Евгений Петрович Курцев, стоял в своей квартире, перед входной дверью. Рука уже несколько минут сжимала стальную ручку, а сердце не переставало бешено колотиться. 'Это просто дверь, это просто дверь, это просто...'. Он снова и снова продолжал это самовнушение, даже самому себе отказываясь признаться в его бесполезности.
В полумраке коридора царила тишина. Было слышно даже тиканье часов над дверным проёмом. Они показывали без пятнадцати девять. Уже давно было пора выходить, да и начальник обещался уволить, ели он позволит себе ещё раз опоздать. Не выдержав, решившись, Курцев повернул ручку и открыл дверь.
Взору предстала лестничная клетка старенького девятиэтажного дома. Немного темновато, немного грязновато, пахнет кошками. В общем-то, ничего особенного. Закрыв глаза, словно перед нырком в воду, он сделал шаг, который так долго откладывал. 'Эх, может сегодня всё обойдётся?' - подумал Евгений Петрович. Дверь привычно захлопнулась за спиной.
Тишина. Вроде бы ничего не изменилось. Не слышен вой ветра. Не плещутся волны. Нет ни рыков, ни криков, ни стонов. Не раздаётся странный скрежет. Нет и намёка на неясный, а от того ещё более пугающий шёпот за спиной. Но Курцев всё продолжал стоять, напряжённо вслушиваясь. Прошла минута, другая, ничего не происходило. Мужчина успокоился. Неуверенно переступил с ноги на ногу и, позволив себе улыбнуться, открыл глаза.
- Тв... ...ть! - Раздался шепот ругательства, что невольно сорвалось с его губ. За последнее время он успел на всякое насмотреться, так что представшая перед глазами обстановка не была чем-то выдающимся. Но спокойней от этого не становилось.
Здесь, где бы Евгений Петрович ни оказался, царила ночь. Он стоял в центре освещённого круга брусчатки, как раз под изливающим жёлтый свет фонарём. За пределами же видимого клочка пространства клубился туман. Плотный, тяжёлый, постоянно меняющийся, словно под дуновением ветра, хотя не ощущалось и малейшего движения воздуха. Странности странного места. 'Может всё-таки обратиться к врачу?' - мелькнула здравая мысль, но была тут же задавлена практичным: 'И потерять работу, на которой наконец-то всё наладилось?'.
Он уже по привычке опустился на колени и вновь закрыл глаза, лишь бы ничего не видеть. Изрядно дрожащие ладони накрыли уши. Мужчина знал, что это не спасёт от неизменно появляющегося шёпота, но так было легче не обращать внимания на окружающий бред. Пройдёт несколько часов и это безумство вокруг исчезнет, он окажется в знакомом с детства подъезде, в том же месте, в то же время. Поедет на работу, закинувшись тройной дозой успокоительного, проживёт очередной день в заботах недавно доверенного ему отдела. Пока не наступит вечер и не придётся возвращаться домой. Где он опять с трудом уснёт. А там - наступит новый день и придётся вновь выходить из квартиры, чтобы оказаться среди очередного бреда.
Но сегодня всё оказалось иначе.
- П-почему... т-ты хочешь... меня убить? - Раздался приглушённый детский голос. Евгений Петрович вздрогнул, но не изменил позу. Какое-то время всё было тихо и ему даже подумалось, что этот голос лишь примерещился.
- Н-не... не убивай меня! - Послышалось хныканье. Оно медленно приближалось, сопровождаемое едва слышимым 'шлёп, шлёп'. 'Этого нет, ничего нет. Я просто стою в подъе...' - попытки успокоиться не помогали.
- П-пожалуйста, не надо. - Не прекращая всхлипывать, продолжил детский голос уже совсем близко. Курцев не выдержал. Открыл глаза и посмотрел в сторону, откуда продолжало слышаться хныканье.
На границе освещенного круга, там, где ещё клубился туман, но уже можно было что-то различить, стоял мальчик, лет девяти на вид. Худой и весь словно перемазанный сажей. Тёмные, непонятного цвета волосы были растрёпаны и торчали во все стороны. А единственной одеждой ему служила грязная драная рубаха. Она была настолько велика, что доставала до самых щиколоток босых ног. Руками он прижимал к груди потрёпанного плюшевого льва. Очень знакомого льва.
- Т-ты кто? - Спросил Евгений Петрович, не замечая, как начал дрожать голос. Странный ребёнок в ответ удивлённо распахнул заплаканные глаза, но черты его лица буквально сразу же исказились негодованием и обидой.
