Аннотация: Попытка написать антиутопию без героя. Тесса Астра живет в мире с ограниченными ресурсами, где ничто не пропадает зря, включая человеческую жизнь. Но всегда найдется кто-то, кто решит, что правила писаны не для него.
Она проснулась сама и долго лежала, бездумно глядя в потолок, пока не зазвонил будильник, и Тесса, спохватившись, торопливо отключила его.
На стуле лежало простое белое платье, приготовленное мамой еще с вечера. Тесса машинально поискала взглядом свою школьную форму, но ее, наверное, уже отдали в переупотребление или переработку. Этот этап жизни для Тессы закончился. Оставалось только надеяться, что ее старая форма послужит кому-нибудь так же верно, как все эти годы служила ей.
Тесса натянула платье через голову, постояла немного, наслаждаясь ощущением шелковистой ткани, льнувшей к коже - а потом открыла дверь и, как была босиком, шмыгнула в коридор.
Когда она вышла из ванной, в коридоре по-прежнему никого не было. Только портрет бабушки Каролины смотрел со стены - задумчиво и чуть устало. Обычно Тесса проскакивала мимо него, не обращая или стараясь не обращать внимания, но в это утро она остановилась перед портретом и какое-то время стояла молча, глядя бабушке в глаза.
Потом тряхнула головой, повернулась и направилась к лестнице.
Мать была на кухне - пила кофе.
- Привет, мам, - сказала Тесса. - Что-то ты рано.
Елена Астра посмотрела на дочь. Ее взгляд чем-то напоминал бабушкин, но в нем не было никакой задумчивости - одна бесцельная, глухая усталость.
- Волнуешься?
Тесса пожала плечом.
- Конечно. Я же твоя единственная дочь, единственная наследница имени Астра. Вдруг какой-нибудь куратор решит, что мне пора прекратиться?
Она обошла стол и полезла в шкаф за своим любимым кофе. Мать предпочитала "настоящий" - мутную бурду, которую надо было отдельно заваривать, так что запах стоял по всей кухне; да еще и чашку потом приходилось отмывать. От обычного синтетического таких проблем нет. Да и на вкус он вполне ничего.
Тесса насыпала ложку - щедро, с горкой; подумала и добавила еще одну. За спиной вздохнула мать:
- Когда же ты бросишь свои штучки? Ты уже не школьница, Тесси.
Тесса сморщила нос.
- Я просила тебя не называть меня так, - сказала она, заливая синтет-кофе кипятком из распределителя. - Тем более если я уже не школьница. Да брось, мам. Все будет хорошо.
Она села за стол.
- Можно подумать, ты сама волнуешься.
Елена Астра пожала плечами.
- Это не мой первый и даже не семнадцатый отбор. Я давно говорю себе: пора смириться. Даже если они и выберут меня - невелика потеря. Все равно от меня никакого толку, кроме как по имени. Но каждый раз...
Она умолкла, уставилась в стол. Пальцы, обнявшие кружку, дрожали. Тессе стало жаль мать. Она наклонилась к ней и нежно потрепала ее по руке.
- Да ладно, мам. Все будет хорошо. Мы с тобой пройдем этот отбор, мне дадут хорошую профессию - может быть, даже жилье внизу, в городе. Переедем туда, а этот дом передадим другим. Тут же несколько семей можно поселить. А мы с тобой и в двух комнатах поместимся.
Елена Астра покачала головой и хотела что-то сказать, но Тесса ей не дала:
- Кстати, я тебе не говорила? Меня внизу ждет Даррен. Мы с ним договорились пойти на отбор вместе. Помнишь, он к нам заходил после экзаменов? Такой черноволосый. Ты еще сказала, что он тебе сразу понравился.
- Даррен? - повторила Елена Астра. - Да, помню. Хороший мальчик.
Тесса улыбнулась.
- Пей кофе, мам, а то остынет, - сказала она и сама первая глотнула из своей чашки.
