Боли, конечно же, он не почувствовал. Внутривенная инъекция, напротив, сулила что-то приятное из давно забытого прошлого, но ничего не произошло, и организм отреагировал вялым разочарованием. Медсестра бесцеремонно потормошила его за плечо - он засыпал:
- Вам пора.
- Да, - утвердительно заметил он, но не встал, а только вытянул носки и глубоко вздохнул, закрыл глаза.
Без слов подошёл охранник в неизменном чёрном костюме-тройке, склонился над сонным телом, будто бы в нерешительности, а затем одним лёгким рывком привёл его в вертикальное положение перед собой:
- Девушка вежливо, - мягко начал он, - попросила вас на выход.
- Да-да, конечно, - снова согласился он, но на этот раз всё же поплёлся в соседнюю комнату.
"В конце концов, - размышлял он, - незачем раздевать догола - от этого одно смущение, и девочка хорошенькая, хоть и строгая какая-то, а инъекцию можно сделать и в одежде. Или что они там хотели увидеть? Я чист и анализы сдавал по требованию - хотел бы ширнуться, не пришёл бы сюда - есть места поинтереснее..."
Слева была каморка-душевая, но он предпочёл не мыться - нащупал всем телом лаву под шкафом с одеждой и крепко грохнулся в сон.
II.
Никто его особо не тревожил, так что выспаться всласть удалось, но из-за неудобной позы сильно разболелась голова. В комнате было тихо, а манипуляционная, куда он намерился попроситься за избавлением от мигрени, была закрыта на замок и погашен свет.
Одновременно хотелось всего: и помочиться, и помыться, зубы вычистить (за всю долгую дорогу сюда ему этого так и не удалось), и воды чистой выпить, и поесть хорошенько - во впалом животе урчало. Для начала, конечно, он напился: высушил четыре стакана воды из кулера, затем наведался в душ, где отыскалась одноразовая щётка в индивидуальной упаковке, оделся в свежее - одежда была ему в пору, хотя стиль шёл категорически вразрез с его собственным, а лохмотьев, которые он стыдливо называл одеждой, в шкафу нигде не оказалось.
На телефоне, между пустым трёпом и рекламой, было несколько важных сообщений, он постарался вникнуть в них, но получилось плохо; рядом с одеждой лежал небольшой запечатанный пакет с адресом доставки. Согласно инструкции, он запустил обратный отсчёт на браслете. С памятью у него было неважно, но серьёзные вещи приходилось помнить даже против воли. Особенно, настолько серьёзные.
На рецепции сидела уже новая девушка, а за стеклянными стенами уже рассвело и появились какие-то пешеходы.
Он вежливо и бодро попрощался, но девушка даже не повернулась, сосредоточено пялясь в монитор, вены на её висках вздулись. Перед стеклянной дверью табличка попросила приложить палец для снятия отпечатка, и путь расчистился только после выполнения столь хитрой процедуры.
На улице, как обычно, было пыльно и солнечно, а голод после воды только усилился, потому он отважился пройтись в ближайший ресторан под землёй и отведать мясных блюд. Встретили его по одёжке, то есть очень даже хорошо - и предложили съестного втридорога.
На этот раз деньги у него были.
III.
Две следующие недели он провёл в праздности: отдыхал на диване, заказывал пищу, не желая готовить самостоятельно, смотрел новинки кинематографа, играл в консольные игры через стриминг и выходил в пешие прогулки на свежем воздухе за сигаретами. К его тихой радости, древние друзья, всё ещё совсем способные утянуть в счастливую пропасть забвения, не прознали о его прибытии в город, и потому нисколько не беспокоили, да и одиноким он себя не ощущал: когда позывы тела начинали докучать - он всегда знал, где и за какую хорошую цену можно на время уединиться с какой-нибудь поношенной особой специальных для того качеств. Две недели минули быстро, чему, помимо прочего, способствовал и качественный алкоголь. Аванс за предстоящую работу впечатлял своей щедростью, потому он, возможно, впервые за всю свою долгую двадцатитрехлетнюю жизнь, решил расслабиться, как следует, ни в чём земном себе не отказывая. И не то чтобы ему сильно повезло - ничего хорошего впереди не намечалось, и более того, вся затея выглядела достаточно небезопасно, но ему хотелось круто изменить жизнь и, желательно, к лучшему, а деньги в этом деле играли, увы, не последнюю роль. Назад же не стоило и огладываться: всё было предельно плохо. И настолько даже, что такими персонажами обычно пугают впечатлительных до всего детей с разноразмерных экранов: подонок и негодяй из самых нижайших слоёв, не добившийся ничего, кроме разрушенного организма и долгов.
Вскрыв конверт, он, ожидаемо, обнаружил крохотный твердотельный накопитель, много брошюр и буклетов. Не сдерживаемый особо нормами морали, он решился проверить содержимое носителя, но оно, не менее ожидаемо, оказалось под паролем. "А жаль, - подумалось ему, - за информацию могли бы дать больше, знать бы, кому её продать, но вот же - некому. Только получателю."
Он аккуратно упаковал сумку с вещами, а носитель положил рядом с лептопом. Адрес доставки, по условиям договора, пришлось заучить.
IV.
В аэропорту ему сделалось нехорошо. Проверку безопасности он прошёл ещё относительно бодро и без проволочек, а вот на паспортном контроле начались неприятности: конечности похолодели, начался тремор. Офицер внимательно осмотрел его, затем долго что-то клацал на клавиатуре, задал несколько стандартных вопросов. Когда с процедурой было покончено, офицер бросил прямо в лоб, словно стрельнув глазами:
- А почему вы нервничаете?