- Я кто такой?! Ты ещё издеваешься? Мало того, что уже сделал? Ты... ты... ты предатель! Вот кто! - В голос зарыдав, мальчик развернулся и убежал в туман. Не зная, что делать, мужчина поддался порыву и побежал за ним. Вязкий туман охотно принял его, обняв со всех сторон. Не смотря на то, что единственный источник света остался позади, вокруг было довольно светло. Словно из ночи он попал в пасмурное утро. Странности странного места.
В атмосфере ощущалось удовлетворение, предвкушение и... угроза? Но почти сразу Курцев одернул себя и поспешил вслед за успевшим изрядно отдалиться шлёпаньем. В этот раз он попытается во всём разобраться. Здесь, куда бы его сегодня ни занесло, было холодно и от того сердце сильнее сжималось, стоило вспомнить, во что был одет странный ребёнок. Евгений Петрович всегда считал себя довольно чёрствым человеком, искренне веря, что мягкий характер - удел слабаков, которые никогда и ничего не добьются в жизни. Но отчего-то сейчас мужчина искренне переживал за чумазого мальчишку. Он был ему важен.
Резкий тычок в спину сбил Курцева с ног, заставив упасть на мокрую брусчатку. Вскочив, он только сейчас обратил внимание, что окружающая взвесь как будто стала ещё плотнее, а вокруг него то тут, то там в тумане мелькали быстрые хищные создания. Они выглядели словно тени неведомых монстров, одни лишь чёрные силуэты, не чёткие и не постоянные. Давящие эмоции стали ощущаться ярче, чем прежде. А страх острыми когтями вцепился в сердце. Только мужчина успел всё это отметить, как очередной удар, но уже с другой стороны, вновь отправил его валяться на камне. Продолжения не последовало, как в страхе он успел предположить. Да и при падении он даже почти не ушибся, как будто его просто хотели остановить, но никак не покалечить. Очередные странности странного места.
В той стороне, откуда ещё мгновенье назад слышалось удаляющееся шлёпанье, раздался детский крик. Отбросив лишние сейчас мысли, мужчина вскочил и со всех ног помчался в том направлении. Бежать было недалеко. И хоть его пытались ещё несколько раз сбить с ног, но теперь он был к подобному готов и просто старался уворачиваться. Не так уж и сложно остаться на ногах, когда знаешь чего ожидать. К тому же в этом ему помогло проснувшееся желание (изрядно подстёгнутое переживаниями за мальчишку) наконец-то узнать, о том, что с ним творится в последнее время. И только стоило прийти к равновесию с собой, со всей решимостью бросившись вперёд, как оказалось, что невидимые враги и вовсе не могут причинить ему вреда.
Успел Евгений Петрович вовремя. Вырвавшись из тумана на освещённый круг брусчатки, быстро огляделся. Вокруг опять была ночь. Но на этот раз никакого фонаря не наблюдалось. Глянув наверх, он заметил, как от невероятно близкой луны на камни падал столб света, заливая пространство холодной синевой. Лишь мельком отметив эти детали, мужчина обратил внимание совсем на другое. На мальчика, который сейчас лежал, закрыв глаза, в центре освещённого пространства на холодном булыжнике. Весь сжавшись в комок, он мелко подрагивал, а вокруг него кружились тени. Их было не меньше десятка и если бы не его защитник, он уже давно был разорван безликими тварями.
Тот самый плюшевый львёнок, которого ребёнок недавно прижимал к груди обеими руками, стоял перед ним на двух лапах, оскалив отнюдь не плюшевую пасть. Он угрожающе рычал и довольно резво нападал на каждого теневого монстра, что с жутким воем носились по воздуху в круге света, не прекращая попыток вцепиться в мальчишку. Вот очередная тень с громким воплем приблизилась к мальчишке, а две других в этот момент пытались отвлечь львёнка. Но мягкий защитник успел вовремя. Прыгнув невероятно высоко для своего размера, он вцепился клыками в кажущийся нематериальным, бок твари и в месте укуса вспыхнул свет, заставляя тень с воем отступить вглубь тумана. Но всё же силы были не равны. За те несколько секунд, что Курцев наблюдал за этой картиной, львёнка успели несколько раз серьёзно задеть. И теперь из лапы и спины торчали клочья наполнителя.