Даррен сидел на низкой ограде, но, увидев Тессу, встал ей навстречу.
- Все в порядке? - спросил он.
Тесса моргнула.
- И тебе привет. А что может быть не в порядке?
Они медленно пошли по дороге. В этот ранний час улицы еще были пусты, но по мере того, как Даррен с Тессой приближались к центру города, их все чаще нагоняли и обгоняли молодые люди в белом - такие же вчерашние школьники. Все они двигались в одном направлении - к отборочной; многие были слишком возбуждены, чтобы разговаривать. Тесса украдкой покосилась на Даррена. Он шагал рядом с ней, глядя прямо перед собой, и вид у него был еще более хмурый, чем всегда. Нет, это не похоже на обычное предотборное волнение.
- Даррен, что случилось?
Он быстро глянул на нее.
- Ты знаешь, что Белый куратор при смерти?
Тесса удивилась:
- Конечно. - Она пожала плечами: - Это грустно, но... Всему приходит свой конец.
- Теперь ты цитируешь "Мать-звезду"? - Даррен скривился. - Он же лично ее знал.
Тесса не ответила. Ей всегда становилось не по себе, когда при ней упоминали бабушку Каролину. Конечно, Каролина Астра не была на самом деле бабушкой Тессы. Свою настоящую бабушку Тесса не знала - ту прекратили еще до ее рождения. А таинственный, печальный взгляд Каролины преследовал ее не только дома, но и в школе, в отборочной, в обеденных и демонстрационных залах - словом, практически всюду, куда бы она ни пошла. Каролина Астра, автор "Матери-звезды", тоненькой книжицы, легшей в основу послеударного жизненного уклада. Страшно было подумать, сколько поколений, сколько женщин по имени Астра прошло от Каролины до Тессы; дрожь брала только при одной этой мысли. Поэтому Тесса про себя всегда звала ее бабушкой. Так было легче.
- ...жил себе и в ус не дул. А теперь вдруг "при смерти". И знаешь, что самое странное? Говорят, что вчера он лично отобрал троих детей. По процедуре, с оповещением семей, как полагается. А вечером эти дети вернулись в свои семьи. Те уже почти все их вещи успели отдать в переработку... Твоя мать что-нибудь об этом говорила?
- Она мне про совет не рассказывает. В конце концов, это не нашего ума дело. - Тесса передернула плечами. - Погоди... детей? И сразу троих?
Даррен мрачно кивнул.
- Все трое абсолютно здоровы. Одна - лучшая ученица в классе, второй - превосходный бегун, третий не особенно умен, но очень силен и вынослив... Да еще возраст. Они вообще не должны были полноценно участвовать в отборе. Но документы были оформлены как полагается.
Они вышли на центральную площадь. Налетел ветерок, и Тесса поежилась в своем легком платье.
- Так Белый куратор ошибся?
- Три раза подряд? - хмыкнул Даррен. Тесса не ответила, и он продолжил: - Не знаю, как тебе, а мне это совсем не нравится. Лучше бы тебе не участвовать в этот раз. Ты ведь можешь отказаться?
Женщины семьи Астра действительно пользовались кое-какими привилегиями. Их участие в отборе было больше формальностью: как Тесса и сказала матери утром, ни один куратор в здравом уме не посмел бы прекратить наследницу Каролины. Но отказ от участия означал бы для них то же, что и для любого другого жителя: отказ от нового жилья и одежды, от пищи и воды, от защиты. Неучтенная и необследованная особь - источник потенциальной опасности, болезни или брожения умов, а послеударные городки были слишком малы, чтобы позволить себе хотя бы малейшее нарушение спокойствия. Одна ошибка - и хаос, бушующий за стенами, ворвется внутрь и поглотит их.
Тесса не хотела становиться изгоем. Не хотела обрекать на такую участь свою мать. И уж никак не собиралась своими руками губить свой дом, свою семью и всех своих знакомых.