- Не люблю летать, - едва попадая зубом на зуб, сымпровизировал он.
- По вашему паспорту и не скажешь - столько виз, полмира объездили, похоже, и все сплошь экзотические страны.
- Да, и так каждый раз; выпью - тут же легчает, - он попытался отшутиться; глаза сильно слезились.
- Надолго планируете ваше путешествие?
К пункту пропуска подошли двое молодых людей крепкого телосложения в военной форме.
- На неделю сначала, - тут он, конечно, и правда занервничал, - там видно будет.
- Хорошо. Пройдите, пожалуйста, с сотрудниками службы безопасности. Это не займёт много времени.
- Постойте, - запротестовал он, - вылет через час, билеты таких денег стоят!
- Это не займёт много времени, - повторил офицер и сделал какой-то жест людям в форме, те угрожающе приблизились. У одного в руках даже был автомат.
- Чёрт бы вас побрал! - выругался он и спросил дороги; люди в форме указали.
Его завели в просторную комнату, все его вещи, отданные ещё на check-in и запакованные в несколько слоёв плёнки, были тут же, на длинном столе. Следом зашёл военный с немецкой овчаркой и овчарка, будь ей неладно, тут же проявила к нему живой животный интерес. Доброжелательно виляя хвостом, она взгромоздила ему на плечи передние лапы и нежно заглянула в глаза.
- Уберите от меня свою псину, - завопил он, когда овчарка вдруг начала вылизывать ему щеку, да и, к тому же, она была довольно нелёгкой, так что он едва удерживался ровно.
Все присутствующие, похоже, лишь потешались, и потехи только ради и спустили собаку с поводка. Нарадовавшись вдоволь, военный с поводком тихо позвал зверя и собака, припрыгивая и наворачивая круги, вернулась к хозяину.
- Тупая псина, - злобно процедил он; тремор прекратился, всё тело покрылось липкой испариной, на лбу проступили крупные капли пота.
- Вы собачку-то не обижайте, не за что её так, она при исполнении, а нам поведайте, что везёте, - в разговор включился сотрудник службы безопасности, не в форме, но с оружием.
- Вещи.
- А чего нервничаете?
- Во-первых, - он густо покрылся бардовыми пятнами, я не нервничаю, а во-вторых, мой самолёт сейчас улетит без меня, и кто будет компенсировать билет, уже не говоря о времени? Вы? - таймер на часах неуклонно приближался к нулю: в запасе оставалось всего пара суток.
- Может, и мы, - как-то сухо ответил офицер, - Но для начала нужно вас досмотреть.
- Я уже прошёл контроль безопасности, что вы хотите отыскать?
- Везёте с собой что-нибудь запрещённое?
- Нет. И я уже отвечал на этот вопрос.
- А в себе? - это хохма, видимо, доставляла особое удовольствие спрашивающему - он весь аж просиял, а его румяные щёки порозовели ещё сильнее.
- Это не смешно, - не засмеялся он, - и нет, в себе я тоже ничего такого не перевожу.
- Вот в этом-то мы и должны убедиться. Будьте добры распаковать ваш багаж и выложить все вещи из ручной поклажи на стол.
Он подчинился, стараясь действовать, по возможности, как можно быстрее, но руки слушались плохо, плёнка рвалась с трудом, а застёжка молния всё норовила застрять.
Все присутствующие, а их было человек пять, стояли молча, один с автоматом загораживал дверь. Кто-то самодовольно улыбался - всё же редкое развлечение появилось. Овчарку снова отпустили, и она с энтузиазмом принялась обнюхивать разложенные вещи, но быстро остыла, ничего не нашла, и вновь переключилась на него - попыталась взобраться к нему на плечи, но он вовремя ретировался.
- Откройте, пожалуйста, рот.
Он подчинился. Офицер, будучи на добрые две головы выше, внимательно осмотрел полость рта, освещая осмотр фонариком-ручкой.
- Будьте любезны раздеться.
- Это унизительно!
- А собачке-то, собачке вы понравились! - сказал кто-то за спиной офицера.
- Я курил только что, я всегда перед полётами нервничаю, потому и суке вашей понравился.
- А вдруг не курили, а проглотили?
- Вы же сканировали меня!
- Сканер не для того. Раздевайтесь. Вы понимаете ведь, что речь сейчас идёт не о вашем улетевшем рейсе, а о вашей улетающей свободе? В случае, если мы чего-то отыщем, вы будете арестованы и переданы уже другим инстанциям.
- А если ничего не отыщете?
- Вы будете допущены к воротам вылета.
- И даже не извинитесь?
- Нам не за что извиняться. Мы выполняем роботу. Раздевайтесь.
- Чёрт с вами, - сдался он, тело болело; самолёт уже, верно, и улетел.
- Пожалуйста, наклонитесь и упритесь локтями о стол, вам проверят прямую кишку.
Он разделся, люди в комнате многозначительно переглянулись, но никто на этот раз не произнёс ни слова. Словно опытный проктолог, офицер надел перчатку из латекса и обработал её лубрикантом. Процедура была ему знакома, потому ничего особенного, кроме дискомфорта, он не ощутил, а вот офицер насторожился:
- Послушайте, вы как-то слишком горячи.
- Я же и говорю вам: мне нездоровится, - и всё, чего ему хотелось, - это лечь и не вставать. Между тем, действительно бросило в жар, голова шла кругом, глаза болели.
