Макс видел девушку с гитарой почти каждый день, когда учился в университете. Она выходила играть под навес старой заколоченной парадной. Ее тихие аккорды раздавались и в дождливый октябрь, и в слякотный декабрь, и в пыльный жаркий июнь. Но музыка являлась лишь одной деталью образа уличной артистки, сложившегося в поэтической душе юноши. Студента не менее влекли серо-голубые глаза и странная напряженная улыбка. Словно она после исполнения каждой песни хотела смеяться или наоборот плакать. Завершающим же штрихом портрета осенью служил свитер со звездами, зимой - смешная шапка с помпоном, а летом дрожащие на руках фенечки . А еще молодой человек приметил, что ровно в три часа дня вокруг певицы как по расписанию появляется группа жадно внимающих мелодии людей. Их объединяла усталая - как у стариков - походка и потрепанная одежда.
Макс в юности хотел стать поэтом. Его воображение рисовало то учебу на филфаке в окружении бородатых профессоров, то вольную жизнь с автостопом, тяжелой работой и чтением стихов по барам, то разлетающиеся на мемы строчки. Но мама направила его после школьных экзаменов по русскому и литературе на "Пиар и Связи с общественностью". Там его окружали девушки в майках с надписью "I Love NY" и парни в кожаных куртках и огромных черных очках. Высшей точкой их культуры являлся КВН. Четыре года Макс сидел на задней парте, пытался писать стихи, смотрел обзоры на компьютерные игры и утешал себя тем, что он талантливее ровесников. Но все равно каждую весну весь окружающий мир начинал его тяготить до тошноты. Хотелось поехать автостопом к субтропическим джунглям Кубани, читать по пути в кафе свои стихи на поэтических слэмах и вечерах и пить коктейли в духе Венечки. Время от времени до аудиторий университета долетал звон колоколов, и студенту казалось, что это его зовет в путь набат.
Иногда Макс предлагал своим немногочисленным старым друзьям отправиться в путешествие или сходить с ним на поэтический слэм - сам юноша был очень застенчивый. Но каждый раз натыкался на ответ в духе: "У нас одна дорога - от дома до работы", - а затем на предложение взять "пивас" и укрыться в зарослях кустарника на пустыре. Кончались такие пьянки вполне реальной тошнотой. К середине лета они как-то начинали затихать и до осени неудавшийся поэт созерцал своих любимых обзорщиков на диване.
После бакалавриата Макс захотел поменять жизнь. Но в новостных программах стали мелькать кадры с военными действиями. Мама испугалась и отправила сына в магистратуру. И юноша с поэтической душой просидел на задней парте еще два года. Стихи он писал все реже из-за какого-то странного чувства тоски.
В то время Макс заметил исчезновение девушки с гитарой. Из-за поступления в магистратуру ему пришлось заскочить в университет в августе. Ниша подъезда зияла в последний месяц лета пустотой, как раковина без жемчужины. Но осенью она появилась вновь. И, сидя на задней парте, юноша представлял приключения уличной артистки где-то в дальних краях...
После магистратуры Макс стал сутками напролет смотреть обзоры в своей комнате на диване, так как все теплые места разобрали бесталанные барышни и бездарные КВНщики. Пить он стал чаще, а стихи практически не писал. Через год родителям надоело его кормить. Особенно их раздражало безделье сына после траты круглой суммы на решение проблемы с военкоматом. Отец смог пристроить чадо продавцом телефонов. Начальник в салоне связи до боли напоминал модных КВНщиков в черных очках. После месяца плоских шуток Макс написал заявление об уходе и вернулся к диванной жизни. Через полгода несостоявшийся PR-менеджер устроился администратором, но ушел через неделю. Три месяца он провел на мойке и два дня на стройке. Дольше всего - почти два года - неудавшийся поэт продержался на складе. Там, как на задних партах, его никто не трогал. Девушку с дрожащей улыбкой и синими глазами Макс не видел: маршруты от дома до промзоны лежат вдалеке от голубоглазых красавиц с фенечками.
