Аннотация: Детективный рассказ, никак не связанный с нашей славной современностью.
Взрыв, устроенный фанатиками в редакции журнала "Безбожный дикобраз", потряс всю Фританию. Пятеро художников погибли: им отомстили за острые карикатуры, за высмеивание древних мифов.
Сейчас на огромном экране в кафетерии Фританского пресс-центра транслировали марш столичных жителей, возмущенных террором.
Журналисты оторвались от ланча, и поглядывали на экран, отмечая в рядах демонстрантов местных и зарубежных политиков. Президенты Фритании и Торговых Штатов шли рука об руку, за ними суетливо семенил гетман Крайновы. Глава Зимогории не приехал: будучи в распре с этой троицей, северный диктатор ограничился телеграммой соболезнования. Единства у митингующих не вышло: колонна националистов собралась отдельно, требовала выселить чужестранцев, запретить шутки на религиозную тему, усилить полицию и цензуру. Колонна либералов несла иные плакаты: в пользу свободы слова, культурного разноцветья. Демонстрация впечатляла многолюдством, но несколько утомляла однообразием, и вскоре журналисты в кафе вновь принялись за еду. Двигали стулья, громко болтали по мобильникам, вставали в очередь за фастфудом. Привычный гомон затопил зал.
У кадки с пальмой примостился столик, за которым сидел невзрачный блондин в потертом джинсовом костюме. Отложив блокнот и сдобный рогалик, он беседовал с приятелем постарше - лысоватым, обрюзгшим. Они были давними знакомцами: встретились лет десять назад в студенческом левацком кружке, вместе участвовали в антиядерных пикетах, основали в ту пору журнал "Левый взгляд". Издание стало популярным. Мир быстро менялся, каждый из редакторов воспринимал перемены по-своему. Былая дружба обернулась ссорой, расколом на два соперничающих журнала, взаимным отчуждением, и наконец ворчливым приятельством. Остыла горячая солидарность и горячая вражда. Клод Карбон и Анри Мильер теперь пререкались устало и насмешливо.
Журналисты крупных СМИ обходили столик стороной: ничего сенсационного левацкие маргиналы предложить не могут, источников в спецслужбах и правительствах не имеют, что с них взять? Тот, что постарше, Мильер, еще сумел сохранить тень респектабельности, его "Антиглобалист" выходит тиражом в двадцать тысяч, оформлен добротно. Ну а Карбон - жалкий неудачник, журнальчик "Светлое будущее", тираж пять тысяч, черно-белая печать, пустое место.
- Нет, не обязательно быть приспособленцем. Ради скандала можно подразнить мещанскую публику - отразил Анри Мильер недавний упрек собеседника - Но главное не упираться в догмы, как делаешь ты. Вот сейчас эти события, взрыв. Как нам реагировать? Общество винит иноземных фанатиков. А читатели моего "Антиглобалиста" склонны винить себя. Они чувствуют вину за потребительское благополучие богатых стран. Жирные бюргеры на фоне истощенных детей из третьего мира, все такое. Наши читатели сочувствуют мигрантам, угнетенным национальным меньшинствам. Требуют уважать их культуру, стремясь искупить грех своей сытости перед лицом голодных. И на эти благородные чувства подписчиков мы должны ориентироваться, даже если это покоробит остальных.
- ...Тем более, что подписчики приносят журналу доход, а остальные нет - съязвил Клод Карбон
- Оборотистость не в ущерб принципиальности! - отмахнулся плешивый - Учись. Мой дед был некогда социал-демократом, затевал стачки. Думаю, он бы одобрил защиту обездоленных мигрантов.
- Какая тут принципиальность, Анри? О да, ты вроде бы на стороне обездоленных, защищаешь их культурные отличия. Но в чем они состоят? - нахмурился Клод - Кутать жену в покрывало и считать ее низшим существом? Помыкать детьми? Верить в смехотворные мифы? Отрицать материализм и науку? Обкорнать искусство религиозной цензурой? Установить деспотию? Подчинить общество средневековым традициям, затормозить технический прогресс? Это ли принципы левого движения? Это ли мы должны защищать? Мы с тобой выходцы из семей социалистов. Но вспомни, наши деды боролись за свободу, материализм, знание, равноправие в семье и обществе. А тут ведь обратное.
