка раздраженно, от детской шалости Айдара, бросил Рома. - Мы пришли.
- Да-да, - смущаясь, вприпрыжку следовал за ним молодой стажер.
Рома первый зашел во двор Голиковых. - Не вздумай, - приказал он, оборачиваясь к своему спутнику, оглядывая глазами, обильно посеянные семена тополя во дворе. У Айдара забегали глаза. Весь двор был усыпан тополиным пухом, будто кто специально разложил его.
- Чиркнуть бы, Шерлок, - теребя спичечный коробок, предложил Айдар.
- Ага, - смутился Роман, - сгорит и дом и ты, и я. Сгорят соседи, все вокруг.
- Шучу, - успокоил Айдар.
- Ты не шути, - возмутился Рома, - и вообще, брось это занятие, не дай Бог, случайно устроишь пожар.
- Все-все, - заверил Айдар, пряча спички в карман пиджака.
На крыльце дома, отделанного красным кирпичом, появился человек, лет двадцати. Его серые глаза, отдавали чернотой, мраком эдакого чернокнижника, что-то угрюмое было в них, злое. Не высокий рост, еле заметная сутулость. - Слушаю вас, - произнес он с нескрываемой злостью.
- Я по поводу вашего заявления, - пояснил Роман, отвечая с той же ноткой неприязни и злости в голосе.
- А-а, - пригласил Аркадий Голиков их в дом. - Да-да, - заявил он, - у меня мать пропала. Ходил в вашу контору, писал заявление.
- При каких обстоятельствах, - поинтересовался Роман.
- Да вот уже целую неделю, не появляется дома. Друзей у нее нет, подруг близких тоже. У нее больное сердце, артрит, да и вообще еще куча разных заболеваний, целый букет. Вот.
- Вы так спокойно об этом говорите, - пристально вглядываясь в лицо Аркадия, спросил Роман.
- А как мне об этом говорить?
- Простите конечно, - успокоил его Рома, - Просто обычно в таких случаях у людей истерика, бешеная тревога, а вы вполне спокойны.
- Истерика и тревога? Это да, - Вздохнул Аркадий, - Участковый Филатов истерику видел, а теперь я просто подавлен и не знаю, что и делать.
- Извините, - смутился Рома. - Сколько вашей маме лет?
- Лет шестьдесят восемь.
- лет шестьдесят восемь, - хмыкнул Айдар. - Вы не знаете, сколько вашей маме лет?
- забыл, - отмахнулся тот, чавкая огромной жвачкой во рту.
- Подобных случаев никогда не было до этого, - прервал их диалог Роман.
- Да нет, - вглядываясь в потолок, ответил Аркадий.
- Родственники в городе есть?
- Да нет, нету. Есть родственники в Белоруссии, но мы их уже лет эдак двадцать не видели.
- Психическими заболеваниями не страдала?
- Никогда не страдала, все у нее и с памятью было хорошо всегда.
- Понятно, - ответил Роман, записывая показания в свой блокнот. - Будем искать.
- А мне что делать?
- Если что будет известно, мы вам сообщим. Ее фото мы размножили, и расклеили уже по всем вокзалам, больницам, и в других местах. Дадим информацию на телевиденье, и будем надеяться. Конечно же, проверим еще раз все больницы, ну и морги.
- Морги?! - Ужаснулся Аркадий.
- Да вы не пугайтесь, - осторожно и как можно вежливее, произнес Роман, - будем надеяться на лучшее.
- Да конечно, - вздохнул Аркадий, - только на лучшее.
- А вы с мамой вдвоем живете?
- Да, - спокойно ответил Аркадий, - я не женат, детей нет.
- Врагов тоже нет, - перебил его Рома.
- Да откуда враги, мы что, олигархи какие.
- Да я так, для общей картины.
Пока Рома беседовал с Аркадием, Айдар посетил несколько страниц Аркадия в интернете. - Скажите, - убирая свой смартфон в сторону, вмешался он, - инсайды, что это за движение такое?
Аркадий глубоко вздохнул, и посмотрел куда-то в сторону. - А какое это имеет отношение, к исчезновению моей матери.
- Для нас теперь все имеет значение, - пояснил Айдар спокойным и раскатистым голосом. - Вот скажите, какое у вас было отношение с вашей матерью?
