Виток вокруг Земли был почти завершен, когда возникла эта неполадка. Системы жизнеобеспечения были нарушены. Он прекрасно понимал, что при посадке трение о оболочку будет велико невероятно и чем в итоге это будет грозить. Просчитав все возможные варианты и решения он осознал, шансов, чтобы выжить просто нет. Осталось только связаться с ЦУПом и доложить, как и требует того инструкция...
Несколько мужчин в штатском и несколько в военной форме с угрюмыми лицами, сидя за длинным столом в полуосвещенном зале смолили одну за другой сигареты.
- Мы его потеряли...
- По крайней мере, мы теперь знаем, в чем была загвоздка, которую упустили ваши конструкторы.
- Наши конструкторы ее бы не упустили, если бы не эта дикая спешка, учиненная по вашей воле! Наука это не марш-бросок.
- Так или иначе "сверху" снова требуют новый запуск, с учетом, конечно же, прошлых ошибок. Кто был дублером первого кандидата?
- Юрий, Юрий Гагарин.
- Готовьте его...
2. Спасенный
Лодка затонула быстрее, чем он мог предположить. Теперь ничего не оставалось, кроме того, как можно дольше держаться на плаву, надеясь только на чудо. Вода была ледяной, и оставались считанные минуты, до того момента, когда все тело сведет судорогой. Единственное что еще не давало уйти ему на дно, это небольшой деревянный брусок, который он обхватил цепко руками.
В глазах уже темнело, когда на горизонте он увидел еле видную точку. Корабль, неужели корабль...?!
Очнулся он уже в каюте, где над ним склонился стюард в белоснежной форме:
- Как наш спасенный? Уже пришел в сознание?
- Скажите, неужели я выбрался, неужели я жив?
- Да мой дорогой, слава богу, вас заметили вахтенные офицеры. Правда, пришлось вам почти сутки пролежать без сознания, но тепло и соответствующий уход сделали свое дело. Вижу вам уже лучше, так что пойду, распоряжусь, чтобы вам принесли завтрак, вы, наверное, чертовски голодны, не так ли?
Стюард уже собирался уходить, когда лежащий на койке человек снова подал голос:
- Скажите, пожалуйста, а что это за корабль, который не дал мне погибнуть?
- Британской компании Уайт Стар, "Титаник", сэр.
3. Художник
Идя по улице, она почему-то из всех сидящих и рисующих что-то художников, выбрала щуплого, худощавого подростка с болезненной бледнотой на лице.
- Меня сможешь нарисовать?
- Написать, точнее... - обращение симпатичной девушки именно к нему, паренька явно смутило, - вообще-то я не очень хорошо пишу с натуры, но если хотите, попробую.
- Попробуй, - с улыбкой ответила девушка и присела напротив.
Сильно покраснев, паренек принялся писать портрет, точнее делать набросок...
Спустя какое-то время листок с наброском перекочевал в руки девушки, чье лицо там и было отображено.
- Неплохо, а сколько стоит?
- Нисколько...
- Ну, спасибо.
Улыбнувшись, девушка встала и, взяв листок с ее портретом, вновь зацокала по бульвару. А сразу же по приходу домой, она показала его обрюзгшей бюргерше матери:
- Посмотри. Мам, давай поставим в рамочку и повесим на стену?
- Эту мазню? Какой-то прохвост намалевал тебя, а ты относишься к этому уже, как к шедевру!
- А вдруг спустя годы это и будет шедевром?
- Глубоко сомневаюсь - взяв из рук дочери лист, мать попыталась разобрать еле видную подпись в правом нижнем углу рисунка - что какой-то Адольф Гитлер станет действительно прославленным немецким художником.
4. Дневник
Володя ходил из угла в угол в комнате Александра. На столе лежали нетронутыми письменные принадлежности и предметы обихода старшего брата, все, как будто ожидая его.
Тетради, книги и чей-то дневник с розовой перевязью, столь неестественным атрибутом для молодых людей. В коем, обнаружив трогательный набор девичьих признаний и стихов, Володя сделал скорый вывод: "Лены, наверное, не успел ей Сашка отдать, не успел. Надо бы отнести". Так почти целый день в его голове крутились одни и те же слова заевшей строчкой:
"Дневник Лены. Ленин дневник. Дневник Лены. Ленин дневник. Дневник Лены. Ленин дневник..."
Уже почти стемнело, когда, положив тетрадь запазуху, Володя вышел из комнаты Александра. Из комнаты старшего брата, которого вчера повесили.