Закончив досмотр и не выявив ничего противозаконного, ему позволили одеться и собрать свои пожитки, плёнку никто не компенсировал, как и потраченное время и энергию, ушедшую на избыточную работу нервной системы. Ему стало очень дурно, и он попросился освежиться, в сопровождении военного, его завели в небольшую служебную уборную. И пока он лихо высвобождал кишечник, стал сильно замерзать, кожа стянулась - волоски встали дыбом, головокружение дошло до пика и каждый тяжкий удар сердца отдавался в голове молотом по наковальне; едва успев грохнуться на пол, вымощенный коричневой плиткой, его фонтаном вырвало в унитаз. Он скрутился в комок - всё тело изнывало. Кое-как вытершись сверху и снизу, он по стенке вышел к военному и наткнулся на обеспокоенного молодого доктора с медицинским чемоданом.
Его усадили, померяли давление и температуру: оказалось, у него был сильный жар - 40.3 градусов по Цельсию.
- Вы больны, вам срочно нужно сбить температуру!
- Ура... - с трудом прошептал он, ни то засыпая, ни то проваливаясь в беспамятство.
Доктор оперативно поставил ему правильный укол - и действительно, через полчаса он воспрянул: голова хоть и гудела, но прочистилась, тело, хоть и было ослаблено, но слушалось, а температура отступила. Ему тут же всунули в руки бумажку на подпись об отказе от каких-либо претензий к сотрудникам аэропорта. Он подписал, выслушивая наставления и увещевания доктора.
- Я съел чего-то не того, - коротко резюмировал он для себя, поскольку живот действительно всё ещё глухо болел, будто по нему прошлось несколько увесистых кулаков, а во рвоте плавали не переваренные креветки - это он отчётливо запомнил.
Ещё час ушёл на урегулирование багажных и бумажных вопросов и, к его удивлению, вылет самолёта из-за непогоды был отложен на целых пять часов, так что, когда он доковылял к воротам, там всё ещё роптала уставшая толпа пассажиров и взахлёб рыдали дети. "Какое нелепое везение..." - подумалось ему.
Усевшись на посадочное место, он проглотил купленную таблетку от температуры и проспал все восемь часов полёта.
V.
Выйдя кое-как из самолёта, он тут же ринулся в туалет - избавляться от метаболитов, где, рассмотрев зеркало, совсем себя не узнал - выглядел он лет на 15 старше, и совсем не здорово. Утолив затем жажду вместе с ещё одной пилюлей жаропонижающего, он опять был задержан на паспортном контроле и отведён в просторную комнату с большим столом.
К его негодованию, повсюду в аэропорту висели листовки с просьбой рассказать офицеру, бывал ли он в одной из перечисленных экзотических стран. А он успел за два последних года посетить три из них и, конечно же, прививался и проверялся, но всё же ничего доброго его задержание сейчас не сулило. На браслете оставались считанные часы.
- Везёте с собой что-нибудь запрещённое? - вопрос буднично и как-то безразлично, в нос, задал огромный немолодой мужчина с молочно-шоколадной кожей.
- Вы что, издеваетесь?
- Сэр, будьте добры, отвечайте на вопрос. Не нужно агрессии.
- Нет, я не везу с собой ничего запрещённого. А выгляжу так нехорошо, потому что мне нездоровится.
Казалось, офицер ничего не слушал, а просто следовал какому-то простому, но сильному алгоритму:
- Пожалуйста, распакуйте ваши вещи и выложите их на стол.
В комнату зашёл другой офицер с собакой - немецкой овчаркой; тут он ощутил головокружащую волну дежа вю, но на этот раз собака не проявила к нему ни малейшего интереса - умостила круп на пол и завиляла хвостом, преданно глядя на хозяина.
"Хорошая псина" - подумалось ему.
- Пожалуйста, положите все свои электронные приборы сюда, - офицер указал, куда; он послушно выложил из багажной сумки лэптоп, а рядом - смартфон. Твердотельный накопитель затерялся где-то в складках сумки через плечо из ручной клади, и он не хотел акцентировать на этом ничьё внимание.
- Пожалуйста, включите.
Он включил и последовательно ввёл пароли на лептопе и смартфоне. Впрочем, всё это давалось ему с трудом - голова, восемь часов неестественно проболтавшаяся в кресле, теперь невыносимо болела, движения его были заторможены, как и все мыслительные процессы.
- Сэр, можете войти в социальные сети и показать ваши профили? Тут есть wi-fi, - офицер протянул аккуратную карточку с кодом.
- Я не пользуюсь социальными сетями. И, правда, мне не здоровится и хочется спать. Сколько вы ещё будете меня мучить?
- Сэр, мы выполняем свою работу, - не понятно откуда, офицер достал листок, где были описаны многие танталовы муки, если бы ему вдруг вздумалось отказаться от сотрудничества, помимо прочего, значился пункт "безвозвратное изъятие всей аппаратуры", - Пожалуйста, войдите в социальные сети...
- Но меня нет в социальных сетях, - неожиданно для себя взорвался он, - Такой вот я старомодный, да проверьте же сами! Разве у вас нет моих данных? Проверяйте, пожалуйста.
- Вам есть, что скрывать? - после пары минут поверхностного поиска в сети спросил офицер.
- Нет. Просто такой вот я неудачник. Могу игровые профили показать, если интересно.
- Нет, это нам не интересно.