- Обычное, - заерзал Аркадий, - какое может быть отношение у матери с сыном? Естественно добрые и доверительные.
- Я к чему веду, - уверенно продолжал Айдар, - вы воздерживаетесь от любых плотских контактов с женщинами, пропагандируете сексуальное воздержание, судя по вашей страничке в интернете.
- А как может быть это связано, - занервничал Аркадий.
- Может она узнала об этом, выразила протест, - продолжал наступать Айдар. - Ведь она уже не молода, ей хочется внуков, а вы я так понимаю, и не желаете иметь семью. Она могла в знак протеста уйти, например, на время, попугать вас.
- Вздор, - возразил Аркадий, - она и не знала о моем увлечении.
- Ладно, ладно, - прервал их Роман, - пойдем - Агата Кристи, - заулыбался он, отчего стажер немного смутился.
-Ну что задумался, - поинтересовался Рома, у задумчивого Айдара.
-да так, - протянул тот, - мутный он какой-то, да и лицо как у маньячеллы, с портрета их разыскивает полиция.
Рома рассмеялся, - лицо, - сквозь смех пролепетал он, - лицо это не аргумент, - уже с серьезным тоном говорил он. На маем опыте, пусть и не большом, попадались такие одуванчики, коих хотелось канонизировать, и заказывать билет, прямо так в рай. А когда доказывались их преступления, то хотелось обратного, канализировать, и спустить в унитаз, свернув предварительно шею.
- Ну расскажи, - заинтересовался Айдар.
Рома улыбнулся. - Знаешь, как я это дело назвал?
- Как, - шмыгая носом, с чрезмерно серьезным видом, смотрел на него его новоиспеченный Ватсон.
Я ее назвал "Тимон и Пумба", поймешь по ходу пьесы почему.
Айдар улыбнулся.
Жили в одной деревне, не далеко в нашей области, два друга. В моей голове они ассоциируются как герои известного мультфильма. В общем Тимон был не большого роста, веселый, раньше говорят, был красивый, любимец женьшин, анегдодтчик, хулиган и повеса. Пумба же, был его полной противоположностью. Массивный, мордатый - про таких говорят, и от природы очень сильный. Об уровне интеллекта говорить не буду, но Тимон интеллектом пользовался гораздо виртуозней того. Таскал его все время за собой, пускал в драки, хотя сам Тимон говорят, больше кричал и ругался в этих драках, в отличие от своего друга. Как говориться, с первого класса вместе, первая сигарета на двоих, первая бутылочка пива, бутылка вина, потом водка, в общем вот, время прошло.
- Ну и! - Изумился Айдар, - Причем тут шикарное личико, да и вообще все как-то непонятно...
- Имей терпение дорогой друг, - прервал его Рома, - я та еще до финала не дошел.
- Все, все, - прикусив язык слегка зубами, Айдар замолчал.
- В общем, прошло время, им по пятьдесят. Тимон женат, дочь студентка, сын солдат, а жена, еще с рождения первенца пугает его разводом за пьянство, но все живут. Как кошка и собака конечно, но вместе. Из всего хозяйства его, облезлый кот и старый пес, косой забор ну и, гора бутылок в чулане. Вот Пумба же, был уже пятый год в разводе. Детей у него не было, а жена не выдержала его каждодневные пьяные выходки. Возможно были бы детки, жили бы, но увы их не было, и она ушла от него к другому. Хозяйственник он был крепкий. Идеальный забор, шикарный дом, хозяйство. Коровы, овцы, свиньи, гуси, утки, куры, старый конь. Даже ослик имелся, приобретенный по случаю которого, он так и назвал Иа. Жил как говориться богато, но очень грустно, и теперь уже пил по поводу, растворяя свою грусть в спирту.
