- Какое же ты ничтожество! - с презрением бросила мужу в лицо Агния. - Совершить такой непростительный просчет! Идиот! Тебя же обвели вокруг пальца как младенца!
Джеральд умоляюще посмотрел на разгневанную супругу.
--
Я не думал, что так получится. Каждый имеет право на ошибку...
--
Не смей искать оправданий! Господи, зачем я только вышла за тебя замуж?! Я ведь с самого начала понимала, что ты просто-напросто слюнтяй! Ты даже изменить мне не в состоянии, потому что ни одна женщина в здравом уме не ляжет с тобой в постель. Единственное, что ты умеешь, это заливать свои неудачи спиртным. Пошел вон отсюда!
Джеральд, как побитая собака, доплелся до двери, и выскользнул из комнаты.
--
Тупица! - вырвалось у Агнии напоследок.
--
Нет, нет, не то! - Виктор Геннадьевич скомкал отпечатанный на машинке листок и бросил его в мусорную корзину. - Кто так разговаривает?! Словно это не живые люди, а компьютерные переводчики. Вроде бы все слова переведены правильно, но смысл напрочь отсутствует. Вам бы, уважаемый Петр Александрович, классики побольше читать...
--
Да я читал, - желобным тоном проговорил Петр Александрович, молодой начинающий писатель. - Но не могу же я копировать стиль какого-нибудь литератора.
--
Разве я предлагаю вам бездумное копирование?! - удивился Виктор Геннадьевич, редактор одного из новомодных издательств. - Необходимо расширить словарный запас, поработать над построением предложений.
--
Я все понимаю. Но на это требуется время, а если у меня не будет возможности практиковаться, то я навряд ли смогу добиться хороших результатов в стилистике.
--
Вот и практикуйтесь. Печататься вам пока рановато, - редактор передал посетителю пухлую папку с рукописью. - Идея неплохая, кое-где вышло очень даже удачно, но, в целом, скучно и затянуто. Оживите персонажей, добавьте им человеческих черт и, разумеется, следите за языком. Вы походите по улицам, послушайте, разве люди общаются так, как вы описываете?! Я, конечно, не призываю вас переносить уличный жаргон на книжные страницы, но, более чем уверен, что вы сами дома не говорите таким выхолощенным языком, как в вашей книге. Потренируйтесь какое-то время, а когда перепишите роман заново, милости просим к нам.
Виктор Геннадьевич проводил молодого человека к выходу. Тот порывался сказать еще что-то, но непреклонный хозяин кабинета выставил его за дверь, раньше чем Петр Александрович успел открыть рот.
С грустью посмотрев на вывеску на двери кабинета, на которой значилось Главный редактор В.Г. Веденеев, Петр Александрович постоял немного, а затем, спустившись по скрипучей деревянной лестнице (издательство располагалось в старинной особняке конца 19 века), вышел на улицу.
Петр Александрович начал писать с 12 лет. Причем это желание было вызвано скорее стремлением попробовать себя в таком необычном деле, как сочинительство.
Первые его литературные опусы представляли собой дикую мешанину идей из ранее прочитанных книг. Он придумывал уже известным героям новые приключения и пребывал в глубокой убежденности в своем литературном даровании. И что самое смешное, мальчик действительно обладал определенными способностями, но, конечно, не в таком масштабе, как он воображал.
Петр Александрович никак не мог определиться в своих жанровых пристрастиях: его швыряло из стороны в сторону, как корабль во время шторма. То он писал стихи, то брался за фантастические произведения. Детективному жанру тоже досталось от начинающего пиита.
В 14 лет его стихотворение опубликовали в местной газете, на которое злобные одноклассники мгновенно сочинили нецензурную пародию. Но страсть служения литературе уже было не загасить. Следующими этапами писательской карьеры нашего героя стало участие во всевозможных литературных конкурсах. Итог - опубликование в газете пары околофантастических рассказов и всероссийское признание, после того как в одной детской телепередаче диктор прочитал несколько его стихотворений.
