Петри Николай Захарович : другие произведения.

На круги своя...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стоит ли тешить себя иллюзией, будто человечество - единственное и неповторимое в своём роде? Не проще ли внимательно оглядеться вокруг, чтобы отыскать если не вещественные доказательства, то хотя бы слабые намёки, что мы - далеко не первые постояльцы в доме, имя которому - Земля...
[]
  
  

НА КРУГИ СВОЯ...

  
Фантастический рассказ
  
  1.
  Охотник не мог объяснить, почему его тянуло именно сюда. Вроде и скалы были теми же, что на стойбище, и ручей журчал так же громко, и небо было таким же высоким и пронзительным, однако натруженные в многодневных походах ноги сами приводили его на небольшую поляну у подножья Черной скалы. Наверное, причиной всему были те странные рисунки, которые охотник заметил прошлой зимой. Тогда они поразили его своей реалистичностью: если долго-долго вглядываться в них, то в какой-то момент казалось - звери оживают!
  Когда это произошло впервые, охотник опрометью кинулся прочь и, лишь кубарем скатившись по заснеженной тропинке, остановился. Помнится, в тот раз он не нашёл в себе сил вернуться. Но не минуло и двух лун, как он опять стоял на поляне, пристально разглядывая рисунки... Таких зверей он никогда прежде не встречал, однако что-то ему подсказывало: они жили именно здесь, в его долине. Откуда появилась подобная уверенность, охотник не знал. Просто его натренированный глаз, не раз спасавший жизнь в трудные минуты, замечал в рисунках детали, которые соединяли воедино и странных животных и сегодняшний мир охотника. Он без труда узнал и колючее растение, доставлявшее массу неприятностей, если в его недрах приходилось искать раненого кабана, и птицу-падальщика, постоянно кружащуюся над их стойбищем. Были и другие детали, прочно связывавшие странных зверей с миром охотника.
  После каждого посещения Чёрной скалы в душе охотника возникало необычное чувство сопричастности. Порой ему казалось, будто это его собственная рука давным-давно осторожно выбивала контуры большеголового животного, а затем последовательно наносила слои краски, для того, чтобы зверь продолжал жить и после своей смерти. Некоторое время охотник сопротивлялся подобным мыслям, но постепенно привык к ним, а затем и вовсе смирился как с чем-то неизбежным. Он стал чаще приходить к Чёрной скале, но теперь его посещения носили иной характер. Вооружившись каменным топором и рубилом из кремния, охотник кропотливо наносил на полированную солнцем и ветром тёмную каменную глыбу контуры саблезубого тигра, которого он видел единственный раз в далёкой-далёкой юности. Сколько охотник не расспрашивал стариков и гостей из соседнего стойбища, никто из них не смог похвастаться личной встречей со свирепым хищником. Тогда-то охотник и понял, что именно он должен сделать...
  Кто знает, быть может, пройдёт совсем немного времени и о саблезубом никто не вспомнит, но если нанести его рисунок на камень, то зверь сможет прожить ещё долго. Очень долго.
  ...Лениво плывут по небу выцветшие от жары облака, журчит, пробираясь по каменному ложу ручей, грубые пальцы тщательно перемешивают мелкий песок с ярко-красным соком...
  