Поэтому она сказала:
- Нет. И хватит об этом.
И зашагала быстрее, будто надеясь показной решимостью заглушить уже начавшее подниматься в ней беспокойство.
Первый отбор в качестве взрослого - всегда очень волнительное испытание, и не все могут совладать с эмоциями; но процесс был организован умело. В камерах отборочных никогда не скапливалось слишком много народу, и поэтому внутри не создавалось излишнего шума и толчеи, способных дополнительно взбудоражить и без того натянутые нервы. Тесса украдкой покосилась на Даррена. Пока они проходили регистрацию и получали листы осмотра, он держался скованно и на вопросы отвечал сквозь зубы, одним-двумя словами. Может быть, он обиделся, что она не приняла его предостережения всерьез?
Ей не хотелось портить Даррену такой важный день. Поэтому, когда они двинулись к дверям, ведущим на следующий этап - Даррену направо, Тессе налево - она слегка коснулась его руки и шепнула:
- Извини меня, ладно? Все образуется, я уверена. Не переживай.
- О чем? - буркнул он.
Его ответ застал Тессу врасплох.
- А о чем ты переживаешь? - осторожно спросила она.
Даррен криво усмехнулся.
- Забудь. Уж тебе-то точно ничего не грозит.
Это был удар ниже пояса. Тесса никогда не злоупотребляла своими привилегиями, не пользовалась своим именем - кроме тех случаев, когда пыталась успокоить мать. Уж Даррен-то отлично это знал. И услышав, как он ставит ей в упрек то, кем она родилась - особенно после того, как всего несколько минут назад пытался убедить ее этим воспользоваться - Тесса так опешила, что даже забыла обидеться.
- Даррен, - тихо сказала она, - что с тобой?
Он, видимо, и сам понял, что сморозил что-то не то.
- Ничего, - бросил он. - Извини, Тесса. Я не... Просто не хотелось бы стать жертвой кураторской ошибки.
Это словосочетание - "кураторская ошибка" - тоже появилось в их лексиконе только сегодня утром. До этого оно не могло бы даже прийти им в головы. Те, кто проводит отбор, не могут ошибаться. Кураторы не могут ошибаться. По крайней мере, детьми они верили в это твердо. Неужели это еще одно из тех открытий, которые совершаешь, становясь взрослым? И поэтому мама такая печальная?
Тесса растерялась. Непрошеное беспокойство, которое ей вроде бы удалось унять, снова заворочалось в желудке. Она не хотела, чтобы Даррен хмурился, не хотела, чтобы мама опять замыкалась в себе, и потому по мере сил старалась их развеселить. Но что, если от нее здесь ничего не зависит, если не в ее силах им помочь?
Она беспомощно стояла, теребя в руках лист осмотра и даже не пытаясь снова поймать взгляд Даррена, когда ее вежливо окликнули:
- Госпожа Астра.
- Да? - Тесса встрепенулась и обернулась на голос.
Перед ней стоял куратор, одетый в простую синюю форму - видимо, он вошел в совет совсем недавно. Под мышкой он держал какую-то папку.
- Да? - повторила Тесса, видя, что он молчит. - Я вас слушаю.
Куратор прокашлялся, и Тесса вдруг увидела, что он совсем мальчик, тоже еще недавно ставший взрослым, и, похоже, робеет перед ней. На щеках его расцвели красные пятна. Он совсем смутился.
- Госпожа Астра, - пробормотал он, внимательно изучая носки своих ботинок, - вас просят пройти... - Не договорив, он махнул рукой себе за спину - там находилась неприметная дверь, почти сливавшаяся с белой стеной. Ни разу, ни на одном своем отборе Тесса не видела, чтобы кто-то направлялся в ту сторону или проходил через эту дверь.