На этой ступени Петр Александрович решил, что довольно он уже побаловал человечество и перешел на писанину в стол, (за что избалованное человечество было ему несказанно благодарно). И вот теперь он решил выйти из подстолья и получить заслуженную им долю общественного внимания.
Посещение редакции больно ударило по его самолюбию. Нет, разумеется, он не ожидал, что ему немедленно присвоят звание гения земли Русской, но, по крайней мере, надеялся на адекватную (в его смысле) оценку.
--
Язык ему, видишь ли, не понравился, - бормотал горе-писатель, размахивая в волнении руками. - Полистал бы, какие сегодня книжки печатают. Сплошная базарщина! А я пишу нормальным литературным языком. Не зря же Игорь писал, что язык у меня - блеск, не чета другим (Игорь был другом Петра Александровича по переписке). Нет, рано, рано, я решил заняться публикацией. Надо было еще пару годиков для себя пописать.
Так, разговаривая сам с собой, он добрел до дома. Когда Петр Александрович вошел в квартиру, его поразила непривычная тишина. Он пока жил с родителями и с младшей сестрой и всегда кто-нибудь из них обязательно был дома. Молодой человек потянулся к выключателю, как вдруг свет загорелся без его помощи, а комната огласилась дружным криком: Поздравляем!.
Тут же растерявшегося писателя затискали в дружеских объятиях: мужчины крепко пожимали ему руку и хлопали по спине, а девушки слегка касались губами небритой щеки.
И только, когда в центр зала на маленьком столике выкатили торт с ярко горящими свечами, Петр Александрович вспомнил, что как раз сегодня у него день рождения. Вокруг стояли его школьные друзья и с улыбками смотрели на ошарашенное лицо именинника.
--
Ну вы, ребята, даете, - вымолвил он. - Не ожидал, честное слово! Вот это сюрприз!
--
Петя! - торжественно начала Майя Быкова, симпатичная рыжеволосая девушка, тайная любовь Петра Александровича. - Сегодня твой день рождения и мы не могли не поздравить тебя с этим праздником. А что обычно приносят гости в день рождения? Конечно же, подарки. Мы тут посовещались и решили подарить тебе... - Майя сделала эффектную паузу. - В общем, смотри сам!
Откуда-то из-за спины она ловко выхватила небольшой сверточек, который и передала Петру.
Дрожащими от нетерпения пальцами, Петр Александрович разорвал обертку. Подарок находился в фирменной коробке, изображение на которой заставило забиться сердце нашего героя в несколько учащенном ритме.
--
Неужели?! - подумал он и восторженно охнул, когда его взору предстала гладкая черная поверхность. Предмет удобно лежал в руке, а пальцы все гладили и гладили немного выпуклые кнопочки.
--
Диктофон, - прошептал Петр Александрович осипшим голосом. - Ребята, вы меня убили! С ума сойти!!!
Он сел на диван, не отрывая восхищенных глаз от подарка.
--
Мы очень рады, что тебе понравилось, - продолжила поздравления Майя.
--
А как же иначе! - не удержался Петр.
--
Долго не могли выбрать, что бы тебе подарить, но, к счастью, Майя вовремя вспомнила про твои писательские дарования, - в разговор вмешался Дмитрий Томашевский, давний приятель Петра Александровича. - Дальше было проще. Мы все скинулись понемножку и - вуаля! - он сделал плавный жест рукой. - Надеемся, что ты найдешь достойное применение этому аппарату!
--
Будьте уверены1 Вы даже не представляете, какое сокровище мне подарили! Да я теперь такие книги напишу, закачаетесь! Так что можете заранее выстраиваться в очередь за автографами.
--
Прошу к праздничному столу, - позвала гостей мама. Все шумной толпой поспешили в комнату.
Вечер удался на славу. Шутки и розыгрыши сменялись тостами в честь юбиляра. Несмотря на прожорливость некоторых приглашенных, голодным не остался никто. Под конец вечера нашлось время и подурачиться. Петя с детским азартом совал кому-нибудь под нос свою новую игрушку и просил сказать несколько слов.
--
Расскажите о своей работе, - приставал он к Ване Сидоренко, оперуполномоченному уголовного розыска.
