Аннотация: Иной раз я оглядывался назад, думая о том, как далеко мне довелось забраться, чтобы приблизиться к Палл-Ардену, городу, который встретил меня отнюдь не с распростертыми объятиями.
А.А.Пех.
Палл-Арден. Часть 3.
- Не спеши ты так, дружище, - тут же прервал меня всадник, лицо которого сталось мрачным, а взгляд сделался томным, будто что-то его сильно встревожило. Он попросил меня остановиться и стал оглядываться по сторонам, будто ища в незнакомых лицах простых крестьян какую-то червоточину. Убедившись, что всё в порядке, он слез с лошади и попросил проследовать за ним.
Мы зашли за ближайшую расщелину между двумя массивными домами, когда всадник вдруг приблизился ко мне. Глаза его загорелись, но не от страсти, а от страха.
- В наших краях не принято называть настоящие имена, - сказал он шепотом, - даже если эти имена принадлежат не тебе, приятель. Слишком все сложно и слишком державно в стенах великого города, до которого отсюда рукой подать. Я заговорил с тобой второй раз только потому, что мне показалась знакомой подпись на шлеме, а ты едва не отплатил мне злом на добро. Неужто ты хотел видеть меня на виселице? Или ты ничего не знаешь?
- Не знаю о чем? - немного испугавшись, озадаченно спросил я.
- Герцог Гэндвенский, шпионы в народе, мания преследования? - едва различимо в криках покупателей с торговой улицы прошептал всадник. А когда он понял, что я понятия не имею, о чем идет речь, брови его подпрыгнули. - Ты раньше не бывал здесь? Откуда ты? Впрочем, неважно! Будь бдителен и никогда никого ни о чем не спрашивай, даже если тебе покажется, что незнакомец что-то знает или же произнес что-то знакомое. Шпионы тут на каждом шагу...
- Почему? Что тут у вас творится?
- Старый герцог сошел с ума, - ответил всадник, - уму непостижимо, как он до сих пор жив! Больше четверти века отравляет жизнь всем жителям Палл-Ардена и окрестности. В каждом видит своего врага, в каждом видит неприятеля, желающего его свергнуть.
- Мне все равно, что там с этим герцогом, - ответил я разозлившись. - Мой отец! Что вы о нем слышали после той встречи?
Всадник вновь огляделся по сторонам. Где-то поодаль от нас появился и исчез какой-то незнакомец. Всадник вздрогнул.
- Уже прознали, - стиснув зубы, прорычал он.
- Мой отец! - твердо напомнил я.
- Есть у меня для тебя информация на этот счет, - сказал всадник. - В тот день мы с ним разговорились. Я до сих пор помню тот разговор... Настолько твой отец был толковым мужчиной! И во время нашей беседы он обмолвился, что через два дня отправится в Палл-Арден под другим именем.
- Под каким? - спросил я, чувствуя, как сердце задребезжало в груди.
Всадник напряженно прищурился.
- Он сказал, что собирается представиться неким Эдалайном Хоур, если я не ошибаюсь, - ответил он.
Вдали вновь показался странник, но теперь с ним уже был ещё один человек. Они дважды прошли мимо расщелины между домами и скрылись за одним из них.
- Скоты! - зарычал всадник, тяжело выдохнув. - Нам пора, надо уходить... Запомни, никаких настоящих имен. Я не назвал своего имени, и не спросил имени твоего. Но если тебе вдруг понадобится найти меня, я могу быть в трактире в северной части Ардена. Ищи Грэй Ададжа Ридэра.
Едва мы вернулись на торговую улицу, как всадник вдруг закричал, оглушив меня:
- Что ж ты сразу не сказал, что такой умелец! Неплохие шлемы! Очень даже! Пожалуй, я возьму у тебя ещё и налокотники! Давай сразу две пары! Почему нет!?
Мельник встретил этот возглас одобрительными кивками.
