Павлова Алина : другие произведения.

Те, кого называли богами. Эскиды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:


Те, кого называли Богами

   Книга 1 - Седьмая Башня
   Книга 2 - Битва за Ирий
   Книга 3 - Эскиды
   Книга 4 - Десница Сварога
  

Эскиды

Сказка-фэнтази

ПРОЛОГ

        Тишина... Слышишь? Это тишина... Уходят твои дети, Мировяз...
      Вселенная замерла в ожидании, когда последний из родовичей вступил на Звёздный мост. Впереди только неизвестность, позади лишь мрак. Где-то в ледяной пустоте космоса блуждали те, кого некогда они звали братьями. Прими их Сайрийя. Одари по заслугам.
      Равновесие... Его невозможно разрушить, Мировяз...
      Портал закрылся. И вместе с ним закончилась целая эпоха, полная жестоких битв, предательств и любви. Тишина...
      ...Юный Ситомир зажёг свечу и достал из холщёвой сумы книгу. Великий дар и великое проклятье Мировяза - Летопись Яви. Её единственную он забрал с собой, когда Род отдал приказ уходить. На толстых желтоватых страницах лежало прошлое и грядущее. Согрев руки над свечой, Ситомир взялся за перо. За окном падал крупными хлопьями снег, а небо озаряли огненные всполохи. Род творил...
      Как прекрасна будет эта юная планета... И как тяжела будет её участь... Не найдут родовичи мира... Не здесь... Ситомир уже вписал это раньше. Сквозь туман не свершившегося проступали образы и голоса. Он видел воинов, умирающих с именем Перуна на устах. Это для них сейчас творит Род...
      Их назовут богами. Но Летописец уже видел, как падёт последний идол, как будут забыты их имена.
      Озябшая рука торопливо превращала видения в буквы. И теперь книга навсегда сохранит память о том, как воздвигнуться семь башен, разделив единый народ на три враждующих клана. Страшным эхом зазвучит во времени неверное слово, брошенное сгоряча....
      Худые плечи сотрясли немые рыдания... Безнадёжность... тьма... Ирий... Светлый Ирий...
      Но на самой границе возможного и несбыточного сияла иная планета, с которой все начнётся заново. Планета, способная сберечь и возродить самое ценное для Мировяза - любовь.
      Стремительно стареющие пальцы бережно вписали имена тех, кому предстоит повернуть колесо судьбы вспять.
      И будут новые битвы. И будут новые смерти. И будет новая жизнь... Ситомир поднял к свету тусклые старческие глаза.
      А пока за окном крупными хлопьями на разгорячённую землю падал снег. И все только начиналось...

Часть 1. Перекрестки

Глава 1

        Древнее Светило медленно сползало к темной линии горизонта, заливая алыми брызгами сиреневое небо, и, хотя Малое солнце было ещё высоко, над Ареной уже царил сумрак.
      Эшора облизнула пересохшие губы и взглянула на противника. В надвигающейся темноте все труднее становилось следить за почти призрачным силуэтом рося. Хранитель мягкой крадущейся походкой пытался обойти ею и ударить справа. Девушка резко развернулась, отражая нападение.
      Внезапный выпад рося почти сбил Эшору с толку, однако, вовремя перехватив его оружие своим, она что было сил вывернула меч...
      Удар в тяжёлый колокол возвестил о коротком перерыве. И пока над ареной ленивыми волнами разливался его протяжный грустный звон, воины могли опустить оружие и успокоить нервы.
      Много поединков назад, после длительных переговоров ки'коны и роси подписали соглашение о непродолжительных паузах в течение боя...
      Эшора сверкнула глазами, обратив внимание, сколь незамедлительно ею противник отошёл в сторону. Девушка немного расслабилась.
      Это был уже второй перерыв за сегодняшний бой. А такое случалось лишь раз. Очень много лет назад, но и тогда закончилось поражением ки'конов.
      Сумерки... С их наступлением роси словно становились сильнее... По крайней мере, в прошлый раз именно так все и произошло...
      Ки'конка ещё раз окинула взглядом арену - древнее запретное место, в обычный день доступ к нему закрыт под страхом смерти. Место, тайну которого сурово охраняет сам Правитель Индра. Много раз перед сном она представляла, как стоит в центре поля, вдыхает его воздух, напоенный ароматами тайны и силы... Ни-че-го... Ни тайны, ни силы... Ни ароматов... Только песок и развалины некогда величественного строения. И ВСЕ! Чувство разочарования было столь велико, что девушка не сразу обратила внимание на своего противника, стоящего напротив и терпеливо ожидающего какой бы то ни было реакции от неё.
      Впрыснув через трубочку в рот немного воды, Эшора сделала короткий глоток, выплюнув остатки на быстро остывающий песок. Часть древнего амфитеатра обрушилась под действием непогоды и времени, но даже те трибуны, что сумели уцелеть, были полупусты. Внутрь старых развалин пустили лишь избранных и, возможно, обречённых. Остальным пришлось ждать за воротами или в своих домах и наблюдать за ходом поединка по триасам.
      Казалось, она слышала их далёкие крики, призывающие к победе, сливающиеся в не прекращаемый гул... Но не они занимали сейчас ею мысли и не раненая рука, которую становилось все тяжелее и тяжелее поднимать. Ею вниманием полностью завладел ею противник.
      Крупные капли пота застилали глаза. Эшору так и подмывало утереть лицо, но снимать защитный шлем до окончания поединка запрещалось. Девушка слизнула пот с верхней губы и отыскала глазами противника. Рось, как ни в чем не бывало, отсалютовал своему кайсару и подошёл к державшимся особняком Хранителям, предпочитавшим затемнённые места. Правитель росей - кайсар Перун - даже не взглянул на своего воина а, застыв подобно изваянию, смотрел вдаль мимо хранителя, мимо арены, туда, где пустовал каменный трон Правителя Индры. Все знали, что Перун за много десятков лет впервые посетил бой, по причинам, одним ему известным, и именно на этот поединок Индра не явился.
      За сотни лет ки'коны и роси так и не сумели найти точек соприкосновения. За исключением таких вот редких случаев. На арену Старого Амфитеатра всегда охотно выходили и те и другие...
      Девушка ещё раз окинула взглядом своего противника. Ни доспех, ни брони. Только бесформенный серый тряпичный балахон, да безобразный колпак с прорезями для глаз. Такое бесполезное и даже неудобное обмундирование могло быть обосновано лишь двумя факторами: абсолютной уверенностью в своём мастерстве и отвратительным ликом, ибо никто из росей, кроме касты хранителей, не скрывал своё тело столь же тщательно. А поскольку ещё ни одному репортёру не удалось ни разу заснять ни одного из них, то пробел в информации с лихвой компенсировали штатные художники... И там уж у кого на что хватало фантазии, а фантазия у ки'конов будь здоров...
      Глубокий печальный звук колокола разом оборвал измышления Эшоры и заставил взглянуть на рося. Такая легкая походка... словно ему не ведома усталость! Словно она не ранила его в ногу! Эшора почувствовала, как напряглась каждая клеточка ее тела. С трудом сжав меч, девушка приняла боевую стойку. Длинное тонкое лезвие сверкнуло в лучах заката...
      ...Никто толком не помнил, из-за чего началась распря меж их народами. Старики говорят, будто какие-то братья изначально власть не поделили. Историки напротив, утверждают, что в раздоре виновна женщина - возлюбленная одного из первоправителей. Геологи же пытаются доказать свою теорию о неком уникальном минерале, что сокрыт в недрах их планеты и просто необходим росям... Но для Эшоры лично эта война началась чуть менее трех лет назад, когда на Великом Совете было объявлено, что на следующем поединке защищать Ки'ко будет выпускник школы Дроена... ее школы... она! С тех пор все ее время было занято оттачиванием боевого мастерства и только этим. Летописи бережно хранят память обо всех поединках, а библиотекари хранят летописи, чтобы никогда не были забыты имена тех, кто когда-то выходил на Арену, и тех, кто заплатил за поражение своей жизнью. Еще вчера она листала пожелтелые страницы, с завидной скрупулезностью изучая каждый бой, а сегодня уже стояла на Арене точь-в-точь как те, о ком она читала накануне. И знала лишь одно - стоит ей сегодня победить, и ее народ обретет долгожданную свободу, и поединки прекратятся. И, может быть, вернутся те, кто когда-то уходил навсегда. Но если проиграет... Нет! Не имеет права!
      Там, на высоких ступенях уходящее светило золотило прощальными лучами головы друзей. Ровно пять. Самых лучших. Самых близких. Тех, кого роси назвали сами. Тех, кого они заберут навсегда, стоит ей опустить меч. Заберут как дань, как плату за дерзость. Ибо никто не смеет ставить могущество росей под сомнение. Это означало, что здесь и сейчас на кону было нечто большее, чем независимость ее планеты ...
      Эшора слышала бешеное биение своего сердца, и этот стук многократным эхом отдавался в ушах, сливаясь со звоном мечей. Только победа... Только ПОБЕДА! Она не видела ни солнца, ни друзей, ни врагов на каменных ступенях амфитеатра, ни судий: бесстрастного мрачного Леда - боевого генерала росей и Элэсара - первого помощника Индры и по совместительству ее, Эшоры, отца - только своего противника и его клинок.
      Одно дыхание, один ритм биения сердец и одна на двоих ненависть. Они медленно кружились напротив друг друга: удар, парирование, выпад, еще ударОстрая боль пронзила руку, кровь согрела и без того разгоряченную ладонь и побежала по пальцам. Эшора лишь крепче сжала зубы и яростней вцепилась в перетянутую кожаными полосками рукоять мечаПосле второго ранения рука практически не двигалась! Перекинув оружие в здоровую руку, девушка ринулась на врагаУверенно отразив удар, Хранитель опустил клинок, явно намереваясь подсечь противнику ногиЭшора также поспешно опустила меч, желая защититься... Но в этот момент рось стремительно взмахнул клинком, нанеся сокрушительный удар сверху... Ки'конка едва успела защититься. В какой-то момент рось оказался так близко, что Эшора могла слышать его сбитое дыхание. Волна жгучей ненависти захлестнула ее, застилая уши, перекрывая дыхание, закрывая черной шипящей пеленой весь мир. Изловчившись, она что было сил ударила его гардой. Хранитель пошатнулся и отступил на шаг. Эшора тяжело вздохнула и опустила меч - этот удар разбил бы голову любому, но... рось не упал. Не веря глазам своим, ки'конка смотрела, как рось медленно размял шею и вновь занял боевую стойку. Холодный отблеск стали занесенного над головой рося оружия вывел ее из ступора.
      Поединок ожесточился. Были позабыты правила... Частые удары клинков чередовались не менее частыми ударами рук и ног. Изловчившись, Эшора попыталась пнуть противника в пах, за что немедленно получила удар в лицо... Самопроизвольный перерыв в несколько секунд позволил обоим перевести дыхание. Словно поняв тактику противника, девушка все увереннее парировала его удары и точнее достигала цели... Серый балахон Хранителя уже не был безупречно чист и цел. Частые прорехи, окрашенные в кровь, будто придавали ей сил. Все сильнее тесня противника к каменным бортам, ки'конка нанесла наклонный рубящий удар... Хранитель стремительно увернулся и...
      Девушка судорожно вздохнула. Грудь будто сдавили тисками. Земля медленно уходила из-под ног... В ладонь скользнул миниатюрный кинжал. Эшора стремительно вскинула руку, воткнув его в Хранителя, только теперь заметив, что он держал ее, не давая упасть. "Зачем?"- вспыхнуло в ее голове и тут же исчезло. Она брезгливо оттолкнула от себя Хранителя, наблюдая, как багрово-красное пятно стремительно растекается по ткани.
      Эшора стояла, тяжело опираясь на воткнутый в песок меч. И никто, никто во всей огромной вселенной, не смог бы понять, что испытала она, когда эта ненавистная, непобедимая тварь опустилась перед ней на колени. Его боль не трогала ее, как не трогали их страдания сотен матерей ее народа. Эшора подняла тяжелеющую голову. Все! Кончено. Надо лишь дождаться вердикта судьи, и Ки'ко свободна!
      Девушка вздохнула полной грудью и ... Мир внезапно ушел куда-то очень далеко, в мутнеющую дымку.
      Меч глухо шаркнул о песок. Эшора закрыла глаза. Мысли стали какие-то вязкие и рождались неохотно, словно знали, что незачем. Ей хотелось плакать от бессилия, безысходности, от осознания того, что не сумела помочь своему народу. Ребята... Эшора подняла набрякшие веки и увидела нависшего над ней Хранителя. Отдать своих ребят... Райтора, Шиэла... отдать ему...
      - Ненавижу! - как можно громче постаралась произнести она, но голос сорвался и затих.
      Хранитель на мгновение замер, словно прислушиваясь, и вдруг стал торопливо снимать с нее шлем. Черные непослушные кудри высыпали на песок. Где-то вдалеке она услышала его изумленный вздох:
      - Женщина?!
      Эшора дрожащей рукой стерла с подбородка кровь:
      - Я не проиграю! Ты не победишь...
      Судорога, внезапно сковавшая тело, заставила ее вцепиться в Хранителя, отчего у того слегка задрался длинный рукав... Под плотной тканью балахона скрывалась теплая человеческая плоть! От неожиданного прикосновения Хранитель вздрогнул.
      - Мне жаль, - огорченно прошептал он, накрывая ее ладонь своей.
      Рось снял перчатку, и это была обычная человеческая рука. Хранитель провел пальцами по ее лицу и шее, едва их касаясь. Каждое его прикосновение било ее, словно разряды тока. Рось мягко надавил на впадинку у шеи. Девушка захрипела, тело свела сильная судорога. Пальцы беспомощно скребли песок. Сквозь пелену сгущающегося тумана, она видела, как поднялся со своего места кайсар росей, как возмущенно загалдели, размахивая руками, ки'коны. Но рось словно их не слышал.
      Внезапно боль отступила, и Эшора почувствовала себя легкой и свободной, как ветер с равнин. Тело стало ватным, неприятным на ощупь, но в нем она больше не нуждалась. Теперь она была далеко-далеко от проклятого амфитеатра. Девушка оглянулась - этой местности она не знала. Здесь все благоухало. Столько зелени ей не приходилось видеть никогда. Где-то там остались ее друзья и враги, а она теперь здесь, и ничто не заставит ее уйти отсюда. Эшора опустила руку в искрящийся холодный ручей и засмеялась от нахлынувшего на нее ощущения счастья и безмятежности. В воде появилось еще одно отражение. Из-за разбегающихся от ее руки кругов, она не смогла как следует разглядеть его, но это был определенно человек... светловолосый... снежноволосый...
      - Нам пора, - тихо позвал он.
      Легкие набрали воздуха. Эшора глубоко вздохнула, распахнула глаза и уставилась на Хранителя. Пальцы сами потянулась к глубокому капюшону. Рось грубо оттолкнул ее руку и отпрянул в сторону. Девушка инстинктивно сжалась, словно испугавшись удара за чрезмерное любопытство, и зачем-то перевела растерянный взгляд на трибуны, будто ища там поддержки. Наставник Дроен чуть заметно качнул головой, как бы спрашивая, что случилось. Эшора хлопнула глазами, с трудом соображая, что с ней происходит. Ее внимание снова привлекла сидящая на песке в окровавленном сером балахоне скрюченная фигура Хранителя, и, вспомнив все, что станется с ребятами, выживи он, едва не задохнулась от накатившей на нее волны ненависти.
      Девушка осторожно поднялась на колени, шаря по песку рукой в поиске меча. Пальцы нащупали еще не остывшую сталь. Сердце радостно екнуло. Рука крепко сжала рукоять. Боковое зрение зафиксировало поднимающуюся фигуру Хранителя. Кто-то из росей дико закричал, пытаясь предупредить ее врага, но было уже поздно: острое тонкое лезвие глубоко вошло в его плоть. Эшора рванула меч на себя. Хлынула кровь. Она победно вздернула голову и взглянула на Хранителей. Ки'ко свободна!
      От крови врага, валявшегося у ее ног, слипались пальцы. Эшора хотела их вытереть о штаны, когда внезапно поняла, что рось исцелил ее.
      ...Прошлым летом на центральной площади А'крака её встретилась странноватого вида старушка, волокущая по земле огромного размера видавший виды мешок, доверху забитый тряпьем и провиантом. Горожане проходили мимо, не обращая на несчастное существо ни малейшего внимания. Эшора тогда очень торопилась. До закрытия торгового центра оставалось всего ничего, и выходные подходили к концу, а подарок ко дню рождения Райтора так куплен и не был. Мысленно взгрустнув, поняв, что останется лучший друг в этот раз без презента, она скупо улыбнулась старушке, предложив свою помощь. Добраться до ее домика в долине у подножия гор оказалось не так просто, как та заверяла, и все бы ничего, да только болтала бабуля просто без умолку: про погоду, про гнилые овощи, что ей намедни подсунули на рынке, про рося с даром целителя...
      В голове все смешалось. Мир мгновенно стал далеким и нереальным, словно все это происходило не с ней.
      К хранителю, перемахнув через каменный борт, бежал его соплеменник. Серая ткань, зацепившись за обломок выступа и порвавшись с треском, осталась висеть на борте, открыв всему миру то, что скрывалось десятками и сотнями лет. Хранители - люди! Из плоти и крови! Как ки'коны! И лишь глаза цвета вечернего неба, переполненные всепоглощающим ужасом, выдавали его происхождение. Сидя над поверженным росем, он то что-то успокаивающе нашептывал ему на своем языке, то громко кричал кому-то из подземелья, пытаясь зажать руками хлеставшую из раны кровь. И не было в его голосе ничего змеино-шипящего. И она понимала его... каждое слово...
      Эшора выронила меч и попятилась.
      Ее окружили друзья. Она чувствовала, как крепкие руки Райтора оторвали её от земли. Она слышала спокойный голос Шиэла, видела его сдержанную улыбку и глаза полные гордости. Соун... Гуа... Все хотели обнять, прижать к себе, встряхнуть или шепнуть поздравление, но Эшоре было не до них. Приподнявшись на цыпочках, ей удалось увидеть, как венседы - "черные лекари росей" - дружно подняли Хранителя и уложили на парящую в воздухе стальную плиту с множеством трубок-капилляров, немедленно прикрепившихся к Хранителю, отчего тот стал похожим на чудовищных размеров насекомое. Эшора и раньше видела старкулы, но редко и в очень дорогих госпиталях. Теперь стало ясно, откуда пришли эти "новейшие" технологии.
      Сама того не замечая, девушка растолкала ребят и, с трудом протиснувшись между ними, направилась к росям. Из-за стражей, пытавшихся увести и укрыть под серым покрывалом вырывающегося сиренеглазового Хранителя, и плотного кольца венседов её противника почти не было видно...
      Кто-то схватил ее за руку, развернул к себе и обнял. Эшора с трудом сфокусировала зрение и облегченно вздохнула. Это была Кэрл - ее подруга. Врачи... ребята... Слишком много... Слишком тесно... Эшору затошнило. Она подняла глаза и наткнулась взглядом на высокого седеющего мужчину с глубоким шрамом через всю правую щеку.
      - Учитель, - устало выдохнула она. На глаза навернулись слезы.
      - Идти можешь? - без предисловий и поздравлений спросил он.
      - Да, - девушка устало качнула головой и оглянулась, отыскивая своего противника взглядом, но его уже унесли с поля.
      Хранители молчаливой серой стаей сорвались с мест и растворились среди старинных сыплющихся арок и развалин. Перун ушел вслед за ними. И только Лед продолжал недвижимо сидеть на месте и смотреть в пустоту перед собой. Наконец, и он исчез.
      - Тогда пошли, тебе необходимо отдохнуть.
      Он крепко обнял девушку за плечи и повел к тайному выходу, что находился под ступенями амфитеатра.
     
  
      Темная фигура удовлетворенно передернула плечами и, взмахнув огромными кожистыми крыльями, камнем рухнула с единственно сохранившейся дозорной башни Старого Амфитеатра. Но до земли она так и не долетела, растворившись у самого песка подобно призрачной тени.
     
     
      Хранитель Предрассветного Тумана мощным толчком распахнул низкие тяжелые двери из черно-серого камня с выбитыми гербами и ворвался в просторное плохо освещенное помещение, на ходу скидывая остатки бесформенного балахона.
      -Лин! - имя брата криком сорвалось с губ.
      Лиалин поднял тяжелые, словно свинцовые, веки: все плыло в красно-белом тумане. Полутемный коридор казался бесконечным и только узкие эншары, парящее под потолком, время от времени ослепляли своим голубоватым светом. Не хватало воздуха. Он засел плотным садящим комком где-то глубоко внутри, и все попытки вздохнуть немедленно пресекались острой режущей болью.
      Носилки стремительно несли его вперед. Лин судорожно хватал ртом воздух, сводило плечи, шею так, что казалось, будто всю кожу на теле стянуло к позвонку между лопаток. Хранитель скреб беспомощными пальцами по стальной плите, пока не уцепился за плотный черный рукав одного из венседов, склонившегося над ним.
      - Эдель! - крик потонул в крови, неожиданно хлынувшей через рот, и превратился в жалкое бульканье. Кто-то крепко сжал его ладонь. Хранитель пошарил перед собой меркнущим взглядом и увидел розоволосую голову старшего брата. Радостный вздох вырвался из груди и тут же заставил выгнуться от резкой боли.
      - У него кровотечение возобновилось, - оттеснив Хранителя Предрассветного Тумана, венсед повернулся к своим помощникам. Глубокий капюшон спал на плечи, открыв Эдельвейрику совсем юное худое лицо с усталыми почти стариковскими глазами.
      Кто-то из помощников подал ему несколько бутыльков с мутно-зеленой жидкостью. Быстрым движением вскрыв их, венсед уверенно влил их содержимое сначала в рот Лиалину, а затем, аккуратно раздвинув края, и в саму рану. Один из помощников поднял вверх перепачканные темной кровью руки, и принялся чертить ими в воздухе понятные лишь ему символы, вспыхивая в воздухе которые светящимся пеплом оседали на теле раненого.
      Старкул с венседами и Хранителями вплыл в распахнутые двери огромной пещеры с высокими сводами, служившей своего рода базой росей на этой планете, мрачной, с тяжелым сырым воздухом, и остановился в центре.
      Ком в горле мешал Эдельвейрику говорить и больно резал душу, дрожащей рукой он стер грязный песок с лица брата. Светловолосый Хранитель слабо улыбнулся и потерял сознание.
      - Хранитель, - позвал старшего из братьев молодой венсед.
      Эдельвейрик встревожено оглянулся и неодобрительно нахмурился, но место лекарям уступил.
      - Что случилось на поле? - рука венседа вцепилась в его плечо, словно хранитель знал больше него.
      Эдель медленно отцепил его руку от себя и сжал ее с такой силой, что у венседа побелело и без того бледное лицо.
      - Моего брата едва не убили! - тихо сквозь зубы процедил он. - Этого не достаточно?
      - Хоть рана, нанесенная ему, и смертельна сама по себе... будь он таким, как мы с тобой... Но он другой... У него кровь не сворачивается! Вот что убивает его! Стремительно!
      - Ты - венсед! - Эдель еще крепче сжал его руку.
      - Венсед - не кудесник! - юный лекарь с трудом высвободил свою затекшую посиневшую ладонь. - Я не знаю, как такое возможно, но кто-то или что-то отняло у него способность регенерации! Но хуже того: его организм полностью отторг все лекарства и стал совершенно невосприимчив к любым, даже энергетическим воздействиям. И может все бы обошлось, но Целитель полностью израсходовал свой запас жизненной силы на противника, на ки'конку! ...Эдельвейрик, он умрет. В таком состоянии это неизбежно!
      - Его необходимо доставить на Ирий! - трясущимися пальцами Эдель вцепился себе в волосы, судорожно ища выход.
      - Бессмысленно. Он не переживет перехода... даже если его перенесет велин. Я должен доложить о случившемся Перуну.
      Эдельвейрик беспомощно оглянулся в поиске поддержки, но венседы, потупив головы, отошли в полумрак у дальней стены.
      - И это все? - Хранитель кинулся было к ним, но они исчезли в фиолетовой дымке своих велинов. Эдель метнулся к пареньку, но и тот, вскинув руки, словно желая остановить Хранителя, отступил к стене и растворился в темноте.
      - Вернись! Венсед! - Эдель кричал. Впервые в жизни он кричал. Боль, гнев, страх рвались наружу. Сознание собственной беспомощности сбивало с ног. - Венсе-е-ед! Он же жив еще! Вернись! Ему помощь нужна!
      Хранитель опустился на пол и разрыдался. Слезы сами собой катились по щекам и падали на пол.
      - Пожалуйста! - но тишина ему не отвечала. - Он же мой брат.
      - Подбери сопли, - спокойный глубокий голос разрезал спертый воздух помещения.
      Эдель быстро вытер лицо и оглянулся. Возле старкула возвышался огромного роста мужчина в черном плаще. В сияющих черных глазах его гулял лютый холод. Волосы цвета воронова крыла спадали на плечи и сливались с плащом.
      -Наскаралим?! - Эдель поднял на старшего из братьев изумленный взгляд. Но изумление быстро сменилось озлобленностью. - Отойди от него!
      Хранитель Ночного Мрака проигнорировал эти слова, продолжая прощупывать пульс. Кровь из ран почти перестала идти. Дыхание Хранителя стало неглубоким, частым и прерывистым.
      -Н-да, - задумчиво протянул Наскаралим и, едва прикасаясь к ткани балахона, вскрыл его. Окровавленная изодранная материя пошла мелкими искрами и через мгновение исчезла, обнажив вздрагивающее тело. Скептически изогнув бровь, Хранитель осторожно осмотрел раны. - Кто бы мог подумать, что он закончит именно так свой жизненный путь. Ну да это вторично. Нужен приемник, чтоб его дар сохранить... И надо торопиться.
      - У Лина нет приемников! Любой, кто попытается принять его дар - умрет!
      - А это и вовсе третичное, - бросив последний взгляд на Лиалина, он отошел от старкула. - Пара-тройка героев найдется всегда...
      - Эдельвейрик... - Хранитель Ночного Мрака на мгновение замер, будто хотел еще что-то добавить, но передумал и, вспыхнув, исчез.
      Еще секунду, застыв подобно каменному изваянию, Эдель смотрел на то места, где только что стоял их сводный брат, затем медленно перевел взгляд на испачканные кровью Лиалина ладони... Он пытался думать, пытался понять: что делать дальше, пытался... В голове все клокотало, звенело, смешивалось... Как Перун допустил подобное? Почему позволил бросить Лина здесь? Или все же нашли приемника для его дара? Невозможно... Пытались много раз! Нет его!
      За спиной раздался тихий вздох, Эдель вздрогнул от неожиданности, и поспешил к пришедшему в себя брату. Лиалин шарил пустым взглядом по потолку. Теплые ладони брата сжали его холодные пальцы.
      -Эдель? - Лин перевел на него невидящий взгляд.
      -Я здесь, - ласково, как в детстве, Хранитель Предрассветного Тумана провел ладонью по мокрым, слипшимся от холодного пота и крови, белым волосам брата. - Как всегда.
      Чуть откинув полы балахона брата, Эдель сел на край старкула. Только сейчас он явственно ощутил, как сильно пах сыростью и гнилью воздух старого подземелья, уже не казавшегося ему таким же таинственным, как в юности. Отчего-то именно теперь ему стало ясно, за что ки'коны считают их монстрами...
      - Это даже забавно... Эдель... умереть... странно...- Хранитель облизал пересохшие губы и вдруг успокоился: - прости меня... - Лин умиротворённо улыбнулся и тихо вздохнул: - Устал...
      Его рука крепко сжала ладонь Эделя и обмякла.
      -Нет! - паника, смешанная с ужасом заколотила в виски. - Лиалин, не умирай! Не надо, прошу тебя! Только не сейчас!
      Кто-то грубо отпихнул его прочь. Не разбирая, ничего не понимая и не желая понимать, Эдель кинулся в драку. Сильные руки крепко обхватили и отшвырнули, как котенка, к стене. В голове на мгновение потемнело, а из глаз будто искры посыпались.
      - Сиди на месте, Эдельвейрик! - один из незнакомцев вскинул руку, мощная ударная волна сбила только что поднявшегося Хранителя с ног.
      Незваные гости сбросили плащи и поспешили к Лиалину. Повелители?! - Эдель огромными глазами наблюдал за ними.
      - Хорс? - изумленно выдохнул он.
      Молодой парень в темно-зеленом облачении нетерпеливо отмахнулся от него, на пол посыпались сверкающие золотом искры.
      - Не мешай нам, Хранитель!
      Эдель молча навалился на холодную стену и прикрыл глаза. Хорс быстро пробежался взглядом по телу Хранителя Дневного Света и жестом поманил к себе второго Повелителя. Огромное животное, одним скачком преодолев немалое расстояние, встало рядом, превратившись в полете в человека... с семью головами, покоящимися на длинных шеях. Семаргл?! Возможно ли такое?!! Пока они осматривали Лиалина, одна из голов повернулась к Эделю и справилась о его самочувствии.
      - Живой, - ответил Хранитель, сжимая голову руками. Тело, словно пропущенное через дробилку, нестерпимо болело, но жаловаться, тем более Повелителям, он не желал. Голова удовлетворенно качнулась и отвернулась.
      - Что скажешь? - полюбопытствовал Хорс.
      - Что? - Семаргл на мгновение задумался. - Можешь проникнуть в его поле?
      Хорс молча усмехнулся, приложив указательный палец левой руки к переносице Лиалина, правую же ладонь прижал к его груди. В помещении стало светлеть. Слепящая вспышка света заставила отпрянуть даже Семаргла. Свет потух долю секунды спустя, но Хорс и Лиалин оставались объятыми туманным, сияющим изнутри, облаком.
      - Делай, что хотел! - голос Хорса звучал до странного надсадно.
      Семаргл неторопливо качнул тремя головами, продолжая ковыряться в складках своего плаща.
      - А скорее нельзя? - раздраженно поторопил его Хорс. - Он же высасывает меня!
      - Что вполне естественно, - спокойно заявил Семаргл.- Тебя бы оставили в таком состоянии без травинки, ты бы не то, что другого Целителя, ты бы кикимору до пят высосал. А это, должен заметить, деликатесом назвать весьма сложно.
      Наконец, он извлек из недр своего плаща несколько шевелящихся мешочков, источающих неприятный и всё-таки притягательный запах. Головы одна за другой нырнули в облако. Нестерпимая боль и такое же нестерпимое блаженство пронзили обоих Повелителей. Эдельвейрик не мог ничего разглядеть, как не силился. Всё, что ему оставалось - это вслушиваться в тяжелое дыхание Повелителей и тонкий почти хрустальный звук, исходивший от брата и наполнявший своим грустным и трогательным напевом все подземелье. Первым из облака вынырнул Хорс. Шатающейся походкой он отошел к стене только лишь для того, чтобы сползти по ней и отключиться. Семаргл решил никуда не ходить и рухнул прямо у старкула. Сколько они так пролежали не смог бы ответить даже Эдель, первым сумевший подняться на ноги. Следующим очнулся Хорс. Мыча себе под нос что-то нечленораздельное, Повелитель схватился за голову, пытаясь унять боль, бушевавшую в ней.
      - Ты как, Хранитель? Я тебя не сильно зашиб? - прижав лоб к холодной сырой стене, Хорс занялся самоисцелением.
      Будто не услышав принесенных извинений, Эдель поспешил к брату. Лиалин был все также без сознания, только дыхание его стало намного ровнее.
      - Не со зла, - донеслось ему вослед. Эдель слабо махнул рукой в ответ и склонился над зашевелившимся Семарглом.
      - Встать можете? - непонятные кивки семи голов были ему вполне ясным ответом. Осторожно подхватив Повелителя под мышки, он помог ему сесть. - Вам нужен покой.
      Покряхтывая и покачивая уже единой головой, Семаргл поднялся с пола и склонился над Лиалином, тихо, но властно приказав всем умолкнуть.
      - Твоему брату, Хранитель Эдельвейрик, и твоему другу, Хорс, необходима помощь! Но даже я пока не знаю, кто способен ему помочь, - бережно укрыв юношу собственным плащом, он спустился со старкула и вызвал велинов. - Сейчас мы вернемся на Березань. Все вместе.
      Эдель смотрел, как Повелителей охватывают сиреневатые облачка.
      - Ему лучше, Семаргл?
      - Пока его питаем мы с Хорсом, на Ирии нас сменят иные Целители. Венсед Радаг прав: нечто страшное случилось на Арене, а мы и понять не успели: когда и что! Сложно сказать, выживет ли твой брат, но так просто его не отдадим....
      Повелители исчезли в один миг, оставив Хранителя стоять в одиночестве каменной пустоты.
  

Глава 2

      Старая дорога почти заросла травой, и только узкая нахоженная тропа еще напоминала о ней. Если бы мимо шли путники, то навряд ли щуплая сгорбленная старушка вызвала бы у них даже малый интерес, разве что назови она место, куда так спешила, шаркая изношенными туфлями по камням и пожухлой траве. Но путников не было. И это не могло не радовать.
      Старая Беббиль с тоской оглянулась на городской частокол, оставшийся позади, в небольшой низине. Сквозь бордовую листву ардр белели новые, недавно отёсанные бревна, которыми заменили полностью сгнившие участки в охранной стене. Так далеко она не уходила давно. Но голод не тетка. Своего хозяйства у нее не было. Последнюю животину она уж лет пять как забила и съела. Не стало сил содержать. А теперь и подавно. Старость. Так и жила. Что небо пошлет... а небо было к ней не особо милосердно. Особенно когда умер ее единственный сын, добровольно разделивший с ней наказание и ушедший за ней в ссылку. Риан... Имя - это всё, что осталось матери от него. Юный, смелый, с чистым сердцем... Чистое сердце ему не помогло выжить на острове. Какое наказание Риан разделил с ней, Беббиль уже не помнила. Это было много десятков лет назад. Честно признаться, она вообще мало что помнила из своей прошлой жизни, да и теперешняя у нее проходила во мраке полубезумия. Ни детей, ни родни у нее не было, так что с материка некому было о ней позаботиться. Горожане и жалели ее и побаивались, и потому Беббиль была всё еще жива. Желудок настоятельно требовал еды... Именно голод заставил ее превозмочь безумный, терзавший годами страх и покинуть стены Проклятого городища.
      Тяжело опираясь на самодельную клюку, старуха перешла по мосту и побрела по лесу. В тряпичной сумке уже болталось несколько грибов и с десяток плов дикой ардры. Не бог весть что, но дня на два этого бы ей хватило. Однако Беббиль отчетливо понимала, что второй раз она из городища уйти не решится.
      Когда-то она могла многими часами бродить по этому лесу, но тогда она была довольно молода, дерзка и бесстрашна. А потом появились низъелльцы... Старуха передернула плечами и как-то даже съежилась. Конечно, теперь она стара и безобразна... Но... ее могут просто зашибить насмерть... А этого, несмотря на свой уже весьма преклонный возраст, Беббиль не хотела. Конечно, жители Проклятого городища в своем основном большинстве не отличались особой добропорядочностью и адекватностью, и все же до низъелльцев им было далеко.
      Где-то совсем рядом затрещали ветки. Старуха в ужасе открыла рот для крика, но ни звука не сорвалось с ее губ. Она так и стояла с открытым ртом и смотрела, как перед ней задрожал и помутнел воздух. Со страшным скрежетом изогнулись стволы вековых ардр, словно пропуская кого-то или что-то. Внезапно в воздухе прямо над головой Беббиль образовалась огромная дыра, с тихим резким хлопком выплюнувшая к ее ногам из своих недр нечто, и так же внезапно захлопнулась. Старуха трясущимися руками сжала покрепче клюку и осторожно ткнула ею в ЭТО. ОНО неожиданно легко подалось и перевернулось. Старушка аж вскрикнула от неожиданности: прямо у ног лежал подросток с разбитой скулой и обширной гематомой на лбу. Выронив клюку, старуха припала к груди мальчика. Нечеткое едва слышное сердцебиение пробилось сквозь черную странного вида одежду.
     
      Деревня гудела словно улей. Народ высыпал из своих домов, чтобы посмотреть: старая Беббиль и вправду тащила на себе человека. И откуда только в этом дряхлом теле столько силы взялось!
      Даже дойдя до стен городища, она, всячески огрызаясь, не позволила забрать у нее ношу, сама дотащила его до своей хибары и на целых два дня закрылась в ней. Соседей просто распирало от любопытства. Особо смелые пытались подсмотреть в окно, но ставни были плотно закрыты. И только едва слышные стоны доносились из глубины.
      Беббиль, покряхтывая от собственной немощи, поднялась с лежака за водой. Внучек - так любовно назвала она незнакомца для себя, уверив себя в том, что небо послало ей сына Риана. На мятой грязно-белой тряпке покрывавшей табурет при каждом ее шаге вздрагивало и позвякивало с десяток пузырьков с различными самодельными снадобьями, которыми щедро поделилась местная знахарка. Скорее из любопытства, чем из человеколюбия.
   Когда жар усиливался, а дыхание учащалось, начинался бред. Странная, незнакомая речь срывалась его губ, но старуха не стала звать старейшину и отправила весть о незнакомце на материк, она лишь понадежнее законопатила все дыры в своем жилище, дабы не единый звук не проник сквозь них. Раза два она даже подскакивала на кровати, и это при ее-то возрасте, - так громко он кричал!
   Зачерпнув самодельным ковшом из ведра, старая, роняя капли на пол, побрела к мальчику. Смочив бледные губы влажной тряпкой и наложив на разгоряченный лоб холодный компресс, Беббиль с чувством полного удовлетворения заметила, что бред прекратился, и забылась тревожным старческим сном.
     
      Голова болела нестерпимо. Как дурной сон, в памяти до мельчайших подробностей встала картина недавних событий: "Почему ты не с родителями?" - "Ты мне не рада?". Вот Таня старательно хмурит брови. Вот Роман, её муж, рассеяно машет ему рукой, словно подзывает к себе... грохот, звон битого стекла, стрельба, крики женщин. Он и представить не мог, что крестный умеет так драться! Вот Тимка, схватив за руку свою невесту, бежит к памятнику воинов-афганцев... А позади эти твари все еще рвут его audi, пытаясь достать с заднего сиденья Вовку... И снова выстрелы. Другие. Похожие на короткие взвизги, смешанные с шипением. И хлопанье крыльев над головой. Так близко... Удар...
      В широко распахнутых глазах замелькали малиновые пятна, сквозь которые виднелся низкий обшарпанный потолок, под которым лениво парила маленькая шаровая молния. Хоть бы все оказалось лишь кошмаром... Саня нащупал на лбу свежий синяк и болезненно сморщился. Да что там синяк. Все тело болело, будто по нему катком проехались! Значит, не кошмар. Тогда почему неслышно ребят?! Медленно, не делая резких движений, чтобы не привлечь светящийся сгусток, юноша повернул голову. Молния даже не шелохнулась, продолжая мирно парить в воздухе. Маленькая грязная комнатушка, под завязку напичканная старым барахлом. И все бы ничего, вот только для такой лачуги многие вещи были слишком... дизайнерскими что ли... Окна закрыты встроенными металлическими ставнями, а единственным источником света оказалась та самая шаровая молния.
     
      За окном, лениво переступая короткими лапками, истерично драла глотку соседская любимица - жирная массивная птица с лиловым опереньем и кривым клювом. Беббиль к этому звуку давно привыкла и лишь перевернулась на другой бок, лицом к найдёнышу. Сон как рукой сняло. Паренёк сидел на кровати, тяжело опираясь на топчан. Черные волосы непослушными прядями упали на юное чуть смугловатое лицо, еще хранившее следы недавних побоев. Тихий хрипловатый голос задал ей вопрос. Это она поняла по тону, но смысл слов так и остался для нее загадкой.
      - Что? - растерялась Беббиль.
      - Где я? - снова переспросил Саня, и вновь не получил вразумительного ответа. Коснувшись ладонью груди, он четко произнес имя: - Александр Северский.
      И показав широким жестом вокруг себя, затем снова указал на себя и развел руками:
      - Где я?
      Старушка широко улыбнулась, понимая, чего он хочет.
      - Беббиль. Я нашла тебя. Это Проклятое городище. Это Ки'ко.
      - Ки'ко...
      Было видно, что ему это ни о чем не сказало. Он спрашивал еще что-то, показывая на себя, демонстративно перебирая пальцы, но Беббиль даже не старалась более вникать в его вопросы, решив начать с малого. В первую очередь нужно было избавиться от той черной одежды, что столь явно выдавала в нем чужака. Слишком уж сильно она бросалась в глаза. Положив перед ним заимствованные у соседей штаны и свободную тунику, старушка показала, что это для него. Когда же "внучек" попытался протестовать, категорично вновь указала на вещи. Надо было признать, что достать подобный размер оказалось делом нелегким. Юноша отличался довольно высоким ростом для своих юных лет и стройным крепким телосложением. Такой комплекции среди обитателей Проклятого городища просто не было, поэтому пришлось ходить по домам.
      - Вода. Хлеб.
      Беббиль поставила перед гостем кружку с водой и свежий ломоть (дорогое для нее удовольствие). Поблагодарив хозяйку кивком головы, паренек встал с кровати. Старый лежак тихо скрипнул. С трудом перебирая ноги, Саня направился к выходу. Двери в его понимании как она должна быть не оказалось. Вместо нее вход блокировала массивная стальная плита. Предупредив его просьбу, Беббиль коснулась небольшого экрана справа, и плита, разделившись пополам, открыла проход. Зажмурившись от яркого света, он шагнул вперед. Сердце на мгновенье замерло, а затем забилось так, что стало сложно дышать. Бардовая листва!! Причудливые формы домов, как близнецы похожих друг на друга, словно у архитектора не хватило фантазии. И ели!!! Разве это ели?! Полторы ветки, и те к стволу прижаты. Да еще хвоя ярко синяя! Это была не его страна! НЕ ЕГО!!!!
      Вцепившись в косяк, Саня пытался унять головокружение. Но мир кружило, словно в центрифуге. Ки'ко. Старуха сказала, что это Ки'ко. Что такое Ки'ко? Название её поселка? Так не бывает! ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ! Нашарив трясущейся рукой в кармане телефон, парень проверил связь. Ничего... У него ведь международный роуминг... Проверил еще раз. Полный ноль! Что же это за место такое?!
      Тимур! Ребята!
      Громкий звонкий крик пронесся над деревней. Казалось, само время застыло в изумлении. И даже ленивая толстая тварюга, претендующая на звание птицы, перестала голосить, прислушиваясь к незнакомой речи.
   Костлявая ладонь с силой зажала ему рот, заставив замолчать.
   - Молчи! Нельзя кричать! Накликаешь беду!
   Словно пушинку старуха толкнула его обратно на кровать. Саня попытался встать, но громкий гневный окрик, остановил его. Сил сопротивляться не осталось. А перед глазами всё стояли диковинные ели.
      Беббиль с жалостью посмотрела на ссутуленную фигуру юноши.
      - Нельзя кричать! - тихо позвала она, касаясь его плеча. - Придут низъелльцы! Беда придет!
      - Со мной были еще люди!!! Пять!
      Беббиль отрицательно качала головой, отказываясь понимать, чего он хочет. Но вдруг ее осенило и, оставив на его раскрытой ладони лишь один палец, старушка уверенно произнесла:
      - Один. Ты был один.
      Саша судорожно вздохнул, унимая головокружение. Пусть так. Но ребята, наверняка, где-то рядом! Быть может, Тима уже его ищет. Они были вместе там и должны быть вместе здесь! Сейчас главное понять: где "здесь" и как отсюда выбраться. Он пленник? Пожалуй, нет. Иначе бы эта старуха не требовала его переодеться и не заставляла молчать. Вероятно, форма суворовца не слишком актуальна для здешних мест. Приготовленная одежда оказалась не совсем в пору. Штаны коротки, туника широка, но в целом, было удобно. Аккуратно складывая китель, он наткнулся на небольшой черный диск, переданный ему крестным за мгновенье до нападения. Теперь его и просмотреть не на чем. Спрятав диск обратно в карман, Саня обернулся: старушка следила за каждым его движением. Однако ж ни настороженности, и подозрительности в ее взгляде не было. Что-то иное... почти трогательное... Быстро отведя глаза, он попытался собраться мыслями - безнадежная затея. Ничего вразумительного мозг выдать не сумел. Еще раз проверив связь, сделав пару тщетных попыток выйти в Интернет, суворовец с раздражением захлопнул "раскладушку". Бесполезная игрушка!
      Наскоро позавтракав, юноша вновь вышел на воздух. Но больше он не кричал, не паниковал. Опираясь на заботливо подставленное старческое плечо, Саня перешагнул порог.
   Бедная Беббиль. Она уже давно столь быстро не передвигалась. Мальчонку интересовало все. Абсолютно. От травы до небес. Он старательно повторял каждое услышанное слово, запоминая обычаи, изучал нравы горожан. Первые опасения о непринятии его местным населением, рассеялись подобно дыму, стоило юноше заговорить. От его улыбки лилось столько света, что извечно хмурые лица непроизвольно начинали улыбаться. А его еще неуверенная ломаная речь, порой доводила горожан до истерического смеха. И казалось, каждый хотел оказать ему посильную помощь. Быстро сообразив, что его имя слишком сложно для произношения на местном языке, Саня оставил лишь инициалы. Так исчез суворовец Северский, и появился Аяс. Человек без прошлого. Человек ниоткуда...
      Часто, беря с собой в компанию кого-нибудь из поселенцев, Аяс покидал стены старой крепости, изучая окрестности. Беббиль показала, где нашла его. Но на том месте уже и следов от этого события не осталось. Как могла, старуха рассказала, как он появился, но это, увы, ему ничего не дало. Про ребят также ничего не было слышно.
      Он мало рассказывал и много слушал. Учился печь лепешки на углях и весело смеялся вместе с остальными над собственной неловкостью. Учился играть в местную игру ротико, состоящую из несложных правил по выбиванию глиняных баклуш, и уж в этом проявил просто снайперскую меткость. Местные с гордостью называли его эскидом. Не так много времени потребовалось для выяснения значения этого сравнения. Эскиды... Аяс только улыбнулся:
      - Я - суворовец!
      Они ни слова не поняли, но согласно закивали головами. Мол, да, конечно! И казалось, все у него хорошо, и только Беббиль видела, как её мальчик долго не мог заснуть по ночам, глядя сквозь мутное окно на незнакомые созвездия, и какая тоска отражалась в его черных, как угли, глазах. А утром все вновь становилось замечательно. Юноша разработал небольшой садик. Выменял у кого-то на свой телефон семена и саженцы культур. Это некогда очень дорогое средство связи здесь оказалась совершенно бесполезным. По большому счету уровень технического развития ки'конов был гораздо выше, чем у его народа, однако сам факт необычности для местного населения придал мобильнику невероятную ценность.
      Бабуля растрогалась до слез, когда, однажды выйдя из дому, увидела, как пробиваются первые желтовато-зеленые побеги будущих корнеплодов.
      - Ну что ты, ба! - нежно обнял Аяс сотрясающиеся в немых рыданиях старческие плечи, осознавая, что теперь это самый близкий для него человек. И все же оставаться в Городище он не собирался. Горький аромат близившейся разлуки, все явнее витал в воздухе, и Беббиль уже не могла его не замечать. Каждый раз, когда внучек уходил из Городища, она не могла найти себе места, боясь, что в этот раз он не вернется. И каждый раз облегченно вздыхала, стоило стройному силуэту появиться в воротах.
      Сотовый принес ему не только радости аграриев, но прекрасный экземпляр местной техники. Триас представлял собой небольшую полупрозрачную гибкую пластину, испещренную разного рода символами. Поскольку специалистов в обращении с этим "чудом враждебной техники" в поселении не нашлось, Аясу пришлось разбираться самостоятельно. Восторженный вздох невольно вырвался у него, когда перед ним, наконец, развернулся голографический экран великолепной плотности. С того дня он не пропустил ни одного информационного выпуска, накапливая необходимую информацию и совершенствуясь в речи. Довольно быстро пришло понимание: Ки'ко не место, Ки'ко - это целая планета. Чужая! Бесконечно далекая от Земли! В первое мгновение осознания этого факта, Аяс просто сел на кровати, уткнувшись невидящим взглядом перед собой. В голове истерически билась мысль: сон! сон! горячечный бред! а сам он лежит в травме Е-бурга...
      И все же это был не сон и не бред. Ки'ко действительно оказалась целой планетой, совершенно отличной Земли... да какой красавицей! У суворовца дыхание перехватило, когда перед ним возникла сияющая модель его нового дома. Нет, она не была прекраснее его дома, но её вид из космоса завораживал, как порой завораживают кадры фантастического фильма.
      Во-первых, багрово-голубая жемчужина, неспешна вращающаяся вокруг двойного солнца, была не единственным обитаемым спутником своего светила. Соседство ей составляла небольшая бурая планета, отдаленно напоминавшая родной Марс - Сенстея, населенная весьма воинственным и гордым народом, как позже узнал паренек. Во-вторых, основную часть поверхности Ки'ко занимали океан и скалистые безжизненные клочки суши, одиноко разбросанные по всей планете. В-третьих, у нее был всего один материк. Зато какой! Огромный, с причудливыми берегами, разделенный пополам грядой Зеретарских Гор, с одной стороны которых возвышался величественный багрянолистный лес, укрывавший в себе долину Тысячи Водопадов, с другой же стороны расположились прекрасные долины и степи, на которых ки'коны построили свои города и деревни. По всему его периметру словно ожерелье из драгоценных камней рассыпались многочисленные острова различных форм и площадей. Многие из них были обитаемы, но многие все еще хранили свою девственную первозданность.
      Проклятое городище, в котором оказался он, находилось на одном из небольших островков, коих было в изобилии возле Симейской отмели. Единственным отличием этого острова от остальных стала его добровольная изоляция от внешнего мира.
      В далеком прошлом здесь располагалась огромная колония всевозможных отщепенцевосновную массу которой составляли религиозные фанатики различных сект, но были и бунтари и обычные люди, которым по разным причинам не нашлось места в обществе. В своем желании продемонстрировать максимум презрения к внешнему миру они воздвигли мощные крепостные стены со сторожевыми башнями и палатами для вольных дружинников. Никто, даже блюстители порядка, избранные общим голосованием, не имели права покидать остров без особого распоряжения. Продукты и прочие, необходимые для поддержания жизни и быта, товары, доставлялись по единственному разводному мосту, связывающему остров с материком.
      Однако время неумолимо. Остыл первый пыл. Стихли пламенные речи о греховном и неминуемо караемом обществе. Прогнило дерево. Дожди размыли некогда крепкую кладку. И однажды вместо грозной крепости на острове Истира остались лишь жалкие развалины.
      Разрозненные культы ассимилировали, а затем и вовсе прекратили свое существование. Старые вожди умерли, новых не нашлось. Но поселенцы острова не покинули. Наоборот, их число постоянно увеличивалось. Бродяги, сумасшедшие и просто одинокие старики... Столь разношерстная компания вызывала неприязнь, вплоть до отвращения. Простые ки'коны старались обходить это место стороной, совершенно оправдано опасаясь за свое здоровье...
      Довольно быстро забылось истинное имя острова, заменившись более мрачным Проклятым городищем.
      Гетто. Или скорее резервация... Тоскливым взглядом окинув низлежащие долины, окруженные багрянолистными деревьями, Аяс в очередной раз подавил приступ паники. Разум уверенно заявлял, что выбраться из этих мест невозможно. Но внутренний голос настойчиво нашептывал: раз есть дорога сюда, значит, есть дорога отсюда!
      Общую картину омрачало еще то обстоятельство, что на Ки'ко нормой было рабство. Здесь это было так же морально, как на Земле "Красный крест". Основная масса местного населения вела так называемый - интеллигентный образ жизни и занималась умственным трудом. Огромное количество военных школ никак этому не противоречили, поскольку любой их выпускник столь же уверенно мог бороздить космос, в поиске приключений, сколь и преподавать историю и математику в школе. Но ведь кто-то должен был выполнять и тяжелую работу, от которой сколь бы высоко не было общество развито технически - никуда не деться. Очевидно, о наемном труде ки'коны и слыхом не слыхивали, поскольку всю черновую нишу заняли рабы и работорговцы. В этом плане Низъелла - один из пяти крупнейших городов - лидировала.
      Хотя нет. Аяс вычеркнул его из общего списка. Низъелла не являлся городом в общепринятом смысле, скорее это был огромный рынок, с прекрасным перечнем разнообразных гостиниц и постоялых дворов. Здесь можно было приобрести абсолютно все, от вооружения, до наложниц. Здесь заключались самые крупные договоры и обделывались самые сомнительные сделки. Большинство торговцем и дельцов проживало здесь же или, по меньшей мере, имело собственное жилье для временного проживания.
      Остальные четыре города представляли самое обычное сосредоточие культуры и деятельности человечества. Были и мелкие поселения, щедро разбросанные по лугам и долинам и напомнившие Аясу до боли родные деревни...
      Еще одним нюансом ки'конов оказалась их фанатичная преданность родной планете. Слепая, безоговорочная подчиненность воле своего правительства.
      То, что ки'коны находятся в состоянии войны с другой расой - росями, стало ясно с первых же мгновений информационного выпуска, стоило Аясу включить триас. Впрочем, правильнее было назвать это не войной, а игом. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Открыто про росей говорить было не принято, но ненавидели их все вместе, и каждый в отдельности. Однако за что конкретно, вразумительного ответа не нашлось. И как ки'коны оказались под росями, тоже информации не было. Раз правитель - а он, как оказалось, был один на всю планету. Причем как Кастро - бессменен и, создавалось ощущение, что и бессмертен - сказал, что роси - враги, значит, их нужно уничтожить. Собственно к этому и сводилась вся мораль и весь жизненный путь большинства ки'конов.
      Между тем мнение, что роси обычные захватчики, Аяс откинул тут же. Насаждения чуждой ки'конам культуры не было, наместников тоже не оставили, военного, политического или торгового давления так же не наблюдалось. Но была дань. По иному было просто не назвать, то, что происходило каждый раз после очередного поединка на Арене. Как раз сейчас вся планета готовилась к такому. Только об этом и говорили. Суворовец многое бы отдал, чтобы взглянуть на Хранителя, но ни одной съемки, и ни одного фото не нашлось. Только безумные рисунки сумасшедших художников, да далекие от правды пересуды. Остальные же роси ничем от ки'конов не отличались.
      Закончив делать пометки, суворовец припрятал обратно в китель блокнот с ручкой. И глубоко вздохнув, задержал дыхание. Обилие новой информации никак не помогло в разрешении его задачи - нигде и слова не упоминалось ни про его друзей, ни про какие иные события, выходящие из ряда вон... Создавалось ощущение, что ребят просто не было здесь. Сердце болезненно сжалось. Надо было что-то делать дальше. Не сидеть на месте.
  
   Небо подернуло сиреневатой дымкой. Рассвет занимался медленно, словно нехотя. Однако уже можно было различить плоские крыши низеньких домиков. Аяс осторожно вылез из-под одеяла и потянулся за сорочкой. Бабуля мирно сопела на соломенном топчане. С тех пор как в ее жизнь вошел внучек, дни перестали казаться ей такими уж безрадостными. В дома вновь запахло живым: зажарились лепешки, заварились похлебки. На прибыль пошло хозяйство.
      Старушка улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок. Прокравшись мимо нее на цыпочках, Аяс выскочил во двор и исчез в предрассветной дымке. То, что он задумал, необходимо было исполнить сейчас, пока бабуля спала.
      За периметром городища, в лесу материка росло небольшое дерево, которое давало очень вкусные плоды, к тому же в большом количестве. Беббиль тайком ходила к нему. Боялась, но ходила. Унести много за раз ей было не под силу, поэтому приходилось часто покидать свое относительно безопасное жилище.
      Сочные, сладкие, размером с детский кулачек плоды привели Аяса в неописуемый восторг. Такого он не пробовал отродясь, хотя надо заметить: перепробовал и повидал всякого. И лишь спустя пару дней, когда окончательно освоился и изучил каждый уголок Проклятого Городища, не найдя в его пределах ничего подобного, он задался вопросом: откуда старушка их приносит.
      Очень быстро усвоив правила выживания на этой чужой пока для него территории, Аяс с нарастающим беспокойством наблюдал за стараниями Беббиль. Особенно после того, как возле периметра были замечены низъелльцы. Это могло плохо кончиться.
      Необходимо было каким-то образом разрешить эту проблему. Никого роднее этой старушки у него здесь не было. Потерять ее - равно потерять все. И не придумав ничего более подходящего, Аяс решил преподнести ба это дерево в качестве подарка на день рождения.
      Юноша оглянулся по сторонам, вот уже несколько дней его не покидало ощущение, что за ним следят, и воткнул лопату в землю. Дерн поддавался с трудом. Сначала на землю упала куртка, затем сорочка и только после этого деревце. Аяс с тревогой посмотрел на пылающий рассвет - бабуля должна была скоро проснуться - и обернул корни в мешковину, не давая земле осыпаться. Стряхнув с сорочки лесную труху, паренек натянул ее на тело через голову и медленно выдохнул. Белое облачко пара сорвалось с губ и растаяло в предрассветных сумерках. Дни становилась короче, ночи холоднее...
      - Ну что сам пойдешь или тебя повести?
      Аяс в недоумении распрямился, поднимая с земли брошенную куртку, и столкнулся лицом к лицу с незваным гостем, весьма свирепого бандитского вида, со шрамом через всё лицо. Свирепого до комичности... Суворовец непроизвольно улыбнулся:
      - Ну, и рожа у тебя, Шарапов. Ох, и рожа!
      Лицо незнакомца неприятно вытянулось, в глаза превратились в узкие щелки.
      - Чего?
      Из-за деревьев выступили его собратья. Аяс инстинктивно отступил назад, понимая с кем столкнулся. Крепко сжав попавшуюся под руку ветку, приготовился к драке.
  
  

Глава 3

      Полуденное солнце, затененное облаками, не жарило по своему обыкновению, а лишь мягко грело, создавая прекрасную погоду для прогулок. Единственное, о чем стоило сожалеть, так лишь о том, что в такой облачный день не представлялось возможным наблюдать планету - близнец Ки'ко - Сенстею. Ее полупрозрачный далекий образ придавал бездонной синеве небосвода некую сказочность... романтичность....
      Долгое время сенстеки вели кровавую войну с росями. Впрочем, кто только с росями не воевал... Сенстеки... Слишком воинственная и неуправляемая раса, и все же ки'конам удалось прийти с ними к взаимовыгодному соглашению, благодаря которому одни предоставляли возможность обделывать дела сомнительного характера на своей территории, а другие не провоцировали никаких конфликтов в пределах их общей солнечной системы. Да... о демократичности власти на Ки'ко и лояльности ее правительства ходили легенды. Здесь находили приют политические беженцы из других миров и бандиты, решившие оставить свое сомнительное прошлое.
      И, все же не смотря на все законы и мнения, демократия на Ки'ко была весьма условной. Как у любого государства и здесь был свой правитель, который практически не вмешивался в вялотекущую бытность своего народа, издали наблюдая за течением истории. Тем не менее, всегда оставались вопросы, решение по которым он принимал единолично. И именно сейчас пришло время одного из них. По коридору уже слышались шаркающие шаги незваного гостя. Индра оторвал усталый старческий взгляд от массивного перстня, украшенного багровым камнем изумительной красоты, и расправил могучие плечи. Медленно, но верно возраст брал своё. Все-таки шестьдесят семь тысяч лет - достаточный срок для того, чтоб почувствовать приближение старости.
      Высокие с великолепной резьбой двери распахнулись, и в Тронный зал вошло существо. По-иному было невозможно его описать. Передвигаясь на двух конечностях, имитируя человека, оно все же больше походило на человекоподобный студень. Из серой однородной массы сформировались руки. Голова с длинным тонким хоботком приобрела очеловеченный вид.
      - Приветствую Вас, Правитель, - существо чуть склонило голову в знак признательности.- Благодарю за время, что Вы согласились мне уделить.
      - Приветствую тебя, Лано - старший сын моего бывшего друга. - Индра намеренно подчеркнул слово бывший. Он знал, что у сайрийцев нет мускулатуры, а значит, эмоции никогда не отразятся на этом подобие лица. И все же он умел определять их настроение. "Юноша" был слегка выбит из колеи, а значит, самое время задавать вопросы.
      - Чем вызвано столь продолжительное твоё пребывание на моей планете. Тем более в период поединка? Где и у кого ты получил свое разрешение на этот визит?
      Сайрийец открыл было рот, но вместо него ответил первый помощник Правителя, вошедший следом за гостем и до сих пор державшийся чуть в стороне:
      - Мой Повелитель, это я выдал ему карту неограниченного присутствия. Дело в то, что принц Лано, помимо коммерческих дел, кои являются основой его визита, имеет безобидное хобби - он собирает местные сказания и легенды, везде, где ему случается пребывать.
      Индра оставшийся недовольным вмешательством Элэсара, вновь обратился к сайрийцу:
      - Много ли уже удалось собрать? Любопытно было бы взглянуть на ваши записи.
      И вновь их беседу прервали:
      - В данный момент принц Лано изучает легенду о Кочевнике, что придет за Великим Целителем и отправит ему в иной мир. По преданию это ознаменует начало конца света... Печальная легенда. К счастью всего лишь - легенда. Но вот совпадение - именно в обозначенный Прове час в Проклятом городище объявился некий подросток. Ни ки'кон, ни сенстек, ни рось... Но способностями превосходит многих... То ли его нашли, то ли он сам пришел. Из сплетен многое не ясно...
      - Я отрежу тебе язык! - произнесено это было настолько спокойно, что даже у Лано по спине пробежал холодок. - А Вам, молодой человек, настоятельно рекомендую покинуть пределы Ки'ко. Сегодня же. Передай своему отцу: Индра братьев не предаст. Ты ведь за этим пришел? Чтобы между нами не происходило, Варкулу это не касается. И если начнется война, я подниму свои войска, но лишь для того, чтоб ударить всей их мощью по нему!
      На этом прием оказался оконченным. Индра поднялся с трона и скрылся в глубине Тронного зала в одной из потайных комнат. И хоть внешне он был по обыкновению спокоен, внутри его бушевал гнев. Элэсар явно играл с огнем! Индра многое позволял и прощал своему первому советнику, и на то у него были весьма веские причины. Их связывала тайна, общее дело, вызывавшее в обоих старожителях смешанное чувство ответственности и неприязни. Однако всему наступает предел. И сегодня Элэсар оказался к нему в опасной близости. Позволить... Не просто позволить, а поспособствовать! - сайрийцу проникнуть на его планету. В его Дворец! Симпатии помощника к варкулотам не стали новостью для Правителя. Не единожды заводил беседы Элэсар о присоединении ки'конов к извечным врагам росей. Индра не сердился. Каждый волен выбирать, что ближе ему: война или нейтралитет. Но то были беседы! Теперь же воздух отчетливо пропах предательством. Рось по происхождению и ки'кон от безысходности, первый помощник всегда стремился к ведомой ему одному лишь цели... И эта легенда о Кочевнике так некстати всплыла. Как же все несвоевременно!
      Оказавшись в своих покоях, Правитель немедленно распорядился, чтобы патрульные службы проверили: покинул ли принц Лано Ки'ко и когда. Теперь оставалось последнее и, пожалуй, самое главное дело, которое он не мог никому поручить. Вызвав велина, правитель растворился в его тумане.
  
  
        Сквозь узкие горизонтальные окна Тронного зала Варкула смотрел на садящееся за кроваво-красными песками солнце. Скоро, совсем скоро его народ сможет выйти на поверхность планеты и свободно вздохнуть. Надо лишь немного подождать.
      Сайрийя - такая привлекательная из далекого космоса, таила на своей поверхности и в недрах опасные ловушки. Правитель подул на зеленый побег, тянущий из маленького горшочка крупные резные листья к уходящему солнцу. Листья стремительно чавкнули и разочарованно раскрылись вновь. Варкула едко усмехнулся. Иногда, будучи совсем один, он мог подолгу вот так играть с чаава (так прозвали первопоселенцы этого зеленого хищника за характерный звук, с которым он выпрыгивал из земли) и слушать, как растение в холостую хлюпает ядовитыми листьями. В такие моменты перед глазами вставали лица немногочисленных друзей, сожранных на этой планете. И он наслаждался и наслаждался своей маленькой местью.
      Ныне чаава практически полностью уничтожена, а выжившие побеги теперь не представляют опасности. Как не опасны теперь и савгары - огромные песчаные черви. Варкула нервно передернул плечами. Да разве это были черви! Гигантские всепожирающие слепые твари! До сих пор в ушах Правителя стоял дикий от ужаса и боли крик Асеня. Крик того, чью жизнь он берег больше своей. Варкула до боли в кулаки сжал ладони: все труднее становилось держать себя в руках. Чем быстрее приближался час мести, тем неуёмнее и яростнее становилась её жажда. Он больше не мог ждать. Не желал!
      Правитель развернулся лицом к зеркальной вогнутой стене зала: по ту сторону стекла, сверкая еще ясным, полным жизни взглядом, на него смотрел калека. Кожа на лице и теле была местами стянута и опалена до черноты, часть волос обгорело навсегда, одну руку сводило в частой судороге. О, если бы Хорс и Поревит пошли тогда за ним, а не за Перуном и Сварогом! Всё в этой вселенной могло бы быть иначе! Варкула резко отвернулся. Тяжелая мантия взлетела вороновым крылом и опала. Как бы он не ненавидел свою внешность, однако никогда под балахонами не прятался, как это принято у иных народов. Наоборот, при закладке замка он приказал выложить одну из стен зеркальными плитами, чтобы всегда видеть, на что способна Сайрийя, если остаться на её поверхности в Огнивещный период.
      И всё же палящее светило оказалось не самым страшным, что поджидало их на Вечерней Звезде. Это его народ понял после рождения их первенца. Младенец родился нечеловеческим существом. Его конечности могли менять длину, форму и местоположение на теле, лицо же потеряло способность мимикрировать. Холодные немигающие глаза, ноздри чуть ниже переносицы, узкий трубкообразный рот наводили поначалу на поколение родителей ужас. Такой родился не один и не два... Сайрийя отняла у их детей человеческий облик. И всё же он полюбил эту проклятую планету, полюбил несмотря ни на что... после того, как она наделила новое поколение новой невероятной силой. И эта сила оказались столь же огромной, сколь невероятным было их уродство. Сила, во много раз превосходящая силу росей!
      Двери тихо шаркнули, предупреждая Правителя о визите, и разошлись шестью треугольниками. В Тронный зал влетел его старший сын. Красиво спланировав, он опустился вниз, пробежав по полу, остановился у ног отца.
      - Прекрати паясничать! - глухое отвращение наполнило всё естество Правителя.
      Лано передернул плечами и вытянулся. На какое-то короткое мгновение перед Варкулой предстал высокий юноша, так похожий на него самого в юности. Но лишь мгновенье... Кожа посерела, потекла, заставляя молодого сайрийца принять более удобную студенистую форму.
      - Я просто спешил, мой Правитель!
      - Спешил? - Варкула смерил сына холодным равнодушным взглядом и отвернулся к окну. Светило почти село, и только последние лучи окрашивали небо в сиренево-алые разливы.
      - Ты всё правильно рассчитал! Они послали на Поле именно Целителя. - Лано слизнул узким язычком с пальцев капающую слизь и выразительно покачал головой: вкусно. - Ты оказался прав ещё раз... почти. Это был не просто Целитель. Не просто один из Десницы Сварога. Это был ОН! Я видел его и видел его свет. Теперь я знаю, где он и кто он в миру. Я видел того, кто с ним рядом. Не составит труда найти его в Березани.
      Варкула задумчиво погладил глубокие шрамы на лице. Возможно наследник из его сына никудышный, зато совсем неплохой союзник и исполнитель его замыслов.
      Лано рядом переминался с ноги на ногу. Ему хотелось поскорее убраться из этого непонятного ему помещения. Зачем "старикам" зеркала? Зачем им нужны такие огромные строения, если сами они и на треть едва дотягивают от их высоты? В мозгу вспыхнула общая бесформенная неприязнь к старожилам: вечномолодые, вечнопостоянные. А эта их ми-ми-ка! Разве она не извращение природы?..
      - Ты всё сделал? - Варкула вопросительно взглянул на сына.
      - Разумеется, - немного помолчав, ответил тот. - Заменить одного из Смотрящих при Арене оказалось проще ожидаемого... Отец, твои слова... О том, что мы и ки'коны одних корней... Я хочу знать, с чего все началось. Индра назвал росей своими братьями, и тогда выходит, что...
      - Ты много думаешь о пустом! - отрезал правитель, скрестив на груди руки. - Ты говорил с НИМ?
      На окна опустились термостойкие ширмы. С потолка посыпался песок, заскрипели, раздвигаясь, древние плиты, открывая ночное черно-синее такое долгожданное небо.
      - Да. Мне удалось перекинуться с Индрой парой слов: он и мысли не допускает о переходе на нашу сторону...
      -Так верит Перуну? - Варкула недобро оскалился и взглянул на сына.
      - Не то чтобы... Я вообще не понял: верит ли он во что-либо в принципе... Скорее он его ... любит... С ним бесполезно договариваться. Это не наш тип.- Лано украдкой взглянул на отца.
      - Хранитель жив?
      - Возможно. Не было времени проверять. Отец, есть еще кое-что. Ты должен...
      - Хорошо, - оборвал его Правитель. - Можешь идти и передать матери, что я желаю её видеть.
      - И только? - удивленно просвистел Лано. - А вои? Они давно ждут.
      Варкула поднял на первенца тяжелый взгляд. Сверху в зал ворвался мощный порыв ветра, вздыбив тяжелый плащ Правителя.
      -Я, кажется, говорил тебе не соваться в государственные дела! - глухо обрезал он, взмахом руки, указав сыну на дверь.
      - Когда мне приходить?
      - Когда я сам тебя позову. - Правитель слышал, как Лано побрел к выходу, но оборачиваться не захотел. Он не любил своих детей и не желал лицемерить. Каждому в этом мире своё: кому-то дети, кому-то любовь, кому-то битвы, кому-то хлеборобство, а ему видимо - месть и вечный мрак одиночества...
     

* * *

        Огромные черные врата с коваными навесными петлями преграждали путь к замку сводного брата. Эдельвейрик покачал головой, мысленно задавая себе вопрос и мысленно же отвечая себе на него.
      Со старшим братом они никогда не были особо дружны... да и не братья они... так... сведеныши... Однако главное сейчас не это, а то, что Лиалину нужна поддержка. Сам Эдель не мог похвастаться наличием нужных связей, да и способности его по меркам росей были весьма посредственны, но необъяснимая тревога не покидала его уже который день. Что-то нависло над младшим братом. Что-то страшное, неотвратимое. Что-то, с чем ни Лину, ни ему в одиночку не справиться.
      Прошло шестнадцать дней, как состоялся поединок. Целых шестнадцать дней! А Лиалин так ни разу и не пришел в сознание. Не помогали ни целители, ни ведуны, ни венседы. И, тем не менее, готовился суд! Суд над братом!!!
      Эдель что было сил ударил звонарным кольцом.
      - Что ты здесь делаешь?
      От неожиданности Эдельвейрик вздрогнул и обернулся. Ириган! Хранитель Предрассветного Тумана сделал шаг навстречу и крепко обнял Хранителя Вечерних Сумерек.
      - Где ты был так долго? Ириган, у нас беда. Лиалин...
      Однако Ириган не разделал его радости. Отстранив младшего брата, он спросил его еще раз:
      - Что ты здесь делаешь?
      - Очевидно, пришел ко мне, - в распахнутых вратах стоял Наскаралим, мрачный как всегда.
   Хранитель Ночного Мрака взмахнул рукой, как бы приглашая Эделя войти. Ириган хотел остановить младшего брата, преградив ему путь, но властный угрожающий взгляд Первородного, пригвоздил его к месту. Врата захлопнулись, отрезав Эделя от внешнего мира. Ириган едва не зарычал от бешенства, но делать что-либо было уже поздно.
      Эдельвейрик огромными глазами смотрел по сторонам: такого пепелища он в жизни не видел. Все, что некогда было живым, давно обратилось в пепел и золу. Вместо лесов только обугленные коряги, вместо пруда - котлован с растрескавшейся глиной. И ни одной живой твари намного верст вокруг.
      - Ты же не думал, что у меня здесь благоухают сады?- в голосе старшего из братьев слышалась явная ирония, но Эдель не отреагировал на нее, не за этим пришел. Ссорились они и на людях не плохо.
      - Ну, у тебя и угодья...
      - Ты еще в замке не был.
      Будто услышав голос хозяина, входная дверь скрипнула и отварилась. На стенах в глубине коридоров вспыхнули факелы, освещая путь в гостевую залу.
      Да. Замок оставлял особое впечатление. Хорошо продуманная архитектура фасадов, многочисленные арки и башенки. Внутри было также просторно, хоть и немного сумрачно. Может оттого, что Эдель здесь был впервые, но ничего ужасающего, как рассказывали многие, в нем не было. Ни одна из баек не подтвердилась. Не было не цепей, ни колодок, ни останков замученных жертв. Наоборот, Эделю оказалось совсем не сложно представить цветущие клумбы и пару фонтанов. Нет. Это был не замок монстра. Тут что-то другое. Внутри было все просто донельзя и чисто.
      - Вижу, ты оценил мои владения, - Наскаралим изящным жестом подал младшему брату бокал красного вина. - Не бойся, это не кровь. Такое лакомство я гостям не предлагаю.
      Это была шутка, но Эделю она не понравилась. Он принял бокал из рук брата и немного отпил. Вино оказалось великолепным, чуть терпким с прекрасным букетом.
      - Я слышал: тебя наказали. Твоя выходка на Арене воистину заслуживала кары. И как же ты улизнул из мира-между-мирами?
      Эдельвейрик поставил бокал на край давно не топившегося камина.
      - Я все еще там, - он поднял на брата усталые сиреневые глаза. - Это всего лишь мой энергообраз.
      Хранитель Ночного Мрака крепко сжал его плечо, как бы проверяя слова Эдельвейрика, и, когда пальцы перестали ощущать живую плоть, довольно хмыкнул.
      - Твой дар крепчает, - и, подумав немного, добавил: - отдаешь себе отчет в том, что с тобой сделают, если узнают, что вместо отбывания наказания, ты разгуливаешь по Березани? Пусть даже в таком виде.
      - Отдаю, - последовал спокойный ответ.
      - Так что понадобилось тебе от меня?
      - Помощь.
      - Думаю, Ириган бы тебе больше в этом подошел.
      - У Иригана нет того, что мне нужно.
      Наскаралим заинтересованно взглянул на младшего брата.
      - У Иригана нет доступа к ...Дашубе, - Эдель произнес имя Сияющего словно молитву, отчего Наскаралима аж покоробило.
      - У меня его тоже нет.
      - Ты вхож в Покои Дивии. Я знаю! Я за всю жизнь к тебе ни с одной просьбой не обратился! Прошу: призови хоть одного из Них! Только они могут спасти Лиалина.
      При имени младшего из братьев Наскаралим вздрогнул как от пощечины. Едва заметно, и все же Эдель это увидел и на секунду оцепенел: такая буря эмоций отразилась в глазах Хранителя Ночного Мрака.
      - Причем здесь ... - Нас замешкался, подбирая слово, - твой брат.
      - Что-то происходит, что-то готовится. Этот суд! К чему он, когда Лиалин даже в сознание не приходит? Ты же знаешь, как Перун относится к нему! Вдруг он придумает нечто такое... Я не знаю почему, но последние дни меня преследует один и тот же сон. В нем Лин зовет на помощь... тебя... Это должно что-то значить, Нас!!! Понимаю! Это похоже на бред... но Лин... Ни меня! Ни Иригана!!! Я чувствую: Перун хочет найти ему замену в Деснице Сварога.
      Наскаралим почти с нежностью посмотрел на Эдельвейрика.
      - Это обычный кошмар. Ничего твой сон не значит. А суд - всего лишь формальность. Так всегда после Арены бывало. Шел бы ты домой, да выспался, как следует. Ничего с ним никто делать не собирается. И впредь подумай трижды, прежде чем идти ко мне! Больше таким гостеприимным я не буду.
      В глубине коридора раздался скрип открывающейся двери. Эдель бросил последний полный презрения и разочарования взгляд на брата и вышел вон, на ходу растворяясь в сумраке коридора.
  
  
  
      Встречая радостным гомоном рассвет, в молодой роще, не умолкая, щебетали сотни птиц. Утренний туман еще стелился молочной дымкой над полями, но солнце уже поднималось над горизонтом, знаменуя собой наступление нового дня.
      Дня, которого Эдельвейрик с ужасом ожидал. Было удивительно спокойно на душе. Встав перед зеркалом, Хранитель застегнул все до последней пуговицы на бледно-розовом камзоле с оторочкой из серебряных нитей, расправил рукава белоснежной рубашки. Свое наказание за раскрытие облика Хранителя он уже понес. И это было видно по его бледному, осунувшемуся лицу. Мир-между-мирами страшное место. Место нигде и никогда. Но все это было ничто перед тем, что сегодня ожидало Лиалина. Наскаралим помогать отказался, Ириган едва не отрекся от него, за то, что он посмел обратиться к Насу, и только благодаря стараниям Ютры - учителя и наставника Лина, ему отменили заточение прямо накануне суда и разрешили явиться на заседание. Вызвав велина, Эдель перенесся на широкую поляну.
      Впереди, гордо держа голову, спокойно и уверено по широкой тропе, усыпанной гравием, шел Ютра. А за холмом уже виднелось здание суда, с виду казавшееся всего лишь старой обветшалой пустынкой с прогнившей соломенной крышей, покоящейся на шести деревянных столбах, и несколькими скамейками внутри. Но стоило войти внутрь, и все менялось. Место, где Повелители собирали вече, было древним как сама Березань. Здесь витал особый дух - дух предков. На металлических плитах, вмурованных в стены и упиравшихся в потолок, были выгравированы древние законы. Прямо напротив входа полукругом расположились каменные троны Повелителей и кайсара. Ютра на мгновение замер, привыкая к полумраку. Как же давно он здесь не был....
      Сердце тревожно щемило. Но не суд волновал Хранителя Хранителей. Это всего лишь ритуал. Своеобразная символическая церемония, проводимая в обязательном порядке после каждого поединка для законного признания победы. Но по большому счету на таком соборе, роси просто тешили свое самолюбие, да делили пленных. В этот раз делить было нечего, и тешиться нечем. Да и сам воин сейчас был слишком далек от них и телом и духом. И справедливым было бы отложить судилище до его выздоровления, но кайсар спешил. Спешил настолько, что позабыл известить Воинов Десницы Сварога о таком немаловажном событии. Вот эта спешка и тревожила Ютру.
      Глаза, наконец, привыкли к неверному свету факелов. Быстро, почти незаметно, осмотрев собравшихся, Ютра занял свое место по правую руку Перуна. Душу кололо недоброе предчувствие: подобный состав он уже видел несколько сотен лет назад.
      В поисках ответа Верховный Хранитель взглянул на кайсара. Могучий Перун восседал на троне из камня и железа, доставшемся ему от Дашубы, а еще раньше от Сварога и Громовника. В памяти еще жили воспоминания, как худой и непоседливый мальчишка - Перя бегал к своему деду в кузницу посмотреть, как Громовник работает, и с трудом поднимал его тяжелый молот. Ютра сам учил его наукам мирозданья, учил познавать и творить, сам впервые посадил его на велина. Ах, каким ясным светом горели большие синие глаза ребенка. Разве мог он тогда предположить, что на его глазах рос будущий кайсар. Грозный, неустрашимый... Гибель Мировяза и Ирия, годы скитаний, исход с Земли, бесконечные войны до неузнаваемости изменили его характер. Теперь перед Ютрой сидел высокий статный мужчина с тяжелым нравом и твердой волей. В его черных волосах, спадавших на плечи, уже блестела серебром седина, а длинная густая борода, казалось, отливала золотом.
      Кайсар поднял было руку, дабы призвать к тишине, и в этот момент в зал Суда вошли вечномолодая и прекрасная Среча - владычица судеб и Велес, за ними шествовали юная Жива и хмурый Хорс, воины Десницы Сварога.
      Тревога сменилась легким удивлением, когда позади них Ютра заметил изящный силуэт. Дивия - Царица всего живого! Она была по-прежнему также прекрасна, как и тысячи лет назад... Одно только ее присутствие согревало ему душу, вселяя надежду на свет.
      Уверенный, спокойный взгляд Дивии задержался на Хранителе Хранителей. На долю секунды в ее глазах сверкнули искры, и вновь тот же покой. За Царицей тянулась вереница лебединых дев в длинных платьях с вечномокрым подолом и распущенными волосами. Тихо переговариваясь, они заполнили пространство позади Повелителей. Последним появился Эдельвейрик. Ютру поразила его нездоровая бледность, но задерживать взгляда на юноше он не стал. Достаточно было того, что он лично испросил для него милости у Перуна.
      Кайсар вновь поднял руку, и в зале воцарилась мгновенная тишина. И лишь Ютра заметил, как во взгляде бывшего воспитанника промелькнуло смятение. Он и сам не понимал, каким образом Целители и отшельники узнали о суде. Однако к своим местам их не пустили, заставив остановиться за периметром круга. Нахмурив тонкие брови, Дивия, словно из воздуха соткала себе цветущее ложе, и удобно расположившись, приказала девам встать позади.
      Неожиданно все, кто находился в круге, поднялись со своих мест. Их фигуры мерно покачивались из стороны в сторону. И полной тишине раздалось тихое, едва внятное бормотание. Воздух в центре круга стал накаляться и плавиться подобно стеклу. Бормотание становилось все громче и яростнее, пока не переросло в крики. В этот момент раскаленный докрасна воздух вспыхнул огнем, и на огромном каменном диске в центре зала возникли три вегласные девы с правдодатными досками. Перед ними горел костер и, стояла вода очищения. Судицы!!! Ютра содрогнулся от осознания того, что задумал Перун. Видел, как исчезла светлая улыбка из глаз Дивии, заменившись колючим холодом. Видел, как застыл Эдельвейрик, словно в землю врос. И только в широко распахнутых сиреневых глазах бешено плясали языки пламени. Судицы...
      - Вы вновь призвали нас, - провозгласила старшая из дев. - Готовы ли вы заплатить дань?
      Молчание было ей ответом. Многие из тех, кто собрался здесь, видели судиц впервые, а у тех, кто с ними был знаком не понаслышке, вдруг отнялась речь. Вегласных дев запрещено призывать. Судицы - существа вне времени и пространства, балансирующие на грани Яви и Нави - жительницы своего особого мира, куда никому, кроме них дороги не было. Им ведомо было всё - от рождения мира до его последнего мгновенья, каждый вздох, каждый поворот колеса судьбы. Бессмертные, бездушные, они не требовали за свою помощь благодарности, они брали нечто большее. Чтобы прибывать среди живых, им нужна была сила, энергия, которую они из призвавшего их мира черпали бесконтрольно. Это была их дань. Болезни, злоба, гнев - вот, что оставалось после них. Но было и еще кое-что, от чего у Ютры пошел холодок. Судицы никогда ничего не давали даром. Дань... это не только энергия... это жизнь.
      ...Некогда, у истоков времен ирийец Прове, отмеченный даром предвидения, вписал свои пророчества в летопись Мировяза. Книга эта давно рассеялась подобно праху в ветре времени, однако часть предсказаний ирийцы успели перенести на обычные листы. Именно в них и содержалось то предостережение о вегласных девах. Перун знал его. Знал наизусть с самого детства и все же решился пренебречь им. Воспаленные глаза о многом могли рассказать, тому, кто решил бы заглянуть в них. О бессонных ночах, проведенных наедине с тяжелыми думами. О тех воспоминаниях, что терзали кайсара. Шаг за шагом он, вновь и вновь возвращаясь к началу, анализировал принятые им решения, пытаясь понять: где именно он допустил просчет... Но чем дальше Лиалин погружался в сумрак Нави, тем явственнее и четче казалось необходимость призвать судиц. Именно у них кайсар надеялся получить самый важный в жизни его народа ответ. Ответ, который заставит колесо судьбы замереть, и навсегда отведет предреченную беду от росей. Дань? Что есть дань? Чего стоит одна жизнь против жизней тысячи тысяч? И что тогда будут стоить эти желтые листы, равнодушно повествующие о грядущих несчастьях и падении?..
      - Готовы, девы, - глухим голосом ответил им кайсар, поднимаясь со своего трона. - Ибо иного способа разрешить думу нашу - нет. Умирает один из воинов Десницы Сварога. Разве не велика эта беда? Своеволие и неосторожность ведут его в мир Нави. Вам ведомо: Хранитель Лиалин, по предсказаниям Прове, последний Великий Целитель. Если он погибнет, с ним погибнет и мой народ. Воины Десницы еще держат его в нашем мире, но не нашлось силы способной исцелить его. Мое решение: отпустить Хранителя в долгий путь, но забрать дар с последним дыханьем, как это делалось и прежде не раз. Помогите нам. Укажите на того, кто сможет занять его место.
      Судица обернулась к кайсару лицом, но Перуну показалось, что она не видит его. Взгляд больших равнодушных глаз пронзил его душу насквозь, подобно кинжалу, оставляя в ней лишь мертвый холод.
      - Последнее дыхание - великой подарок тому, кому он достанется, но ЕГО дар сможет принять лишь особый человек, - дева говорила ровным, без эмоций, голосом. - Не одна зима весной сменится, пока преемник будет готов. Мы судим так: сила, чтоб отвести Целителя от Нави в вашем мире есть. Имя силе этой - любовь. Чтоб мир ваш спасти - сила есть. Имя этой силе - любовь. Помни суд над Зорей,- услышав это имя, Перун невольно вздрогнул, - Не повторяй ошибок! Твоему народу они обойдутся дорого. - Дева умолкла.
      - Значит, приемника нет? - помрачнел Перун.
      Ответ судиц был больше похож на тихое многоголосое эхо:
      - Есть. Но имя его еще не вписано в летопись вашего народа.
      Повелители ждали, но девы более не проронили не слово. Молчал Перун. Он стольким рисковал, чтоб узнать имя избранного, и все впустую. Судицы не дали ни единого ответа. Что ему их совет? У мальчишки уже была любимая! Была сговоренка... Кайсар бросил короткий взгляд на Живу, так похожую на свою мать. Лада не примет новый сговор. Для нее Лиалин уже отмечен. А между тем, ходят слухи, что полюбовница все же у Хранителя есть... Может, это и выход... Но мальчишка в мире-между-мирами медленно умирает, и сейчас он точно не жених. Безумие... Значит, есть приемник... Но как его найти?.. Возможно ли это....
      - Желаю слышать Повелителей, - изрек, наконец, Кайсар.
      Первым заговорил Чакоса. Огромный черногривый лев у его ног тихо и угрожающе зарычал.
      - Судицы напомнили нам о Первой Целительнице. Причем здесь Зоря? Мы собрались не ради воспоминаний! В своей беспечности Хранитель Дневного Света поставил под угрозу безопасность всего нашего народа! И это не впервые! Но быть может в последний раз! Он столь легко нарушает традиции, сложившиеся задолго до его рождения! Только потому, что он воин Десницы Сварога?! Но даже они чтят законы! - Чакоса обвел всех испытующим взглядом. - Я скажу то, что знаете вы все, но боитесь произнести вслух! Ему все сходит с рук оттого, что он любимец Сварога! Прав Перун: последнее дыхание - это наш единственный выход! Судицы подтвердили, что есть приемник. Надо лишь его найти!
      Собравшиеся молчали: кто-то отвел глаза, кто-то испуганно оглянулся, кто-то уклончиво качнул головой, но все знали, что в чем-то Чакоса был прав.
      - Вам не нравятся мои слова? - усмехнулся Повелитель. - Сколько можно терпеть? Роси! Ирийцы! Хранитель Лиалин - беспутный мальчишка, избравший путь, который всех нас однажды приведет к гибели. Оглянитесь! Хранитель при смерти, а, значит, вскоре Десница Сварога перестанет существовать! И не будет тогда силы, способной сдержать Варкулу и его армию! Как можно не видеть этого! Мы терпели, молча, но на Арене он превзошел сам себя! Был не в состоянии удержать меч и правильно наносить или хотя бы отражать удары! В первую очередь он опозорил тебя, Лед!
      Могучий седой воин оторвал взгляд от своей брони и мрачно взглянул на Повелителя Тьмы. Огромный шрам на его лице побагровел.
      - Многие битвы знал мой топор. Я вел нашу армию во времена Раскола! - его голос стал подобен глухим раскатам грома, - Я был жесток и не жалел слабых! Таков и сейчас! - Лед гневно дышал, стараясь унять ярость, разбушевавшуюся в груди, - Я всё вложил в Хранителя Дневного Света. Всё свое мастерство, всю силу, всё знание. Да будь в моей дружине в те памятные времена хоть треть таких воинов - исход битвы под Лаазелем был бы иным!
      - Он проиграл, - напомнил Чакоса и ехидно добавил: - Женщине!
      - Она - прекрасный воин, у нее великолепная техника. Не будь я абсолютно уверен в невозможности сего, то решил бы, что именно мою науку ки'конка применила на Арене и, возможно, нарушения были, но... - едва заметная улыбка, больше похожая на предупреждающий звериный оскал, скользнула по сжатым губам: - Вы заметили: какая она красавица? Просто творение Лады, - воин отвесил учтивый поклон в сторону Живы и продолжил: - Даже меня в сердце кольнула ее красота, а вы мальчику в укор ставите, что он ей умереть не дал.
      В зале вновь повисла тишина. И в ней подобно громовым раскатам было слышно, как Велес растерянно скреб когтем чешую за крошечным ухом, пытаясь припомнить, когда Великий Воитель удостаивал собеседников улыбкой в последний раз. До сего момента, Повелитель лишь скучающе позевывал, жалея потерянного времени. К Хранителю особых чувств он не питал, а потому и за судьбу его не радел. В пророчества - не верил, считая, что каждый сам творит свою судьбу. Судиц не боялся - он их уже дважды видел. И оба раза считал их призыв полнейшей глупостью. Да и не брат если б, то и не пошел бы он вовсе.
      Общее молчание нарушил Хорс, насквозь пропахший душистым хмелем:
      - Я не понимаю, зачем мы собрались? Кого судим и за что? Неужто память так коротка? - Хорс встряхнул головой, и на пол посыпались сияющие искры. - Лин - такой! Лин - сякой! Лин - хуже некуда! Когда он завоевывал для вас Др'ху, вы были довольны! Когда он остановил войну в системе Каранту - вы не противились! Но ведь и тогда он проявлял "опасное своеволие"! Но ведь и тогда он действовал в нарушение наших традиций! Почему вы, други мой, молчали тогда? А сегодня собрались здесь, чтобы решить: имеет ли он право жить? Хотите найти приемника? Вперед! Только в нашей вселенной триллионы миров, населенных разумными существами, из них пара-тройка миллиардов наверняка подойдет по силе ауре как приемники. Не умеют пользоваться - научим! Не захотят сгорать в неукрощенном огне - заставим! А не найдем - ничего страшного! Будем гонять дар из тела в тело, пока не родится приемник! Что для нас - вечных - несколько сотен лет для поиска! Да кому вообще пришла в голову эта безумная идея - отправить целителя на Арену? - Хорс иронично качнул головой. - Вы сами превращаете наш мир в бесконечный кошмар! Для ки'конов! Для себя! Для него! Он такой, какими мы были сотни лет назад! Разве вы этого не видите? Он ведет нас к гибели? Очнитесь! Не он попросил вызвать судиц! Какое вы право имеете его судить? Ты, Перун, так торопишься от него избавиться, что не замечаешь самого очевидного: мы впервые за сотни лет вступили в переговоры с нашими братьями! На равных! Не унижая и не оскорбляя друг друга! Да, Чакоса прав: грядет война! Это и без судиц очевидно! Но благодаря Лиалину у нас появился, возможно, последний шанс восстановить прежние кровные узы...
      - Он нарушает законы и традиции! - возмутился Чакоса.
      - А кто их не нарушает? Ты что ли? - подал голос Велес, было очевидно, что эта перепалка все больше забавляла его. - Я видел, как двадцать лун тому назад ты приволок в свое логово ки'кона и сожрал его. Голод одолел? - Велес трескуче засмеялся и, шипя, отполз в тень.
      По залу пробежал легкий смех, никак не вяжущийся с той обстановкой, что должна была царить на судилище.
      Чакоса ощутил острое желание вцепиться в этого шипящего гада и свернуть его холодную змеиную шею. - Не мели чушь, ползучий! Не было такого!!!!
      В центр зала Суда вышла старая иссохшая старуха с седыми патлатыми волосами и пахнущая смрадом.
      - Мора! - Чакоса почтительно склонился перед ней.
      - Повелители! - скрипучим старческим голосом произнесла она. - Не думала я, что доживу до момента, когда великие будут слушать пьяницу, чьи остатки разума давно потонули в кубке с хмелем? В его словах нет и доли разума! За всю свою жизнь Хранитель ни сделал ничего, что заслуживало особого внимания! Чего не смог бы сделать любой из вас! Вы просто боитесь отца своего - Сварога, ведь хранитель - его любимец! Позор! Самое время забрать его дар, пока не стало слишком поздно! Проклятье! Помните о проклятье! Вам даны силы! Так воспользуйтесь ими, чтобы уберечь себя и своих детей от неминуемой опасности!
      До боли стиснув зубы, Эдель слушал эти страшные слова. "Уберечь себя и своих детей"... Это она про его младшего брата... Да, у него не было права голоса, и, возможно, расплата будет страшной, но позволить уничтожить Лина... Нет! Хранитель расправил плечи и шагнул вперед.
      За спиной горестно вздохнула Карна, словно застенала по ком-то. Жива невольно окинула взглядом судилище, и, заметив движение в дальних рядах, едва заметно нахмурилась. Вот только этого как раз и не хватало! Довольно того, что один из братьев ни жив - ни мертв, второму рядом с ним нечего делать! Повелительница глубоко вздохнула, и перед Хранителем на мгновение возник незримый барьер, на который Эдельвейрик не замедлил наткнуться.
      - Здесь не все - дети Сварога, Мора, - возразила Дивия, расправляя лепестки на цветах. - Большинство из них даже не явилось на суд, - это была явная шпилька в адрес Перуна, но ни Дивия не взглянула на кайсара, ни кайсар не подал виду, что отлично понял: о чем шла речь. - Кроме того, Сварог давно отошел от дел и живет отшельником. Он не вмешивается в наши дела. Мы не беспокоим его. Его уважают, но отнюдь не боятся! Ты это прекрасно знаешь. Не стоит бросаться пустыми обвинениями, - Дивия окинула светлым взглядом собравшихся и, остановившись на Темном Повелителе, добавила: - Теперь о любимце. Позволь напомнить тебе, Чакоса, да и всем остальным, что отец Лиалина был преданным другом Сварога. И чего уж греха таить, его единственным другом! Дочь Сварога - Зоря приходится бабушкой Хранителю. Более того, юноша является обладателем уникального дара, полученного им от своей бабки. Что же удивительного в том, что Сварог любит его? - Дивия с укоризной взглянула на собравшихся и, грустно вздохнув, откинулась на спинку ложа: - Вы без общего Совета Старейшин, самовольно призвали судиц. Никого из нас не позвали! Вы даже не поняли, о чем говорили Вегласные девы! - казалось еще мгновенье и мирный свет, что излучала Царица, превратится во всепожирающее пламя. Но вместо этого она лишь глубоко вздохнула и разочарованно качнула головой. - Касательно разума Хорса... Судя по его речи, далеко не все потонуло в хмельном кубке. И доля истины в его словах, безусловно, есть. А проклятье... Знаешь, Мора, не в мальчике дело, чтобы Прове там не предрекал. Мы сами прокляли себя... в тот день, когда подняли мечи на своих братьев... много тысяч лет назад. Вы получили все ответы, но продолжаете сотрясать воздух! Устыдитесь!
      И вновь повисла звенящая тишина. Хорс поднял на Дивию слегка изумленный взгляд и чуть заметно качнул головой в знак уважения и благодарности. Не то чтобы он изменил свое мнение о росях, но... воззвать к голосу совести Дивия умела всегда. Овсень недовольно поморщился, будто ему прищемили палец, и отвернулся в Срече и Карне. Веретено судьбы в умелых руках на мгновение замерло и тут же продолжило мерно стучать о каменный пол. Карна жалостливо вздохнула, горестно прижав к впалой груди иссохшие руки. В больший черных глазах отразилась столь невыносимая печаль, что Овсень невольно вздрогнул и быстро отвел взгляд. Ему вообще не нравилась вся эта затея с судом, и хоть хранитель был ему глубоко безразличен, все ж сегодня сторонником Чакосы и Перуна он не был.
      Чакоса скрежетал зубами, но не находил достойного ответа. Дивия права. Дивия всегда права! Чакоса яростно сжимал и разжимал кулак, едва сдерживая себя. Зачем она вообще сюда пришла? Ей же не было дела до Хранителей, до сегодняшнего дня! Вот и сидела бы у себя в долине, как раньше! - Чакоса с силой ударил кулаком по ручке кресла.
      Гордо держа голову, Перун повернулся к Ютре. И пусть теперь это не имело никакого значения, все же собор он закончит как должно. Чутье подсказывало, что Дивия позволит ему сохранить лицо.
      - Что скажешь ты, Ютра, о своем воспитаннике?
      Ютра давно ждал момента для защиты Лиалина, но теперь растерялся: что говорить, если уже все сказано и без него. Повелитель смотрел на горящий перед судицами огонь. Языки пламени нетерпеливо тянулись вверх и, отрываясь, исчезали в воздухе.
      - О предсказаниях судить не мне, но предназначение Целителя в том и состоит, чтобы защищать жизнь, в какой бы из своих многочисленных форм она не проявлялась. Будь то даже обличье врага. Это его суть. Этому учил его я.
      Перун задумчиво гладил бороду, глядя на Хранителя Хранителей. Ютра постарел, но не изменился. По обыкновению уверен в себе, спокоен и немногословен. Точно также он вчера говорил с ним, когда пришел просить за Эдельвейрика, того вздорного мальчишку, что своим безрассудством поставил под удар собственного брата. Узнать, что на Арену выйдет целитель, сайрийцам было не сложно. Но Целителей много, венседов еще больше. Теперь же они знают наверняка, что на поле вышел ОН, ведь исцеляя ки'конку, Лиалин сиял в мире-между-мирами подобно солнцу. А после выходки Эдельвейрика Варкуле не составит труда найти Целителя в миру. И добить, пока тот слаб. Он бы сгноил Эделя в мире-между-мирами. Но отказать Ютре было невозможно. Кроме того, на мальчишку у него были другие виды. Кайсар встал - по полу заклубились сизые тучи - и подошел к судицам. Вегласные девы отступили на шаг, предоставляя Перуну право выбора.
      Некоторое время он смотрел на свой меч. Это всего лишь старая церемония. Обряд, который проводили после каждого поединка, чтобы успокоить свою совесть. Здесь некого было карать и некого оправдывать. Да. Пожалуй, Хорс прав: он действительно стремится избавиться от Лиалина. Но вовсе не по причине личной неприязни, как думает Искрящийся. Тут совсем иное... Вот Чакоса - да, у него к мальчишке личные счеты. Кайсар задумчиво отошел от меча, не спеша прошел мимо огня, но до воды так и не дошел. В голове уверенно сформировывался план действий. Ютра и Чакоса насторожились. Кайсар многозначительно взглянул на темного повелителя. Пожалуй, им есть о чем поговорить, и объявил приговор:
      - За беспечность свою и нашу Хранитель Дневного Света уже наказан. - Перун провел ладонью над огнем. Среча, до этого прядущая в уголке, оторвалась от своего занятия и, удивленно приподняв брови, воззрилась на кайсара: наказан?
      Но Перун решил не пояснять и перешел к чаше с водой.
      - Исцеляя своего противника, Хранитель лишь следовал своему предназначению, - продолжил он. - В этом нет и не может быть преступления! - Он на мгновение опустил ту же руку в воду, что держал над огнем и показал ее всем. Вода, стекая, капала на пол. - Как вода омыла мою руку, так же пусть она смоет с Хранителя всякую скверну. Он будет жить. Но домом ему станет мир-между-мирами. Таково мое слово!
      Перун взмахнул руками, и все, кто был в здании Суда, оказались на лесной поляне. Не было только судиц и Велеса. В небе ярко светило полуденное солнце, повсюду в траве стрекотали насекомые, а рядом в роще, порхая с ветки на ветку, щебетали птицы, где-то недалеко журчал ручей.
      Ютра чувствовал себя огромным комком нервов. Верховный Хранитель равнодушно посмотрел на оскалившегося на него Чакосу. Ловил на себе одобрительные взгляды своих сторонников. Однако ощущение победы не наступало... Изгнание - это не заточение. Но... мир-между-мирами - страшное место. Особенно для Целителя. Он все понимал: Перуна снедал страх. Было огромной ошибкой выставлять Целителя поединщиком. Но кайсару тогда это казалось хорошей идеей, да и сам Ютра отчего-то не протестовал. Но одобрял ли? Нет. Мир-между-мирами... наказание ли? Вряд ли. Скорее попытка замести следы. Укрыть Целителя от сайрийцев. Но верным ли было такое решение?.. Где-то вдалеке, сквозь плотный туман, Ютра видел, как Чакоса и Мора, перебросившись несколькими словами с кайсаром, удалились в свои владения. Лебединые девы дружной стайкой пошли вниз по траве, бурно обсуждая происшедшие события. Повелители, не спеша, возвращались к себе. Хорс, напевая под нос бравую песенку, весело вышагивая, исчез в лесу.
      Вскоре на поляне остались только Ютра и Дивия. Верховный Хранитель оглянулся и неожиданно почувствовал, как подкашиваются его ноги. Он медленно сел на траву и стал тупо сосредоточенно разгибать пальцы. Он и представить себе не мог, что можно с такой силой сжать кулак. Пальцы не поддавалась.
      Дивия ласково прикоснулась к его плечу:
      - Ты - молодец! - ее голос, подобно весеннему ветру, обдал его вечной свежестью. 
      - Благодарность моя велика. Знаю, именно твои слова о Свароге и Лиалине повлияли на решение Перуна. Нашего кайсара, увы, больше волновал именно этот вопрос, нежели собственный просчет. - Ютра разжал, наконец, кулак, и, вздрогнув от боли, посмотрел на кровоточащую ладонь.- Как ты узнала о суде?
      Дивия загадочно пожала плечами и улыбнулась.
      - Ты очень привязан к нему?
      Ютра неуверенно качнул головой:
      - Перун Сварожич давно вырос и сильно изменился...- Ютра, сжимая ноющую руку, попытался подняться.
      - Я о Хранителе, - пояснила Дивия, садясь рядом.
      - Я знаю, - Ютра оставил тщетные попытки и развалился в траве, распугав кузнечиков.
      Ему хотелось забыть о боли и, ни о чем не думая, отдохнуть. Просто так, как в детстве. Рядом, плетя из желтых и бело-розовых цветов венок, пела Дивия. Ютра улыбнулся и прикрыл глаза.
  
  
     Широкая аллея, вымощенная серым кварцем, упиралась в высотное здание, больше похожее на башню из синего хрусталя, чем работу современных архитекторов. Корпорация "Алатея" была одной из крупнейших компаний Ирия, вобравшая в себя всевозможные функции от разработок до производства и торговли. Ее филиалы и представительства можно было найти практически на всех обитаемых мирах. Не смотря на свою удаленность от оживленно центра, добраться до корпорации труда не составляло. А ведь все началось с небольшого предприятия, задуманного старшим из братьев - Наскаралимом, решившим наладить торговые связи с дроптэнами с Каранту. Это уж потом Лиалин предложил заняться фармацевтикой и агрономией. Хорошие были времена. Не смотря на различия в характере и быте, братья умели находить общий язык. А теперь...
      Эдельвейрик поднялся из своего кресла и подошел к окну. В эту часть Ирия пришла осень. Легкий ветер гнал по дорожке окрашенные золотом и багрянцем листья, то поднимая их высоко в небо, то вновь бросая наземь.
      А теперь каждый сам по себе. Каждый управляет только своей, интересующей лишь его частью компании. Словно и не братья они. Словно и не общее это детище. И никому нет дела до другого...
      Разрываясь между бессильной яростью и всепоглощающей виной, Эдель заперся в кабинете Лиалина, предварительно распорядившись никому не беспокоить. К брату его не допустили, сразу перенеся Лина в мир-между-мирами. И это окончательно выбило его из удерживаемого с таким трудом состояния равновесия. Сделки, запланированные встречи, документы, акты и отчеты... Все, на что тратилось столько времени и сил, теперь стало не нужным... Закрыв глаза, Хранитель шаг за шагом вспоминал поединок на Арене, подготовку к нему, пытаясь понять, что же в действительности там произошло...
      Ощущение чужого присутствия накрыло его подобно тени в солнечный день, заставив едва заметно вздрогнуть. По расслабленной ладони пробежали алые разряды. Умом он понимал, что внутрь корпорации чужому проникнуть невозможно, но девушку, так смело вторгнувшуюся в личное пространство росей, он прежде никогда не видел.
      Плывущей походкой посетительница прошла к прозрачному столику и выставила на него широкое блюдо с сентекскими, так похожими на огромных сушеных насекомых, деликатесами и живой цветок в симпатичном миниатюрном горшочке и лишь после этого повернулась к Хранителю лицом. Эдель молчал, с интересом наблюдая за её действиями: просто поразительная наглость!
      - Мизар, - её грациозный, как всплеск волны, поклон на секунду заворожил Хранителя. Негодование медленно сменилось любопытством: что могло понадобиться сенстеку в Корпорации росей?
      - Наа Лиалин пригласил меня на работу, в качестве своего помощника, - словно услышав его немой вопрос, произнесла она, наградив светловолосого рося одним из самых почтительных у сенстеков форм обращения, чего Эдель не мог не заметить. - Он предоставил мне двадцать семь дней, чтобы собраться, освоиться и отдохнуть с семьей, после завершения обучения. Я с Лэктэкса. Ваш брат проявил понимание, предложив такую возможность.
      Эдель равнодушно улыбнулся, разряды рассеялись. Лэктэкс был одной из немногих планет Периферийных миров, которые отошли сенстекам при заключении перемирия. Местечко с норовом... Как раз для таких, как они... Потерев сухой ладонью сонное лицо, он протянул к ней руку:
      - Документы при себе?
      Девушка молча вынула из нагрудного кармана обтягивающего клюквенно-черного комбинезона крошечный матово-серый диск-катэк. Хранитель вслепую пошарил по столу, отыскивая серебристо-белый визор. Быстро, но внимательно прокрутив голограмму, он чуть заметно покачал головой. Иногда он просто переставал понимать поступки брата. О сенстеках ходила дурная слава... Их неустойчивый и вспыльчивый нрав немало бед принес этой части вселенной... А последнее время в их обществе часто замечали сайрийцев...
      Эдель вынул катэк из визора и вернул его девушке. В просторном светлом кабинете стало совсем-совсем тихо. Хранитель, подперев голову рукой, молча уставился в окно: небо затянуло серыми тучами и, глухой стеной полил дождь. Мизар крепко сжала катэк в ладони. Не нужно слов, чтобы понять, о чём думает сейчас рось. Она - сенстек, и одного этого довольно, чтобы не брать её в корпорацию! Старый добрый расизм! Щемящее чувство обиды подступило к горлу. А ведь ей говорили, что роси все одинаковые. Исключений не бывает! Как можно было поверить в обратное! Только окончила обучение и сразу нашла работу и не где-то, а в самой корпорации "Алатея", да к тому же по специальности, и полноценный отпуск получила... сразу... для восстановления сил после экзаменов...
      - Вас, Мизар, принял на работу мой брат, - спокойный ровный голос рося оторвал её горестных мыслей. - Значит, работаете Вы на него. - Эдель жестом пригласил девушку присесть в кресло напротив. - К сожалению, в день вашего устройства на работу мне пришлось надолго отлучиться. Лин занимался всеми делами сам и очевидно забыл поставить меня в известность, хотя, судя по документам, всё уже оговорено.
      - Наа Лиалин говорил, что ваше согласие также важно, - Мизар погладила бугристую переносицу и поджала губы: теперь ей хотелось только одного - поскорее отсюда покинуть это место и вернуться в лоно семьи, откуда она так поспешно улетела на встречу "светлому будущему".
      - Моё согласие...- Эдель вздернул подбородок и потер глаза. - Лиалина сразил серьезный недуг, и когда он здесь появится - неизвестно. Очевидно, что в период его отсутствия вы будете работать со мной... Если, конечно, по-прежнему желаете занять это место.
      Мизар радостно вздохнула, приложив обе ладони к горлу, словно хотела отдать ему свое дыхание.
      - Вот и хорошо, - Хранитель Предрассветного Тумана смущенно кашлянул. "Высшей благодарности", а именно это означал столь пылкий жест сенстэка, он, пожалуй, все-таки не заслужил.
      Судя по тому, с какой легкостью девушка вошла в корпорацию и попала на этаж Повелителей, Лиалин уже внес её данные в Сеть. Хранитель напоследок окинул кабинет брата тоскливым взглядом. По крошечной рации, встроенной ему в ухо, Эдель приказал доставить в его кабинет ещё один полный рабочий комплект оборудования.
      - Мизар, - он поднял на девушку серьезные сине-сиреневые глаза и посмотрел так, словно хотел прочитать её мысли, - мне очень недостает моего брата. И мне действительно очень нужен помощник. Если Лин выбрал тебя, то это дорогого стоит. И я очень надеюсь, что ты оправдаешь его ожидания. Запомни, отныне и до возвращения брата ты подчиняешься исключительно мне и отчитываешься только передо мной. У "Алатеи" четыре хозяина: я, Лиалин, Ириган и Наскаралим. Каждый из нас контролирует свой сектор. Я занимаюсь аграриями. Юрисдикция Лиалина - медикаменты и их производство. Чем занимаются наши старшие братья тебе пока знать не обязательно. Со временем вникнешь, - Эдель набрал код и выдвинул нижний ящик стола. - Работы очень много. Придется начать с завтрашнего дня. Займешься архивами. Это будет твоё первое задание.
      К тому моменту, как они дошли до кабинета Эдельвейрика, новое рабочее место уже ожидало свою хозяйку. В воздухе, прямо над столом из темного особо прочного стекла светилась хорошей плотности голограмма дисплея. Мизар провела пальцем по клавиатуре и, усевшись на удобный мягкий стул, вложила катэк в визор.
      Прошло сорок девять лет, ровно на двадцать девять лет больше, чем ей самой исполнилось на днях, как закончилась всеуничтожающая война двух их рас, а ведь жизненный путь многих росей в десятки и сотни раз превосходит время, отпущенное сенстекам. Для росей пройденные года были сравнимы с мгновениями, для сенстеков же это большая часть жизни. Не малую роль в драгоценном перемирии сыграл Светлый Хранитель. Старшие сенстеки почитали этого юного с виду рося как великого миротворца. Молодое поколение воспринимало его больше как образ из легенд. Возможно, именно поэтому Мизар отправила свою анкету не на Сенстею или Ки'ко, а на Ирий, в корпорацию "Алатея", самому Хранителю Дневного Света Лиалину. Даже ее отец, великий полководец и опытный дипломат, не верил, что рось отважится на подобный шаг и возьмет сенстека на руководящий пост. Дождавшись, когда рабочие покинут кабинет, Эдель коротко попрощался с Мизар и растаял в сиреневатой дымке. Девушка взглянула на дисплей и тихо вздохнула. Работа архивариуса не была самой интересной, но с чего-то начать было надо...
      Прикрыв дверь, Эдельвейрик устало опустился на стул и расстегнул верхние пуговицы камзола. Это был тяжелый день. Предчувствие его не обмануло: Перун действительно искал Лину приемника. Однако судицы отчего-то не назвали его имени, и от этого на сердце становилось легко. Но мир-между-мирами!!! Это лишь его вина! Как он мог поддаться эмоциям и подвергнуть брата опасности? Да, Лин был ранен. Да, он испугался! Но итог оказался страшнее... Мысли вновь и вновь возвращали к суду. А ведь Нас помог... Слабая улыбка тронула бледные губы.
      - На колени, дань наша! - властно приказал тихий шелест листвы за окном.
      Хранитель Предрассветного Тумана вскинул голову и похолодел. Прямо перед ним стояли Вегласные девы.
      Старшая из дев вскинула руку, и Эдель, словно послушная кукла, сполз со стула, встав на колени. Реальность заволокло туманом, и черная бездна уже распахнула свою пасть. Он еще чувствовал ледяное прикосновение неживых рук, но ему было уже все равно. Шепот, шелест... Ему что-то говорили... И скоро все пространство состояло из шелестящего гомона...
      - Девы Вегласные! Оставьте его! - веретено в руках Сречи превратилось в копье. - Не вы сплетали нить его судьбы! Не вам и обрывать её!
      Бросив Хранителя, судицы метнулись к Повелительнице, проходя сквозь копье и не замечая его.
      - Не забывайся, Среча! - зашептали они хором и, Повелительнице показалось, будто их шепот многократным эхом разнесся по комнате. - Ты держишь лишь тех судьбы, кто еще в мире Яви. Сила твоя велика, но не безгранична. Нам не нужен этот мальчишка. И хоть Перун даровал нам его жизнь и суть, мы решили по-иному. Забирай его, Среча. Береги его, Среча. Теперь он много ценнее твоего веретена, ибо знает то, чего не знает никто из вас!
      И судицы исчезли. Дрожащими руками Повелительница спрятала веретено судеб в суму и склонилась над Хранителем. Юноша поднял на нее опустошенный взгляд.
      - Убей меня, Среча, - надрывно попросил он.
      Кое-как поставив хранителя на ноги, Повелительница вызвала своего велина. Когда дымка рассеялась, они стояли посреди терема хранителя. Натужно сопя, Среча дотащила его до постели, радуясь, что все же научилась прислушиваться к своему чутью. Ей ведь еще в пустынке показалось странным, как эти три дохлые ведьмы смотрели на парнишку. Да и Жива своими тревогами поделиться не побоялась.
      - Вот уж дудки! Умрешь ты не раньше, чем я узнаю, что тебе сказали судицы!
      Повелительница оглянулась в поисках кувшина с водой. Нет? И ладно. Так оклемается! Сейчас важнее рассказать о случившемся Живе и кайсару. Кстати, Перуну было бы неплохо объясниться! Интересно, когда это начали выбирать жертвы, не проверяя нити жизней!!!!
     

Глава 4

     Дни летели подобно листьям по осени. Не сосчитать, ни удержать.... Эшора вся ушла в себя, совершенно исчезнув из жизни сумитэ. Да из собственной жизни тоже... Почти сошли синяки и тонкой коркой покрылись, заживая, немногочисленные раны. Закончился карантин и началось затяжное расследование. Частые визиты росей в Правительственный Дворец уже стали привычными. Никто не знал в точности: о чем велись переговоры за закрытыми дверями, туда не допускали ни прессу, ни вообще кого бы то ни было постороннего. Уже дважды представитель росей наведывался с дружеским визитом в школу Дроена в надежде застать там Победительницу, но оба раза девушка уклонялась от встреч без объяснения причин.
      Эшора с тоской посмотрела вдаль, туда, где заканчивались пологие конусообразные крыши до боли знакомых домов родного города и начинались бескрайние равнины, изредка оживляемые хилыми рощицами. Что могло понадобиться росям на этой, небом забытой, планете? Им ведь непонятна прелесть этих пустынных равнин, они не испытывают радости при наступлении сезона дождей. Для чужаков на Ки'ко ничего ценного нет: ее недра так бедны, что не представляют интереса даже для самих ки'конов, а уж о флоре и фауне и говорить нечего! Все знают - насколько могущественны и сильны роси... У них есть планеты краше и богаче в десятки... сотни! раз. Так ради чего все это?..
      - Эшора, - окликнула ее Кэрл, - ты есть будешь или нет?
      Эшора взглянула на, стоявший на маленьком стеклянном столике, давно остывший, завтрак и отрицательно качнула головой.
      - Тогда его съем я! - коренастая, боевого телосложения девушка решительно вонзила вилку в застывшую яичницу. - Ужасно проголодалась! Учитель говорит - надо сбросить вес, посадил меня на такую диету, что я скоро с голоду сдохну! - жаловалась она, запихивая в рот добрый кусок яичницы и аппетитно его пережевывая. - У тебя мать - просто чудо. Тихая, заботливая. И готовит прекрасно. Не то, что моя. Как разинет рот... Хоть домой не ходи.
      С улицы подул холодный промозглый ветер, Эшора зябко поежилась и включила энергостекло, закрыв окно.
      - Не знаешь, сколько еще будет длиться расследование? - тихо спросила она.
      Кэрл неопределенно пожала плечами, встряхнув короткими волосами.
      - Без понятия. Но говорят, что Дроен и Правитель намерены стоять до последнего. В конце концов, с поля на своих двоих ушла ты, а не он!
      Эти слова, как пощечина, хлестнули по её душе. Эшора побледнела и отвернулась.
      - Кстати, Учитель просил... нет, пожалуй, даже требовал видеть тебя сегодня в сумитэ. Он о-о-очень недоволен твоей хандрой, - девушка сделала большие глаза и разом ополовинила узкий стакан с соком. - И, если честно, я с ним полностью согласна. А еще Соун. Он кругами вокруг твоего дома ходит. Волнуется. Ты пропускаешь тренировки! Так можно и навыки растерять, а тогда, - последовал тяжелый вздох, - Кому тогда нужны мы будем? А, Эшора?
      - Не могу я, - тихо ответила ей Эшора, перебирая на своем рабочем столе исчерканные, исписанные бумаги. - Как я ребятам в глаза посмотрю...
      - Да брось ты! - от возмущения Кэрл едва не подавилась. - Никто тебя здесь не запирал! Ты сама посадила себя под домашний арест! Может, напряжешься и попробуешь-таки объяснить свое состояние хотя бы мне?
      Эшора открыла было рот, но тут же передумала. Как объяснить эскиду, что Хранитель не собирался её убивать? Разве Кэрл поверит, что он ценой своей победы спасал её жизнь? Стоит ли говорить о тех чувствах, что испытала она, когда он коснулся ее? Эшора задумчиво провела по рамке картины, стирая накопившуюся пыль. 
      - О чём молчишь? - голос подруги вернул её в комнату.
      - Я? Да так, думаю, - Эшора обняла себя за плечи и обернулась к ней лицом. - Кэрл, помнишь, когда я упала на песок? Как это выглядело?
      - Ну-у, откровенно говоря, странно, - девушка убрала волосы за уши, открывая лицо. - Учитель боялся, что Хранитель применил гипноз. Было очень на то похоже... Из-за этого в общем-то весь сыр-бор и разгорелся. Ходят слухи, что ты использовала кинжал, спрятанный в рукаве, но Дроен...
      - Так и было! - Эшора прижала ладони к лицу и упала на кровать. - Я ударила исподтишка, как раз когда он проткнул мне плечо. Он был так близко ко мне, а его балахон загораживал нас от судей... Я не смогла себя остановить! И не хотела! Понимаешь?!
      - Что?! - Кэрл отставила подальше стакан, села рядом с подругой. - Как ты его пронесла мимо смотрителей? Впрочем, не важно! Ты никому кроме меня этого еще рассказала? - и, дождавшись утвердительного кивка, уверенно продолжила: - Молчи и дальше! Если бы у росей были доказательства, они давно стерли бы нас в порошок! Так что давай не дадим им повода! Может удача улыбнется нашему народу, и твой рось издохнет так и не раскрыв рта. А там ... как знать...на нем тоже было не мало ран... кто заметит пчелиный укус...
      Эшора ничего не отвечала, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Вот и поговорили.
      - Послушай, - Кэрл на мгновенье замешкалась, словно не решаясь озвучить мысль, внезапно посетившую её, но отбросив сомнения, продолжила. - Помнишь ту старушку... Блаженная такая.
      Эшора резко села, черные кудри упали на лицо. Взмахом руки она откинула их назад.
      - Ну, она ещё ходила, всем пыталась правду про Хранителей рассказать!
      - Олеся? - Эшора изумленно взглянула на свою подругу. - Эта сумасшедшая? Зачем она тебе?
      - Да так, - отмахнулась было Кэрл, но тут же осторожно продолжила: - Дроен постоянно говорит, что чем больше знаешь о своем противнике, тем вероятнее возможность его победить.
      - Тебе-то это зачем?
      - А то тебе не понятно? Эшора! То, что ты мне сказала - это же просто бомба с часовым механизмом!!!! Олеся, может и сумасшедшая... а может и нет! Сходи к ней! Вдруг она поможет пробраться туда! К нему! Понимаешь?.. Надо добить его. Тихо. Аккуратно. Неужели тебе самой это до сих пор в голову не пришло...
      Девушка растеряно уставилась на картину. Может Кэрл и права, она не имеет права отрезать себя от мира, от семьи, от ребят сейчас, когда судьба ее народа, ее судьба висит на волоске. А Хранитель... Что Хранитель? Она его спасать себя не просила! И сама бы спасать его не стала!

