Ирина Лагунина: В 2005 году решением ООН было установлено, что 27 января - международный день памяти жертв Холокоста. В этот день в 1945 году советские войска под командованием маршала Конева освободили три тысячи уцелевших узников нацистского лагеря смерти Освенцим (Аушвиц). В Освенциме были уничтожены 1 миллион 600 тысяч человек, большинство которых составляли евреи. В этом году день памяти жертв Холокоста совпал с началом действия уникальной системы электронного поиска документов жертв крупнейшего геноцида середины 20-го века. Рассказывает наш корреспондента в Вашингтоне Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: Американский Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне открыл доступ к обширному нацистскому архиву, позволяющий жертвам Холокоста документально подтвердить факты их преследования и отыскать сведения о погибших родных и близких. Это - результат многомесячной работы по переводу в цифровой формат свыше ста миллионов архивных документов, хранившихся на территории Германии. Депозитарий в городе Бад-Арользен в течение 60 лет являлся самым большим секретным архивом документов Холокоста, составленных нацистами в Центральной и Восточной Европе и собранных союзниками при освобождении населенных пунктов и концентрационных лагерей.
В августе прошлого года служба поиска Международного комитета Красного Креста, в ведении которой находился архив, начала перемещение документов из депозитария в Бад-Арользене в вашингтонский музей Холокоста, а также в мемориальный музей Яд Вашем под Иерусалимом и в Институт национального поминовения в Варшаве. Музей Холокоста в Вашингтоне стал первым учреждением, начавшим отвечать на многочисленные запросы, которые, как полагают исследователи, помогут живым свидетелям Холокоста узнать, наконец, столь важные для них подробности. Прокомментировать открытие доступа документам я попросил Пола Шапиро, директора Центра углубленного изучения Холокоста при музее.
Пол Шапиро: Мы поместили на вебсайт музея онлайновую анкету запроса всего несколько недель назад. И сейчас к нам поступило свыше тысячи запросов от желающих ознакомиться с документами нацистского периода, которые имеют отношение к их близким или к ним самим. Анкета простая. В ней надо только указать все, что вам известно о разыскиваемом человеке. Те, у кого нет доступа к Интернету, могут позвонить нам по бесплатному телефону, и мы вышлем им бланк анкеты.
Аллан Давыдов: Пол Шапиро говорит, что перевод нацистского архива в форму электронных фотофайлов существенно ускорит поиск.
Пол Шапиро: Теоретически те, кто выжил в Холокосте и живые родственники погибших могли запрашивать информацию из Германии, но ответ шел очень долго. Зачастую он вообще не поступал, либо поступал в непонятной форме. Получение электронных копий документов все меняет. Эта услуга абсолютно бесплатная. В архиве в Бад-Арользене, к которому мы получили доступ, собрана информация о 17 с половиной миллионах людей, преследовавшихся нацистами. Это не только евреи, но и русские, украинцы, поляки, белорусы и представители других народов, которых гитлеровский режим планомерно истреблял, либо использовал их рабский труд, часто приводивший к гибели невольников.
Аллан Давыдов: Вместе с тем сотрудники вашингтонского Музея Холокоста предупреждают, что аккуратно составленная нацистами документация, включающая списки перевозимых лиц, ордера гестапо, журналы лагерей и трудовых команд, книги регистрации смертей, не является исчерпывающей и не всегда способна прояснить судьбу разыскиваемых лиц. Большинство архивных документов написаны от руки, порой старонемецким шрифтом. Они также содержат порой различные варианты написания одного и того же имени или фамилии - ведь многие из них записывались на слух. Это пока не позволяет составить единую электронную базу данных с перекрестным поиском.
Документы бад-арользенского архива собирались союзниками по антигитлеровской коалиции еще до окончания второй мировой войны. Впоследствии они были переданы в распоряжение Международного Комитета Красного Креста. С 1955 года архивом управляла комиссия представителей 11-ти стран, которая в ноябре прошлого года и ратифицировала соглашение о рассекречивании архива.