На этот раз с пристрастием его никто не досматривал, после недолгой беседы со стандартными вопросами и такими же ответами, его попросили подождать в коридоре - ожидание затянулось почти на час - и только после разрешили забрать свои вещи и, к его облегчению, не запретили въезд в страну. И даже устало поблагодарили за сотрудничество. К твердотельному накопителю интереса у службы безопасности не возникло, хотя риск был существенным - пароля он не знал, а придумать, почему так вдруг сложилось, и что же за информацию (а главное - кому) он везёт, он не мог: любая из версий даже ему казалась неправдоподобной, хотя лгать он умел проникновенно - несколько лет наркотической зависимости сделали его настоящим мастером в этом деле. Но сил уже ни на что не оставалось.
Чувствовал он себя до того паршиво, что будь поблизости кровать, он тут же забылся бы, наплевав на таймер, работу и долги. Но кровати поблизости не было, а времени оставалась мало. И хотя пунктуальностью он никогда не отличался, за что часто был порицаем множественными начальниками, эта работа была ему важна - почему-то он понимал, что опоздание чревато чем-то серьёзным.
VI.
Обе недели, пока отдыхал, он заучивал адрес, просматривал карты, потому, взяв жёлтое такси, он уже знал и маршрут, и время поездки, и стоимость. Учитывая время прилёта и заторы на всех дорогах, можно было минимум полтора часа поспать, чем он с радостью и занялся.
- Сэр, мы на месте, - разбудил его водитель.
Он рассмотрел стоимость проезда, выбрал щедрые чаевые и расплатился карточкой.
В номере древнего высотного отеля его уже ожидали двое. Он назвал свой код, после чего один из двоих снял его отпечаток пальца; пока машинка обрабатывала ответ, второй, сидящий, не отрываясь от бумажек, спросил:
- Что у вас?
Порывшись в сумке, он протянул носитель:
- Вот. Можно воды? - пить хотелось страшно. Человек указал рукой на мини-бар, а второй в этот момент утвердительно кивнул - личность была подтверждена.
Несмотря на обжигающий холод, он осушил всю бутылку воды залпом - аж горло заспазмило и попросился в туалет. Моча, при отсутствии каких-либо ещё симптомов, была нежно-розового цвета:
- Да что же это? - удивился он, а в уме перечислил страны, в которых побывал, прививки и возможные заболевания, затем вспомнил минувшие недели и отбросил всякие глупые мысли, поскольку каждый раз предохранялся, а пуще того - обрабатывался и до и после обеззараживающими растворами. Низ живота, впрочем, действительно неприятно тянуло.
Пока первый человек разбирался с носителем на лэптопе, второй вышел в соседнюю комнату, где находился ещё кто-то, по-видимому, тоже курьер.
Первый, всё так же, не отрываясь от бумажек, заговорил:
- Вам нужно будет поехать в пригород по этому адресу, - и протянул ему бумажную карту с пометкой, - запомнили?
Он ощутил сильное разочарование:
- Зачем? - не понял он.
- Завершить доставку, конечно же, - невозмутимо ответил человек.
- Стоп, а это что же? - он ткнул пальцем в россыпь накопителей перед человеком, среди которых явно был и доставленный им.
- Это? - протянул сидящий. - Ах это... Вам разве не сказали? Это ваш персональный идентификатор. Один из нескольких. В любом случае, в нём больше нет необхо...
Их прервали: из комнаты вернулся второй с небольшим запечатанным пакетом в руках. Пока дверь не захлопнулась, он успел заметить, что в соседней комнате действительно находился ещё один мужчина: он был раздет по пояс и обматывал торс какой-то лентой, создавая своеобразный жилет с неизвестным содержимым.
- Это вам, - второй протянул ему пакет, и он его взял, поскольку... А что ему ещё оставалось делать? По весу пакет был очень лёгким, будто наполненным одним только упаковочным материалом, - Адрес-то запомнили?
Из комнаты донеслась отборная брань. Второй человек просто вышел, не проронив больше ни слова; из-за двери послышалось что-то успокаивающее.
- То есть, мне не заплатят? - в ногах появилась неприятная дрожь.
- Заплатят, конечно. Вам нужно отправится по этому адресу, вас уже ждут - постарайтесь не опоздать.
Вещи он оставил тут же в отеле, сняв свободный двухместный номер на 15-м этаже на трое суток - после всего ему действительно хотелось прогуляться по городу и совершить разные покупки.
VII.
Это было похоже на воспалённый бред. Вызывать курьера, чтобы он, пролетев через океан, перевёз пакет из города в пригород? Да ещё и, по-видимому, очень хорошо идентифицированный курьер. И что происходило за закрытой дверью? Подготовка теракта? Контрабанда наркотиков? Денег? Кому может понадобиться столь экстравагантная услуга?
Его, впрочем, не сильно беспокоили подобные материи, хотя выглядело оно всё до боли абсурдно, напоминая слабое кино о шпионах или даже сериал. Когда он спускался в лифте, запищал таймер - и люди безразлично вскинули на него глаза - у них отменно сработал рефлекс "что случилось?"
Успел он или нет, было не совсем понятно, но зато он впервые за двое суток ощутил сильный голод и, прежде, чем отправиться в пригород, зашёл в небольшой ресторанчик перекусить. Заказал кофе, картофель по-французски и кусок хорошо прожаренного мяса, о чём скоро пожалел - живот разболелся с новой силой. Позывы на мочеиспускание также участились, а красный цвет мочи становился всё более насыщенным.