  
      Учитель Дроен быстро поднялся по низкому деревянному крыльцу и вошел в просторное помещение с огромными окнами высоко под потолком. Стараясь не привлекать лишнего внимания, он сменил обувь. Внутри стоял невообразимый гул. Не смотря на несколько напряженную обстановку на Ки'ко в связи с неоднозначным исходом поединка, жизнь всё же шла своим чередом, а Школа не только не утратила своего значения... пожалуй, даже наоборот... Дети... сотни детей... Они ругались, дрались, играли, бегали, прыгали, сидели, забившись в угол, или прижимались к родителям, которые их то ругали, то успокаивали. Голоса сливались в одно вязкое и бесформенное гудение. Многоликая и безликая одновременно толпа. Раз в три года в школе собиралось свыше пяти сотен детей, жаждущих попасть к нему в обучение, стремящихся к лучшей доле, к героическим подвигам, к служению родине ... и многим иным, более прозаическим благам. Все три года на имя учителя Дроена приходили письма от детей или их родителей.
  
   Поначалу Дроен сам читал все письма, но с годами росла популярность школы, росло и количество прошений, и вскоре это стало невозможным. Постепенно вошло в привычку доверять сие ответственное дело эскидам - старшему поколению его учеников, ибо сам он всего уже не успевал, оставляя для себя только этап отбора. Но именно он и являлся самым тяжелым. Сколько упреков ему придется выслушать сегодня, сколько обвинений и обид прозвучит в этих стенах. И все ради того, чтобы отобрать около сотни детей. Лучших. Ну а остальные, посылая всевозможные проклятья на его голову, разбредутся по другим школам, и будут доказывать там свою состоятельность. Совсем рядом раздался грохот. Дроен обернулся и увидел кроху, усиленно пытающегося подняться с полу. Мужчина шагнул было вперед, желая успокоить ребенка прежде, чем тот разревётся на все сумитэ, но плача не последовало. Кроха уселся на пол, внимательно рассматривая содранную в кровь коленку.
     - Как жаль, - чуть поджав нижнюю губу, вздохнул малыш и, осмотрев порванную штанину, едва  слышно повторил: - Как жаль!
    Учитель заинтересованно присел рядом на корточки и осторожно прикоснулся к разодранной коленке:
    -  Больно?
    - Да, - кроха убрал его руку и сосредоточенно послюнявил ранку.
    - Плакать не собираешься? - полюбопытствовал Дроен.
    Ребёнок  лишь неопределенно хмыкнул в ответ, с интересом разглядывая костюм мужчины.
    - Странно... у всех полоски по-другому, - он провел  ладошкой наискосок от правого плеча. - Почему у тебя по-другому? Ты главный, да? 
    - Сколько тебе? - Дроен по привычке окинул малыша профессиональным взглядом: стандартам-то он соответствует, наблюдателен, любопытен, не закомплексован... только маловат.
 - Четыре, - мальчонка вытянул перед собой ладошку с согнутым  большим пальцем.
 Маловат - вздохнул про себя мужчина. - Надо будет встретиться с родителями, пусть приведут его в следующий набор. Так возьму...
 - Ты здесь с кем? - Тренер взял его ладошку в свою руку и осмотрелся.
 - С братьями и мамой.
 Словно услышав его, из толпы выскользнул высокий смуглый подросток и поспешил в их сторону. За ним показались полноватая женщина с высокой копной рыжих волос и ещё один подросток. Её Дроен узнал сразу и внутренне содрогнулся. Три кшенто назад она уже приходила со своими отпрысками. Один из них и впрямь подавал надежды, но второй - просто тихий ужас. Разумеется, обоих он принимать не захотел, однако дама развела такой скандал, утверждая, вопя о неразлучности ее сыновей, что дело едва не дошло до суда. За всю свою долгую жизнь такую бурю эмоций от изумления до отвращения Дроен не испытывал ещё ни к кому.
- А, тренер Дроен! - радостно заверещала она, ему показалось, будто этих трех кшенто и не было. 
В сумитэ все разом смолкли и испуганно уставились на него, словно он собирался решать не только зачисление их детей, но и само их право на жизнь.
   - Уже познакомились с моим сыночком? - продолжала верещать рыжая. - Понравился! Я вижу! Возьмете его?
- Маловат, - коротко бросил Дроен и собрался отвернуться. Женщина цепко ухватила его за руку и доверительно зашептала:
- Мы отблагодарим Вас! Хорошо отблагодарим! Возьмите наших мальчиков. Всех. А мы уж не поскупимся! 
Тренер медленно и брезгливо отцепил её от себя и, не проронив ни слова, поднялся на второй этаж.
Смугляк, стоявший до этого в стороне, вспыхнул, как горная анисея и, торопливо подхватив на руки младшего брата, поспешил прочь. Женщина взбешенно хрюкнула и почему-то пошла вглубь зала, вместо того, чтобы последовать за сыном. Второе её чадо, потрясая трехслойными телесами, побежало за ней. Тренер мысленно усмехнулся и отыскал в толпе взглядом высокую черноокую девицу в форме эскида и чуть заметно указал ей на удаляющегося паренька, сам же занялся тремя сотнями оставшихся детей.
   Паренька Кита выловила у самых зарослей, за большим серым зданием общежития.
- А ты быстрый, - девушка откинула с лица сияющие на солнце шелковистые пряди длинных темных волос, с откровенным интересом разглядывая его. - Где брата оставил?
- Няни забрали. Мне не очень-то доверяют маленьких детей, - паренек густо покраснел, но не стушевался.
- Учитель велел передать тебе, что ТЫ в ученики принят.
Паренек растерянно захлопал черными глазами.
- Но мать...
Кита с интересом наблюдала, как радостно и возбужденно заблестели его глаза, но эта нерешительность... Он явно не бунтарь. Наверняка привык во всём подчиняться своей мамочке... Девушка вздохнула, облачко пара сорвалось с её губ и растаяло в вышине, придется его подтолкнуть к правильному решению... слегка.
- Тебе уже 15 кшенто, судя по анкете. В этом возрасте важные решения пора бы и самому принимать. Так что, либо -  да либо - нет.
- Да, - не задумываясь, определился паренек.
   Девушка едва заметно улыбнулась и указала на сумитэ, как бы намекая, что теперь его место там.
   - И никаких самовольных отлучек, побегов домой. Вылетишь сразу!
  
   В сумитэ стоял настоящий гвалт. Разъяренные родители ругались, желая отыскать Учителя. Дети плакали, не столько от разочарования, сколько от испуга. Соун зажал раскалывающуюся от шума голову ладонями и неожиданно для самого себя заорал во весь голос:
- Те, кто прошли отбор - в правый угол! -  в бешенстве указав в совершенно противоположную сторону, но никто этого не заметил. Человек  сто торопливо отделилось от толпы и поспешили в указанное место. - Остальные во-о-он!
Разом притихшие ки'коны молчаливым стадом направились  к выходу.
 - Я буду жаловаться на грубое обращение! Ты свое получишь, эскид! Ты понял? - какой-то разъяренный отец развернулся и замахал кулаком.
- В письменном виде, пожалуйста! - проорал ему в след Соун.
   - Да, Соун, именно так с ними и надо разговаривать, - рассевшись прямо на полу Райтор устало зааплодировал. - А если б с тобой так?
- На себя посмотри, - вызывающе и сочувствующе одновременно ответил эскид и  развернулся к оставшимся. - Так! Арна, проведи для родителей экскурсию по территории, как договаривались, и объясни им всё по дороге.
   Арна - девушка с младшего курса, "умница и красавица" - как за глаза отзывались о ней эскиды, быстро, но без суеты организовала родителей и предложила им осмотреть территорию школы, где их дети проведут большую часть своей юности.
   - А вы, -  обратился Соун к детям,  - тихо!
   Кто-то из детей плюхнулся на пол и заревел.
- Ты их пугаешь, - худенькая быстроногая Феста обняла плачущего ребенка и, утерев ему слезки, поставила на ноги. - Уйди. Я сама ими займусь.
В помещение с черного хода вошли Кэрл и Эшора. Не привлекая внимания родителей, девушки присоединились к Соуну и Фесте. Работы оказалось невпроворот. Сначала надо было записать и внести в картотеку каждого ребенка. За это взялись близнецы Даро и Гуа. Дети вертелись, капризничали, отказывались отвечать. Пару раз пришлось разнимать дерущихся: сначала двух мальчишек, затем Даро и Гуа.
- Они просто устали, - оба раза вздыхала Феста, забирая у эскидов данные.
Вскоре подошла Кита и вывалила перед Эшорой десятка три катэков:
- Владей.
Эшора несколько растерянно разгребла их, вынув наугад один из множества матово-багровых дисков, и взглянула на Даро, отсылавшего от себя последнего ребенка: 
- Где визор у нас?
- Здесь, - стоявший недалеко Гуа, убрал лед от багрово-красной скулы, наградив при этом брата уничтожающим взглядом, и протянул ей небольшую треугольную пластину с круглым углублением в центре.
Девушка вложила в него первый катэк и принялась читать засветившуюся голограмму. Остановившись на родителях, она обратилась ко всем сразу:
- Сол. Есть такой в списке у Дроена?
- Да, - ответил Шиэл, бросив быстрый взгляд на лежащий перед ним листок, и оголил плечо  очередному ребенку. - Больно не будет, - в очередной раз пообещал он, ставя татуировку. Змей светло-голубого цвета хищно извернулся на детском плече. - Вот видишь. А теперь беги во-он к той тёте, - он указал на обложенную со всех сторон тюками с формой эскидов Фесту.
Эскид лёгким шлепком отправил семилетнего мальчишку к девушке и посмотрел на девчушку с заплаканными глазами. Сколько из них сбежит прежде, чем они научатся бегать, не уставая по несколько часов?  А сколько - после начала теоретического курса? Хорошо, что такие татуировки сводятся легко... Впрочем, темно-желтые тату среднего звена со временем тоже можно свести. Шиэл лениво почесал затекшее плечо. А вот их бардовых змеев уже не вывести ничем. Это не просто символ школы Дроена - это Знак, это образ жизни и в какой-то мере - клеймо. 
- У кого документы на Сола? - Эшора поскребла ручкой шею и сменила катэки, теперь перед ней вращалась голограмма шестилетней девочки. Перед ней грохнулась увесистая папка с бумагами.
- Владей, - усмехнулся Шийя.
Эшора не замедлила его передразнить. Раскрыв полупрозрачные створки, девушка быстро перелистала документы и выудила нужный.
- Я запуталась! - Феста потрясла рукой, сдерживая подступившие от усталости слезы, и уронила голову на одежду.
Сидевший до этого у стены, Райтор стремительно поднялся  на ноги и поспешил на помощь. 
   - Смотри: здесь рост, здесь размер. Сверила - выдала, - эскид отдал ребенку форму и поцеловал девушку в висок. - Только не плачь. Всё хорошо.
Соун победно отбил ладонями по столу барабанную дробь, внеся в Сеть последнюю запись, и протяжно зевнул, окинув сгорбившихся от усталости ребят  высокомерно счастливым взглядом. Чем позднее становилось, тем сложнее Кэрл и Шиэлу удерживать внимание детей. Будущие эскиды капризничали, хныкали, засыпали прямо на ходу. Соун лениво размял плечи и плавным движением вынул из висящих на стене ножен лёгкий боевой меч. Капризы как рукой сняло. Затаив дыхание, дети дружно уселись на край ковра. Соун улыбнулся одними глазами и взмахнул мечом. Мерные покачивания стального клинка сменялись неожиданными резкими взмахами. Эффектные выпады - внезапными прыжками, словно эскид не дрался, а танцевал.
- Выпендрёшник, - улыбнулась Кэрл, чувствуя, как по спине побежали сладкие мурашки. 
   "По крайней мере теперь они молчат" - взглядом ответил ей эскид и озорно подмигнул. Кэрл поняла, что заливается краской и поспешно отвернулась, решив закончить составление расписания первых занятий. Поманив к себе рукой Эшору, Соун уговорил ее сделать перерыв. Поставив наушники на максимум, он включил музыку. Рассмеявшись, Эшора приняла приглашение. Соун был прекрасным партнером, и малышня с восторгом смотрела на развернувшее представление. И вот раскружив девушку, эскид поймал ее другой рукой. Эшора изогнулась, описав плавную дугу и только крепкая рука рыжего не давала ей упасть. Под дружное хлопанье в ладоши, она обхватила за шею низко склонившегося над ней эскида.
   - Спасибо, - шепнула она так, чтобы только Соун мог ее слышать. Эшора действительно была ему благодарна, ведь за последние дни она впервые смеялась.
   Соун ответил ей легким поцелуем. Только глубокой ночью эскиды наконец-то смогли отвести детей в их новый дом - общежитие школы, где они будут проводить шесть дней из семи. В первые годы открытия школы Дроен выкупил у властей большое пустующее здание, предназначенное под снос, и переделал по своей задумке на многокомнатный дом, где каждому ребенку можно было бы выделить только его уголок, который он украсит по своему вкусу, в котором он всегда сможет уединиться и отдохнуть. Единственное, что он требовал всегда и от всех - это порядок, наказывая за грязь строго и порой даже жестко. 
К концу регистрации будущие воины большей частью мирно сопели, и эскидам пришлось нести их на себе. Подавая пример остальным, Райтор взял на руки двух мальчишек и девочку. Малышка крепко обхватила его шею руками и уткнулась в плечо. Девушки забрали тех, кто ещё не спал. На город давно опустилась ночь, но свет от двух лун хорошо освещал эскидам путь. Осторожно спустившись по крутой тропе, сквозь густые заросли живой изгороди они кратчайшей дорогой пробрались к зданию, отбрасывавшему огромную тень на сумитэ. Быстро поднявшись по широкой винтовой лестнице на третий этаж, эскиды разнесли детей по комнатам в соответствии с письменными указаниями Дроена. Лезть через терновую изгородь в  своё крыло этого общего дома в таком состоянии было совсем невозможно, а обходить её снаружи как положено... уж лучше выспаться  на ковре у двери! В темноте наощупь эскиды добрались до гостевой комнаты и растянулись прямо на полу.
  
  
   Навалившись на дверной косяк, Дроен задумчиво взглянул на своих учеников. Как мало их осталось... И каждый на вес золота. Еще не прошли выпускные тесты и полевой экзамен, но у каждого уже есть несколько предложений работы. Лучшие из лучших...
   Лучшие... Страшное слово... Именно им руководствовались роси, когда отбирали из его учеников, его детей, себе рабов. Это была великая честь - отправить своего воспитанника на Арену сражаться за независимость Ки'ко. Великое доверие. И Дроен принял его, прочувствовал каждой клеточкой своего тела, все свое внимание сконцентрировав на будущей воительнице. Дань... так они называли тех, кто навсегда уходил за росями. Но страшнее неизвестности, было то, что уже дважды случалось с теми, чей поединщик проигрывал. Дважды Хранители не забирали свою дань, а демонстративно бросали их бездыханные тела у входа на Арену. На ребятах не было ран, но словно сама жизнь покинула их в одно мгновенье.
      Дроен очень хорошо помнил встречу с противником Эшоры накануне поединка. Это был древний обычай. Неприкосновенное условие. Рось всегда лично выбирал свою дань.
      Ничего не менялось. Хранитель, безликий, бездушный, шелестя серым балахоном, шел вдоль ровного ряда. В этом ряду были все эскиды, не было лишь его противника, ибо знать, кто он запрещалось росям. Каждый раз, когда Хранитель указывал на эскида, выбранный делал шаг вперед. С каждым шагом душа Дроена болела все сильнее. Вот выступил вперед Соун. Его мальчишкой привели родители, не в силах более справляться с вздорным, эгоистичным нравом ребенка. Злобный ребенок вырос в прекрасного воина... Вот сделал шаг Райтор. Гордый, упрямый юноша, бросивший благополучие сытого дома ради своей мечты... идеалист. Не раз школа за его счет побеждала в интеллектуальных битвах, да и стреттером он владел более чем уверенно. За ним выступил Гуа... Единственный обладатель синего цвета волос. Даже Дроену ни запретами, ни уговорами, не удалось отговорить эскида от этой выходки. "Он отражает состояние моей души! Вы готовы сломать мою суть ради соблюдения правил?" Первым желанием Дроена было прогнать его из школы, ведь одно послабление потянет за собой следующие. Но это было лишь первым желанием. Гуа доказал, и не раз, что умеет быть послушным и уважать правила. Но главное, юноша умел слушать сердце, в боевых же качествах паренек превосходил даже Соуна. Когда хранитель указал на Кэрл, Дроен слегка удивился. Нет, не тому, что он выбрал девушку. Роси никогда мимо них не проходили. Но Кэрл не слыла лучшей. Она все брала упорством, не талантом. Да и лицом была грубовата. И тем не менее, пройдя мимо Киты и Фесты, хранитель остановился на ней. Последним выбор пал на Шиэла. Хранитель не просто выбрал его, ткнув мимоходом пальцем, как это произошло с остальными. Нет. Возле этого эскида он задержался, шагнув к нему чуть ближе положенного и нарушая запрет, прикоснулся к его лицу, заставляя ки'кона против воли смотреть не в пустоту, а на рося. Усмирив щемящую боль в сердце, Дроен гордо поднял голову. Они все его дети. Все равны.
      - Пять, - прошелестел рось и растворился в сиреневой дымке.
      Однако вечером, вопреки правилам, хранитель вновь пришел к нему. Заперев дверь, рось склонился над ки'коном.
      - Хочу, чтоб ты знал. Ты и более никто. Мне не нужны твои ученики.
      От этих слов похолодела спина. Дроен поднялся со стула. Рука потянулась за стреттером. Как бы оно ни было дальше, но забить подобно скоту, он своих ребят не позволит.
      - Опусти оружие, - мирно предупредил хранитель. На стол упала серебряная пластина с вырезанным в центре сложным символом. - Это защита для них. Когда я выиграю, ты отдашь её моему кайсару. Лично. И тогда он не тронет их.
      - Почему...
   - Это охранная руна Сварога. Великая ценность. Она означает, что ты и твои дети под его сияющей защитой. Вернув руну, ты выкажешь уважение. Перун никогда не посягнет на эскидов. До конца дней твоих твои люди будут под защитой моего Кайсара.
   - Ты не понял! Почему тебе не нужна дань?
      - Это имеет значение? - и, помолчав, добавил. - Поверь, ничего хорошего их у нас не ждет. Я не вижу смысла в их жертве. К тому же цель моего выхода на Арену не связана с рабами.
      Глядя, как исчезает враг, Дроен молча сжал в руке амулет. Но слово он сдержал. И никто: ни эскиды, ни Эшора, ни Индра, не узнали о ночном визите хранителя. Так он сжимал её весь поединок. И когда впервые пал рось, надежно спрятал амулет в кармане дрожащими от напряжения пальцами, решив не возвращать Перуну и впервые позволив себе глубоко вздохнуть....
   ... Дроен не стал будить эскидов, чтобы те разошлись по комнатам. Только погасил свет и притворил за собой дверь. Сегодня был сложный день.
        

Глава 5

      Дрожащее изображение венседа все время искажалось помехами - слабый сигнал - бич этих прекрасных мест. Березань - красавица. Заливные луга, голубое небушко, зимы и весны во всем своем великолепии девственной природы... вот только вести дела отсюда совершенно невозможно!!!! Хорс сдержал гнев и попытался вновь поймать нужную частоту. Получилось!
      - Я спросил тебя о его здоровье! - сквозь помехи Повелитель пытался углядеть образ собеседника. - Как себя чувствует Хранитель Лиалин?
      Венсед чуть склонил голову, не находя ответа.
      - Забавно! А я думал: Лин чему-то да обучил тебя!!! - раздражение прорвалось наружу, и Хорс уже не желал его контролировать. - Если ты такой бесполезный, то, что вообще делаешь возле него?
      - Вы меня не правильно поняли, Повелитель. Дело не во мне и моих возможностях. Вы же видите, - широким жестом венсед описал пространство. - Это полный изолятор. Мир-между-мирами! Здесь нет мест силы, нет энергетических потоков! Ему просто неоткуда подпитываться. Он впал в кому. Состояние Хранителя полностью соответствует тому месту, где он сейчас находится!
      Голограмма рассеялась, оставив Хорса наедине с его мрачными мыслями. Необходимо бы идти к Ютре, как-никак он духовный наставник Лиалина... или нет... к Перуну. Странные шутки у тебя Кайсар!
      Вызвав своего велина, Повелитель растаял в сиреневатой дымке.
     
      Грозовые Владения Повелителя Повелителей давно уже перестали впечатлять Хорса своей масштабностью. Миновав их безо всякого интереса, Повелитель оказался в Приемной зале кайсара. На входе его ждала одна их многочисленных облачных дев, населявших владения Перуна.
      - Чем могу быть полезна Вам, Повелитель? - ее тонкий мягкий голос, был похож на эхо.
      Длинные волосы роскошными волнами струились по нежным плечам, пышной груди, белоснежному сарафану...
      Хорс на секунду даже забыл: зачем он здесь - слишком хороша была полюбовница Кайсара.
      - Мне необходимо переговорить с Перуном. Лично, - словно очнувшись ото сна, быстро и четко доложил он.
      Дева печально опустила глаза.
      - Увы. Наш кайсар занят одним неотложным делом. И его отсутствие продлится до восхода следующей луны.
      - Это чем же таким важным он занят, что не может принять МЕНЯ? - волна раздражительности, утихшая было при виде этой голубки, поднялась с новой силой. - Лучше бы ты мне девочка сказала!
      Дева испуганно шарахнулась назад, но не убежала, а, собравшись духом, ответила:
      - Говорю же вам, Повелитель, кайсар Вас не примет! Ни вас, ни кого бы то ни было из Десницы Сварога! Он велел передать: "всему свое время".
      Хорс едва сдержался, чтобы не развеять бедняжку по ветру, и, сверкнув подобно огненной вспышке, исчез.
     
      Мир-между-мирами... Пустота... ничто... нигде... Хорс торопливо шел по узкой тропе, усыпанной серым гравием. То там, то здесь раздавалось призрачное эхо бестелесных теней - голоса тех, кого поглотило это страшное место.
      Пространство вокруг Повелителя могло принять любой образ от бездны ночного звездного неба до имитации мегаполисов Ирия. Стоило только представить, и этот мир стал бы огромным благоухающим цветком или же выгребной ямой. Все зависело от воображения проникшего в него. Но Хорсу было не до фантазий. Он видел этот мир таким, каким он и являлся: безликим, бездушным, пустым....
      Место заточения Лиалина не походило ни на дом, ни на пещеру. Всего лишь сфера, созданная из клубящегося серого тумана. Шагнув сквозь его плотную пелену, Хорс едва не налетел на того самого венсенда, с которым ругался с утра. Ответив на протест лекаря, угрожающим взглядом, Повелитель откинул невзрачного грязного цвета полог и увидел, наконец, друга, будто парящего в воздухе, то ли спящего, то ли в болезненном забытьи.
      Лиалин был бледен до такой степени, что казалось, будто ни одной капли крови не осталось в нем. Жизнь уходила из него. Медленно и безвозвратно. Хорс протянул было руку в желании коснуться друга, но не сделал этого, так и простояв с протянутой рукой и затуманенным взором до тех пор, пока венсед не выдержал и не заявил громко и четко, что ни-ко-му не позволено навещать Хранителя. Словно очнувшись от забытья, Повелитель прорычал нечто совершенно нечленораздельное и, обдав венседа искрами, исчез.
     
      А дома грязь и тишина. Хорс в бешенстве опрокинул посудный шкаф. К чему вся его мощь, если он не способен помочь одному человеку. Он может создать звезду и заставить её пылать, может заставить зазеленеть сухое дерево, но вдохнуть жизнь в умирающее тело не способен. Звон бьющейся посуды привел его в реальность. Хорс оглянулся вокруг себя. Повсюду валялись битые черепки. Нет. Так делу не помочь... Заглянув под лавку, Повелитель, удовлетворенно хмыкнув, извлек бутыль самогона. А вот так вполне реально!
     
      Перун восседал на своём огромном троне. И ждал. Сизые клубы, изредка пронизываемые голубыми зигзагами молний, вздымаясь и расстилаясь, расползались по холодному каменному полу. На стенах горели яркие факелы. Наконец, перед ним сгустилось и рассеялось сиреневое облако, представив перед Кайсаром ошалевшего от неожиданности Хорса.
      - Перун?! - удивлённо и разочаровано выдохнул он и мгновенно собрался. - А я-то было подумал, что полюбовнице моей увидеть меня не терпелось.
      По ногам скользнул желтоватый разряд. Повелитель тихо ухнул, но промолчал.
      - Ты опять пьян! - Перун недовольно дернул губой.
      Хорс молчал, наблюдая, как, гулко вздохнув и поднявшись, Перун спускается к нему по каменным ступеням. Впрочем, говорить ему было нечего, он был действительно пьян. Вот только мнение Кайсара по этому поводу его совершенно не интересовало. За спиной посветлело. Хорс не увидел, а скорее почувствовал это.
      - Подожди меня в своих Владениях. Я скоро буду, - едва слышно шепнул на ухо тёплый как солнечный свет голос Дашубы. - И будь трезв.
      Хорс чуть заметно кивнул головой и исчез в сиреневатой дымке. Дашуба не спеша приблизился к Кайсару, рассеивая своим вечно-чистым сиянием сизые туманы Перуна.
      - Что же ты, мой правящий брат, творишь?
      Перун поднял на старшего брата тяжелый взгляд. Ох, не любил он, когда Дашуба в его дела вмешивался. И появлялся-то он редко и положением своим не пользовался, а только и по сей день ему перечить боялись, словно он всё ещё Кайсар.
      - Как ты осмелился вмешаться в наш разговор и отослать его? По какому праву ты являешься ко мне без зова и важных вестей?- голос Перуна гремел громовыми раскатами в зале. - Был суд, и было решение. Однако Хорс не желает приговор исполнять, он не только не смирился за полной изоляцией Хранителя Лиалина, но собственноручно ее нарушает, постоянно проникая в мир-между-мирами! А если он того не делает, то пьет днями на пролет!
      Дашуба склонил сияющую голову на бок, разглядывая брата и словно впервые его видя.
      - Не заставляй меня жалеть о том, что я передал власть тебе. Не смей вмешивать Целителей в ваши распри с Индрой! Я много столетий закрывал глаза на то, как вы стравливали два народа! Хватит! Ваш спор привел к бессмысленному и унизительному противостоянию. И я говорю: Довольно! Для этого я пришел к тебе. Для этого я пойду к Индре.
      Перун уселся обратно на трон и ударил тяжелой ладонью по каменной ручке:
      - Не вмешивался бы ты в это дело, брат.
      - Забываешь! Я всегда сам решаю, что мне делать. И начну с того, что положу конец этим нелепым поединкам. Уже хотя бы потому, что планета нам не нужна. Она пустынна сверху и бедна внутри. Нам хватает трудностей с Аликосом и Сайрийей, не говоря уже о других многочисленных государственных делах, которые ты так беспечно запустил в своем стремлении победить нашего брата в вашем нелепом споре. Когда закончится этот разговор, второе, что ты сделаешь - это соберешь Великий Совет Правителей всех народов и рас. Первое же - это отпустишь Лиалина. Он не должен платить за твои ошибки. - Дашуба ослепительно сверкнул, так, что Перун на мгновение спрятал глаза от невыносимого света.
      - Прогнать бы тебя, - громыхнул в гневе Перун и тут же успокоился, - Да не могу, брат ты мне. Сам тебя в эпоху Великого Раскола удержал. Да и слова твои верные. Только спор наш я улажу сам! - на какой-то момент его взгляд стал таким колючим и непроницаемым, что Дашубе в душу закралось подозрение, будто брат снова задумал что-то недоброе. Однако он немедленно прогнал это ощущение прочь, коря себя за излишнюю подозрительность. - А вот с Хранителем ничего обещать не могу. Усуд принял мой приговор, а его решение отменить не может никто.
      В воздухе сверкнула бело-голубая искра, и в ладонь Кайсара упал кованый ещё до эпохи Раскола тяжелый медальон Святовида. Перун недоверчиво перевернул в ладони искусно сделанное ветвистое деревце - знак Повелителя Повелителей.
      - Думаю, это для Усуда достаточно весомый довод, - лицо Дашубы будто окаменело.
      - Что же вы с ним носитесь, как с дитем малым? - Перун сжал в ладони реликвию и взглянул на брата. - Он тратит свой дар впустую, буквально на ветер пускает!
      - Нечего было отправлять его на Арену! Тогда бы вопроса о даре не возникло!
      - Он сам ко мне пришел! Сам вызвался! Довольно! Намедни Среча посмела мне устроить выволочку, как мальчишке безусому. Теперь ты! Я - кайсар!
      Дашуба замер как вкопанный.
      - Среча? - Сияющий впился глазами в брата. - Это чью нить ты решил без её ведома оборвать?
      - Судицы сами назвали его.
      Шатающейся походкой Дашуба добрался до лавки. Судицы! Мыслимо ли? Без Рода! Без Сварога!
      - Что же ты натворил...
      - Мир не рухнул, - проворчал Перун. Он и сам все понимал. - Мальчишка жив. Судицы не взяли его. Однако Среча утверждает, что они сообщили ему некое тайное знание. Вот только хранитель с тех пор в себя не приходил. Будто уснул, а проснуться не в силах.
      Дашуба прошелся по залу взад-вперед, словно его что-то мучило.
      - Имя его?
      - Эдельвейрик - Хранитель Предрассветного Тумана.
      - Брат Лиалина? Они выбрали брата Лиалина? И ты отдал?
      - А у меня был выбор?
      - Перун, брат мой, ты хоть представляешь: как сказочно повезло тебе? Сейчас необходимо все исправить. И как я сказал: первое - это вернуть Лиалина в наш мир. Если бы он не был так тяжел, никто бы и слова не сказал, но то, на что ты его обрек - его убивает. Будет истинным чудом, если он от ран оправится и дар свой, пусть на время, но не утратит! Наш мир шаток, а безопасность столь хрупка... Как в такое время, ты мог позволить себе подвергать опасности хотя бы одного из Семи? Без любого из нас круг не замкнется!
      Перун нахмурился. Густые брови черными тучами сошлись на переносице.
      - Есть еще кое-что. Прове предсказывал появление Кочевника. Однако его звезда вспыхнула лишь на короткий срок. Мы даже не успели отследить его. Ко мне Ютра вчерашним вечером приходил. Переживает старик, ведь по преданию Кочевник убьет нашего Целителя.
      Дашуба лишь покачал головой в ответ.
      - В предании сказано не так: кочевник поможет перейти ему в иной мир.
      Перун раздраженно отмахнулся рукой, считая это игрой слов.
  
  

* * *

   Девушка бросила полотенце на держатель и проверила температуру воды в душевой зоне. Тело приятно ныло после тренировки. Что ж Кэрл права - запускать себя нельзя. Невольная улыбка тронула ее губы при воспоминании: как сегодня она трижды уложила Гуа на лопатки. Синеволосый эскид всего на полгода младше её и был очень талантлив. И даже Дроен до последнего не знал, кого именно объявят как нового Воина. Мысли вновь вернули ее в те дни...
   ...Огромный тронный зал, блистал всем своим великолепием. Их было всего четверо. Эшору тогда распирало от гордости и волнения. Единственная девушка. Первая девушка за всю историю Ки'ко. А рядом её лучшие друзья. Перед выходом ребята в последний раз крепко обнялись. Соревнования закончились. И каждый понимал, какую ответственность возложит на него своим выбором Правитель Индра. С поклоном слуги отворили перед ними двери. И эскиды шагнули навстречу своему будущему. Забудет ли она когда-нибудь это волнительный трепет? Вряд ли... Дроен уже ждал их, стоя по левую руку от правителя. А потом случилось то, что омрачило не только этот день. Все знали, что Шиэл был первым на звание воина Арены. Но именно его не пустили внутрь, сообщив, что Индра вычеркнул его имя из списка. Никто так и не понял, что произошло, но на разбирательства времени не оставалось, и оставшихся уже звали крики и фанфары...
   Больше преград для себя Эшора не видела. Райтор... О, она безумно любила этого черноокого красавца. Как друга, как брата. Но он был ей не соперник. Как впрочем, и Гуа. Арена была целью всей ее жизни. И ничего важнее этого и быть не могло...
   Да... Девушка смыла с тела воздушную пену. Горячие струи воды жгли кожу, превращаясь в пар. А ведь она тогда даже не задумывалась, что будет после Поединка... И будет ли что-то вообще...
   - Учитель! - Эшора вышла из горячей душевой комнаты, шлепая по деревянному полу босыми ногами и вытирая на ходу широким серым полотенцем волосы.
   - Да? - мужчина вернул меч в ножны и устало выпрямился. - Создаётся ощущение, что в этом наборе одни неряхи.
   Девушка неторопливо поравнялась с ним, поправляя скатавшуюся на спине красную майку.
   - Дети здесь не причем, - она ещё раз отжала полотенцем мокрые волосы и встряхнула головой. - Это всё Соун. Он их под конец разбаловал и, как обычно, в срочном порядке куда-то упылил. - Эшора на секунду задумалась, лоб прорезала маленькая беспокойная складка. - Учитель, - всё же решилась она, - что-нибудь слышно по поводу поединка?
   - Конечно, - Дроен выглядел несколько удивленным таким вопросом, - Что именно тебя интересует?
   - Меня интересует мой противник, - Эшора изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но интерес, горящий в её глазах, выдавал её с головой. - Я слышала, судьи сомневаются в законности моих действий на Арене...
   - Никто не смеет прежде времени осуждать верность твоих действий пока не будет достоверных доказательств обратного, - считая разговор законченным, Дроен направился к строившимся на утреннею разминку эскидам.
   Эшора смотрела, как он уходит. Сердце бешено билось, словно хотело вырваться наружу. Нет, она не должна его так отпускать! Она должна всё до конца выяснить с Хранителем!
   Кто-то тронул его за плечо, Дроен оглянулся и наткнулся на серьёзные глаза девушки.
   - Учитель, ты слышал что-нибудь о Безумной Олесе? - не дождавшись реакции от Дроена, поспешно вернулась к старой теме:
   - Что говорит Хранитель?
   Мужчина внимательно посмотрел на свою ученицу и молча вынул из кармана блокнот с ручкой.
   - Ничего. По словам росей он пока не в состоянии давать показания, - он протянул ей записку из нескольких слов, после недолгого раздумья добавил: - Зайди ко мне вечером, нам надо поговорить.
   Девушка кивнула головой, сжав в ладони листок, и неуверенно улыбнулась. Казалось, Дроен все знал, но не осуждал ее.
   Кто-то громко хлопнул металлической дверцей шкафчика. От неожиданности Эшора вздрогнула и обернулась. Высокий черноволосый парень сел на скамейку и раздраженно выдохнул. Девушка неторопливой плывущей походкой направилась к нему.
   - Ну, и что случилось? - она чуть приподняла дверцу и закрыла шкафчик.
   - Измотала она меня! Сил больше нет, - Райтор опустил голову на руки и закрыл глаза.
   - Опять поссорились? - Эшора села рядом с эскидом и приготовилась слушать. За столько лет ей было уже не привыкать к роли миротворца у этой парочки.
   - Поссорились? - парень поднял на неё изумлённые глаза. - Ты не слышала? Кита закатила шикарную истерику из-за того сопляка! Я думал все уже в курсе! Она орала так, что на материке едва не оглохли! Думаешь, мне от всего этого не погано? Вот дернуло же меня тогда к проклятому городищу заглянуть!
   Память в одно мгновенье перенесла их обоих в тот злополучный день, задолго до Поединка...
  
   ...Глухой короткий кашель, донесшийся с улицы, привлек внимание учителя. Отдав распоряжения прислуге относительно завтрака, Дроен покинул сумитэ, прикрыв за собой дверь черного хода. Райтор ждал его неподалеку.
      - Учитель, я вчера прогуливался возле Проклятого городища.
      - Разумеется, случайно? - брови на суровом немолодом лице недовольно сошлись на переносице. Остров Истира не лучшее место для прогулок.
      - Разумеется! - не моргнув глазом соврал Райтор. - И там я заметил паренька лет на пять меня младше... Он просто нечто! Парень явно не деревенский, и точно не из изгоев!  
   - Райтор!
   - Но, учитель! Там был не только я! Если мы не поторопимся - парнишку заберут низъелльцы. Я видел их транспорт около деревни! У них сегодня "день урожая". Поверьте, они не упустят его из виду!
      Что-то дрогнуло в Дроене при этих словах. Однако вместо согласия учитель ответил резким "нет" и приказал выбросить опасные мысли из головы! Эскидам не годится участвовать в решении подобных вопросов. Как и не годится появляться близ Проклятого городища и мест ему подобных! К тому же бизнес Низъеллы вполне законен.
      С минуту потоптавшись на месте, изображая покорность и дожидаясь, когда Дроен вернется в сумитэ, эскид воспользовался увольнительной картой. В голове стучали каленые молоточки, требуя действий. Идти наперекор всему и вся Райтору было не впервой, но ослушаться Дроена дело другое. И все-таки...
      Одному ему не справиться. А значит, придется позвать ребят. Кроме него увольнительные карты выдали на этой неделе лишь двоим...
      Стараясь не привлекать лишнего внимания, эскид покинул территорию школы.
     
   Шиэл взглянул на часы и недовольно качнул головой. Ребят еще минут пятнадцать ждать. Он понятия не имел: зачем его Райтор позвал, но откликнулся не мешкая. Координаты, указанные другом, к его недоумению привели к Проклятому городищу. Это было и досадно и неприятно одновременно. Досадно потому что пришлось из-за этого отказаться от рыбалки, а неприятно, оттого что Райтор прекрасно знал его отношение к подобным местам. Линия на востоке наливалась багрово-красным рассветом - значит, Райтор скоро должен подойти. Отломив молодой побег викенки, обладающий кисловатым привкусом и, засунув его в рот, Шиэл приятно сморщился. Не так уж тут и плохо. Решив осмотреть окрестности, эскид, не торопясь, спустился с холма. Знакомый шум драки привлек его внимание. Ребята! Шиэл в спешке продрался сквозь кусты и, оказавшись, наконец, на небольшой лужайке, оторопел. Нет, это были не ребята. По крайней мере, не эскиды. Их было четверо. Несмотря на запрет, все четверо были вооружены. Противостоял им совсем молодой паренек, и из оружия у него была только хворостина. Разбитая скула и разорванная куртка говорили о многом, и все же он был еще жив и не пойман. Четверо здоровенных детин смотрели на паренька, как хищники смотрят на свою добычу, но подходить не решались. В памяти еще были свежи упругие болезненные удары тонкой вицы. Наконец одному из нападающих пришло в голову, что есть и другой способ. Он поднял с земли камень и со всей силы швырнул в паренька. Тот увернулся, но второй брошенный следом метко попал в руку, едва не заставив его уронить свое ненадежное оружие. Когда с земли был поднят третий камень, Шиэл не выдержал. Он ждал, и Райтор подождет, не лопнет. Звонкий свист нарушил птичьи трели.
   От неожиданности вздрогнули все пятеро.
      - Может, со мной пообщаетесь? - Шиэл расстегнул верхнюю пуговицу на кителе и шагнул вперед.
     Здоровяк, державший камень, неприятно скривился:
      - Шел бы ты своей дорогой, эскид. Мы тебя не трогаем, и ты нас не трогай. Мы только свое заберем....
      - И что же в таком уединенном месте вы определили как "своё"? Насколько мне известно - это общественная территория.
      Главарь недобро усмехнулся:
      - Это ты правильно заметил - уединенное.
      Аяс с жалостью посмотрел на незнакомца в строгой темно-серой форме. Убьют его. Эскид был абсолютно безоружен и спокоен. Он даже на шаг не сдвинулся, пока к нему бежали трое из четырех. Четвертый же бросился на Аяса. Но даже занятый самообороной, Аяс понял: откуда бралось спокойствие незнакомца. Ему не нужно было оружие, он сам был оружием. Такого боевого искусства Аяс не знал...
      Он отвлекся лишь на секунду, и мощный удар наотмашь сбил его с ног. В чувство его привела ледяная вода, брызгами падавшая на лицо.
      - Он совсем ребенок! - темноволосая девушка с бездонными черными глазами в такой же серой форме, что и незнакомец, закрыла фляжку и отстегнула напоясную аптечку. - Как они могли?!
      Незнакомец задумчиво качнул головой, но ничего не ответил. В поле зрения Аяса появился третий - судя по форме - тоже эскид. Он был чуть выше и чуть стройнее уже знакомого незнакомца. С абсолютно правильными чертами лица и непроницаемым уверенным взглядом.
      - Ему лет пятнадцать...
      - Шестнадцать с половиной, - не выдержав, уточнил Аяс. Девушка на мгновенье замерла от неожиданности, но тут же собралась и закончила накладывать повязку на разбитую скулу. Она хотела осмотреть еще шишку на голове, но рослый ее остановил:
      - Хватит с ним возиться, Кита! Тем более он уже оклемался. Не так ли? - это вопрос уже был адресован непосредственно Аясу. - Нет времени на долгие приветствия. Я - Райтор. Тот, что на помощь тебе пришел - Шиэл, это - Кита. А теперь вставай. Нам нельзя здесь долго находиться.
      Дважды повторять не пришлось, взвалив на плечи бабулин подарок, Аяс двинулся в сторону острова. Эскиды молчаливой троицей шествовали сзади. До конца увольнения оставался час, а Райтор не мог найти слов, чтоб доходчиво объяснить пареньку: зачем они здесь. Уже раз десять он мысленно заводил разговор, но каждый раз ловил себя либо на излишнем пафосе, либо излишней агрессии. Возле сумитэ все казалось просто. Но теперь... Почему-то парень не понял все сам, как ожидалось, и не пошел с ними, а направился обратно...
      - Спасибо, - это простое слово вывело Райтора из раздумий.
      Аяс крепко сжал руку Шиэла. Сердце бешено колотилось, а разум кричал: вот он шанс, которого ты так давно ждал. Попросись с ними!!! Аяс переложил мешок с деревцем на другое плечо и оглянулся на мост, соединявший Истиру с материком. Уйти сейчас, не предупредив Ба? А если остаться, возможно, второго раза не будет! Нет, не сегодня, только не в её день рождения...
      - Было приятно увидеть эскидов воочию, - суворовец стиснул зубы и собрался уходить.
      - Постой! - Райтор оставил друзей в стороне и бросился догонять паренька.
      Издалека было ничего не слышно, о чем они говорили, но разговор оказался довольно продолжительным. После которого парнишка все-таки ушел. Шиэл уже собрался вызывать венвайдер, но Райтор к ним не вернулся, а остался ждать у моста.
      Стараясь не выдавать волнения, Аяс попрощался с эскидом. Городище еще дремало, когда он вновь открыл его ворота. Посадив дерево прямо у входа, он вошел в дом, в сотый раз мысленно подбирая слова. Беббиль уже не спала. Сидя на кровати, старушка держала на руках плотно набитый потертый от времени рюкзак. Редкие слезы катились по стариковским слезам.
      - Уходишь?
      - Ба, - прошептал Аяс, понимая, что стоит ей попросить его остаться, и все надежды пойдут прахом.
      Но вместо этого старушка протянула ему тугой узел.
      - Здесь всё. Кроме этого, - Беббиль протянула ему цепочку с медальоном. Аяс с недоверием коснулся украшения, подаренного ему крестным вместо крестика. Да, муж сестры всегда отличался оригинальностью. Крестный... Господи, помоги ему, где бы он ни был.
      - Я думал, что потерял его...
      Но старушка качнула головой, сама застегивая цепочку на шее внука.
      - Пусть небо бережет тебя!
      - Я вернусь! Я еще не раз к тебе приду! Только дай мне время! - пообещал Беббиль Аяс, крепко обнимая её. - Спасибо.
      Закинув рюкзак на плечо, юноша с легким сердцем вышел на крыльцо. На востоке уже сияло солнце.
     
      Райтор нетерпеливо взглянул на часы. Ожидание длилось уже полчаса. Наконец вдалеке показался знакомый силуэт.
      - Я не мог уйти не попрощавшись, тем более в ее день рождения, - опережая вопрос, ответил Аяс. - Теперь я готов.
      Эскид с кем-то связался по рации, и вскоре над ними закружили два прогулочных венвайдера. Аяс восхищенно коснулся их серебристых боков. Сколько раз он видел их на экране триаса.
      - Красивые птички.
      И последовав примеру эскидов, запрыгнул внутрь. Минуты две они парили над землей, набирая скорость, а затем последовал рывок такой силы, что Аяс остался внутри благодаря лишь крепким рукам Шиэла.
  
  
   Приземлились они недалеко от широкого разводного моста, связывающего остров, на котором располагалась Школа, и материк. Райтор жестом попросил Аяса спуститься на землю и следовать за ним. Кита тут же перебралась на переднее сиденье и, подмигнув Аясу, пристегнулась. Шиэл развернул венвайдер в воздухе полетел в сторону города.
      Прибрежная полоса была пустынна. Грязная пена волнами накатывала на крупную гальку. Тут и там в воде то и дело мелькали этикетки и окурки. Аяс мысленно усмехнулся: эта картина была ему более чем знакома. Зато всего в пятистах метрах от них, только по мосту пройди, открывался совсем другой мир. Полный зелени и красок.
      - Нравится? - Райтор по-доброму хмыкнул и двинулся вперед. Было видно, что он торопился, хотя и не хотел этого показывать. - То ли еще будет впереди.
      Аяс жадно впитывал информацию. Мир вокруг все больше становился фантастическим. Бывало ночами, читая Гаррисона или Азимова, он представлял себе нечто подобное, но здесь и сейчас Аяс отдал бы все, чтоб вернуться домой. Встряхнув головой, отбрасывая безрадостные мысли, суворовец заторопился за эскидом:
      - Я слышал ваше сумитэ надежно охраняется.
      - И? - эскид непонимающе пожал плечами.
      - Я не вижу стен, заборов, охраны...
      Райтор не ответил, но когда они, наконец, пересекли мост, он поднял с берега камушек и, замахнувшись как следует, бросил его чуть в сторону перед собой. Не было не вспышек, ни треска, только каменная пыль медленно оседавшая на землю - все, что осталось от гальки, так и не долетевшей до деревьев. Объяснения были излишни.
      Возле ворот со сторожевой кабинкой их ждал еще один эскид. Высокий, бледнокожий и солнечно рыжий.
      - Аяс - это Соун. Соун - это Аяс. Будьте знакомы. Где наши пропуска? - на ходу забрав у рыжего прозрачные карточки, Райтор, все также не останавливаясь, сунул их в сторожевое окошко и, подхватив Аяса под локоть, стремительной походкой направился вглубь сада. Только когда ворота за ними захлопнулись, он сбавил темп и оглянулся. Аяс автоматически сделал тоже самое. И лишь теперь понял, отчего эскиды так спешили: всего в нескольких сотнях метров от них, за воротами, стояли те четверо, с которыми Аяс уже имел опыт столкнуться в лесу.
      - Вот теперь ты в безопасности. - Райтор дружески улыбнулся. - По крайней мере пока ты здесь и рядом мы.
      Райтор видел, что паренек растерян. В его глазах было столько вопросов разом, но даже Райтор и, пожалуй, даже Дроен не смогут на все ответить...
      - Как ты узнал, что за вами следили? - Аяс изумленно изогнул бровь, с интересом взглянув на своего сопровождающего.
      - Да... Кита с Шиэлом решили в город вернуться. Хвост проверить и заодно чего-нибудь съестного прикупить. Низъелльцы маскироваться не умеют в принципе. Бездари. Кита мне про них сообщила. Так и узнал. Глаз на затылке нет - если ты еще не заметил. Суперслуха - тоже.
      Только теперь Аяс заметил, что у обоих эскидов в ухе закреплены крошечные рации. Соун довольно прищелкнул языком и в трех жестах изобразил верзилам, что он них думает.
      Райтор неодобрительно прокачал головой и направился в сторону сумитэ. Все было не просто. Слишком большой ажиотаж поднялся вокруг персоны, что, понурив голову, брела следом. Да. Поразмыслить есть над чем. Что еще скажет Дроен...
     
      Дроен не сказал ничего. Только окинул оценивающим взглядом мальчишку и молча протянул Райтору исписанную ровным подчерком бумагу. От ее текста эскида бросила в пот.
      - Как это понимать?? Учитель! Откуда...
      - Ты сам все прекрасно понял. - Дроен зачем-то переставил с места на место стул, но так и не решил присесть ему или нет. - Соун, покажи Аясу тренировочный зал. Можешь дать пару уроков. И пригласи ко мне Шиэла и Эшору.
  
   С черного входа вошли Кэрл и Феста. Обе девушки были невысокого роста, однако на этом их схожесть заканчивалась. Значительно более изящная и хрупкая на вид белокурая Феста превосходила свою подругу не только в миловидности облика, но и в технике ведения боя и в мастерстве. Тихо, стараясь не нарушать ход тренировок, они присоединились к Синелло. Вскоре подошли еще трое. Показывая младшекурсникам пример, они встали в позиции. Эшора опять не явилась на тренировку, и Соун вновь оказался в паре с Кэрл, чему девушка была несказанно рада. Обменявшись короткими приветствиями, они приготовились к бою.
     - Так! На первый-второй рассчитайсь. Кстати, тебя Дроен ждет. Иди-иди, мы с девочками управимся, - Соун указал только что появившемуся Шиэлу на дверь.
      Те, о которых говорил эскид, согласно закивали головами. Аяс еще раз с интересом взглянул на ки'конок. Они обе разительно отличались от черноокой красавицы, что обрабатывала в лесу его ссадины. Одна из девушек была невысокого роста, коренастая и круглолицая. Четкая жесткая линия губ и непроницаемый взгляд, говорили о том, что она не привыкла много думать. Ее конек - быстро действовать. А вот другая... Тоненькая, изящная девица, с большими серыми грустными глазами и алыми пухлыми губками и, словно навечно застывшей на них, полуулыбкой. Да... она притягивала взгляд. Но, не смотря на всю свою кажущуюся хрупкость, в ее движениях чувствовалась уверенность и сила. И все же ей было далеко до Киты.
      Девушки быстро поделили детей на пары и расставили в шахматном порядке. Тренировка началась. Плавность движений в выполнении упражнений. Четкость, уверенность. И даже маленькие карапузы так стараются. Аяс сидел на скамье один. Соун, эскид, которому его поручили, нашел себе срочное дело и поспешно скрылся.
      - Привет, - завязав волосы в тугой узел, Кита присела рядом. - Как осваиваешься?
      Неопределенно пожав плечами, Аяс неловко улыбнуться.
      - Нормально. Сижу. Смотрю. Нравится.
      - Нравится все или что-то конкретное?
      Лукавый прищур черных глаз совсем спутал ему мысли.
      - Бери меч, - приказала девушка, указывая на оружие, развешанное на стене, и вооружаясь сама.
      - Ну, нет, - засмеялся Аяс. - Ты верно шутишь!
      - Не-а, - Кита легонько коснулась острием его подбородка. - Бери меч!
      Юноша в недоумении обернулся. От разнообразия оружия зарябило в глазах.
      - Да я понятия не имею, как с ним обращаться! - заверил он, выбирая нечто похожее на легкую саблю.
      - Хороший выбор, - похвалила Кита. - Пошли на ковер!
      Это становилось не смешно. Но и отступать было невозможно. Девушка будто не слышала его. Чувствуя себя, словно в цирке, Аяс отбивался от её выпадов как мог, но вскоре его сабля валялась далеко в углу, а сам он оказался прижатым к полу.
      - Ты дерешься хуже новичка! - заявила Кита, даже не думая его отпускать.
      - Я предупреждал.
      Оправдываться было глупо и нелепо, особенно находясь в таком положении.
      - Придется исправлять.
      - Пожалуй, - его глаза смеялись, отчего у девушки проступил румянец, и она стала еще прекраснее. - Но вот это - мой конек!
      Подбородком указав на стреттер, Аяс попробовал выбраться.
      - Из него и драхен выстрелит! - бросив на него насмешливый взгляд, Кита помогла ему подняться. - Довольно. Давай-ка кое-что исправим.
   Девушка неторопливо оголила Аясу правое плечо.
   - Больно не будет, - пообещала она и прижала к плечу непонятно откуда взявшийся лазерный эфратор. Больно действительно не было. Лишь легкое, почти приятное пощипывание.
   - Вот, - Кита убрала эфратор в сторону и осторожно прикоснулась к припухшей татуировке в виде извивающегося крылатого змея. - Теперь ты один из нас. Отныне и до конца обучения ты  будешь жить здесь, - она указала на серое и, как показалось Аясу, безликое здание общежития, видневшееся в окне.
   - Я с Земли, мне бежать некуда, - паренек чуть дотронулся до тату и опустил рукав.
   - Тем лучше, - девушка немного помолчала и добавила: - Тебе, Аяс, поверь мне, очень повезло. А теперь иди, разбери свои вещи. Всё необходимое уже у тебя. Смотрящий за общежитием покажет тебе твою комнату. Прими душ, выспись. Осмотреться ещё успеешь, если не сбежишь. Завтра в 5 утра у вас первый сбор, прямо в общежитии. Не опаздывай.
   Махнув Аясу на прощание рукой, Шиэл поднялся с пола. Раз позвали, значит, надо идти.
   Паренек кивнул головой, обещая быть вовремя, и, стягивая на ходу плотный свитер, направился к общежитию. Девушка машинально последовала за ним, остановившись у небольшой клумбы, украшавшей широкую площадь перед сумитэ. Высокая белесая трава приятно щекотала ладонью. Пальцы машинально сорвали головку пестрого крупного цветка. Ветер порывами трепал её шелковые волосы, ярко светило высокое солнце, где-то в траве трещало, не переставая, насекомое. На душе было как-то странно хорошо и грустно, словно ожило в памяти всё то, что пережила она при своём поступлении. Только она была младше... намного младше... И всё-таки ему тоже не по себе.
- Аяс, - окликнула она его. Аяс обернулся, прикрыв глаза ладонью от солнца, и едва успел поймать брошенный ему пестрый цветок. - На  удачу!
Паренек  бережно сжал его в ладони и поспешил к общежитию. Девушка проводила его взглядом до самых дверей и вздохнула: надо возвращаться в сумитэ.
  
   Шиэл негромко постучал в дверь и вошел. Учитель и Райтор даже не обернулись в его сторону, продолжая свой ожесточенный спор. Эшора, вызванная приказом учителя из дома, сидела в кресле в углу и даже не вмешивалась.
      - Что происходит? - в полголоса поинтересовался эскид.
      - Без понятия! - Эшора недоуменно пожала плечами. - Вы кого-то приволокли из леса?
      Шиэл не ответил, немедленно переключившись на спорящих.
      - Ты это видел? - Райтор внезапно отвернулся от Учителя и сунул ему в лицо уже порядком мятый лист бумаги. - Первый помощник Правителя накропал. Собственноручно. Не поленился.
      При упоминании об ее отце Эшора напряглась. Теперь стало ясно: зачем Дроен вызвал ее. Проблема состояла лишь в том, что в свои дела Элэсар её не допускал. Отстраненность была вполне естественна, ведь от стези политика она отказалась давно, решив посвятить себя военному делу.
      - Еще нет, - юноша аккуратно разгладил лист и спокойно ознакомился с текстом. - Здесь написана ложь,- резюмировал он, наконец. - Формы гвардии Индры на них не было!
      Лицо Дроена будто окаменело. В комнате разом стало тихо. Эшора перестала качаться в кресле и с тревогой посмотрела на мужчин.
      - В данной ситуации это не имеет значения! Мальчик был рабом Правителя и бежал! Нам повезло, что Элэсар отнесся к ситуации с пониманием и не стал докладывать Индре об инциденте. Не доставало, чтобы твое имя (а в послании оно указано!) принесло шлейф темной славы всей нашей школе!
      Шиэл вздернул подбородок. В его глазах отразилась такая обида, что даже Дроену стало не по себе.
      - Учитель! Это была моя инициатива! - вмешался Райтор, только теперь понимая насколько безумной оказалась их выходка. Но кто же знал, что паренек - беглый! - И если история получит продолжение, я отвечу!
      - А с тобой будет отдельный разговор! После того, как вы вернете мальчишку его законному владельцу!
      Желваки стремительно заходили на бледных щеках Шиэла. Одного взгляда на друга оказалось достаточно, чтобы понять: из-за мальчика Райтор рисковать не станет. Рабу жизнь раба! От этого сердце стянул ледяной жгут. Эшора молчала, не желая вмешиваться в столь щепетильную ситуацию. В отличие от Райтора ей были понятны чувства, овладевшие другом, но сейчас было не время для сочувствия.
   - Вы понимаете, что наделали? Как мне объяснить это Индре? Перед Поединком? Как мне объяснить, что практически все претенденты на право быть Воином замешаны в столь низком поступке? На нем клеймо эскидов! На беглом рабе!
   - Зато клейма раба на нем нет, отец! - Шиэл в сердцах смахнул письмо со стола. - Это ложь!
   - Немедленно верни раба хозяину!
   - Я не поведу мальчика к Элэсару, - тихо, но уверенно заявил Шиэл.
   Задумчиво складывая самолетиком поднятое с пола письмо-требование от отца, Эшора, наконец, удовлетворенно хмыкнула.
   - А может, и не надо никого никому возвращать.
   Бумажный самолетик плавно спланировал на горящие поленья. Потемнели и вспыхнули широкие крылья.
   - Письмо от отца забрала я, ведь оно поступило с общей почтой. И Вам, Учитель, передать забыла. Мне и ответ держать в случае чего.
   Догорел, превратившись в крупные хлопья пепла, хвост.
      Дроен устало отмахнулся, давая добро.
  
   Назначив Шиэла и Райтора, как организаторов данного "беспредела", кураторами новобранца, Дроен возложил на них не только ответственность за интеллектуальное и физическое образование Аяса, но и недельное дежурство за непослушание. Это дежурство безоговорочно с ним разделила Кита. Так было всегда с момента их зачисления в школу: где Райтор там и Кита. Впрочем, и до школы было не иначе. Аяс тоже высказал желание разделить участь своих спасителей. И хоть Дроен внешне был грозен и хмур, душа его пела от радости. Именно такими он всегда мечтал видеть своих учеников. Это и вправду будет его лучший выпуск.
  
   Легкое касание клинком плеча вывело его из ступора.
      - Боюсь, ты - мертв, - с легкой издевкой в голосе подытожила Кита, убирая свой меч в ножны.
      Проигнорировав её насмешку, Аяс перебросил клинок с руки на руку, призывая продолжить поединок. Что ж, в этом искусстве он действительно слабоват. И пока Кита быстрее и ловчее его. Но это пока. - Я уже недель восемь периметра не покидал!! К чему эти вечные тренировки? Я не собираюсь вставать в ряды вашей долбанной фанатичной армии!
      - О!? - изобразив разочарование, девушка вновь взялась за оружие.
      - Когда Райтор позвал меня с собой, я ожидал большего, чем келья и сарай!
      Последние слова он невольно произнес на родном русском, не сумев подобрать ему аналога на ки'конском. А как еще можно было назвать наспех сколоченное лет пятьдесят назад огромное подсобное помещение, где не было ни окон, ни пола, а из мебели - пара лавок? А суворовцу как воздух была необходима свобода. От ребят так и не поступило ни одной весточки. Словно он один в этом чокнутом мире оказался... А такого быть не могло! Одиночество пугало его до сумасшествия. Все попытки сблизиться духом с эскидами оказывались тщетны. Сложно стать кому-либо другом, сидя в четырех стенах! Даже в деревне у Беббиль ему было спокойнее, чем здесь. Райтор и Шиэл старались как могли, но стена между ними росла в геометрической прогрессии. И эскиды вдруг отошли в сторону, оставив суворовца наедине с самим собой. И только Кита всегда была рядом, составляя Аясу компанию на тренировках и за ужином.
      Девушка равнодушно хмыкнула, уже давно привыкнув к тому, что в порыве эмоций паренек переходит на чуждый ей язык. По первости она даже пыталась понять и изучить его, но затею эту бросила быстро, не найдя в ней ничего интересного. Смысл изучать то, чем никогда не сможешь воспользоваться?
      - Это для твоего блага, - терпеливо пояснила девушка, совершая серию стремительных выпадов и с удовлетворением отмечая, как быстро растет мастерство юноши. - Ты все еще слишком отличаешься от нас. Вот пооботрешься...
      - В этом-то чулане?! - от возмущения он пропустил удар. - Не могу я больше сидеть здесь!!! Я тебе уже говорил! У меня друзья в беде!!!
      Разочарованно прищелкнув языком, Кита отняла у него меч:
      - С твоим умением в самый раз мясником работать! Ну какой из тебя эскид? Тем более выпускник! Посмотри на себя! - и, вздохнув, добавила: - Да нет никого больше. Даже отдаленно на тебя похожего. Ни на Ки'ко, ни на Сенстее, ни в других мирах! Только про росей сказать ничего не могу, но думаю, такая информация просочилась бы.
      - Я тебя умоляю! Думаешь, сенстеки что-то знают про меня?! Может, моим ребятам нужна помощь! А я здесь торчу!
      Девушка недовольно сжала губы, превратив их в жесткую линию.
      - Владение мечом - наука тонкая, изящная! Воин, уважающий себя и своего противника, обязан в совершенстве знать её. Она приучает нас к концентрации, точности, умению быстро принимать решения...
      - Особенно если в тебя из стреттера шмаляют!
      - Стреттер - это...
      - Оружие для драхенов, - раздраженно закончил за нее Аяс. - Ты это говоришь, потому, что сама им плохо владеешь или потому, что это хорошо получается у меня? Ты вообще меня слышишь? Кита!
      Громкий смех, раздавшийся в дверном проеме, в зародыше уничтожил приготовленную для суворовца тираду. Резко обернувшись, девушка изумленно приподняла бровь:
      - Даро?! А Шиэл где?
      Прикрыв глаза от яркого света, стремительно заливающего подсобку, Аяс с жадным любопытством разглядывал гостя. Слишком знакомыми были и этот вздернутый подбородок, и этот прищур карих глаз, словно ему всегда слепит солнце. Сердце бешено заколотилось, болью отдаваясь в ушах. Такого просто не могло быть! Невозможно!
      - Тебя ждет! Или ты все же забыла? Сегодня День Воина Арены!
      Широко распахнутые черные глаза были ему лучшим ответом. Усмехнувшись, эскид передал подруге аккуратно сложенный комплект темно-серой формы.
      - Для него, - указав кивком на вросшего в пол паренька, Даро присел на скамью, - Шиэл сказал, что им сегодня будет Шийя заниматься.
      Словно очнувшись, Аяс схватил девушку за локоть:
      - Возьми меня с собой!
      Кита задумчиво взглянула на подопечного. Ей и самой не понравилась идея с Шийей. Девушка так и не нашла с ним общего языка. Да и остальные эскиды уживались с трудом.  - Ты сама говорила, что мне необходимо пообтереться...
      - Одевайся. Живо.
      И указав Даро на выход, покинула помещение.
      - Ты с ума сошла! Наш отряд полностью укомплектован!- взорвался эскид, едва они оказалась на воздухе. - Вряд ли Райтор или Эшора уступят ему свое место! И на меня не смотри! Я хочу посмотреть на своего брата!
      - Значит, пошла к Дроену!
      Эскид в немом изумлении взирал на удалявшуюся подругу! Это что еще за выходки?!
      Сверху лениво закапал теплый летний дождь. Раздраженно ругнувшись, Даро спрятался под крышей. Пусть даже не надеется, что он уступит этому недомерку свое место! Он никогда не упустит возможности посмотреть, как Гуа надерет зад этим выскочкам из школ Авата и Дариона!
      И еще неприятно цепляло то, что Дроен поставил короткое и нелепое имя новичка в список выпускников! Отчего такие исключения? Однако вникать в суть происходящего у него желания не было. В его жизни и без того забот хватало. Одни только материнские истерики чего стоили...
      - Готов! - спокойный уверенный голос за спиной застал его врасплох. - Единственное, не знаю, как их крепить.
   - Почему мы не встретились раньше? - паренек протянул эскиду снятые лики.
   Даро скрипнул зубами, сдерживая резкие слова, но лики прикрепил. Аккуратно. Терпеливо. Полоску к полоске. Изумительно! А он за право их носить семь лет отпахал!!! И как отпахал! До кровавого пота! От его взгляда не ускользнула и татуировка в виде багрового крылатого змея извивавшегося на плече юноши, когда он вошел в старое здание сумитэ. Теперь её скрыла форма, но сути это не меняло. Дроен абсолютно, бесповоротно поставил эту недоросль в один ряд со своими лучшими учениками!!!
   - Потому что я был в отпуске. По семейным обстоятельствам.
   Задвинув ядовито-горькие мысли на задворки, эскид полюбовался работой. Форма пацану шла... Будто всю жизнь в ней ходил. Однако носить форму эскида еще не значит быть им. Раздражение немного отпустило. А парень-то вон как волнуется. Аж руки дрожат...
     
      Трибуны школы Авата гудели сотнями голосов. Немного потеснив соседей, эскиды заняли приготовленные специально для них места в первых рядах. Усевшись между Китой и Даро, Аяс принялся осматриваться. Место напоминало ему небольшое футбольное поле, окруженное несколькими рядами трибун. В центральной части выделялся надстрой в виде широкого балкона, на котором с гордым видом восседало несколько человек. Аяс узнал лишь Индру - правителя ки'конов.
   Форма аватов также разительно отличалась от формы эскидов, как и сами аваты отличались от эскидов. Аяс с изумлением рассматривал соперников своих новых друзей. "В чешуе как жар горя тридцать три богатыря..." подобно заевшей пластинке крутилось в голове. Аваты и впрямь все были практически одного роста и одной комплекции. В отличие от школы Дроена здесь обучаться могли только дети состоятельных родителей. А каждое строение гордо несло свою архитектуру, порой излишне помпезную. Ровные газоны темно-бирюзовой травы. Симметрично растущие багрянолистные ардры...
      - Выскочки, - беззлобно прокомментировал Даро, едва они оказались перед высокими изящными воротами ручной ковки. Но недовольный взгляд Райтора, брошенный из-за плеча, заставил Даро закрыть рот до самых трибун.
      В сопровождении учителя Дроена Шиэл и Гуа выехали раньше. И теперь Аяс с нетерпением ожидал появления своего строгого наставника на поле. Сколько же школ участвуют в этих соревнованиях? Судя по разноцветным секторам не меньше десятка. И все что-то выкрикивали хором. Нечто вроде рифм... Как же это напоминало ему Землю и родной стадион "Юность"... И только эскиды были молчаливы и малочисленны... Взгляд в очередной раз наткнулся на Даро. Не отрывая глаз от поля, эскид отбивал на колене знакомый только ему ритм. Как же он напоминал ему его крестного. Лишь возраст и планета-родительница отличали их... Если бы добавить морщинок вокруг глаз, шрам у брови и прилично седины в волосы...
      Словно ощутив на себе пристальный взгляд, эскид покосился на паренька и, встряхнув головой, отвернулся к Эшоре. Девушку же словно не касалось всеобщее волнение, что делало её похожей на каменное изваяние. Присев рядом с Райтором она отрешенно смотрела впереди себя, лишь изредка её взгляд скользил по толпе и останавливался возле выхода. На долю секунды в нем вдруг начинали искриться эмоции: удивление, вопрос...
      Аяс немедленно обернулся, но ничего не увидел. Позади как и прежде в предвкушении зрелища бесновалась толпа.
      - Почему она не защищает честь школы? - вопрос как-то сам сорвался с губ.
      - Потому что она выйдет вместе с Райтором против школы Дариона, если еще будет с кем сражаться, - отмахнулся Даро, не желая пропустить выход брата.
      - Но она же лучшая!
      - Официально - да. Реально же...
      Секундой позже, до эскида дошло то, что он сказал. И в этот момент показалось, что он готов был себе язык отрезать. Слишком живой интерес вспыхнул в глазах-угольках.
      В этот момент трибуны взревели, приветствуя поединщиков. Рука об руку рядом с Шиэлом шел рослый синеволосый парень с широкой улыбкой. Разинув рот, Аяс перевел взгляд на Даро:
      - Вот это твой брат?
     
        Аяс никак не ожидал от себя такого, но уже на четвертом тайме отчаянно рвал глотку, поддерживая кричалки, сочиненные эскидами. Разочарование от осознания что Даро никаким образом не связан с его крестным доверху залил адреналин.
      - А если все четверо выйдут в финал? Станут противниками? - стараясь перекричать рев толпу, проорал Аяс.
      Даро отрицательно замотал головой:
      - Не бывало еще такого! Воином Арены назовут лучшего из лучших. Конечно, свои между собой не сражаются, но победитель всегда один.
      А на поле разворачивалось грандиозное по зрелищности действие. После полосы с препятствиями и стрельбищ начались показательные парные поединки.
      Завязав волосы в тугой узел на затылке, Эшора, замерев, напряженно, неотрывно следила за уверенными действиями противников. Бой на мечах - это ее стихия. Словно, она родилась с кинжалом в руке. Крепкий пинок поддых, заставил дарионца сложиться пополам, а девушка уже "воткнула" миниатюрный кинжал между лопаток аватовца, занесшего меч над Шиэлом. Вспыхнул красный огонек на мундире, и поверженный враг, понурив голову, покинул арену.
   - У тебя слабая зашита!
   Шиэл ухватился за протянутую руку и, поднявшись с песка, бросился на выручку Райтору.
   Эшора глубоко дышала, сжимая в руке голографический меч. Ее бой закончен. Мальчики тоже в помощи не нуждались...
   Скользнув по ней невидящим взглядом, Аяс на мгновение забыл дышать. Мир вокруг замер. Буквально! Суворовец в недоумении завертелся на месте. Нет! Не замер, но двигался очень медленно, словно замедленные кадры плыли перед глазами. Подёрнувшись дымкой, реальность стала таять. И вдалеке уже начали вырисовываться иные картины. Красные кирпичные высотки... небольшой парк, окруженный кованым забором... И чем сильней таял мир эскидов, тем ярче проступали до боли знакомые пейзажи. Казалось, стоит лишь руку протянуть... Все громче слышался гул многоликих городских улиц. Потянуло ароматами дешевых хот-догов и выхлопными газами. В голове стучали сотни молотков, а дыхание забилось глубоко в груди, боясь спугнуть мираж. Он знал это место! Это его мир!! Его Земля! И среди тысяч лиц и силуэтов он узнал её. Как же она изменилась. Нет. Не постарела. Поблекла, сменив смоль волос на седину.
      - Таня! - истошно закричал Аяс.
      Женщина испуганно обернулась, не понимая, кто её позвал по имени. Пространство стало почти осязаемо вязким. Двигаться было тяжело, словно находясь в воде...
      Яркий солнца луч прорезал серую вату облаков и скользнул по лавкам стадиона, лишь на мгновенье заигравшись в черных волосах Киты...
      Аяс запнулся за скамью и рухнул в проход, пройдя сквозь Даро, словно сквозь мираж.
      И мир ожил. Трибуны взорвались сотнями голосов. Кто-то протягивал к нему руки, желая помочь, но Аяс оказался неспособен сосредоточить внимание на одной точке, не то что подняться на ноги.
      - Нет. Нет... Нет! - нервно повторял он, шаря пустым взглядом по сторонам.
      Прорычав сквозь зубы нечто нечленораздельное, эскид рывком поднял его с пола и усадил обратно на скамью.
      Вдруг толпа взревела, и Даро с диким криком сорвался с места и, продолжая вопить как безумный, сначала его крепко обнял, потом бросился обнимать остальных эскидов. Сжатый стальными тисками объятий и оглушенный воплями, Аяс внезапно отчетливо понял: это не кончится как сон или не бред... он не проснется внезапно... и выбраться отсюда не удастся!
      На песке посреди поля плечом к плечу стояли эскиды! Шиэл вытирал время от времени разбитую бровь, принимая поздравления бывших соперников, Райтор с сожалением отряхивал песок с испорченного кителя, Эшора... Эшора была невообразимо хороша, казалось, она еще не вышла из состояния боя, но успешно справлялась с эмоциями, улыбаясь бывшим противникам, а Гуа с победным видом вздымал руки кверху. И каждый раз его действие вызывало одобрительный рев у толпы. Эскид упивался победой, ровно настолько же его брат упивался гордостью за него.
   Безмерная гордость наполняла Элэсара, при виде своей дочери, но значительно больше дочери его занимал совершенно другой человек, спрятавшийся среди эскидов.
      - А что теперь? - едва слышно задался вопросом Аяс, пытаясь сообразить, как дальше быть с новой данностью.
      Даро опустил на него светящийся от счастья взгляд, но так и не ответил, будто и не слышал его вовсе...
     
      Возбужденные от пережитых эмоций, эскиды ввалились в сумитэ.
     Несколько громких хлопков заставили обернуться всех замереть. В глубине зала стояли трое в штатском, один из которых с самодовольным видом театрально аплодировал эскидам.
      Первым пришел в себя Шийя, лениво и устрашающе размяв свои, якобы затекшие, плечи, и направился к непрошеным гостям. За ним взялись за оружие и остальные.
      - Спокойно. Мы здесь по поручению Правителя.
      Гражданский выглядел спокойным и наглым, но от эскидов не ускользнул секундный страх в его безликих глазах. Соун откровенно усмехнулся и ... Дроен взмахнул рукой, приказывая ученикам остановиться.
      - Как вы прошли через периметр? - Дроен смерил незнакомца суровым взглядом и отвернулся, жестом приглашая гостей к выходу. - Вы нарушаете внутренний распорядок.
      Гражданские еще некоторое время топтались на месте, не зная, как реагировать на поведение мужчины.
      Чиновник протянул учителю свиток с тяжелой печатью:
      - Нам выпала большая честь первыми поздравить вас. Наш Правитель приглашает победителей прибыть в его Дворец для вручения наград и определения воина Арены. Дата указана в послании. Но перед этим, по приказу Первого помощника Правителя вы обязаны прибыть в боевую резиденцию в Зеретарских горах для поздравления, - голос гражданского был тих, но для Шиэла прогремел он сильнее взрыва. - Все без исключения, - посланник выразительно посмотрел сначала на Аяса, потом на Дроена.
      Эскид поднял на гостей недоумевающий взгляд:
      - Это еще зачем...
      Рука Даро легла ему на плечо, заставив умолкнуть.
      - Ну, надо так надо... - парень улыбнулся, - Когда еще выдастся возможность побывать в Антовой долине в качестве гостей. Может, хоть после этого все забудут Серое восстание...
        Дроен чуть заметно качнул головой:
      - Мы с благодарностью принимаем приглашение нашего Правителя.
   - Это лично для вас, - небольшое письмо легло в протянутую для прощального жеста ладонь Дроена.
     Посланники Индры, чуть склонив головы в знак уважения, покинули сумитэ.
    - И за что нам такое счастье? - Кэрл скрестила руки на груди и глянула исподлобья так, словно он - Дроен - знал все ответы. - И как вообще они прошли через пост?
    - А, по-моему, это здорово, - тихо, будто самому себе, произнес Шийя. - Еще ни один выпуск эскидов не удостаивался такой чести.
    - Это и настораживает, - Феста обернулась на Райтора, а его руки машинально обняли ее, словно хотели уберечь от надвигающихся неприятностей. Но этого никто не заметил, даже они сами. - Может, потому что вы все четверо остались на поле? Раньше, кто победил - тот и Воин, а сейчас Индре придется его назначать. Может, и правда, это награда, ведь ребята - лучшие из лучших?
      Проследив взглядом за сыном, Дроен удрученно качнул головой: не нравилась ему дружба Шиэла с Аясом. И пусть он не доложил куда следует, однако, и одобрить это не мог.
     - Нечего сидеть, будто вам приговор вынесли! - звонко хлопнув в ладони, Кита мигом привела всех в чувство. - Посмотрите на себя! Ребята, надо радоваться - мы ведь победители! Айда в кафе!
      Дроен окинул выпускников долгим взглядом и, поманив за собой Шийю и Райтора, направился в тайную комнату. Сломанная печать с личного послания Первого Помощника валялась на полу. У самых дверей он остановился, словно передумал:
      - Шиэл, проследи за порядком, и подходи через пару минут.
      
      Ребята ушли далеко вперед, но Райтор не спешил. Торопиться было некуда. Душу словно тяжелым камнем придавило. Впереди еще виднелась понурая фигура Шиэла, но и она вскоре растворилась в сумерках. Надо бы Ките рассказать. Впрочем, завтра она и сама обо всем узнает, когда не найдет мальчишку в сумитэ...
      Дроен отпустил до утра всех, кто оказался связан с Аясом. Раньше они бы завалились с ребятами в какой-нибудь ночной бар. А сейчас... Побыть одному - вот, что ему сейчас хотелось. Из темноты, помахивая рукой вместо приветствия и широко улыбаясь, ему навстречу вынырнула Феста.
      - Ты еще не спишь? - Райтор искренне попытался улыбнуться в ответ, но ничего не получилось.
      - Мне сейчас ребята по пути попались. Молчаливые... Что-то случилось?
      Райтор закинул рюкзак с формой за спину:
      - Сколько сейчас времени?
      - Я без часов, - девушка расстроено опустила глаза, мягким жестом сгоняя с плеча назойливую ночную бабочку.
      - Задери мне рукав и посмотри.
      Тонкие изящные пальцы отодвинули ткань, скользнув по загорелой коже, и коснулись циферблата.
      - Без четверти восемь.
      Эскид на мгновение задумался, наблюдая за ее дрожащими длинными ресницами.
      - Мы вполне можем успеть на последнее представление. По-моему, сегодня ставят что-то историческое.
      Перекинув рюкзак на другое плечо, Райтор предложил девушке опереться на его руку, и они поспешили по протоптанной тропе к высоким воротам, отделяющим школу Дроена от внешнего мира.
     
     Поздние сумерки давно накрыли синим бархатом прибрежную зону, заставив ки'конов разбрестись по домам. И только ночное кафе, освещаемое несколькими тусклыми эншарами, парящими под потолком, всё ещё работало. Проигнорировав распоряжение учителя, Кита не воспользовалась пропуском в город. Не смотря на глубокую ночь, они с Аясом все еще сидели за маленьким деревянным столиком и о чем-то оживленно беседовали. Шиэл нашел их по звонкому смеху. Краем глаза он видел, как Шийя зарядил стреттер капсулами со снотворным. Всего один выстрел. Аяс с изумлением вынул из шеи тонкую иглу и обернулся. Кита сообразила гораздо быстрее. Выскочила из-за стола, выхватила оружие.
      - Кто это сделал? - удерживая одной рукой приведенный в боеготовность стреттер, второй девушка вздернула лицо слабеющего Аяса к свету, желая заглянуть ему в глаза. - Очнись!
      Мир красиво пульсировал, то наполняясь яркими красками, то вдруг погружаясь во тьму. И тьма с каждым разом становилась все глубже. Он попробовал встать, но ноги не слушались его. Легкие сдавило. Аяс еще слышал, как звала его по имени Кита, как пыталась поднять его со стула и заставить двигаться, но сил хватало лишь то, чтоб судорожно хватать ртом ускользающий воздух.
      Из темноты выступил Шиэл, рядом с ним шел второй эскид. Квадратное скуластое лицо, коренастое телосложение составляли разительный контраст стройному юноше. Маленькие глаза его холодно скользнули по пареньку. В стреттер легла вторая капсула. Опустив оружие, Кита в недоумении уставилась на друзей:
      - Как это понимать?
      - Зря вы на чужих рабов посягнули! - назидательным тоном пояснил Шийя, загоняя в мальчишку вторую дозу снотворного.
      - Как рабов? - едва слышно выдохнула девушка. Ноги подкосились, но Шиэл успел поймать её. - Нет! Нет! Пусти!! Шийя! Не трогай его!
      Но Шиэл крепко держал подругу, пока та кричала и рвалась помочь слабеющему Аясу, пытался объяснить ей положение вещей, убедить, что так надо, иначе Райтора приговорят к расстрелу, а Эшору лишат права претендовать на звание Воина Арены, лишат звания и переведут в гражданские. Наконец, паренек потерял сознание. Они оставили плачущую девушку и погрузили его в венвайдер. Больше эскиду здесь делать было нечего. А смотреть, как Шийя увозит мальчишку на верную смерть, желания не было. Перед глазами и без того стоял изумленный гаснущий взгляд Аяса.
      Накинув куртку на плечи он побрел к общежитию. В свете звезд и эншаров кусты отбрасывали нелепые замысловатые тени. Где-то стрекотали ночные насекомые...
  
   Эшора задумчиво почесала бровь: может все-таки переговорить с отцом о парнишке? В конце концов, это всего лишь ребенок. Какой в нем может быть интерес?
   - Тебя это беспокоит? - Эшора слишком хорошо знала Райтора, чтобы понять, что дело здесь совсем не в пареньке.
   - Не только! Всё становится слишком сложно... Ладно. Разберемся. Ты-то как?
   - Норма! - поднявшись с лавочки, девушка достала из своего шкафчика большую спортивную сумку, перекинув через плечо широкую лямку, вновь повернулась к другу. - Не думаю, что с Аясом у вас был выбор. Успокой и себя и Шиэла! И забудь!
   Коснувшись губами лба эскида, Эшора покинула помещение. Всё. Больше над этим вопросом она думать не желала. У нее были более важные дела. Девушка на ходу развернула переданный ей Дроеном лист. Пропуск! Это был пропуск, а не записка! И координаты. Широта и долгота... Эшора немедленно ввела их в поисковик и улыбнулась, мысленно поблагодарив учителя.
  
  

Глава 6

      Хорс нервно ходил по светлой просторной комнате своего дома, и она ещё никогда, с тех пор, как пропала Сурья, не казалась ему такой тесной и душной. В душе всё сжималось и разрывалось одновременно при мысли, что у Дашубы может и не получиться уговорить Перуна... Бело-сиреневый туман наполнил комнаты. Сердце беспокойно дрогнуло... Из света сияющим облаком вышел Дашуба. И без того солнечная комната стала ещё светлее.
      - А у тебя изменилось. - Повелитель с интересом осмотрелся. - Ты здесь живешь? Такое ощущение...
      - Не томи! - сорвался на него Хорс. - Что тебе кайсар ответил?
      Дашуба не спеша подошел к Повелителю и вложил ему в руку крошечный резной диск. Хорс в недоумении уставился на вещицу, пытаясь сообразить, что это значит. В голову ничего определённого не приходило.
      - Это приказ Усуда о передаче Целителя, тем, кто составляет Десницу Сварога, значит нам. Хранитель твой друг, и, хоть мне это не нравится, я уважаю твои чувства и отдаю диск тебе. Теперь только ты имеешь над его дальнейшей судьбой власть.
      Хорс потрясенно взглянул на крошечного палача и до боли зажал его в кулаке.
      - Спасибо, - он подбросил диск в воздух и взмахнул рукой. Диск сверкнул в солнечном свете и навсегда исчез для чужих глаз. Отныне ни у кого над Хранителем власти нет.
      - Я рад тому, что доставил радость тебе. А теперь об этом хватит. Я желаю знать, как эти годы прожил мой друг.
      Хорс хитро сузил глаза и озорно усмехнулся:
      - Только не говори, что тебе не понравилось вновь ощутить себя кайсаром!
      Дашуба откровенно рассмеялся и обнял Хорса за плечи:
      - Ничего от тебя не скроешь, но тишина приятнее власти. Поверь, мой друг.
      Хорс задумчиво покачал головой и как-то грустно произнес:
      - Ещё всё может измениться. Ходят слухи, что сайрийцы готовят войско... Перун хорош, но в такой ситуации нам понадобится отнюдь не его грозный нрав. Нужнее будет твое умение собирать народы воедино. Умение гасить межвидовые войны во имя общей цели. Вот увидишь, народы ещё обратятся к тебе за помощью.
      - Глупости! Варкула не нападет, пока Десница Сварога существует. Нам ли с тобой его не знать.
      Хорс медленно потёр ладонью лоб, и на пол посыпались сверкающие искры:
      - Именно это меня и беспокоит. Он что-то задумал, если уже не осуществил! Стоит предупредить остальных Целителей. Пусть будут готовы к нападениям.
  
  
      Рев ярости, что разбудил Лано, разнесся по узким мрачным коридорам единственного замка на Сайрийи. Это отец звал его. Юноша осторожно вынырнул из кровати, стараясь не разбудить спящую в его кровати фаворитку. Белые кудри разметались по подушке. Да, она была хороша. Даже в обличье человека. Жаль было покидать согретое ими ложе. Но... Если он не придет к отцу, отец не преминет ворваться к нему. Укрыв ее обнаженное тело тонкой простыней, Лано затворил за собой дверь и, приняв свой привычный облик, полетел в покои отца.
      Варкула рвал и метал. Словно зверь в клетке, полный ярости, Правитель пересекал холл по прямой вновь и вновь.
      - Разве я не приказал тебе отследить появление Кочевника? Разве я не приказал тебе доставить его ко мне?- Варкула кричал, как уже не кричал много лет. - Почему я должен узнавать такие важные известия из иных источников?
      Лано принял было человеческий облик, но тут же передумал.
      - Не смей поднимать на меня голос. Я отследил его появление, но ты не пожелал слушать.
      - Разве я не объяснил тебе как это важно?- правитель был просто вне себя. Если бы он мог, то ударил бы своего сына, но для студнеобразного потомка это не возымело бы действия, а он лишь перепачкался бы.
      - Я тебе не наемник. Нужен мальчишка - добывай его сам! Мне надоело... Как это у вас называется? Быть твоим верным псом? Так кажется? Так вот - мне это надоело! Ты погряз в своих предания и пророчествах как в трясине. Ничего не видишь вокруг. У меня своя жизнь! И какой бы ничтожной она тебе не казалась - она моя! И я хочу прожить ее по-своему!
      Мощная волна энергии пригвоздила его к стене.
      - Не смей разговаривать со мной в таком тоне, щенок! Выродок! Я и тебя размажу и подружку твою паскудную!
      Сила, что прижала Лано к стене, возросла в десятки раз. Но не это беспокоило его, а то, что сквозь щель в двери по коридору заструился такой же второй поток.
      - Отец, не надо! Прошу! Ляйвилюнь здесь совсем не причем.
      Но это не имело никакого эффекта. Правитель даже не взглянул на него. Лано почудилось, будто он услышал, как скрипнула дверь его комнаты, а затем раздали душераздирающие женские крики.
      - Нет! Нет, отец, умоляю. Я все сделаю. Все. Все, что скажешь. Прикажешь. Только отпусти ее. Пожалуйста.
      Сила отпустила его. Сам того не замечая, Лано на бегу трансформировался в человека. Вот его комната. Распахнув настежь дверь, первенец правителя ворвался в комнату, но там все было спокойно. Ляйвилюнь безмятежно спала в той же позе, что он ее оставил, только простынь немного сползла на пол. Трясущимися руками он коснулся волос девушки.
      - Запомни этот момент, - возникший в проходе Варкула пренебрежительно поманил сына пальцем. - Ослушаешься меня и на ее месте - Правитель взглядом указал на дальний угол. Лано поднял глаза и оцепенел: по стене была размазана студенистая масса одной из многочисленных служанок, - будет твоя пассия.
      - Что мне сделать, чтоб ты отпустил нас?
      - Кочевником уже занимаются. Скоро он будет здесь, - резко остыв, произнес Варкула, и, помолчав, словно принимая решение, произнес: - Ты говорил, что тебе не составит труда выследить Целителя Лиалина? Закончи начатое. И возможно я подумаю над твоими словами.
      Варкула не успел отвернуться, а за спиной уже раздалось хлопанье крыльев. С винтовой лестницы послышались быстрые легкие шаги. Их Варкула узнал бы когда и где угодно. Женщина прекрасная, как сама любовь, спускалась с верхнего этажа. Ее длинные почти до пола волосы слегка касался холодный сквозняк, и от этого она казалась еще прекраснее.
      - Зачем ты вышла из опочивальни?
      - Я слышала крики...
      - Я с сыном разговаривал, - и, предвосхищая ее вопрос, недовольно добавил, - Да, со старшим. Но в этот раз, кажется, мы друг друга поняли.

* * *

   Хорс разломил золотистый пирожок, сочное ягодное повидло растянулось и капнуло на стол. Повелитель торопливо собрал его пальцем и отправил в рот. Русоволосый румяный Овсень поставил перед ним полную молока глиняную кружку. Молоко плеснулось через край и капелькой стекло на стол. Хорс чуть отпил из неё и сладко зажмурился.
   С юга подул теплый ветер, гоня вдаль сизые облака, из-за туч вновь выглянуло солнце и заиграло на бардовых листьях рябины. Мощный порыв ветра поднял с дорожки опавшую листву.
   - Хорошо у тебя здесь, - Хорс сорвал со склонившейся под тяжестью созревших ягод ветки гроздь черемухи. Ветка чуть качнулась, вспугнув рассевшихся на ней пичужек - Уютно.
   Овсень выпутал из волос желтый лист и, подтянувшись на руках, удобно уселся на перила террасы. Золотистые кудри ослепительно сверкнули на солнце.
   - Жениться тебе надо, Хорс. Давно. Столько лет, а ты все по девкам бегаешь. - Овсень многозначительно показал ему своё золотое колечко и навалился на поперечный столб.
   - Была у меня жена, Овсень. Или забыл? Красавица была, умница. Другой хозяйки в доме моем не будет! - Хорс со стуком поставил кружку на стол и вытер мокрые от молока губы краем рукава. - Я к тебе не за тем пришел. Дело есть. За гостинцем я.
   - Гостинцем?! И всё?! - Овсень удивленно заулыбался.
   - Что же здесь удивительного? Вся Березань знает, что яблоки у тебя диковинные, а уж о ягоде лесной легенды слагают. Говорят: Во! - ягоды! - Хорс задорно вздернул голову, осыпая пол сверкающими искрами.
   - Ну, ты даешь! Кому гостинец-то? - на плечо Повелителя с ветки спорхнула синегрудая птичка.
   - Лиалину, - Хорс отодвинул плетенку с пирожками и взглянул на Овсеня.
   - Зачем? Перун ведь строго запретил всякое общение с Хранителем, - Повелитель подставил палец, и пичуга послушно на него перескочила.
   - Перун куражится, что Лин у Сварога любимый внук и вхож в его кузницу без спроса! Ему мало власти, что Дашуба ему оставил, ему надо быть первым во всем! - возмутился Повелитель.- А может все дело в суде? Что мы туда явились...
   - Хорс! - окрикнул его Овсень и уже спокойнее добавил: - Мне всё равно. Я понимаю, что вы - Целители, друг за друга держитесь. Вы всю жизнь живете в своем, особом мире! Вас не трогают, не наказывают, не ограничивают! Я все понимаю - Десница Сварога! Но совесть иметь надо! Смотри, до чего он нас довел! Все сидим в своих владениях и трясемся: выживет али сдохнет! Объясни, почему остальные Целители не позволяют себе подобного? А я тебе сам отвечу: потому что осознают всю возложенную на них ответственность! Хранитель Лиалин - своевольный мальчишка! Ты и Лед! Вот кто виноват в том, что он не знает меры! Вы щит и меч его! И каков итог? Посмотри, друг мой, каков итог!
   - Вот смотрю я на тебя и диву даюсь! Почему ты, а не Асень пошел с нами? У твоего брата сердце было больше, а страха в нем - меньше! Хотя, может, оттого и ушел с Варкулой, потому что дружбу умел ценить.
   Овсень метнул на Повелителя испепеляющий взгляд и соскочил с перил:
   -Уходи!
   Хорс стремительно поднялся со стула и преградил ему путь:
   - Овсень, он ранен. Жалко тебе что ли?
   Овсень смерил Хорса холодным взглядом и указал на узкую нишу в стене:
   - Там корзины. Выбери любую. Что наберёшь - твоё.
   Хорс опустил руку, пропуская Повелителя. Плохо смазанные петли дверей коротко скрипнули, скрыв Овсеня за собой. Оглядевшись, Хорс глубоко вдохнул прохладный осенний воздух и полез в нишу за корзиной... побольше.
     

* * *

       Летний полдень был в самом разгаре. Привычная и уже порядком поднадоевшая жара иссушала последние запруды, оставляя после себя лишь потрескавшиеся днища рек и озер... Место, куда они шли, находилось у самого подножья двух гор, чьи пики уходили высоко в облака. Транспорт туда не ходил, ибо никакого населенного пункта там никогда не было. И тем не менее место было обитаемо. Вряд ли остались на Ки'ко люди, помнившие кто и когда построил на таком отшибе эту небольшую ферму, но заглядывать туда без острой необходимости не любили, а даже и заехав, стремились тотчас же, получив желаемое, убраться прочь.
      Может, именно поэтому Эшора так полюбила бывать здесь... Будучи еще совсем юным подростком, она часто прибегала сюда. Ни длинная дорога, ни степные звери не пугали ее, ибо только здесь она пусть на короткое время, но обретала покой. Детство как-то прошло мимо нее, полной чашей доставшись её младшему брату. В какой-то момент поняв, что между ней и родителями нет абсолютно ничего, кроме биологии, общего, девочка попросилась в военизированное учреждение. Куда к всеобщему облегчению вскоре и была зачислена. С тех пор девушка редко бывала на континенте...
      Они не торопливо поднялись на очередной холм - Кэрл шла немного позади, изредка прикладываясь к фляжке с водой. Она сама вызвалась проводить подругу, но теперь вряд ли была этому рада, ведь Эшора наотрез отказалась передвигаться иначе как не на своих двоих - И их взору открылся пейзаж, удивительный и невероятный по своей красоте.
      Маленький каменный домик уютно устроился под раскидистым вечнозелёным деревом с длиной пушистой хвоей, оканчивающейся крошечными темно-бардовыми лепестками.
      Кэрл недоверчиво прикоснулась к толстому шершавому стволу - таких диковинок она ещё не встречала. Ардры никогда не росли по одиночке из-за слабой корневой системы, а таких домиков девушка вообще не могла припомнить. Треугольная крытая крыша терялась где-то в ветвях, полукруглые стеклённые были занавешены кружевными шторками, а стены домика когда-то, ещё до её рождения, выложили вручную из крупных бело-серых и красноватых камней.
      Ноги сами несли по тропе вниз. Как в былые времена, Эшору вновь охватила необъяснимая сладкая тоска. Всё же было в этом месте что-то знакомое... Знакомое, но, словно забытое... Девушки медленно, как зачарованные, прошли вдоль благоухающего цветника, робко касаясь упругих лепестков незнакомых им цветков. Тонкий шип глубоко впился в раскрытую ладонь. Эшора судорожно вздохнула и отдернула руку от стебля. На кончике пальца выступила крохотная капелька крови. Девушка прижала палец к губам, высасывая грязную кровь и оглянулась. Она успела почти забыть, как здесь хорошо.
      На низеньком старом крылечке стояла древняя как мир старушка. Длинные седые волосы тугой косой, подобно диковинной змее обвивались вокруг головы. Старенькое чистое платье ветхим подолом скользило по протертым каменным ступенькам.
      - Здравствуй, - старушка окинула внимательным взглядом девушку и грустно улыбнулась.
      Эшора открыла рот и с ужасом поняла, что все тщательным образом подготовленные вчера слова рассыпались как прах и пепел. Ее здесь ждали! В голове стало сразу как-то нереально пусто. Пусти туда ветер - ему будет, где разгуляться. Она чуть заметно сглотнула, мучительно пытаясь разродиться словами, но этот взгляд... Древний и юный, мудрый и растерянный, чужой и такой знакомый... Он беспрепятственно проникал в самые потаенные глубины ее души так легко, что вновь становилось жутко и спокойно одновременно... Эшора медленно подняла глаза, и их взгляды встретись - черный как ночная мгла и зеленый, словно лесной мох. И на мгновенье девушке почудилось, будто морщины на старческом лице разгладились и что стояла перед ней отнюдь не древняя старуха, а юная рыжеволосая кудесница - Эшора внутренне содрогнулась от этого наваждения - прекрасная и пугающая в своей невероятной красоте. На чуть припухлых губах ее играла грустная улыбка, а мудрых и лукавых глазах цвета темной хвои светилась невыразимая древняя печаль. Кудесница легко взмахнула рукой и видение рассеялось как неверный дым. Тяжелая деревянная дверь с металлическим кольцом вместо ручки тихо скрипнула и отворилась.
      Внутри все было таким же старым как и снаружи. Простые ручной работы полочки с глиняной посудой, незамысловатая старая мебель, на полу плетеный из разноцветных тряпок небольшой ковер. Эшора глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце. Вот она и здесь.
      Старческие пальцы осторожно коснулись ее ладони, на пульсирующий от боли палец, о котором она совсем забыла, легла полупрозрачная зеленоватая мазь.
      - Уколы моих цветов весьма болезненны и опасны, - предупреждая вопрос Кэрл, пояснила Олэсь. - Так, значит, тебя интересует рось? - добавила она, уже обращаясь непосредственно к Эшоре.
      Это был не вопрос, а скорее утверждение.
      Кэрл с любопытством осматривалась вокруг себя, она никогда здесь раньше не бывала, и может, никогда и не побывала бы, если б не такое дело.
      - Да, - ответила она, даже не замечая, что старушка разговаривает не с ней.- Нам необходимо попасть к нему. Не смотря на определенную отдаленность твоего жилища от наших городов, ты наверняка следишь за событиями,- Кэрл качнула головой в сторону стопки газет, возвышающейся на низеньком комоде.- И тебе должно быть известно, что в эти нелегкие на всех нас дни, решается судьба нашего народа.
      Олэсь ничего не ответила, с интересом поглядывая временами на ки'конку, она убрала мазь в настенный шкаф и задернула на окне занавески.
      - Тебе, как истинной ки'конке, должно быть понятно, что в свете последних событий, многое зависит от того, что скажет рось, - ничуть не замешкавшись продолжала Кэрл, - Несколько лет назад ты на каждом углу кричала, что знаешь как добраться до Хранителей...
      Старушка недобро усмехнулась:
      - Какая ты прыткая, дитя моё! Видимо, добивать его ты идти собираешься? Или предполагается, что это дело логичнее закончить Эшоре? Ведь на Поле вышла она.
      От такой прямолинейности у Кэрл перехватило дыхание:
      - Я такого не говорила!
      - Но подразумевала, - голос старой ки'конки внезапно стал сухим и трескучим как старые ветки. - Ты права. Можешь считать свою миссию выполненной.
      Старушка взглядом не терпящим возражений указала на дверь, которая сама открылась, выпустив идущую на негнущихся ногах Кэрл, и сама стремительно закрылась, едва та оказалась за порогом.
      Эшора как во сне опустилась в плетеное кресло-качалку.
      - Я так устала, Олэсь. Я так облажалась. Я не просто проиграла поединок...
      Старушка сочувствующе покачала головой:
      - Девочка моя, зачем столько терзаний? - она взяла её ладони в свои и крепко сжала в знак поддержки. - Как верно заметила твоя спутница, я слежу за событиями и должна сказать: что бы ни произошло там, на Поле, так тому и быть! И говорить о проигрыше время еще не настало.
      Эшора задумчиво и нервно грызла ногти, пока не получила по руке легки, но чувствительный шлепок.
      - Понимаешь... я не то чтобы хочу... но... ребята... - девушка говорила сбивчиво, невнятно, глотая слова, а порой и целые предложения, и тем не менее смысл ее речи был более чем ясен.
      Старушка понимающе кивнула головой и сняла с шеи красивый витиеватый кулон из голубого металла.
      - Это мой велин, - она осторожно надела его на Эшору и грустно улыбнулась, - Береги его. Это мой последний друг... и твой пропуск в Березань. Ах... Ведь даром телепатии ты не обладаешь... Подбрось его в воздух, и он сам отнесет тебя на свою родину. Хранителя ты узнаешь легко. Поверь... Так... Вот это яд и противоядие... на всякий случай, - старушка вложила в холодную ладонь ки'конки два крошечных пузырька. - Что-то еще... - Олэсь задумчиво погладила девушку по плечу и направилась в соседнюю комнату.
      Эшора не расслышала и половины из ее речи. Она была словно во сне, блуждая бесцельным взглядом по выцветшим от времени полотнам с вышивкой. Остатки действующего здравого смысла настаивали на необходимости времени для спокойного осмысления всего происходящего, но делать этого совершенно не хотелось. Разум был словно ватный, уставший. Эшора ненадолго задержалась на большом синем вышитом цветке и прижала дрожащие ладони к разгоряченному лбу. И только теперь заметила, что что-то сжимает в руке. Что она здесь делает?
      - Вот, пригодится, - возникшая из ниоткуда, старушка сунула ей в руки небольшой сверток, и, невнятно забормотав, сдула с ладони красноватый порошок.
      В носу засвербело, и Эшора что было сил чихнула. Когда головокружение прошло, она с трудом смогла раскрыть глаза - солнце слепило невероятно безжалостно - и к своему ужасу осознала, что находится в непросто незнакомой местности, а даже не на Ки'ко ...
     
     
      Олеся отряхнула ладонь о передник и поправила выбившуюся из тугой прически седую прядь.
      - Я исправлю содеянное тобой, Кайсар. Исправлю...
      Старушка окинула печальным взглядом свое одинокое жилище и задернула кружевные оконные занавески.  

* * *  

      Мощный удар вырвал его из небытия. Лицо горело, будто по нему дубиной проехались, а в распахнутых глазах мелькали звездочки.
      - Ну вот! А вы говорите: в себя не приходит! Вон как глазами хлопает! - заявил насмешливый девичий голос.
      Проморгавшись, Эдель поднялся с подушек. Прикрыв рот ладонью, Ириган пытаясь сдержать рвавшийся наружу смех. Жива и Среча растеряно переглянулись, чувствуя себя крайне неловко. Но хранитель смотрел мимо них, в изумрудно-зеленые глаза, полные сарказма.
      - Без обид, - предупредила берегиня, протягивая ему напитывающийся от ее прикосновения ледяной водой платок. - Девочки пытались по-всякому. Не вышло. Видимо, судицы все же полакомились твоей энергией.
      Под действием холода боль, наконец, локализовалась. И теперь пылало не все лицо, а лишь то место, куда прилетела пощечина. Глядя, как стремительно проступает синяк, берегиня нахмурилась, понимая, что переусердствовала. Бросив на нее взгляд с укоризной, Жива осторожно коснулась щеки хранителя, заживляя место удара.
      Поблагодарив повелительницу, Эдель многозначительно осмотрелся:
      - Чем обязан такому вниманию?
      Среча в недоумении взглянула на хранителя.
      - Сам не догадываешься? Что тебе судицы сказали?
      Теперь настала очередь Эделя удивляться. Судицы?! Какая может быть связь между ним и судицами?! И что вообще повелители делают в его доме?
      Среча в растерянности присела на край кровати. Как "какая связь"?
      - Так. Ну ладно, - прервал общее молчание Хранитель Вечерних Сумерек. - С вами интересно, но мне необходимо быть в другом месте. Заточение Лиалина окончено. А доставить его в госпиталь поручено мне.
      Эдель едва ли не кубарем скатился с кровати, пытаясь догнать брата.
      - Где? Где вы будете? Ириган!
      Но Хранителя Вечерних Сумерек уже забрал велин.
      - Почему вы мне не сказали! Я необходимо увидеть Лина! - заявил он, стягивая давно несвежую рубашку, и заглядывая в шкаф: пусто! - Не понял! Где мои вещи?!
      - В другой комнате, - берегиня указала на дверь, провожая заинтересованным взглядом убегающего хранителя. - А он ничего...
      - Руана! Я тебя умоляю. Это же хранитель! - раздраженно отмахнувшись, Среча закусила губу. Эдельвейрик ничего не помнит. И что теперь? Ждать? А есть ли время? И есть ли смысл? Возможно, прав Перун, и у них остается единственно возможный выход.

* * *  

      Эшора оглянулась - вокруг ни души, только редкая полусухая трава да красный песок. По ноге не спеша прополз крупный коричнево-багровый жук. Эшора брезгливо тряхнула ногой. Жук, камушком, упал в песок и, перевернувшись на лапки, поспешил укрыться в тени.
      Полуденное солнце нещадно палило, будто желая до конца спалить итак полуживую растительность этого песчаного плато. От жары плыл воздух. Эшора вытерла воздух рукавом и сняла с шеи медальон. Олэсь что-то говорила насчет "подбросить"... Что ж попробуем... Она повертела кулон в руках и подкинула высоко вверх. Медальон на мгновенье завис в воздухе и... исчез. Девушка смогла только удивленно выдохнуть. И все???
      Тихий непривычный шум за спиной привлек ее внимание. Эшора напряглась, ожидая нападения, и медленно обернулась. Воздух неестественно шевелился, то завихряясь и, поднимая на плато пыль, то вдруг, превратившись в прозрачную густую массу, стал расползаться в стороны, пока не образовал проход, достаточно широкий, чтобы в него проскользнуть. И Эшора, не раздумывая, шагнула вперед. Проход бесшумно захлопнулся, и девушка оказалась совсем в ином мире.
      Деревья с изумрудно - зеленой и небесно-голубой листвой упирались макушками в небо. Землю устилал ковер из пушистых папоротников. Некоторые из них доходили до бедер. Поправив на плече небольшую дорожную сумку, девушка двинулась вперед. Под ногами хрустели старые ветки и шелестела трава. Иногда из папоротников вспархивали вспугнутые птицы и огромные бабочки, которые Эшора сначала приняла за сияющие цветы.
      Вскоре царство папоротников закончилось, да и лес заметно поредел, плавно перейдя в рощу. Стройные деревья с белыми стволами перемешивались с тонкими деревцами с дрожащей листвой. По лесу разносилось веселое щебетание птиц и стрекот насекомых.
      Эшора остановилась и глубоко вдохнула чистый, как горный родник, лесной воздух. Если это мир Хранителей, зачем им другие планеты? Конечно, Ки'ко по-своему красива, но особой ценности не представляет. За свои 19 лет Эшора успела побывать даже в самых отдаленных ее уголках, но нигде не встречала такой совершенной красоты. Большей частью Ки'ко была пустынной. Все пресные водоемы на ее поверхности люди давно обжили и научились очень скромно пользоваться этим бесценным даром природы. А здесь...
      Эшора блаженно прикрыла глаза. Где-то, в густой листве заливалась трелями алая пичуга, и девушка боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть ее. Настоящих оперенных птиц она видела лишь раз, да и то на слайдах какого-то инопланетника.
      Как должны быть счастливы те, кто населяет это место. Эшора грустно и восхищенно улыбнулась. Роси - улыбка медленно сползла с ее лица. Разве это справедливо? Совсем рядом, над головой сорвалась с ветки шустрая крошечная малиновка, и Эшора поймала себя на мысли, что отчего-то больше не испытывает к ним ненависти. Это было странное ощущение. В другой день она сочла бы его постыдным, но только не сегодня...
      Девушка огляделась. Вдалеке, среди древних могучих стволов сверкала на солнце водяная гладь и слышался многоголосый смех. Эшора перекинула сумку на другое плечо и поспешила на шум голосов.
      Идти пришлось не долго. Вскоре перед ней открылось небольшое лесное озеро. Это было поистине чудом: темная прозрачная вода лениво колыхалась и сверкала на солнце ослепляющими искрящими бликами. Эшора раздвинула тяжелые упругие ветви и оторопела: существа, каких воображение и в кошмарном сне и в тяжелом бреду не могло представить, ходили по песку, плескались в воде, играли, смеялись. В камышах барахтались низкорослые, едва доходившие ей до колен - человечки с крепкими длинными руками. Их то и дело с нереальным серебристым смехом утаскивали под воду бледнокожие девы с зелеными взлохмаченными спутанными волосами. Мимо поскуливая и повизгивая быстро проковыляла многоглазая и многорукая тварь, горестно прикрывая четыре верхних поврежденных глаза. Рядом с блаженным постаныванием в траве развалился толстенький бородатый старичок. Крупный пятнистокожий парень, до этого равнодушно нырявший в сторонке, отчего-то замер, с интересом поглядывая на старичка. Стебель с большим махровым листом жалобно крякнул и погрузился в воду. Парень, бережно держа импровизированную чашу в руках, вылез из воды и крадущейся походкой направился к деду. Эшора, прищурив глаза, наблюдала за резвящимися. Было странно и дико смотреть на это пестрое сборище отдыхающих, так не похожее ни на ее народ, ни на тех, кого она считала своими лютыми врагами. Они выглядели такими беззащитными, такими мирными... Громкая, грязная ругань прорвала безмятежное блаженство лесного озера - багровый от ярости мокрый старик, размахивая громадными кулачищами несся за пятнистым шутником...
      Большая сине-сиреневая птица с длинным хвостом, громко крича, спикировала над самой головой и улетела прочь. Высвобожденная ветка, ликуя и радуясь обретенной, наконец, свободе, с размаху хлестнула девушку по плечу, выбив сверток старой Олэсь. От птичьего крика, казалось, звенел весь мир, и она - Эшора - чувствовала себя такой же птицей, счастливой и свободной. Ей чудилось, будто весь лес, каждая травинка, каждая букашка приветствовала ее... А она могла вот так же как птица крыльями, вскинуть руки и... и... Что это?! Из старой пожелтевшей бумаги проглядывал мерцающий свет. Осторожно развернув сверток, она ахнула. В руках, отливая голубым перламутром, лежало нежное полупрозрачное платье. Такие даже гражданские вертихвостки не носят! Эшора нервно комкала платье, пока, наконец, не решилась. Девушка осторожно расправила подарок старухи ... Безусловно Красивое Платье...
      Вскоре шум и песни остались далеко позади. Было так тихо, так умиротворенно... Повинуясь внутреннему желанию, Эшора распустила волосы и сбросила обувь. Молодая трава приятно холодила ступни и ласкала их подобно шелку. Шелест густой листвы, редкий щебет птиц, то где-то высоко, то совсем рядом, усыпляющий мерный плеск волн. Ей хотелось плакать от этой долгожданной настоящей тишины.
      Она шла по лесу, не выбирая пути: заканчивалась одна тропинка и вскоре начиналась другая, пока не вышла на широкую мощеную узорчатым камнем дорогу, ведущую стоявшему в стороне, на берегу лесного озера белому величественному зданию, вокруг которого ходило, сидело, лежало множество... существ.
      Вдалеке Эшора заметила двух мужчин, не спеша бредущих по прибрежной полосе, и стремительно юркнула обратно в лес. Вся романтика испарилась подобно дыму. Незнакомцы неторопливо брели по дороге, пока не поравнялись с ней. Теперь девушка могла рассмотреть их получше. По крайней мере одного. Это был немолодой мужчина, высокий и крепкий, с иссиня-черными волосами, убранными в тугой хвост. Темно-синие, почти черные глаза смотрели на мир холодно и сурово. Никто - ни отец, ни Дроен - не могли с ним сравниться. Это был хищник, ужасающий и прекрасный в своей силе. Мужчина практически нес на себе своего, едва передвигающего ноги, спутника, который беспрестанно кашлял и вздрагивал. Эшора сжалась в комочек. Они были так близко, что девушка слышала их дыхание.
      - Вот так все и получилось, - темноволосый расставил небольшое инвалидное кресло и усадил в него друга. - Удобно?
      Больной кивнул головой и закашлял. Эшора пыталась рассмотреть второго, но сумела углядеть лишь светло-русый цвет его волос. Остальное было постоянно скрыто могучей спиной темноволосого.
      - Спасибо тебе, Ириган, - очередной приступ кашля буквально согнул его пополам. - Мне действительно стало здесь намного лучше. Мир-между-мирами... Это не мир... Это пустота. Безликая... Бездушная. Я не хочу туда возвращаться...
      Темноволосый не спеша вытер с губ брата сукровицу и заставил больного отпить из полупрозрачной фляжки мутной зеленоватой жидкости, тем самым ослабив приступ. Язык росей Эшора знала в совершенстве, как обязательную дисциплину, но их речь оказалась ей незнакомой. На первый взгляд. Девушка подкралась поближе и засела среди корней большого дерева. И только когда голоса стали отчетливыми, Эшора с изумлением услышала давно уже мертвый язык. Роси явно не хотели, чтоб их подслушали.
      - Ты ведь знаешь, что призывали судиц? Многих их слова вдохновили. Тебе ищут замену.
      Светловолосый рось помолчал и спросил, тихо и спокойно:
      - Они назвали приемника?
      - Предположительно, они сообщили эту информацию Эдельвейрику.
   - Предположительно? Это как?
   Тот, кого называли Ириган, нахмурился и на мгновение умолк, очевидно, обдумывая свой ответ:
   - Ты знаешь, что судицы ничего не дают даром. - Он помолчал, ожидая реакции собеседника, но тот молчал, устремив безразличный взгляд в сторону прибоя. - В этот раз они приняли в качестве дара нашего брата. Однако, они не забрали его, - поспешно добавил Ириган, заметив, как кровь отхлынула от и без того бледного лица Хранителя, а пальца вцепились в ручки кресла. - Они что-то сообщили Эдельвейрику. Нечто очень важное. Все предполагают, что это имя твоего приемника. Однако наш брат утверждает, что ничего не помнит с таким упорством, что возникают сомнения в его искренности.
      Лиалин молчал. Страх за брата отступил, и на душе стало противно и горько.
      - Покайся! - неожиданно поддавшись порыву нахлынувших чувств, Ириган схватил брата за плечи и с силой встряхнул, заставляя очнуться от его мрачных дум. - Покорись воле Перуна и Прове. И поиски остановят! Я уверен!
      Хранитель поднял на брата внимательный взгляд бирюзовых глаз:
      - Мне не в чем каяться. Пусть ищут.
      Лицо Иригана вытянулось и потемнело.
      - До лечебницы недалеко. Доберешься самостоятельно.
      - Доберусь, - уже в пустоту ответил Лин.
      Эшора облегченно вздохнула - отчего-то уход темного рося принес ей облегчение - и осторожно разогнула затекшие колени, болезненно поморщившись. В ноги словно воткнулись тысячи иголок. Легко помассировав их, девушка попробовала встать. Опираясь на ствол дерева, Эшора поднялась, решив подобраться к Хранителю поближе. Под ногами затрещали сухие ветки кустарника. Если бы в этот момент загремел гром, вряд ли бы он оказался громче этого предательского хруста.
      Хранитель едва заметно вздрогнул и негромко окрикнул притаившегося:
      - Кто здесь?
      Собрав всю волю в кулак, девушка, улыбаясь как можно шире, вышла из-под спасительной сени деревьев, не совсем понимая, что творит.
      - Ведьмачка? День добрый, - рось, оказавшийся гораздо более юным, чем ожидала она, поднял на нее удивленный взгляд и согнулся в приступе кашля. Его рука судорожно искала лекарство и не находила. Откатившись в траву, фляжка безжалостно разливала на землю драгоценное зелье, через многочисленные мелкие трещинки, образовавшиеся при ударе. Всего одно мгновение, и возможно на одного рося в мире станет меньше... Эшора скинула сумку и бросилась за фляжкой. Мокрые от росы пальцы скользили по гладкой жестяной крышечке, не в силах открыть ее. Оставив тщетные попытки, она вцепилась в нее зубами и повернула. Челюсти болезненно хрустнули, но результат был достигнут. Рось глотал судорожно и неторопливо, словно боялся захлебнуться, пока дыхание не стало более ровным.
      - Извини, - Хранитель стер кровь с губ и прикоснулся дрожащей рукой к мокрому холодному лбу.
      Эшора молча качнула головой, откровенно разглядывая его. Вряд ли он ее старше. Оценивающий взгляд медленно скользил по белым, как горный снег, волосам, по лицу с большими бирюзовыми глазами и прямым носом, уставшей от напряжения шее, по сутулым от переживаемой боли плечам, по рукам, сцепленным до белизны...
      - Не могла бы ты помочь мне добраться до госпиталя? Задумался, и сам не заметил, как забрался дальше, чем нужно бы.
      Девушка взялась за ручки кресла, внезапно осознав, что не только прекрасно понимает, но и свободно изъясняется на его языке... Колеса ритмично постукивали, перекатываясь с булыжника на булыжник. Разговор завязался как-то сам собой. С неловкой шутки, где что-то говорилось про ведьм. Казалось, он доверял ей полностью, и через каких-то десять-пятнадцать минут, Эшора знала про его необычного любимца, велина - Зорца, и столь же необычного друга Хорса, про трех его братьев и могла, пожалуй, найти его дом с закрытыми глазами... Ей было странно и приятно его общество. Порой она что-то отвечала и порой невпопад. Но больше ее занимали свои собственные мысли: все ли роси такие как этот? Многое из того, что она увидела и услышала здесь, перевернуло ее взгляд на их народ... И главное - если её противник похож на её случайного спутника - сумеет ли она завершить свое дело... Занятая своими невеселыми думами, Эшора и не заметила, как замолчал Хранитель. Примерно через четверть часа в полном молчании они добрались до лечебницы, где их окружили врачи и медсестры. Оказалось, что рось уже некоторое время был без сознания. Из подвала выплыли носилки. Хранителя бережно переложили на них и, задав направление искусственному разуму, направили куда-то вглубь помещения.
      Одна из медсестер тяжко вздохнула и, взяв Эшору, словно свою давнюю знакомую, под руку, вошла в лечебницу:
      - Хорошо, что все так заняты были этим росем, иначе тебе бы досталось! Ты ведь новенькая? - девица понизила голос. - Это сразу видно! На тебя приказ только утром пришел. У нас со спецодеждой строго! Живо отправили бы обратно!
      Так, занятые пустой беседой и обсуждением местных слухов, не заметно они добрались до подсобного отделения.
      - Как тебе вообще ЕГО доверили? - сероглазая девица в очередной раз театрально вздохнула и выложила на низенький стол комплект униформы.
      - А что же ОН за птица? - Эшора примерила светло-бежевый приталенный халатик и потянулась за такого же цвета чепчиком.
      - Это Хранитель Лиалин! Воин Арены!
      Чепец упал на пол и, подгоняемый сквозняком, откатился в угол.
     

