Убийство в доме номер четырнадцать
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Негромкий шум мотора, звук работающих автомобильных дворников.
Рассказчик
Мелкий холодный дождь сыплется откуда-то сверху из серой непроглядной мглы пространства, стекает с крыш домов и зонтов прохожих, наполняет собой лужи и пропитывает самую непромокаемую одежду и обувь. Отвратительно! Отвратительно, когда с этого начинается рассказ. Но Тома Беноа тут совершенно не при чем. То есть, конечно, при чем, он ведь герой этого рассказа, и он смотрит, как маленькие частые и торопливые капли сливаются в ручейки на ветровом стекле полицейской машины.
Тома
Да, отвратительно! А как славно было бы сейчас сидеть в душном, прокуренном кабинете управления и копаться в позапрошлогодних отчетах в поисках сведений о каком-нибудь Диего Караско, сутенере и торговце краденными часами.
Рассказчик
Сержант Беноа может предаваться своим мечтам еще минуты две или три, потому что машина уже свернула на улицу д'Омбраже, а номер четырнадцать, судя по всему, находится еще в паре кварталов. Две, и даже три минуты - это совсем немного, и мысли Тома омрачаются предчувствием будущих слов инспектора:
Инспектор
Какого черта, где вас носит, сержант! Мало того, что я должен делать за вас всю работу, так еще из-за вашей нерасторопности теперь опаздываю с докладом к комиссару!
Рассказчик
Все, шофер, долговязый усатый Марсель, нажимает на тормоз, и автомобиль останавливается. (скрип тормозов) Под номером четырнадцать обнаруживается трехэтажный дом, вросший низким цоколем глубоко в тротуар. Дом этот явно довоенной постройки с облупившейся штукатуркой и вывеской у дверей: "Ремонт вашей обуви, быстро и недорого". Сержанту приходится распахнуть дверцу автомобиля (открывается автомобильная дверь, слышен шум дождя) и исполнить цирковой номер, чтобы миновать лужу, как всегда оказавшуюся у самого порога. (звук захлопывающейся двери автомобиля, шаги, звук колокольчика прикрепленного к входной двери дома) Уже в подъезде наш герой через стекло двери с намалеванной белой краской дамской туфелькой, встречается взглядом с пожилым лысым человеком в кожаном фартуке. Тот равнодушно кивает полицейскому на лестницу, ведущую куда-то в едва освещенную высоту предполагаемых этажей. Кажется, где-то на последнем из них из комнаты слышны голоса. (неразличимый голос вдалеке) Нет, один голос. Через минуту этот же голос обращается уже к Тома:
Инспектор
Какого черта, где вас носит, сержант! Мало того...
Настенные часы отбивают половину часа
Инспектор
С этим делом мне все ясно, осталось дождаться результатов экспертизы. Мотивы? Что мотивы? Мотивы - ерунда, у каждого может иметься десяток причин для преступления, и поди разберись... Главное -- факты! А факты -- вот они, и от них никуда не денешься.
Таким образом, вам, сержант, предстоит собрать необходимые... то есть всего лишь дополнительные сведения о подозреваемых и вообще обо всех жильцах дома. Так же на вас возлагается охрана места преступления и поиск возможных, опять же дополнительных, улик по делу об убийстве Гастона Маршанда, двадцати восьми лет, художника, проживающе... проживавшего в доме по рю д'Омбраже 14, квартира 5.
Пауза, шум дождя за окном, иной раз крупные капли стучат о подоконник.
Рассказчик
Теперь, когда инспектор уехал, Тома начинает замечать предметы окружающего мира. Среди этих предметов, слава богу, трупа уже нет, его забрали. Зато здесь обнаруживается доктор из управления, седой бородатый старичок в круглых очках, своим красным носом и румяными щеками напоминающий сержанту Пера-Ноэля. Как зовут доктора, Тома не помнит и от того несколько смущается, не решаясь заговорить первым.
Доктор
Вы хотели о чем-то спросить, молодой человек? Боюсь, в полной мере я не смогу утолить ваше любопытство. Видите ли, я прибыл на место преступления всего полчаса назад.