После закрытия склада Макс искал работу уже сам, без советов родителей. Подобные предприятия находились в промзоне, а офисы с улыбчивыми HRщицами в центре, и неудавшийся PR-щик ходил туда каждый день. В один из дней он шел мимо университета и вдруг увидел в знакомой нише девушку с гитарой. За все эти годы она нисколько не изменилась. Как и прежде, вокруг нее толпились бедно одетые люди с жадными глазами.
За годы учебы Макс ни разу не заговорил с певицей. Прошел он мимо и сейчас, но уже через пару кварталов стал ругать себя. Спасло утреннее желание хлебнуть пива: оно подавило и страхи перед женщинами, и разочарование в собственном жизненном пути, и экзистенциальные вопросы.
Через час неудавшийся поэт сидел за гаражами и потягивал пиво под стареющим сентябрьским солнышком. Компанию ему составил друг юности Коля со своей подругой Алисой.
- Ты все надеешься на каких-то чудо-девушек? Что они вытащат тебя из нынешнего состояния? Ну, с таким же успехом, эээ... - тут Коля завис секунд на тридцать, повторяя третью с конца букву алфавита и щелкая пальцами, - Эээээ, ты мог письмо из Хогвартса ждать с таким же успехом... В любом случае, ты поймешь, что проблемы придется решать самому.
- Да мне просто хотя б... - пробормотал в ответ Макс. - Ну это, познакомиться... Она уже сколько лет там стоит, даже не знаю... И не изменилась...
- Когнитивные искажения - протянул Коля и затянулся электронной сигаретой. - Все течет, все меняется...
Макс хотел добавить, что еще особо не изменился Коля. Когда молодой человек писал стихи, то его друг читал Сатанинскую Библию, слушал NSBM, ходил на блэк метал концерты и хотел обустроить на пустыре капище. За этим занятием его и застал юноша с душой поэта. Это случилось в то лето, когда Макс поступил в универ, и каждый день становился открытием чего-то нового. Даже темные стороны этого мира не пугали. Да и Коля, хоть и называл себя "черным волхвом Чернобога", был тощим белокурым - как ангел - подростком. К тому же они играли в одни и те же игры, смотрели одних и тех же обзорщиков и даже поэт их восхищал один и тот же: Бодлер. Вскоре к их компании присоединилось еще несколько парней. Все они отличались друг от друга, но каждый имел хотя бы парочку общих увлечений с другим. Долгими летними вечерами они тянули пиво и созерцали беготню рабочих на стройке неподалеку. Ведь человек до бесконечности может наблюдать, как работает другой, особенно, когда ему самому не надо думать о деньгах.
Через два года Коля перестал пить, записался в качалку, к блэк-метал концертам добавились русские пробежки, а на место сатанинской Библии пришли различные философы: от Ницше до Кроули. Остальные приятели тоже стали разбредаться, и, бывало, Макс пил на пустыре один.
Спустя какое-то время Коля бросил качалку и политику, а все его мысли, как и у остальных, завертелись вокруг работы. Учился он на историка, главной его мечтой оставалась аспирантура, но на нее требовались деньги. Так как в школе платили мало, а нервы трепали много, да вряд ли бы родители одобрили на должности учителя человека с таким прошлым, то выпускник истфака пошел в МФЦ. Там бывший металлист целыми днями помогал старухам подавать заявки через компьютер, и некоторые из них орали на него и сыпали проклятиями, почти как в то время, когда он носил длинные патлы и черные футболки. Коля временами слушал black, однако музыка стала всего лишь одним из увлечений, вроде игр или аниме. Но он по-прежнему играл в Fallout, только уже в четвертый, а не третий. По-прежнему смотрел аниме про ниндзей, хотя оно официально называлось "Наруто нового поколения". По-прежнему читал книги по философии, хотя и повторял, что его прежние трактовки неверны. И они с Максом по-прежнему пили на пустыре и созерцали стройку, которую забросили, оставив навеки серой и несуразной.