  2.
  Его разбудил набат. Чего так боялись все жители города, к несчастью, случилось...
  Мальчик соскочил с кровати, осторожно выглянул в приоткрытую дверь. Со стороны северной крепостной стены слышались громкие крики, на них слоями наплывал надрывный женский плач, доносившийся откуда-то слева. Мальчик передёрнул плечами и выскользнул на улицу.
  Ещё не поблекли последние звёзды, но небо уже окрасилось в розовые тона. Было почти светло. Прижимаясь к стенам домов, чтобы случайно не оказаться под копытами бешено проносившихся всадников, мальчик пробирался в сторону мастерской. Несколько последних месяцев он работал у знаменитого хризографа - искусного переписчика рукописей. Перед самой осадой мастер уехал из города, чтобы собственноручно передать Великому свиток особой ценности. Рукопись, написанную особыми золотыми чернилами, он не мог доверить постороннему. На время его отсутствия на мальчика возлагалась обязанность следить за мастерской: сметать пыль с манускриптов, травить мышей, готовить пергамент - тонкую телячью кожу, которая после специальной обработки станет шелковистой, гладкой и чуть прозрачной. Конечно, пергамент из под рук мальчика выходит не такой, как у учителя: в листах нет того таинственного мерцания, который многие годы привлекает к искусному хризографу богатых клиентов.
  Незаметно для себя, мальчик оказался у запертых дверей мастерской. Достал ключ от старинного замка. Прислушался. Гул, возникший не так давно у северной стены, теперь медленно перемещался в эту сторону. Мальчика кинуло в холодный пот. Он торопливо открыл дверь и юркнул в наполненный запахами сумрак.
  Внутри шум почти не был слышен, и мальчик успокоился. Он деловито оглядел просторное помещение, решая, за что взяться в первую очередь. На глаза попались каламы - особые палочки со срезанным наискось и расщеплённым концом. Учитель их всегда готовил собственноручно из тростниковых или камышовых палочек. Рядом с каламами стояло несколько сосудов для туши двух цветов и небольшие мешочки с мелким песком для промокания свеженаписанного текста. При взгляде на них, у мальчика защипало в горле. Он вдруг подумал, что больше никогда не увидит учителя, не услышит его мягкий успокаивающий голос, не почувствует на своей голове его тёплые чуткие пальцы.
  Эта мысль заставила по-новому взглянуть на многие привычные предметы. Вспоминая то, как ловко учитель скатывал свитки - слева направо во всю длину - мальчик с ужасом представил судьбу этих самых свитков, если город падёт... Тем, кто ревёт сейчас под стенами города, древние письмена ни к чему. Всё, что может их заинтересовать в мастерской хризографа - это драгоценные ткани, в которых хранятся самые дорогие реликвии, да золотые чернила, которыми эти реликвии написаны. Всё остальное: деревянные футляры с кожаными застёжками, заготовки для каламов, листы пожелтевшего папируса, куски пергамента, воск, мел - всё пойдёт под топор или в огонь.
  Мальчику стало страшно. Он на миг представил, как в мастерскую врывается рычащая толпа и начинает всё громить. Всё, что с таким упорством учитель собирал на протяжении всей жизни. Всё, над чем с таким трудом работал. Всё, что выстрадала его душа за прошедшие десятилетия...
  Мальчик стал метаться по мастерской, решая, что в ней самое ценное. Он подходил к свиткам, брал самый тяжёлый (к последнему листу каждого обязательно приклеивалась скалка из сандалового дерева), взвешивал его на руках и с сожалением возвращал на место. Переходил к другому столу, где покоились манускрипты, многочисленные листы которых были некогда изготовлены не только из шкур животных, но и из рыбьей кожи, внутренностей змей, древесных листьев, коры, сердцевины растений, подготовленных соответствующим образом. В конце концов, мальчик оказался перед сундуком, в котором, тщательно переложенные шёлковыми тканями, хранились полиптики - таблички из слоновой кости. И тут мальчик заплакал: он понял, что ничего не сможет спасти...
  Слёзы бежали по его щекам. Он плакал громко, навзрыд.
  ...Когда в мастерскую ворвался рослый, страшный в своём безобразии гигант, мальчик перестал плакать. Он осторожно выпустил из рук пластинку диптика, успевшую согреться в его тонких дрожащих пальцах, и повернулся лицом к свету...
  