Да-да, отпечатки пальцев имеются, в основном, конечно, они принадлежат покойному, и это не по моей части. А смерть... Факт смерти констатировал другой врач, однако я полностью согласен с заключением коллеги. Отравление барбитуратами. Казалось бы можно было предположить типичное самоубийство, но никакой записки, обычной для такого случая, найдено не было. В корзине для бумаг нашлась пустая упаковка от порошков веронала, и сами бумажки, в которые заворачивают порошки, там тоже имелись в достаточном для летального исхода количестве. К тому же я знаю, что инспектор с помощью лупы обнаружил на двух таких бумажках из корзины нечто, заставившее его упаковать эти две обертки в отдельный конверт.
Не спрашивайте, что именно он нашел. Это мне неизвестно. Сам же я могу предположить следующее: в двухграммовом порошке снотворного действующего вещества всего пара десятых грамма. Чтобы отправиться на тот свет, человеку нужно проглотить никак не меньше дюжины порошков, и то я, пожалуй, не поручился бы за успех такого предприятия. Вместе с тем, препараты бывают разными, и если взять, например, амобарбитал, который можно приобрести у ветеринара, якобы для того, чтобы усыпить свою любимую, но одряхлевшую собаку. Да-с, думаю, четырех граммов такого средства с гарантией хватит не только собаке, но и человеку. Опять же заметить разницу в характерном воздействии препаратов, по прошествии некоторого времени, разумеется, не так-то просто.
Тома
А двух граммов?
Доктор
Что?
Тома
Я хотел спросить, двух граммов, то есть одного порошка для человека не будет достаточно, чтобы?..
Доктор
Может быть, но без гарантии.
Часы отбивают четыре
Рассказчик
Дождь за окном остается прежним, но, кажется, кто-то приоткрыл диафрагму и сильно уменьшил экспозицию, отчего черно-белая картинка осенней улицы размылась и заметно потемнела. В доме напротив имеется всего два этажа, но высотой здание не уступает своему соседу под номером четырнадцать. Витрины первого этажа наглухо закрывают деревянные жалюзи, на вывеске над ними значится: "Элмар и Ко. Оптовая торговля бумажными товарами". На уровне второго этажа выделяется словно пропущенная через стекло светофильтра желто-красная надпись: "Предсказание судеб Мадам Захира". Кроме этой картины в комнате художника имеется и множество других. Но только эта выглядит законченной, в чем, конечно, нет никакой заслуги покойного мсье Маршанда. По всей комнате в беспорядке валяются карандашные наброски, неразборчивые этюды каких-то уличных пейзажей сложены неряшливой стопкой на столе, несколько портретов, пожалуй, чересчур авангардистских для понимания Тома стоят на подрамниках вдоль стен. Один из портретов... может и он несколько э... но, во всяком случае, эта картина уже явно близка к своему завершенному виду. На холсте девушка у окна в свете луны. Тома почему-то готов поклясться, что окно на картине и в реальности одно и то же. В нарисованном окне только луна и больше ничего, а в настоящем - только дождь, улицу и дом уже скрыли сумерки.
Внизу хлопает дверь, слышен колокольчик и чьи-то шаги тревожат скрипучую лестницу.
Тома
Должно быть кто-то из жильцов вернулся домой.
Рассказчик
А возможно и такое, что это убийца несчастного художника поднимается по старым деревянным ступенькам. Как известно, убийцу всегда непреодолимо влечет на место преступления. Кто же это? Точно не лысый сапожник.
С сапожником, обитателем мастерской и небольшой квартирки в первом этаже, Тома уже успел переговорить, но тогда решил не вдаваться в подробности, а только выяснил, кто проживает в доме. Кроме сапожника, Филиппа Вида, на первом этаже, в другой квартире с окнами во двор, живет мадемуазель Элен Дерокле. Она студентка консерватории...
Тома
Мне почему-то представилось, как худая девица в очках по выходным сводит с ума страдающего от похмелья соседа звуками, извлекаемыми из кларнета.
Рассказчик
Хм, почему именно кларнет, а не пианино?
Тома
А еще она работает продавщицей в модном магазине, где-то там, рядом с консерваторией, на другом берегу Сены.