"Нужно к доктору" - возникла в нём спасательная мысль, которую он тут же почему-то отбросил. Гонорар был настолько соблазнительно велик, что вполне реально было немного побрезговать своим стремительно ухудшающимся здоровьем. Тем более, оно было застраховано на приличную сумму - и в больницу можно было обратиться в любой момент.
На всякий случай он выпил ещё ибупрофена и отправился на автобус.
В пригород добрались, когда уже порядочно стемнело - на улицах было пустынно, но городские автобусы всё ещё исправно ходили. На автобусном терминале он, потея и содрогаясь, вбежал в уборную, поскольку терпеть было совсем невмоготу. Из уретры текла, казалось, уже не моча вовсе, а чистая кровь.
Поругавшись про себя и посмотрев на электронной карте расположение ближайшей больницы, он взял автобус и доехал до нужной остановки - доставка всё ещё оставалась его приоритетом.
От остановки требовалось пройти пару кварталов, но новый приступ опять скрутил живот - в области паха всё жгло. Опасаясь стучаться в дома за помощью, он пристроился у забора в укромном уголке, и в момент спасительного и болезненного мочеиспускания, его окликнули сзади:
- Эх, снежок, ты чего это удумал делать тут? Эй, это чья-то частная собственность, между прочим!
Шатаясь, он отошёл от стены. Дело было сделано.
- Пьяный, что ли? - перед ним возвышался рослый мужчина в белоснежной футболке и такой же кепке на бок. За ним, казалось, был ещё кто-то. - Белоснежка, ты забрёл не в тот район, тут нужно уважать жителей района.
- Я не пьян, - хотя его действительно шатало, - я болен.
- Да ладно заливать тебе, ханыга, - мужчина ткнул его ладонью в грудь, от чего он потерял равновесие и упал; пакет отлетел в сторону.
- А это у нас что? - заинтересовался мужчина, поднимая пакет.
- Не трогай, это не принадлежит тебе, - выразил протест он, но наткнулся на непонимание.
- Так ты, белоснежка, решил тут дела делать? Ах ты ж...
Дальше он мало что услышал, поскольку пропустил в себя удар ногой в область живота, от чего внутренности завопили от боли, а изо рта вырвался стон. Последовало ещё несколько ударов, от чего из уретры выплеснулась очередная порция крови, перепачкавшая брюки.
Когда он отдышался, ни мужчины, ни пакета не было - только адрес в голове. Звонить тоже было некому. Впервые, возможно, за многие годы он испытал глубокое отчаяние, напоминающие о детстве, когда он ребёнком остался сам один в большом и безразличном мире.
Чертыхнувшись, он решил обрисовать ситуацию в пункте назначения - отыскать дом не составило труда: он стоял всего в двух домах от места происшествия.
VIII.
"Динг-донг" - приятно отозвался звонок. Вокруг плафона на крыльце жужжали насекомые. Дверь приоткрылась и через сеточку на него взглянуло тревожное женское лицо:
- Вам чего?
- Доставка... - с трудом выговорил он.
Дверь раскрылась, девушка отошла в сторону, приглашая войти:
- Поздновато вы.
Он прошёл немного вперёд; в крохотной прихожей было светло и чисто, здесь же уходила лестница на второй этаж.
К нему вышло несколько любопытных людей в белых халатах.
- Плохо выглядите, - заметил тёмненький паренёк арийской внешности. - Пожалуйста, приложите пальцы левой руки на сканер, -
- Пакет отняли, мне нездоровится что-то. Кровь идёт. Избили.
- Откуда идёт? - удивлённо вскинул брови паренёк.
- Какой пакет? - удивлённо спросила девушка, которая отворяла дверь.
- Личность подтверждена. Оригинал. - сказал ещё один в халате.
- Оригинал?! А где же копии? - все переключились на говорившего, тут же забыв об остальном.
- Не добрались, получается. Более того, полный набор.
- Да они там что, вообще очумели?! - взвизгнула девушка. - Да нельзя же так. Я думала, его никогда не отправят.
- Дела, видимо, совсем худо идут. Почитай новости, рядом с их центром произошёл взрыв. Был пожар. Много жертв.
- Всё равно так нельзя! А если целостность повреждена?! Они понимают хоть, сколь многое стоит на кону? Нельзя так рисковать!
- Я думаю, - встрял третий, - что они понимают это лучше, чем кто-либо другой. Они жизни положили на общее дело, а мы что?
- А мы что? - передразнила девушка. - Мы кладём на кон больше, чем жизнь. Мы кладём существование цивилизации, всего человечества!
- У меня отобрали пакет! - переборов свою слабость, закричал он, обратив на себя внимание остальных.
- Да какой пакет? - переспросил один в белом халате.
- Который мне выдали!
- И что в нём было?
- Откуда я знаю? - опешил он.
- Вы что, даже не открывали его?
- Нет! Я же должен был доставить его сюда!
Наступило молчание. Люди недоумённо переглядывались, пока девушка не взяла его под локоть и не спросила:
- Вам что же, ничего не сказали?
IX.
- У холодной войны, впрочем, были и преимущества: люди настолько сильно уверовали в неотвратимость атомной войны, что начали тратить колоссальные ресурсы на построение бункеров. Идти можете? Вот и славно, осталось немного.
Они спускались вниз по деревянной скрипучей лестнице в едва освещённый подвал; вокруг находился какой-то запыленный бесформенный хлам.
- Нам повезло, - продолжил юноша арийской внешности, - Этот дом - хороший пример паранойи 60-х. Мы не знаем, кто всё это построил, но, поверьте, это грандиозно! Настоящее убежище.
