Раньше Уно не обращал внимания на Лонни - если низенький мальчик с забавно выпирающими вперед зубами и громадными очками и мелькал в компании ребят, то терялся за широкими спинами. Камнями не кидался и то хорошо. Значит, получше многих будет.
Так что для Уно стало полной неожиданностью, когда он узнал, что Лонни живет на улице Зеленых крыш. Вблизи "очкарик" казался еще мельче - едва доставал до плеча, но взгляд узких глаз был надменный и очень серьезный.
- Лонни. Девять лет, шесть месяцев и двенадцать... уже тринадцать дней. Можешь называть меня очкариком, так как я не считаю обидным факты, - он по-деловому поздоровался и протянул худую руку. Хватка у него оказалась железная. - Так понимаю, вы достали пропуск?
- Да, но лучше поспешить - до утра нужно вернуть его на место, - кивнула Шэр и поправила растрепавшиеся от ветра волосы.
- А почему мы просто с этой картой не сходим? - осторожно спросил Уно, оглядываясь - они замерли в подворотне недалеко от дома Лонни, так что с улицы их сложно было заметить, но это обычным жителям Таксонии. Атланты - совсем другое дело. - Мы могли бы взять карточку на всю ночь.
- Нерационально, - заметил очкарик. - Я не собираюсь сходить лишь один раз или полагаться на удачу, что нам удастся вновь украсть пропуск. Идите за мной в мою лабораторию.
Лонни не шутил, когда сказал такое страшное слово "лаборатория" - когда он отодвинул уложенные у стены листы брезента, то глазам ребят открылась металлическая, очищенная до блеска дверь со странным круглым замком.
- А как ты сделаешь копию пропуска? Сам создашь такой же руками? - полюбопытствовал Уно, наблюдая как очкарик уверенно прокручивает замок в разные стороны
- Нерационально, - с холодком в голосе ответил Лонни - его голос звучал прямо как у атланта. - Ты ведь знаешь, что такое скимминг?
Уно растерянно кинул взгляд на Шэр, но подруга только хмыкнула, а затем одними губами сказала: "Он очень-очень умный. Умник умников". Очкарик же принял молчание за "нет".
- Ясно. Девяносто семь процентов жителей класса "Б" не читают книги - так что не переживай. Переживать - это вообще нерационально. Я создал считыватель магнитной полосы, на основе статей о скиммерах. Поменять пришлось почти все талоны, чтобы собрать детали. Рассыпуху вроде резисторов и конденсаторов легко было отыскать, но вот двухканальный операционник и контроллер - редкость. Ни на одном подпольном рынке не найти было, но через смотрительниц приюта все можно достать.
Замок щелкнул, и Лонни спокойно открыл дверь, продолжая бормотать непонятные слова. Причем настолько непонятные, что Уно казалось, будто очкарик бредит. Единственные знакомые словосочетания были - "считывающая головка от магнитофона", которая вроде как была основой для прибора, и "каркас из текстолита, похожий на слоенный пирог". Но как связана говорящая черная штуковина и слоенный пирог - мальчик понять не мог. Где голова у магнитофона - тоже было загадкой, но Уно не хотелось выглядеть глупым, а потому он промолчал.
Лонни уверенно спускался по железным ступенькам вниз, не боясь споткнуться в темноте, а вот ребятам пришлось придерживаться за тонкие металлические перила.
- Схема кардридера попалась та еще - листы отсырели, так что на бумаге ничего толком не разобрать, но по отдельным элементам все-таки удалось собрать, - между тем, заметил очкарик и вдруг щелкнул выключателем на стене.
Мягкий желтый свет затопил комнату.
Лаборатория оказалось небольшой, но удивительной. Настолько удивительной, что Уно замер на месте и чуть не разинул рот - он видел разные железки, но, чтобы столько мигающих разноцветными лампочками приборов было в одном месте - да даже на ярмарке диковинок не нашлось бы стольких изобретений! Железные столы были завалены разными мелкими детальками, схемами и винтиками. Но больше всего мальчика заинтересовало нечто большое, укрытое черной тканью и стоящее у обшарпанной каменной стены. Спросить, что это, Уно не успел, так как Лонни подошел к столу и подхватил один из приборов: небольшой, чуть больше ладони деревянный прямоугольник, а на нем разные вытянутой формы детали - и металлические, и пластмассовые, соединенные проводками. Очкарик с гордостью смотрел на эту штуковину и, похоже, ждал восхищения, но, увидев непонимающие лица ребят, скривил губы.