Рассказчик
Нет, это не она. Ее квартира на первом этаже. На втором этаже раньше жила хозяйка дома, мадам Шульц, со своим мужем. И дом, тот, который напротив, тоже принадлежал ее мужу, в нем располагались кинотеатр и кафе, но когда Рудольф Шульц неожиданно покинул свою супругу, впрочем, не только ее, с этим миром он тоже расстался.
После его смерти Мадлен Шульц обнаружила несколько большее количество долговых обязательств своего супруга, чем имелось средств на его счету в банке. Кинотеатр и кафе пришлось продать, и только пара комнат над теперешним складом "Элмар и Ко" нынче остались в собственности мадам Захиры, то есть мадам Шульц, то есть... хотя вы, наверно, уже сообразили, что это одно и то же лицо. Сейчас прорицательница живет на третьем этаже, в квартире рядом со студией художника, а второй этаж ныне занимают супруги Обри. Эдуард Обри преподает мертвые языки в школе в паре кварталов вниз по улице, Сесиль Обри - домохозяйка лет тридцати с хвостиком, встречи с ней Тома каким-то чудом пока избегал. Сесиль, со слов сапожника, обитающего при входе, могла сообщить любому столько непроверенных сведений, что, к примеру, инспектор Бланшар, в конце концов, предпочел сбежать от нее, велев сопровождавшему его стажеру не выпускать мадам Обри из своей квартиры "в интересах следствия".
Звуки шагов уже миновали площадку второго этажа и продолжают приближаться.
Рассказчик
По ступенькам на третий этаж поднимается мадам Шульц. В доме номер четырнадцать она всегда - мадам Шульц, несмотря на это, дар предвидения будущего и здесь остается при ней. Взглянув на фигуру Тома в освещенном проеме двери квартиры покойного художника, пожилая полная дама лишь кивает на приветствие вежливого полицейского.
Мадам Шульц
Входите, молодой человек, я полагаю, вы здесь вместо господина инспектора? Бедный Гастон! И что, инспектор кого-то подозревает в убийстве? Входите, входите, я сварю вам кофе.
Тома
Спасибо, мадам, но я...
Мадам Шульц
Не спорьте, или вы хотите сказать, что в этом доме вас еще кто-то может угостить чашкой кофе?
Рассказчик
Тома не спорит, даже когда его посещает мысль о том, что пить кофе в доме, где совсем недавно был отравлен один из жильцов...
Мадам Шульц
Я не держу снотворного, и у меня прекрасный сон. Это я вам сразу говорю, ведь вы, наверно, собирались меня об этом спросить? Не так ли?
Тома
Нет, мадам, я, собственно, не об этом хотел...
Мадам Шульц
А о чем тогда?
Хозяйка дома уже прошла куда-то в неглубокие недра квартиры, и ей приходится слегка повысить голос.
Тома
Меня интересует, что вы сами об этом думаете?
Мадам Шульц появляется в дверях комнаты, слышен негромкое звяканье фарфоровой чашки о блюдце.
Я могу предсказать смерть. (Очень серьезно и убежденно, должно быть, Захира, таким голосом говорит со своими клиентами) Смерть как событие, но я не вижу того, кто принес ее.
Тома
Вы очень верно выразились: "принес смерть", я думаю, не выдам никакой тайны, сказав, что мсье Маршанд выпил порошки, оказавшиеся ядом. Никаких следов борьбы или насилия нам обнаружить не удалось.
Мадам Шульц
Вы хотите сказать... Постойте, выходит, он не сам, то есть он не подозревал... (Захира снова превращается в Мадлен Шульц, на некоторое время умолкает и погружается в свои мысли)
Значит... Нет, сейчас я вам ничего сказать не могу. Уходите.
Тома
Но почему?
Мадам Шульц
Видите ли, чтобы проникнуть в тайны прошлого и грядущего, мне не нужен хрустальный шар. Мне нужно время, время, чтобы подумать.
Тома
Надеюсь, мадам, вам понадобится меньше времени, чем нужно грядущему, чтобы превратиться в прошлое?
Мадам Шульц
Вы зря смеетесь молодой человек. Приходите завтра.
Тома
Хорошо, мадам. Но если вы решите мне что-то сообщить, я буду рядом, в соседней квартире.