- Слушай, но я же говорил тебе про нее раньше. И даже показывал!
Макс стал лепетать что-то еще, но бывший черный волхв скептически махал рукой и прикладывался к бутылке. Когда пластиковая баклага упала на желто-коричневые листья, то он сплюнул и пробурчал:
- Ну, погнали к твоей этой чудо-тян. Только не знаю, что ты ей предложишь, кроме совместного сидения на тахте.
Девушка стояла одна. "Звезды живые, и мыслят как мы. Звезды способны влиять на умы", - звучал тихий голос, а Макс слушал как зачарованный и, боясь смотреть на лицо, следил за пляской длинных белых пальцев на струнах. Когда песня закончилась, он перевел взгляд на друзей. Коля с трудом пытался подавить улыбку.
- А вы не поете ДДТ? - спросил Макс.
- Нет, - резко ответила уличная артистка. - И никогда не пела. И на заказ не пою, я не радио.
Максу стало грустно, так как зарекался не продаваться, а потом вдруг понял, что и продавать ему нечего. Он положил мятую сотку в черный чехол от гитары. Брошенные прежде купюры были придавлены бумажными книгами в белых обложках без названия и рисунка.
- А ваши песни есть в интернете? - Макс снова попытался завести разговор.
- Нет! Хочешь послушать - приходи и слушай здесь, - на контрасте с мелодичным пением голос артистки звучал непривычно резко и холодно.
Сникший поклонник вернулся к друзьям. Коля усмехнулся:
- Слушай, я многое ожидал, но это - днище, - произнес он и затянулся... - Я бы ей не дал и копейки.
- Ой, ну ладно тебе, - пропищала Алиса.
- Она очень плохо играет. Точнее она не умеет играть. Когда, говоришь, ты тут ее увидел? Десять лет назад? Поздравляю, за это время она даже не научилась прилично тренькать...
Здесь Максу полагалось ответить иронично как PR-менеджеру или красиво как поэту, но уроки по таким ответам он, видно, прогулял. Поэтому Коля продолжил:
- Ну а ее песни слышал... Не, ну зашквар же... Да это какие-то стихи.ру...
Он что-то продолжал вещать. Макс слушал какое-то время, а потом снова подошел к певице. Она не пела, а лишь перебирала струны. "Нет, она не изменилась. Все тот же фарфоровый овал лица на фоне серых стен", - подумал он и тут же отругал себя: "Заканчивай уже с этими бездарными тропами, битник неудавшийся".
- А это что за книги, - спросил Коля, когда мелодия стихла.
- Мое творчество... Публикация нынче денег стоит, вот и играю...
- Их можно прочесть в интернете...
- Нет.
Коля взял одну из книг. И вдруг его привычно насмешливые серые глаза округлились. "Макс, иди сюда", - прошептал он, тыча дрожащими руками в белую мелованную бумагу. Там шли строчки:
Николай Иванов ходит на работу в МФЦ.
Николай Иванов ходит на работу уже четыре года.
В этом году Николай Иванов продал свою гитару.
Николай Иванов продаст компьютер.
Николай Иванов купит Сони Плейстейшен 5.
Николай Иванов женится.
Николай Иванов заболеет.
Николаю Иванову исполнится тридцать.
Николаю Иванову будет страшно.
Свою книгу листала Алиса. Макс увидел строчки про то, что Алиса хочет ребенка, но заведет собаку, что ей скоро тридцать и ей страшно, что даже пес не отгонит снящиеся по ночам кошмары. А потом бывший студент, несостоявшийся пиарщик, неудавшийся поэт, а ныне обычный почти тридцатилетний безработный открыл, повинуясь каким-то странным и непонятно откуда взявшимся инстинктам, еще одну книгу.
Белая обложка. Не имени, ни названия. Открыл. Ничего. Ни выходных данных, ни тиража. На второй странице было написано:
Максим продает телефоны.
