Притча о слепых
![[]](/img/p/pir_t/pritchaoslepyh/pritchaoslepyh-1.jpg)
Annotation
Суета сует — все суета. Что пользы человеку от всех трудов его, которыми занят он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля остаётся вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и снова спешит к месту, где оно восходит. Идёт ветер к югу, и приходит к северу, кружится, кружится на пути своём, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются. Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и ничего нет нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот, это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прошедшем, да и о том, что будет, памяти не останется. No
Притча о слепых
Было солнечное и приветливое утро. Весна только начинала заготавливать волшебные краски, а птицы едва приноровились прокладывать маршруты из тёплых краёв. По опушке пробуждающегося леса пробиралась поскрипывающая двуколка, гружённая горшочками с мёдом.
— Ничего, милая, вот продадим мёд на ярмарке, вот тогда заживём, — мечтательно проговорил возничий – совсем ещё молодой, жидкоусый пчеловод в льняной рубахе и соломенной шляпе. Правой рукой юноша придерживал вожжи, а левой крепко сжимал нежную ручку своей миловидной спутницы.
— А что мы купим на вырученные монеты? — хитро прищурилась девушка. Свободной рукой она то накручивала на палец рыжую косу, то расправляла складки на цветном сарафане.
— Всё, чего пожелаешь, — хмыкнул парень. — Но сначала придётся заготовить припасы.
— Ну, Валь, так не честно, — ответила девушка. — На прошлой ярмарке ты говорил то же самое, а потом все деньги потратил на соль.
— Не правда, на прошлой ярмарке я подарил тебе бусы, вот эти самые, — указал парень на красное ожерелье у девушки на груди. — А соль нам была нужна позарез, тебе ли не знать.
— А что сегодня нам нужно купить позарез? — поскучнела вдруг девушка.
— Сегодня нужно запастись мукой, сахаром и гречихой, но ты не волнуйся. Товара у нас хватит ещё на несколько бархатных лент, а может быть даже на новое ожерелье.
— Правда?
— Правда-правда.
Двуколка бодро продвигалась по лесу. Старенький мул знал дорогу прекрасно и в подстёгивании почти не нуждался. Молодожёны обгоняли другие телеги, а порою и целые караваны. Также им попадались и пешие путники:
— Доброе утро, почтенный Назар, — поздоровался Валь со старичком, который молодецки шагал по обочине. — Как поживаете?
— Приветствую, почтенный Валь, приветствую, почтенная Юна, — поклонился старик. Немного великоватая для его головы соломенная шляпа едва не упала на тракт, но почтенный Назар вовремя спохватился и придержал её рукой. Валь заметил, что камзол старика вычищен и отпарен, будто с иголочки, а высокие сапоги так натёрты ваксой, что сияют ярче утреннего солнца. Но больше всего парня удивил тугой, набитый монетами кожаный кошель, который висел у известного скряги на поясе.
— Никак на праздник собрались, почтенный Назар?
— Так и есть, Валь, истинно так и есть.
— Хм, а что мы пропустили? — засуетилась на козлах Юна, оправляя юбку и приглаживая складки на сарафане. Валь сразу догадался, что жёнушка разволновалась из-за наряда, который, по её мнению, для большого праздника совсем не подходит.
— Мы и не знали, что в городе праздник. Ну вот, — переключилась Юна на Валя. — Говорила же тебе, что не стоит месяцами пропадать на твоей пасеке. Все новости мимо проходят.
— Праздник, истинно! — хитро улыбнулся старик. — К нам на ярмарку едет сам герцог, да не один, а в компании известного мага. Будут приём для граждан устраивать и о новостях государственных говорить.
— Сам герцог? — удивился Валь. — Ещё и в компании с магом?
— Точно-точно, — хохотнул старик, иронично осматривая простую, вовсе не парадную одежду пчеловодов.
— К тому же, было велено припасти для ярмарки побольше монет на каждого брата, — погладил почтенный Назар кожаный кошель на поясе. — Будут чудеса творить и народ развлекать.
— Хм, спасибо, почтенный Назар, — поклонился Валь и хлопнул вожжами. — Ну посмотрим, что приготовил нам герцог.