Мадам Шульц
Вы собираетесь остаться там на ночь?!
Тома
Да, собираюсь. Скажу вам по секрету, служащим полиции не положено бояться мертвецов, духов и призраков.
Мадам Шульц
Так вам уже рассказали?
Тома
Рассказали о чем?
Мадам Шульц
Как о чем? Ладно, не стойте столбом, садитесь вот в это кресло...
Где-то далеко бьют часы
Рассказчик
После второй чашки кофе Тома решает сбежать от выжившей из ума старухи. Гадалка рассказывала о привидениях, о том, что потусторонние создания видят наш мир совсем иначе, о странных поступках призраков.
Тома
До свидания, мадам Шульц. Все же, надеюсь, призраки не причинять мне вреда.
Мадам Шульц
Нет, конечно. Они не имеют никакой власти над нами, однако...
Рассказчик
Спустившись на этаж ниже, Беноа решается нанести визит мадам Обри. Пожалуй, в этом месте мы пропустим небольшую часть нашей истории. И вовсе не из опасения, что вы поспешите как можно скорее отделаться от безудержной болтовни бойкой шатенки с живописными формами. Уж вам проделать такой трюк намного проще, чем тому же инспектору Бланшару. Нет, давайте перевернем страницу, чтобы не смущать мсье Беноа. Не бойтесь, ничего существенного вы не пропустите, и самому сержанту через полчаса без урона для своей чести удастся покинуть квартиру супругов Обри еще до возвращения высокого, жилистого учителя забытой словесности. С Эдуардом Обри полицейский едва не столкнется на лестнице уже внизу. Кивнув друг другу, они разминутся на узких ступеньках. Тома поспешит скрыться за дверью сапожной мастерской, а учитель проводит его холодным безразличным взглядом бесцветных выпуклых глаз.
Рассказчик
В мастерской пахнет клеем и табачным дымом какого-то особенно крепкого сорта.
Во время беседы с сапожником слышны звуки работы: шуршание кожи, негромкий стук молотка.
Сапожник
Ах, это опять вы.
Тома
Да, я хотел у вас спросить...
Сапожник
Спрашивайте.
Тома
Инспектор, видимо, об этом уже говорил с вами, и все же, вы, должно быть, можете рассказать обо всех, кто заходил в дом с улицы и наоборот, я имею в виду вчерашний день.
Сапожник
Да, этот ваш инспектор, он большой мастер повыспрашивать, видно сразу. Как у вас, у полицейских, принято, и этак вопрос задаст и так, а, глядишь, все об одном и толкует, ждет, чтоб я на его подковырки клюнул. Нет, не вышло у него, я ему знай одно твержу, мол, никто из посторонних наверх не поднимался, а мои клиенты, они все тут ждали, и ничего подозрительного я не заметил. Он тогда про ключи стал вопросы задавать. Кто и как, говорит, мог в квартиру
Гастона проникнуть. Ну, я ему как есть, так и сказал: кто угодно мог, ежели из своих, из тех, кто в доме проживает.
Тома
И как же это возможно, мсье Вида?
Сапожник
Да проще простого. Вон там, за углом под лестницей, ящик с ключами висит. Так уж давно заведено. На то и распоряжение из префектуры было, чтобы, дескать, если в доме сдаются квартиры внаем, то все ключи должны иметься в одном месте, на случай надобности представителям властей, вам, например, или, не дай бог, пожар, тогда пожарным может пригодиться.
Тома
Да, это разумно.
Сапожник
Конечно, разумно. Я тоже, бывает, дверь захлопну, а ключа в кармане и нет, так мне всего три шага ступить надо, чтобы домой попасть.
Тома
И все-таки, мсье Вида, вы мне сможете рассказать о вчерашнем дне, кто из жильцов и когда входил в дом и выходил на улицу?
Сапожник
Это, выходит, вы меня вроде как за консьержа принимаете?
Тома
Но вы же, действительно, имеете возможность за всеми наблюдать. Расскажите, если вам не трудно.
Сапожник
Нет, не трудно. Чего тут трудного? Гастон раньше десяти из дома никогда не выходит, и вчера он только в одиннадцатом часу куда-то отправился. Вернулся после восьми, и все, больше я его живым не видел.