В тот вечер, сидели они у Пумбы за бутылочкой не одни. Их компанию скрашивала Алена, девочка соседки, лет шестнадцати, которая часто заходила к Пумбе, болтала с ним, помогала по хозяйству, а он давал ей денег, в общем, любил как дочь, и всячески чем мог, помогал ей. Он подарил ей компьютер на день рождения, позвал ее, дабы подарить, позвал за одно и друга, разумеется, чтобы обмыть, но увы случилась ссора между друзьями: со слов девочки, они поссорились, и просто поубивали друг друга. Как все было она не знает , потому что она сразу выбежала, и начала звонить в полицию. Все бы ничего, закрыли бы мы это дело, и забыли бы о нем, подумаешь, два алкаша поубивали друг друга, че тут не понятного но, я заглянул в компьютер, так, косынку поиграть, а там, "вауууу!!!", включенная веб-камера, с полной картиной преступления. Я обомлел! Как представлю эту кареглазую крошку, с фигурой ангела, и ты знаешь, и репутация та была ангельская. Ни где не замечена, ни с кем с поличным не поймана, а тут такое. На нее даже деревенские парни дышать боялись, млели перед ней. Вот уж поистине, чужая душа потемки. Смотришь на человека, и не знаешь кто он внутри, демон или ангел, упырь или святой. Так что не суди мой друг по внешности, она бывает ох как обманчива, и как страшно, когда в сердце человека, совершенно нет Бога, совести одним словом, ведь совесть, это Его голос, звучащий где-то с глубины...
- Ну, ну, - толкнул его в Бок Айдар, - Че молчишь философ, договаривай дальше!
А что договаривать.... Ковырнул я компьютер, включил видеозапись, которую, видимо по ошибки девочка толи забыла выключить, толи не смогла, или просто переволновалась.
Картина была такая. Пумба упрекнул Тимона в том, что он и родной дочке не может купить подобного рода вещь, а тот в свою очередь парировал, что лучше не имея денег, иметь семью с родными детьми. Пумба выбежал из комнаты, и вбежал с пакетом, в котором было миллионов восемь, высыпал их на стол, и хрипловато бросил - смотри. Тимон язвительно улыбнулся, - Вон, невесте своей отдай. Тут началась драка. Пумба схватил его за шею, и в порыве гнева начал его душить, - ты что, кричал он, - она мне как дочь, - но так получилось, он задушил своего друга. Увидев то, что наделал, Пумба попятился назад, бледнея и обливаясь холодным потом, но внезапно, ощутил удар у себя за спиной. Обернувшись, он увидел девочку с волчьими глазами, и глубоко дышавшую, смотрящую, ему прямо в глаза, которую он безумно любил, и убил своего лучшего друга только за то, что тот имел наглость подумать то, что Пумба и в страшном сне не мог бы и представить себе. Он еще долго стоял и смотрел на эту девочку, а по его глазам, спускались слезы, слезы не ярости и не отчаянья, а слезы любви и не понимания - что же происходит с нашим миром?
В общем, на допросе она держалась дерзко. Она понимала, ей много не дадут, шестнадцати ей даже еще не было, в общем, почти было, но не было. Девочка огонь, не боится ни Бога, ни черта, и я был уверен, она выйдет на волю, и заберет заныканые бабки, и будет в шоколаде, и если ей вдруг будет нужно, пойдет себе по трупам, как по красивому газону. Все притом братишка, - с неистовым возбуждением говорил Роман, - что я видел такую гордость в ее глазах, она смотрела на меня и презирала. Это далеко не жадность, а какая-то дьявольщина. Все мы, то есть следственный отдел, для нее были не люди, люди, не достойные ее, не достойные даже жизни. Впервые мне стало страшно. Стало страшно смотреть в глаза человеку, который на вид был просто ангел. Кстати деньги она так и не выдала, видно было по видео, взяла она, но что бы мы не делали, показывали видео, знали приблизительную сумму, которую Пумба не раз повторял в разговоре с Тимоном, предъявляли все доказательства, но она молчала. Вот сила воли у ребенка! Она была готова ждать, и выйти на свободу , богатым человеком. Вот так мой друг. До селе мурашки по спине. А ты говоришь...
- Хм, - нахмурился Айдар, - прямо басня.
- Поработаешь у нас, и не такое увидишь.
- И что стало с ней позже?
- Осудили, - вздохнул Рома, - сейчас уже наверно на свободе. Миллионы пустила в дело, и я уверен, бизнес вумен теперь она.
- А деньги хорошо искали?
- Обижаешь Айдар, - удивленно развел руками Роман, - ты что думаешь, наши ребята искать не умеют. Это наша работа - искать.
-Понятно, - грустно вздохнул Айдар. - А пойдем ко мне, мама уже наверно ужин приготовила, папа с работы пришел. Все-таки как-никак праздник у нас, первый день стажировки.