- Погоди, Клод, что ты разволновался. Подумай, ведь равноправие и свобода должна быть и для приезжих бедняков. Пусть и несогласных с нашим обожествлением прогресса, разума и комфорта.
- Ошибаешься. - покачал головой блондин - Терпимости к ретроградству быть не должно, даже если ретрограды приезжие, бедные, и какие угодно. Я не расист. Единомышленник из любой точки мира мне брат и товарищ. Если человек родился и рос в отсталости, а после нашел в себе силы отвергнуть заблуждения предков в пользу равенства и прогресса, такой иноземец в моих глазах получше местного. Но если иноземец упорствует в защите отсталости, деспотизма, пережитков - между нами нет ничего общего. Бедность еще не дает ему права навязывать другим свои заблуждения, а тем более силой.
- Удивляюсь - картинно развел руками Анри - Коли ты считаешь иноземцев отсталыми, а их веру опасной, почему бы тебе не примкнуть к националистам?
- ... У которых точно такой же культ деспотизма, старины, традиций, отсталости, только под местной символикой? - иронически усмехнулся Клод - Никакой разницы.
- Ну, если тебе противны нынешние левые и правые, оставайся сектантом с крошечной газеткой. Уже какой по счету спор. Об экологии начнем - ты защищаешь технический прогресс, идеи прошлого века о покорении природы. Пойми, мир изменился, и сейчас левые уже отошли от...
- От левизны? Они уже не хотят всемогущества человека, а навострились обратно в экологически чистые пещеры? Все эти бредовые надежды остановить промышленность и науку? Проклятия потребительству? Мазохистские мечты о самоограничении? Да пусть они идут к черту. С такими ретроградами мне не по пути.
- Ну тогда оставайся один. - Анри встал и раздраженно отодвинул стул - Опять полаялись... Ладно, если какая проблема, звони. Удачи.
Редактор "Антиглобалиста" скрылся в толпе.
***
Клод почесал затылок, досадуя на себя за резкость. Он вдруг почувствовал голод, проглотил рогалик, отхлебнул кофе и глянул на экран. Марш солидарности подходил к концу, ведущий телепрограммы обратился к иным новостям.
- В партизанской зоне между Крайновой и Зимогорией продолжается гибридная война. Полевые командиры игнорируют перемирие президента Порошина и гетмана Путишенко. Тревожно, что в Крайнове усилилось движение фашистского толка "Правый сегмент", стремящееся к диктатуре, отрицающее права и свободы человека.
На экране возник вождь "Правого сегмента" Сашко Леший - низенький, пухлый, шкодливый. Истерическим фальцетом он выкрикивал лозунги: "Крайнова для крайновцев! Вера, нация, держава, крепкая семья, сильная армия, традиции предков - вот наш особый путь! Мы разрушаем памятники безродным бунтарям прошлого, и возведем на их месте монументы строителям державы! Мы не пойдем на поводу у разложившихся богатых стран, с их гнилыми либеральными идеями, культом прогресса и комфорта! Слава нации! Смерть предателям!" Под трибуной бесновалась возбужденная толпа, размахивая факелами и автоматами.
- К другим новостям. - невозмутимо продолжил диктор - Зимогория стоит на грани экономического коллапса. Международные санкции и катастрофическое падение цен на нефть вызвали крах зимогорской валюты и резкий рост цен. Однако недовольство населения пока направлено на внешний мир. Популярны патриоты и консерваторы ультраправого толка. Сегодня на митинге выступал их лидер, Лешка Шалый, из движения "Правая дуга".
Лешка Шалый, вождь "Правой дуги", высокий и худой как жердь, вещал рокочущим басом: "Смерть национал-предателям! Слава империи! Мы не пойдем на поводу у тех, чьим культом стал комфорт и ложная идея прогресса, у разложившихся богатых стран! Недавно мы разрушили памятную стелу с именами безродных бунтарей и безбожников, заменив ее стелой с именами царей. Наш особый путь - вера, нация, держава, крепкая семья, сильная армия, традиции предков! Зимогория превыше всего!" Размахивая автоматами и факелами, под трибуной бесновалась возбужденная толпа.