- Схватываешь на лету! - сказал он, продолжая кивать. Покупали, с легкой озадаченностью и непониманием происходящего, посмотрели на него.
- Чего головой мотает? Дурной что ли? - послышалось в толпе.
Что же это все-таки было? Удача ли или нечто иное? В тот момент мне было абсолютно все равно. Теперь я знал имя, под которым мой отец попал в Палл-Арден. Теперь я, по крайней мере, знал, что он туда попал. И не погиб некогда в Корленколене при ужасных событиях тех лет. Эдалайна Хоур, так тогда звали моего отца. Находясь на торговой улице Халвирата, я потихоньку начинал понимать, насколько опасными могут быть необдуманные действия и насколько важно позволить себе успокоиться прежде, чем начать планировать следующие свои шаги. Сердце ещё некоторое время пыталось вырваться из груди.
С наступлением вечера торговый квартал мало-помалу превратился в безжизненную улицу прямо посреди одноименной деревушки, и только редкие, дремавшие по углам пьянчуги давали знать о том, что здесь всё ещё царит жизнь.
Я, к большому удивлению, продал несколько комплектов доспехов, и, включая все остальные сделки, теперь имел неплохую сумму в кармане. Золотишка, как и серебра, было предостаточно. Мельник же был счастлив как никогда раньше. Он предложил зайти в ближайший трактир, который находился в конце торгового квартала, неподалеку от главной дороги на Палл-Арден и отметить удачную продажу товара.
Оставив свои повозки в постоялом дворе за трактиром, и наняв сторожевого за несколько серебряных монет, мы зашли в заведение и заказали себе хорошей отбивной с двумя большими кусками сыра. Мельник пропустил две кружки эля прежде, чем остановиться. Я же решил не злоупотреблять спиртным. Это было не к месту и ни ко времени. А пока я ел, в переполненном жителями деревни Халвират трактире, мои уши улавливали самые разные слухи. Так, один постоялец обсуждал со своими товарищами, как недавно охотился на стаю волков в одиночку. Второй, сидевший у окна, хвастался разносчице заказов своим большим имением на окраине Палл-Ардена, и приглашал её как-нибудь заглянуть к нему в гости. До моих ушей донеслись и другие слухи. Один из таких слухов касался стражников Ардена, которые уже несколько месяцев патрулируют окрестности.
- Да не найдут они никого, - говорил краснощекий незнакомец. - Они свое достоинство в поножах найти не могут, а ты тут заверяешь, что эти гвардейцы, Эорл их подери, способны поймать Аганаю. Да я и то скорее сопьюсь от этого безделья!
- Тише! - отвечал ему второй. - Разгорланился! Совсем ума лишился? Ты бы ещё встал на стол и прилюдно бы послал герцога в его гэндвен!
- Ах-ххаа, - разразился смехом первый странник. - Обожаю эту шутку! Ха-ах... гхе... гхе!!
За тем, что было дальше, невозможно было наблюдать, не давясь от хохота. Продолжая смеяться, незнакомец запрокинул кружку эля и закашлял, схватившись за горло. Затем полез на стол, который под тяжестью многокилограммового рослого мужчины повалился набок, и вся находившаяся на нем еда быстро оказалась на земле. Второй незнакомец тем временем пытался задержать падение стола и тоже оказался на полу, задев людей с соседнего столика. Возмутившись тому, что их потревожили, посетители, было, хотели вскочить, но споткнувшись о руку лежавшего на полу пьянчуги, тоже рухнули на землю, охая и охая в пьяном угаре от боли и негодования.
На грохот, думая, что началась потасовка, прибежал хозяин трактира со своими сыновьями. Они ещё долго разбирались, кто был виноват, и с чего все началось, но лица этих незнакомцев, преисполненные озадаченностью и непониманием происходящего, надолго останутся в моей памяти.
Когда всё утихло, мы с мельником попросили комнату для ночлега.
