Аннотация: Геббельс Й. Михаэль. Германская судьба в дневниковых листках. - М.: Алгоритм, 2013. - 320 с.
Михаэль, центральная фигура одноимённого произведения П. Й. Геббельса, появляется словно из ниоткуда: не отягощённый подробной биографией, на страницах своего дневника он с горячностью протоколирует образцы атмосферы, которою дышит. Содержание его внутреннего мира бурно исторгается в мир внешний, чтобы затем, от него отразившись, обрести себя в форме рефлексий.
Автор выстраивает произведение так, что оно выглядит двухслойным: роман повествует о Михаэле; и в то же время Михаэль повествует сам о себе. Изъясняясь от лица своего героя, Геббельс тем самым вводит в роман сознание Михаэля. Более того, автор конституирует текст так, как если бы тот являлся продуктом работы данного сознания. Таким образом, Михаэль выступает оператором особой текстуальной реальности, что наделяет материал способностью быть убедительным даже при общей слабости канвы повествования и его стилистической невыдержанности.
Стиль изложения словно бы призван подчеркнуть динамичность смены умонастроений главного героя. Однако передаются все эти настроения - будь то радость, приподнятость или исступлённость - одними лишь восклицаниями, что скорее дезориентирует, чем способствует расстановке акцентов. К середине романа манера повествования и вовсе становится суетливой, нарочито обрывочной, что, впрочем, придаёт ему оттенок драматической предрешённости. И, наконец, заключительные строки пронизаны таким смятением, что это наполняет роман почти вещим звучанием.
Фразёрство Михаэля делает его далёким от той языковой непосредственности, на которую он, возможно, претендует кажущейся вольностью самовыражения. Местами начинает представляться, что ему чересчур просторно в рамках дневникового формата, и он вот-вот рассыплется на слоганы. Текст прямо промаркирован обозначениями вроде "дух", "труд", "борьба", каждое из которых, будучи политизировано, преобразуется в вербальный фетиш. Так что и в авторской формулировке жанра произведения читатель вправе усмотреть непреднамеренно спекулятивный характер, ведь она склоняет к той точке зрения, что роман может быть и таким.
По сути же "Михаэль" мало походит на роман в плане жанровой принадлежности. Произведение имеет достаточно условный сюжет; отсутствие глубокой проработки замысла скомпенсировано узнаваемостью времени и места действия. Событийный пласт небогат, и отдельные описательные пассажи оживляют его лишь в незначительной степени. Смысловая нагрузка в романе распределяется неравномерно: по-юношески опрометчивые суждения перемежаются искрами зрелости, среди которых редко какая не возводится в абсолют.
Нехватку собственных выразительных средств автор восполняет бессистемным обращением к знаковым источникам: Библии, "Фаусту", "Заратустре". Происходит опосредование вещей, для которых иных форм выражения не найдено. Им просто неоткуда взяться: наряду со стремлением преподать квинтэссенцию будущности, Геббельс отказывает настоящему в подлинности бытия.
Пожалуй, литературный выкидыш Геббельса - явление сродни судьбе Михаэля: факт появления романа отмечен той же преждевременностью, что и трагическая кончина его главного героя. Но ведь так случается со всяким, кто, предвосхищая личную нежизнеспособность, без меры поторапливает наступление некой новой жизни.