На полу в углу подвала было круглое отверстие, из которого пробивался свет.
- К сожалению, тут лестница, но это последнее ваше усилие на сегодня. Внизу вам помогут.
Когда он начал спускаться, а руки действительно слушались кое-как, то заметил гермозатвор - толщина люка была не меньше полуметра.
Спуск был относительно долгим, но внизу его подхватили две пары крепких рук и умостили в кресло-каталку. Подошёл один из троих белых халатов сверху:
- Я доктор, и помогу вам. Вы сказали, у вас кровотечение?
- Да, при мочеиспускании.
- Давно? Есть ещё жалобы? - всё лицо доктора стало сгустком сосредоточенности, он что-то отмечал на полупрозрачном планшете.
- Сегодня началось, кажется, - он рассказал в красках всё, произошедшее с ним за последние два дня и какие меры он предпринимал для облегчения своего состояния; что-то в его рассказе заставило доктора сильно напрячься.
Рядом стояла и слушала девушка. "Она, похоже, всем тут заправляет", - подумалось ему.
- Что думаешь, док? - обратилась она к нему.
- Времени мало, конечно, но мы должны сделать экспресс-анализы и, как минимум, дать ему ударную дозу антибиотиков, иначе беда будет.
- Проклятье! - девушка яростно блеснула на него глазами и приказала кому-то за его спиной, иначе её тон трактовать было тяжело. - Чего стоите? Вы слышали дока - везите его в лабораторию!
На стенах висели светодиоды, но они давали тёплый спокойный свет. Масштаб подземного бункера действительно впечатлял, как для одного дома: либо тут должна была укрываться очень большая семья, либо у владельца было не всё в порядке с аппетитами. По сути, это был тот же трёхэтажный дом, только закопанный глубоко под землю, состоящий из высококачественного армированного бетона и оснащённый мощной системой вентиляции с множественными фильтрами, системой подачи воды из подземного озера, опять же, фильтрованной, и собственной дизель-электростанцией, выхлоп которой выводился через хитроумную систему труб, и целая комната, отведённая под топливо. В противоположном от электростанции крыле располагалась вспомогательная система энергообеспечения: РИТЭГ и стена, состоящая из аккумуляторов. Впрочем, они были забаррикадированы, а на баррикаде висел выцветший знак радиоактивной опасности, поскольку РИТЭГ уже много лет как выработал свой ресурс (и вообще непонятно, как его сюда протащили), а батарея аккумуляторов то ли дала течь, то ли взорвалась.
Сейчас весь бункер запитывался от городской сети и, счета, надо полагать, были немалыми: практически в каждой просторной комнате стояло какое-то громоздкое медицинское оборудование и компьютеры. Много-много компьютеров, и почти у каждого сидел очень напряжённый человек в белом халате. Было по-медицински чисто и комфортная температура, а также стоял запах какого-то дезинфектанта.
Ему было неприятно - не все из процедур оказались безболезненными, но он наконец-то расслабился, поскольку понял, что тут его пошатнувшееся здоровье поправят, какая бы фантасмагория тут ни творилась. Его переодели в больничную робу - избавиться от порядочно потёртого и перепачканного костюма и исподнего, в которых он совершил всю поездку, было вполне себе удовольствием; взяли кровь на анализ, измерили температуру (она была повышена), промыли кишечник, объяснив, что несколько часов ему предстоит лежать, не вставая и ходя по малой нужде на судно, а затем и мочевой пузырь каким-то раствором. Дали еды, обильного питья и каких-то лекарств. Стало значительно легче. Он снова засыпал.
Где-то через полчаса с криком ворвалась девушка, она была сильно огорчена и явно торопилась:
- Ни черта нет в крови! Пусто! Вы должны сделать ферез, как можно быстрее! Мы и так выбились из графика!
На что доктор только пыхтел и размахивал руками, давая понять, что и без напоминаний делает всё от него зависящее.
Наконец, его переместили в комнату, более всего напоминавшую палату - с раздвижной кроватью и какой-то серебристой тумбой со встроенной центрифугой.
Он с трудом взгромоздился на кровать - и его тут же окружила толпа в белых халатах. Слово взял доктор, почему-то он показался ему добрее остальных:
- Итак, мы на финишной прямой. Сейчас вам проведут процедуру лейкафереза - она безопасна и безболезненна, однако требует некоторого времени и усидчивости. Здесь всё очень просто: кровь из вашего организма будет перекачиваться через этот агрегат, - доктор хлопнул ладонью по тумбе, - насыщаться кислородом и возвращаться назад в ваше тело. А пока она будет находится внутри - тут стоят центрифуги - и вашей крови будут извлекаться нужные нам клетки в небольшом количестве. Вот и всё. Здесь у нас есть телевизор, интернет... Но, я вижу, вас клонит в сон, потому не пугайтесь, если, когда вы проснётесь, ваши руки и ноги будут зафиксированы. Рядом будет сидеть медсестра - она вам поможет. Сами понимаете: человек во сне и перевернуться может, а нам этого нельзя. Ну что, готовы?
Он вытянул вперёд руку, густо укрытую, как и всё его тело, цветными татуировками.
- Вообще-то, - улыбнулся доктор и почему-то вспотел, - нам нужны обе ваши руки.
X. Конец
Он видел сны. Не такие, как обычно, а настоящие, красочные, с сюжетом и ощущениями. Его организм был благодарен отдыху и внезапно свалившемуся союзнику - лекарствам, потому позволил себе немножко побаловать мозг повышенной активностью.