Той ночью я долго не мог уснуть. В моей голове творился кавардак. Мысли спутывались, а иной раз их было так много, что я не успевал их улавливать. Так они и проносились потоком перед моими глазами, а картинки, которые они вызывали вслед за собой, яркими красками разгоняли темноту и мрак.
На рассвете я собирался отправиться в Палл-Арден и теперь, напрочь лишенный сна, у меня была возможность обдумать мой следующий шаг. Другое имя, которое мне бы понадобилось, у меня уже есть. Ведь некогда наставник Гордар Эргард отправил письмо в герцогскую кузню о том, что я, его сын, должен прибыть в этой четверти года на службу его сиятельства.
Иной раз, переваривая застолье в трактире, я вспоминал отдельные фразы, которые улавливал мой слух. И как мне показалось, я не раз слышал имя беглого преступника и название той некогда неприступной тюрьмы. Одна фраза гвоздем вонзилась в полотно моих переживаний, и звучала она так: "Слышал, он каким-то образом вылез из клетки. Тебе-то это знакомо, ты там уже не раз бывал. Всё и вправду настолько плохо?". Я не смог найти взглядом источник этого голоса, но и услышанного мне было достаточно, чтобы понять - в трактире, помимо обычных жителей, находились и бывшие преступники.
Ближе к рассвету мне удалось уснуть, и сны, которые явились мне за время недолгой дремы, словно предупреждали о том, что может ждать меня впереди. Образы людей сходились и расходились, очертания местности менялись. Я оказывался то посреди площади, связанный по рукам и ногам, в компании палача и глашатая, который читал с пергамента перед зеваками приказ о немедленной казни злодея; то переносился в темницу, в темную, сырую камеру, прикованный к холодной и влажной стене. Писк мышей эхом отражался от четырех стен просторной подземной камеры, нарастая все сильнее и сильнее, пока невозможно терпеть, не пробудила меня вместе с мельником.
Он стоял, склонившись, и напугано тряс меня за плечи.
- Очнись, Джоз! - умоляюще повторял он раз за разом.
Когда я внезапно открыл глаза, мельник отшагнул назад. Вытирая рукавом робы запотевший лоб, он посмотрел на меня с ужасом, медленно переходящим в облегчение.
- Ты меня напугал, - выдохнул он, - я уж думал, что тебя кто-то терзает. Подскочил с кровати, вижу, как ты ворочаешься, будто одержимый. Неужто, подумал я, его терзают демоны. А когда подошел ближе...
- Все в порядке, - поспешил я успокоить мельника, - это был... Всего лишь дурной сон.
Мельник вновь посмотрел на меня с ужасом.
- Слыхал я, многие сны бывают вещими. И многие из этих вещих снов действительно сбываются. Никто не знает, что с нами случается, когда мы засыпаем. А вдруг мы видим будущее или прошлое? Или то, что может случиться? Или то, что могло случиться?
Глядя на то, как перепуганный, но вовлеченный в разговор мельник философствует на тему снов и яви, я и сам ненароком включился в разговор. А когда спустя четверть часа в наше окно на втором этаже трактира заглянуло солнце, мы мало-помалу стали собираться к отбытию.
Имея на руках довольно внушительные средства, мы плотно отзавтракали, вернулись к своим повозкам, которые были в целости и сохранности, как и гарантировал охранявший их сторожевой. Сейчас бедняга дремал на Мельниковых мешках, и я старался не шуметь, чтобы лишний раз его не потревожить. Но мельник, в силу своего характера и негодования по поводу происходящего, разорался. Ударил поводьями лошадь, от чего она подпрыгнул на месте. Повозка покачнулась, подскочила вверх, и сторожевой вывалился на траву, тут же вскочив на ноги, и с заспанным видом стал озираться по сторонам, выставив перед собой кулаки.
- Да успокойся ты, - снова замахнулся поводьями мельник, - давай, кыш. Тоже мне, сторожевой нашелся! Видал я таких!