Глава 7

        Лиалин с трудом разомкнул тяжёлые веки и открыл глаза. Всё вокруг было каким-то мутным, нечётким. Лин облизал пересохшие шершавые губы и повернул голову. Сквозь большое распахнутое окно в палату лился чистый солнечный свет, и от того она казалась уютной. На стенах висело множество больших объёмных картин, изредка под приятное щебетание птиц, шум леса, плеск воды меняющих свои изображения. Было до странного тихо и хорошо.
      Хранитель сделал попытку двинуть рукой - ничего не получилось. Он сжал пальцы и снова дёрнулся - ничего. На плечо легла узкая девичья ладонь.
      - Всё хорошо, ясный мой, - прошептал родной голос. - Всё хорошо. Ты живой.
      Лиалин сфокусировал зрение на тёмном девичьем силуэте и слабо улыбнулся, нежно сжав в своей ладони её тонкие пальчики.
      Нэстаси чуть склонилась над Хранителем, чтобы говорить тише:
      - Ох, и натворил же ты дел, Лин. Если б видел, как беснуется Перун!
      - Он всегда беснуется, ты же знаешь, - Лиалин глубоко вздохнул и закашлялся. - Помнишь, я как-то раненого зверька-вонючку из леса притащил...
      - Лиалин, ки'конка - не зверёк! - Огромные чёрно-серебристые глаза девушки сверкнули едкой нетерпимостью. - Как ты мог сотворить такое да еще накануне нашего сговора?! Ничего мне не сказав! Я убор свадебный шью, а ты на Арену идешь?!! Зачем? Во имя чего? Я точно знаю: ты сам вызвался! Если так и дальше пойдет, отец никогда не позволит нам вместе жить! Знаешь, как он выступал на соборе? Он тебя изжить хотел!
      - Знаю, - Хранитель перевёл усталый взгляд на жёлто-коричневую бабочку, истерично бьющуюся о стекло. Странно... выход так близко, а она не желает его искать, словно надеется пробить эту невидимую преграду. Почему-то она напомнила ему его самого...
      Находящаяся неподалеку сестра-сиделка слегка приоткрыла одну створку окна, выпуская бедное насекомое, и снова занялась перебиранием колбочек и баночек с растворами, словно не хотела выходить из палаты. ... Увы, ему никто окна не распахнет, желая указать верный путь...
      Лёгким привычным движением Нэстаси убрала в пепельно-чёрный валик густых волос выбившийся угловатый завиток и потянулась к Хранителю. Нет. Ссориться с женихом ей не хотелось! Особенно теперь. Лечащий его венсед считался одним из лучших, но, когда она спросила его о здоровье Лина, он лишь беспомощно покачал головой, не в силах объяснить столь плохое состояние полученной раны. Не смотря на полные и частые обеззараживания, рана продолжала гноиться и кровоточить, словно что-то изнутри не давало ей затянуться. Единственным объяснением венсед называл слабую волю Хранителя к жизни.
      - Не обижайся, любый мой, - девушка игриво тронула его ресницы.
      Хранитель чуть заметно улыбнулся и прикусил губу:
      - Пахнет здесь чудно!
      Нэстаси облегченно улыбнулась его реакции, торопливо ставя перед ним большую корзину с фруктами и ягодами. Лин сразу узнал особое витиеватое плетение Овсеня, но промолчал.
      - Это тебе от Хорса, - радостно и взволнованно защебетала девушка, освобождая его руки от ремней. - Ты был без сознания четверо суток, и все это время тебя держали в каком-то отвратительно пахнущем желе. А потом мне сказали, что у тебя начались судороги, вот они и привязали. - Нэстаси умело взбила ему подушки и пересела на край кровати. На пол упали бумаги. Девушка машинально сгребла их в охапку, собираясь положить обратно, но одно слово в них словно ножом полоснуло по сердцу. - Ты!!! Ты в сознание едва успел прийти!!! А у тебя уже ЭТО!!!!! Кто здесь был? Эдель?? Это он, да??
      - Не понимаю о чем...- ворох бумаг мятым веером упал на грудь. Лиалин неуверенными пальцами поднял один лист и разочарованно вздохнул. - Я не знаю, как архивы попали сюда. Может и Эдель... Но... Ты не должна была это увидеть.
      - Прошло столько лет! Лин! Зачем ты ворошишь прошлое? Почему не оставишь все как есть? Чем я плоха? - девушка едва не рыдала.
      - Нэстаси! Я...
      - Ты делаешь мне больно!
      - Прости, - одними губами произнес он, вполне ощущая всю правоту её слов по собственным ощущениям. Ни садиться, ни приподниматься сил не было, поэтому Лин запустил руку в корзину и наугад нагреб горсть ягод. Черника. Лиалин блаженно зажмурился: настоящая черника, принесенная когда-то с легендарной Земли, не гибрид... И откуда только Хорс знает об этой его маленькой слабости?..
      - Хочешь? - он протянул Нэстаси полную ягод ладонь. Девушка отрицательно покачала головой и встала с кровати.
      - Иногда мне кажется, что мой отец прав и Лада уже отметила тебя, - черные глаза полные обиды и слез скользнули его бледному лицу Хранителя. - Лиалин...
      Хранитель поймал девушку за запястье и попытался притянуть к себе.
      - Не сердись. Останься. Побудь еще...
      Несмотря на всю бурю эмоций, бушующую в ее душе, Нэстаси склонилась и нежно поцеловала его в висок.
      - Пора мне. Батюшка ждет. У нас там поздно уже. Ночь глубокая, - и выпорхнула из палаты.
      Лиалин задумчиво смотрел ей вслед. Она любит его. Каждое её движение, каждое слово наполнялось этим светлым чувством, едва дочь темного владыки оказывалась рядом с ним. Во имя него пошла против воли отца. Стоит ли он таких жертв? Архивы... Хранитель бережно сложил лист к листу. За много лет ничего к этой стопке не добавилось. Куда не сунешься - везде тупик. Может и есть в словах Нэстаси доля истины, может и пора оставить прошлое прошлому... Подтащив себе под бок тяжелую корзину, он принялся с детской непосредственностью уплетать хорсово угощение. Изувеченное плечо совсем не болело. Из-за многочисленных стерилизующих накладок ему так и не удалось самому осмотреть рану. Впрочем, в этом и толку не было. Сил на самоисцеление он в себе не чувствовал. Рука же не двигалась совершенно, так, висела плеть плетью. Неудобно... А что поделать? Лин набрал в ладонь горсть малины со смородиной, с интересом наблюдая, как на одной из картин меняются времена года. Как же Хорсу повезло - он так долго жил на той диковинной планете! Повелители говорят, что Березань довольно сильно на неё похожа. Большинство растительности и животного мира взято именно с Земли. Но Лин знал, что первоначального здесь уже почти ничего не осталось, роси просто не могли не приложить руку к переделу природы на свой вкус. Лишь немногие из них решили сохранить первозданную красоту своих Владений. Тихий стук оторвал его от размышлений. В палату вошел немолодой венсед. Лин сразу узнал это лицо. Лет сорок тому назад, когда венсед был еще молод, они сильно сдружились, и Лин передал ему часть своих тайных знаний и даже дар облегчать и снимать всевозможные боли, увеличив тем самым ему жизнь лет на сорок-пятьдесят. Но после сильной ссоры, они так больше и не встретились, однако Лин слышал, что он сделал головокружительную карьеру, добившись не малых результатов.
      - Необходимо взять кровь на анализ, - венсед прикрыл окно и мигнул, уставившись на принесенную тайком корзину. - Не положено! Это антисанитарно и ...
      - Я тоже рад тебя видеть, - Лин вернул ягоды обратно и вытер ладонь о серое бумажное полотенце. - Как дела? Как навыки мои? Прижились?
      - Не хами. Тебе вредно. - Венсед осторожно набрал в узкую пробирку кровь и прижал к проколу локальный заживитель.
      - При моем состоянии вредно окончание действия наркотика, коим ты меня накачал.
      Венсед заставил Хранителя улечься поровнее на спину и снял накладки с раны.
      - Это не наркотик. Твой собственный дар. - Он сосредоточенно осмотрел рану: что же с ней не так? Все усилия впустую! Убрав скрепляющим порошком из раны черную сукровицу, он заполнил её антисептиком и заживителем, наложив сверху антибактериальную накладку-пленку. Хранитель за всё это время не проронил не слова, внимательно наблюдая за его работой.
      - Значит, всё-таки нашел время и другим помогать, не только себе. А я-то думал, ты только для личной выгоды мой дар используешь.
      - То было давно, Лиалин. И хоть для тебя это лишь песчинка, для меня прошедшее время - целая жизнь. С тех пор я многое изменил в своей жизни. Я изменился сам.
      - Я должен тебя поздравить?
      - Не должен.
      Лиалин замолчал. Что он мог сказать? Что не обижен? Что давно простил? Или что венсед действительно мастер своего дела?.. Венсед так и не дождался нужных ему слов. Проводив бывшего друга взглядом до выхода, Лин вынул из корзины огромное желто-красное яблоко. Пальцы вновь нащупали желтые от времени листы. Конечно, их принес Эдель. Он грустно улыбнулся. Ах, брат... Хранитель положил так и нетронутое яблоко на столик у изголовья кровати и чуть взмахнул здоровой рукой. Нагретый застоявшийся воздух дрогнул и нарастающей волной понесся к окну: створки заскрипели под его напором и громким хлопаньем распахнулись. Свежий прохладный ветер ударил в лицо. Лин неглубоко вздохнул и подавился подступившим к горлу приступом кашля. На белоснежном полотенце остались мелкие капельки крови. Ему не нужно было знать мнения венседов, чтобы понять, что болезнь, терзавшая его, заключается отнюдь не в ране. Хранитель почти физически ощущал, как разлагается его энергетическая суть, но ничего сделать с этим не мог, слабея все сильнее с каждым днем. Не будь он так уверен в невозможности этого, то решил бы, что его отравили. Отыскав среди великого многообразия продолговатую грушу, Хранитель отодвинул мысли о грустном на второй план. Болезнь Целителя... Забавный каламбур... Лин стер с губы сладкий грушевый сок и зябко поёжился от ветра, поудобнее устраиваясь на довольно жесткой подушке. Обняв корзину здоровой рукой, хранитель впервые за много дней заснул крепким и спокойным сном.
      Дождавшись полной тишины сестра-сиделка встала со своего места и подошла к спящему Хранителю. Дрожащими пальцами она открыла фиолетовый флакончик и брызнула содержимым на ладонь... В следующую секунду произошло то, о чем потом Эшора еще долго будет вспоминать с содроганием. Через распахнутое окно в палату ворвались две больших хищных птицы, налету превращаясь в человекоподобных существ. Сайрийцы! Один из них случайно задел рукой-крылом гардину. Резкий звук рвущейся ткани разбудил рося. Увидев гостей, откуда в нем только силы взялись, Хранитель одним рывком вскочил на ноги, на ходу доставая из-под кровати меч. Этот клинок Эшора узнала бы где и когда угодно. Сомнений больше быть не могло - это был ОН. Завязалась молчаливая драка. У нападавших было явное преимущество. Кроме того, что их было двое, они были к тому же абсолютно здоровы, чего никак нельзя сказать о росе, чья правая рука висела подобно плети. Однако даже это не делало его менее опасным противником. В ход шло всё: мебель, посуда, обломки гардины... Один из нападавших изловчился и мощным ударом свалил Хранителя на пол. Зажав одной рукой себе рот, чтоб не закричать, Эшора из своего угла как во сне наблюдала за избиением своего противника, второй же шарила в сумке, что принесла с собой. Когда они прекратили свою жестокую забаву, рось уже не мог двигаться. Сайрийец, что повыше ростом, склонился к Хранителю и довольно усмехнулся:
      - Вот и все, - ухватив за шиворот и рывком поставив окровавленного рося на колени, он отошел шага на два и не спеша взмахнул мечом, едва коснувшись шеи Хранителя.
      Пальцы Эшоры наконец-то нашли искомое и крепко сжали удобную рукоять "жала". Только один бросок...
      - Кончай его, - нетерпеливо прошипел второй убийца и внезапно согнулся от невероятной боли, из его груди торчал ки'конский клинок. - Девка! Варрант, брось его! Здесь ки'коны!
      Второй сайрийец отвернулся от рося и ухмыльнулся:
      - Да она одна! - огромными прыжками убийцы приближались.
      Подобрав металлическую ножку стула, девушка приготовилась и бою. Они напали одновременно и стремительно. Казалось у них по четыре руки... А может и не казалось... В какой-то момент Эшора успела выдернуть свой кинжал из груди сайрийца. Пинком отбросив от себя одного из нападающих, она подобно разъяренному зверю набросила на второго. Девушка ничего не слышала и не видела, кроме раненого врага. Ни ненависти, ни жалости... Ярость и только она закипала в её груди... Удар, выпад, удар... тяжело дыша, сайрийец лежал на полу, пригвожденный к нему ножкой от стула. Эшора взмахнула клинком....
      - Ки'конка! - этот громкий окрик привел ее в себя и заставил обернуться. Второй сайрийец стоял позади нее, угрожая перерезать горло росю. - Брось кинжал! Или я убью его!
      Эшора безразлично пожала плечами и недобро усмехнулась:
      - Мне все равно, как он умрет, - девушка убрала кинжал от поверженного врага, аккуратно взяв его покрытой ядом ладонью за лезвие и чувствуя, как "жало" подобно губке впитывает отраву.
      От такого ответа сайрийец опешил, до конца осознав его смысл.
      - Тогда к чему все это было? - сайрийец опустил меч, однако рося из рук не выпустил.
      - Вы вмешались в мое дело без предупреждения! Так внезапно! - Эшора говорила в полголоса... тихо... почти гипнотически. Девушка подошла к ним так близко, что слышала надрывное дыхание рося. - Мне почти жаль, что так вышло, - произнесла она, глядя Хранителю прямо в глаза, - Почти...
      Не отрывая взгляда от рося, Эшора взмахнула кинжалом. Сайрийец недоуменно крякнул и свалился на пол, превращаясь в студенистую жижу. За спиной послышался шум, затем грохот и звон бьющегося стекла. Девушка метнулась было ко второму сайрийцу, но тот, выдернув из плеча прут, выбросился из окна, и, трансформировавшись в птицу, скрылся из вида.
      В палате стало тихо. Ки'конка осмотрелась: все, что могло быть разбито и сломано, было разбито и сломано. Только сейчас она поняла, что по идее еще минуту назад здесь стоял невообразимый грохот. Как могло случиться, что никто этого не услышал и не поднял тревогу? Девушка подняла с пола какую-то тряпку и тщательно вытерла свой кинжал.
      - Я должен был догадаться, - Хранитель неуверенным движением дотронулся до разбитого лица. - Не зря ты мне показалась знакомой... ведьмачка...
      - С кем не бывает, - спокойно произнесла ки'конка, мягкой походкой приближаясь к нему.
      - Что ж... ты честно заработала право убить меня, - рось даже не пытался подняться или защищаться.
      Эшора склонилась над ним, судорожно сжимая "жало" и пытаясь понять, что же ей делать дальше. Она не спешила. Внутри ее росла абсолютная уверенность, что он не закричит, призывая на помощь... Она искала ответ на свой вопрос... Но в глазах глубокого бирюзового цвета не было ни ненависти, ни злобы, только усталость и апатия.
      - Не стоит, пожалуй, язвить. Ты не в том положении.
      Солнце стояло высоко. Там, где несколько минут назад была полутень, теперь все изнывало от жары. С озера временами дул прохладный ветер, но после него становилось еще хуже. Было бы неплохо задернуть шторы, но их не было.
      Эшора уверенным движением разорвала рубаху на его плече, разрезала бинты и прикоснулась к ране. Рана была странная. Не то чтобы гнойная и необработанная, как показалось ей в первый момент, наоборот было видно, сколько усилий приложили местные лекари... Вот только от того ли они его лечили... Рана плохо пахла и гнила, не желая заживать. Со всей осторожностью осмотрев ранение, Эшора задумчиво хмыкнула. Что-то с ней было определенно не так. Подхватив обессиленного Хранителя, она помогла добраться ему до кровати.
      - Зачем?
      Эшора промолчала. Если б она сама знала... Рука сама потянулась к его лицу, пальцы осторожно и ласково убрали с глаз мокрую от пота и крови прядь. Нет, вины за нанесенное увечье она не ощущала. То был бой. А теперь... Девушка утерла лицо рося мокрым полотенцем. Если б она знала, что теперь...
      - Как зовут тебя? - тихо спросил Хранитель, и Эшора вдруг услышала в его голосе приятный мягкий акцент, которого раньше не замечала.
      - Эшора, - девушка стряхнула с пледа, что некогда укрывал рося, осколки битого стекла и, сложив вчетверо, подоткнула его ему под голову.
      - Сильное имя, - рось прикрыл на мгновенье глаза, справляясь с новым приступом.
      - Мне не нравится твоя рана. Первая...
      Они замолчали, не зная, о чем говорить. Но отчего-то Эшора была не в силах просто встать и уйти.
      - Мне тоже, - выдавил из себя Хранитель и тут же зашелся кашлем.
      С затаенной радостью Эшора отметила, что кровь перестала идти ртом. Однако радость испарилась, стоило росю обмякнуть. Ей хотелось плакать, хотелось обнять его, прижать к себе, как родного, поцеловать его полные невыносимой боли глаза.
      Повинуясь внезапному порыву, Эшора вытряхнула себе на ладонь содержимое второго флакона и прижала ее к ране.
      И мир вспыхнул миллиардами сверкающих искр, но черная бездонная пустота поглотила все. Эшора словно зависла в ней. Одинокая. Ни земли, ни воздуха. Лишь всепоглощающая бездна, из глубины которой с нарастающей скоростью неслось сияющее пятно. Оно пухло и увеличивалось в размерах... И вот уже Эшора стояла на широкой, залитой солнцем поляне. Летний полуденный ветерок весело играл в листве. Воспоминания... Ее?.. Нет, не ее... Нет - ее!
      - Лееса, - позвал далекий детский голос. Ее позвал. Почему Лееса? Она - Лееса? Это ее имя?.. И лет ей совсем мало... Девушка опустила глаза - рядом в густой траве, покусывая былинку, развалился белобрысый паренек.
      - Лиалин? - откуда она знает его имя?!
      Мальчишка задрал голову и, прищурив один глаз, посмотрел на нее:
      - Все нормально?
      - А что?
      - Какая-то ты странная, - мальчишка по-взрослому нахмурился, - может, обидел кто? Воспоминания... Ее воспоминания... Разве такое было?..
      Эшора быстро оглянулась: где она? Это совершенно другое место. Широкая ухоженная аллея. Мимо проходят гости Ирия. Сколько их! Ах, да, сегодня же межрасовой консилиум. Наверняка и сенстеки будут... Откуда она это всё знает??? Что она вообще здесь делает?.. Гуляет. Выдалась пара свободных часов между занятиями... Эшора остановилась и осмотрелась. Это её любимое место - весь город, как на ладони. Видно всё: и уходящие в небо витые башни дворцов, и остроконечные крыши домов, и высокие строения лабораторий на тонких опорах, венчающиеся овальным зданием с множеством окон и пикой- антенной в центре. Ей нравилось смотреть на это пестрое смешение культур...
      - Что-то случилось? - мягко спросил кто-то совсем рядом.
      Девушка обернулась и почти уткнулась в высокого подростка с бирюзовыми глазами... Бирюзовыми?! Откуда она... Она - рось? Нет! Она - ки'конка. Это точно! Она родилась и выросла на Ки'ко! А это... Что это?!?!?!
      - Лиалин, - нерешительно обратилась она к подростку.
      - Да? - точно - он! Получается, что они знакомы с самого детства? Но он же - рось! Так кто же тогда она?..
      - Ты чем-то встревожена? - рось поднес к губам её озябшие ладони, стараясь своим дыханием согреть их. - Какая же ты у меня худая. Совсем Лед тебя загонял. Надо будет Ютре сказать...
      - Не вздумай! - Эшора и сама не понимала, что говорит, но была так уверена в своих словах, что решила себе не возражать. - Перун дал понять, что мы поженимся только после того, как один из нас выйдет на Арену...
      Поженимся?! Она, что, была его невестой?!.. Она готовилась к бою с ки'конами?!?!
      - Тогда пусть это буду я, не-то ты там камня на камне не оставишь, - засмеялся рось.
      Сколько же ему лет? Он ведь Аяса младше....
      С севера, срывая с деревьев желто-красную листву, подул пронизывающий ветер. Эшора затаила дыхание. Листопад... Как давно она не видела листопада... Ах, осень! Как она любила осень...
      Кружась и подрагивая, золотисто-багряный лист слетел с ветки и запутался в белых кудрях рося. Девушка привычным движением скинула лист, словно делала это много раз. Паренёк взглянул на неё и улыбнулся, как улыбаются только от тихого и полного счастья.
      - Я тебя люблю, - полушепотом произнесла она. Слова превратились в белые облачка и поплыли, растворяясь в холодном кристально-прозрачном осеннем воздухе... Зачем она это сказала?.. Разве это правда? Правда? Да! Она его любит... любила... Потому что она-рось. Рось - не ки'конка! И детство её прошло совсем не на Ки'ко, а в Березани! И дралась она не за свой народ, а против него, против Лиалина... С Лиалином! Со своим Лиалином!
      Слёзы сами потекли из глаз... Ладонь, сжимавшую опавший лист, нестерпимо жгло. Девушка с трудом разогнула пальцы... Рана затянулась окончательно, даже шрама не осталось. Эшора медленно опустила с плеча ладонь и машинально прикрыла его разорванным лоскутом туники.
      - Как же, - тихо и недоверчиво пошептал он, протягивая к ней руку, будто желая разогнать видение. - Лееса?
      Эшора торопливо вытирала слёзы. Душа звенела тревожно и радостно, и хотелось вздохнуть полной грудью, словно она очнулась от долгого сна, словно все встало на свои места... Но что-то не давало ей покоя... что-то очень важное... что-то...
      - Я так долго тебя искал! Везде! - Лиалин уткнулся ей в грудь и, словно после долгого тяжелого дня, устало закрыл глаза. - Лееса, - его руки крепко обняли её плечи, а губы покрыли поцелуями шею, лицо, волосы. И она отвечала ему с той же нежностью и лаской, что и много лет назад. Как же она жила без него столько лет? Как забыть смогла? Нежные слова сами срывали с губ и растворялись в теплом летнем воздухе.
   - Мы немедленно пойдем к кайсару! Надо всем сообщить о твоем возвращении!
     Его слова словно ушат ледяной воды вернули ее в реальность. Эшора резко отстранилась и посмотрела на Лина своими огромными черными глазами.
      - Не вздумай! - девушка соскочила с кровати как ошпаренная. Быстро собрав разбросанные вещи в рюкзак, в голове царил полный хаос, крепко приправленный необъяснимой тревогой. Внезапно Эшора замерла и, обернувшись, вновь взглянула на Хранителя. Он по-прежнему сидел на кровати, только в глазах его отражался ужас от осознания того, что она намерена вновь исчезнуть из его жизни. Как же оставить его?
   - Пожалуйста, - чуть слышно прошептал он. Девушка склонилась над ним и поцеловала.
   - Пойми, - так же шепотом ответила она. - Мы не знаем, что произошло! Почему я оказалась на Ки'ко? Почему ничего не помню? Ты помнишь?
   Хранитель отрицательно качнул головой.
   - Вот, - утвердилась в своих мыслях Эшора. Ласково убрав упавшую на лоб белокурую прядь, она вновь коснулась его губ. - Кому мы можем доверять? Кайсару? Иригану? Хорсу? (О, как легко имена всплывали в памяти!) Эделю?
   Заглушив возникшие возражения коротким поцелуем, девушка отстранилась и подняла жало из-под кровати. Да, безусловно, Эделю доверять было можно, но стоило ли так рисковать им?
   - Я хочу для начала во всем разобраться. Хочу знать, кто предал нас! - подняв с пола ворох бумаг, она наскоро пролистала страницы и едва заметно улыбнулась - он никогда не переставал искать ее. Она его забыла, но не он её. Улыбка медленно сползла с ее лица, а глаза вспыхнули ревностью. Бросив архивы на стол, Эшора рывком загнала "жало" в потайной карман в рукаве.
   - Если она еще раз коснется тебя, я ее убью! - заметив искорки заплясавшие в бирюзе, она недобро качнула головой и поцеловала его уверенно, почти властно. Затем выпрямилась и закинула рюкзак на плечо. - Не ищи меня. Это может быть опасно. Я сама найду тебя, как только во всем разберусь.
   В кармане шевельнулся медальон Олеси.
      Хранитель медленно разжал пальцы, выпуская руки девушки. Эшора в прощальном порыве прикоснулась к его повзрослевшему лицу, к необычным даже для росей снежно-белым волосам. А все-таки никто не пришел. Словно вымер госпиталь...
   - Мне пора.
     
      Мутное сиреневое облачко охватило Эшору за талию и вспыхнуло. Когда дымка рассеялась, оказалось, что она стоит в домике под ардрой. При виде её Олеся встала с кресла и сделала шаг навстречу.
      - Ах ты - старая дрянь!!!! - выхватив кинжал, девушка бросилась к старушке.- Ты все знала! Про меня и про него! И все равно позволила мне идти! Как ты могла!
      - Ты для чего пришла ко мне? - старуха перехватила руку с кинжалом и сжала её с неестественной для столь преклонного возраста силой, - Тебя привел сюда не страх за свой народ и друзей, а интерес. С того поединка ты потеряла покой! Ведь так? Он снился тебе каждую ночь! Ведь так? При каждом воспоминании о вашем мимолетном прикосновении тебя пробивала дрожь, а из груди рвалось сердце. Ведь так?! - Ее голос звучал все выше и выше, и Эшоре, казалось, что этот голос звучит всюду. - Разве я не дала тебе ответ на твои вопросы? Разве я не указала тебе верную дорогу?
      - Ты дала мне яд для него! - Эшора высвободила руку и стала незаметно пятиться к двери.
      - Я дала тебе и противоядие! У всякого есть два пути! У всякого есть выбор! Какой сделала ты?
      - Я доверилась тебе! Я едва не убила его! Понимаешь?! Я! ЕДВА! НЕ! УБИЛА! ЕГО!!!
      Старуха опасно сузила глаза. Дверь стремительно захлопнулась. Щелкнул замок. Эшора изо всей силы дернула за кольцо.
      - Но очевидно не убила.
      Очертания двери поплыли, словно смытая краска, растворяясь и исчезая у самого пола. Девушка в ужасе отпрянула от двери и резко обернулась.
      - Выпусти меня немедленно!
      - Это всё - что ты хочешь? Уйти? У тебя ведь так много вопросов! Не так ли? Иначе ты не бросила бы его там! Помоги мне! И я помогу тебе!
      Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Эшора в ярости сжимала и разжимала кулаки. Все, каждое слово, слетевшее с языка этой старухи, только разжигало в ней ярость. И всё же что-то в ее голосе заставляло девушку удерживать себя в руках.
      - Какая помощь тебе нужна, ведьма? - Эшора забрала протянутый старухой "жало". - Что ты хочешь за ответы на мои вопросы?
      - Всему свое время.- Олеся полезла в карман передника.- Твоя подруга уже ушла домой. Не стоит этому удивляться. Я умею уговаривать. Пока тебе надо просто успокоиться. Ни с кем не разговаривай! Не меняй свои привычки! Мы еще увидимся. А сейчас тебе пора. Если задержишься, тебя будут искать. Ни к чему нам лишняя шумиха. Ведь так? Медальон не снимай! Он твоя защита и подмога!
      Опять тот же красный порошок и невнятное бормотание...
     
      Девушка набрала полную грудь воздуха, но так и не чихнула, испуганно оглядываясь по сторонам. Она в своей комнате?! Эшора еще повернулась вокруг своей оси. Точно. Девушка поспешно закрыла дверь на замок. На негнущихся ногах она добралась до кровати, раздеваясь как во сне. Непослушные пальцы почти не держали платье, зацеплявшиеся то за руки, то за плечи, то за волосы. Наконец, назойливая тряпка была снята и брошена на металлическую спинку стула. Тихо брякнув, на пол, устланный только тонким блеклым половиком, упал медальон старушки. Эшора задумчиво взглянула на непростое украшение... На ощупь она вытащила из-под подушки прямую короткую ночнушку. Теперь она отлично вспомнила кто такая эта Олеся... Не торопясь, девушка подняла медальон и немного подумав, повесила его обратно на шею. Кое-как засунув свинцовое тело в легкую ночную сорочку, она забралась под тонкое теплое одеяло и включила триас. В комнате вспыхнула малиновая вечерняя заря, зашумела полными водами третья по величине река на планете. Изредка то там, то здесь кричали горластые птицы... Как все не случайно... Теперь Эшора вспомнила и свое детство и свою юность, словно этого провала в памяти никогда и не былоСтало отчетливо ясно, отчего она никак не могла найти взаимопонимания со своими "родителями". Фальшивые воспоминания казались такими реальными... почти неотличимыми от настоящих. И все случившиеся сегодня превратилось бы мираж, если б не Лиалин. Должна быть причина! Объяснение, соответствующие логике событий. Из зеркала над умывальником на нее смотрела девочка из прошлого, с глазами полными ужаса. Стоп! Девушка затянула волосы узлом на затылке и ополоснула лицо ледяной водой. Той девочки давным-давно нет. Да и появилась она лишь раз, в их последний день с Лиалином. Эшоре на миг даже показалось, что она слышит шум леса и реки... и его голос. Они играли в прятки. Нет. Не вдвоем. Их было много, человек десять. Но внезапно все исчезли, и стало тихо. Будто лес застыл. И в этой тишине прозвучал его голос. Он звал ее, просил раскрыться, говорил, что с Лином беда... Она была слишком молода, чтобы почуять подвох. Сбросив маску невидимости, она выбежала к реке. Там, в зарослях осоки с разбитой головой лежал ее Лин. Эшора хорошо запомнила тот ужас, что охватил ее при виде его крови. Такое могли сделать только сайрийцы... Она накрыла себя и его защитным куполом, но в этот момент появился он! Она почти дотащила бесчувственного Лина до берега, когда он протянул руки, словно желал помочь. Она инстинктивно сняла защитное поле и... " Забирай", - вместо слов ободрения услышала она. Мощный удар сзади сбил ее с ног, погружая во мрак беспамятства на долгие года.
   Легким касанием, девушка отключила льющуюся воду, промокнула лицо мягким полотенцем и еще раз посмотрела в зеркало. Нет! Она уже давно не та девочка. Теперь Ки'ко - ее родина, ее дом, ее жизнь... без него... без смысла. Вот что всегда не давало ей покоя все эти годы!
   Она вернется домой, к нему! Сразу, как только выяснит, почему и как она оказалась здесь. А сейчас пора спать... По плечу на подушку скользнул холодный старинный медальон. Пальцы до белизны костяшек сжали подушку, заменив ей крик. Из крошечного пятачка колонки лилась тихая успокаивающая мелодия, но Эшора ее не слышала...
  

        Светало. Над горной грядой уже разлился оранжевый рассвет. Где-то совсем рядом лениво перелаивались драхены. Утренний воздух веял прохладой и свежестью. Ночью шел дождь, и на редкой траве теперь сверкали крошечные капельки росы.
      Эшора, перевернувшись на спину, задумчиво смотрела, как на стеклянный купол крыши размеренно капает вода. Пора было вставать.
      Перепрыгивая через ступеньки, девушка спустилась в столовую, где Кадора успешно изображала мать, занимаясь сервировкой стола к завтраку. Выглядела она какой-то непривычно рассеянной. Услышав приближающиеся шаги, женщина подняла взгляд, но, увидев дочь, даже не улыбнулась. Эшоре бросилось в глаза, как сильно дрожали у нее руки.
      - Нам надо поговорить, - девушка шагнула ей навстречу.
      Женщина инстинктивно шарахнулась от нее, едва не опрокинув стул, стоявший позади.
      - Ты проснулась? Уже?
      Эшора отступила обратно, начиная осознавать, что Кадора до ужаса ее боится:
      - Во всех смыслах.
      - Откуда у тебя велин? - женщина нащупала на столе столовый нож и вцепилась в него, как в спасение.
     Почти физическая обида захлестнула Эшору: и эту женщину она много лет звала матерью, а до этого - другом. Качнув указательным пальцем, она заставила нож выскочить из трясущихся рук. Силы было хоть отбавляй. Березань наполнила до краев давно осушенный колодец.
      - Я не сделаю тебе ничего дурного. Мне просто нужны ответы.
      У женщины вдруг ноги подкосились. Ухватившись за край стола, она едва успела сесть на стул. Несколько глотков теплой воды, из протянутого Эшорой стакана, помогли ей вновь начать дышать. И Кадора вдруг разрыдалась.
      - Когда все начиналось, я и предположить не могла, чем это обернется. Казалось, все так просто. Забрать ребенка, стереть ему память. Нет обид, нет тоски, нет горя утраченной родины. Всем хорошо. Все довольны. И Иса так старалась...
      Девушка внимательно слушала, стараясь не реагировать на истерику и вникать лишь в главное.
      - Что значит стереть воспоминания? Причем здесь Иса? Она же сайрийка! Жена Варкулы! Каким боком...
      - Это было общее дело. В имя общего блага. Понимаешь? Есть пророчество... страшное... оно касается вас с Лиалином. Может ли хоть кто-то желать, чтобы мир, от самого его основания прахом пошел? Нет! Мы лишь разошлись во мнении, как именно не дать пророчеству исполниться. Варкула предложил убить мальчика, пока тот еще не успел вырасти. Перун этого позволить не мог. По весьма понятным причинам! Было решено принести в жертву тебя. И вот тут началось самое интересное. На Совете появилась Лада. Она была в бешенстве. Даже Перун в тот момент убоялся ее. Она привела за собой Ису - Повелительницу снов, в момент раскола ушедшую за Варкулой тысячи лет назад. Именно она вложила тебе новые воспоминания. И не только тебе. Всем. Всем, кто мог когда-либо соприкасаться с тобой, родись ты на Ки'ко. Ты бодрствуешь уже седьмой год! И всё так хорошо шло...
      - Что? - девушка пыталась унять головокружение, но ощущение, что она проваливается в черную бездну лишь усиливалось. - Если я здесь живу лишь семь лет, то где я была раньше?
      Кадра удрученно качнула головой:
         - Ты спала. Мы будим тебя через каждые пятьдесят лет. Дарим тебе новые воспоминания, новую жизнь. На целых двадцать лет. А потом ты засыпаешь вновь.
      Девушка не могла поверить в услышанное.
      - Зачем? За что?
      - Индра предоставил тебе убежище. Лада защиту. Разве это хуже смерти? Ты прожила уже так много человеческих жизней. Ты была врачом и учителем и исследователем, теперь ты воин. Многие бы отдали что угодно, за такую возможность!
      - Я не многие! Почему вы просто не дали один раз мне дожить свою жизнь до конца?
      - Мы бы и рады. Но ты не стареешь, а твои сверстники превращаются в стариков. Твоя молодость начинает бросаться в глаза. И мы вновь призываем Ису. И все начинается заново. Сон. Пробуждение. Жизнь. И снова сон...
      - Почему не усыпили меня навсегда! - девушка отвернулась к окну, смотреть на приемную мать стало просто невыносимо.
      - Вечный сон... Мы пробовали. Ты медленно умирала. И тогда с Хранителем начиналось твориться что-то невообразимое. Его захлестывали кошмары, начинался бред наяву, словно он сходил с ума, а потом как и ты входил в беспамятство. Пробуждение было для вас обоих подобно глотку воздуха. Эта ваша связь связала нам руки. Но знаешь, это твоя лучшая жизнь. Мне бы хотелось дать тебе дожить ее до конца.
      Усмешка скользнула по губам Эшоры. К пальцам прилила энергия.
      - Даже не надейся, что я дам себя усыпить вновь!
      - Ты ведь нашла его? Снова нашла? Я по глазам вижу. Ты и раньше находила его... Но у тебя еще ни разу не получалось до него добраться... Мы всегда успевали вовремя. Кто тебе помогает? Я должна знать, прежде чем...
      - Прежде чем я убью тебя? - девушка сформировала светич. - Я ухожу. И останавливать себя не позволю!
      Эшора развернулась к выходу и столкнулась с незнакомой женщиной. Прекрасной... светлой... Длинные черные волосы подобно сияющему шелку ниспадали до самого пола. Незнакомка ласково коснулась ее лба. Эшора не успела ничего сказать, рухнув от этого прикосновения как подкошенная, но Иса поняла по ее глазам, что девушка все же узнала ее.
      - Как быстро она проснулась в этот раз... Хорошо, что Индра вовремя позвал меня. Предчувствие вновь не обмануло его.
      Повелительница грустно улыбнулась и с нежностью дотронулась до лица спящей Леесы.
      - Их связь так крепка... Боюсь, вскоре нам все же придется искать иной способ сдерживать её.
      Кадора молчала. Слезы медленно высыхали на постаревшем лице.
      - Погрузить ее снова в анабиоз? Пусть эскиды думают, что она покончила с собой, - Иса хотела уже приняться за работу, но Кадора жестом попросила ее остановиться.
      - Давай дадим девочке прожить эту жизнь! В ней есть друзья. Сотри из её из памяти только Лиалина, и все, чего коснулся его образ.
      Повелительница недоверчиво взглянула на женщину:
      - Ты становишься мягкой. Может пора тебя заменить?
      От этих слов, Кадора вздернула голову, бросив колючий холодный взгляд на Ису:
      - Я потратила на это дело не одну сотню лет своей жизни! Даже не смей заикаться об этом! Я хочу понять: кто ей помогает! Усыпив ее, мы вновь спугнем нашего врага! А мне игра в прятки надоела! Среди нас рось! Разве не понятно? Надо предупредить Перуна!
   Женщина с силой дернула цепочку, срывая с шеи девушки медальон с велином и демонстративно показывая его Повелительнице. Извинившись взглядом, Иса сделала то, для чего ее вновь призвали. Но в этот раз Кадора не стала наблюдать за процессом. И все же покидая столовую, она заметила, как в уголках глаз девушки дрожали прощальные слезы.
     
  
   На Сайрийи занимался рассвет. Бесконечно долгий... Через двое суток настанет смертное пекло и придется вновь уйти на долгие месяцы под землю. Конечно, основная масса народа переброшена на темную сторону планеты, однако сам Варкула решил остаться здесь. Он чувствовал: что-то грядет... Закрыв глаза и сосредоточившись, Повелитель попытался заглянуть в будущее. Резкая головная боль... туман... небо... звезды... звездолет... люди... много людей... ки'коны... Варкула резко пришел в себя. Трясущейся рукой он стер с лица испарину. Видения давались все труднее и становились все менее информативными. Ки'коны... причем здесь ки'коны...

Глава 8

   Хранитель вышагивал по извилистой узкой тропинке, под ногами хрустел речной песок и галька. Вдоль тропки тянулась широкая полоса пестрых полевых цветов, настолько аккуратная, словно за ней кто-то старательно ухаживал. Лиалину почему-то пришло в голову, что, не смотря на всю педантичность брата, Эдель вряд ли стал бы утруждать себя уходом за обычной поляной.
      В нескольких шагах дальше, тропа исчезала в густых зарослях ивняка. Хранитель остановился. Продираться сквозь заросли не было никакого желания. И вообще здесь было что-то не так. Насколько Лиалин помнил - замок Хранителя Предрассветного Тумана никогда не был окружен никакими деревьями. Его и издали было хорошо видать!
      Из ивняка выскользнула полуобнаженная девушка с длинными зелеными волосами. Бледная кожа на фоне сочной зелени казалась еще бледнее, а глаза - два омута! Берегиня?!
      - К брату пришел? - спросила она, и в воздухе зазвенели серебряные колокольчики. - Мы давно ждем тебя.
      Лиалин не ответил, с интересом наблюдая, как девушка вытянула из волос длинную водоросль и ловко вплела её в платье-сетку, что было на ней.
      - Какой молчун, - берегиня вновь рассмеялась и, схватив его за руку, потащила за собой. Хранитель едва поспевал за девушкой, то и дело запинаясь о корни и молодые деревца, но её цепкие пальцы ни разу не выпустили его запястья.
      - Эдель не успел прибраться, - в оправдание произнесла она, когда Лиалин в очередной раз едва не улетел, зацепившись ногой за поваленное дерево.
      В голове не укладывалось, как она умудряется так ловко нырять между деревьями. Ивы словно расступалась перед ней... и отводили всю свою деревянную душу на нем!
      Ветки больно хлестали по лицу, плечам, не давая раскрыть глаз. Единственным его путеводителем была эта берегиня. Как же ему хотелось, чтоб она хоть чуть-чуть убавила свою прыть, раз уж не отпускает!
      Когда они вышли на поляну, Лиалин не сразу поверил, что - всё, прибыли! Ещё несколько секунд он стоял с зажмуренными глазами, боясь, что это всего лишь передышка. Но нет...
      Лин осторожно прикоснулся к ноющей и зудящей скуле и поморщился. Впрочем, болела не только она. Хранитель опустился в траву и расслабился.
      - Какой же ты неуклюжий!- засмеялась берегиня.
      - На фоне тебя - бесспорно, - вежливо улыбнулся в ответ Лин, испытывая острое желание придушить эту хохотушку. Хоть чуть-чуть! Но берегиня уже упорхнула, скрывшись в тереме, возвышающемся над лесным озером. Лиалин с изумлением уставился на это строение. Где старый одинокий замок, так любимый его братом? Вместо него над мирной водной гладью парил почти игрушечный домик в два этажа, высеченный из застывшей морской волны. Яркие полуденные лучи играли на бирюзовых башенках, проникая в самое сердце застывшей волны, отражаясь от нее неровными водяными бликами.
      Хранитель свел последнюю ссадину и поднялся на ноги. Из домика послышался серебристый смех. Видимо Эдельвейрик что-то сказал берегине, потому, что она быстро защебетала ему в ответ и зеленой птицей выпорхнула из дома. Немного погодя на крыльце, изваянном из морской пены, показался и сам Эдель. И Лиалин только тогда осознал, насколько давно не видел брата. Эдель сильно изменился. Вместо традиционных розовых одежд, так им любимых, на брате была бледно-розовая, почти белая рубаха на выпуск и темные штаны. Этот стиль отчего-то напомнил Лиалину тёмных хранителей. Розовые непослушные вихры стянула тонкая атласная лента. Лин нерешительно ступил на деревянный мостик, соединяющий берег с теремом. С моста упала сухая ветка, пустив по воде круги. Крупные белые и красные водяные лилии мерно закачались на побежавших волнах.
      - Наконец-то! - Хранитель Предрассветного Тумана распахнул объятия и, крепко обняв брата, повел его в дом. - Как же я рад тебя видеть, Лиалин!
      От налетевшего ветерка зазвенела хрусталем гирлянда над входом. В доме не было ни ковров, ни оружия, ни разбросанных вещей. Стены украшали десятки цветущих, пушистых и ползучих цветов, среди которых проглядывали знакомые панно. Повсюду царила идеальная чистота. Лин недоверчиво покосился на брата, но промолчал. Они поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, в личные покои Хранителя.
      - Чувствуй себя как дома, - Эдель широким жестом обвел комнату и довольно улыбнулся: - Нравится?
      Лиалин сел в удобное кожаное кресло и осмотрелся: старые гербарии на стенах - их они вместе собирали ещё в детстве, коллекция холодного оружия на дальней стене, стеллажи с книгами, рабочий стол с ворохом бумаг - Эдель как обычно набрал работы из внешнего мира на дом.
      - Ещё бы. У тебя стало, - Лин замолчал, подбирая правильное слово, - уютно.
      - Это всё Руана, - Эдель гордо раздулся.
      - Кто? - машинально переспросил Лиалин, в глубине сознания уже догадываясь, о ком идёт речь.
      - Руана. Моя супружница, - Эдель задумчиво взглянул на брата и указал на тонкое витиеватое золотое колечко, плотно обхватившее его безымянный палец.
      - Ты женат?! - Лиалин едва не вывалился из кресла. - Когда успел?! На берегине?! Пока я в мире-между-мирами гнил, ты роман закрутил?
      - Я не крутил романы! Так вышло само, - опешил Эдель. Такой реакции от брата он не ожидал никак. - И не ты один гнил там!
     Лиалин медленно выдохнул, выпуская пар.
      - Прости меня, брат. Что тебе подарить?
      Эдель безразлично пожал плечами:
      - Разве это важно? Ты жив и ты со мной. Несколько дней назад я и мечтать об этом не смел.
   Лиалин внимательно и серьезно посмотрел на брата:
   - Ты самый близкий мне человек. Я знаю, что жизнью тебе обязан. Как же вы познакомились?
     Хохотнув в кулак, сдерживая смех, Эдель качнул головой:
   - Я как-нибудь потом тебе расскажу.
      Лиалин подошел к распахнутому окну и подставил свое лицо теплому речному ветру.
      - Я рад за тебя, - сцепив пальцы волосах, он закрыл глаза и добавил едва слышно: - Как я устал. Как хочу, чтоб всё закончилось.
   Эдель встал рядом:
   - Хочешь сделать по своему - сделай это по-тихому.
   Лиалин в изумлении уставился на своего обычно кроткого брата:
   - Ты меня подталкиваешь к своеволию?? Ты??
   Хранитель Предрассветного Тумана обнял брата за плечи, и они рассмеялись, понимая друг друга.
  
  
      "Лунный свет лился через распахнутое окно, превращаясь в изящное прозрачное существо, протягивающее к нему свои тонкие руки, словно манило к себе. Лиалин выбросил вверх светич, желая лучше разглядеть гостью. Внезапно осознав, кто стоит перед ним, Хранитель вскочил с кровати, но стоило голубоватому свету коснуться незнакомки, как внезапно все погасло. В это же мгновение холодные пальцы коснулись его висков.
      - Жива? - на выдохе спросило существо.
      - Зоря? - неуверенно позвал он гостью по имени. - Жива... она жива?.. Ты?..
      Он так и не решился закончить свой вопрос. Какая бы сила не вернула ее из Нави, он уже был ее благодарен. Однако призрак не разделял его радости. Опустив на Хранителя свои темные безликие глаза, девушка тяжело вздохнула вновь:
      - Жива...
      - Жива? - Лиалин вдруг понял, что речь идет совсем не о его возлюбленной: не вопрос это, а имя! - Жива?! Что с ней?
      Но Зоря не ответила. Вместо этого она лишь сильнее сжала виски юноши, все громче и громе повторяя имя третьей из Десницы Сварога"
      Сон закончился внезапно, почти физически выбросив Хранителя из своей реальности. Дрожащей рукой он хотел было утереть холодный пот со лба, но вместо этого, как очнувшись от морока, в спешном порядке призвал Зорца. Пустота! Велин не слышал его ослабленный болезнью зов. Не хватало концентрации... Некогда!..
      - Эдель! - что было сил закричал Лин.
      Эдель, дремавший возле, подскочил на ноги. Энергия прилила к ладоням, мгновенно сформировав светичи. После учиненного сайрийцами погрома, Лиалина оставлять в госпитале было уже нельзя, и потому Эделю разрешили временно забрать брата к себе, тем более что состояние у Хранителя Дневного Света оказалось на редкость прекрасное.
      - Здесь я! Здесь! - крепко сжав ладонь младшего брата, Эдель запустил светич в факел, освещая им комнату.
      - Что-то страшное должно случиться! С Живой! Эдель, ты обязан предупредить ее! Немедленно!
      Эдель смотрел в безумные от ночного видения глаза брата, лихорадочно соображая, как он сможет это сделать. Ведь из них двоих, только Лин имел доступ во владения Повелителей. Хотя нет! Эдель стремительно накинул плащ и вызвал велина. Среча оставила для него вход открытым!
     
     
      Жива прикоснулась миниатюрным диском с рифленой поверхностью к замку, закрывая высокие пластиковые двери огромной оранжереи, и взглянула на витиеватый кулончик-часы. Последнее время она стала часто задерживаться на работе допоздна. И хоть Дашуба с Хорсом и просили ее не ходить одной и призывать велина, но ей все чаще хотелось прогуляться пешком, отдохнуть от работы, от клиентов, от себя. Да будь она даже трижды воином Десницы Сварога, все равно не позволила бы контролировать свою жизнь.
      Дорожка петляла между деревьями и выходила на городскую улицу, где днем гудели вендвайдеры, теперь было тихо. Повелительница привычным усталым жестом собрала густые золотистые волосы в строгий валик и убрала папку с документами подмышку. В Березань возвращаться смысла не имело. Хорошо, что она все же купила на Ирии квартиру. Здесь, по крайней мере, она не подчинялась никому и ничему, кроме Закона, единого для всех рас, пребывавших на этой планете, что давало значительно большую степень свободы, нежели в Березани.
      Каблучки гулко стучали о каменную мостовую. Свежий ветер проник под строгий пиджак делового костюма и ласково скользнул по уставшим плечам. Жива блаженно улыбнулась и свернула в очередной переулок.
      Шорох... Жива замерла на полушаге. Папка скользнула в ладонь и слегка приоткрылась... Нападение было стремительным, как в кошмарном сне. Грязные когти с размаху полоснули по руке, разодрав рукав и глубоко проникнув в плоть. Повелительница взметнула на убийцу разъяренный взгляд и нанесла ответный удар. Она не помнила, когда последний раз так дралась. Удар, еще удар! Боль где-то далеко! Только гнев! Никто не смеет нападать на нее исподтишка! Наемник сплюнул на мостовую темную слюну и ринулся на нее. Пальцы Целительницы крепко сжали корочки папки, намертво зафиксировав бумагу. Жива перехватила насмешливый взгляд убийцы и взметнула руку вверх. Хлынула кровь. Наемник еще пытался зажать широкой чешуйчатой ладонью вспоротое горло, но жизнь уже утекала от него по грязным камням мостовой...
      Повелительница в ужасе отскочила в сторону, чтобы не вступить в растекающееся темное пятно. Убила... Убила! Дрожащими пальцами Жива прятала внутрь окровавленные уголки тонких листов документов. В голове пульсировал страх: Целители... Что скажут они, когда узнают? Жива отшатнулась назад и уперлась во что-то твердое.
      - Вот и все, - скрежетнул довольный голос, заламывая Повелительнице руки.
      Кто-то больно схватил ее за волосы и жестоко дернул вниз, заставив растянуть шею. Огромными, ошалевшими от страха глазами она смотрела на своего убийцу. Безобразная морда с многочисленными костяными наростами звала кого-то из темноты. Их было шестеро. Шестеро! Значит это не просто грабители. Это наемники! Вот почему ребята так волновались! Вот почему просили дождаться их! Они чувствовали что-то неладное! А она нет!
      Высокое существо в темном плаще склонилось над ней так низко, что она могла бы слышать его дыхание, если б оно было.
      - За что? - надсадно выдохнула Повелительница. Дышать становилось все труднее.
      Незнакомец одним взмахом скинул легкий плащ. И сердце мучительно сжалось. Сайрийец!
      Убийца вынул из-за пазухи изящный кинжал и обмакнул его в свою слизь. Жива расслабилась и закрыла глаза. В голове стремительно проносились образы друзей и родных. Разум пытался выбрать наследника ее силы, но бессильный ужас не давал сосредоточиться. На грудь брызнула теплая кровь...
      - Открой глаза! - нетерпеливо потребовал юный девичий голос. - Жива!
      Среча, сверкая яростным взглядом, что было сил встряхнула Повелительницу. Это привело Живу в чувство.
      - Все хорошо! - повелительница вытерла испачканный серой слизью наконечник копья о белоснежный платок и выкинула тот в сточную канаву. - Твари! На что они надеялись, нападая на рося.
      И обратив копье в веретено, девушка связалась с Дашубой.
      - Эдельвейрик оказался прав. Они напали на нее, - бросив на перепуганную Живу быстрый взгляд, продолжила: - Похоже, что в порядке. Сейчас пытается прибрать свои волосы... Да. ... Ждем. Кого? Нет, лучше Леда. Да. Мы будем у нее на квартире. Нет... Не с нами... Нет. Нет, он вернулся к Лиалину. Все?
      Оборвав телепатический канал, Повелительница подошла к Целительнице. Пора было уходить. Жива вздрогнула и, вдруг разрыдавшись, осела на мостовую. Слезы катились по перепачканному кровью наемника лицу, по ноющей шее, по тонким пальцам, судорожно зажимавшим рот и пытавшимся предотвратить истерику. Живу била крупная дрожь. Среча неуверенно присела рядом и неловко обняла ее за вздрагивающие плечи. Надо уходить. Нечего сидеть последи залитой кровью и слизью мостовой.
     
     
      Вся Десница Сварога собралась в главном зале Грозовых Владений Перуна. С открытой террасы слышался тихий шелест листвы и стрекотание ночных насекомых. Лиалин поплотнее закутался в плащ. Дашуба лично явился за ним в дом Эдельвейрика, чтобы забрать на собор. Нервное напряжение, вызванное видением и последующими событиями, постепенно отпускало. Только сейчас он осознал, что здесь собрались действительно все семеро. Такого не случалось уже очень много лет. Жива, державшаяся все это время возле него, была еще бледна. На юном лице жесткой складкой меж бровей обозначились мысли, тревожащие Повелительницу. Лиалин по-братски ласково обнял её, чувствуя как обмякли, расслабляясь, хрупкие плечи, и взглянул на Дану и Семаргла, тихо переговаривающихся в сторонке. Мерное покачивание двух из семи голов Повелителя в такт словам Даны указывали на то, что каким бы ни был предмет их разговора, Семаргл был во многом согласен со своей собеседницей. Дашуба, Хорс и Ютра предпочли покинуть зал, удалившись на террасу.
      Опершись на холодный мрамор колонны, Лиалин наблюдал за Великими из спасительного сумрака. Общаться с Воинами Десницы не было ни душевных, ни физических сил. Перед глазами опять встал образ прабабки, с протянутыми к нему руками. Он так и не решился рассказать, откуда стало известно о грозящей Живе беде. И хотя Хорс и не поверил в его внезапно проснувшееся яснознание, все же настаивать не стал.
      Лиалин легко коснулся губами виска Живы, как бы прощаясь. Пора идти. Больше бездействовать он не мог. Сейчас Жива, а следующая очередь вполне возможно его. Нет! Он не желал умереть, так и не увидев Леесу еще хотя бы раз. Ему необходимо было понять, что произошло. А значит, необходимо было попасть на Ки'ко...
      Массивные двери, подернувшись дымкой, растворились как мираж, и в зал в сопровождении Леда вошел Перун.
      - Вчера мне доставили послание от Индры. Не для меня, - Кайсар обратил тяжелый взгляд на Дашубу и продолжил: - А для тебя, брат.
      Он протянул Дарящему Свет свиток со взломанной печатью. Дашуба на мгновение замешкался, понимая, что это значит, но, не сказав ни слова, принял послание и развернул. Это было приглашение. Просто приглашение на совместный ужин во дворце Индры. Дашуба в недоумении взглянул на Перуна и протянул свиток Хорсу:
      - Что ты по этому поводу думаешь? Ловушка?
      Хорс задумчиво покачал головой. Это казалось невероятным. Индра много столетий уже не шел на контакт с братьями. Навечно отрезав себя и своих последователей от Светлой силы Березани. Что такого могло заставить его вновь протянуть к ним нить? Ловушка? Нет. Индра никогда в такие игры не играл. Значит, что-то иное...
      - Прими предложение, - тихо посоветовал он. - Там все и выясним.
      Услышав их разговор, Лиалин поднял на Хорса встревожено-просящий взгляд. Лишь на мгновенье их глаза встретились, и Хорс тут же переключился на Семаргла, погрузившегося в собственные мысли.
      - Это еще не все, - прервал его Перун. - Дурные вести принесли наши гонцы с пограничных миров. Варкула собирает армию из наемников и убийц. Они вели переговоры с сенстеками и аликосцами. Наши наместники на пограничных планетах просят об эвакуации их семей. Очень неспокойно там, слишком большую популярность набирает наш враг. Один из гонцов доставил мне это.
      Перун бросил на пол предмет похожий на камушек, и из него тут же выскочила голограмма. И перед росями предстал в полный рост Варкула. Лиалин даже вперед подался, настолько ему хотелось разглядеть своего заклятого врага.
      - Это мое последнее обращение к тебе, Перун! Выдай мне мальчишку! И я отступлю! Разве жизнь одного важнее судьбы всего народа! Слово даю - отступлю! А нет - я камня на камне не оставлю! Разнесу твой мир до основания! За моей спиной армия несметная! И она все растет! Подумай! Одна жизнь в обмен на миллионы не прерванных жизней!
      Роси молчали. Наглость Варкулы повергла всех в общий транс. Первым заговорил Кайсар, и взгляд его был устремлен к брату:
      - Теперь понятно: насколько все серьезно? Покушение на Живу - лишь первые раскаты будущей грозы. Друзья мои, я знаю, сколько силы сокрыто в вас, когда вы вместе, но поодиночке, вы беспомощны как дети. Случай с Живой это подтвердил. Впрочем, и Хранитель Лиалин показал не слишком высокое умение в самообороне. А ведь именно он находится в наибольшей опасности. Кстати, где Хранитель?
      Повелители разом, как один, обернулись в его сторону. Лиалин стиснул зубы, на мгновение ему показалось, что он начинает ненавидеть кайсара, и вышел из тени.
      - Тем не менее, я все еще жив, - спокойно возразил он. - Кроме того, я был на тот момент слишком ослаблен...
      Перун глубоко вздохнул, сдерживая эмоции. Сейчас было не время и не место для конфликта. Письмо, переданное им Дашубе, содержало не только приглашение, но и тревожные вести об очередном пробуждении Леесы. Именно это послание, набросанное на небольшом листке бумаги Индрой лично, и изъял кайсар перед собором, намереваясь незаметно передать его брату наедине. В нынешней ситуации было слишком опасно разглашать ее содержание. Особенно при Хорсе. Индра писал, что в этот раз у нее обнаружили руну для управления чужим велином. Более того, девушка отлучалась из дома на продолжительное время и вернулась чрезвычайно взбудораженная. Это было совсем худо. Необходимость выяснить личность предателя перевешивала любые предрассудки. Надо отправляться на Ки'ко. Да, Кадора вновь справилась, но сколько раз еще она успеет предотвратить катастрофу? Эта игра на лезвии ножа становилась все опаснее. Кайсар внимательно посмотрел на юношу и обратился к Семарглу:
      - Прошу тебя, будь с Даной. До тех пор пока угроза не минет. Варкула перешел из ожидания к нападению. В опасности каждый из вас, а значит все мы! За тебя, Лиалин, будет отвечать твой брат Ириган. Ему уже сообщили. Как только окрепнешь, переедешь к нему, а до тех пор не покидай Березани.
      Лиалин чуть заметно кивнул головой. Ему и у Эделя жилось неплохо, брат словно пытался загладить одному лишь ему понятную вину. Но Ириган... Брата он любил очень, хоть тот последнее время и стал слишком замкнутым. Возможно, это их шанс вновь все вернуть. Перун тем временем продолжил:
      - Брат мой, Дашуба, ты великий воин, но лучше, если с Хорсом вы будете вместе, - дождавшись от обоих согласия кайсар, наконец, обернулся к своему бывшему учителю: - Ютра... Переедешь ли в мой дворец?
      Хранитель Хранителей поднял на него невеселый взгляд:
      - Это большая честь, но в настоящей момент мне лучше остаться с Живой.
      Перун возражать не стал. Ютра был много старше его, и кайсар почитал его как отца родного. С Живой, значит, с Живой.
      На этом собор был окончен. И хоть оставалось еще немало тем для обсуждения, однако принимать решения по ним в присутствии Лиалина не представлялось возможным.
     
     
      Белое светило Березани садилось за малиновый горизонт. Совет закончился более чем неожиданно. Ни один из важных вопросов не был обсужден. Повелители, погруженные в собственные невеселые мысли, разошлись по своим владениям. Разве что Живу вызвался проводить Ютра. Лиалин... Какая неоднозначная фигура на поле судьбы... Слишком неоднозначная. Нет, совесть не мучила Сияющего. Чтобы не сделали они в прошлом, все это было во имя будущего. И предложи кто-нибудь ему вернуться к началу, он бы отказался не думая, считая свои поступки правильными. Дашуба взглянул на друга, лениво развалившегося на жесткой кровати.
      - Ты действительно думаешь, что мне стоит принять приглашение Индры?
      Хорс со вздохом сел и встряхнул головой, обдав свое недавнее ложе сверкающими брызгами:
      - Помнишь наш недавний разговор? Я говорил, что ты еще понадобишься своему народу как Кайсар, но ты не желал слушать. Чего добился ты, удалившись в свои чертоги?
      - Я столько сил положил на то, чтобы прекратить этот глупый раздор... Но меня не слышали. Не желали слушать! Чего же Индра хочет теперь, когда я совсем отошел от дел? - Дашуба устало потер лоб и рывком распахнул окно. В комнату ворвался свежий воздух, дышащий грустью и прохладой. Повелитель с силой оперся на подоконник, подставляя сумеречному ветру свое юное и одновременно старческое лицо.
      - Никому не нужны советчики, их и так хватает. Наш кайсар - Перун. Сильный и властный. Но ты - другое дело. Ты - Правитель. И твое оружие не сила, а слово. По моему мнению, в этом причина того, что приглашение адресовано тебе, а не Перуну.
      Повелители умолкли, слушая пересвист ночных птиц. Каждый думал о своем. О былом могуществе некогда единого народа, об алчности, о тщетных усилиях прекратить войну. О жене, оставшейся далеко в прошлом, о друге, чья судьба тревожила больше, чем судьба всего народа...
      - И потом, - неожиданно громко даже для себя заговорил Хорс. - Индра хочет мира не ради высших ценностей. Как всякий правитель, он печется о своем народе. Предельно ясно, что открытого сражения с нами ки'конам не выдержать, холодная же война через несколько десятков-сотен лет поставит развитие этой ветви нашего народа в тупик, так как предел их наземного развития достигнут. Индра не желает наблюдать деградацию тех, чьи предки некогда пошли за ним сквозь кровь и пепел. Ему нужен мир, но мириться он не желает. Перун же не готов уступить очевидное превосходство. Это противостояние ведет в никуда. Однако теперь у всех нас есть возможность вернуть былую дружбу. Лиалин сделал то, на что нам ума не хватило. Он заставил признать ничью в поединке! У нас нет доказательств, что ки'коны нарушили правила! Но они сами признали, что их победы не было бы не исцели Хранитель их воина на Поле. Сложно сказать... Но вероятнее всего, это наш последний шанс на мир. Вот потому Индра и пригласил тебя, Дашуба. Разве ты не понял? Ваш брат взывает к твоей мудрости. Он устал. Он одинок. Он готов вложить свой клинок в ножны, но ему необходима уверенность, что его не ударят в спину. И... пожалуй, стоит взять с собой Лиалина. Он поможет обойти нам многие острые углы. Дипломатического таланта ему не занимать... Как и ораторского... И вообще, засиделся он на Березани.
      Дашуба не отвечал, невидящим взглядом уставившись в темнеющую даль. Мир менялся. Неотвратимо. Безвозвратно. Ему хотелось порадовать друга. Многое связывало их в прошлом. И многое еще свяжет в будущем. Он уже видел это в тумане грядущего. Но как можно пренебречь ужасами древних преданий и взять хранителя на Ки'ко? Тем более после вестей от Кадоры...
      Холодный ночной ветер гневно и жестоко хлопал распахнутыми ставнями, пока Хорс, не выдержав, не вскочил с кровати и, не сразу поймав, закрыл их на маленький крючок.
  
  
   Стеклянный лифт на силовой подушке мчал их вверх. Лиалин смачно зевнул и тут же получил тычок в плечо.
      - Чего? Знаешь ведь, что я полночи не спал!
      Эдель только строго зыркнул на него в ответ и поправил воротничок рубашки. Двери лифта открылись на их этаже. Мрамор приятным стуком отмечал каждый шаг братьев. Система охраны просканировала обоих Хранителей и отключила сигнализацию.
      - Доброе утро! - поприветствовал приятный электронный голос.
      - Доброе утро, - Эдель даже в ответ рукой махнул.
      Лиалина всегда забавляло это отношение старшего брата к виртуальным помощникам. Спрятав улыбку, он прошел к себе в кабинет. Освещение уже горело, и в сеть уже загружались данные последних дней. Быстрый просмотр совершенных без него сделок и порадовал и огорчил одновременно. Что ж практика доказала, что "Алатея" прекрасно функционирует и без него. Мизар отлично справлялась с возложенными на нее обязанностями. Всё к лучшему. В конце концов, сейчас ему действительно не было дела до компании. Необходимо уладить вопрос с Нэстаси, да как-то Эделю об этом сказать.
      На голографическом мониторе появилась статистика расходов и доходов компании по его сектору. Все было в полном порядке. Лин довольно улыбнулся и запросил общую статистику. Улыбка медленно сползла с его лица. На вспомогательных счетах находилась сумма, которой с лихвой хватило бы на приобретение десяти таких корпораций как "Алатея". Он проверил каждый счет, каждую сумму, каждый источник. Рассада, медикаменты, продовольствие, горнодобывающее оборудование, боевая амуниция... Огромные партии! Хранитель запросил данные по сделкам. Но мигнув несколько раз, триас сообщил ему о нехватке прав на доступ к информации и отключился.
   - В смысле нет прав? У меня?
      В дверь осторожно постучали. Лин оторвался от монитора:
      - Войдите.
      В кабинете появилась меднокожая Мизар, держа в руках полную документов папку. Девушка не торопилась переезжать из кабинета Эделя на свое непосредственное рабочее место. И Лиалин все прекрасно понимал. Мизар ни дня не работала под его началом.
      - Это может подождать, - девушка отложила документы в сторону и вынула из нагрудного кармана катэк: - А вот это - нет!
      Мизар так и замерла с протянутой рукой. Лиалин в недоумении обернулся. В дверях стоял Ириган.
      - Объясни своей помощнице, что если она еще раз в наш с Насом кабинет войдет, то до твоего больше не доберется!
      - Что на нем? - Лин смерил брата испытующим взглядом, когда тот выдернул катэк из пальцев Мизар.
      - Много будешь знать - плохо будешь спать!
      - Ты поэтому ограничил для меня доступ к некоторым своим сделкам? Беспокоишься о моем спокойствии?
   Ириган в недоумении посмотрел на младшего брата, явно не понимая к чему тот клонит. Лиалин жестом пригласил его подойти, заново включив триас. Ириган внимательно просмотрел все цифры, но вместо ответа, лишь неопределенно качнул головой и обновил базу.
      - Видишь? Простой сбой в системе.
      Лин недоверчиво взглянул на монитор. Все действительно было в порядке. Словно наваждение.
      - Не будь я твоим старшим братом - решил бы, что ты меня в чем-то подозреваешь. Заходи вечером ко мне, посидим, расслабимся. Ты явно напряжен последнее время.
      И щелкнув пальцами у Мизар перед лицом, Ириган покинул кабинет Лиалина, оставив брата и девушку в полной растерянности. Немного поразмыслив над ситуацией, Лин отдал распоряжение сделать полный аудит предприятия и по окончании доложить о результатах.
  
   Жизнь вернулась на круги своя. Встречи, сделки, светские рауты в Ледяном дворце на новом Ирии. Двусмысленные разговоры... Но кружась в танце с очередной именитой гостьей, его мысли витали далеко за пределами Ирия и Березани, ведь самому ему покидать пределы этих двух планет запрещалось. От Леесы не было вестей, а ведь прошло так много дней. Бесконечно тоскливых, одиноких дней.
      Накануне полуденица принесла послание от Перуна, сообщавшем, что Дашуба с Хорсом отправляются на Ки'ко и желают, чтобы Хранитель Дневного Света сопровождал их. Лин обвел собравшихся тоскливым взглядом. Венценосные особы всех крупнейших государств собрались в этом зале. Еще днем, с важными лицами они обсуждали создание антисайрийского союза, а теперь беззаботно, насколько это было вообще возможно, смеялись над собственными шутками, выражая этим свое благодушие. Перун и Дашуба как истинные хозяева, были всегда в центре. Как в прочем и вся Десница Сварога. Сославшись на внезапные дела, Лиалин покинул танцевальную залу и поспешил в корпорацию: Мизар сообщила, что отчет о проверке готов.
      Листая виртуальные страницы отчета, Лин испытал легкое разочарование. Ничего. Ни одной лишней цифры. Ни одной сомнительной сделки. Будто и впрямь ему все причудилось. Ну, может и причудилось. Хранитель задумчиво хмыкнул и, закрыв свой кабинет, вышел в коридор, по пути заглянув к брату в кабинет. Эдель разговаривал по виртуальному каналу связи с клиентом. Лиалин чуть слышно постучал в косяк, заставляя брата покоситься в его сторону, и пальцами изобразил уходящего человечка. На что немедленно получил красноречивый ответ из-под стола - выразительный кукиш и последовавший за ним не менее выразительный кулак. При этом Эдель ни на мгновенье не прервал переговоры и в лице его ни дрогнул ни один мускул. Лин сник. Это могло затянуться надолго, а он спешил. Очень! Лин сложил ладони в немой мольбе. Бесполезно. Эдель что-то произнес на незнакомом языке и отключил триас.
      - Даже не думай! Нам еще осматривать поступивший товар, - накинулся он на брата.
      - Эдель, имей совесть! - взмолился Лиалин.
      - Если кому её не хватает, так это тебе! - возмутился Хранитель Предрассветного Тумана. - Я тебе не ломовая лошадь!
      - Ну, мне очень надо уйти, братик! Ну, пожалуйста!
      Бесполезно. Эдель уперся как бык. Дался ему этот осмотр! - Лиалин готов был биться головой об стену.
      - Эдель, пошли домой оба? - выложил свой последний козырь Хранитель.
      - С чего? - Эдель устало потянулся, но руки автоматически стали собирать документы в папку.
      Есть! - просиял Лин, продолжая уговаривать.
      - Все и так уже ушли! Мы остались вдвоем. Дело терпит. Завтра с утра сходим. Хочешь, я сам все проверю?
      - Так и сам? - Эдель недоверчиво взглянул на брата.
      - Ну, разумеется, Мизар, - сверкнул невинной улыбкой Лиалин.
      - Ладно, пошли, - согласился Эдель, набирая как обычно работы на дом.
      - Хочешь совет? - вкрадчиво спросил Лин, глядя, как брат гасит свет в кабинете.
      - Не хочу! - отрезал Хранитель Предрассветного Тумана.
      - Оставь работу в офисе. Ты - трудоголик. Я - знаю. Но дома у тебя молодая и красивая жена. Удели лучше её внимание, а не бумагам.
      Эдель бросил на него уничтожающий взгляд, но совет все же принял. Братья закрыли офис, сдав его под охрану.
     

Глава 9

   Внизу раздавалось негромкое бряканье тарелок. Это мать накрывала на стол свой любимый сервиз. Семеня по комнате, тапочками шуршала толстая пожилая служанка, недавно приобретенная отцом в Низъелле. Слышалось недовольное ворчание младшего брата, уже успевшего накануне опробовать стряпню новой кухарки. Очевидно и завтрак, его не порадовал, о чем Илко не замедлил высказаться в грубой форме. Однако отец суровым окриком приказал ему уняться.
      Голова болела нестерпимо... По привычке одев форму эскида, девушка мимоходом заглянула в зеркало, краем глаза заметив в нем не свое отражение, а настенного календаря. На подсвеченном мягким желтоватым светом табло четко светилась порядковая дата наступившего дня... Двадцать девятое... Странно... Машинально набрав код планера на напульснике, Эшоре с еще большим изумлением прочитала, что в предыдущие два дня были весьма насыщенными. Но вместо воспоминаний - пустота. Голова разболелась еще сильнее. Резкая боль каленым обручем впилась в мозг. Образы нечеткие, размытые подобно ярким вспышкам мелькали перед глазами. Ардры... маленький дом... люди... много людей... шум...
      Боль внезапно отступила. С трудом добредя до умывальника, Эшора ополоснула лицо ледяной водой, только теперь заметив, что носом идет кровь. Впрыснув необходимое лекарство, девушка нахмурилась отражению, что-то с ним не так. На мгновенье показалось, что оно живет своей жизнью...
      Убедившись в безупречности собственного облика, Эшора спустилась в столовую.
      - Уже все в сборе? - широко улыбнувшись семье, девушка потянулась за графином со свежим соком. - Мам, есть что-нибудь от головной боли?
      Кадора молча вынула из кармана пару таблеток сильного болеутоляющего, будто знала заранее, что оно понадобится.
     - Мне только салат, - предупредила девушка, запивая лекарство соком аррай, с присущим только этим плодам пикантным кисло-сладким привкусом. Рядом брякнул вин-эр, известив о поступившем сообщении. Эшора коснулась экрана, и едва взглянув на письмо, все стерла.
      Обычное семейное утро: обмен новостями, обсуждение последних событий... Казалось, будто все в порядке, и только излишняя напряженность Кадоры несколько выбивалась и общего позитивного настроя.
      Эшора ковырялась вилкой в тарелке до тех пор, пока Элэсар не попрощался со всеми и не отправился на службу. Выждав необходимое время, достаточное, чтобы ему добраться до Дворца Индры, девушка поспешно покинула столовую, закрывшись в отцовском кабинете.
     Окон в кабинете не было, что оказалось весьма кстати, так как полностью исключало вероятность случайных зрителей, а свет в просторную комнату проникал через стеклянный купол, служивший и потолком и источником естественного освещения одновременно. Солнечный свет столь щедро заливал помещение, что не пришлось даже зажигать эншары. Высокие старинные стеллажи, заполненные древними фолиантами и современными подарочными изданиями всевозможных энциклопедий, придавали отцовскому кабинету монументальности и внушали всяком входящему благоговейный трепет. Однако надеяться найти среди них искомое - пустое занятие, впрочем, вряд ли было это и среди катэков, помещенными в две ровные прозрачные колонны. Нет. Это должно лежать на самом виду. То, на чем глаз никогда не остановится. Эшора еще раз беглым взглядом окинула кабинет: стол, кресло, стеллажи, картины, фотографии... Стоп! Девушка еще раз, но уже внимательней посмотрела на фотографии. Изображение едва заметно подергивало помехами. Вот оно! Аккуратно открыв рамку, она извлекла из-под снимка тонкий катэк.
      Для верности проверив заперта ли дверь, Эшора вложила катэк в визор. Над столом развернулся небольшой экран. Самоуверенность Элэсара подвела его... На диске даже не было защиты. Ушло минуты две-три, чтобы найти то, ради чего она пришла сюда.
      - Ну, Аяс, надеюсь, ты этого стоишь, - чуть слышно пробормотала она, перекачивая информацию с отцовского катэка на свой.
      Все было сделано в считанные мгновения. За дверью послышались чьи-то шаги. Отключив замок, Эшора расставила все по своим местам и отвернулась к стеллажам. Сердце билось ровно, размеренно.
      Двери бесшумно разошлись в стороны, и проходе возник силуэт отца.
      - О!? - искренне изумилась она. - Уже вернулся? Извини, что заняла твой кабинет. Мне нужно было подумать. У моего друга возникли сложности. Совершенно нелепая ситуация, но чтобы разрешить ее мне требуется твой совет.
      - Именно поэтому ты пришла не ко мне, но в мой кабинет?
      - Лишь хотела собраться с мыслями. Обычно, здесь не столь людно.
      - Давай поговорим об этом вечером, - нетерпеливо перебил ее Элэсар. - А еще лучше завтра. Я сам позову тебя. А теперь оставь меня одного.
      Дважды просить не пришлось. Девушка даже не оглянулась, покидая кабинет отца. И лишь оказавшись в своей комнате, Эшора медленно выпустила воздух из легких и открыла книгу, вынесенную с собой из кабинета. Там, среди серых страниц прятался тонкий черный диск. Её не пугал гнев отца, да и прочие последствия этого поступка мало волновали. То немногое, что удалось прочитать ей, пока информация записывалась, заставило ее похолодеть. Первым ее порывом было запросить самой о личной аудиенции правителя и сообщить Индре полученную информацию, однако остудив голову, девушка решила, что менять государственный уклад - не ее задача. Она лишь возьмет то, что не принадлежит никому!
      Накинув ветровку на плечи, девушка незаметно ускользнула из дома, предварительно назначив Шиэлу встречу на окраине города. Дорога заняла у нее около получаса, ведь добираться пришлось в основном пешком, так как транспорт в утро выходного дня на окраину ходил редко.
      Юношу она увидела сразу. Расстегнув верхние пуговицы кителя, Шиэл грелся в утренних лучах восходящего голубого светила, удобно расположившись на старой скамье. Эшора радостно поприветствовала его взмахом руки.
      - Как же давно я не видела тебя, - заявила она, крепко обнимая друга и одновременно убирая в его нагрудной карман диск с информацией.
      - За это время я возмужал и окреп, - пошутил он, жестом предлагая прогуляться по парку.
      Некоторое время они шли молча, с удовольствием вдыхая теплый летний воздух. Изредка им навстречу попадались заспанные ки'коны, либо желавшие взбодриться утренней прогулкой, либо выгуливающие своих домашних питомцев.
      - Мне не нравится эта идея! - не выдержала Эшора, удержав Шиэла за рукав. - Зачем тебе это нужно? Ты понимаешь, насколько серьезно охраняется Резиденция Индры?
      Эскид задумался, подбирая правильные слова.
      - Не могу я. Жить с этим не получается, - наконец, тихо произнес он. - Я этими вот руками его отбил у низъелльцев. А затем сам его и предал.
      - Шиэл, - не терпящим возражения голосом, оборвала его девушка, - Это было не предательство, а приказ!
      - Приказ? Хорошая отговорка. Только как мне с её помощью вычеркнуть из памяти его взгляд? Он доверился нам!
      Щеки эскида пылали от разочарования и стыда. Машинально проверив наличие катэка в кармане, он мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Тревоги Эшоры были ему понятны: если его поймают, то казнят на месте, как вора и предателя.
      - Я все решил, - спокойно улыбнулся он. - И знаешь, не я один. Кита...
      Девушка еще раз внимательно посмотрела на друга и вновь крепко обняла его.
      - Удачи тебе. Вам обоим.
  
      Огромный дворцовый комплекс раскинулся на Антовой равнине. Великолепные парки и сады пересекаемые узкими дорожками, небольшие пруды и заводи на фоне острых пик Зеретарских гор, покрытых вечными снегами. Воистину - жемчужина Ки'ко.
      Правитель Индра встречал своих гостей лично. Без свиты. В сопровождении одного лишь первого помощника. Элэсар стоял чуть позади своего правителя. Его беспокоила та тщательность изоляции от внешнего мира, с которым готовилась встреча. Однако Индра и словом не обмолвился ему, кого именно они ждали от росей и с какой целью. К концу вечера во дворце остались лишь самые преданные из служителей и дворцовая гвардия.
      Они стояли под открытым небом. В темнеющем небе уже зажигались первые звезды. Они ждали. И вместе с ними, казалось, ждал весь мир. Наконец, воздух подернуло сиреневой дымкой, и из ниоткуда выступило трое. Зависть и тоска кольнули сердце Элэсара - велины. Роси прибыли на велинах. Конечно! Как еще они могли бы прибыть к ним? Его велин покинул его давно... очень давно... Вилован кони никогда не шли за отступниками, даже если это было сделано во имя великой цели.
      - Приветствую вас в доме своем, - глядя прямо в глаза Дашубе, произнес Индра. Прошло столько лет, а Сияющий совсем не изменился. По правую руку от него стоял его верный друг и соратник Хорс. Едва заметная улыбка коснулась глаз правителя: это было так ожидаемо. Но вот третий его удивил. Это был явно Целитель, и, судя по выправке, прекрасный воин. С юного лица давно стерлась беспечность молодости, а бирюзовые глаза столь сильно ему напомнили... Индра взметнул на Дашубу вопрошающий взгляд и немедленно получил утвердительный ответ.
      - Благодарю тебя, брат мой, - приложив ладонь к груди, Дашуба чуть склонил в голову в знак почтения. - Я пришел не один. Хорс со мной.
      Индра радушно улыбнулся, приветствуя Повелителей, и вдруг понимая, что он действительно им рад. Как тогда, еще на Мировязе, когда Дашуба был просто его братом, и о расколе они и не помышляли. Он понимал, отчего Сияющий не представил ему юношу, ибо даже у воздуха есть уши. И каким бы безопасным не казался его дворец, не стоило заблуждаться.
      Намеренно отстав от группы, Лиалин осмотрелся. Комплекс уверенно мог бы соперничать с Владениями Перуна. Однако здесь все было намного приземлённей. И хоть дворец явно стоял на месте энерготока, сила его была слаба даже по сравнению с новым Ирием. Хранитель перебросил играючи светич с ладони на ладонь, проверяя концентрацию энергополя. Подпитки извне не произошло. Плохо. Выходить в мир-мужду-мирами на Ки'ко опасно. Даже здесь. Может не хватить сил для возврата. Недовольно качнув головой, Лин заторопился за ушедшими далеко вперед Элэсаром и Хорсом.
     
     
   Покои, выделенные ему, находились прямо за покоями Индры. Правитель лично определил ему их. Задержавшись взглядом на картине, подаренной ему Индрой накануне вечером, на память о его визите, Лин сбросил плащ на деревянную ручку кресла и рухнул на широкую кровать. Легкие занавески балдахина взлетели к потолку и вновь послушно опали, спрятав хранителя от внешнего мира. Так. На Ки'ко он попал. А дальше что? Цель визита Повелителей была ясна изначально, но Лина она совершенно не волновала. Безусловно, ему занимали беседы о мироустройстве и детские воспоминания Повелителей. Он с удовольствием потратил несколько часов, составляя партию Индре в сложной настольной интеллектуальной игре, но не более того! Уже вторые сутки лишь одно заботило хранителя: как улизнуть от внимательного взгляда Дашубы. Нет, Хорса просить было нельзя. Друг и так сделал для него невозможное...
      Отбросив опасения, Лиалин закрыл глаза и погрузился в мир-между-мирами. Звезды... тысячи звезд тысячи душ... Как же они были блеклы по сравнению с душами росей... Отмахнувшись от них как от назойливых мух, хранитель погрузился чуть глубже. Там, в серой дали он уже видел отблески звезды Леесы. Еще чуть-чуть...
      Чье-то близкое присутствие сбило его. Лин мысленно обернулся. Две души пересекли защитный купол Антовой долины и прошли на территорию дворца. Это не были ни роси, ни сайрийцы... Их звезды сияли столь слабо, что наравне с интересом Лин ощутил к ним жалость. Как вообще можно существовать на такой планете, как эта?! И все же...
      Мир-между-мирами недовольно выплюнул его из своих недр, оставшись неудовлетворенным. Лиалина слегка пошатывало после погружения. Неуверенной походкой он добрался до дверей и торопливо покинул свои покои. Перед глазами еще четко виднелись мерцающие души ки'конов. Они уверенно вели его мимо челяди и Хорса, на открытое пространство. Нет! Дальше! В заросли высокого кустарника. К зданию небольшого космопорта...
     
     
   Гравий скрипел под ботинками, рискуя выдать крадущихся. Двое, оставаясь незамеченными, короткими перебежками направились к ангару с Транспортным кольцом - огромным сооружением в виде эллипса, единственной функцией которого являлась транспортировка путешествующих на их корабли без посадки последних на поверхность планеты. Вопреки ожиданиям ангар был пуст: ни охраны, ни транспортирующихся. Только серый мрачный саркофаг с эмблемой восходящей звезды.
      - Зачем он понадобился сайрийцам? - девичьи пальцы, едва касаясь холодного камня, скользнули по саркофагу - ни замков, ни блокирующих печатей. Абсолютно гладкая литая поверхность.
      - Спроси что-нибудь полегче! - Шиэл уверенно нажал на одну из щербинок на эмблеме саркофага. Раздался негромкий щелчок, и крышка немного подалась вверх.
      - Как ты узнал?
      - Информаторы хорошие. Помоги!
      Поднатужившись, вместе они смогли сдвинуть крышку. Именно то, что находилось внутри, и было их целью.
      - Странно, что Ваши информаторы, эскид, не подсказали, что в чужие владения если и входят без приглашения, то, по крайней мере, делают это бесшумно! - острый клинок уткнулся Шиэлу между лопаток. Этого ки'конского юношу Лин узнал бы где угодно. Именно его он назвал последним в качестве дани. Резкий рывок содрал с эскида маску. Точно он!
      - Даже не думай. Иначе я его убью.
      Кита так и замерла на месте, не успев воспользоваться спрятанным в рукаве "жалом", не решаясь даже шелохнуться.
      - Что вы здесь ищите? Зачем вам этот саркофаг... сайрийский? - от удивления незнакомец отпустил Шиэла, забыв, что теперь он один против двух. Впрочем, кажется, это его совершенно не беспокоило. Все внимание чужака было приковано к сайрийской эмблеме. Шиэл же не мог оторвать взгляда от незнакомца. Он был одного роста с Райтором, но крепче и статнее его. Прямой нос, высокий лоб. Абсолютно правильное лицо... Молочно-белые волосы вились крупными кольцами. И глаза... удивительного цвета... не голубые... и не зеленые...
      Незнакомец осторожно развернул плотную алую ткань и ахнул. Там, внутри, лежал подросток.
      - Мы опоздали!!! - девушка, забыв обо всем, бросилась к саркофагу.
      Шиэл торопливо проверил пульс, зрачки. Аяс был неестественно бледен и холоден.
      Чужак уверенно отодвинул эскида в сторону и склонился над подростком. Из-за плотно сдвинутых спин Ките ничего не было видно, зато Шиэл с изумлением наблюдал, как с ладони чужака полился голубоватый свет. Но, едва коснувшись тела Аяса, свет внезапно почернел. Незнакомец весь содрогнулся и отдернул руку, укрыв её рукавом.
      - Больше не могу. Не сейчас! - прошептал он и, удерживаясь за край саркофага, отошел чуть в сторону, пропуская эскида.
      - Малыш, давай очнись. Ну, же Аяс! - несколько резких пощечин заставили прилить кровь к щекам и сиреневым губам. Аяс неуверенно вздохнул и поднял на Киту мутный взгляд. - Всё. Он живой. Берем и уходим.
      Аккуратно вынув безвольное тело из саркофага, ки'коны двинулись к выходу.
      - Вряд ли это у вас получится, - голова еще кружилась от боли и нехватки энергии, но сознание уже работало ясно. И поняв замешательство эскидов, Лин добавил: - Не из-за меня.
      Вдалеке уже были слышны чужие голоса. Как минимум четверо приближалось к павильону.
      Входные двери растаяли в воздухе, пропуская двух охранников, первого помощника правителя Индры и сайрийца. Лиалин огромными глазами смотрел на Элэсара. Сайрийцы! Здесь, в сердце Ки'ко. Получается, что Хорс ошибся. Это все-таки ловушка!
      Охрана осталась в стороне, давая возможность Элэсару и его гостю спокойно закончить беседу. О чем она была, Шиэл как не старался, так и не смог услышать ничего конкретного. Понял только, что существовала некая договоренность, обеспечением которой и должен был послужить Аяс. Однако, чужак, судя по недоброй улыбке появившейся на его лице, сумел уловить все необходимое. Затем они попрощались, и сайрийец вместе с саркофагом исчез в кольце, так и не поняв, что возвращается без добычи.
      Когда павильон вновь опустел, эскиды наконец вздохнули свободно. Только теперь Шиэл заметил, что и его и Киту укрывал некий прозрачный купол.
      - Уходите. Забирайте своего друга. И можете больше не прятаться. Я вас спрятал так, что ни одна живая душа не учует. Мальчику покой нужен. Поторопитесь же!
      - А ты? Если они узнают... Кто ты? Почему помогаешь? - у эскида было столько вопросов.
      - Вы даже не представляете, какую услугу оказали сейчас. Но для вашего же блага - лучше нам больше не встречаться. Хотя... Постойте!
      Шиэл в недоумении обернулся на незнакомца, ожидая его дальнейших слов, когда вдруг понял, что и он и Кита и Аяс находятся далеко за пределами дворцового комплекса, возле венвайдера, на котором они прибыли в начале. В воздухе все еще витала сиреневая дымка...
     
      После полумрака в здании космопорта солнечный свет неприятно бил в глаза. Элэсар раздраженно фыркнул и отступил в тень. Однако оба его охранника за ним не торопились. Не смотря на то, что они простояли солнцепеке уже около получаса, не один из них не изнывал от жары. С блаженными улыбками они глядели в прозрачную голубизну выси. Грозный окрик начальника не вызвал у них никакой реакции. Выступив из благословенной тени, первый помощник схватил ближайшего к себе стража и до боли сжал ему плечо, заставляя вернуться в действительность. Это выражение в глазах! Блаженное до сумасшествия! Элэсар испуганно и зло скрежетнул зубами. Охранник непонимающе мигнул и уставился на чиновника.
      - Дессе?
      - Берите тент и немедля во Дворец, идиоты!
      Охранники подняли с земли светлый палантин на фиксирующих шестах и, укрыв под ним от пекла Первого помощника, затрусили в сторону Дворца.
     
      Длинные коридоры с бесчисленным количеством дверей, из натурального дерева с инкрустацией благородными металлами и драгоценными камнями, и комнат, богато обставленных и непохожих одна на другую. А картины! Такой великолепной галереи Лиалин еще не видел нигде. Здесь не было именитых художников, но полотна завораживали своей реалистичностью и красотой. Впервые Лин даже забыл о необходимости присутствия на ужине в Бирюзовой Столовой, организованного в честь их прибытия на Ки'ко, и допоздна пробыл в галерее. Особенно впечатлил его "Рассвет над Ирием" именно за ним его застала девушка-прислуга и вежливо предложила проводить в его комнату. Наутро Дашуба обрушил на него весь свой гнев, называя безответственным разгильдяем. Лиалин понимал: дело отнюдь не в ужине, было непростительной оплошностью в первый же день их прибытия без предупреждения исчезнуть. Это могло быть расценено как провокация на конфликт...
      В тот момент, когда Лин уже был готов направить Правителю свою объяснительную. Правитель собственной персоной вошел в его апартаменты.
      - До меня дошли слухи, что Целителя Лиалина восхитила моя коллекция картин.
      Возникшую паузу никто так и не смог заполнить. Правитель доброжелательно улыбнулся Хранителю и взмахнул рукой. В комнату вошли двое слуг, державших на руках нечто, скрытое от глаз шелковой завесой.
      - Надеюсь, когда Целитель Лиалин прибудет в свой дом, этот подарок не раз заставит нас вспомнить с лучшей стороны.
      Шелковая завеса спала, открыв свету "Рассвет над Ирием". Картину аккуратно поставили у стены.
      - Теперь смею надеяться у Вас, юноша, не будет повода лишать нас радости своего присутствия.
      Жестом пригласив Дашубу следовать за собой, Индра покинул комнату. Дворецкие закрыли за ними дверь, оставив Хранителя наедине с его подарком.
      - Не наседай так на мальчика, брат мой. Юности свойственна безрассудность. Во мне нет гнева, отчего же он в тебе?..
      Их разговор продолжался и далее, но Лин более ничего не слышал, тогда все его внимание занимала картина.
      Теперь же Хранитель спешил так, что едва не сбил старую служанку, заменявшую цветы в вазах, не то, что на картины не смотрел. Необходимо было рассказать Хорсу об услышанном.
      Двери Тронного Зала распахнулись, и навстречу Хранителю Дневного Света вышли все, кто в нем находился, вплоть до прислуги. Однако при виде него дамы и челядь попятилась обратно вглубь зала.
      Лиалин склонил голову, приветствуя Правителя, и направился в сторону друга.
      - Хорс...
      Двое стражников преградили путь. Лин в недоумении взглянул сначала на стражников, затем на их оружие.
      - Хорс, что происходит? - хранитель сжал ладони в кулаки, чувствуя, как к ним приливает энергия.
      - Лин, не стоит, - повелитель Хорс выступил вперед, оказавшись между Лиалином и Индрой, - Дашуба, прекрати это безумие!
      Дашуба с горечью качнул головой.
      - Ты сам все видел, друг мой. Мне не просто, но... допустить подобное... смеем ли мы? Если это правда...
      - Это просто вздор!! Такого и быть не может!
      Хранитель в недоумении переводил взгляд с одного лица на другое. Пока, наконец, Дашуба не решил разъяснить ситуацию.
      - Мы были в твоей комнате.
      - В моё отсутствие? - Лиалин почуял недоброе. Только теперь заметив военных по всему периметру помещения. - И что вы там искали?
      - Важно, что мы там нашли.
      К ногам Хранителя упал мешочек из темно-синего бархата. Громко звякнув о мраморный пол, из него выпали медальон с сайрийской звездой и несколько монет. Лин поднял на Дашубу тяжелый взгляд.
      - Там внутри еще кое-что твое лежит. Ты проверь, все ли на месте, - взгляд повелителя пылал яростью, но Лиалин даже не шелохнулся.
      - Ты знаешь. Это Не Моё. Дело не в патриотизме. Я физически не могу находиться рядом с ними.
      - Я знаю, - Дашуба отдал приказ и двое воинов, подобно тискам, сжали плечи Хранителю, не давая пошевелиться. Повелитель задрал ему рукава, обнажив безобразного вида струпья на запястьях и выше. - Предатель.
      Сильный удар наотмашь едва не сбил Хранителя с ног, но воины не дали ему упасть. Лицо горело как от огня, а во рту появился привкус крови.
      - Увести его.
      Лиалин лихорадочно соображал, пытаясь найти хоть одно слово, чтобы заставить Дашубу услышать его, но отчетливый запах сайрийца, источаемый предателем, сбивал с мыслей. Лин оглянулся, в поисках Элэсара, но увидеть его уже не успел.
      Хранителя под конвоем вывели из приемной. Едва он скрылся с глаз, Хорс развернулся к Индре и Дашубе.
      - Это ошибка! Я знаю Лина с рождения, он не способен на предательство. И эти монеты... Смешно! Он возглавляет крупнейшую промышленную корпорацию в нашей галактике! Даже если и так, то неужели ты думаешь, что он настолько глуп, чтобы прятать вознаграждение у себя!
      - Он отсутствовал вновь. Без предупреждения и объяснения причин. Сомневаться повода нет. Допустить его переход к сайрийцам не имею права! Я видел его ожоги собственными глазами.
      - Иногда глаза обманывают! Всему должно быть объяснение. Дашуба. Я могу предать! Он - нет. Индра! Ты старший. Ты проницательнее и мудрее нас. Прислушайся к себе! Лиалин! Разве он похож на предателя?
      Правитель задумчиво покачал головой.
      - Мне самому понравился этот мальчик, но... сомневаться не приходится. Мой Первый Помощник видел все своими глазами и сумел доказать правоту своих слов. Хорс, предатели всегда не похожи на предателей, иначе их легко было бы раскрыть. Если Дашуба прав и существует некий заговор со стороны сайрийцев, то их попытки найти союзников в Деснице Сварога вполне оправданы. Невозможно допустить подобное. Они уже пытались убить Живу. И отчего-то только Лиалину стало известно об этом. Мы на пороге войны. Я вижу, как ты привязан к Хранителю. Уважаю твою веру в него и казнить его не позволю. Однако и свободным ему отныне не бывать.
      На этом разговор оказался оконченным. Дашуба и Индра удалились в свои покои, оставив Хорса наедине со своими мыслями. А подумать над чем было...
     
     
      Подземелья. Опять подземелья! Лиалин раздраженно смахнул с белоснежного расшитого лазурью и золотом камзола гнилую труху. Подумать только! Ки'коны, столь высоко стоящие на лестнице техногенного развития, так и не смогли навести порядок в собственных подземельях! Сделали бы стальные полки, кафельный пол... что ли... Хранитель с тоской взглянул на то, что однажды послужит ему кроватью. Печальное зрелище. Зорц? В мыслях послышалось недовольное ворчание, дающее понять, что велин готов забрать Хранителя хоть сейчас из этого гнилого места. И не боишься наказания? Все тоже копошение и ворчание. Лиалин благодарно улыбнулся. Пока не стоит. Мысленно он часто возвращался к саркофагу с ребенком. Зачем сайрийцам понадобился ки'конский подросток? Знает ли об этом Индра? И почему эскиды решились на эдакую рискованную вылазку?
      - Хранитель Лиалин!
      Голос первого помощника вывел его из забытья. И этот запах... сайрийской слизи... который может учуять только Целитель... Лин обернулся и с недоумением взглянул на предателя:
      - Что тебе нужно? Мне казалось свою миссию, какой бы она ни была, ты исполнил на ура. Только понять не могу, чего именно ты добивались... Вроде не дурак и должен понимать: Хорс сумеет настоять на расследовании, а доказать твою нечистоплотность мне труда не составит. Благо, доказательств у меня в достатке!
      - Навряд ли. Ты уже успел убедиться, чего стоит твое слово против моего, - Элэсар хищно сверкнул глазами и провел магнитной картой-ключом по замку. Железная дверь тихо скрипнула и отворилась. - Ты свободен. Можешь идти на все четыре стороны.
      Лиалин подозрительно прищурил взгляд.
      - С чего бы это?
      - Я не злодей и не предатель, как ошибочно ты предположил, заметив меня у транспортного кольца! Я лишь пытаюсь спасти наш мир. По-своему! Как умею!
      Однако рось не торопился покидать свою клетку. Усевшись на жесткой кровати и подобрав под себя ноги, Хранитель занялся медитацией.
      - Что же ты не торопишься? - первый помощник украдкой осмотрелся на предмет посторонних глаз.
      - Не вижу для себя плюсов, - не открывая глаз, ответил рось.
      - Свобода!
      - Разве? Я и так ее получу, чуть позже и другим способом. Пара дней в этом клоповнике для меня не проблема.
      - Тогда ты умрешь!
      Лиалин распахнул глаза... Последнее, что он увидел - занесенный над ним кинжал. Реальность подернуло сиреневатой дымкой. Нет, Зорц, нет!!!!
     
      "Хранитель Лиалин сбежал!" - именно эта весть застала Повелителей на вечернем променаде. В своих личных покоях их с разбитой головой уже ждал Первый Помощник Правителя. Две пожилых медсестры накладывали ему ровный шов. Хорс не мог поверить своим ушам. Не вязался у него образ спокойного вдумчивого Хранителя с "подобным дикому зверю рычащему", да и зачем ему было избивать Элэсара, если он мог его просто испепелить... если б уж так хотел убить, как это утверждал Первый Помощник. Однако его рассказ полностью подтверждал один из охранников, как раз и спасший несчастного от неминуемой гибели.
      - Что Вы делали у него в камере? - вопрос Хорса даже медсестер ввел во временный ступор.
      - Хотел призвать его к совести. Раскаяться, - не задумываясь, ответил Элэсар.
      - И для этого необходимо было войти к нему в камеру? - не унимался Повелитель.
      - Я предполагал, что беседа наедине принесет большие плоды...
      Хорс судорожно сжимал и разжимал кулаки, все, что он думал, чувствовал, весь свой гнев он вложил во взгляд, которым одарил бывшего рося. Сверкающие искры посыпались на пол. Элэсар содрогнулся и умолк.
      Дашуба отошел чуть в сторону, что-то нашептывая себе под нос. Хорс обернулся, и в недоумении посмотрел на друга, и вдруг понял, чем тот занимается:
      - Нет, Дашуба!!! Нет!!!! Только не велин! Мы никогда не сможем найти его без велина! На нем же руна ночи!
      Дашуба произнес последние слова заклятья и облегченно вздохнул:
      - Но и до сайрийцев он добраться не успеет. А это сейчас самое главное. Где бы он ни был, однажды мы найдем его по возмущению в энергии. А там будь что будет. Но пока у нас есть время подготовиться.
      Хорс бессильно опустил руки.
      - Мы даже не знаем, где он, а если застрял в миру-между-мирами? Это его погубит...
      - Мне жаль, что предатель - он. Так печешься о нем... Но должен думать о нашем народе.
      Высоко подняв голову, Дашуба покинул покои Элэсара. Что ж... Ирония жизни: Хорс потерял друга, но благодаря этому Дашуба с Перуном обрели брата. Индра вновь вернулся в лоно семьи. Пора было отправляться домой.
     
      Лиалина выбросило на багровые пески. Удар о землю был ничем, по сравнению зияющий пустотой в голове и чувством дикого одиночества...  Зорц? Зорц!! Зооорц!!!
  
   Большой совет собрался в полном составе. Такого не было давно. Очень давно. Лано занял почетные места, отведенные специально для семьи Правителя. Явились также все пять братьев, по меркам сайрийцев довольно привлекательные ребята. Заметив излишне заинтересованный взгляд одного из них на себе, Лано поспешно убрал руки с перил. Нечто странное происходило с его организмом после операции на Березани, когда погиб его близкий друг Варрант. Тело отказывалось подчиняться, самопроизвольно принимая лик предков. Вот и сейчас руки внезапно стали как у отца. Всего братьев было семеро, но Лано, как первенец, всегда восседал отдельно, и это немало помогло ему сейчас. Не хватало только сплетен о его мутации. Наконец, в зал вошла Повелительница Иса. Даже не взглянув на сыновей, мать заняла место в другом конце зала и уже оттуда едва заметной улыбкой поприветствовала первенца. Теперь все были в сборе. С минуты на минуту должен был прибыть межзвездный корабль с ценным грузом на борту. Варкула в тревожном и радостном ожидании взглянул на небо. Наконец, доложили: третий из сыновей Повелителя прибыл. В зал внесли тяжелый каменный саркофаг. Варкулу переполняло волнение. Наступал исторический момент. Сегодня будет разрушено страшнейшее из всех предсказаний Прове. Сегодня сайрийцы станут непобедимы! Крышка саркофага скрежетнула и подалась в сторону. Варкула заглянул внутрь и...
      - Это как понимать?
      Старейшины как один сорвались с мест. Всем не терпелось увидеть таинственного Кочевника. Но саркофаг оказался пуст.
      - Это как понимать?
      Третий из сыновей испуганно попятился назад, но было поздно. Огненный разряд всей мощью ударил в него. Ляйвилюнь, присутствовавшая на Соборе в качестве гостьи, испуганно вскрикнула. Лано быстро подхватил ее под локоть и вывел из зала, не давая увидеть, как один из его братьев превращается в серую жижу. Он ненавидел отца. С каждым днем все больше. Он не любил братьев и знал, что отец их не любит, но это было уж слишком. Однако сейчас его волновала девушка, которую он уводил по слабоосвещенному коридору, прочь от Зеркальной Залы. Нельзя было допустить, чтобы ее истерика привлекла ненужное внимание.
      - И так будет со всяким! - громыхал Варкула. - Я сам займусь этим делом. Раз на собственных сыновей нельзя положиться.
      В зале стояла мертвая тишина.
     
     
      Теплый ветер и тихий закат... Много ли нужно человеку, чтобы почувствовать покой... Прибрежные кафе всегда славились своей уединенностью. Особенно это. Может оттого эскиды бывали здесь чаще, чем в остальной части материка. Здесь не бывало шумных вечеринок с разнузданными пьяными гражданскими. Плеск волн и редкие крики диких птиц... Благословенное место...
      Неторопливый официант, наконец, подал чашку травяного чая, заказанного слишком давно, и небольшую плитку горького шоколада, сделанного по утверждению того же официанта этим утром самой хозяйкой заведения. Впрочем, это действительно было правдой. Хозяйка, женщина весьма пожилая, давно отошла от дел, передав кафе старшей из дочерей. Но иногда она все же баловала своих любимых клиентов сладкими подарками, таким образом выражая свою симпатию или благодарность. Шиэл не считал услугу, оказанную некогда этой даме, чем-то сверхъестественным, но от угощения никогда не отказывался, боясь обидеть старушку.
      Этот же вечер был тем приятнее, что сегодня компанию ему составил отец. Такое случалось весьма редко. Особенно в последнее время. Тем более ценными становились такие моменты. Шиэл не знал своего настоящего отца и плохо помнил мать. Только образы. Дроен стал для него всем. Учителем, тренером, отцом. И все же... В том диком прошлом остались те, кто был ему бесконечно дорог. Они тянули его назад... звали во снах... Будучи ребенком, Шиэл часто вздрагивал и плакал просыпаясь. Учитель, такой сильный, такой непреклонный, услышав всхлипы приемного сына, вдруг превращался в мягкого и ласкового отца и подолгу сидел у его кровати, дожидаясь, пока кошмары отступят. Может, оттого Дроен тянул с вольной. Может, оттого они все чаще сталкивались в ссорах...
      Сегодня им действительно было о чем поговорить. И предмет этого непростого разговора находился в комнате эскида под присмотром Киты. Шиэл взглянул на приемного отца. Тонкая сеточка морщин легла возле его глаз. Всему причиной стал Аяс. Казалось, Дроен постарел на десять лет, когда узнал, что совершили его ученики. Однако мальчишку властям не вернул и даже вызвал врача для его осмотра. В какой-то момент Шиэлу показалось, что отец ожидал от него нечто подобного.
      Вдалеке показался долговязый Соун, обнимавший за плечи двух девушек. В свете заката виднелись только их фигуры, но, по крайней мере, одну из них Шиэл узнал без труда. Да... эту тонкую талию и длинные кудри сложно перепутать... А значит вторая, конечно же, Кэрл. Судя по не слишком связанной речи и излишне громкому смеху, Соун был пьян. А девушки? Шиэл с тревогой присмотрелся к их походке. Наконец, вся веселая троица вынырнула из темноты. И застыла, увидев перед собой Учителя. Да. Соун был определенно пьян. К сожалению, Кэрл тоже. Вялыми движениями Соун пытался снять с груди пульсирующий значок одного из ночных заведений, но это ему, увы, никак не удавалось. Тяжко вздохнув, эскид оставил тщетные попытки.
      Дроен смерил пьяного ученика суровым взглядом и приказал Кэрл сопроводить Соуна в его комнату, запретив до утра покидать ее пределы. Эшоре показалось странным, сколь радостно ее подруга восприняла это поручение. Особенно, если учесть употребление алкогольных напитков, а тем более разгуливание в нетрезвом виде в Школе каралось крайне сурово. Проводив недовольным взглядом провинившихся учеников, Дроен коротко попрощался с Шиэлом и направился в сумитэ. Кивком поприветствовав друга, Эшора догнала Учителя и предложила составить ему компанию. Шиэл чуть заметно улыбнулся, понимая ее. Соуну и Кэрл сейчас действительно требовалась поддержка с тыла. А никто не мог лучше с амортизировать эту нелицеприятную ситуацию, чем Эшора. Впрочем, ему самому пора было идти. Расплатившись с официантом, юноша поправил идеально сидящую форму и покинул кафе.
      Сильный удар в плечо, едва не сбил Шиэла с ног. Эскид развернулся, собираясь сдать сдачи, но так и замер с занесенным кулаком.
      - Ты???
      - Прошу прощения, - незнакомец из дворца Индры пытался успокоить сбившееся после долгого бега дыхание.
      И тут как из-под земли вырос пьяный Соун. Схватив чужака за грудки, он со всех сил встряхнул его.
      - Ты кого тут толкать вздумал???
      - Соун, оставь! - Шиэл попытался разнять их, но было уже поздно. Через какую-то долю секунды они уже катались по земле. Наконец, юноша изловчился и, поднявшись над эскидом, заломил ему руку так, что тот едва не взвыл от боли.
      - Я попросил прощения, - сильнейший тычок отправил Соуна в объятия спешащей на помощь Кэрл. - Этого не достаточно?
      Вытерев кровь из разбитого носа, чужак шатающейся походкой побрел вдоль прибрежной полосы.
      Шиэл нагнал его у самой кромки леса.
      - Постой. Остановись!
      Чужак замер и вдруг осел на землю. Эскид уселся рядом. Уже совсем стемнело. И было тем лучше, что ни посторонних глаз, ни посторонних ушей не бродило в округе.
      - Они отняли Зорца... Просто... Раз и все! И я заперт на вашей проклятой планете. Пока сам не сдамся!
      Шиэл не разобрал и половины из того, что сказал ему чужак.
      - Мы можем вернуть этого... Зорца? - эскид выпустил из мини-фонарика эншар, желая немного рассеять темноту.
      Чужак мгновение в немом изумлении смотрел на него и вдруг рассмеялся. Искренне. Весело и печально одновременно.
      - Маловероятно.
      - Ему грозит беда?
      - Маловероятно.
      - У тебя проблемы?
      - Так заметно?
      - Помочь могу?
      - Маловероятно.
      - Шиэл, - эскид протянул чужаку раскрытую ладонь.- Эскид Школы Дроена.
      Чужак задумчиво качнул головой и принял рукопожатие.
      - Лиалин. Теперь просто Лиалин...
      - Есть где заночевать?
      Чужак снова задумчиво качнул головой.
      - В процессе...
      - Тогда у меня есть одно скромное предложение.
      Эскид поднялся на ноги и помог подняться Лиалину. Дорога заняла минут двадцать, и, в конце концов, они вышли к небольшому эллипсовидному домику на окраине другой стороны леса. Отключив магнитный замок, они попали внутрь. Мягкий свет осветил единственную комнату. Плита для приготовления пищи, стол на одного человека и такая же односпальная кровать. Виртуальная панель визора на стене и холодильник, которым, судя по паутинке на двери, давно не пользовались.
      - Это мое гражданское прибежище. Не бог весть что, но... жить можно.
      И положив блок с ключом на полке возле двери, вышел на улицу. Оставив Лиалина в гордом одиночестве.
      Хранитель скинул грязную обувь. Поставил у порога... переставил на входной коврик ... убрал с коврика... Руки и лицо были безобразно грязными. Проверив наличие воды в крохотной душевой кабине, Лин залез под душ. Вода смыла грязь и кровь и даже струпья с рук. Тело медленно, но верно самоисцелялось. Но куда было деваться от мглы одиночества, застилавшей разум. Здесь вода оказалась бессильна. Лин попытался вызвать Зорца, но ответом по-прежнему была лишь немая пустота. Рось, обессиленный, упал на кровать и до утра забылся тяжелым сном.
     
     
      - Ты все еще здесь?
      Это вопрос и распахнутое в утро окно вернули Лиалина в действительность.
      - Извини. Сейчас уйду.
      Эскид удивленно уставился на рося и вдруг понял смысл своих слов:
      -О. Нет, я не то имел в виду. Я... пожалуй, обрадовался... что ли... Я обязан тебе. И не успел сказать спасибо. Оставайся сколько пожелаешь. Кто бы ты ни был, чтобы у тебя не случилось. Здесь ты не просто в безопасности. Здесь ты желанный гость.
      Хранитель недоверчиво усмехнулся:
      - Ты даже не представляешь, кому предлагаешь приют.
      - Ты тоже не знал, кому помогал сбегать из дворца.
      - Это разные вещи!
      - Разве?
      Рось и ки'кон внимательно посмотрели друг на друга.
      - Тебя ищут, - эскид вынул из мешка, принесенного с собой, штаны из плотной даже грубой ткани и серо-зеленую рубашку. - Так что снимай свой торжественный прикид и лучше не появляйся на людях некоторое время.
     
   Бесконечно тоскливые и побольшей части одинокие дни сменялись новыми такими же тоскливыми и одинокими днями. Малиновые закаты над пустынными каньонами и холодные рассветы на отрогах Зеретарских гор. Он почти привык к ним... почти полюбил их... Даже энергетическая пустота Ки'ко уже не отталкивала Хранителя. Домик эскида располагался в такой глуши, что ни одна ищейка ни разу не заглянула в него. Зато Шиэл стал частым гостем в домике у леса, проводя все выходные с новым другом. В такие дни свет в окне не угасал до первых проблесков зари и, казалось, темам для бесед не будет конца. А бывали вечера, когда после изнурительных тренировок и многочасовых тестов в сумитэ, они молча валялись в траве, наблюдая за движениями облаков, или бегали наперегонки к морю, с разбегу уходя в высокую волну... Но когда на востоке занималась заря, эскид все равно уходил на берег для утренней медитации. Наблюдая эскидом, Хранитель все больше замечал несовершенство его техники рукопашного боя. И однажды не сдержавшись, как конфетку у ребенка, отнял у Шиэла меч и в считанные секунды уткнул его лицом в песок.
      - Если ты лучший, то остальные пусть бегут от меня без оглядки!
      Это вырвалось само собой. Ки'кон на мгновение замер. Одним прыжком оказавшись на ногах, Шиэл напал на рося. Поединок оказался на удивление стремительным и коротким. И вскоре друзья валялись в пене накатывающих волн, грязные и веселые. Эскид удовлетворенно хмыкнул:
      - Ты слишком самоуверен!
      - Возможно, - с неохотой признал Лин, отплевываясь от соленых брызг. - Однако защита у тебя слабая!
      - Где-то это я уже слышал, - голос эскида потонул в насквозь промокшей рубашке, которую он пытался стащить через голову. - Пошли. Хочу кое-что тебе показать.
      Наскоро скидав в заплечный рюкзак сухой поек на день, запасные вещи, веревку и аптечку, друзья выдвинулись вдоль берега в сторону Долины Водопадов. Узкая давно нехоженая тропа петляя меж деревьев, то круто уходила вверх, то, ныряя под вздыбившиеся корни ардр, летела вниз. А потом дебри закончились, и тропа вытянулась вдоль ущелья. Страховочная веревка кем-то заботливо намотанная на некогда крепкие колья теперь местами висела сгнившими обрывками, да и сами колья прогнили у основания и через один валялись на земле, либо вообще провалились в ущелье. Словно не замечая этого, эскид уверенно шел вперед. Однако Лин за ним не торопился, наслаждаясь атмосферой этого сакрального места. Рось дышал и всё никак не мог надышаться воздухом этого места, энергетикой этого места. Он и не сразу поверил, что на Ки'ко есть подобные уголки. В самом сердце Зеретарских гор спрятался маленький кусочек Ирия. Пики серых скал упирались в ярко-синие небеса, отрезая долину от остального материка. С оглушающим ревом с них срывались десятки водопадов, а кругом багрели вековые ардры и сияли горные анисеи.
      - Нам туда! - Шиэл указал на кипящий поток на другом берегу озера, срывающийся с отвесной скалы.
      С вершины этого пика долина казалась еще прекраснее. Затаив дыхание, Лиалин с восхищением смотрел по сторонам.
      - Пошли! - крикнул ему Шиэл и, разбежавшись, сиганул со скалы вниз головой.
   Эскид вошел в воду уверенно, вертикально и идеально ровно. Рось невольно залюбовался полетом друга. Но когда эскид слишком долго выныривал, Лин нахмурился. Наконец, над водой показалась темноволосая голова ки'кона. Мощными гребками он добрался до берега, но выходить на сушу не торопился, с тревогой ожидая внизу Лина. Теперь эта затея не казалась эскиду такой уж забавной. Лин вошел в воду неправильно. Почти плашмя. И не всплыл. Шиэл бросился обратно в воду, проклиная свою глупость. Крик дикой радости и звонкий свист - лучше любых слов! На Лине почему-то не было рубашки, а в глубине бирюзовых глаз разгорались искры, словно в него возвращалась сама жизнь. Ки'кон облегченно выдохнул и разразился смехом.
      Под водой стайка мелких рыбок трепала окровавленную рубашку рося.
  