Она растерянно оглянулась на Даррена. Тот ответил ей таким же недоуменным взглядом. Кто знает - может быть, теперь, когда она считается взрослой, процедура отбора будет проходить по-другому? Может быть, все это потому, что она - Астра?
Надо было спросить маму...
- Госпожа Астра, вас ждут.
Тесса все еще колебалась, не в силах двинуться с места, и Даррен сделал шаг вперед.
- Подождите, - сказал он. - Это новая процедура? Что здесь происходит?
Молоденький куратор прямо взглянул на него - очевидно, Даррен не вызывал у него такого трепета, как Тесса.
- Все в порядке, господин Чэн, - сказал он. - Один из старших кураторов желает видеть госпожу Астру. Это не займет много времени. Процедура отбора пройдет как обычно. Прошу вас, отправляйтесь на следующий этап. Не заставляйте вашего куратора ждать.
- Я не...
Тесса движением руки остановила его.
- Не надо, Даррен, - сказала она. - Все нормально. Увидимся как обычно. - И обратилась к молоденькому куратору: - Прошу вас, идите вперед.
Даррен, кажется, хотел что-то ей сказать, но она прошла мимо него, опустив голову. День и так шел наперекосяк с самого утра, и у Тессы не оставалось никаких сил - и никакого желания - гадать, какие еще открытия ждут ее впереди.
В конце концов, это кураторам решать.
- Благодарю вас, Томас.
Они миновали столько дверей без табличек, преодолели столько лестничных пролетов и завернули за такое количество углов, что Тесса окончательно перестала понимать, где находится. И поэтому, когда ее провожатый неожиданно остановился перед одной из дверей, ничем не отличавшейся от других, приложил свою карточку-пропуск к считывателю и отступил в сторону, пропуская Тессу, она даже не сразу поняла, что они пришли.
Это было стандартное жилое помещение, ничем не отличавшееся от ее собственной спальни: окно, кровать, небольшой столик и стул. Все бы ничего, не располагайся оно в отборочной. Личная жизнь и работа не должны соприкасаться - этому их учили с детства.
Голос, приветствовавший их, принадлежал человеку, сидевшему на стуле к ним спиной. При их появлении он не встал. Что-то тихонько зажужжало, и стул целиком развернулся к ним. Тесса опешила.
В первую минуту ей показалось, что перед ней неумело настроенная проекция. Сидевший был абсолютно белым - с головы до ног: белыми были его волосы, аккуратно уложенные вокруг голой белой макушки, белым было его лицо - на скулах и подбородке тонкая, почти прозрачная кожа натянулась так, что, казалось, вот-вот лопнет. И, конечно, его одежда блистала той же ослепительной белизной. Ни единого знака отличия, ни одного цветного пятнышка.
- Можете идти, - сказал Белый куратор Томасу, сопровождающему Тессы.
Она даже не обернулась, едва отметив для себя шорох его шагов и почти неразличимый щелчок двери. Она не могла отвести глаз от Белого куратора. Никто никогда не встречается со своим куратором, и никто никогда не встречается с куратором наедине - таковы были правила. Их соблюдали все, в первую очередь сами кураторы: только оставаясь полностью беспристрастными, они могли выполнять свою работу.
А благодаря их работе городок жил.
- Вижу, вы удивлены, - сказал Белый куратор.
Голос у него был мягкий, едва слышный, но не хриплый, как у человека, которому не приходится много говорить. Он смотрел на Тессу благожелательно, будто в том, что она сейчас стояла здесь, не было ничего необычного - и, возможно, благодаря этому она все-таки сумела разлепить губы.
- Зачем вы меня позвали?
Он тихонько засмеялся. Смех у него был тоже негромкий, шуршащий, как шелест ветра.
- Сразу к делу! Вы точно такая же, как она.
- Она? - переспросила Тесса, почти уверенная, что знает, что услышит в ответ.
И, конечно, Белый куратор незамедлительно откликнулся.