Вскоре мы покинули границы Халвирата и оказались на главном тракте с твердым грунтом, которого не было даже на дорогах моей родной деревушки. На пути в город Арден мы встречали многих людей. Одни направлялись к Ардену семьями, другие в поисках второго шанса начать все с начала, третьи, самые обеспеченные из всех, следовали в Палл-Арден на повозках, запряженных всякой всячиной. Таковыми были торговцы различного рода товаров, таких как восточные сладости, шелк, необработанная руда, за которую мой наставник кузнец Гордар Эргард отдал бы все имеющиеся у него запасы серебра. Встречались и простые зажиточные придворные и их слуги. А самой загадочной была полностью закрытая повозка, которую охраняли рыцари с гербом Ардена. Сделанная из крепкого дерева, она была больше остальных повозок и занимала почти половину дороги, чем доставляла немало дискомфорта всем остальным, но никто даже и не намеревался жаловаться.
Я с любопытством заглянул в единственное окошко на дверце этой повозки, но передо мной тут же встал один из рыцарей. В его глазах отразилась решительность и искра, промелькнувшая вслед за ней, подсказала, что лучше мне не совершать задуманного.
- Так и веет гордыней, - прошептал мне на ухо мельник, искоса поглядывая на рыцарей, - попади они на мои поля, вмиг бы выжал из них всю спесь! Это они, сидя на конях и при обмундировании такие смелые, а ты отправь их собирать рожь или ячмень, ууу, приятель... - покачал головой он.
Ближе к полудню мы обогнали практически всех путников, выйдя на передовую. И там, где дорога с каждой лигой расширялась все больше, узрели очертания города колоссальных размеров. Тот день, когда я впервые увидел Палл-Арден издалека, запомнился мне на всю оставшуюся жизнь. И хоть идти до города было ещё долго, я мог насладиться его величием, с открытым от удивления ртом, уже прямо сейчас.
Огромные, высокие стены, вымощенные из камня, подобно гигантской диадеме располагались по всей округе, защищая город от незваных гостей. Издалека можно было заметить и башни с куполообразными вершинами из металла, в которых отражались солнечные лучи, даруя им эффект собственного свечения. Мне сразу стало любопытно взглянуть на них в ночи и посмотреть, как эти башни будут реагировать на свет луны.
За семью светилами находились тысячи и тысячи домов. Хоть с такого большого расстояния нельзя было сказать наверняка, но я знал, что это они. А в самом центре великого города стояла крепость. Она возвышалась над всеми строениями, имевшимися в Палл-Ардене. Возвышалась над стенами, возвышалась над башнями, и едва не доставала до середины горы, что находилась прямо за южными стенами града. (Мост на гору)
- Незабываемое зрелище, - ахнул мельник, - давно я не бывал в этих краях.
Через несколько часов пути мы столкнулись с каменной аркой, на которой металлическими буквами было написано: "Добро пожаловать в Палл-Арден".
Улыбка медленно сползла с моего лица. Прямо за аркой, буквально в нескольких сотнях метров от неё, рядом с дорогой лежала деревянная табличка, которая предупреждала: "Вы входите в земли безумца. Поверните назад, пока ещё не поздно!".
Нацарапанные на ней слова писались в спешке и, судя по внешнему виду деревянной таблички, кто-то явно не хотел, чтобы о ней кто-то узнал. Затоптанная почти до черноты, лежавшая на обочине, в куче с прочим мусором.
По обе стороны от тракта простирались голые поля.
Мельник помотал головой в разные стороны.
- Столько урожая можно было бы набрать, - с досадой вздохнул он, - а тут ни росточка, ни семени. Мне бы часть этих полей, я бы весь город прокормил...
Оставшуюся часть дня мы провели в дороге, не останавливаясь ни на минуту. Нам хотелось как можно скорее попасть в город, чтобы обустроиться там на ночлег. Время быстро близилось к закату, и в лучах заходящего солнца, встречаемые стражниками на посту в пяти километрах от врат Палл-Ардена, мы были задержаны для проверки.