   На углях жарилась рыба. Накинув куртку эскида, Лин грелся у костра, пока Шиэл совершал очередной заплыв.
   - Смотри! - с высоко поднятой рукой ки'кон вынырнул из воды. - Не ты потерял?
   Медальон на длинной цепочке болтался в кулаке, отражая лучи вечернего заката. Хранитель машинально коснулся груди, ища потерю.
   - Он видимо слетел с шеи при падении в озеро, - отряхнув воду с волос и вытерев лицо, Шиэл вложил находку в раскрытую ладонь рося.
   - Это что? - полюбопытствовал эскид. - Если не тайна, конечно.
   Кулон был двойным: серебряная прямоугольная пластина с изображением ветвистого дерева с непонятным символом в центре и овальный медальон без орнамента. Лиалин молча одел цепочку на шею и раскрыл медальон. Усевшийся рядом с ним на песок, эскид ахнул:
   - Эшора?!
   Хранитель мгновение в недоумении смотрел на Шиэла.
   - Я болван! Непроходимый тупица! - и поняв озадаченность приятеля, добавил: - Ты ведь эскид! Ты был выбран как дань за поединок! И воин Арены - тоже была эскидом!
   Шиэл молча качнул головой, с трудом справляясь с подступившей дурнотой.
   - Мне необходимо увидеться с ней! Проводи меня в ваше сумитэ! Помоги нам увидеться!
   - Ты даже не представляешь, что будет, если тебя поймают. Нас всех казнят за предательство. Тебя, меня, Эшору! Я хочу знать кто ты! И откуда знаешь Эшору?! Ты воин Арены?! Нет! Лучше молчи! Лучше оставим всё как есть... И я не хочу знать, откуда вы с ней знакомы. И не проси меня не о чем. Точка.
   Сжав губы, Хранитель смотрел, как эскид залил из бутылки костровище, скидал вещи в рюкзак, завернул рыбу в бумагу, сказав, что съесть ее можно и дома.
     
      Ночью ему снился Березань, но без тоски по дому. Снились братья и Хорс. Снилась Лееса. Протянув к нему руки, она звала его по имени...
   Как уходил Шиэл, он не слышал, проснувшись по сигналу будильника. Привычно включив триас, для просмотра новостей рось разогрел оставленный эскидом под термопленкой омлет, и только теперь заметил темно-серый китель Шиэла, аккуратно висевший на хромированном слуге.
      - Вот, ё-моё, - омлет полетел в мусорный рукав.
      И, подхватив китель с собой, Лиалин выскочил из дома.
     
     

Часть 2. Кочевник

Глава 1

      Что-то влажное в который раз коснулось его губ. Аяс с трудом поднял тяжелые веки и посмотрел перед собой. Хоть бы все закончилось, и он уже был дома. Расплывчатый силуэт, наконец, приобрел четкие границы. Кита? Аяс тяжело вздохнул и закрыл глаза. Последнее, что он помнил, это как нечто омерзительное пыталось накачать его своею слизью, а затем лишь крышку саркофага, закрывающеюся у него над головой. Лучше бы все этим закончилось. Он не хотел жить на планете, где так легко предают.
      Девушка отставила мисочку с водой и салфеткой в сторону и ласково коснулась бледного лица.
      - Все позади. Ты среди своих...
      - Спасибо. Уже был... - Аяс облизнул пересохшие губы. Слабость еще не покидала его, но сознание прояснилось полностью. Теперь он мог осмотреться. Находились они в довольно просторной комнате с одной кроватью и одним рабочим местом. Пара кресел у входа и встроенный шкаф - вот вся мебель и все удобства.
      - На тот момент у нас не было выбора, - появившийся в поле зрения Шиэл заметно переживал, хоть и старался это скрыть. - Может, когда-нибудь ты поймешь и простишь. А пока отдыхай. Отныне ты - эскид и живешь в одной комнате со мной.
      Так и не решив, стоит ли еще что-либо добавлять, Шиэл вышел из комнаты, оставив Аяса под присмотром Киты. Дело, которое ему еще предстояло, было, пожалуй, не менее сложным, чем-то, которое они уже совершили. Несколько раз глубоко вздохнув для успокоения нервов, Шиэл направился к Дроену.
  
   Лишь раз к нему заглянул учитель Дроен, в самом начале. Но не для приветствия. Он привел врача, а вернее того, кто выполнял его обязанности у эскидов. Им оказалась та сероглазая хрупкая девица, что Аяс видел в сумитэ на тренировках. Установив возле его головы черную коробочку, размером с ладонь, Феста уверенно считала данные с развернувшегося над юношей виртуального покрывала. Аясу даже раздеваться не пришлось. Он так и лежал, с интересом наблюдая, как над ним переливается мягким белым светом невесомый купол, а девушка с сосредоточенным видом быстро бегает тонкими пальцами по голографическому экрану. Наконец, покрывало свернулось, открыв свободному обозрению милое лицо с печальными глазами. Проверив реакцию зрачков крошечным фонариком, и взяв пробы крови, Феста зачем-то позвала Шиэла за собой и вышла. Что она сказала, Шиэл умолчал, но вид у него был весьма своеобразный, глубоко в себя погруженный в себя. А через пару часов в его маленькую комнату заглянула ровесница Киты. Абсолютно правильные черты лица, словно выточенные из мрамора, черные брови вразлет и шикарная копна черных кудрей. Её он узнал сразу: Эшора! ... А ведь Поединок уже прошел... И все эскиды на месте... Неужели ки'коны победили... Кто же вышел на Арену?
   Скользнув по Аясу мимолетным взглядом, красавица неожиданно пылко обняла Шиэла. "Хвала небесам!". Так уткнувшись в его плечо, она простояла, может, несколько секунд всего, и затем также быстро ушла, как появилась. Больше визитеров у него не было.

* * *

      К ноющей тоске по дому присоединились страх не найти своих земных друзей и усталость от неожиданных нагрузок, и в один момент Аяс перестал успевать за темпом эскидов. Если в истории и космополитике их мира он разобрался еще живя с Беббиль, то более точные науки ускользали от его понимания. Сами основы химии и физики у ки'конов разительно отличались от земных. Он и в суворовском-то не блистал способностями в данных науках, а здесь и вовсе запутался.
      Зато теперь ему стало ясно, отчего на Ки'ко не видно заводов и промышленных зон. Только торговые. Их не вынесли за пределы планеты и не спрятали под землей, как предполагал он. Их место изначально заняли огромные производственные лаборатории, укрытые силовыми куполами. Со временем они перекочевали с суши на поверхность океана, откуда и черпали энергию для своей работы. Именно там производилось все необходимое для жизни ки'конов, вплоть до продуктов питания. В применении биотехнологий и химии они достигли совершенства.
      Переключившись на новое задание, Аяс потер уставшие глаза. Рукам не хватало бумаги и ручки. Ки'коны все выкладки делали на виртуальных экранах, легко касаясь кончиками пальцев их светящихся поверхностей. Сложно было привыкнуть к такой форме "письма". Хотелось почеркать, замерить линейкой линии, но здесь было нужно лишь верно подобрать формулы... Рефераты не писались, а составлялись, погрузившись в информационное богатство центральных библиотек... Книги... Невероятная роскошь, доступная лишь избранным. Великая древность, приравненная к реликвиям. Весь немалый объем учебников помещался в серебристом наладоннике, включаемым простым касанием большого пальца.
      - Бросай это дурное дело! - посоветовал Шиэл, заканчивая развешивать в шкаф полученные из чистки вещи. - Пойдем ужинать.
      Аяс поднял на него воспаленные глаза:
      - У меня незакончено эссе на тему "Причины конфронтации с росями". И с задачами полный завал... Шиэл, я давно слежу за новостями, изучаю ваши архивы, историю... Скажи, вашего правителя всегда звали Индра?
   - Да. Родовое имя, - Шиэл накинул китель на плечи.
   - Нет. Это не родовое имя, - неуверенно возразил суворовец. - Это одна и та же личность. У вас - Индра, у росей - Перун... роси звучит как Русь ...Это боги... то есть у нас их называли богами...
      - Боги? - эскид театрально качнул головой. - Заучился. Всё.
      И нетерпящим возражения жестом отключил задачник.
      Одной из существенных привилегий старшекурсников состояла в том, ужины им разрешалось проводить не только в общей столовой, но и в прибрежном кафе, не оформляя при этом пропуск в город. Достаточно было предоставить счет за трапезу. Однако распорядка дня никто не отменял, и ровно в 22.00 все должны были находиться в своих комнатах. Времени до отбоя оставалось не так много, и Шиэл решил не мешкать.
      За столиком их уже ждали. Позаимствовав стулья от других столов, ребята сделали заказ. Шиэл точно знал чего хочет, а вот Аяс так и застыл с меню в руках. Это был его второй поход в данное заведение. И первый раз оказался не совсем удачен. Блюдо с заманчивым названием "Запеченные крули" оказалось глазами какого-то несчастного животного... Поняв замешательство паренька, эскид отдал карту блюд официантке и попросил повторить его заказ.
      - Вы чего задержались? - с набитым ртом, нарушил общее молчание Гуа.
      - Эссе составляли, - ответил Шиэл, кивком поблагодарив работников кафе за поданный ужин. - Тема "Причина конфронтации с росями".
      Многозначительное мычание, могло означать, что Гуа эта тема чрезвычайно взволновала, но скорее всего, эскид просто попытался вновь что-то произнести.
      - Странный выбор для эссе, - отставив сок, Соун впился глазами в суворовца. - Тем более для человека, столь таинственно возникшего в наших рядах.
      - Отчего же странный? - не моргнув глазом, возразил Аяс. - Разве вас самих никогда эта тема не интересовала?
      - Эта война длится столетия! - вмешался в начинающуюся дискуссию Шийя. - И пока наша планета, единственная, кто сумел дать достойный отпор этим тварям! Много сотен лет они ведут завоевательную экспансию во вселенной. Уничтожая, порабощая. И только на Ки'ко они подавились!
      Многозначительно хмыкнув, суворовец решил воздержаться от комментариев.
      - Что это значит? - взвился Шийя.
      Аяс оторвал взгляд от тарелки, обдумывая ответ.
      - Роси не простой народ. И если проследить скорость роста их империи, станет ясно, что ничем они не подавились. Когда я подбирал материалы для своей работы, наткнулся на описание масштабных сражений, проходивший на этой планете несколько тысяч лет назад. Печально, но ки'коны их продули. И это без вариантов. Однако роси ушли и даже наместника не оставили! Словно эта битва была делом принципа, а не политики...
      - Принципа? - казалось, Шийя вот-вот лопнет от ярости. - Ты! Что ты вообще знаешь о нашей родине?! Кто ты вообще такой, чтобы судить и высказывать свои поганые мнения?! Да мы дважды в столетие отстаиваем свое право на эту "независимость"!
      - А вот это действительно вопрос вопросов: зачем и кому нужны эти поединки! - в пылу чувств Аяс даже не заметил, как вновь начал переходить на родной язык. - Полная несуразица! Вы и так независимы! Никто не вмешивается ни в вашу культуру, ни в экономику! Да и что вы отстаивали, если до нее, вы лишь проигрывали! - юноша взмахнул в сторону Эшоры. - А росям зачем они? У них довольно силы чтобы стереть не просто вашу армию, а саму планету в порошок! Вот и выходит, что поединки ваши - полный абсурд, фикция!
      Шиэл перевел обеспокоенный взгляд с парнишки на Эшору, но та выглядела спокойной.
      - Ах ты, гаденыш!!! - не в силах больше себя контролировать, едва не опрокинув стол, Шийя бросился на суворовца. - Я тебе покажу "абсурд"!
      Загораживая собой паренька, вскочил с места Шиэл. Но ничего не произошло. Прогнувшись под весом навалившихся на него братьев, Шийя так и замер, хмуро взирая на Райтора, появившегося за спинами Шиэла и Аяса.
      - Что здесь происходит? - эскид смерил холодным взглядом нелепое трио. Залившись краской, Гуа слез с оседланного им Шийи.
      - Дискуссия, - равнодушно улыбаясь, объяснил Соун.
      - Слишком горячая!
      - Согласен. Но и тема не простая была задета. Роси... И поднял ее, наш юный друг, - указав на Аяса, Соун передал Кэрл карточку для оплаты ужина. - Но думаю, нам еще предстоит много нового узнать на эту тему на грядущем семинаре.
      - Между прочим, есть над чем подумать! - подытожила Эшора, добавляя сок в свой стакан. Аяс задумчиво посмотрел на девушку, словно оценивал целесообразность дальнейших действий. Перехватив ее бесцельно блуждающий по пляжу взгляд своим, суворовец предложил пересесть к нему и вынул из кармана местный портативный коммуникатор - тонкую полупрозрачную пластину.
   - Вот смотри, - едва девушка склонилась над его плечом, на экране замелькали старые фото и информационные заметки. - Ты видишь это?
   Аяс говорил почти не слышно, так, чтобы только Эшора могла разобрать его слова:
   - Некоторым из этих фото лет триста, - от его прикосновений картинки меняли одна другую, и на всех, абсолютно на всех, была она. Другие волосы, другая одежда, но ошибиться было невозможно. Либо она настолько неуникальна, что ее двойники сменяют друг друга уже не одну сотню лет. Либо это все же она... Голова разболелась, в висках затокала кровь.
   - Где ты это нашел? - голос прозвучал громче и нервней, чей ей хотелось бы. Эшора окинула друзей встревоженным взглядом, но, казалось, никто не обращал на них с Аясом внимание.
     Шийя и Соун обсуждали последние новости, касающиеся отставки старого военачальника сенстэков и как это может отразиться на внешнеполитических связях с ки'конами, поскольку всем известна была его лояльность в отношении к росям. Кита и Райтор пересели за другой столик, поближе к морю, желая уединиться. Но судя по напряженно прямой спине эскида, романтичного вечера не получилось. Кэрл время от времени пыталась вклиниться в разговор Соуна и Шийи, но безуспешно, отчего девушка мрачнела на глазах.
   - Да никто это и не прятал. Вы сами не интересуетесь своей историей. В смысле ки'коны не интересуются, - от этого уточнения голова разболелась с новой силой. Во рту появился странный привкус... Эшора машинально коснулась носа и в недоумении уставилась на кровь, оставшуюся на ладони. - Они как зомби... Куда идут, зачем идут... Никому даже не интересно. Их как стадо гонят в неком конкретном направлении, а они и рады! Но речь не об этом. Ты в порядке?
   Заметив размазанную по щеке девушки кровь, Аяс умолк.
   - Вполне! - быстро, следуя намекам суворовца, привела себя в порядок и, усевшись на стул, Эшора придвинулась как можно ближе к Аясу. - Показывай, что еще нашел!
   Это была небольшая заметка об открытии новой школы боевых искусств "Эскидэ", датированная пятистами годами ранее. На фото была запечатлена гордо взирающая на всех, довольная своим успехом основательница. Ее, то есть себя, Эшора узнала сразу, но ее внимание привлекли две фигуры позади нее. Это были ее родители. Юные Кадора и Элэсар держались за руки и с упоением рассказывали о том, сколько надежд и чаяний возложено на новое учебное заведение.
   - А знаешь, что означает "Эскидэ"? - Аяс был так увлечен своими открытиями, что не замечал ухудшающегося состояния Эшоры. - Все считают, что оно означает с древнего языка "победитель"! Но если его разделить на два получится "эс кидэ", что означает...
   - Ищу тебя...
   Эшора поднялась со стула на ватных ногах, с трудом натянула на себя куртку.
   - Молчи об этом! Ни одна душа...
   Аяс чуть качнул головой и отключил коммуникатор. Странная планета... странный мир. Все чаще посещала голову мысль, что возможно, он все же на Земле, но в коме. А если нет, тогда где Тима и Володька... и остальные...
   К концу ужина Шиэл внезапно засобирался и покинул компанию.
      - Я бы пять лет жизни отдал за то, чтобы узнать к кому он постоянно сбегает! - пробормотал Даро. - Хоть одним глазком на эту девицу взглянуть...
      Аяс взметнул на него заинтересованный взгляд, но промолчал.
      - Ладно, ребята. Закругляемся. До отбоя три часа. А завтра важный день.
      Подозвав официанта, Райтор расплатился за ужин. Повинуясь негласному приказу, эскиды быстро покинули насиженные места. И хоть собрано все было еще с утра, все прекрасно понимали, насколько важным был грядущий день. Именно поэтому они решили собраться в кафе. Именно поэтому, молча обнявшись, разошлись по комнатам. И только Аяс долго ворочался не в силах заснуть, все прислушиваясь, не раздаются ли за дверью мягкие шаги Шиэла.
  
  
   Старейшины готовили "Алканост" к полету. Продолжительному, но необходимому. На борт с видом обреченных поднялись более пятидесяти сайрийцев. Впрочем, они были действительно обречены. Вещество их тел имело достаточный запас энергии, но было совершенно не способно сопротивляться разрушениям, которые "Алканост" вызывал, питая свой "двигатель". У сайрийцев не было велинов. Ни один вилован конь не пошел за ними в час Раскола. У сайрийцев не было звездолетов. Слишком много времени занимает путь, совершаемый на них. У них были "птицы - Алканосты" - страшная выдумка Асеня, спасшая в решающий момент множество жизней, но и множество погубившая впоследствии. В прошлый раз от земли подняли его девять ирийцев, во главе который был сам Асень, и лишь пятеро из них смогли выжить после посадки на Сайрийю, остальные были истощены энергетически настолько, что не было силы, способной их заставить жить. Даже у Асеня, сильнейшего из девяти, кома длилась четверо суток. Варкула отчетливо помнил те страшные дни, и все же они были лучше нынешних: еще был жив романтик Асень, еще не родился первый коренной сайрийец, и, казалось, что впереди их ждет только лучшее...
      - Отец! - звонкий окрик вывел Правителя из коридоров воспоминаний и заставил обернуться. - Не поднимай "птицу". Возьми меня с собой!
      Варкула смерил первенца гневным взглядом, но промолчал. Что ж кое-что особенное в его сыне все же было: дар, которым не обладал ни один сайрийец, ни один старейшина, ни один рось. Дар перемещения. Крошечная изюминка в этом отвратительном студне.
      Лано вновь принял облик юноши. Опершись на узкий подоконник и глядя на пламенеющий рассвет, Первенец собирался духом для того, то собирался сказать:
      - Ты обещал отпустить нас с Ляйвилюнь.
      Варкула задумчиво смотрел на сына, вобравшего в себя всю красоту своей матери и стать отца. Но, увы - это всего лишь мираж, один из многочисленных его обликов.
      - Я сказал, что подумаю. Но разве Хранитель мертв? И разве Кочевник со мной? Нет! Однако, не смотря на это, я не тронул ни тебя, ни твою наложницу.
      - Невесту, - машинально поправил его Лано.
      Правитель беззлобно оскалился:
      - Терпение моё испытываешь?
      - Возьми меня с собой. Я сумею искупить свои ошибки.
      Варкула окинул сына взглядом, полным иронии и сарказма. Н-да, его первенец никогда не отличался хитростью ума, впрочем, и красноречие - не его конек.
      - Возможно, ты можешь мне пригодиться, - Варкула отдал старейшинам приказ о прекращении сборов, и продолжил разговор с сыном. - После твоей неудачи на Березани в жизни Хранителя произошли значительные перемены. Он был изобличен в преступной связи с нами, арестован, но бежал, за что его лишили велина.
   Лано слушал отца молча. Струпья на Хранителе в тот день могли появиться только в одном случае, если он способствовал побегу Кочевника. Значит, все-таки это он навел морок на охрану в ангаре.
   - Тем самым Дашуба запер Хранителя на Ки'ко. Предполагаю, что он рассчитывал схватить его в течение ближайших часов после побега. Однако много месяцев его не могли обнаружить ни мы, ни ки'коны, ни роси. Остальные Целители так держатся друг за друга, что уничтожить их поодиночке, увы, не представляется возможным, но он - совсем другое дело. Самое интересное, что все это время Хранитель был у нас под носом, среди эскидов. Один из них укрывает его. Мне было видение... Мне необходимо попасть в Диахриар.
      - Не уверен, что Каундарук восстанет против Лиалина. Насколько мне известно - у них особые отношения, - внутри Лано просыпались незнакомые ему эмоции: удивление, уважение. Он много лет по приказу отца следил за светлым росем, знал практически всё о его привычках, повадках, но эта выходка с побегом на Ки'ко... - Я доставлю тебя на Каранту. Ты готов, отец?
      Расправив огромные кожистые крылья, Лано схватил Варкулу за плечи и взмыл ввысь. Сделав круг над головами старейшин, тварь, истекая слизью и ядом, камнем рухнула вниз, но до земли так и не долетела, растворившись вместе с Правителем подобно миражу за мгновенье до удара.
  
     

Глава 2

        В А'краке - столице Ки'ко, и было что-то особенное, чего нельзя выразить словами. Лиалин шел по его немощеным улочкам, плутая среди похожих друг на друга как близнецы домов с пологими конусообразными крышами и круглыми глубокими окнами, защищенными голубоватыми энергозаслонами вместо стекол. Проходившие мимо ки'коны косились на незнакомца с явным интересом, но без ожидаемой им злобы. И все же Лин на всяких случай держал ладонь в напряжении, пряча едва заметные голубоватые разряды в слегка длинноватом рукаве серо-зелёной рубашки. К морю он вышел примерно через час, и то не без помощи худенькой девчушки, одиноко играющей в позаброшенной всеми песочнице. Малышка была так рада неожиданной компании, что с радостью сама вызвалась его проводить не просто до набережной, а прямо до школы Дроена. Лиалин хотел было отказаться, но заметив глубокую тоску, затаившуюся в глазах этого ки'конского ребенка, не смог. Он словно себя увидел в ее серых глазах. За что и был награжден несколькими длинными душераздирающими, как полагала его новая спутница, представившаяся Дэлиной, историями и одним анекдотом уже из её собственной жизни. Лиалин слушал её вполуха, стараясь запомнить их путь, но всё же поддержал конец истории про несостоявшийся обед веселым смехом, с удивлением замечая про себя, как с каждой минутой беззаботного щебета его негаданной сопровождающей, острая неприязнь к её народу заметно притупляется. Когда истории закончились, девчушка отчего-то решила, что ему будет интересно, куда во время увольнительных чаще всего ходят эскиды, и взяла на себя роль экскурсовода. Не желание обидеть свою спутницу завело Хранителя в какой-то местный бар, где ему пришлось выложить немалую сумму, чтобы накормить эту болтушку. Но вместо раздражения, рось совершенно неожиданно ощутил, как развеивается его напряжение, уступая место почти опасной беззаботности. Маленькая ки'конка что-то говорила с набитым местной едой ртом и весело смеялась, эмоционально размахивая вилкой. Хранитель, не торопясь, похлебывал из длинного узкого стакана непривычно кисловатый сок из местных фруктов, являющихся, как объяснил хозяин заведения, гордостью его собственного сада, и чуть заметно улыбался, глядя на свою говорливую спутницу.
      К перешейку, соединявшему остров эскидом с материком, они вышли только к обеду. С неба падал редкий теплый дождь. Девочка взяла ладонь рося своими детскими пальчиками и указала на большое огражденное высокой красивой решеткой серое здание.
      - Прямо за ним и сама школа. Только тебя туда не пустят, - ки'конка подняла на него весёлые и хитрые глаза и добавила: - Без меня не пустят.
      Хранитель присел перед ней на корточки и, осторожно обняв её за плечи обеими руками, притянул к себе:
      - Ты меня проведешь?
      Девочка неопределенно пожала плечами и склонила голову на бок:
      - Няня мне постоянно говорит: "Если встретишь хорошего человека, возьми у него на память вещь, чтобы при следующей встрече вернуть".
      Хранитель едва не расхохотался. Так взятку у него еще никто не просил, даже дроптэны.
      - И чего хочешь ты?
      Девочка в нерешительности теребила подол короткого платьица.
      - Подари мне его.
      Улыбка медленно сползла с лица Хранителя - тот кулон, что просила маленькая ки'конка, был их семейной реликвией. Цепочка от него потерялась где-то среди камней Багрового Каньона на Каранту несколько лет назад, и он носил её на простом тёмном жгутике.
      - Только я тебе его не верну, - как-то слишком тихо добавила заметно поникшая болтушка.
      - Отчего? - сам не понимая зачем, спросил Лиалин. Он в любом случае не собирался отдавать ей кулон. Не хватало, чтобы реликвия росей оказалась у ки'конов!
      Хранитель ласково прикоснулся к бледному личику малышки. Пальцы неестественно легко проникли сквозь кожу, будто растворились в ней... Лиалин вздрогнул и взглянул на свои руки - ничего... ничего не происходило. Но он уже чувствовал каждую её мышцу и жилку, будто сама его суть сливалась с энергосущностью малышки! Целитель напрягся, пытаясь сбросить с себя это наваждение, и понял - его дар, почти им забытый, проснулся против его желания. А между тем Лин в первые мгновения их встречи почувствовал, что девочка не здорова. Силы стремительно покидали его, перетекая в Дэлину. Нет, не покидали!!! Разделялись!!! Хранитель отпрянул от ки'конского ребенка, в изумлении уставившись на её бледное личико. Преемница!? Нет!.. Здесь?.. Встряхнув головой, Лиалин снял с шеи древнюю руну и протянул ее малышке. Кем бы она ни являлась, его обязанностью было защитить её! И в первую очередь от Варкулы и Перуна. Впрочем, и ему отныне не найти Дэлину...
      А потом они гуляли, весело шлепая босыми ногами по мокрому песку, и девочка никак не могла нарадоваться красивому подарку нового друга.
      Когда же перед ними возникли высокие кованые ворота, маленькая ки'конка оставила его стоять одного, сама же побежала в сторожевую будку уже через минуту вернулась с желтоватой маленькой бумажкой.
      - Вот, это твой пропуск в их общежитие. Только долго по территории не ходи, и в сумитэ тоже не ходи. Выгонят, - заявила она, протягивая ему написанное от руки разрешение. И махнув на прощание, исчезла в густых зарослях, столь редких на этой планете.
      Лиалин на мгновение замер пытаясь разобраться в эмоциях, захлестнувших его душу... Нет. Страха не было... Только твердая уверенность в их скорой встрече... Сейчас она еще мала, но дети растут быстро... Возможно для него вторая их встреча станет последней... Чему быть - того не миновать...
      Охранник поставил на пропуске какую-то загогулину и указал на тропу, ведущую прямо к общежитию. Лиалин кивком поблагодарил его и поторопился прочь. Общество ки'конских военных его отнюдь не прельщало. Не желая лишний раз привлекать внимание, Лиалин шел по длинным светлым коридорам общежития, доверяясь своему чутью. Комната 367 оказалась последней на этом этаже. Именно ею заканчивался коридор. Хранитель негромко постучал. Дверь открыл смуглый высокий парнишка, показавшийся Лиалину невероятно знакомым, а за его спиной в растерянности бродил по комнате Шиэл.
      - Аяс, может не стоит так широко распахивать дверь, - старший эскид был явно на взводе.
      Дверь захлопнулась, Шиэл устало упал на стул.
      - Это ищешь? - на колени лег потерянный китель.
      Эскид изумленно уставился на друга.
      - Ты чего здесь делаешь? Как вообще сюда попал?
        Громкий продолжительный сигнал, должно быть что-то означающий для эскидов, гулко и протяжно разрезал тишину над островом.
      Быстро застегнув все до последней пуговицы на кителе и забросив походный рюкзак за плечо, Шиэл, мотивируя невозможностью пребывания рося на территории общежития, потащил его за собой, сквозь толпу спешащих эскидов в обратном направлении, к выходу. Однако выбраться за пределы школы им так и не удалось. Раздался второй гудок, требовавший немедленного присутствия в сумитэ и заставивший Шиэла покрыться испариной. На его требования покинуть территорию школы, Лиалин ответил упрямым отказом. На секунду их взгляды встретились, и Шиэл сдался.
  
      Теперь Хранитель сидел на скамейке у стены и наблюдал за снующими туда-сюда эскидами, понимая, что, если его кто-либо опознает, с плеч полетит не только его голова, но он готов был рискнуть. Ведь там, у другой стены этого просторного зала стояла его Лееса. Разумеется, не одна, а в сопровождении долговязого рыжего типа, с которым он однажды уже имел опыт знакомства. Невдалеке, будто охраняя рюкзаки, скучала коренастая девица с короткой не слишком аккуратной стрижкой. Её Лин также видел в тот злосчастный вечер на берегу. Надо же какие ревнивые взгляды она периодически бросает на рыжего и Леесу. Хранитель невесело усмехнулся, чувствуя, что в глубине души разделяет ее эмоции. В зал вошла темноокая красавица, а за ней седеющий воин. Сколько знакомых лиц, оказывается, здесь...
      В нескольких шагах, на тонком ковре в рукопашную дрались два эскида. Одного из них - смуглокожего соседа Шиэла - Лиалин вспомнил, наконец. Именно его прятали сайрийцы в саркофаге. Очень интересно! А вот второго он раньше не видел. Эскид был значительно старше Аяса, и превосходил его не только в росте, но и силе. С заботой старшего брата и с терпением учителя он показывал юнцу новые приёмы снова и снова.
      - Даро, Аяс, строимся! - Эшора окрикнула дерущихся и только теперь заметила одинокую фигуру на скамье у дальней стены.
      - Что на территории школы делает посторонний? - вопрос был задан уверенным зрелым голосом, не терпящим пререканий.
      Лиалин поднял на говорящего глаза, с запозданием сообразив, что вопрос адресован именно к нему.
      - Сидит, - без вызова ответил Хранитель. Из-за спин ребят, плотной стеной выстроившихся позади своего учителя выступил Шиэл:
      - Он со мной.
      Мужчина даже не повернулся в сторону эскида, продолжая внимательно смотреть на Лиалина. Он отлично запомнил этого беловолосого юношу и то, с какой лёгкостью тот побил одного из лучших его учеников. Парень изрядно пообтерся с момента их последней встречи... Нет ни гордо вздернутого подбородка, ни высокомерной осанки, ни камзола, расшитого золотом... А ведь это из-за него несколько месяцев назад всю Ки'ко на уши поставили! Каждый уголок с драхенами обшарили! Даже эскидов привлекли к поискам...
      Шиэл привел?  Взгляд скользнул по напряженно застывшему силуэту приемного сына. Сердце тревожно дрогнуло. И вместе с тревогой в сердце закралась ярость, смешанная с обидой. Шиэл не слушал его! Не слушал и не слышал! Однако времени разбираться не было, и за спиной ждали более десятка таких же как Шиэл.
      - Нам нужен для ровного счета человек. Раз уж ты нашел способ войти сюда, так будь добр принять всё, что причитается моим ученикам. - Дроен жестом приказал росю подняться и повернуться вокруг себя. - Немедленно получи на складе форму и на построение! Соун, сопроводи.
      Один из эскидов поспешно отделился от притихшей толпы и замер в позе ожидания. Дроен заметил, как изменился взгляд холодных бирюзовых глаз, не совсем верно истолковав отразившиеся в них эмоции, добавил:
      - Многого от тебя не потребуется, только продержаться до начала боевых действий.
      Шиэл с тревогой взглянул на Лина, только теперь осознав в полной мере какой опасности он подверг друга, пойдя у него на поводу.
      - Разрешите мне сопроводить новичка, - вытянувшись по струнке, эскид громко обратился к Дроену, и, получив добро, обогнал Соуна и поспешил с Лиалином в бельевую.
      - Ты должен немедленно покинуть сумитэ! - схватив друга чуть выше локтя, вполголоса заявил Шиэл, едва они оказались наедине. - Это не простые учения. За нами будут следить в прямой трансляции круглосуточно! Тебя обязательно узнают!
      - Никуда я не уйду! - Лиалин плотно сжал губы и забрал у эскида походную форму, которую ему уже успел выдать дежурный по распоряжению Дроена. - Твой наставник догадался, кто я! По крайней мере в части официально заявленной! Как догадался он и о причине, по которой меня не нашли! Почему он не донес на нас до сих пор? - спросил он, указывая на то, что тревожных сирен до сих пор не слышно, а по коридорам не спешит охрана.
   - Потому что он - мой отец.
   Заходившие желваки на лице рося, выдали его внутренне напряжение.
   - Я был не прав! Проявил безответвенность. Из-за меня можешь пострадать ты и твой отец и быть может... Но если уйду сейчас, положения это не спасет. Наоборот! Если мое появление мало кого заинтересовало, то исчезновение точно не останется незамеченным. Я обещаю не выделяться из толпы.
   - Спрячь волосы под фуражкой, - это все, что ответил ему друг на его монолог.
      Форма оказалась не слишком удобной и сковывала движения. Слишком чопорная. Безусловно эффектная, но... Это же военная форма! Она должна быть как вторая кожа! Она должна помогать, а не мешать в бою! А это что? Сделал резкое движение и: о! какой конфуз! Когда друзья вернулись в сумитэ, эскиды уже разделились на два равных отряда, согласно боевого расчета.
      - Твое место в группе Райтора, - указав на высокого стройного юношу, Дроен приказал покинуть помещение и построится на плацу перед взлетной площадкой. Короткий инструктаж, оглашение боевой задачи и пожелание победы сильнейшим. Шиэла он больше не видел. Дроен намеренно отослал его из сумитэ в числе первых.
      Лиалин плохо понимал, что происходит, но в конечном итоге не надо было иметь большого ума, чтобы сообразить - влип он по самое "не горюй". Райтор дружески хлопнул Хранителя по спине и полу бегом направился к продолговатым летательным аппаратам - венвайдерам, гордо поблескивающим на солнце серебристыми боками.
      В небе над хижиной, Лину доводилось видеть их более мирных собратьев несколько раз, но даже в самом кошмарном сне не мог и представить, что когда-нибудь будет на них летать. Эскиды по одному забирались внутрь через круглое отверстие и рассаживались по местам. Лиалину досталось место прямо у крошечного иллюминатора, напомнившего Хранителю оконце во дворце Даны, что находился на дне Эзалинового моря. Это сравнение вызвало у него улыбку и помогло немного справиться с тем напряжением, которое неотступно преследовало с самого начала дня...
      Летательный аппарат с Леесой смешно подпрыгнул и, глухо урча, взлетел. Секундой позднее их также встряхнуло и оторвало от земли. И вот тогда Лиалин понял - он ненавидит летать. Его тошнило. В кишках, казалось, поднялась целая буря. Сок из местных фруктов волнами подкатывал к горлу. Тело свело в предчувствии рвоты. Перед носом мелькнул грубый бумажный пакет.
      - Блюй! - крепкий парень с синеватым оттенком волос сунул пакет в судорожно сжавшиеся пальцы Хранителя. - Только на пол не промажь. А то сам будешь убирать свои харчи.
      Лиалин не ответил - его рвало. Как же он ненавидел этот сок и вчерашнюю булочку из утреннего кафе и ...и вообще! Хранитель откинулся на спину, но лишь для того, чтобы через пару секунд под глухие смешки ки'конов согнуться над пакетом вновь. Ему не было дела ни до их разговоров, ни до их оружия, ни до их интересов, которые они так бурно обсуждали, изредка прерываясь для того, чтобы критически посмотреть на него, как на неприятную помеху в их разговорах. Ему не было дела ни до кого. Он чувствовал себя униженным, замученным и за столько времени действительно больным.
      Как выяснилось позднее, командиром отряда был почти единодушно выбран Райтор. Единственным не проголосовавшим оказался Шийя, ершистый самовлюбленный парень, как всегда решивший, что он на это место подходит непременно лучше кого бы то ни было другого.
      Все тот же крашенный эскид подал ему свою фляжку, пообещав, что должно сразу полегчать.
      - Ты бы, Гуа, еще спросил, может, девочка замерзла, или ей ласки не хватает? - с желчной усмешкой посоветовал Шийя, увидев, как эскид собирается забрать у чужака пакет. - Судя по всему, это и есть наша "таинственная подружка" Шиэла.
      Лиалин поднял на него замученный взгляд, на языке вертелось множество вариантов ответа, но ни на один из них сил не хватило. Зато Гуа в выражениях не стеснялся, среди которых "гнойный червь, ползающий по помойке в поисках блевотной жратвы" было, пожалуй, самым безобидным. Лиалин даже не пытался их разнять. Что говорил Шийя, разобрать было почти невозможно, ибо Гуа кричал так, что лопались барабанные перепонки. В ход едва не пошли кулаки, когда вмешался Райтор и приказал обоим замолчать.
    

* * *

      Пилот их сбросил в лесной глуши и улетел. Приземление оказалось неприятным и жестким. Ударившись раза два как минимум о макушки и толстые сучья деревьев, коих оказалось в достатке, Хранитель "поцеловался" с землей.
      Отряхнувшись от обломанных веток и земли, Лиалин безрадостно осмотрелся: лес... одиноко стоящие деревья с прижатыми к стволам ветвями, напоминающими больше колья нежели хвойники, и бурный низкорослый кустарник... Местами виднелись огромные толстые стволы деревьев с красноватой хвоей...
      - Мне тоже здесь нравится, - синеволосый эскид беззаботно потянулся и обернулся к кропящим над картой ребятам. - Может, кто-нибудь объяснит нашему гостю, что мы здесь делаем?
      Из всех только Райтор потрудился оторваться от карты, но и то лишь для того, чтоб обвинить Гуа в безделье и пригрозить лишением лики. Синеволосый эскид опасно сузил глаза и, бросив на командира раздраженный взгляд, отвернулся к чужаку.
      - Не стоит. Я в курсе происходящего, - бросил через плечо Лин, решив не пояснять, что Шиэл успел набросать примерную картину будущих событий, пока помогал застегивать китель в бельевой.
      - В таком случае нечего терять времени понапрасну, - подытожил Райтор. - Необходимо до заката найти подходящее для базы место и окопаться.
      - Она в Эфибеновых скалах, - тоном, полным безразличия, сообщил хранитель и обратно вернулся к созерцанию скудного ландшафта, открывавшегося перед ним.
      Внезапная тишина за спиной заставила его вновь обернуться к ки'конам.
      - Поясни, - уступив место у карты, Райтор жестом пригласил рося присоединиться к ним.
      Подойдя к парящей в воздухе проекции местности, Лин на мгновение задумался. Кто-то, желая помочь, подал ему прозрачную указку. Хранитель поднял глаза и узнал в девушке подругу Леесы.
      Мы находимся на острове, где располагаются две базы: наша и база противника. Для того, чтобы определиться с местом дислокации, необходимо понять, где мы сейчас. Длина острова около 200 кард, ширина не более семидесяти. От берега он расположен всего в 150-ти кардах. Летели мы с северо-востока. И если прикинуть скорость, время и траекторию нашего полета. Получается, что сбросили нас примерно здесь, - он уверенно коснулся краем указки центра виртуального острова, обозначая место их высадки, затем еще раз сверил в уме расчеты и так же уверенно пометил прикосновением возможное месторасположение одной из баз. - Впрочем, это ясно становится, если просто осмотреться вокруг! Неповторимость местных пейзажей делает задачу текущего местоопределения значительно проще, как и невозможность иного расположения нашего будущего убежища.
      Райтор раздраженно выдохнул, закусив от досады губу. Всё, о чем говорил приятель Шиэла, заложено в исходных данных! Все так просто! Прикинуть скорость и время полета над островом... А воспользоваться этими подсказками столь быстро удалось только чужаку!
      - Да ну? - Шийя бросил на него ядовитый взгляд. - Тогда почему первое же задание отправляет нашу группу в противоположную сторону?
      Райтор предупреждающе сжал плечо эскида, взмахом руки попросив Лиалина продолжить.
      - Очевидно, от вас требуется не только найти новое пристанище, но проявить иные навыки, такие как сообразительность и ловкость...
      - Здесь скалы. В таком месте и перевалочный лагерь не разобьешь, не то что базу, - подал насмешливый голос Соун.
      Мне казалось, вы должны знать особенности ландшафта своей планеты, лучше меня. Эфибеновые скалы невероятно щедры на просторные пещеры. Остается лишь найти нужную, - возразил Лин, но его уже никто не слушал. Закинув за плечи походные рюкзаки, эскиды уже решили двигаться к одному из трех выбранных пунктов назначения.
      - Это была хорошая попытка, - сочувствующая улыбка скользнула по губам Кэрл.
      Подождав пока последний из эскидов скроется за зарослями кустарника, Хранитель сцепил пальцы в волосах и запрокинул голову к небу. Это же просто невероятно! Вообще-то, Лиалин всегда очень лояльно относился к любым расам и народам, уважая их уникальность. Но ки'коны - это нечто!!! Лиалин пинком взрыл мягкую землю, выпуская пар.
      - Согласен насчет базы, но, сколько еще мы будет терять времени, лелея чье-то ущемленное самолюбие?
      Хранитель обернулся на голос и застыл в изумлении.
      - Гуа?!
      Эскид молча поднял с земли брошенный рюкзак и протянул его чужаку.
      - А остальные? - Лиалин закинул на спину нелегкий мешок. - Это не дезертирство?!
      Гуа быстро потер ладонью волосы и пожал плечами:
      - Мы с тобой - разведчики. Согласно приказа командира, то бишь Райтора, нам нужно отклониться от основного маршрута для обследования Эфибеновых скал.
      Мастерски заметя следы их пребывания, эскид подтолкнул Лина вперед.
     
      Солнце вошло в зенит и припекало будь здоров. Если б ни крона раскидистых ардр, они давно бы запеклись как мясо на углях. Под ногами хрустели и ломались ветки.
      - Даро просто умрет от зависти, когда все узнает! - не выдержав, расхохотался Гуа. - Встреча с тобой это что-то! Брат ведь думал, что ты девчонка... Да чего там! Мы все ожидали увидеть кого-нибудь с аппетитными округлостями! Шиэл так часто уходил к тебе... Ведь он к тебе уходил? Нет, ты, конечно, симпатяга, но...
      - Пикантная ситуация, - сдержанно улыбнулся рось, не испытывая желания развивать эту тему.
      - Но к чему такая секретность? Вряд ли Шиэл стесняется приятеля из гражданских... Выходит, дело в тебе...
      Эскид, все время шедший впереди, внезапно остановился и обернулся.
      - Знаешь, у нашего молчуна всего два друга. Райтор и Эшора. Это очень близкие друзья. Но ни один из них о тебе не знал. Я видел это по ним... Кто ты?
      Раздражение и разочарование захлестнуло хранителя. Убийство единственного эскида, проявившего к нему симпатию и сострадание, не входило в его планы. Но не для того он скрывался столько времени, чтобы быть разоблаченным мальчишкой с крашеными волосами. К ладони прилила энергия, возмутившая мир-между-мирами возле звезды Хранителя и пославшая весточку Дашубе. Стоило нанести удар светичем, и роси через мгновение будут здесь... Вот уж дудки! Расслабив ладонь, Лиалин предложил сверить координаты их местонахождения с картой. Гуа хмыкнул, но настаивать на продолжении разговора не стал.
      - Мы отклонилось кард на 20-25 от курса. Придется взять градусов на 30 левее, - эскид отправил в рот очередную горсть синеватых с терпким привкусом ягод. - Если мы верим твоему чутью... А мы твоему чутью верим.
      - Мы?
      - Да мы. Ты и я - вроде как команда! Правда, весьма неожиданная для меня.
      С этими словами эскид исчез за деревьями.
      Для НЕГО неожиданная?? У хранителя на секунду речь отнялась.
     
      Чем дольше они шли, тем выше становились скалы. Сверяться с картой нужда отпала. Гуа, шедший несколько впереди, хмуро поглядывал на навигатор. Судя по расчетам, они должны быть уже на месте, но визуально это никак не подтверждалось.
      - Может, сделаем привал?
      Несмотря на густую растительность, Хранителю ответил не Гуа, а... эхо! Он поднял глаза и обомлел: эскид стоял на краю крутого обрыва, а прямо перед ним серыми каменными исполинами возвышались скалы!
      - Вот те на! - выдохнул он, перехватив азартный взгляд эскида, и махнул рукой в ответ.
      Спускались они осторожно, тщательно закрепив страховочные тросы за деревья. Но где-то на полпути Гуа вдруг отцепил карабин и полетел вниз. Шум, поднявшаяся пыль и довольный свист долетели до Хранителя спустя пару мгновений.
      - Все вы здесь чокнутые, - в такт своим мыслям пробормотал он, вспомнив давнюю выходку Шиэла на водопаде.
      - Знаю, - раздался снизу хохот эскида.- Спускайся!
      Лиалин глубоко вздохнул и отпустил фиксатор. Приземление получилось жестким и неприятным. Съехав по покатому склону, Хранитель прокатился по земле, упав практически к ногам ки'кона.
      Ухватившись за протянутую руку эскида, рось поднялся на ноги. Отряхнув несколькими хлопками пыль с кителя, отметив про себя, что форма оказалась все же прочнее, что он ожидал, Лин осмотрелся. Вот она!!!
      Лаз оказался воистину узким. Без особой нужды человек сюда не полезет. Лин уперся лбом в холодный камень и выдохнул. Крепкие руки эскида нетерпеливо подхватили его за шиворот и выволокли на свет.
      - Чего ты там возишься?
      Пещера, в которую они попали, оправдала все надежды. Просторное помещение, с естественным вентиляционным люком вверху и вторым выходом на обрывистую часть скал.
     
      Группа Райтора ввалилась в пещеру посреди ночи. Лиалин только закончил финальное сканирование всех систем и занялся приготовлением ужина, когда в проходе послышались неясные шорохи. Гуа инстинктивно взялся за стреттер. Конечно, заряды в нем были не боевые, но при точном попадании оставляли весьма чувствительные отметины на теле в виде синяков и ссадин.
      - Свои, - Кэрл сбросила походный рюкзак на пол и буквально рухнула на жесткий пол.
      - Нагулялись? - безобидно усмехнулся эскид, выглядывая из самодельной умывальни и отключая оружие.
      С этого началось их задание: дежурство, караулы, разведки, сбор новых данных, слежение. Райтор отлично справлялся с поставленной задачей командира. И Дроен очевидно это предвидел. На третий день в лесу вблизи скалы с пещерой вырыли и замаскировали два блиндажа, в тех местах, где подход к пещере был особенно не защищен. За ветками пришлось ходить часто и далеко, чтобы не обозначить вырубкой свое местонахождение. Кэрл и Соун, отвечавшие за маскировку укрытий, лишь к позднему вечеру вернулись на базу. Вымотанные, но весьма довольные своей работой. Остальные в это время занимались осмотром близлежащей территории и установлением ловушек и постов. Лиалин все это время старался держаться в стороне, помня предупреждение друга о круглосуточном наблюдении.
      - Возможно, база противника находится в другой части острова, - задумчиво предположил Райтор, в очередной раз склоняясь на карте, где уже почти не осталось не исследованных мест. - Прошло три дня, но никого из группы Эшоры мы не обнаружили! Даже следов их пребывания...
      - Ребята - не дураки! Дроен одинаково учил нас маскироваться, - хмыкнул Соун, тыкая указкой в отмеченные красным точки. - Мы еще не проверили западную часть острова.
      Однако Райтор даже не обернулся к нему, будто и не слышал вовсе.
      - Лин, у тебя есть предположения? Или тоже считаешь, что "ребята - не дураки"?
      Хранитель, до этого помогавший Гуа определить неполадки в системе, возникшие после вчерашней грозы, оторвался от дел.
      - Я уже думал об этом. Или у второй команды что-то случилось или они уже обнаружили нас и готовят нападение. Мое предложение: усилить оборону и прочесать остров заново. Возможно, мы что-то упустили. Нужно быть наготове. А западная часть... Она не пригодна ни для чего, а уж для лагеря тем более. Набор каменистых плато. Ни пещер, ни укрытий, почва - камень...
      Райтор удовлетворенно качнул головой, даже не замечая, как побледнело от негодования и без того белокожее лицо рыжего эскида.
     

Глава 3

      Объемная карта вспыхнула над землей, замерцав зеленовато-коричневыми бликами. Уменьшив масштаб, Эшора задумчиво склонилась над очертаниями острова. Никакой информации, кроме основного инструктажа, Дроен им не предоставил. Обзор из венвайдера им так же закрыли.
      - Покажи планету, - раздался над плечом спокойный голос Шиэла.
      Чуть подвинув подругу в сторону, эскид наложил образ острова на медленно вращающуюся модель Ки'ко, заставив поисковик выявлять соответствия. Наконец, остров засиял алым светом. Но вместо довольной улыбки, на лице Шиэла лишь сильнее обозначилась сосредоточенность. Чуть заметным движением пальца, эскид приказал дублирующей карте острова погаснуть. Увеличив в несколько раз масштаб сферы, Шиэл приблизил модель их острова, обратив её в карту, но уже с необходимыми им координатами.
      Получается, что точка нашего сброса - Саварское болото, - Эшора задумчиво указала на наиболее лесистую точку.
      Остров Савар отличался от прочих не только довольно крупными размерами, но неповторимостью ландшафтов. Каждый его берег был уникален. Западная его часть оканчивалась лысыми плато и отвесными обрывами, уходящими вертикально в море. Южный берег отличался пологостью и мог похвастаться песчаными пляжами, но от центральной части его отрезало огромное болото, в котором эскиды и оказались по прихоти своего учителя. Северный берег зарос лесом - именно от него вглубь острова тянулись Эфибеновые скалы - именно их и стоит прочесать в первую очередь...
      - Можно дождаться ночи и определить месторасположение нашей базы по звездам, - Феста смахнула с шей назойливого кровососа.
      - К чему такие мучения? - Даро выследил раздувшееся насекомое и стремительно его прихлопнул. - Эшора права, мы на болоте.
      Для начала переберемся через ручей - Эшора огляделась. - За ним начинается твердая земля! Оттуда двинемся на юг!
      Даро проследил за ее рукой: ручей?! Их путь лежал через бурлящий поток.
      - За-аме-еча-ательно! Именно в такой воде и мечтал я искупаться всю свою жизнь, - он стряхнул с плеч тяжелый рюкзак. - Только бы оборудование не повредить!
      Стоявший до этого стороне, Аяс снял прозрачные очки из желтого пластика, служившие легкой защитой от яркого света и одновременно выполнявшие функцию навигатора и бинокля, и громко окрикнул Даро:
      - Плавать никому не придется!
      Кита заинтересованно взглянула на паренька. Случайно поймав ее взгляд, Аяс сбился с мысли и, стремительно отведя глаза, переключился на Даро.
      Я заметил старый мост, когда мы снижались. Да и на карте есть пометка, - юноша указал на серые руины древнего строения, блекло сияющие на карте. - Пройдем вдоль ручья до самых развалин. Отклонимся всего кард на пятнадцать, но определенно во времени выиграем.
      На том и порешили. Собравшись по команде, эскиды гуськом двинулись к намеченной на карте цели. Под ногами голодно чавкало болото, над ухом назойливо гудели насекомые. В небе медленно просыпалось второе светило...
     
      Каменные столбы на треть занесенные песком уныло и одиноко возносились к небу. Словно хотели напомнить о том, чего эскиды не знали. Ребята сбросили рюкзаки у одного из таких монументов и осмотрелись. Мост, на который возлагалось столько надежд, оказался разрушен в той части, то примыкала к берегу. И хоть болото отступило перед пустошью, берега у реки остались такие же хлипкие как прежде. Попытка Даро забраться на мост с помощью липвера закончилась для него сапогами полными грязи, тины и воды. И дело было совершенно не в том, что тонкий трос сорвался с серого монолита. Просто под таким углом взобраться на мост было невозможно технически. После короткого совещания было решено свалить одну из ардр прямо на обломки и таким образом обеспечить себе переправу на другой берег. Невероятная духота сначала заставила расстегнуться, а затем и вовсе сбросить серо-коричневую форму.
      Аяс спрыгнул с раскаленного камня и направился в лес. Под ногами что-то скрипнуло. Юноша чуть отступил и снова шагнул на тоже место. Точно скрип!
      - Ты чего? - издалека поинтересовался Даро.
      Вместо ответа поманив его к себе жестом, суворовец присел на колени и принялся торопливо разгребать песок, пока пальцы не шаркнулись о железный люк. Даро съехал по накренившемуся столбу и, склонившись над пареньком, внимательно осмотрел затворы. Аяс без слов понял, что может понадобиться эскиду и, подтянув рюкзак, брошенный под кустом невдалеке, извлек из него прибор, размером с коробочку монпансье. Подсоединив к электронному замку прозрачные клипсы дешифратора, Даро довольно быстро сумел подобрать пароль. Створы люка чуть провалились под землю и раскрылись.
      - Милости просим! - довольно пробормотал эскид, убирая прибор обратно в рюкзак.
      Первыми решили пойти Шиэл и Эшора. Спускались осторожно, по одному, предварительно сбросив вниз световую шашку. И лишь после того, как безопасность подземелья оказалась подтвержденной, к ним присоединились остальные.
      Под старыми развалинами расположился настоящий военный бункер. Аяс со знанием дела хмыкнул: при наличии припасов в этом месте можно было держать оборону не один месяц. Возбужденно присвистнув, Даро сдернул чехлы с аппаратуры и проверил питание.
      Оставив ребят, суворовец двинулся по одному из многочисленных коридоров, пока, наконец, не оказался во второй не менее просторной комнате.
      - Не похоже это на базу, - задумчиво произнес Шиэл, быстро перелистывая виртуальные листы на голографическом экране. Иногда он замирал, сверяя данные Системы с нормативами. - Слишком уж она хорошо оборудована. И до места мы не дошли...
      База это, Шиэл, база, - Аяс бросил к ногам эскидов окровавленные кандалы из сталита. - Только не наша!
      Феста медленно сглотнула, машинально отодвинувшись подальше от наручников.
      - Это низъелльцы? - ни к кому конкретно не обращаясь, прошептала девушкатяжело вдыхая полной грудью прохладный воздух подземелья.
      Кита предупреждающе взмахнула рукой, призывая к тишине. Показалось...
      Так. Собираемся и уходим!
      Отданный Эшорой приказ растворился в зеленоватой дымке. Первой рухнула Кита, стоявшая ближе всех к выходу. Затем Феста, Шиэл и остальные...
      Мир расплывался подобно акварельным краскам на мокром листе... Из последних сил Аяс отполз вглубь коридора, где спрятался в небольшой нише. Совсем рядом осела в полуобмороке Эшора. Гаснущий взгляд девушки шарил по нише, пока не выхватил образ суворовца. Аяс с удивлением смотрел, как с ее пальцев к нему потянулся серый туман. Едва он его окутал, как дышать стало легче.
   - Найди его, - едва слышно прошептала Эшора и потеряла сознание.
     
     Топота тяжелых сапог и грязной ругани заставил Аяса еще глубже вжаться в нишу. Рядом кто-то смачно харкнул, едва не попав ему в лицо. Желудок сводило в конвульсивных спазмах, а голова трещала как раскаленный шар...
      - Дис, пошли! Мы еще не погрузили товар!! - громко позвали кого-то.
      - А как же ублюдки? Может их с остальными? - низъеллец еще раз харкнул и направился к выходу.
   - Нам что сказано? Нужна эта, - грубые руки подхватили безжизненное тело Эшоры как пушинку и куда-то понесли. - И еще пацан... А это кто тут у нас?
   Мощный пинок перевернул тело Шиэла лицом вверх. Аяс до боли сжал кулаки, сдерживая порыв накинуться на мерзавцев. Громила торжествующе рыкнул:
   - Забирай его и пошли. Только свяжи покрепче. А то очухается раньше времени, и огребем люлей. Это ведь он меня с парнями отделал у городища!
   Шиэла волокли словно мешок с картошкой.
   - Давай остальных заберем! - не унимался тот, кого звали Дис. - Они еще дня два не оклемаются, так что нашим планам не будут помехой... Хотя бы девок? Их можно дорого продать! А что нам делать с эскидом? Его никто не заказывал!
   Звонкая затрещина была красноречивее любого ответа.
   - Запри их в бункере и добавь газу. Пусть сдохнут! И обыщи округу, пацан точно был с ними и уйти далеко не мог!
      Дис лишь недовольно хмыкнул в ответ и, перекинув Шиэла через плечо, вышел из бункера. Незавидная судьба ждала эскида, Арс не прощал обиду. Никогда и никому. Ходили слухи, что он отрезал язык родному брату, когда тот посмел ему возразить. Затылок всё еще болел, а в ушах всё еще звенело от удара.
  
      По возможности стараясь не шуметь, суворовец выбрался из ниши. Ноги невыносимо болели, словно в них разом втыкались тысячи раскаленных игл... Да что там ноги! Все тело занемело и вопило от боли. Колени подкосились. Ухватившись за нагроможденные кучей ящики, Аяс уселся на пол, давая крови свободно разлиться по телу.
      Кажется, никого кроме него в бункере не осталось. Собравшись силами, суворовец проверил амуницию: напульсник в порядке, аптечка тоже ...
   Ребята лежали в неестественных позах, мертвенно-бледные из-за действия парализующего газа. Попытка привести их в сознание не увенчалась успехом. "Найди его!" - наравне со страхом и адреналином пульсировало в голове. ЕГО! Того, кого привел Шиэл...
   Успешно прокравшись мимо низъелльцев, которых навскидку было около шести, Аяс сломя голову бросился на север острова, именно там по предположению Шиэла должна была располагаться база ребят.
  
   Райтор вскинул руку, приказав остановиться. Будто ветки где-то треснули... Точно! Жестом подозвав к себе Лина и Гуа, остальным сделал знак двигаться в обход, вдоль лощины, сам же, переведя оружие в парализующий режим, пошел прямо. Гуа и Лиалин последовали за ним...
   ... Их было четверо. Все вооружены. Двое повалили кого-то на землю и связывали. Пленник брыкался, за что его били, били жестоко. Третий переговаривался с кем-то по рации. Четвертый их охранял, озираясь по сторонам и боясь нападения.
   "Правильно боитесь!" - Райтор прицелился и снял того, что сидел верхом на пленнике. Приняв выстрел командира, как руководство к действию, эскиды в считанные секунды обезоружили и обездвижили бандитов. Лиалин отбросил грузное тело, придавливавшее пленника, в сторону и обмер.
   - Саварское болото! Возле моста! Их убьют! - закричал Аяс, едва освободился от кляпа.
  
   Ки'коны остались далеко позади. Лиалин бежал через лес, не разбирая дороги. Его вела не карта и не крики Аяса о Саварском болоте. Во тьме мира-между-мирами ему светил огонек светоча Леесы. Он указывал ему путь, заставляя перепрыгивать через поваленные деревья, скатываться в овраги, пересекать многочисленные мелкие речушки, пока рось не продрался сквозь колючий кустарник и не выбежал на поляну. Огромный несуразного вида звездолет возвышался на ней подобно ржавеющей куче металлолома. Но он опоздал. Черный ползучий туман уже заполонил браже, отравляя и пожирая всё на своем пути, даже металл. Внутри кричали люди. От боли, от ужаса. Они метались по грузовому отделению, ударяясь о стены, сталкиваясь друг с другом. Многие бились в предсмертной агонии, истекая черной кровью и превращаясь в пыль. Хранитель уже ничем не мог им помочь.
  
   По приказу главаря с Шиэла содрали китель и подвесили за связанные руки на крюк.
   - Какая красивая татуировка, - Арс медленно воткнул нож с обвившего плечо эскида багрового змея, удовлетворением заметив, как вздрогнул его обидчик. Лезвие скользнуло по руке чуть ниже, оставляя неглубокий порез, и остановилось на второй татуировке, значительно меньшей по размеру и черной, скорее напоминавшей некий герб. - Но эта мне нравится гораздо больше, раб.
   Удар в лицо наотмашь на мгновение оборвал все звуки. Зазвенело в ушах. Шиэл не сразу понял, что это был не звон. Это вопили и хрипели низъелльцы, захлебываясь черной жижей, вытекающей у них из ушей, глаз, рта.
   - Сделай себе такую же! - девичьи ладони обхватили огромную лысую голову работорговца Арса как тыкву, прожигая его плоть до кости, сжигая глаза.
   Эскид поднял взгляд и судорожно выдохнул. Перед ним стояла Эшора. Черные кудри, подобные взъерошенной гриве покрывал густой слой пепла, из скрюченных от напряжения пальцев лился тот самый черный дым, который пожрал всех низъелльцев. Ее плечи высоко вздымались при каждом вдохе. Ее горящие злостью глаза смотрели на эскида, но словно не видели его. Эшора сделала неуверенный шаг навстречу Шиэлу.
   - Остановись! - Лиалин развернул девушку к себе лицом, одновременно закрывая эскидов защитным энергокуполом. Касаясь его, смертоносный туман шипел и рассеивался. - Прошу тебя.
   Сияющий нестерпимой белизной свет проник в кромешную тьму, окутывавшую Леесу подобно вихрю.
   Крепко удерживая девушку за талию одной рукой, Лин коснулся ее волос, провел большим пальцем по брови, словно хотел запомнить ее правильный изгиб. Та нежность, с которой смотрели на Эшору бирюзовые глаза, потушила бушевавшую внутри нее злость. Девушка крепко обняла рося, прижавшись к его груди, словно маленькая девочка. Пространство содрогнулось от импульса высвободившихся энергий. Лиалин с радостью так простоял так вечность, но Шиэлу требовалась помощь. Объяснить остальным ребятам отсутствие контрабандистов и работорговцев будет несложно трусливым побегом. Тем более, что эскиды только появились из леса и ведомые Эшорой устремились в катакомбы. А вот как произошедшее объяснить Шиэлу? Рось снял энергокупол, под которым спрятал эскида, с радостью заметив, что тот потерял сознание. Возможно, ничего не придется объяснять.
  
  
   Выпустив из продолговатой капсулы пару эншаров, эскиды торопились осмотреть все помещения. Эншары послушно плыли чуть впереди, освещая путь.
      В отличие от остальных, эта дверь оказалась заперта. Толкать или пинать было бесполезно - это не земная дверь, ей нахрапом не выбить... Дешифратор бы... Только где его теперь взять? Хотя...  Аяс почти летел по коридору обратно. Точно! В углу всеми забытый валялся его рюкзак. Взяв с собой дешифратор, он вернулся к двери. У Даро получилось, значит и у него выйдет, тем более, что эскид не раз показывал ему как нужно действовать. Наконец, замки щелкнули и створы двери разъехались в стороны, открывая проход.
      Ребята были здесь, связанные и разбросанные по углам. Окутанные зелеными ядовитыми испарениями! В коридоре послышался топот многих ног.
   - Ты их нашел! - счастливо хлопнул суворовца по плечу Соун.
      Мгновенно разобравшись в ситуации, эскиды принялись вытаскивать друзей на свежий воздух. Лиалин умело орудовал аптечкой, Кэрл бережно омывала им лица и смачивала чистой водой губы. Гуа же бросился освобождать брата. Даро тихо постанывал и не спешил приходить в себя. Потрепанный вид его, говорил, что парню досталось. Радовало лишь то, что побоев он не чувствовал.
   Глядя на спасенных друзей, Аяс закрыл лицо руками и впервые позволил себе слезы. Старательно пряча их в рукаве.
  
   Поверхность клокотала подобно сотням вулканов, извергая, пламя, комья раскаленной земли. Огромный материк рвало в клочья и вновь стремительно сталкивало в единое целое, воздвигая горные кряжи. Тысячелетиями накопленная ярость раздувала, распаляла случайную жизнетворную искру. Хёлль пробуждался. Вслепую обшаривая пространство, он еще не верил в своё возвращение и спешил. Спешил найти предателя-сына и ненавистную дочь ненавистного брата, практически уничтоживших его. И нашел! О! Этот свет Хёлль не забудет никогда! Свет, ослепивший его. И эту тьму, что сам он породил. Тьму добравшуюся до самых недр, проложившую путь Зоре. Собрав только просыпающиеся силы, Хёлль ударил. Ударил наугад. Не для того, чтобы наказать. Для того, чтобы сообщить: он проснулся, он идет.
  
   Вздрогнув, Дивия отпрянула от окна, подобной тьмы она не ощущала с момента гибели Воломира. Призвав велина, Повелительница перенеслась во владения Дашубы.
   - Даждь! - тревожное эхо разнеслось по коридорам, отразившись от высоких потолков.
   Сияющий встретил её, спустившись по витой лестнице. Растрёпанные кудри и сбившийся на бок ворот рубахи свидетельствовали о спешке, с которой Дашуба облачался.
   - Ты почувствовал? Ты тоже его почувствовал?
   Сияющий в знак согласия крепко сжал похолодевшие ладони Дивии.
   - Мы погибли, - захлебываясь слезами, зашептала Повелительница.
   Утерев ей слезы рукавом, Дашуба поцеловал Дивию, как сестру, в макушку, успокаивая:
   - Не сегодня. У нас еще есть время. Ведь однажды мы победили Хёлля.
   - Не мы! Воломир и Зоря его победили! И какой ценой! А сейчас...
   - А сейчас у нас есть Лиалин и Лееса, - закончил за нее Сияющий, крепко обнимая её и прижимая к своей груди, чтобы Дивия не заметила тревогу, съедавшую его.
  
   Из всей банды остались только те четверо работорговцев, что гнались за Аясом. Остальные по словам Эшоры разбежались. Низъелльцы были крепко связаны и заперты в том самом помещении бункера, где всего пару часов назад едва не умерли эскиды. И хотя все они были в сознании, однако упорно молчали обо всем, словно суда и расправы от ки'конов боялись меньше, чем своих нанимателей.
  
   Уткнувшись в собственный кулак, Райтор невидящим взглядом смотрел на пламя костра. По правилам, именно он, как командир был обязан сообщить на материк о случившемся. Но чутье подсказывало ему, что низъелльцы никогда бы не рискнули напасть на эскидов. Значит, за ними стоит кто-то еще.
   Феста наложила аккуратный шов на рану на плече Шиэла, отчего змей словно ощетинился и стал выглядеть угрожающе. Гуа ковырял палкой в костре, отчего тот стрелял искрами в разные стороны. Шийя, пытавшийся пожарить колбаски на ужин, со злостью толкнул Гуа в плечо. Даро угрожающе рыкнул, запрещая трогать брата.
   Земля под ногами странно содрогнулась. Лиалин переглянулся с Эшорой: может, почудилось? Но второй, более сильный толчок разбросал ребят в разные стороны.
   - Что это? - ухватившись за протянутую Соуном руку, Кэрл поднялась на ноги. Однако следующим толчком девушку отбросило далеко вниз по склону, будто тряпичную куклу.
   Густой влажный мох смягчил удар от падения, с треском ломались ветки кустарника. С протяжным стоном вокруг валились деревья, а Кэрл просто лежала и, не моргая, смотрела на этот чудовищный калейдоскоп.
   Кто-то рывком поднял ее с земли, взвалил на плечо и, карабкаясь по склону, подобно зверю, тащил наверх. Там другие руки забрали ее, и сквозь пелену безразличия, Кэрл увидела запыхавшегося Шийю. Он почему-то был вниз головой и странно подпрыгивал... Райтор, тоже перевернутый вниз головой как и Шийя, что-то отчаянно кричал, указывая всем вперед. Его рот смешно кривился... Но отчего-то никто кроме Кэрл не смеялся. И все бегали вниз головой и нелепо подпрыгивали в воздухе...
   Низъелльский браже оттолкнулся от земли и уверенно взлетел. Гуа осторожно снял Кэрл с плеча и усадил на холодный пол, попутно проверив ушибы и переломы.
   Заручившись поддержкой Фесты, Лиалин занялся осмотром ки'конов. Злая ирония произошедшего была в том, что наименее пострадавшими оказались запертые в камере работорговцы.
   Когда подошла очередь Эшоры, Лин уверенно и ласково сжал ее ладони, отчего синяки на ее теле сошли мгновенно. Девушка не удивилась, но и глаз не подняла.
   Тихий свист привлек его внимание. Гуа с тревогой указал на нервно усмехающуюся Кэрл.
   - Что с ней?
   Хранитель присел на корточки возле девушки и словно ребенка, погладил ее по голове, отчего та неожиданно успокоилась и заснула.
   - У нее контузия. Всё будет хорошо.
   - Не уверен, - вполголоса возразил ему Шиэл, увлекая друга за собой в кабину пилота.
   На огромном мониторе отчетливо виднелись разрушения после произошедшего землетрясения: остров разорвало на несколько частей, большая из которых уже ушла под воду. Лин перевел взгляд от монитора на Райтора. Тот несколькими командами перевел управление браже на Киту т обернулся к ребятам. На нем лица не было.
   - На материке объявлено чрезвычайное положение. Я только что говорил с Дроеном. Прибрежные поселения смыты селевыми потоками либо затоплены. Это же грозит А'краку. Без вести пропавшими объявлено более трехсот человек. Пострадавших несколько десятков тысяч. Погибших немногим меньше. Объявлена общая мобилизация. Но конкретно нам приказано доставить преступников на площадку в Зеретарских горах и там остаться в полном составе. Поскольку мы еще не офицеры и участвовать в спасательных операциях не обязаны. Тем более что причины катастрофы не ясны. Нет четко выраженного эпицентра. Согласно поступивших распоряжений, я доставлю вас на базу, и мы с Китой улетаем. У меня личные мотивы - мой дядя в числе пропавших. Мне необходимо его найти.
   Эскиды молчали.
   - А на кой хрен нашей планете офицеры, которые в минуту опасности греют свои задницы в безопасном месте? - спокойно и зло произнес Гуа, огласив общую дилемму, и, проверив на запястье липвер, взглянул на брата. Тот согласно кивнул в ответ.
   Шийя лишь хмыкнул в ответ, но ни слова не сказал, занявшись перезарядкой своего оружия. Ки'коны работали слаженно, словно единый организм. По совету Лиалина, Соун и Даро взломали массивные контейнеры с эмблемой в виде крупного цветка, к своему удивлению и восторгу обнаружив в них современное оружие и снаряжение. Феста и Гуа перезаряжали стреттеры, благо боевых патронов теперь стало в достатке. Место красящих пулек занимали смертоносные иглы. В боковые отсеки липверов добавлялся акпсульный яд, найденный там же. С боевых длинных ножей снималась силовая защита. Эскиды экипировались молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Вместо красивых напульсников на запястья надевались андоты и липверы. На поясах закреплялись стреттеры и аптечки. Под рукава прятались ножи и запасные обоймы.
      - Зачем при наводнении оружие? - в недоумении спросил Лиалин, когда Райтор протянул ему свой второй стреттер.
      - Затем, что в такие ливни из глубин вылезают разные твари, - с едким хохотком ответил за него Соун, хлопком загоняя обойму в оружие. - Но мы к встрече с ними подготовлены. Пусть узнают, наконец, кто такие эскиды!
      - И каковы они на вкус? - поддела его Феста, застёгивая молнию на удобной облегающей курточке из непромокающей ткани. - Особенно хвастливые и самовлюбленные.
      Соун состроил невероятную рожу и сбросил Райтору последний упакованный вещмешок.
      Уже подлете к А'краку эскиды получили приказ о высадке прямо в городе. Два пожилых офицера заменили Райтора и Киту за управлением браже, разбили их на пары по своему усмотрению и огласили задачу.
      - Эскиды, я требую от вас безукоснительного подчинения и ожидаю, что вы полностью исполните свой долг. Это много лучше обычного учебного экзамена. Основной вашей задачей является обнаружение и эвакуация гражданских лиц, оставшихся по разным причинам в городе. Второстепенная же - это сбор информации о погибших. Уровень вашей подготовки мне известен, и все же вы должны быть готовы умереть за тех, кто сейчас находится внизу. Вы готовы?
      - Так точно! - грянул дружный уверенный ответ.
      Когда был сброшен последний эскид, офицер устало опустился на низкую металлическую скамейку и покачал головой:
      - Кто придумал, скажи мне, Саэкк, обратиться к этим детям?
      Офицер Саэкк поправил рацию в ухе и закрыл люк:
      - Это уже не дети. И если они погибнут, им похоронят как боевых офицеров, а не как эскидов.
      - Велика честь! - со злым сарказмом в голосе ответил ему старик.
      Офицер Саэкк равнодушно пожал плечами. Ему некогда было заниматься сантиментами: патрули обнаружили в лесу с севера уцелевшее поселение.
  
  
   Город уходил под воду. Дороги и улицы разрыты и размыты. Метеослужбы утверждали, что это сильнейший из катаклизмов, что обрушивались на Ки'ко. Стоить прогнозы было бесполезно. Казалось, планета сошла с ума и не подчинялась более никаким законам природы. Вода и грязь со всех сторон подступали к городу, сметая всё на своём пути. От туч и стены дождя ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Небо прорвало.
      Шиэл брёл по центральной улице А'крака, погружаясь то по пояс, то по грудь в воду. Эшора шла чуть позади. Мимо проплывали доски, двери, дохлые драхены, иногда вместе с будками. Шиэл стер с лица воду и обернулся. Луч мощного противотуманного фонаря Эшоре ударил в глаза, заставив зажмуриться.
      - Как ты? Не замерзла? - спросил он, заметив, как девушка пытается поднять воротник куртки.
      - Н-нет. Я...я просто никогда не видела наш город таким. - Эшора машинально подняла руку к застегнутому карману, где лежало уже с десяток заполненных информационных карточек. За три часа, что они провели в городе, им не встретилось не одного живого. Они не спасали. Они собирали карточки, считая людские потери! Дети, старики, драхены... И ни одного живого! Кого-то задавила людская толпа, в спешке покидавшая город, кто-то захлебнулся во сне, кто-то погиб под обрушившимися стенами...
      - Эшора, Шиэл, вы закончили осмотр домов? - зазвучало в ушах.
      - Нет. Ещё два дома справа и один на восточной стороне, - ответила Эшора, стараясь не глотать дождевую воду. Обломок облицовочной плиты ударил в спину. Девушка вскрикнула и ушла под воду. Шиэл, снимавший с очередного погибшего данные, резко обернулся и, не увидев её, нырнул следом. Ледяная вода сомкнулась над головой. Молниеносный приступ паники охватил эскида. Темно. Холодно. Земля... где же эта, так её, земля... Легкие сдавило... Эшора... Эшора! Эшора-а-а! Шиэл уже готов был раскрыть рот и закричать, когда перед глазами мелькнула знакомая рука. Эскид крепко схватил девушку и рванулся к поверхности. Эшора вцепилась в него обеими руками, отплёвываясь и всхлипывая от пережитого страха. Шиэл крепко обнимал её, прижимая к себе, как самое драгоценное на свете существо, а под ногами была твердая земля.
      - Эшора! Шиэл! Что происходит? Ребята, с вами всё нормально? Нужна помощь? - кричал в ухе голос Райтора.
      - Всё нормально, - после долгого молчания ответил эскид. - Эшору ударил осколок, но теперь всё нормально. Мы справимся сами. Выживших не нашли. Однако несколько домов ещё не проверены. Кто знает... Если, что дадим знать.
      - Хорошо. Меня вызывает Даро. Похоже, кого-то нашли. Помните, я всегда на связи. Мой позывной - 68-1. Берегите себя, ребята. Удачи.
      - И тебе удачи, - тихо произнес Шиэл в умолкнувший микрофон.
      Ливень хлынул с новой силой, словно считал, что городу мало досталось. Поддерживая девушку одной рукой, Шиэл двинулся в направлении непроверенных домов. Вода продолжала прибывать.
     
     
      Сверху послышался странный шорох. Аяс медленно снял с пояса стреттер и жестом попросил Киту подождать внизу. Вода залила уже два нижних этажа высотки-общежития для бедных. Однако выбирать не приходилось, был приказ проверять все дома и квартиры. Патрульной и Службе Безопасности явно не хватало людей. Даже с появлением эскидов Дроена количество пропавших и погибших продолжало неумолимо расти. Аяса до сих пор била мелкая дрожь, а перед глазами стояла маленькая комнатка с десятью детскими кроватками... с захлебнувшимися детьми... синими, с раскрытыми от ужаса глазами... Их родители, пьяные, спаслись. Они сами посадили их в венвайдер службы спасения. Кем же надо быть, чтобы бросить собственных детей погибать?
      Аяс быстро, насколько это позволяла набравшая воды одежда, поднялся по железной лестнице на седьмой этаж - как в таких бараках вообще могут жить люди - и сильным ударом плеча выбил дверь, приготовившись встретиться с мародерами. Сердце бешено билось, ускоряя кровообращение, мешая нормально дышать ...
      - Кита! - раздался сверху крик, но в нем не было страха, скорее удивление и радость. - Поднимайся ко мне!
      Девушка выхватила свой стреттер и бросилась на зов. В дверном проёме стоял мокрый и счастливый Аяс и держал в руках пищащий и копошащийся сверток. У стены в кроватке сидел трехлетний малыш и большенькая девочка.
      - Кита! Здесь живые дети!
      Девушка немедленно связалась Службой Безопасности:
      - Поисковая группа ?- 19. У нас живые: трое детей в общежитии бедняков... Хорошо. Ждем вас на крыше.
      Придерживая младенца одной рукой, Аяс торопливо рылся в детском самодельном шкафчике, пытаясь отыскать хоть какие - то тёплые вещи.
      - Кита, он совсем промок и замерз, - покачал он головой, вытаскивая грубую сухую пеленку и проеденный насекомыми меховой платок.
      Девушка не ответила. Её беспокоил возраст здания и этот скрежет металлических балок, становящийся всё громче и протяжнее. Барак вполне может не выдержать следующего натиска воды...
      - Надо уходить! - поторопила она Аяса, забирая мальчика из кроватки. Девочка выбралась сама.
      - Я готов, - эскид вернул оружие в кобуру и обратился к малышке: - Тебя как зовут?
      - Сиета, - девочку била крупная дрожь то ли от страха, то ли от холода, Аяс не понял, но на всякий случай накинул попавшуюся под руки теплую кофту и на неё. Высотка в очередной раз опасно дрогнула.
      - Сиета, девочка, умница, покажи нам выход на крышу, - как можно спокойнее попросил он, не желая пугать ребенка.
      Девочка внимательно посмотрела на эскида:
      - Мама ведь не вернется, - тихо полуспросила, полуутвердила она. - Идите за мной, десса эскиды. Спасите моих братиков... и меня...
      - Конечно, - пообещал он. Высотка будто взвыла и начала накрениться.
      Они буквально летели наверх, на крышу. Лифт не работал, только искрил, озаряя шахту трескучими искрами. Страх, желание жить гнали эскидов все быстрее и быстрее наверх, к спасительному вертолету.
      - Только бы успеть, - прошептал Аяс, в очередной раз подхватывая Киту с ребенком.
      - Даже не смей думать иначе! - запыхаясь, приказала она, - Мы выберемся, надо лишь бежать быстрее.
      Куда быстрее? У него же младенец! И Сиета не успевает! Сиета... Где Сиета? Аяс стремительно обернулся, поняв, что уже давно не слышит топота её ножек. Девочки сзади не было. Эскид на мгновение замер, принимая решение - Кита уже исчезла в следующем верхнем пролете - и почти скользя по ступенькам, помчался вниз.
      Сиета нашлась тремя этажами ниже. Девочка, прижавшись к ржавым перилам, тихонько плакала в кофту.
      - Ты почему сидишь? - закричал на неё эскид, не в силах сдерживать более себя. - Осталось всего тридцать этажей!
      - Я больше не могу бежать, дессе. Спасите моих братиков, а я как-нибудь... - девочка зарылась в широких рукавах материнской кофты и сделала вид, что спит.
      Аяс стоял как вкопанный. Он совершенно не ожидал такого поворота событий.
      - Ах, вот ты как! Ну нет! И не надейся! - рассерженно скрипнул он зубами и, совершенно не церемонясь, взвалил её на плечо.
      Девочка брыкалась, пытаясь сползти, но Аяс держал крепко.
      - Пустите, дессе! Вы погибните со мной!
      - Только если не прекратишь дергаться! - отрезал он.
      Искрились оборванные проводки, пахло газом, со стен сыпалась штукатурка. Успеть бы... только бы успеть... крыша... как же далеко еще... только бы успеть на крышу... Внезапно раздался оглушающий хлопок, словно рядом лопнул громадный мыльный пузырь, пространство искривилось, и в последнем рывке суворовец выскочил на крышу.
      Наверху их уже ждал венвайдер Службы Спасения. Аяс мысленно перекрестился. Увидев появившегося парня с обоими детьми, Кита облегченно вздохнула и протянула руки, принимая младенца и передавая его патрульному офицеру. Следующей вскарабкалась внутрь перепуганная заплаканная девочка.
      - Я же говорила, что мы успеем, - улыбнулась она, протягивая эскиду руку. Высотка последний раз дрогнула и рухнула. Крыша раскололась. Пальцы Аяса коснулись её ладони, и он понял, что проваливается. Он видел удаляющийся венвайдер, видел огромные от ужаса глаза Киты, видел её протянутую руку, слышал дикий крик спасенной девочки и знал - это конец.
   Прочная паутинка липвера обхватила его за пояс и рванула к верху. Кита крепко схватила его за куртку и втащила внутрь. Они сидели молча, не в силах произнести не слова. Он лишь коснулся её волос. Случайно... рукой. И в следующее мгновение понял, что целует её, целует девушку Райтора.
      - Как ты мог, - прошептала она, едва оторвавшись от его губ. Аяса будто нож по сердцу полоснул: как же он мог! - Никогда! Слышишь? Никогда больше так не делай!
      - Прости, - едва слышно произнес он, - я... я...
      - Не смей больше умирать! - девушка раскрыла аптечку и, аккуратно стянув края рассеченной брови, уверенно наложила ранозаживитель. - Ты мой! До последнего вздоха! Никто и ничто не имеет права отнять тебя у меня: ни человек, ни стихия! - её поцелуй был нежным и хозяйским одновременно.
      Аясу пришло в голову, что Кита даже не представляет, какой собственницей она выглядит сейчас, когда освобождает его от нити липвера.
      - Кита, - позвал он, но в этот момент к ним подошел седой офицер патруля.
      - Девушку и детей оставим на трансвейте, ты же нам нужен. В районе Ситта много раненых.
      - Я только с ним! - жестким тоном отчеканила Кита. Патруль бросил на неё суровый взгляд, но решил не возражать:
      - Будьте готовы немедленно. Нам предстоит не один ещё вылет.
     
      Феста с трудом переставляла ноги. Земля под ногами представляла густую кашу грязи. Небольшие склоны и обрывы то и дело оседали и обваливались. В десяти шагах справа хлюпал набравшими воды сапогами Даро. Где-то за стеной дождя двигался вперёд Гуа. Феста грязными руками убрала с лица налипшие мокрые волосы.
      - Мы уже час здесь ищем, - прокричала она эскидам, стараясь перекрыть шум дождя, - их нет.
      - Мать сказала: они точно в лесу. О! - громко ухнув, Даро осел, по колено погрузившись в густую жижу. Первой мыслью было срочно позвать Фесту, однако этот вариант отпал сразу: девушка измотана и без того, чтобы тащить из топи здорового парня. К тому же и засел не глубоко... Даро быстро и осторожно нащупал более - менее твёрдую опору и подтянулся. Грязь смачно чавкнула и отпустила. Спереди раздался оглушительный призывный свист брата. Надо было спешить.
      Гуа сидел на корточках перед поваленной оползнем древней ардрой. Пустые желудки подошедших свело в конвульсивных судорогах: под деревом лежали придавленные молодожены.
      - Может, поможешь? - нетерпеливо потребовал синеволосый эскид. - Он накрыл её собойТеперь из-за него нет никакой возможности списать её данные на карточку.
      Феста тяжело дышала. Усталость, грязь, мокрая до отвратительного одежда, с вечера пустой желудок - всё отошло на второй план. Она бросилась к проклятому дереву, не желая мириться с такими потерями. Она ненавидела! Ненавидела этот материк с его сезонами дождей, ненавидела ардры с их слабой корневой системой, но больше всего она ненавидела дурацкий обычай обязательно новобрачным идти в эту рощу.
      - Им уже не поможешь. Феста! - Даро попытался обнять её, но девушка вырвалась.
      - Слышишь? - она вцепилась в его куртку.
      - Да, - согласился Гуа, к чему-то прислушиваясь. - Надо уходить. Будет ещё оползень.
      Феста даже не обернулась в его сторону:
      - Под ветвями есть кто-то живой!
      Эскид тревожно оглянулся, внимательно вслушиваясь в шум ливня:
      - Это какое-то животное. Скорее драхен. Нам пора уходить! С холмов идет сель!
   Он поспешно убрал в нагрудной карман карточки с данными и, хлопнув Даро по плечу, позвал эскидов за собой.
      - Мы его здесь бросим? - Феста пятилась обратно к дереву. - Он же живой! Мы не имеем права! Он же живой!
      - Ты спятила? - возмущению синеволосого эскида не было предела. - Это всего лишь драхен! Ты хочешь, чтобы из-за него мы все сдохли?
      - Тебя никто не держит!
      - Ах, вашу мать! - зарычал Даро, сдирая на ходу с себя объёмную тяжелую куртку и исчезая среди густых ветвей.
      Его не было всего несколько секунд, но они показались эскидам вечностью. Огромная грязевая лавина стремительно и неумолимо двигалась на них. Наконец, Даро вынырнул из листвы-хвои. В одной руке он держал крошечного пятнистого щенка драхена.
      - Держи! - эскид всучил ей сопящий перепуганный комочек и наклонился за курткой.
      - Уходим! - что было сил заорал Гуа, толкая ребят перед собой.
      Они бежали, не разбирая дороги, без направления. Они хотели только одного: Успеть! Эскиды даже не поняли, как оказались на единственной во всей округе скале. Даро пришел в себя только когда втащил за шиворот на вершину Фесту. Мимо несся ревущий чавкающий поток, ломая деревья, погребая под собой травы, кустарники, не успевших удрать зверей...
      Не переставая, лил дождь. Ребята безуспешно пытались связаться с патрулями, однако единственно уцелевшая рация не желала работать. Рядом с отсутствующим видом сидела Феста, а маленький дрожащий от сырости и страха комочек жалобно тыкал мокрым холодным носом в её грязные уставшие ладони.
     
      Райтор мастерски спикировал над почти затонувшими домами, давая Лину и Кэрл возможность забрать выживших. От летнего домика его дядьки - старика Синелло, не осталось ничего. Спасатели заверили, что разгребают завалы и делают все возможное для его поиска, когда вручали эскиду приказ о проведении спасательных операций в столице. Райтору оставалось лишь верить им и уповать на чудо...
      - Как у нас дела? - громко спросил он по рации, не отрывая пристального взгляда от затопленных улиц А'крака. Это было странно. Они вновь с приятелем Шиэла в одной команде. Не то, чтобы его это раздражало, к тому у парня весьма кстати обнаружились врачебные навыки. И всё же... Впервые, он почувствовал конкурента. Эшора и Шиэл не в счет - они друзья. А этот... Кто он вообще такой?! Откуда пришел? Даже Гуа, который в принципе никого кроме Дроена и Даро не признает, ходил за ним как привязанный!
      - Много ушибов, ссадин, легкие переломы, но в основном переохлаждения и шок. Однако тянуть всё равно дольше нельзя, их необходимо доставить к профессиональным врачам, - раздался в наушнике спокойный голос.
      - Хорошо. Иду к трансвейту. Всё одно надо заправиться. - Райтор развернул венвайдер. Большей частью Лиалин сообщал только о болевых шоках и испугах, а ведь им достался самый разрушенный район города! К тому же Райтор мог поклясться, что, по крайней мере, одного пострадавшего вытащили с пробитым черепом и открытыми переломами руки и голени, но даже у него в итоге обнаружились лишь синяки от ушибов. Эскид уже собрался подозвать чужака к себе, когда в наушниках раздался позывной.
      - Трансвейт! Станция! Прием! Прием! Кто-нибудь!
      Райтор быстро переключился на общую волну и принял вызов:
      - 68-1 слушает. Кто и где вы?
      - 68-1, это спасательная экспедиция Ах'ей. Мы в северной части города, примыкающей к главной улице. Заберите нас! Немедленно!
      - Ах'ей, у нас кончается горючее. Мы отправим к вам другую команду.
      - Нет! Немедленно!
      - Что? Такие проблемы? - негромко удивился Райтор, проверяя количество топлива в баках и недовольно покачивая головой: вряд ли хватит.
      - Да!!! На нас движется стегохед!.. О, небо! Нет! Не-е-ет!
      От оглушительного режущего шума в наушника Райтора покоробило:
      - Ах'ей, прием. Прием! Как слышите меня? Как слышите меня, Ах'ей? - но только шум был ему ответом, затем настала тишина, такая, что эскиду на мгновение показалось, что он оглох.
      В кабину пилота заглянул Лиалин. Забрызганная кровью и грязью, некогда голубая рубашка сбилась на бок.
      - Ты чего орёшь? - хмуро окрикнул он ки'кона, машинально убирая вырванную с мясом пуговицу рубашки в карман. - У меня здесь раненые дети и беременная. У неё схватки. Больше не ори!
      Лиалин собирался вернуться к своим пациентам, но Райтор поспешно схватил его за рукав:
      - Лин, в городе стегохед!
      Хранитель равнодушно пожал плечами:
      - Вы этого ожидали.
      - Он движется по Центральной!
      - И что...
      - Эшора! - громко ахнула Кэрл. - Там же Эшора и Шиэл! Я говорила с неё пару минут назад!
      Райтор не думал. Райтор действовал.
      - Трансвейт. Трансвейт, я - 68-1. В северной части Центральной стегохед. Лечу туда, - эскид на мгновенье отключил рацию и, глубоко вздохнув, обратился к Лиалину: - Свяжись с ребятами. Предупреди.
     
      Уровень воды на улицах А'крака достиг небывалой высоты. Все смешалось: грязь, вода, обломки домов, мебели, тела погибших людей и животных...
      Шиэл давно сбросил с себя тяжелую и бесполезную куртку. Эшора, широко расставив ноги, помогала худенькой старушке перебраться на самодельный плот. Эскид положил фонарь рядом с собой и, мастерски управляя плотом, направил его к гостинице с горящими на верхнем (последнем незатопленном) этаже бледным светом окнами. Как и ожидалось, так пряталась немолодая супружеская пара зажиточных инопланетников. После короткого, но яростного спора, они, наконец, согласилась всё своё барахло (как в горячке назвал их вещи Шиэл) оставить в номере и перебрались к остальным на плот.
      - Знаешь, - негромко обратился к Эшоре Шиэл. Им больше не надо было кричать - они научились слышать друг друга, не срывая горла в крике. - По-моему, я уже знаю, чем хотел бы заняться после выпуска.
      - И чем же? - поинтересовалась та, поплотнее застегиваясь и берясь за доску, служащую веслом.
      - Я предложу себя Службе Безопасности или Патрульной службе.
      На шее запищала снятая рация. Эскид потянулся было к ней, когда закопошившаяся рядом женщина чувствительно толкнула его между лопаток. Вода чеканно булькнула, проглатывая рацию.
      - Ох, извините, - испугалась инопланетница. - Но у вас ведь есть вторая?
      Шиэл промолчал, даже не думая объяснять ей, что Эшора потеряла свою рацию, когда её ударило осколком плитки. Потеря рации в общем-то не сильно огорчила эскида, но в душу закралась естественная тревога - теперь они полностью отрезаны от остальных спасателей. Его внимание привлекли крупные пузыри недалеко от плота. Шиэл нахмурился и вынул стреттер. Это так походило на...
      Эшора перехватила его взгляд и тоже потянулась к оружию. Вода забурлила, заклокотала. Истошный женский визг заглушило громыхающее оглушительное рычание. Эскиды стреляли в упор, пока не кончились иглы. Чудовище ударило в них мощной водяной струёй.
      - Ложись! - закричала Эшора, падая ничком на доски. Она слышала, как закричал сбитый мужчина, но помочь уже ничем не могла. Рядом зашевелился Шиэл.
      Выжившие, уткнувшись в мокрые доски, рыдали, не смея подняться. Эшора стремительно села, на ходу заряжая стреттер запасной обоймой. Стегохед, отброшенный собственным ударом несся к ним гигантскими прыжками, то исчезая, то появляясь над водой. Шиэл вынул боевой нож и приготовил ядовитый андот, машинально пряча Эшору за своей спиной.
      - Не смей! - девушка выступила вперед и выстрелила первой, когда чудовище в очередной раз появилось над водой, точно попав в один из многочисленных глаз. Шиэл видел разверзнутую клыкастую пасть. Он не боялся, не жалел. Если он погибнет в бою, его семья (настоящая семья: мать и брат) получит пожизненное пособие... Но рядом были гражданские и друг... Андот тонким ядовитым жалом пробил кожистый панцирь стегохеда и проник глубоко внутрь, раздирая и отравляя. Чудовище взревело от боли, высоко поднявшись над водой и увлекая эскида за собой. Эшора стреляла, стараясь не попасть в Шиэла, но стегохеда её нападения не интересовали. В его лапах-щупальцах было существо, впервые причинившее ему такую сильную боль. Грудь сдавило, словно тисками. Шиэл чувствовал, что теряет сознание...
      В свете грозовых зарниц сверкнул древний клинок, отсекая чудовищу щупальце, держащее эскида, и в темноте промелькнула белокурая голова Лиалина. Стегохед ринулся на напавшего, но со спины его тут же подсек Соун. Чудовище метнулось к эскиду, и тогда сверху на него обрушилась Кэрл. Андотами и липверами они вязали и кололи стегохеда до тех пор, пока израненная туша с ревом не рухнула в воду...
      Соун мощными рывками плыл от воронки, поддерживая голову Шиэла над водой. Кэрл подбирала уцелевших гражданских.
      - Лееса, - счастливо и взволнованно прошептал Лин, крепко прижимая к себе любимую. - Ты жива. Ты не пострадала?
      Девушка с силой обняла Хранителя за шею, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься на таком родном плече.
      - Молчи, - едва слышно шептала она, - Молчи...
      - Всё, уходим! - объявил Райтор, разворачивая венвайдер.
     
      Эскиды сидели, молча навалившись на холодные стены венвайдера, и отдыхали. Только Лиалин ходил между пострадавшими, оказывая посильную в такой толпе помощь. Применять свой дар в таких условиях было практически невозможно и потому приходилось применять лишь технические знания. Рухнув в кресло второго пилота, Соун наскоро ознакомился с показаниями приборов. Занимавшая до сих пор это место, Кэрл залилась густой краской то ли от возмущения подобной бесцеремонности рыжего эскида, то ли оттого, что выдворяя ее, он шутливо подмигнул ей. Вернувшись в салон, девушка присела рядом с подругой, с завистью наблюдая, как та прижимается к белобрысому чужаку. У окна зашелся кашлем Шиэл, выводивший пальцем на запотевшем стекле бессмысленные рисунки. Внизу стелился грязный водный ковер.
      - Ребята! Смотрите! - неожиданно закричал он. - Там живые! Трое!
      Райтор с тоской взглянул на датчик горючего и начал снижение. Не бросать же несчастных, когда они совсем рядом. Первой Шиэл выхватил из воды липвером молоденькую девушку. Однако сила потока оказалась так сильна, что, испугавшись за друга, Кэрл обрезала паутинку.
      - Что ты наделала? - поднял на неё ошарашенные глаза Шиэл.
      - Это лучше, чем потерять вас обоих! - отрезала девушка, метнув липвер к грузному мужчине, бессмысленно бьющему по воде руками и что-то кричащему. Шиэл и Эшора помогли подруге его вытащить. Кэрл сразу укутала спасенного в сухое одеяло и заставила выпить немного спиртного.
      - Что с остальными? - прокричал из кабинки Райтор. - Снизиться ещё?
      - Да! - Шиэл вновь попытался ухватить девушку, но её каждый раз относило в сторону.
      - Нет! - резко возразил рыжеволосый эскид. - Мы можем рухнуть в воду!
      Райтор внимательно посмотрел на Соуна, но возражать не стал.
      - Придется так, ребята, - предупредил он.
      - Я не вижу третьего! - обеспокоено сообщила Эшора.
      - Он ушел под воду, - тихо ответил Шиэл. - Я не успел его поймать.
      - Где он выплыл?
      - Нигде, - эскид встряхнул головой и попытался ухватить ещё держащуюся на воде девушку. - Мы её спасем!
      Девушка кричала, махала руками, пытаясь подплыть к венвайдеру, но раз за разом её относило в сторону. Было видно, что она устала. С каждым разом выныривать становилось всё труднее.
      Всю жизнь Сэйлина панически боялась воды. Что заставляло её так долго держаться? Желание жить? Она очень, очень хотела жить! Но она так устала. Её тянуло вниз, в грязную ледяную бездну... А ведь она не сделала уроки и поссорилась с братом... И Чияр... Зачем Чияр бросил её одну на треке? Теперь у неё даже парня нет... Все её бросили... Она совсем-совсем одна... Даже спасатели не могут ей помочь. Всё против неё...
      - Что она делает? - не понял Шиэл.
      - Она перестала бороться, - тихо ответила Эшора. - Она устала. И поняла, что спасти её не в наших силах.
      - Ребята, всё! Больше ждать нельзя или все погибнем. Надо улетать. - Райтор отвел венвайдер в сторону и начал набирать высоту.
      - Улетайте, - согласился Шиэл и бросился вниз через распахнутый люк. Грязная ругань Соуна, сорвавшегося с кресла пилота, но не успевшего его перехватить - всё, что последовало ему вослед.
      Сэйлина рыдала навзрыд, зачем-то продолжая слабыми усилиями держаться на воде. Её подсознание никак не могло согласиться добровольно утонуть... Так мне и надо. О, если бы я только согласилась пойти с ним в отель. Все было бы совсем по-другому. А теперь я никому-никому не нужна...
      Шиэл едва успел ухватить девушку, когда она в очередной раз ушла под воду.
      - У тебя тяжелая обувь. Сбрось, - приказал он.
      - Н-не могу, - девушка огромными заплаканными глазами смотрела на возникшего как из ниоткуда юношу.
      Шиэл нырнул под неё и жестко содрал с её ног тяжелые бутсы.
      - Я... я много бегаю, - зачем-то попыталась оправдаться Сэйлина.
      - А теперь ещё и много плаваешь, - отплевываясь, невесело пошутил эскид, удерживая девушку одной рукой. Его беспокоило только одно - хватило бы сил добраться им обоим до твердой земли. Хорошо хоть глубины она не боялась и руками в истерике по воде не била... Рот набрал воды, заложило уши...
      Крепкие руки схватили его за шиворот и подняли к поверхности. Шиэл жадно хватал воздух ртом, обеими руками удерживая девушку, чьи суставы свела судорога.
      - Держись крепче! - и Шиэл по голосу узнал Лиалина.
     
      Липвер метнулся к Лиалину и, несколько раз обмотавшись под мышками, поднял в воздух. Лиалин что было сил вцепился в Шиэла, намертво обхватив его ногами. Внизу безвольной гирей болталась девушка. Они наконец-то летели к трансвейту. Лиалин часто дышал, не слыша и не видя, что творилось вокруг. Только чернявая голова Леесы размытым пятном мелькала перед глазами. Сэйлина всё не желала отпускать Шиэла, крепко до онемения вцепившись в его руку, и всё повторяла:
      - Не бросайте меня. Пожалуйста. Не бросайте...
      Шиэл легонько приобнял её, по-братски баюкая и нашептывая на ухо что-то успокаивающее. Однако стоило эскидам попробовать отцепить ее от друга, она так дико закричала, забившись в истерике, что ребята поспешно отступили.
     
      Огромный военный госпиталь парил невысоко над затопленной землей. Тяжелые стальные плиты уверенно держали массивное здание в воздухе. В народе его называли малым материком, и сейчас это было, пожалуй, самое безопасное место на планете. Трансвейт принимал раненых уже почти сутки. Поэтому никто не обратил на них особого внимания. Тех, кто мог двигаться самостоятельно оставляли прямо в холле. Остальных же многочисленный персонал развозил по палатам и операционным. Вынужденный из-за приступов истерии у спасенной девушки попрощаться с друзьями, Шиэл сам отнес ее к врачам, а затем сопроводил до палаты.
     
      Утро сквозь решетчатые окна больничной палаты пробивалось неохотно. За предусмотрительно прикрытой старой медсестрой ширмой то и дело слышались шаркающие шаги пациентов и недовольные окрики дежурного персонала. Очнувшись ото сна, девушка в ужасе пыталась понять, где она находится, пока ее взгляд не наткнулся на дремлющего в жестком пластиковой кресле юного эскида, вытащившего ее из воды. Сэйлина чуть приподнялась на локте, превозмогая боль в воспаленных мышцах, с интересом разглядывая его. Эскид был явно не аристократом, скорее полукровка. Спокойный овал лица, прямой, но не острый нос, четкие, но не жесткие линии губ и бровей. Темно-русые, почти, но не черные, волосы. Длинная косая челка непросохшими прядями спадала на высокий лоб.
      - Эй... эээй, - Сэйлина позвала эскида шепотом, большего воспаленное горло выдать не смогло, но он ее услышал, немедленно очнувшись ото сна. - Спасибо, Вам. Вы спасли меня...
      Эскид потер лицо руками пытаясь взбодриться.
      - Не я один, так что...
      - И не оставили меня здесь одну, - Сэйлина благодарно улыбнулась. Глаза у него оказались глубокого серо-голубого цвета, ясные как небушко. У девушки аж дыхание перехватило. - Я хочу поблагодарить вас.
      Сэйлина сняла с шеи маленький круглый медальон со своими инициалами и родовым гербом.
      - Возьмите.
      - Дорогая! Как ты нас напугала! Чияр, сказал вы поссорились, и ты убежала. Как можно! - в палату ввалилась грузная и пышногрудая дама, дорого и со вкусом одетая, в сопровождении высокого и худощавого супруга. Заметив, в палате молодого военного, дама, очевидно мать Сэйлины, неприятно нахмурилась, а, заметив зажатый в ладони дочери кулон, едва сумела себя сдержать. - Видимо, Вам мы обязаны спасением дочери? Мы умеем быть благодарными. Дорогая, как можно разбрасываться столько дорогими и бессмысленными подарками! Юноша, сообщите нам свой табельный номер, и вы в обиде не останетесь. Мы вам действительно благодарны, однако не видим повода больше задерживать вас в палате молодой незамужней особы, коей является наша дочь. И уж тем более лицезреть ее в одном исподнем, да еще в присутствии ее жениха!
      Сэйлина в ужасе наблюдала, как кровь отхлынула от лица эскида. Застегнув непросохшую гимнастерку на все пуговицы, Шиэл подчеркнуто вежливо улыбнулся.
      - Право, не стоит. Это наша работа. Не думаю, что вознаграждение в этой ситуации уместно. Ваша дочь не единственная кого мы вытащили из воды. Приношу свои извинения, что задержался. Желаю скорейшего выздоровления.
      И отдав честь присутствующим, эскид немедленно покинул палату. Сэйлина упала на подушку и разрыдалась. Слабые попытки бывшего жениха ее успокоить, были ей омерзительны, и от того слезы еще сильней текли из глаз. Она даже не узнала его имени...
      - Мама, как ты могла???
      Женщина в недоумении пожала плечами:
      - Дорогая, но ты сама слышала: это его работа...
      Шиэл слышал их разговор, но даже оглянуться у него желания не оказалось. Покинув стены госпиталя, эскид вздохнул полной грудью. Светило яркое солнце, в бардовой листве ардр играла разноцветными искорками роса. Будто и не было ничего. Будто все случившееся - наваждение. Однако панорама разрушенного А'крака вернула его в действительность. Вызвав такси, юноша направился домой, надеясь застать отца там.  

Глава 4

      Быстрые легкие шаги на лестнице привлекли внимание эскида. Райтор точно знал, чьи они.
      - Мне бы хотелось поговорить с тобой.
      Лиалин явно спешил, и тем не менее охотно остановился. Широкий, явно с чужого плеча, медицинский фартук перепачканный кровью и грязью как нельзя лучше сочетался с уставшим лицом рося.
      - Это что-то важное, судя по твоему лицу.
      - Пожалуй, - эскид пытался понять с чего лучше начать. - Ты хороший врач. Не знаю, где ты получал свое образование, но...
      - Спасибо, - рось чуть растеряно и смущенно улыбнулся. - Бывают и лучше...
      - Я не встречал. Я бы даже сказал - ты гениальный врач... Все, кого мы подобрали, не просто выжили. У них ничего кроме синяков и ушибов не обнаружили.
      Улыбка медленно сползла с лица чужака.
      - Вот нам повезло, не правда ли? - Райтор внимательно изучал его, пытаясь понять, пытаясь раскусить.
      - Пожалуй. Но, знаешь, если бы ты повнимательней просмотрел все сводки по спасенным, то заметил бы, что так несказанно повезло еще двум командам.
      - Я проверил, - эскид прикрыл дверь. Рука легла на стреттер. - Они потеряли двоих.
      - Райтор, - рось распустил завязки и, скомкав, выбросил фартук в мусорку.
         Дверь распахнулась и на пороге появилась взбудораженная Эшора.
      - Почему я должна тебя искать, когда была договоренность встретиться у ворот? У меня всего час времени!!
      Умело скрыв удивление, ибо никакой договоренности, конечно, не было, Лиалин виновато пожал плечами.
      - Мы разговаривали! - нахмурился Райтор.
      - Значит, в другой раз договорите! - схватив Хранителя за руку, девушка безапелляционно увлекла его за собой в полумрак коридоров.
      - Что происходит? Что Райтору было от тебя надо? - Эшора остановилась на середине спуска. В глазах ее отразилась тревога.
      - Да ничего конкретного.
      - Врешь ведь!
      - Забудь про Райтора. Лучше ты объясни, что происходит! Когда ты покидала Березань, то пообещала связаться со мной! Но вместо этого просто исчезла вновь! Я ждал... ждал... Я просто не мог больше оставаться без тебя! Но когда мы встретились на Ки'ко, мне показалось, что ты и вовсе не узнала меня! Будто мы чужие! - хранитель прижал ее к колонне, пытаясь заглянуть в глаза.
      Девушка пару секунд настороженно молчала, а потом вдруг уткнулась ему в грудь:
      - Лин... Я так много не знаю... Ты так много не помнишь!
      Эшора села на холодные каменные ступени и пригласила Хранителя сесть рядом, но Лин отказался. И Эшора начала сначала. С того момента, когда они с ребятами играли в прятки на берегу реки. Рассказала про все жизни, что успела прожить на этой планете, про то, сколько раз и где они уже встречались. Лиалин молчал, а перед глазами словно сюжеты чужих рассказов вставали моменты их прошлого. Прошлого, которого он не помнил, а если и помнил, то принимал за сны либо за болезненный бред. Иса... Ночная красавица, играющая с памятью и снами человека, подобно самому одаренному музыканту.
      - Я ведь действительно не узнала тебя, когда встретила в сумитэ. Только на Саваре память вновь начала возвращаться. Какими-то кусками, фрагментами. Когда ты меня остановил на браже. Помнишь?
      - Но тогда почему ты и после этого держалась от меня в стороне? - Лиалин в недоумении уставился на нее.
      - Ты только подумай, кого они призвали! Ису! В последней раз Кадора заявила, что и роси и сайрийцы до усрачки боятся какого-то пророчества, касающегося нас с тобой. Обо всём что здесь происходило, знали и Перун и Варкула и Дашуба и даже Лада. И только небу ведомо, кто еще в этом замешан. Вряд ли их обрадует новость о нашем соединении. А я больше в анабиоз не хочу! Я лучше умру, но усыпить себя не позволю!
      Хранитель молчал, а в голове гремела какофония всевозможных голосов и звуков. С Перуном все было понятно, но Дашуба! А значит, и Хорс... Нет! Невозможно! Хорс не мог так с ним поступить! И во имя чего все это? Почему именно они? Лееса говорит: пророчество... Что за пророчество? Откуда оно взялось? Почему ему об этом не известно? Или известно... когда-то было... Не проще ли было собраться и обсудить? Или уже собирались? А братья? Эдель... Ириган... Или им тоже мозги прочистили? Маловероятно. Значит, и они в курсе событий! Знали, но молчали. Каждый день смотрели в глаза и врали! Сочувствовали, сопереживали... Врали!
      - Пошли! - Эшора уверенно взяла его за руку и повела за собой вниз. - Ты должен её увидеть!
     
      И вновь она стояла перед маленьким одиноким домом, спрятавшимся под вековой ардрой. Даже не взглянув на прекрасные клумбы, девушка уверенно постучала в дверь. Никто не отозвался. Подвинув Леесу в сторону, Лиалин толкнул дверь, легко подавшуюся внутрь.
      Эшора шагнула вперед и ахнула. Повсюду валялись обломки мебели и битой посуды. Опалины на стенах говорили о битве, что развернулась в этой крошечной комнате.
      Сформировав в ладони светич, Лиалин осторожно прошел вглубь дома. Под ногами хрустело стекло. Эшора последовала за ним. Сердце бешено колотилось, когда они откинули полог, отделяющий кухню от комнаты. Но и там никого не оказалось. Девушка облегченно выдохнула.
      - И что мы здесь ищем? - громкий недовольный вопрос заставил молодых людей вздрогнуть и обернуться.
      На пороге стояла Олеся в перепачканном землей платье и лопатой в руках. Поджав губы, старушка окинула Эшору пытливым взглядом и переключилась на Хранителя.
      Лиалин тоже не мог оторвать от нее глаз. Что-то в ней было невероятно знакомое... даже родное...
      - Алеся? - неуверенно спросил он.
      Старушка ахнула и, выронив лопату, бросилась ему на шею.
      - Лиалин! Мальчик мой! Да как же? Какой ты большой стал! Но как?
      Внезапно посерьезнев, старушка выглянула в окно и, что-то нашептав, плюнула на землю. Тут же на небо набежали тучи, окрестности заволокло густым туманом.
      - Так-то лучше, - удовлетворенно хмыкнула она и дважды ударила в ладоши. Поломанные вещи вокруг запрыгали, заплясали. Осколки битой посуды, кружась в воздухе вновь превращались в целую утварь. Когда в домике вновь воцарился порядок, Олеся предложила гостям расположиться на диване, а сама отправилась согреть чаю.
      - Ты, кстати, сама могла бы это сделать, а не дожидаться меня! - с укоризной заметила старушка.
      - Чай согреть? - в недоумении переспросила девушка, немедленно представив себе картину, как она посредь разрушенного дома чаевничает.
      - Убраться! - с этими словами старушка демонстративно уронила вазу на пол, от чего та разлетелась на множество осколков. - Пора бы уже не мышцы тренировать, а дух!
      Эшора в изумлении смотрела то на битое стекло, то на Лиалина. Но тот лишь пожал плечами, старательно пряча улыбку.
      - Мы думали...
      - Что на меня напали? - раздалось с кухни.
      - Не совсем, - Лин с интересом наблюдал за попытками Леесы собрать битую вазу воедино. Получалось это у нее с трудом.
      - Попробуй просто представить ее целой, - подсказал он. - Раньше, в детстве, у тебя это получалось.
      Девушка бросила на него испепеляющий взгляд, но подсказку приняла. В этот момент с подносом в руках появилась Олеся, и Лиалин поспешил к ней на помощь.
      - Неужели вы подумали, что меня убили? - старушка обиженно качнула головой, но глаза ее улыбались. - Это не так-то просто сделать, мои хорошие. Сегодня приходили низъелльцы. Обычные грабители. А как-то раз даже сайрийец заглядывал. Впрочем, у всех пока был один конец.
      Облегченный вздох прервал их беседу.
      - О, совсем неплохо! - похвалила она девушку.
      Лин улыбнулся. Ваза хоть и была собрана вновь, но на себя она походила весьма мало. Творение Леесы скорее напоминало сплавленное нагромождение осколков. И все же старушка не стала ее переделывать, а поставила на полку в таком виде.
      - Это твой дар, девочка. Он гораздо глубже и значительнее, чем просто собирание обломков. И тебе пора его восстановить, - Олеся разлила чай по чашкам. - Сильно я постарела?
      Этот вопрос, обращенный к Хранителю, повис в воздухе. Лиалин поднял на старушку глаза, и перед ним встала юная бойкая девица с ярко-алыми губами, копной рыжих кудрей и зелеными колдовскими глазами, в которых безнадежно тонул всякий, в них заглянувший.
      - Как ты оказалась здесь? - вместо ответа спросил он.
      Старушка грустно улыбнулась, понимая причину его ухода от ответа.
      - Ты не помнишь... Что ж всё придет со временем. Я же не хочу об этом говорить. Но моя главная удача в том, что именно сюда они решили упрятать Леесу. Я как про это узнала, так всё сразу и поняла. Все-таки они решили избежать пророчества? Глупцы! Нельзя избежать неизбежного! Не так по крайней мере!
      - Что за пророчество?
      - Их несколько. Да вы накладывайте варенье. Я сама его делала, - старушка щедро разложила сладость по блюдцам и продолжила: - Первое было про Зорю - бабку твою Лиалин. Сбылось - не сбылось одно небо ведает, но сколько же она претерпела из-за него. Врагу не пожелаешь! Второе о воине вне времени, оно тоже Зорю задевало как-то. Да много всякого в книге судеб понаписано, всего за одну жизнь и не прочесть. Но кое-что точно было про тебя. Будто услышал Прове шепот Ирия. И шептал он о том, что "От тьмы свет родится. Свет сей покроет тьму. В сумраке грядущей ночи сгинут все миры". "Свет от тьмы" - это определенно ты, но я долго ломала голову над тьмой, впрочем, не я одна, пока не родилась Лееса. Ее сила оказалась настолько черна и могущественна, что Мора содрогнулась при виде нее. Сила твоя, девочка, была сравнима лишь мощью одного единственного человека - Воломира, погибшего много тысячелетий назад. Он был силен духом, но все же не сумел совладать со своим даром. Приняв на себя страшную ответственность за нарушение баланса сил, Сварог и Дивия усыпили на время твой дар, саму же тебя отдав на воспитание одному из лучших представителей своего народа - Радогосту. Всё стало на свои места, когда ты познакомилась с Лиалином. Ты была совсем дитя, вёсен семь отроду. Лиалина кто-то побил из мальчишек. Обычное дело - разбитый нос. Он пришел к тебе, как всегда это делал после занятий. О чем вы говорили - никто не знает, но к вечеру все его обидчики умерли страшной смертью. И многие видели, как над их домами кружили призраки огромных птиц. Стало ясно, что никто не может совладать с тобой. Жизнь не может быть ровной и мирной всегда, и однажды, защищая Лиалина, ты уничтожишь нашу вселенную, как это однажды едва не сделал Воломир. Было собрано вече, и второй раз призвали судиц (первый-то, когда твою бабку, Лиалин, судили) и принято решение лишить девочку её дара, но для этого нужна была жертва: кто-то светлый, кто добровольно согласится перейти на сторону тьмы. И такой нашелся довольно быстро, - при этих словах старушечий взор затуманился. - Он любил тебя больше всего на свете, мой мальчик. Ему дали слово, что тогда вас не разлучат, и вы всегда будете в безопасности. И обмен состоялся. Из него будто душу выжигали. Жестоко и мучительно долго, - Олеся быстро стерла слезы и продолжила. - Когда обмен был закончен, Лееса спала сном младенца, а он стоял в одиночестве посреди пепелища. Жуткое зрелище. Да только они солгали. Видишь ли, твой дар - это лишь твой дар. И даже Дивия над ним не властна. Поэтому, они усыпили и увезли тебя подальше от Лиалина. Но лично я верю, что в твоих силах совладать с собой. Да и вообще, на мой вкус - не пророчество, а галиматья! Свет - тьма, тьма-свет! Кто-то кого-то перекроет... Ясно одно - вас надо было учить самоконтролю, а не разлучать.
      - Я ей помогу, - Лиалин с нежностью обнял девушка.
      Олеся отпила из чашки и покачала головой:
      - Не сейчас. В данный момент вам лучше быть не вместе. Для росей слишком многое поставлено на карту. Для сайрийцев же ты теперь весьма легкая добыча. У тебя много уязвимых друзей появилось. И главным образом, ты сейчас слаб из-за того славного юноши... Шиэла. Очень плохо быть так привязанным к обычному смертному. Это рано или поздно сыграет против вас обоих. Особенно теперь, когда в наш мир пришел Кочевник.
      - Странное имя, - хмыкнула Эшора. - Никогда о нем не слышала.
      - Это не имя. Еще услышишь, ведь он пришел за ним, - Олеся качнула головой в сторону Хранителя. - По крайней мере, так говорит последнее пророчество. Никто не знает, как он выглядит, но думаю, что вряд ли он отличается от нас. Для росей он враг номер один. Найдут - убьют, а вот у Варкулы на него совсем иные планы. Ему он живой нужен!
      - Зачем?
      - Еще не знаю. Но думаю, что ты узнаешь это раньше меня! А теперь уходите. И особенно вдвоем не светитесь.
      Уже на пороге, Лиалин вдруг обернулся:
      - Кто он? Как зовут того, кто обменял себя на Леесу?
      Но Олеся лишь качнула головой.
      - Я не имею права говорить о нем. Но каждый день молю небо, чтоб ты его узнал сам.
      Хранитель вышел за дверь и растворился в тумане, оставив Олесю в одиночестве. Старушка едва сумела добраться до дивана. Слез не было. Она давно их выплакала. Приказав туману рассеяться, чтобы облегчить ребятам путь, старушка прилегла на подушку и тут же забылась тревожным сном.
     
