i wanna crush all bones in you. все покрыть укусами чтобы не осталось белого, мертвецкого голубоватого белого, как при смерти от холода, тонкая кожа и вены канатами карты кровеносных дорог. отбить все ладони поцарапать все пальцы об зубы звуки которые он выдыхает схожи со звуками пациентов выкашливающих свои легкие или женщин которые всю жизнь плакали you never lie you always tell the truth удивительные глаза зрачки как замочные скважины в мир первых пяти минут после смерти неумолимое движение вверх. я стискиваю пальцы так сильно что чувствую как обрываются волосы те что самые длинные из челки дикие жесткие волосы мне нравится испытывать боль от твоей тесноты от твоей чистоты режущей меня по костям тонкая кожа озоновые глаза хвойный привкус у крови этот парень никогда не плачет потому что ненавидит себя слишком сильно чтобы жалеть этот парень не страдает самосохранением и никогда не сопротивляется удушению утоплению унижению я могу отломать тебе палец или выбить глаз и встречен быть радостью награжден радостью безымянная бессловесная поэтика твои разбитые колени твои колкие ребра твои ямочки на щеках этот парень опять забыл себя покормить. крушить и рвать изнасиловать все вокруг я бил когото пряжкой ремня оставляя иссиня-черные кровоподтеки я вышел из-под контроля я хотел увидеть месиво кровавое месиво которое останется в ее распоряжении после меня я хотел устлать свою дорогу мягким мясным ковролином как уже было когдато потом меня вышвырнули на улицу они даже не вызвали своих полицаев не позвали секьюрити ты являешься моим надгробием на пути из скользкой мазутной жижи на котором я могу написать что угодно в те несколько безразмерных секунд что кончаю внутрь я могу запереть в твоем черном титановом ящике все что у меня осталось я не мог бы вмонтировать в тебя сейф потому что твои кевларовые мышечные волокна не возьмет ни один нож нужно очень хотеть вредить себе чтобы получать повреждения с телом такого качества если ты захочешь когданибудь тебя и поездом с ног не сбить ты моя безвыходная компактная смерть разреженный воздух ионосферы мне становится страшно когда я касаюсь божества хранящегося у тебя внутри страшно я давлюсь тополиным пухом и каждый раз умираю туда же куда так настойчиво смотришь ты всегда смотришь ты всегда смотришь вверх слюни капают из его полуоткрытого рта на наш надраенный лакированный пол потому что он не может ни глотать ни дышать судорожно рвется к воздуху прочь от меня так что безуспешно ходит живот гнется хребет как люди в последние пять минут жизни люди в агонии мертвые мальчики недергайся сука все мертвые мальчики оживают под моим хуем внутри тебя апокалипсис медленно падает сверху бедные компактные мальчики я могу еще крепче взять тебя за волосы и сломать об пол твой вызывающий длинный нос прямо в лужу слюней ебалом сплошная агония когда я кладу руки на твое горло людей с такими умоляющими глотками нужно душить ежедневно они тогда чувствуют себя достаточно живыми и не падают обратно в кому твое лицо краснеет я делаю это для финального большого рывка чтобы тебе не стало слишком больно когда я засажу до конца туда куда засаживать нельзя когда я опять порву чтонибудь в твоих внутренностях они такие маленькие и нежные бедные асфиксически тесные кишочки с трепетом стучащие мне навстречу ружейный ствол который я покрываю резьбой к твоим габаритам невозможно привыкнуть ты же куда больше своего тела и после все в яркой красной крови мой болт твои ягодицы твои бедра поверх свежих следов моих зубов и синяков от пальцев и царапин которыми ты изрисовываешься изнутри как фотобумага в проявочных реактивах и мои бедра истыканные сигаретами гнутые голодом ты никогда не хватаешь меня за руки сколько бы ни хрипел сколько бы ни выламывался мостиком я чувствую только низкочастотную сладкую боль в которую все твои мышцы так плотно меня стискивают и твой вызывающий хуй векторно блестит вверх и твой замерший напряженный живот под ним и твои маленькие соски твердые и розовые как леденцы на витрине и гипнотический венозный рисунок корни сосудов сутками можно смотреть на все это выпирающее великолепие сутками вскрывать и зашивать обратно в последний момент перед потерей себя я становлюсь иглой проникающей в самые мелкие из твоих капилляров чтобы вдуть после короткого сосущего отступления вдуть то что никогда тебе не предназначалось вдуть в твою темную кровь самого себя в твое темное королевство эндогенной боли и битых кластеров стать темной электрической смертью которую ты из себя представляешь оставить еще один отпечаток на моей маленькой ледяной полянке в твоем уютном затылочном сейфе твои обкусанные пальцы поскрипывают по полу в ответ на мой высоковольтный разряд а потусторонний взгляд прожигает мою опустевшую голову насквозь я переберусь в тебя постепенно так что ни следа от меня не останется а потом ты умрешь и мы всегда будем неразделимы твои перламутровые зараженные показатели исчезают с дрожащего живота я облизываю ладонь и тянусь за сигаретой ты только лежишь и старательно дышишь и кашляешь с треском из самых глубин я хочу вскрыть всю эту горячую влажную кожу ободрать с тебя все что мешает смотреть на то как работают твои гальванические легкие твое терпкое можжевеловое сердце должно быть меньше моего как дань росту но этого просто не может быть твое оглушительное сердце бьется в два раза быстрее моего а мое не бьется вообще у меня его просто нет я давно скормил тебе все что от него оставалось вмонтировал под шрам у тебя на лбу все свои последние аккумуляторы твои вязкие слюни испарились от трения от трения и во рту совсем сухо так что нёбо шершавое у меня под языком и ты не можешь затянуться когда я прикладываю фильтр к твоим губам дыши-дыши маленький хищный зверь горячий покалеченный сплайс из ненависти и невинности горький как джин колкий как ток на языке оголенные обугленные электроды дыши потому что не сможешь когда я перелезу в тебя насовсем смерть исчезнет из виду как преодоленный выход это и есть мой небольшой кустарный рецепт ты и есть моя потайная приватная soma