--
Нет, нет и нет. Никогда и ни за что. Даже под пытками. - отшучивался тот.
--
А если еще рюмочку?
--
Все равно нет. Лучше у Лехи что-нибудь спроси.
Алексей Хорошин рассматривал фотографии о поездке Пети на Кубинский фестиваль. Новая цель тут же подверглась атаке.
--
Алексей, что вам больше всего нравится на Кубе?
--
Негры, негры и еще раз негры! - последовал ответ. - Ой, какая гарная дивчина! - Алексей переключился на Плейбой.
Поиздевавшись вдоволь над товарищами, Петр перекрутил запись на начало и дал прослушать ее остальным. Многие смеялись, но когда разговоры потекли сначала в ускоренном, а потом в замедленном режиме, кое у кого началась элементарная истерика.
Провожая гостей, Петр Александрович нашел еще одно применение диктофону. Он записал на пленку свой голос, говоривший До свидания. Спасибо, что зашли. Приходите еще, и прокручивал ее вслух, прощаясь с очередным уходившим.
--
Я рада, что тебе по душе наш подарок, - сказала Майя и чмокнула именинника в щеку, оставив после себя легкий аромат духов.
Петр Александрович прижал руку к щеке и тихо вздохнул - Майя умела заставить мужчину думать о новой встрече с ней.
Когда все разошлись, он быстренько освободился от праздничного костюма, облачился в любимый халат и расслабился в кресле. Так приятно снова оказаться в тишине... Но не тут-то было.
На кухне послышались раздраженные голоса. Петр Александрович что-то недовольно пробурчал, но вдруг ему в голову пришла хорошая мысль. Он включил диктофон и незаметно подкрался к кухне.
--
Почему это я должна мыть посуду после Петиного дня рождения?! - возмущалась Лена, сестра нашего героя.
--
А что ты на меня орешь? - обиженно ответила мама. - По-моему, я тебя спокойно попросила помыть посуду.
--
Я не ору, у меня голос такой!
--
Я целыми днями работаю, а дома убираюсь да жрать вам варю, - мама всхлипнула, - решила немножко отдохнуть, думала, любимая дочка мне поможет, а она рот свой раскрыла как на базаре!
--
Мама, ну что ты опять начинаешь! - не выдержала Лена.
--
Свинья ты просто, вот что, - сквозь слезы сказала мама. - Слава Богу, папа этого не слышал. Никакой помощи от вас не дождешься. Я ведь написала тебе. Чтобы ты никуда не уходила и помогла мне с салатами, но тебя и след простыл!
--
Меня Максим срочно вызвал (Максим был женихом Лены. Осенью они собирались пожениться).
--
Правильно, тебе твой малыш дороже здоровья собственной матери. Уйди с глаз моих долой! Видеть тебя не хочу!
--
Как вы меня все достали! - с еле скрываемым бешенством процедила сквозь зубы сестра, накинула куртку и ушла, хлопнув дверью.
Петр Александрович, улыбаясь, прослушал получившуюся запись. Подобные сцены происходили не в первый раз, но раньше он не догадывался использовать какую-нибудь из них в своих опусах. Потом писатель вынул кассету, написал на ней Конфликты и положил в специальную коробочку. Затем вставил чистую пленку, наговорил на нее несколько слов и включил перед тем, как лег спать.
--
Спокойной вам ночи, уважаемый Петр Александрович, - послышалось в ночной тишине. - И пусть вам снятся лишь хорошие сны.
Петр Александрович обнял поудобнее подушку и заснул.
Прошло несколько дней. За этот промежуток времени много в жизни Петра Александровича изменилось. Во-первых, он не расставался с диктофоном ни на миг - сначала он таскал его с собой на всякий случай (вдруг услышит какой-нибудь интересный разговор), потом писатель решил, что вникать в чужие беседы слишком хлопотное и небезопасное занятие, можно запросто схлопотать по морде. Поэтому гораздо выгоднее носить диктофон, не выключая, а придя догмой, сортировать записи по важности и определенной тематике.