Когда он проснулся, то, действительно, оказался привязанным к кровати, а рядом дежурила тучная и немолодая медсестра. Чувствовал он себя значительно лучше и бодрее, а также не на шутку проголодался, несмотря на недавний приём пищи.
Беззвучно работала плазменная панель на стене - демонстрировались ужасные кадры: здание, откуда его отправили, было разрушено и объято пламенем, как и близлежащие дома, вокруг огненного ада стояло много специализированной красной техники и бегали испачканные люди.
- Последние новости, - сказала медсестра. - Вы ещё легко отделались.
- Если бы я ещё понимал, о чём идёт речь, - проворчал он и попросил воды, а затем - и поесть.
- Мы уже почти закончили, - ответила медсестра и развязала его, - пожалуйста, постарайтесь не двигаться.
Из каждой его руки торчало по трубке, по которым текла кровь. Зашёл доктор, заметно осунувшийся, с тёмными кругами под глазами; выглядел он так, будто сию же минуту прекратит жить, но он стоял достаточно твёрдо, и голос звучал уверенно:
- Проснулись? Хорошо! Как самочувствие? Получше уже, смотрю. Мы почти закончили, но, увы, не сможем выпустить вас сразу же - ещё как минимум полдня вы проведёте в нашей уютной компании.
Когда процедура окончилась, его отсоединили от аппарата.
- Смешно, что о пластырях мы не обеспокоились. Видите, если мыслить глобально, то ошибаешься в самых мелких мелочах, но вы же не затаите злобы, верно?
Вместо пластырей ему предложили ватные тампоны, пропитанные чем-то обеззараживающим. Он не был против.
- Идёмте, - окликнул его вновь объявившийся чёрненький ариец, - Наступило время собирать камни.
Он ощутил небывалый прилив сил, будто не просто выспался восемь часов, а зарядился стимуляторами, да и сходив в уборную, отметил, что кровь из мочи, как по волшебству, исчезла.
Они переместились в помещение, разделённое толстым прозрачным стеклом и умостились в мягких пуфах, здесь тоже висел телевизор, и в режиме нон-стоп демонстрировались новости. Часто мелькали кадры пожара, которые он уже видел. За стеклом люди в белых халатах, бахилах, шапочках и перчатках проводили какие-то манипуляции, используя микроскопы, дозаторы и пробирки. Среди них он узнал девушку и доктора, движения девушки были достаточно резкими, а глаза горели какой-то нездоровой злостью.
- События, - сказал парень и указал рукой на панель, - развиваются быстрее, чем нам бы хотелось. Вы единственный, кто добрался. Судьба остальных нам неизвестна. Но, подозреваю, незавидна. Тем более, нам повезло, что, видимо, в спешке, вам передали полный пакет, так что у нас действительно появился хоть какой-то шанс - мы уже два месяца тут на иголках сидим. Поэтому та девушка - она здесь заправляет, это, собственно, её проект, - так нервничает. Мы испытывали систему на мышах, и она работала, но до сих пор нам не выпадало шанса испытать на человеке...
Он обречённо вздохнул и попросил пояснений. В разговор включился новый белый халат, один из тех, что встречал его у входа:
- Информация или, точнее, данные - самая большая ценность этого века. Сокрытие её, как бы это сказать, - большая сложность. Конечно, вы можете зашифровать данные, но если вам требуется передать огромный массив, то следы всё равно где-нибудь останутся. Неглупые люди или ИИ затем обязательно распутают клубок. Сейчас, учитывая довольно напряжённую ситуацию, - он отпил бутылочного пива, непонятно откуда появившееся в его руке, - трафик пристально просматривается искусственным интеллектом. Мы не могли допустить даже намёка на подозрение - в конце концов, ставки высоки, как никогда в истории человечества. Да и не только трафик - любое устройство, подключённое к компьютеру, у которого есть доступ в сеть, тут же сканируется, на нём, словом, ищутся определённые паттерны. Ох, всё это очень сложно, правда. Так вот. Да... У вас там разработали специальное программное обеспечение, изящное решение, мессию нашей цивилизации, но... Беда, да, беда... - он поцокал языком. - Программа получилась громоздкой. Мы - хорошие тут ребята. Да, возможно, наши методы не слишком чисты, но у нас светлая цель. Да. Так вот, когда в прошлый раз от вас отправили зашифрованный пакет данный - только малую часть - погибло много людей, хороших людей, как с вашей стороны, так и с нашей, и за нами началась настоящая охота. Прямо травля. Как в тех шпионских фильмах. Мы стали намного осторожнее, естественно. Хотя, похоже, это не сильно помогло, - рассказчик тоже кивнул в сторону телевизора. - Но, что важно, решение было найдено! Одновременно разрабатывалось несколько вариантов, параллельно. От самых невероятных, до практически невыполнимых. Но нужен был надёжный канал, безотказный, постоянный. Мы даже думали через подставные фирмы делать доставку лабораторного оборудования и расходных материалов, и в них малыми порциями обеспечить, скажем так, общение, но вся эта документация, регистрация, все эти пересылки... Однажды нам даже удалось - переслали конверты с высушенной ДНК на подставной адрес. Но как же это было глупо! Чёрт... - человек вроде даже захмелел немного и выпустил углекислый газ ртом. - Там, у вас, была отобрана группа "курьеров"... Мы думали, что вас поставили в известность, хотя сейчас понимаю, что они приняли правильное решение, не рассказав вам ничего. Риск сейчас - огромная роскошь. Вообще, мы хотели просто испытать этот вариант, проверить его надёжность. Всего-то... Всего лишь... Но оно обернулось вот как. По-настоящему. Знали бы, что обернётся всё так, вас бы хоть одели бы по-другому. Не так... вызывающе. - человек сделал паузу чтобы икнуть. - Да. Код этой громоздкой программы переписали в генетический код - перевели биты в ДНК и вшили его в ваш костный мозг с помощью сконструированных вирусов, не способных к размножению. Для вашего организма это безопасно - просто большой кусок бесполезной ДНК. Да и то ненадолго. Так вот, с помощью лейкафереза мы достали ваши лейкоциты... Трансформация, судя по всему, ну, мы на это надеемся, была не очень эффективной, потому мы и не обошлись каплей крови, которую у вас взяли для анализа. Мы просто ничего не нашли...