До города оставалось рукой подать. Двуколка прошла сквозь кованые ворота, проехала по мостовой, окружённой двухэтажными домиками с острыми крышами и широкими козырьками, проскрипела по кочкам и выбоинам в узеньких переулках, пока, наконец, не достигла центральной площади города. Всюду сновали нарядные люди. Важные дамы пестрили кружевами и шёлком, их кавалеры сияли мундирами и начищенными сапогами. Простой люд тоже прибарахлился, девицы сверкали бижутерией, а юнцы отмытыми лицами. Разгорячённые детишки бегали среди толп, повизгивая от восторга. Действительно, в городе намечался грандиозный праздник.
Очень странно, но, несмотря на уже достаточно позднее время, Валь не заметил на площади ни единого торговца, ни единой лавки, да что там – не было видно даже маленького лотка. К этому часу торговля уже должна была кипеть, будто вода в жарком гейзере, но сегодня что-то явно было не так. Удивлённый пасечник поднялся на козлах, несколько мгновений недоумённо осматривал площадь, выискивал ремесленников или хотя бы мелких спекулянтов, но его взгляд натыкался лишь на шатающихся зевак и городских стражников.
— Что-то не так, — пробурчал он, загоняя двуколку в укромный уголок у пустующего лотка. — Милая, я пойду, осмотрюсь, а ты пока начинай торговать.
— Только не заблудись у таверны, — улыбнулась Юна. — Говорят, всё их пиво прокисло, а вино превратилось в уксус и травит людей.
— Врут, — вернул Валь улыбку и направился к Бакалейной улице, где он всегда закупал припасы.
Уже с первых шагов подозрения парня подтвердились. Ни одна лавка на улице не работала, их двери были закрыты на замки, а окна заколочены досками. Методично заглядывая в щели, пасечник пришёл в ужас. Полки и склады были пусты, во всех бакалеях не было ни круп, ни сахара, ни муки. Овощи и фрукты также иссякли, да и вообще, судя по всему, с едой в городе было очень туго.
Валь со всех ног побежал на улицу кожевников, но там он застал ту же картину. Закрылась его любимая лавка сапожника, не работала торговка мехами, тяжёлый замок висел на складе заморских тканей и дверях швейной мастерской. Та же участь постигла улицы кузнецов, гончаров и плотников. В городе не работало ничего, все артели были разорены или брошены.
Сбитый с толку парень бросился обратно на площадь. Он ещё не понимал, что случилось, но желал как можно скорее убраться из города, от греха подальше.
Юна нашлась на том же месте, но кое чего рядом с ней не хватало:
— Милая, а куда девалась наша двуколка? — задыхаясь, спросил Валь. — Где мул, где наш мёд?
— Дорогой, ты не поверишь, — просияла девушка лучезарной улыбкой. — Я провернула самую выгодную сделку, какую только можно себе вообразить.
— Сделку? — прошептал Валь.
— Да, представь себе, ко мне приходили люди герцога и предложили купить за полцены весь наш мёд. Здорово, правда?
— За полцены?
— За полцены!
— Ну… это же были все наши запасы мёда… мы же хотели… мы же планировали…
— Забудь все те глупости, о которых мы с тобой думали раньше. После сегодняшнего чуда это всё будет неважно.
— Ну ладно, где двуколка и мул? — вздохнул Валь. — Дома обсудим наши планы. Сейчас нужно срочно убираться из этого города.
— Мм, убираться?
— Юна, где наша двуколка? — побледнел Валь, понимая, что не хочет слышать ответ.
— Ну я же тебе сказала, что провернула очень выгодную сделку. Ко мне приходили люди герцога и…
— Ты продала телегу и мула?
— Продала.
— За полцены?
— За полцены. Просто денег за мёд нам бы с тобой не хватило на чудо. А теперь даже немножко останется, — похвалилась девушка и показала тугой кошель, набитый монетами.
— Ладно, Бог с ними, доберёмся до пасеки и пешком, — сказал Валь и попытался взять Юну за руку, но девушка заупрямилась и не позволила увести себя домой. Вокруг молодожёнов скапливались толпы людей, весь город и окрестности собирались на площади и гомонили в ожидании чуда.