В Музее Холокоста, основанном в Вашингтоне 15 лет назад, работает много добровольцев из числа тех, кто пережил величайшую трагедию еврейского народа. Понятно, что все они – люди преклонного возраста, и с каждым годом их число уменьшается. 86-летний уроженец Польши Дэвид Байер – один из них. На его руке – вытатуированный номер, который в Освенциме заменял ему имя. Байера всю жизнь мучил вопрос, кто был врач-садист, к которому направил его лагерный надзиратель, заметив, что у юноши воспалились гланды. Дэвид не хотел идти, потому что знал, что из лагерной клиники, как правило, не возвращаются живыми.
Дэвид Байэр: Доктор и его подручные распластали меня на столе, связали. Он резал меня по живому, без анестезии. Боль – дикая. А он улыбался. Мы глядели другу другу в лицо. И теперь, когда я, наконец, получил из архива мою лагерную анкету, я вижу лицо этого доктора и вспоминаю ту процедуру.
Аллан Давыдов: После освобождения Освенцима советскими войсками Дэвид Байер два года жил в Германии в лагере для перемещенных лиц. После чего эмигрировал в Панаму, а оттуда – в США.
Другой волонтер музея Холокоста - уроженец Австрии Альфред Траум, бывший инженер Корпорации Боинг, а ныне пенсионер. Живет в Вашингтоне около 40 лет. Ему повезло больше, чем Дэвиду Байеру - он не испытал ужаса нацистского лагеря. Но все эти десятилетия – ему практически ничего не было известно о судьбе родственников.
Альфред Траум: Меня перевезли в Англию в 1939 году в числе 10 тысяч еврейских детей в возрасте от 2 до 17 лет, которых приняло Британское правительство. Мы приехали без родителей. Со мною была только моя сестра. Почти 70 лет прошло – и только сейчас документы того времени становятся доступны... Надеюсь, многие теперь смогут узнать, что стало с их семьями, хотя погибших уже не вернешь. Мне, например, известно, что мои родители, оставшиеся в Вене, погибли от рук нацистов. А что произошло с дедом и бабушкой, с другими многочисленными родственниками? Может быть, открывшийся доступ к нацистским архивам позволит мне получить какую-то новую информацию...
Аллан Давыдов: Экспозиция Вашингтонского мемориального музея Холокоста размещена на трех этажах. В ней собраны и представлены в хронологическом порядке подлинные вещественные экспонаты, фотографии, документы, свидетельствующие о массовом истреблении евреев нацистами. На десятках телеэкранов прокручиваются разнообразные документальные киносюжеты о том, как работала тоталитарная нацистская машина. Здесь можно увидеть горы кожаной обуви, очков, ножниц, отобранных у тех, кого нацисты косили пулеметами во рвах или посылали в газовые камеры. В одном из залов – подлинный железнодорожный вагон-теплушка, из тех, в которых людей доставляли в концлагеря. Тут же – двухколесная повозка, на которой перевозили трупы. Я спрашиваю некоторых посетителей музея о том, что они чувствуют, видя все это.
Мужчина: Это просто ошеломляет. Сам я не соприкасался с Холокостом, но в судьбе некоторых моих друзей и соседей он сыграл заметную роль. Я в этом музее впервые, и испытываю, прежде всего, огромное чувство боли, отчаяния и безысходности.
Женщина: Я изучаю историю Холокоста много лет. Я родилась в штате Нью-Джерси, но являюсь потомком иммигрантов из Польши и Германии. Эти экспонаты повергли меня в шок. Я никогда не видала подобного в музеях.
Женщина: Тяжело, тягостно, больно видеть, что пришлось испытать тем, кто столкнулся с машиной планомерного истребления людей. Среди моей родни есть жертвы Холокоста. И мне обидно думать, что ряд стран, включая мою собственную, в свое время не проявили гуманизма по отношению к евреям, преследуемым нацистами. Я имею в виду, прежде всего, тот факт, что в 1939 году власти США из-за каких-то формальностей не пустили в страну 937 еврейских беженцев из Германии, прибывших на корабле "Сент-Луис" и отослали их назад. В Европу. Мне как американке, это больно. Да и сейчас, даже в нашей стране, есть те, кто сомневается в факте Холокоста. Так вот, пусть они придут сюда и посмотрят, как это было.
