Аннотация:
Вскорости отпустили и Сеньку из Брянска... На работе-то здоровые нужны, а он совсем стал плох. Раньше-то если пойдёть куда, так все бегом, бегом, прямо не поспеешь за ним, а теперь еле-еле ташшытся, да и ложиться стал часто. - Ты ж не залеживайся! - скажу ему так-то. - Не поддавайся болезни, можить, и расходишься. А он раз пошел куда-то, потом идёть назад и весь в слезах. Что такое? И оказалося: шел он, шел да и завалился в канаву... и ни-икак из неё не вылезить! Хорошо, знакомый как раз проходил да узнал его: - Сень, да что с тобой? Вот и помог ему до хаты добраться.\\\ Да и сон как-то я видела: приезжаю, будто, я к нему в Брянск, а мне знакомый шофер и говорить: - Во-он общежитие. Там он живеть... Иду я... Вхожу в барак, а в нем дли-инный такой коридор, а по бокам все комнатушки, комнатушки. Захожу в одну. Сенька сидить, а рядом с ним - женшы, и стра-ашная такая! Длинная, тошшая, чёрная. Я и говорю ему: - Так ты, значить, не один? - Молчить он. Я опять: - Ну, тогда пойду я... - Иди, - говорить. - И выходить меня за дверь проводить. И протягиваить сверток: - Это тебе... Разворачиваю я его, а там бо-ольшая чёрная шаль. И кладёть он ее мне на плечи... и иду с этой шалью чёрной, и чувствую, как она сзади-то аж по полу волокётся, а спереди косяки ее до самых колен моих висять. Бо-ольшая чёрная шаль!.. Вот и пошла с ней по длинному коридору, а Сеньку и оставила с той женщиной черной. Помню, мне этот сон потом кто-то растолковал: - Считай, что ты вдова теперь. И шаль эта черная - печаль твоя. Пойдешь ты одна со своей печалью по всей своей жизни. И точно, так и случилося...
|