Стражники, проверявшие наш груз, носили на доспехах герб в виде лапы какого-то зверя с когтями, державшего кончиками когтей красное сердце. Один из стражей попросил наши документы.
- ...коль таковые имеются, - добавил он. - Все-таки, вы - торговцы, должны иметь при себе пару тройку доверительных писем.
Я показал стражнику письмо Гордара Эргарда и пергамент с требованием о призыве на службу кузнеца от герцога Гэнвендского. Стражник бегло пробежался по обоим пергаментам глазами. Его лицо сначала исказилось в недоумении, а затем на нем отразилось удивление. Он быстро выпрямился в спине и, посмотрев на меня, слегка поклонился.
- Значит, вы наш новый кузнец, господин Талиус Эргард, сын Гордара Эргарда, - произнес он с почтением. - Мы вас уже заждались, - признался страж, - ученики предыдущего мастера ни черта толком-то и не умеют. Наши мечи за последние полгода заметно поиспортились. Рад, что мне довелось встретить вас! - в довершении он передал мне обратно оба пергамента.
Мы преодолели пост и в темноте оказались у врат Палл-Ардена.
Величественные врата из металла, дерева и камня. В высоту они достигали метров семи, были практически в полтора раза меньше защитных стен и вполовину больше тяжелых осадных орудий, которые свисали по краям от распахнутых врат. На вершинах стен с наступлением ночи загорелись огни. Но это были не обычные огни, алые и желтые, а ярко-белые, будто стражники жгли какой-то особый вид масел. И пламя от их факелов и настенных чаш горело куда ярче и освещало пространство на многие метры дальше.
У врат я снова предъявил документы и в очередной раз услышал благодарность за отклик на приказ о поступлении на службу в городские кузни. Можно было подумать, у Гордара Эргарда был бы иной выбор, нежели чем не последовать этому приказу. И сколь бы сильно он не хотел остаться в нашем родном городе, рано или поздно его бы силком затащили в эти края. А то, что я вызвался отправиться за него, имея при этом свои виды на эту поездку, хорошо отразилось на моем наставнике, хоть это и было едва заметно по его беспокойству из-за моей опасной задумки.
Величие Палл-Ардена поразило меня настолько, что я едва не забыл о своем задании.
За вратами располагалась просторная площадь, где тракты были вымощены из белой плитки. Они вели во множество сторон, и каждый тракт имел свою конечную остановку. Сама площадь, судя по всему, являлась своего рода пристанищем для странствующих торговцев. Повозок и лавок на её территории было столько, что глаза не на шутку разбегались, периодически задерживаясь то на одной гурьбе заинтересованных покупателей, то на другой. Несмотря на наступление темноты, в чертогах Палл-Ардена было светло.
Тому причиной были фонарные столбы, на вершинах которых находилась цилиндрическая ёмкость, где ярко сиял тот же белолунный огонь. Благодаря особым хитростям этой конструкции, каждый из сотен фонарных столбов светил так, чтобы ненароком не ослепить горожан, при этом света от всех столбов было достаточно для создания такого впечатления, будто солнце вовсе и не заходило за горизонт.
- Давай найдем какой-нибудь трактир или таверну. Весь день в дороге провели, неплохо было бы и отдохнуть, - устало произнес мельник, - нам скоро придется попрощаться, дорогой Дж... Я хотел сказать, Талиус! - быстро исправился он. - А пока мы ещё вместе, отметим-ка долгожданное прибытие в Палл-Арден пинтой крепкого эля!
- И жареной бараниной! - добавил я.
Мельник шутливо пригрозил указательным пальцем.
- Ты мыслишь в верном направлении, мой дорогой друг! - сказал он, улыбнувшись.
Трактир мы нашли быстро.