- Это кардридер. С помощью его мы считаем информацию с магнитой полосы карты. Потом передадим информацию на переносной носитель, а там уже придется декодирова....
- А что там под черной тканью? - не тактично перебила Шэр, с любопытством проскользнув к столам.
Лонни с недовольством отложил прибор. Он ожидал совсем другой реакции, но ребятам оказались не интересны его достижения. Поправив очки, он подошел к укрытому тканью прибору, под нос бормоча: "Хоть бы с кем было поговорить".
- А это, величайшее изобретение, - прочистив горло, сказал он, осторожно двумя пальцами хватаясь за краешек ткани. - Такого вы точно никогда не видели!
Черное покрывало медленно сползло на каменный пол, и Уно тут же испуганно отшатнулся. У стены стоял самый настоящий атлант! Длинные острые лапы под различными углами нелепо торчали в стороны, а туловище было расковыряно - вместо круглой матовой поверхности и красных огоньков-глаз виднелись впадина со странными стеклянными листами, соединенными синими проводками и пружинами.
- Это атлант! - восхищенно воскликнула Шэр, осторожно подходя поближе. Девочка смело ткнула пальцем по матовому туловищу и тут же отдернула руку. - Атлант!
- Теперь это компьютер,- гордо ответил Лонни. - Пришлось знатно в нем покопаться!
- Но как ты его достал?! - восхищенно спросила Шэр, вновь ткнув пальцем по туловищу, но в этот раз задержав руку подольше, словно для того, чтобы удостовериться - укусит или нет.
- Не совсем я, - смутившись, ответил очкарик. - Атлант еще от папы достался. Моего папу ведь в город "А" забрали и почти все изобретения увезли, но вот атланта не нашли. Но это я уже расковырял и доработал его! Теперь он может декодировать файлы в формате...
- А он не может нас арестовать? Или доложить людям "А"? - вновь нетерпеливо перебила девочка и с любопытством сунула голову поближе к зеркалам.
- Уже не может, - недовольно ответил Лонни и открыл было рот, чтобы объяснить подробнее, но передумал. - С помощью него мы перенесем информацию. Давайте пропуск и не трогайте ничего.
Уно послушно отдал пластиковую карточку. С долей зависти он посматривал на маленького умника, со знанием дела, копающегося в сложной технике. Слишком уж Лонни был умным! Но другие ребята не издевались над ним! Несправедливо!
- А ты не слышал про Кароллинг? - подойдя к столу и наблюдая, как очкарик вставляет карту в прибор, спросил Уно.
- Да, я проходил их экзамены. Элементарные задачки, - не отрываясь от работы, ответил Лонни. Он отсоединил круглую железку и уверенно направился к атланту. - Но, конечно, меня не взяли.
- Почему "конечно"? Ты же все решил?
- Статистика, - скривившись, ответил очкарик, пристраивая железку между проводами и стеклами. Раздался щелчок, а зеленый огонек на корпусе атланта замигал. - Такие отборы постоянно проводятся в Таксонии. Раз в семь лет идет набор в подобную школу, но почти никто не проходит. Людям "А" не очень-то нужны лишние рты у себя в городе - это не более, чем психологический прием, чтобы создать иллюзию для населения "Б". Люди спокойнее, если у них есть вера, что они могут стать людьми А.
- Но ведь твой папа стал! И многие становятся! - не удержался Уно, чувствуя, как запылали щеки - как же глупо он выглядел со своими мечтами.
- Да, но я не могу понять как. Выбор счастливчиков нерационален, - оторвался от работы Лонни и задумчиво уставился в стену. - Похоже на случайный отбор. Раньше было такое развлечение - лотерея. Игра, где победить мог любой, но все решал случай. Похоже, в городе "А" постоянно играют в "лотерею" жизнями жителей "Б". Потому что закономерности в их выборе нет, а я пытался ее выявить. Единственное, что могу сказать точно: чем ты старше, тем меньший шанс перебраться за стену. У меня вот шансов больше, чем у тебя и Шэр.
Девочка не следила за разговором, а с любопытством осматривала приборы в лаборатории, но на свое имя отреагировала и резко развернулась.
- Что, очкарик, думаешь тебя заберут в город "А"? - с насмешливыми нотками спросила она и сдула челку с лица.
- Учитывая мой возраст - вероятность высокая, - кивнул Лонни. - Но я работаю над тем, чтобы увеличить свои шансы. Если смогу все-таки выявить закономерность, то точно смогу попасть в город "А". Там, наверное, сумасшедшие технические возможности! Весь этот хлам здесь - жалкие осколки, мусор, которые люди "А" просто выкидывают нам. Как кость бродячей собаке.