  
     Разрушенное землетрясением сумитэ отстраивали скоростными темпами. А на месте старой общаги уже красовалось новое семиэтажное здание. Дроен лично одобрил проект нового дома для своих учеников. И теперь с радостным сердцем наблюдал, как рисунки превращаются в реальность.
      Лето подходило к концу, и Дроену пришла в голову мысль, что в этот бурный сезон его ребята вполне заслужили несколько дней внеплановых каникул. Тем более что скоро надо будет переезжать обратно на остров.
      Распустив учеников по домам, он, пожалуй, впервые за несколько лет, сам разрешил себе отдохнуть. Собирая немногочисленные вещи в сумку, он с улыбкой вспомнил, как обрадовалась этой вести дочка, маленькая болезненная девчушка с большими глазами. Ее мать и его жена умерла давным-давно от легочной инфекции, с тех пор Дроен погрузился в свое новое детище, а девочку воспитывали две няньки. В общем-то, неплохие женщины, но страшные перестраховщицы. Дэлина родилась с врожденными неизлечимыми болезнями - последствие недугов матери. Дроен потратил много сил и средств, но, в конце концов, смерился и постарался принять все, как есть.
      Путь до небольшого имения лежал не близкий. И Дроен был тому рад, что Шиэл согласился сопровождать его в этом пути.
      Такси доставило их прямо к крыльцу. Шиэл, не дожидаясь открытия дверей, выпрыгнул из транспорта сверху и, забрав рюкзаки и свой и приемного отца, позвонил в домофон. Дверь отъехала в сторону и на пороге появилась белобрысая девчушка.
      - Шиэл!!! - со звонким визгом она бросилась на шею к приемному брату. - Привет, па!
      Дроен едва заметно улыбнулся, наблюдая за тем, как эскид, оседланный его дочуркой, навьюченный поклажей скрылся в дверном проеме. Нет, он ни разу не пожалел, что тогда много лет назад побывал в Низъелле.
      Вечер выдался на славу. Старушки оказались не только хорошими няньками, но еще и замечательными поварихами. Дэлина щебетала без умолку, рассказывала и про себя и про подружек из школы, и про вредного мальчишку из их класса. Шиэл же напротив был молчалив и лишь изредка отвечал на вопросы, да улыбался, когда необходимо было поддержать шутку малышки. В который раз за вечер Дроен с беспокойством посмотрел на сына. Что-то неладное творилось с ним после возвращения из госпиталя, но эскид не желал и не позволял поднимать эту тему. Вот и сегодня Шиэл почти не притронулся к еде, только задумчиво ковырялся вилкой в куске мяса. Зато Дэлина напротив, успевала все: и говорит и есть. В нее, казалось, как в бездонную бочку могло войти все представленное за ужином и еще чуть-чуть. Ки'кон перевел вопрошающий взгляд с дочери на одну из нянь.
      - Ой, вы знаете, у нас такое чудо, - пожилая женщина радостно взмахнула руками, будто-то вспомнив нечто важное.- Наша девочка в весе прибавила - кушает теперь хорошо. Ест всё, что не приготовим.
      Только теперь Дроен заметил, что у дочери исчезли темные синяки под глазами, а кожа приобрела здоровый оттенок.
      - Сменили доктора или лекарства?
      Няньки хором закачали головой: мол, нет. Как-то само все образовалось.
      Девочка перестала жеваться, и отложив вилку в сторону:
      - Я в гости к тебе ходила. Давно. Ты об этом не знал. Няни тоже. Я сбежала. Без разрешения ушла. Соскучилась. Еще до потопа. Вот... гуляла по берегу... гуляла... Он там тоже гулял. Искал кого-то из эскидов, но как пройти на остров не знал.
      Шиэл едва не поперхнулся. Вот, значит, как Лин в общежитие попал!
      А девочка продолжала:
      - Ну, мы погуляли с ним. Он добрый такой, забавный... Руку мне пожал и вот это подарил. - Дэлина расстегнула цепочку и протянула подарок незнакомца отцу. - А еще сказал, что я особенная, но пока очень маленькая. А я вовсе не маленькая!
      Шиэл даже со своего места узнал кулон Лиалина.
      - Я домой вернулась такая голодная! Чуть нянь не съела! - девочка неловко засмеялась.- Представляешь? Няни говорят, что это был посланец свыше... Специально, чтоб исцелить меня. Мне теперь больше не нужны лекарства.
      Дроен внимательно рассматривал медальон. С виду ничего особенного: тонкая серебряная пластина, но вот символ на ней...
      - Это был рось. Целитель.
      Шиэл недоверчиво усмехнулся:
      - Да ну. Лин не рось. Он нормальный парень.
      Дроен поднял на сына темный взгляд.
      - Лиалин? Это тот, кого ты привел в мою школу? Ты привел в мою школу рося?
      Голос Дроена был подобен раскатам грома. Почуяв, что грядет буря, няньки выскочили из столовой, прихватив с собой Дэлину, страстно желавшую остаться.
      - Как ты посмел быть столь беспечным? Я учил вас уничтожать росей, а не дружить с ними!
      - Во-первых, откуда я мог знать, что он - рось! Но даже если ты и прав, Лин - хороший человек. Он не раз это доказал. Не чудовище, не монстр! Он, пожалуй, понормальнее некоторых из нас будет! - Шиэл раскраснелся, глаза пылали огнем не меньше отцовского. - Во-вторых, ни ты, ни я понятия не имеем, через что он прошел и почему здесь. А в-третьих, он ВЫЛЕЧИЛ Дэлину!! Просто! Безвозмездно! Подумай об этом!
      Эскид поднялся из-за стола и направился к выходу, но у самых дверей обернулся и добавил:
      - Я всегда думал, что ты учишь нас защищать, а оказывается - убивать...
      Дроен швырнул вилку на стол. Славно поговорили.
     
      Тихий ненавязчивый стук в дверь оторвал Шиэла от безрадостных мыслей. Отдав системе безопасности голосовую команду, эскид отвернулся обратно к окну. Широкая мужская ладонь легла на его поникшее плечо.
      - Я был не прав, сын. Я тебя видимо совсем не знаю. Расскажи мне все по порядку. Я сумею понять.
      Разговор увел их далеко за полночь. Впервые Шиэл признался, как сильно его подкосила выходка отца на отборочных смотрах. Он прекрасно понимал, отчего Индра снял его кандидатуру. Иногда по ночам, когда одолевала бессонница, Шиэл пытался представить, как именно учитель убедил Правитель отказаться от своих слов: сказал ли лично или молча положил перед ним купчую на мальчика, составленную много лет назад. Лишь недавно получилось выкинуть из головы эти мысли. Какая в целом разница как это произошло... Итог все равно один: рабу не бывать Воином Арены.
      - Я был готов! - с печальной улыбкой тихо произнес эскид.
      - Я был не готов, - так же тихо ответил Дроен. - Я знал, что будет происходить на Арене. Эшора увереннее, безжалостнее. Я поступил подло. Признаю. Но потерять тебя из-за бессмысленной распри, был не готов!
      Шиэл лишь молча уткнулся в отцовское плечо. Пришло понимание. А вместе с пониманием ушли боль и обида. Больше не хотелось упрекать Дроена. В конце концов, тот пытался быть не только учителем, но и отцом. Сам же Шиэл знал, сколь многим был обязан приемному отцу. Но была еще одна очень важная тема - Лиалин. Эскид даже не собирался оспаривать утверждение, что его друг рось, но это никак не отразилось на его отношении к Лину. Разве важно, кто он: рось, ки'кон или сенстек? Он слишком хорошо узнал Лина! Его друг мог быть кем угодно, но только не чудовищем!
      Дроен покинул комнату сына перед самым рассветом. Шиэл к тому времени давно спал, уснув прямо в одежде на заправленной кровати. Ки'кон достал из шкафа запасной плед и укрыл им сына.
      Наутро он связался со своим юристом и приказал в кратчайшие сроки оформить вольную и усыновление. Мальчик вырос и пора было это признать.
     

* * *

      Дождь лил как из ведра. Нет, это не были отголоски бедствия, принесшего столько горя. Просто непогода. С самого утра. Казалось, дождевые тучи замерли над поместьем старика Синелло, словно тоже оплакивали смерть сурового чудака. Там, на горизонте, сияло жаркое солнце, а здесь...
      Райтор поднял воротник куртки. И без того промозгло, а еще приходилось смотреть на заплаканные лица родственников и друзей семейства. Младший брат с понурым лицом сидел в углу на стуле. При виде Райтора, он слабо махнул рукой, но, боясь осуждения родни, подойти к нему не рискнул. Эскид простил ему эту нерешительность. В конце концов Зайену было всего четырнадцать. Невдалеке мать вытирала слезы. Её Райтор понимал: всё-таки покойный приходился ей сродным братом. Но отчего так убивались кузен с кузиной по отцовской линии? Девичьи пальцы сжали его ладонь. Кто как не Кита, понимала, что из всех присутствующих, пожалуй, только этот, стоящий отдельно от всех, эскид по настоящему горюет о потере. Ведь старик оказался единственным, кто поддержал его в выборе военной стези.
      Наконец, тело опустили в могилу и быстро закопали, посадив на ней молодое деревце ардры. Все закончилось, и родственники дружной гурьбой поспешили внутрь поместья, где уже дымилось горячее ароматное жаркое, в духовках румянились пироги, слуги разливали по бокалам лиловое вино, а семейный правовед готовился огласить завещание. Больше Райтора здесь ничего не держало.
      Выбрав школу Дроена, он тогда подставил под удар, не только свое финансовое благополучие, но и своей невесты. Это сейчас у них с Китой не всё гладко, но когда-то она наперекор всем и вся ушла за ним. Именно этот их необдуманный, по-юношески безрассудный поступок лишил юных авантюристов всех привилегий и регалий высокого круга, выходцами которого они являлись. И именно старик Синелло поддержал их и защитил от нападок. Райтор ни разу не пожалел о своем выборе. И Кита тоже. По крайней мере, так она говорила.
      Наводнение убило старика, а вместе с ним и последние ниточки, связывавшие эскидов с их родственниками. Райтор все похороны не отрывал взгляда от матери, а она даже глаз на него не подняла, только причитала да утешала кузину, бьющуюся в истерике.
      - Пойдем, - Кита взяла эскида под руку и потянула за собой. - Шиэл сообщение прислал, у него нечто важное... и Соун звонил...
      Уже у самых ворот их нагнал запыхавшийся слуга и попросил вернуться. Оказалось, что без присутствия всех до единого из ныне здравствующих родственников, завещание огласить было невозможно.
      Два стула прямо у входа будто ждали их. Никто не обернулся, когда они вошли в кабинет. Будто ничего и не произошло. Правовед вставил диск в катэк и перед собравшимися возникла прекрасного качества голограмма старика Синелло. Нет, не старика! Скрестив руки на груди, на них смотрел высокий крепкий мужчина. Туника на могучих плечах натянулась до предела, рискуя вот-вот порваться. Черные как смоль волосы и столь же черную короткую бороду украшала первая седина. Возраст, казалось, не властен был над ним.
      - Нечему удивляться, Райтор. Это всего лишь видеоэффекты. Я дряхл до неприличия. И нечего сидеть на задворках! Сядь прямо передо мной, мне так говорить будет проще... И невесту свою пригласи. Знаю, Кита не оставила тебя в такой день, - эти первые слова покойного прозвучали словно гром. Все как один обернулись назад и уставились на эскидов.
      Райтор, всем назло с наглой ухмылкой, поднял оба стула и, пройдя через весь зал, демонстративно поставил их перед голограммой. А на душе было так тошно, хоть волком вой.
      - Так-то лучше, - голограмма удовлетворенно кивнула головой и продолжила. - Разглагольствовать не буду. Детей у меня нет. Опекаемых тоже. Делить нажитое и унаследованное я не собираюсь. Именно тебя, Райтор, я выбрал своим единственным наследником. Делай теперь с этим что хочешь. Верю, ты сумеешь найти мной накопленному и награбленному достойное применение. Мой правовед предоставит тебе полный перечень имущества и активов. Прощай, мой мальчик. Ну, и остальным - всего хорошего.
      Голограмма погасла, и в кабинете воцарилась полная тишина. Собравшиеся переваривали услышанное.
     

Глава 5

     Послание Дашубы Хорс получил только поздним вечером. Бегло ознакомившись с запиской, Повелитель закинул наскоро зажаренный хлеб в рот и вызвал велина.
      Дашуба, как и писал, находился в собственных владениях, однако был не один. За старинным столом сидели Перун и Индра. Румяные облачные девы подливали в кружки крепкие напитки. Верховные Повелители громко и весело смеялись, о чем-то оживленно разговаривая. Хорс в изумлении замедлил шаг, но затем все же вышел на свет.
      - Что здесь происходит?
      Перун раскрасневшийся от излишка выпитого радостно сверкнул черными глазами и широким жестом пригласил Хорса присесть рядом.
      - Мы...- Кайсар на секунду задумался подбирая слова, - разговариваем. Да! Хорс, мы с братьями обсуждаем накопившиеся проблемы!
      Скептический взгляд скользнул по каждому из трех лиц.
      - Вижу, - Хорс многозначительно изогнул бровь. - И много проблем решить успели?
      Дашуба подался вперед, явно собираясь сообщить что-то очень важное, но Индра его перебил.
      - Подожди, брат! Я сам! Хорс, завтра на Совете Глав Галактик мы подпишем мировую! Не просто мировую. Это будет воссоединение семьи! Мы объединим наши народы!
      - Те же из ки'конов, кто пожелает, смогут перебраться на Ирий, плененные же после прошлых боев - вернуться на Ки'ко, - казалось, Перуну все больше и больше нравилась эта мысль. Кайсар распалялся все более вдохновленный идеей возрождения братских уз. - Мы возродим Аликос! Вместе мы сможем все!
      Хорс исподлобья взглянул на Кайсара и горько усмехнулся:
      - Да. Конечно. Рад за тебя, и за тебя, Индра, знаю, как вы были некогда близки. Для этого звал меня?
      Мрачный темно-зеленый взгляд подобно ледяному ветру обжег Дашубу. И все же Сияющий выдержал взгляд друга.
      - Хёлль пробуждается. В этом нет сомнений. Удар, что едва не разорвал Ки'ко, был случайным, скользящим. Индра прикрыл свою планету щитом. Но будь атака Хёлля направленной, мы лишились бы брата. Перун вернул Лиалину его велина. Если Хранитель пожелает, Зорц хоть сейчас вернет его на родину. Сейчас не время для распрей. Перед лицом старого врага...
      Желваки нервно напряглись, усмешка медленно сползла с лица Повелителя Хорса.
      - Зачем вы решили его вернуть? Что еще задумали?
      Перун и Индра в полном недоумении уставились на Повелителя.
      - Чем ты недоволен? Все интриги закончились. Лиалина нет уже более полугода. Если б он того хотел, то давно сумел бы связаться с Варкулой, и тогда нас бы уже ничего не спасло! Хранитель чист и невинен, как младенец. На Ки'ко определенно произошло недоразумение.
      Хорс едва удержал слова, готовые сорваться с языка. Обвинения, обиду, гнев! Сумел сдержать.
      - Вы нашли его? - вместо этого будничным тоном спросил он.
      Перун лукаво улыбнулся одними глазами.
      - По большому счету мы его и не теряли. Все это время твой подопечный был на Ки'ко. Однако мы не могли вычислить, где именно. Создавалось ощущение, будто он растворился в ее пустынях.
      - Однако катастрофа заставила его проявиться, - перебив брата, Индра взял повествование истории на себя. - Общая беда заставила его позабыть об осторожности и использовать свой дар по назначению. Поверь, я этого не забуду! Все это время, он, оказывается, скрывался среди эскидов... Невероятно!
      Отшвырнув прочь мятую салфетку, Хорс встал из-за стола. Больше ему здесь делать было нечего.
      Дашуба сумел нагнать его уже только в его владениях. Все тот же бардак, пыль и множество бутылок грудой сваленных в углу. Ничего не меняется.
      - Да что с тобой происходит? - Сияющий хотел положить руку на плечо друга, но передумал. - Ты пьянствуешь! Беспробудно! Такое ощущение, что ничего кроме выпивки тебя боле не волнует! Ты забыл о своем предназначении! Забыл о Великой Цели!
      Хорс развернулся к нему лицом. Его плотно сжатые губы побелели от гнева.
      - Великая Цель? Надоело! Я потерял жену, детей, предал тех, кто верил мне. Всё во имя этой Цели! Я пошел за тобой! Я поклялся нашей дружбой, что не оставлю росей! И что теперь? Я всего лишь горький пьяница, одинокий пропойца... Да плевал я на все ваши цели и предназначения! Если б не этот белобрысый мальчишка...
      - Хорс...
      Внезапно гнев ушел, а вместе с ним Повелителя покинули силы. Хорс едва сумел добраться до лавки.
      Дашуба, казалось, лет на двадцать постарел. Вокруг рта и глаз пролегли старческие морщинки. Он так надеялся, что история с Сурьей осталась в далеком прошлом. Хорс - единственный человек во всей вселенной, кому он мог безоговорочно доверять. И именно его он много сотен лет назад подставил под удар. Странная штука - жизнь... И все же был вопрос, который волновал его гораздо больше сожалений о старых ошибках. То, что становилось все очевиднее, то о чем Хорс не желал говорить. То, о чем молчал даже Лед, то, из-за чего Немиза, великий воин былого, покинул суетный мир, дабы стать отшельником.
      - Почему Хранитель так много значит для тебя? Он ведь тоже рось?
      - Тебе не понять... Тебя там не было...
  
   Давно забытое чувство не давало Лиалину покоя... Рось закрыл глаза и позвал велина. И впервые за многие месяцы Зорц отозвался. Сиреневатое облачко охватило Хранителя и унесло прочь.
  
   Хижина Моры стояла на гнилом болоте. Кровососущие насекомые гудящими облаками висели над землей. По всему бескрайнему болоту разносилось многоголосое кваканье лягушек. То там, то здесь раздавались одинокие крики болотных птиц.
   Чакоса перешагнул через поросшее мховым ковром трухлявое дерево и нахмурился. Дальше была только колыхающаяся жижа, через которую вела лишь тропка из больших вытоптанных кочек. Повелитель недовольно осмотрелся, ища иной путь, которого Мора не оставила, дабы избавить себя от непрошеных гостей, и ступил на ближайшую кочку. Кочка хлюпнула и слегка осела, но отступать Владыка не собирался. Ему был необходим совет хитрой старухи, а на его призывы она не отзывалась. Сапоги скользили по мокрой траве, кочки проваливались под мох и жижу. По концу тяжелого черного сапога скользнула верткая болотная змейка. Повелитель глухо рыкнул, едва сдерживая рвущиеся наружу злобу и брезгливость. Совсем рядом дрогнули коряги и из болотной гнили полезли уродливые до безобразия женщины. Огромные впалые глаза хищно блестели, кривые, острые как лезвия зубы с трудом помещались в рот, из-под драной одежды торчали костлявые плечи.
   - Повелитель пришел! - радостно заверещала ближайшая болотница и её крик мгновенно подхватили десятки других.
   Болотница огромными прыжками - заплывами приблизилась к Чакосе и звонко шлепнула ладонью по воде близ огромной кочки. Вода всколыхнулась, и из болотной жижи появился склизкий, но довольно прочный мост. Повелитель холодно улыбнулся всем и никому и уверенно зашагал к хижине.
   Низкая, с покосившейся крышей и заляпанными мушиными точками перекошенными окнами хижина едва виднелась из-за высокой тёмно-зеленой осоки и камышей. Чакоса легонько толкнул прогнившую дверь. Та протяжно скрипнула и подалась внутрь.
   Повелителю пришлось согнуться почти вдвое, чтобы войти. Внутри царил смрад, жар и холод одновременно. Воздух насквозь провонял отвратительными зельями. Чакоса заинтересованно тронул развешенные под потолком пучки сушеных трав. На чердаке запищала потревоженная летучая мышь. В углу над змеиным гнездом тускло светил желтоватый эншар.
   - Приветствую тебя, Великая Мора! - Повелитель остановился у края бурлящего котла посреди смрадной лачуги.
   - И я тебе рада, Владыка, - из темноты выступила древняя сгорбленная старуха. - Не думала так скоро увидеть тебя.
   Чакоса терпеливо молчал, ожидая, когда Мора решит заговорить сама. Ещё из своего далёкого детства Повелитель запомнил, что эта на вид немощная старуха, знает многое, а может ещё больше. Новые поколения росей её боятся так, что заговорить с ней стало у молодёжи своеобразным испытанием смелости. С ней считался сам Сварог. И всё же она выбрала своё странное уединение. Отчего - никто не знал, а если и знал, то молчал.
   Подобрав одной рукой черные длинные полы своих одежд, Мора прошелестела мимо и, задрав рукав, запустила руку в кипящий котёл, словно что-то искала. Так и есть. Старуха поднесла к носу выловленный кусок и, понюхав, гадко сморщилась. Протухший кусок полетел в угол, где на него тут же набросился с десяток мелких тварей.
   - Значит, Перун решил твою дочь отдать в невесты Целителю, - Мора подняла на Повелителя хмурые и хитрые глаза, - Не думаю, что Нэстаси этому воспротивится. А Хранитель, значит, против... Отомстить хочешь... Понимаю... Есть у меня одно снадобье... Подсыпешь разок, и через 12 лун Хранитель заболеет. Обычная хворь... Простуда и не более. А через 30 лун его не спасет даже Дашуба. Да что я, сама его бабка Зоря была бы не силах ему помочь...
   Чакоса задумчиво покачал головой.
   - Не хочу я его смерти. Живой он нужен нашему народу. Глупо было на Суде козни супротив него строить. - Чакоса одним взмахом руки сдвинул расставленные на столе деревянные чашки с порошками и бросил на него свой плащ, оставшись лишь в простой черной рубахе. - Добро, что Наскаралим решил к Целителям идти. Наломали бы мы с Перуном дров....
   Старуха то ли закашляла, то ли рассмеялась, уткнувшись в ветхий рукав.
   - Прожил тыщи лет, а ума так и не нажил, - заскрипела она, потряхивая седой патлатой головой. - Черный хранитель добро ему сделал!
   - Не тебе меня учить, старая! - оскалился Чакоса, по полу побежал черный смертоносный туман, забренчали на шатких полках плошки и кубышки со снадобьями. - Со своим воином я сам разберусь!
   - Закрой рот! - зашелестела старуха, но её тихий приказ ледяным холодом проник в каждую клеточку Повелителя, заставив того содрогнуться и замолчать. Мора стряхнула с железного блюда змею и запихнула его на полку к остальным. Гад, шипя и изворачиваясь, торопливо скользнул в щель меж протертых досок. - Так что же тебе нужно? - успокоившись, спросила она дружелюбным тоном.
   - Зелье. Особое. Чтоб сделать его послушным и преданным моей дочери. У него уже была сговоренка... Знаю, что он еще тоскует по ней. Хочу, чтоб даже мимолетный образ её был навсегда стерт из его памяти.
   Задумчиво перебиравшая пузырьки и порошки, Повелительница круто повернулась к нему. В запавших от старости огромных черных очах ее полыхал злобный огонь:
   - Отворотного зелья хочешь? Ступай к Леде! Она ему и без порошков сердце остудит. А у меня ничего такого нет!
   - Вот какова твоя помощь! - громыхнул Повелитель.
   - Такова! - Мора зло сузила глаза. Внезапно вся злость куда-то девалась, и лишь хитрый блеск в её глазах напомнил Чакосе кто перед ним. - Тебе не отворотное, тебе - приворотное зелье надобно.
   Мора крадущейся лисьей походкой приблизилась к Повелителю:
   - Никто ничего и не поймет, - старуха по-матерински обняла его сзади за плечи, став как будто намного выше, и вложила в могучие ладони маленький со средний палец темно-фиолетовый флакончик. - Возьми. Пусть кто-нибудь из верных тебе подольет его в чарку Хранителю перед самым сговором.
   - Но он же умрет, - тихо, словно сомневаясь, произнес он. - Если сговоренку свою не забудет. Или с ума сойдет. Отворот сделал бы его равнодушным, а это...
   - Заставит его желать твою дочь, - гипнотическим шепотом заверила старуха. - Да, недолго, но она будет счастлива и понесет от него. Их ребенок займет место Хранителя Лиалина в Деснице Сварога. Наш же темный цветок станет свободным от Целителя и вернется в родное лоно.
   Чакоса крепче сжал флакон и глубоко вздохнул:
   - Спасибо тебе за добрый совет и помощь, Мора. Если что-то понадобится...
   - Ты забываешь - кто я! - старуха гордо, но не зло вздернула голову. - Всё, что надо, я сама себе достану!
   Повелитель в знак почтения склонил перед ней голову и вышел за порог. "Отбрось сомненья, - догнал его в пути шелестящий всепроницающий голос Моры, - Это ему судьба"
   Этот голос ещё долго отзывался эхом в его голове. Чакоса равнодушным взглядом скользнул по присмиревшим болотницам, только теперь заметив, какая на болоте тишина стала. Утихли не только лягушки и комары, казалось, даже воздух замер и повис тяжелой пеленой над зачахшим лесом. Глухая, давящая тишина. Повелитель встряхнул головой и приказал велину вернуть его в свои Владения. Мора может говорить что угодно, он-то хорошо знал Наскаралима. Его душа, как эта тишина, глуха и непроницаема.
  

* * *

   Опять шел дождь. Третьи сутки. Не переставая!
      Нэстаси скользнула под спасительный навес. По плотной лиловой ткани длинного платья змеились дождевые струйки. Девушка озябшими пальчиками убрала с лица прилипшие волосы и взглянула на низкое хмурое небо. Её нравилась такая погода. С самого детства. Нэстаси выставила под дождь узкую ладошку и улыбнулась льющемуся дождю. Домой совсем не хотелось: отец наверняка снова начнет отговаривать ее от замужества. При воспоминании о светловолосом Хранителе сердце девушки кольнуло и часто забилось. Она оттолкнулась от поперечного столба поддерживающего крышу навеса и, подобрав набрякшие от дождя юбки, заторопилась в крутую беседку, уютно расположившуюся в глубине густого сада. Вековые кипарисы склонили над ней свои тяжелые ветви.
      Девушка привычным движением отряхнула подол от дождевой воды и уселась на широкую резную скамью отдышаться. Беседку в самые первые века их поселения в Березани выстроил её отец для её матери - черной шептухи. Однако век у шептух короток - не в пример Повелителям. Её мать быстро постарела, оставив после себя только крошку дочку.
      Конечно, отец имел после матери много полюбовниц, однако ни одна из них не задерживалась долго. Ибо, не смотря на все изменения, неизменным оставалось право Нэстаси считать себя полноправной хозяйкой, а двух хозяек в одном доме быть не может.
      Девушка вынула из потайного ящичка большие деревянные пяльцы с вышивкой: на голубоватом шелке распускалась фиолетово-лиловая лилия. Все вокруг только и говорят о скором возвращении Хранителя Лиалина. И этому можно было верить, глядя, как повеселел Повелитель Хорс. Сам Перун уже дважды вызывал ее к себе, для сокровенных бесед о замужестве. И беседы эти слаще меда были для истосковавшейся души.
      Нэстаси установила пяльцы на специальную подставку, невольно залюбовавшись собственной работой. Так будет выглядеть простынь, что первой примет её с супругом. Сквозь шум дождя послышался скрип гравия. Девушка неслышно присела, прислушиваясь к негромкому разговору. Голос отца она узнала сразу, а вот второй... Нэстаси осторожно выглянула. Ириган?! Она слишком хорошо знала отца, чтобы понять, что они замышляют и против кого. Вот Ириган почтительно кланяется её отцу и торопится прочь.  Нэстаси села на пол, отчаянно зажимая себе рот, чтобы даже вздохом не выдать себя. В черно-серебристых глазах её отразился ужас, быстро переросший в гнев.

* * *

   Бросив ветровку на спинку стула, Лин осмотрелся. Без Леесы дом казался бесконечно пустым, но Олеся настаивала на их временной разлуке. У Хранителя действительно были нерешенные дела, но так ли необходимо было их расставание. Разве вместе они не сильнее? Эти сомнения терзали его. Какой пустой дом... Искренне хотелось верить, что еще долго никто не заметит его присутствия, однако надежды быстро рассеялись: стоило ему переступить порог своего дома, и с ветки сорвался соловей, унося Дашубе весть о возвращении Хранителя. Лин потоптался на месте, не зная с чего начать. В итоге пошел к колодцу за водой. Вал мирно поскрипывал, пока ведро, плеская через края ледяную воду, поднималось вверх. Хранитель вздохнул полной грудью, только сейчас осознав, насколько он соскучился по родным местам. Хорошо-то как!
      Необходимо было столько всего успеть: встретиться с Перуном и Нэстаси, проверить дела своего сектора на предприятии, но сейчас ему больше всего хотелось увидеть Эдельвейрика, которого он не видел после событий на Каранту.
      Сделав несколько глотков, Лин окунул голову в ведро, пытаясь себя взбодрить, и, позвал Зорца.
      Голову бы вытер! - раздалось в голове знакомое ворчание. Хранитель улыбнулся и вернулся в дом, чтоб сменить мокрую рубашку. Доволен? - мысленно поинтересовавшись, Лин направился к выходу.
      Дверь перед самым носом распахнулась, едва не щелкнув его по лбу, и в проеме возник невесть откуда Ириган.
        - А стучать ты, конечно, разучился, - с шутливым назиданием подметил Лиалин и попробовал обойти брата, но Ириган демонстративно загородил выход.
      - Где ты пропадал столько времени?
      Лиалин поднял на брата недоумевающий взгляд.
      - Будь добр отвечать на мои вопросы! - лицо Хранителя становилось всё темнее.
      - Ну, ты мне не отец! Так что дай пройти!- сам не ожидая от себя, разозлился Лиалин.
      - Я на уши поднял все планеты нашей Империи. Тебя не было ни на одной из них!
      - Ну, значит, я был не на них.
      Ириган внимательно смотрел на брата, даже не пытавшегося подобрать нужные слова для оправдания.
      - Ладно, - неожиданно смягчился Хранитель Вечерних Сумерек. - Ты вполне взрослый, чтобы самостоятельно выбирать место для своего времяпрепровождения. Однако мог бы и предупредить, чтоб я не волновался. Понимать должен, что в данной обстановке молнение мое весьма естественно.
      - Да как-то все само собой вышло, - растерянно пробормотал Лиалин себе под нос, совершенно сбитый с толку резкой переменой в настроении брата.
      - Впрочем, я пришел не за этим, - будто не слыша его попыток оправдаться, продолжил Ириган, направляясь к внушительных размеров гардеробу. - Срочно одевайся. Тебя ждут Повелители Перун и Ютра.
      - Да? - изумился Лин, с интересом глядя на роющегося в его одежде старшего брата. - А с чего вдруг?
      - Не вдруг, - назидательно ответил Хранитель, извлекая из недр шкафа белоснежное облачение с золотой вышивкой, струящейся подобно сверкающей лозе по воротнику, рукавам и подолу. - Вот это в самый раз, - хмыкнул он и обернулся к Лиалину. - Не вдруг. Тебя слишком долго не было, и некоторые решения им пришлось принимать без согласования с тобой.
      Лиалин на ходу перехватил брошенное ему платье. Это был наряд для особой церемонии. Сердце неприятно ёкнуло и забилось немного чаще, чем положено.
      - Какой интересный выбор, - протянул он, осматривая разбросанные на полу вещи. - По какому хотя бы поводу?
      - Одевайся, - жестко бросил ему в ответ Ириган, снимая с полки два высоких изящных стакана.
      Лиалин внимательно следил, как брат наливает себе и ему брусничный сок.
      - Какие решения приняли без меня Повелители? - с ужасом предполагая ответ, вновь спросил он.
      - Пей, это тебя успокоит, - Ириган протянул ему напиток.
      Лиалин взял было его в руки, но тут же с грохотом поставил на стол.
      - Ну, уж нет! Не хочу я успокаиваться! Я не пойду! Я... Я всё сам улажу! - Лин бросил одеяние на кремовый диванчик у стены и вновь призвал Зорца.
     
        Облачные затворы в Палатах Ютры распахнулись, и палату ворвался Хранитель Дневного Света. Первым обернулся Хорс, а затем уже Ютра и белокурая Лада.
      - Я, - желваки заходили, выдавая возмущение, охватившее Лиалина: - хочу знать: это правда?
      - Что именно? - спокойно осведомился Ютра, жестом предлагая Хранителю присесть.
   Но тот лишь раздраженно отмахнулся, стремительно приблизившись к Ютре:
   - Не слышу ответа! Вы решили меня женить? Наставник, как ты мог?! За моей спиной! А я еще отцом тебя называл! А ты, Лада?! Что я запамятовал: с кем ты там мою судьбу связала? Я-то дурачок думал, что Лееса моя судьба, а оказывается судьба что дышло! Куда повернешь - туда и выш...
      Рука Хорса крепко зажала ему рот.
      - Успокойся, мой друг, - прошептал он. - В пылу можно наговорить такого, о чем позднее горько сожалеть придется.
      Металл, звучавший в голосе Повелителя, подействовал подобно ушатам ледяной воды. Лин опустил ладонь друга и внимательно взглянул в его глаза: Хорс всегда был на его стороне! Почему он так себя ведет? Что вообще здесь происходит?
      - Разговор окончен, - Хорс подтолкнул Лина к выходу. - А теперь уходи. Молча. Я за тебя извинюсь.
     
        Лиалин стоял в своей комнате. Ему не хватало воздуха. Он задыхался, хотя кислорода хоть отбавляй. Всё! Весь его мир рушился, словно игрушечная крепость. Лин потер до боли сухие глаза и глубоко вздохнул. Он ведь знал, что роман с Нэстаси однажды закончится именно этим. Только теперь все иначе! В его жизнь вновь пришла Лееса! Нэстаси... Нэстаси! Лиалин до боли вцепился в волосы. Будь прокляты те русалии, на которых познакомились они! Нет, он не сердился на Хорса. Друг лишь пытался защитить его от самого себя. Да вздумай он перечить - что и собирался сделать - с ним бы церемониться не стали. Заперли бы в подвалах перуновых владений до свадьбы, и прости - прощай воля вольная! Ютра за него честь и жизнь положит, но если дело касается интересов рода искать помощи у Хранителя Хранителей - пустые хлопоты. В этих вопросах были приемлемы любые решения, и любовь никогда не считалась серьезной причиной для перемены планов. А это значило, что он обязан жениться на Нэстаси. Лиалин отчетливо помнил, что стало с последним из тех, кто решился пойти против Повелителей. Сути конфликта он так и не сумел выяснить, но перед глазами до сих пор стояло разом постаревшее лицо повелителя Немизы. Его просто вычеркнули из жизни рода, сделав изгоем навечно. И никогда он не видел больше ни друзей, ни близких, ни до боли родного Ирия! Пренебрежения интересами государства роси не прощали.
      Лиалин в отчаянии навалился на стену, закрыв лицо руками. Там, на Ки'ко его ждет Лееса... Зачем он только вернулся?! Можно было попытаться вновь затаиться в хижине на берегу... Будь проклят Прове с его пророчествами! На глаза попался оставленный Ириганом стакан с брусничным соком. Хранитель прикоснулся к прохладному стеклу, и по телу пробежала нервная дрожь. Лиалин поднес напиток к губам, думая о том, что сейчас он согласился бы ненадолго умереть, чтоб было время все спокойно обдумать. Мощный удар выбил стакан у него из рук. Лин резко поднял голову и вздрогнул. Перед ним возвышался Хранитель Ночного Мрака.
      - Что ты здесь делаешь? - Хранитель попятился было от него, не чувствуя в себе сил и желания сражаться с братом, но сзади и так уже была стена.
      Наскаралим смерил его ледяным взглядом и провел над растекающимся брусничным пятном ладонью. Жидкость неестественно содрогнулась и мгновенно почернела.
      - Твой дражайший братец подлил в морс приворотное зелье. Молчи! - жестко приказал он, заметив, что Лин собрался раскрыть рот. - В своем спасении благодари Нэстаси. Но вряд ли она имеет представление, от чего тебя спасла. Девица предполагала яд.
      Окинув пристальным взглядом жилище брата, Наскаралим круто развернулся и, не сказав больше не слова, исчез в сиреневатой дымке.
      - Спасибо, - едва слышно произнес он вслед, устало рассеивая приготовленный светич. В голове все перемешалось. Ириган? За что? Для чего? Лиалин медленно съехал по стене на пол. Как же он устал... Запутался... И рядом никого... Всё в пустоту...
      Сколько он так просидел? Какая разница...
      - Так и будешь сидеть? - раздался совсем рядом любопытствующий мягкий голос.
      В бирюзовых глазах отразилось искреннее изумление:
      - Наскаралим?
      Скинув тяжелый плащ, Хранитель Ночного Мрака уселся на высокий стул.
      - Думаю - самое время поговорить. Я все знаю.
      - Ты все знаешь. Все всё знают. Только я один ни хрена о событиях в собственной жизни не знаю! И когда только всё успели порешать? Но никакой свадьбы не будет. Ни свадьбы, ни сговора. - Лиалин неловко поднялся с пола и принялся подбирать разбросанную Ириганом одежду.
      Наскаралим качнул головой, следя за младшим братом задумчивым взглядом, налил себе чистой воды из прозрачного кувшина.
      - Ты понимаешь, чем это грозит?
      - Изгнание? - равнодушно пожал плечами Лин, закидывая в шкаф скомканный ворох одежды и с силой захлопывая дверцу. - Я тебя умоляю! Жили мы без Березани и еще поживем. Не в первой будет. Я взрослый мальчик. Могу постоять за себя и свою женщину.
      - И за эскидов? Как зовут твоего нового друга? Шиэл? За него тоже постоять сможешь? Как на Саваре постоял? - иронично осведомился темный хранитель. - И второй... кажется, Райтор? Ему ты тоже вроде симпатизируешь.
      Лиалин в недоумении обернулся:
      - А о них откуда знаешь? Они-то причем здесь?
      - При всем, Лиалин. При всем. Все про эскидов знают. Повелители тоже отлично понимают, что ты уже взрослый и весьма своевольный мальчик. За последние несколько месяцев твоя сила невероятно возросла, и теперь они жаждут получить контроль над ней. Это естественно. Ты ведешь себя непредсказуемо для них. Слишком часто твои пути пересекаются с путями Варкулы. Перун обеспокоен, даже Дашубе не по себе. Мы давно уже не были так близки к войне, как теперь. Пойми: они не злодеи и не монстры. Они спасают свой народ. Как умеют, как считают правильным. Есть предсказание на твой счет. Весьма безрадостное, должен заметить. И Перун и Дашуба и Ютра лишь пытаются избежать предначертанного. Это сложно... идти против судьбы. Даже не представляешь насколько. Зайди как-нибудь к Хорсу, он тебя просветит.
      Лиалин поднял на старшего из братьев упрямый взгляд.
      - Уже просветил. Но знаешь, это моя жизнь, - с этими словами он поднялся с пола и растворился в сиреневой дымке.
      Наскаралим ничего не ответил, спрятав улыбку в глубине холодных черных глаз.
  

Глава 6

     
   Еще по-летнему яркое солнце уже не в силах было прогреть по-осеннему холодное утро. И какая-то сладкая печаль застыла в воздухе. Уходило что-то неуловимо важное, безнадежно растворяясь в прошлом.
      Лиалин согрел дыханием замерзшие пальцы и вновь взглянул на площадь Дворца Индры. Затеряться в толпе не представлялось возможным, а с вершины холма вся долина была как на ладони. Вот народ замер в ожидании своих героев. Зазвучали фанфары, и, чеканя шаг, на площадь вышли эскиды. Они были прекрасны. Все без исключения. И Шийя с его неуравновешенностью, и Соун с его надменностью, и Райтор с его вдумчивостью, и Шиэл с его большим сердцем... и Лееса...
      Громкие хвалебные речи раскатистым эхом проносились над собравшимися. Аплодисменты и восторженные крики... и серьезные сосредоточенные глаза эскидов... и нескрываемая гордость Дроена за своих, теперь уже бывших учеников.
      Хранитель задумчиво на ликующую толпу, только теперь осознав, насколько прав был Наскаралим. Он слишком привязался к эскидам. Пора и честь знать.
     В кармане нервно задергался вин-эр. Непроизвольно вздрогнув, Лин поспешно ответил на вызов.
      - Даже не надейся свалить не попрощавшись! - раздался в наушнике приглушенный возмущенный голос Шиэла. - Вечером собираемся отмечать. Быть обязан!
      Это было наивно и смешно, но Лин ничего не мог с собой поделать, не в силах стереть с лица улыбку. К черту Наса! К черту Повелителей! И Варкулу иже с ними! Гулять, значит, гулять!
     
      В маленьком кафе на открытом воздухе было тихо и светло. Морозный кристально чистый воздух щекотал легкие. Молоденькие официантки с плывущей походкой и вежливой улыбкой обходили посетителей, предлагая им меню на сегодняшний день. Как и всегда, Райтор вошел в кафе на закате и по привычке занял угловой столик. Девочка в лиловом платье поставила перед бывшим эскидом фирменный коктейль. Бросив фуражку на стол, Райтор грелся в лучах уходящего солнца, лениво потягивая через трубочку ягодный напиток. Организму хотелось чего-нибудь покрепче, но наутро назначили пробные вылеты его группы. Ки'кон задумчиво потер пальцем небольшой изящный перстень с черной эмалью золотым знаком их рода войск. Как странно... Так недавно он и мечтать боялся об элитных воздушных войсках Ки'ко. Всего одно наводнение... И он - Райтор Синелло - старший офицер, без экзаменов и долгого тернистого пути к этому высокому званию. Среди сослуживцев он самый молодой. Красавица - невеста, друзья, богатство, блестящее будущее... А как на душе тоскливо-то.
      За соседний столик сели две длинноногие подружки, и Райтор раздраженно фыркнул, узнав в них своих утренних спутниц. Курчавая кокетка слизнула с краешка ложки тающее мороженное и бросила на бывшего эскида выразительный взгляд, Райтор откинулся на спинку пластикового стула и отвернулся, заставив девицу разгневанно притопнуть каблуком.
      Свет загородил небесно-голубой подол короткого платья с двумя стройными ножками. Райтор невесело усмехнулся и поднял глаза
      - Феста?! - с запинкой воскликнул он, вскакивая со стула. Девушка изящным жестом сбросила с плеча тонкую лямку дамской сумочки, поставив ее на стол и очаровательно улыбнувшись, присела на край стула, предусмотрительно подставленный Райтором.
      - А я из госпиталя как раз иду. Вижу - знакомый силуэт, решила подойти, проверить. Не ошиблась, - Феста легко вспушила белокурые локоны и заказала у девочки-официантки овощной салат. - А ты здесь какими судьбами?
      Райтор неловко расстегнул пуговку на жестком воротничке и резко поднялся:
      - Ты... ты никуда не уходи! Я сейчас закажу нормальный ужин! Отдохнем, сходим в кино! Я сам провожу тебя домой. Не вызывай водителя! Посиди! Я мигом!
      Перескакивая через стулья и расталкивая подошедших посетителей, Райтор помчался к столику заказов.
      - Ты не ответил на вопрос, - тихо напомнила Феста его спине. Огромная тень склонилась над ней и громко кашлянула. - Что простите?
      - Можно присесть? - нетерпеливо повторила свой вопрос пожилая дама, любовно прижимаясь к седому мужчине.
      - Здесь уже занято, - словно извиняясь, улыбнулась Феста, указывая взглядом на небрежно брошенную Райтором фуражку.
      - Что ж, поищем другой, - дама окинула девушку недовольным взглядом и, потянув за собой спутника, продолжила поиски.
      Феста проводила пару долгим взглядом. Молодой парень в синем фартуке поставил на стол два дымящихся блюда и графин с багряно-красным соком из плодов ардры. Феста задумчиво прикоснулась к холодному графину - дорогое удовольствие. Да и блюдо из фаршированных морских лавакаров тоже... Огромный бело-голубой букет лег ее на колени.
      - Не ушла, - облегченно выдохнул Райтор, падая на стул напротив.
      Девушка тронула крупные трепетные лепестки и, прижав букет к груди, вдохнула его свежий чуть горький аромат.
      - Зачем?
      Райтор неуверенным движением придвинул к себе одно из блюд:
      - Ты кушай. Ведь, наверняка, проголодалась за день. 
      Дружеский хлопок по плечу, заставил Райтора подавиться своими словами.
      - Какими судьбами, ребята? - Гуа нахально перехватал стул прямо из-под носа крепкого сложенного мужчины, даже не заметив его свирепого взгляда, и пристроился рядом. Вскоре среди чужих озабоченных и веселящихся лиц мелькнул Даро, несущий на подносе два сочно фаршированных клессе.
      - Здорово, Райтор. А я думал: мы собираемся ближе к ночи, - новоиспеченный десантник бросил куртку на спинку стула - Приятно снова видеть тебя. Феста
      - Снова? - непонимающе нахмурился Райтор, убирая фуражку и сумочку себе на колени и освобождая ребятам место.
      - Ты ему не сказала? - широко улыбаюсь, Гуа развалился на стуле. - Феста отныне работает в общественной клинике, причем на нашем участке. Теперь она имеет право заглянуть нам в такие места, куда и мама-то не отважилась бы сунуться.
      Десантники залились громким смехом, заставив Фесту недовольно смутиться.
      - Интересно, где они были, когда природа мозги раздавала? - девушка с деланной усталостью склонила голову на плечо дико ржущему Райтору.
      За спиной заскрипел по полу соседний столик. Эскиды дружно обернулись.
      - Походу гулянка переносится на сейчас? - вместо приветствия пропыхтел Соун, вырывая у гражданского дефицитные стулья для себя и Кэрл. Грязная брань вылетевшая от несчастного мужчины, неспособного уже в течение долгого времени найти для своей дамы стул, вызвала у десантников только смех.
      - В чем дело? - непонимающе осведомилась Кэрл, занимая место рядом с Соуном.
      Феста с сожалением покачала головой:
      - Вот еще один, кто будет ненавидеть эскидов.
      
      Минуты превращались в часы, и время летело незаметно. Вечер накрыл своими малиновыми сумерками А'крак, а бывшие эскиды все сидели, и их громкий смех разносился далеко вокруг. Уставшие официанты с раздражением поглядывали на веселившихся, но ни один так и не осмелился высказать вслух свое недовольство.
      Во всех близлежащих домах гасли и зажигались окна, и то и дело доносилась полусонная брань, полулаем - полувоем захлебывались молодые драхены. Старые лишь недовольно ворчали на слишком расшумевшихся двуногих, едва заметно шевеля ушами.
      Гуа свистом привлек к себе внимание:
      - Может на побережье? - эскида заметно шатало. То ли от излишка выпитого, то ли от переполнявших его эмоций.
      В наступившей тишине было слышно, как жаркнуло в траву ночное насекомое. Старший официант с нескрываемой надеждой уставился на эскидов.
      - Вы идите, - Райтор поднялся, надевая фуражку, - А я пока свяжусь с Эшорой. Сообщу, где мы теперь будем.
      Даро бросил на стол несколько мятых купюр не самого мелкого достоинства и окинул замученного бармена испытующим взглядом:
      - А-а... хм... А я пока за арэком сбегаю.
      Кэрл неодобрительно пожала плечами:
      - По-моему, здесь достаточно.
      - Кэрл, дорогуша! - Даро скользнул быстрым взглядом по часам и застегнул верхнюю пуговицу жесткой гимнастерки. - Не знаю как ты, а я это лицензированное пойло пить не в силах. Попривык как-то к домашнему!
      Райтор слушал друзей вполуха, пытаясь вспомнить связной пароль Эшоры. И не мог! Цифры буквы плясали в голове, не желая складываться в необходимый код. Сам не заметив как, он вышел из кафе, и свернул за угол. Тоненькая ручка легла на его плечо. Райтору и оборачиваться было не надо, чтобы узнать ее.
      - Не могу вспомнить, - офицер холодно отстранился от девушки и указал на темный переулок: - Зачем пошла за мной?
      Феста со вздохом прижала к груди подаренный им трепещущий на ветру букет и, коснувшись его локтя, отодвигая его, набрала недостающие цифры.
      В комнате на другом конце города распахнулось большое голографическое окно. Молодая женщина в строгом коричневом костюме с тугим валиком на затылке устало склонила голову перед триасом. Райтор с трудом узнал в ней одну из лучших учениц Дроена.
      - Эшора?!
      Девушка испуганно вздрогнула и вдруг звонко рассмеялась:
      - Райтор! Нельзя же так!! Привет, Феста!
      - Привет, - девушка приветливо улыбнулась в ответ. - Наши собираются на побережье. Ждем тебя.
      Будущая учительница с сожалением покачала головой, бросив многозначительный взгляд на разбросанные по столу листы бумаги.
      - Не получится. Никак. Завтра сдаю первый переквалификационный экзамен.
      - Эшора! Это наша последняя совместная гулянка! Ты не получала моих писем?
      Большие полные изумления глаза девушка дали ясный ответ:
      - Аааа... Оооо!!! Ребята, простите! Я буду!
      Голографическое окно захлопнулось, оставив бывших эскидов в полумраке.
      - Слухи ходят, будто война грядёт...
      Райтор не ответил, продолжая бессмысленно тыкать по кнопкам. И молчание его было ярче слов.
      - Значит это правда, - упавшим голосом прошептала она.  - А ты? Ты тоже будешь воевать? Ведь теперь Ки'ко в стороне не останется.
   Райтор недовольно и устало оглянулся:
      - Пока войны не будет. Так, попугают друг друга и разойдутся! Империя росей может и разваливается, но по швам не трещит. Сайрийцы смуту наводят. Подбирают под свое крыло трусов да бандитов. Что ж, вполне в духе Варкулы.
      Больше он не проронил ни слова. Они просто шли и молчали. Райтор с какой-то тупой сосредоточенностью, плотно сжав губы, пинками гнал перед собой один и тот же кумушек. Феста, подотстав, зябко ежилась от ночного ветра. Неожиданно Райтор обернулся и, сняв с себя теплую гимнастерку, одел ее на девушку.
      - Ты замерзла, - скупо бросил он и двинулся дальше.
     Мундир был ей настолько велик, что из рукавов высовывались только кончики пальцев. От него едва заметно восхитительно пахло Райтором. Феста подняла глаза: юный офицер был уже достаточно далеко, и только белоснежная рубашка, выбившаяся из брюк, сияющим пятном обозначивала его силуэт.
      На улице было темно и холодно. Тяжелый влажный воздух давил на легкие. Где-то далеко одиноко брехал драхен.
        
      На дворе стояла глубокая ночь. В небе ярко светили обе луны - Диц и Ак, заливая своим молочным светом дома, улицы, равнины, что казались теперь бесконечными.
      Ребята собрались на заброшенном пустыре. Вокруг ни души. Эшора зябко поежилась и подышала на озябшие ладони. Зря она не захватила кофту. Ночи в конце лета всегда холодные. До пустыря пришлось добираться окольными путями, чтобы не привлекать лишнего внимания.
   Теплый плащ накрыл ее продрогшие плечи. Она подняла на Хранителя благодарный взгляд и едва заметно улыбнулась. Впервые за много дней Лиалин наконец-то был рядом и никуда не торопился.
   Бывшие эскиды почти в полном составе ждали их на окраине города. Райтор первым заметил два темных силуэта среди ардр и, поспешно отделившись от толпы, и направился к ним.
   - Здравствуй, радость моя, - лукаво улыбаясь, молодой офицер приобнял девушку за талию, легко коснувшись губами ее щеки. - Хорошо, что вы пришли. Оба.
   Райтор перевел внимательный взгляд на Хранителя и слегка склонил голову в знак приветствия:
   - Я рад видеть тебя, - уверенно произнес он, прикладывая раскрытую ладонь к груди.
   Лиалин спокойно улыбнулся и ответил на приветствие ки'кона, в точности повторив его жест. Райтор обнял новоприбывших и увлек за собой в толпу.
   - Аяс, слетай за арэком! - в приказном тоне попросил Синелло, передавая Эшору с Лином девушкам. Недоумевающие взгляды были ему более чем красноречивым ответом, вызвав тем самым возмущенный вздох:
   - Я не пойду! В третий раз? Бабка меня в лицо знает!
   - Нашел кого посылать! - Соун язвительно и чуть раздраженно улыбнулся. - Он и сам заблудится и нас запалит.
    Лиалин в немом изумлении взирал на эту перебранку, не понимая как люди, с которыми он вместе спасал утопающих, могут перепираться, словно мелкие шмухши, торгующие всевозможным барахлом.
    - Ладно, на месте разберемся, - вмешался в спор Даро, вставая между эскидами.
    Чья-то рука ухватила Хранителя за шиворот и поволокла за собой. Энергия хлынула в ладони, но смеющееся лицо возлюбленной заставило его остановиться.
    - Лин, друг, выручай, - голос Райтора звучал бессовестно и весело.
    - Что? - не понял Лиалин, пытаясь скинуть с шеи крепкую руку эскида. Всеобщий смех медленно перерос в нестерпимый звон в ушах.
    - Тебя здесь мало кто не знает, - как ни в чем не бывало продолжал уговаривать Райтор. - Зайдешь к бабке, купишь арэк и сматывайся. На вопросы не отвечай, а лучше нахами, тогда ей вопросы в голову не придут!
    Эскид делано ласково поправил на нем сбившуюся рубашку и повернул лицом к близлежащим домам.
    - Вперед, мой друг, мы за тобой.
    Весело хохотнув, ребята, приняв весьма сосредоточенный вид, молчаливой толпой пошагали к дальней хижине, в которой все еще горел свет.
     
   - Та-ак, - протянул Соун, разливая арэк по одноразовым стаканчикам. - Розовый - девочкам, белый - мальчикам. Ну, ребята! За нас!
   Эскиды весело закивали головами в поддержку тоста и дружно чокнулись. Ухнув до дна, Лиалин даже не понял, что выпил. Арэк больше походил на ягодный морс, чем на спиртное. Не вязало язык, не грело желудок, не било в голову. Только легкое, почти приятное головокружение напомнило, что это все же не сладкий сироп, как ему показалось по началу. Кто-то налил еще - вторая пошла лучше. Лин с изумлением обнаружил, что у напитка есть легкий терпкий привкус, который отчего-то так просто развязывает обычно молчаливый язык.
   Окружающий мир жил своей отдельной жизнью, качаясь в мутноватой дымке. Громкий смех резал уши, шутки казались смешнее обычного, особенно учитывая, что он не понимал и половины. Разговоры... разговоры... Голоса сливались в единый трудноразличимый гул. В голове все смешалось и спуталось. Вот Райтор, гордо улыбаясь, что-то рассказывает ребятам, обнимая элегантную черноокую Киту в форме пилота истребителя... Что же все они так дрожат... Или это воздух? Мир кружился и уходил из-под ног. Что-то маленькое, беленькое в голубом отделилось от толпы празднующих и направилось к нему. Сквозь плывущий сумрак Лиалин с трудом узнал Фесту. В своем голубом платье она напомнила Хранителю трогательную незабудку; нежную и одинокую, с такими огромными грустными глазами, что Лин слегка протрезвел.
   - Все хорошо? - ненавязчиво осведомился он, старательно цепляясь за толстую, склонившуюся к земле, ветку.
   - Безусловно, - ки'конка натянуто улыбнулась.
   - Я слышал, ты решила пойти по пути великих врачевателей? - Хранитель нездорово хихикнул и поежился от несуществующего ветра. - Так что мы теперь одной крови... Вроде как.
   Звонкий свист Гуа привлек всеобщее внимание, успев вовремя оборвать плохо разборчивое бормотание рося.
   - Ребята, тихо! Я вижу их!
   На какое-то время на пустыре воцарилась тишина такая, что зазвенело в ушах. Даро бросил в песок недокуренную сигарету и выдохнул в сторону белой струйкой терпкий дым. Из темноты синим пятном выплыл прогулочный венвайдер. И Лиалин в ужасе шарахнулся назад, лишь мгновенье спустя поняв, что значили "любви и счастья", грянувшие со всех сторон, так похожие на боевой клич.
   - Шиэл, не посрами эскидов!
   - Молодец, друг!
   - Да! Так держать! - рвал глотку Гуа, распихивая друзей и порываясь к венвайдеру. Но в самый последний крепкая рука Кэрл ухватила его за шиворот и так дернула его на себя, что затрещала плотная ткань рубашки.
   - Совсем пьяный! - весело зашипела она, сжимая друга в стальных объятиях. - Такое должно быть раз и навсегда!
   - Эй, как жених целует невесту? - кричали вокруг, а Лиалин стоял, не в силах и слова сказать, словно его обухом огрели. Невесту? У Шиэла сговор?!
      Шиэл, улыбаясь, склонился над Сэйлиной и прикоснулся к ее горячим губам.
      - Раз, два, три, - хором считали ребята. Ее пальчики скользнули под его рубашку и коснулись позвоночника. - Ооооо!!!
     Стоя в сторонке под низким развесистым деревом, Лиалин смотрел на них по-детски огромными глазами. Пальцы задумчиво ковыряли шершавую старую кору. Сам не заметив как, Лин обнял ствол чужого дерева, прислонившись к нему разгоряченным от арэка и переживаний лбом. Здесь была совсем другая жизнь, неомраченная тяжким грузом прошлого, не обременённая виной перед будущим. Здесь, среди эскидов, было только настоящее. Не потом, не тогда, а здесь и сейчас! И внезапно так захотелось все забыть и остаться навсегда на Ки'ко. И чтобы не было ни десницы Сварога, ни Перуна, ни Варкулы. Усилием воли заставив выбросить эти мысли из головы, он поднял взгляд на веселящихся и сразу наткнулся на обнимавшихся Соуна и Эшору. Там, под деревом и нашел его Шиэл, оборвав череду горьких мыслей захлёстывавших захмелевший разум. Лин был явно не расположен к разговорам, и Шиэл уже было собрался уйти, но в последний момент что-то вспомнив, вынул из кармана другой медальон.
      - Отец благодарит тебя за Дэлину, но подарок твой возвращает.
   Лин отрицательно качнул головой. Интуиция подсказывала ему, что руна морока должна находиться у эскида.
   - Я рад быть твоим другом.
   - Взаимно, - Лиалин крепко пожал протянутую ему руку. - Поздравляю. У тебя красивая сговоренка.
   Эскид широко улыбнулся и махнув на прощанье рукой, вернулся к костру.
   Райтор крепко обнял Шиэла, передавая длинный плотный конверт.
   - Будь счастлив, дружище, - он повернулся к невесте и галантно поцеловал ей руку. - У Вас зоркий глаз, красавица.
   Девушка с любовью взглянула на Шиэла и улыбнулась:
   - Пожалуй, все-таки, зоркий глаз не у меня.
   Поцеловав в висок любимую, эскид вернулся к конверту, с интересом покрутив его в пальцах, он одним движением сломал нотариальную печать.
   - Дома вскроешь, - запоздало предостерег Райтор, но Шиэл уже разворачивал бумаги. Быстрый взгляд скользнул по документам, и кровь, вся - до капли, отхлынула от лица.
   - Как это понимать?
   Райтор вплотную приблизился к другу, так, чтобы только он слышал его слова:
   - Это мой свадебный подарок. На будущее. Ведь должен же ты куда-то привести свою жену после свадьбы!
   - Ты в своем уме? - нахмурился Шиэл, уверенно возвращая конверт.
   Эскиды встретились взглядами. Райтор ничего не ответил, просто еще раз крепко обнял друга, одновременно передавая документы Сэйлине. Внимание привлекли знакомые силуэты...
   Соун пытался отнять стаканчик у Эшоры. Девушка звонко смеясь, пытаясь выскользнуть из крепких объятий.
   - Ну, все! Прекрати!
   Он прижал ее к себе, закрывая от всей толпы. Хранитель судорожно вцепился в листья ветки, за которую держался. Далеко-далеко остались смех, шутки, глухое чоканье пластиковой посуды... Лиалин несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь переключиться на что-то говорившую Фесту, но на глазу, словно бельмо, была рука ки'кона, плавно скользящая по спине его Леесы. Отшвырнул в темноту помятый стаканчик и, так и не дослушав девушку, Лин нахально втиснулся между эскидами.
   - Дорогая, я, кажется, пьян, - громко заявил он, почти грубо привлекая оторопевшую от такого поведения Эшору и жадно целуя ее в губы.
   Эскиды на мгновение замерли, не ожидая подобной выходки от тихого, скромного Лина, и только сдавленный кашель Кэрл, не вовремя подавившейся арэком, нарушил тишину.
   - Кл -лас-, - Шиэл окинул угрюмо молчавших друзей горящим взглядом и совсем как рось привлек к себе свою невесту. Их поцелуй был встречен звонким заливистым свистом.
   Даро навалился на плечо Райтора и, не отрывая взгляда от целующихся, поинтересовался в полголоса:
   - Интересно, а он раньше арэк пил?
   - Видимо нет, - эскид задумчиво покачал головой и вгляделся в пустоту.
   Лиалин ласково касался кончиком носа изгиба ее шеи, вдыхая чуть пряный аромат ее волос.
   - Я люблю тебя! - она ласково провела по его щеке. Лиалин склонился над ней... Чьи-то руки крепко схватили его за плечи и потащили за собой.
   - Что-о-о... - Хранитель буквально захлебнулся собственным гневом.
   - Патруль идет! - зашептал на ухо Гуа, зажимая ему рот и затаскивая в заросли.
   - А Эшора? - также шепотом спросил его Лин.
   - Ее уже увели, - эскид снова зажал ему рот, решив не рисковать и не уточнять, что это Соун увел его девушку.
   Яркий луч фонаря прорезал темноту и потух.
   - Там никого нет! - успокоил патруль растревоженных хозяев близлежащих домов. - Показалось.
   Ки'кон хотел возразить, что пьяные эскиды не мираж, но дозорные уже ушли.
   - Во пронесло, а! - счастливо и несколько испуганно прошептал Гуа, отпуская Лиалина. - Нас тут раз поймали, так мы 30 суток помойки чистили за пьяный дебош!
   Ухватившись за ветку, эскид поднялся на ноги, мысленно возблагодарив природу за то, что она придумала кустарник. Лин, цепляясь за эскида, тоже встал и прислушался: в городе опять царила полная тишина. Хранитель отряхнул от старых листьев одежду и вопросительно оглянулся:
   - Ну, и куда теперь?
   - К старому магазину, - как само собой разумеющееся раздалось в ответ. - Тому, что на берегу.
   Ночь синим бархатом укутала город, погрузив его в глубокий сон. Начисто выскобленный А'крак вновь радовал глаз, если не считать огромные горы грязи и обломков, что остались после наводнения, да значительно поредевшее население. Не строились более дома, не открывались новые клубы. Ки'коны молчаливо и уверенно собирали свое нажитое, готовясь при первой опасности покинуть родной город и даже планету.
   Старый магазин располагался довольно далеко за городом и был построен в первые дни существования города, чтобы было куда доставлять провиант для первопоселенцев. Старики до сих пор с усмешкой вспоминают, сколько тогда один делец вложил средств, пытаясь сделать из него крупную торговую точку. Но город стал расти совершенно в другую сторону. Так что делец тот уехал ни с чем. А магазин стоит и по сей день. Точнее то, что от него теперь осталось.
   На берегу их ждала почти вся команда. От океана веяло холодом и свежестью. Соун и Шийя рыскали по берегу в поисках веток для костра. Кэрл быстро щелкала зажигалкой, пытаясь поджечь хворост. Наконец, сучья затлели и весело затрещали. Лиалин потеплее укутал Эшору в свою куртку и покрепче обнял.
   Выбирая самодельной кочергой из огня угли, Соун и Шиэл поливали домашним соусом разложенные на них куски мяса. Сэйлина сидела рядом, помогая им во всем. Кремовое нарядное платье перепачкалось в песке и золе, отчего девушка выглядела еще более привлекательной. Шиэл обнял невесту, стараясь не касаться торжественного наряда, его то пиджак давно висел на перилах старого магазина.
      - Не понимаю я тебя, - Кэрл протянула озябшие руки к огню, - заняться преподаванием после того, как Индра открыл перед нами все двери.
      - Это точно! - Шийя опрокинул в себя еще одну порцию арэка и довольно охнул.
      - А по-моему, это прекрасный выбор, - Шиэл протянул Соуну еще пару кусков сырого мяса. Будущая еда аппетитно зашкворчала на углях.
      На этом дискуссия была окончена. В полной тишине слушалось потрескивание веток и шелест волн. Иногда вдруг что-то внутри костра вспыхивало, и в небо взлетал целый сноп сверкающих искр. Кто-то замычал под нос знакомую всем мелодию, но ее никто не подхватил.
      - А я к теткам двоюродным. Давно их не видел... лет десять... а то и больше...
      Внезапно произнес Соун, пытаясь поймать взгляд Эшоры.
      От этих слов Кэрл помрачнела и, бросив палку, которой она шевелила угли, направилась к развалинам, где ребята прятали запасы арэка.
      - Здорово. А меня дома никто не ждет, - Шийя вдруг погрустнел, - я мать с пяти лет не видел...
      - Ну, мы были дома, - Даро раздал жареное мясо девушкам, - сестренка выросла... не узнала... Да лучше бы не были... Так?
      Гуа безразлично пожал плечами. У него изначально не было желания наведываться в семью Даро. Ребенок он нагулянный, так что радушного приема ему там никогда не устраивали. Это Даро всегда прилюбливал сказки и все надеялся влить Гуа в их "большое дружное семейство". Теперь, наконец, появилась надежда, что он эти попытки оставит.
      Подтянувшись поближе к костру, ребята с аппетитом поглощали самостоятельно приготовленный ужин. Аяс неторопливо перебирал струны, тихо напевая себе под нос песню на родном для него языке.
      В первое мгновение, Лину показалось, что он ослышался. Нет, паренек пел не на его языке, а на более древнем, почти забытом... Пел про поиски счастья, про темный лес, про песню, про любимую. На несложных припевах, кто-то из ребят даже начал подпевать, и дружное, протяжное "ау" разрезало тишину ночи. А потом была другая песня: про полночь, про лабиринты. Но Лиалин уже не слушал. Теперь это уже не имело значения. Хранитель точно знал, кто сидит возле него, но отчего-то не было ни ужаса, ни ненависти. В памяти всплыла первая встреча с Шиэлом и сайрийский саркофаг. Почему он раньше не задался вопросом: для чего Варкуле понадобился этот паренек?
      Пусть так. Настоящее... Есть только настоящее... Этот вечер. Любимая. Друзья. Аяс... Кто знает, что готовит грядущее? Прове? Возможно... А он не провидец и опережать события не станет.
      - Что это за язык?
      Аяс глубоко вздохнул, пряча проступившую тоску поглубже, и, отложив витену, протянул руки к огню. Столь многое изменилось в его жизни безвозвратно. Ночами снились родные леса и ребята и навсегда неоконченное суворовское, но утро встречало теплом двух солнц и звуками чужой речи. Будто и не было в его жизни зелено-голубой Земли, родного дома и размеренного прошлого. И только черная форма, спрятанная в чехол в личном шкафчике еще связывала обе его жизни в одну.
      - Одной из планет дальнего периметра...
      Лин чуть заметно улыбнулся, но комментировать его слова не стал. Дальнего периметра, значит дальнего периметра.
      - А можешь что-нибудь на нашем изобразить? - Гуа осторожно подкинул веток в костер
      Аяс поднял перед собой задумчивый взгляд и увидел хмурую Киту, ковырявшую тонкой веткой ямку в песке.
      - Почему бы и нет.
      Его пальцы забегали по струнам и над берегом разлилась тихая светлая мелодия. Она то нарастала, то становилась тише, то стремилась вперед, то вдруг замирала. И словно рождаемый музыкой, зазвучал голос Аяса:
      Скажи моё имя на ранней заре...
      Я первым лучом тебя поцелую.
      Последней звездой прикасаясь к тебе
      Рассветным туманом тебя околдую...
     
      Меня позови среди белого дня...
      Я, солнечным светом тебя обнимая,
      Ручьем или ветром с тобою играя,
      Добавлю тогда в твое сердце огня.
     
      Шепни мое имя, когда тихий свет
      Тебя своей тайной в желанья поманит.
      Поймешь - этот вечер тебя не обманет.
      Узнаешь - запретов для нас больше нет.
     
      Ребята, еще долго сидели молча, прислушиваясь к отголоскам стихшей мелодии.
      - А я и не знала, что ты поешь, - выдохнула, наконец, Феста.
      - Да я и сам до чего дня лишь догадывался, - неловко отшутиться эскид, не в силах оторвать глаз от Киты.
      Райтор перевел внимательный взгляд с Аяса на невесту. И на душе в очередной раз неприятно ёкнуло.
      Эшора и Лин сразу после песни ушли вдоль берега.
      - Пойду искупнусь, - Соун скинул теплую куртку и направился вслед парочке, однако Райтор тут же последовал за ним.
      - Оставь их в покое! - тихо, так, чтоб его смог услышать только Соун, попросил он.
      - Я хочу лишь искупаться, - рыжий попытался оттолкнуть Райтора, но тот даже не шелохнулся.
      - Драки не будет! - офицер крепко сжал плечи друга и как следует встряхнул, - Она сделала свой выбор!
      - Пусть так! Но сначала я подправлю ему физиономию! - Соун оттолкнул, наконец, пытающегося увести его Райтора и, проваливаясь в песок, двинулся к Хранителю.
      Райтор набросился на него и повалил на землю. Послышались глухие удары и сопение. Наконец, Райтор оказался сверху.
      - Ну чего ты добиваешься? - тяжело дыша, шептал Синелло. - Ты портишь хороший вечер. А драка с Лиалином все равно ничего не изменит! Ну не любит она тебя. Сам не видишь?
      Соун ослабил хватку. Какое-то время они устало лежали на песке, пока над ними не склонился Лин.
      - У вас все нормально?
      - Еле отговорил, - неестественно засмеялся Райтор. - В холодную воду лезть решил! А где Эшора?
      Девушка зябко поежилась и осмотрелась. Так темно... Только вдалеке маячили три знакомых силуэта. Эшора попробовала присмотреться: да что же там у них происходит! Перед лицом замелькала незнакомая физиономия.
   Почти неощутимый укол в ладонь подействовал моментально. Закружилась голова, к горлу подступила нездоровая тошнота. Её куда-то потащили... Девушка с силой ударила по вцепившейся в неё руке, но драться сил не оказалось. Ее мутило, голова раскалывалась на части... Отголоски почти отключившегося сознания вопили: не спи! Ты одурманена! но глаза закрывались сами собой. Эшора медленно съезжала по шершавому стволу старого дерева, не в силах заставить ноги держать ее.
      - Может, свалишь по-тихому? - с глухой угрозой предложил родной голос. Эшора глубоко вздохнула и благодарно уткнулась в широкую спину Райтора. Желудок свело в приступе тошноты. Она болезненно захныкала и ... крепкие руки, ласковые руки подхватили ее и уверенно поставили на ноги, бережно обнимая. Запах леса заполнил весь окружающий мир, и Эшора буквально повисла на Хранителе, поняв, что больше не надо защищаться.
      Хранитель осторожно приоткрыл закрытые веки любимой и нахмурился: серфин. Яд болотниц! Откуда на Ки'ко серфин?
      - Да что ты говоришь! - шипел незнакомец.
      Удерживая Леесу одной рукой, Лиалин обернулся, оказавшись лицом к лицу с... лешим. Он узнал его по глазам - темным и злым, как сама тьма, что его породила. Хранитель передал девушку Райтору и тяжелой походкой направился к нему:
      - Что ты здесь делаешь?
      Леший испуганно шарахнулся в сторону, неожиданно поняв, кто перед ним:
      - Почему ты напал на Леесу? Кто приказал?
      Райтор не слышал, о чем говорили чужаки, но невозмутимый вид Лиалина не мог обмануть его. Слишком яркими были эмоции, отражавшиеся в бирюзовых глазах: изумление, страх - секундный, но страх, и угроза. Настоящая реальная угроза... Лиалин двигался медленно, заставляя лохматого старика пятиться и отступать прямо в заросли багрового кустарника.
      Эскид отвлекся на бормочущую Эшору лишь на мгновение, а когда поднял глаза, их уже не было видно. Только странная голубоватая вспышка на секунду высветила кусты и погасла. Вскоре из зарослей показался и сам Лин. Слегка взъерошенный вид его, навел на эскида мысль о драке или короткой потасовке, но чужак был спокоен и даже улыбался, почти незаметно, но удовлетворенно.
      Ну, и наглецы у вас бродят, - усмехнулся Лин, вытряхивая из-за ворота труху прошлогодних листьев.
        Подхватив девушку на руки, он отнес ее в темноту и уложил в траву, ласково гладя по волосам. Серфин действовал очень быстро и безболезненно. Жертва засыпала, так и не поняв, что ее убило, и уже никогда не просыпалась. Леший так толком и не рассказал: кто подослал его к Леесе, а для чего Лин и сам отлично понимал. Девушка поймала его ладонь своими уже непослушными пальцами и, коснулась губами самой ее серединки, блаженно улыбнулась:
      - Я хочу домой, Лин.
      - Скоро пойдем, - пообещал он, целуя ее холодеющие руки. Голубовато - белое сияние с продолжительностью вздоха окутало Леесу и угасло. Лиалин быстро оглянулся в поисках свидетелей - никого. Из головы все никак не выходил леший. Лешие ведь не наемники. Они либо свои интересы преследуют, либо кому-то верно служат. И этот явно был чей-то слуга. Вот только чей? Вряд ли Чакосе ведомо, что Лееса жива. А даже если и так, это игра не его поля! Тогда кто? Варкула? Больше похоже на правду. Вот только Варкуле лешие не служат.
      С берега доносилось негромкое пение и треск костра. Хранитель подхватил дремлющую Леесу на руки и направился было к эскидам. Девичьи руки обвили его на шею, ухватившись за ворот теплого синего свитера, черные кудри рассыпались по его плечу:
      - Я хочу домой.
      - Конечно- конечно, - зашептал он, прижимая девушку к груди.
      - К себе домой, - тихо пролепетала она, устало закрывая глаза
      Хранитель недоверчиво и внимательно посмотрел на спящую девушку и, закусив уголок губ, нежно улыбнулся:
      - Конечно. Твой дом всегда ждет тебя.
      Песок и трава заглушили его шаги. И только Райтор, поддерживая перепившую Киту, пристальным неотрывным взглядом следил за удаляющейся фигурой рося, несущего на руках Эшору.
  
   Венвайдер бесшумно парил над водой, отбрасывая длинную тень по правому борту. Тонкая женская рука опустилась в воду, оставляя треугольный след из волн. Утреннее солнце только поднималось над горизонтом, отчего вода казалась золотисто-малиновой. Крошечные рыбки серебристыми стайками прыгали под прогулочным венвайдером. Шиэл перепроверил курс и внес корректировку полета. После вчерашней пьянки голова слегка побаливала, но, не смотря на все уговоры Сэйлины, пить таблетки отказался. Прохладный воздух океана бил в лицо, и даже серая куртка эскида Дроена согревала с трудом.
   За годы обучения у него скопилась немалая сумма. Но эти деньги должны были пойти на выкуп его семьи. Три человека - дорогая покупка. Особенно теперь, когда и предприятия и частники нуждаются в дополнительной рабочей силе. А если учесть, что среди них есть довольно крепкий паренек, то до недавнего времени это вообще не представлялось возможным. Шиэл нежно обнял любимую и, запечатлев на ее виске легкий поцелуй, отправил в теплую каюту, побоявшись возможной простуды. Любовь... Странная она штука... Приходит порой совсем не вовремя. Вот как к нему. Шиэл горько усмехнулся. А ведь не подари Райтор им это поместье, и не стал бы он выкупать семью. Деньги пошли бы на приобретение клочка земли на материке. Он готов был на это. Готов... Соленые брызги ударили в лицо, словно хотели смыть с него тяжесть его тайной вины, но Шиэл знал, что это допущение до конца жизни будет пожирать его душу мелким червем.
    К полудню они достигли Низъеллы. Венвайдер пришлось оставить на загородной стоянке, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Купив у старьевщика более подходящие для подобного места наряды, эскид снял номер в местной гостинице.
   Комнатка оказалась тесной и безобразно грязной. Подоткнув длинный подол серо-коричневого платья за пояс, Сэйлина вооружилась ведром с мыльной водой и тряпкой. Система конвекции воздуха еще полувековой конструкции неприятно гудела над головой и совершенно не охлаждала раскаленный полуденным солнцем воздух. Душно... Шиэл с усилием распахнул замшелое окно и отключил в комнате всю технику. За прошедшие годы город сильно изменился, разросся, но остался все таким же по-скотски грязным. Холеные господа и забитые рабы. Блеск и смрад. Шиэл внутренне содрогнулся и зафиксировал на поясе кобуру со стреттером. Где-то там среди этого моря людей была его семья. Девичья рука ласково обняла эскида за шею и потянула от окна.
   - Ты со мной ни разу не заговорил с тех пор, как мы прилетели в Низъеллу, - Сэйлина умоляюще взглянула на него и опустила руки. - Что я сделала не так?
   Эскид на мгновенье застыл, не зная как реагировать.
   - Дорогая моя, - он присел на край кровати, осторожно потянув ее к себе на колени. Девушка поддалась неохотно, но все же поддалась. Эскид ласково коснулся губами плавного изгиба ее шеи, вдыхая тонкий чуть сладковатый аромат ее волос. - Не ты, а я всему виной. Я не видел семью с самого перевода в среднее звено. Братишка, пожалуй, ростом повыше меня будет. Прошло столько лет... Где я теперь их найду?
   Девушка, казалось, слушала в пол-уха, сохраняя все тот же обиженный вид.
   - Для начала стоит просмотреть объявления о продаже рабов. Это сделаешь ты. А затем следует запросить их имена в базе данных Низъеллы. Этим займусь я, - как само собой разумеющееся заявила Сэйлина, с наслаждением засовывая свежий бутерброд в рот. - Моя семья богата, владеет не одним производством. Ни у кого не вызовет вопроса, если я стану искать какого-то определенного раба. При нашем положении в обществе, мы можем позволить себе любую прихоть. Даже такую.
   Шиэл в сомнении качнул головой:
   - Ты забываешь, что ушла из дома. Ушла ко мне.
   - Ты не знаешь моего отца. Устроить нам несчастный случай - это в легкую, а вот огласить внутрисемейный скандал - никогда! Поверь, для всех - я по-прежнему - любимая папенькина дочка.
   - Ты не говорила, что за ночь с тобой мне оторвут голову, - состроив испуганную физиономию, эскид рухнул на кровать, увлекая девушку за собой. - О таком надо предупреждать заранее!
   - Ах, ты трус! - воскликнула Сэйлина, заливаясь смехом при виде деланно перепуганных черных глаз. Она смотрела и не могла насмотреться на то, как смеялся, чуть запрокинув голову, эскид, с ужасом думая, что с ней было бы не случись наводнения.
  
   Старый дощатый потолок над головой ввел Эшору в глубокий стопор. Не дома... Тогда где?.. Она медленно села и обнаружила на себе простую тканую рубаху, доходившую ей почти до колен. Голова странно кружилась.
      - Ма-ма, - паника потихоньку закрадывалась ей в душу. Нет, страха не было, но непонимание еще хуже страха... Наверное...
      В комнату, ногой открыв себе скрипучую дверь, ввалился Хранитель Дневного Света в сияющих белых одеждах и с полным еды подносом. Взглядом придвинув к кровати большой деревянный табурет, Лин водрузил на него принесенный завтрак и долгим поцелуем поздравил ее с пробуждением. Громко хлопнули распахнувшиеся ставни, и в просторную просто обставленную комнату ворвались звонкие переливы птичьих голосов, мирный шум густого леса, журчание холодного родника, строптиво и весело бьющего из земли и бегущего по камням. Эшора вздохнула полной грудью, невольно потянувшись за горьковато-сладким запахом полевых цветов.
      Лиалин напил в глиняную кружку парного молока и намазал ломоть белого хлеба прозрачным золотом липового меда.
      - Отведай, - попросил он протягивая ей завтрак. - После серфина необходимо хорошо поесть, не то можно получить истощение организма
      Эшора с голодной радостью запихала в рот добрых пол куска, и лишь пережевывая, вспомнила, что так не выяснила, где находится.
      - Я... м-м, - девушка подтолкнула пальцем кусок обратно в рот и неловко засмеялась, - сейчас.
      Кое-как прожевав, она запила мягкий с медом хлеб теплым свежим молоком и, аккуратно вытерев краешком рукава молочные усики над верхней губой, выжидающе уставилась на Хранителя:
      - Ну? И где я?
      Присев на корточки перед ней. Хранитель нежно обнял ее колени:
      - Дома. Как ты и хотела: у себя дома.
      Эшора едва не выронила из рук кружку, когда поняла, что он не шутит. Березань?! Подобрав под себя ноги и натянув на них рубаху, она растерянно хлопала глазами, как ребенок, боясь спуститься на пол и сделать пару шагов.
      - Я, наверное, вчера сильно перепила, - задумчиво пробормотала она, склонив голову себе на колени.
      Лиалин, сразу помрачнев, отпустил ее колени и отсел в сторону.
      - Скорее - влияние серфина.
      Девушка тихо вздохнула, чувствуя, как тошнота подкатила к горлу. Желание выйти на свежий воздух превратилось в необходимость.
      Лиалин помог любимой встать.
      - Доверься мне, - попросил он, завязывая ей платком глаза и, бережно поддерживая за руку, вывел на поле.
      - Ещё долго? - Эшора нетерпеливо шагнула вперед и содрала с глаз повязку. В первое мгновение ей показалось, что она попала в прошлое. Перед ней расстилалось бескрайнее ромашковое поле с редкими вкраплениями кровохлебок, купавок, незабудок и васильков. Посреди поляны росло большое корявое дерево, на самой вершине которого распустились огромные розоватые цветы, источавшие незабываемый нежный аромат.
      - О, Небо! - едва слышно выдохнула она. Ноги сами несли её. Пальцы едва касались бело-желтых головок почти позабытых цветов. Подул ветер, и по белоснежному морю побежали частые волны. - Это же поле Лады!
      - Вообще-то теперь это наше поле, - поправил её Хранитель, счастливо наблюдая, как девушка с радостным визгом кружилась среди цветов.
      От неожиданности Эшора даже остановилась.
      - Как наше?
      - Я выкупил его у Лады.
      - И она продала? - девушка недоверчиво уставилась на Хранителя.
      - Скорее обменяла, - поправил себя Лиалин. - Я сумел добыть для неё то, что ей было просто необходимо. А она отдала то, что было необходимо мне.
      - Просто не могу поверить! - Эшора счастливо вздохнула и закусила нижнюю губу. - Наше поле!
      О чем они говорили потом, не запомнили толком ни он, ни она. Они просто разговаривали. Лиалин рассказывал о том, что произошло после её похищения. Как Повелители искали её несколько месяцев, прекратив поиск только после того, как кто-то обнаружил на какой-то планете окровавленные обрывки её платья. Как он сам, когда вырос, назначил вознаграждение за любую информацию о её нахождении. Как он окончил военную подготовку у Леда и получил свое первое задание прямо на Аликос.
      Ну, и вместо того, чтобы не заметить, я возьми и тресни прямо по его "величественной" вороватой руке, а потом ещё и меч вынул и в воровстве обвинил. Таким образом, мои первые переговоры были "успешно" завершены, и нам с Эделем оставалось лишь в спешном порядке ретироваться. Так что опыт в красноречии я заработал буквально шишками и несколькими моральными компенсациями.
      Эшора звонко смеялась над его рассказом, а Лиалину хотелось сказать ей совсем о другом. О том, как он ночами бредил о ней, как хранил каждую её вещь, как каждую минуту ждал, что она вбежит в дом и дернет за шиворот, желая оторвать от очередной книги, или свистнет с улицы, приглашая полазить по деревьям... Но не стал. Леесе и без того было не просто.
      Эшора смотрела на увлеченно рассказывающего о своих приключениях без неё Хранителя, смотрела на его жесты, манеру говорить, на то, как он улыбается, чуть прищурив глаза, как теребит пальцами сорванную травинку, и сердце её сладко сжималась. Она тоже говорила. Говорила о том, что помнила. Вспоминала их детство, вспоминала, как впервые проснулась на Ки'ко, и как просыпалась потом не раз. Вспоминала, сколько жизней прожила, как прошла в школу Дроена и как стала там лучшей.
      Все пророчили мне победу в поединке. Я была вдвое сильнее и быстрее любого мужчины. Я тогда даже предположить не могла, кто я, - девушка качнула белую головку ромашки, с болью вспоминая, с какой жаждой убийства она готовилась к поединку. Её тогда не тронул даже великодушный жест противника, предоставивший для боя сверхпрочную амуницию. Сколько ночей после этого ей снилось, как она раз за разом пронзает Лиалина. - Ребята до сих пор в неведении, даже сказать им боюсь. Представляешь, какая сила у Исы... Понимаешь, Лин, я ведь тебя тогда в сумитэ не узнала. Чувствовала, что ты не чужой, а вспомнить не могла... Если бы не Олеся...
      Солнце грело ласково, и земля купалась в его нежных лучах, становясь всё краше. Они лежали в траве, голова к голове, и то и дело вспоминая забавные случая из такого далекого детства.
      - А помнишь, как я пытался достать тебе с дерева Лады цветок? - Лин задрал голову и попытался взглянуть на девушку.
      - Ещё бы! - прыснула та. - И постоянно ходил в синяках, потому что ветки всегда обламывались под тобой!
      Лиалин перевернулся на живот, и в его глазах сверкнул озорной огонёк.
      - Хочешь, я его теперь достану?
      Эшора хотела отказаться, но не успела и рта раскрыть, а Хранитель уже был около дерева.
      - Лиалин, не надо! - поздно - Хранитель легче кошки вскарабкался по исковерканному когда-то молнией стволу. Девушка медленно села, с опаской наблюдая, как Лиалин поднимается всё выше, уверенно выбирая наиболее прочные ветки.
      Лиалин был уже на самом верху, и цветы были так близко, только пальцы протяни. И Лиалин потянулся, ветка треснула и опасно прогнулась, но большой благоухающий цветок был так близко, что Хранитель решил не останавливаться. Пальцы коснулись нежных лепестков. Ветка ещё раз треснула и обломилась.
      - Лиалин! - полный ужаса крик разрезал воздух. Подобрав многослойные полы легкого радужного платья, Эшора, что было сил, бежала через поле к росю.
      Лиалин лежал недвижимый среди помятых ромашек. Голова его была неестественно завернута. Толстая сучковатая ветвь лежала рядом, почти закрыв его собой. Внутри будто что-то оборвалось. Эшора торопливо стащила с Хранителя тяжелую ветку и опустилась перед ним на колени, принявшись что было сил его тормошить. Лиалин не отвечал.
      - Лиалин... - Эшора дрожащими пальцами тронула Хранителя за плечо. - Лиалин! Я прошу тебя! Я люблю тебя! Лиалин, не своди меня с ума! Лиалин! Я люблю тебя! Ответь! Я тебя...
      - Я тоже тебя люблю, - Хранитель осторожно перевернулся на спину. - Заметь, ты сказала это первая! - он легонько потер ушибленную голову и слабо улыбнулся. - Зря я не грохнулся раньше.
      - Ах, ты! - девушка в гневе отпихнула его от себя и попыталась встать. - Ты всё нарочно!
      Лиалин ухватил её за талию и притянул к себе.
      - Если для того, что услышать, что ты меня любишь, мне надо упасть снова, я готов. Но тогда тебе придется кормить меня с ложечки, так как в другой раз я точно останусь без зубов. - Лиалин раскрыл перед её лицом ладонь, и Эшора обомлела - в ней лежал сильно помятый, но по-прежнему прекрасный розовый цветок.
      - Ты всё-таки его достал! - прошептала она, бережно касаясь мятых лепестков.
      - Я же обещал, - просто ответил Лиалин, совершенно позабыв про все свои ушибы и ссадины.
      - Я тебя люблю, - уже уверенно произнесла Эшора. Из головы вылетели все разумные мысли и остались лишь эмоции. Эмоции, захлестнувшие их обоих. Целуясь, они упали в траву. Взлетели в небо вспугнутые разноцветные бабочки. Где-то в чаще заливался соловей, возвещая о рождении нового союза.
      И всколыхнулась Энергия, и всколыхнулось Время, чувствуя, что настала эпоха перемен...
     
   Светлая Дивия долго прислушивалась к пению далёкого соловья и, наконец, обернулась к Ютре, и взгляд ее был затуманен печалью, как заливные луга перед рассветом.
      - Сбывается предсказание. Не справился Перун. А может не справились мы. Что-то упустили... недопоняли... Страшные времена грядут, Ютра. Надо найти Кочевника, пока неизбежное не случилось.
      Ютра ответил молчаливым кивком и отвернулся, чтобы Дивия не видела, какая мука отразилась на его лице. Душу захлестнула любовь, переполнявшая два юных сердца, и невыносимая тоска неизбежности. Однако Дивии его лица видеть не надо было. Её терзали те же чувства, но выбор между двумя влюбленными и целым народом был сделан давно, задолго до их рождения.
    

Глава 7

  
   Торги начались по традиции с первым лучом солнца. Длинные шеренги измученных людей представляли собой жалкое зрелище. Немногочисленные покупатели лениво бродили меж живых рядов, оценивая приглянувшийся "товар". Судя по поведению и разговорам, в большинстве своем скупщики оказывались только представителями владельцев крупных и мелких предприятий, ищущих дешевую рабочую силу. Появляться в Низъелле их работодатели считали ниже своего достоинства. Но залетали и праздные гуляки, в поиске новых ощущений. Шиэл внимательно просмотрел список из нескольких десятков имен и характеристик и, надвинув посильнее на лоб широкополую шляпу, желая спрятать воспаленные от усталости глаза, двинулся к месту 1539. Накануне вечером Сэйлина выложила на стол целую стопку катэков. Базы данных по рабам, любезно предоставленные работорговцами. Что ж... Она оказалась права. Имя её семьи действительно открыло многие двери без лишних вопросов.
   Просидев до глубокой ночи, они сумели выбрать до сотни наиболее подходящих по описанию людей. Сэйлина уснула прямо за столом, так и не закончив просмотр очередного списка. Стараясь не разбудить, Шиэл перенес девушку на маленький диванчик в углу и укрыл тонким пледом, привезенным с собой. Ночи в Низъелле как и много лет назад все так же холодны, а пользоваться одеялами гостиницы, эскид брезговал. Сам же он продолжил начатое. И только когда за окнами забрезжил рассвет, позволил себе закрыть глаза. Но лишь на мгновенье. Торги проходили один раз в семь дней, поэтому необходимо было спешить.
   Худые, толстые, забитые, гордые... Шиэл старался не смотреть им в глаза, зная, что наткнется только на ненависть и... свое прошлое. Мужчины, женщины... Нищие, преступники... Место 1539 пустовало. Эскид растерянно выдохнул и оглянулся. Стоя на подножке 1538, молча плакала маленькая девочка, лет семи от роду. Шиэл вытер о куртку взмокшие ладони и неуверенно обратился к ней:
   - А где парень отсюда? - вопрос был задан очень тихо, так как разговаривать с товаром строго запрещалось.
   Девочка взметнула на него перепуганные глаза и вдруг, слизнув с верхней губы слезы, доверительно прошептала в ответ:
   - Он пытался сбежать.
   Нехорошее предчувствие сжало сердце. Пальцы сами вынули из потрепанной пачки сигарету и засунули ее в рот. Дорогая новенькая зажигалка несколько раз щелкнула в холостую, пока, наконец, не высекла искры. Мимо с вальяжным видом прогуливался охранник. Шиэл проследил за ним взглядом и убрал сигареты в нагрудной карман.
   - Дессе, Вы не могли бы мне помочь.
   Охранник обернулся и, вежливо улыбнувшись, приготовился слушать.
   - Я хотел купить себе раба 1539, но его нет. Могу ли узнать, кто оказался быстрее меня и предложить ему большую цену?
   Охранник сочувствующе покачал головой, поправив жесткий воротничок серого камзола:
      - Если Вы пришли только за ним, то, боюсь, путь Ваш был напрасным. Этот раб пытался бежать сегодня ночью, и был наказан.
      Зажигалка выпала из непослушных пальцев.
      - Как сильно?
      - Казнен. Если бы Вы сделали на него заявку заранее, мы были бы не столь суровы, - мужчина изучающе смотрел на эскида. - Вы уронили.
      Сказано это было так буднично, словно ничего и не произошло. Шиэл на мгновение отключился от всего, стараясь унять шум в голове.
      - Я могу взглянуть на него. Хочу удостовериться, что это тот самый раб. Потом я куплю другого.
      Охранник проводил его до морга, объяснив смотрителю, зачем они пришли. По пути он не задал ни одного вопроса и ничего не сказал. За годы службы ему пришлось насмотрелся всякого, так что эта просьба пустяковая. Были такие, что специально платили за возможность посмотреть на вскрытие и такие, что покупали людей для своих извращенных утех. Много чего он видел - видел и молчал. И работал. Работал, чтобы его дети никогда не оказались на этом рынке.
      Длинный широкий коридор уходил резко вниз. Шиэл шел молча, торопливо. Думая о том, что на планете миллионы людей, и это может быть вовсе не его брат... Смотритель отдернул клеенку. Миллионы людей... Миллионы... И только один с крупной родинкой у виска и татуировкой в виде браслета на запястье, точь-в-точь как у самого Шиэла. Синий от холода, с заиндевелыми ресницами. Шиэл смотрел и удивлялся, как изменился брат. Вырос. Голубой иней на волосах подтаял от прикосновения теплых пальцев. Шляпа мягко ударилась о стальную плиту и упала на пол. Опоздал... Смотритель изумленно взирал на странного гостя. Высокий, хорошо одетый, с полным затаенной вины взглядом. Он как две капли воды походил на того, кто лежал перед ним. Только возраст их различал... И общественный статус.
      - На рынке продается девочка, которую он опекал и любил как сестру, - осмелился произнести смотритель и с удовлетворением отметил про себя реакцию незнакомца. - Место 1538.
     
      Тусклый эншар лениво покачивался над обеденным столом, отбрасывая на стынущие блюда голубоватые блики. Легкая занавеска то и дело взлетала вверх от ночного прохладного ветра. Как обычно палящая жара сменилась к ночи легкой изморосью и за окном, снова шумел дождь. Сэйлина разгладила несуществующие складки на скатерти и выпустила еще два эншара. В комнате значительно посветлело. Табло над входом показало без четверти двенадцать. Молодая женщина глубоко вздохнула, в сотый раз гоня прочь мрачные мысли. Все, что можно она уже переделала: убрала номер, постирала просоленную водой океана форму эскида, сходила в магазин и сама приготовила сначала обед, потом ужин... Шиэл все не шел. Много раз за день она представляла, как распахивается дверь и входит ее любимый со всей своей семьей. Они садятся за стол, счастливые и взволнованные долгожданной встречей, едят впервые приготовленный ею обед... Но двери не распахивались. Много раз она себя успокаивала тем, что необходимо время, чтобы собрать всех. Годы могли сильно раскидать их...
      Короткий звонок перепугал ее так сильно, что девушка не сразу сумела встать на ноги.
      - Шиэл, - беззвучно выдохнув, Сэйлина набрала код на дверном замке.
      На пороге стоял промокший до нитки эскид с маленькой девочкой на руках. Своими синими от холода ручонками она крепко обнимала за шею своего нового хозяина, не совсем понимая, что происходит и почему этот красивый мужчина так необычайно добр с ней.
      - А где остальные? - растерянно прошептала Сэйлина, чувствуя, как садится голос.
      Шиэл молча шагнул в теплую комнату, оставляя за собой лужицы мокрых следов.
      - Приготовь, пожалуйста, теплую ванну. Олейе необходимо согреться и помыться.
      Девушка не стала дожидаться повторной просьбы и через мгновение в душевой комнате зашумела вода.
      - Он заплатил за меня, как за взрослого мужчину, - задрав подбородок, девчушка с осторожностью погрузилась в ароматную пену. - Меня сначала старик купил, но дессе его догнал и предложил в два раза больше. Молодой дессе мне нравится больше, чем старый.
       
      Шиэл сидел, сгорбившись над тарелкой, медленно поглощая остывший суп. Никого не осталось. Рики был последним. Ласковые руки обняли его за плечи. Легкий сочувствующий поцелуй коснулся стриженого затылка.
      - Мне так жаль.
      Шиэл громко вздохнул и, вдруг крепко обхватив ее бедра, уткнулся ей в живот и беззвучно разрыдался.
      - Милый, - Сэйлина едва ощутимо провела пальчиками по волосам любимого, отчего эскид судорожно и глубоко вздохнул и поднял на нее посветлевший взгляд.
      - Мы уезжаем на рассвете. Олейя едет с нами.
      Девушка взяла его лицо в свои ладони и нежно поцеловала мокрые от слез губы. Если бы только Шиэл знал, как сильно она его любит. Слов таких нет, чтобы объяснить ему. Как жаль, что нет таких слов...
  
     
      Эшора сладко потянулась и, уткнувшись лицом в плечо спящего Лиалина, крепко прижалась к нему. Сиреневый сумрак рассвета только-только начал бледнеть. Над головами шумел еще сонный лес, и качали закрытыми головками белоснежные ромашки. Девушка нащупала в своих волосах цветок Лады и, осторожно выпутав его из взбитых прядей, положила на грудь Хранителя. Вокруг было так тихо и спокойно, что душа отказывалась верить, будто может быть по-другому. Пробежал по макушкам древних сосен утренний ветер, поалели и растаяли на востоке ночные облака. Полыхнуло робкими всполохами еще сонное солнце... И приподнявшись на коленях из травы, Эшора встретила первый в своей юности рассвет на родной планете. Ромашковое поле вздохнуло, встрепенулось, и воздух оросился миллиардами сверкающих бриллиантов. Роса ... Холодная утренняя роса с хрустальным звоном вновь оседала на вздрагивающих лепестках и сверкающими искрами стекала по стебелькам в траву... Или повиснув на самом краешке листа, тянулась к земле... тянулась-тянулась, и вдруг срывалась вниз, чтобы разбиться на триллионы сияющих брызг... В голове роились сотни мыслей... Как жаль, что Лин был у нее не первый... Ее рука скользнула ему под рубашку... А может и к лучшему... Пальчики скользнули вверх и замерли, нащупав грубые рубцы. Ее рук дело. Не рассосались... Эшора отрешенно смотрела, как мирно вздымалась грудь спящего Хранителя и вспоминала его руки, его губы... И с ужасом осознавала, что ударь она его чуть выше, и уже никогда бы не узнала ни его, ни себя...
      Лиалин перевернулся на бок, подгребая Леесу под себя. Девушка ласково провела по его волосам:
      - Нам пора.
      Не открывая глаз, Хранитель отрицательно качнул головой:
      - Без нас там ничего существенного не произойдет, - и лениво улыбнувшись собственной наглости, зарылся в ее волосах. - Пусть подождут.
      - Пусть, - безвольно согласилась она, прикасаясь к его губам.
     
     Лано рывком распахнул двустворчатые окна, подставив мокрое лицо холодным порывам ветра. Устал... Вечная, не проходящая усталость. И напряжение ... Зачем отец требует невозможного? Он все равно не сумеет быть ему подмогой. Тем более теперь... Остро кольнуло в груди. Лано судорожно вздохнул. В его организме что-то происходило, что-то неподвластное ему самому. Медленно, но неотвратимо он менялся. Рассматривая свои руки, Лано не расслышал тихие шаги матери.
      - Лано?! - полный изумления и радости шепот для него прозвучал подобно грому.
      - Правительница? - Лано попытался принять свою обычную студенистую форму, но тело отказалось слушаться. - Как ты вошла? Я запирал дверь! Я знаю!
      Иса недоверчиво и восхищенно смотрела на своего первенца и не могла налюбоваться: высокий статный, словно молодое деревце, он затравлено смотрел на нее своими темно-синими глазами, волнистые пряди черных непослушных волос падали на красивое чуть вытянутое лицо, скрывая бледный румянец. Мучительный стыд застыл во всей его позе.
      - Как же ты хорош! - прошептала женщина и кинулась ему на шею. Ее руки прижались к его плечам, ласкали его лицо, волосы, - Сынок... сынок... Я и мечтать не могла, что обниму тебя когда-нибудь!
      Лано неуверенно обнял мать. Сначала осторожно, а потом крепко. Он ощутил ее дыхание, запах ее волос, трепет ее рук. И вдруг со всей ясностью осознал: каков на вкус мир предков. Понял, отчего их отцы так горевали об их жизнях. Запахи, прикосновения, голод, сон - у них все - абсолютно все! - по-другому!
      - Я так рад, что ты пришла, - запинаясь, произнес он. - Я рад. Мне многое надо у тебя спросить, но и рассказать - не меньше... Это так странно...
     
      Взгляд Правителя бесцельно блуждал по теплому черному бархату ночного неба. Редкие яркие вспышки разноцветных огней недвусмысленно указывали на всю особенность этой ночи. Под сапогами из хорошо обработанной кожи опеча стелились первые робкие ростки будущих непроходимых дебрей. Память относила Правителя все дальше в прошлое, когда измотанный войнами и долгими поисками народ-отщепенец решил осесть на Сайрийи - Вечерней звезде, как назвал ее тогда Асень...
      ...Златовласый паренек с воспаленными от постоянных недосыпаний глазами что-то внимательно рассматривал, стоя в центре стереокарты.
      - Наивный мечтатель, - выдернул его из раздумий сильный приглушенный голос. - Мы не сможем уйти от них! Все! Абсолютно все пространство роси смогут прощупать с помощью Целителей!
      - Им сейчас не до нас, - паренек обернулся к говорившему и сочувствующе покачал головой: - Ты жуткий пессимист, мой друг. Просто удивительно, как ты умудрился вести наш народ в такие битвы!
      -Язвишь?
      Асень коротко засмеялся и вернулся к своему занятию:
      - Понимаешь, перед тем, как уйти с тобой, я говорил с Прове. И он сказал, что наши противники... мы, то есть, выживем после удара Десницы Сварога и не просто выживем, а приобретем невиданную доселе силу. А ты знаешь, что это значит?
      -Что?
      - А это, Варкула, значит, что мы обязательно найдем место, недосягаемое для Перуна и Дашубы, - поучительным тоном объяснил паренек. Изумрудно-зеленые глаза его смотрели сквозь Варкулу, сквозь пространство, наливаясь, как живой водой, интересом, - А это что такое? Раньше ее не было!
      Его пальцы стремительно бегали по призрачной карте, заставляя звезды и планеты двигаться в хаотическом порядке.
      Вздохнув поглубже, Асень ушел в мир-между-мирами. Голоса... стоны... смех... тишина... прошлое... грядущее... Пустота... Мир полный огней... Отмахиваясь как от назойливых мух, бывший рось разгонял ненужные видения. Вот оно! Недоверчиво поглядывая на мерцающую точку, паренек почти полностью растворился в нигде - ошибки быть не могло. Это была планета, нестабильная в их измерении...
      Асень дрожащими от усталости и возбуждения руками пробороздил золотистые кудри своих волос и тихо прошептал:
      - Прове был прав... - и вдруг громко захохотав, кинулся к другу и, крепко хлопнув его по плечам, радостно вздохнул полной грудью: - Варкула, друг, взгляни на эту пульсирующую точку - это наш дом. Это легендарная Вечерняя звезда. Варкула, ты все еще не понял? Это же наша Сайрийя! Теперь наша. И я знаю, как мы доберем к ней, - уже тихо добавил он, с такой любовью глядя на крошечную звездочку, что Варкула едва не рассмеялся. Однако и его заметно взбудоражила мысль, что их скитаниям подходит конец. Конечно, если Асень не ошибся...
      ... Правитель откинулся на спинку кресла и попытался отключиться от всего. За стенами замка бушевало веселье. Коренные сайрийцы праздновали День Обретения земли. И только несколько выживших старейших заперлись в своих комнатушках. Варкула ощущал их силу, слившуюся в единый поток, устремившийся на поиски памяти потерянных друзей и родных. Они звали его, но он отказался. Впервые! Не время сейчас лить слезы по прошлому. Наступила пора действовать!
     
  
      Сухая земля под ногами неприятно хрустнула. Облако пыли, охватившее сайрийцев, медленно оседало. Варкула глухо кашлянул и недовольно взглянул на сына. С таким приземлением, он едва не превратился в черное пятно на поверхности Каранту. Но были и плюсы: путешествие, на которое предполагалось потратить до пяти недель, совершилось в считанные мгновения. До Диахриара - стольного города Каранту было рукой подать.
      Варкула всегда с пренебрежением и даже омерзением относился к этому народу. И дело было отнюдь в их ящероподобном облике. Вселенная полна причуд. Ему был не приемлем сам их образ жизни. Несмотря на свою великую численность, городов у дроптэнов было всего четыре. Остальная и основная часть населения жила в норах! Подобно диким зверям! Это раса, обладающая великими умами! Эта раса, подарившая остальным народам технологию производства сверхлегких и сверхпрочных металлов лишь с помощью химических реакций. Его раздражало именно это смешение первобытной дикости и современной просвещенности. У них не было структуры власти. Только Вожак. Не было регулярной армии. Только племена кочевников, встающие под знамена Вожака по его кличу и за умеренную плату.
      У главных врат города их встретила летняя кибитка, запряженная парой массивных приземистых зверюг. Сделав вид, что польщен подобным вниманием, Варкула забрался внутрь. Лано же отказался ехать с ним. Расправив громадные крылья, юноша полетел к дворцу и уже там, на ступенях, терпеливо ожидал приезда отца, так и не приняв человеческого вида.
     
      Каундарук встретил их по всем правилам местного гостеприимства. Тихая приятная, хотя и непривычная слуху музыка лилась откуда-то сверху. Лано на мгновенье замер, прислушиваясь к ее звукам, но Каундарук уж приглашал их с отцом к столу. Изящная (если это слово вообще применимо к представительницам сей расы) служанка разлила по кубкам местный горячительный напиток глубокого синего цвета. Приняв человеческий облик, Лано пригубил его и приятно улыбнулся. Посчитав, что все необходимые приличию соблюдены, Каундарук отставил кубок и слегка подался вперед:
      - Зачем ты прибыл на мою планету?
      Правитель сайрийцев согласно качнул головой:
      - Я предлагаю союз, который принесет процветание обоим нашим народам! Дроптэны - великие воины! Вам принадлежало много миров, пока не пришли роси. Разве справедливо довольствоваться только одной солнечной системой, когда вам должен принадлежать весь мир?
      Каундарук молча ждал продолжения.
      - Главное преимущество росей - это Десница Сварога! Пока она существует - роси непобедимы, но у моего народа есть легенда, что однажды в наш мир придет Кочевник и погубит одного из семи Целителей Десницы Сварога.
      Ответом ему был лишь скептический взгляд дроптэна: "Что мне за дело до ваших легенд?"
      - Одним из Десницы является Хранитель Лиалин, - не моргнув глазом, продолжил Варкула. - Мне известно, что Кочевник уже пришел в наш мир, а Целитель сейчас максимально уязвим. Если сейчас подтолкнуть их друг к другу, Десница будет разрушена, а путь к нашему триумфу открыт!
      Каундарук нервно ударил мощным хвостом по полу. Сайрийец начинал его раздражать. Эта некоролевская привычка - единственное, что осталось с ним, когда закончилось детство. Он вылупился последним из всей кладки, самым хилым, но вопреки всем законам именно ему предстояло стать Вождем. Будучи с детства предоставленным самому себе, Каундарук часто далеко уходил от Родового Гнезда. Тот вечер был самым обычным. Как всегда, поругавшись со старшими братьями, он отправился в прерии на всю ночь, чтобы поохотиться. Когда за спиной раздался оглушительный взрыв, Младший из Рода не сразу понял, что произошло. Лишь после того, как рассеялся дым, и, ошалевшему от страха взору предстали серые руины родного гнезда, Каундарук понял, что остался один. Выжившие, конечно, были. Покалеченные, совершенно недееспособные родственнички... Их было в достатке. Но ни родители, ни один из 16 братьев, ни сестренка не выжили. В последующие несколько дней он занимался только поиском убийц. Нашел. В три последующих дня Каундарук избавился от изувеченной родни и занял престол, провозгласив Диахриар - стольным городом Каранту. С тех пор к нему намертво приклеился титул Кровавый... Однако мало кому известно, что во время той погони рядом с ним был рось. Тот самый, что не дал гнездовикам прикончить последыша, и самостоятельно выходил малыша. Именно он помог Каундаруку унять ярость и горе от потери семьи, именно он залечил его раны, полученные на кровавой охоте. Именно он не одобрил расправу над искалеченным Гнездом и ушел...
   Жестом подозвав служанку, Вожак приказал позвать Фэнтэпа - своего поверенного и военачальника.
       - Ты зря потратил мое время.
      Услышав ответ Вожака, Лано мысленно улыбнулся и собрался встать. В этот момент в приемную залу вошло огромного роста чудовище. Черный гребень его воинственно торчал, под темной кожей играли мышцы.
      - Звал?
      Каундарук медленно качнул головой в сторону сайрийцев:
      - Проводи наших гостей к выходу.
      Однако Варкула не спешил подниматься со своего места. Переступив через гордость, он произнес чеканя каждое слово:
      - Прежде чем, гнать, до конца выслушай. Потом решишь: гнать нас или нет!
   Черный коготь вырезал на ручке трона символ гнева. Тонкая металлическая стружка упала на пол.
   - Убирайтесь! - это был скорее звериный рык, чем приказ.
   Сайрийцы торопливо покинули тронный зал. Фэнтэп сопровождал их на всем пути, копьем и рыком указывая кратчайший путь из города. Но у самых ворот, он вдруг остановился:
   - Я слышал, что ты сказал Вождю, - тихо пророкотал он. - Каундарук Кровавый не должен был стать нашим вождем. И то, что он сидит на железном троне, так и не сделало его истинным правителем. Мы больше не покоряем миры. Великие воины промышляют презренными грабежами! Нашему буйному нраву нужен выход, но Каундарук смертью карает любое проявление агрессии. Но это наша суть! Это огонь в нашей крови!
   Когти Фэнтэпа в бессильной ярости скребли землю, оставляя глубокие канавы.
   - Всему виной Хранитель Дневного Света. Лишь раз Каундарук поступил верно! Когда перебил свою родню, избавившись от соперников и обузы. Но Хранитель не одобрил этого. Расставание с росем изменило Вождя до неузнаваемости! Но нам не нужны высокие технологии и наука! Все это нам давали покоренные нами народы! Нам нужны битвы! Мы воины, а не ученые! Ты хочешь убить Хранителя? Я готов тебе помочь! И хоть я и сам этого хочу - все же потребую услугу взамен!
   Варкула удовлетворенно улыбнулся. Сон, как всегда, оказался в руку.
     

Глава 8

  
   Соун быстро потер ладони друг о друга, пытаясь согреться. С ночного темно-синего неба накрапывал мелкий ледяной дождик. Эскид натянул на голову капюшон и, перекинув через плечо тяжелый рюкзак, поспешил к пришвартованному на 34587 линии быстроходному торговому браже. То, что перелет был незаконным Соуна не слишком волновало. Легальный транзитный рейс до Айвиенсу ожидался только через 5-6 дней в связи с тревожной обстановкой на пограничных мирах... и все такое... Соун тогда даже не дослушал диспетчера, развернулся на середине фразы и отправился искать того, кто готов будет за хорошую плату взять с собой незарегистрированного пассажира. Искать особо долго не пришлось. Мрачный, видимо недавно из запоя, владелец какого-то торгового судна без лишних вопросов согласился взять его, заломив при этом такую цену, что у Соуна глаза на лоб полезли. Вообще-то он не любил торговаться, считая это недостойным занятием. Тем сильнее было его удивление, когда сидя на сыром от дождя камне и подсчитывая расходы, он вдруг почувствовал удовлетворение от осознания того, что ему удалось-таки уговорить владельца сбросить треть цены. Но и оставшиеся 2/3 были просто грабительскими.
      Они взлетели за два часа до рассвета. И хотя Соун готов был бы поклясться, что офицер КС узнал его наверняка, обе ступени пограничного контроля были пройдены без особых проблем. Корабль слегка встряхнуло на выходе из гравитационного поля Ки'ко, и транспортное средство покинуло пределы родной солнечной системы.
      Каюта механика, вместо которого он был оформлен, находилась в дальнем конце коридора у самого машинного отделения. Соун бросил рюкзак с вещами в угол и развалился на жесткой кровати. Постель пахла сыростью и дезинфектором. Но ни это, ни приглушенный рокот устаревших двигателей не сумел помешать ему заснуть. Беспокоиться больше было не о чем. Впереди оранжевые пляжи, красивые подружки, заботливые тетушки и ни одного военного на триста кард вокруг! А потом он вернется домой и вернет себе Эшору... Все равно им с белобрысым не быть вместе.
      Даже в кошмарном сне Соун не мог представить себе худшее наказание, чем безделье. Первые сутки он просто спал. На вторые - облазил весь звездолет с верхней палубы до нижней. Дважды чуть не получил по шее, еще дважды чуть сам не навалял, за что третьи и четвертые провел под арестом.
      Начиналось утро пятого дня. Соун перевернулся на другой бок и уронил голову на помятые страницы очередной инструкции, на этот раз для капитана.
      Спальную полку тряхнуло так, что Соун едва не оказался на полу. Второй толчок отбросил его в другой конец каюты, разбросав в воздухе пожелтелые листы должностных инструкций и руководств. Заскрежетало железо.
      Кое-как разыскав под обломками мебели свой походный рюкзак, эскид принялся стремительно вооружаться. На запястьях заняли свои привычные места липвер и андот. Стряхнув пыль с гимнастерки и застегнув все до последней пуговицы, Соун выскочил из каюты. На верхних палубах слышались выстрелы и крики. В коридорах было полно дыма. Эскид проверил боеготовность стреттера и устремился наверх.
      Их было много, как насекомых в помойном ведре... Повсюду валялись изувеченные тела. Но там, в рубке управление еще звучали выстрелы. Соун врезался в самую гущу. Он смотрел, но не видел, слышал, но не слушал... Руки сами делали то, чему их учили столько лет. И стало тихо...
      Эскид вернул стреттер в кобуру и осмотрелся: выживших оказалось семеро: капитан, его помощник еще двое контрабандистов, двое гражданских и ... ребенок? Соун в изумлении посмотрел на капитана: это откуда?
      - Ты вовремя!
      - Что же вы тут такое везете? - эскид еще раз бросил неодобрительный взгляд на капитана. - Надо очень хорошо заинтересовать дропов, чтоб они рискнули напасть в территориальном пространстве Звездной Федерации.
      - Клянусь - мы порожние!!! Я сам не понимаю, что происходит.
      - Ой-ли...
      Скрежет двигателей оборвал их перебранку. Соун прислушался: будто к скрежету примешивался еще какой-то звук... приглушенный...
      - Кто-нибудь еще это слышит?
      Откликнулся один из контрабандистов, подтвердив подозрения эскида: кто-то крался на верхних палубах... Было решено уходить: тихо, цепочкой. Соун первым, один из контрабандистов - замыкающим. Шли быстро и молча. Люди старались не смотреть под ноги, даже запинаясь. В неверном мигающем свете искрящихся проводок Соун увидел, что кто-то догадался взять ребенка на руки.
      Наконец, многочисленные коридоры привели их к цокольному уровню и запасному спуску: туда, где находились спасательные капсулы.
      Шлюпочная палуба пустовала. Капитан бросился проверять спасательные капсулы, что заняло минуты две. После чего к всеобщему облегчению объявил об исправности всех до одной. Это было чудом, ведь именно отсюда дропы начали свое вторжение на корабль. Капитан с помощником торопливо вводили нужные координаты, когда прогремел первый взрыв. Люди в ужасе закричали и бросились врассыпную. Взрывы гремели вновь и вновь. Это взлетали на воздух капсулы.
      Дроптэны заполнили зал. Соун слышал, как отстреливаются контрабандисты, но теперь все его внимание занимал ребенок, застывший посреди зала. Нет, он был не один, рядом голыми руками дрался помощник капитана - иглы в его стреттре давно закончились. Пробившись к ним, эскид подхватил ребенка, схватил помощника за шиворот и потащил прочь, к последней уцелевшей шлюпке. Магнитная подушка выплюнула капсулу с пассажирами в открытый космос. Соун краем глаза проводил её и ринулся в бой.
  
   Фэнтэп, брезгливо скалясь, перешагивал через людей.
      - Живые есть?
      - Четверо, - последовал быстрый ответ от воина, зашивавшего рану в ноге. - Добить?
      - Сначала всех ко мне.
      Дроптэны подтащили к вожаку двух окровавленных, тяжело дышащих человек, третий шел на своих и даже пытался вырываться, а четвертый... он и вовсе на живого не походил.
      Каундарук равнодушным взглядом скользнул по троим и приказал увести, а над четвертым задумался и, пинком перевернув на спину, долго разглядывал знаки отличия.
      - Кто его так?
      - Я, - произнес все тот же воин. - Если б не этот полудурок, мы бы давно захватили браже!
     От переполнившей его ярости, вожак взревел, перегрызая глотку перестаравшемуся вояке.
      - Кто еще посмеет ослушаться моего приказа? - горячая кровь, смешанная со слюной, брызгала подобно фонтану из клыкастой пасти. - А теперь перенесли его в медблок! И молите небо, чтоб он не издох!
     
      Крошечная комнатушка с мизерным окном под самым потолком. Настолько мизерным, что дневной свет через него пробивался с трудом. Кто-то брызнул на лицо ледяной водой. Соун поднял тяжелые веки и попробовал сконцентрировать взгляд на темной пятне, маячившем перед глазами. Ничего не вышло.
      - Жить будет, и ладно, - наконец, проговорило одно пятно другому. - Гостей дождемся, и в расход.
     
   Пятна еще много о чем разговаривали. Так, словно и его и не было вовсе, либо он уже умер. Соун пытался слушать, но сознание часто покидало его. Война с росями... Кочевник пришел... Целитель Лиалин... Лиалин? Соун вновь попытался сконцентрировать взгляд. Бесполезно. Темнота снова поглотила его. Когда же сознание вернулось, камера уже была пуста, и даже свет в оконце померк, сменившись ночной мглой. Только эншар освещал своим слабым светом помещение. Соун попробовал перевернуться на бок. Не вышло. До чашки с водой, что стояла на откидной полке, тоже не дотянуться. Эскид закрыл глаза и глубоко вздохнул. Вот и побывал в гостях у теток.
  
