Петров Николай Васильевич : другие произведения.

Никто

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Участь матери

   Никто
  
   Как ненавижу я её, ту женщину, с которой сын два года, как сошёлся.
   Как стало холодно вдруг мне, и стены комнаты моей
   вдруг превратились в жуткий склеп и воздух, как окаменел,
   как будто время всё вокруг так неожиданно сгустилось
   и в твёрдое желе вдруг сразу превратилось
   и я с усилием большим иду сквозь мертвенный, молчащий, как могила, коридор,
   и потолок готов сдавить меня, как будто здесь совсем не я, а ненасытный злобный вор.
  
   Вот слышу я, входная дверь открылась, сын идёт к себе,
   я вышла, чтобы увидать глаза любимого Сергея,
   но он прошёл, а я стою, объятия открыть свои несмелые не смея,
   остановись, любимый мой,
   а он прошёл сквозь тень мою, как кит, скрываясь в глубине, пронзает толщу вод,
   меня отринув от своих столь непонятных мне забот.
  
   И вот комок вдруг, как лавина, поднёсся к горлу моему,
   глаза сдавила грусть души, и веки вдруг сомкнулись в безутешной, жуткой боли,
   я - твоя мать, любимы мой,
   но ты идёшь, а мне б внимания хватило от тебя и сотой доли,
   и я всё думаю, ну что ж с тобою происходит, п о ч е м у?
   но той причины до конца я так, наверно, не пойму.
   Ушёл.
   Не дрогнул мускул ни один на твоём мраморном лице,
   так здесь стою ли я вообще,
   я существую, или нет,
   а, может быть, это не я,
   а эфемерная воздушная душа плывёт средь этих мрачных стен моя.
   Так где же я?
   Плыву, и неприкаянно витаю в этом доме,
   вот я растаяла,
   вот нет меня совсем...
  
   И вдруг какой-то ледяной поток промчался по моим плечам, по сердцу, сердце сжалось,
   застыло полностью оно, оно, как лёд, совсем уж не стучало,
   и замерло всё в мёртвой тишине,
   лишь часики считают то канувшее, не свершившись, в лету время.
   Я не нужна, меня здесь не должно, я здесь вообще не существую,
   стою, как ива на ветру, меня качает, ног не чую,
   готова подлость я стерпеть теперь уже любую.
   Там слышен разговор, но про меня никто не слышит и не знает.
   Пекут блины, и этот стойкий аромат неслышно в комнату ко мне влетает.
   Едят.
   Беседуют.
   Я слышу стук ножа и вилок, как будто в голову их мне втыкают.
   Проходит час.
   Во мне всё сжалось.
   Превратилось в крохотный комок. О, эта боль невыносимая на сердце,
   ко мне не входят, я - никто, как тяжек этот рок,
   и в омертвевшей тишине не скрипнет дверца.
   Неужто трудно, хоть один, ну, пусть не блин, хотя бы половинку,
   шестнадцатую долю мне б вы принесли и предложили с ласкою на вилке,
   молекулу бы дали мне хоть на рыбацкой жилке!
   Я б счастлива была безмерно! Им жалко что ли,
   но неужто сгину я в такой проклятой, безысходной доле?
   Я так немножечко прошу,
   но здесь при этой женщине я так уж не хочу казаться лестной,
   я не пойду туда,
   меня здесь не должно,
   я здесь никто,
   я здесь п у с т о е м е с т о.
  
   Но кто ж тебя зачал, любимый мой сынок,
   кто ж выносил тебя в счастливой трепетной истоме,
   ведь так хотела я тебя,
   с какой же страстию любила я отца в счастливом нашем доме,
   в каком же наслажденьи было ощущать его прикосновенье,
   и ты родился ласковый и нежный,
   милый мой,
   и как чиста была невинная душа твоя,
   ты должен стать счастливым, добрым неизбежно.
   Но что ж произошло,
   и в чём была моя нелепая ошибка, мне не ясно,
   что ты вдруг резко отвернулся от меня,
   меня в упор не видишь, мой прекрасный.
  
   Я здесь, мой сын, живу с тобою рядом, хочу я только счастия тебе.
   И мне совсем немножечко и надо, ведь я пекусь совсем не о себе.
   Моя любовь,
   любовь моя безмерна, к тебе, мой славный, устремляю нежный взор,
   чтоб ты, хоть изредка, своей рукою верной прижал к груди меня, чтоб жили мы без ссор.
  
   Но что произошло, та женщина виною? Но мимолётно то безумное влеченье,
   Неужто ты, меня минуя стороною, забыл, о сладкий мой, моё предназначенье.
   Я твоя мать, пусть я уже стара, но буду я любить тебя безмерно.
   Хотя бы руку мне подашь у смертного одра,
   на свете том, в моей любви, тебе я буду вечно верной.
  
   Да, я отживший элемент, но, всё ж, когда я выхожу из дома,
   В снегу, ведь, остаётся след, так, всё же, я живу, и не лишилась крова.
   С соседями, с прохожими, шутя, интересуюсь новостями - мне же отвечают,
   Так, всё же, существую, видно, я. Я - вот! Я здесь. Меня же замечают.
  
   Вхожу в троллейбус - место уступают, там предъявляю проездной билет,
   А пенсионное открыв, читаю -- фамилия моя впечатана туда, как ясный свет.
   Так что ж ты, сын, меня в упор уже не видя, всю душу мне зачем несчастную сгубил.
   С каким сарказмом дело рук своих увидя, ведь ты, по существу, меня похоронил...
  
   Я счастлива, что были годы дружбы, и непокорной я была в своей судьбе.
   Когда ж почувствую себя совсем ненужной, и лишь тогда уйду в небытие.
   А ты, мой сын, когда вернётся к тебе разум, исполнишь ты святой сыновний долг,
   Хоть поздно но поймёшь, что ты со мною связан, и, наконец, познаешь в жизни толк.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"