Евгений Петрович не знал, что делать. Как вообще должен поступить человек в такой ситуации? А кто вообще из людей бывал в подобном положении?! Он бы ещё долго мог терзаться мыслями. Но тут, с неизменными воем и визгом, в которых слышалось ликование, несколько теней разом накинулись на клыкастого защитника, лишив того возможности прийти на помощь мальчугану. Тело мужчины, словно на автомате, плюнув на все доводы разума, рвануло наперерез теням. Он всё ещё не знал, что делает и зачем делает, но совершенно чётко понял одну вещь: мальчик пострадать не должен. И потому, позабыв обо всём, принялся, неведомо как оказавшейся в руках клюшкой для гольфа, отмахиваться от безликий тварей.
И надо заметить, у него это получалось гораздо успешнее, чем у мягкой игрушки! Стоило ему лишь пару раз попасть по теням, как те, по кому пришёлся удар, с визгом переходящим в хрип, развеивались в холодном свете луны. А после пятой уничтоженной твари они все отступили. Разом. Вот только, увы, не бесследно. Их силуэты продолжали кружиться со всех сторон за пеленой тумана. Но надолго ли тени останутся там?
Невероятно, но после всего произошедшего он чувствовал себя гораздо лучше, чем даже когда принимал с утра горячий душ. Было ощущение, словно всё это время он таскал тяжеленный мешок, с которого на него, к тому же, регулярно сыпалась пыль. Евгений Петрович подошёл к мальчику поближе. И уже хотел было наклониться, чтобы помочь тому подняться, как мальчишка сам открыл глаза и начал поспешно озираться.
- Всё в порядке, они сбежали. - Попробовал мужчина заговорить. Но мальчик, казалось, совсем не обратил внимания на его слова. Он продолжал вертеть головой, словно что-то ища. Даже успел подняться на ноги, когда его взгляд остановился на лежащей в нескольких шагах игрушке.
- Лёва! Лёва! - закричал ребёнок, подбегая к тому, что осталось от его защитника. Вскоре мальчишка уже не кричал. А стоя на коленях перед растерзанной игрушкой, лишь тихо рыдал, закрыв лицо руками.
Мужчине нужны были ответы, он устал от всего этого и на языке уже вертелся ворох вопросов.
- Его можно починить. - Слова сами собой сорвались с уст.
Мальчишка мгновенно вскинул голову.
- Т-ты правда сможешь? - Мокрые глаза полнились противоречивыми чувствами: неверием и надеждой.
- Думаю, да. Вот только у меня нет ни ниток, ни иголки. - Мальчишка, нахмурившись, задумался, но вскоре просиял.
- У меня есть! Пошли быстрее! - Он тут же вскочил, аккуратно прижимая к себе изорванную игрушку.
- А как же эти... тени? Они ведь ещё рядом. - Мальчишка насупился, а в глазах его появился страх.
- Ну и пусть, Лёва не двигается! Ему нужно поскорее помочь! И здесь совсем не далеко... - Было видно, как тяжело ему дались эти слова. Похоже, боялся он этих тварей очень сильно, но возможность починить своего защитника была для него куда важнее, чем вероятность пострадать ещё сильнее.
- Ты ведь правда-правда поможешь? - С надеждой спросил он вновь. А ведь совсем недавно обвинял в попытке его убить. Странности странного места...
- Помогу. Раз уж ты говоришь, что идти не далеко. Кстати, а куда нам идти-то нужно?
- Домой, куда же ещё? Больше здесь идти некуда. - С этими словами он вцепился Курцеву в рукав ладошкой свободной руки и потянул за собой в туман.
Мужчина уже успел понять, что тени отставать от них не собираются и потому был готов ко всему. Благо, что на поверке они оказались не такими уж и сильными тварями. Пусть и нагоняли немало жути своим видом. Но нападать вновь они не спешили. И потому быстро идя сквозь вновь окруживший утренний туман, он всё же решился задать вопрос.
- Малыш, послушай, я ведь даже не знаю кто ты. Да и как тебя зовут-то? - Мальчик сбился с шага, хоть и не остановился, но повернув голову, негодующе выкрикнул:
- Ты, что, правда, не знаешь?!! - В его тёмных глазах застыло неподдельное удивление.
От такого мужчина даже смутился и лишь растерянно развёл руками, правда, не забывая посматривать по сторонам.
- Не имею ни малейшего понятия. - Честно сказал он. Мальчишка молчал. Ему даже подумалось, что ответа он уже не услышит.