- Каролина. Ваша прародительница.
Его прозрачное лицо чуть сморщилось, будто он хотел улыбнуться или болезненно нахмуриться, но ни то, ни другое ему не удалось. Белый куратор медленно наклонил голову.
- Она была замечательной, - наконец сказал он.
Тесса молчала. Она не понимала, к чему он ведет. Вряд ли он собрался обсудить с ней бабушку Каролину. Она ведь никогда ее и не видела, в отличие от него. Да, конечно, он...
И тут ей вспомнилось, что Даррен сказал утром. Что этот человек - странно было называть этим словом белый призрак, сидящий перед ней - умирает. И что он отобрал троих детей, которые вечером вернулись к своим семьям.
Ее пробрала дрожь.
- Не бойтесь, - сказал Белый куратор, будто прочитав ее мысли. - Я не причиню вам вреда.
Тесса вздрогнула. Он вдруг оказался совсем близко от нее, неподвижно сидя в той же позе. Похоже, его стул умел не только поворачиваться, но и перемещаться в пространстве. Она слышала о подобном, но никогда не видела собственными глазами.
- Я не заберу у вас ничего, что вы не предложите мне сами, - сказал он со странным блеском в глазах.
Тесса окончательно растерялась:
- О чем вы?
Она считалась не последней ученицей в классе, но перед этим... существом? - пасовала. Он разговаривал как будто не с ней, а больше с самим собой, только вслух. Сколько же ему на самом деле лет?
При одной этой мысли у нее закружилась голова.
- Я бы предложил вам сесть, - сказал Белый куратор, - но, сами видите...
В одиночной спальне было место только для одного человека. Никому постороннему здесь находиться не полагалось. Тесса снова остро ощутила, что происходит что-то из ряда вон выходящее, что-то необычное, неправильное.
Что ближайшему другу и первому последователю Каролины Астры нужно от той, которая связана с ней только кровью?
Если вспомнить слова Даррена - нетрудно догадаться.
- "Я бы отдала тебе свою жизнь, - проговорила она, - если бы ты еще был рядом со мной, чтобы ее взять".
Она с опаской взглянула на Белого куратора - и увидела, что при этих словах он буквально просиял.
- Так вы читали ее письма!
Конечно, Тесса читала "Мать-звезду" - тоненькую книжку, почти целиком состоявшую из писем Каролины, кроме неподписанного предисловия. Никто не говорил об этом вслух, но все знали, что предисловие написано Белым куратором. Однако письма были обращены не к нему. Каролина писала своему брату, Джорджу, с которым, по-видимому, была очень близка. Он умер раньше нее, от болезни, называвшейся "рак", и Каролина тяжело переживала эту потерю. Ей казалось, что после смерти брата ее жизнь ничего не стоит, и она куда охотней предпочла бы, чтобы умерла она, а он остался жить. Она не раз говорила, как счастлива была бы оборвать свое никчемное существование, если бы могла этим вернуть жизнь Джорджу - который, судя по всему, был очень талантливым и подающим большие надежды молодым человеком, всеобщим любимцем и душой компании. Каролина жила очень давно, еще до удара, и в то время технология отбора еще не была разработана и повсеместно внедрена.
- Но идеи объективной полезности отдельной жизни и обмена жизнью были будто созданы для уклада наших городков, которые вынуждены обходиться весьма ограниченными ресурсами. Именно поэтому все вы изучаете "Мать-звезду" в школе - чтобы накрепко усвоить, что срок жизни отдельного человека и срок службы отдельной вещи, в сущности, не так уж сильно различаются. И тот, и другая имеют ценность лишь до тех пор, пока сохраняют первоначальную целостность и служат предначертанной цели. Иначе они теряют смысл.
