Аннотация: Всего лишь маленькая история о том, как это страшно - не читать о войне, а застать её. Муз.темы: Флёр - Для тех, кто умел верить, Флёр - Отречение
Она родилась весной 1996 года в забытой Богом деревеньке на окраине государства. Без роду, без племени. Брошенная сиротка, воспитанная улицей и всем селом, но выросшая человеком высокой морали. Эта веселая девушка вводила в ступор всех, кто пытался узнать её получше. Ведь глаза обычной 18-летней девчушки не могут быть такими. И, тем не менее, её заряда позитива хватало на всё село. И это помогло не стать изгоем, а, напротив, расположило к себе многих. А самое главное - его. Того, кто впервые позвал погонять мяч стеснительную сиротку.
- Кса-ан, пойдем сегодня на речку? - молодой парнишка восемнадцати лет свесился через оградку, рискуя повалить её своим весом.
- Посмотрим на ваше поведение, мистер, - она щелкнула его по вздернутому носу. - Между прочим, ты обещал дать покататься на лошади, - безупречные бровки свелись к переносице в деланном возмущении.
- Ну ты же знаешь, что отец собрался завтра на ней на ярмарку ехать. А вдруг что случится с лошадкой? Мне не поздоровится, - он развел руками и примирительно улыбнулся. - Да ладно тебе. На речке тоже будет неплохо в такой теплый вечер.
- Знаю. Лады, приду к шести.
- Не опаздывай, сестрёнка, - он взлохматил её и так стоящие торчком светло-русые волосы и втянул свою тушку обратно.
Она только печально улыбнулась.
"Сестрёнка". Всегда сестрёнка.
Лето было в самом разгаре, когда в деревеньку пришли первые тревожные вести. Как известно, сколько бы человек не имел, ему всегда будет мало. Кому не хочется погнаться за хоть и призрачной, но возможно лучшей жизнью? Заволновался народ, пробудил в себе то, что каждый должен пытаться сокрыть на самом дне души.
Отчего же решили люди, что придут добрые дяди из чужих стран и сделают жизнь лучше? Отчего пожелали пойти легким путём и предать родные земли? Отчего добродушие променяли на жестокость?
Все эти вопросы крутились у Ксаны в голове, когда она сидела в сыром и тесном погребе во дворе у Мишки. А над головой со свистом проносились снаряды. Красные, полные невыплаканных слёз глаза невидяще смотрели в одну точку. Сегодня не стало церквушки, где одинокая сирота часто находила себе приют. А вчера снаряд попал в дом пасечника Свята, прихватив с собой его и всю его семью.
- Ксан. Кса-ан! - парень толкнул её в плечо. - Слышишь, вроде бы всё затихло!
Она неуверенно улыбнулась. А еще спустя час поднялась наверх. Полная луна бесстыдно осветила еще дымящиеся развалины соседнего дома, где бабка Прокофьевна взахлёб рыдала, сидя прямиком в пепелище. Селяне пытались утешить потерявшую кров старую женщину.
Слабенькая улыбка медленно сползла с губ девушки, а на её место пришла злость. Какими жестокими должны быть сердца тех, кто отдал приказ уничтожать несогласных. Даже если это одинокая бабка из маленького села.
Через некоторое время Мишке пришла повестка. В армию забирали всех дееспособных мужчин.
- Ксан, - непривычно серьезный голос заставил сердце испуганно забиться где-то в глотке. - Это к лучшему. Я устал отсиживаться за спинами. И не могу смотреть, как гибнут те, кого я знал всю жизнь, - пальцы сжались в кулаки, а голос дрогнул.
- А как же я? - тихо спросила она и тут же отвела взгляд от его опешившего лица.
- А ты будешь жить. Я обещаю! - он твердо посмотрел ей в глаза.
Еще через некоторое время в поселении появились вооруженные люди, присланные из соседнего города. Некоторых из них Ксанка даже пару раз видела. Такие же юные, как и она, парни, желающие отстоять родные земли.
Через месяц, когда от села уже почти ничего не осталось, девушка провожала потускневшими глазами очередного жителя, добровольно решившего пополнить армию защитников. И тогда в голову пришла безумная идея.
- Ты смеешься, девчонка? - мужчина хмуро взглянул на невысокую стройную девушку со спокойными серыми глазами.
- Нет. Я хочу записаться в новобранцы. Вы ведь берёте женщин. Чем я хуже?
- Куда тебе, такой малявке? И куда только родители смотрят.
- У меня их нет. Меня ничего не держит. Неужели вам не нужны лишние люди?