"Они смотрятся друг в друга как в зеркало..." - помыслил Клод - "Драка империалистических бандитов. Вот и готово название для передовицы! Впрочем, упростим еще, чтобы понял всякий. Драка бандитов-близнецов! ". Он записал удачное заглавие в блокнот, сбросил в мусорный контейнер пластиковую посуду, и направился к выходу. Голос диктора заставил Клода помешкать.
- Сегодня во Фританию прибыл зимогорский миллионер Яромир Чермак. Он попросил убежища в нашей стране. Запрос будет рассмотрен в ближайшие месяцы.
Вот это новость! Не будь в стране теракта, эта сенсация вышла бы на первый план. Чермак не только банкир и промышленник, он выходец из спецслужб, вхож в окружение президента Владимира Порошина. Крысы бегут с тонущего корабля?
Ладно, пора в редакцию.
***
Клод провел в редакции часа четыре. Вдохновение ушло, статья не ладилась. Да, правители и патриоты дерущихся стран похожи как близнецы. Да, руками народов богачи дерутся за рынки, ресурсы, плацдармы. Но все это общие слова. Недостает конкретики, фактов... Что ж, не вышло сегодня - дополним завтра.
По обыкновению, журналист вышел из автобуса в пятистах шагах от дома, чтобы прогуляться пешком по набережной. Убежденного холостяка не торопили к родному очагу семейные заботы. Старушка-мать ждала его, как всегда, к шести часам. Репортер побрел вдоль реки, любуясь городским пейзажем. Мокрый снег, расплывчатые огни реклам, старый трамвай, утки на темной воде... "Чарующе... Как на картинах импрессионистов. Хочется в это погрузиться" - размышлял Клод. В спорах с друзьями он разумом отстаивал технический прогресс, мегаполисы из стекла и бетона - но чувство влекло его к созерцанию природы. Впрочем, журналист надеялся на гармоничное сочетание природы с техносферой.
А вот и салон тропических рыб... Сюда он заворачивал часто: любоваться жителями моря причудливых форм и расцветок, морскими звездами, кораллами можно бесконечно. Они постоянны в манящей изменчивости... Салон казался безлюдным. Клод погрузился в молчаливое созерцание. Он вздрогнул, заслышав скрип половицы за спиной.
- Простите. Вы Клод Карбон, редактор журнала "Светлое будущее"? - негромко окликнул его у аквариума безликий человек
- Да. Редактор, журналист, публицист.
- Мой босс поручил пригласить вас встречу.
Клод на миг застыл от удивления, потом нервно рассмеялся.
- Я могу отказаться?
- Да, вас никто не неволит. - холодно кивнул безликий.
- Кто же ваш босс?
- Яромир Чермак.
- Миллионер? Беглец? А почему именно меня.... Чем я...
- У него для вас информация. Но, повторяю, вы вольны отказаться от встречи.
- Заинтригован! Как это отказаться?? Я согласен! - возбужденно откликнулся журналист.
Он почувствовал всем нутром: вот звездный час! Нежданно-негаданно. Беседа с Чермаком обернется немыслимой сенсацией.
***
Клод счел благоразумным помалкивать о предстоящей встрече. Отправился домой, поужинал. Конечно, мать заметила его волнение. Сын объяснился шутливо: наклевывается необычный репортаж, боюсь спугнуть удачу, расскажу через недельку.
"Какое там, необычный! Возможно, роковой репортаж..." - выходя в переулок к условленной минуте, Клод вдруг почувствовал страх и дрожь - "Чермак носитель тайн высшего уровня. Меня ведь могут и... "
Автомобиль с затемненными стеклами притормозил рядом, журналист уселся в салон. Машина долго петляла по улицам столицы, но Клод хорошо знал город, и смекнул, что его везут в район университета. Действительно, целью путешествия оказался кабачок в Студенческом квартале. С улицы заведение смотрелось неказисто, но интерьер его отличался изысканной благородной простотой. В этих стенах модные художники заключали контракты с богачами-заказчиками. Ужин здесь был по карману далеко не всякому. Сегодня посетителей не было вовсе.
- Не беспокойтесь, тут нет посторонних. Сегодня кабачок закрыт для всех. Добрый вечер, мсье Клод.