Тома
А остальные?
Сапожник
Остальные? Ну, кто как. Мадам Обри выходила из дома после обеда на пару часов, за покупками, видать. Старуха Шульц -- часов в одиннадцать, вернулась в шесть, эта в своем кабинете в доме напротив таких же чокнутых, как она сама принимает.
Элен, у нее обычно по понедельникам занятий в консерватории нет, отсыпается до обеда. А тут она рано утром ушла, наверно, девяти еще не было. Вернулась поздно, магазин, где она работает, вечером в восемь закрывается, на автобусе оттуда остановок десять, это еще минут сорок выходит.
Мсье Обри, по нему часы проверять можно, он в девять уходит и ровно в четверть седьмого дома.
Тома
А мадам Обри... я понимаю, она может рассказать о том, как бы сказать, о том, чего на самом деле не было...
Сапожник
И что же такое она вам языком намолола? Держу пари, она уже нашла убийцу.
Тома
И не одного. Вас, кстати, она тоже определила в подозреваемые. Если любопытно, то вы, вероятно, убили художника, потому что ревновали к нему мадемуазель Дерокле. Мадам Шульц убила его, потому что она сумасшедшая старуха и уже довела до самоубийства некую Мари, а потом и своего мужа сжила со свету. Ну, а Элен Дерокле убила мсье Маршанда за то, что он ее бросил в положении, и ей пришлось делать аборт, чего она ему не простила.
Сапожник
Добавьте к этому, что сама Сесиль укокошила Гастона за то, что тот перестал к ней захаживать днем, пока ее супруг на службе, а ее муженек разделался с художником по прямо противоположному поводу.
Тома
Вы хотите сказать, что за всей этой болтовней решительно нет ни слова правды?
Сапожник
Отчего же, Сесиль Обри действительно спала с художником, а Элен... Да, можно сказать, что Гастон ее добивался. Элен -- славная девочка, и так близко этого прощелыгу к себе не подпустила бы. Сесиль, она -- просто дура и к тому же никогда бы не решилась отравить своего бывшего любовника. Да ей половину квартала тогда следовало отравить. Эдуард Обри, этот скорее убьет кого-нибудь из своих учеников за неверное спряжение. Вы думаете, он не знает, какая шлюха его жена?
Тома
А...
Сапожник
А я? Я почти на тридцать лет старше Элен, хотя если бы случилось такое, о чем треплется эта дурища, да, наверное, не стерпел бы и набил морду Гастону. Только глупости это, не было у них ничего такого.
Тома
Мадам Шульц... Вы забыли о мадам Шульц.
Сапожник
Мадлен, она, конечно, сумасшедшая, но и у сумасшедших должны иметься веские причины, чтобы убить человека. А что, Сесиль такую причину не выдумала?
Тома
Нет. А еще я хотел у вас спросить... Понимаю, женские фантазии, но что это за разговоры о привидениях. Ну, мадам Шульц, да, конечно, ей положено рассуждать о потустороннем. А Сесиль, она ведь тоже мне толковала о призраках. И, надо сказать, очень настойчиво пыталась меня убедить в их существовании.
Сапожник
К-хе. (Пауза) Если я вам скажу, что в этом доме есть привидения, вы меня, наверно, тоже запишите в сумасшедшие?
Тома
Так вы их видели?
Сапожник
Да. (Пауза. Тома ждет пояснений, сапожник вздыхает, отворачивается, из-за его спины сержанту слышится что-то вроде:) Вы ведь сегодня остаетесь на ночь, да? Вот и поговорим завтра.
Тома
Хорошо. До завтра, спокойной вам ночи.
Хлопает входная дверь
Рассказчик
Минуя мастерскую, по коридору проходит невысокая стройная девушка, похожая на балерину разворотом немного чуть более широких плеч, чуть более широких, чем были бы ценимы знатоками чувственной и ранимой женской красоты. В руках она держит... Нет, Тома не угадал, в руках у мадемуазель Дерокле футляр со скрипкой. Насколько себе представляет Беноа этот изуверский инструмент, для игры на котором следует сворачивать шею и неестественно выгибать руки, нет, скрипка никак не вяжется с осанкой наследной принцессы. Полицейский спешит вслед заметно уставшей принцессе-балерине.