Человек вздохнул и махнул рукой.
- Ладно уж. Проверим твою обучаемость.
Еще через два месяца не один отряд услыхал о меткой девчонке по прозвищу Мелкая. Не одна сотня душ была на её совести. Не один десяток бойцов похоронила своими руками. Тот, кто развязал эту войну, всё же был чрезмерно жесток. Как невыносимо больно убивать тех, кто еще вчера мог быть тебе другом или мужем. Многие были такими же энтузиастами, как и она. Другие хладнокровно выполняли свою кровавую работёнку. Но смерть косила и своих, и чужих. Верха же досадливо закусывали губы и убирали с доски поверженные пешки.
В тот день всё шло как обычно. Но тревожное чувство не покидало её юную душу. Ряды ребят существенно поредели, нервы сдавали. Только и держались на долге и напускном позитиве неуёмной девчонки.
- Так, мы почти вплотную подошли к цели, - командир разведотряда ткнул пальцем в карту. - Наша задача - по-тихому разведать обстановку. Пойдем ночью. Сейчас оставаться на позиции и не светиться. Мы в безопасно... - дальнейшие звуки заглушил миномётный залп.
- Крыса... - только и успел с ненавистью выдохнуть командир, и всё кончилось...
Она лежала среди груды обломков и горящих ветвей и всё еще чудом дышала. С трудом повернув голову, увидела огромную воронку и искалеченные тела своих приятелей.
Где-то совсем близко раздались голоса.
- Разведчики. Ха! Жаренные, - кто-то довольно хохотнул.
- Нечего было так близко подбираться.
- И нечего было брать в команду слабака. Крыса. Тьфу! Не забудьте убрать.
- О, смотрите, еще живой!
- Это ненадолго, - автоматная очередь заглушила хрип умирающего человека.
Возле уха раздались шаги.
- А это кто у нас?
Ксана дернулась в ужасе, услышав этот голос. Не может быть! Как же так?..
- Ксана? - тихий изумленный шепот. Он присел так, чтобы она могла его видеть.
Они молча смотрели друг на друга и не узнавали. Она не выдержала первой.
- Ты ведь обещал защищать меня, - тихий хрип он услышал с трудом.
- Я защитил бы тебя. Глупенькая, ты не тем доверилась. Но еще не поздно всё исправить. Я могу помочь! - он попытался зажать рану и остановить хлещущую из бедренной артерии алую кровь. Она из последних сил решительно отвела его руки.
- Сначала помоги себе. Что они с тобой сделали? Как ты мог пойти против своих?
- У меня не было выбора. Они сами выбрали неверный путь. И ты пошла за ними. Они навлекли беду на гражданских, которых мы защищаем!
- От кого? Ты говоришь так, будто не мы с тобой сидели в одном подвале и прятались от летящих снарядов захватчиков! - она с болью всмотрелась в любимое лицо.
- Всё... непросто, - он упрямо поджал губы. - Так ты пойдешь со мной, пока не поздно?
- Нет. Я умру, защищая свою землю. А за что сражаешься ты - мне не понять.
- Мне жаль, что всё так получилось, - он отвел глаза в сторону и встал.
- Мне тоже.
- Эй, чего ты там возишься? - подошел еще один человек. - А, допрашиваешь. И что поёт?
- Ничего дельного, - тихо пробормотал парень.
- Тогда прикончи, чего медлишь?
Он стоял неподвижно всего десяток секунд. Потом решительно поднял автомат. В его глаза взглянули предельно спокойные и чистые, такие родные серые глаза. На её губах заиграла слабая улыбка. Почти такая же, как раньше. Боги, почему всё случилось именно так?
Он встал так, чтобы только она смогла увидеть, как шепчут его губы.
- Прощай, сестрёнка.
- Прощай, Мишка.
Из раны в груди сочилась кровь. Глаза так и продолжали смотреть туда, где еще мгновение назад стоял друг детства, тот, кто поклялся её защитить. Она была всё такой же, как и до этой бессмысленной войны. Только в уголке глаза застыла так и не проронённая слезинка...
Немногим позже отряд защитников тоже праздновал маленькую победу. А у реки, устремив невидящий взгляд в синее безоблачное небо, лежал рядовой солдат. Кровь струилась из его сердца, пачкая стонущую родную землю. Снайпер отомстил за храбрую девчушку по прозвищу Мелкая...
Каждый из них умер за свою правду. Но правда на самом деле никому и не была раскрыта. А верха всё продолжали двигать фигуры на доске и выкидывать поверженные пешки. Всё было совсем непросто.