- Добрый вечер.
Журналист поднял глаза. В полутьме, на диване обитом бордовым бархатом, распростерся седовласый здоровяк с воловьей шеей и тяжелой челюстью. Яромир Чермак, сомнений нет. Клод видел его фото не раз. Седые волосы беглого банкира были пострижены по-военному аккуратно. Говорил он медленно, веско и повелительно. Его произношение было безупречно.
- Перейдем сразу к делу. Меня зовут Яромир Чермак. Я директор "Чермакбанка" и финансовой группы "Чермак-ФПГ".
- Наслышан о вас. - кивнул Клод, сам же подумал: "Угу. Знаю, как в Зимогории создавались крупные состояния... Убийства конкурентов, подкуп чиновников, нечистоплотные сделки, мошенничества... А тут еще обслуживание реакционного диктатора, доступ в его ближайший круг... Грандиозный негодяй, судя по всему".
- Вы уже поняли, что речь пойдет о репортаже. Я готов поделиться исключительной информацией.
- Меня это удивляет. - пожал плечами журналист - Почему вы выбрали мой журнал? Может быть, вас ввели в заблуждение? Должен сразу предупредить: журнал не влиятелен, тираж его ничтожен. Говорю, чтобы избежать ваших неоправданных ожиданий, а потом и претензий.
- Будьте покойны, о вашем журнале и о вас я собрал кое-какие сведения - усмехнулся беглый миллионер - Выбор между принципами и прибылью у вас всегда был в пользу принципов. За это вы получили бедность и репутацию чудака. Вы влюблены в такие абстракции, как прогресс, равноправие, наука, всемирное братство, светлое будущее. Когда-то моя страна поднимала на щит эти абстракции. Сейчас поднимает противоположные: средневековые традиции, выживание сильнейших, религию, шовинизм, преклонение перед эпохой царизма.
- Вам это не нравится? Вы намекаете, что бежали из страны по идейным соображениям? - недоверчиво улыбнулся Клод
- Нет, чего там, по шкурным. Молодые волки решили разорвать старого, и тот бежал в соседний лес. Впрочем, меня найдут и здесь. Я не питаю иллюзий. - в глазах Чермака отразилось странное сочетание тяжелой тоски и нерастраченной силы - Я перешел им дорогу. Я обречен.
- Тогда к чему этот разговор о принципах?
- Сейчас узнаете. Я хочу дать прощальный залп по этой стае. Отомстить, если угодно. Ударить их из могилы. И удар нанесет ваша публикация. Я выбрал ваш журнал по причине его безупречности: он не служит разведкам, финансовым группам, национальным общинам. Служит только идеям. Незапятнанность - это огромный капитал. Не все это понимают.
Глаза Клода освоились в полумраке, и он разглядел картину в дальнем углу: бородатый громовержец, восседая на облаке, поражает молнией строптивца.
- О чем должна быть публикация? И, повторюсь, при чем тут принципы?
- Вот при чем. Прежде у Зимогории была передовая идеология, и ее лидеры собирали вокруг себя интернационал, поддерживали передовые партии со всего мира. Сейчас идеи сменились. Но осталась нужда в иностранных помощниках. И разведка Зимогории прикармливает теперь по всему миру партии ретроградные, которые выступают за религиозное мракобесие, возврат в средневековье, бесправие женщин и младших в семье, деспотию, отсталость. Это целая сеть партий и движений, своего рода черный интернационал. Финансирование этой сети шло через мой банк. И я готов предоставить вам для публикации документы: оригиналы, кое-где копии, но этих данных хватит для дальнейшего расследования.
- Это очень интересно. Это нанесет удар по ультраправым. Я готов за это взяться.
- Возьметесь конечно. - утверждающе рубанул Чермак. - О вас мне тоже предварительно собрали кое-какие данные. Ради удара по ретроградам вы готовы рискнуть жизнью.
- И все же, почему я? Почему вы не отнесете этот материал в редакции крупных изданий? Пресса Фритании, Торговых Штатов и Крайновы с радостью трубила бы об этом.