— А, почтенные пасечники, вы уже здесь, — послышался голос почтенного Назара. — Тоже, поди, никак не дождётесь чуда.
— Ещё как! — выдохнула Юна. — Сегодня наша жизнь изменится навсегда. Слава герцогу. Пусть Боги берегут нашего благодетеля от напастей.
— Милая, может быть, ты расскажешь мне, о чём речь? — прошептал Валь. — Что это за чудо такое, за которое нужно так дорого заплатить.
— Ну вот, так бы и сразу, — улыбнулась девушка. — Сегодня придворный волшебник проведёт ритуал над каждым жителем города. Никогда не догадаешься в кого он нас превратит.
— Мм… превратит? Нас с тобой?
— Да, нас с тобой и всех этих счастливых людей.
— И в кого же? — жутко потея, боясь услышать ответ, спросил Валь.
— Нет, ты должен сам догадаться.
— Хм, это вряд ли, — вмешался в разговор почтенный Назар. — Истинно, наше поколение было куда смышлёнее нынешней молодёжи. Ну ничего, после чуда всё встанет на свои места.
— Юна, милая, сейчас не время для загадок…
— Хм…
— Ну ладно, — сдался Валь. — Если ты так счастлива в ожидании чуда, то превратят нас во что-то красивое, правда?
— О да, эти создания самые красивые на земле, — согласилась Юна.
— Тогда, наверное, они должны быть ещё и умными, так?
— Так, эти создания самые умные.
— Красивее и умнее людей?
— Истинно, — подтвердил почтенный Назар.
— А эти создания хорошо поют?
— Лучше всех на свете, — вздохнула Юна.
— Они добрые?
— Большей доброты не найти.
— Они милые?
— Милее не бывает.
— Тогда я всё понял, — обрадовался Валь. — Волшебник хочет превратить нас в ангелов и отправить жить на сахарные облака?
— Пфф… — разочарованно фыркнула Юна и отвернулась от Валя, всем своим видом показывая тому, что разочарована его глупостью.
— Да уж, — протянул почтенный Назар, неприятно цокая языком. — Это же додуматься до такого, сравнить чудо с какими-то ангелами. Позор, молодой человек.
В толпе вокруг парня послышались шепотки. Люди переговаривались у него за спиной, тыкали пальцами и откровенно посмеивались над глупым пасечником, не понимающим элементарных вещей.
— Ну, тогда я сдаюсь, — покраснел Валь. — Можете ничего мне не говорить.
— Ну что ты, милый, не расстраивайся, — вдруг сменила Юна гнев на милость и прильнула к супругу. — Я тоже сначала не догадалась, но когда почтенный Назар мне всё объяснил – тут же всё поняла. Готов услышать о чуде?
— Мм, готов.
— Представляешь, герцог пообещал превратить нас…
— Ну.
— Всех людей в нашем крае превратить…
— Милая, не томи.
— Ха, он превратит нас в свиней!
На площадь упала гробовая тишина. Все присутствующие будто затаили дыхание, дожидаясь реакции Валя. Парень так удивился, что решил уточнить.
— Свиней?
— Истинно, — снисходительным тоном проговорил почтенный Назар.
— Ты сказала «в свиней»? Нас?
— Можно подумать, что ты не рад! — сложила она руки на груди.
— Рад? Юна, милая, но чему же тут радоваться?
— Но это же чудо!
— Превратить человека в свинью – это вовсе не чудо! — возмутился Валь. — О Господи, да это же свинство.
— Какая вульгарность! — будто индюк, надулся почтенный Назар.
— Герцог сказал Чудо, а этому Свинство! — выкрикнули из толпы.
— Ну и дурак…
— Предательство…
— Позор…
— Поколотим его…
В следующий миг Валю пришлось прикрыть голову руками, потому что в него полетели огрызки яблок, мелкие камушки и всякий мусор. Парень слепо отступал, а со всех сторон на него сыпались оскорбления разъярённых горожан, а иногда и пинки. Юна демонстративно отвернулась от мужа и делала вид, что они не знакомы.