   Дашуба задумчиво перелистнул страницу учетной книги, зачем-то пометив один из пунктов плана дел на день, написанного для него их общим с Перуном секретарем.
      Почти не заметным взмахом руки, Кайсар отослал прочь охрану и прислугу.
      - Где ты, брат мой? - в голосе Правителя почти звучала доброта. Дашуба поднял взгляд на брата и непонимающе нахмурил брови:
      - Что ты имеешь в виду?
      - Что озаботило тебя на столько, что ни книга, ни беседа со мной тебя не занимают. Не привлекло твоего внимания и то, что я отослал прочь всю челядь.
      Дашуба мимолетным взглядом скользнул по Тронному залу, подтвердив тем самым догадки Кайсара, и вновь в упор посмотрел на правящего брата:
      - Пять закатов назад дроптэны захватили грузовой браже.
      - И что? Эти твари всегда занимались и будут заниматься разбоем. Разве это должно беспокоить моего величественного брата?
      - Возможно, нет. Браже принадлежало ки'конам, которые не были убиты и выброшены в открытый космос, как это обычно делают дроптэны. Меня, Перун, беспокоит не проблема процветающего космического разбоя. Но есть в этой истории что-то странное. И ещё. Лиалин вновь начал посещать Ки'ко. Более того Кадора выражает озабоченность и тревогу этим фактом, поскольку поведение Леесы нестабильно. Наш шпион подтвердил, что хранитель возобновил связь с эскидами. Конкретно с эскидом Шиэлом. Он уверен, что этот мальчишка в курсе истинного происхождения Лиалина.  И это еще не всё. Индра сказал, что его посещал первенец Варкулы и предлагал союз с Варкулой. Элэсар утверждал, что сайрийец изучал легенду о Кочевнике и проговорился, что некто неопознанный появился на острове Иситира. А теперь этот чужак носит форму эскидов. Тех самых, с которым сдружился наш хранитель. Индра сказал, что его помощник знает наверняка, кто именно пополнил ряды эскидов. Но Элэсар утверждает, что речь о Кочевнике не идет и всё произошедшее лишь совпадения. Я однако же в совпадения не верю. И кажется, мне брат, что Элэсар нас предал. Причем давно.
   Утробный, почти звериный рык оборвал его на середине размышлений. Кайсар в ярости сжимал и разжимал кулаки, призывая всю свою силу воли, дабы удержать себя в руках:
      - Где Лиалин? - грудь Правителя высоко вздымалась, с трудом сдерживая всю бурю захлестнувших его эмоций.
      Дашуба нахмурился еще сильнее, этот приступ ярости стал для него полной неожиданностью.
      - Зачем тебе, Хранитель?
      - Он покидал Ки'ко? - голос Перуна становился все глуше и рокочуще.
      Едва он договорил, как из ниоткуда появились две лаумы-стражницы:
      - Ко мне Хранителя Лиалина! Немедля! - грозный рокот прокатился по залу, заставив всколыхнуться тяжелые шторы.
      Лаумы чуть склонили головы в знак почтения и исчезли.
      Дашуба не успел даже спросить, что все это значит, как они появились вновь:
      - Его нет, кайсар!
      - Значит, надо было проверить Владения самого Хранителя и его братьев! - зарычал на них Перун.
      - Его нет, кайсар, - все с тем же спокойным почтением ответила стражница. - Нигде. Ни на Ирии, ни в Березани, ни на Ки'ко.
      От этой вести кровь отхлынула от лица Перуна. Отпустив лаум, кайсар с долю секунды смотрел в пустоту. Затем, вдруг приняв решение, он вызвал к себе Леда. Великий Воитель не заставил себя долго ждать. Тяжелая поступь шагов могучего воина заставила насторожиться привратников. Легким толчком распахнув массивные двери Тронного зала, Воитель предстал перед Кайсаром.
      - Звал?
      - Я хочу, что бы ты вырезал эскидов! Всех до единого!
      От этого приказа Дашубу прошиб холодный пот.
      - Всех? - невозмутимо переспросил Лед, прикидывая в голове: каким образом это возможно сделать. - Индра в курсе?
      - Я говорю только о старшем классе и выпускниках. - Кайсар перевел тяжелый взгляд на старшего брата и добавил: - С Индрой я сам поговорю!
      - Почти две дюжины несчастных случаев... - Лед скептически изогнул бровь
      - Возьми с собой Морену... да кого угодно! Иди!
   Но, когда Лед уже собрался выйти, Дашуба его окликнул и добавил:
   - Кайсар погорячился. Просто верни хранителя домой. Скорее всего он с эскидами. Узнай у их учителя. Хватит ему сидеть на Ки'ко! Это становится опасно.
      Лед понимающе склонил голову и растворился в сиреневатой дымке своего велина.
      "Убийства?!"- услышал Перун в своей голове уверенный разгневанный голос Великого Целителя. - "Во имя чего ты готов разрушить шаткий союз с Индрой?"
      "А ты готов отдать свой народ на растерзание сайрийцам?" - встречный вопрос застал Дашубу врасплох. - "Варкула оказался хитрее нас! Он не стал искать хранителя! Я уверен, он нашел тех, за кем Лиалин сам пойдет! Эскиды лишь пешка в задуманной сайрийцами игре! И эта игра может стать для нас последней! Пока не поздно - отзови Зорца! "
      Дашуба молчал, с ужасом осознавая все последствия такого бессмысленного поначалу инцидента с браже.
  
   За окном, не переставая, шел дождь. Крупные капли жестко и неравномерно били в стекло. Дом почти опустел. Те немногочисленные вещи, что еще остались, были в беспорядке нагромождены кучей у входа. В таком виде Эшора застала дом после возвращения с Березани. Никто ей и слова не сказал, только Кадора бросала встревоженные взгляды на дочь. А Элэсар и вовсе сделал вид, что не заметил её отсутствия, продолжая руководить переездом. Слишком поспешно, как показалось Эшоре. Поднявшись в свою комнату, девушка с удовлетворением отметила, что в ней все оставили не тронутым. Это было хорошо, поскольку некуда переезжать она не собиралась. Сезон дождей не стихийное бедствие, можно и на побережье пережить.
     Как тихо... Коснувшись своего боевого меча, висевшего теперь как сувенир из прошлой жизни на стене, девушка упала на кровать. Губы еще горели от поцелуев, но холодный разум настойчиво предупреждал об опасности. Конечно, она помнила наставления Олеси. Но как оказывается сложно им следовать. Прижимая дрожащие ладони к счастливому лицу, она снова и снова вспоминала каждое мгновение, проведенное ею на Березани.
      Так нельзя! Надо отвлечься! И хлопнув себя по колену, как бы выражая уверенность в собственных мыслях, девушка включила триас. В центре комнаты вспыхнул светящийся прямоугольник, из которого немолодая женщина в строгом темном костюме смотрела так, словно видела Эшору.
      - К нам поступили новые сведения об исчезнувшем торговом браже "Дракир". По последним данным есть выжившие: первый помощник капитана и его пятилетний сын в тяжелом состоянии доставлены в госпиталь города Дайван. К сожалению, нашим корреспондентам попасть к ним не получилось, но удалось выяснить, что катастрофа, постигшая мирное судно, была не страшным стечением обстоятельств, а дерзким нападением представителей расы дроптэнов. На данный момент сведений об иных выживших не поступало.
      Эшора скользнула взглядом по экрану и, потеряв всякий интерес к новостям. Мир сошел с ума: дропы нападают на грузовое браже, транспортирующее дешевый лом на периферийные планеты. Рискуют шатким миром с Ки'ко, тем более теперь, когда заключено перемирие с росями.
      Внизу на лестнице послышалась странная возня и крик. Перемахнув через кровать одним прыжком, девушка схватила со стеклянного столика беспечно брошенное "жало", когда в комнату ворвалась Кэрл, мощным толчком сбросив с себя одного из охранников, пытавшихся ей воспрепятствовать.
      - Вы не имеете право...
      На что у Кэрл не было прав ему, улетающему вниз по лестнице, так и не удалось пояснить.
      - Слышала? Где триас? - девушка торопливо осмотрелась, на ходу блокируя вход в комнату подруги. - Где триас?
      - Ты про браже? - равнодушно пожала плечами Эшора. - Слышала. Сок будешь?
      И выглянув из комнаты, справилась о самочувствии охранника и попросила Кадору приготовить для них свежего сока. Делать вид, что память к ней не вернулась и всё в порядке, было не сложно. Кадора как могла, изображала заботливую мать, а самой Эшоре было не до выяснения отношений. Все необходимое она уже и так знала.
      - На этом браже улетел Соун!- Грудь Кэрл высоко вздымалась, едва сдерживая бушующий в крови ужас. - И его нет среди выживших!
      - Соун? Ты бредишь. Он не полетит на мусоровозе. Его стиль - это первый класс!
      Слабая усмешка скользнула по губам Кэрл и застыла в напряженных уголках.
      - Ты так плохо его знаешь!
      Эшора подняла на подругу недовольный взгляд, но так ничего и не сказала в ответ. Портить отношения из-за такой прозаичной темы ей совершенно было не интересно. Первоочередное сейчас - это связаться с Лиалином. В данный момент только он мог сказать: жив Соун или нет.
      Девушка даже не обернулась, услышав, что подруга покинула комнату. Собрав всю силы мысли, она позвала Хранителя, и Лин не замедлил явиться.
      Перебросившись лишь парой слов с любимой, рось отправился на поиски. Кромешная мгла поглотила Хранителя, но вскоре его сменил безликий серый туман, в котором словно далекие маячки светились маленькие фонарики. Но ярче остальных сиял один, самый далекий, тот, за которым и явился в это измерение Хранитель.
      - Он жив, - тяжело дыша, будто после долгого забега, констатировал Лиалин. - Жив. Он на Каранту. Но где именно, не знаю. Что-то или кто-то прячет его. Я даже не смог близко подойти, но свет его горит ярко.
      Эшора облегченно выдохнула, что не ускользнуло от Хранителя. Но ревности больше не было.
      - Попроси Кэрл не поднимать шумиху. Эскидам нечего делать на Каранту. Поверь, дело не стоит выеденного яйца. Дай мне пару дней, и мы с Эделем доставим вашего Соуна в целости и сохранности.
      Лееса даже рот не успела открыть для ответа, когда раздался тихое пиканье вин-эр. Легким касанием девушка включила гарнитуру.
      - И тебе доброго вечера, Шиэл! - многозначительный взгляд, брошенный ею на Лина, сказал о многом. Вот только Шиэла среди дроптэнов не хватало! - Ты звонила Кэрл? Да, дома... Ты уже летишь?! И Райтор?! Нет, Шиэл! Постой!!!
      Хранитель сделал глубокий вдох-выдох, сдерживая раздражение. За каких-то пару минут девушка умудрилась поднять на уши всех ребят!!! Они не Лееса - им не скажешь: подождите пару дней!
        
   Поднапрягшись, Райтор выдернул большой сухой куст и нащупал в лунке зарытую в земле кнопку. Земля под ногами дрогнула и сильно просела, пропуская его в узкий каменистый проход. Среагировав на движение, под потолком вспыхнули желтые эншары. Сбросив рюкзак на стул, эскид подключил к триасам питание. В голове назойливо крутились мысли, от которых Синелло никак не удавалось избавиться. Ки'конов предположительно везут на Каранту, а правительство никогда не вступит в открытую конфронтацию с дроптэнами. Да и в скрытую тоже. Реально противостоять ящерам могут только роси и сенстэки. Конечно, они заявят ноту протеста, потребуют объяснений, возможно, даже возвращения своих граждан, но в итоге все обвинения лягут на низъелльцев. А это значит, что выжившим конец. Райтор с тревогой посмотрел на приятеля Шиэла. Как бы мало он его не знал, а интуитивно, только у него рассчитывал получить совет и помощь.
   За перегородкой, в огромном ангаре вот уже несколько месяцев пылился "Сивер". Еще один из посмертных даров старика Синелло.
   - Лин, мой звездолет небольшой, но достаточно хорошо оснащенный и быстрый. Возможно, мы сумеем дропов догнать еще в космосе, - негромко сообщил эскид Хранителю, едва они отошли от ребят на приличное расстояние. - Но я не уверен, что околопланетный патруль позволит нам покинуть пределы Ки'ко.
        Лиалин внимательно смотрел на ки'кона, пытаясь понять стоит ли ему доверять. Он сам уже не однократно призывал велина, но Зорц не отвечал. Как еще выбраться с этой проклятой планеты? Положиться на милость Перуна? Но людям это не поможет. С Ки'ко он, конечно, выберется, но дальше Березани не уйдет.
   - Я догадываюсь, кто ты... И догадываюсь, на что способен, - костяшки на пальцах эскида побелели от напряжения. - И клянусь, что не выдам! Лишь прошу помочь нам.
   - Кого ты хочешь взять еще? - вместо ответа произнес Лиалин.
   - Всех, кто будет готов лететь. Ведь по факту это дезертирство. Я не имею право требовать.
   - И не стоит. Чем меньше их будет, тем лучше.
   К огромной радости Райтора и не менее огромному разочарованию Лиалина решение лететь было единогласным.
     
      Быстро укомплектовав походный рюкзак, Аяс обернулся было к Кэрл, собиравшей вещи для рыжего эскида, но та уже вышла. Эскиды двигались подобно теням, нечем не обнаруживая свое присутствие в сумитэ. Райтор сказал взять только самое необходимое, остальное будет ждать их на борту. Его брат обещал позаботиться обо всем. Душу теснила странная тревога, и виной ей был отнюдь не Соун.
      Застегнув молнию, суворовец заблокировал дверь и, выпрыгнув из окна, направился к точке сбора.
  
  
   - Как тебе мой малыш, - раздался в крошечном наушнике голос Райтора.
   - Он прекрасен, - Эшора чуть заметно улыбнулась, все же иногда совсем неплохо иметь в отцах (пусть и фальшивых) помощника Правителя, и, набрав 12-тизначный код, вошла базы данных Контрольного управления транспортом и перевозками. На экране высветились данные по вылетам-прилетам в околопланетном пространстве с координатами и временем, а также наполненность космических трасс. Внести характеристики "Сивера" в регистрационный журнал управления, поставив его под символом мусоровоза труда не составило. Никто не станет проверять мусоровоз.
  

Глава 9

      Тихий, едва слышный рокот двигателя действовал как сильное успокоительное, оставляя позади многие тревоги. Усилием воли, Лиалин навел морок на пограничный патруль, что позволило эскидам беспрепятственно покинуть пределы родной планеты. "Сивер" уверенно двигался к намеченной на навигационной стереокарте цели. Включив автопилот, ребята разбрелись по кают-компании, и только Райтор еще долго оставался на коловайдере, чтобы вдоволь пообщаться с электронным разумом коробля.
      Подавляя приступы тошноты, волнами подкатывающей к горлу, Лиалин побрел в отведенную ему каюту. Межзвездные путешествия оказались еще неприятнее полетов на венвайдере. Какой садистский способ перемещения! Гуа плеснул ему в стакан отвар из трав для снятия напряжения, но это дало совершенно обратный результат.
     Недовольный своим состоянием, Хранитель сделал несколько глубоких вдохов и решил осмотреть звездолет. Роси перемещали исключительно на велинах. Еще ни разу за свою очень долгую жизнь, Лиалину не пришлось путешествовать подобным образом.
   В темноте коридора скользнуло две тени, отчего Лин инстенктивно напрягся, приготовившись к самообороне.
   Я не могу так больше! Я не могу смотреть в глаза Райтору!! Ты понимаешь, что это предательство?! Из-за тебя я ни есть, ни спать нормально не могу! Все мысли только о тебе!! Так жить невозможно! Скажи, и я уйду! Скажи, и я останусь! Только сделай уже выбор!
      - Не смей указывать, что мне делать!
      - Да если бы не ты - я давно был бы дома!
      - Ах, вот как?! Ну, так ты свободен!
      Гулкий удар и яркая полоса света разрезали мрак. Из каюты выскочила девичья фигура и исчезла в темноте. Мгновенно протрезвев, Лиалин заглянул внутрь. Сенсорный экран управления дверей был разбит. Н-да, сил Ките всегда было не занимать.
      На спальной полке, вцепившись в волосы, сидел Аяс. Закрыв от посторонних глаз двери, Хранитель присел рядом, но, казалось, паренек его даже не заметил.
      - Я так не могу больше! - после долгого молчания вдруг прошептал суворовец. - У меня просто мозг взрывается!
      Ты любишь её? - Лиалину не хотелось бы влезать в чужую жизнь, но вопрос напрашивался сам собой.
      - Ты ведь тоже не местный. Не так ли? Вероятнее всего рось.
      Это было скорее утверждение, чем вопрос. Отчего Лин слегка опешил, даже не зная, что ответить.
      - У тебя это на лбу написано. Странно, что ребята не замечают...
      - И как давно ты это понял?
      - Сразу. Когда ты Шиэлу китель принес... Шиэл ведь тоже знает, кто ты? Он не дурак... Он тебя любит как брата... Его поэтому похитили? И Эшору... Можешь не отвечать. Чудной этот мир для меня... Лин, там у себя не встречал таких, как я? Двух девушек и трех парней, все старше меня? Может, слышал?
      Хранитель лишь отрицательно качнул головой, думая о том, что таких, как этот паренек больше нет ни в одной из возможных вселенных. Понурив голову, Кочевник в путаной речи изливал ему свою боль. Так легко можно было сейчас избавиться от него, обратив вспять пророчество. Но вместо этого рось крепко обнял парнишку за плечо, притянув к себе. Суворовец вдруг обмяк и уткнулся ему в грудь.
      - Спасибо...
      Эта едва слышная благодарность, разом все расставила на свои места. Чуть отодвинув от себя суворовца, продолжая крепко держать его за плечи, Лин сказал самые важные для них обоих слова, чеканя каждое слово:
      - Помни, что ты свободен в выборе. Всегда. Нет рока! Нет предназначения! Есть только ты и твоя воля!
      Усталость на юном лице сменилась изумлением, но позвучал предупреждающий сигнал, и ребята очертя голову бросились по коридору. Скоро посадка. Необходимо занять места в посадочных капсулах.
     

* * *

      Вздыбив облака коричнево-желтой пыли, "Сивер" приземлился точнехонько в пятидесяти кардах от Диахриара. Райтор довольно прищелкнул языком и перевел все системы в режим ожидания.
      Витые пики башен различной длины и цветы делали город похожим на сказочный мираж. Одинокая крепость посреди вымирающей от засухи степи.
      Не дожидаясь остальных ребят, Шийя первым покинул браже, тем самым нарушив приказ Райтора: поодиночке не сходить на землю. Под ногами захрустела земля, давно потрескавшаяся от засухи, и желтая безжизненная на вид трава. Горячий воздух обжог глотку. Эскид зажал рот рукой, подавляя подступивший к горлу кашель, и смачно выругался, чувствуя, что уже ненавидит эту планету. Ребята отчего-то не торопились покидать звездолет. Шийя машинально нащупал под легкой курткой кобуру со стреттером. Оружие и фляжка с домашней самогонкой - все что он взял с собой на эту планету. Эскид снял с шей бинокль. Прибор мгновенно определил дальность объекта - местной столицы, установил необходимую четкость и увеличение. Ни-ко-го и ни-че-го... Только глухие молчаливые стены да птицы беспокойно кружащие над пустыней.
      - Как наблюдения? - этот голос в мгновение ока вывел эскида из состояния равновесия. Шийя опустил бинокль и окинул подошедшего испепеляющим взглядом.
      Лиалин равнодушно пожал плечами и забрал у него прибор. Бинокль оказался примитивным и совершенно неудобным. И все же хватило одного взгляда, чтобы понять, что дроптэны знают об их прибытии. Лин чуть опустил прибор, делая вид, что задумался и, сконцентрировавшись, просканировал округу своим способом, особое внимание заслужили птицы, слишком часто нарушавшие безмолвие пустыни своими криками, и изумленно хмыкнул. Птиц с опереньем вроде не было на Каранту раньше. Хранитель сфокусировался на ближайшей к звездолету твари. Изображение рывками приблизилось и увеличилось. Птица как птица... Лиалин начал с изогнутого клюва, скользнул по плотному сизому оперенью и опустился на лапы... А вот это уже интересно!
      Дружеский хлопок по плечу и резкая колющая боль в голове вывели Хранителя из состояния транса. Райтор встревожено посмотрел на рося, мучительно сжимавшего виски.
      -Что такое? Что с тобой? - эскид с силой развернул к себе Хранителя и вздрогнул: глаза Хранителя были воспалены и слезились, вздувшиеся и лопнувшие капилляры придавали ему какой-то не человеческий, почти чудовищный вид.
      -Все в порядке, Райтор, - Лиалин высвободился из его рук,- Я просто ударился о бинокль от неожиданности. А ты лучше на птиц посмотри!
      Хранитель раздраженно сунул прибор в руки ки'кона и шатающейся походкой направился к "Сиверу". Мимо торопливо прошмыгнули Кита и Кэрл. Лин стремительно отвернулся, пряча лицо, но девушкам было не до него.
      От силы толчка Райтор едва не упал. Но Шийя вовремя перехватил и дернул на себя, уверенно поставив на ноги.
      - Ну и дружок у Шиэла...
      Райтор проводил Хранителя взглядом и отвернулся, проигнорировав высказывание приятеля. Что сказать: Лин и впрямь бывает со странностями... Поймав в фокус бинокля несколько особо горластых птиц, он долго наблюдал за ними, пытаясь понять: что же в них так заинтересовало рося. Птицы как птицы...
     
      До браже Лин добрался практически наугад. Перед глазами стояла кроваво-белая пелена, сквозь которую пробивались нечеткие образы. Ну, скажи на милость! Каким идиотом надо быть, что дергать Хранителя в момент наблюдения!!!
      Кое-как вскарабкавшись внутрь звездолета, Лин прислушался: сенк был пуст. Присев в углу, Хранитель закрыл глаза и расслабился. Он слышал: как в степи гуляет ветер, как бьет под землей родник и вливается в большое пресное озеро, расположенное прямо под Дахриаром, чувствовал как их прохлада и свежесть текут по его венам, наполняя каждую клеточку новой силой. Боль отступила.
      Тускло освещенный коридор заканчивался входом в кают-компанию. Птицы... сайрийские... наблюдатели... значит, все же сайрийцы. В целом, это означало лишь еще большую опасность, но в глубине души Хранитель почувствовал облегчение. Каундарук не был причастен к похищению. Но если нет, тогда почему Соуна привезли на Каранту?
  
   Луч света преломившись в линзе иллюминатора разноцветными зайчиками скользил по лицу дремавшей девушки. Лееса недовольно вздохнула и прикрыла глаза руками. Лиалин стоял и молчал, не в силах оторвать от нее взгляда. От перенапряжения двери взвыли. Как во сне хранитель сделал шаг вперед и проем облегченно закрылся. Не открывая глаз, Лееса улыбнулась и поманила его к себе. Присев на край выдвижной кровати, Лин склонился над любимой.
   Внезапно девушка распахнула глаза и отодвинулась, тревожно всматриваясь в его глаза. Это было что-то новое...
      - Птицы? У тебя в голове все время крутятся мысли о...
      Медленно, но верно образы приняли четкие формы, и вдруг все встало на свои места.
      - Сайрийские птицы-наблюдатели? За тобой следят? Но... Соун? Я.. О, небо!
      - Ты читаешь мои мысли? - изумился хранитель. - Ты понимаешь, что это означает?
    - Что я дура! - соскочив с кровати, девушка накинула армейскую куртку, бросив на ходу: - Ты улетаешь! Немедленно! Призови Зорца!
   В поисках Райтора, она выскочила в коридор. Лиалин выбежал вслед за ней, желая остановить.
   - Святые небеса! - Феста, наблюдавшая за друзьями через иллюминатор кают-компании, вдруг опрометью бросилась к выходу: - Озеро замерзает!
      - Какое озеро? Мы посреди пустыни!!! - но девушки уже след простыл.
      Дыхание превратилось в облачко пара. Потянуло холодом... Странно... Хранитель поспешил в выходу. Возле Диахриара нет озер!
      Морозный воздух резанул по горлу, заставив закашляться. Быть того не может! Вместо пожухлой травы и песков от "Сивера" и до горизонта раскинулась снежная долина. Сверкающая изморось уже ползла по полу, потолку, стенам... Выскочив из браже, Лиалин бросился к невесть откуда взявшейся зеркальной ледяной глади. Туда, где отчаянно крича, долбил рукоятью стреттера лед Аяс. Переведя оружие в боевой режим, Райтор приказал всем отойти. Раздался похожий на шипение выстрел. Лед треснул, и тут же среди темных обломков показалась человеческая рука. Крепко ухватив синие мокрые запястья, Райтор вытащил Кэрл.
      - Срочно в медблок!! - укутав девушку в свою куртку, эскид вытолкнул её в руки Даро.- Бегом!!
      Распластавшись по краю проруби, Аяс в отчаянии шарил руками в ледяной воде, пытаясь найти вторую девушку.
      - Господи, где же ты? - стоя на коленях, Аяс пытался разбить лед, но гладкой поверхности даже зазубрин не оставалось от его ударов.
      Интуитивно Лин знал, что мальчик ищет не там. Словно в ночном небе звезды, он видел, как угасал светоч Киты. Откинув Аяса в сторону, хранитель прижал ладони ко льду, отпустив энергию. Слабые неуверенные блики робко текли по руками и впивались в равнодушную синеву льда. Как же долго он сдерживал себя...
      И чем дольше он не убирал рук, тем ярче становился свет, исходящий от него. Но лед и не думал таять! Зимерзла?! Невозможно!
      - Зимерзла!! Отпусти её! Отпусти по-доброму!
      Небо стремительно темнело. Превращаясь из лазурно-синего в черно-серое. Ветры, задувшие со всех сторон разом, вздыбили снега, скрыв хранителя от глаз эскидов.
      - Зимерзла! Отпусти!
      Перекричать вой ветров возможно ли? И вдруг все стихло. Свежинки, хаотично кружившиеся в воздухе, стали слипаться друг с другом... быстрее... быстрее... пока над хранителем не повисла огромная снежная маска...
      - Светоч!
      - Что? - растерянно переспросил Лиалин.
      - Светоч! - раздраженно повторила маска.
      - Я не понимаю. Зимерзла! Чей светоч тебе нужен? Мой? - Лин скользнул взглядом по скрюченной фигуре Аяса. Время неумолимо исчезало, растворяясь в бесконечности.
      - Мое дитя! Верни мне моё дитя!
      - Ты хочешь, чтобы я вернул светоч твоего ребенка? Зимерзла, это невозможно! Этого никто не может!
      - Я так долго тебя выслеживала, а ты говоришь, что бесполезен?! - закричала маска, обдав их с Аясом ледяным ветром. - Тогда она умрет! Они все умрут здесь!
      Голова лихорадочно соображала, ища выход. Он не воскрешает мертвых! Это не в его силах. Но...
      - Отпусти! Зимерзла! Я клянусь! Я верну тебе твое дитя.
      - Ложь!
      - Жизнью клянусь! Зимерзла! Моя на их! Это равноценный обмен! Я узнаю, как это сделать и верну его тебе!
      И лед треснул. Как стекло! Все, кто стоял на нем провалились студеную прорву...
      - Спроси Дашубу...
      Яркой лампой в небе вспыхнуло солнце. Не стало ни воды, ни ветров, ни снега. Сколько хватало глаз вокруг вновь простирались пустыня и полуденное пекло...
      Только мокрая насквозь одежда и не отпускающий внутренний холод свидетельствовали о том, что все случившиеся им не привиделось...
      Скинув тяжелую от воды куртку, Аяс пытался привести девушку в чувство. Подоспевшая Феста, развернула над подругой экран сканера. Ничего. Девушка встревожено ввела новые параметры. Ничего... Горло пересохло. Отключив сканер, проверила пульс, зрачки...
      Её толкнули. Сильно. Нет! Не толкнули. Оттолкнули. Склонившись над Китой, Аяс делал нечто совершенно необъяснимое. Целовал. Затем давил на грудь. Раз. Два... И снова целовал...
      Усилия Райтора, решившего, что у парня истерика, увести того прочь, едва не закончились дракой. Вмешательство Гуа, отчего-то принявшего сторону Аяса, погасило назревающий конфликт. И только Лиалин стоял в стороне, с изумлением наблюдая, как с каждым вздохом Аяса в мире-между-мирами разгорается светоч Киты.
      Сколько это продолжалось... Когда вдруг вода пошла ртом, и глубоко вздохнув, девушка распахнула глаза. Перевернув ее на бок, Аяс дал Ките прокашляться и продышаться.
      - На кой ляд далась ваша автоматика-кибернетика, если вы даже приемов первой помощи не знаете!!!
      Тяжелыми судорожными вдохами поглощая воздух, девушка уткнулась в грудь Аясу. Мокрая куртка эскида стремительно нагревалась под палящим солнцем, медленно испаряя озноб от ледяной воды.
      - Это что нахрен такое было? - нацелив на Лиалина стреттер, заорал Шийя.- Это напало на девушек из-за тебя? Кто ты такой?
      - Послушайте! - чуть отступив в сторону от Аяса с Китой, чтобы Шийя ненароком не задел их, хранитель показал безоружные ладони: - Я вам не враг. Я сам не знаю, что это было! И не имею не малейшего понятия, чего оно хочет!
      - Ты лжешь! - спокойно и уверенно возразил Райтор. Слишком спокойно. Лин на мгновение закрыл глаза. Он словно проваливался в черную бездну. Как все не вовремя. Будь ты проклята, Зимерзла! - Ты точно знаешь, кто она! И кто ты?
      - Рось, - в тон ему ответил низкий чуть грубоватый голос. - И это ответ на оба твоих вопроса. Кстати, как вам их междусобойчик?
      Оттолкнув Эшору в сторону, боец в черной форме с алой эмблемой Патрульной Службы на плече приставил к горлу хранителя боевой нож, а его напарник стянул жгутом за спиной росю руки.
   Девушка окинула всех, кто был рядом взглядом, полным презрения и угрозы. Гвардейцев оказалось трое. Плюс Шийя. Плюс Райтор. Сердце тревожно ёкнуло и продолжило размеренно биться. Выбор был сделан.
   В ладонь скользнуло верное "жало". Но не только оно стало её оружием. Тьма. Густая. Беспощадная. Как болотная топь. Наполняла её естество. Заливая каждую клеточку её тела, её духа. Словно вся грязь, вся злоба этого мира приготовилась к броску... Она подняла потемневшие глаза на любимого и ...
   Лин среагировал быстрее. Кинувшись на Леесу, рось повалил девушку в песок. "Не смей!" - многоголосым эхом раздалось в ее голове. - "Только не так!"
      Первый удар пришелся ему между лопаток. Перед глазами запрыгали малиновые звездочки. Хранитель кое-как поднялся на ноги и тут же был сбит вторым ударом в голову.
      Эскиды застыли, подобно каменным изваяниям, не в силах решиться на противостояние с теми, кто носил темно-бардовую форму столь высоко почитаемой на Ки'ко организации. Держа оружие на изготовке, старший по званию поставил рося на колени, крепко ухватив того за шиворот.
     Офицер замахнулся...
   - Хватит! - истошно закричала Эшора, но Гуа удержал её:
   - Не вмешивайся, - осипшим голосом посоветовал он. - Пусть ребята сами разберутся.
   - Довольно! - чеканя слова, громко приказал Райтор. - Потрудитесь объясниться!
      Патрульный поднял на эскида перекошенное злобой лицо:
      - Довольно?!! Вы хоть представляете: кто это?! Это рось! Не просто рось - воин Арены! Если б не Эшора, - от ярости у офицера вокруг рта выступила пена. - Быть тебе его рабом!
      Едва заметным движением, Шиэл перевел стреттер в боевой режим. Лин - воин Арены? Это новость. Но сути дела она не меняла. Пока эскиды переводили недоверчивый взгляд с Лина на гвардейцев и обратно, он вскинул оружие, приготовившись к стрельбе.
      - Что вы знаете о своей войне? - огорченная усмешка скользнула по надтреснувшим губам. - Священной войне? - печально протянул рось. - Что вы вообще знаете о том мире, в котором живете...
      Новый пинок в бок едва не вышиб из него дух. Мысли искрящимся фейерверком растворились где-то далеко от сознания.
      - Довольно! - зычно приказал Шиэл, демонстративно всадив иглу в миллиметре от толстой подошвы армейского сапога. - Вы похожи на дрань береговую! Всё! Оставьте его!
      Эскиду и смотреть по сторонам было не нужно, он и так чувствовал, что ребята, как один, все уставились на него.
      - Ты поднял руку на старшего по званию. Ты отчетливо понимаешь, что это влечет за собой, сынок?
      Куда уж отчетливей! Форма эскида так плотно обнимавшая его тело несла в себе не только привилегии, но и целый набор неукоснительный правил... Усилием воли уняв излишнее сердцебиение, Шиэл, чуть качнул головой, как бы говоря, что последствия ему более чем известны.
      - Я никогда не промахиваюсь, - вместо ответа произнес он. - Поэтому прошу вас отойти от Лина на расстояние, безопасное для вас обоих.
      - Кажется, сынок, ты не уловил сути происходящего, либо рось окончательно задурманил тебе разум. Он преступник! Не для нас, ки'конов, а для своих, для росей. Беглый преступник. Его ищут уже много месяцев. Нас не посвящали в подробности, но содеянное им по жестокости и беспринципности не имеет аналогов ни в их, ни в нашем мире. Именно по этой причине сам Индра решил не препятствовать его поиску. И в тот момент, когда мы были готовы его схватить, вы вместе с ним улетели в неизвестном направлении. Получается, что вы, ребятки, в сговоре с этим преступником? Роси были вне себя от гнева, и только отчаянная вера в вас вашего учителя сумела убедить высшее руководство в вашей непричастности и абсолютной случайности столь роковых для вас совпадений!
      - Видимо, не столь неизвестном, раз вы уже здесь! - заключил эскид, медленно приближаясь к росю. Все сказанное офицером столь сильно походило на правду, что даже у него тревожно сжалось сердце. И все же не спуская пальца с курка, он перерезал засапожным ножом веревки на руках Хранителя. Гвардеец нахмурился. Этот мальчишка-полукровка начинал его раздражать. Подобно назойливой мухе, что и кусать не кусает, но и сосредоточиться не дает.
      - Я - военный, а не переговорщик. Тем более вмешиваться во внутренние разборки росей - дело совершенно безнадежное. Ты сам видел: на что они оба способны. Сынок, я готов забыть об этом неприятном инциденте, понимая, что ты считал его другом...
      - Я вам не "сынок".
      Чтобы осмотреть затылок Лина, Шиэл отвел взгляд от офицера, за что немедленно поплатился. Оставшиеся двое патрульных одним прыжком оказались возле него и в два счета скрутили, уткнув лицом в песок.
      - Рося в медблок! Только глубокая кома сделает его безопасным для все нас! А этого, - взгляд, полный раздражения и презрения, скользнул по распластанному на земле юноше, отчаянно пытавшемся сопротивляться, - запереть на складе. На Ки'ко сдадим его в руки Службы Безопасности, - голосом, не терпящим возражений, приказал офицер Патрульной службы.
      - Я... - Аяс, до этого молчаливо прижимавший к себе обессиленную Киту, неуверенно шагнул вперед. Возглас получился тонким, почти писклявым. Эскид прочистил горло и глухо добавил: - Я против.
      Патрульные недоумевающее нахмурились:
      - Против чего?
      - Против отдавать Шиэла СБ-шникам, - уже более уверенно ответил он. - И против усыпления Лиалина! Рось он или нет, но мне он друг! А вот кто вы?
      - Эскид - отступник, вступивший в сговор с противником и преступником. Поднявший руку на офицера. Препятствующий аресту рося. За одно это уже полагается смертная казнь!
      - Чушь!- перебила патруля Феста. Стреттер плотно лег в ладонь девушке. На черном стволе вспыхнул красный огонек боевой готовности. Нет. Стрелять она не собиралась. Скорее это было чисто инстинктивное движение, на случай возможной самообороны. - Откуда вы вообще взялись на Каранту?! Я точно знаю, что на "Сивере" не было "маячков".
      Однако офицеры Патрульной Службы восприняли ее жест именно так, как он выглядел. Увы, но именно так его восприняли не только они.
      - Отключи оружие, девочка, - один из офицеров угрожающе двинулся на неё. - Не думаю, что это дельная мысль.
      - А я думаю! - Гуа загородил девушку собой. - Появившись из неоткуда, вы уже избили двоих наших! Он - рось? А по мне - нормальный парень. Более нормальный, чем любой из вас! Вы - офицеры? Аяс прав! Где хотя бы одно подтверждение ваших слов?
      Такого оборота событий никак не ожидали офицеры. Знаком приказав своим людям отключить оружие, старший по званию вынул из нагрудного кармана прозрачный жетон. В воздухе вспыхнула голограмма с личным номером и изображением нежданного гостя. Офицер Эвер, а именно так звали патрульного, мгновенно оценив ситуацию, недовольно сжал губы.
      - Удовлетворен? - и дождавшись неуверенного утвердительного кивка, усталым жестом указал на Шиэла: - Поставь его на ноги. И.. Ситт, освободи эскида. Мы все погорячились. Давайте запрем рося где-нибудь в надежном месте и спокойно поговорим? Если верить вашему учителю, то на Каранту вы прилетели за своими товарищами, недавно похищенными дроптэнами? Может, самое время заняться основной целью?
      Эскиды недоверчиво отступили, но в последний момент Шиэл передумал и, отстранив военных, сам помог росю подняться и дойти до склада, ставшего теперь ему тюрьмой.
      - Я тебя сюда затащил, я тебя отсюда и вытащу, - едва слышно произнес он, опуская Хранителя на кремат.
      Лиалин с тоской посмотрел на глухие стальные стены, полностью экранирующие все энергетические биотоки. Гиблое место...
  
   Райтор, Шийя и Гуа, Аяс и офицер Ситу, согласно плана офицеров Патрульной службы, покинули "Сивер" на закате. Дорога до столицы Каранту оказалась не такой легкой, как представлялась на первый взгляд. Видимо, в силу того, что использовали ее весьма редко, дорожное покрытие было сильно испорчено непогодой и травой, чьи острые как лезвия перышки то и дело хрустели под подошвой солдатских ботинок. Чем ближе ки'коны подходили к Диахриара, тем больше и величественней казался он. Огромные серые башни вздымались к самому небу.
      Столица Каранту встретила их обычным настроением своих будней. Дроптэны спешили куда-то по своим делам и не обращали никакого внимания на вооруженных чужаков, словно бы такие каждый день являлись в их город. Шийя в недоумении взглянул на Райтора и, знаком показав, что хочет осмотреться, скрылся в толпе. Гуа, недолго думая, последовал за ним. Аяс, напротив, с одобрения Райтора направился в ближайший бар и заказал себе "что-нибудь из местного". Даже наблюдая издали, становилось очевидно, что Синелло и гвардеец не находили общего языка. У офицера Ситта не прослеживалось четкого плана действий, и хоть он всячески демонстрировал свое превосходство над эскидами, ребята выполняли приказы исходящие исключительно от Райтора. Что приводило гвардейца в бешенство. Со слов офицера город должен был представлять из себя чудовищную клоаку, кишащую мерзкими тварями. Натянуто улыбнувшись жизнерадостному бармену, с удовольствием потягивая "закат над пустыней". Конечно, милашками дроптэнов назвать сложно. Такую кошмарную смесь ящера и человека увидишь во сне, заикой на все жизнь остаться можешь. И все же... Это просто другая ветвь эволюции. Причем практически все прекрасно изъяснялись на международном, чего даже о ки'конах сказать было бы сложно. А город... просто сказочный! Аяс такое видел разве что в фильмах в стиле фэнтази. Однако несмотря на всю красоту этого места, его мысли все время уносились в более прозаические, но и более родные места. В огромный город, разделенный широкой рекой, с шумными улицами, полными людей и машин, стеклянными витринами и сверкающими вывесками. Так же как исчез, из толпы возник Шийя. Уверенно отпив из бокала Аяса, и провожаемый полным возмущения взглядом, эскид направился к Райтору и офицеру сообщил:
      - Город чист. То есть абсолютно. Кроме блюстителей порядка, здесь нет войск. Я прошелся по дальним районам, даже возле дворца Куандарука был...
   - Где Гуа? - Райтор бросил обеспокоенный взгляд за спину приятеля.
      Шийя непонимающе мигнул:
      - А почему я должен знать: где он?
      - Он ушел за тобой...
      - Я был все время ОДИН!
      Желваки нервно заходили на лице Синелло, машинально проверив наличие оружия на поясе, эскид шагнул было вперед, но ему навстречу, заставляя пешеходов расступаться в стороны двигалась процессия из восьми дроптэнов, одетых весьма роскошно... по меркам дроптэнов, ведь в силу определенных анатомических особенностей одежда им практически не требовалась.
      Вперед выступил низкорослый, бурокожий как и его городские собраться монстр и, чуть присев на своих длинных мускулистых ногах, обратился к офицеру Ситу:
      - До нашего правителя дошли вести, что на его планету прибыли посланцы Ки'ко, полагая, что проделать столь значительный путь вас заставила нужда, он великодушно приглашает всех прибывших в свой великолепный дворец.
      Патрульный, изо всех сил изобразив благодарность, чуть склонив голову в поклоне ответил:
      - Премного благодарен за оказанную честь, - и уже обернувшись к Райтору и Шийе, словно бы советуясь, произнес: - Мы пройдем во дворец и встретимся с их правителем, может, удастся что-то узнать о вашем друге.
     Что-то внутри Синелло недобро ёкнуло, но судя по всему выбора им не оставили. Окруженные дроптэнами как конвоем, все трое двинулись к дворцу. Однако у высокой лестницы, эскорт свернул, предлагая зайти с черного входа. Особым вниманием оказался окружен офицер Ситу. А вот на Шийю совсем не обращали внимания, и, улучив удобный момент, эскид немного отстал от остальных и затерялся среди прохожих.

Глава 10

   Лано красиво спикировал над веселящейся толпой и опустился перед одиноко стоящей в стороне "девушкой".
      - Ты чего здесь одна? - недовольно просвистел сайрийец, втягивая в себя крылья и приближаясь к своей печальной подруге.
      Их массы на мгновение соединились, обменявшись накопленной влагой.
      - Твой отец совершенно не принимает меня! - надрывным голосом выкрикнула она, утирая щуплый хоботок. - Он не любит меня.
      - Он никого не любит, - равнодушно пожал плечами первенец Правителя. - Даже мою мать.
      В небе опять затрещали красные фейерверки, заставив сайрийца инстинктивно пригнуться - уж больно они напоминали разряды росей. Лано трансформировал руки в крылья и укрыл ими свою подружку. Было до странного хорошо... тепло. Совсем рядом в молодых зарослях бесстыдно совокуплялись их сверстники. Когда-то и им нравились такие игры. У них было много партнеров... Но все это было до того, как стало известно, что Ляйвилюнь не способна произвести дитя. Раз за разом из нее вытекала лишь жидкая масса, не способная к жизни...
      Многократное стрекотание заставило обоих вздрогнуть от неожиданности. Из высокой травы потек водянистый ручеек. Лано брезгливо поморщился и отступил в сторону, не желая быть задетым.
      - Я слышала: мы готовимся к войне...
      - Не мы - они, - мягко и уверенно поправил он девушку, настойчиво уводя подальше от празднующих. - Мы же укроемся в тихом уголке, на другой планете. Мне так надоели его вечная жажда мести и вечное одиночество. Он не хочет понимать, что мне абсолютно наплевать на то, что случилось, задолго до моего рождения. Мой век короток, и я не желаю провести его в погоне за чужими призраками!
      - Ты говорил это отцу?
      - А что толку? - Лано склонил к ней голову и потерся о ее висок, сам себе удивляясь: все чаще он преобразовался в человека и все больше ему это нравилось - новые незнакомые ощущения, новые возможности и мир... мир с этим зрением видится совсем по-иному. - Я присмотрел одну планету. Почти безжизненную и безлюдную. Немногим лучше нашей Сайрийи. Но всё ж таки... Ты подождешь меня на ней. Совсем недолго.
      Ляйвилюнь только крепче прижалась к нему и счастливо вздохнула, невольно вспоминая, какими были их отношения в самом начале. Ее ласковый и нежный Лано был тогда озлобленным неразговорчивым существом с непомерной гордыней и возможностями. Их было много - придворных нимфеток, ищущих свое счастье в чужой постели. Почему он выбрал тогда ее, она не могла понять и по сей день, только в тот день жизнь провинциальной искательницы приключений круто изменилась. Сначала были буйные гулянки. Он часто оставлял ее в одиночестве. То было странное одиночество: много денег, много свободы, много развлечений... Но чем больше она узнавала его, тем больше хотелось уединенных вечеров. Первый их зародыш был встречен бурной радостью их окружения. Первый ее выкидыш - глухим презрительным молчанием. Она знала, что советовали ему всевозможные доброжелатели, и покорно ждала своего отбытия из замка. Однако Лано поступил как всегда на свой лад - демонстративно выделил ей покои рядом со своими, объявив ее тем самым своей женой.
      Ляйвилюнь до сих пор с содроганием вспоминала свои первые дни в замке. Каждый, кому не лень, тыкал в нее пальцем и зло щерился при любой ее просьбе и требованию. Сколько ночей она провела, запершись у себя и вздрагивая при каждом постороннем звуке. Пока первенец Правителя не навел, как он потом выразился, порядок... Лано никогда не был многословен, даже наоборот, излишне молчалив. Невозможно было догадаться - спокоен он или его тревожит что-то. И лишь теперь она могла сказать с уверенностью, что знала наверняка, отчего после каждого разговора с отцом Лано распахивал всегда плотно закрытое окно и подолгу дышал легкими...
      Она всегда считала, что ей повезло. Такой жирный кусок, по словам подруг, еще ни кому не удавалось ухватить до нее. Ляйвилюнь улыбнулась своим мыслям и потерлась о его твердую человеческую грудь - но они даже не предполагают, насколько ей повезло на самом деле.
      - Ты готов отказаться от власти?
      - Думаешь, счастье в ней? - тихо, словно самого себя, спросил Лано. - А я хочу покоя. Пусть мои братья дерутся за власть. Они хитрее и коварней. Отец обретет в них лучших помощников, чем во мне. Я же всей этой межродовой грязью сыт по уши. И, знаешь, мне совсем не интересно, кто из них победит: роси, ки'коны или сайрийцы. Все они равноценные глупцы.
      Вдалеке от восторга завизжала толпа. Лано напряг свое мутированное зрение и вгляделся в ночь. На высокий каменный балкон вышел его отец. Он что-то говорил о могуществе, о хозяевах вселенной, о силе, о страхе. Лано не слышал его и только с грустью смотрел на подножия замка толпы, ибо в отличие от них он знал как устал его отец... от самого себя.
      - У нас будет ребенок, - робко шепнула ему на ухо Ляйвилюнь, но Лано лишь согласно кивнул головой, продолжая неотрывным взглядом следить за отцом. - Ты не понял. Живой ребенок!
      От такого заявления его будто вверх подбросило.
      - Откуда ты знаешь?
      Девушка бережно прикоснулась к своему животу:
      - Он шевелится. Там, внутри... Это так непривычно.
      - Шевелится? - непонимающе моргнул Лано. - Как это?
      - Ну, как маленький опеч в мешке, - смущенно пояснила она, - Помнишь ту ночь, когда любили друг друга в образе предков?
      Лано отлично помнил ту ночь, когда едва не потерял любимую из-за ссоры с отцом.
      - Это же было давно! - недоверчиво воскликнул он, размахивая от возбуждения крыльями, - с тех пор ты уже потеряла двоих!
      - Но этот живет особой, своей жизнью, - чуть слышно пояснила она. - Он сильно выматывает меня, поглощая всю накопленную плазму.
      - Вот почему ты все время ешь и спишь. Ты жаловалась на дурное самочувствие, когда я позвал тебя в горы, а я-то, глупец, еще злился. Толстой тебя обозвал... А вдруг это паразит какой? - вдруг испугался он, протягивая к ней руки-щупальца, но девушка стремительно отпрянула от него.
      - Не трогай! Я говорила с твоей матерью - это наше дитя!
      Наследник замер, внимательно глядя на свою избранницу:
      - Если ты права, это дитя убьет тебя.
      - О, нет, - Ляйвилюнь сладко потянулась и покачала головой. - Правительница сказала, что надо найти одного из семи Целителей. Любого, но лучше того, кто носит имя Лиалин. Он способен помочь мне... и малышу...
      Улыбка медленно сползла с лица Первенца. Лиалин? Почему Лиалин?? Почему именно этот рось???
      - Я думаю, мы справимся, - девушка нежно коснулась его губ. - Иса уверена: он не откажет.
      Лано скользнул взглядом по ее животу. Всё было решено... решено бесповоротно и, наверняка, верно.
      Никто и не заметил за шумным и красочным фейерверком, как над их головами мелькнула и исчезла красно-синяя искорка, растворившись в глубоком темном бархате бездушного космоса.
      Варкула проводил взглядом удаляющуюся звездочку, но, не придав ей особого значения, возвратился к своим, как всегда, неотложным делам, начисто позабыв, что супруга просила его зайти к ней этой ночью, поскольку назрел очень, очень, супруга так нажимала на это, важный разговор. Только месть имела значение.
  
  
      На сей раз это было похоже на пробуждение. Не смотря всю плачевность положения: затекшее тело, голод, жажду, Соун чувствовал себя гораздо лучше. Эскид попытался осмотреться, но все, что ему удалось увидеть: были серые стены и низкий высокий потолок. В комнате было сухо и относительно чисто. И все же это была тюрьма. Кто-то коснулся его плеча, и Соун едва не взвыл от боли.
      - Эй, рыжий! Очнулся?
      Голос показался ему знакомым, эскид попытался развернуться, но тело не желало двигаться.
      - Капитан?
      - Кто ж еще? - глухой смешок в этих стенах показался Соуну таким родным, что будь у него силы, он бы расцеловал его. - Тсс, не дергайся.
      Что-то больно дважды полоснуло его по запястьям, но Соун выдержал, даже не дрогнув. Наконец, веревки спали, и кистям прилила кровь.
      - Возьми, это твоё, кстати, - рядом с лицом эскида брякнул обломок боевого ножа, - придешь в себя, освободишь ноги.
      Дрожащими пальцами он схватил лезвие. Нет, это были не веревки, скорее лианы, только живые. Они пронзительно пищали, когда Соун резал их. На мгновенье чувство жалости щипнуло душу, но эскид с этим тут же справился. Жалость была не тем чувством, что помогла бы ему выжить, а жить хотелось, оюшки как!
      - Где остальные? - Соун осторожно растирал щиколотки, восстанавливая чувствительность в ногах.
      - Думаешь, они были? - последовал мрачный ответ. - Тебя самого сюда бросили дня два назад. Помнишь, хоть что-то?
      Вопрос был в точку. Соун поправил на себе рваную рубашку.
      - Это ловушка, - произнес он, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из-за двери.
      Капитан уничтоженного корабля в изумлении уставился на эскида:
      - Что же ты за птица такая?
      - Не я! Мы с вами лишь приманка.
      Дверь распахнулась, и на пороге появился синеволосый эскид. У Соуна сердце чуть из груди не выпрыгнуло:
      - Гуа! - радостно ахнул он.
      - Я знал! - подобно вихрю, эскид обнял и оторвал Соуна от земли. - Надо уносить ноги! Здесь столько дропов! Тебя охраняют как военнопленного! Ничего, Шийя где-то наверху. Нас ищет!
  
  
   Нервно покусывая ноготь, Эшора, не отрывая взгляда, смотрела на тяжелую стальную дверь, за которой держали Лиалина. Его необходимо вытащить. Сейчас! Немедленно! Мимо прошел Шиэл, полностью погруженный в свои мысли, задержавшись на миг у проклятой двери, он стремительно исчез в кают-компании. Феста устало уронила голову на руки. Ожидание... нет ничего хуже ожидания! Где-то там, среди песков и зноя шли ребята... ну и офицер Ситт, но это уже не столь важно... Эскиды не выходили на связь с того самого момента, как увидели Диахриар. И это угнетало ее больше, чем непростая ситуация в коллективе.
      На браже теперь все ходили мрачнее тучи, молчаливые и насупленные, не решающиеся посмотреть друг другу в глаза. И хоть каждый нашел себе занятие, все же мысли их далеко от них.
      - Со мной на связь вышел офицер Ситт, - патрульный, оставшийся с ними на браже потребовал немедленно внимания к себе. - Они смогли добиться помощи от Каундарука и теперь следуют в Серые Пустоши. Именно там по последним данным должен находиться похищенные ки'коны. В связи с этим необходимо сформировать боевой отряд и направиться к ним на помощь.
      - О Соуне есть вести? - нерешительно спросила Кэрл.
      Патрульный недовольно покосился на девушку и немедленно ответил:
      - Он находился все время рядом. Я даже слышал его комментарии. Но старший все-таки офицер Ситт, поэтому именно с ним я держу связь, - офицер Эвер еще раз смерил девушку недовольным взглядом. - Эскид Шиэл, как самый подготовленный, вы отправитесь с офицером Питеа. Ваша первая задача выбрать третьего члена группы. Своих людей вы знаете лучше нас, но я бы рекомендовал взять Аяса.
   - Я хорошо знаю своих людей, офицер. Если вы действительно таковой, - услышав Шиэла, Кита расстегнула кобуру и перевела стреттер в боевой режим, тем самым давая патрульному знак не делать резких движений. - Именно поэтому мы с Райтором согласились сформировать первый отряд, и отправить с "Сивера" Шийю, а Даро, как того требовал ты. Теперь у тебя нет поддержки.
   - Ошибаешься! - оскалился Эвер, заметив тень за спиной эскида.
   Раздалось шипение стреттера, и Питеа рухнул на пол, а Даро уже прицелился вновь. Сдернув с пояса лже-патрульного наручники, Кита крепко стянула ими запястья обоих самозванцев.
   - Не ошибаюсь, - с этими словами, Шиэл снял с шеи Эвера ключ от склада.
   Дверь тяжело скрипнула и распахнулась. На пороге возникла хмурое, но довольное лицо эскида.
   - Посидел? Теперь дай другим!
   Столкнувшись в дверях с лже-патрульными, Лиалин только сейчас уловив едва заметный сайрийский запах исходящий от ки'конов. Теперь все встало на свои места.
   - Голодный? - Шиэл вынул из нагрудного кармана запечатанное в фольгу толстое печенье. Лиалин молча развернул и откусил. Солоноватое.
   - Как ты догадался?
   - Про Эвера и остальных? Слишком много знали... того, что им знать не положено. А вообще действовал по наитию.
   Лин взглянул на эскида и, встретившись с ним глазами, не проронил больше ни слова.   
  
     
     Эскиды в последний раз собрались в кают-компании. В последний раз обсудили детали плана. Каждый повторил вслух свои обязанности. Лиалин и Шиэл разделили команду на три группы. Феста, Кита и Кэрл остались на "Сивере". И хоть по их лицам были заметны и возмущение и обида, однако вслух никто ничего не сказал. Тем более, что Шиэл был предельно честен с ними изначально: Кита прекрасно управляет звездолетом, что может пригодиться в случае бегства, Феста - недавно защитилась на травматолога, Кэрл... ну кто-то же должен девушек защищать. Шиэл и Эшора решили проверить Серые Пустоши, о которых говорил лже-гвардеец. А Лиалин и Даро отправились в Диахриар.
   Хранитель связался с Каундаруком еще будучи на борту браже. Как и ожидалось, правитель Каранту прислал за ними эскорт.
  
   Следуя за дворцовой стражей, Шийя уверенно двинулся вперед, и скоро к своему удивлению покинул пределы Диахриара. Каранту разительно отличалась от его родной Ки'ко. Основная масса воды в ней находилась под землей. И легко угадывалась, где именно. От избытка влаги и жары в лесу стояла невообразимая духота. Рыхлая почва просаживалась под ногами, запечатлевая следы эскида. Провалившись в очередной раз по щиколотку в лесную труху, Шийя опустил взгляд и только теперь заметил, что кроме него здесь успели потоптаться еще не менее двух-трех сотен ног... Эскид немедленно замер, прислушиваясь. Вовремя-то как... Всего в нескольких кардах от него рассредоточилась огромная группа дропов. Чуть пригнувшись, эскид бесшумно двинулся обратно. Желания встречаться с местным населением не возникало, путь даже оно трижды мирное. А эти явно не на пикник собрались.
      Пышные кроны деревьев, отбрасывавшие прекрасную тень, постепенно сменились высоким кустарником, но и он вскоре измельчал. Забравшись на очередной холм, Шийя стер пот с виска и едва сдержал крик радости. Внизу, избегая открытого пространства, шли Шиэл и Эшора. Держа наизготове оружие, ребята направлялись к кромке леса, откуда сам Шийя выбрался несколько минут назад. Однако их курс лежал западнее.
    Радость, охватившая было эскида, испарилась, стоило ему понять - куда именно двигаются его друзья.
   Оглушительный свист, раздавшийся откуда-то сверху, вряд ли мог уже что-либо изменить. Оскалив морды, дроптэны выступили из своего укрытия. Сотни... тысячи... Им не было числа. Эшора инстинктивно отступила к Шиэлу, отдав знак приготовиться к бою.
   Словно сквозь туман Шийя смотрел, как его друзья вступили в бой. У них не было ни единого шанса, но они, будто бы, этого не осознавали.
      Внутри что-то треснуло. Почти физически ощутив боль надлома, Шийя закрыл глаза. Сердце истошно вопило, требуя прийти на помощь друзьям, но ноги словно вросли в землю. Он ничем не мог им помочь. Только умереть вмести с ними. С вершины холма, Шийя видел, как огромный черный монстр наотмашь ударил Шиэла, хлынула кровь, и эскид упал как подкошенный. Слышал, как закричала Эшора. Подавив подкативший к горлу ком, Шийя развернулся и на негнущихся ногах побрел обратно в город. Надо найти остальных. Срочно!
  
  
   Шийя окинул памятник пустым взглядом и, заметив Райтора, поднимающегося вместе с остальными по широкой лестнице, на мгновенье задержался: ребята на входе во дворец сдали оружие, но Гуа с ними не было, а значит, оставаться здесь дольше он не мог.
     Проскользнув в узкий проход между плотно стоящими домами, эскид нырнул под мост и скрылся в городской канализации. Это было единственное место, где Шийя еще не был. Тяжелый затхлый воздух давил на легкие. Выпустив перед собой эншар, эскид двинулся, как он предполагал, в направлении городской тюрьмы.
     Приземистые потолки и частые арки держали в постоянном согнутом положении. Спина начинала затекать, но на разминки времени не было. Что-то неудержимо влекло вперед, какое-то чутьё...
      Разбив рукоятью кинжала замок на ржавой решетке, Шийя к своему недовольству обнаружил вместо комнаты охранников темницы лишь очередные коридоры катакомб. Устало усевшись на холодный пол, эскид разочарованно качнул головой: это было бесполезно. Так не найти ни Гуа, ни Соуна. Надо было двигаться обратно, возможно Райтора ждет больший успех... Блики в воде привлекли его внимание. На дне канализационного стока что-то лежало. Закатав рукав до локтя и задержав дыхание, Шийя запустил в мутную жидкость руку. Удача! С победным охом эскид извлек на свет... медальон Гуа. Улыбка медленно сползла с его лица: веревка была разорвана и в крови, а сама крошечная подвеска помята, как от сильного удара.
      - Гуа? - голос эскида подхватило эхо и понесло по коридорам подземелья. - Гуа! Я пришел за тобой! Отзовись, друг!
      Но только тревожное "уг уг уг" было ему ответом... За спиной раздалось глухое рычание. Шийя обернулся как во сне. Над ним, истекая слюной, возвышался огромный черный монстр. Он был гораздо крупнее и выше своих собратьев на площади и значительно лучше вооружен. Значит, так выглядят воины-дропы... Шийя взмахнул кинжалом. Жаль, что стреттер он оставил у решетки на полу, когда за медальоном полез...
      Но нанести удар эскид так и не успел. Два одиночных выстрела разрезали тишину. Монстр покачнулся и осел, открывая своего убийцу.
      - Соун?!
      Шийя едва успел его подхватить. Соун был совершенно обессилен. Раны на голове и ногах казались старыми, а вот руки были повреждены совсем недавно. Смочив губы чистой водой, Соун с наслаждением отпил глоток.
      - То есть во дворец вы так и не попали?
      Пока Шийя обрабатывал и перебинтовывал ему раны, Соун отдыхал, закрыв глаза.
      - Гуа должен быть где-то рядом, - Шийя накинул на приятеля свой китель, - сейчас найдем его, и можно будет уходить.
      Соун медленно качнул головой в сторону огромной кучи хлама у дальней стены. Не говоря ни слова, Шийя принялся разгребать завал. Вскоре показались куски человеческого тела. На сумрачное подземелье вдруг обрушилась кромешная мгла... или она обрушилась только на Шийю. И в этой мгле кричало, визжало, рыдало множество голосов. Казалось, голова от них вот-вот лопнет. И вдруг наступила тишина. И был слышен только один голос, голос Соуна.
      - Вероятнее всего он там. По большей части... там еще капитан корабля, на котором летел я. Он тоже был пленником. Я похоронил их как смог.
      - Как такое могло случиться? Ты видел как он погиб?
      Держась за выступы в стене, Соун поднялся на ноги:
      - Я видел, как он упал. Гуа пытался спасти меня. Надо сказать - геройская смерть. Я такого от него не ожидал. Между прочим, он оказался профессиональнее тебя. Ты дважды пошел мимо меня и ничего не заметил, а он сразу смекнул, откуда ноги растут.
      Поймав эншар, Соун размахнулся как следует и швырнул его в кучу мусора, служившую Гуа могилой. Яркая вспышка озарила катакомбы, затрещало и завоняло гнилое дерево, превращая хлам в погребальный костер.
      Шийе не хватало воздуха, гнев застилал разум:
      - Он погиб из-за тебя! Это все твоя гребаная ревность к росю! Это ты виноват!
      Соун качнул головой и заковылял к выходу:
      - Столько слов, а по сути... Помоги мне скорее добраться до браже. Крайне важно...
      Соун так и не договорил, силы покинули эскида. Цепляясь слабыми руками за прутья решетки, он медленно сползал по стене, теряя сознание.
  
  
   У дальней стены в полумраке различались как минимум три человеческих силуэта. Это Эшора ясно видела даже одним глазом. Негромкий окрик ничего не изменил. Никто не пошевелился. Собравшись было духом и силами, девушка хотела позвать еще раз, но передумала. Сама... Лучше сама... Сколько она ползла? Минуту? Час? Вечность... ей казалось, что целую вечность. Ноги почти не двигались, беспомощно волочась сзади... И все же она доползла. Крик полный ужаса застрял в груди, и вместо него наружу вырвался только стон. Это были не тела... это были куски тел. Разорванные, разрезанные, недоеденные и сваленные в один заиндевелый угол. Это не тюрьма. Это их пищехранилище!
   Не хватало воздуха! Не хватало сознания! Все вокруг походило на дикий кошмар, от которого никто почему-то не хотел ее будить! Здесь были не только ки'коны. Представители разных рас были рассортированы в разные углы... Разумных рас... Эшора бессильно уткнулась лицом в землю, рядом с останками, но это соседство ее больше не пугало. Было до странного спокойно. Спокойно до безразличия. Бежать некуда...Помощи ждать неоткуда... Девушка повернулась на бок и почти уткнулась носом во что-то теплое.
   -Эй! - девушка рывком поднялась, не обращая внимания на боль: - Шиэл?
   - Тише! - эскид помог девушке подняться. - Да ты красотка!
   И получив болезненный тычок, вспомнил:
   - Плечо вправь!
   - За что они так тебя?
   - Из зависти! Других причин нет.
   И даже не улыбнувшись своей шутке, эскид наскоро осмотрел заплывший глаз Эшоры и прощупал ноги на предмет переломов. Хорошо, что ящеры не забрали напоясную аптечку. Поставив ей болеутоляющее, эскид помог подруге подняться. Крадучись, они прошли по коридорам, ведомые памятью Шиэла и, наконец, выбрались из подземелья. Лаз оказался узким и все время осыпался. Шиэл подсадил девушку и только после - полез сам. Продрогшие насквозь, эскиды бы и рады были искупаться в жарких лучах солнца, да некогда было.
   - Какой план? - укрывшись среди деревьев оазиса, девушка перевела дыхание.
   - Ну, технически, мой план заканчивался успешным побегом. Дальше я рассчитывал на твой мозг!
   -Да? - Эшора изумленно приподняла бровь. На разбитом лице это смотрелось настолько пикантно, что эскид не удержался от смешка.
   - Ну а для чего я тебе еще спасал?
   Сорвав большой лист с толстым стеблем, Эшора протянула его Шиэлу, показывая своим примером, как добыть из листа воду. Огромная тень накрыла их сверху.
  
  
   Тронный зал изменился до неузнаваемости, и только железный трон неизменно и одиноко возвышался на постаменте из трех ступеней. И хотя встретили их без агрессии и со всеми почестями проводили вглубь дворца, все же в тронный зал допустили лишь троих. И то лишь потому, что Райтор и Аяс наотрез отказались отпускать Лиалина одного. Сложив оружие на каменный стол в углу гостевой залы, они шагнули в распахнутые двери больше человеческого роста в три раза.
   Согласно старинным традициям зал освещался дневным светом, в избытке льющемся через огромный стеклянный купол в потолке. По периметру зала чуть выше человеческого роста из стен торчали массивные факелы, очевидно освещавшие зал в вечернее и ночное время.
   Каундарук машинально подался вперед, едва Хранитель Дневного Света переступил порог. Хвост тяжело бил по каменному полу.
   Хранитель опустился на одно колено и склонил голову, как того требовали традиции. Эскиды неуверенно последовали его примеру.
   Взревев от нетерпения, Вождь сорвался с трона и через два огромных прыжка навис над росем. Эскиды шарахнулись в стороны. Доля секунды и Райтор был вооружен факелом, а Аяс сжимал в руках толстую веревку с тяжелой пряжкой-подхватом для штор, и только Лиалин не шевельнулся и не поднял головы.
   - Мне не нужно твое смирение, рось! - зарычал Каундарук. - В преисподню этикет! Встань и смотри мне в глаза! Я в ярости! Я могу перегрызть глотки всем твоим ки'конам!
   Лиалин спокойно встал с колена. Взгляд бирюзовых глаз уверенно встретил ярость золотисто-медных глаз ящера.
   - Прости, что я тогда ушел.
   В голосе Хранителя не чувствовалось вины. Но Каундарук вдруг успокоился и выпрямился.
   - Ко мне приходил сайрийец. Ему нужен ты. Я отказал.
   Лиалин чуть качнул головой, давая понять дроптэну, что никогда в этом и не сомневался.
   - Твоя верность росям...
   - Не оскорбляй меня! Я верен лишь моему народу... и тебе.
   - Спасибо, друг мой!
   - И хоть сердце мое охвачено радостью, я не понимаю: зачем мой друг прибыл на Каранту?
   - Каундарук, с Ки'ко был похищен друг моих друзей. Моя невеста охвачена тревогой . - Райтор и Аяс переглянулись меж собой, каждый желал получить ответ у другого. - Нападение совершили дроптэны, и увезли его на Каранту
   - Это невозможно! Никто не осмелится на такое преступление!
   - Возле нашего звездолета кружили сайрийские птицы - наблюдатели. Мог ли кто-то тайно вступить в сговор с ними?
   - Сговор?! - зарычал Каундарук. - Если так, то они предатели! Страшная смерть станет концом их пути! Твой друг - мой друг! Твоя невеста - моя сестра! Мы найдем их! Вместе! Я немедленно отдам распоряжение! Лучшие воины будут искать их! Никто не покинет Каранту, пока вы не воссоединитесь! А сейчас отдохните. Фэнтэп проводит тебя и твоих ки'конов.
   Военачальник Каранту раздул черные мощные ноздри, желая уловить ауру гостей: тревога, ожидание, нетерпение и ... надежда. Этот новый дар, которым наделил его Варкула, открывал перед дроптэном совершенно немыслимые возможности, делал доступными самые сокровенные эмоции. Они подобно запаху источались от живых существ! А ауры! Словно факелы светились они в темноте! От ауры рося слепило глаза, но Кочевник... Столько силы, столько жизни! Он не был одним из ки'конов, мерцавших бледно-красным светом, и это белым заревом выделяло его из собратьев. Такой удачи не ждал даже Варкула. Хранитель и Кочевник пришли на Каранту вместе, как друзья... Фэнтэп довольно пригладил свой жесткий красный гребень и вышел на зов Вождя:
      - Конечно, мой Вождь! Я немедленно соберу отряд! Думаю, стоит объединить усилия. Я уверен: у вас еще есть воины, способные принять участие в поиске прямо сейчас. Кажется разумным сформировать единый отряд и выступить немедленно, не теряя времени.
      - Это верное предложение! - опередив рося, произнес Райтор. Не смотря на теплые отношения между Лиалином и Каундаруком, эскид хотел поскорее покинуть дворец, давивший на него своей мрачностью и своим величием. Дурное предчувствие сжимало сердце, и Райтор объяснял это тревогой за судьбы друзей.
   Что-то в Фэнтэпе настораживало и его и Лиалина. Желая опровергнуть свои догадки, Хранитель дружески коснулся плеча дроптэна, как бы благодаря за проявленное понимание, и тело пронзила невероятная боль. Сайрийский яд мгновенно проник в его ладонь.
   Поняв, что его раскрыли, дроптэн взревел, призывая на помощь союзников.
  
     

* * *

     Огромный аквариум великолепно украшал будущую детскую. Эдельвейрик уже около часа наблюдал за яркими маленькими рыбками, шустрыми стайками играющими с пузырьками воды.
      - Не надоело? - изящная хрупкая ручка легла ему на плечо.
      Хранитель нежно поцеловал ее и улыбнулся. Руана была прекрасна в своем новом облике. Еще не округлившийся животик уже превратил гордую берегиню в нежную и заботливую женщину.
      В комнате будто запахло смрадом. Эдель встревоженно поднялся с диванчика. Он был почти уверен в источнике этого отвратительного запаха.
      - Любовь моя, не могла бы ты спуститься вниз и посмотреть: такое ощущение, что к нам кто-то пришел? - ласково поцеловав жену в губы и проводив ее до лестницы, Эдель немедленно вернулся к себе.
      В комнате по-прежнему находился только он, и все же Хранитель был уверен, что кроме него здесь еще был кое-кто.
      - Выходи! Немедленно!
      Словно из воздуха возник сайрийец. Эдель даже дышать забыл от такой наглости. Расценив его ступор на свой лад, Лано принял образ человека.
      - Не со злом пришел я в твой дом, рось. Не готовься к бою! - Лано предупреждающе покачал головой, наблюдая, как светич формируется в ладони Эдельвейрика. - Но вести у меня дурные. Твой брат в опасности. Его безрассудность сыграла с ним злую шутку.
      Верить ему у Эделя причин не было, но сайрийец и вправду нападать не собирался. К тому же он изрядно рисковал прибыв на Березань в одиночку.
      - А может это ловушка, - вслух предположил он.
      - Не морочь голову ни себе, ни мне. Ты не представляешь ни для нашего, ни даже для своего народа никакого интереса. Так что если брат тебе дорог, необходимо спешить!
      Было до дикого странно слышать подобные речи от сайрийца. Наверняка у него в этом свой интерес, но Эдель решил выяснить это позднее.
      - Не зови велина. По нему твои сородичи смогут тебя выследить. А это поверь ни тебе ни твоему брату не нужно, - словно прочитав мысли Хранителя, предостерег Лано. - Я сам доставлю тебя к нему.
      И обратившись в огромную крылатую рептилию, вместе с росем сайрийец взмыл в небо и оттуда камнем рухнул вниз.
      Однако приземлились они не в воду, а на каменный пол тронного зала в Диахриаре. Повсюду звучали выстрелы, крики людей и звериный рев слились в один ужасающий гул. Дроптэны дрались с людьми... Дроптэны дрались с дроптэнами...Эдельвейрика тошнило после перемещения.
      - Это пройдет, - заверил его сайрийец и, осмотревшись по сторонам, добавил: - Хранитель должен быть где-то здесь. Я чувствую это...
   А Эдель знал наверняка! Среди дыма и пыли он различил белокурую голову брата. Лиалин дрался не как человек. Он дрался как рось. Энергетические защитные купола периодически вспыхивали над людьми и некоторыми дропами. Светичи жгли противника огнем. Жуткое месиво.
  
   Фэнтэп обхватил хвостом торс Лиалина и, раскрутившись, отшвырнул рося в дальний конец зала. Подняться на ноги не удалось. Грудная клетка болела нестерпимо. Возможно, сломаны ребра. Хранитель закашлялся от боли и пыли, пытаясь сосредоточится на самоисцелении. Получилось. Надо встать... Лин оперся на протянутую руку. И Хранитель узнал ее.
      - Хорошо, что ты пришел, - Лиалин обнял старшего брата.
      - В этот раз я оказался рядом случайно. Лин! Чтобы здесь не происходило, мы немедленно отправляемся домой!
        - Я никуда не уйду! - сорвавшийся с его руки светич прожег насквозь вцепившегося в ки'кона ящера. - Лееса в беде...
      - Кто в беде? - на мгновенье Эдельвейрику показалось, что он ослышался.
      - Лееса, - уверенно повторил Лиалин, прячась за колонной от выстрелов и увлекая за собой Эделя. - И Шиэл тоже.
      - Ты в своем уме? Она пропала сотни лет назад! Кто такой Шиэл? Домой пошли, говорю!
      Эдель призвал велина, но Лин вцепился в него, будто в последнюю надежду:
      - Отзови велина. Поверь мне. Она здесь. Помоги мне, брат!
      Эдельвейрик в недоумении смотрел на младшего брата, желая понять: в своем ли тот уме. Его пугало то, что Лиалин действительно верил в то, что говорил. И его пугало, что он не находил в себе сил, чтобы ему отказать.
  
   В соседнем зале раздались два взрыва. И все стихло.
   - Светлый Ирий! Ребята! - очертя голову светлый хранитель бросился к выходу. У Эделя не осталось выбора.
   Огромная дыра зияла посреди гостевого зала. Эскидов, ни живых, ни мертвых, не было.
   - Они ушли вниз! - Каундарук указал на обрывок рукава, болтавшийся на осколках развороченного пола.
   Первым спустился Лиалина. Следующим, скребя когтями по мрамору, скатился Каундарук. И только потом Эдель. Лин прижал палец к губам, призывая к тишине. Издалека донеслись звуки выстрелов и крики. Выпустив светич наподобие эншара, хранитель стер с лица пыль и осмотрелся.
   - И это все было под моим дворцом? - Каундарук выпустил пар через ноздри. Перед ними открылась сеть тоннелей, укрепленных арками, перекрытых решетками. - Как же я это просмотрел. Фэнтэп...
   - Потом разберешься, друг! - и, указав на разломанные прутья, двинулся вперед. - Нам туда!
   Звуки сражения становились все ближе.
  
   Эшора очнулась от невероятной вони, почти осязаемой в этом "склепе". Опершись одной рукой на валявшуюся рядом корягу, девушка с трудом приподнялась и села. Низкий землистый свод потолка давил своей мрачностью, даже сидя она легко могла достать до него. Зачем дропам, что почти в половину выше человеческого роста, такие низкие помещения? Холодно... Эшора зарыла ноги в сенную труху и поежилась... Разорванная куртка ничуть не грела. Как глупо они попались...
   Совсем рядом за дверью послышалась глухая возня и резкий громкий шум. Дрогнул засов. Эшора инстинктивно сжала кулаки, ожидая вновь увидеть полуящеров. Раздался глухой хлопок и мягкие быстрые шаги. И в камеру вбежал белокурый Хранитель.
      - Лиалин!
      Перескочив через тело дропа-охранника, Хранитель бросился к девушке и опустился рядом с ней на колени.
      - Сокровище ты моё, беспокойное! - прошептал он, ласково касаясь её грязного исцарапанного лица. Чуть заметная серебристая пыль упала на воспаленную кожу: синяк мгновенно посветлел, а ранки затянулись, будто их и не было. - Как ты?
      Эшора не ответила, лишь поцеловала в ответ.
   - Лееса? - из-за спины Лиалина выступил Эдельвейрик. - Возможно ли это?!
     - Милая, ты не знаешь, где они держат Шиэла? - едва заметно улыбнувшись растерянному виду брата, Хранитель дал понять, что сейчас не время это обсуждать.
   - Где-то рядом. Я иногда слышала, как он кричал. Они его пытали, Лин. Так пытали... А меня не трогали...
   В проходе возникла голова Райтора. Тень облегчения скользнула по его лицу при виде Эшоры:
   - Мы, кажется, побеждаем, но будет лучше, если все же уберемся из этих катакомб! Эти ящеры - редкие твари! - и, заметив, Каундарука без тени смущения добавил: - Не в обиду Вашему Величеству!
        Впереди слышался рев и гулкий топот десятков мощных лап. Лиалин в тревоге оглянулся на брата. Эдель подхватил девушку на руки и скрылся в глубине коридоров вслед за Райтором и Каундаруком.
   - Шиэл, где же ты? - бормотал хранитель, все глубже уходя в мир-между-мирами. Темнота... темнота...тысячи звезд... тысячи душ... где же ты, друг... Алая искра разгоралась сильнее остальных, превращаясь в путеводную звезду. И Лин шел за ней.
  
   В этой камере был такой же тяжелый затхлый воздух, что и в камере Леесы. Тщедушного телосложения дроптэн избивал подвешенного за руки к потолку эскида, босые ноги которого едва касались пола, рисуя хаотические узоры в пыли при каждом ударе. Тщедушный в сравнении с другими полуящерами, однако, на фоне болтающегося без сознания окровавленного Шиэла, он был просто громадиной. Форма клочьями висела на эскиде. При каждом ударе его голова безвольно болталась из стороны в сторону.
   - Хватит! - глухо, но твердо приказал хранитель. - Отпусти его, или я клянусь, убью тебя!
   - Я ждал тебя! Смотри!- Дроптэн оскалился и, проведя кривым черным когтем по лицу Шиэла, он чертил кровавую дорожку вдоль шеи к груди, там, где сердце. - Это специально для тебя! Видеть его смерть - подарок тебе от Варкулы. Он умрет за то, что выкрал Кочевника, за то, что укрыл тебя, за то, что посмел встать на пути Варкулы.
   Коготь медленно воткнулся в грудь эскида. Шиэл дернулся и замычал от боли.
   С рук Лиалина сорвались две ослепляющее белые молнии и, вонзившись в землю, с бешеной скоростью устремились к полуящеру. Запахло паленой шкурой. Дроптэн, вспыхнув факелом, визжал и бился об стены.
   Оборвав цепи, хранитель подхватил обмякшего эскида на руки и побежал к выходу.
       
     Наверху все сверкало. В первое мгновенье Лиалин даже не смог понять: что происходит. Он видел лишь брата, ведущего бой с грозой.
      - Ты слаб передо мной, Утренний Хранитель! - грозовая тьма пробила защиту брата и всей мощью ударила в него. - И ты умрешь!
      Второй удар грозил превратить Эдельвейрика в пепел. Взмахом руки Лин раскрыл над братом защитную сферу. Разбившись о сияющий заслон, мгла разлетелась триллионами крошечных частиц.
      - А сколько было пафосу... - почти с сожалением вздохнул Хранитель и шагнул навстречу старшему брату.
      Темные силуэты отрезали путь к Эделю. Лин поднял глаза на врага, ожидая увидеть Варкулу или кого-то из его прихвостней... на худой конец - Чакосу, но ошибся. Это были двое еще совсем юных сайрийца. Настолько юных, что Лин на мгновенье потерял дар речи. Едва ли старше Аяса... если не младше.
      Слепящий поток пламени сорвался с ладоней одного из подростков. Лин вскинул руку перед собой, закрываясь энергощитом. Было жарко, было душно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем пламя иссякло.
      - Живуч.
      - Не валяйте дурака! Вам сколько лет?!
      Но сайрийцы только рассмеялись в ответ.
      - Ты считаешь нас детьми? Тогда тебе не доставит труда спасти от нас их всех?
      Сайрийцы бросили многозначительные взгляды на раненого Эделя и Леесу с Шиэлом и, взорвавшись стаей кричащих черных птиц, устремились к Хранителю Предрассветного Тумана. Эдель тем временем немного пришел в себя после атаки и, поднявшись с земли, шатающейся походкой покинул защитную сферу.
      - Стой! - в ужасе закричал Хранитель, сам не осознавая кому: брату или сайрийцам.
      - Лиалин! - истошный крик Леесы заставил его отвернуться от брата. Девушка пыталась стащить Шиэла с насыпи, эскид помогал ей как мог, но ноги и руки еще плохо его слушались, а за ними по пятам ползла ядовитая плесень.
      - Спасай друга, брату твоему помогу я, - это было похоже на шепот ветра, но Лин доверился ему, бросившись со всех ног к эскидам. С помощью Леесы, он оттащил друга от камней и щелкнул пальцами. По земле прокатилась искрящаяся волна, выжигающая все на своем пути. Плесень гадко зашкворчала и исчезла... Тяжело дыша, Лиалин обернулся в сторону брата. Эдель находился внутри темной сферы, а вокруг с опаленными крыльями лежали хищные птицы. Обгоревшие тела пернатых постепенно превращались в бесформенные студни и, притягиваясь друг другу, сливались в единое целое - израненного сайрийского мальчишку, корчившегося у основания мерцающей защиты. Темный воин с печальным бледным лицом простым касанием завершил его мучения, отняв не только жизнь, но превратив в пыль саму студенистую массу - составлявшую основу сайрийцев.
      Короткое острие сайрийского кинжала уткнулось в спину росю.
      - Я могу прямо сейчас избавить мир от тебя!
      Хранитель слышал слёзы в голосе врага, ему было почти жаль его, почти...
      - Я тоже.
      Лин почувствовал, как дрогнула рука сайрийца.
      - Возвращайся домой пока ...
      Он не успел договорить. Сайрийец тихо крякнул и обмяк. Лиалин в недоумении обернулся.
      - Ты глупец. Не все можно решить миром, - темный воин взглянул на мертвого сайрийца и глаза его наполнились грустью.
      - Зачем ты его убил! Он хотел уйти!
      - Нет. Не завершив свою миссию, он никуда бы не ушел.
      - Откуда ты знаешь?!
      Нежданный союзник отвернулся от рося и, помолчав, словно размышляя стоит ли отвечать на подобный вопрос, произнес:
      - Это были мои братья. Кому их знать, если не мне, - и обратившись в огромную чудовищного вида птицу, улетел прочь.
      И только увидев эти огромные кожистые крылья, Лин вспомнил нападение в госпитале. Вот где он его видел! Сайрийец!
      Слабый стон брата заставил его обернуться. Эдельвейрик пытался подняться с земли, но сил на это еще не хватало. Лиалин со всей возможной осторожностью обнял его и помог встать на ноги.
      - Ступай домой, брат мой! И прошу - молчи об этом! - Хранитель Дневного Света на мгновение уткнулся старшему брату в грудь: - Я никогда этого не забуду!
      Эдель неуверенно коснулся почерневших от пепла светлых кудрей и вдруг порывисто и крепко обнял Лиалина:
      - Не делай так больше! Не исчезай! Хватит играть в самостоятельность, Лин! У тебя есть семья!
      Лиалин осторожно выбрался из братских объятий:
      - Уходи. Сейчас.
     Когда сиреневая дымка развеялась, Лиалин вышел на свежий воздух. Ребята устало расселись на ступенях. Они и не подозревали о развернувшемся за их спинами сражении. Большинство из эскидов были ранены.
   - Остались ли еще верные тебе дроптэны? - с тревогой в голосе осведомился Лин у Каундарука. Город больше не казался ему гостеприимным и многоликим. Сколько дроптэнов перешло на сторону Фэнтэпа? Участвуют ли гражданские в заговоре?
   - Не думаю, что он так далеко сумел продвинуться, - отвечая на его непроизнесенные вопросы, вздохнул Вождь. - Варкула посетил нас не более тридцати восходов назад...
  
   Едва слышный шорох коснулся уха. Аяс напрягся, ожидая нападения. Жесткая ладонь зажала рот, не давая возможности предупредить Райтора.
      - Это мы! Аяс, молчи!
      Знакомый голос. Когда сердцебиение пришло в норму, эскид едва не закричал от радости. Соун! Это был Соун! И Шийя!
      - Вот теперь можно уходить! - Шийя протянул старшему эскиду оружие.
      - Но Гуа? И офицер Ситт? - Аяс в недоумении взглянул на него.
      Эскид как-то странно отвел глаза:
      - Сначала выберемся, все вопросы потом.
     Соун был слишком слаб, чтоб идти самостоятельно. Заботу о нем взял на себя Аяс, взвалив его на свои плечи. Так, по крайней мере, он "развязал" руки остальным эскидам, чтобы те могли держать оборону в случае чего. Пробираясь задними дворами, под крики и тревожные сирены, эскиды добрались до пролома в городской стене.
     Соун тяжело дышал, бинты, стягивающие раны, пропитались кровью. Забравшись под один из редких кустов, Шийя вновь занялся его перевязкой. Аяс уселся рядом, подобрав под себя ноги. Сердце билось как загнанный заяц, но он заставил свой голос не дрожать.
   - Ты обещал сказать: где Гуа и офицер Ситт.
      Шийя стиснул зубы и покрыл еще одним слоем бинта запястье Соун и закрепил концы с помощью липучек.
      - Шийя, в чем сложности? - Райтор в недоумении взглянул на друга и убрал стреттер в кобуру.
      - Гуа мертв, - не выдержав молчания, ответил за него Соун. - Его в буквальном смысле... разодрали... у меня на глазах. И не только его... Он был настоящим воином, и в какой-то момент я подумал, что он победит...
     Даро медленно опустился на землю. Горло пересохло. Воздуха не хватало. Конечно, они не предполагали, что это будет увеселительная прогулка, когда в тайне улетали с Ки'ко. Они вооружались. Они готовились к бою. Но никому и в голову не приходило, что эскид может быть убит... Гуа убит... Эскид вцепился себе в волосы, судорожно пытаясь взять себя в руки.
     - Надо убираться отсюда! - наконец, нарушил тишину Аяс, поднимаясь с земли, и хлопком по плечу заставляя подняться оцепеневшего от вестей Райтора.
      Соун привычно оперся на его плечо, и добавил:
      - И Райтор... не жди Ситта...
      - Я убил его, - закончил вместо него Шийя. - Он был предателем. И вообще никакой он не офицер! Обычное быдло с пограничных миров, где-то раздобывшее офицерскую форму. Даже думать не хочу где.
      - Как убил? - севшим голосом переспросил Синелло. - Когда?
      - Когда вы вошли во дворец, он отправился в местную забегаловку. Там мы и столкнулись. Райтор, это так важно?
   Вдалеке послышали крики и вой. Значит, еще не закончилось... Шийя в ужасе обернулся. К ним мчался отряд из десяти монстров, а то и больше. Все они были хорошо вооружены.
    - Пешком мы не успеем добраться до "Сивера", - обратился к Аясу хранитель. - Ты - Кочевник! Ты сможешь! Перенеси нас.
      Юноша в недоумении взглянул на него, но словно эхо ему вторил Соун, с невозмутимым видом повторив просьбу рося:
      - Перенеси нас!
      - Ты в уме? Я не телепорт! - Аяс начал выходить из себя. Он мог понять, что Соун контужен, но это было чересчур.
      - Перенеси нас! - Соун почти кричал на него.
      Ухватившись за куст, чтобы не упасть, он изо всех сил отпихнул юношу от себя.
      - Ты обезумел! - Аяс и Райтор пытались схватить его, но Соун отбивался от них как мог и кричал:
      - Перенеси нас!
      Вдалеке послышали крики и вой. Их услышали. Шийя в ужасе обернулся. К ним мчался отряд из десяти монстров, а то и больше. Все они были хорошо вооружены.
     - Пригнитесь! - закричал Лиалин, бросаясь на Шиэла с Эшорой, прижимая их к земле.
     С десяток выстрелов просвистело над их головами, плавя камни в стене и оставляя жженые дыры в сухой траве. Вой и крики становились все ближе. Райтор перекатился на живот и занял более удобную позицию для защиты. Обойма была всего одна, и стрелять приходилось точечно, не тратя в пустую ни одного заряда.
  
   Гуа ползком пробрался ближе к пролому в стене. Вскарабкавшись по обломкам камней на самый верх, эскид удобно устроился на широкой площадке, со снайперской точностью отстреливая дроптэнов из отряда, но к тем уже спешила подмога. Что ж к такому он был готов. Этому его учили. Где-то рядом дрались Райтор и Шийя. Внизу за стеной виднелась макушка Даро. Брат был еще жив, и это придавало сил. Он успел, и это главное! Когда закончился последний заряд, эскид с диким криком кинулся вниз, в самую гущу хлынувших потоком через пролом тварей, ломая им кости и шеи.
  
    Соун был слишком слаб и безоружен, чтобы вступать в бой. Но Аяс всегда оказывался рядом в нужный момент, чтобы защитить его. Все, что досталось ему от оружия - это липвер и засапожный нож. И уж их юноша использовал умело. Стреноженные монстры падали на землю, где Соун уверенно добивал их тяжелой веткой, которую он обнаружил возле себя. Огромная тень накрыла Аяса. Юноша сжал покрепче в ладони нож и обернулся. Аяс смотрелся почти нелепо, размахивая со своим крошечным оружием перед оскаленной мордой дроптэна. Варкула дал четкий приказ: доставить мальчишку живым. Но Фэнтэп уже выходил из себя. Размахнувшись, он с такой силой ударил Аяса, что эскид отлетел от него как кукла, рухнув возле своего перебинтованного собрата. Победно взревев, Фэнтэп двинулся на них.
      Лин отчаянно тряс Аяса, пытаясь привести паренька в чувство:
      - Перенеси нас, Аяс! Просто представь нас на "Сивере"! У тебя получится! Просто представь!
      С трудом открыв глаза, Аяс взглянул на рося и щелкнул пальцами:
      - Так?
  
   Гуа, мгновение назад прыгающий на дроптэна, рухнул на корни деревьев, во множестве торчащие из земли и, тут же вскочив на ноги, закрутился на месте:
   - Это что еще за фокусы?
   Но ответить ему могла разве что глушь лесная. Никого рядом с ним не было. Ни дроптэнов, ни ребят, ни города.
   Машинально проверив пустой стреттер, эскид недовольно хмыкнул. Остаться неизвестно где без поддержки и оружия перспектива не из приятных. Осмотрев рваную рану на плече, Гуа полез в напоясную аптечку. Все-таки зацепил какой-то гад, еще в подземелье! К Фесте бы... Да уж... Перевязав себя, как умеет, Гуа попробовал развернуть над землей карту. Не вышло. Голограмма мигала и дергалась. Рация тоже не работала. Видать повредились при ударе о землю. А было бы совсем бы неплохо понять, где он.
   Сбоку, совсем рядом, хрустнули ветки. Эскид замер, прислушиваясь. Тишина. И хранитель мягкой кошачьей походкой двинулся вперед один. Долго выслеживать существо не пришлось. Прямо перед ним затрещали кусты и из них вывалился человек. Атэм даже не сразу признал в нем одного из своих. Форма висела на нем рваными клочьями, а в глазах гулял неподдельный ужас, смешанный с безумием. Эскид рычал, словно дикое животное, и пятился дальше в лес.
      - Шийя?! - Гуа протянул к нему руку - Что с тобой? Ты знаешь, где мы? Где остальные?
      Эскид молчал, шаря безумным взглядом вокруг себя, затем вдруг развернулся и пустился бежать. Недолго думая, Атэм подобрал с земли толстый сук и запустил его по ногам другу. Мощный удар сбил ки'кона с ног, заставив кубарем прокатиться до самого подножья холма. Считанные секунды понадобились Гуа, чтоб добраться до приятеля. Охваченный беспокойством, он склонился над бесчувственным телом.
      Неожиданно Шийя открыл глаза и с тихим рычанием кинулся на эскида. Они дрались молча. Только редкие вздохи и шуршание опавшей листвы выдавали их присутствие. В какой-то момент Гуа изловчился и прижал обезумевшего эскида к земле.
      - Хватит! Здесь нет врагов!
      Шийя замер, будто услышал друга, и Гуа ослабил хватку:
      - Все хорошо, Шийя! Всё хорошо! Пошли со мной. Надо осмотреться.
      Сильный удар в затылок оборвал его на полуслове. Шийя выронил окровавленный камень из рук и, тяжело вздохнув, сбросил с себя эскида.
      Ноги будто подкосились. Распростертое тело казалось так и лезло на глаза... Что же он наделал... Почему Гуа живой? Соун соврал? Зачем?.. Нет. Так оставлять его нельзя. Бывший эскид подхватил Гуа за руки и поволок, но куда?.. Шийя осмотрелся. В нескольких шагах от них росло огромное дерево, его толстые оголенные корни причудливо переплетались, образуя нечто вроде пещеры. Вытерев рукавом холодный пот со лба, принялся засовывать эскида под корни. Тело не пролезало, тогда Шийя несколько раз пнул его. Тело поддалось. Это ему понравилось.
      - Всё из-за этой белобрысой твари, - бормотал он себе под нос, наскоро забрасывая тело подножной трухой и прошлогодними листьями и ломаными ветками. - Это не я бросил Шиэла и не я тебя убил. Это он виноват.
      Когда все было кончено, Шийя с удовлетворением заметил, что руки перестали трястись, а мозг вновь прояснился. Все встало на свои места, и стало ясно, что делать дальше. Подняв с земли стреттер, молодой человек любовно погладил его холодный ствол и побрел вглубь полумертвого леса, за пределами которого виднелись багровые песчаные барханы.
  
     
      В проходе показался силуэт Фесты. Девушка недоверчиво шагнула вперед и хлопком переключила дежурное искусственное освещение на дневное.
      - Мальчики! - надрывно вскрикнула она, бросаясь к ним: - Вы вернулись! Вы живы! Райтор! Соун! О, Небо!
      До сих пор не веря в успех, Соун громко рассмеялся и, скрючившись от боли, вскарабкался на скамью:
      - Ты даже представить не можешь, Аяс, насколько ты ценен!
      На крик Фесты из кают-компании выбежали оставшиеся на корабле эскиды. Аяс как во сне прошел до медотсека. Ему что-то говорили, накладывали швы. Он видел измученно лицо Райтора и счастливые глаза Фесты, слышал ставшие родными голоса, но... перед глазами все еще стояла та зубастая морда и крик Лиалина: "перенеси нас", а потом он просто сделал то, о чем рось так требовательно просил, просто представил их на браже... просто представил...
      Потеряв сознание, Аяс рухнул на пол.

Глава 11

        Смеркалось. Сиреневый закат разлился над равниной подобно диковинному сиропу. Ветер давно стих, и горячий воздух напоенный ароматами степных трав пьянил голову. Сквозь распахнутый шлюз он проникал на "Сивер". И вдыхая его пряную свежесть, эскиды ненадолго забывали обо всем, что им довелось пережить.
      Поправив стерильную маску на лице, Феста в очередной раз проверила показания системы жизнеобеспечения. Едва заметное мерцающее силовое поле, укрывающее Аяса, было наполнено всеми необходимыми лекарствами, но юноша в себя не приходил. Его сердце едва билось. По сути, мальчик был просто сильно истощен физически и энергетически. Девушка ласково коснулась лица Аяса и отвернулась к Шиэлу. С ним все было и проще и сложнее. Чтобы эскид не умер от болевого шока, его ввели в состояние искусственной комы. С момента их прибытия на "Сивер" Лиалин не отходил от друга, с тревогой реагируя на малейшие изменения в показателях.
   Девичьи ладони ласково погладили его плечи, и, скользнув подмышки, сцепились замком у него на груди.
   - На нем живого места нет. Весь переломан...Из-за меня ...
   - Исцели его, как меня. Ребята и так все про тебя поняли, нет смысла таиться.
   Вместо ответа Хранитель задрал рукава, обнажив гниющие струпья, черной дорожкой тянущиеся до плеч.
   Лееса в ужасе расстегнула его рубашку: все тело! До самой шеи!
   - Всё без толку. Необходимо больше времени. Но если я умру, нет уверенности, что вы вернетесь домой живыми.
   Девушка не верила своим глазам. Сайрийские твари. Решили сломать Хранителя. Или тело или дух. А они неплохо разбирались в природе Лиалина! Уж получше его сородичей!
   - Ты что творишь? - в гневе воскликнула она. - Ты один из Десницы Сварога. Как ты мог так рисковать?!
   - Мне просто надо немного времени и тишины. Все будет хорошо. Со мной...
  
    Феста закрыла за Лиалином и Эшорой проход в медотсек и в последний раз перепроверила показатели. Что ж, Феста любовно коснулась створки закрывающейся диафрагмы, "Сивер" действительно был совершенством. Полностью укомплектованный браже. Будь на то необходимость, Феста смогла бы даже операции здесь проводить.
      Маленькая комната, примыкающая к основному отделению, обставленная всем необходимым, как нельзя больше подходила ей для отдыха. Оставлять ребят одних, пусть даже под присмотром прекрасного виртуального доктора, она не желала.
      - Соун? Кита? - Феста в недоумении переводила взгляд с одного измученного лица на другое. - Что вы оба здесь делаете?
      - Вот, решили тебя сменить на посту, - Соун неловко оперся на стену и криво улыбнулся.
      - У вас нет медицинской практики. Так что это невозможно. Лучше помогите ребятам найти причину отказа двигателей "Cивера", - девушка решительно указала им на дверь и прошла вглубь комнаты. - Не можете работать, идите спать.
      Соун тяжело опустился на пол. Кобура стреттера глухо стукнулась о сталь.
      - Я не могу спать. Не могу работать. Не могу быть с ребятами... И один быть не могу. Феста! Пожалуйста... Дай мне что-нибудь, чтобы я забылся, - и, прижав к лицу забинтованные руки, эскид беззвучно зарыдал.
      Ни слова не говоря, Кита набрала стакан холодной воды и заставила Соуна выпить ее до дна.
      - Иди, тебе надо отдохнуть, - Кита подняла на Фесту свои темные глаза и чуть заметно улыбнулась. - Я побуду с ним. Как Аяс?
      Феста печально покачала головой и закрыла дверь, так и не пустив их внутрь.
     
      Голографические экраны погасли, давая сфере управления возможность отключиться. Райтор вынул из уха наушник и спрыгнул с коловайтера. Вновь ничего не получилось: "Сивер" не мог взлететь. Уже третий час они с Эшорой и Даро бились над системами управления звездолетом, но все было тщетно. "Сивер" охотно отвечал на все команды эскида, но стоило Райтору приказать взлетать, как немедленно отключались все системы. И все приходилось начинать заново.
      - Я просто не понимаю, что с ней! - Даро беспомощно развел руками. - Эшора, скажи Кэрл, пусть она спустится к двигателям, может кто-то вручную заблокировал механизм старта.
      Девушка подала знак, что услышала его, и исчезла в проеме в полу.
      Приближалась ночь. И чем темнее становилось за бортом, тем сильнее нарастало беспокойство у Хранителя Дневного Света. Эскиды уже много часов безрезультатно искали причину сбоя. Но не это тревожило Лиалина. На востоке, в Диахриаре зрело нечто зловещее. Он ощущал это всеми фибрами своего естества. Дроптэны до сих пор не напали. Однако Лиалин слишком хорошо знал этих существ. Сами дроптэны никогда бы ни решились напасть на росей, тем более на него. Значит, им предложили нечто весьма ценное. Лин и представить не мог себе, что им пообещал Варкула. Но раз они заключили сделку, то уже не отступят... Хранитель взглянул на Каундарука. Это второе предательство за его жизнь...
   - Ты так смотришь на меня, Хранитель, словно сомневаешься во мне.
   - Никогда, - качнул головой Лиалин. - Я лишь думаю: может, тебе лучше бежать с нами?
   - Это мой народ. Я смогу усмирить их.
   - Вот только как?
   Дроптэны дорожат своей честью. Лиалин замер: честь! Вот оно! Надо напомнить Фэнтэпу о его чести военачальника Каранту.
      Возле трапа появился Даро. Лин немного подвинулся, уступая ки'кону место. Даро вынул из кармана пачку и слегка встряхнул ее, вынимая сигарету. Лиалин сформировал светич, давая эскиду прикурить. Даро усмехнулся и затянулся. Его боль была столь сильна и очевидна, что на какое-то мгновенье перекрыла даже тьму, идущую с востока. Лиалин содрогнулся и взглянул на эскида. Даро был спокоен, даже слишком. Даже когда ему сообщили о гибели сводного брата, он не проронил ни слова. Он не сидел ни минуты с тех пор, всегда находя себе занятие.
      - Послушай, - начал было Хранитель, желая хоть как-то облегчить боль, что съедала Даро.
      Эскид сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в песок.
      - Не стоит, - и, не обернувшись, скрылся в глубине звездолёта.
      С тяжелым сердцем Лиалин поднял глаза к небу. Птицы! Сайрийские птицы! Рось сконцентрировался на темной полосе востока. Дроптэны! С огромной скоростью на него двигалось великое войско. Взлетев по трапу, Хранитель отпустил блокатор. Шлюз закрылся.
      - Райтор! Включай защитное поле! Дропы здесь!
      Забравшись на коловайтер, эскид вновь включил сферу управления. Тонкая бледно-лиловая сфера накрыла Райтора. В воздухе вспыхнули экраны.
      - Сивер!
      - Да, капитан? - произнес спокойный электронный голос. - Попробуем взлететь еще раз?
      - Нет. На нас напали. Приготовь орудия к атаке. Включи защитное поле.
      На экранах появилось изображение местности вокруг браже. Райтор внимательно просматривал каждый клочок пространства, когда "Сивер" сообщил, что зафиксировал приближение вооруженных единиц. Райтор развернулся в указанном направлении, и, приняв решение, приказал бить по центральному флангу нападавших.
      Ответный удар не заставил себя ждать. Браже содрогнулось от мощнейшего взрыва. В центр управления, едва держась на ногах, вбежала Кита:
      - Это что еще такое?
      Но ей никто не ответил. Браже сотряс второй удар. Сквозь грохот рушащихся перегородок, Лиалин что-то кричал Райтору о левом фланге.
      - Варкулу! Мне необходимо видеть Варкулу! - наконец, расслышал эскид. Развернув один из экранов слежения, Райтор приблизил изображение левого фланга противника насколько это было возможно.
      Вглядевшись в темный силуэт, Хранитель очертя голову бросился по коридору к выходу с корабля. Еще несколько ударов, и он взлетит на воздух. Этого нельзя было допустить. Невозможно. Наконец, он оказался снаружи. Взмахом руки, рось укрыл браже защитным куполом и приготовился к битве. Купол такого размера отнимал слишком много сил, но иного способа дать эскидам шанс на выживание, Лиалин просто не знал.
      - Варкула! - его крик перекрыл даже рычание многотысячного войска - Варкула! Ты пришел за мной! Так возьми меня!
      Даже в темноте, Лиалин сумел увидеть, как Варкула остановил свою повозку, запряженную опечами. Даже в темноте, он почувствовал, как сайрийский Правитель смотрит на него.
      - Ты не всё, что мне нужно на этом браже, - тихо ответил Варкула, но Лиалин его услышал, ибо только его он слушал в этот момент. - Хотя твоя смерть меня утешит!
      И сотни молний устремились к Хранителю. Лиалин понимал, что вряд ли переживет этот удар, и все же... Огромные крылья закрыли его от них, заставив разбиться яркими брызгами пылающих огней.
      - Идиот! - уродливое лицо со ртом-трубочкой и глазами без век уставилось на него. - Ты еще не готов к битве с ним! Еще слишком рано!
      Второй бросок молниями имел такой же исход. Лиалин закрыл уши руками, и, пытаясь перекричать весь тот грохот, что гремел со всех сторон, спросил:
      - Но ты же сайрийец! Почему?
      Лано соткал темное облако и метнул его в дроптэнов. Смертоносная мгла накрыла часть атакующих. Лиалин слышал, как взвыли, умирая, ящеры.
      - Беги на свой корабль. Защищай ТАМ своих друзей, - приказал сайрийец, так и не ответив на вопрос рося. - Я прикрою вас. Но не долго. Это не моя битва.
      Повторять дважды ему не пришлось. Хранитель был уже внутри, когда часть дроптэнов, подгоняемая приказами своего правителя, наконец, преодолела свой ужас, и ринулась в атаку. Лиалин видел, как сайрийец развеял темный щит, которым Варкула прикрывал нападающих, и трансформировавшись в отвратительного монстра, от которого даже у дроптэнов кровь застыла в жилах, врезался в самую гущу врага, круша и уничтожая все на своем пути.
     
        Корабль содрогнулся и накренился. Защитные системы не выдержали этого удара. Кэрл, отброшенная взрывом в другой конец коридора, медленно приходила в себя. Грохот, скрежет металла, крики людей и дроптэнов. Так близко... Девушка заставила себя открыть глаза. Голова болела нестерпимо, а во рту ощущался привкус крови. "Сивер" вместе с Райтором раз за разом делали попытки запустить аварийное освещение. Наконец, им это удалось, и из настенных панелей выплыли тускло светящиеся эншары. Теперь Кита могла осмотреться. Кругом все искрилось и рушилось. Райтор по-прежнему стоял на коловайтере, окруженный сферой управления, а вот Соун... Эскид лежал в центре комнаты у ног Райтора без сознания.
     
      Было слишком темно. Искры, щедро сыплющиеся на их головы из поврежденного силового кабеля, вряд ли можно было считать освещением. Взрыв напрочь уничтожил до половины отсека с двигателями. Их с Кэрл чудом не задело. Себя Эшора нашла под обломками лестницы, некогда ведущей в центр управления. От рваной раны рука была словно в огне, но большой крови не было. Очевидно, металлический прут, что она выдернула из предплечья, повредил только мышцы, не задев ни один из важных кровеносных сосудов. И все же спасением это назвать было нельзя. Огромная дыра, зиявшая в нижней части корпуса "Сивера" делала их легкой добычей для дроптэнов, и только тьма давала им мизерный шанс на то, что их все же не заметят. Ползком добравшись до подруги, Эшора не в первого раза, но всё же отцепила от пояса той аптечку, и ввела себе обезболивающее, чтоб больше не отвлекаться на поврежденное предплечье.
      - Ты как? - шепот был едва слышен, но даже так Эшора предпочла бы не говорить.
      Девушка всхлипнула и зашевелилась:
      - Я ног не чувствую!
      - Потерпи.
      Эшора на ощупь пробежалась пальцами по телу однокашницы и добралась до ног. Что-то тяжелое преградило путь. Обломок двигателя. Вот что было причиной. Первая попытка сдвинуть огромную груду металла не привела ни к чему. Эшора посильнее уперлась в землю и вновь попыталась. Обломок покачнулся, чем вызвал жуткую боль у Кэрл.
      - Потерпи, подружка! - встревожено зашептала Эшора. - Совсем чуть-чуть!
      И услышав тяжелое дыхание и дрожащее "да", попробовала снова. Надрывное мычание, готовое превратиться в крик, вторило ее усилиям. И вот обломок поддался и, производя такой невообразимый грохот, что девушки едва не оглохли, рухнул во второй уровень отсека. Но не это было страшно, рядом постоянно что-то рушилось, а то, что сделала Кэрл. Трясущимися руками она открыла капсулу и выпустила два эншара. Эшора кинулась за ними, но было поздно. Эншары поднялись слишком высоко для нее и достаточно высоко, чтобы их заметили дроптэны.
      - Зачем? - она даже не смотрела на подругу, торопливо вынимая стреттер и проверяя количество оставшихся зарядов. Индикатор показал загруженность лишь до половины. Не разгуляешься...
      - Но ведь темно, - растеряно прошептала девушка.
      Эшора обернулась к ней и оценивающе посмотрела. Говорить на эту тему больше не было смысла. Выбрав в качестве укрытия единственно уцелевшую стену-перекрытие, она приказала Кэрл не высовываться и приготовилась ждать.
      Эншары висели высоко и ярко освещали своим желтым сиянием разрушенный отсек, словно призывали дроптэнов.
      И дроптэны не замедлили прийти.
     
      Лиалин бежал по коридору к медотсеку, оставив Даро одного прикрывать шлюзовой проход. Дроптэны с помощью Варкулы пробили обшивку браже и прорвались внутрь. Надеяться на сайрийца-одиночку было уже нельзя, он наверняка покинул поле боя, когда стало припекать. Хотя и то, что он сделал, было уже неоценимо. Защитное поле "Сивера" уже давно погасло, и браже защищал только купол Хранителя. Однако Варкула при целенаправленности атак умело пробивал и его. Так случилось с нижней частью "Сивера", это же теперь происходило и со второй палубой.
      Первые два дроптэна, что встретились ему, были просто сожжены светичами. Лин даже не остановился, чтоб вступить с ними в бой. Там, впереди, среди черных гребней полуящеров он видел рыжую голову Соуна и русые кудри Фесты. Собрав силу в ладонях, Хранитель всем, что в нем осталось, ударил по монстрам. Волна белого пламени хлынула в глубину коридоров, превращая все на своем пути в один жуткий пожар и оставляя за собой лишь пепел, тихо кружащийся в воздухе, подобно снегу.
      И стало тихо. Первым подала признаки жизни Кита. Кашляя и отряхивая с волос серый пепел, девушка поднялась с пола и поспешила к Фесте. Лиалин тем временем помог встать на ноги Соуну, знаком попросив молчать, он прошел в зал реанимации. Чье-то тихое подскуливание привело его к постели Аяса. На полу бледный с оцарапанной шеей весь покрытый пеплом сидел Шиэл, а под его коленом опаленными конечностями беспомощно скреб по полу еще живой дроптэн. Увидев Хранителя, дроп замер.
      - Ну ты могуч! - полный восхищения вздох сорвался с губ рося. Он бережно уложил эскида обратно на кровать и позвал Фесту.
      За спиной послышалось шуршание. Хранитель обернулся и увидел ползущего к пролому в стене раненого дропа. Не говоря ни слова, он схватил его за шкварник и выволок наружу.
      - Каундарук! - скандируя имя вождя, призывала мятежная толпа.
      Лиалин стоял нечем не защищенный, но нападать на него не спешили.
      - Каундарук!
      Войско расступилось, и огромный черный дроптэн с красным гребнем выступил вперед. Вышвырнув дропа из браже, Каундарук обратился к своему военачальнику:
      - Такую судьбу ты уготовил моим воинам, Фэнтэп?! Ты решил их сделать немощными? Ты заставил их восстать против своего Вождя, и теперь тела многих славных дроптэнов обращены в пепел! Ты был хорошим военачальником! Но стал плохим Вождем! Они погибли не за свои гнезда! Они погибли в угоду сайрийцев! Ты утратил честь! Они утратили честь! Нет худшей смерти для воина, чем эта!
      Недовольное рычание дроптэнов было ему именно тем ответом, которого он ждал.
      - Верни мою армию обратно в Диахриар! Сложи оружие! И я прощу тебя за нарушенную клятву!
     
       Взмахом руки приказав расступиться, Варкула приблизился к Фэнтэпу. Ночной ветер развевал черный плащ, и от этого в свете звезд силуэт сайрийца казался ужасающе зловещим.
      - В чем заминка, союзник? - Варкула был раздражен настолько, что забыл о всякой осторожности. - Мне казалось, я предложил достаточную цену, чтоб ты забыл о чести.
      Военачальник дроптэнов вздрогнул как о пощечины. Это была ошибка, и Варкула осознал ее, но слишком поздно. Желтые холодные глаза с вертикальными зрачками с ненавистью уставились на него.
      - Ты купил не мою честь, а мою силу. Честь дроптэна купить невозможно. Я был глуп, что пошел против Вождя, был ослеплен жаждой великих сражений, - и, умолкнув на мгновенье, закончил: - Хватит. Во имя твоих идей и моей глупости погибло много наших братьев. Мы уходим. Вождь обещал прощение...
      У Варкулы от бешенства глаза заволокло кровавой пеленой:
      - Фэнтэп! Ты болван! Ты слишком далеко зашел! Каундарук никогда не простит тебя. Роси и ки'коны теперь навечно враги дроптэнов. Уйдешь, и Сайрийя станет твоим ночным кошмаром!
     - Не смей мне угрожать! - дроптэн окинул тяжелым взглядом сайрийца и отдал своему помощнику приказ опустить оружие.
  
   От понуро свесившей головы массы отделилось трое. Один из них был сам Фэнтэп. Под уздцы он вел шестиногого монстра, отдаленно напоминающего велинов росей. Вместо копыт - когтистые лапы рыли землю, из клыкастой пасти рвалось нетерпеливое рычание.
   - Тебе пора, мой друг!
   Лиалин обменялся с Каундаруком крепким рукопожатием, сказавшим больше, чем любые слова.
    Хранитель смотрел, как Вождь вскочил в седло, и на прощание махнул рукой. Над полем рога трубили об отступлении. За спиной послышались легкие шаги. Хранитель оглянулся и кивком подозвал Фесту ближе.
      - Показатели Аяса стабилизировались, - выглянув из-за его плеча, недоверчиво и тихо спросила: - Думаешь, они, правда, отступят?
      Лиалин отступил вглубь коридора, далекий едва слышный гул давил на уши:
      - Уже отступают. Больше они нас не тронут. Ты иди к ребятам, а я спущусь к Райтору. Надо поскорее убираться отсюда...
      Странный неприятный гул, доносившийся снаружи, усилился. И вместе с ним усиливалась головная боль. Феста зажала руками голову, пытаясь унять звон, разрывавший мозг. Лиалин схватился за выступ в стене, ноги подкашивались. В глазах мутнело.
      Хранитель видел, как рухнула, корчась в муках Кита, тащившая на себе в медблок Соуна, но помочь им было не в его силах. Видел, как у Фесты пошла носом кровь. Видел, как падала на пол его собственная...
      В проеме, словно не замечая происходящего, появился Аяс. Даже не оглянувшись, он прошел мимо них, но у самого края дыры в обшивке вдруг остановился и со стоном "мама" рухнул на пол.
     
      Протяжный звук рога, призывающий к отступлению застал Эшору за перезарядкой стреттера. Это была последняя обойма. Наскоро стерев со скулы кровь, девушка высунулась из укрытия. Никого. Даже мертвых дропов не осталось. В одно мгновение все закончилось. По команде. Эшора без сил уселась на пол рядом с подругой.
      - Пить есть?
      Кэрл сняла с пояса фляжку, но отдать так и не успела. Резкая боль пронзила мозг. Это казалось невозможным, но она все нарастала и нарастала. И девушка закричала. От боли, от ужаса, когда увидела, как кровь начинает просачиваться у нее сквозь поры на коже.
      И в этот момент мощный толчок сотряс не только браже, но саму землю. Воздух задрожал будто водная гладь от ветра. И стало темно.
     
      Это был конец. Шатаясь, будто пьяный, от усталости Варкула стоял на краю огромного котлована и пустыми глазами смотрел туда, где только что стоял ки'конский звездолет. Он проиграл. Не просто проиграл! Сам, своими руками заложил первый камень могильного кургана, под которым однажды будет погребен не только он, но и все сайрийцы, и роси, и ки'коны. Необходимо было что-то делать. Что-то правильное, незамедлительное, чтобы предотвратить вращение колеса судьбы, и может, запустить его по-новому.
      Соткав из воздуха посох, и, тяжело опершись на него, Правитель Варкула побрел прочь. За спиной приземлился старший из сыновей. Настала пора вернуться на Сайрийю. Много дум тревожило Варкулу, но одна не давала покоя больше остальных: мысль о воине-сайрийце, что защищал рося. Могучем воине... страшном воине... Варкула не мог отделаться от ощущения, что знал его. Но откуда? Но более всего его поражало то, что воин покинул битву в самый ей разгар, будто ему разом все опостылело.
  
      Первым очнулся Райтор. Выбравшись из-под обломков, эскид подполз к Лиалину и попытался привести того в сознание. Сверху закапала вода. Райтор в недоумении поднял голову и опешил. Над ним не было ничего, кроме рваных бортов "Сивера" и ... серого неба, льющего дождь. Ветер качал верхушки деревьев.
      - Эй! Есть кто живой? - откуда-то сбоку настойчиво долбили в стену. - Это Даро. Ребята, вы живы?
      - Помогите! Вытащите меня!
      Райтор обернулся на голос и увидел ноги Киту под грудой металла. От удара лист обшивки загнуло дугой и намертво придавило девушку к полу. Нужно было что-то длинное и прочное, чтоб отогнуть лист. И еще кого-то в помощники... За спиной замычал, приходя в себя, Лин.
      - Даро, мы справимся сами. Ищи остальных!
      Эскид дал понять, что услышал его и побрел дальше. Кругом, куда ни глянь, были разбросаны обломки корпуса и двигателей. Повсюду валялись вещи и припасы - все, что хранилось когда-то в кают-компании и столовой. Впереди показались знакомые силуэты. Даро радостно вскрикнул и устремился к ним навстречу. В ухе зашипела в поиске связи рация. Наконец, волна была найдена. Ки'ко. Они были снова на Ки'ко. Именно в том месте, где некогда старая Беббиль нашла бесчувственного юношу в чудной черной форме. Но этого Даро не знал. Да и все равно ему было, где именно они, главное на родной планете. И он, торопливо считывая с компаса координаты местонахождения, вызывал по рации спасателей.
  