- Я твой Хранитель. Просто Хранитель. Меня никак звать не надо, я всегда с тобой. Всю жизнь. Я берегу твои фантазии, мечты, привязанности, тёплые воспоминания и искренние порывы. По крайней мере то, что от них осталось. - Последнюю фразу он сказал совсем тихо и замолчал, продолжая быстро переставлять босые ноги.
Евгений Петрович не знал, что и думать. Но находясь в этом странном бреду, ему ничего не оставалось кроме как принять за данность слова этого мальчика. Хранителя. Но ведь это были не все вопросы, ответы на которые он хотел получить. А потому, пока маленький спутник охотно говорил, он не стал стесняться, спрашивая обо всём, что у него накопилось за последние месяцы. Вопросы полились рекой. Благо, мальчик не стал отмалчиваться, рассказывая всё, что знал.
Находились они со слов мальчишки: 'В твоём мире. Где же ещё?'. На закономерный вопрос мужчины о том, почему здесь всё так мрачно, он сказал, что когда-то очень давно было совсем по-другому. Было светло, а туман почти не появлялся. Ещё Курцев узнал, что тени - это его страхи и с каждым днём их становится всё больше. Туман плотнеет, а света почти не остаётся.
Мальчик признался, что в последнее время каждый день пытался докричаться до него, но всякий раз ему мешали страхи, не подпуская к нему. Лишь сегодня Хранитель смог с ним поговорить. Мальчишка и с виду и по разговору представлялся ему сущим ребёнком. И потому даже узнав, из-за кого он каждое утро оказывался то на плоту посреди бушующего моря, то в лесу охваченном огнём, то ещё не пойми где, мужчина не чувствовал ничего кроме жалости и вины перед мальчиком. Вся злость куда-то исчезла, стоило Евгению Петровичу узнать, что с ним происходит.
Шли они действительно не долго. И за это время Тени-Страхи так и не решились напасть на настороженную пару.
- Мы пришли. - Тихо скал маленький Хранитель.
Они вышли из белёсой взвеси на небольшой клок пространства, огороженный невысоким деревянным забором. Здесь был день. Но из-за низко висящих туч казалось, что он уже клонится к закату. Крапал мелкий дождь. За забором со всех сторон вздымались остовы многоэтажек. С чёрными провалами окон, серые и безжизненные. А прямо перед ними была заброшенная детская площадка с поломанными качелями, болтающимися на одной петле. Песочница была пустой, асфальт испещрён трещинами, из которых на свет пробивалась пожухлая трава. У забора были аккуратно сложены неопознаваемые обломки. А посреди этой площадки стояло ОНО. Нечто среднее между сараем и избушкой.
Мальчик повёл его именно к нему. Проходя мимо качелей, он с грустью заметил:
- Когда-то я на них каждый день катался. А сейчас их даже не починить.
- Неужели здесь всё было настолько иначе?
- Угу. - Мальчик лишь кивнул.
Женя остановился и оглядываясь по сторонам спросил:
- Расскажи, как здесь было раньше? И... Как можно изменить вот это? - Обвёл он руками вокруг, не находя слов. - Ты ведь наверное об этом хотел со мной поговорить?
- Угу. Только пойдём домой. Страхи, конечно, сюда не подходят, но внутри всё равно спокойнее.
Они подошли к двери, и мальчик просто её открыл, потянув за ручку. Ни замка, ни щеколды. Наверно запираться здесь было бессмысленно. Внутри всё оказалось совсем иначе, чем Курцев себе успел напредставлять. Несмотря на темноту, трухлявые доски стен, бедность обстановки и совсем небольшой размер помещения, здесь было тепло и уютно. В углу горел кое-как сложенный камин. Не далеко от него стояла кровать, а у единственного окна расположился небольшой стол со стулом. Повсюду были разбросаны и развешаны листы с детскими рисунками.
Мальчик сразу же принялся копаться в вещах, предоставив мужчине возможность и дальше рассматривать свой дом. Здесь было довольно темно, несмотря на свет от огня и незашторенное оконце. Но, в отличие от всего виденного в этом странном месте ранее, полумрак был уютным, каким-то успокаивающим и уж точно, всматриваясь в тёмные углы не возникало ощущения, что кто-то может посмотреть на тебя в ответ. Евгения Петровичу здесь нравилось.