Беседа с Элен не складывается, она, действительно, выглядит очень усталой и простуженной. Пьет аспирин, высыпав и размешав порошок в стакане с водой, время от времени шмыгает носом, уткнувшись в платок.
Элен
Что? Да, вчера у меня был выходной, но Николь, подруга, мы вместе работаем, попросила ее подменить, кажется она разругалась со своим парнем... не важно. Пришлось с утра до самого вечера сидеть за кассой.
Привидения? Что за ерунда!
Мари? Да, знаю, так звали девушку, она тоже когда-то жила в той квартире на третьем этаже. Ну и что?
Нет, я снимаю это жилье всего немногим больше года.
Конечно, о Мари тут знают все, но это все благодаря длинному языку Сесиль. Покойный муж хозяйки дома, мсье Шульц, склонил девушку к любовной связи. Потом то ли у Мари появился жених, а Шульц угрожал ей чем-то, то ли мадам Шульц узнала о проделках своего мужа, но Мари в отчаянии не нашла ничего лучше, чем покончить с собой.
Мсье Шульц стал много пить и однажды допился до белой горячки. Несколько месяцев спустя после самоубийства Мари, он выпрыгнул из окна. Второй этаж, это вовсе не высоко, но старый хозяин дома неудачно приземлился и разбил голову о бетонную дорожку. Эту историю здесь знают все, но сколько в ней правды, а сколько выдуманных Сесиль сплетен...
Рассказчик
Тома смотрит на часы, и правда, уже совсем поздно. Пора попрощаться с принцессой, играющей на скрипке. Да, уставшей простуженной девушке стоит отдохнуть, пожелаем ей спокойной ночи...
Нет, секундочку! Вы видели?! Улучив момент, когда Элен, чихнув, утыкается лицом в носовой платок, Тома смахнет в руку обертку из-под аспирина, брошенную на столе простуженной девицей. Наш герой проделывает этот трюк со скоростью тропической ящерицы, что своим ловким молниеносным языком хватает зазевавшихся мошек.
Тома
Спокойной ночи мадемуазель Дерокле.
Рассказчик
Дождь закончился, и сквозь подсвеченный сиянием фонаря уличный мрак вверху можно разглядеть место, где прячется луна. Беноа смотрит на это мутное белесое пятно в ночном небе, лежа на кровати художника. Тома - полицейский, и он не придает значения суевериям и не боится покойников. Китель и портупея висят на спинке стула, а пистолет, зачем-то, на всякий случай, сунутый в карман брюк, рукояткой неловко упирается в бедро. Беноа стыдится той дурацкой мальчишеской уверенности, которую ему сообщает эта нелепая предосторожность. Что может угрожать ему здесь, в пустой маленькой квартирке? Тома лежит и думает о прошедшем дне, слушает звуки старого дома: шорох осыпающейся за обоями штукатурки, скрипы и вздохи балок под крышей, тиканье часов и еще что-то неуловимое и неразличимое для человеческого слуха, привыкшего к повседневному городскому гулу.
Тома (про себя)
Ладно, что тогда получается? Порошки Гастону подбросили вчера, нет, уже позавчера. Почему именно позавчера, а не на прошлой неделе? Это как раз понятно, их сунули уже в почти пустую коробку, забрав еще оставшееся там снотворное. Ведь доктор сказал, что нужно выпить сразу два порошка, и, видимо, художник и пил по два порошка веронала, чтобы наверняка одолеть бессонницу. Что это значит? Это значит, что убийца знал сколько снотворного принимает за один раз мсье Маршанд. И еще это значит то, что подбросил яд кто-то из жильцов дома, тот, кто в любой момент мог воспользоваться ключами из ящика под лестницей.
Дальше. Что у нас дальше? Если верить сапожнику, мадемуазель Дерокле не имела возможности подбросить яд. Это если ему верить, хотя, похоже, мсье Вида в случае чего может и солгать ради своей соседки. Еще Элен могла забраться в оставленное открытым собственное окно на первом этаже. Однако если у нее есть свидетели, готовые подтвердить... Если она была на работе, то такие, наверняка, найдутся.