Тесса взглянула прямо в бесцветные глаза Белого куратора. Такие речи она слышала лишь однажды - от группки молодых людей, собравшихся перед входом в демонстрационный зал. Тогда она отвернулась и хотела поскорее проскочить мимо них, но Даррен остановился и слушал их безумные выкрики с горящими глазами, пока из зала на шум не вышли преподаватели. Тогда Даррен наконец поддался уговорам Тессы, настойчиво дергавшей его за руку, и вместе с другими учениками они убежали за угол, откуда наблюдали, как преподаватели и появившийся вскоре отряд кураторов в синем окружил смутьянов, усыпил их и унес куда-то прочь. Тесса не стала рассказывать матери об этом эпизоде и постаралась поскорее забыть о нем. Она читала "Мать-звезду" сверх школьной программы не потому, что хотела понять, как устроен мир, а потому, что хотела понять, как устроена бабушка Каролина, через много поколений давшая жизнь ее матери и ей. Но ей никогда не приходило в голову спрашивать себя, почему мир устроен так, а не иначе, или тем более ставить его под сомнение. Она догадывалась, что из-за подобного любопытства ее мать, вхожая в совет кураторов, но не имевшая в нем права голоса, так часто замыкается в себе и по вечерам сидит на кухне с чашкой не кофе и не газированного напитка, а чего-то гораздо более остро и горько пахнущего. Тесса никогда не рассказывала никому, даже Даррену, о странном поведении Елены Астры и ни о чем не спрашивала ее саму - возможно, потому, что боялась, что ее мать, будь она хоть тысячу раз Астра, усыпят и увезут точно так же, как тех молодых людей. Предначертанную ей цель Елена Астра выполнила - родила наследницу. И, когда Тессу признают взрослой, Елена потеряет смысл.
Даррен не совсем прав. Ей тоже есть чего бояться.
Именно поэтому, услышав такие странные, почти бунтарские речи из уст Белого куратора, основателя и главной опоры их жизненного уклада, Тесса не испугалась, а разозлилась.
- Зачем вы мне это говорите? - сдавленным от ярости голосом бросила она.
Но он, казалось, ничуть не смутился.
- Я лишь хочу, чтобы вы поняли: этот мир устроен так не без причины. Но эту причину нашли не вы и не я, а она, - его голос дрогнул. - Ее слово ведет нас сквозь эти темные времена. Ее руки поддерживают нас в печали. Мы еще недостаточно сильны, чтобы идти самим. Мы не можем себе позволить ее позабыть. И именно поэтому я прошу вас... да, я прошу вас, Тесса: отдайте мне свою жизнь. Если вы хотите, чтобы ваши дети жили в покое и безопасности, чтобы им было где найти утешение, чтобы им никогда не пришлось выходить за стены... - он закашлялся. - Прошу вас! Вы не представляете, как это важно.
- Конечно, не представляю. Вы же ничего толком не объясняете.
Белый куратор уставился на нее так, будто увидел в первый раз.
- Они хотят выйти за стены, - часто дыша, проговорил он. - Они утверждают, что нам не хватит... Чепуха! Ерунда! Всего нам хватит. Если бы будем бережно расходовать ресурсы и не тратить время и энергию на бесполезные... - Он досадливо стукнул рукой по колену. - Они только и ждут, когда я умру! Но я вовсе не собираюсь умирать! Я еще нужен этому городу, Тесса, разве вы не видите?
Она молча смотрела на белого старика - самого могущественного человека в городе - скорчившегося на своем самодвижущемся стуле.
- Как умерла бабушка? - тихо спросила она.
Он недоуменно воззрился на нее.
- Что? Что вы имеете в виду?
- Моя ба... Каролина Астра, - Тесса чуть повысила голос. - Как она умерла? Она действительно отдала кому-то свою жизнь? Она смогла вернуть своего брата?
Белый куратор снова съежился.
- Не помню, - наконец прошелестел он. - Не знаю. Это было так давно...
- Вы же... - начала Тесса, но не закончила.