Аллан Давыдов: Мысль посетительницы развивает научный руководитель музея Холокоста Пол Шапиро.
Пол Шапиро: Историю Холокоста невозможно пригладить для чьего-либо удобства. Она не прибавляет комфорта в душе никому. Некоторые экспонаты нашего музея рассказывают о том, что в разгар Холокоста внешняя политика стран антигитлеровской коалиции, включая США, не всегда была нацелена на помощь тем, кому можно было помочь. Мы понимаем, что сейчас это может вызвать самые противоречивые чувства. Но если вы не смотрите правде в глаза и отказываетесь усваивать уроки истории - тогда ваше будущее покрыто мраком. И наш музей в столице Соединенных Штатов всегда будет служить напоминанием о том, что даже очень хорошее правительство, каковым являлось правительство Франклина Рузвельта, не застраховано от ошибок. Эти ошибки надо признавать и делать из них выводы.
Аллан Давыдов: Музей собирает немало посетителей. Сюда приходят люди, жизнь которых не обязательно связана с Холокостом. В чем значение вашингтонского Музея Холокоста для нашей повседневной жизни?
Пол Шапиро: Прежде всего - это мемориал жертв Холокоста. А также инструмент информирования людей о страданиях не только евреев, но всех, кто подвергался преследованиям со стороны нацистов по этническим, религиозным и иным мотивам. Сегодня мы вынуждены признать, что Холокост не стал последним в истории фактом геноцида. Мы продолжаем жить в мире, где по-прежнему совершается геноцид. И наш музей призван давать людям ясное понимание ужасов геноцида и его последствий. Мы всегда стараемся отчетливо донести это до людей. Есть и еще один момент. Похоже, что в сегодняшнем мире отношение к антисемитизму становится все более терпимым. В этом смысле история Холокоста, демонстрируемая в нашем музее, посылает грозное предупреждение об опасности, о том, что антисемитизм угрожает не только евреям, но и представителям других народов. Статистика Международной службы поиска жертв и свидетелей Холокоста свидетельствует о том, что евреи составляют только четверть разыскиваемых. Остальные три четверти – не евреи. Но они – тоже жертвы антисемитизма, жертвы разнузданной ненависти и презрения к человеческой жизни, которые стали возможны после того, как антисемитизм стал государственной политикой нацистской Германии. Казалось бы, после второй мировой войны человечество сказало себе: «Никогда больше этого не должно повториться». А в реальности в мире происходит один геноцид за другим. И это - после Холокоста!
Аллан Давыдов: В 2005 году решением ООН было установлено, что 27 января – международный день памяти жертв Холокоста… О чем вы думаете в канун этого дня?
Пол Шапиро: Прежде всего, мои мысли обращены к миллионам жертв нацистов и их союзников. А также к миллионам жертв других геноцидов, произошедших на Земле. В человеке заложена способность проявлять в определенных обстоятельствах удивительную жестокость. Однако Международный день памяти жертв Холокоста напоминает нам и о том, что даже в дни массовых погромов и репрессий находилось немало тех, кто спасал своих соседей, спасал чужих детей. Для них неважно было, чьи это дети, важно, что они считали свои действия единственно правильными. Этот день также напоминает нам, что очень часто люди, видящие несправедливость к ближнему, отворачиваются и говорят "Это не мое дело". Соблазн не реагировать на зло очень велик. Но ведь любой из нас может оказаться жертвой обстоятельств, в которых зло одерживает верх. Так что День памяти жертв Холокоста имеет универсальное значение.
Аллан Давыдов: Мы беседовали с научным руководителем Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне Полом Шапиро.
С момента открытия этого музея в 1993 году его посетили свыше 25 миллионов человек, в том числе – восемь миллионов школьников.