* * * 

 

      Госпиталь парил над линией берега. Из-за чего приятный шелест волн был слышен в каждом его уголке. Красивое, величественное здание, облицованное серым кварцем и обрамленное ровными линиями из низкорослого кустарника, с большой площадкой для воздушного транспорта. Именно сюда венвайдеры доставили эскидов. Просторные палаты уже ждали своих пациентов. Спасатели и врачи действовали быстро и слаженно. Отстраненный в сторону, Лиалин как во сне наблюдал за тем, как Аяса и Шиэла уложили на старкулы и, укрыв биокуполами, отправили в реанимационное отделение. Но за них он не волновался, ярко ощущая энерготок ребят. Его больше беспокоило, то, что их с Эшорой разделили. Любимая была без сознания, когда он нашел ее под ветвями раздробленной ударом "Сивера" о землю ардры. Но спасатели подоспели раньше, чем он успел оказать помощь. И вот он здесь, а ее до сих пор не было видно. Прижимая к рассеченному лбу примочку с заживителем, рядом стоял Райтор. Он хотел быть рядом с Фестой и Китой, но медбратья его наотрез пускать к девочкам отказались. Вот он и стоял под их окнами. Лиалин заставил его убрать примочку и осмотрел порез. Ничего серьезного не было. Коснувшись лба Райтора двумя пальцами, Хранитель заставил рану затянуться.
      - Ты Эшору не видел? - тревога в голосе выдала его с головой.
      - По-моему, их с Соуном в другой корпус направили, - Райтор задумчиво повертел в руках ставший ненужным бинт и выкинул его в мусорную урну. - Спасибо.
      Но Лиалин его уже не слышал. Хранитель бежал во второй корпус лечебницы. Лееса встретила его в холле, бросившись на шею.
      - Лин! Живой!
      Хранитель крепко обнял девушку, нежные слова, полные тревоги и радости чуть слышным шепотом сами срывались с губ, смешиваясь с поцелуями. Пациенты и посетители косились на них, не понимая и не одобряя столь бурного проявления чувств. И лишь у одного из наблюдавших за влюбленной парой в душе медленно и болезненно умирала надежда.
      Соун смотрел в пустоту и иронично усмехался мыслям, будоражащим его мозг.

* * *  

   Тихий вечер звал на берег. Райтор вздохнул полной грудью и грустно улыбнулся своим мыслям. Кажется, прошла вечность, как похоронили Кэрл и установили мемориальные доски для Гуа и Шийи. От синеволосого эскида остался только значок школы Дроена да пара мерцающих снимков из учебных походов, а Шийю и вовсе не нашли. Это было тяжело. Даже для Лиалина. И хоть про Шийю он знал меньше остальных, душу все же давила тоска утраты. А вот Гуа... Он был хорошим другом. Синелло с улыбкой вспомнил их первое знакомство. Синие волосы у эскида!!! В этом был весь Гуа! Не единожды Лин погружался в мир-между-мирами в поиске светоча эскида, но звезда его погасла навсегда. Что ж... всех не спасти. Но еще тяжелее было смотреть на Даро. После утраты брата тот замкнулся в себе, основную массу своего времени проводя в палате Аяса. Казалось, ничего более его не беспокоило. Он даже не позволил росю свести безобразный шрам, от виска до подбородка разрезавший его лицо, полученный им в битве на "Сивере", словно хотел оставить как память о том дне.

Часть 3.Истоки

Глава 1

   Домой Аяс вернулся затемно. Беббиль уже мирно дремала. Эскид мысленно поблагодарил Бога, что старушка не видит, в каком виде он заявился домой. Быстро расстегнув китель, юноша устало потянулся.
      - Хм... Какой-то ты худосочный для Кочевника.
      Обернувшись на голос, эскида увидел лишь темноту. А затем по всей комнате заплясали огоньки, словно заискрились бенгальские свечи. И перед суворовцем возник парень с золотисто-рыжей копной волос и тонким сверкающим обручем, стягивающим его непослушные кудри.
      - И кто мы? - тихо, не желая будить Беббиль, задал вопрос Аяс.
     Но гость не ответил, заворожено разглядывая маленькую серебряную пластинку с вырезанной на ней руной.
      - Откуда он у тебя? - хриплым от волнения голосом незнакомец.
      Машинально спрятав кулон под рубашку, Аяс переключил стреттер на боевой режим. Он его носил, сколько себя помнил.
      - Не твое дело! - взяв незваного гостя на мушку, Аяс громко позвал Ба по имени.
      Старушка в растерянности подскочила на кровати и понукаемая торопливыми приказами внука, засеменила к выходу.
      Заискрившись, вспыхнул и расплавился механизм управления дверей, заблокировав выход. Старушка в недоумении уставилась на дверь, с трудом включаясь в происходящее.
      - Открой немедленно! Тебе нужен я? Получи, но ей уйти дай!
      - Вот уж нет! - возмутилась старушка, потрясая кулаком. - А ну, убирайся из моего дома!!!
      Незнакомец, усмехнувшись, отмахнулся от старушки, как от назойливой мухи. Старые ноги подкосились, и Беббиль рухнула на пол.
      - Ба! - Ася с криком бросился к старушке.
      Тень много большая его владельца накрыла суворовца. Но Аяс даже головы не поднял, пытаясь нащупать несуществующий пульс. Слезы застилали глаза...
      - Видишь, как все просто?
      Сильный удар по затылку, уложил эскида рядом с его Ба.
      Гость бросил последний безразличный взгляд на два распростертых тела и, сорвав с шеи Кочевника цепочку с подвеской, покинул дом старой ки'конки. Искры, что недавно лишь освещали комнату, превратились в языки пламени, жадно лижущие старое дерево мебели и многочисленный тряпичный хлам.
     
  
    Стояла глубокая ночь. В небе ярко светили обе луны - Диц и Ак, заливая своим молочным светом морской берег, казавшийся теперь бесконечным. Где-то тревожно брехали драхены. Шиэл проснулся оттого, что откуда-то тянуло дымом. Сонными движениями вытряхнув из волос мокрый песок, он осмотрелся. Закутавшись в куртку Синелло, клубочком свернулась Кита. Райтор растянулся рядом... С острова, со стороны проклятого городища порывом ветра вновь донесло запах горящего дерева. Охваченный дурным предчувствием, эскид, кинулся к мосту, соединяющему остров и материк, забыв разбудить ребят.
      Проклятое городище полыхало. Люди в ужасе метались по периметру от дома к дому, желая помочь друг другу. От чада и дыма было почти черно в глазах. Эскид нутром чуял, что мальчишка где-то здесь:
      - Аяс! - это крик дался ему не дешево, легкие наполнились дымом, заставив зайтись приступом сильнейшего кашля.
      Немощный старик, ковылявший через открытую площадь, не в силах двигаться дальше, уселся верхом на свой скарб.
      - Ужас, ужас...
      Его бесконечное бормотание вывело Шиэла из себя. Кругом все горит, люди мечутся, Аяса нет, а этот дед сидит тут в центре и скулит, как старый драхен.
      - Ты опоздал, - вдруг на удивление спокойно заявил старик и, окинув эскида деловым взглядом, распрямился.
      Шиэл в недоумении обернулся, но ни старика, ни скарба уже не было. Сердце испуганно дрогнуло, но уже иное чувство неудержимо влекло его в другой конец городища. Очертя голову эскид несся к маленькой, охваченной огнем избушке. Выбив дверь ногой, он ворвался внутрь и едва не споткнулся о распростертое тело Аяса. Ухватив его за опаленную куртку, Шиэл выволок мальчишку на улицу и вернулся за его Ба. За спиной с треском и искрами рухнул домишка, заставив эскида инстинктивно пригнуться. Аяс бредил. Звал Беббиль... Оставив старушку на попечение односельчан, эскид взвалил суворовца на спину и задними дворами покинул городище, где как по волшебству прекратились все пожары. Только в лесу он позволил себе отдышаться. Спрятав Аяса под кустами, Шиэл трясущимися от напряжения руками достал из кармана, переданный ему Лиалином медальон. Маленькая серебряная пластина с непонятным символом в центре сверкнула в свете двух лун. Эскид и сам до конца не сознавал, что делал, когда надевал руну тайны на шею Аяса. Что-то неведомое подсказывало, что ему делать.
       
      Серая тень скользнула по потолку и предстала перед Ютрой, обратившись прекрасной женщиной.
      - Я была в мире-между-мирами. Звезда Кочевника погасла, - Дивия нежно и виновато коснулась ладони Хранителя Хранителей.
      Ютра даже не взглянул на нее. На душе было такая тяжесть, словно горы Рипейские обушились на нее.
      - Это был он? Почему мы не смогли его найти сами?
      Дивия молча положила перед ним потертую временем, но все еще изящную пластину с рунами морока и защиты. Порванная цепочка выскользнула из рук и упала на пол. Ютра поднял на Повелительницу полный недоумения взгляд.
      - Овсень сорвал ее с шеи Кочевника. Понимаешь? Значит, кто-то из наших знал о нем! Знал и защищал! А это, между прочим, работа Сварога! Ручная! Старинная! И абы кому он такие дары не делает! Так что это либо кто-то из Старших, как мы с тобой, либо... Лиалин.
      Ютра задумчиво коснулся священного медальона и вдруг, разозлившись, обратил его в серебристую пыль. Как мог Хранитель защищать Кочевника?
      - Это был тот ребенок? Про него говорил эскид?.. Соун, кажется?
      Дивия глубоко вздохнула, осознавая весь ужас сотворенного ими. Но был ли у них другой путь? Она не знала ответа.
      - Овсень утверждает, что сделал все быстро. И он был скорее юношей, чем ребенком. Но это не важно. Главное, что теперь пророчество не сбудется! Слышишь? Если бы мы этого не сделали, Кочевник увел бы его в иной мир! Убил бы его! Теперь же Лиалин в безопасности! Разве не это главное?
     

Глава 2

       ...Солнце только поднималось над горизонтом, озаряя небо малиновыми разливами. Сиреневые ночные облака стремительно плыли вдаль, спеша очистить небо для нового дня.
      В первых лучах солнца всеми цветами радуги играла утренняя роса, и листва казалась усыпанной бесчисленным множеством самоцветов.
      Прохладный утренний ветер пролетел над проселочной дорогой, спугнув стайку маленьких бабочек, дремавших в траве у обочины.
      Увидев это, мальчишка с радостным визгом, бросился в погоню за ними. Высокая трава лениво раскачивала своими пушистыми кистями. Из-за чего бабочек в ней почти не видно .
      - Вернись! Вымокнешь, придется домой воротаться! - в спокойном глубоком голосе, окрикнувшем ребенка, не было и намека на недовольство.
      Нет, обратно домой мальчишка не хотел. Да и бабочки все попрятались - отсюда не видать. Вымокнув до нитки и продрогнув, он выбрался, наконец, обратно на дорогу.
      - Ну, что ж поделать с тобой, стрекоза ты эдакий? - с шутливой суровостью спросил старшой. - Вон, даже с носа течет! А одежда? Раздевайся быстро!
      Не дожидаясь, пока ребенок примется за себя, крепкие молодые руки стянули с него мокрые насквозь штаны и рубаху и наскоро обтерли трясущееся от холода тельце.
      - Я не хочу воротаться, - отбивая зубами замысловатую дробь, мальчишка виновато зашмыгал носом.
      - На, вот, одень! - старшой протянул снятую с себя льняную рубаху. - Не боись, обратно не вернемся. Я же обещал этот день тебе, - и, столкав мокрую одежду в заплечный мешок, добавил: - На озере просушим.
      Рубаха, еще теплая, со слабым запахом полыни, была столь велика, что волочилась по дороге. Подобрав рукава, паренек, задрав вверх голову, озабоченно пробормотал:
      - Замерзнешь ведь...
      Старшой вдруг рассмеялся и, взлохматив братишке волосы, уже серьезно добавил:
      - Закаляюсь я.
      Его зычный чистый смех эхом пронесся над дорогой. Те же крепкие руки оторвали его от земли и усадили на широкие плечи, спрятав босые холодные пятки себе подмышки. Там, впереди уж виднелась синяя сверкающая гладь лесного озера. Качаясь в такт шагам старшого, мальчишка крепко держался за брата. Это было чудесно, и всё же щемящее чувство тревоги захлестывала его...
      Кто-то отчаянно тряс его за плечо. Лиалин нехотя открыл глаза и едва не подскочил на кровати: лохматый и в мятой пижаме, с безумными глазами над ним склонился Эдельвейрик.
      - Ты чего? - Лин выпустил в воздух светич, желая разогнать темноту.
      - Я чего? Это ты чего? Так стонал, что я в своей комнате тебя услышал! Кошмары?
      Лиалин выбрался из-под простыни, давая возможность брату присесть рядом. Голова еще плыла ото сна. Нет, это был не кошмар. Похлопав Эделя по плечу, Лин зевнул:
      - Да нет. Ничего такого. Просто сон...
      Эдельвейрик недоверчиво покачал головой, но настаивать не стал.
      - Тогда до утра, - и, погасив светич, вышел из комнаты брата.
      - До утра, - уже самому себе ответил Лин и рухнул на подушку. Сон как рукой сняло.
      В окно светили яркие звезды, а плеск воды умиротворял. Заложив руки за голову, Хранитель еще долго перебирал в памяти эпизоды сна, пока не понял, что больше уснуть не получится. Накинув на плечи плащ, Лин выскользнул из дома.
   Свежий ночной воздух завораживал своей чистотой и прохладой. Лиалин вздохнул полной грудью и счастливо заулыбался. Сверху накрапывал мелкий дождь. Сняв тяжелые бутсы, Хранитель блаженно зашлепал босыми ногами по мокрой земле и мелким лужам.
      Он шел по пустынной тропе, ловил ртом редкие капли дождя и был до глупого счастлив.
   В свете двух лун деревья бросали на землю диковинные тени. Где-то закричала ночная птица. Заиграл в листве теплый ветер. Мысли то появлялись, то исчезали, ничего не неся с собой.
   Ириган уже ждал его и, судя по голосу, был явно недоволен, что Лин так сильно задержался... Лиалину же так не хотелось сегодня встречаться с ним... Хотелось растянуться прямо на мокрой траве и, уткнувшись взглядом в черное бархатное небо, ни о чем не думать... А воздух... весь словно напоен ароматом Леесы...
      Шлёпающие позади шаги оторвали его от фантазий и вернули на реальность. Хранитель обернулся и вздрогнул: над ним возвышался шир - огромное волосатое существо с длинными руками невероятной силы. Лин нутром почуял недоброе - ширы обитали только в скалистых болотистых местах с затхлым воздухом, сами они никогда сюда бы не вышли...
      Лиалин медленно отступил на шаг - шир не шелохнулся, продолжая тупо смотреть на Хранителя. Может, ошибся? - мелькнуло в голове - Может случайно забрёл? Может и случайно, Лиалин спрятал руку за спину, начиная формировать в ладони светич - подстраховаться не помешает никогда... Хранитель продолжал медленно отступать. Шир угрожающе зарычал и бросился на него. Яркая вспышка светича на мгновение высветила каждый листочек в роще, и Хранитель понял - шир здесь не случайно: в кустах, за деревьями притаилось с десяток другой нечисти. Рядом хрипел ослеплённый шир. В воздухе завоняло палёной шерстью. Кто-то как тисками, обхватил плечи Хранителя и попытался повалить на землю. Лиалин резко выдохнул и выскользнул из этих "объятий". Развернувшись, он дал нападающему поддых и, обхватив его за шею, перекинул через себя. Сзади болезненно крякнули. Лин быстро обернулся и, увидев, что его противник придавил своим не дюжим весом гаденького худющего сотоварища, коротко усмехнулся.
      Мелкая пузатая тварь вцепилась в ногу Хранителя. Сильным пинком Лин сшиб её с себя. Тварь противно взвизгнула, и изо всех щелей, как по команде, полезла нечисть: грязные, мокрые, жирные, костлявые, мелкие, огромные, клыкастые, бородатые. Волосатые, прыщавые....
      Это было так похоже на ночной кошмар, что на несколько секунд Лиалин просто оцепенел. Откуда в его владениях столько нечисти? Откуда её вообще столько?! Лин оглянулся - сердце билось так, что начали болеть барабанные перепонки - одному с ними не справиться! Мозг напряженно работал, бешено ища выход. Ириган! Где-то рядом уже должно быть поместье брата! Расчищая себе дорогу светичами и стараясь не смотреть под ноги, Лиалин перепрыгивал через опалённые тела неожиданных врагов, пробиваясь к свободной дороге. Только бы Ириган был дома! Только бы дома!
      Петляя между деревьями, как заяц, Лин подсознательно старался держаться зарослей, чтобы даже случайно не выскочить на большак... Среди деревьев мелькнула остроконечная крыша уединенного Замка Хранителя Вечерних Сумерек, а вскоре показался и каменные стены. В верхнем окошке правой башни горел свет, высвечивая склонившуюся над столом фигуру брата. Лиалин облегченно вздохнул и обхватил руками ствол древней сосны. Прижавшись лбам к прохладной коре, он пытался отдышаться. Горло и лёгкие нестерпимо жгло, от переизбытка кислорода кружилась голова. Совсем рядом что-то гулко било на весь лес. Лин прислушался и ...на него напал вдруг приступ истерического смеха. Сердце! Это же его сердце!
      Хранитель оттолкнулся от дерева и шатающейся походкой направился к замку. Теперь торопиться было некуда: от Иригана даже Чакоса старался держаться подальше, не то, что нечисть какая-то...
      Огромные волосатые руки схватили Лиалина за ноги и повалили на землю. Удар был настолько силён, что на какое-то мгновение Хранитель просто отключился. Сознание вернулось стремительным звенящим вихрем. Лин набрал в лёгкие воздуха и едва не задохнулся от зловония, изрыгавшегося из разверзнутой над ним клыкастой пасти шира.
      - Ириган! - что было сил закричал Лиалин, но крик заглушила чья-то склизкая холодная рука.
      Лиалин попытался вырваться, но шир крепко прижимал его к земле, пока более мелкие и пронырливые твари связывали Хранителя. Лиалину не хватало воздуха, он задыхался. Чья-то ладонь упорно и зло зажимала ему рот и нос. Лёгкие сдавливало... Заглянув в распахнутые бирюзовые глаза, шир глухим шлепком послал перестаравшегося помощника в кусты шиповника. Воздух ворвался в лёгкие. Лин хрипло вздохнул и закашлялся.
      - Ир... - мощный удар наотмашь заставил его замолчать. Сознание быстро мутнело. Где-то уже далеко причитала и поскуливала застрявшая в терновнике тварь: кто-то его вроде бы вытаскивал... Где-то всё ещё горело окно... Где-то... Последнее, что Лин почувствовал - это как шир оторвал его от земли и взвалил на плечи. Хранитель провалился в чёрную пустоту.
     
      В себя Лиалин приходил медленно. Голова раскалывались на части. Тело занемело и ужасно болело. Хранитель поднял голову и вздрогнул от боли: в мозг будто разом впились сотни раскаленных игл. Боль утихала медленно, нехотя. Лин осторожно открыл глаза и осмотрелся. Помещение было каменным с высоким потолком и... очень-очень древним. Старинная символика в виде человечков и животных, сложный искусный орнамент, высеченный на стенах, наделяли это место особой энергетикой. И Лин готов был поклясться, что некогда эти развалины принадлежали светлым росям... Даже наверняка Целителям...
      С потолка одиноко в лужицу падали капли. Глухую непроницаемую темноту время от времени рассеивал тусклый свет небольшого эншара. В нос бил отчетливый запах рыбы и фруктов. Лин поднял к проплывающему в очередной раз эншару стянутые в запястьях руки и осмотрел захваты: сталит. Такие просто так не разобьешь. Хранитель откинулся на холодную стену и расслабился, стараясь ни о чем не думать. Если выбраться не можешь, то уж лучше ждать удобного момента и набираться сил. Скорее всего, это очередная выходка Чакосы...
      Долго ждать не пришлось. Устало покряхтывая, из темноты вышел старик с обнаженной головой и опоясанный белой шерстяной повязкой. Лиалин поймал себя на том, что отчего-то не может оторвать взгляда от его босых ног. Он был определенно не свой.
      - Та-ак, - протянул чужак, подойдя к Хранителю и посветив ему в лицо. От яркого света Лин зажмурился и отвернулся. - Уже пришел в себя? Молодец, крепкий мальчик!
      Старик убрал свет и вновь удалился в темноту. Лиалин растерянно моргал глазами, стараясь разогнать малиновые пятна, хаотически мелькающие перед ним, когда вновь услышал голос старика:
      - Он очнулся, Правитель. Можно начинать.
      В ту же секунду зал озарил свет десятков факелов. Лиалин поднял глаза и увидел полководца с Каранту, облаченного в броню и мантию, свисающую с левого плеча. Варкула?!
      Правитель восседал на высоком черном троне, держа в правой руке длинный шест, на конце которого горел огонь.
      - Бред какой-то! - Хранитель встряхнул головой и тут же пожалел об этом, больно ударившись затылком.
      Варкула театрально щелкнул пальцами, и захваты исчезли. К кистям рук и ступням стала медленно приливать кровь. Лиалин осторожно потер запястья, умело восстанавливая кровообращение. Ватные пальцы быстро приобретали чувствительность.
      - Пользуешься своим даром, - с непонятным Лиалину удовлетворением произнес сайрийский правитель, поднимаясь с трона.
      Хранитель не ответил, словно и не услышал, продолжая заниматься самоврачеванием.
      - Похвально. Вот только зачем? - голос сайрийца раздался совсем близко, и Лину пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сохранить безразличный вид, - Поднять его.
      Несколько рук (если это вообще были руки) тут же подхватили рося и поставили на ноги, старательно поддерживая. Варкула, не спеша, с откровенным любопытством разглядывал Хранителя.
      - И впрямь похож на Зорю, - Правитель больно сжал подбородок Лиалина и вздернул к свету. - Какой молодой... и какой вредоносный...
      Лин дернулся, пытаясь освободиться. Варкула усмехнулся и расцепил пальцы.
      - Лучше отпустите меня! - с тихой угрозой в голосе произнес Хранитель. - Убить без последствий для себя вы все равно не сможете. Какой бы быстрой не была моя смерть, я все же успею передать свой дар приемнику!
      - Ты так думаешь? - перебил его сайрийец.
      Лиалина развернули. Крада! Внутри что-то оборвалось. Алтарь когда-то был хорошо позолочен, что и теперь довольно приметно, четырехугольный, внутри полый и покоился на четырёх длиннобородых человеческих фигурках. Хранитель сразу узнал этот заговоренный багровый металл, аналога которому так и не смогли найти роси.
      Жертвенник создал народ, с которым поколение Святовида и Дивии воевало ещё задолго до рождения второго поколения Повелителей, и вложил в него невероятную, способную уничтожить даже самого могучего рося, не выпустив его дара за свои пределы, силу. Их предки смогли отбить его, но не уничтожить. Специально для Крады они выстроили храм и приставили для охраны Повелителя Кродо. Однако во времена Великих Битв жертвенник был утерян, а Повелитель бесследно исчез.
      - За что? - едва слышно выдохнул Лиалин.
      - За что? - изумился Правитель. - За это!
      Его ладони легли на виски Хранителя и слегка сжали его голову. Лиалин поднял непонимающие глаза на Варкулу и едва не задохнулся. Его словно схватили за тунику и со всей силы потащили против мощного течения. Течения Времени! В голове вспыхнуло видение: человек в столбе слепящего света-пламени, а вокруг лишь руины и изувеченные тела... Столб долго разбухал и, вдруг, взорвался всеуничтожающим пламенем в небо, разливаясь по нему смертоносным прибоем. Лиалин завороженным взглядом следил за этой губительной красотой. Свет слился с ещё шестью такими "столбами". Ликующая белая вспышка отметила их соединение, заливая своими бликами поверхность незнакомой, но прекрасной планеты. Бурлящая слепящая пена разливалась по миру, выжигая дотла леса и города, оставляя после себя лишь выжженные склоны гор. Энергетический бурлящий поток действовал безжалостно: взрывая пещеры, где могли укрыться несчастные беглецы, уничтожая даже камни, где они могли найти себе прибежище, иссушая озёра, что могли дать им шанс на выживание... И Лиалин содрогнулся: оплавленные скалы, дымящиеся головешки только что сине-зеленых дебрей, черные развалины городов и пепел... и стоны тех, кто ещё был жив... Великая тоска наполнила все его естество, словно сама планета плакала над этим горем, умирая в том огне. А пламя уже рвалось за её пределы, протягивая свои гибельные щупальца к иным мирам...
      Усилием воли Хранитель спустился на планету и прикоснулся к горячему пеплу. Лишь заметив обугленные человеческие останки, он понял, что это за пепел. Всё было таким реальным... Слишком реальным! Горячий пепел жег пальцы, жег сердце, жег душу. Слезы сами собой потекли по щекам.
      - Как же это... - прошептал он, поднимая к вершине разрушенной башни глаза, желая увидеть того, кто уничтожил на этой планете саму Жизнь. Мир пошатнулся и ушел из-под ног. На вершине башни он увидел... самого себя! Нет! Это невозможно! Невозможно! Это не могу быть я!
      Варкула убрал свои ладони и приказал отпустить Хранителя. Лин упал на колени и разрыдался, как плакала бы уничтоженная им планета, если бы только смогла. Правитель равнодушным взглядом смотрел на эти слезы. Ему было всё равно, что чувствовал этот белокурый мальчишка. Он не видел человека, он видел лишь воина Десницы Сварога, благодаря которому роси уничтожили его народ.
      - Здесь всё началось когда-то, здесь всё и закончится, - спокойно произнес Правитель, обходя Хранителя, и жестом приказывая его поднять.
      Вои крепкими руками взяли его под мышки и поставили на ноги.
      - Скоро рассвет, - напомнил старик - Хранитель жертвенника. - Надо поспешать.
      - Приступайте! - приказал Варкула.
      Вои потащили было Хранителя к Краде, но Лин вырвался и побежал к просвету в стене. Я ещё этого не совершил! Не совершил! Мне не за что отвечать! - билось в голове. Пальцы ухватились за острый выступ. Вниз посыпалась каменная пыль. С ловкостью кошки он вскарабкался по разбитому уступу. Кричащие внизу вои, холодный всепроникающий взгляд Тёмного Правителя и невероятная жажда жизни всё быстрее и быстрее гнали его вперед, придавая сил. Кто-то схватил-таки его за низ туники и рванул вниз. Затрещала рвущаяся ткань, и преследователь с грохотом полетел вниз утаскивая за собой других воев. Лин протиснулся в узкий проем и выпал уже снаружи. Приземлившись в гору песка спиной, Хранитель вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал, как никогда в жизни не бегал. Однако вскоре он понял, отчего Варкула не торопился его догонять, едва успев затормозить на краю обрыва. В лицо ударил холодный ветер, отгоняя его прочь от края. А вокруг намного кард вниз - пустота. Он находился на одиноком каменистом плато посреди бескрайней пустыни, так напоминающие пустыни Аликоса. Сзади уже слышались крики погони. Лиалин обернулся и шумно выдохнул. Огромная башня с арками и колоннами была вырезана прямо в скале. Даже в таком положении он не мог оторвать от этой диковинки взгляда. Витые колонны переходили друг в друга арками, образуя сложные ярусы, часть которых под действием времени и ветров развалилась. Чей-то крик вывел его из стопора. Вовремя увернувшись от хватающих рук, он бросился обратно к крепости. Какая-то часть мозга твердила о бессмысленности этого поступка, но ноги сами несли его обратно. Лин уперся руками в стену, понимая, что больше бежать ему некуда. Прижавшись лбом к холодной стене, он отдышался и, тихо прочитав Последнюю Молитву, повернулся к преследователям лицом, приготовившись к бою. Ищущие неизвестно что на стене пальцы наткнулись на разбитые древние письмена, и Хранителя словно пронзило само Время. Он ещё слышал удивленные крики воев и злобный от бессилия рев Варкулы, но это всё уже было далеко, как за пеленой. Мир вокруг плыл, будто его задували все ветра Стрибы, внезапно сорвавшиеся с цепей. Закладывало уши, рот, дыхание, не хватало сил противиться их напору. Лиалин не понимал, что происходит, но остановить это был не в силах...
     

* * *

      В дверь быстро стучали и повизгивали от нетерпения от нетерпения. Наскаралим перевернулся на другой бок и заткнул уши руками. Однако посетитель не успокаивался и не уходил, а это дотошное повизгивание начинало злить.
      - Прочь! - заорал он. - Я сплю!
      - Хранитель Ночного Мрака! У тебя такой могучий голос! - в тоненьком голоске было столько подобострастия, что Наскаралима покоробило. - Ты спишь, но Повелитель зовет тебя!
      Хранитель понял, просыпаться придется всё равно. Не хотелось ни вставать, ни одеваться, но появиться перед тем, кто за дверью, кто бы там ни был, без полного облачения он позволить не мог. Закинув наскоро постель, Хранитель распахнул дверь. На пороге стояла худенькая женщина коричневом рваном платье с всклокоченными волосами, в которых запутались перья и сухие ветки.
      - Кикимора?! - в его голосе звучало неподдельное удивление. - Когда это вы стали посланниками Чакосы?
      - А я не только от Повелителя Чакосы. - её глаза странно блестели, а отрывистое хихиканье заставило Хранителя внутренне напрячься. - Сегодня особенная ночь! Сегодня я и мой сестры вестницы Повелителей.
      Кикимора напыщенно присела в поклоне, и схватила руку Хранителя:
      - Пошли, пошли, - суетливо торопила она, льстиво поглаживая его ладонь. - Все собираются в Великом Храме.
      - Н-да? - хмыкнул Наскаралим, отдергивая руку.
      Кикимора трусливо сжалась, ожидая тычка, но его не последовало. Кикимора расслабилась. Хранитель окинул свой двор внимательным взглядом: не засада ли. Пожалуй, всё в порядке. И, вложив в ножны за спиной старинный видавший виды меч, вышел на крыльцо. На дворе ещё стояла ночь, лишь на востоке небо стало чуть светлеть. До рассвета ещё часа два...
      - Пошли, - приказал он кикиморе, и та, подскакивая и улюлюкая, помчалась вперед.
     
      Повелители собрались в Грозовых Владениях Перуна, что было странно само по себе. Наскаралим поймал сползающий с головы глубокий капюшон и накинул его обратно, почти полностью скрыв свое лицо под черной как ночь тканью. Пространство вокруг каменного круглого возвышения - коло было до отказа заполнено Повелителями. Они шептались, вздыхали и ждали... ждали, когда на коло поднимутся Кайсар и Дашуба. В толпе мелькнул розовый балахон Эделя. Наскаралим сбросил тяжелый ненужный капюшон и, подобрав длинные полы, стал продираться к брату. Его очень заинтересовал тот факт, что на этом Собрании кроме них других Хранителей не было. Эделя он нашел в стороне от Повелителей, почти в темноте, что-то записывающим в маленькую книжку.
      - Что происходит? - тихо осведомился он у младшего брата.
      Эдель не сразу прореагировал на его вопрос. Лишь убрав свои записи в глубокий карман, скрытый среди многочисленных складок балахона, он поднял на Наса встревоженный взгляд.
      - Почем я знаю? Просто сказали прийти. Ириган тоже здесь.
      При упоминании второго сына их отца Наса буквально покоробило от нахлынувшей неприязни. Он хотел спросить у брата, видел ли тот Лиалина, но Эдель уже отвернулся в другую сторону. Позади ощутилось заметное движение. Наскаралим обернулся, и душу закрались тревога: на коло поднимались шестеро Целителей. Лиалина не было ни среди них, ни в толпе Повелителей.
      Вперед вышел Дашуба. Над росями повисла тревожная тишина, и лишь редкие вздохи да треск факелов иногда нарушали её.
      - Братья, когда вчера ночью мы спокойно спали в своих Владениях, уверенные в полной безопасности, сайрийцы похитили одного из Десницы Сварога - Хранителя Лиалина.
      Нас слышал, как судорожно вздохнул Эдель, и нахмурился. Стало ясно, отчего Повелители позвали их.
      Дивия, нервно покусывая ноготь на мизинце, подняла на Кайсара свои темно-зеленые от снедавшей её тревоги глаза.
      - Что делать будем? - тихо спросила Леля, испуганно вцепившись в плечо Лады.
      - Надо проследить его биоток, - громко возгласил Лед, потрясая тяжелым копьем, - и отправить за ним кого-нибудь... Да хоть меня! С Немизой!
      - Это невозможно, - уверенно возразила прекрасная как отблески утренней росы Лада, - Во-первых, Немиза давно отошел от мира. Он даже не явился на собрание. Во-вторых, его биоток уже пытались проследить. Ничего нет! Хранитель словно сквозь землю провалился.
      Повелители недоуменно переглянулись. Это было что-то новенькое...
   - А Немиза сможет найти его, - настаивал Повелитель Лед. - Лиалин носит перстень с таралом, который ему при рождении был подарен Немизой. Так вот Хранитель этот перстень не снимает, а Немиза свой камушек увидит где угодно. От него не укрыться.
         Повелители молчали, пораженные этой вестью.
      - А если отправить к нему на велинах группу Хранителей и волотов? - Овсень зябко поежился, одергивая золотую рубаху. - Пусть найдут Повелителя и все узнают у него о Лиалине. Если все в действительности так, то ждать нечего. Если я помню, то Немиза удалился на Аликос? Так теперь называют погибший Ирий?
   - К Немизе отправимся мы со Стрибой! - Лед погладил седую бороду, предвкушая долгожданную встречу.
      Ледяной тяжелый голос прокатился над Повелителями, заставив их обернуться и расступиться, пропуская вперед Хранителя Ночного Мрака.
      - Я желаю отправиться на Аликос!
      Перун поравнялся с темным Хранителем, обдав его сизым туманом. Кайсар пытался понять причину просьбы Наскаралима, но отчего-то ему казалось, что не просьба это, а требование.
      - Я тоже отправлюсь с ним! - из-за спин Повелителей выступил юный Хранитель Предрассветного Тумана.
      - И я, - выступил из темноты Ириган. Старшие братья встретились взглядами, и всем присутствующим показалось, что в Грозовых Владениях резко возросла температура. Ненависть и презрение проскользнуло в них, и снова лишь холод и равнодушие.
      - Да будет так, - сдался Кайсар, отпуская братьев на задание.

* * *

      Лиалин по-прежнему находился на плато, только воев и след простыл. Хранитель осторожно оттолкнулся от стены и сделал несколько неуверенных шагов к краю. Какая тишина! Вечерние лучи светила озаряли низлежащую долину, покрытую ковром бурной голубовато-бирюзовой растительности. Вдалеке справа темным пятном, уходящим за горизонт, расстилался лес, а совсем рядом сверкала вечерним золотом небольшая речушка. Лиалин стоял на краю каменистого с редкой растительностью плато, не в силах оторвать своего взгляда от этой красоты. Ему было тихо и спокойно, словно святая благодать этого места проникла в самые глубины его запутавшейся души. Сердце защемило от ощущения собственной нужности - это место ждало его, звало его... Лиалин прислушался к тихому шепоту ветра и улыбнулся, узнавая его речь... Земля содрогнулась. Хранитель едва сумел удержаться от падения, широко расставив ноги, и поднял глаза, словно искал чего-то в темнеющей дали, душу сжало темное предчувствие... И будто отвечая на его немой вопрос, из-за горизонта появилась непонятная черная масса, движущаяся на плато с непостижимой для живого скоростью. Земля дрожала всё сильнее. Воздух гудел, стонал. И сквозь этот стон всё сильнее прорывался храп и топот тысячи копыт. Боевое рычание, крики и тьма наполнили пространство. Лиалин стоял на краю сияющей мишенью и даже не думал прятаться. Сердце билось всё сильнее, но мозг с почти равнодушным спокойствием вспоминал легенду о Битве Целителей. Быльем поросло... Быльем поросло... - с тупым упрямством твердила память, не давая нормально соображать.
      Могучие руки крепко схватили Хранителя и куда-то поволокли. Лин начал было вырываться, но быстро прекратил свои попытки, когда руки стиснули его ещё крепче, буквально выдавив из легких воздух. Огромные ворота глухо захлопнулись за их спинами, отрезав от внешнего мира.
      Лиалина поставили на ноги. От похитителя пахло грязной одеждой и старой едой. Хранитель напряженно вглядывался в темноту, но слышал лишь сдержанное дыхание скрытых мраков десятков других существ. Неведомо откуда взявшийся факел едва не ткнули ему в лицо.
      - Он? - озадаченно спросил у темноты юный голос похитителя, показавшийся Лину таким знакомым.
      - Он! - взволнованно, но твердо ответил кто-то. - Значит получилось. Сбылось пророчество?
      - Тебе лучше знать, пророчество твоё, Прове. Тебе виднее. Только он какой-то заторможенный, - с явным сомнением заявил похититель, совсем выпуская Хранителя из своих могучих рук. - На мой взгляд.
      - Дайте свет! - потребовал Прове, и над толпой повисло приглушенное, но достаточное сияние. - Добро пожаловать в Башню Хорса, Лиалин!
      Хранитель поднял на незнакомца изумленный взгляд - откуда он знает его имя? И вдруг понял, что сам узнает в этом юнце древнего старца - провидца Прове. Лин встряхнул головой, стараясь прогнать наваждение... На плечо легла дружественная рука.
      - Это не сон, мой друг! Но бояться тебе нечего! - Прове взял его под локоть и повел сквозь расступающуюся толпу. Лин жадно вглядывался в незнакомые лица: волоты, роси, прячущаяся от его взгляда нечисть... сверкающие кудри Хорса. Лин дернулся было в его сторону, но Прове удержал, крепче сжав локоть, - Он тебя ещё не знает, Хранитель. Ты для него чужой, - тихо произнес он и, немного помолчав, добавил со странной грустью в голосе, - Впрочем, для него сейчас все чужие.
      Сверху раздался оглушительный свист.
      - Они заходят с северо-запада! По склону!
      - Вижу их с юга!
      Сзади затопали десятки ног.
      - Руевит, они будут атаковать! - только тогда Лин вспомнил, этот знакомый голос похитителя. Руевит! Повелитель - отшельник, у которого он учился азам боевого мастерства?!
      - Бей общую тревогу! Всех поднимай! - приказал он звонарю и громко закричал: - Укрепляйте ворота! Несите смолу! Держать оборону на стенах!
      Лиалин задрал голову, пытаясь разглядеть легендарного защитника Башни, но Прове настойчиво увлекал его вперед, вглубь тёмных коридоров. И всё же он успел увидеть, как легче птицы Хорс взлетел по ступеням на вершину крепостной стены и занял место возле волотов.
      - Что здесь происходит? - Лин едва поспевал за юным Повелителем. - Я в прошлом? Это так? Да?
      Прове внезапно остановился, так что Лин едва не столкнулся с ним, и поднял на Хранителя полные спокойствия и мудрости карие глаза.
      - Это не совсем прошлое. Время и история цикличны. Иногда они напоминают спираль, а иногда - оборот колеса. Ты находишься в начале и конце этого исторического цикла. Это - прошлое, которое однажды станет будущим... или же будущее, закладывающее свою основу. Думай, как желаешь. Главное, это не твоя битва. Тебя призвали для другого. - Прове толкнул высокие тяжелые на вид двери и пригласил Лиалина войти.
      Это был огромный зал с выбитыми на каменных сводах непонятными письменами. Сквозь продолговатое оконце под покатым потолком лился лунный свет.
      Прове подвел его к лежавшей на тюках и шкурах молодой русоволосой женщине.
      - Можешь её вылечить?
      Лиалина поразила неестественная бледность, почти прозрачность бедной женщины. Хранитель ласково взял в свои руки её холодную ладонь. Ресницы слабо дрогнули, и в него уперся пытливый взгляд бирюзовых бездонных глаз, заставивший Хранителя на несколько мгновений забыть обо всем на свете.
      - Кто ты? - пошептал он.
      Женщина лишь улыбнулась ему и перевела взгляд на Прове.
      - Он не будет меня лечить, - слабым, но не терпящим возражений голосом произнесла она. - Я не позволю!
      Прове растеряно вздохнул и качнул головой.
      - Я не понимаю! У меня было видение! Я видел! Видел тебя и его и твою Башню! Ты билась с нами! Зоря!
      Лиалин выронил её ладонь. Это уже слишком! Как это все возможно? Прошлое-будущее! Давно минувшие битвы! Хорс, Варкула, Прове! Бабушка? Я? Я-то здесь при чём? Что Я здесь делаю?
      Тяжелые двери вновь распахнулись, и в зал ворвался темноокий воин. Темно-красный плащ, закрепленный на плече сверкающей брошью, изодранными клочьями влачился по полу. Кольчуга его была залита чужой кровью. Не глядя, он отпихнул Хранителя в сторону и опустился перед девицей на колени.
      - Сестра! - радостно и горестно прошептал он, целуя её ладони. - Прости, что так медлил. Я ничего не знал!
      Женщина, собрав волю в кулак, тихонько вздохнула и поднялась. Волосы цвета меда, льющегося из кувшина, рассыпались по плечам, укутав полупрозрачные руки по самые запястья.
      - Брат мой, сердце мое наполнено радостью. Не чаяла я увидеть тебя вновь, - голос её был тих, но прекрасен, как щебет птиц на утренней заре. Она обняла голову брата, и тихое счастье озарило её лицо. - Спасибо.
      - Ты пробился от третьей Башни? - недоверчиво спросил Прове. - Разве это ещё возможно?
      Воин бросил на него пылающий взгляд, но ответил:
      - Варкулотов полегло не мало! Но больше шел тайными тропами, мне надо было быть здесь! Я буду сам защищать свою кровь! Дашуба знает. ...Я видел Варкулу. Он собрал своё войско и готов к войне.
      Лиалин стоял в стороне и мутным взглядом смотрел на Повелителей. Сон? Нет. Такими реалистичными сны не бывают. Но и правдой это быть...
      Двери вновь распахнулись. На пороге появилась юная берегиня, в огромных зеленых глазах сверкала жажда битв.
      - Прове! Радогост! Варкулоты вот-вот прорвутся в Башню! - в её звонком голосе слышалась неженская сила.
      Лиалин медленно поднял на неё взгляд и покачал головой как в бреду. Руана! - Мозг уже не удивлялся, устало фиксируя факты. Радогост принял благословение сестры и, вынимая на ходу меч, вместе с Прове и берегиней скрылся в темноте коридоров. Хранитель сделал шаг в сторону "бабушки" и неуверенно назвал её по имени. Зоря слабо улыбнулась и обмякла. Лин едва успел подхватить её и осторожно уложил на импровизированное ложе, подложив вместо подушки свернутую шкуру выцветшую от времени.
      - Я могу тебе помочь, - предложил он.
      Зоря подняла на него благодарные глаза и прикоснулась слабеющими пальцами к его белым волосам.
      - Это погубит тебя, мой мальчик. Моя энергия отравлена, - она что-то нащупала на шее и расстегнула. - Мой свет им уже не поможет, но твой горит ярко. Он спасет наш мир. Я верю в это, - в ладонь Лиалина лег тяжелый медальон в виде ажурного креста в круге. - Прове ошибся - это твой бой, мой милый мальчик. Ведь я биться уже не в силах.
      Лиалин плохо понимал, что происходит, но решил ей не возражать. Послушно надев медальон на шею, Хранитель укрыл разволновавшуюся Повелительницу теплым плащом, не зная, что делать дальше. В душе появилось странное желание встать и пойти. Куда? Туда, откуда слышались звуки развернувшейся битвы. Лиалин тревожно осмотрелся, пальцы отбили по колену барабанную дробь...
      - Иди, - загадочная, едва зримая улыбка скользнула по её губам, - Ты им нужен.
      И Лин, очертя голову кинулся в темноту.
     
      От огня пожарищ воздух был раскален докрасна... добела. От звона оружия и лязга тысячи копыт мутился разум. Свои дрались со своими...
      Среди общей сумятицы Лиалин разглядел искрящуюся голову Хорса и двинулся к нему, расчищая свой путь светичами. Он не испытывал страха. Все было слишком нереально... Тяжелое окровавленное лезвие сверкнуло перед носом, крепкая рука схватила его за шиворот и зашвырнула за спину.
      - Лед! Сзади! - тонкая стрела со свистом пробила выросшего как из-под земли шира. Чудовище запрокинулось и с храпом повалилось на спину, подмяв под собой двух воев. Хранитель судорожно выдохнул и взглянул на лучника. Его темно - зеленая обтягивающая туника в зареве огня казалась черной. Березовый тул за спиной почти опустел. Он стоял на виду, ничего не боясь и лишь иногда прячась за выступом бастиона. Он был единственным лучником, что выжил после вечернего штурма. Стрелок занимал самую высокую точку крепости. Разворачиваясь всегда левым боком к мишени и держа лук вертикально, чуть наклонив его влево, он всегда с поразительной точностью попадал в цель.
      - Удерживайте врата внутренней крепости! - прогремел над бьющимися клич.
      Из глубин Башни хлынула нечисть. К полуразбитым воротам тащилось всё, что только эти твари могли на себе унести. Сверху по периметру внешней стены они тащили огромные ковши с раскаленной смолой. Нечисть рубили, топтали, давили, капли каленой смолы плескались через край, сжигая их, но они с немыслимым упрямством делали свое дело, с мстительной радостью опрокидывая смолу на головы врагов, отпугивая их от ворот, пока остальные их собратья заваливали проход. Жабообразные существа заплевывали баррикаду липкой слюной, превращая её в непроходимый вал, в противовес мощным ударам тарана.
      Врезавшись в самую гущу с диким криком, Радогост вместе с небольшим отрядом волотов прорубался к таранящим. С южных стен к нему спешил с подмогой Руевит. Было жизненно важно отстоять внутреннюю крепость, иначе бой будет окончен, ведь отходного пути из Башен не делали... Принимая бой у внешних врат, как заправский лесоруб махал топором юный Лед, направо и налево щедро раздаривая сокрушительные удары. На стенах у самого подхода к бастиону с лучником бился Хорс, не давая врагам пробиться к стрелку. Закинув за спину плащ и взяв тяжелое, окованное в металл копье обеими руками, он рубил им и колол, не слыша их криков, не чувствуя жалости. Где-то у ворот, прикрывая нечисть, бился Велес. Змеиный глаз с ужасающей точностью поражал всё новую мишень. Капля яда на узкий наконечник, и сулица подобно жалу впивалась во вражеское тело, легко пробивая броню и кость.
      Чье-то тело навалилось на Хранителя, подминая его под себя. Лин видел чьи-то ноги, лапы, копыта... С трудом скинув его с себя, Хранитель собрался встать. Багровое длинное лезвие уткнулось ему под подбородок.
      - Целитель? - тяжелый гипнотических взгляд холодных глаз пронзил Лиалина не хуже клинка. Пальцы незаметно шарили по земле. Что-то легкое коснулось ладони - сулица.
      - Целитель, - выкрикнул он, стремительно хватая деревянное оскопище. Сверкнул занесенный меч. Лин увернулся. Ловко развернув оружие, он до упора вогнал "дротик" в бронированное тело, проткнув его снизу вверх. Варкулот всхрапнул и издох. Лин даже не пытался вытащить сулицу. Пинком отбросив чье-то изрубленное тело и поднял тяжелый харалужный меч. В старинной стали отразились блики горящей крепости, и всё встало на свои места. Лиалин с благоговением провел ладонью по древнему священному клинку. Прикоснувшись им ко лбу, тихо прочитал молитву, известную ещё со времен Великого Раскола и с боевым криком врезался в самую гущу. Кулон стал его глазами, словно Зоря со своего ложа направляла его руку, безошибочно указывая на врага, так похожего на рося.
      На плато давно опустилась тьма, но свет огненного зарева и сияние Повелителей делали ночь днем. Лиалин рубился уже несколько часов. Вход в саму цитадель Башни охраняла Руана, и Лиалин всегда краем глаза следил за берегиней, испытывая незнакомое доселе чувство ответственности за эту девушку. Резкий звук её хлыста подобно доброму слову ласкал слух. Лин взмахнул мечом, отражая натиск и не успевая увернуться от второго. Резвая древовидная водоросль ухватила сайрийца за горло и стремительно поволокла к берегине. Руана подкинула в ладони боевой нож и по самую рукоять всадила его во врага. Рывком высвободив лезвие, она, не задумываясь, в сотый раз свистнула своим "кнутом".
      Лиалин оглянулся - вдоль стены по лестнице поднимался шир. Хранитель ринулся вперёд. Вокруг всё хлюпало, стонало. Дрожал, казалось, не воздух, а сама твердь. Не успеваю!
      - Хо-о-орс! - с пальцев сорвался огненный шар и ударил чудовище в грудь. Шир покачнулся. Это дало Хорсу время. Развернувшись, он с силой ударил монстра тупым концом копья. Тварь взмахнула лапами и с рёвом сорвалась со стены. Лиалин облегчённо выдохнул и, высоко подняв меч, устремился к берегине, чтобы прикрыть её со спины. Над ухом прогудела стрела, намертво приколов чудовище к дереву. Хранитель взглянул на лучника, но тот уже отвернулся. "Они отступают! Отходят от стен!" - закричал сверху какой-то мальчишка, опрокидывая очередную бочку со смолой на треклятые сайрийские головы, и радостно засвистел. Атака захлебнулась собственной кровью.
      Эта новость придала новых сил. Теперь роси не дрались, теперь они добивали, и отрезанные от остальных варкулоты с каждой минутой всё больше чувствовали это. Лиалин уже не рубил, он и сам едва не захлебнулся чужой кровью. Хранитель дрался руками, ногами, рукоятью меча. Маленькие пронырливые твари, ловко петляя между дерущимися, вытаскивали раненых и обездвиженных к дальним колоннам, безошибочно разделяя их на "своих" и "чужих".
      Над ухом задышал шир, обдав Лиалина зловонным дыханием. Хранитель напрягся. Короткий свист привлёк внимание обоих. Лин вскинул голову и стремительно упал на землю. Увесистая железная гирька тюкнула тварь по голове, пробив череп, но шир не упал, продолжая двигаться на Хранителя. Подоспевший Лед взмахнул топором... Лиалин едва успел отскочить от подрубленной туши. Овсень, бившийся до этого у северной стены, теперь помогал у ворот. Распустив в-обе-руч два кистеня, он кружил ими, ударяя и подбирая поочерёдно. Лиалин оглянулся, готовый к нападению, и только теперь понял, что врагов больше не было.
      По чёрному ночному небу прокатилось громовое эхо и на пылающую башню обрушился невиданный ливень. Хранитель устало воткнул меч в землю и, запрокинув голову, заплакал - толи от счастья, толи от усталости, толи от боли. По лицу, сливаясь со слезами, текла холодная небесная вода, смывая грязь и кровь...
     
      По вытоптанной земле залитой кровью площади перед Башней шныряли туда-сюда шишиморы - безобразные тощие карлики, да дзивожены - высокие, худощавые, с бледными лицами и длинными растрёпанными волосами, вечно дикие. Они теперь трудились наравне со всеми, помогая отдохнувшим воинам и женщинам, стаскивать к стенам обломки крепостных камней и ощепки оружия, поломанного в бою. От ночного дождя земля превратилась в грязь и теперь часто чавкала под тяжелыми сапогами и босыми ногами. Воздух пропах озоном и омытой ливней зеленью. Вновь та же вечная благодать опустилась на землю. Но воины с суровыми лицами не замечали более её. С застывшим выражением безразличия в глазах, они скидывали на самодельные носилки тела павших врагов и, вывозя их за пределы крепости, сбрасывали в пропасть, не произнося ни слова Прощальной Молитвы.
      Лаумы и берегини, прятавшиеся до этого в лабиринтах Башни, теперь с заботливостью матерей ухаживали за ранеными, облегчая их страдания. Мимо проскочил низенький старичок со всклокоченной бородой и спутанными волосами, таща на себе ворох чистый тряпок для бинтов. Лиалин уткнулся в плечо Леда и забылся беспокойным сном.
      На востоке занималась последняя белая заря, вот-вот наступит следующий день. Рядом стонали и бредили раненые. Хранитель, не открывая глаз, нащупал харалуг и только после этого потянулся... Тонкие пальцы прикоснулись к его плечу, заставив вздрогнуть.
      - Будешь утренять?
      Лин откинул с лица ледов плащ и уставился на склонившегося над ним лучника.
      - Немиза? - опешил он.
      Лучник заулыбался и покачал головой:
      - Слышал я, что ты всех здесь знаешь. Желал убедиться лично.
      Лиалин потер усталые глаза и осторожно размял затёкшие плечи.
      - Да уж, - вздохнул он и указал на висящее на перекидном ремне налучье с луком и тулом, вновь полным стрел. - А я и не знал, что ты так лихо им управляешься.
      Немиза изумленно изогнул тонкую бровь и уселся рядом, принявшись сосредоточено снимать предохранительный щиток с левого запястья. Лину и смотреть не надо было на него, чтобы понять, какие вопросы мучают юного Повелителя. Убрав щиток в специальную матерчатую сумочку, Немиза взглянул на Хранителя, и Лин увидел затаённую в глубинах его души тревогу и нестерпимую жажду знания.
      - Если это тебя интересует - ты переживешь не только эти битвы, но и всю войну, - от Лина не ускользнул радостный проблеск в его глазах, цвета неба перед штормом, и засветившийся в них интерес, и вновь ответил прежде вопроса: - Я из будущего... или откуда... - засомневался он, вспомнив объяснения Прове.
      - А чем я буду пользоваться в будущем?
      - Ничем, - пожал плечами Лин. - Я вообще не знал, что ты умеешь так драться. У нас - там, в моем времени - мир.
      - Серьезно? - оживился Повелитель. - Вообще нет войн?! - по его голосу Лиалин понял, что Немиза неверно истолковал его слова, но, заметив, как окрепла в нем надежда, решил не объяснять, что их мир - это большей частью затаённая перед мощью росей злоба, и даже дружественные народы в глубине души росей недолюбливают... - И чем я буду заниматься потом, в будущем? - перебил его измышления Повелитель.
      - Может сам определишься? - по-доброму ответил вопросом на вопрос Лин. - Главное, это будет мирное и очень благородное занятие.
      - Хорошо бы, - Немиза мечтательно прикрыл глаза, и воображение тут же нарисовало прекрасные пейзажи мирного времени. У него будет обязательно с десяток детей, красавица-жена и огромный замок. Вот он возвращается из похода... Парень же сказал - мирное!.. Вот он возвращается с полей, на крыльцо высыпали ребятишки и она... Эх! Когда закончится эта проклятущая война ...
      - Зачем тебе это кольцо? - голос чужака рассеял теплое видение. Немиза открыл глаза и взглянул на висевшее на толстой нитке неправильное стальное колечко. - На украшение не похоже.
      - Это точно, - усмехнулся Повелитель, снимая нитку с кольцо с шеи и протягивая её Хранителю. - Оно бережет указательный палец, когда тетиву натягиваешь. Только мне оно уже ненужно, - он показал Лину грубую мозоль на пальце, - И вообще такое колечко притупляет осязание и мешает при стрельбе. А мне... мне дорого как память...
      Лин вернул кольцо хозяину. Повелитель с великой бережностью вернул понятный только ему оберег на грудь и поднялся.
      - А пища стынет, холодным же это варево есть невозможно. Ты уж мне поверь.
      За столами, выстроенными в два ряда, было много пустующих мест. Роси ели молча, не переговариваясь. Немиза протянул Лиалину ломоть хлеба и занялся похлёбкой. Лин отщипнул кусочек и запихнул в рот. Есть не хотелось совсем. Всё казалось диким кошмарным сном.  

Глава 3

        Эдель поцеловал жену, с нежностью прикоснувшись к едва округлившемуся животику. Руана дрожащими руками обняла голову мужа:
      - Зачем ты вызвался? Ты ведь и представить не можешь, что сейчас там твориться!
      Хранитель ласково вытер слезу, непокорно скользнувшую по её щеке:
      - Тебе нельзя волноваться! А я вернусь - соскучиться не успеешь. К тому же рядом будет Ириган...
      - Ириган? - берегиня нервно перебирала складки на боевом облачении Хранителя. - Послушай меня: держись Наскаралима...
      - Как скажешь, милая.
      - Будь осторожней, - со вздохом берегиня вынула из рукава прямой нож с лезвием из красной стали. Эдель поднял на жену недоумевающий взгляд.
     - Это мой боевой нож! - предвосхищая вопрос, произнесла девушка. - И он не раз бывал в боях! Его ковал сам Сварог!
   Хранитель благодарно поцеловал тыльную сторону её ладони и вышел, вызывая на ходу своего велина. Он торопился.
  
        Хранители и Повелители, наконец, собрались вместе. На них не было привычного облачения, помогающего определить их принадлежность к той или иной касте. На вид это было шестеро воинов без особых видимых отличий, сопровождающих изящную блондинку. Держа под руку Леда, Дана всем ослепительно улыбнулась, как бы желая успеха. Первыми переместились Повелители, за ними немедленно проследовал Эдель.
      Наскаралим привычным жестом поправил за спиной меч и бросил на Иригана тяжелый взгляд.

* * *

   После короткого затишья в полтора дня Варкула атаковал снова. Штурмы и осада длились уже седьмые сутки. Биться приходилось часто и жестоко. Чтобы отогнать врага от стен крепости волоты несколько раз сами выходили за ворота. Возвратился такой отряд лишь раз. Однако подобные вылазки дело своё делали: крепость держалась и была по-прежнему неприступна. Единственное, что тревожило всё сильнее - это стремительно убывающие запасы воды - каким-то непостижимым образом волоты Варкулы прознали про подземный колодец и перекрыли его. Водяные порции сократили до минимума. Многие воины отказались от воды, оставляя её раненым да женщинам с детьми. Про пленных, запертых в одной из многочисленных зал Башни, забыли совсем. Лиалин, проводивший большую часть дня на стенах Башни, до братства сдружился с Немизой и Ледом. И они всё больше напоминали единый организм, особенно в битвах. Он совершенно позабыл о своем даре и вспомнил о нём лишь когда Зоря призвала его к себе. Её характер оказался совсем не кроток, как он себе когда-то представлял. Лин стоял и смиренно слушал её гневную речь, и, не смотря на видимое возрастное равенство, Хранитель ощущал себя всего лишь её внуком, но не как не ровесником. В ней было столько силы и жизнелюбия! Но больше всего Лина поразила её неисчерпаемая доброта. Даже смрадная тенетная тварь тянулась к ней, находя понимание и любовь. Их разговор длился несколько часов. Зоря учила его всему, что знала сама. Учила использовать свет луны, собирать энергию трав, заставляла запоминать сложнейшие рецепты исцеляющих настоев. Учила делать особые перевязки, примочки, лечить гнойные раны порошками, вправлять кости, определять повреждения и болезни по внешним симптомам. "Запомни, - сказала Целительница, когда он попробовал взбрыкнуть, - иногда страдающих так много, что на всех твоего дара, как бы ни был он велик, просто не хватит. Вот тогда-то тебе всё это и пригодится" - и Лиалин умолк. Лишь один раз Зоря осеклась - когда собралась поведать ему об усмирении боли, а Лиалин прикосновением руки к её плечу полностью уничтожил боль, столько дней терзавшую бедную женщину. Зоря удивленно улыбнулась и тут же нахмурилась. "Не смей больше никогда так делать!" - услышал он вместо благодарности. "Ты позабыл о яде во мне. Это неосторожно, мой мальчик, - уже мягче произнесла она. - Не заставляй меня жить вместо тебя". Она сжала его ладонь своими тонкими пальчиками, словно попросив прощения, и продолжила свои наставления.
      Лиалин собрал всех облачных дев и нежить в тесном зале и спросил кто из них хоть что-то смыслит во врачевании или имеет при себе какие-либо травы. Выбрав себе в помощницы двух лаум, он наказал им разобрать все травы. В светлом от огней факелов коридоре его остановил Хорс, впервые за все дни сам с ним заговорив:
      - Я слышал, ты собираешься врачевать наших раненых...
      - Я собираюсь помочь, насколько это возможно, всем, - холодно ответил Лин. Он давно оставил попытки "пробиться" к своему будущему другу. Лиалин раз сто пытался заговорить с ним и каждый раз тот отвечал, словно по лицу бил.
      - Я подумал, что тебе понадобиться моя помощь. Я тоже Целитель.
      - У меня уже есть помощники. С остальным я справлюсь, - Лиалин лукавил. Ему позарез нужна была его помощь, но обида на неоправданное ничем презрение была сильнее. А простить это вот так сразу он был пока не готов. Обойдя Повелителя, загораживающего проход, Хранитель продолжил свой путь и не видел, как Хорс взбешенно сверкнул глазами и схватил за руку спешившую мимо лауму.
      После их разговора Хранитель целый день не выходил от раненых, в тот день поставив на ноги до половины воинов. Зоря оказалась права - его энергии хватило лишь на самых тяжелых, для остальных пришлось применять недавно полученные знания. Нехватка воды ощущалась все сильнее, готовить зелья становилось невозможным. Раненые же прибывали...
     
      Лаума внесла в ставший лазаретом зал большую миску воды. Лин поднял на неё красные от усталости глаза. Сегодня жажда отступила, затаившись змеиным клубком на дне желудка, да и голод уже не казался таким невыносимым - утренний свой паек он отдал беременной женщине, вынашивающей судя по всему двойню. Вот кому-то счастье привалит... Если они сумеют выжить в этом кошмаре...
      - Отдохнуть бы тебе, Хранитель, - дева жалостливо прикоснулась к его когда-то белым волосам. - Даже Повелители спят в затишье.
      Лиалин мотнул головой и побрел к мечущемуся во сне могучему волоту, не имея представления, что будет с нем делать. Энергия совсем иссякла, а чтобы она восстановилась, надо хоть часок поспать... Как и этот, многие воины попадали к нему ни по разу. Он их латал и вновь отпускал на битву, чтобы вскоре увидеть их вновь... Если им, конечно, повезет...
      - Приляг, Хранитель. Я им сама приготовлю нужные зелья. - Лаума достала с самодельной полки тряпичные мешочки.
      - Где ты воду возьмешь, глупышка? - Хранитель склонился над раненым.
      - Выгляни, посмотри, - немедленно отозвалась дева. - Сколько у нас воды!
      Хранитель недоверчиво нахмурился, но всё же прошлёпал к выходу. По его округлившимся глазам, лаума поняла, что он увидел огромные кувшины полные воды.
      - Откуда? - выдохнул он, не в силах по-иному выразить свою радость.
      - Повелитель Хорс с отрядом сделал вылазку к реке. Ух, и сеча была. В отряде-то одни Повелители были. Ночное небо белым казалось! Много воды принесли. Надолго хватит, - лаума куда-то выбежала и притащила целый мешок водных лилий. - А это Хорс велел отдать лично тебе, сказал - ты знаешь, что с ними делать.
      Лиалин дрожащими пальцами перебирал мокрые лепестки и листья кувшинок. Хорс знал, что нести: с новыми знаниями Лиалин теперь мог приготовить действенное зелье для тех, кого ранили отравленные вражеские стрелы. Он собрался дать необходимые указания...
      Лаума взяла из расслабленных рук завернутый в старую мешковину красивый букет и положила в таз с водой. В лазарет громко, разговаривая и пересмеиваясь, вошли Хорс и Немиза. Лаума подняла голову и, быстро прижав палец к губам, указала на Хранителя - Лиалин впервые за трое суток спал, навалившись на холодную стену. Немиза поспешно снял с плеча плащ и, свернув мягким комком, положил под голову Хранителю, ненавязчиво заставив того лечь поудобнее. Лиалин отчего-то вздрогнул во сне - Немиза замер - но мальчишка так и не проснулся. Хорс уловил краем глаза выпадающий из его ладони лепесток кувшинки и задумчиво встряхнул головой, на пол посыпались сверкающие искры. Где-то глубоко в сознания нарастало противоборство между острой неприязнью к окружающим, а тем более к сокровникам Зори и еще звучащие в памяти предостерегающим криком...
      Немиза недоверчиво смотрел, как Хорс укрывает паренька своим плащом. Плащом, который он даже стирает сам. Хорс почувствовал этот взгляд спиной и разогнулся.
      - Я должен ему, - и, не говоря более ни слова, вышел из лазарета.
      Немиза прикоснулся к правой руке, невольно вспомнив, как едва не лишился её в очередном бою, как Лиалин, с искусством паука и ведуньи, корпел над ней, пока от раны не осталось и тонкого шрама.
      - Все мы ему должны, - неслышно пробормотал Повелитель и, бросив на мирно спящего Хранителя последний взгляд, вышел за Хорсом.  
  

* * *

      Велины оставили Дану и двух Хранителей посреди багровой пустыни. Повелительница сосредоточенно осмотрелась. Странно, что их разбросало по планете. Оказалось, что в общей группе не хватало обоих Повелителей и Хранителя Наскаралима.
      Лайелен - главный и единственный город - космопорт Аликоса находился в двухсот пятидесяти кардах от места прибытия росей. Поменяв облик на более подходящий, троица уверенным шагом двинулась к нему. Ноги глубоко проваливались в бурый песок. Всюду, куда не кинь взгляд, возвышались лишь голые барханы. Эдель посмотрел в выгоревшее бесцветное небо с двойным солнцем. Как на такой планете вообще могло быть что-то живое? Впрочем, при желании можно приспособиться к чему угодно. Тем более, что планета служила убежищем всевозможным отбросам Вселенной. Здесь уживалось столько агрессивных видов и рас, сколько росю не смогло бы присниться ни в одном кошмаре. Некогда прекрасная планета была полностью выжжена в последней битве перед самым Исходом. Аликос, ранее известный как Ирий, не тот Новый Ирий, что был подарен Древними своим потомкам и последствии стал культурным и политическим центром империи росей. Нет, Ирий - Аликос был истинным чудом, подобным ему были только легендарная Сварга и Мировяз, которые существовали задолго до появления первых ирийцев. Именно здесь и были построены Семь Башен Целителей. Ирий сам надоумил своих детей на это, желая унять терзавшие их распри... Было ли то решение верным? Теперь не найти ответа. Все есть как есть. И только руины легендарных строений да бурые пески напоминали о некогда развернувшейся здесь трагедии.
        Эдель полусъехал, полускатился вниз по крутому склону и оказался на твердой земле. Прямо перед ним возвышались витые древние врата Лайелена. Дана с грустью на мгновение приостановилась перед ними, когда-то они служили входом в ее Башню, но тут же, высоко подняв голову, шагнула вперед.
      Город находился в плачевном состоянии. Некогда прекрасные здания под натиском ветров, солнца и времени почти разрушились. Мусор, валявшийся прямо на улицах и площадях, давно уже никто не убирал. С тяжелым сердцем Дана шествовала по мощеным улицам Лайелена. И не смотря на полдень, жара не терзала ее. Она сама была водой. Но напоить иссушенную душу Ирия была не в силах. Огромное чувство вины камнем лежало на ее светлом сердце, и не было такого мощного потока, чтоб сумел смыть его. Дана шла, не глядя под ноги, не смотря по сторонам. А вокруг шелестели леса и текли реки, в небесах щебетали птицы и слышался детский смех... Как же давно это было... Как же давно она не бывала здесь. И вот вернулась. Повелительница дрожащими пальцами коснулась стального кольца на древних вратах. И словно почуяв хозяйку, Башня Даны отозвалась скрипом ржавых засовов.
      Затаив дыхание, Эдельвейрик скинул капюшон, желая во всех подробностях рассмотреть это чудо.
      - Ириган! Красота-то какая! - восхищенно воскликнул он, оборачиваясь к брату.
   Тело среагировало быстрее разума, раскрыв над Хранителем энергетический щит. Черный светич разбился брызгами о щит, прожигая его насквозь.
      - Дана, беги!
      Этот крик Хранителя Предрассветного Тумана заставил Повелительницу в изумлении обернуться. Закрывая ее и себя световым щитом, Эдель противостоял своему старшему брату.
      - Так вот кто крыса, - Дана почти улыбалась. - А Ютра с Дашубой себе всю плешь проели, пытаясь тебя вычислить. Ведь уж чего у Варкулы нет, так это дара предвидения. А тут такая поразительная прозорливость. Прямо нигде Лиалина от него не спрятать. Все-то Варкула знает, везде-то успевает. Разве что с Ки'ко ты сплоховал. Но здесь твоей вины не было. Даже Хорс не был в курсе задуманного. А ведь сработало. На целых полгода мальчик оказался в безопасности...
      - Элэсар - предатель, - Ириган неприятно поморщился, вспоминая указанный Даной промах.
      - Ой-ли? Элэсар дурень, конечно. Но вам был предан как пес, - все так же улыбаясь, заверила его Дана. - Просто Индра его ликвидировал почти сразу после побега Лиалина, а на его место поставили Овсеня. Дабы не вызывать у Варкулы лишнего беспокойства.
      - О-о? - Ириган театрально удивился. - Столько сил и все напрасно, - посочувствовал он. - Не там ловили.
      Пока они разговаривали, Эдель пытался унять бешено колотящееся сердце. Ириган... Ириган...
      - Что же ты наделал, брат? - он поднял на Хранителя Вечерних Сумерек, полные тоски сиреневые глаза. - Выходит Лину не показалось. Это ты перевел средства компании на запасные счета. Это ты вооружил Др'ху для мятежа. К Варкуле служить пошел? Это ты сказал ему, где бывают Целители?
      На мгновенье позабыв о Дане, Ириган в изумлении уставился на младшего брата:
      - Я на слугу похож? Варкула - безумец. Он думает, что, убив Лиалина, спасет и свой народ в частности и всю вселенную в целом. У меня другие планы. Я не хочу спасать мир. Я хочу им править. Мой план в стадии завершения. И надо большое спасибо сказать этому сайрийцу. Он затеял охоту на Целителей, он направил армию против Ки'ко и Ирия. И он однозначно убьет Лиалина. Я этому рад! Как же я его ненавижу! Он отнял у меня отца! У всех нас отнял отца! Ты был мал и не помнишь его, а я хорошо помню! Я любил его! Но когда он женился на Милине, и та понесла, то я перестал его заботить. Впрочем, как и Наскаралим. Но Нас отчего-то любит этого выродка, а я - ненавижу! Но все это уже не важно! Главное, Десница Сварога. Это большая заноза в моих планах! Впрочем, я решил, что подстраховаться не помешает, ведь нашего брата не так легко убить, как оказалось. - Ириган с улыбкой указал на Дану. - И вот мы здесь. А потом я убью Варкулу и буду править вами!
      На это ни у Даны, ни у Эдельвейрика слов не нашлось.
      - Не хотел бы начинать с тебя, Эдель. Отойди в сторону, - жестом попросив брата уйти, Ириган нанес удар по Дане.
      Щит Эделя выдержал напор черного смрада, хлынувшего с пальцев Иригана.
      - Иди в свою Башню! Ты должна выжить! - надсадно закричал Хранитель Предрассветного Тумана, по щиколотки погружаясь в бурый песок от натиска.
      Дана метнувшаяся было к вратам, вдруг остановилась и, раскинув руки зашептала заклинание на древнем языке. Словно волны всколыхнулись пески и, поднявшись стеной над дерущимися, всей мощью обрушились на Иригана, погребя его под собой.
      - Зачем ты это сделала? - почти закричал от отчаяния Эдель, на себе втаскивая Повелительницу во внутренний двор Башни. - Это же не твоя стихия! Как теперь ты велина своего вызовешь?
      Но Дана лишь улыбнулась в ответ, едва волоча по песку безвольные ноги:
      - Вот теперь я поняла, отчего Руана именно тебя в мужья выбрала, юный Хранитель. Ты ведь знал, что не ровня ему... а все равно за меня в бой кинулся....
      Эдель ничего не ответил, только бросил на нее хмурый недовольный взгляд и отправился осматривать их новое прибежище. Вряд ли Ириган погиб под песками. На это было глупо даже надеяться. А значит, пока он приходит в себя, надо успеть укрепиться.
  

* * *

      Лиалин грелся в лучах полуденного солнца. Верхняя рубаха валялась где-то в ногах. С тех пор, как Повелители раздобыли воды, в Башне будто началась новая эра. Куда-то пропали отчаяние и тревога. Словно вместе с водой в них влились надежда и вера в непременную победу. Больше не слышалось горьких стенаний. Там и здесь то и дело доносились красивые женские голоса, поющие о великих делах и подвигах, ждущих их мужей и сыновей впереди. И песни эти невероятной силой укрепляли дух воинов.
      Совсем близко раздались лёгкие как ветер шаги Немизы. Лиалин приветствующее двинул рукой и уронил взгляд вниз. Там, в синеющей дали, черным размазанным пятном виднелся лагерь сайрийцев.
      - Почему они всегда так далеко отходят? - Лин навалился на теплый каменный зубец крепости, мимо проскакала крошечная птичка на длинных ногах.
      - Может, нас хотят выманить, - пожал плечами Повелитель и уселся рядом. - В прошлый раз у них это едва не получилось. Радогост волотов остановил... А может там им легче собирать силы для нового броска.
      - А, может, они просто боятся твоих стрел, а, Немиза - Зоркий Глаз? - Лиалин только утром помылся и был по-идиотски счастлив. Немиза не ответил, но как и в первый раз от Лина не ускользнул довольный огонек, вспыхнувший в глазах цвета штормового неба.
      В крепости со стороны послышался треск падающего дерева. Лиалин обернулся и, увидев, что волоты и Повелители укрепляют ворота и стены, хотел встать, но Немиза его удержал, положив на плечо руку.
      - Сбереги силы для иного. Без твоего дара всё это - пустая агония.
      Лиалин знал, что Повелитель прав, но подобное привилегированное положение его ничуть не устраивало. Впрочем, Хранитель действительно чувствовал острую необходимость в отдыхе. Летящие шаги Немизы быстро стихли за спиной. А Лиалину почему-то вспомнились слова Прове, что Зоря ещё сольется с Десницей Сварога... Может в этом и есть его предназначение - временно заменить свою бабушку, а когда понадобиться - передать ей свою жизнь, чтобы она могла пролить свой свет над миром?.. Но это значит - никогда больше не увидеть Леесу! Сердце болезненно сжалось, и перед глазами явственно возник образ любимой ки'конки - роси с горящими как звезды ночью глазами. Душу впервые наполнила небывалая по силе тоска, и впервые за всё время он захотел обратно, в свой мир, в свое время.
     
      Немиза немного посторонился, пропуская волотов, оттаскивающих обрубленные сучья к Башне, чтобы потом женщины могли поддержать огонь в редких, но так необходимых очагах, и вложил в скрытые в коротких сапогах из мягкой звериной кожи ножны узкий засапожный нож. Тёплый ветер раздувал полы тяжелого тёмно-зелёного плаща, но Повелителя пронизывал неестественный холод. Немиза инстинктивно прикоснулся к луку... В воздухе пахло тревогой... Сверху истошно закричала дзивожена. Повелитель вскинул голову - с небес к Башне пикировали халы - отвратительные толстые змеи с лошадиными глазами. Десятки хал... А за ними - клубящееся покрывало черных туч... Волоты, женщины, дети высыпали на площадь, чтобы посмотреть на чудо ночи среди дня.
      - В Башню! - зычно закричал Радогост. - Все в Башню!
      Огромные кожистые крылья заслонили меркнущей свет дневных светил. Небо содрогнулось и взвыло, заворачиваясь в огромном водовороте. Где-то орал Прове, пытаясь привести в чувство обезумевшую от ужаса толпу. В стену Башни ударила молния, обдав людей острыми, как бритва, каменными осколками. Кто-то закричал от боли.
      Немиза развернулся. Тонкая стрела смертоносным жалом впилась в толстое брюхо проносившейся над площадью халы. Змей протяжно взвыл и рухнул на стены, раздробив в пыль несколько зубцов. Повелитель инстинктивно прикрылся плащом, а пальцы уже вынимали новую стрелу. Багряно-золотая хала взмыла ввысь, и на Башню обрушилась огненная лава. Раскалялись и оплавлялись камни стен. От страшных криков умирающих сжималась душа...
      Тонкое со стальным наконечником жало просвистело так близко, поразив летящего рядом сизого змея, что багряно-золотая хала недоуменно оглянулась, только теперь заметив юного Повелителя - лучника, одиноко стоявшего посреди дымящихся камней и обугленных останков тех, кто совсем недавно гордо именовали себя непобедимыми защитниками Башни. Хала сделала круг над Повелителем, осматриваясь - нет ли других стрелков, и засвистела.
      Ледяные пули впивались в тех, кто ещё не успел укрыться под спасительными сводами Башни. Меткая стрела пробила хале крыло. Драконица разъяренно взревела и сверкающей искрой метнулась к Повелителю, захлебываясь переполняющей жаждой мести.
      - Немиза! - голос Овсеня прорвался сквозь стоны и пламя. Сверкнул в зареве молний топор Леда, подрубающий хале второе крыло. Но драконица уже не чувствовала боли. Залитые кровью глаза неотступно следили за каждым движением синеволосого стрелка, вновь и вновь вынимающего стрелы из тула, чтобы выкроить ещё хоть одну секунду для мечущихся в поиске спасения людей и нечисти. Её лапы конвульсивно сжались, представляя, как разорвут того, кто посмел противопоставить себя ей... Слепящая багряная молния ударила прямо в голову, взорвав её точно тыкву, и поверженное чудовище врезалось в западную стену, едва не вынеся древнюю каменную кладь. По площади прокатилась волна невыносимого жара. Немиза обернулся... Взвившийся поток калёного воздуха отбросил Повелителя на несколько десятков шагов.
      - Немиза! - Лиалин отбился от волота, не пускавшего его на площадь, и бросился к выходу. Выросший как из-под земли Хорс загородил путь. Крепкие руки сжали напряженные плечи, спокойные каре-зеленые глаза перехватили безумный от тревоги бирюзовый взгляд.
      - Так его не спасти! - крикнул он, стараясь перекрыть оглушительное гудение воздуха, и указал на кружащих в небе хал. - Они к нему не пустят! Ты тоже погибнешь!
      Лиалин замер, уставившись пустым взглядом сквозь Повелителя. На ум пришла странная мысль, незнакомая по ощущению: он точно знал, о чём сейчас думал Хорс. Лин выглянул через его плечо, прикидывая расстояние до западной стены. Мощные порывы северных ледяных ветров - бурь хлестали в крепкие, окованные серебром врата с завидным упорством. Ставни на окнах, не выдерживая напора, с треском ломались. Дикие крики ужаса возвестили о том, что халы проникли внутрь...
      - Я готов это сделать, - решительно произнес Хранитель, опуская взгляд от пылающей стены, за которой был Немиза.
      Хорс крепко сжал его запястье и, не говоря ни слова, повёл за собой. Площадь перед Башней полыхала огнем и жаром. С неба подобно дождю сыпались острые куски льда и с шипением таяли на калёных камнях. Молнии били в распахнутые бойницы Башни, настигая там свою цель.
      Хранители скрестили запястья, объединяя свои энергетические поля. Тонкие сияющие золотом нити сверкнули подобно вспышке, опутывая их ладони, и исчезли. Пронзая серебром гул и грохот, послышалась древняя как мир Песня. Лиалин не понимал ни слова, но ведомый невидимой рукой точно знал, что делать. В небе, низвергая на Башню и Целителей пламя и лед, ветра и бури, камни и молнии, кружились халы. Башня содрогалась под их натиском, но не Целители. Едва заметное голубоватое сияние защищало их от нападений, давая время набраться сил и спокойствия. Зо-оря! Зоренька... - крест-медальон на груди непроизвольно качнулся...
      Лиалин буквально летел по пылающей площади, ноги жгли оплавленные камни, душу переполняло ощущение всепланетного горя. Лин старался не думать, старался не смотреть, старался не дышать, старался не чувствовать. Пальцы ухватились за ершистый гребень поверженной халы и за выбитые ею уступы в стене крепости. Воняло горелым мясом. Зубец гребня полоснул по ладони, но Лин даже не заметил. Взобравшись на вершину стены, Хранитель обернулся лицом к Хорсу. На восточной стене Повелитель бился с сизым молодым змеем. Почувствовав взгляд целителя, Хорс метнул в халу россыпь искр, ослепляя настырного змея, и вскинул вверх раскрытую ладонь... Из недр Башни Зоря тихо зашептала последовательность ритуала... И Лин повторил за ней... Вспыхнули чуть заметные золотые нити Целителей. Они разгорались всё ярче и ярче, и из них рождался новый свет.
      Халы поздно поняли, что задумали роси - над Башней вспыхнул световой купол, закрывая от них тех, кого они обязались перед Варкулой уничтожить. На Башню обрушился град из полыхающих комьев, но он уже не мог причинить никому никакого вреда. Многие халы в отчаянии бросились на купол и в то же мгновение исчезли, поглощенные его светлым сиянием. Лиалин слышал их крики и старался не думать, что он уничтожает целый вид. Так надо! Так надо... С неба, кружась, сыпался серый пепел, и Лиалин содрогнулся, ощутив разом их боль. Он не будет о них плакать! Они чудовища! Они... Душу разрывало от немых рыданий.

* * *

      Большеглазая лаума переставила таз с водой со стола на пол и, заткнув подол длинной юбки за пояс, принялась за мытьё полов в лазарете. Немиза вздохнул и перевернулся на бок. Ничего не болело, только немного неприятно садило правое плечо. Сквозь распахнутую фортку в лазарет ещё утром проник свежий ветерок и теперь вальяжно гулял где-то потолком.
      - Почему Лиалин такой вредный? Не знаешь, красавица? - он попытался ухватить мелькнувший мимо белоснежный халат и поднял на неё глаза. Лиалин нарочито холодно улыбнулся и отправил в рот полную ложку похлёбки.
      - Руки не распускай, - Хранитель задорно подмигнул обалдевшему Повелителю и беззлобно улыбнулся. - Слаб ты ещё, чтоб тебя выпускать. Так что лежи и помалкивай.
      Немиза бессильно опустился на жесткую подушку и промычал что-то нечто нечленораздельное.
      - Сколько я уже провалялся? - наконец изрек он.
      - Двое суток, третьи пошли...
      - Третьи?! - вскричал Повелитель, - Третьи сутки бьётесь без меня! Лин!
      Хранитель заставил разволновавшегося Повелителя улечься обратно:
      - Никто без тебя не дрался! Ляг! Петух выискался! У нас уже три дня как затишье. Варкула со своими волотами отступил к лесам Ризалия. Им сейчас не до нас. Руевит теснит армии Зирфы и Корша во всех направлениях. Войско Перуна стоит в Северной Долине у берегов Лавийи. От Дашубы вчера после вечерней зари соловей принёс благие вести. Похоже Поревит - наш союзник, а, значит, через Южные Врата Асень не пройдет...
      - Похоже! Если! - Немиза залпом опрокинул поднесенную лаумой чашку с укрепляющим снадобьем и бессовестно сверкнул темными глазами. Облачная дева густо зарделась и поспешила прочь. - Тебя послушать, так мы вот-вот победим и без "Десницы Сварога"!
      Лиалин на мгновение замолчал. Как же он надеялся, что Немиза удовольствуется только его вестями... Лин вспомнил свои ощущения, когда узнал, что обе обманные Башни, выстроенные, чтобы сбить противника с толку, рухнули, погребя под собой не только врагов, но и всех защитников, включая детей и раненых, волотов и Повелителей, и нечисть... Башни Зори и Даны едва держались. Ещё хлестче обстояли дела у Живы: если к осаждающим войскам подойдет подкрепление - о Деснице Сварога можно будет забыть!
      - В общем и целом - да! - уверенно соврал он. Поправив серую сбившуюся простыню у спящего молодого волота, Хранитель почти неощутимым прикосновением свел безобразный ожог с его лица. Волот глубоко вздохнул могучей грудью, но не проснулся. - Пойду к Зоре, - сообщил он, доедая изрядно поостывшую похлёбку и направляясь к дверям. Окрик Немизы остановил его уже у самого выхода.
      - Лин, как мы победили хал?
      Лиалин замер на ходу, но не обернулся:
      - Мы не побеждали. Зоря предложила попросить защиты у Ирия, и мы попросили. Мы живы... - Лиалин толкнул двери и поспешно вышел.

* * *

   Это было что-то новенькое. Хранитель Ночного Мрака абсолютно точно помнил, что приказал своему велину перемещаться в общей группе. И вот он стоит в одиночестве посреди пустыни Аликоса и понятия не имеет в какую сторону двигаться. Виноватое ворчание в мыслях объяснило, что их намеренно выбросили из потока. Наскаралим нахмурился. Хорошо, что он не являлся поклонником блуждания в мире-между-мирами, здесь на Аликосе это сделать было бы проблематично, к тому же как поисковик он весьма слаб. Зато жучок с этой функцией справился на отлично. Включив устройство, Хранитель удовлетворенно хмыкнул: на черном широком экране браслета замигала зеленая точка, обозначавшая Эдельвейрика. Жаль, что он в свое время такого не проделал с Лиалином. Понимая, чего хочет хозяин, велин перенес его озвученным координатам.
   Наскаралим неспешно шел по улицам некогда прекрасного города. Уныние и разруха - вот два слова наиболее точно описывающее состояние Лайелен. Рухнувшие колонны гигантскими баррикадами то и дело преграждали путь. Под ногами траурно хрустела стеклянная крошка. Хранителю стало не по себе не по себе от таких разрушений. Окровавленные и раздавленные тела, крики матерей, плачь осиротелых детей... Все это он слышал и видел не раз, но ... тогда это было его рук дело. А здесь... Он хотел помочь рвущей в истерике волосы женщине подняться, но та шарахнулась от него в сторону. Ужас, отразившийся в ее глазах, напомнил ему, кто он.
      - Что здесь произошло? - непроницаемо черный взгляд скользнул по аликоске, и та, вдруг зарычав, кинулась на него. Скрюченные расцарапанные пальцы вонзились ему в горло. Уничтожить ее можно было простым щелчком, но не поднялась рука. Впервые за сотни лет, он Хранитель Ночного Мрака испытал жалость. Ухватив безумную за запястья, он выдернул ее окровавленные пальцы из разодранной шеи и отбросил прочь. Женщина упала на придавленного сына и разрыдалась.
      Наскаралим скинул в поднявшуюся пыль тяжелый черный плащ и, размяв плечи, ухватился за колонну. Посыпалась мелкая каменистая крошка, но больше ничего. Закашлявшись от пыли, Нас поспешно отошел в сторону, с сожалением разглядывая перепачканную боевую тунику. Конечно, на этой планете большей частью беглые преступники да всевозможные мутанты, но все же... Хранитель раздраженно взмахнул двумя пальцами, и надтреснувшая колонна обратилась в пыль. Тонущие в слезах, слова благодарности его не трогали и не интересовали.
   - Что здесь произошло? - повторил рось свой вопрос, и аликоска трясущейся рукой на руины башни Даны, монументально возвышавшейся среди стеклянных высоток.
     Ее врата, распахнутые настежь, слабо поскрипывали, едва заметно покачиваясь от ветра. Наскаралим настороженно остановился и осмотрелся. В стороне, в высокой траве что-то отбрасывало белые блики. Хранитель наклонился и зло сжал губы. Медальон Даны. Вынув меч из ножен, Наскаралим крадущейся походкой проник в Цитадель Башни. Судя по выбоинам в стенах, совсем недавно здесь развернулось не шуточное сражение. Продвигаясь по этим отметинам, он добрался до главной залы, в центре которой лежала с мертвенно-бледным лицом Дана, а защищал ее едва державшийся на ногах Эдельвейрик, вооруженный лишь небольшим ножом.
      - В последний раз предлагаю - отступи. Я не желаю убивать тебя, - Ириган раздраженным жестом выбил кинжал из рук младшего брата.
      Эдель отрицательно качнул головой и ударил в Иригана светичем. Зарычав от бешенства, Ириган обрушил на него всю свою мощь, но Эдель почему-то не превратился в пыль. Хранитель Вечерних сумерек в изумлении опустил взгляд вниз и всхрапнул: из его груди торчал испещренный письменами клинок.
       Выдернув меч из тела Иригана, Наскаралим поднял на руки Дану и вызвал велина. Когда Повелительница исчезла в сиреневой дымке, Хранитель склонился над Эдельвейриком. Хранитель Предрассветного Тумана тяжело дышал, навалившись на стену, одной рукой он все еще сжимал нож Руаны, другой же зажимал глубокую колотую рану в боку, из которой хлестала кровь.
      - Вот, кажется и все, - слабо улыбнувшись, произнес он, медленно сползая по стене .
      Подхватив потерявшего сознание брата на руки, Нас немедленно перенесся на Новый Ирий, прямо в покои Царицы, оставив Иригана умирать в одиночестве.
      - Дивия! - подобный грому, крик разнесся по каменным коридорам. - Дивия! Я пришел за долгом!
      Выбив ногой дверь в одну из комнат, он уложил Эделя на широкую кровать. Разорвав плотную ткань туники, Наскаралим осмотрел рану. Глубокая... кровищи-то сколько... откуда ее вообще столько... надо чем-то перевязать! Вход пошли рваные полосы дорогих простыней. Ничего не помогало.
      - Дивия! Я пришел за долгом! - вновь закричал он.
      И Царица явилась. В недоумении осмотрев полуразрушенную собственную спальню, Дивия недовольно вздохнула.
      - Ты уверен, что хочешь именно этого? Для сотворения истории он ничего не стоит. Он просто Хранитель...
      - Он. Мой. Брат. И не тебе решать, как мне требовать твой долг. Радуйся, что так.
      Дивия закусила от досады губу, но промолчала. Не время оскорбляться. Слово сдержать она обязана. Склонившись над Эдельвейриком так низко, что ее губы едва не касались его губ, Повелительница вздохнула. И с этим вздохом в Хранителя вошла жизнь. Рана мгновенно затянулась, на щеках выступил румянец. Дивия ласково коснулась еще бледного лица и улыбнулась:
      - Возвращайся к нам, мальчик. Ты нужен своему брату.
      Наскаралим с облегчением вздохнул и едва слышно поблагодарил Царицу. Невероятное облегчение испытала и Дивия, услышав эту благодарность. И хоть жертва Хранителя Ночного Мрака была несоизмерима больше того, что он попросил взамен, Повелительница знала, что ее долг выплачен. Больше Хранителям делать в ее владениях было, и велин унес братьев прочь.
  

* * *

        В Большом зале Башни собрались все, кто ещё был жив. Никем не замеченный Хранитель сел на узкую лавку у стены. Хорс отчаянно спорил с Радогостом и Ситомиром. Древний старец в гневе ударил об пол деревянным посохом и приказал обоим молодым Повелителям замолчать. " Никто не покинет Башню без приказа Дашубы!" - донеслось до Лиалина. Судя по вытянувшемуся от разочарования лицу Леда, стоявшего рядом, приказ пришелся ему не по вкусу - он рвался в бой, на равнины.
      - Почему я обязан тебе подчиняться? - не выдержав, возмутился юный вояка. - Спроси у них, хочет ли кто-нибудь запираться в этом склепе! Нет! Мы должны быть там, где бьются наши братья, а не стеречь эти никому уже ненужные развалины!
      По залу прокатился глухой гул одобрения, распаляя Леда всё сильнее. Загородив его от толпы, вперед вышел Прове и безуспешно пытался объяснить, что эти "развалины" в случае поражения их войск - последняя надежда на выживание. Его никто не слушал. Лиалин мысленно покачал головой. Вот уж Лед не прав, так не прав! Затишье-то временное. Ещё пара- тройка тихих деньков, а потом будет бой. Последний бой с варкулотами. Лиалин встал, решив остановить бессмысленную перебранку, когда услышал, как Ситомир отпускает его друга на все четыре стороны, хоть одного, хоть с волотами. Хорс, зло встряхнув головой и обдав старца потокам искр, круто развернулся и вышел вон. В зале на мгновение стихло и тут же разразилось десятками взволнованных голосов. Взмахом руки приказав всем расступиться, Ситомир покинул зал. Лиалин прислушался - началось обсуждение укрепления Башни, и торопливо вышел за старцем.
      Тёмный коридор освещался только дрожащими бликами факелов. Шелест одежд и мерный стук посоха об пол позвал Хранителя под пыльные своды разрушенного крыла. Сверху сорвалась стая серых птиц и протяжными криками умчалась вдаль. Лиалин вздрогнул от неожиданности, но заставил себя успокоиться и осторожно постучал в единственно уцелевшую дверь. Дверь тихо скрипнула и подалась внутрь. Лиалин недолго думая вошел, старец склонился над огромной книгой, лучинка тревожно затрещала, откидывая на толстые страницы неверный свет. Перо снова и снова обмакивалось в изящную чернильницу из черного серебра и опускалось на белоснежные листы. Старец даже не поднял головы, хотя Лин был уверен, он его заметил. В крошечной (если такие вообще есть в Башне Хорса) комнатке оказалось на удивление тепло, однако огня, кроме той лучинки, Лин не заметил. На полках стояли и лежали толстые и тонкие тома в кожаных переплётах с металлическими тиснениями букв. Хранитель провел по ним пальцем, оставляя за собой на приличном слое пыли неровную полосу, и склонился над старцем. "Он склонился надо мной и ждал ответов. Бирюзовые глаза горели отнюдь не привычной добротой. Он знает многое, но желает знать ещё больше... Имеет ли он на это право?"... - вывела на бумаге старческая рука. Лин узнал эти строки, эти страницы... Он уже видел эту книгу. Тогда - в будущем... Хорс пустил его порыться в "сокровищах" своего подвала. В дальнем углу на крытой полке валялась куча тряпок. Из чистого любопытства он разгреб её и обнаружил под стеклянным колпаком древнюю книгу с изрублено твердой обложкой и обожженными страницами, повествующую о Великой Битве Целителей. Нет не эту, то была копия, единственная копия книги судеб. Настоящую книгу судеб не видел никто с тех пор, как умер Ситомир. В копии же и половины не было того, что таила в себе книга судеб....
      - Думается мне, что имею, - Лин хотел сказать что-то иное, но получалось только то, что он уже когда-то прочитал. Хранитель глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. С тех времен сохранилось несколько летописей с описанием событий тех -этих- времен, так почему они не могут вписать его имя в анналы своей истории. Только, если помнится, тот Целитель погиб, отдав свою жизнь его бабке... Зоре то есть... Значит, это я... Что ж... Так тому и быть! Вот только...
      - Зачем ты отпустил Леда, Ситомир?
      Старец отпустил перо и взглянул на Хранителя, и была в его взгляде мудрость веков. А перо не упало. Оно замерло. И стоило старцу заговорить, как на бумаги сами собой начали проявляться слова.
      - Очень скоро свершится судьба нашего народа - я это чувствую, а такие речи могут навести смуту среди волотов и обречь нас на поражение. Поверь, Целитель, иногда лучше сразу избавиться от одного пальца, чем в надежде излечить его потерять всю руку, - странные тени плясали на его лице, и Лин не мог понять, то ли он издевается, то ли грустит...
      - Куда он направляется? - процедил сквозь зубы Хранитель, злясь на себя, что книгу не дочитал, злясь на старца за его всезнающее молчание, но больше всего злясь на Леда, на его ненасытный битвами нрав!
      - В низину между Лаазелем и Тарсиром - гаванью. Там собираются армии Ния и Яссы, - старец что-то вписал в книгу и вновь поднял на Лиалина выцветшие от времени глаза.
      Лиалин судорожно вцепился в край стола. Серебряная чернильница дрогнула и едва не опрокинулась - старец успел вовремя поймать.
      - Они же там все погибнут! Все! До единого! - он отшатнулся от старца и схватился за голову. - Как я мог забыть! Ситомир, там ловушка!.. Ловушка будет! Понимаешь, холмы - это не холмы! Их перережут, как цыплят! Надо предупредить Зирфу! Ситомир...
      Явно не одобряющий затею и, твердя, что нельзя вмешиваться в течение времени, старец все же оторвал от страницы полоску, быстро начертал на ней несколько слов и, свернув трубочкой, крепко привязал шелковой нитью к лапке крупной вороны. Птица внимательно вслушивалась в распевные слова старого Повелителя и, тихо пророкотав, словно говоря, что всё поняла, сорвалась с руки и исчезла в окне.
     
      На площади громко ржал и бил копытами могучий конь, черные глаза его полыхали огнем. Лед закрепил на седле перевязь с боевым топором. Перекинув через круп скакуна двойной мешок со всем необходимым, он взглянул на гаснущую вечернюю зарю. Скоро можно будет покинуть эти позабытые даже врагами обломки. Красноватый свет заходящего второго светила высветил все до единой раны некогда прекрасной Башни. Лед потуже затянул подпругу. Никто, ни один не пошел с ним - побоялись Радогоста! Здесь и охранять-то нечего! Все бои - на равнинах! Лед глухо зарычал от переполнявшего его гнева и рывком скрепил фибулой с самоцветными каменьями у шеи затканный красным золотом плащ-полотнище.
      - Если я попрошу тебя передумать? - рука Хранителя легла на покрытое бронёй плечо друга.
      - Я не останусь! Это мой выбор! Я чувствую, что нужен на равнинах! - Повелитель стряхнул ладонь Лина, но тут же смягчился. - Прости мне мой гнев. Я бы хотел быть с тобой, но остаться не могу, тебя же не пустят со мной Зоря и Ситомир. Так что... - Лед надел на голову сфероконический шлем с бармицей. Кольчужное полотно надежно прикрыло шею и голову воина. Нижний край шлема, стянутый обручем, украшали рубины и золото.
      - Скоро нам понадобится защитник, - сделал ещё одну попытку удержать друга в крепости Лиалин.
      - Здесь полно защитников! К тому же Немиза поправляется. Да и сам ты жару задаешь - будь здоров! - Лед по-братски потрепал светлую голову Хранителя и, поддавшись внезапному порыву чувств, сгрёб его в свои железные объятья.
      - Вот возьми, - Лин дрожащими пальцами стянул с себя пластинчатый перстень с солнечной огненной символикой. - Держи его всегда при себе, мыться будешь - не снимай!
      Повелитель со скрытой улыбкой повертел красивое колечко - ладно бы на мизинец налезло... Налезло! Легко! Лед с изумлением взглянул на чудо-колечко, и в свете почти померкшей зари оно полыхнуло неощутимым пламенем.
      - Пора мне, - произнес он, задумчиво гладя неожиданный подарок, - Может, свидимся? Когда-нибудь потом...
      - Обязательно! Ты только в низину к Лаазелю не спускайся. Лучше попытайся пробиться к Башне Живы. Им очень помощь нужна.
      Лед поднял на Хранителя темный взгляд и вдруг просиял, поняв, что означали его слова. Ну что за чудный парень! Проверив в ножнах побывавший во многих битвах меч и подхватив тяжелое стальное копье, вскочил на коня, сверкнув украшенными червлёным золотом щитками на запястьях и локтях.
      - Зря ты так вырядился, - Лин поднял с земли довольно лёгкий обтянутый бычьей кожей миндалевидный щит и подал его Повелителю. - Будешь знатной добычей. За тобой станут охотиться уже ради твоего всеоружия!
      Лед довольно и вызывающе встряхнул головой. Скрипнули открывающиеся ворота.
      - Вот и пусть попробуют отнять! - коснувшись напоследок плеча Хранителя, он хлопнул своего скакуна по боку у седла. Конь ударил копытами и сорвался с места, разделяя друзей на века...
     
      Огромный горбатый старик в задумчивости склонился над помятой картой. Выиграть сражение у Яссы в честном бою, как ни крути, возможным не представлялось. Ловушку бы... Шкура, завешивающая вход, дернулась и откинулась. В проёме показался один из его полководцев. Ний метнул на воина злющий взгляд и потянулся длинной волосатой лапой-рукой к огневидному бичу, лежащему рядом на столе.
      - Правитель, не бей! - в ужасе закричал тот, закрываясь руками. - Я принёс Тебе это!
      На карту бухнулась дохлая ворона, из груди её торчал обломок тёмной стрелы.
      - Надсмехаешься! - в гневе взревел Ний. Пламя в очаге полыхнуло и отразилось зубчатом венце Правителя.
      - Взгляни на её лапу, господин! Это ворона Ситомира! - воин дрожал всем телом, не в силах ни сдвинуться, ни отвести взгляда от пылающих очей грозного старика.
      Ний длинным пальцем перевернул подстреленную птицу и увидел выкрашенный в серебро один коготок. Его внимание привлёк крошечный свиток, перетянутый шелковой нитью. С потрясающей ловкостью он развязал мизерный узелок и развернул послание. Вечно злой взгляд наполнился истинным восхищением.
      - Кто это сделал? Кто подстрелил птицу? - полководец даже не успел объяснить, что это шишиморы баловались, на досуге паля во всё движущееся и не движущееся без разбору. - Наградить! А теперь - вон!
      Воин поспешно ретировался и выскочил наружу, радуясь, что унёс-таки свою голову с собой. Награждать конечно он никого не будет - нечем пока, но шпынять их больше не станет. А то ещё чего доброго донесут на него Нию и тогда уже так славно не отделаться.
      Ний медленно сел на краеугольный камень из чёрного гранита, служивший ему престолом и поскреб подбородок: откуда Ситомир прознал о ловушке? Предатели? Так он же вроде никому не говорил. Он даже её ещё не придумал! И вообще придумать не надеялся! Может старец снова заглядывал в будущее? А план действительно неплох...
      Через несколько минут над лагерем пролетел приказ сносить долинные холмы и строить на их месте обманные заграждения.
     
      Роси вошли в долину между городами Лаазелем и Тарсиром на первой заре. Зирфа вела свои войска в низину, уверенная, что там при всей своей хитрости Ний ничего придумать не сможет. Рядом поддерживая в руке свободно опущенные поводья ехал молодой Лед. В долине их встретило немногочисленное войско противника. Гораздо меньшее, чем они ожидали. Судя по донесениям разведчиков, здесь должно было стоять не менее десяти тысяч. Зирфа тревожно оглянулась, но всё было спокойно. Как всегда перед началом битвы... Пологие холмы мирно возвышались за спиной, отделяя их от лесов. Битва началась на рассвете. Всё должно было кончиться быстро, однако вопреки всем ожиданиям сражение затянулось. Варкулоты бились, как герои, не отдавая без боя ни пяди, но у них не было ни шанса на победу. Когда садилось второе светило, исход стал очевиден. И вот тогда из-под холмов вышли новые свежие армии. Те недостающие несколько тысяч. В первое мгновение Зирфе показалось, что разверзлись холмы и из них полезли подобно муравьям исчадья тьмы. Повелительница быстро справилась с охватившей было её паникой, но из волотов и нечисти лишь немногие смогли овладеть собой. Остальные же бессмысленно носились по низине, не находя из неё выхода, а варкулоты с искусством мясников рубили и резали их без особого сопротивления. Серебристый свет озарил покрытую телами павших долину. Мокрая от крови трава скользила под ногами. Триста выживших воинов - росей сгрудились в самой низкой точке долины и, окруженные несметным числом врагов, приготовились дать свой последний бой. Войско отхлынуло в стороны, пропуская своего предводителя. Ний, закованный в броню, восседал верхом на носилках.
      - Жив ли ещё ваш командир, роси? - от замогильного голоса старца у воинов поползли по телу мурашки, но один из них не выронил меча или копья.
      Израненный хмурый Лед инстинктивно прикрыл собой Зирфу, но Повелительница обошла его и встала рядом.
      - Я вела их! - звонко выкрикнула она.
      - Вот и привела, - едко усмехнулся Ний. - Ясса будет доволен твоим успехом.
      Краска отхлынула от лица Повелительницы, пальцы крепче сжали рукоять меча.
      - Интересно оскорблять врага, находясь под защитой целой армии? - вызывающе крикнул Лед.
      Правитель насмешливо посмотрел на юного Повелителя и взмахнул рукой:
      - Хочешь биться? Хорошо. Победи моих лучших воинов, и отпущу вас со щитами и мечами.
      Лед выступил вперед. Крепкие пальцы воительницы сжали его запястье.
      - Это же ложь!
      Лед осторожно убрал её ладонь со своей руки и приложил ко лбу, прося понять:
      - Что может быть хуже, чем быть перебитыми без боя?
      Зирфа отпустила его. Светлая слеза скатилась по грязному лицу.
      - Прощай.
      - Бейтесь храбро, умрите достойно! - Лед поднял вверх боевой топор, и схлынувшая волна варкулотов закрыла его от глаз росей.
  

* * *

   Пустыня она и есть пустыня. Неважно какого цвета ее пески. Но даже черные пески Др'ху не действовали так угнетающе как мертвые барханы Аликоса. В памяти еще шумели дубравы и ветер разносил над полями щебет птиц...
   Лед тряхнул головой, отгоняя печаль от сердца, и махнул Стрибе рукой, указывая направление. Впереди виднелся небольшой дом с округлой крышей и узкими оконцами без стекол.
  
   Внутри оказалось просторно и светло. Углов в избе не было, как и печи, как и постели, как и ... да ничего в избе не было! Пусто там было. И если бы не плотные шторы, задранные над окнами, и не огромный лук, закреплённый на противоположной стене, можно было бы подумать, будто здесь и вовсе никто не живет.
   - А я гостей не ждал! - раздалось за спинами. Сверкнув искоркой, исчез со стены лук.
   Разом обернувшись, Повелители уставились на сияющую желтым огнем стрелу.
   - А мы без приглашения! - Лед скинул капюшон и широко улыбнулся лучнику. - Немиза, брат мой! Не узнал?
   С секунду лучник всматривался в гладко выбритое лицо и, улыбнувшись в ответ, распахнул объятия:
   - Где же твоя борода, друг мой!
   - Это долгая история, но сейчас это ...модно!
   Один взмах руки, и в стенах открылись ниши, из которых показались лавки и стол.
   - Я с охоты. Сейчас и пообедаем...
   Заметив, как Лед потер в предвкушении руки, Стриба нарочито громко кашлянул.
   - Это потом, - спохватился Лед. - Мы к тебе по делу. Лилин пропал.
   При упоминании Хранителя, улыбка слетела с лица Немизы:
   - Как? Когда?
   - Да пару закатов назад, прямо у нас из-под носа, - Лед почесал подбородок и пожалел о своем решении сбрить бороду. Без нее он чувствовал себя голым. - Я уверен, что без Варкулы не обошлось. Найти мальчишку не можем. Как сквозь землю провалился! Но главное, и поэтому мы здесь, Хранитель носит твое кольцо. Не снимая!
   Немиза прищурился, будто всматривался вдаль.
   - А его и нет среди нас сейчас, - неожиданно заявил он. - Но ты не хуже моего знаешь, где он появится вскоре!
   Бросив все как есть, Повелители поспешили за Лучником.

* * *

      Башня восстанавливалась медленно. Большая часть работы оказалась взваленной на нечисть и нежить, почти не ведающих усталости. Женщины стирали бельё, бинты, готовили еду. Прове нагнулся и прошел под развешанными на сушку простынями, рубахами и рваными полосками ткани, служащими бинтами. Радогост окрикнул его и увлёк за собой в Башню. Мимо с радостным визгом проскочила озорная детвора, едва не сметя их со своего пути. Где-то среди обломков заливались разными голосами певчие птицы. Ничто не напоминало уже о недавно развернувшейся трагедии. Туши хал давно валялись на дне оврага, превратившись в корм для стервятников. Западную стену крепости восстановили в тот же день, и только Башня с обрушенными верхними ярусами не желала предаваться забвению.
      Волоты, лениво развалившись на солнце, чинно покуривали и, тихо переговариваясь, чинили свои доспехи кто как мог. Какой-то воин в сторонке сокрушался над своим разбитым вдрызг мечом, а молоденькая девица с наивной доверчивостью пыталась его утешить.
      Лиалин запустил в ледяную воду в деревянной кадке руки и, набрав полные ладони, омыл лицо. Ледяные струйки пробрались под рубаху, Лиалин зябко вздрогнул и быстро похлопал себя по груди, не давая воде проникнуть дальше.
      Мирные дни летели незаметно. Лиалин всё чаще вспоминал свою прежнюю жизнь: Ирий, Березань - как давний сон, словно и не было у него никогда ни своей фирмы, ни братьев, ни какого-то неосознанного существования. Однажды он уже испытывал нечто подобное, когда жил в маленьком домике на берегу моря, принадлежавшем юному эскиду. Но даже тогда он понимал, что это всего лишь побег, временный покой. Здесь же все по-другому. Ему нравился этот мир. Он бы здесь на своём месте. Делал то, для чего и был рождён. Он наконец-то был нужен. И только черноокая Лееса безжалостно тянула его обратно, и он знал, что если ему дадут шанс вернуться - он, не задумываясь, бросится к ней... Только, что он там найдёт?.. Не всё ли равно. Увидеть бы её ещё хоть разок... Он за это оба мира отдаст...
      На площади ребятня играла в странную игру: одному завязывали глаза и раскручивали, после чего остальные бросались в рассыпную, весело свистя и улюлюкая. Лин, как ни силился, не мог вспомнить такой игры в своём детстве. Он больше обучался разным наукам и всевозможным военным искусствам.
      Звонко хохочущая девчушка с карими чуть раскосыми глазёнками с диким визгом спряталась за Хранителя. Решив поддержать игру, Лиалин подхватил малышку на руки и усадил себе на плечи. Как раз вовремя, чтобы "преследователь" вцепился в него, не в неё. Поняв, что поймал не того, мальчишка быстро стянул повязку с глаз и оробело уставился на высокого Целителя.
      - Прости меня, Хранитель Лиалин! - чуть заикаясь, выпалил он и бросился наутёк.
      Девчушка на плечах радостно заёрзала и попросилась слезть. Лиалин осторожно поставил её на землю и поправил задравшийся изрядно поизносившийся сарафанчик с некогда красной вышивкой.
      - А ты простой, хоть и Повелителями общаешься, - нагло разглядывая его, заявила она быстро переплетая тёмную длинную косу.
      - Вот спасибо, - рассмеялся Лин, прикидывая в уме сколько ей может быть лет - никак не больше десяти. - Ты чья такая смелая? Как зовут?
      Девочка прищурила один глаз и хитро улыбнулась:
      - А тебе зачем? Вы - Повелители- с детьми не общаетесь! - и словно сжалившись, ответила - Милина. Меня зовут Милина. Ты у моей матери частый гость. Я даже раз вас подслушала, только ни о чём интересном вы не говорили. Вы оба сдвинуты на вселенском мире да на всяких травках...
      Она всё говорила и говорила, но Лин слышал только - Милина. Мама! Это же его мама! Какая маленькая! Почему Зоря не сказала ему о ней! Он ведь никогда её не видел! Какая маленькая... Какая наглая! Девчушка что-то переспросила ещё раз и, поняв, что он её не слышит, непонимающе пожала плечами и побежала к своим сверстникам.
      - Ты чего? - Немиза старательно нацепил на голову серебряный обруч, тщетно пытаясь справиться со своими непокорными серо-синими волосами. С севера потянул холодный ветер, и Повелитель поскорее запахнул на груди теплый плащ.
      Лиалин отрицательно покачал головой. Разве он мог объяснить Немизе, что только что он говорил со своей собственной матерью, если и сам в это ещё с трудом верил...
     
      Вестей с равнин всё не было. Ситомир всё чаще стоял у окна, ожидая возвращения своей любимицы, непрестанно повторяя, что его птиц ещё никто не мог поймать. Радогост хмурился и ждал вестей от Дашубы или Зирфы, но и брат и Повелительница упорно молчали.
      Лиалин поднялся по осыпающимся ступеням к Немизе. Повелитель сидел, навалившись на небольшой выступ. Белые от вечернего мороза губы неслышно шептали Молитву.
      - Спустился бы, - предложил Лин, усаживаясь на проём между зубцами крепостной стены. - Холодно.
      Немиза не ответил, только пододвинул поближе лежащий неподалеку лук. Крошечные вкрапления серебряных капелек винтообразно обвивающих рукоять лука сверкнули в вечернем свете десятками холодных икр.
      - Раз уж мы засели здесь на всю ночь, так, может, потратим это время с большим толком, чем просто будем мёрзнуть? - Лин дыхнул на ладони и быстро-быстро их потёр.
      - Я не собираюсь изливать тебе душу! - Повелитель поёжился от холода и отвернулся. - Моё дело, о чём я сейчас думаю.
      Лиалин оглянулся назад: там, в черной ночной мгле мелькали факелы вражеских армий, неторопливо, но верно приближавшихся к Башне Хорса.
      - Я не о Леде, я о луке. Судя по во-он тем резвым огонькам, не завтра, так послезавтра тебе понадобиться помощник, и ещё как!
      Немиза почесал кончик носа и, вынув из тула несколько стрел, разложил их перед собой.
      - Что ты видишь?
      Лиалин изумленно уставился на друга:
      - Стрелы.
      - Какие? - продолжал допытываться Повелитель.
      - Откуда я знаю? Разные!
      Немиза спрятал улыбку и кивнул головой:
      - И предназначены они для разного.
      Он взял одну из стрел и указал на оперенье: - Чем ближе оперенье к тетиве, тем точнее будет выстрел, чем дальше - тем быстрее полёт. Видишь у этой какой наконечник? - Лин кивнул головой. Что наконечники-то разные он видел, только зачем ему в них разбираться - не понимал. - Это срезни. Такое широкое лезвие нанесет противнику обширную рану, вызвав сильное кровотечение. Ими я обычно бью по ширам - это или убивает или, по крайней мере, сильно ослабляет их, что поверь мне, тоже неплохо помогает нашим волотам. А вот эти, - Немиза подал Лиалину лёгкую стрелу с узким гранёным наконечником, - бронебойные. Они для воев-варкулотов. Есть и другие - для нечисти, те с особым покрытием. Тебе о них знать незачем...
      - А такая для чего? - Лиалин вытащил из тула тонкую стрелу с сизым опереньем и особым наконечником, но Повелитель тут же забрал её у него.
      - Это двушипная. Я такими не стреляю. Это подарок Леда. Он сказал, что если он падет в бою, я должен буду разыскать его убийцу... и этой стрелой... - Немиза на мгновение прикрыл глаза, успокаивая дрожащий голос. - Если тому в первый раз повезет, то извлечь такой наконечник будет ой - как непросто. Ему всю рану расковыряют! Только, уж мне поверь, кто бы он ни был - второго раза для него не будет! - Повелитель поднял на Хранителя посветлевший взгляд, и Лин понял, что тот наконец-то выговорился. - Возьми щиток, - Немиза бросил ему матерчатую сумочку с запасными защитными приспособлениями, сам щитки он снимал только перед сном. - Если тетива моего лука ударит без него по запястью, можешь и калекой остаться на всю свою долгую-долгую жизнь. Впрочем, тебе это не грозит, но больно будет.
      Лиалин пыхтел и мучился над ремешками, пока Немиза не выдержал и сам ему все не закрепил.
      - Теперь смотри, - Повелитель натянул тетиву тремя пальцами - средним, безымянным и мизинцем; большим и указательным придерживая стрелу, проходившую "вдоль усов". Стрела сверкнула подобно молнии во тьме. Схватив Лиалина за рукав, он ткнул пальцем куда-то в темноту.
      - Видишь вон тот желтый огонёк?
      Лиалин пошарил слепым взглядом и увидел сверкнувшую в кардах тысячи от крепости желтую искру.
      - И?
      - Это моя стрела. У моих стрел в ушки вставлены крошечные камни, светящиеся в темноте - таралы. Так их легче потом искать на поле боя... А видишь, вон огоньки забегали? Я в цель попал. - Повелитель довольно вздёрнул подбородок и вдруг, мгновенно посерьёзнев, прислушался к глухой тишине. Тонкие пальцы стремительно выхватили из тула ещё одну стрелу. Тарал сверкнул звездочкой и исчез в темноте.
      Лиалин заинтересованно взглянул на друга, гадая, как тот сумел попасть в цель не целясь, и зачем он выстрелил во второй раз.
      - Лиалин, я - эмпат, - от его ответа Хранителя прошиб озноб. Получается, что, убивая, Немиза каждый раз чувствует на себе их боль. - Я хорошо владею своим даром. Иногда мне не надо видеть, достаточно лишь почувствовать. Правда, только в темноте...
      Лиалин непроизвольно отшатнулся:
      - На такое способны только...
      - Вои Варкулы, - закончил за него Повелитель. - А я и есть варкулот. Примерно сотню лет назад в одной из битв, я встретился на поле с Ледом. Я не умел драться ничем, кроме лука, но им бился как мечом - концы своего лука я тогда заточил как лезвия. Была страшная сеча, помню только ужас и боль. Нас убивали, мы убивали... Меня ранили... много раз... Скольких я достал - не знаю, не считал. Последний удар мне нанёс Лед. Очнулся я уже в плену. Пока я выздоравливал, меня держали в отдельном бараке, вдали от остальных моих соплеменников. Почему? - я тогда не знал. Зато очень скоро узнал, что из всех тяжелораненых с поля роси забрали только меня, с остальными же не церемонились - добивали на месте, и что обязан этим я тому, кто меня и сразил. Я бежал, как только появилась подходящая возможность. Никто не стал меня преследовать. Однако мой народ меня встретил, как предателя. Все отвернулись от меня: родные, друзья, даже моя невеста ушла к другому! К трусу, который с позором скрылся с поля боя, а затем рассказывал байки о своей небывалой удали! В его рассказах я переметнулся к росям в самом начале битвы с холодным спокойствием резал своих же друзей! И они поверили! Поверили ему! Меня пытали... Не знаю, долго ли бы я протянул... вряд ли. Только помощь пришла откуда не ждали. Лед вытащил меня прямо из-под носа палача, а потом долго и терпеливо приручал к росям, а росей - ко мне. Он заставил меня вновь полюбить жизнь, но уже на другой стороне этой войны...
      Лиалин слушал, как зачарованный. Он даже представить себе не мог, какие тайны хранили в себе суровые и невозмутимые Повелители его времени.
      - А зачем он всё это сделал, он так и не сказал. Единственное объяснение, которое он мне дал: "Дрался ты ладно! Смотреть было любо-дорого! Грех терять такого воина". И всё! - Немиза задумчиво улыбнулся, вспомнив что-то приятное, и поднял на Хранителя цвета неба перед штормом глаза, - Вот только чувствовать я могу лишь своих бывших соплеменников, эмоции же росей для меня закрыты... - и, кивнув на темноту, зачем-то добавил, - Тот второй волот пообещал добраться до меня в следующем бою. Стрелы у меня меченые - узнать не трудно. Вот я и добрался до него первым, - Немиза подал Лину лук и тонкую стрелу и заставил встать правильно. - Ты удивлён. Не стоит. Война - не игра. Не натягивай тетиву так сильно - не справишься! Натяни её двумя пальцами. Легко. Не напрягайся! Руки не дрожат? Вот так, - он приподнял ему локоть и помог правильно уложить стрелу. - Теперь вообрази цель... Отклонись чуть влево... стреляй!
      Жуткий грохот и панический визг задремавшей в темноте шишиморы и теперь в ужасе пытающейся сорваться с пригвоздившей её за шиворот грязной рубахи стрелы разрезали спящую тишину ночи.
      Немиза поднял на Хранителя шальные глаза:
      - Ты куда целился?
      Лин собрался ответить, когда тело пронзила острая многократная боль. Вздох... Вздох... Неужели в этом мире закончился весь воздух! Лиалин хватался скрюченными пальцами за выступы стен. Внезапно боль отступила и его захватила беспросветная, безликая темнота. Лед! Лиалин вцепился в рубаху, пытаясь ослабить ворот, слепые глаза смотрели мимо Немизы. Лед! Повелитель потянулся было к другу, но Лиалин его не видел, продолжая, согнувшись пополам, судорожно вздрагивать. В расширенных глазах отражался такой ужас, что у Повелителя зашевелились на затылке волосы.
      Твой друг погиб. Лиалин замер: - Кто это? - Я- Ирий. Ты стоишь на моей земле, Целитель. -Ирий?! - Твой друг погиб - Я знаю. Но это ещё не конец... - Ваши собратья уже на полях собирают добычу. Если с него снимут кольцо, как ты ему поможешь? Лиалин растерянно молчал: о мародерах он как-то не подумал. Я могу спрятать павшего воина, - ласково и осторожно шепнула листва. Тёплый ветерок коснулся лица. - Но за это ты станешь МОИМ Хранителем! У Лиалина не было времени, чтобы думать: всё его естество чувствовало, как с руки Леда срывают кольцо. - Согласен! - Но это значит... - Я СОГЛАСЕН! Равнина всколыхнулась, вспугнув обнаглевших падальщиков и варкулотов, добивающих раненых. Трава осторожно укутала своим голубоватым одеялом окровавленное тело и опустила в специально приготовленный для него грот с удобным выходом под холмами у лесов. Нечисть испуганно завизжала и бросилась врассыпную от "проклятого" места. Воздух и Лиалин облегченно вздохнули, и тьма расступилась. Энергетическое поле взвихрилось и раздвоилось, проникая в Хранителя и Повелителя, навеки соединяя их жизненные биотоки воедино. Простенькое на вид колечко вспыхнуло ослепительным ало-голубым пламенем, и в Повелителя Леда вошла новая мощная по напору энергия Жизни...
      Лиалин дышал тяжело, жадно хватая ртом воздух, как-то испуганно вцепившись в плечо Повелителя. Немиза бережно поддерживал друга, не давая ему упасть.
      - Всё в порядке? - спросил он, встревожено глядя на неестественно бледное лицо Хранителя.
      Лиалин слабо улыбнулся в ответ и утвердительно качнул головой, стирая капающую из носа кровь.
      - Просто какой-то спазм. Теперь всё прошло... - Лиалин глубоко вздохнул... и едва не задохнулся вновь. Только теперь это была не боль. - О, нет! - надрывно простонал он.
      Немиза не понимающе смотрел вслед стремительно спускающемуся по ступеням Хранителю. Какой же он всё-таки странный. Вечно с кем-то разговаривает, постоянно о чём-то своём думает. И эти его спазмы... Ну а если он болен и молчит? Как же его понять?
      За периметром всё было тихо. Огни на дозорных вышках горели приглушенным мирным светом. Тихая, на редкость спокойная ночь... Где-то на равнинах сейчас бьётся Лед. И пусть Небо поможет ему победить! Немиза перекинул лук за спину и, не торопясь, побрёл к Башне, решив перед сном заглянуть к Хорсу.
     