Никто из них не услышал щелчка двери, но Белый куратор сразу же увидел новых посетителей, возникших за спиной Тессы.
- Лакшми! - воскликнул он. - Разве вы не на отборе?
Тесса стремительно обернулась. В дверях стояла женщина-куратор в черной форме, с черной косой, переброшенной через плечо. А рядом с ней маячил Даррен.
- Тесса! - закричал он, увидев ее. - Все нормально?
На долю секунды Тесса задумалась, как ответить на этот вопрос. А потом женщина-куратор, Лакшми, прошла вперед, освобождая проход, и в комнату шагнул второй Черный куратор - высокий и бледный, казавшийся еще бледнее в своей форме. Он не сводил холодных глаз с растерявшегося старика.
- Вы думали, мы не узнаем? - спросил он.
- Она согласилась, - выговорил Белый куратор. - Она согласилась! - снова торжествующе закричал он, ткнув пальцем в сторону Тессы. - Она отдаст мне свою жизнь. Довольно! Я тоже знаю, что вы задумали. Но вам придется отступить.
- Неужели?
Холодные глаза Черного куратора впились в Тессу. Под этим взглядом она почувствовала, как в горле смерзаются слова. Она и сама уже не знала, что хотела ему сказать.
- Впрочем, это уже не имеет никакого значения, - заключил Черный куратор и наконец отвернулся от Тессы. - Совет вынес решение. Ваша жизнь была взвешена, измерена и найдена лишенной смысла. Надеюсь, в вашем следующем воплощении... - Он покачал головой, усмехнулся, оборвав формулу на середине. - Нет. Надеюсь, никакого следующего воплощения у вас не будет.
Он вынул из-за пазухи какой-то черный предмет и не спеша направил его на Белого куратора, который безуспешно пытался подняться со стула. Что-то грохнуло, Тесса зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Белого куратора, тяжело откинувшегося на спинку стула. Его голова была запрокинута, так что лица было не видно. На иссохшей белой груди медленно расплывалось алое пятно.
Черный куратор задумчиво рассматривал черный инструмент у себя в руке.
- Что-то полезное это ископаемое все же додумалось припрятать, - заметил он, а потом спрятал инструмент за пазуху.
- Что... что с ним такое? - послышался дрожащий голос Даррена.
Тесса оглянулась на друга - он был белее стены.
- Что? - переспросил Черный куратор и пожал плечами. - Он умер, только и всего. Лакшми, пожалуй, пора сообщить остальным, что Белый куратор оставил свой пост.
Женщина с косой кивнула.
- Город ждут большие перемены, - заметил Черный куратор как бы про себя. - Надеюсь, никому из вас не придет в голову безумная идея испортить этот замечательный сюрприз?
Он поочередно обвел взглядом Тессу и Даррена. Тесса попыталась выпрямиться и вздернуть дрожащий подбородок, Даррен отступил и наткнулся на косяк.
- Если что, - тем же задумчивым тоном протянул Черный куратор, - помните, что мы всегда можем отменить некоторые устаревшие привилегии. Тем более что теперь цепляться за них некому. Вы понимаете меня, госпожа Тесса Астра?
Он смотрел на нее, но Тессе показалось, что замерший у нее за спиной Даррен напуган этими словами едва ли не больше, чем она сама.
- Если не ошибаюсь, - сказал Черный куратор, - у вас сейчас отбор?
Тесса не смогла бы ответить, даже если очень хотела бы. Но Черный куратор и без того прекрасно знал ответ.
- Так отправляйтесь туда, - небрежно бросил он. - Хватит с вас на сегодня потрясений. Лакшми, проводишь наших друзей?
Вслед за Дарреном, сопровождаемая молчаливой женщиной, Тесса вышла из комнаты, не оглядываясь. Даррен нашел ее руку и стиснул ее. Пальцы у него были влажные и горячие.
Интересно, подумала Тесса, как скоро я смогу забыть то, что видела только что?