Кто у нас следующий? Какая разница? Все остальные имели возможность убить художника. И потом с этим привидением. Скорее всего этот туман напускает мадам Захира. Для чего? Для рекламы? Старуха договорилась до того, что хотела убедить его, сержанта полиции, в полнейшей нелепости, мол, художник, влюбившись в прекрасное привидение, сам выпил яд, чтобы иметь возможность общаться на равных с объектом своей страсти. Картина. Да, картина с девушкой у окна... Конечно. На картине Гастона, светловолосая девушка в легком темно-голубом платье. Волосы ее в полумраке кажутся пепельными и глаза, невероятно большие... Мари? Привидение?
Хм, мадам Шульц, кажется, не так проста... то есть она может быть не просто сумасшедшей. Ведь в призраков, похоже, верят все жильцы дома. Элен? Не верит, или не хочет о них говорить?
Стоп! Кинотеатр! А что если старуха каким-то образом крутит своим квартирантам кино о привидениях, направляя на их окна луч проектора? Да! А окна Элен выходят во двор, и она этот фильм посмотреть не может. Все сходится!
Рассказчик
Беноа садится на кровати (скрип пружин) и смотрит в ночной сумрак улицы.
Что-то изменилось, наверное, луна совсем скрылась за тучами, тени от света фонаря за окном стали резче. Правила беллетристики обязательно предписывают, чтобы в такой момент пламя горящей свечи дрогнуло, а то и вовсе погасло. На столе посреди комнаты нет никакой свечи, и одинокую лампочку под потолком в бумажном абажуре Тома не зажигал. Зато по коже у полицейского, как положено, по спине, отчетливо и торопливо пробегают мурашки, когда девушка...
Тома (про себя)
Девушка!
Рассказчик
Застывший, хорошо хоть не с открытым ртом, сержант не может ее описать, все эпитеты смешались в его голове, он смотрит в широко распахнутые глаза и больше ничего не видит вокруг. Гостья, кажется, тоже удивлена.
Чувствуя себя полным идиотом, Беноа заставляет неуклюжего, ошарашенного типа, в которого сам только что превратился, отвести взгляд от поразительных глаз незнакомки. Сержант смотрит сквозь стекло на окна салона предсказаний мадам Захиры. В темных окнах провидицы не сверкает и не пляшет огоньком объектив кинопроектора. Это не кино. Да и не бывает в кино у актрис таких глаз.
Тома
Здравствуйте (охрипшим голосом), вы... или это сон?
Тома (про себя)
Боже, какой осел! Как она может здравствовать?
Мари
Вы только не пугайтесь. Вы здесь случайно оказались? Да? А где Гастон? Вы его друг? Ой! (пауза) Это ваша фуражка?.. И китель?
Тома
Мадемуазель, мне очень жаль. Если вы позволите...
Тома (про себя)
Как ей рассказать о смерти художника? Ее приятеля? Приятеля? Почему я так решил? Только из-за покрытого пылью портрета у стены?
Рассказчик
Мысли и чувства путанным бессвязным вихрем проносится в голове у сержанта. Мне ровным счетом ничего не стоит с пунктуальностью бесстрастного "кодака" отобразить их, эти самые мысли и чувства, тем более что все они написаны у Тома на лице. Можно рассказать и о том, как молодые люди... г-кх, то есть юноша и его полупрозрачная гостья, сперва смущаются, судорожно пытаются подбирать слова, потом осторожно выспрашивают друг друга, исподволь бросая любопытные взгляды на собеседника, а еще через какое-то время уже болтают о...
Однако следует помнить, что в наш век, впрочем, как и во все предшествующие и все последующие века секрет однажды рассказанной истории утаить уже невозможно. И не стоит забывать, что кроме вас этот рассказ может услышать кто-нибудь из начальства мсье Беноа, тот же инспектор Бланшар. Или, скажем, некая Софи, которую на прошлой неделе Тома пригласил... Нет, Софи сейчас слушает модную иностранную пластинку, и на этот рассказ внимания не обратит. Значит, только Бланшар. Ну, ему, в крайнем случае, можно все объяснить как невероятное совпадение, и то, что Мари, эта удивительная девушка из сна сержанта... Действительно, быть может, это только сон? Определенно, сон и больше ничего! Так и следует записать в официальных бумагах.