  3.
  В скрипториум - особую залу, где монахи занимались перепиской - даже главный колокол монастыря пробивался с трудом. Двухметровые каменные стены удерживали на расстоянии не только мирское, они и духовное впускали с неохотой. Все занятия в скрипториуме определяются особым уставом. Сюда во время занятий даже из братии никто не допускается - только аббат, приор и его помощник.
  Библиотекарь распределил между монахами отрывки для списывания, проверил, у всех ли имеются материалы, нужные для переписи, после чего удалился в свой угол, чтобы украдкой бросать взгляд на братию: все ли полагают на переписку рукописей кропотливое старание и ангельское терпение.
  Удобно устроившись за своим столом, библиотекарь с готовностью окунулся в прошлое. Воспоминания обволокли его чело, раскрывая перед мысленным взором такую далёкую теперь юность. Он вспомнил, как впервые попал в эту самую залу. Тогда он мало что умел. Ему пришлось заново учиться подготавливать хорошее перо и чернила для письма. Но особенно - перо! Надо взять обязательно птичье - гусиное, а ещё лучше - лебяжье, острым ножом сделать на конце пера косой срез. Для письма книжного срез следует делать длиннее, чем для письма скорого. Ворс на срезе недопустим (за перо, очинённое "с бородкою" можно и розог получить). Перо необходимо расщепить от кончика до середины среза - для удобства подачи чернил. Для лучшего письма самый кончик необходимо натереть воском. Не менее хитрым делом является и приготовление чернил. В древности на папирусе и на пергаменте писали чернилами, изготовленными из сажи или красного мела и клеевой воды. Старые мастера знали особые секреты - некоторые рукописи пролежали многие столетия, а чернила и краски на них не потускнели и по сей день. Библиотекарь слышал, будто в Византии существуют некие "пурпуровые книги". Их страницы имеют красный цвет, а текст написан серебряными и золотыми красками. А в Китае далёком особо ценные книги пишут кистью, которую обмакивают в чернила из смеси "12 драгоценностей". Говорят, в неё входят редкостные ингредиенты: мелко истолчённый жемчуг, слоновая кость, чешуя редких рыб, порошковое золото, серебро, медь и много другое. Однако ж и русские писцы удивлять могут. Порой в готовые чернила чего только не добавляли: и железа ржавого, и ключей старых с замками негодными, и купороса, чтоб железо разъедал. Использовали и орешки чернильные, и кору дубовую или ольховую, и сажу-горемычницу. Оттого и чернила получались оттенков разных - от светло-рыжего до почти чёрного. Приготовленную впрок чернильную жидкость держали в небольших кувшинчиках с узким горлышком. Иногда сушили и хранили в виде небольших брусочков.
  ...Кто-то из монахов-писцов громко чихнул. Библиотекарь встрепенулся, гневно глянул на ослушника. Успокоившись, перевёл взгляд на именную чернильницу. Её подарил царский писарь, по какой-то причине впавший в немилость. Писаря того давно нет на этом свете, а подарок его живёхонек. Вот она - подвесная бронзовая чернильница, которую обычно носят на поясе. На боках её изображён "ездец" - всадник с пикой, двуглавый орёл и вздыбленные навстречу друг другу лев и единорог.
  О чём-то вдруг вспомнив, библиотекарь поднялся и зашаркал в дальний конец скрипториума. Там молодой послушник заканчивал перепись редкого манускрипта. Необходимо было напомнить ему, чтобы не забыл поместить в конце рукописи примечание мелкое, призывавшее на возможного похитителя кару небес и неминуемое ввержение в ад...
  
  4.
  Максим настежь распахнул окно, с удовольствием вдохнув напоённый прохладой воздух. По губам пробежала блаженная улыбка. Ещё бы! Родители на все выходные отправились на дачу, обещая вернуться только в понедельник утром! Это значит - никто не будет отрывать его от компьютера, предлагая заняться чем-то более полезным. Что они понимают в нашей жизни!
  Максим прошёл в кабинет отца, чтобы с комфортом разместиться за огромным рабочим столом, на котором притягивал взор новенький ноутбук - подарок к выпускному. Юноша уже сделал шаг к столу, но почему-то остановился. Взгляд скользнул по высоким - до потолка - стеллажам, сплошь заставленным книгами. Они стояли плотными рядами, словно солдаты перед атакой - такие же молчаливые и значительные.
  Не удержавшись, Максим подошёл к стеллажу. Пальцы сами потянулись к корешкам книг. Здесь стояли его когда-то любимые Купер, Дюма, Дойл. Почему когда-то, одёрнул себя Максим. Он и теперь с удовольствием "ныряет" в эти книги, если на него "накатывает". Правда, случается это не так часто, потому что сегодня перед ним - целый океан литературы. Когда-то отцу, чтобы купить томик того же Мориса Дрюона, приходилось по полгода собирать макулатуру не только у себя, но у соседей. А теперь? Зайди на любую электронную библиотеку и в твоём распоряжении десятки тысяч томов.
  Неожиданная мысль, заставила Максима широко улыбнуться. Он вдруг вспомнил рассказ отца о том, как, будучи студентом, тот выстаивал огромные очереди, чтобы заполучить долгожданный томик редкой тогда фантастики. С каким восторгом и почти упоением, он нёс эту купленную книгу домой, украдкой вдыхая запах свежей типографской краски. Дома он не сразу начинал читать - растягивал удовольствие: внимательно разглядывал рисунок на обложке, несколько раз перечитывал оглавление, просматривал вступительную статью (если такая имелась) и лишь потом, совершив этот своеобразный ритуал знакомства, приступал к чтению. После подобных рассказов Максим украдкой убегал в его кабинет, находил там книгу, о которой говорил отец, и пытался провести собственный обряд. Естественно, из этого ничего не выходило, потому что книга уже была в его руках. За ней не нужно было ехать через полгорода в промёрзшем вагоне трамвая, толкаться в огромной очереди и прочее и прочее. Не в пример отцу, Максим воспринимал книгу утилитарно: нужна информация? Я знаю, где её найти. Печатное издание стало для него почти анахронизмом.
  Юноша ещё раз оглядел кабинет. Книг здесь было около четырёх тысяч: двадцать стеллажей по десять полок, на каждой из которых около двадцати томов. И опять улыбка пробежала по губам юноши. Нерационально! Столько места занимают книги и ради чего? Ведь все они в оцифрованном виде поместятся на одну-единственную лазерную "болванку"! Пусть без рисунков, без украшательств и изысков. Если же брать всего лишь терабайтный жёсткий диск, то на него можно скопировать почти миллион книг! Гигантское здание с десятком этажей и километрами полок, и всё это - в небольшой коробочке!
  Взвесив на ладонях роскошный фолиант "Трёх мушкетёров", Максим вернул его на место, хрустнул суставами и направился к столу - его ждал узкий стильный футляр, открыв который можно мгновенно стать обладателем всех литературных трудов, когда-либо созданных человечеством...
  