Очкарик с грустью посмотрел на мальчика и тихо пробормотал: "Не читают книги. Никто не читает". Объяснять он ничего не стал, а склонился над атлантом. Быстро щелкнул пальцами по одному из зеркал, и прозрачная поверхность пошла рябью: черные горизонтальные полосы прорезали резко потемневшую поверхность.
- Энергии не хватает, - недовольно заметил Лонни. - Ничего не трогайте - я сейчас вернусь. Свет ненадолго погаснет.
Очкарик еще раз щелкнул по стеклу, и зеркало вновь стало прозрачным. Когда Лонни по лестнице кинулся прочь из лаборатории, Уно подошел поближе к подруге и тихо спросил:
- А откуда здесь свет? Ведь ночью все отключают.
- Это же Лонни. Он очень умный - нашел способ, - спокойно пожала плечами Шэр, усаживаясь на один из столов. - Умник умников! Но его все любят - он такие штуковины забавные нам приносил!
- И откуда он все достает? - почувствовав обиду, будто подруга предала его, спросил Уно - ему не нравилось, как Шэр восхищенно говорит б очкарике, ведь раньше умником был он.
- Обменивает талоны. Сам знаешь, какое пособие выдается, если кто из семьи в город "А" попадает. Талонов у него много, да и мама его вроде бы на закрытом заводе работает.
Свет в лаборатории резко погас, а затем также неожиданно включился - по подвальному помещению пронеслось натужное гудение, включающихся приборов, а разобранный атлант издал тонкий пищащий звук. Уно с любопытством посмотрел на зеркала - вместо черных полос теперь светился серый фон с кучей значков.
- Кстати, мелкий, предложи Джими с нами на монстра слазить. Он бы нам пригодился, - сказала Шэр, стягивая перчатки и задумчиво разминая пальцы. - Ты же завтра работаешь?
- Да, бой будет, - кивнул Уно. - Но Джими сейчас не в настроении. Кстати, а ты слышала о розовом талоне?
Девочка чуть не свалилась со стола от такого вопроса и очень удивленно посмотрела на мальчика, словно он сказал что-то очень неприличное. Зеленые глаза испуганно расширились, словно Шэр поймали на горячем, а кожа лица резко побледнела да цвета чистой бумаги.
- Тебе откуда знать про такой? - наконец, спросила она, нервно облизнув губы. - Неужели Рэй тебе предложил? С чего вдруг такая щедрость...
- Слышал, - уклончиво ответил Уно. - Что это за талон особенный?
- Особенный, - нехотя буркнула подруга. - Мелкий, непринято о таком болтать, а то сам не знаешь.
- Непринято еще и ночью после отбоя ходить и атланта на детали разбирать!
- А ты, смотрю, смелым стал, - криво улыбнувшись, заметила Шэр. - Разное получить можно - смотря какой розовый талон: первой, второй, третьей категории. Но не совал бы в рот, а то подсядешь быстро, но если на улице Зеленых крыш не живешь, то постоянно такой талон не достанешь. Ломка жуткая - похлеще чем от шоколада. Для взрослых розовые талоны, как для нас теневые. Если бы за смерть близких розовые давали, то, поверь, ни один ребенок бы и до трех лет не дожил.
- Что не совал в рот? - не понял Уно. - Почему ты загадками говоришь?
От ответа Шэр спас вернувшийся Лонни, который буквально слетел по ступенькам вниз и с горящими за стеклами очков глазами подбежал к атланту. Довольно улыбнувшись, очкарик чуть ли не с головой залез внутрь и стал рыться в проводах и деталях. До слуха ребят доносилось ритмичное пощелкивание, а атлант периодически издавал пищащие звуки.
- Шэр, ответь, - шепотом обратился к подруге Уно, но девочка спрыгнула со стола и вдруг очень заинтересовалась, что же делает очкарик.
Мальчик уже было решил, что не получит ответа, как вдруг отреагировал Лонни, который услышал отрывок их разговора. Щелкнув еще пару раз по зеркалу, очкарик с довольной улыбкой вытер выступивший на лбу пот и повернулся к ребятам.
- Подождать нужно, - заметил он. - А насчет розовых талонов за смерть близких - было такое, кстати. Информация засекречена, да и давно было - еще прадедушки застали, которые сами детьми были. Но Шэр правильно сказала - смертность в этот период очень высокая была. Не среди детей, но вот в семьях - да. Сплошные вдовы и вдовцы ходили. Но лишь процентов тридцать было убийств ради компенсации в виде розового талона. Остальные из-за насилия в семьях - поделить не могли. Хотя институт брака - глупость, как по мне. Давно уже отжить должен, как атавизм.