Во-вторых, собранный материал на самом деле помог молодому литератору придать налет реализма описываемым людям. Более того, теперь не разговоры подгонялись под литературных героев, а персонажи создавались на основе аудиозаписей.
Но творец не может заниматься исключительно работой, не обращая внимания на бытовые проблемы современного мира. У Петра Александровича начались трения с домочадцами. Особенно была недовольна его поведением мама.
--
Петенька, дался тебе этот диктофон, - увещевала она сына. - Ты же постоянно где-то пропадаешь, а когда приходишь, к тебе не подойти - ты вечно занят своими записями. Не разговариваешь, осунулся-то как... Петенька, с тобой все в порядке?
Петр Александрович, ни на минуту не отвлекаясь от сортировки кассет и наклеивания на них ярлыков, протянул руку и молча включил диктофон.
--
Абонент отключен. С вами разговаривает автоответчик. После сигнала оставьте свое сообщение, - услышала мама в ответ чуть измененный голос Петра Александровича.
Мама горестно вздохнула и направилась к выходу из комнаты. У двери она остановилась, посмотрела на сына и прошептала:
--
Жениться тебе пора - вот что я хочу тебе сказать! - закрыла дверь, а через мгновение в спальне родителей раздались подозрительные всхлипы.
Петр Александрович задумался, сгреб использованные кассеты в один угол, а на освободившееся место положил диктофон, отмотал пленку назад и включил на воспроизведение. После записи автоответчика послышался характерный треск и шипение, но он не разобрал ни единого слова. Писатель опять перекрутил кассету на начало и включил во второй раз. И снова ничего.
Только отсутствие записи не могло вычеркнуть из головы Петра Александровича сказанных матерью слов. Сам не зная почему, он в этот момент подумал о Майе. Иногда она его пугала своим решительным отношением к жизни, свободолюбием и остротой мышления. И в то же время его тянуло к ней - так слабый вьюн стремится найти опору в могучем дубе. Ему казалось, что и Майя, в свою очередь, тоже по-особенному относилась к нему. Это было заметно по ее заботливому и ласковому обращению с ним. И потом, именно она поздравила его с днем рождения от имени всех. Обычно эта роль доставалась наиболее близким людям именинника, а, значит, общее мнение о Майе сложилось как о, по крайней мере, лучшей Петиной подруге. Петр Александрович снова вспомнил о поцелуе Майи.
--
Может быть, имела в виду Майю, - невольно подумал он. - И что с того? Предложить ей выйти за меня замуж? А если мне показалось, что я ей небезразличен? Нет, нет, не стоит торопить события. В лучшем случае, можно рассказать о моих чувствах к ней. И я догадываюсь, как это сделать.
Он позвонил Майе и пригласил ее завтра сходить в престижный ресторан. Девушка благосклонно согласилась, даже не поинтересовавшись, в честь какого праздника Петр Александрович решился на такой поступок.
Всю ночь Петя плохо спал, ворочался с одного бока на другой. Его мозг напряженно пытался учесть все возможные варианты предстоящих событий: от самого мрачного, в виде грубого отказа со стороны Майи, до наиболее благоприятного (он уже представлял, как Майя в свадебном платье говорит ему Да). Для него не возникало вопроса, любит ли он ее на самом деле? Майя представлялась единственным человеком, идеально подходившим на роль его жены. Что ж - так тому и быть.
На следующий день писатель купил в ювелирном магазине небольшое, но довольно-таки красивое, серебряное обручальное колечко, при этом смутно догадываясь о размере пальчика Майи. (На золото у него не хватало средств).Затем он заказал столик в ресторане и сразу же выбрал меню для праздничного вечера. Очередным пунктом в его режиме дня была парикмахерская, где юношу постригли, волосы уложили в модную прическу, которую закрепили лаком.
В 7 часов вечера Петр Александрович в новом костюме с серым металлическим оттенком уже сидел в ресторане и ожидал свою гостю.
Рядом со столовыми приборами Майи лежала красная благоухающая роза, в бокалах искрилось красное вино, горящая свеча придавала вечеру атмосферу интимности.
Петр Александрович нервно теребил уголок салфетки: его избранница задерживалась.