  5.
  Они едва успели вбежать в огромный холл, как за их спинами зашумел ливень. Юноша и девушка оглянулись, чтобы полюбоваться редким явлением: за стеной дождя ярко светило солнце, выбивая мириады разноцветных искр из рассыпающихся при ударе о землю крупных водяных горошин. Далеко-далеко недовольно пророкотал гром.
  Юноша осторожно сжал в своей ладони тонкие пальцы девушки и настойчиво повлёк за собой. Пританцовывая от нетерпения, они миновали несколько залов, почти не всматриваясь в многочисленные стенды, тянущиеся на многие десятки метров. Молодые люди спешили. Они хотели как можно быстрее оказаться в заветном месте и испытать судьбу. У красочных стендов они остановятся потом, когда получат долгожданное...
  Через несколько минут они оказались в большой комнате со сводчатым потолком. Окон нигде не было видно, но помещение заливал яркий солнечный свет - оптоволокно щедро доставляло его снаружи. Одновременно оба заметили то, ради чего пришли сюда: у противоположной стены, почти скрытая перголой с вьющимися растениями, находилась она - Чаша Влюблённых. Ноги сами понесли молодых людей вперёд.
  Первой добежала девушка. Она нырнула внутрь пахнущего цветами шатра и замерла возле Чаши. Юноша застыл рядом. Он закрыл глаза, с упоением вдыхая сладковатый запах, в который вплетались тончайшие флюиды, исходившие от волос его возлюбленной. Некоторое время молодые люди просто стояли, сплетя пальцы рук - они ждали. Минуты текли как столетия. Наконец, Чаша Влюблённых, представлявшая собой сферу, опиравшуюся на невидимое невооружённым глазом основание, пришла в движение. Она плавно качнулась в сторону людей и величественно поплыла по беломраморному полу. Остановилась рядом с девушкой - значит, выбор должна сделать она.
  Девушка снизу вверх посмотрела на своего спутника. Тот кивнул головой. Откуда-то возник гибкий манипулятор, в захвате которого находилась коробочка, а внутри неё... Пальцы девушки чуть дрогнули, когда она извлекла крохотную жемчужину, больше похожую на пылинку. Манипулятор исчез. Вместо него на молодых людей смотрел сферический экран, на приёмной плоскости которого горел одинокий рубиновый огонёк. Девушка осторожно вложила пылинку-жемчужину в специальное углубление. Рубиновый уголёк быстро потух, успев передать всю силу своего пламени внутренней поверхности сферического экрана, и тогда молодые люди увидели...
  Широко раскрытыми глазами они жадно впитывали разворачивающийся перед ними мир. Их лица светились, а сердца пели Неумирающую Песню Любви...
  Экран давно погас, Чаша Влюблённых вернулась на своё место, но юноша и девушка всё ещё не могли прийти в себя. То, что они увидели, было настолько прекрасно, что в него было трудно, почти невозможно поверить. Наугад выбранная пылинка содержала в себе целую жизнь произвольно выбранной семейной пары. Экран показал всего несколько эпизодов - весёлых, радостных, счастливых. Молодые люди не знали ни имён увиденных ими людей, ни места, где они жили, ни времени, в котором они любили и умирали. Но они увидели главное - они увидели Любовь...
  Взявшись за руки, юноша и девушка подошли вплотную к Чаше Влюблённых и замерли в благоговейном восторге. Внутри сферы, за многослойным прозрачным барьером, хранились мириады отдельных песчинок, в каждой из которых - все чувства, все мысли, вся жизнь одного из многих миллиардов счастливых людей планеты.
  Пройдёт всего несколько десятков лет, и внутри Чаши появится новая крошечная жемчужина, вобравшая в себя мир двух влюблённых, которым сегодня вся Вселенная кажется пылинкой...
  