После довольно продолжительных поисков тонкие руки мальчишки выудили на свет из-под дивана пыльный моток ниток. Похожие он видел в запасах своей бабушки, когда та садилась вечерами возле включённого светильника и штопала порванную одежду. Которую он, надо заметить, рвал довольно часто, пока бегал на каникулах с деревенской ребятнёй. Эти воспоминания улыбкой отразились на его лице. Так же после суматошных и беспорядочных поисков была найдена игла. На его невысказанный вопрос, который, видать, всё же как-то был замечен, Хранитель с печальным вздохом ответил:
- Ты не часто что-то зашивал. Наверно, потому найти было так не просто.
Курцев аккуратно взял в руки порванную игрушку и, сев за стол у окна, принялся как мог осторожнее зашивать повреждённые места, искренне надеясь, что это поможет. А пока он занимался столь непривычным делом, мальчик начал тихо рассказывать. Обо всём подряд, что приходило ему в голову. О том, как когда-то очень давно этот мир был полон красок и жизни. О том, что у него было много игрушек. О том, какие бабочки летали вокруг дома. О временах, когда он мог расти.
- А почему ты перестал расти? - Спросил мужчина.
- Я расту, когда ты мечтаешь и стремишься свои мечты осуществить. - Ответил тот хмуро.
Ещё несколько раз он задавал вопросы этому мальчишке и с каждым ответом что-то внутри него, чего он уже не чувствовал очень давно разгоралось всё ярче и ярче, питаясь той болью что причиняли ему слова Хранителя. В нём зрела решимость. Желание всё изменить. Ведь виной всему был он сам. Было ли происходящее вокруг лишь его бредом или всё же имело реальные корни, он не знал. И не видел способа узнать. Но вдруг от того, что он делает сейчас, действительно что-то изменится? Ему очень захотелось увидеть улыбку на лице мальчишки.
Оставалось сделать буквально пару стежков на лапе львёнка, что был так похож на игрушку из далёкого детства Жени, когда совершенно неожиданно его глаза открылись. Плюшевый лев настороженно осмотрелся вокруг, но увидев своего хозяина, сидевшего недалеко на кровати, уже спокойнее посмотрел в лицо мужчине, что как раз сделав последний стежок, завязывал нитку в узелок. Тут же мальчик подхватил его на руки и радостно прижал к себе, нашёптывая всякие глупости и просьбы больше никогда его так не пугать. Сам же лев лишь тихонько порыкивал в ответ.
Мужчине не хотелось прерывать Хранителя, а потому пришлось ещё некоторое время сидеть, молча рассматривая один из рисунков, что лежал перед ним на столе. Кое-как на нём были нарисованы двое взрослых, держащих за руки маленького ребёнка. Сзади них стояла цветастая коробка, очевидно должная изображать дом и были намалёваны зелёные пятна - кусты и деревья. Мама и папа... когда он последний раз им звонил? А когда навещал? По всему выходило, что года полтора назад. Он забыл.
Его мысли прервал появившийся перед столом мальчик.
- Спасибо! Ты действительно можешь всё изменить! - Видеть улыбку на его чумазом лице было приятно.
- И как я это сделаю? Вряд ли я смогу зашить мир вокруг.
- Ты, что, совсем глупый? Этот мир меняется вместе с твоими мечтами и желаниями. Их нужно просто нарисовать! - Он лучился энергией и энтузиазмом, даже слегка подпрыгивал на ударениях в словах. Если бы не держал в руках громко мурчащего льва, то, наверное, размахивал бы ими.
- Но... - Евгений Петрович виновато развёл руками. - Я совсем не умею рисовать.
- Ну и что? Я тоже не умею, но ведь рисую! - И правда, листов с рисунками было не просто много, а очень много. И как успел заметить Евгений Петрович все рисунки были сделаны с обратной стороны распечаток реестров, бланков заказов, отчётов и прочих знакомых ему документов. Мальчик, освободив от поглаживания одну руку, протянул ему из стопки рядом со столом такой же получистый листок.
- Ну ладно. - Со вздохом согласился он. - А чем рисовать-то? - И правда, ни карандашей, ни красок в обозримом пространстве не наблюдалось. На это мальчик, задорно ухмыльнувшись, сказал:
- А ты в карманах посмотри.
Мужчина сначала не понял, к чему это он сказал, но буквально сразу вспомнил, что ещё вчера, выходя с работы, подобрал на улице кем-то забытую пачку восковых мелков. На автомате положив во внутренний карман, он благополучно тут же о них забыл. А они так и остались там лежать. Вытащив их на свет и открыв упаковку, он задумчиво посмотрел на пустой лист бумаги, не зная с чего начать.
- И с чего мне начать? - Спросил он у мальчишки, что ожидающе смотрел на него.