- Они пристрастны, одержимы ненавистью к Зимогории и зимогорцам. Они уснастят факты домыслами. А ведь Штаты запятнаны тем же. Они очень часто поддерживали кровавых диктаторов, фанатиков и мракобесов. "Своих сукиных сынов", как выражаются в их госдепартаменте. Сейчас вот они расплодили нацистов в Крайнове. Упрекните в статье Штаты, будьте объективны. Раздайте всем империалистам по серьгам. Но не забудьте о наших, зимогорских сволочах. С цифрами, фактами, именами, которые дам вам я. Так мир поверит.
- Это все?
- - Это присказка, как говорят у нас - Чермак склонил на бок массивную голову, тяжко вздохнул.
В кабинете повисло тягостное молчание.
- Есть еще что-то?
- Да, Клод. Речь пойдет о недавнем взрыве в журнале "Безбожный дикобраз". В свете того, что я вам сказал...
- ...Не может быть! - побледнел журналист - Зимогорский след?
- Вы же в курсе, как это событие подается в Зимогории? "Карикатуристы кощунствуют и сами виноваты", "религия должна быть вне критики", "возмездие бездуховным потребителям"... Это как раз та реакция, та информационная поддержка, которая...
- Я читал зимогорскую прессу, отслеживал телерепортажи. - перебил Клод, стуча по столу пальцами от волнения - Их злорадство и мракобесие отвратительны. Но из сочувствия не следует еще соучастия...
- Таких улик у вас не было - кивнул Чермак - А теперь есть!
Беглый банкир подвинул в сторону журналиста кожаный кейс с цифровым замком.
- Здесь все. По этим документам можно восстановить всю цепочку причастных к... этой операции. Номера счетов, адреса, псевдонимы. Стенограммы прослушек переговоров югистанских фанатиков с теми, кто давал коридор для проезда в страну, обеспечил их фальшивыми паспортами, взрывчаткой и средствами. Задачей зимогорской разведки было отвлечь Фританию от поддержки Крайновы, открыть во Фритании своеобразный внутренний фронт, ослабить ее экономику... Ну и дать сигнал властям Фритании, сделать их сговорчивее. Ваш президент уже в курсе, откуда ветер дует и кто за этим стоит. Но все решилось бы за кулисами: вы нам снятие санкций, мы вам покой в стране и гарантию против будущих инцидентов такого рода. Нет! Я хочу, чтобы это стало известно миру. Такой будет моя месть.
***
Информация, полученная Клодом, была страшнее динамита. В любой момент зимогорская разведка могла выследить и уничтожить его.
"Домой возвращаться нельзя, пока материалы не опубликованы. Мама встревожится, но мои журналистские командировки для нее привычны. Ей не звонить... В редакцию тоже не соваться.... Нужно убежище. Да ведь Анри Мильер, этот плешивый брюзга, живет где-то неподалеку! " - Клод быстро шагал по тротуару вдоль стены древнего монастыря. Стемнело, фонари лили на асфальт теплый оранжевый свет. - "Каков же его адрес? Вспомнил. Кажется, здесь. Он купил себе престижную квартиру и переехал в центр. В старой-то я гостил, а здесь впервые...".
Звонок разбудил Мильера, он вышел на ступени в халате, встрепанный и заспанный.
- Ты? Клод, уже полночь, что ты тут делаешь? Что-то случилось? Вляпался в историю?
- Анри, ничего страшного. Ну, расследую кое-что, и переместился в этот район. Пустишь меня на пару дней? Жена не будет против?
- Моя благоверная уехала к тетке. У меня никого. Ну проходи, тут комнат много, место найдется.
- Извини. Не позвонил заранее. Так получилось...
- Ладно. Вот холодильник, там фрукты и хамон, вино. Вот ноутбук, если нужно оформить материал. Располагайся.
Приятель отправился досыпать. Его апартаменты неприятно поразили Клода: безвкусная роскошь, нагромождение ненужных вещей, техника и одежда престижных марок. У зеркала валялись визитки неимоверно дорогого салона красоты - должно быть, салон посещала жена Мильера, юная фотомодель. "И откуда что взялось?" - подумал Клод, ютившийся десятилетиями в тесной квартирке на рабочей окраине - "Ладно... Зависть плохое чувство. Примемся за статью".
Утром Мильер оставил Клоду ключ и ушел в пресс-центр.