Внезапно всё прекратилось. На помосте в центре площади показался герцог и о Вале все тут же забыли. Низкорослый, почти лысый старик имел холодный, будто неживой взгляд и неискреннюю улыбку. Одет герцог был в золотистый камзол, белые чулки и ещё совсем новые, не разношенные башмаки. Он долго говорил какую-то странную, несвязную, совсем не логичную речь о том, как здорово быть свиньёй и как сильно повезло горожанам. Валь всё надеялся, что, услышав этот бред, люди начнут возмущаться и отринут идею о чуде, но в этом он здорово ошибался. Люди слушали герцога с открытыми ртами, ловили каждое слово и с нетерпением дожидались час ритуала.
— Ну что, вы готовы? — вдруг выкрикнул герцог.
— Да!
— Желаете чуда?
— Да-да-да!
— Тогда приступаем.
Место герцога занял такой же низкорослый старик в сиреневом балахоне с глухим капюшоном на голове. Лица было не видно, и только белая борода спускалась да самого живота. Стражники подтащили громадный сундук и раскрыли деревянную крышку. Толпа затрепетала.
— Давайте творить чудеса! — выкрикнул герцог. — Кто первый?
Первым добровольцем оказался бургомистр. Чинуша бравурно выскочил на помост, низко, едва не ударяясь лбом о свежие доски, поклонился герцогу, несколько минут расцеловывал перстень на руке его высочества и лишь потом повернулся к толпе. Бургомистр демонстративно достал из-за пазухи кошель с монетами и бросил в сундук. После этого придворный маг взмахнул волшебной палочкой, призвал заклинание духовных скреп и превратил добровольца в коротконогого, вислобрюхого хряка с плешивой щетиной. Свин довольно похрюкивал и с ним в унисон стала хрюкать толпа. Покаещёлюди расступились, образовали живой коридор и позволили бургомистру пройти в специальный загон.
Следующим вызвался крикливый глашатай. Профессиональным голосом учёного зазывалы, он перекричал гомон толпы и выбрался на помост. Ритуал был всё тот же – тощий и седеющий франтик оторвал от сердца кошель с монетами и оплатил превращение в визжащего свинтуса.
Пришло время стражников превращаться в дрессированных кабанов. За ними шёл бородатый поп в длинной рясе. Затем на помосте показались актёры и менестрели. Следом почтенные пенсионеры и заслуженные бездельники в ватных колпаках и фуфайках. Народ подбирался к помосту целыми группами, чтобы поскорее расстаться с монетами и занять почётное место в загоне для свиней. Не успел Валь опомниться, как площадь полностью опустела.
— Юна, постой, — едва успел он схватить девушку за руку, прежде чем она выбралась на помост.
— Что ещё? — раздражённо оглянулась она.
— Останься со мной. Неужели тебе хочется быть свиньёй?
— Какой же ты всё-таки глупый! — фыркнула девица, оттолкнула Валя и в несколько шагов оказалась рядом с герцогом, чтобы спустя мгновение превратиться в симпатичную розовую свинку с красным ожерельем на шее. Юна несколько раз укоризненно хрюкнула на бывшего мужа, а потом, виляя хвостиком, гордо заняла своё место в загоне свиней. В городе остались только Валь, герцог и маг.
— А ты, дуралей, неужели отказался от чуда? Стража! — выкрикнул герцог, но оглянувшись, вспомнил, что вся его стража похрюкивает в загоне, и немного смутился.
— Оставьте его, ваша светлость, — отмахнулся от Валя колдун. — Этот человек проклят. Он и сам ещё не понимает, какую совершил глупость, ибо не существует для человека большей пытки, чем существование в обществе настоящих свиней. Он сам себя покарал.
Герцог был вынужден согласиться с доводами придворного мага. Вместе они погрузили в карету сундук с монетами горожан и уехали восвояси. Валь ещё какое-то время погрустил, глядя на скотный загон на месте городской площади, и пешком вернулся на свою пасеку. В городе не осталось ни единого человека, и только поросячий визг разносился на много миль вокруг, напоминая о былых временах, сытых обедах и шумных ярмарках.
Конец
|