      Радогост ударом буквально вынес тяжелые двери и застыл как вкопанный: рядом с его сестрой, склонив белую голову, сидел Хранитель. Его руку всё ещё сжимали тонкие пальцы Зори. Лиалин поднял на Повелителя бирюзовые глаза и Радогоста в самое сердце поразил наполнявший их свет - Свет Зори. Он не увидел ни слёз, ни боли, ни горя, только едва заметную светлую грусть, исходившую из самой души Хранителя.
      - Она ждала тебя, - от этого тихого светлого голоса Радогост вздрогнул, как от удара. - Поэтому она всё ещё здесь.
      Повелитель сделал несколько неверных шагов к ложу сестры и упал перед ней, как надломленный, разрыдавшись, словно дитя. Лиалину тяжело было видеть эти страдания, но помочь ему он был не в силах.
      - Зачем ты вообще нужен, если не смог спасти ту, которой нет светлее? - Радогост поднял к Хранителю залитое слезами лицо. Гнев переполнял его душу и только присутствие сестры не давало ему разорвать этого никчемного мальчишку. О, пусть он только выйдет отсюда!
      - Невозможно исцелить того, кто этого не желает, Повелитель. - Лиалин говорил так, словно знал что-то, о чём знать более не дано никому, и совсем не замечал горящего взгляда Радогоста. - Попрощайся с ней. Она любила тебя больше своего мужа, больше самой жизни. Попрощайся с ней.
      Хранитель слышал, что Радогост запел над сестрой Последнюю Песню прекрасную, как Повелительница. Когда перестали звучать последние слова, Лиалин воздел над уснувшей вечным сном женщиной руки, и на Повелительницу посыпалась белоснежная сияющая мирным светом пыль, покрывая её с ног до головы. И там, где она касалась тела вспыхивал вихрящийся поток света, пока он не объял всю Повелительницу без остатка. Свет погас и перед Радогостом осталось лишь пустое ложе.
      - Что ты наделал? - его голос сорвался и охрип.
      - То, что просила сама Зоря. У неё был на всё свой план. И ты должен помочь мне его осуществить. Во имя своей сестры или во имя росей - не важно. Ты готов?
      Радогост смерил Хранителям ненавидящим взглядом и только теперь заметил, насколько он похож на его сестру. Тот же взгляд, тот же тон не терпящий возражений, тот же всепоглощающий и всеочищающий внутренний свет. И он смирился...
     
      Вскоре над Башней пролетела новость грусти и счастья одновременно - Зоря вновь была со своим народом, но Хранитель, исцеливший её, погиб от того яда, что переполнял Повелительницу. Новость о чудесном возвращении Целительницы быстрее птицы облетела все Башни и равнины, поднимая росям дух.
     
      Эта весть настигла Варкулу, когда тот вел свои армии в Северные долины, готовый разрушить Башню Живы, и заставила резко повернуть обратно к Хорсу, оставив осаждающие войска без подмоги. Он ещё не знал, Поревит перешел на сторону росей и сейчас отводил свои армии к Южным Вратам Скалистых гор, чтобы отрезать от него Асеня... Правитель знал, что Зоря выжить не могла, но не понимал, к чему был разнесён сей нелепый слух. И это незнание терзало его, занимая все его мысли...
     
      Изящная ручка легла на плечо Хорса. Повелитель поднял голову и печально улыбнулся.
      - Что тебя терзает, Целитель? - подобрав длинный подол, Зоря села на пустую бочку у стены.
      - Лучше тебе не знать. - Хорс отвернулся и поёжился от внутреннего холода. Опять они отобрали у него родного человека...
      Зоря с тихой понимающей улыбкой поднялась и поманила Повелителя за собой, как бы прося о помощи. Хорс недовольно нахмурился, но встал. В конце концов, за одно дело боремся... хотя... Он прошел за ней и не заметил, что кто-то тенью следовал по пятам.
      - Зачем ты звала меня? - равнодушно спросил Повелитель, когда они, по его мнению, зашли слишком далеко. Женщина остановилась и, оглядевшись - нет ли кого, вспыхнула приглушенным голубоватым сиянием. У Хорса аж ноги подкосились - перед ним стоял Хранитель. Живой - живехонек! Лиалин потянулся было к Повелителю, но Хорс отпрянул и ощерился:
      - Не смешная у тебя вышла шутка, Повелительница.
      Хранитель опустил руку, решив пока не настаивать. Хорса можно было понять. Такое поведение у кого хочешь вызовет раздражение.
      - Ты можешь сердиться, сколько угодно, но помочь обязан! Весь этот маскарад был необходим. Пойми, Хорс! Не важно, что у нас с Зорей один дар. Даже если бы я был её сильнее - никого не вдохновит на победу чужак Лиалин! О том кто я - знают единицы! А Зоре помочь я не мог. Никто не поверит, что Целительницу может заменить какой-то мальчишка.
      Хорс огромными глазами смотрел на Хранителя и вдруг расхохотался.
      - Ты бы слышал, какую речь про тебя задвинул Лед, когда мы остались наедине! - и уже серьёзно добавил: - Какая тебе нужна помощь.
      - Зоря уверила, что насчет Десницы мне всё объяснишь ты. Ведь твой свет ударит предпоследним, передо мной. Она сказала, что ты будешь вести меня, - то ли утвердил, то ли попросил Хранитель.
      Хорс знал, что не откажет ему, какой бы его просьба не была, но эта... За неё он готов был расцеловать даже Зорю, впервые почувствовав искреннее желание победить. Теперь у него была цель - не дать погибнуть этому невыносимо наивному мальчишке на чужой для него войне, в которую он так легко ввязался и победы в которой так искренне жаждет. Вот только его беспокоили незримые, внутренние изменения, произошедшие в Хранителе и чувствовавшиеся даже в его спокойном голосе, словно он знал что-то важное, что тяжкой ношей висело на нём.
      Навья мрачной тенью шмыгнула в дверной проем и растворилась в темноте...
     
      - Говоришь, Зоря - перевертыш? - Варкула едва сумел скрыть довольную ухмылку в густой черной бороде. - Значит, они решили обмануть всех. Даже своих!
      Навья тихо прошелестела на своём из тени, и у Правителя расширились от удивления глаза:
      - Не знает, как управлять Десницей? И с помощью него эти глупцы хотят одолеть меня?! - холодящий душу смех вырвался из походного шатра, и воины - варкулоты, гревшиеся у костра, переглянулись, не понимая, что могло так развеселить вечно сурового предводителя. - Узнай, как они задумали доставить свою Зорю в ее башню. - Правитель едва сдержал новый приступ смеха и продолжил: - И немедленно доложи мне. Немедленно!
     
      Радогост вывел из конюшней вилован коней. По созвучию Лиалин догадался, что речь идёт о привычных ему велинах. Но когда эти чудовища прогарцевали перед ним, Лин понял, почему этих лошадок никогда не вызывали во плоти. Их черно-сизые тела сверкали во вспышках молний, тяжелые железные копыта гулко били по камням, выбивая из них искры. Кони храпели, изрыгая пламя.
      - Выбери коня по себе! - Радогост легко вскочил в седло. Конь заржал и встал на дыбы. - Это единственный для тебя способ добраться до башни.
      Лиалин отшатнулся и попятился, в какой-то момент напомнив Хорсу прежнего Хранителя.
      - Я уж как-нибудь пешком, - заверил он и ...наткнулся спиной на Хорса. Повелитель никак не прореагировал на жалкую улыбку Лиалина и подтолкнул его к скакунам.
      От коней веяло холодом и жаром разом. Каждый по отдельности и все вместе они напоминали ему ночной кошмар.
      - Прямо глаза разбегаются, - невнятно пробормотал Лиалин себе под нос, собираясь передать право выбрать себе скакуна Радогосту, и увидел его. В чёрных очах его пылал огонь. Спутанная косматая грива спускалась до самых копыт. Хранитель осторожно прикоснулся ко лбу велина. Конь затряс головой, но остался спокоен. Лиалин ласково провел по его шее, спине и вскочил верхом.
      - Нет! - предупреждающе закричал Хорс, - Он сбросит тебя. Он - дикий!
      Лиалин склонился к самой шее коня и, дотянувшись до морды, ласково погладил её. Подняв на оторопевших Повелителей спокойные бирюзовые глаза, он улыбнулся усталой едва заметной улыбкой:
      - Это мой Зорц. Меня он не сбросит, - и взмыл в небо.
      Повелители так и не поняли, что Хранитель хотел сказать словами "мой Зорц", но спрашивать времени не было. Ещё утром от Дашубы прилетел соловей с приказом всем Целителям быть в своих Башнях...
     
      Спустившись на землю, Лиалин решил ехать через лес, стараясь как можно реже попадаться на глаза. В небе же это было невозможно - на равнинах развернулись страшные по силе битвы. Пришлось выбирать между скоростью и относительной безопасностью, и Лин выбрал второе. Время в запасе ещё было.
      Внутри лес оказался не так приветлив, как выглядел снаружи. Скрюченные рваные стволы некогда прекрасных дубрав напоминали застывшую агонию измученной войнами планеты. По узловатым почерневшим ветвям стекал не сок и не смола - кровь. Не так давно покрытая цветущим ковром из крошечных голубоватых цветов лесная земля теперь поросла безобразным багровым мхом. Поваленные деревья часто преграждали путь, благо, что велин мог летать, и идти пешком почти не приходилось. Лин пригнулся к шее коня, проезжая под стволом сильно накренившегося дерева и понял, что в этом лесу было не так - тишина... невыносимая тишина и повисшая над лесом, почти осязаемая печаль. Лес чувствовал приближающийся конец! Сердце болезненно сжалось от этой жестокой безысходности. Спрыгнув с коня, Лиалин прикоснулся к стволу векового дерева и мысленно попросил у всего живого на этой планете прощения. Лёгкий ветерок пробежался по верхушкам, и он понял - его простили и благословили, наполнив измотанное тело новой энергией, навсегда соединяя его с собой.
      За спиной захрипел Зорц, Лиалин обернулся, желая его унять, и судорожно вздохнул - густой стелющийся туман гнилостной зеленью расползался по земле. Воздух наполнился отвратительной вонью... Лиалин шарахнулся прочь, но толстые лапы елей подхватили его и понесли, передавая словно игрушку друг другу. В самый неподходящий момент они раздвинулись, и Лин провалился в зеленоватую дымку. Толи деревья так всё хорошо просчитали, толи ему и впрямь так повезло, но упал он прямо на муравейник. Хранитель оклематься не успел, как над ним содрогнулась земля, и из земли полезли острые скалы, соединяясь в пещеру с входом, настолько низким, что через него смогли бы пролезть разве, что те самые муравьи, чье жилище он разрушил. Мимо пронеслись с десяток всадников на огромных уродливых псах - это варкулоты искали Хранителя... Лин притаился в глубине пещеры, затаив дыхание, и тут до него дошло, да заори он во все горло, его все равно никто из врагов не услышит - Ирий защищался от врагов... Ирий защищал своего Хранителя, ибо иного способа освободиться от этой чужой войны, как позволить ему закончить свое дело, планета уже не знала...
     
      Огромные ворота со скрипом захлопнулись, спрятав Целительницу в стенах крепости, и на сайрийцев немедленно посыпался град стрел и огненный шаров, заставив их поспешно ретироваться в лес. Крепкие руки уверенно подхватили Зорю и помогли спуститься с коня на землю. Лиалин слегка стушевался от столь бережного обращения, но сумел виду не подать. 
      - Всё ждет Вас, - не дожидаясь вопроса, сообщил он, почтительно провожая её в Цитадель Башни.
      Они почти бежали по крутой винтовой лестнице вверх. Лиалину стоило больших усилий сдерживать себя и - вместо того чтобы бежать - быстро семенить, слегка отставая от провожатого. Хранитель видел своего союзника большей частью лишь со спины, и все же что-то не давало ему покоя: слишком знаком казался ему силуэт этого юного воина. Манера двигаться, говорить, овал лица... все это так было неуловимо знакомо...
      Наконец, они добрались до вершины башни и перед ними предстала во всем своем великолепии просторная зала, сводчатый потолок которой был украшен небывалой по красоте лепниной, а в центре зияла огромная дыра. Лиалин на долю секунды замер в немом изумлении, но вежливое покашливание воина привело его в себя. Юный провожатый с серьезным мужественным лицом помог Целительнице подняться на высокий каменный постамент и подал ей сияющий венец с розовой фатой. 
      - У тебя, Светлейшая, будет время, чтобы сосредоточиться. Битвы за стенами пусть тебя не беспокоят. Не единая душа сюда не проникнет. Ни чужая, ни своя! 
      Их глаза встретились - и Лин ахнул! Но Зорю в нем незнакомец не взбудоражил. Она его не знала. Его красота и юность уже не могла взволновать её, а эмоциональный всплеск Хранителя остался ею непонятым. Сейчас её заботил лишь Лиалин и её народ. Целительница улыбнулась воину наполненной тихой печалью улыбкой и благословила. Провожатый склонился в почтительном поклоне и вышел. И в глубине Зори Лиалин понимал, что больше никогда его не увидит.
      
      
      В стенах крепости развернулась небывалая по жестокости битва - варкулоты в свирепом отчаянии пытались предотвратить ныне уже неизбежное...
      Зоря знала о приближающейся к её покоям битве, но теперь ничто не смогло бы разрушить её отрешенного умиротворения. Распростерев в воздухе вскинутые руки, Целительница вслушивалась в шелестение голубой листвы, плеск золотых волн, шепот ветра... Земля стонала, кричала, взывая о помощи, не в силах более выносить на себе раздор и кровопролитие двух когда-то братских народов, что она так радушно пустила на себя в начале времен. Кодекс Жизни не позволял ей уничтожить ни одного из этих глупых двуногих существ, но так жить, принимая каждое мгновение в себя новую кровь, она больше не могла. Горе достигло того пика, когда Ирий готов был нарушить Кодекс, взорвавшись тысячью землетрясений и извержений, вода бы залила сушу, и... в этот момент само Время призвало на неё белокурого Хранителя. При его появлении Ирий на мгновение замер в недоумении, пока он не раскрыл душу и не заговорил с его ветрами, понимая их голоса, словно был их частью. И планета поняла - пришло её избавление от таких долгих и бессмысленных кровавых мук...
      В залу ворвались дерущиеся. Будто сквозь туман Лин видел как двое росей бились с целой армией врагов, пытающихся прорваться в дверной проем. Один из воинов пал, но второй был еще на ногах. Будто почувствовав его волнение, Целительница шепнула ему дуновением ветра:
      - Он знал об этом, когда вызывался защищать Башню, и заранее готов к смерти. Не отвлекайся Лиалин!
      - Я так не могу! - взметнув руку, Хранитель ударил всей мощью своей ярости по врагам, одновременно накрывая юношу защитным куполом
      Воина и, без того израненного, ударной волной отбросило в стене, и все же он успел увидеть, что на каменном постаменте стояли двое: белокурые, сияющие пока еще мягким светом Повелительница и юноша, похожий на нее как две капли воды. Юный целитель что-то прокричал ему, называя его по имени, но что именно он уже не слышал, погружаясь во мрак.
      Зоря ощутила в энергии слабый толчок и вспыхнула столбом яркого всепоглощающего света. Планета освобождено и прощально содрогнулась в последнем вздохе, уходя на целые столетия в небытие...   

Глава 4

         Лиалина втащили под своды разрушенной Седьмой Башни.
      - Ты всё же сделал это, мелкая мразь! - мощный наотмашь удар в лицо сбил Хранителя с ног как ребенка.
      Целитель поднял на Правителя спокойные бирюзовые глаза и машинально стер с разбитой скулы сочившуюся кровь.
      - Да, - ровно, без вызова ответил он, с трудом поднимаясь на ноги. Перед глазами плавали размытые цветные пятна, но Лиалин и виду не подал, что почти ослеп. - И не задумываясь, повторил бы снова.
      - На Краду его! - сильные руки подхватили Хранителя и потащили к жертвеннику, сдирая с него на ходу сияющую мантию Целителя. Широкие браслеты, предусмотрительно сформировавшиеся по краям Крады прямо из поверхности, крепко приковали Хранителя к себе. Лиалин не сопротивлялся. Зачем? Его миссия завершена.
      Женщины в длинных одеждах, простоволосые с безумными пустыми глазами бормотали над росем заклинания, брызгая на него сайрийской кровью, проникающей подобно яду в каждую клеточку его тела, в саму его энергию...
     
      Царь ветров и Великий Воин стояли перед вратами давно разрушенной крепости. Немиза задумчиво озирался по сторонам, словно ждал кого-то:
      - Ну, други мои, есть предложения?
      Стриба взглянул на Леда и поднял распростертую ладонь к небу. Воевода, запрокинув голову, наблюдал, как небо меняет свой цвет. Тучи, сизой лохматой ватой повисли над ними. Поднявшийся ветер, казалось, дул со всех сторон сразу, вздувая к небу горячие пески. В воздухе стремительно кружились камни, земля, обломки близлежащих домов...
      Стриба с силой сжал ладонь в кулак, и, повинуясь немому приказу, ветры и вихри, завывая и свистя, стали собираться над Повелителем. Немиза нагнулся, едва удерживаясь на ногах. Накидку захлестывало. Сизая вихрящаяся мгла поглотила всё. Лед с трудом различал несгибаемый ветрами силуэт старинного боевого товарища.
      Когда они все собрались над ним, Стриба метнул их в ещё крепкие врата Башни. Стена дрогнула и начала падать.
      - Давай! - прогромыхал Владыка ветров.
      Лед сжал ладонь в кулак, круша воображаемый камень... Стена и врата словно взорвались и осыпались мелкой крошкой и щепками, причинив вред разве что мелкой нечисти...
      Вихри, свистя и сверкая, ворвались внутрь, переворачивая всё, что встречалось им на пути. Стены древней Башни дрожали от напряжения, а ветры ликовали, выбивая из них камни и круша каменные опоры. Под потолком, захлёбываясь собственными воплями, билась сайрийская нечисть.
      Стриба раскрыл ладонь, выпуская ветры, и те, получив свободу, вырвались из Башни. Вынув из-за спины меч, Воевода ворвался в Башню. На востоке горела новая заря...
     
     
      Орудуя мечом направо и налево, Лед рубил чужую нечисть, не слыша ни жалобных стонов, ни злобного шипения. Сметая всё и вся на своём пути, за ним следовал Стриба.
      Первые лучи зарницы окрасили Краду в малиновый цвет. Женщины расступились, пропуская Варкулу. Развернувшаяся за его спиной баталия Правителя не интересовала. Взглянув последний раз на Хранителя, Варкула поджег жертвенник. Огонь стремительно окутал Краду со всех сторон. Дым проникал в легкие, не давая дышать. Нестерпимо жгло спину. Крада раскалялась. Лиалина мутило. Не хватало воздуха... Горячо... Обжигающе... Слишком... Слишком! И Лиалин закричал...
      - Мы опоздали!- Стриба отшатнулся от полыхнувшего огня.
      - Прочь! - выпрыгнувший из ниоткуда, Наскаралим развел руки в сторону, и по земле застелился черный туман. Царь Ветров взмахнул рукой, и ветер, подхватив смертоносные клубы, разнес их по храму. Все, что было еще живо падало на пол, корчась в страшных судорогах, и задыхалось. Варкулы же и след простыл. Путь был чист. Выжившие, дико крича и причитая, расползались из Седьмой Башни. Ветер вздернул всполохи огня, как занавесь, пропуская Темного Хранителя к жертвеннику. Мощными ударами Лед разбил каменные захваты, и Наскаралим подхватил Лиалина на руки. В углу кто-то тихонько поскуливал. Стриба заинтересованно осмотрелся и заметил придавленного валуном Повелителя Кродо. Размяв кисти рук, Повелитель вынул из ножен боевой нож и направился к предателю. Над ухом, сверкнув в сумраке желтой искоркой, просвистела стрела, погасив светоч Кродо.
     
      Заря зрела долго, наливаясь малиновым цветом и, наконец, вспыхнула. По небу разлилась сиреневая пена ночных облаков. Лиалин шатающейся неверной походкой упрямо двигался вперёд. Брат и повелители остались далеко позади. Ноги глубоко проваливались в бурый песок. Всюду, куда не кинь взгляд, возвышались лишь безжизненные барханы - ни травинки, ни деревца на много кард вокруг... Почему раньше он не задумывался от чего песок здесь багровый? Лиалин поднял в выгоревшее бесцветное небо глаза, под куполом которого нещадно палило двойное солнце. Надо же... Даже в таком виде Ирий пустовал недолго... Огромное белое облако закрыло солнце, и на землю легла полупрозрачная тень. Лиалин узнал это место - когда-то здесь была голубая дубрава. Тело наполнила грусть, боль и ...Жизнь! Хранитель медленно опустился на колени. Обожженные ладони сжали песок. Сильнее... Сильнее... Сильнее!
      И Хранитель застонал - но это был стон оживающей памяти...
      И Хранитель закричал - но это был крик возвращающейся Жизни...
      Белое сияние хлынуло в небо, буквально взорвав Лиалина тысячью острейшими осколками древней силы... Планета содрогнулась в радостном ликовании. Сотнями лет дремавшая твердь гулко вздохнула, по бескрайним песчаным пустыням прокатилась судорожная волна просыпающегося Ирия. Небо вновь заплакало долгожданными светлыми слезами... Из ниоткуда миллионами пенящихся брызг хлынули моря и как когда-то вновь разбились бурлящими волнами о скалы золотистого гранита у прекрасных Южных Врат. Покрылась высокой тёмно-зелёной травой Северная Долина, и ветер тут же погнал по ней частые волны. Развернули свои трепетные лепестки цветы. Взлетела из травы пока ещё одинокая желто-коричневая бабочка. Окрасилось в незабудковый цвет бездонное небо, и над планетой разлилась первая песня первого соловья...
     
     
      - Ты? - удивился Лано, склонившись над бесчувственным телом Лиалина. Его ещё потряхивало от пережитой встряски, когда казалось, что само небо готово вот-вот обрушиться на него, а земля - взорваться под ногами и поглотить без остатка. Сайриейец отлично знал, какая сила погубила эту некогда прекрасную планету, но и в самом фантастическом сне он не мог представить себе силу, способную возродить Ирий к жизни. И лишь, когда они с Ляйвилюнь, спасаясь от стихии, наткнулись на распростертого на ожившей земле Хранителя и нашли в его сжатых ладонях последний багровый песок Аликоса, Лано ужаснулся и восхитился силе юного Целителя. 
      - Как же ты вырвался от него? - сайрийец снял с плеч свой плащ и укутал в него продрогшего, но так и не пришедшего в себя Лиалина.
   С неба всё ещё тянулись редкие дождевые нити, сверкающие самоцветами в теплых лучах ласкового солнца. Ляйвилюнь уселась рядом, с интересом наблюдая за Хранителем. В животе шевельнулся их Опечик, как ласково называла она будущее дитя. Странно заныла поясница.
   - Любимый, я пойду в дом. Прилягу.
   Опершись на плечо Лано, девушка поднялась на ноги и, хмурясь от непривычной, накатывающей волнами боли, заторопилась в их скромный, но уютный домик. Все-таки странно встретить росей на Аликосе. Когда они с Лано бежали с Сайрийи, именно Аликос они выбрали своим убежищем, в надежде, что эта мертвая планета надежно укроет их от любого врага.
  
   Сайрийец позвал возлюбленную по имени, но никто ему не отозвался. Плечом толкнув дверь, Лано внес рося в дом и осторожно уложил на широкую надтреснутую лавку у стены. Протяжный стон, больше похожий на вой раздался с кровати. Это кричала, рожая, его возлюбленная.
    Склонившись над росем, Лано отчаянно тряс его за плечи, пытаясь привести в чувство. Но Хранитель лишь безвольно болтался в его руках. Рядом тяжело дышала Ляйвилюнь, то смеясь, то плача от боли. Лано отбросил рося на лежак и кинулся к жене. Роженица подняла на него измученный взгляд и облизала пересохшие губы.
      - Потерпи. Милая моя, хорошая. Потерпи. Видишь, как хорошо, что Целитель с нами. Он тебе поможет. - Лано целовал ее виски, лоб, губы, шею, руки, гладил ее мокрые, разметавшиеся по грязной подушке волосы.
   - Лано, ему бы самому кто помог, - всхлипнула девушка, отдыхая между схватками.
   - Все у нас будет хорошо. Мы будем жить здесь. У нас уже есть свой домик. А теперь и сад будет, как ты мечтала. Такой, чтоб всегда-всегда цвел, и никогда не превращался в пески. У нас будут еще дети. - Женщина подняла на него посветлевший взгляд и отрицательно качнула головой, - Еще как будут! Ты будешь такой красивой мамой, а я...
      Грохот сверху оборвал его на полуслове, заставив прислушаться. Даже отсюда Лано уловил мрак, исходящий от отца. Невозможно!
      - Когда же ты оставишь нас в покое? - с нескрываемым страхом и гневом в голосе прошептал он.
      Лиалин поднял на незнакомца мутный взгляд:
      - К..кт.. кто...- речь не подчинялась ему.
      Лано откинул с бледного красивого лица черные пряди вьющихся волос и напряженно произнес:
      -Я - Лано - первенец Правителя.
      - С..сы..
      - Да! Сын Варкулы! Хранитель, сюда идет мой отец. Я спасу тебя, если ты спасешь мою жену и ребенка!
      - Ты.. п.. про..
      - Я не прошу... я умоляю. Лиалин! Это я отравил клинок твоей Леесы! Это я напал на тебя в лазарете.
   - Это ты привел Эделя на Каранту и сдержал удар Варкулы, -  Хранитель поднял на него внимательный бирюзовый взгляд, словно хотел изучить своего врага. Сжав в кулаках край лавки, Лиалин попытался встать... и не смог.
      - Не торопись. Время еще есть... до родов.
      Тихо вздохнув, Лин прикрыл глаза. Сквозь полуопущенные веки он видел, как юный сайрийец, порывисто и страстно поцеловав свою женщину в губы, исчез в темном проходе, и потерял сознание.
     
      День разгорался все ярче. Облака только - только окрашенные в розоватые цвета, уже стремительно светлели, а цветы поднимали из-под плотных синих листья свои трепетные головки. Лано хотел было сорвать мохнатый колосок, но передумал, засмотревшись, как тучный шмель перебирает его ворсинки своими мохнатыми лапками. Без сомнения Лиалин - великий Целитель. Оживить целую планету... Ему вот никогда не приходило в голову воспользоваться своим даром для чего-то кроме самообороны да нападений... Впрочем, у него и нет такой силы. Рось должна переполнять гордость. С запада подул теплый свежий ветер, принеся с собой запахи возродившихся лесов. Жить ради великой цели - это ли высшее из благ? Человеческие легкие набрали воздуха, и Лано вдруг впервые подумал, что быть человеком не так уж и плохо. Есть свои преимущества...
      - Сын? - легкое удивление скользнуло в вопросе, нарушив спокойствие засыпающей природы.
      Лано обернулся. Ветер растрепал черные кудри, сделав первенца похожим на взъерошенного птенца. Варкула дотронулся до незнакомого лица сына, и в его глаза почти промелькнула любовь... Почти.
      - Ты похож на мать, - Правитель отступил на шаг, словно желал взглянуть на него в полный рост.
      - Отец, - севшим голосом произнес Лано, машинально сжав в ладони, висевший на груди оберег.
      - Судя по цвету ауры, ты связался с Целителем, - Варкула больно схватил сына за горло и брезгливо отшвырнул в сторону. - Зря пошел против меня, мальчик.
      Темный Правитель медленно осмотрелся, будто обнюхивался, и вдруг уверенной походкой направился к скрытому входу землянки. Мощный толчок повалил его на землю, вдавив лицом в подножную грязь.
      - Ты туда не войдешь! - Лано прижал отца к выступающему из-под земли корню расщепленного молнией дерева, не давая тому пошевелиться.
      - Змееныш! - Правитель шипел и извивался, пытаясь высвободить руку. - Против крови родной пошел!
      - Нет, отец, наоборот! Целитель поможет родиться моему сыну. И никто не помешает этому. Даже ты! - Лано пыхтел, покрываясь испариной: удерживать отца становилось все труднее.
      - Я пришел, чтобы убить Целителя! - Варкула ловко вывернулся и сбросил сына на землю. - Мне дела нет до твоего выродка!
      Однако так и не успел подняться. Продрав грязь с лица, Лано бросился на него. Завязалась драка. Варкула не помнил, чтобы так когда-то дрался. Вход шли ноги, ногти, зубы. Они катались по земле, подминая папоротники. Трещал молодой кустарник. Кровавая ярость застилала глаза. Словно заклинание Лано повторял сквозь зубы: не пущу! не пущу! Там, внизу, умирала его Ляйвилюнь. И нужно было время... Время, чтобы Целитель Лиалин пришел в себя и спас ее... Время любой ценой! Любой ...
      Лано кинулся на поднявшегося было отца, и только тогда заметил сверкнувший в розовом свете заката тонкий стальной клинок. Резкая боль огнем полыхнула в груди, и мир погас навсегда, исчезнув в сиреневатой дымке первого дня возрожденной планеты.
   Варкула презрительно откинул тело сына и двинулся к землянке. Однако ноги будто налились свинцом. Сайрийец удивленно опустил взгляд и только сейчас заметил торчащий из груди обломок кожистого крыла Лано. Земля странно качнулась и стремительно понеслась ему навстречу...
     
     
      Лиалина была мелкая дрожь. Хотелось закричать, но голоса не было. Хотелось тепла, но вокруг лишь темнота и сырость. Не хочу! Не хочу! Не хочу! Между лопаток болезненно свело. Лиалин глубоко вздохнул и ...оторвался от земли. Всё? Да. Пожалуй всё... Его подняло высоко к облакам, и он увидел деяние своего дара: прекрасный, неповторимый, как и всё во вселенной, Ирий возродился, сияя голубой звездой на темном космическом бархате. Лиалин улыбнулся... Нет, не губами - всем телом... На запястье легла знакомая узкая ладонь. Хранитель обернулся - рядом с ним над планетой парила вечно юная и прекрасная Зоря. Розовая фата её развевалась от несуществующего ветра... Земля стремительно приближалась... Обратно? Зачем? Зоря, я же всё сделал. Битва Целителей выиграна. Ирий возрожден. Неужели я не заслужил даже покоя? - Разве ты не хочешь вернуться к любимой? - Счастье - не моя награда.
      Зоря развернулась прямо в воздухе и с материнской нежностью прикоснулась к его белым волосам, замученному, так похожему на неё, лицу, и Лиалина буквально накрыло волной её любви. И ему вновь захотелось заплакать, но уже от того, что у него не было матери и только теперь он смог понять, что это слово значит не просто женщину, родившую его... Ты сделал больше, чем от тебя требовали. О, Лиалин! Ты заслуживаешь много больше, чем просто покой! - Тогда дай мне уйти с тобой. - Они были уже над самой землей. Лиалин даже слышал, как шумел под ними возрожденный лес - Не сейчас. Твой путь кончается не здесь и не сейчас... Запомни, только Жизнь имеет значение. Только любовь. Ступай к Ладе. Она знает, как помочь тебе. Она давно ждет тебя...
      Лиалин пришел в себя из-за истошных криков лежавшей рядом женщины. Хранитель с трудом приподнялся на локте, желая увидеть, что происходит, а в голове ещё звенел хрусталём нежный голос Зори, молящей его выжить. Лин не сразу вспомнил где он.
      Голова неприятно кружилась, не давая возможности сосредоточиться. Наощупь добравшись до корчащейся в муках роженицы, Хранитель ласково погладил девушку по голове, стараясь не замечать разливающейся по рукам черноты. Молодость, почти детство будущей матери, поразило его больше, чем он ожидал от себя. Женщина часто и прерывисто дышала, тихо постанывая сквозь зубы.
      - Что не так? - мягко спросил он. Насколько Хранителю было известно, произведение потомства у сайрийцев никогда не было сопряжено с подобными муками. Схватки свойственны только живородящим, а сайрийцы практически почкуются. Ляйвилюнь бессильно плакала, цепляясь руками за подушку. Резкая боль в глубине живота согнула ее вдвое. Лиалин устало оперся на край высокой кушетки. Надрывный крик сайрийки вывел его из полуобморочного состояния. Убрав с лица липкие пряди грязных волос и утерев вспотевшие ладони о некогда белую рубаху, Лин мягко, но уверенно ощупал ее живот. Плод беспокойно забился под его руками, словно почувствовал приближающееся освобождение. Так вот оно что! Хранитель изумленно уставился на сайрийку. В ней живое дитя! Но сама она еще не человек и в таком состоянии сама не родит, ее тело к этому не готово. Однако девушка уже и не сайрийка. Черная гниль больше не ползла по его рукам, когда он прикасался к роженице. Женщина подняла на него доверчивый взгляд и, все еще вздрагивая от судорожных рыданий, вытерла мокрое от слез лицо тыльными сторонами ладоней.
      - Сейчас все будет хорошо, - пообещал ей Хранитель, и Ляйвилюнь ему поверила. Лиалин вновь осторожно ощупал живот. Конечно, он мог закончить ее мутацию, сделать сайрийку полноценной женщиной, но к тому времени ребенок задохнется. Каждое свое слово, рось тщательно взвешивал, ведь от решения сайрийки зависели его дальнейшие действия.
   - Я поняла! - закричала от натуги Ляйвилюнь. - Я умру! Я к этому готова! Спаси ребенка!
   Его пальцы стремительно погрузились в студенистое желе материнской плоти. Все глубже и глубже, пока не достали до вздрагивающей людской матки. И тогда кипящий свет пробил ткани. Стремительно. Беспощадно. Полный невыносимой боли крик матери прорезал свод землянки и рванул в темнеющее небо... Маленькие сморщенные легкие набрали воздуха, и детский плач наполнил сумерки, заявив о рождении наследника Правителя Вечерней Звезды...
     
        - Славная была ночка, - вздохнул Владыка ветров, но Наскаралим лишь неопределённо хмыкнул в ответ на открыто прозвучавшую в голосе Повелителя тоску по былым битвам. Его беспокоило, то что после возраждения Ирия Лиалина нигде не было видно. Опасаясь худшего Хранитель торопливо осматривал окрестности. Солнце сияло в зените. Возбуждение от пережитых перемен схлынуло, хотя глаза никак не могли привыкнуть к новым пейзажам.
      - Как ты узнал, что мы в башне? - задался вопросом Стриба, с восторгом осматриваясь по сторонам.
      - Он сам мне сказал, - как само собой разумеющееся ответил Хранитель Ночного Мрака.
   Из рощи показались Немиза и Лед, знаком показывая, что и их поиски не увенчались успехом.
   - Я не понимаю! Я четко вижу, что он здесь, но не могу понять, где именно! - Немиза удрученно покачал головой. - После возрождения Ирия всё смешалось в моей голове. Я его не вижу четко. Но он точно где-то рядом!
   Наскаралим обернулся к Стрибе:
   - Вы бы вернулись на Березань. Остальные Повелители не могли не ощутить произошедшего здесь. А я останусь и поищу Целителя.
   Повелитель согласно кивнул головой и исчез в сизой дымке своего велина. Немиза и Лед последовали за ним.
  
   Раздвинув ветки молодых берез, Наскаралим вышел на лесную опушку. Трава на ней была выжжена, а трава втоптана в грязь. Здесь однозначно была драка... но кого и с кем...
   На другом краю опушки виднелась небольшая хижина. Рядом лежали без движения два тела.  
   В два прыжка оказавшись у домика, он в ужасе перевернул одно из тел и отпрянул:
   - Варкула?!
   Сайрийец поднял на рося мутный взгляд и замычал от ярости и боли.
   Наскаралим вынул из ножен харалуг и приставил меч к груди Варкулы.
   - Кто это? - громко спросил он у сайрийца, указывая на второе тело получеловека. Кожистые крылья наподобие тех, что были у летучих мышей, только с огромным когтем на центральном суставе распластались в грязи. Обломок такого когтя торчал из Варкулы. Не опуская клинка, Нас рывком выдернул коготь. Черная мантия вокруг раны набрякла от крови и заблестела.
   - Мой сын! - прохрипел сайрийец и попытался подняться, умереть он хотел стоя, но не сумел.
   Ни один мускул не дрогнул на лице хранителя, хотя удивлению не было предела.
   - Все кончено, Варкула. Пророчество исполнилось. - Хранитель опустил меч. - Уходи, если можешь. А нет - я добью тебя здесь! Хоть чести это мне и не сделает!
   Сверкнув черными злыми глазами, сайрийец обернулся туманом и исчез.
  
   Наскаралим взлетел на крыльцо, что было сил, дернул дверь на себя... и едва успел поймать вывалившегося на него Лиалина, прижимавшего к груди завернутого в тонкое одеяло младенца.
      - Ты пришел, - в его голосе было столько благодарности, что Наскаралим, забыв обо всем, поддался внутреннему желанию и крепко обнял младшего брата, прижав его к себе.
     

Глава 5

      Куртка лежала там, где она ее бросила: на скамье, в углу. В отсутствие Лиалина, тренировки стали ее единственным способом расслабиться. Девушка наклонилась за курткой, и маленький серебряный медальон незамедлительно ударил ее по подбородку. Эшора поспешно спрятала его под майку и едва сдержала подступившие к горлу слезы.
      В дверь условно постучали. Замок тихо щелкнул и открылся.
      Как Аяс? - Эшора бросила на плечо полотенце и направилась в душе. - Пришел в себя?
      - С ним Кита, лучше у нее спросить! - Райтор перешагнул через нагроможденные скамьи. - Насколько я знаю, ему лучше, но он ничего не ест.
      Эскид быстрыми движениями взлохматил себе волосы, не зная как лучше начать:
      Общую мобилизацию объявили. Война грядет... с сайрийцами....
      Эшора резко села, повернувшись к ки'кону. Черные кудри упали на лицо. Грудь высоко вздымалась при каждом вздохе. И Райтор в который раз подумал, как же он раньше не понял, что она рось.
      Мне так плохо, - едва слышно прошептала она, и уткнулась в плечо друга. - Я знаю: с ним что-то случилось. Что-то очень плохое...
      Синелло ласково сжал ее ладони.
      - Может, пора снова вернуться в свой мир? И оттуда поиски начать?
      Эшора в немом изумлении уставилась на друга.
      - Доставишь меня на окраину города?
      - Может, все же помоешься для начала? - беззлобно поддел ее Райтор, шутливо отталкивая от себя.
       
      Здесь ничего не изменилось. Словно время и катаклизмы обходили это место стороной. Тот же маленький домик, та же вековая раскидистая ардра, те же тишина и покой. Райтор наотрез отказался отпускать ее одну пешком через долину и теперь, припарковавшись под спасительной тенью багровой кроны дерева, дремал в своем венвайдере.
      Олеся бросила на него недовольный взгляд и закрыла окно.
      - Зачем привела его с собой? Все равно ведь обратно не вернешься?
      Спорить со старушкой Эшора не желала, а потому и отвечать на ее вопросы не стала.
      - Лиалин пропал. Уже четвертый день от него ни весточки...
      Старушка, словно подавившись воздухом, зашлась в приступе истерического кашля.
      - А ты поди на поиски собралась? Дааа... С такой расторопностью у его братьев быть ему уже давно среди пращуров, - прокашлявшись, наконец, ответила она. - Очнулась, милая! Его уже суток двое, как обратно вернули. У Варкулы он был.
      Но, увидев, как отхлынула кровь от лица гостьи, Олеся немедленно умолкла. Что ж она сразу-то не подумала: девочке ведь совершенно не откуда такую информацию получать. Уж Кадора точно ей и слова не сказала. Она и сейчас поди верит, что Иса стерла тогда Леесе память. Впрочем, почему ей не верить в это? Ведь невдомек Кадоре, что на девочке к тому времени уже защитное заклятье было. Её, Олеси, творенье. Детище многолетних проб и ошибок впервые сработало безупречно.
      - Дома он, - уже более мягким голосом произнесла старушка. - Тяжело ему.
      - Дай мне своего велина, - умоляюще попросила Эшора. - К нему мне надо. Очень надо.
      Олеся внимательно посмотрела ей в глаза и грустно улыбнулась. Вот и конец. Всё Перун. Повзрослели дети.
      - У меня просьба к тебе будет.
      Старушка сняла с шеи тяжелый кованый медальон с крупным зеленым камнем в центре и протянула его девушке.
      - У Лиалина есть старший брат. Самый старший. Передай ему это.
      Бережно спрятав медальон в нагрудном кармане, Эшора почувствовала, как поле велина обволакивает ее, подобно туману.
      Олеся подождала, пока рассеется след и, выглянув из окна, громко окрикнула эскида, пригласив в дом на травяной чай.

* * *

        Да. Это был его дом. Велин старушки весьма точно доставил ее на место. Не то что в прошлый раз, когда ей пришлось около часа тогда по лесным дебрям блуждать. Эшора нервно вздохнула и толкнула дверь. И едва не столкнулась с молодой зеленоволосой женщиной. Берегиня? Здесь?! Женщина инстинктивно прикрыла руками свой заметно округлившийся живот.
      - Прошу прощения, - растеряно пробормотала Эшора, почувствовав себя крайне неловко.
      Берегиня даже не улыбнулась в ответ на извинения:
      - Что Вам здесь надо?
      - Я хочу видеть Лиалина! Мне сказали, что нашли его! Что он здесь!
      Руана оценивающе осмотрела девушку с ног до головы.
      - Нет, - равнодушно отрезала она и указала на дверь, но гостья даже не пошелохнулась.
      - Мое имя - Лееса. Или Вы мне покажете, где он, или я сама его найду, но без него не уйду.
      Эшора даже сама опешила от того как звучал ее голос, настолько тяжелым и низким он оказался, но судя по тому как изменился взгляд незнакомки, поняла, что ее здесь ждали.
      - Вверх по лестнице, третья дверь направо, - и ни слова более не говоря, поглаживая животик, берегиня вышла на террасу.
      Скинув мягкие, но слишком пыльные для этого дома туфли, девушка буквально взлетела по широкой деревянной лестнице с массивными перилами наверх. Холодные степени приветствующее скрипели под ее ногами. Там встретил ее полутемный коридор, освещаемый лишь парой тусклых лампад, да крошечным окном, от которого света было не больше, чем от простого пятна на стене. Впрочем, ей не нужен был свет. Этот коридор, как и весь дом Эшора знала наизусть с самого детства. Несколько раз глубоко вздохнув, пытаясь унять бешеное сердцебиение в груди и вытерев с виска капельки пота, она повернула ручку тяжелой глухой двери.
      Дверь мягко подалась внутрь. Комната, как и помнила Эшора, оказалась узкой и длинной, с высоким потолком и одним большим окном, на котором в глиняном кувшине увядал скудный букет полевых цветов.
      - Наконец-то, ты пришла, - вместо приветствия произнес Хранитель Предрассветного Тумана, оторвавшись от книги.
      Девушка бросила на него полный укоризны взгляд и присела на край кровати: почему сам сразу не позвал? Лиалин спал. Но это был не здоровый сон. Темные круги под глазами, ожоги, струпья на коже... сайрийцы. Опять сайрийцы! Эшора нежно сжала в ладонях его холодные пальцы и позвала по имени. Хранитель глубоко вздохнул, но не проснулся.
      - Кто его нашел? Где его нашли? - уже не шепотом, громко спросила она.
      Эделю не хотелось вспоминать произошедшее на Аликосе-Ирии. Слишком свежи еще были раны, нанесенные братом-предателем. Впрочем, об этом молчал не только он, но и Наскаралим и Дана.
      - Нас нашел его. И спас, - только и ответил он.
      Девушка едва коснулась поцелуем губ Лиалина и протянула руку Эдельвейрику:
      - Доставь меня к вашему брату. Сейчас.
     
      Владения Хранителя Ночного Мрака совершенно не впечатлили Эшору. Проследовав за Эдельвейриком до самых дверей замка, девушка попросила его подождать снаружи, а сама уверенно шагнула внутрь.
      Наскаралима она застала за бумагами.
      - Зачем пришла? - не отрывая взгляда от документов, спросил он.
      Девушка молча выложила перед ним медальон старушки.
      - Откуда это у тебя? - Нас судорожно схватил его и впился глазами в Эшору.
      - Это тебе передала Олеся, - и вдруг до нее дошло. Всё заняло свои места.
      - А что еще она просила передать? Где она? Она жива? Отвечай!
      - Ничего. Только это, - и немного помолчав, добавила: - Она на Ки'ко. В долине у западных отрогов Зеретарских гор. Спасибо. За всё!
      Наскаралим только неопределенно качнул в ответ головой и, наскоро скидав бумаги в папку, исчез в дымке своего велина, оставив девушку в одиночестве.
     
     
      Руана осторожно уселась в широкое плетеное кресло-качалку и неприятно сморщилась: кресло оказалось совершенно неудобным. Нет, она решительно не понимала вкуса Лиалина. За прошедшие дни молодая женщина успела изучить дом Хранителя как свой собственный. Даже в скирды заглянула. От всего увиденного создавалось впечатление, что брата ее мужа совсем не интересовал ни комфорт, ни уют. Не было в его жилище ни гербариев, как у Овсеня, ни хрустальных безделушек, как у Даны, не ковров, как у них с Эделем. Ничего, что придало бы этому дому обжитой вид. Единственным украшением в доме служила большая картина неизвестного художника "Рассвет над Ирием", висевшая прямо перед лестницей, ведущей на второй этаж. Поистине масштабное полотно. С тех пор как им пришлось поселиться в доме Лиалина, Руана часто замирала перед ней. И порой женщине казалось, что лучи восходящего светила, неуверенно касающиеся ночного неба, вот-вот оживут, и утро, наконец-то, наступит.
      Руана глубоко вздохнула. Этот дом давил на нее, словно стены его пропитала невыносимая многолетняя тоска. И тоска эта с каждым днем все больше захватывала саму берегиню.
      Сняв с плеч тонкий платок, женщина уселась поудобнее. Солнце стояло в зените и только легкий ветерок, да тенистая терраса, давали возможность бывать в это время на воздухе. Руана прикрыла глаза соломенной шляпой и подумала, что, возможно, это не дом на нее давит, а его хозяин. Что такое дом? Стены да крыша... А вот Лиалин... верный боевой товарищ далекого прошлого. Когда-то он ее опекал, защищая и прикрывая в боях за башню Хорса. Когда-то ее принесли к нему в лечебницу, израненную и упрямую, а теперь он не приходит в сознание третьи сутки, и Руана готова быть возле него до победного. Но для нее эти битвы закончились сотни и сотни лет назад, а для него только позавчера....
      Звук быстрых шагов прервал невеселые размышления. Берегиня приподняла поле шляпы, желая разглядеть визитера. По мощеной дорожке, подобрав подол узкого фиолетового платья, спешила Нэстаси. Руана недовольно нахмурилась. Только ее здесь и не хватало! Незаметный щелчок пальцами, и петли калитки мгновенно заржавели, а сама калитка покрылась толстым слоем темно-зеленой тины. Нэстаси так и замерла перед ней, с брезгливым выражением на лице, но коснуться дверцы так и не решилась.
      - Руана! - наконец, позвала она берегиню. - Или немедленно убери это! Или подойди ко мне!
      Ехидно улыбнувшись, Руана надвинула шляпу обратно на глаза. От такой дерзости, Нэстаси на мгновенье опешила: никто не имел права чинить ей препятствия. Перун сам выбрал ее в невесты Целителю! Глубоко вздохнув, девушка провела ладонью над калиткой: тина мгновенно потемнела и, засохнув, посыпалась на землю, подобно старой шелухе.
      Берегиня слышала приближающееся разгневанное дыхание дочери Чакосы, но даже пальцем не пошевелила для ее приветствия.
      - Я знаю, что некая девица, более того - ки'конка, вошла в дом моего будущего мужа! - девушка приподняла ей шляпу и нетерпеливо притопнула ногой, ожидая ответа.
      Спокойный взгляд темно-зеленых глаз был ей и ответом и пощечиной одновременно. Закусив до крови губу, Нэстаси едва сдерживала себя. Одна часть ее души готова была вцепиться в глотку этой равнодушной водяной девы, а другая - взвыть от горя и обиды. Но не сделав ни того ни другого, девушка тихо спросила:
      - Это она? Лееса?
      Ответа не последовало.
      - Значит, ее ты впустила в дом? Ее, которую все давно похоронили! Которую и прошлым-то назвать трудно! Которая насквозь пропахла ки'конами! - тихая ярость, изначально сочившаяся из ее слов, теперь превратилась в истерику. - А меня и во двор допускать не желаешь! Так я сама разберусь с ней. Меня все заверяли: Лееса - всего лишь призрак прошлого! Призраки - это по моей части!
      Девушка ринулась к входной двери. Этого допустить берегиня не могла. Сейчас было не время и не место для подобных сцен. Взмахнув рукой, водяная дева поставила перед Нэстаси запруду: особый вид ловушки, попадая в которую жертва начинала тонуть, словно провалившись под воду. Нет. Никого топить она не собиралась. Но иного способа удержать девушку Руана не видела.
      С трудом выкарабкавшись из поля ловушки, Нэстаси буквально рычала от злости. Платье набрякло от крошечных капель воды, составлявших поле подобно туману, прическа растрепалась.
      - Мне жаль, Нэстаси. Действительно жаль. Но здесь и сейчас тебя быть не должно. Уходи!
      Нэстаси стояла посреди сухой как и прежде террасы и дрожала от холода, пережитого ужаса и ярости. Слезы сами собой катились по бледным щекам и падали на раскаленный от солнца камень. Полуденный ветер продувал насквозь промокшее платье, отчего становилось холодно, не смотря на жару.
      Почувствовав, что сама вот-вот расплачется, Руана глубоко вздохнула и попросила своего велина перенести девушку во владения ее отца.
      Скрипнули деревянные половицы, но берегиня даже не обернулась. Она и так знала, кто пришел.
      - У нас были гости? - спросил Эдельвейрик, заметив рассеивающуюся дымку велина.
      Руана лишь молча качнула головой ему в ответ и ласково коснулась мягких завитков его розовых волос.
      - Все в порядке? - хранитель обеспокоено посмотрел на жену, желая понять, ту непонятную ему печаль, что заволокла ее зеленые глаза.
      Так и не дождавшись вразумительного ответа, он предложил вернуться в дом вместе, сославшись на невыносимую жару. И подхватив Руану на руки, поспешно скрылся в спасительной прохладе старого дома.
     
     
   Светало. Настежь распахнутое в ночь окно уже радостно впускало в комнату первые лучи просыпающегося солнца. Лиалин глубоко вздохнул и открыл глаза. Он был дома. На Березани. Рядом, уткнувшись в его плечо, спала Лееса. Черные кудри разметались по подушке.
      Хранитель с нежностью коснулся ее лица и, стараясь не разбудить, покинул кровать. За окном уже вовсю щебетали лесные птицы. Лиалин замер на мгновенье, прислушиваясь к их голосам, и вышел из комнаты.
      Лестница казалась ему бесконечно длинной, а каждый шаг давался большим трудом, и все же было огромным удовольствием вновь оказаться на родной земле, в родном доме, в родном времени, спускаться босыми ногами по родному полу. Мимо с заспанным видом прошел Эдельвейрик. Из одежды на брате были только холщевые штаны. Потянувшись от души, Эдель налил себе прохладного морса и обернулся. Стакан выпал из ослабевших пальцев. Не говоря ни слова, он шагнул Лиалину навстречу и крепко обнял его. И только его надрывистое дыхание выдавало ту бурю эмоций, что захватила его.
      - Помоги мне, Эдель, - тихо произнес целитель. - Я хочу покончить с этими играми в пророчества раз и навсегда.
   - Лада уже ждет тебя, - также тихо ответил ему Эдельвейрик. - Ждет вас. Тебе лишь надо окрепнуть.
   - Не только это, брат! Я хочу знать, что стало с моей матерью! Я никогда не спрашивал об этом. И я благодарен, что вы меня вырастили, но теперь я хочу знать! Я имею право знать. Я видел ее на Ирии... еще ребенком...
   - Она убила себя сразу после родов, - Эдель удержал пошатнувшегося брата, но тот отстранил его:
   - Расскажи!
   - Меня еще не было тогда... Даже Иригана не было еще... Наскаралим так юн... Но он знал и Зорю и Милину. В отличие от своей матери девочка родилась темной. Не такой как Нэстаси или даже Варкула... а абсолютно темной, как ее отец.
   - Мой дед был темным? - Лиалин стер со лба холодный пот и опустился на пол. Эдель уселся рядом с ним.
   - Ему не было равных. Даже Сварог содрогнулся при виде его мощи.
   - Он взял Зорю силой? - костяшки на кулаках побелели от напряжения.
   - О, нет, - поспешил успокоить брата Эдель. - Они любили друг друга. И какая это была любовь... Он за нее жизнь отдал, - хранитель умолк, вспоминая рассказы старшего брата, но очнувшись от прикосновения к руке, продолжил: - После гибели Зори девочка сильно изменилась, озлобилась. Наш отец взял ее под свою опеку, потому что остальные побаивались ее. Пока она взрослела, Троян сменил еще двух любовниц. Родились Ириган и я. А потом расцвела Милина. Всю свою жизнь она провела во владениях нашего отца, и когда пришло время, твоя мать сама выбрала себе мужа. Троян впервые женился по всем правилам. Была большая свадьба и вскоре Милина понесла. Беременность далась ей тяжело. Ее мучали видения. Наскаралим рассказывал, что она все время плакала, закрывшись в своей светелке. Когда родился ты, она приказала уложить тебя в колыбель. Как оказалось позже, это была особая колыбель. Заклятие, наложенное на нее, погрузило тебя в настолько глубокий сон, что Ютра разбудить тебя сумел только через несколько сотен лет. Выходка Милины подкосила Трояна, ждавшего тебя, больше чем любого из нас. Даже Ириган помнит их единственную и последнюю ссору. Я тогда жил со своей матерью далеко от владений Трояна и сам был еще младенцем. Братья говорят, что она рыдала и кричала, умоляя спасти тебя. Наскаралим запомнил, что Милина предрекала тебе страшную судьбу, если ты останешься с Дашубой и Перуном. Потом все стихло. А наутро ее нашли с ножом в сердце в закрытой изнутри светелке. На следующий день отца нашли таким же и там же. Их сожгли на одном погребальном костре. Наскаралим принял на себя обязанности главы семейства, повзрослев, ему стал помогать Ириган...
   Эдель осекся, и взглянул на младшего брата. Лиалин, стыдясь, стер ладонью слезы.
   - Сколько несчастных судеб. Сколько смертей...А если и нас с Леесой ожидает это же?
   Эдель крепко обнял брата, прижав его голову к своей груди:
   - Даже не смей об этом думать. Вы как никто другой заслужили счастья. Кочевник - твой друг! Кто мог такого ожидать? К чертям пророчества. Так, кажется, он говорит?
   И братья рассмеялись. За окном разгорался рассвет.
  

Глава 6

        Лиалин стремительно поправлялся. Казалось, их уединенность с Леесой только придает ему сил, и Эдель решил, что самое время им с Руаной вернуться к себе домой. Частым гостем к ним захаживал Хорс, принося с собой то хмеля, то меда, то ягод разных. Такие дни были подобно празднику. В доме звучал звонкий смех и слегка нелепые шутки. А потом Хорс пропадал вновь...
      Были еще сны... Каждую ночь... Одни и те же... Вьюга... Бесконечный мрак и пурга... И он блуждает в этом мраке. Где-то рядом кого-то зовет Хорс. Хранитель ищет его, но все тщетно. Внезапно перед ним возникает Зимерзла и кричит, так, что голова кажется, треснет... светоч... светоч...
      Просыпаясь в поту, хранитель не может уснуть до утра. С каждым днем видения становились все ярче, все реалистичнее...
      И однажды не выдержав, на закате Целитель отправился к Дашубе. Сияющий принял его без радости, но с достоинством.
      - Я хочу знать, о каком светоче говорит Зимерзла? - без приветствий, громко спросил Лиалин. - Она снится мне каждую ночь! Почему она снится мне?! О каком светоче она говорит?
      - Это давняя история. Просто прах времени! То, чего Зимерзла жаждет - невозможно дать ей!
      - Так чего она жаждет?
      Они стояли лицом к лицу. Равные. Сильные. И Дашуба отступил.
      - В момент раскола каждый ирийец был на счету! И надо сказать - далеко не все приняли сторону Перуна и мою. Многие ушли за Индрой, многие за Варкулой, но были и одиночки. Именно такой и являлась Зимерзла. Её мощь потрясала и была нам необходима. В самом начале войны по нелепой случайности у нее погибло дитя. Это горе она пережила крайне тяжело и устранилась от наших распрей. Я и Дивия пообещали ей возродить её дочь, если она поможет нам в битве. Она помогла...
      Дашуба на мгновение запнулся. Как же давно все это было... И как по-прежнему свежа был эта вина...
      - Беда заключалась в том, что мы не в силах были выполнить данное ей обещание. После окончания победоносного для нас сражения, Зимерзла вернулась. Она нашла меня у Хорса в гостях. Мои оправдания были ей не интересны. Её ярость не имела предела. Чтобы наказать меня и Дивию, она похитила семью Хорса, сказав, что отпустит их лишь после того, как мы сдержим слово...
      Лиалин огромными глазами смотрел на Сияющего и не видел его.
      - Как вы могли...
      - У нас не было выбора! - загремел Дашуба. - Без нее нам было не победить!! Никто даже предположить не мог, что все так обернется!!
      - Что за светоч, о котором твердила Зимерзла?
      - Это источник жизни! Сама жизнь! Ты не можешь разжечь чей-то светоч, ведь тогда тебе придется погасить свой! Никто не может! Вот поэтому мы и не оживляем мертвых, как бы ни была горька утрата! Жизнь лишь раз дается!
      - Но ей ты обещал! - желваки яростно заходили. - Обещал, но слово не сдержал!
      - Не тебе меня судить, мальчишка!!! Ты не нес ответственности за свой народ! Иногда приходится принимать сложные решения!
   - Ты хоть раз пробовал свои великие добрые дела творить, не разрушая чужие жизни?!
      Больше им разговаривать было не о чем. Вспыхнув сиреневым светом, Целитель исчез, оставив Сияющего наедине со своей болью.
     

* * *

      Райтор поплотнее запахнул меховую куртку и посильнее натянул на уши шапку. Такого поворота событий он, безусловно, не ожидал, когда согласился передать весточку от Шиэла Лиалину касательно случая в городище. Сиреневые скрюченные пальцы постучали по застывшей пачке сигарет и судорожными рывками достали-таки из нее желанную самокрутку. Каким-то невероятным образом согревшаяся в заледенелых руках газовая зажигалка, презент Аяса, одарила Синелло синеньким огоньком и тут же погасла, сбитая порывом ветра. Едва- едва погас последний луч негреющего светила, а ночные морозы уже зверствовали вовсю. Представлявшаяся вначале благородной и захватывающею теперь эта миссия казалась ему самоубийственной. Зло выругавшись, ки'кон выплюнул пожеванную в сердцах сигарету в снег и заторопился за другом... Лиалин брел впереди, закрывая мерзлыми руками ничего не чувствующие уши.
      Они блуждали с полудня. Бодро "ориентируясь" по карте, Хранитель уверенно вел их обоих в известном только ему одному направлении. Но когда тени стали опасно длинными, а руки и ноги потеряли всякую чувствительность, он вдруг объявил, что здесь видимо все поменялось за тысячи лет. На что Райтор не замедлил поинтересоваться, каким образом могла измениться ледяная пустыня, если в ней весной за эти "тысячи лет" и не пахло? Лин огрызнулся, пояснив, что снега намело побольше, и вообще он, если Райтор припоминает, здесь никогда не был! Оказалось, что Райтор не припоминает, поскольку так долго, видите ли, ни разу не жил, и что возможно у Лина на почве долголетия развился старческий маразм, коль он додумался притащить его и себя в эту ледяную хрень... Лин поинтересовался, чем тогда болен он, раз поперся за ним? Эта была их первая ссора, продлившаяся до заката в полном молчании.
      - Тебе не жарко? - прокричал сквозь завывание вьюги эскид.
      Лиалин открыл было рот, и него тут же набился снег. Отплевавшись, Хранитель метнул на эскида уничтожающий взгляд и устремился вперед. А вокруг ни души! Из-за ветра не было слышно, как хрустит под ногами снег. Тело устало ползти по пояс в сугробах, расчищая себе путь руками, замерзло. Синие скрюченные ладони не ощущали холода. Легкая куртка эскида не грела совсем.
      Крепкие руки схватили его за плечи и развернули в обратную сторону. Загорелые пальцы стремительно стряхнули шапку снега с головы рося и обернули на два раза вокруг шеи толстый теплый шарф. Райтор одевал его быстро и бережно, как ребенка. Лина знобило от холода и ледяного ветра, легко проникающего под тонкую одежду.
      - Значит, Хранители по природе своей замерзнуть не могут? - завывание вьюги заглушило беззлобную насмешку друга, оставив ее без ответа.
      К полуночи вьюга стихла, и над головами брошенной горстью вспыхнули крошечные самоцветы далеких звезд. Снег размеренно хрустел под ногами, методично отмеряя их шаги. Ки'кон и рось шли, не останавливаясь и не делая привалов. Спрессованный многовековой снег плотной коркой наста облегчал им путь, но даже он ломался под торопливым тяжелым шагом хмурых путников. Проваливаясь по пояс в рыхлые сугробы, Райтор громко и смачно ругался. Когда же Лин вздумал потребовать от него прекратить брань, Райтор, стуча зубами, сообщил, что так ему намного теплее.
      Хранитель стер с лица уже не тающий снег и уставился в центр вихрящихся впереди вьюг. Там, вдали, среди завывающих метелей голубоватым светом светился Дворец Зимерзлы. Многочисленные сверкающие отрешенной голубизной пики различной длины уходили черное бархатное небо. Огромный не закрывающийся вход украшался ледяной лепниной. И колдовское его сияние манило к себе, как свеча мотыльков, то немногое, что сумело выжить в этих ледяных равнинах, чтобы навсегда оставить у своих распахнутых врат в виде ледяных фигур.
      Зверьки, маленькие с огромными застекленелыми глазами навсегда застыли со взглядом, устремленным в вечность. Невероятные чудовища закрывали лохматыми лапами оскаленные морды... Райтор кое-как стянул с ладони рукавицу и недоверчиво прикоснулся к фигурам.
      - Они живые?
      - Были, - коротко бросил Хранитель, хмуро озираясь: на карте, пусть и очень древней была какая-то пометка - волчок, обнимающий крошечного человечка... Лиалин поскарябал пальцем наледь на карте, пытаясь разобрать символ.
      Сильный толчок в плечо заставил его обернуться: Райтор, отступая назад, целился из стреттера в огромное озверевшее лицо, слепившееся в одно мгновение из миллиардов снежинок. Долю секунды лицо рассматривало их, и вдруг разинуло огромную зияющую чернотой пасть...
      - Похвист! Стой! - крик Лиалина заглушили сотни взвывших ветров. Представляться было поздно.
      Райтор застывшим взглядом, словно со стороны, смотрел, как Лиалин вскинул руку, закрывая его и себя белым сияющим щитом. Ледяное дыхание Повелителя ударило в них и безвредно рассеялось, осев у ног снежной крошкой. Ледяная маска рассыпалась, но мгновение спустя с новым ревом собралась вновь. Новый удар пришелся точно в центр щита, заставив Хранителя присесть под его тяжестью. Их накрыло снежной волной. Холод заставил ки'кона очнуться. Сильными рывками эскид разгреб над головой снег и высунул голову наружу. Рядом "проклюнулся " Лиалин, торопливо выплевывая изо рта тающий снег. В ночном небе ярко светили красно-синие огоньки звезд.
      - А-а... где этот... мордастый...- Райтор помог выбраться из сугроба Хранителю и переключил стреттер на максимальную мощность.
      - Должно быть решил, что с нами он закончил, - Лилин с недовольным видом вытряхнул снег из-за воротника и торопливо засеменил к входу.
      - А он нас недооценил, - слегка обиженно заявил Райтор, убирая стреттер в кобуру.
      Хранитель замедлил шаг и, обернувшись, как-то странно посмотрел на друга, но так ничего и не сказал.
      Во Дворце было тихо и почти тепло. Скользкий прозрачный пол был настолько гладким, что казалось, будто по нему никогда и не ходили. Райтор осторожно осмотрелся и восхищенно вздохнул. Белое облачко сорвалось с его губ и отозвалось под сосульчатым сводом тонким хрустальным эхом.
      Они двигались наугад по темным коридорам, часто сворачивая и петляя, иногда случайно они попадали в огромные залы со сводчатыми потолками, но Лиалин стремительно уводил их оттуда, словно знал куда двигаться. Быстро спустившись по сияющим приглушенным сиреневым светом степеням ледяной винтовой лестницы, Хранитель с силой толкнул низкую скрипучую дверь и вошел.
      Это оказалась маленькая, освещенная откуда-то снизу горенка с огромным ледяным кубом в центре. Райтор легким движение расчистил в инее окошко и в ужасе отпрянул прочь:
      - Это же люди!
      Лиалин дрогнувшей рукой прикоснулся ко льду и тот начал стремительно таять. Теперь лица замороженных стали видны отчетливо: красивая уставшая женщина и двое ребятишек:
      - Его семья, - тихо произнес он.
      - Вот и славно! - Райтор облегченно качнул головой. - Размораживай их и вся недолга!
      Но Лин лишь прижался лбом ко льду и бессмысленно ковырял его ногтями.
      - Это погубит их.
      Снежная поземка прокатилась по полу и покрыла пол голубоватым инеем. Райтор недоуменно перескочил с ноги на ногу, желая избежать соприкосновения со странной дымкой.
      - Целитель Лиалин? - холодный как вьюга голос окликнул Хранителя. - Не чаяла я тебя увидеть в моих Владениях.
      Хранитель узнал этот голос и обернулся. Суровая Владычица Зимы дышала холодом и морозами. Одежда ее наподобие шубы из сотканных вместе инеев, а порфира из снега. Голову же украшал ледяной венец, унизанный градами. Зимерзла окинула их равнодушным взглядом и улыбнулась ледяной улыбкой:
      - Что ж, гости долгожданные, не желаете ли отобедать со мной?
      - Благодарю, но не в этот раз, - Лиалин кивком подозвал к себе Райтора, огромными глазами взиравшего на ледяную красавицу.
      Зимерзла чуть склонила голову в ответ и жестом пригласила их следовать за собой. Легкий удар сверкающего посоха об пол и все трое оказались в огромном зале, уставленном застывшими фигурами людей и зверей.
      - Они, что? Живые? - хрипло прошептал эскид, старательно не касаясь страшных статуй, но Лин ему не ответил. С другом творилось что-то неладное. Обычно оживленный, он все больше молчал, а если что-то и произносил, то на таком языке, которого Райтор не мог припомнить в принципе.
      - Скажи своему спутнику, чтоб не болтал. Иначе займет место среди моих фигур. Я их давно не обновляла. - Зимерзла вспушила меховой воротник и надменно усмехнулась. - Глянулся он мне! На такое лицо смотреть тысячи лет можно, и фигурой статен.
   Райтор открыл было рот, но взгляд Лина заставил его промолчать.
   Подобрав полы длинной мантии, Владычица села на престол и высоко задрав подбородок, лениво переспросила:
   - Так зачем ты здесь, целитель? Пришел долг свой отдать?
      - Две тысячи лет назад тебя попросили о помощи, пообещав взамен...
      Лиалин не успел договорить, умолкнув под темным взглядом Зимерзлы.
      - Иди с миром, рось. Не нужна мне твоя жизнь. Ни твоя. Ни друга твоего.
      - Я пришел не жизнь свою отдать, а долг. А также просить тебя освободить семью Целителя Хорса... Две тысячи лет - достаточный срок для разлуки.
      - Как смеешь ты, ничтожный хранитель, просить МЕНЯ? И о чем! Пусть Даждь придет ко мне! Пусть САМ мне в ноги поклонится! Покаится пусть! Прощения САМ пусть попросит! - полный живой ярости голос раскатистым эхом громыхнул над ними. В закоулках заснеженных коридоров взвыл разгневанный ветер.
      - Я все знаю! Я знаю, как они поступили с тобой! Им нет прощенья! Но я и не прошу тебя их простить! - Лиалин кричал, что было сил, стараясь перекрыть вой ветров и метелей. - Я лишь хочу знать: если я выполню обещание данное Дашубой, отпустишь ли ты Сурью с детьми?
      Внезапно все стихло.
      - Ты можешь это сделать? - Зимерзла прищурила ледяные глаза.
      Хранитель молча снял меховую куртку, и ослепительное сияние заполнило весь зал, осветив его подобно полуденному солнцу. Неуклюжая прислуга Владычицы в ужасе прикрылась руками, но ничего не произошло. Его свет не мог никого погубить. Зимерзла покачнулась, судорожно сцепив почти прозрачные пальцы замком.
      Я хочу невозможного, - на секунду она прижала ладони к лицу, пытаясь унять дрожь в теле и голосе, но в следующее мгновение на холодном мраморном лице восстановился прежний мрак. - Как можешь ты - Целитель - вернуть тех, кого Мора давно скрыла в своих подземельях? Дашуба сказал - этого не может никто...
      - Ответь: освободишь или нет?
      - Да, - эхом разнеслось по ледяным коридорам и отозвалось звоном в сосульках.
      Хранитель Дневного Света отрешенно смотрел поверх короны Владычицы, строгий и спокойный, как древний старец. Услышав ответ, улыбнулся, чуть заметно, одними глазами, и направился к выходу. Владычица недоверчиво поднялась с трона и проследовала за Хранителем.
      На востоке занималась первая бледная заря. Из глубины зала Райтор слышал, как взвыли сотни северных ветров. Стены сотрясались от мощных их ударов так, что с потолка начали срываться вековые сосульки. Райтор бежал, почти не разбирая дороги, и только какое-то невероятное чутье заставляло его каждый раз вовремя уклоняться от падающих все чаще и чаще ледяных пик. Со страшный грохотом раскалывался под ногами пол, огромный ледяные глыбы разъезжались в стороны, отрезая эскиду путь. Райтор ухватился за край арочного выступа выхода и только когда лед обжег пальцы, мозг осознал, что все же добрался до безопасного места... относительно. За выходом между Дворцом и его другом пролегла непроницаемая снежная стена, и сколько эскид не силился, разглядеть так ничего и не смог. Ветры утихли разом, и ему предстала удивительная картина: среди пушистых сугробов Владычица Зимы обнимала маленькую белокурую девочку с такими же, как у нее самой синими ледяными глазами, а невдалеке, упав на колени, сидел Хранитель Дневного Света и бессильными руками нагребал в ладони снег. Подняв к светлеющему небу мокрое, с остатками талого снега, лицо, он что-то тихо шептал на древнем...
      - Целитель! Я благодарна тебе, - Зимерзла взяла девочку на руки и направилась во Дворец. - Ты получишь то, зачем пришел.
      Райтор бросил на нее короткий взгляд и, неуклюже прыгая по сугробам, подбежал к другу.
      - Ты как? В норме?
      Лиалин поднял на него свои странные бирюзовые глаза и, улыбнувшись гордо и устало, рухнул в снег. Только теперь Райтор заметил, какой иссиня-бледной стала его кожа и как запали, словно у старика, глаза.
      Остаток утра им пришлось провести в Ледяном Дворце, поскольку Лиалин был не в силах не только двигаться, но и говорить. Неуклюжие снежные человечки расставили по углам их покоев красные светичи и торопливо вышли за дверь. Когда, наконец, через мутное слюдяное оконце начал пробивался дневной свет, Лиалин открыл глаза и спросил склонившегося над ним эскида:
      - Ты кто?
      Райтор промокнул свой лоб приготовленной для друга холодной тряпкой и уселся на край широкой постели:
      - Добегались.
      Хранитель вдруг прищурил глаза и гаденько так захихикал. Райтор долго, не мигая, смотрел на друга, а потом... Лин сразу и не понял, что ему прилетело... такое холодное и мокрое...
   - Я понял, почему ты взял меня, а не Шиэла! Ты на меня плевать!
      В дверь вежливо постучали, и когда Райтор предложил войти, в проеме показалась круглая голова с сосулькой вместо носа:
      - Хозяйка велела вам собираться. Пора в путь, - и снежный человечек исчез. Но Лин все же успел заметить, как подтаял его ледяной нос.
      Собирались друзья молча, стараясь не выдать друг другу охватившее их волнение. Опираясь на плечо бывшего эскида (ноги то и дело норовили подкоситься), Хранитель сумел-таки добрести до ожидавших их под аркой пятерки собравшихся. То оказались: Зимерзла с дочерью и молодая златовласая женщина с теплыми карими глазами в старомодном золотисто-коричневой длинном платье, прижимавшая к себе двоих ребятишек. Женщина подняла на Зимерзлу неуверенный взгляд, и когда та согласно кивнула в ответ, шагнула навстречу друзьям.
      - Я желаю, чтобы ты проводил меня к моему мужу, Хранитель!
      Лиалин преклонил перед ней колено и, прижав правую ладонь к сердцу, не выказывая какой болью сопровождалось каждое движение, перехватил ее смущенный взгляд:
      - Отныне и до конца дней, Повелительница, готов служить тебе.
      " В моем сердце сохранится твое тепло", - холодом повеяло в мыслях. Лиалин перевел на Зимерзлу изумленный взгляд, и та чуть заметно качнула головой в знак благодарности.
      Владычица Зимы воздела руки над головой и трижды ударила в ладоши. Широкие с оторочкой из голубоватого меха рукава всхлестнулись на ветру. Вздыбились снега. И могучее многократное ржание перекрыло завывание ветров. Краем глаза Лиалин заметил, как вздрогнула Сурья, но даже взглядом не выдал, что понял, как испугалась пропустившая тысячелетия Повелительница, не желая ее оскорбить. Сани подлетели прямо к росям. Снежные велины Зимерзлы громко хрипели и били могучими копытами, взрывая снежную пыль. В темных глазах их гулял лютый холод.
      - Они домчат вас до границ моих владений. Прощайте. - Владычица взяла маленькую ручку своей долгожданной малышки, и вместе они исчезли в холодном колдовском сиянии Ледяного Дворца.
      Райтор зябко поморщил нос: мороз явно начал крепчать. Однако Лин и Повелительница Сурья этого, казалось, не замечали, увлеченно переговариваясь в сторонке. Неожиданно женщина порывисто обняла Хранителя, не зная как иначе можно выразить всю благодарность, что переполняла ее. Лиалин смущенно обнял ее хрупкий стан, одновременно укрывая ее плечи теплым белоснежным платком. Эскид с ловкостью бывалого няня закинул в сани хохочущих и вырывающихся ребятишек и залез следом и взялся за вожжи. Лиалин вскочил в седло и любовно провел ладонью по холодному боку чудовища.
     
      Оставив Райтора с росями, Лин перемахнул через подгнившие перила и исчез в перекосившемся дверном проеме. Хорс как всегда валялся одетым на помятой кровати, уткнувшись лицом в подушку и обнимая стянутый-таки один сапог. Из недопитой бутылки, опрокинутой на пол, растекалось темной пятно хмеля. Лиалин удрученно покачал головой и пихнул друга в бок, за что и был одарен всевозможными эпитетами.
      - До чего ты себя довел, - вздохнул он, отнимая у Повелителя заспанный сапог.
      Хорс недовольно замычал и, наконец, захлопал опухшими шарешками.
      - Чего надо?.. Лин? Какого тебе здесь надо в такую рань?
      - А уже давно за полдень, между прочим, - взмахом распахнув окно, Хранитель брезгливо осмотрелся, по пути превратив бутылку, к которой потянулся было Хорс, в десятки сияющих искорок. - Что празднуем?
      Повелитель бросил на Лина хмурый взгляд:
      - А ты жесток, - и прошлепал в умывальню.
      Лиалин и сам понимал, что был грубоват, но иногда способа привести Повелителя в чувство на ум не пришло. После окончания войны Хорс пил не просыхая, но в этот день запой обычно граничил с сумасшествием. Сам Лин не считал правильным именно так отдавать дань памяти Сурье, но Хорс это считал вполне уместным и лихо напивался до белой горячки.
      Окунув лицо в холодной воде, Хорс уставился на себя в зеркало: некогда красивое лицо счастливого ирийца с зелеными глазами теперь опухло и отекло. Красные воспаленные глаза мутным взглядом блуждали по своему отражению. Да -а-а.. И впрямь. До чего он себя довел...
      День был приятно жарким, в густой листве щебетали спрятавшиеся пернатки. Повелитель сладко потянулся, подумав о том, что стоило бы починить крыльцо, не-то можно ненароком и сломать себе чего-нибудь... или вон ребятня поранится... Хорс пошатнулся: прямо под ним играли разноцветными камушками мальчик и девочка... Коло и Суне... его дети! А рядом с ними о чем-то говорила с ки'коном его Сурья... Хорс шагнул вперед. Силуэты качнулись и расплылись.
      - Нет! - испуганно закричал он. Слезы застилали глаза, размывая родные силуэты. - Не уходите! Я...
      Но его ладонь уже поймали теплые пальцы давно потерянной жены. И прикосновение это было таким теплым... живым, что у Повелителя подкосились ноги.
      - Нэро мело, виева, айвии миэло. Саэла эриа, - торопливо, чуть нараспев, произнесла Повелительница. Ее пальцы недоверчиво скользнули по родному лицу, волосам, - Нэро мело, виева.
      Немое рыдание сотрясло Повелителя Хорса.
      - Сурья, - его дрожащие руки крепко и ласково обняли колени жены. - Сурья... Сурья! Нэро мело, саэла. Нэро мэло.
      Хорс плакал как ребенок, жадно целуя каждую складку ее древнего платья, взахлеб нашептывая почти забытые слова, руки прижимали к груди искроволосые, как у него, головы детей.
      Тихо скрипнула калитка, закрываясь за Хранителем Дневного Света. Райтор давно ждал его за двором, нервно прикуривая дорогую сигарету. Прохладный ветерок едва-едва разбавлял полуденный зной, шаловливо играя в густой голубоватой листве. Где-то рядом над головой заливались песнями неугомонные птахи.
      - Вот и я теперь свободен, - тихо и как-то даже немного растеряно произнес Лиалин, наваливаясь на бело-серый шершавый ствол старой березы. - Хотя...
      Райтор затянулся последний раз и щелчком выкинул сигарету в траву. Говорить было не о чем. Приключение закончилось, оставив после себя лишь суровую действительность. Глядя, как гаснет последняя искорка рассыпавшегося пепла, Райтор вдруг со всей ясностью осознал неизбежность предстоящей войны. Рядом, прикрыв глаза, устало и блаженно вздохнул Целитель. Ки'кон положил руку на плечо друга и ободряюще прихлопнул.
      - Пошли домой, а...
      Зорц понимающе зашевелился в голове рося, и друзей обволокло сиреневатое сияние.
  
  
   Возле стола мерно постукивал хронометр, отсчитывая время. Теплый ветер колыхал синие занавески, отчего казалось будто море через окно проливалось прямо в палату. Щелкнул замок и двери разъехались, впуская посетителя. Собравшись силами, Аяс повернул голову навстречу визитеру.
     Тепло улыбнувшись, Соун выложил на тумбу фрукты.
      - Как самочувствие?
      Получив вместо ответа легкое покачивание ладони, эскид понимающе хмыкнул:
      - Ты молодец. Хорошо держишься. Тогда на Каранту ты всех нас спас... Варкула объявил нам войну. Напал на пограничные планеты. В этой войне роси наши союзники, представляешь. И дроптэны...
      Отодвинув край одеяла, Соун присел рядом, скользнув взглядом по уставшему юному лицу со впалыми глазами. Должно быть тяжело ему дались эти перемещения.
   - Я увлекся мифологией. Оказывается у нас с росями общие предки и общая история.
   Аяс сосредоточенно слушал друга, не понимая, к чему тот клонит и зачем пришел.
   - Я слышал, как Лиалин называл тебя Кочевником. Мне стало интересно. И почитав легенды, я понял значение этого прозвища, - бывший эскид потянулся за лишней подушкой, брошенной у изголовья кровати. - Прости меня.
      Аяс вырывался, но был слишком слаб, чтобы противостоять убийце. Соун едва смог оторвать взгляд от черных, полных ужаса и недоумения глаз, закрыв их от себя подушкой. Он знал вопрос, светящий в них, и знал на него ответ. Но говорить смысла не было. Так быть должно! Что значит одна жизнь напротив будущего целого народа?
      Мощный удар свалил эскида с ног. В голове словно молотами били. Черные искры вихрились перед глазами в сумасшедшей пляске...
      - Ты чего творишь?! - прорычал Даро, отбрасывая Соуна к противоположной стене. Подхватив парнишку на руки, эскид перебросил его на пустующую соседнюю койку.
      - Ну же, пацан! Давай! Живи!
      Вдох, нажать, выдох-вдох... Как же нужна Феста! Снова нажать! Все впустую!
      Даро со всей силы встряхнул безвольное тело и развернулся к Соуну.
      - Я убью тебя.
      - Ты просто не понимаешь! - попытался объяснить ему Соун, отползая к выходу. - Тебе ситуация с конца видна!
      - С конца? - взревел, словно раненое животное, Даро. - Мой брат погиб из-за тебя! Для чего?! Чтобы ты начал убивать своих друзей? Ты его мизинца не стоишь! С конца? Нет, Соун, я как раз вижу все как есть!!! Я знаю, зачем ты его убить хочешь! Он как Лиалин - ни на кого не похож! Ты бы рося убил - да кишка тонка! Вот и решил на мальчишке отыграться!
      - Нет, Даро, нет. Пожалуйста! Ты не понимаешь!
      Соун судорожно пытался укрыться от побоев, размазывая кровавые сопли по лицу. Безнадежные старания. Вынув засапожный нож, Даро склонился над бывшим другом...
      И Соун просто исчез. Только был, и будто стерли! Даро стремительно обернулся. Вздох облегчения сорвался с его губ. На кушетке хмурился бледный Аяс.
      - Ты опять проделал эту свою штуку с перемещением?
      - Не хочу, чтобы ты превратился в убийцу, - с едва слышным укором произнес паренек.
      - Но он бы убил тебя даже не моргнув, - проворчал эскид, засовывая руки под ледяную воду и глядя как, подкрашенная кровью, вода уходит по стеклянным скатам раковины в водосток. - Весь мир сошел с ума... Куда ты его закинул?
      - Не знаю... Я не думал об этом. Просто не хотел, чтобы погиб еще кто-нибудь...
      Даро задумчиво молчал. Хорошо, что они шуму не наделали. Не хватало еще с законниками разбираться. А впрочем, какая теперь разница... Лучше бы на Каранту умер он, а не Гуа...
   Из сиреневого облака выступили Шиэл, Райтор и Лиалин. Заметив погром, Райтор инстинктивно схватился за стреттер.
   - Что здесь произошло? - эскид бросил встревоженный взгляд на паренька. Аяс был слишком бледен и дышал часто и коротко. Лоб покрывала испарина. - Кто напал?
      - Кто напал - того нет, - закрыл тему Даро, опускаясь на пол рядом кушеткой Аяса.
   Лиалин присел рядом, давая возможность суворовцу рассмотреть содержимое покряхтывающего свертка у него в руках. Аяс в недоумении уставился на рося, требуя объяснений.
   - Это сын моего злейшего врага. Врага неоднократно спасшего мне жизнь. Он погиб, защищая меня, свою жену и своего нарождённого тогда сына. Его жена умерла при родах. Ёе спасти не в моих силах было. Но спасти жизнь их ребенка я могу. Мы с тобой можем. Здесь ждет его плохая судьба...
   Даро попросил взять малыша на руки. Младенец затих на мгновенье, внимательно рассматривая эскида своими синими, как у всех новорожденных детей, глазенками, а потом потянулся ручонками к его лицу и заулыбался.
   - Он же просто чудо! - невольно расхохотался эскид, и вдруг обернулся в росю, осененный внезапной мыслью: - Если ты не можешь оставить его у себя, давай займусь его воспитанием? Поверь, я справлюсь!
   От такого предложения Лиалин растерялся. Он пришел к Кочевнику с другой целью.
   - Даро, ты не понимаешь! Ему вообще нет места в нашем мире! Я потому и пришел...
   - А ты можешь меня ... как его? - эскид повернулся к Аясу. - Куда-нибудь...
      Аяс словно ждал этих слов. Еще не веря во все происходящее, суворовец расширившимися от изумления глазами смотрел то на младенца, то на поседевшего не от возраста эскида. От виска вниз багровой полосой горел свежий шрам, которым его наградил на Каранту какой-то дроптен... Такой знакомый шрам...
    - Чей он сын? - непослушными губами прошептал он.
   Но Лин не успел ответить, его перебил Шиэл, вынимая из кармана кулон с руной морока и передавая его Даро:
   - Пусть это будет малышу напоминанием из какого он мира. Его оберегом.
   Вцепившись в плечо эскида, Аяс торопливо заговорил:
   - Даро, когда ему исполнится шестнадцать лет, на вас нападут, прямо в вашем доме! Это будут сайрийцы. Теперь я это знаю! Подготовься! Выживи, пожалуйста!
   И Даро исчез, забрав младенца с собой. Перевернувшись на живот, бывший суворовец беззвучно рыдал, уткнувшись в подушку, давя душащий его крик. Он хотел домой. К Тане, к Тимке, к крестному, в свое суворовское... Домой... Но перемещая других, он не мог переместиться сам... пока не мог...
    Услышав приближающиеся шаги, Райтор насторожился. Когда же в дверях, показалась Кита, слабо улыбнулся в ответ. Окинув собравшихся встревоженным взглядом, девушка  нахмурилась и, подавая собой пример, вышла из палаты на свежий воздух:
      Райтор...
      Кита могла бы не продолжать, ему итак все стало ясно. Они стояли друг напротив друга и молчали. Последние лучи заката золотили их черные волосы, окутывая таинственным сиянием их стройные тела. Они стояли друг против друга и понимали, что любовь столько раз помогавшая им в трудные минуты, таяла подобно весеннему снегу. И не было силы, способной остановить это стремительное таяние. Как впрочем, и не было желания...
      - Ты любишь его?
      - Да, - последовал уверенный ответ. - С самой первой встречи.
     Вместо никчемных слов, Райтор привлек девушку к себе и крепко обнял.
      - Спасибо, что была со мной всё это время.
   Поцеловав Киту в висок, Синелло решил, что больше ему здесь делать нечего и, звонко свистнув друзьям, направился из мед.блока в сторону сумитэ. Проводив бывшего возлюбленного взглядом, девушка поспешила к Аясу. Мимо прошли Лин и Шиэл, на прощанье помахав ей.

Глава 7

      Нэстаси провела пальцем по губам, равномерно распределяя по ним сиреневатый блеск, и взбила пепельно-черные кудри своих волос. Старинное зеркало в тяжелой серебряной раме покорно отразило её слегка взволнованный лик. Входная дверь тихонько скрипнула, пропуская крепкого пожилого мужчину. В черных цвета вороньего крыла волосах уже блестела редкая седина. Устало повесив на крюк перевязь с мечом, воин остановил тяжелый взгляд на вертящейся подле старинного в серебряной оправе зеркала дочери и едва заметно улыбнулся.
      - Куда собралась, дочка? - на дубовую кровать упала тяжелая мантия. Пробегавшая мимо крыса жалобно пискнула и упала замертво. Нэстаси недовольно взглянула на отца и, разогнав смертоносные клубы легким взмахом руки, молча отвернулась.
      - От Наскаралима прицепилось, - почти извиняющимся тоном объяснил Повелитель, устало присаживаясь на мягкий резной стул. - Опять был сегодня у Перуна... Ох, дочка, как кость в горле мне твой милок....
      - Только посмей еще раз подобное затеять! - от переполнившей злобы голос девушки стал похож на шипение змеи: - Как ты мог?! Ведь ты все про нас знаешь!
      - Для тебя же старался, - Повелитель Сумеречной Зоны прикоснулся к раскалывающейся голове, не понимая, за что дочь злится. Сама ведь хотела за него замуж!
      - Как тебе только в голову могло прийти подобное?! - упершись кулаками в бока, Нэстаси сверкнула глазами, ожидая вразумительного по ее меркам ответа. - Давно пора принять, как данность: люб мне Лиалин! Люб!!! И сейчас я иду к нему!
      Девушка накинула на плечи плащ - дождевик:
      - Твое счастье, что Ириган не сумел исполнить задуманное! Я бы никогда тебе этого не простила!
      Чакоса от бессилия ударил кулаком по столу:
      - Что же ты от меня хочешь?!
      - Хочешь мне помочь - свадьбу поторопи! - и, задернув темно-вишневым покрывалом зеркальную гладь, она выбежала седую дождливую мглу.
      Это было выше всяческих сил! Повелитель снял тяжелые сапоги и бросил их к порогу. Ну как объяснить этой дуре, что не нужна она Хранителю. Все Целители однолюбы, и этот Ладой уже помечен. Не полюбит он её без приворота! Не полюбит!
      Со вздохом развалившись на пуховых подушках, Чакоса зарычал, до боли сжав кулаки. Прахом пошла последняя возможность сделать дочь счастливой. Он ненавидел. Ненавидел инфантильного меланхоличного Хранителя. Ненавидел Перуна с его бредовой идеей избавления мира от гибели через свадьбу вышеупомянутого Хранителя с его дочерью! Разве для того он растил и лелеял свое дитя, чтобы отдать тому, кто никогда не оценит всей его прелести? Ненавидел Варкулу за то, что тот не смог довести до конца начатое и не сумел убить Лиалина! Ненавидел слепую любовь дочери к светлому целителю...
      На стене тихо стучали ходики, отсчитывая минуту за минутой, час за часом... Сон не шел. Взор устало и бессмысленно бродил по потолку. Мысли мешали спать. Где-то теперь ходит Нэстаси, одна... в такой темноте... Чакоса перевернулся на другой бок. Нет, это не помогло...

* * *

     Идентификатор не сработал, да и дверь подалась слишком легко. Хранитель сформировал в ладони светич и шагнул в темноту. Добравшись на ощупь до гостиной, Лин зажег лучины.
      - Ну, привет, любимый, - откинув с плеч темные локоны, Нэстаси оставила кресло и шагнула ему навстречу. - Уже вторая седмица пошла, как ты вернулся, и даже весточки не подал.
     В самую точку. Он не только не подал весточки нежеланной невесте, он так и не нашел времени на разговор с Дашубой. И хотя Сияющий старательно делал вид, будто не в курсе возвращения Леесы, эту игру в прятки пора было завершать.
      - Я волновалась. Очень. Представляешь, Руана не пустила меня к тебе на Березани, когда тебя на Аликосе нашли.
   - На Светлом Ирии, - практически неслышно поправил он девушку.
   - Отец говорил, что дорога твоя была трудна. Ты был в плену на Ки'ко, сражался с дроптанами на Каранту, а затем тебя выкрали на Аликос. Радость охватила душу мою, когда сообщили, что ты вернулся живой! Кто бы мог подумать, что Ириган - предатель.
      - Ириган не предатель, он просто заблудился.
      - Надеюсь, он не причинил тебе вреда? - словно не слыша его, продолжала щебетать Нэстаси. - Безумец!
      Девушка ласково обняла его, прижавшись к груди, но ответной ласки не встретила. В недоумении отодвинувшись от Хранителя, Нэстаси встревожено заглянула в его бирюзовые глаза, но ничего кроме усталости не увидела. Сердце болезненно кольнуло.
      - Ты была права, - отстранив девушку, Хранитель собрался духом: - Во всем. Я не люблю тебя. Ты прекрасна. Удивительна! Но сделать тебя счастливой не в моих силах. В сердце моём другая.
     Нэстаси ртом хватала воздух, руками пытаясь найти опору.
      - Пока я выбирала платье свадебное, ты искал её! Как же я не поняла раньше. Даже стоя одной ногой в могиле, ты держал под подушкой архив ее дела. Это не Хорс их тебе принес. Ты с ними просто не расставался! Это она была в твоем доме на Березани? Да? Я чуяла ее запах! Он отвратителен!
      Едва слышный шепот перешел в крик, от которого начали болеть перепонки. Кожа девушки побелела так, что стали просвечивать синие вены. Ровный жемчуг зубов превратился в отточенные клыки.
      - Я найду ее! Я убью ее! Я столько сил приложила, чтоб измениться. Чтобы быть достойной тебя - Хранителя Света! Я многим пожертвовала ради тебя! Ты мой! Мой или ничей!
      - Уймись! - уверенно и громко приказал Хранитель, схватив бывшую невесту за костлявые плечи.
      Крик вдруг превратился в громкое рыдание, чудовище обмякло и вновь стало той девушкой, которую и увидел когда-то на русалиях Лиалин. Нэстаси судорожно цеплялась за его плечи, ноги не держали ее. Хранитель помог девушке добраться до кровати, но она не желала отпускать его.
      - Запомни, Хранитель Дневного Света, ты принадлежишь мне! Перун отдал тебя мне!
      - Лада определила мне иной путь. Задолго до тебя.
      - Лада ничто перед мощью Перуна! Ты принадлежишь мне!!! Ты - мой! Ты не будешь принадлежать Леесе! Никогда!
   - Прости меня, - окинув девушку печальным взглядом, Хранитель убрал ее руки от себя и, забрав из настенного шкафа серебряный самородок, под истошные крики брошенной невесты вышел на свежий воздух. Чувство вины и облегчения подобно волнам накатывали на него.
  
  
   Нога соскочила с камня, и Лиалин едва успел ухватиться за выступ и удержать равновесие. Все-таки прадед был весельчак. Велинами, значит, пользоваться нельзя, а нормальную дорогу сделать некогда! Интересно, сам-то он давно покидал свою кузницу? Или ему еду птицы приносят? Должен же он есть...
      Вцепившись в свисающий над ним толстый корень, Хранитель подтянулся и ухватился за край ровного плато. Теперь надо подтянуться... Еще чуть-чуть... Лиалин распластался на каменистой площадке и некоторое время лежал, не шевелясь и любуясь сизыми мохнатыми шапками грозовых туч, так низко висящих над скалой, что казалось их можно достать руками. Темнело. Да, в детстве все было намного проще. Сварог сам доставлял его к себе.
      Громко хлопнула тяжелая дверь, и одновременно с ней по краям плато вспыхнули факелы. Лиалин приподнялся на локте. Из сумрака, дрожащего от света факелов, выступила дородная фигура кузнеца. Серебряные от седины волосы спадали на плечи и сливались с бородой.
      - Это кто ко мне пожаловал? - глубокий голос с отзвуками дальних громовых раскатов прорезал тишину.
      - Деда, это я! - поднявшись с земли, Лиалин неуверенно шагнул на встречу.
      Кузнец мгновенье внимательно разглядывал Хранителя и вдруг широко улыбнулся:
      - Ну, здравствуй, внучек.
   Хлопнув по плечу, Сварог пригласил Лина в кузницу.
      Все здесь было по-прежнему. Все также висели на стенах кузнечные клещи, плуги, кресала, удила. Все также горел в печи огонь. Все тот же жар зарождающихся жизней.
      - Ну? С каким делом зашел ко мне? - внезапно посуровев, обратился к правнуку Повелитель.
      От такой прямолинейности Лиалин ничуть не смутился, вынув из-за пазухи серебряный самородок:
      - Скуй мне обручь защитный.
      Теперь пришла пора Сварога удивляться. Давно прошли времена, когда роси пользовались силами рун, а уж тем более ковали их в обереги.
      - Что за руны тебе надобны? Силу свою подкрепить али уберечь кого?
      - Уберечь. У меня друг есть. По своей глупости я его подверг опасности. Так вот мне такое надо, чтоб и защищало его и от глаз лихих скрывало. И... чтобы мог призвать Зорца в минуту опасности.
      Сварог подозрительно прищурил глаза:
      - Интересный подарок другу ты выбрал. Непростой... уж не девица ли из смертных это?
      Лин широко улыбнулся и отрицательно покачал головой.
   - Не девичий обручь нужен. Мужской, широкий.
     - Ну что ж... Не девица - так не девица, - с глубоким вздохом Сварог взялся за меха. - Иди пока прогуляйся.
      Кузница дрогнула и исчезла. Лиалин будто вновь оказался в мире-между-мирами, здесь не было ни света, ни воздуха, ни единого блика жизни. Но внезапно все вспыхнуло яркими красками. Легкие набрали воздуха, и голова закружилась от переизбытка кислорода. Он стоял на земле. А вокруг все плыло, словно он смотрел на мир сквозь огромную лупу. И все же мир был прекрасен. Высокая, по пояс, сочная бирюзовая трава с пушистыми и тугими ярко-желтыми колосьями, по которой шальной ветер гнал вдаль волны. Изредка можно было увидеть фиолетовые чашки крупных цветков. Диковинные птицы с длинными хвостами кружили в ярко-синем небе, оставляя за собой едва заметный след из серебряной пыльцы.
      По коричневому стволу, будто крадучись, сползла маленькая зеленая змейка. Но стоило ей коснуться земли, как из ее тела выросли когтистые лапки, а сама она покрылась темно-зеленым мехом...
      Сильный толчок выбросил Лиалина в реальность. Хранитель поднял на Повелителя огромные глаза и восхищенно прошептал:
      - Потрясающе!
      - Нравится, значит?- Сварог даже скрывать не стал, до чего ему приятна похвала внука: - Ну, я еще не кончил. Гор нет... и... многого другого... Потом сам позову. Вот твой обручь. Только послушай меня: хорошо подумай, прежде чем такие дары приносить. Это ведь не росям?
      Лиалин промолчал. Врать он не хотел, а правду сказать язык не поворачивался. Как это было не противно, но даже деду он не мог абсолютно доверять.
      - Чтобы Перун не делал, пойми, он не во зло сие творит. О тебе заботится. И народе своем. Большая ноша на нем. Большая ответственность. Будьте друг к другу терпимее. Уж очень не хочется снова в мир ваш приходить. Суетный он.
      Лиалин вновь ничего не сказал, только забрал обереги и крепко обнял прадеда на прощание.
      - А это я сковал для тебя, внучок. Вижу, что оберег мой не носишь, - Лиалин машинально коснулся груди и виновато взглянул на деда. На мозолистой руке лежала серебряная пластина, точь-в-точь такая, как он отдал сначала Дэлине, а затем оставил Шиэлу. Сварог сам одел ее на внука, ласково потрепав белокурую голову Хранителя. - Послушай старика, не разбрасывайся такими подарками. Самому пригодятся, - успел услышать Хранитель, когда сила, значительно большая, чем сила велина, уносила его прочь из заветного места.
  
  
   В дверь тихонько постучали. Так поздно она никого не ждала. Да что там, она вообще никого не ждала. Чуть отодвинув шторку, старушка попыталась рассмотреть, кого принесло на ночь глядя. Но ночная мгла и проливной дождь надежно спрятали гостя. Стук стал громче. Закутавшись в цветастый платок, Олеся отодвинула засов. Согнувшись почти вдвое и переступив порог, в хижину вошел рось. Вот уж росей она не ждала...
   - Нет, - дрожащей рукой старушка убрала выбившиеся пряди, одновременно пытаясь спрятать лицо. - Это не можешь быть ты!
   Опустившись на колени, Нас молча уткнулся ей живот и разрыдался. Олеся коснулась мокрых черных волос и, всхлипнув как маленькая девочка, потеряла сознание.

* * *

      С вечера в обоих домах царила полнейшая суматоха. Даже Наскаралим с его отрешенностью к происходящему казался оживленным. Олеся, закрепив седые кудри веточкой крушины, шелестела юбками домашнего платья. По-девичьи краснея, стоило их взглядам встретиться. Лиалин вернулся домой лишь поздно ночью, уставший и обессиленный, и, не раздеваясь, рухнул на небольшую кушетку в сенях. Стараясь не разбудить брата, Эдельвейрик вышел на крыльцо. Какая-то сила неудержимо влекла его прочь из дома. Будто многократно повторяющееся эхо шелестящих голосов указывало ему путь. Судицы звали его... Повинуясь их приказам, Эдельвейрик ушел в мир-между-мирами. Он искал не свет. Он искал тьму. И она отозвалась... Черная, беспросветная...
      - Кочевник...
      Крик потонул в бездушной пустоте мира-между-мирами.
      - Кочевник! Призываю тебя! - он говорил, слово в слово повторяя слышимый лишь им шепот. Звал, объяснял...
      Наконец, силы покинули его. Выйдя из мира-между-мирами, хранитель упал на землю и крепко заснул, и снилось ему лишь имя... Дэлина...Оно сияло в темноте, затмевая своим светом исчезающее имя брата.
     
      Оранжево-лиловые всполохи просыпающегося на востоке солнца окрасили темное небо в сиренево-малиновые разливы, разгоняя иссиня-черную глубину звездной ночи. На западе еще горели серебристым бисером знакомые созвездия, но и до них скоро доберутся золотые языки наливающейся зори, что бы весь день безраздельно править небом.
      Во Владениях Лады наступил рассвет.
      В липовой роще защебетала проснувшаяся малиновка, а вскоре залилась трелями вторая. Медленно просыпаясь ото сна, размяла свои большие крылья синяя бабочка.
      Вспыхнули россыпью бриллиантов капли утренней росы на лепестках раскрывающихся цветов и листьях-чашах вечнозеленой дадеры.
      Желтогрудая пичуга вспорхнула на ветку, обдав вялого черно-синего жука росяным дождем.
      Тихий, словно легкий порыв ветра, вздох вырвался из груди. Леесе так хотелось подобрать правильные слова, чтобы объяснить, что она чувствует, но, подняв на Лиалина огромные переполненные счастьем глаза, только крепче сжала его ладонь.
      - Вот вы где! - громкий, с нотками явного облегчения, окрик продирающегося сквозь ивняк Эдельвейрика едва не разрушил волшебство пробуждающегося утра. - Где только я вас уже не искал!
      Наскоро обняв их, он тут же отстранился:
      - Повелительница Лада уже ждет нас. Поторопиться бы надо! А Вы, милая невеста, - Эдель слегка присел в шутливом поклоне, - будьте здесь и дождитесь мою дражайшую супругу! - и, схватив брата повыше локтя, поспешил по тенистой аллее вниз, увлекая Лиалина за собой.
      Легкое, едва ощутимое, прикосновение похожее на касание волны к ладони, заставило Леесу оторвать растерянный взгляд от густой кроны деревьев, скрывших обоих Хранителей и обернуться.
      Берегиня приветливо улыбнулась, протягивая девушке обе руки, и крепко сжав ее холодные дрожащие пальцы, повела вглубь леса по узкой протоптанной тропе.
     
   Понукаемый ворчанием Зорца и Эделя, Лин поспешно переодевался. Если б только брат мог слышать велина, то удивился, насколько их настроения в данный момент схожи. Олеся с материнской заботой помогала ему в сборах. И только Наскаралим с молчаливой улыбкой наблюдал за происходящим, боясь неосторожным словом разрушить атмосферу счастья, заполнившую дом. Олеся подала ему венец целителя, но Лиалин отказался, крепко сжав ее ладони в своих. Старушка понимающе улыбнулась.
   - Я так тебе благодарен! - Лин порывисто и крепко обнял колдунью. - Это не выразить словами. Я никогда не смогу вернуть вам с Насом потерянное время! Но могу подарить новое...
   При этих словах Наскаралим в тревоге взглянул на младшего из братьев. Что-то было не так. Лиалин светился. И свет его перетекал в Олесю, наполняя ее седые кудри огненной рыжиной.
     
      Широкая дорожка из розовых лепестков вела к старинной мраморной беседке, тонущей в сиянии давно позабытых Леесой цветов. Лиалин уже ждал ее внутри, о чем-то изредка переговариваясь с Шиэлом и Эдельвейриком. Такими девушка не видела их никогда. Высокие, стройные, они оба были облачены в полное одеяние. Нежно-розовые одежды Хранителя Предрассветного Тумана, отороченные золотой нитью, сверкали подобно восходящему солнцу в утреннем свете. Тонкий золотой обруч стягивал непокорные вихры. Темно-синяя, почти черная парадная форма эскида резко выделялась на его фоне. Лиалин же напротив был одет в ослепительно белый строгий камзол. Из украшений только кольцо с таралом, которое он не снимал никогда.
      - Я этот подарок задумал тебе еще к награждению, да подарить не успел, - с этими словами рось защелкнул на правом запястье Шиэла широкий серебряный браслет, испещрённый незнакомыми эскиду письменами и замысловатым вырезанным в центре купным символом. - Это обручь. Снять ты его не сможешь, и не пытайся. Поверь, он значительно облегчит жизнь нам обоим. Потом научу тебя им пользоваться.
      Шиэл в недоумении взглянул на друга, но тот уже отвернулся к брату. Хранитель чуть склонился к Эделю и задал вопрос, на что тот лишь пожал плечами и окинул заросли быстрым внимательным взглядом: слишком уж испуганно сорвалась с ветвей стайка зоревок. Какое-то предчувствие тревожило его. Что-то темное... Эдельвейрик встряхнул головой, сгоняя морок. Ну что такого может случиться теперь? Все закончено. Все пророчества канули в прошлое. И брат, наконец-то, обрел свое счастье. Заметив краем глаза движение, Хранитель чуть заметно подал знак. Лиалин взволнованно обернулся и замер: перед ним стояла Лееса в подвенечном платье Лады. Как же ей шли кружева! Черные густые волосы, собранные на затылке и заколотые цветущими веточками боярышника, многочисленными завитками и выбивающимися прядями оттеняли ее глаза, отчего те казались еще больше. Шелковой рекой стелилось по земле платье. Нити жемчуга украшали шею и правое запястье. Огромный букет белых лилий в руках.
      Лада тепло улыбнулась и, удержав двинувшегося было к своей невесте Хранителя, жестом пригласила девушку подойти. Райтор, составлявший ей компанию от замка Эделя до Владений Лады, нежно поддерживая за руку, помог Эшоре подняться по ступенькам. Но сам остался внизу, заняв свое место между Хорсом и Олесей, с удивлением отметив заметно помолодевший облик колдуньи-отшельницы, державшей за руку старшего из братьев Лиалина.
      - Сердце мое радуется при виде тебя, Лееса! - ясными, как летнее небо, глазами Повелительница взглянула на влюбленных, и ее переполнила их любовь, их тревога, их решимость, их желание... Лада смущенно кашлянула и покраснела. Все-таки иногда ее дар играл с ней забавный шутки. Как долго она ждала этого момента. С тех самых пор, как Зоря призвала ее к себе в свой последний день и заставила дать самую важную в ее жизни клятву. Ждала и готовилась. Собирала силы для последнего дара. Наперекор всем. Повелительница теперь с улыбкой вспоминала перекошенное от гнева лицо Кайсара, когда она сообщила ему о своем отказе венчать Нэстаси и Лиалина, ибо не верила, что союз без любви может стать спасением для кого бы то ни было. И теперь все вернулось на круги своя. Лада протянула девушке руку, как бы прося подойти ближе.
      Девушка слегка приподняла подол платья и вступила под витую арку венчальной беседки. Эдель торопливо отступил в тень, поспешив присоединиться к своей супруге, ожидающей его под ивами. Берегиня ласково погладила заметно округлившийся животик, ощутив, как ребенок внутри заворочался.
      - Лееса, возлюбленная дочь моя, дитя великого Радогоста, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с мужчиной, что стоит подле тебя?
      - Желаю, - едва слышно выдохнула девушка и взволнованно взглянула на стоящего рядом Хранителя.
      - Лиалин, Хранитель Дневного Света, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с женщиной, стоящей подле тебя?
      Лиалин оторвал восхищенный взгляд от бездонных черных глаз Леесы и поспешил ответить:
      - Желаю.
      Повелительница Лада улыбнулась, и на мгновенье всем показалось, будто от этого цветы, обвивающие беседку, засияли еще ярче, и протянула молодым, словно из воздуха возникшие, ритуальные чашу и нож. Лиалин бережно принял священное оружие из рук Повелительницы и передал его Леесе. Зажмурив глаза, девушка коснулась лезвием его раскрытой ладони. Все также молча, только под щебет многочисленных птиц и шелест листвы, Хранитель забрал нож у девушки и ласково коснувшись ее ладони своими пальцами, осторожно провел ножом. Эшора сжалась в предчувствии боли, но ничего не произошло. Несколько крупных капель крови упало в чашу, и ранка немедленно затянулась.
      Два обручальных кольца, напоенных светлой благодатью, упали с ладони Лады в чашу, и воздух пронзил хрустальный звон.
      - Эти кольца - мой подарок. Они испили вашей крови, соединив навеки не только ваши жизни, но и ваши судьбы, - Повелительница притянула молодым жертвенную чашу. Лиалин вынул одно колечко из осушенной чаши и надел его на безымянный палец любимой. Когда оно уменьшилось до нужного размера, девушка вынула второе, и все повторилось.
      - Отныне и вовек вы неразделимы! - возвестила Лада.
      Под громкий свист и поздравления молодожены покинули беседку и сразу попали в объятия друзей. Здесь были лишь самые близкие. Из Повелителей только Хорс, Лед и Жива. Из эскидов - Райтор, Шиэл и Дроен. Эшора едва не расплакалась, увидев его. Расчувствовавшись от переполнявших эмоций, всегда суровый Учитель ласково обнял свою лучшую ученицу, стараясь не помять прекрасное платье, прошептал на ушко всего несколько слов с пожеланиями счастья. Но этого было довольно, чтобы девушка поняла, как сильно он ее любит.
      Подарки, забавные мелочи, вызывающие веселый смех. Но Хорс приготовил нечто особенное. Хранитель принял из рук друга подарок, когда все заметили фигуру, бегущую лесной тропе к ним навстречу.
      - Аяс! - радостно воскликнул Лиалин, узнав в бегущем молодого эскида.
      Но вместо приветствия, раздался истошный крик:
      - Уходите! Все! Немедленно!
      Лееса испуганно вцепилась в мужа. Затрещали, ломаясь ветви ивняка, и Лиалин содрогнулся. Нечто подобное он уже видел, когда его схватили во владениях Иригана. Ширы и нечисть и... Чакоса во главе своего войска и рядом с ним его неизменный помощник - огромный черногривый лев.
      Хорс почувствовал, как в нем забурлил гнев, смешанный со страхом. Не за себя, за других. Чакоса все правильно рассчитал: кто ж на свадьбу с оружием приходит.
      - Значит, так ты рассудила, Светлая Лада? - Чакоса взмахнул мечом в сторону молодоженов. - Значит, этот выродок счастья достоин, а моя дочь нет?
      Гордо подняв голову, Лада выступила вперед и заговорила с таким умиротворением, что даже Повелителя Тьмы на мгновение оставили гнев и обида.
      - Любви все достойны. Нет на свете существа, которого обошло бы это светлое чувство. Твоя дочь прекрасна. И сердце у нее велико. Оно полно любви. Однажды в ее жизнь придет весна, и я буду рядом, чтоб помочь растопить снега, что укрыли Нэстаси. Брат мой, союз без любви не принес бы счастья твоей дочери.
      Чакоса задумчиво взглянул на Ладу, потом на Лиалина. И воспоминания заплаканного лица униженной дочери разом встали перед глазами.
      - Вот когда моя Нэстаси будет счастлива, тогда и он сможет заняться своей девкой.
      От этих слов у Лиалина словно ток пробежал по позвоночнику. В ладони сформировался светич. Заметив заряд, черногривый лев предупреждающе зарычал. Хорс медленно отступил на шаг назад, готовясь к бою. Шиэл и Райтор, напротив, выступили вперед, закрывая собой молодоженов.
   Лееса крепко сжала ладонь мужа, готовая в любой момент броситься за него в драку. И это пугало Лиалина больше остального.
   - Стой, Чакоса! - Лада вскинула руки, призывая Повелителя остановиться: - Как бы ни было, уже поздно! Я соединила сами их судьбы!
      Услышав это, Повелитель оскалился:
      - Так пусть он ищет ее в другой жизни! Если сумеет родиться вновь! - и нанес удар.
     Тьма. Густая. Беспощадная. Как болотная топь. Она наполняла естество Леесы, заливая каждую клеточку её тела, её духа. Словно вся грязь, вся злоба этого мира приготовилась к броску... Она подняла потемневшие глаза на любимого и ...
      Яркая вспышка озарила маленькую поляну, высветив каждое деревце, каждый листок. Так начало сбываться последнее из предсказаний Прове.
      Все осталось по-прежнему, и только ни Лиалина, ни Леесы среди них больше не было. Позади всех, на коленях, теряя сознание, стоял Аяс.
      - Как же это меня достало, - едва слышно произнес он и, вытерев рукавом сукровицу, сочившуюся из носа, рухнул на землю.
     
      Сколько длилось перемещение... мгновения... годы... месяцы... Они не знали. Время здесь не имело значения. Времени здесь не было.
      Вихрящаяся воронка выплюнула их по другую сторону портала и закрылась навсегда. Лиалин вытер с лица тающий снег и помог подняться Леесе, запутавшейся в подоле свадебного платья. Где бы они не были, но точно не на Березани. И, несмотря на ледяной воздух и леса, покрытые пушистыми шапками снега, не во владениях Зимерзлы. Сняв с себя камзол, Хранитель поплотнее укутал в него девушку.
      - Что произошло? - Лееса прижалась к нему, пытаясь согреться и унять дрожь, бьющую ее тело. Не холод был тому причиной, а не вырвавшаяся наружу тьма. - Где мы?
      Лиалин взглянул на небо. Этих созвездий он не знал. Потом осмотрелся по сторонам. В небе одинокая луна заливала бледным светом небольшое поселение, уютно расположившееся в низине, прямо за кромкой леса.
      - Не знаю. Но там, - он указал на столбы дыма, поднимающиеся над крышами чудных домов, - думаю, нам ответят на этот вопрос.
      И, подхватив Леесу на руки, проваливаясь по колено в сугробы, Лиалин сделал первый шаг в чужом мире...

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"