  6.
  Солнце уже давно взошло, растопив тонкую корку льда на широких пожухлых листьях, но существо по-прежнему не шевелилось. Оно напряжённо вглядывалось в просвет между деревьями, откуда должна была появиться добыча. Существо испытывало острый голод: уже несколько восходов живительного солнца желудок оставался пустым, как лес после пожара.
  Недалеко хрустнула ветка. Существо напряглось, задрожало. Звук повторился ближе. В желудке зашевелился острый ком голода. Существо торопливо облизало обмётанные губы и приготовилось. Обледенелые ветки больше не хрустели, но слабый ветер донёс другой звук - тихое повизгивание. Существо изменило положение тела, потому что в кустах мелькнул силуэт: четыре коротенькие ножки, упитанное продолговатое тело, опущенный к земле носорот...
  Существо усилием воли подавило голодные спазмы, утробный звук которых мог выдать его раньше времени. К счастью, ломающиеся под копытами льдинки притупили бдительность животного, и оно беззаботно бежало прямо навстречу своей гибели. Существо подогнуло под себя ноги, напряглось, и в тот момент, когда животное поравнялось с ним, стрелой вылетело из засады. Существо намеревалось одним прыжком закончить охоту, но занемевшие от долгого неподвижного сидения ноги подвели - оно не допрыгнуло!
  Четвероногое животное, дико завизжав, шарахнулось в сторону. С треском проломились высохшие ветки кустарника, пропуская обезумевшую от страха жертву. Существо уже стояло на ногах, но о преследовании нечего было и думать. В гневе оно подняло с тропы остроугольный камень и швырнуло его в кусты. Услышав исступлённый визг, сначала замерло в удивлении, потом широко улыбнулось, а затем кинулось на звук.
  Ещё не веря в удачу, раздвинуло ветки и увидело странную картину: камень угодил точно в голову животного, сразив его наповал. Некоторое время существо стояло рядом, не зная, как поступить. Охотиться таким образом ему ещё не доводилось, и было непонятно: можно ли теперь есть добычу? Но раздумывало недолго - колючий ком в желудке напомнил о себе, заставив поторопиться с принятием решения. Взвалив тушу животного на плечи, существо двинулось в сторону своей пещеры. Оно не знало вкуса жареной пищи, потому что не умело разводить огонь. Добравшись до своего логова, руками разорвало добычу, спеша утолить первый голод...
  На следующее утро пиршество продолжилось. К вечеру, когда желудок уже отказывался принимать новые порции мяса, существо развалилось на плоском камне, подставив скупому солнцу волосатый живот.
  Чем плотнее набит желудок, тем неспешнее текут мысли. Глаза, бездумно переползающие с одного предмета на другой, случайно остановились на тёмной, почти чёрной скале, в глубине одной из трещин которой находилось его логово. Но сейчас взгляд наткнулся не на прикрытый сухими ветками вход, а на странные разводы по всему камню. Существо лениво сползло на землю и нехотя приблизилось к скале. Долго разглядывало линии, пока в голове не сформировалась мысль.
  Выпятив вперёд нижнюю челюсть, существо подняло камень. Его острые грани напоминали тот, который помог догнать четвероногую добычу. Недолго подумав, начало с усилием водить острой гранью по иссиня-чёрному камню. Очень медленно царапина стала превращаться в полоску, а затем - в канавку. Заметив, что отколотые крупинки, попадая под острую грань, помогают точить камень, существо принялось собирать их в ладонь и сыпать сверху. Но крупинок откалывалось мало, а работу хотелось закончить как можно быстрее, поэтому пришлось на время оставить своё занятие и направиться в одну из глубоких трещин. Там не так давно обнаружился необычный предмет, похожий на яйцо какой-то гигантской птицы. Ничего съедобного внутри не оказалось, и оно вскоре о нём забыло. Вспомнило только теперь.
  Когда существо вернулось, в сложенных воронкой ладонях лежали так необходимые для работы пылинки-жемчужины...
  
  
КОНЕЦ.
  
  
2009г.
  
[]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"