Оказалось, что в городе их пруд пруди. Включая различные постоялые дома, таверны, пристанища для ночлега (для бедных и богатых, странников и горожан, на все возраста и религиозные взгляды).
К слову, трактиры в Палл-Ардене отличались особенной чистотой. Побоев и буянов в них практически не было, а коль таковые и находились, грозные сторожевые тут же пинком под зад отправляли негодяев за дверь.
Пропустив по кружке эля и закусив свежей бараниной, мы с мельником принялись за наш последний, в этом странствии, разговор. Мой спутник был очень грустным, и, несмотря на выпитый эль и периодически возникавшую икоту, он ещё долгое время пребывал в таком пограничном состоянии.
- ... так бы и продолжал раз за разом, раз за разом, если бы не повстречал тебя, - твердил он без умолку, - сколько времени прошло! Вроде бы всего ничего, а вроде бы и много. А сколько всякого мы успели пережить! Это, пожалуй, лучшее, что происходило со мной за последние лет так десять. И опасности, и новые знакомства, и неожиданные встречи - все пережили!
- Куда вы направитесь теперь? - спрашивал я его.
- Домой, куда ж ещё, - отвечал он, - к жене, к детям. Взрослые они уже, могут о себе позаботиться, да не хотят. Проходимцы этакие! Ладно ещё, в поле мне помогают... Завтра в первой половине дня распродам оставшееся зерно и тут же в дорогу.
- Вы сможете кое-что передать кузнецу Эргарду?
- Да, конечно, - с возмущением ответил мельник, - о таких просьбах меня можно даже и не спрашивать! Я готов помочь тебе, дружище! Но это только утром! А сейчас давай расслабимся и хорошенько набьем свои животы до треска!
С этими словами мельник подозвал помощника трактирщика и взял ещё по две порции яств на каждого.
Утром следующего дня я нашел пергамент, чернила и перо, и составил небольшую записку для своего наставника по кузнечному делу. Свернув её в трубочку и аккуратно положив в мешочек с монетами, я вышел в дворик трактира, где уже стоял с запряженными лошадьми повозками мельник, и передал ему все необходимое.
- Значит, сразу по прибытии? - переспросил он.
- Именно так, - отвечал я, - он будет переживать. Скажите ему, что у меня все в порядке. А если потребует подтверждения, то вы тому свидетель.
- Ну, ещё бы! - воскликнул мельник.
Мы выехали на главную улочку и остановились на развилке перед указателем. Утром Палл-Арден выглядел ещё ярче, а народу было ещё больше. До моих ушей доносился детский смех и ворчание стариков, звуки работающих приборов в мастерских, звон металла и хруст деревянных дверей.
- Надеюсь, мы с тобой в скором времени ещё встретимся, - сказал напоследок мельник. Он протянул мне руку, а я с удовольствием пожал её. Взгляды наши встретились, а уголки рта потянулись кверху. - Береги себя. И не впутывайся ни во что. Я знаю, ты что-то замыслил. С самого начала подозревал об этом. Поэтому, что бы ты ни задумал, делай это с умом, дорогой друг!
- Хорошо, мистер Оллиндер, - ответил я, слегка удивившись. Ведь все это время я считал, что мельник витает у себя в облаках и практически не обращает внимания на то, что творится у него под носом. Да и я особых подозрительных знаков не давал. По крайней мере, не делал этого осознанно. Так или иначе, я был рад, что мельник пожелал мне удачи в моем деле и, провожая его взглядом, я испытывал глубокую печаль, которая странным образом уживалась с радостью встречи с этим необычным чудаком.
Вскоре повозка мельника скрылась из виду за огромными толпами местных горожан. И я, взглянув на указатель с множеством стрелок и найдя необходимый маршрут, двинулся дальше, к герцогским кузням. Уж там-то я должен получить ответы на свои вопросы!
![[]](/img/p/peh_a_a/pall-arden-2/17.jpg)