Где-то через 15 минут появилась Майя. Каким-то шестым чувством догадавшись о важности предстоящего вечера, она одела потрясающее вечернее платье, отливающее красным цветом, на тонких бретельках. В отличие от обычного, сегодня Майя была на редкость нерешительна и застенчива. Она остановилась возле Петра Александровича и смущенно улыбнулась.
Петя вскочил, чуть не опрокинув бокал, и галантно отодвинул стул, чтобы девушка могла сесть. Потом он вернулся на свое место, и в воздухе повисло напряженное молчание. Ни один не знал, с чего начать.
Взгляд Майи упал на розу.
--
Это мне? - робко улыбнулась она.
--
Тебе, - поспешно ответил молодой человек.
Майя поднесла розу к лицу, чтобы ощутить ее аромат и лукаво взглянула на Петра.
--
Ты очаровательна, - не удержался он.
--
Правда? - обрадовалась Майя. Петр молча кивнул: у него вдруг резко пересохло в горле. Он глотнул вина для храбрости, но девушка заговорила первой.
--
Признаться, я очень удивилась, когда ты пригласил меня сюда. Обычно мы ходим в кино или сидим в кафе, но в ресторане, насколько я помню, в первый раз. Тем более, в столь торжественной обстановке: вино, свечи, роза.
--
Надо же когда-нибудь начинать, - отшутился Петр Александрович, хотя хотел сказать совсем другое. Майя улыбнулась и за столом вновь воцарилась тишина.
--
Может быть, вина, - предложил Петр и налил в бокалы красного напитка. - У меня есть тост. Он, правда, не оригинальный, но тебе будет приятно... За тебя!
--
Я польщена, - кокетливо парировала Майя, - и даже с удовольствием за это выпью.
Пока они пробовали вино, писатель собирался с духом. Не могут же они целый вечер проболтать о пустяках. Рано или поздно придется приступить к самому главному, ради чего он все это затеял.
--
Не знаю, как быть, - неловко начал он. - А, ладно. Расскажу тебе все по порядку, чтобы было ясно, к чему я веду. Вчера мы немного повздорили с мамой и она посоветовала мне жениться. Я почему-то сразу подумал о тебе. Вот...
Майя внезапно стала ужасно серьезной. Она зажала бокал между ладонями рук, прищурила один глаз и посмотрела на собеседника сквозь хрусталь.
--
Нет, ты не подумай, что я это из-за мамы, - смутился Петр Александрович. - Я и сам давно хотел... просто эта ссора послужила толчком к действию. Я вдруг задумался, чего я на самом деле жду от жизни. И понял - встречи с такой девушкой, как ты... Боже, что я говорю! Слишком пафосно, да?
Майя продолжала молча разглядывать его.
--
Я не утверждаю, что схожу от любви с ума или что не могу жить без тебя. Могу, но с тобой же лучше, - чувствуя, что он только делает хуже, Петр Александрович рывком вынул из кармана пиджака маленькую черненькую коробочку. - Это тебе.
--
Зачем? - неожиданно спросила девушка.
--
Как это... - вконец растерялся Петя. - Я тебя... люблю и надеюсь, что ты тоже любишь меня. А кольцо - это символ нашей помолвки... если ты, конечно, не против.
Майя прижала палец к его губам, заставляя замолчать.
--
Петя, ты застал меня врасплох. Я даже растерялась... - внезапно она рассмеялась. - Наверное, многие девушки говорят нечто подобное, когда им делают предложение. Ты все правильно рассчитал, - Майя опять приняла серьезный вид, - я действительно по-особому к тебе отношусь. И я тоже не уверена, что это любовь, скорее, желание о ком-то заботиться. Мне уже 26 лет, сам понимаешь, годы идут, а окружающие все менее терпимы к одиночеству такой девушки, как я. Мне кажется, ты гораздо мягче остальных мужчин и способен понять женщину в большей степени, чем они. А что еще мне нужно? - она горько усмехнулась. - В общем, подытоживая сказанное...
Сердце Петра Александровича замерло в ожидании ответа.