- Какой же ты глупый! Конечно же, с солнца! - И правда глупый. Этому миру действительно не хватает света. Взяв ярко-жёлтый восковой карандаш, он нарисовал круг, закрасил его и пририсовал лучики. Посмотрел в окно, но ничего так и не изменилось, всё те же серые тучи на небе. Небо. А если так? Голубой карандаш в руки и вокруг солнца разливается небесная синева с островками белых облаков. В окно буквально ворвался свет! А мальчик рядом со столом радостно улыбнулся.
- У тебя получилось!
- Ага, но это только начало. - Сказал он, ободрённый таким успехом. - Ты, кажется, хотел покататься на качелях? - И потянулся за очередным листом.
Он не заметил, как увлёкся. Руки словно сами собой вырисовывали разноцветными мелками всё больше и больше подробностей нового мира. А вокруг менялось буквально всё. Исчезли обшарпанные гнилые доски стен, а вместо них появилась крепкая стена из здоровенных брёвен. Свежих, светлых, пахнущих смолой и чем-то таким сладковато-терпким, что заставляло вынырнуть из глубин сознания далёкие-далёкие воспоминания о дедушкиной мастерской. Где в углу всегда была навалена горка ароматных стружек, в которой Курцев так любил возиться, не смотря на все запреты! Даже на вид новые стены вызывали ощущение домашнего тепла и уюта. А пространство вокруг заполнилось солнечным светом, что проникал через распахнутые окна. Напротив стола, за которым он сидел, появился новый камин, взамен старого. Точь-в-точь такой, о каком он мечтал.
Всё плыло, менялось, появлялось и исчезало. А мужчина, словно разом скинув пару десятков лет, продолжал и продолжал рисовать, забыв про время и усталость. Вокруг стола уже собралась внушительная куча изрисованных листов, когда его плеча осторожно коснулась детская рука. Он очнулся, выныривая из хоровода образов и мыслей, посмотрел на мальчика. Теперь узнать того было невозможно. В синих джинсовых шортиках, такой же курточке, с кедами на ногах и самое главное, с сияющими задором глазами. И пусть волосы у него всё так же оставались растрёпаными, но будучи чистыми, вызывали непреодолимое желание коснуться их рукой и растрепать ещё сильнее. Он и не сдержался, запуская пальцы в каштановые вихры. Мальчишка от такого простого действия слегка растерялся, но вскоре улыбнулся, с удовольствием подставляясь под такую незнакомую ласку.
- Спасибо тебе. - Сказал он, отстраняясь. - Здесь никогда не было так хорошо! - Крикнул Хранитель, подпрыгивая и размахивая руками.
- Прости... - Только и смог выдавить мужчина из себя, не в силах сдержать выступившие слёзы.
- Утри слёзы. Ведь теперь всё будет по-другому! Правда?
Он улыбнулся в ответ:
- Правда.
- Пойдём на улицу. Там теперь так здорово! Даже бабочки летают! - мелкий непоседа схватил его за руку и потащил к выходу.
На улице стояла солнечная погода, по небу бежали белые барашки облаков. А сам дом, обзавёдшийся вторым этажом и ставший впятеро шире, теперь располагался посреди бескрайнего зелёного луга с холмами, островками леса и речкой. Рядом с домом даже была игровая площадка, где можно было ещё и порисовать на асфальте. И действительно летали бабочки. Да ещё какие! Самых разных цветов и размеров, от с пол-ладони шириной, до размера крупной собаки. Но тут он словно споткнулся. В стороне, куда он только посмотрел, стоял город. Совсем близко, минут пять пешком и можно было очутиться под уже успевшим опостылеть холодным пасмурным небом.
Его он не рисовал. А потому растерянно спросил у поникшего мальчишки, что оказывается присоединился к нему в рассматривании пустых домов серого города:
- Как так?
- Там Город. А в нём Страхи. Они никогда не исчезнут и всегда будут искать путь к моему дому.
Он подошёл и приобнял своего хранителя рукой.
- Я постараюсь... - Подступивший к горлу ком не давал нормально говорить - Чтобы не нашли. - Он не удержался и вновь потрепал его вихры. На что тот робко улыбнулся и сказал:
- Тебе пора.
Мужчина успел лишь моргнуть. Раз и всё вокруг изменилось. Опять лестничная клетка. Немного темновато, немного грязновато, пахнет кошками. В общем-то, ничего особенного. Никаких странностей странного места.
- Я постараюсь... - Тихо прошептал мужчина, делая шаг к лифту.