Тома
Нет, это был не сон. Как можно знать такое наверняка? Можно. Если в шкафу у Гастона, на полке среди пустых винных бутылок, баночек с засохшими красками, среди истерзанных старых кистей и ветоши лежит непочатая коробка снотворного, о которой говорила Мари...
Рассказчик
Глупо говорить о реальности и существенности привидений. Ну кто нам поверит?
Тома
Вот и не говорите, примите как есть. В доме все с ней знакомы, даже маленькая скрипачка, что совсем недавно поселилась на первом этаже, готов поспорить, она тоже видела Мари.
Рассказчик
Привидение...
Тома
Привидение - неприятное слово, так на своем профессиональном языке говорит только мадам Шульц. И вот еще что интересно, о существовании другого призрака, а именно духа Рудольфа Шульца, Мари ничего не знает и уверяет, что того попросту нет и никогда не было. Странно.
Рассказчик вполголоса как бы не желая потревожить сержанта
Наверное, нужно хотя бы в общих чертах рассказать о ночной беседе мсье Беноа с его новой приятельницей, вот только не знаю как убедить Тома в совершенной необходимости такого шага. Конечно, нужно пообещать ему, что мы с вами будем предельно тактичны, во всяком случае, постараемся.
Предполагалось, что Мари повесилась четыре года назад в этой самой комнате...
Тома
Г-кх, кх...
Рассказчик
Пардон, это не мои слова, прежде всего это следует из рассказа мадам Обри. А со слов несчастной девушки, действительно, история выглядит совсем иначе.
Да, ровно четыре года назад, в ноябре, когда Мари возвращалась с работы вечером, где-то после пяти, под каким-то малозначительным предлогом мсье Шульц позволил себе последовать вслед за ней. Его жены дома не было, этим и воспользовался уже довольно пожилой и слегка выпивший домовладелец, когда решил бесцеремонно навязаться в любовники к свой соседке. Дошло до того, что нестерпимый кавалер стал распускать руки. Мари пришлось довольно сильно ударить его коленом в пах. Как только сумел разогнуться, извергая проклятия и угрозы, Шульц убрался прочь. К сожалению, этим все не закончилось.
Чрез два дня, так же вечером, Мари вернулась домой, вошла в квартиру и когда обернулась, чтобы закрыть за собою дверь, почувствовала, как кто-то сзади накинул ей на шею веревку. Это было последнее воспоминание сохранившееся у девушки "при жизни". Позднее ее нашли "повесившейся" на бельевом шнуре в своей квартирке под крышей. Никаких улик и подозреваемых полиция не обнаружила, и в силу неясности возможного мотива для убийства смерть Мари посчитали самоубийством.
Мари думала, да и сейчас думает, что ее задушил оскорбленный Рудольф Шульц. Потом, когда уже вероятность разоблачения миновала, убийца не смог вынести мук совести и... Слова о "муках совести", как вы понимаете, принадлежат Мари, я бы выразился иначе, но вряд ли короче и приличнее.
О художнике ночная гостья... да, пожалуй что, и не гостья, скорее это Тома заявился к ней домой без приглашения. О Гастоне Мари говорила неохотно, хотя ничего скрывать от полицейского не стала. Мсье Маршанд сперва понравился ей, даже очень. Что-то в нем было. В его искусстве девушка не разбиралась, но ей Гастон казался ярким и талантливым человеком, которому чуть-чуть не достает удачи и решительности. О том, что художнику почти удалось написать портрет Мари вы уже знаете. Казалось бы все складывалось очень удачно, но девушке стало известно о визитах Гастона к мадам Обри, а потом выяснилось, что и скрипачку с первого этажа художник тоже не обошел своим вниманием. Ревность? Ну что вы! Как это возможно? И все же, Мари хотела объясниться с обманщиком, а Гастон испугался, завел привычку с вечера принимать снотворное, чтобы избегать встреч и, наверное, будь у него деньги, даже переехал бы на другую квартиру. А теперь... Теперь Мари жаль, что он умер.