-А что, - улыбнулся Рома, - пошли, дома такая тоска одному.
-Ты один живешь, - поинтересовался Айдар, - папка, мамка где?
Домик полковника впечатлил Романа. Трехэтажный коттедж из красного кирпича, приятный и уютный маленький дворик, не большой огород и даже сад, вернее садик. Внутри все тоже было уютно. Первый этаж был отдан под кухню и гостевую комнату, а на второй этаж и третий, Рома не решился заглянуть, впрочем, его и не звали, но вот очень хотелось. Его пригласили к столу, и предложили отведать национальное блюдо "бесбармак", которое нужно было есть руками, ведь оно так и переводилось как "пять пальцев". Нет, ложку та ему конечно дали, но предложили, есть руками, говорили, что руками гораздо вкуснее. Рома попробовал, - впечатляет, - невольно вырвалось из его уст.
-Ай де, - подпрыгнул от радости полковник, - ты еще казы попробуй, шужук, и точно станешь фанатом нашей кухни.
Рома широко улыбнулся.
- По пятьдесят, - предложил Жанат Касымович.
Рома вежливо отказался.
Айдар наворачивал с усердием, причмокивая, и порой слизывая стекающий почти до локтя, наваристый бульон, а его мама, приятная женщина в косынке, с любовью смотрела на сына. Полковник что-то рассказывал, и казалось, его ни кто не слушал, он же все одно говорил, подливая себе горячительного, и толкая в бок жену. - Роза скажи, скажи, помнишь как я, - требовал он подтверждение своих слов от жены. - Ой да брось ты, - нервно отрывалась она от созерцания сына, - не ври уже, не было такого. Да ты просто не помнишь, - отмахивался Касымович, - А вот еще помнишь, - вновь трепал он жену, и история повторялась снова. Рома смотрел на эту семью, и пропитывался невероятным уважением к ней. Его суровый начальник, дома был словно котик Барсик, которого можно потрепать, поиграть с ним. Роману это так понравилось, когда вдруг лев, в кругу своей семьи, превращался в милого котика.
- Ой да доча, - расплылся в неописуемой улыбки наш подвыпивши котик. - Ты пришла, а это вот, Рома, мой коллега, и теперь еще друг Айдара. Ты чего так поздно?
- Да так, на работе задержали.
- А мы вот, ждали, ждали, и начали без тебя.
На пороге стояла Алия, дочь грозного начальника, и как выяснилось очень доброго главы семейства. Красивая девушка, с черными и круглыми глазами, она более походила на жасмин из мультика Аладдин, а не на дочь полковника полиции. Длинная, свисающая почти до колен коса, смотрелась очень эффектно на ее тоненькой лебединой шее, а простой черный ободок на ее голове, в этот момент показался диадемой, на челе Елены троянской. Девушка была столь прекрасна, что Роман потерял дар речи на целое мгновение. - Роман, - кивнул он, поперхнувшись, - и от смущения покраснел.
- Красивая у меня дочь, - заметил, изрядно выпивши полковник. - Вот только замуж ни кто не берет, - задумался он, - а может сама не хочет. - Ладно, - махнул он рукой. - Лучше еще по одной.
- Может хватит прошипела жена.
После ухода Романа, Алия лежала в своей постели, и ни как не могла уснуть. Мысли об этом молодом человеке в форме не покидали ее. Она все время относилась с неким призрением к подчиненным отца, они ей казались грубыми солдафонами, вечно заискивающими перед ее отцом. Но почему-то Роман ей показался совсем другим. Что-то произошло с девушкой, она впервые ощутила до этого не знакомое ей чувство. Что-то глубокое, не понятное, и очень приятное. Сама того не понимая, Алия по всей видимости влюбилась, и не имея опыта в амурных делах, находилась в неком недоумении.
Алия работала юристом в одной известной страховой компании. На работе поклонников было много, много ухажеров во дворе, да и вообще ей бы работать где-нибудь на телевидении, но врожденная скромность, хорошее воспитание, покладистый нрав, излучал от нее что-то от золушки, что-то доброе, многими забытое и потерянное в наше время. Жемчужина в большой куче гороха, и Роман конечно же заметил это, но об этом потом.