И тут в наступившей тишине раздался громкий щелчок.
--
Что это? - непонимающе оглянулась по сторонам Майя. - Ты слышал?
Она пристально посмотрела на Петра. Он сидел, закрыв лицо руками, а его уши покраснели от стыда. Неприятная мысль посетила Майю.
--
Что там у тебя? - жестко спросила девушка. - Покажи!
Петр Александрович замотал головой.
--
Ну! Может быть, ты хочешь, чтобы я сама обшарила тебя?!
Писатель виновато полез во внутренний карман пиджака, достал диктофон и положил его на стол. При виде диктофона взгляд Майи приобрел колючий и враждебный оттенок.
--
Так, так, так, - каждое слово камнем падало в окружающее пространство. - Значит, ты записал весь наш разговор. Очень профессионально! Наверное, используешь этот материал в одной из своих графоманских книжек?!
--
Майя, - начал Петр Александрович, но его прервали:
--
Лучше молчи. Теперь я многое понимаю. Знаешь, Петя, а ты, оказывается, жестокий человек! Тебе должно быть было приятно наблюдать за такой дурой, как я.
--
Вовсе нет...
--
Это же довольно просто, - продолжала Майя, - приглашаешь любую девушку в ресторан, потом вино, цветочки - подготовительный этап закончен. А чтобы окончательно сломать хребет жертве, ей предлагается кольцо и вечное присутствие рядом. Да я должна Бога благодарить за то, что в диктофоне закончилась пленка, иначе оказалась бы еще большей идиоткой, чем была.
Майя встала из-за стола. Петр попытался перехватить ее руку, но этот жест разъярил девушку, и она влепила ему пощечину.
Перед тем как уйти, Майя обернулась и со всем цинизмом и пренебрежением, на которые была способна, сказала:
--
Да, насчет того, что я говорила... Я врала! Я в жизни не видела таких слабохарактерных и ничтожных людей, как ты. Неужели ты всерьез полагал, что я полюблю подобного человека?!
--
И с чувством собственного достоинства, девушка вышла из ресторана. Здесь самообладание оставило ее, и она расплакалась..
Но Петр Александрович этого не видел и поэтому не смел рассчитывать на то, что гневная тирада Майи была всего лишь психологической защитой от последних событий.
Слова любимой фактически уничтожили его. Он тупо смотрел на диктофон, а в голове вертелась только одна мысль: Почему пленка закончилась так быстро? Он ведь поставил ее на самое начало... Почему пленка...?.
Вдруг кнопка воспроизведения опустилась в рабочее положение. Петр Александрович не поверил своим глазам: диктофон работал самостоятельно.
--
Убедился, бедняга, что никому ты не нужен, кроме меня? - донесся из динамиков голос, в котором писатель без труда признал свой. - Впрочем и я никуда без тебя не гожусь. Благодаря нашему сотрудничеству, я теперь столько знаю о людях, что вижу каждый их недостаток. Несовершенная конструкция, слишком много эмоций.
Ошарашенный Петр Александрович издал какой-то непонятный звук, но голос прервал его:
--
Молчи! Разве ты до сих пор не понял, что не в силах донести до других свои мысли. Эта, - голос помолчал, - не любила тебя, а всего лишь использовала как глупую марионетку... Порочное создание... Она могла бы попытаться разлучить нас, но я ее опередил.
Петр Александрович заплакал.
--
Не бойся, я с тобой. С этого момента твоя жизнь изменится. Я буду говорить, в ты повторять. Понял?
Писатель обреченно мотнул головой.
--
Повтори: Я все прекрасно понял.
--
Я все прекрасно понял, - выдавил из себя чужие слова Петр Александрович.
--
Вот и отлично. Пора приниматься за работу. Нам еще столько надо подслушать...
Официант с удивлением заметил, как его клиент, сидевший раньше вместе с красивой девушкой, встал, расплатился по счету, взял со столика диктофон и, держа его перед собой, направился к выходу, бормоча под нос что-то о срочной работе.
--
Писатель, наверное, - с уважением подумал официант и поспешил к другому столику, где посетители уже были готовы сделать заказ.