Он отпил ещё пива, и бутылка была прикончена, а девушка за стеклом сияла и показывала на настенный экран - там был изображён какой-то фиолетовый прямоугольник и ни то розовые, ни то персиковые кирпичики, разделённые по столбикам.
- О! Отлично! - вскрикнул рассказывающий. - Значит, мы можем приступать к расшифровке! Ваш костный мозг всё-таки не пуст, облегчение-то какое... До момента запуска программы нам нужно, чтобы вы оставались тут, поскольку если нарушена целостность архива, нам всё же придётся брать у вас пункцию костного мозга - это немного более неприятная процедура, чем лейкаферез. Времени совсем мало, так что... Ну. Не только вам придётся худо. А сейчас начинается моя часть работы, потому я вас покидаю, - и он, нетвёрдо поднявшись, потрусил за стекло.
- Значит, - разочаровался он, - доставка - это я, моя кровь?
- Грубо говоря, да. Зато, не зная ключа шифрования, да и вообще, где искать данные, такой тип передачи является самым надёжным, самым безопасным. Мы много над этим думали, поверьте, - ариец просто сиял от радости, хотя не проронил до того ни слова, а теперь, помявшись, занял пустующее место рядом и блаженно закрыл глаза.
Стеклянные двери отъехали в сторону и к ним присоединился доктор, горячо и крепко пожав ему руку, усталость улетучилась с его лица - он будто сиял изнутри:
- Вы - наш спаситель, добрый человек! Сейчас началась расшифровка данных, это займёт некоторое время, но, похоже, всё в порядке! Как вы себя чувствуете? Нужду справляли уже? Есть улучшение?
- Да, мне стало гораздо лучше, - зачем-то едва ли не пропел он, - Спасибо. И.... - вернулся он на землю, - я могу быть свободен и получу свои деньги?
- Деньги? Что? Естественно! В полном объёме. Но отпускать вас пока ещё рано... рано: во-первых, я вижу, вам всё ещё не здоровится, а во-вторых, вы пока что ещё нужны нам. Процедура дешифровки и запуска займёт от шести до десяти часов, так что... а вы спешите куда-то? Опаздываете? - доктор вдруг посмотрел на собственные наручные часы, очень недешёвые.
- Да нет, не особо, в общем...
- Вот и замечательно, на ваших глазах, между прочим, творится история.
- Очень здорово, да, но выглядит скучновато.
- Это так, увы. Наука - штука не всегда быстрая и не всегда... а знаете, - не закончил он, - У нас есть, чем скрасить досуг, хоть мы тут все немножко и не в себе, но, сами понимаете, ответственность. Я сейчас вернусь, - бросил он через плечо, уходя в другое помещение, из которого уже не вернулся.
За стеклом было оживлённо, то и дело, люди смахивали капли пота со лбов, хотя в помещени, в целом, было не жарко. Где-то через полчаса, хотя он и не засекал времени, а развлекал себя всё больше телевиденьем и пустыми мыслями, все сгрудились вокруг одного огромного монитора, на котором появлялись и исчезали какие-то строчки и множество цифр; рассмотреть что-либо, впрочем, было всё равно невозможно.
Девушка, подпрыгивая, выбежала из-за стекла и тоже исчезла в соседнем помещении, но очень скоро появилась вновь, в руках она держала ватный шарик, шприц и жгут.
- Похоже, у нас получилось, - лепетала она, - Сейчас мы введём вам сыворотку - она уничтожит данные - и вы полностью свободны. Да не переживайте вы так! Вздумай вы даже рассказать об увиденном, ну кто вам поверит? Вас же отбирали не случайным образом, да и уже сегодня же нас тут не будет. Сегодня же! Так, мне нужно наложить вам жгут... - она замешкалась - ни стола, ни тумбы рядом не оказалось, а второе кресло было занято мирно уснувшим арийцем. - Э, хорошо, так, подержите шприц и вату, спасибо, вот так!
Она ловко наложила жгут, попросила покачать руку, чтобы вздулись довольно слабые сосуды; хотя следы от лейкафереза всё так же отчётливо виднелись вишнёвыми пятнами, девушку это, похоже, нисколько не смутило: протерев ватой будущее место укола, она ввела содержимое шприца и сняла жгут.
Настолько мощного прихода он не испытывал никогда в жизни! Возможно, это и был чистейший героин, не доступный простым смертным. Впрочем, мозг блаженствовал недолго: огромная концентрация диацетилморфина отключила дыхательный центр в стволе головного мозга - и через шесть минут он был окончательно мёртв.