Максим ругается с менеджером Витей.
Максим уходит.
Максим сидит дома.
Макс листал страницы. Через минуту он обнаружил свой текущий момент
Максим ищет работу.
Максим понимает, что двадцать пять лет - это не четверть жизни.
Двадцать пять лет - это треть в лучшем случае, а тридцать - половина.
Максим находит работу.
Максим работает курьером.
Максиму тридцать.
Максим работает.
Максим работает.
Макс пролистал книгу. До последней страницы шла только одна фраза: "Максим работает".
- Если хотите забыть содержание моих книг, то киньте немного денег, - раздался все тот же холодный голос певицы.
Макс открыл кошелек. Он точно знал: на карточке у него тридцать рублей, а бумагой осталось двести. И вдруг он услышал голос Коли:
- Не надо.
- Чего не надо? - дрожащим голосом спросил Макс.
- Не надо давать ей деньги. Ты не изменишь свое прошлое.
Макс что-то пролепетал. Потом испуганно обернулся на девушку. Та отложила гитару и опершись на дверной косяк, смотрела с любопытством на троицу.
- Интересно, да! - крикнул Коля певице. Идущие мимо припозднившиеся студентки с розовыми волосами испуганно обернулись на него. - В твоих стихах не хватает одной строчки! Мне страшно, но я смотрю этому страху в глаза!
Тут бывший жрец Чернобога осекся... Он увидел, что Алиса подошла к облупившейся потрескавшейся двери парадной.
- Если нет денег или не нравится музыка, то вы всегда можете зайти в эту дверь, там не так течет время и можно летать среди живых звезд, - в этот момент ее изящный пальчик лег на давно неработающий звонок и из глубин заколоченной парадной раздался гул колоколов. Коля бросился к подруге, схватил ее и грубо потащил прочь. В этот момент у Макса померкло в глазах. Он опустился на землю, обхватив голову руками. Он не помнил сколько так просидел. Вдруг его коснулась ладонь.
- Ну так ты идешь или нет? - раздался голос Коли... Он стоял и держал за руку Алису.
- Нет... Я всегда хотел познакомиться с девушкой...
Друг еще два раза попросил его идти. Но каждый раз Макс хмуро качал головой. Тогда Коля ушел, обнимая всхлипывающую Алису. А неудавшийся поэт подошел к личной артистке и дал деньги.
Зазвучала музыка. Максу стало тепло и хорошо. И хотя глаза говорили ему, что он находится сентябрьским вечером в центре города, но звуки и мысли переносили его в те летние дни 2010 года. Он поступил в университет и только что познакомился с Николаем. Будущий студент читал стихи Бориса Рыжего, смотрел ночью видеообзоры, пил ягуар, смеялся над теми, кто пьет ягуар, играл в Сталкера, залезал на крыши, писал истории про то, как он залезал на крыши, встречался с девушкой по имени Маша в кедах, ездил зацепом, играл в компьютер, слушал от мамы не про работу, а про будущее. Каждое утро обещало новое. Каждый вечер дарил тепло от дня. Было хорошо.
После песни девушки исчезла тоска. Стихи по-прежнему были хорошими, окружающие глупыми, а жизнь таила какие-то правила... И Макс был готов платить за это ощущение всем, что он мог продать: от денег до творчества. И он пришел к ней на следующий день, в три часа.
Каждый день в три часа вокруг девушки с гитарой собираются помятые и уставшие люди. Макс приходит с ними раз в неделю. Остальное время он работает. Они слушают всегда. Они слушают зимой, когда дороги посыпают песком. Они слушают весной, когда дожди разносят песок по обочине. Они слушают летом, когда ветер поднимает оставшийся с зимы песок и делает жару июня пыльной. Они слушают осенью, когда песок уносится ливнями. Так проходит годовой круг, а они все слушают и жизнь снова наполняется смыслом. Девушка с гитарой не меняется. Из-за заколоченных дверей парадной иногда раздается гул колоколов.