Уно раздражали умные и непонятные словечки очкарика, поэтому он зло спросил:
- А сколько ждать? Не получается пропуск подделать?
- Процесс декодирования не одну секунду занимает, - со знанием дела ответил Лонни и вновь поправил очки. - Сбоя не будет. Через двадцать минут у нас точная копия будет магнитной полосы.
Недовольно поморщившись, Уно отвернулся и стал изучать железки, разбросанные по столу. Мальчик злился, хотя и не хотел признаваться самому себе в причине - неприятно было осознавать, что раньше он считал себя очень умным и особенным, куда более особенным, чем все остальные ребята, а теперь появился Лонни. Девятилетний очкарик с улицы Зеленых крыш, который знал и умел все, даже атланта смог разобрать. Больше Уно не чувствовал себя особенным. Единственная его надежда была на "Абырвалг" - вдруг мерзкий очкарик не знает о них? И бумаги про эксперимент не читал!
Делится информацией Уно не хотел - сам разберется. Нужно лишь найти Сая и все-все у него узнать! Больше сумасшедший знакомый не обдурит его общими фразами.
Пропуск у Лонни получился, но радости Уно не чувствовал - скорее наоборот, из лаборатории он выходил в кошмарном настроении. Душу мальчика разрывали на части горькие мысли: "Почему все лучше меня? Арчи получил теневой талон. Шэр любят ребята. Джими живет в приюте, где есть куча книг, громадная кровать, а свет работает днем и ночью. А Лонни так и вовсе и умный, и с кучей талонов!". Со злостью пнув щебенку, Уно до крови закусил губу и подумал, что он еще всем докажет! Послезавтра сходит и обменяет кучу талонов - пусть все завидуют.
С Шэр мальчику было не по пути, так что он в одиночестве дошел до дома, погрузившись в мрачные размышления. Причем он настолько задумался, что в темноте чуть не врезался в сидящего у стены дома Сая.
- Хэй, хэй, ты драться со мной собрался, что ли? - раздался задорный голос, и, прищурившись, Уно увидел как всегда беззаботного знакомого.
Правила вечернего отбоя, похоже, были писаны не для него, так как Сай спокойно и без боязни развалился на земле и играл щебенкой. На лбу у него был закреплен круглый фонарь - такие выдавали на заводах - и мягкий свет чуть освещал погруженную в темноту улицу.
- Я хотел с тобой поговорить! - тут же радостно воскликнул Уно.
- Это хорошо, - улыбнулся Сай, приподнимаясь и отряхивая костюм. - Но поговорим мы потом. У меня для тебя еще парочка бумажек. Уж прости, не такие интересные, но вдруг на ночь глядя захочешь просмотреть.
- Нет, я хочу поговорить! - упрямо замотал головой Уно и даже отступил на шаг, когда Сутулый выудил пачку ровных листов.
- Об "Абырвалге" ничего не скажу, - развел руками Сай, с любопытством наблюдая за реакцией мальчика.
- А о Киеве и сиротах?! - наобум вдруг сказал Уно и не прогадал - лицо знакомого вытянулось, и он очень удивленно, даже с долей страха посмотрел на мальчишку.
- Ты где это услышал? - напряженно спросил Сай после недолгой паузы.
- Что такое "Киев" и "Нью-Йорк"? - упрямо спросил Уно.
Сутулый опустил руки и задумчиво остановил взгляд на небе, затянутом зелеными выбросами. Присмотревшись, мальчик увидел, что Сай едва заметно шевелит губами - что-то проговаривает. Навострив уши, Уно смог различить бормотание: "Значит, не ошиблись с приютом. Слухи подтвердились. Ох и полетят же головы теперь".
- Ты умный мальчик. Способный. Тебе благодарность от "Абырвалга". Почитай пока листочки, а поговорим мы потом.
Сай буквально впихнул в руки мальчика листы и, продолжая бормотать про головы, очень поспешным шагом направился по улице - будто еле сдерживался, чтобы не побежать сломя голову.
- Но как мне тебя найти? - беспомощно спросил Уно.
- Я сам тебя найду. Осторожнее с монстром.
Мальчик остался один в кромешной темноте улицы Заводского района, сжимая листы с очередными загадками и в полном ощущение, что вокруг одни умники и только он один ничего не может понять.