Так... Теперь вынуть документы из кейса... Набросать план. Счета, номера, имена... Быстрее... Быстрее... Сканировать, оформить, упорядочить - и выставить на сайт. А дальше начнутся перепечатки и репосты, такое громыхнет на весь мир! К десяти утра Клод почувствовал утомление. Оставалась пятая часть работы.
Отдохнем. Журналист нацедил кофе из кофеварки, откинулся на спинку кресла и нажал кнопку телевизионного пульта.
- ...В автомобильной катастрофе. - раздался голос ведущей - По данным следствия, у автомобиля отказали тормоза. Наследники погибшего господина Чермака...
Клод дернулся и опрокинул недопитый кофе на брюки. А!!! Как больно! Больно и страшно.
"Меня найдут и здесь.. Я не питаю иллюзий. Я перешел им дорогу. Я обречен. " - вспомнил Клод вчерашний диалог, и массивное лицо погибшего воротилы встало перед ним. -
Быстро добрались! Я у них на очереди! Надо успеть передать миру свое знание... Так. Войдем на сайт. Сейчас доделаем, и..."
- Мсье Карбон, поднимите руки и отойдите от стола.
В спину Клоду уткнулся ствол пистолета. "Не успел! - пронеслась в голове отчаянная мысль. - А если..."
- Клод, не делайте глупостей.
Безликие крепыши сложили документы в кейс, разбили ноутбук.
"Осталась малость - сведения в моей памяти. Сейчас меня укокошат".
- Расслабьтесь... Убивать вас никто не собирается. Мы знаем, конечно, что вы готовы на смерть ради убеждений. Но, Клод, у вас есть мать, которую вы любите. И сейчас пришла пора ответить себе до конца честно: готовы ли вы принести ее жизнь на алтарь своих идей. Да или нет?
Клод отрицательно мотнул головой.
- Значит, будете молчать. А чтобы молчать было не скучно, возьмите это.
На столешницу плюхнулась толстая пачка купюр. Через минуту в гостиной никого не было: визитеры испарились вместе с документами.
Клод обессилено рухнул в кресло.
***
Днем вернулся Мильер.
- Как дела, Клод? Как расследование?
Старый приятель стоял в дверях с таким нарочито невинным видом, что Клода Карбона осенило: именно Мильер навел на него зимогорских ищеек, и связан он с ними давным-давно. Со времен первых антиядерных митингов, надо думать. Когда он купил эту роскошную квартиру? Через год после того, как мобилизовал защитников природы выступить против добычи сланцевого газа, используя свой журнал "Антиглобалист". Сланцевая газодобыча была тогда Зимогории как нож острый... И если взглянуть, куда Мильер потянул журнал впоследствии: подмена борьбы за прогресс борьбой против Штатов, защита национального своеобразия в форме отсталых предрассудков, да и прямые симпатии к зимогорскому диктатору - то... все сходится! Продажная тварь!
- Анри.. Все нормально. Я, пожалуй, пойду.
Клод огромным усилием сдержал себя: как хотелось отвесить мерзавцу пощечину! "Ладно... Бесполезно... Все бесполезно. У них на мушке моя мать..." Журналист взял со стола увесистую пачку денег, и демонстративно сунул в карман.
****
Зимогорская разведка какое-то время наблюдала за Клодом. Парень вел себя согласно прогнозам психологов: кутил в веселых кварталах столицы, играл в рулетку, сходился с легкомысленными девками, прожигал жизнь...
Через пять лет спецслужбам Зимогории было уже не до слежки за иностранными репортерами: северный оплот деспотизма и поповщины затрещал в тисках международного эмбарго, и начал рушиться. Тамошний диктатор был свергнут и убит. Однако лучше от этого не стало: враждующие банды порвали страну на партизанские зоны. В большинстве своем, идеология у полевых командиров была мракобесной и реакционной. Но среди этого хаоса появился светлый плацдарм: группировка, называвшая себя РККА, захватила власть в одной из провинций бывшей Зимогории, подняв знамя революции, научного атеизма, космополитизма и технического прогресса. После смерти матери, Клод отправился туда - отомстить реакционерам и помочь молодой партизанской республике. Там и погиб, отражая атаку черносотенцев. Он остался воином света в драке темных.